- Я ждал тебя.

- Я ждал тебя.
Дверь открывает сморщенный желтый китаец. Он улыбается, он знает, зачем я
здесь. Но я не обращаю на него внимания, прохожу мимо. Знаю, где искать. Знаю, где
найти. Обхожу тела, застывшие в только им ведомых грезах. Их слишком много для
маленькой грязной комнаты. Как и всегда, клиентов у китайца не становится меньше. Я
стараюсь не вдыхать пары опиума, пропитавшие каждый клочок пространства. Но они
все равно скользят в легкие с каждым аккуратным вдохом, оседают внутри.
Ты лежишь в центре. Вальяжно развалившись рядом с опиумной лампой. Когда я
подхожу, ты не сразу можешь сфокусировать взгляд на мне. Я чувствую, что
пропитываюсь воздухом, состоящим из опиума, он проникает в каждую пору моей кожи,
разносится по телу. Присев на корточки, я заглядываю в тои глаза и вижу не свое
отражение – я вижу себя.
- Ты помнишь?
Глаза слипались, а небо хмурилось дождем, который не спешил проливаться. Не
сбавляя скорости, он нашарил на соседнем сиденье банку энергетика, открыл его и почти
залпом выпил. Спать Ему не хотелось. То есть хотелось уже давно, но Он не мог себе
этого позволить. И гнал машину вперед – до ближайшей заправки. Чтобы залить полный
бак и снова гнать вперед. Прямое и пустынное шоссе это вполне позволяло. Он знал, что
оно куда-то ведет – куда-то, куда Он хотел прибыть. Но Он забыл, куда именно.
Ему уже полчаса не попадалось ни одной машины на ночном шоссе, так что Он
весьма удивился, когда увидел впереди одну. Более того, она не ехала навстречу, а стояла
на месте, не собираясь двигаться вперед. Он сбросил скорость, и вскоре поравнялся с
блестящей черной машиной, заляпанной грязью. Капот был раскрыт, а у переднего
колеса, прямо на асфальте, сидела женщина и курила. Аккуратное черное платье
задралось, открывая ноги, туфли стояли рядом.
Похоже, дама попала в неприятное положение: машина заглохла посреди дороги, и
Она понятия не имела, что с ней делать. Видимо, в Нем еще осталось немного от
джентльмена, потому что Он решил остановиться.
А может быть, Ему было просто очень одиноко.
Она спокойно смотрела, как Он остановился недалеко от Ее машины, ждала, пока Он
хлопнул дверцей и подошел к Ней:
- Какие-то проблемы?
- Разве не заметно? – Она смотрела на Него снизу вверх. – Эта чертова развалюха
сдохла.
- Позволите посмотреть?
Она пожала плечами, и Он отправился изучать то, что находилось под капотом. После
беглого взгляда Он не увидел причин поломки, зато оценил, что назвать машинку
"развалюхой" уж точно нельзя! Новая, дорогая, невероятно мощная для такой хрупкой
женщины. Наверняка Она привыкла гонять на больших скоростях.
- Ну как? – Она появилась слева. Как Он успел заметить, сигарету Она выкинула, а вот
туфель не надела.
- Первоклассная машина!
- Я про поломку.
- Понадобится некоторое время, но думаю, я смогу что-то сделать.
- Прекрасно.
Она скрылась из Его поля зрения, и Он занялся машиной. Несмотря на относительную
новизну, она казалась в ужасном состоянии, как будто никому никогда не заботился о
ней.
- Я ничего с ней не делала, - сказала Она, снова появившись слева и будто прочитав
Его мысли. – У меня нет желания возиться с машиной. Проще купить новую.
Он постарался не показать своего удивления подобному обращению с деньгами. И
усмехнулся:
- Ну-ну. Попробуйте купить в это глуши новую. Кстати, простите за навязчивость, но
как вы здесь оказались?
- Так же, как и вы. Убегала.
- От чего может убегать такая женщина, как вы? Мне кажется, вы полная хозяйка
своей жизни.
- Возможно. Только иногда я бегу от скуки.
- Вам нечем заняться?
- Мне скучно всем управлять.
Он понимал Ее. Он не мог бы сказать, как именно, но отчасти понимал. Хотя Ему
самому было далеко до Ее проблем. Все, что у Него было – это Он сам, машина, да пара
сотен наличными, которых должно было хватить на бензин, чтобы убежать так далеко,
как Он только мог. Прочь от душного города. Он бы убежал и от мира, если б мог. Но
пока таких машин еще не изобрели.
Неожиданно для самого себя, Он рассказал об этом Ей, стоя на пустом шоссе и
ковыряясь в Ее машине. Она ни разу не прервала. Ни разу ничего не сказала. Просто
стояла рядом, облокотившись на машину, и слушала Его.
- И у тебя ничего нет? – спросила Она после рассказа.
- Совсем ничего.
- У меня есть все - усмехнулась Она. – У тебя нет ничего. Почему же мы оба бежим?
Куда?
Он не ответил. Только захлопнул капот и вытер руки о джинсы.
- Готово. Можно ехать.
Она осмотрела машину, как будто могла на глаз понять, работает Она или нет.
- Попробуй завести мотор, - предложил Он.
Она не стала. Она подошла к нему сзади и обняла.
- Может быть, мы бежали только для того, чтобы встретиться на дороге этой ночью?
Он развернулся и поцеловал Ее, чувствуя, как Она стремится навстречу к Нему, как
Она гладит Его тело, расстегивает молнию Его джинс. Он посадил Ее на капот и стянул
платье, под которым не было белья.
Именно там, посреди пустого шоссе, на машине, и Он, и Она поняли, что даже секс
может быть совсем не тем, чем они привыкли его считать.
Всю ночь они продолжали изучать эту поразительную мысль на практическом опыте.
В Ее машине оказалось одеяло, и они расстелили его на траве, у обочины дороги. Он
любовался Ее телом и думал, что еще ни одну женщину не желал так страстно, как Ее. А
Она не переставала удивлять Его, угадывая желания. Они разговаривали, глядя на звезды.
И снова любили друг друга. Они даже не назвали друг другу имен – имена не имели
никакого значения.
- Давай хоть немного поспим, - сказала Она и положила голову Ему на грудь. – Самое
лучшее, что может быть после хорошего секса – уснуть рядом с этим человеком.
Чувствуя его тепло.
- Я не хочу спать.
- Как это не хочешь? Не говори ерунды.
- Не могу. Последние ночи, когда я спал, мне снились ужасные кошмары.
Она обняла Его.
- Спи. Сегодня тебе не будут сниться кошмары.
Он уснул, гладя Ее по волосам. И Его сон действительно был глубоким и без всяких
сновидений. Его разбудило яркое солнце и холод: Он поднялся и понял, что не было ни
Ее, ни Ее машины.
Она уехала.
Иногда остается только один вопрос.
Когда все остальные уже заданы или не нуждаются в ответе.
Важное перестало быть таковым.
Внутри нет ровным счетом никаких эмоций.
А смыслы давно облетели. Один за одним. Как лепестки роз.
Но красавица так и не поцеловала чудовище. Сказки, на самом деле, обычно имеют
плохой конец.
Иссушающая тишина – без смысла, без значения. Без продолжения.
Хочется по старой привычке сказать красиво. И прошептать тишине.
Иногда остается только один вопрос.
Зачем ты убегаешь от меня?
Он терпеть не мог кладбища, но иногда приходилось там бывать. Вот и в этот раз Он с
нетерпением ожидал, когда закончится печальная церемония, и можно будет скрыться в
тепле машины. А главное, больше не видеть унылых камней с не менее унылыми
надписями.
Перехватив поудобнее зонт, Он будто бы ненароком глянул на часы. Три. Весь день
насмарку.
Не то чтобы Он не любил человека, которого они хоронили. Просто все слова
сожаления давно высказаны. Он не видел смысла сожалеть снова. К тому же, они с
начальником никогда не были особенно близки: скорее, Он уважал этого человека. Но не
считал исключительным.
Дождь лил все сильнее, а Его рука уже устала держать ненавистный зонт. Другую Он
сунул в карман плаща, как будто спрятав хотя бы часть тела, Он мог немного спрятаться
от всего происходящего. Тем временем, церемония подходила к концу, и собравшиеся
начали понемногу расходиться. Радуясь такой возможности, Он тоже пошел прочь.
Разумеется, теперь в журнале состоятся кое-какие кадровые перестановки. Вряд ли
это коснется Его самого, но всякое может быть. Он приехал всего полгода назад, но уже
успел зарекомендовать себя как успешный и профессиональный журналист. Босс не раз
удивлялся, где такой самородок пропадал раньше. Он обычно скромно называл свой
родной городок.
Шлепая в грязи, Он остановился у одной из могил. Вообще-то в Его планы входило
как можно быстрее покинуть кладбище, не оглядываясь по сторонам. Все это было
слишком мрачным. Но здесь он почему-то затормозил.
Простой камень, простое женское имя, которое Ему ни о чем не говорило. Он никогда
не знал этой женщины, никогда Ее не видел. И все же остановился. И продолжал стоять,
смотря на безличные буквы. Судя по цветам, могила была свежей.
Не было никаких надписей, которые могли бы указывать на то, кем Она была. Судя по
датам, еще молодая. Он вспомнил собственную жену: она сидела дома и сейчас ждала его
возвращения. Он поймал себя на мысли, что знает каждое слово, которое она Ему скажет,
каждую фразу и жест. Это все Он изучил уже давно, пусть они женаты всего два года.
Это было странно: Ему куда больше хотелось остаться на могиле неизвестной
женщины, нежели возвращаться домой к жене.
- Ты Ее знал? – рядом с Ним остановился один из коллег, высунувший нос из-под
зонта.
Он покачал головой:
- Никогда.
- А мог бы. Она работала в нашем журнале. Погибла пару месяцев назад – несчастный
случай вроде бы.
- И кем она была?
- Да занималась то тем, то сем. Кстати! Помнишь, наш журнал звал тебя к себе еще
три года назад?
Он с досадой кивнул. Разумеется, этот эпизод хорошо ему запомнился! Он был тогда
неплохим журналистом в местной газете, и Ему пришло письмо из столичного журнала с
предложением работы. Письмо, которое восхищалось Его талантами. Тогда Он не поехал:
не смог сразу все бросить и сорваться с места. Только иногда, наедине с собой, Он мог
признаться хотя бы себе, что просто струсил. Испугался, что не сможет. Поэтому принял
повторное предложение только спустя три года.
- Она писала то письмо тебе, - сказал коллега. – Она же до этого отыскала тебя в той
газетенке и уверила начальство, что ты талант. Наверное, если бы ты смог приехать тогда,
с Ней бы и работал.
Он стоял и смотрел на могилу, от которой Ему не хотелось уходить. А потом свернул
зонт, подставляя лицо струям дождя. И зашагал домой, к жене.
Я вдыхаю новую порцию опиума. Я думаю о том, что либо он сведет меня с ума, либо
убьет. Но пока ты рядом, мне это вовсе не страшно. Не имеет значения. В каждой из
жизней я смотрю в твои глаза и мгновенно узнаю. В каждой из жизней я не хочу этого
признавать, пока не прикоснусь к тебе. Тогда невозможно врать.
Мы столько раз совершали ошибки. Боялись и бежали. Давай останемся здесь. Давай
сегодня не будем никуда бежать.
Будильник звенел оглушительно, и все же смог разбудить хоть кого-то почти на
исходе минуты. Выбравшись из-под одеяла, Она устало нажала на него, чтобы
выключить. Отбросив со лба прядь волос, повернула будильник к себе и, прищурившись,
разглядела, который час. Потом поставила будильник на место и вернулась под одеяло,
накрывшись им до самого носа. Лежавший рядом мужчина сонно обнял Ее.
- Мы проспали, - пробормотала Она и уткнулась носом в Его плечо.
- Сильно?
- Ага. Твой концерт через два часа.
- Круто.
Они лежали еще минут пять, пока Он резко не вскочил на кровати.
- Черт возьми! Два часа! Да здесь еще ехать столько же!
Он скатился с кровати и ринулся в ванную, на ходу отчаянно матерясь. В отличие от
спутника, Она поднялась спокойно, потянувшись в постели. Обнаженная и лохматая, Она
начала искать свою одежду, попутно удивляясь, как можно было раскидать вещи в таких
неподходящих местах. Когда Он выскочил из ванной в одних джинсах, Она уже была
полностью одета, на руках красовались плетеные браслеты, а в волосы она вплетала
цветные ленты.
- Ванная свободна? – поинтересовалась Она.
Он ничего не ответил, занявшись поисками футболки. Она прекрасно знала, что та
валяется под кроватью, но не стала подсказывать, а спокойно удалилась в ванную. Она
вернулась как раз в тот момент, когда Он сунул в карман ключи от машины.
- Готова? – осведомился Он. – Мы и так опаздываем.
Они вышли из номера отеля, и Он торопливо запер его.
- Выглядишь ты паршиво, - сказала Она, когда они спускались на лифте. – Может, не
стоило столько пить накануне?
- Может, я буду сам решать, что мне делать?
Она развела руками и не стала возражать. На улице уже смеркалось, так что Он с
трудом смог открыть машину. Что еще больше Его разозлило.
- Давай я поведу, - преложила Она.
- Я вполне в состоянии сделать это и сам. Концерт через пятнадцать минут, так что
извини, ехать придется быстро.
- Зато я сделаю это аккуратно. И ты устал.
- Не спорь со мной, хорошо? Лучше пристегнись.
Она и не стала спорить. Молча пристегнулась и слушала, как заводится мотор. Она
смотрела за окно, по которому ползли первые капли дождя. Она любила дождь, но
терпеть не могла его во время концертов. Слишком хороша и энергична музыка, чтобы
иметь сопровождение в виде дождя.
- Забавно, - Она повернулась к нему. – Мы ведь встретились в дождь.
Он сдержанно кивнул и вывел машину со стоянки на дорогу.
Заработали дворники, ярко горели фары, а Она снова уставилась в ночь. По правде
говоря, Она бы предпочла поспать еще немного. Вчера был хороший вечер, но слишком
много алкоголя и наркотиков на них двоих. Тем более, Ей это наскучило довольно
быстро, а вот Он явно хотел взять от вечера все, что только мог.
Она успела насмотреться на это в клубе. У Нее никогда не было особой цели в жизни,
так что Она слонялась то туда, то сюда. Один знакомый художник, у которого она
некоторое время жила, пристроил ее в тот клуб официанткой, и Она ничуть не возражала.
Пусть многим это показалось бы странным, но Ей нравилась работа. Вокруг было море
звуков и впечатлений, Она уставала, но эта усталость была приятной и в какой-то мере
расслабляющей. Ей нравилось все окружающее, наравне со всеми Она пробовала все, что
мог предложить этот мир, но ни от чего не зависела.
А однажды в клуб пришел Он. Известный молодой музыкант, песни которого Она
слышала пару раз. Она до сих пор не понимала, как все произошло. Он пришел с двумя
девицами, Она была на работе. Тем не менее, к концу вечера Они уже были вместе, Он
целовал Ее и звал переезжать к Нему. Она так и не поняла, куда именно, потому что Он
давно жил в отелях – то в одном, то в другом.
- Я так хочу спать, - сонно сказала Она и, прикрыв глаза, положила голову на стекло. –
Может, не стоит больше так бурно развлекаться? Особенно накануне концертов.
- Ммм… может, ты и права.
Она не видела, что Его глаза тоже готовы устало закрыться. А Он не видел огромного
грузовика, который сквозь дождь несся им навстречу.
Один из главных моментов нашей жизни – это смерть. Она подводит итог всему,
что мы успели, строго ведет учет всего, что мы сотворили. Ее счета безупречны. И она
не замедлит их предъявить. После того, как жизнь окончена, остается только
ознакомиться с этими счетами и понять, сделал ли ты то, что хотел. Выполнил ли
цели? Получил новый опыт?
Под жирной чертой у каждого счета есть собственный итог. Тот итог, с которым
мы ныряем в новую жизнь.
Ему требовалось вдохновение, и этим вдохновением должно было стать что-то
новенькое. Он прошелся по Монмартру, с тоской глядя на многочисленные питейные
заведения. Они его не привлекали. Не то чтобы совсем, но Он отлично знал, что даже
абсент умудрился исчерпать себя и уже не приносил должного удовлетворения. То, что
томилось внутри Него, не имело выхода, и алкоголь больше не мог Ему помочь. Он
начинал думать, что уже ничто не может.
Вечерний Париж искрился и веселился, а Ему было противно и то, и другое. Впрочем,
может быть, он всего лишь немного завидовал, потому что внутри этой шумной толпы не
было той тоски, что крепко держала Его душу.
- Эй, друг, заходи сюда и попробуй на вкус наших девочек!
Он с равнодушием оглядел небольшое здание, но решил, что терять ему особо нечего,
и зашел в бордель.
- Выбирай любую, какая тебе понравится.
С тем же равнодушием Он смотрел на полуголые тела девиц. Они вовсе не вызывали в
нем желания. То ли виной тому был их потасканный вид, то ли женщины, как и алкоголь,
давно исчерпали свое волшебное воздействие на Его душу. А как следствие, и тело.
Наконец, Он покачал головой и хотел выйти обратно, на улицу, когда одна из девушек
привлекла Его внимание. Она не пыталась выставить напоказ свои прелести, не лезла
вперед. Просто сидела на диване и смотрела на Него. Может быть, именно это осознание
собственного достоинства произвело на Него впечатление. А может быть, Она и вправду
была очень недурна собой. Но Он нервно облизал губы и указал на Нее.
В тот вечер, в тесной бордельной комнате, Она дала Ему все, чего Он только мог
пожелать. Но самое главное, не то, что Он уже давно не испытывал такого желания к
женщине, как к Ней. Самое главное, что уже там, в полутемной комнате, Он записал на
грязном листе бумаги первые строки нового романа. Он писал торопливо, боясь, что
вдохновение исчезнет с той же внезапностью, что появилось. Он боялся, что проснется, а
слов не будет.
Но они были. И с утра, пока Она делала Ему массаж, писатель понял, каким будет Его
новый роман. И понял, что ни в коем случае не может упустить свою музу. Он не стал
ходить к Ней каждый день. Он просто взял Ее жить к себе.
Она была удивлена. Скромное жилище писателя казалось Ей роскошными
апартаментами. Он покупал Ей наряды, ни в чем не отказывал в силу своих
возможностей, а Она – Она вдохновляла Его. Каждую ночь, когда они запирались в
спальне. И каждый день, незримо присутствуя за Его плечом, пока Он писал.
Пока однажды Он не пришел от издателя, который должен был прочитать Его
рукопись.
- Ну как? – подобрав юбки, Она подскочила к Нему. Ей не терпелось узнать ответ.
- Моя книга будет издана.
Она радостно взвизгнула и обняла Его. Но тут же отстранилась, почувствовав Его
холодность:
- Что случилось?
- Эта книга закончена. Для следующей мне понадобится новое вдохновение.
Отступив на шаг, Она с непониманием смотрела на Него. Она не могла поверить. Он
повторил:
- Ты больше не нужна мне.
Она ничего не ответила. Просто молча вышла из комнаты, и Он слышал, как хлопнула
входная дверь.
Он ждал, когда Она вернется, чтобы забрать вещи, но Она не приходила. Так прошел
день, другой. Он был удивлен. В конце концов, Он вовсе не собирался выставлять Ее на
улицу: все вещи, которые Он дарил, по праву принадлежали Ей. Но Она не вернулась за
ними.
Он запер все ее вещи в чулане и отправился на поиски новой музы. Но ни одна
женщина не вдохновляла Его. Алкоголь был по-прежнему бессилен, и с каждым днем Он
все больше ненавидел радостный Париж вокруг себя.
Он вернулся в тот бордель, где нашел Ее. Но и туда Она не возвращалась. А местные
шлюхи вызвали у него такое омерзение, что Он почти убежал прочь. И пока вокруг
гремела слава о Его новой книге, Он пытался отыскать утраченное вдохновение.
Он прожил долгую жизнь. Но больше не написал ни слова.
Устроившись рядом, я чувствую, как твои руки обнимают меня. Чувствую, как
шипит опиум в трубке. Как извивается его дым. Как он наполняет меня.
Это глупость и абсурд. Это походит на глупый конец к глупой сказке.
Но мы не хотим ее прекращать. Нам нравится вот так сидеть и – вспоминать. Всех,
кем мы когда-то были. Всех, кем мы когда-нибудь будем.
На самом деле, время и пространство – это всего лишь слова. Те слова, которые
придумал человек, чтобы себя ограничить.
- Вы не поможете мне?
Она подняла голову. Не то чтобы Ее раздражали просьбы сами по себе. Просто уж
слишком увлекательной была книга, которую Она читала, подчеркивая карандашом
интересные места, которые могли пригодиться Ей на лекции.
Похоже, молодой человек, задавший вопрос, понял, что он немного не вовремя.
Смущенно улыбнувшись, Он извинился и был готов уйти прочь, как Она спохватилась:
- О, простите! Я немного задумалась. Что вы хотели?
- Я заметил, что вы читаете книги по той же теме, что и я.
- Веб-технологии?
- Да-да. Может, посоветуете что-нибудь? Я ищу материал к диплому.
- Присаживайтесь. Давайте посмотрим вашу тему, и я уверена, что смогу что-нибудь
посоветовать.
Следующие несколько часов они с интересом спорили о последних веб-разработках, и
Она с удивлением поняла, что несмотря на юный возраст, в Нем скрывается мощный
интеллект. Если он выберет карьеру ученого, Она будет рада подобному коллеге.
Он мог бы быть одним из Ее студентов. Такой же пытливый, такой же не
замутненный жизнью. Но почему именно этот юноша вызвал смутные, давно забытые
ощущения внутри Нее? Она уже давно не смотрела на мужчин. С тех пор, как умер Ее
муж, у Нее не возникало такого желания. Простого желания завернуться в один плед и
смотреть дурацкую мелодраму. Готовить для кого-то кофе по утрам. Тихонько
прикасаться, боясь спугнуть.
Прошло десять лет со смерти Ее мужа. Она посвятила себя науке, иногда преподавала.
Но ни разу у Нее внутри не возникало подобного трепета. Как перед этим, в сущности, не
знакомым ей человеком. Не по годам умным и развитым. К которому Ее так неуловимо
тянуло.
- Спасибо, - наконец, смущенно произнес Он. – Вы мне очень помогли. Не сочтите за
назойливость, но может… может, вы согласитесь выпить со мной чашечку кофе вне
библиотеки?
Он посмотрел на Нее, и в Его глазах Она увидела то же чувство, что овладело Ее
самой: робкое желание еще хоть немного побыть рядом, пить кофе, улыбаться одним и
тем же вещам и случайно соприкасаться руками, ставя чашки на стол.
Но Он так юн! Он же годится ей в сыновья!
- Нет, простите, - твердо ответила Она. – У меня много дел.
В Его глазах отразилось разочарование и… что-то еще, Она не поняла. "Извините",
пробормотал Он и, собрав свои книги в рюкзак, пошел прочь.
Она смотрела Ему вслед. Смотрела и понимала, что отразилось в Его глазах. Как и
Она сейчас, Он понимал: эта случайная встреча способна изменить все, но она может так
быстро закончится. И уже ничего не исправишь потом. Если Она позволит Ему уйти, то
будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Почему нет, в конце концов?
- Молодой человек, подождите!
Она подхватила вещи и догнала Его.
Мы можем заглянуть глубже, но зачем это делать? Осмотрим только то, что
ближе к нашему сегодняшнему пониманию. Я целую тебя, не понимая, ты ли это. Или
музыкант, который несется на грузовик. Или писатель, мечтающий о своей
проститутке. Или парень, по чьим шрамам я могу прочитать жизнь. Или женщина,
садящаяся в кэб, подобрав многочисленные юбки. Или та самая леди, что однажды
ночью встретила на пустом шоссе парня.
Это все – ты. Это все – я.