Валерий Аксенов ТАЙНА ПИРРОНА

Валерий Аксенов
ТАЙНА ПИРРОНА
Была весна 334 года до нашей эры. Отряды Александра Македонского высадились
на азиатский берег пролива Геллеспонт. Сверкая доспехами, всадники и пехотинцы
уходили в горы. В долине реки Граник их ждали персы. За движением войск наблюдала
группа всадников во главе с молодым царственным воином. Голову воина украшал шлем
с белым султаном. «Александр на любимом коне Буцефале!» — узнал я всадника и
уверенно подошёл к юному завоевателю Древнего мира.
* * *
В детстве я часто болел и днями лежал дома. Я листал тяжёлые тома детской
энциклопедии, подолгу всматривался в карты сражений и вот уже сам стоял в строю
непобедимой греческой фаланги, слышал звон мечей и победные крики воинов. Я умело
отражал удары меча и смело бросался в гущу боя.
В пятом классе к нам пришёл историк Пиррон Петрович. Я невольно усмехнулся:
что может рассказать нам этот толстенький с курчавой бородкой учитель о стратегии
древних?
Историк повёл рассказ о завоеваниях Александра Македонского. Он рассказывал
так, будто сам был участником сражений, знал тактику царя и подробности каждого боя.
Я напряжённо следил за Пирроном, смотрел в его чуть выпуклые, добрые глаза и вдруг
увидел себя на берегу реки Граник. Первое сражение Александра с персами.
Прозвенел звонок. Я подошёл к историку и невольно сказал:
— Я был там, с вами. Я видел Македонского.
В глазах Пиррона я увидел страх.
— Нам есть о чём поговорить, — смущённо ответил историк и быстро вышел из
класса.
Дома я бросил сумку с учебниками в прихожей и завалился на диван. Кто он,
Пиррон Петрович? Почему я оказался в Древнем мире? От всех этих мыслей я так устал,
что заснул. И приснился сон…
На гребных судах, триерах, флейтисты заиграли походный марш, и эскадра
Македонского вышла в море. Вдруг задул ураганный ветер и в пене волн затрубил в
морскую раковину тритон. Испугались воины грозного посланника богов, и закричал
дерзко и яростно Македонский: «О, Посейдон! Твой сын не остановит нас! Над нами
посланец Зевса орёл!»
Странный сон. Был ли я на триере? Если нет, то почему помню лица гребцов и
зелёные глаза тритона? Мысли мои снова потянулись к историку. Он сказал: «Нам есть о
чём поговорить». А что, если встретиться с ним сейчас? Пусть объяснит мне тревожные
сны и мою страсть к Древнему миру.
Пиррон открыл дверь и широким жестом пригласил меня в комнату. На стене, над
диваном я увидел сделанные цветной тушью рисунки: разъярённый лев и обнажённые
охотники; гибкая, поднявшаяся на мощные задние лапы пантера, и на спине её Дионис.
Вот это да! Рисунки сделаны на папирусе! Где достал их историк?
На книжной полке я увидел плоскую чёрную вазу. На внутренней стороне вазы на
чёрном фоне роспись на известный мифологический сюжет: Диониса похитили пираты,
он сбросил оковы и призвал на помощь диких зверей, пираты в ужасе бросились в море,
превращаясь на лету в дельфинов.
— Пиррон Петрович! Она же настоящая! Из Древней Греции!
Историк загадочно усмехнулся и позвал меня к столу. Сейчас я такое узнаю! Но
рассказывать пришлось мне. Я пил горячий, душистый чай и говорил о своём влечении к
Древнему миру, о сказочных снах и героях «Илиады».
— Понимаете, — откровенничал я, — мне кажется, ещё немножко, и окажусь на
ступенях афинского Акрополя. Я даже стал задумываться о своём предназначении.
Странно всё это. Не ошибаюсь ли я?
Пиррон молча слушал мои фантазии. Я сказал, что много раз перечитывал Гомера.
Как мог Аполлон ударить Патрокла в спину?
— Видите ли, — раздумчиво начал Пиррон, — мир эллинов имел божественное
управление. Вы правы. Проблема этики. Аристотель не согласен с Гомером. Жаль, не
могу написать ему.
— Аристотелю? — удивился я. — Прямо в Древнюю Грецию?
Историк чуть было не поперхнулся и уклончиво сказал:
— Вы неправильно поняли. Я просто спорю с ним. Мысленно. Иногда это делаю
вслух.
Я напомнил о последнем уроке.
— Ради чего Македонский решил завоевать весь мир? Мало ему Египта и Персии?
— Споры об эпохе Александра Македонского начались ещё в античные времена.
Античный мир ждёт своего исследователя.
— Знаете что? — хрипло сказал я. — Я понял своё предназначение! Я войду в
Прошлое. Я узнаю цель жизни Македонского!
Пиррон резко отодвинул чашку, приблизил ко мне лицо, так, что сквозь курчавую
бороду я разглядел след сабельного удара, и властно сказал:
— Рано Вам в Древнюю Грецию! Для этого нужны знания.
* * *
Мне рано в Древнюю Грецию! Пиррон сказал это так, будто предложил посмотреть
на себя в зеркало. Я тысячу раз видел себя в зеркале. Ладно, посмотрим ещё раз. Я
подошёл к зеркалу. Ёлки зелёные! Что там за чучело? Я представил себе, как герой
троянской войны Ахилл показывает на меня копьём и спрашивает: «А это что за
сосиска?» Таким увидел меня Пиррон. Да, Петя, рано тебе в Древнюю Грецию.
Шли годы. Я боксировал на ринге, бегал на лыжах и часами играл в футбол. Но
вдруг всё изменилось, в доме появился компьютер. Я увлёкся и устраивал на экране
дисплея сражения Македонского с персами. Однажды я просидел за компьютером целых
три часа, страшно устал и заснул.
И приснился сон… Я сижу за дисплеем и выстраиваю войска Македонского и
персидского царя Дария. Осталось нажать клавишу, и помчатся колесницы, пойдут слоны,
и непобедимые гоплиты Македонского вступят в бой. Вдруг на моё плечо опустилась
тяжёлая рука. Я поднял глаза и увидел занесённый над головой меч. Передо мной стоял
античный воин. Блестящий, словно из чистого серебра шлем, белый султан, пурпурный
плащ, медные поножи. Доспехи, выкованные богом огня Гефестом!
— Ты к-к-то? Ахилл? — прошептал я.
— Александр! — разжал губы воин. — А ты? Сын Фобоса? Хочешь вселить в нас
страх? Зачем меняешь позиции моих отрядов?
— О, царь! Я просто ученик. Я пробовал варианты построения войск.Ты нашёл
лучшее решение.
Твёрдые губы царя тронула гордая усмешка.
— Как ты перестраивал мои войска?
— С помощью программы. Она на дискете.
— Покажи! — приказал царь.
Сверкнул меч. Моя единственная дискета разлетелась на мелкие кусочки.
«А-а-а!» — закричал я и проснулся. За окном удары грома, всполохи молний. На
полу — разбитая дискета! Значит, Александр был здесь! Почему я не с ним? Почему
остался? Где компьютер?
Я судорожно провёл ладонью по клавишам. Есть! На экране сражение греков с
персами. Сломалось копьё царя. На его шлем опускается сабля перса. Держись,
Александр! Я спасу тебя! Я войду в Прошлое! Картинка на экране ближе, ближе. Вдруг
всё исчезло, и появился текст:
БАРЬЕР ВРЕМЕНИ. КЛЮЧОМ ВЛАДЕЕТ ИСТОРИК
Историк? Пиррон Петрович? Он следит за мной? Ну, я ему всё скажу! Я не
сопливый пятиклассник! Мне шестнадцать! Я хочу в Прошлое! Я выбежал из подъезда и
помчал к Пиррону. Осенний дождь охладил мою горячую голову. Поймёт ли историк,
пустит ли в Прошлое? Я свернул в лес и оказался на Белых песках — песчаной белой
впадине, окружённой потемневшими от дождя соснами.
Я сидел на обнажённых корнях старой сосны. Кто поймёт, кто поверит сказкам о
барьере, ключе и историке? И вспомнил: Лара! Мы учились в одном классе. Мальчишки
считали её не от мира сего, а я кожей, нервами чувствовал её слабенькую, ещё
неспособную проникнуть сквозь броню моего «я» энергию.
Я взлетел на седьмой этаж, позвонил, ворвался в скромную комнату. Лара слушала
мои фантастические откровения и в светлых глазах её, больших и тревожных, были
участие, боль и доверие.
— Лара! Я видел у Пиррона рисунки. Я догадался, он рисовал их сам, в царском
дворце, в Пелле! Он запросто беседует с Аристотелем! Он даже воевал! На его лице шрам!
Почему мне нельзя в Прошлое? Почему он ставит барьеры? Если хочешь знать, я был на
триере, видел сражение у реки Граник, у меня дома был сам Македонский!
— Верю, — тревожно ответила Лара. — Ещё в пятом классе, когда Пиррон вёл
свой первый урок, мне показалось, что ты исчез. Значит, уже тогда ты был в Прошлом, —
она доверчиво заглянула в мои глаза. — Знаешь, на меня тоже иногда находит. Ухожу на
Белые пески, прижимаюсь спиной к столетней сосне, закрываю глаза и вижу Космос.
Однажды страшно испугалась — увидела себя большой, белой птицей, летящей в
мерцающем, звёздном пространстве. Я боялась остаться там, в Космосе.
Она испуганно и как-то болезненно вжала голову в худенькие плечи и, видно,
ругала себя за то, что выдала мне страшную тайну.
— Не бойся, — старался успокоить я, — всё останется здесь, между нами.
— А как же ты? Пиррон прав, рано тебе в Древнюю Грецию.
Интересно. Говорит со мной, как с душевнобольным. Посмотри мне в глаза, Лара!
Зачем я пришёл к тебе? Ты с историком заодно! Так знай: сегодня, сейчас я войду в
Прошлое!
Я помчал домой. Сбросил одежду, схватил белую простыню и сделал хитон.
Подошёл к компьютеру, провёл ладонью по клавишам. Есть! На экране берег реки,
всадники, шлемы, копья, мечи. Изображение увеличивается, ещё миг и… Но что это?
Картинка гаснет! Снова Пиррон?! Всё равно прорвусь! Жму на все клавиши. Экран пуст.
Меня отключили! До боли всматриваюсь в экран, напрягаю мышцы, кричу: «Хочу в
Прошлое!!!» И вдруг одна из клавиш, самая красивая, самая ненаглядная вспыхнула
ярким зелёным светом! Бью пальцем по клавише. Ура! На экране роща, парни в хитонах и
синее прозрачное небо!
И бегут, бегут строки:
БАРЬЕР СНЯТ!
БАРЬЕР СНЯТ!
Я в Древней Греции!
* * *
Смуглые, в серых домотканых хитонах парни с любопытством всматривались в
нежданного гостя и оценивающим взглядом скользили по моему белоснежному хитону.
Узнаю Александра. Среднего роста, львиная грива чёрных волос, разного цвета глаза —
чёрный и голубой, светлая кожа лица, пристальный, настороженный взгляд. Его друзья
Протей, Гефестион и Марсий.
Александр изучающе смотрел в мои шальные от удачи глаза. Мы были ровесники.
Я должен был что-то сказать, назвать себя.
— Пиррон поручил тебя нам, — вежливо сказал Александр, — сейчас урок
рукопашного боя.
Вот так новость, Пиррон уже здесь! Раз поручил меня Александру, то не отправит
обратно.
На зелёной поляне нас ждал пожилой, угрюмый воин. Он показал на доспехи и
приказал готовиться к бою. Я засомневался: смогу ли драться, ведь ни разу в жизни меч не
держал. И тут же одёрнул себя: «Работай, Петя, ты на ринге грамоты брал!»
Я надел плотный панцирь. Плечи и нижнюю часть живота защищали полоски с
медными бляхами. Надел шлем — металлический котелок с прорезями для глаз и рта.
Взял круглый, выделанный из воловьих шкур, щит. Сжал рукоять затупленного для
учебного боя короткого меча.
Моим напарником оказался Протей — фронтальная стойка, ноги шире плеч, щит на
отлёте, меч над головой. Первый раунд! Делаю шаг назад, меч Протея скользит по щиту.
Дистанция сокращается. Рубимся в ближнем бою. Страшной силы удар обрушился на
шлем. Гул, звон, мрак. Ухожу от ударов, ищу брешь в защите Протея. Делаю ложный
выпад, посылаю меч в основание бьющего меча. Лязг металла. Меч Протея на траве!
Я снял шлем, вытер со лба пот и увидел недоуменный взгляд Александра. Он
вышел в центр поляны. Второй раунд! Трижды бросался в атаку Александр, и трижды я
опережал его удары, прикрывался щитом и доставал мечом его панцирь. Бой напоминал
поединок Ахилла с сыном троянского царя Гектором. Но там судьбу Гектора решил
Зевс. Кто решит судьбу нашего боя?
И ударил гром! Ясное, лазурное небо раскололось вдребезги!
— Зевс! Зевс! — исступлённо закричали парни. — В небе его посланец орёл!
Подобно урагану сын Зевса обрушился на меня, согнул в бараний рог, вогнал в
землю. Cбито дыхание. Ещё удар, и меня просто не станет.
— Сдавайся! — кричали парни.
— Сдавайся! — кричал старый воин.
И в этот миг в лёгком облаке, невидимая парням, привиделась мне девичья тень. Я
увидел бледное лицо, большие, светлые глаза. Лара?! О, боги! Об одном прошу вас: не
бейте меня в спину!
Ко мне пришло второе дыхание! Удар — шаг назад, обманное движение —
встречный удар — атака! Последний удар за мной! Ещё посмотрим, кому орёл принёс
победу!
— Бой закончен! — развёл нас воин.
Пальцы разжались, меч упал на траву. Александр снял шлем и схватил меня за
руку.
— Клянусь Зевсом! Когда стану царём, дам тебе лучшую фалангу!
Уже в сумерках мы подошли к жилому дому. Свет факелов. На деревянном столе
добрый кусок зажаренного на костре оленя. На сосудах с водой и вином роспись: подвиги
Геракла, сцены из «Илиады», мифологические сюжеты.
Мы пили разбавленное водой виноградное вино, рвали зубами куски мяса и
обсуждали секреты рукопашного боя. Протей вытер куском лепёшки жирные пальцы и
дружелюбно подмигнул:
— Ловко у тебя получилось. Научишь?
Я согласно кивнул и гордым взглядом обвёл застолье. Меня признали!
После ужина мы сидели в портике дома. Свет факелов, вой шакалов, южная,
непроглядная ночь. Надув щёки, Протей энергично тряс кружку и выбрасывал на пол
игральные кости. Подвели лошадей. Красавец конь, лёгкий и грациозный, с белым пятном
на лбу потянулся к Александру.
— Мой звуконогий Буцефал! — гордясь любимцем, сказал Александр.
Александр набросил на плечи короткий плащ, застегнул на груди медную пряжку и
вскочил в седло. Вздрогнула земля, дикие, воинственные вопли парней разбудили спящие
горы.
С болью в мышцах и гулом металла в висках упал я на покрытый овечьей шкурой
топчан. Я думал о Ларе. Как объяснить чудесное видение? Воля богов? Помощь
всесильного Пиррона? Но где он сам? Неужели дал мне свободу?
Я уже засыпал, когда вошёл Александр. Он поставил на пол жаровню с углями,
разделся и лёг на свободный топчан.
«Сейчас возьмётся за меня», — насторожился я и решил начать первым.
— Так каждый день с Буцефалом?
— Да. Ночью я обязан быть в седле, — кратко отозвался Александр.
— Расскажи о своей стране. Я впервые в далёкой и таинственной Македонии.
— Греки мало знают о нашей стране. Для вас мы всего лишь пастухи. Нет у нас ни
политиков, ни городов-полисов. Македония — это горы, пропасти, дикие леса и дикие
звери.
Александр долго молчал, и я подумал, что он уснул. Но он задал первый вопрос:
— В бою ты показал себя потомком греческих героев, в глазах твоих —
безграничное и бесконечное. Такое дано только сыну божества. Кто ты?
Я готов был к вопросам, которые задают при первой встрече. Но Александр взял
быка за рога. «Осторожно, Петя, Александра на козе не объедешь», — насторожился я и
честно ответил:
— Просто ученик. Если и есть на земле сын бога, так это ты. Сегодня об этом
сказал сам Зевс.
Александр молча проглотил явную лесть. Ему с пелёнок внушали мысль о его
божественном происхождении, и он умело использовал миф о своём родстве с Зевсом.
— Что знаешь о своём предназначении? — спросил Александр.
Здесь я был на коне. Я давно решил стать историком, изучать историю Древнего
мира.
— Историком? – удивился Александр. — А Геродот и Фукидид? Они оставили нам
историю войн. Что будет предметом твоей истории?
«Походы Александра Македонского», — подумал я и скромно ответил:
— История Нового мира.
— Верно! — воскликнул Александр. — Она уже началась! Здесь, в Македонии!
Хочешь дойти до границ ойкумены?
— С огнём и мечом?
Губы Александра скривились в усмешке. Он поднялся с топчана и словно раненый
барс закружил по комнате. Дрожал огонёк лампады, по стенам ползли зловещие тени.
Я видел горящие глаза демона с его сверхчеловеческой мечтой и фантастической
верой в своё предназначение. Но кто развил, кто поддержал его честолюбивые мечты?
Аристотель? Или властная мать его Олимпиада?
— Я должен покорить мир! Такова воля богов! — твёрдо сказал Александр.
— А справедливы ли боги? — вырвалось у меня. — Помнишь, как погиб Патрокл?
Он три раза бросался на троянцев и сражал копьём по девять героев. Но когда он бросился
в четвёртый раз, Аполлон ударил его в спину и сорвал с его головы шлем. Не зависит ли и
твоя судьба от Олимпа?
Александр подошёл ко мне, пытаясь настойчивым взглядом проникнуть в самую
суть неподдающегося его пониманию человека.
— Ты выдал себя, сын божества! Простые смертные не смеют осуждать богов! Да,
моя судьба зависит от Олимпа. Но вспомни, что сказал Ахилл Афине: «Кто бессмертным
покорен, тому бессмертные внемлют». Ахилл сказал всё!
* * *
Первая ночь на древней земле. Тяжёлый сон. Вижу Трою. У стен её гремит битва.
Неудержимый и грозный Патрокл в доспехах Ахилла крушит троянцев. Но что это?
Одетый великим мраком, спешит к месту битвы Аполлон. Ударил он в спину Патрокла,
сбил с головы героя шлем, сломал копьё, сорвал щит и доспехи. Стоит Патрокл
безоружный и крадётся к нему троянец Эвфорб.
«Держись, Патрокл!» — кричу я и на боевой колеснице, запряжённой парой
быстрых коней, лечу к Патроклу. Поздно. Эвфорб вонзает острую пику в спину героя. Но
жив Патрокл, медленно отступает он к греческим воинам. Увидел Гектор, сын троянского
царя Приама, отступающего Патрокла и поднял тяжёлое копьё.
Летят мои пышногривые кони, и бью я мечом по копью Гектора. «А, сын
божества!» — кричит Гектор и ударом копья выбивает меня из колесницы. Я поднимаю
меч. Страшной силы удары обрушиваются на шлем и щит. Не одолеть мне Гектора. Могуч
и быстр сын троянского царя. Ещё удар, и он вгонит меня в землю. И вдруг удар грома
расколол небо. Мы опустили мечи. Неужели громовержец Зевс вмешался в наш поединок?
Кому отдаст он победу? Из космоса, прямо к нам, неслась огненная колесница.
Златогривые кони поравнялись со мной, и крепкая рука подняла меня в колесницу.
Смотрю в лицо моего спасителя. О, боги! Лара?!
Я проснулся от собственного крика. Раннее утро. В розовом одеянии мчит к нам
богиня утренней зари Эос. Александр уже встал, я в комнате один. На душе тревожно. Я
вляпался, я — сын божества. Что дальше? Думай, Петя. Ты рвался в Прошлое, ты уже
здесь. Как будет вести себя Александр? Шестое чувство подсказывало: будь дружен с
парнями и держи язык за зубами. Эх, был бы рядом Пиррон.
Я вышел во двор. За дубовой рощей виднелись горы. Самая высокая гора
подпирала небо, её покрытая снегом вершина высвечивалась нежными розовыми и
голубыми красками. На склонах гор сады, отары овец, пастухи в плащах и войлочных
шляпах, свирепые сторожевые псы.
В длинном до пят белом хитоне, с сучковатой палкой в руке из боковой аллеи
вышел Пиррон.
— Пиррон Петрович! — взвизгнул я и чуть было не бросился ему на шею.
— Тихо! — остановил меня Пиррон. — Обращайся ко мне на «ты», для тебя я
учитель, мы приехали из Афин.
Я был счастлив, я здесь не один! Держитесь, древние греки!
— Учитель! Скажите скорее, где мы?
— В Миезе, вилле царя на западе Македонии. Дикий край. Горы, дремучие леса,
медведи, волки, олени. Зато кристально чистые ручьи и речки. Здесь учатся Александр и
его товарищи.
— А зачем здесь Вы? Почему здесь я?
Пиррон не спешил с ответом. Он задумчиво поглаживал курчавую бороду, как бы
решая, стоит ли доверить ученику доступную лишь избранным тайну. Из его рассказа я
узнал, что существует высшая организация мира — Система. Прошлое и Настоящее для
неё едино и непрерывно.
Ещё в пятом классе историк разгадал во мне потенциального контактёра с
Системой. Но мои знания и энергия были недостаточны для преодоления барьера
Времени. Усиленная компьютером, моя энергия оказалась способной взломать барьер.
Пиррон вынужден был вмешаться и вместо Геллеспонта отправил меня в Миезу. Осталось
вернуться домой, но энергии моей для преодоления барьера недостаточно.
Так я и знал! Он прибыл за мной. Сколько мне осталось? Неделя? День? Час?
— Мы должны вернуться сейчас, — сказал историк, — Александр что-то
подозревает. Он уже говорил с Аристотелем. Аристотель любит загадки и хочет с тобой
встретиться. Но беседа с ним — это не схватка с Протеем. К состязанию умов ты не готов.
Я обомлел. С таким трудом вошёл в Древний мир и обратно? Нет! Бежать! Куда
угодно, в горы, к волкам, медведям, только не домой.
Пиррон угадал мои мысли.
— Оставайся. Но что я Ларе скажу? Она каждый день уходит в космос, ищет тебя и
в любую минуту готова придти на помощь. Её энергия не бесконечна. Я запретил ей даже
думать о космосе. Вспомни о тех, кто ждёт тебя, и решай.
Как я мог? Лара боялась остаться в космосе. Где Лара сейчас? Я смотрю на
прозрачное небо, машу рукой. Нет ответа.
У портика жилого дома нас ждала двухколёсная повозка, запряжённая смирной
гнедой лошадкой. Рядом с повозкой стояли Александр и Протей. Александр таинственно
усмехнулся и протянул мне изящную, раскрашенную золотыми, красными и голубыми
красками терракотовую статуэтку.
— Мы обязательно встретимся, — сказал я, — мы напишем историю Нового мира!
Я сжал ладонь Протея.
— Спасибо, дружище! Я не забуду удары твоего меча.
Пиррон взмахнул кнутом, и наша повозка покатилась по узкой каменистой дороге.
Я оглянулся. Александр прощально поднял руку. Мы встретимся через шесть долгих лет.
Я держал в руке статуэтку покровительницы охоты Артемиды. Позолоченные
серьги, короткий серый хитон, за плечами красный колчан со стрелами, у ног священная
лань. Почему Александр подарил Артемиду? Мог бы подарить статуэтку Афины или
Афродиты. А что мог подарить я? Часы? Я испуганно глянул на руку. Повезло, оставил
дома. Было бы забавно — часы в Древней Греции!
— Напрасно мы уезжаем, — сказал я, — беседа с Аристотелем была бы очень даже
полезна. Для него я всего лишь ученик.
— Хорошо, — начал историк, — рассмотрим следующий пример. Аристотель
скажет: «За пределами Индии и за Геркулесовыми столбами из-за моря не видно, тянется
ли обитаемая земля сплошным поясом», и спросит: «Что думает ученик?». Ученик
ответит: «Нет сплошного пояса. Есть материки, их разделяют океаны». Но до Колумба и
Магеллана еще ой как далеко. Вот ты и попался.
— Зачем Вы так, Пиррон Петрович? Я не маленький, я не рассказывал Александру
о ракетах и танках. А Вы не боитесь попасть Аристотелю на крючок? — ехидно спросил я.
Историк вздохнул, словно провинившийся ученик, и честно ответил:
— Боюсь, Петя, очень боюсь. Мы спорим о проблемах логики и философии. Тема
острая. Однажды я сплоховал. Увлёкся и привёл аргументы философа девятнадцатого
века. Для Древнего мира они оказались, мягко говоря, странными. С трудом, но
вывернулся. С тех пор взял за правило: надевая хитон, оставляю дома свои знания и
становлюсь современником Платона и Аристотеля.
Мы подъехали к пологому склону невысокой горы. Рядом с дорогой паслись овцы.
— Приехали, — остановил лошадь Пиррон.
К нам подошёл пожилой с улыбчивыми глазами пастух. Войлочная шляпа, длинные
чёрные волосы, нос с горбинкой, на ногах грубая кожаная обувь. Он молча взял кнут и
помог Пиррону слезть с повозки. Пиррон показал на голую вершину горы: «Нам туда,
идём, Петя!»
— Он знает Вашу тайну? — удивился я.
— Знает. Впервые я вошёл в Прошлое в 359 году до нашей эры. В то время
Иллирия вела войну с Македонией. Отчаянная храбрость и любопытство, а мне тогда
исполнилось двадцать пять, привели меня в македонское войско. В ожесточённом
сражении македоняне были разбиты. Я чудом избежал гибели и сумел спасти тяжело
раненного Асандра, нашего пастуха. На память о том сражении мне достался шрам на
лице. Асандр считает меня богом и свято хранит великую для него тайну.
Вот так номер! Знали бы ребята о подвигах Пиррона, не дразнили бы его за глаза
Пирожком. Мне повезло, я тоже сражался, правда, в учебном бою. Но этот бой мало
отличался от настоящего, разве что мечи были затуплены.
На вершине горы историк закрыл глаза и поднял лицо к солнцу. Он говорил с
Системой.
* * *
Я в своей комнате. На ногах пыль древней земли. Снимаю хитон. Что за окном?
Дождь. Одеваюсь, бегу к Ларе. Взлетаю на седьмой этаж, врываюсь в светлую комнату.
— Лара, тебе сувенир! От Македонского!
Губы Лары трогает радостная улыбка. Взрослыми, материнскими глазами она
неотрывно смотрит в мои глаза.
— Ты изменился…
Мы стоим рядом. Уверенный в себе парень и хрупкая, в светло-сером платье
девчонка. В её уставших глазах загадочное и бесконечное, ясное и близкое, тёплое и
нежное. Мы ощущаем проникающую в нас, ещё непознанную и смущающую нас энергию.
Солнечный луч коснулся золотых серёжек и запутался в стянутых на затылке греческим
узлом каштановых волосах. «Артемида! — обомлел я. — Александр видел Лару! Его
подарок со значением!»
— Как тебе удалось? — спросил я. — Я видел тебя в космическом облаке.
— Не знаю. Как всё случилось, не знаю…
Вот оно что! Она всё время была со мной и отдала часть своей энергии. А что
сделал я? Помахал сабелькой, откушал мяса с вином и поговорил с Александром. Имел ли
я право?
— Нас ждёт историк, — напомнила Лара.
* * *
Был 334-й год до нашей эры. Мне исполнилось двадцать два. Я стоял на берегу
Геллеспонта. Дома меня ждала Лара.
Словарь
Акрополь — укреплённая часть греческих городов, как правило, располагавшаяся
на возвышенности, господствовавшей над нижней частью города.
Александр Македонский — сын царя Филиппа II и Олимпиады; один из великих
античных полководцев и завоевателей, военные кампании которого отличались дерзостью
и полководческим искусством (356–323 г.г. до н. э.).
Аполлон — бог солнечного света, также бог гармонии, духовной деятельности и
искусств, прежде всего музыки и пения. Почитался как божество, охраняющее посевы и
стада, слыл богом-отвратителем бед и богом исцеления.
Аристотель — древнегреческий философ и учёный — энциклопедист, был
учителем Александра Македонского.
Артемида — богиня охоты и живой природы, владычица зверей.
Афина — одно из главных божеств Греции, богиня мудрости и справедливой
войны.
Ахилл — один из храбрейших греческих героев, осаждавших Трою.
Гектор — в греческих легендах первенец и самый выдающийся из сыновей
троянского царя Приама. Предводитель в Троянской войне, герой троянцев. Погиб в
единоборстве с Ахиллом.
Геллеспонт — пролив (совр. Дарданеллы), соединяет Мраморное море с Эгейским.
Геракл — самый популярный из греческих героев. В образе Геракла привлекают
его мужество и бесстрашие. Герой смело вступает в единоборство с чудовищами,
коварными разбойниками, злыми великанами.
Геродот — греческий историк (ок. 484–425 гг. до н. э.).
Гефест — греческий бог огня и кузнечного ремесла, покровитель кузнецов и
ремесленников.
Гомер — поэт, стоящий у истоков греческой литературы, имя которого связано с
«Илиадой» и «Одиссеей».
Гоплит — тяжеловооружённый пеший воин. Гоплиты сражались в замкнутых
фалангах.
Граник — река на северо-западе Малой Азии. Здесь Александр Македонский в 334
г. до н. э. одержал победу над персами.
Дарий — персидский царь; потерпел поражение от Александра Македонского.
Дионис — греческий бог виноградарства и виноделия.
Зевс — верховный греческий бог, отец богов и людей, царь среди богов.
Иллирия — средняя часть Адриатического побережья (северная Албания).
Миеза — небольшое селение, где находилась царская вилла. Здесь Аристотель
обучал Александра Македонского этике, географии, медицине, знакомил с философией и
эллинским искусством.
Македония — историческая область в северной части Греции. Окончательное
оформление Македонии как централизованного государства завершилось при Филиппе II
(359–336 г.г. до н. э.). При его сыне Александре Македонском была покорена персидская
держава и создана мировая империя.
Олимп — священная гора древних греков в северной Фессалии, считавшаяся
местопребыванием богов.
Олимпиада — жена Филиппа II и мать Александра Македонского.
Патрокл — участник Троянской войны, друг Ахилла.
Пелла — столица Македонии с 400 г. до н. э. до 168 г. до н. э.
Платон — один из выдающихся греческих мыслителей (427–347 г.г. до н. э.).
Посейдон — в греческой мифологии бог морей, всех источников и вод.
Приам — мифический царь Трои.
Триера — военное гребное судно с тремя рядами вёсел и одной мачтой.
Тритон — морское божество, сын Посейдона. Изображался с рыбьим хвостом
вместо ног, с трезубцем и раковиной в руках.
Троя — город на северо-западе Малой Азии.
Фаланга — тесно сомкнутое линейное воинское построение в Древней Греции,
состоящее из шеренг тяжёлой пехоты.
Фобос — постоянный спутник бога войны Марса (имя Фобос буквально означает
«страх»).
Фукидид — афинский историк (460–396 гг. до н. э.).
Хитон — у древних греков женская и мужская одежда из льняного полотна или
шерстяной материи, доходившая до колен или ступней с поясом вокруг бёдер.
Эос — богиня утренней зари.