Конструирование виртуального социокультурного пространства

Л. С. Яковлев, доктор социологических наук,
профессор Поволжской академии
государственной службы им. П. А. Столыпина.
Конструирование виртуального социокультурного пространства
села как среды оптимизации управленческих взаимодействий.
Для транзитивного социума, каким является Россия, проблема соотношения объективных и субъективных компонент социальных изменений приобретает особую остроту. В стабильных культурах отношения гражданского
общества и власти упорядочены; система взаимных ожиданий логична и целостна. Напротив, в транзитивных культурах пересмотр социального контракта, накладываясь на динамику быстро меняющихся систем социальных
ожиданий, порождает напряженности. Как убедительно показано Л. Иониным, Ю. Волковым, одной из ключевых параметров современной российской
ситуации является конструирование идентичностей как базовый способ социальной адаптации для значительной части населения. В условиях, когда
характеристики социального статуса оказываются нестабильными, возникает
возможность и необходимость идентифицироваться не с ними, а с виртуальными конструктами.
Реформаторская деятельность в России раз за разом оказывается неэффективной в силу переоценки значимости как административного ресурса,
так и инициативы граждан. На деле использование первого ограничено возможностями рекрутирования бескорыстных, продуктивных администраторов
и устоявшейся в менталитете установке масс на пассивное сопротивление
любой административной инициативе, а вторая просто не сложилось в тех
формах, какие позволили бы ее использовать: свобода воспринимается абсолютным большинством как право на «льготу», уход из-под привычного
«тягла» в частную жизнь, но при этом с сохранением типично патерналистких ожиданий.
Существо описываемой проблемы состоит в рассогласовании аспектов
социальной динамики. Исследования универсальных характеристик социальных изменений показали, что на их начальных этапах доля осознающих себя
заинтересованными может быть минимальна, порядка 5 – 7 %. При этом если
характер изменений соответствует логике общих тенденций мирового развития, они оказываются необратимыми, хотя большинством населения воспринимаются в качестве нежелательных. Необратимость эта того порядка, какой
имели социальные процессы эпохи английской революции середины ХУ11
столетия, французской конца ХУ111, продолжавшие развиваться, несмотря
на политическую реставрацию. Разумеется, для достаточно широких групп
населения такое положение вещей оказывается жизненным крахом. Между
тем, социальная активность не только одно из существенных условий успешной индивидуальной адаптации, но и фактор ускорения позитивных перемен
в социуме в целом. Однако для того, чтобы сдвиги в этом направлении имели
место, недостаточно PR-средств. Как показывает опыт модернизации различ-
ных регионов, пассивность и ностальгия значительных групп населения снимаются лишь очевидными позитивными изменениями в социальноэкономической ситуации. А поскольку недостаток социальной активности
оказывается тормозом перемен, ситуация кризиса пролонгируется.
«Революция ожиданий» в СССР была обусловлена диссонансом между
имевшимися и желаемыми (виртуально конструируемыми на базе образов
«западной» культуры) жизненными стандартами. После краха советской системы выяснилось, что достижение высокого уровня жизни требует не предполагавшихся усилий и готовности к риску. На этом фоне не оправдавшихся
надежд реалии позднесоветской эпохи, особенно, облагороженные в воспоминаниях, в принципе могут быть объектом ностальгии. Я не преувеличиваю
реального субъективного осознания этой ностальгии, тем более, ее политических смыслов. Совокупности испытывающих трудности в адаптации к рынку, ощущающих по этому поводу недовольство, хотевших бы «вернуться» в
советские времена, готовых поддержать какие-либо реставрационные инициативы, не совпадают, причем, хотя не представляют собой некую «матрешку», каждая следующая малочисленнее предыдущей. Тем не менее, все эти
реалии и экспектации имеют место, и значительно более существенно их выражение в массовом повседневном поведении, нежели потенциальные возможности вылиться в политический кризис.
Парадоксальным, и потому эффективным решением проблемы может
оказаться ее переформатирование. Правительство США на протяжении Х1Х
столетия подобным образом переводило в иную плоскость социальные проблемы, поощряя колонизацию. Это было именно переформатирование, поскольку имел место выход за горизонт формулировки проблем; итогом же
стало приобретение потенциала, позволившего США стать тем мощным социально-экономическим комплексом, каким они сегодня являются. Сфера
электронных коммуникаций уже названа новым фронтиром, и этот фронтир
пока открыт для всех, для нас в том числе. Стоит заметить неуместность в
данном случае рассуждений касательно неких «особых» путей, необходимых
для России в силу присущей ее народу особой ментальности: как раз установка на колонизацию в этой ментальности безусловно присутствует. Освоение новой виртуальной вселенной вполне адекватно не только объективной,
но и субъективной потребности.
Одной из показательных для выяснения логики процессов информатизации сфер выступает аграрный сектор. В советскую эпоху он априорно признавался технологически отсталым, зависимым от индустриального города.
Разрушив за 30-е – 40-е годы традиционный крестьянский уклад и не сумев
создать взамен действенных форм организации производства и сельской
жизни, власть вынуждена была начиная с рубежа 50-х – 60-х годов постепенно превращать аграрный сектор в дотационный. Резкое сокращение инвестиций с начала 90-х годов создало положение, которое может быть охарактеризовано как наиболее глубокое проявление кризиса. В пространстве принимаемой большинством сегодня логики ставить вопрос об информатизации российской деревни сейчас – фантазия. Но в пространстве этой логики задача
преодоления кризиса российской деревни не имеет решения вовсе, вернее,
будет решена не при жизни теперешнего поколения.
Между тем, в Финляндии 90% сельских предпринимателей пользуются
консультационными услугами, значительная часть через Internet, а примерно
половина клиентов являются постоянными. Предприниматели все больше
используют возможности компьютерной техники для получения информации. По оценкам, 70% фермерских хозяйств будет иметь компьютер в ближайшие несколько лет. Несмотря на то, что компьютеры еще очень широко
используются для учета движения денежных средств и слежения за производством, получение информации через компьютерную сеть постоянно растет. Также электронные походы в магазины не являются исключительной
возможностью не только для фермеров, но и для сельских фирм, производящих продовольствие или продукты ручной работы. В развитии информационных систем консультирования особое внимание должно быть уделено так
называемому хранилищу информации (“Datawarehouse”), в котором в распоряжении предпринимателя имеется подходящим для него образом организованная информация. С помощью специального электронного пароля у предпринимателя будет возможность получать разрешенную информацию. По
мнению финских специалистов, обмен вопросами и мыслями между предпринимателями и специалистами, также как и между самими предпринимателями, по типу “электронной почты” будет увеличиваться. Интересна также
возможность быстрого получения сельскими предпринимателями результатов научных исследований с помощью электронных изданий и их использования.1
Сопоставление этих данных с российскими явно свидетельствует о
слабой обустроенности информационного пространства в России. Разумеется, можно трактовать ситуацию с позиций оценки эффективности для фермеров сведений о потенциальных поставщиках или потребителях продукции,
дислоцированных на значительных расстояниях, как крайне низкой, поскольку фермеры не располагают транспортными возможностями. Однако, такая
полная интегрированность в сельские сообщества делает положение фермеров полностью бесперспективным. При таком положении вещей они будут
погружаться в нищету, ведя монокультурные хозяйства, конкурируя на узких
местных рынках, будучи лишены возможности получить прибыль чуть выше
минимальной. Между тем, использование Internet фермерами уже сегодня
могло бы быть отнюдь не фантастикой. Для этого достаточно создать специальные доски объявлений, страницы для обмена информацией, и реализовать
малозатратные программы по обучению компьютерной грамоте детей фермеров. Интеграция образовательных и информационных программ позволила
бы обойтись минимальными затратами. Благодаря этому фермеры могли бы
включиться в развитие новых технологий, удовлетворять спрос рынка на
эксклюзивные партии той или иной продукции. Конечно, подобные сдвиги
1
http://www.gvc.ru/pehat/shvesti/4-99/7.html
требуют определенных усилий, но без них положение вещей через короткое
время станет совершенно безнадежным.
Ключевой аспект перехода аграрного сектора к интенсивным маркетинговым стратегиям связан с овладением информационными технологиями.
До сих пор многими практиками этот аспект воспринимается как не слишком
обязательная для деревни роскошь, а развитие соответствующей подготовки
в сельских школах в качестве лишь одной из гарантий равного старта, то есть
возможности продолжить образование и найти работу в городе. Между тем,
реальное вхождение в рынок именно для села без освоения информационных
технологий невозможно. Скорее для ряда отраслей промышленности можно
предполагать наличие устойчивых связей, основанных на разделении труда;
что же касается аграрного сектора, представление о стабильности рынков
представляет собой типичное наследие средневековья, а в определенной степени, советской эпохи. Такое постоянство возможно либо на основе предельно примитивного, ограниченного в ресурсах и эффективности, производства,
либо плановой системы.
Крупные хозяйства еще могут позволить себе игнорировать конъюнктурные колебания, хотя, разумеется, не безнаказанно, но для преобладающей
доли российского аграрного сектора качественный маркетинг – вопрос выживания. Не располагая мощной производственной базой, средствами для
существенных вложений в улучшение земель, они могут приспособиться к
рынку только одним способом: оперативно реагируя на конъюнктуру, производя партии продукции «точечно», и выбрасывая их в те сегменты рынка, где
в силу сложившихся обстоятельств эта продукция может быть востребована.
При любой иной политике они не только не выдержат конкуренции, но и в
случае проведения на федеральном уровне жесткой протекционистской политики, не выйдут из кризисного состояния. Лишь качественный маркетинг
может позволить им удержаться «на плаву», а части аккумулировать ресурсы
для развития. А никакой маркетинг без Internet сегодня невозможен; чистая
иллюзия – полагать, будто какие бы то ни было ассоциации, консультационные службы, создаваемые региональными властями структуры могут заменить оперативный поиск информации самими крестьянами.
В настоящее время, пока не приходится говорить о развертывании
масштабных образовательных программ в области информационных технологий, такую работу могли бы выполнять, в процессе школьного изучения
компьютера, старшеклассники. Реальное участие в хозяйственной деятельности всегда начиналось в деревне рано, и вряд ли можно полагать 15-ти – 16ти летних сельских ребят недостаточно зрелыми для оказания родителям помощи в этой сфере; иные хакеры начинали карьеру даже раньше, вопрос
только в соответствующей поддержке. А определенные возможности для такой поддержки предоставляет распространение практик распределенной работы. Создание городскими предприятиями филиалов в сельской местности
могло бы позволить открывать Internet-центры, используемые как для телеработы, так и для маркетинга продукции сельскохозяйственных производств.
С рациональным районированием теснейшим образом связана необходимость реконфигурации информационного пространства села. Федеральная
целевая комплексная программа «Социальное развитие села до 2010 года»
констатирует информационную изоляцию ряда сельских поселений. При
этом принципиально важно определить, о каком наполнении информационного пространства идет речь. Если крестьянству будет просто предоставлен
оптимальный доступ к стандартному контенту сегодняшних СМИ, представляющему собой сочетание сплетен, малоосмысленных развлекательных программ и рекламы, странно было бы ожидать от этого пользы для развития
сельскохозяйственного производства. Крестьянству нужен доступ к маркетинговой информации, данным по агротехнике, агрохимии и защите растений, юридическим вопросам.
Все это реально может быть предоставлено только посредством основной информационной магистрали современности, по выражению Б. Гейтса,
то есть Internet. А это предполагает в первую очередь даже не развитие компьютерной грамотности, хотя и эта задача безусловно должна ставиться, а
элементарную доступность магистрали. Однако, даже согласно комплексной
программе «Электронная Россия», к 2010 году предполагается лишь двукратное снижение тарифов на пользование возможностью выхода в сеть. Такое положение вещей является серьезнейшим тормозом для реализации программ развития во всех сферах, в том числе, на селе. В странах, где уровень
доходов населения существенно выше, цены на то, что в России с пафосом
именуется «выделенной линией», с намеком на некие привилегии, стоит порядка 20 долларов в месяц. Такие деньги, даже при разнице доходов, мы могли бы платить, но у нас услуги провайдеров стоят существенно выше. При
этом дело вовсе не в «отсталости» России; в США и европейских странах реальная стоимость доступа в сеть выше, но там проводится государственная
политика поддержки доступности Internet. Как хорошо заметил один из ведущих специалистов в области менеджмента, M. Zeleny, комментируя ситуацию в России: «стратегический совет: не давите налогами телекоммуникации
и домашние офисы, лучше облагайте (и всерьез) табачные изделия, бензин и
алкогольные напитки».2 К сожалению, чтобы прислушаться к такого рода советам на самом деле нужна воля и способность принимать ответственные
решения. Реальное решение социальных проблем села целиком и полностью
зависит от нормализации хозяйственной жизни. Стабилизация производства
обеспечит и занятость, и собираемость налогов, а следовательно, возможности поддержания инфраструктуры.
Полноценный доступ к информации сегодня возможен только как к дигитализированной. Между тем, как показывают результаты проведенных
нами в 2004-2004 годах совместно с научными группами СГАУ, в Саратовской, Пензенской, Волгоградской областях исследований, даже на уровне
элементарного владения компьютером жители села существенно проигрывают горожанам.
2
Желены М. Вступление // Информационные технологии в бизнесе. СПб., 2002. с. 11.
Степень владения компьюьером
Используют регулярно
50
40
30
20
10
Не умеют пользоваться
0
Владеют свободно
На уровне самого
необходимого
Едва не половина респондентов вообще не может пользоваться компьютером. Отнюдь не безусловна и самооценка, согласно которой «необходимые» навыки есть: часто пользователь так полагает просто потому, что понятия не имеет обо всем, что выходит за рамки элементарных офисных приложений. Менее чем десятая часть регулярно использует компьютер. В целом
все это говорит о сохранении отсталости села в информатизации.
Постоянно используют
Навыки
70
использования Internet
Не имели дела с
Internet
60
50
40
30
20
10
0
Используют
периодически
Умеют пользоваться
Существенно хуже, однако, обстоит дело с пользованием сетью. Только 2,48 % использует ее постоянно. В связи с этим мы должны уточнить интерпретацию ответов на предыдущий вопрос. Когда заявляет себя квалифицированным пользователем специалист, работающий со своими специфическими программами (медик, переводчик, химик), для него, на самом деле,
оффлайнового режима может быть достаточно. Но на селе сложно найти поле применения (кроме, конечно, собственно агрономического дела, и вещей,
связанных с использованием геоинформационных систем) для не включенного в сеть компьютера. Здесь, как раз, наиболее правильно было бы черпать
через него информацию, в которой селяне так нуждаются, и о существовании
которой даже не всегда знают. Но если выхода в сеть нет, то и информации
нет. Отсюда можно заключить, что, к сожалению, те 7 %, что полагают себя
квалифицированными пользователями, на деле используют компьютер в бухгалтерском деле и в документообороте (к тому же, через бумажный посредник, то есть как дорогую пишущую машинку). Таким образом возможности,
приносимые информатизацией, используются в крайне малой степени.
Навыки пользования компьютером (по выделенным группам)
Не умеют
пользоваться
На уровне самого
необходимого
Владеют свободно
Используют регулярно
0
20
40
60
Профессионализм
80
100
Стабильность
Приведенные на диаграмме данные сопоставления навыков пользования компьютером по выделенным ранее группам ориентированных на ценности профессионализма и стабильности говорят о том, что некоторые различия присутствуют: в первой группе активных пользователей больше.
Навыки работы в сети (по выделенным группам)
Не имели дела с Internet
Умеют пользов аться
Используют периодически
Постоянно используют
0
20
40
60
80
Профессионализм
100
120
140
160
Стабильность
Internet использует постоянно вдвое больше представителей первой
группы, но если учесть, что сами выделяемые подгруппы минимальны, преувеличивать значимость этого различия не следует. Доля не имевших дела с
Internet различается более заметно, но и здесь кардинальной специфики нет.
Таким образом, профессионализм в аграрном секторе по-прежнему не связывается достаточно отчетливо с владением информационными технологиями.
Могут быть выделены некоторые ключевые аспекты воздействия Виртуализации социокультурного пространства села на среду разработки и реализации управленческих решений. Прежде всего, это удаленный доступ к
государственным учреждениям как таковой. Концепция электронного правительства открывает перед Россией реальные возможности достижения подлинной демократии, построения цивилизованного диалога власти гражданского общества, совершенствования практик управления (начиная с элементарного сокращения возможностей взяточничества). Именно в России эти
возможности особенно важны, поскольку сама резкость перехода к прозрачности электронного обмена позволяет оборвать дурную традицию, связанную с банальной неразвитостью формализации управления, которое Петром
Великим было не формализовано в настоящем смысле, а всего лишь бюрократизировано.
Второй существенный момент связан с возможностями развития дистанционного образования. Почти четверть (23,86 %) жителей села посещает
областной центр в связи с учебой. Опять-таки, здесь открываются возможности экономии. Если далеко не все медицинские услуги могут быть предоставлены на расстоянии (хотя и в этой сфере некоторые возможности имеются), то обучение вполне может быть дистанционным. Сочетание мультимедийных лекций-рассказов, семинаров в режиме чата, богатейшего набора
форм электронной отчетности, может существенно повысить уровень образования, поскольку преподаватели с высоким уровнем подготовленности могут предоставить услуги большему числу обучающихся. Собственно, все, что
является действительной причиной крайне медленного развития дистанционного обучения – доминирование традиционной установки на акцентирование дисциплинирующей роли педагога. Разумеется, если мы полагаем нормальным положение вещей, при котором предполагается, что обучающиеся
должны быть понуждаемы к овладению знаниями, без стационарных учебных заведений, контроля посещаемости, воспитательных бесед с нерадивыми
не обойтись. Но пора бы понять, что как никто не может быть сделан насильственно счастливым (В. Соловьев), так нельзя никого силой сделать классным специалистом. Старшеклассник, студент должен рассматриваться как
единственное лицо, заинтересованное в собственном образовании. Обязанность учебных заведений – предоставить знания в квалифицированно подготовленной форме желающим их усвоить, и не более того. Когда мы придем к
такой парадигме образования, развитие его дистанционных форм станет реальным.
Информатизация села должна стать одним из ключевых направлений
как информатизации России в целом, так и социального развития села. При
этом информатизацию села необходимо понимать как комплексный процесс,
не сводящийся к внедрению информационных технологий в управление или
хозяйственную деятельность; подобная работа будет эффективной только в
контексте общего развития социокультурных компонент информационного
пространства.