Как отнять квартиру у москвича

Как отнять квартиру у москвича
Квартирные мошенники теперь не занимаются
«мокрухой». Напротив, они активно пользуются
услугами милиции, чтобы потом прикрыться этим в
суде
Кажется, уходят в прошлое средневековые схемы захвата жилья москвичей — с
похищениями и убийствами. Но это вовсе не значит, что охотников за дорогой
столичной жилплощадью становится меньше. Вовсе нет — они лишь избирают
иные тактики — менее кровавые, однако не менее изощренные.
Так, Дмитрию Кочерову, очередной жертве черных риелторов, повезло остаться в
живых. Но однокомнатную квартиру на ул. Алексея Дикого (Перово) он все же
потерял.
26 марта 2006 года Кочеров вернулся домой — и не смог открыть дверь в собственную
квартиру. Неизвестные люди за то время, пока он был на работе, врезали во входную
дверь новый замок. Как выяснилось позже, неизвестные люди — это семья Тунякиных из
Воронежской области. Мать, сын и его жена.
Тунякины пояснили, что никуда из квартиры не уйдут, поскольку все они теперь являются
законными обладателями жилой площади в квартире — каждому причитается по 3 кв. м
жилой площади. В доказательство предъявили договор о покупке 1/2 доли квартиры,
принадлежавшей его сводному брату Олегу. (После смерти отца братья унаследовали его
квартиру на двоих.) Сделка прошла через агентство недвижимости «Московские огни» и
была зарегистрирована в Регистрационной палате.
По тунякинской версии, Олег, зная о преимущественном праве брата Дмитрия на покупку
принадлежащей ему половины квартиры, отправил тому по почте соответствующее
уведомление. Не получив никакого ответа, он умыл руки и продал квартиру
воронежскому трио.
Также Тунякины сообщили, что вскрытие и захват квартиры они проводили в
присутствии перовской милиции. Предъявили даже свои паспорта — выданные
перовским паспортным столом в тот же день, когда была оформлена сделка куплипродажи половины квартиры.
Дмитрий Кочеров обил уже все пороги милицейских и прокурорских кабинетов, пытаясь
донести до правоохранителей, что в районе их прямой юрисдикции творится вопиющее
беззаконие. Но никаких действий не последовало.
Тем временем Тунякины предложили Кочерову выкупить его долю в квартире. За
бесценок, понятно, — ну а кто ее теперь приобретет дороже. Кочеров отказался. По этой
причине его совместная с мошенниками жизнь с каждым днем становилась все более
невыносимой. Так продолжалось до тех пор, пока Игорь Тунякин однажды вечером не
набросился на Дмитрия с ножом. Ранения Дмитрий зафиксировал в больнице, но милиция
в очередной раз решила не вмешиваться в этот «внутренний конфликт».
Прошло еще полгода, и Дмитрий Кочеров решил обратиться в суд.
Главной зацепкой для восстановления справедливости была даже не сама абсурдность
ситуации с продажей трем разным лицам крохотной доли квартиры, которую даже
невозможно выделить в отдельный оборот*. Главное было в другом: настаивая на том, что
Дмитрий Кочеров был должным образом извещен о том, что брат собирается продавать
квартиру, мошенники ссылались на имеющуюся почтовую расписку, в которой якобы
стояла подпись потерпевшего. В своем послании суду, на котором нотариус Нина
Горяйнова, сопровождавшая сделку, не сочла необходимым присутствовать, она
сообщает: «В графе «Кому» стоит разборчивая подпись: «Кочеров».
Между тем Кочерову удалось докопаться: почтовое извещение, на котором якобы
присутствует его подпись, почтальон даже не имел при себе, когда передавал то самое
уведомление неизвестно кому — но из рук в руки. Больше того, отметка, которую
нотариус Горяйнова истрактовала как собственноручную подпись адресата, — не что
иное, как личная пометка почтальона о том, кому именно было вручено послание. Так
всегда делается, и нотариус не могла не знать этого простого почтового правила.
Нотариус Горяйнова ловко жонглирует фактами, и Кочеров доказывал это
многочисленными справками, выбитыми из почты, — о том, как осуществляет свою
работу почтальон, разносящий письма и уведомления. Почтовики прямо говорили: не
могло быть подписи Кочерова на той бумажке.
Подтвердить соображения Кочерова могла еще и назначенная судом почерковедческая
экспертиза (выполнял специалист Центра судебно-медицинских и криминалистических
экспертиз Министерства обороны). Однако экспертиза показала: однозначно
констатировать авторство Кочерова в той подписи невозможно.
Тогда Кочеров заказал сразу две новые экспертизы. Одна из них, касавшаяся в основном
процессуальных моментов проведения экспертизы, показала, что «заключение эксперта не
соответствует требованиям методик, установленных для данного вида исследований, а
также действующему законодательству».
Другая экспертиза, проведенная ЭКЦ МВД, вступила в прямое противоречие с
предыдущим заключением специалиста Минобороны. «Подпись от имени Кочерова Д.А.,
изображение которой расположено в строке «Кому» почтового уведомления, выполнена
не Кочеровым Дмитрием Алексеевичем. А другим лицом», — заключил эксперт.
И все же судья Перовского районного суда Горбунова рассудила в пользу Горяйновой и
Тунякиных, равно как и Мосгорсуд, оставивший в силе решение Горбуновой.
В июле 2010-го Дмитрий Кочеров обратился с заявлением в Следственный комитет при
Генпрокуратуре. Все судейские круги им уже пройдены, но правда так и не нашлась.
Состав преступления во всей этой комбинации милиция тоже не разглядела.
И даже УФМС не полюбопытствовало, как исхитрились приезжие за один день купить
квартиру, зарегистрироваться в ней и получить новые паспорта с новым же адресом.
Куда еще пойти со всем этим, как не в Генпрокуратуру? А то ведь, не ровен час,
обкатчики новой схемы захвата московских квартир могут и усомниться в эффективности
главного ее козыря — бескровности. Все-таки хлопотно выходит, когда жертва так
активно сопротивляется.
* Жилищный кодекс признает объектом сделок только изолированные помещения.
Татьяна Агапова