Как немец ребенка чуть с моста не сбросил – Нет.

Как немец ребенка чуть с моста не сбросил
– А меня – я рассказывала? – немец-то хотел сбросить с моста.
– Нет.
– Не говорила? Я… война-то началася… я с 37-го, так мне-то было 3 года всего. И
вот в нас вот это, ну, я рассказывала про нее – тетю Аллу-то матери-то, она умерла. Все
звали ее [нрзб.] это бы́ла тетка. Она была старой девой, не была замужем. Матька. И мы:
«Матька, Матька». И вот
– у меня такое красненькое пальтечко меня мама было,
воротник этот с кролика, – и Матька вот эта меня по… повела в байню. А на старых
мостах стояли немцы, вот эти… гестаповцы с бляхами ещо, в кино-то показывали, вот эти.
Ну, и она меня ведет. Он стоит тут он, он, значит, смотрит на меня, смотрит и
улыбается… этот немец-то, смотрит. А я что – маленькая: я взяла ему язык и показала! Ято глупая, то потом это бабка рассказывала: немец ка-ак подбежал, как схватил, – говорит,
– тебя за шиворот – и через пярилы! От так! Я, говорит, – повалилася, повалилася, –
говорит, – яво за ноги, за ноги: «Пан, пан, миленький. Она же глупая, она маленькая,
рябенок глупый!» От он тогда, говорит, – поставил тябя опять. А ты, – говорит, – смяесся,
смяесся хоть бы хны! «Что я, глупая, что там» Тогда, говорит, – вынимает с кармана
фотографию: жана и двое дятей, от показывает: «Матка, от не было бы это… киндриков –
а она гврит, что за что она маленькая! – «Какое, го… говорит, говно. Русь – говно такое
маленькое – и ему показала язык! Его презирала, презирала маленькая…
От было… И не было б меня на свете. А что там: он скинул бы, скинул бы меня с
моста, такие мосты высокие – ты, може, бывала в Острове? Ну, там са… шлепнулся бы об
воду, там осталась бы, пока… – одно воспоминание.
– Конечно.
– Воспоминание и больше ничаво.