«Письмо с Бородинского поля».

Чумичева Юлия 11 лет
МОУ Лицей №1 г.Ачинска
«Письмо с Бородинского поля».
Дражайшие мои, папенька и маменька!
Представляю смятение и тревогу Вашу, коею по горячности
своей облёк Вас в последние дни. Каюсь пред Вами и нижайше
прошу прощения о бегстве своём в ополчение ради защиты
отчизны. Теперь уж не секрет для вас, милейшие мои родители, что
сокрыв свой юный возраст мы с другом моим, тоже недорослем,
Митенькой Свицким, примкнули самовольно к земскому
ополчению. Услышав манифест Александра 1 и воззвание, пришли
мы в негодование и восхотели послужить отчизне и государю,
решили силы свои малые направить противу галлов. Не бывать
тому, чтобы чужеземцы цепями поработительными грозили
державе нашей!
И порешили мы с Митенькой помочь в стяжании победы.
Была мысль у нас в Семёновский лейб-гвардии полк проникнуть,
благо года наши для того подходили, но без выправки военной нас
быстро бы разоблачили, и не ворочаться нам тогда с добытой
викторией домой. А того жарче грезили мы по молодости лет и
наивности и об эполетах, пожалованных за храбрость и доблесть
нашу, проявленных на поле битвы небывалой.
Итак, раздобывши серый кафтан да шапку с крестом,
проследовали мы на Бородинскую позицию, было это 23 августа. С
офицерами пришли русские кибитки, повозки с колокольчиками,
заводные лошади, крепостные слуги. В какое другое время можно
было бы подумать, что это помещики с конюхами в отъезжее поле
едут.
Далее приложили мы немало усердия и хитрости, чтобы
попасть в пехоту, дабы в самой гуще боя проявить себя более
явственно, иначе бы пришлось нам только выносить раненых с
поля сражения и оружие собирать и сохранять. Да, наивность наша
простиралась даже до желания ранения, пусть не очень тяжелого,
чтобы кроме служения России вызывать своими боевыми шрамами
трепет и восторг дам, и возможно покрасоваться пред ними
«Георгием»…Насколько презираю я себя сейчас за то
самодовольное мальчишеское тщеславие! И помыслить не могли
мы с товарищем моим тогда о том, что предстоит нам!
Было, что из своей ополченской сотни мы перебрались большими
усилиями в 7 пехотный корпус генерала Раевского. Папенька, чаю
немного потрафить Вам тем, что защищали мы флеши под
командованием самого Багратиона, столь уважаемого Вами за его
военный гений. Правда и редут, и сами флеши к началу атаки были
не совсем закончены. Началось всё с рассветом, в 5-30 утра, но под
прикрытием утреннего тумана егеря задержали отвлекающую атаку
ненавистных нам галлов. Мы с Митей впервые видели
артиллерийский обстрел, пусть и издалека, и впервые поняли
наивность наших устремлений – ведь ни опыта, ни сил для такой
серьёзной схватки не было у нас.
И вот около шести утра началась атака французских дивизий
на Багратионовские флеши. Накануне сражения наши гренадеры
заняли эту местность, и опять фланговая атака егерей помогла им
опрокинуть неприятеля. В восьмом часу подоспели к защите
гусары и драгуны, и зарвавшийся неприятель понёс-таки большие
потери. И вот, перед третьей атакой Наполеона, усилившего свои
силы артиллерией и кавалерией, к направлению его главного удара
передвинули нашу линию войск. Одновременно с нами, Кутузов
направил в подкрепление Багратиону лейб-гвардийские полки,
гренадерскую и кирасирские дивизии, кавалерийские полки, и
пехотную дивизию.
Такой мощи и славы российского оружия и патриотизма не
видело, я думаю, ни одно сражение в истории русской, о том и
уцелевшие в бою ветераны свидетельствуют. Но и стольких потерь,
смертей и ранений славных наших военных тоже не бывало…Всё
мелькало: ядра, штыки, пули, люди, лошади, мундиры
неприятельские и русские. Бедное сердце моё и вновь словно
готово выскочить из груди при одном только воспоминании о том
бое…И не высказать словами всех ужасов увиденного и
пережитого мною в тот день. Над полем висел уже не утренний
туман, нет – то была завеса порохового дыма. Отовсюду слышались
мучительные стоны раненых и храп коней, стоило лишь канонаде
на краткий миг стихнуть. Ужасающий свист ядер неприятельских
нёс нам всё новые потери…Но и наши пушки не молчали – павших
у лафета сменяли другие защитники земли нашей русской,
многострадальной, не раз захватчиками топтаной, но ни разу не
сдавшейся, потому что в единстве своём против врага крепкой.
Атаки прекратились только в шесть часов вечера, да только
артиллерийская и оружейная перестрелка ещё до десяти вечера
продолжалась. Сам не ведаю, какими силами выстоял я в аду
битвы, и как цел остался, видимо единственно вашими молитвами,
дражайшая моя маменька.
Догадываюсь, как сбежал я без благословения Вашего
родительского, день и ночь простаивали пред иконами, моля о
сохранении моём, чада единственного…Сторицей воздам Вам
послушанием своим, как вернусь из госпиталя. Не пугайтесь и не
трепещите сего известия, ранение моё легко, всего правое плечо
задело картечью, через неделю, много через десять дней,
отправлюсь домой. А вот друг мой Митенька…Погиб на моих
глазах, неприятельское ядро угодило прямо под ноги другу моему,
и останков для погребения не осталось…Не забыть мне этого
никогда. Прошло два дня после сражения, а бедная голова моя до
сих пор не в состоянии осознать происшедшее. Уповаю только, что
не сильно ранил я сердца Ваши родительские своеволием и
ослушанием, но и наказан уж за то предостаточно…
Ваш сын Павел.
Чумичева Юлия, 6 «А» класс, лицей №1.