статью в формате - Администрация Иркутской

Подпольная борьба советских военнопленных в фашистском
лагере Бухенвальд в воспоминаниях Степана Михайловича Бакланова
М.А. Чепель
Архивный отдел организационно-контрольного управления
Администрации г. Братска, ул. Мира, 27а, Братск, Россия
[email protected]
Ключевые
слова:
концлагерь
Бухенвальд,
советские
военнопленные, советские политзаключенные, подпольные группы
сопротивления, вооруженное восстание, подпольная борьба, саботаж
В статье рассматривается вопросы зарождения и деятельности
советской подпольной организации сопротивления в концлагере Бухенвальд в
период Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.). Раскрывается ее
структура, освещаются направления и методы подпольной борьбы.
Приводятся результаты деятельности данной организации.
В преддверие 70-летия Великой Отечественной войны, хотелось бы
вспомнить не только тех, кто воевал на фронте и приближал победу в тылу, но
и тех, кто в плену у врага, не сдаваясь и не падая духом, боролся за свободу и
возврат в ряды армии.
Одним из таких смелых красноармейцев был лейтенант Степан
Михайлович Бакланов. При исполнении воинского долга, 8 июня 1942 г. при
выходе из вражеского окружения в 12 км западнее Минска он попал в плен.
Степан Михайлович испытал на себе все тяготы узника фашистского
концлагеря и являлся членом подпольной антифашистской организации в
Бухенвальде в период Великой Отечественной войны.
Документы Степана Михайловича Бакланова хранятся в Братском
городском архиве, куда поступили после его смерти в мае 1994 г.
К сожалению, личная информация о Бакланове в соответствии с
законом по сохранности конфиденциальности личных данных пока закрыта от
пытливых взглядов историков и краеведов.
Но если не касаться личных сведений, то нельзя обойти стороной
воспоминания Бакланова, которые приоткрывают занавес на подпольную
борьбу советских заключенных в концлагере Бухенвальд.
Первых 2000 советских заключенных привезли в Бухенвальд в
середине октября 1941 года. Их поместили в 6 бараках: 1, 7, 13, 19, 25 и 30.
Советские военнопленные были изолированы от общего лагеря и отделены
между собой колючей проволокой. Для русских предназначались самые
тяжелые работы: работали в каменоломне и на строительстве железной дороги
[1, с. 1].
Тяжесть заключения и обособленность объединяют советских
военнопленных, и в 1942 г. среди них стихийно возникают отдельные группы
борцов сопротивления. Первая группа патриотов была организована в
лагерной больнице вокруг Николая Семеновича Симакова.
Действовали подпольщики вначале разрознено, объединению долгое
время мешала чрезмерная изоляция бараков. Борьба их сводилась в основном к
тому, чтобы хоть немного облегчить положение пленных, добиться того, что
бы лагерная прислуга не мародерствовала и тот мизерный паек, который
полагался пленным доходил до них полностью.
Благодаря возраставшим связям с политзаключенными других наций,
руководители разрозненных советских групп узнали друг о друге. И весной
1943 года по инициативе русского военнопленного Николая Симакова и при
помощи чешского коммуниста Венценца Квета на территории лагерной
больницы, состоялось первое тайное совещание руководителей подпольных
объединений. На нем был образован центр, в который вошли: Симаков Н.С. –
руководитель организации, Бакланов С.М. – военный сектор, Павлов А.Я. –
сектор безопасности, Левшенков М.В. – политический сектор и редактор
подпольной газеты «Правда пленных» (газет было выпущено 26 номеров) и
помощник руководителя военного сектора – Иван Ногайц [2, с. 4].
Центр организации определил основные задачи групп сопротивления:
проведение антифашистской агитации и пропаганды; расширение укрепления
интернациональных связей; сохранения морального духа советских пленных;
усиление вредительства и саботажа на производстве и самое важное –
подготовка вооруженного восстания.
Была установлена структура организации, в ее основу легло
советское армейское устройство. Подбирались четыре командира рот во главе
с руководителем военного сектора и четыре политрука во главе с
руководителем сектора агитации и пропаганды. Таким образом, руководитель
военного сектора и руководитель сектора агитации и пропаганды имели
группы из пяти человек, включая самого себя.
Каждый командир роты подбирал по четыре командира взвода, а
политрук по четыре уполномоченных. Те в свою очередь, набирали
командиров отделения, которые с ростом деятельности и влияния организации
вербовали ударные группы бойцов. При такой организации получалось, что
каждый член организации на первых порах знал только одного члена
структуры, чем соблюдались требования конспирации [2, с. 6].
Позднее, когда члены организации были достаточно изучены,
произошло некоторое расширение связей. Руководитель военного сектора,
например, собирал сразу всех руководителей рот, руководитель сектора
агитации и пропаганды всех четырех политруков и т.д.
Весной 1942 г. в Бухенвальде начали появляться русские
политзаключенные. Это были военнопленные, партизаны, партийные и
советские руководящие работники с оккупированных врагом областей,
которые проводили активную борьбу в тылу врага. Их размещали в общем
лагере, вместе с заключенными других национальностей.
Вскоре в лагере политзаключенных возникают свои группы
сопротивления, которые в январе 1944 г. при помощи чеха Винценса Кветы и
немца Гельмута Тимана объединяются со структурой, как у русских
военнопленных.
В связи с этим, в Бухенвальде параллельно функционировали две
самостоятельные советские подпольные организации. В своей практической
деятельности оба центра опирались на активную помощь со стороны еще
ранее сформировавшихся групп среди немецких, чешских, польских,
югославских пленных.
Существование двух подпольных советских организаций не могло
продолжаться долго. Нужно было объединить усилия для координации
деятельности по выполнению поставленных задач. К лету 1944 г. сложились
подходящие условия, во-первых, изоляция заключенных стала слабее, и вовторых, окрепла организация групп. В связи с этим создается единый центр
под руководством Симакова Николая [2, с. 7].
Единый центр взял под контроль саботаж военной продукции. На
предприятиях, где использовался труд советских военнопленных и
политзаключенных – в «Густлов Верке» (оружейный завод), «ДАВ» (завод
военной амуниции) и «МИ-БАУ» (цех завода радиодеталей), «ФАУ-1» (завод
самоуправляемых снарядов) создавались группы саботажников. Они
выбрасывали в отходы ценные материалы, ускоряли износ станков, подсыпая в
машинное масло битое стекло, портили резцы и фрезы, сверла, пережигали
ударники затворов и т.д.
Особо широкий размах саботажа получил в цехах «Густлов Верке».
Здесь, путем заранее разработанных способов, выпускались бракованные
детали винтовок и пистолетов. [2, с. 10].
Советские пленные не были информационно оторваны от событий,
происходящих на фронте. Сначала такую информацию предоставляли
немецкие подпольщики, располагавшие тайным радиоприемником. Позже по
заданию советского центра подпольной организации Лев Драпкин и Алексей
Лысенко, работавшие в радиомастерской одного из заводов при лагере,
смонтировали маленький радиоприемник, в старом ведре из под мармелада, с
питанием от электросети. Полученные сводки и сообщения распространялись
в целях конспирации по цепочке, как подслушанные разговоры и слухи.
В среде подпольщиков был налажен выпуск газеты «Правда
пленных». Эта газета издавалась тетрадным форматом и писалась от руки.
Тираж ее был всего один-два экземпляра. Читка организовывалась по цепочке
и передавалась из рук в руки. Газета освещала вопросы международного
положения, положения на фронтах, внутреннее положение в лагере [3, с. 9].
Подпольщики не раз спасали жизни пленных. Например, в лагерной
больнице под носом эсэсовцев меняли номера умерших с номерами
смертников, также удалось ввести «ложный» карантин, итогом, которого стало
спасение 300 советских военнопленных, отобранных на строительство
подземных военных заводов, от куда уже никто не возвращался [4, с. 5].
Подпольщики тщательно проверяли каждого пленного. К лицам,
вызывавшим по тем или иным причинам подозрения, прикрепляли своих
постоянных наблюдателей, по месту работы и по месту жительства в бараке.
Отдельные неустойчивые элементы, включались в рабочие группы,
посылаемые в филиалы лагеря, где еще не существовали подпольные
организации.
В целях расширения движения сопротивления центр создавал в
рабочих филиалах концлагеря Бухенвальда свои структурные подразделения.
В списки отправляемой рабочей команды вносились три – пять активных
членов организации, имевших уже опыт подпольной работы.
Так, например, вблизи города Визенах, на одном из предприятий
работало свыше 600 заключенных. Подпольная организация состояла из двух
групп: «А» актив, и «С» сочувствующие. Работа проводилась в две смены и, в
соответствии с этим, подпольщики расставляли своих людей. Русские
поддерживали тесную связь с французами и югославами [5, с. 40].
Не смотря на ведение подпольной борьбы, основной задачей
заключенных оставалось самоосвобождение путем открытого вооруженного
восстания. К осени 1943 г. среди политзаключенных Бухенвальда уже
насчитывалось большое количество советских солдат, офицеров и
политработников. Большое скопление в лагере фронтовиков и военных
специалистов, создало благоприятные условия для создания боевых
подпольных групп.
Первые боевые группы были созданы в бараках военнопленных под
руководством Симакова Н., Бакланова С., Нагайц И. К середине 1943 г. уже
существовало 8 боевых групп, из которых впоследствии была сформирована
первая подпольная бригада [6, с. 2].
Производились смотры боевых отрядов. Каждая группа получала,
задание явиться в определенное время в установленное место и простоять там
несколько минут, а один из членов центра проверял выполнение поставленной
задачи.
К маю 1944 г. среди политзаключенных тоже создаются две боевые
бригады «Каменная» и «Деревянная». Эти названия происходили от места
жительства подпольщиков каменного и деревянного бараков. Зимой 1945 года
организована бригада «Мая» из Малого лагеря. Эта бригада была
предназначена для резерва [5, с. 44].
Военная организация занималась боевой подготовкой, которая шла
по двум основным направлениям: изучение особенностей тактики
партизанской войны, борьбы в условиях лагеря и изучение материальной
части вооружения, имевшего в распоряжении организации.
Так, в связи с решением первой задачи, членами организации, на
основе имевшихся у них теоретической подготовки и практического опыта,
составлялись отдельные трактаты по тому или другому вопросу, затем эти
трактаты изучались на нелегальных собраниях групп, или передавались по
цепочке. [6, с. 1].
Особую заботу проявлял военный сектор в отношении изучения
оружия. В плане восстания, который был рассчитан на одновременность и
внезапность выступления, никаким образом нельзя было допустить промахов
из-за неумения применять оружие, тем более что его имелось довольно
ограниченное количество. В этом случае, каждый пистолет, карабин, граната
должны были быть применены только с пользой для дела.
Так, для ознакомления с имеющимся оружием, при соблюдении
строжайших мер предосторожности, собирались группы из 4-5 человек.
Надежными местами для сборов служили барак № 7 – санчасть советских
военнопленных и подсобные помещения бараков № 1 и № 13.
Учения проходили быстро и коротко в течение 10 – 15 минут,
описывались устройство и принцип действия, несколько вопросов
присутствующих и занятия были окончены. Оружие заворачивалось в тряпку и
уносилось в потайное хранилище [6, с. 3].
Следует отметить, что изучение всех видов оружия было
организовано только в бригаде военнопленных. Среди членов «Деревянной» и
«Каменной» бригад был изучен только пистолет.
Объяснилось, это, прежде всего тем, что бригада военнопленных
оформилась раньше по времени, ее состав был более или менее постоянным.
Кроме того, размещение в отдельных изолированных бараках, без примеси
других национальностей, создавало наиболее благоприятные условия для
сборов. Положительную роль сыграло в этом деле и наличие собственной
санчасти в лагере военнопленных, позволявшей уединено решать многие
вопросы организации.
Поставка вооружения советским подпольным подразделениям
осуществлялась путем получения оружия от интернационального центра, а
также его самостоятельное изготовление.
Военным сектором советских военнопленных были приобретены
винтовки немецкого образца и ручные гранаты с деревянной ручкой от
немецких коммунистов. Всегда тщательно разрабатывался порядок получения
винтовок.
Из воспоминаний Степана Михайловича Бакланова: «по условному
сигналу электрическим фонарем около 12 ночи мы (Симаков и Бакланов)
вышли из лагеря военнопленных в общий лагерь (к этому времени вход стал
наиболее свободным), проследовав до определенного барака встретили двух
заключенных, которые передали нам пакеты с винтовками, завернутыми в
плотную бумагу, и мы двинулись дальше. Лиц, заключенных, нам не удалось
рассмотреть. Оружие было доставлено в барак № 7 и уложено на
подготовленное место и тщательно замаскировано» [7, с. 1 – 2].
Острая необходимость пополнить незначительные запасы оружия,
потребовала от военной организации принимать меры по его
самостоятельному изготовлению. «…вспоминается случай...нашли способ
получения взрывчатки путем обработки ваты составом серной и азотной
кислоты. Сироткин Борис изготовил схему гранат и ее макет…Первый опыт с
гранатой, проведенный в подвале магазина лагеря, где работал ее сборщик
Миронов Олег, оказался неудачным. Искра вместо бикфордового шнура
попала непосредственно на взрывчатку, произошел мгновенный взрыв,
Миронов получил ранение в ногу» [5, с. 14]. Это не уменьшило энтузиазма
изобретателей, второе испытание дало хорошие результаты, и организация
приступила к «серийному» выпуску этой гранаты.
Так, к началу 1945 г. организация имела 24 винтовки, 16 гранат
немецкого образца, 107 ручных гранат собственного изготовления, большое
количество холодного оружия и патронов. Кроме выше названных средств
борьбы было изготовлено значительное количество бутылок с зажигательной
смесью, проведена работа по организации технических средств борьбы
(ножницы для резания проволоки) [5, с. 14].
Центром были разработаны два направления сопротивления:
вооруженное восстание, в этом случае отрабатывалось активное наступление и
боевая оборона при уничтожении лагеря.
Вооруженное восстание было рассчитано на синхронность
выступлений во всех командах по единому условному сигналу. Его успех
обеспечивался внезапностью и одновременностью нападения на все объекты.
Оперативный план вооруженной атаки первого варианта
предусматривал – наступление бригад, рот, батальонов каждого на своем
заранее определенном участке. Лагерь и его производственные объекты были
разбиты на секторы, секторы закреплены за национальностями, а в каждой
национальности между отдельными бригадами, ротами, взводами и т.д. За
русскими, как за наиболее боеспособной частью были закреплены самые
ответственные объекты казармы эсэсовцев, гараж и оружейный завод [5, с. 16].
При уничтожении лагеря за отдельными национальностями
закреплялись секторы прорыва проволочного заграждения в определённых
направлениях. Причем, после прорыва надо было выйти в Тюрингские леса и
прорываться к чехословацкой границе навстречу Советским войскам.
Благодаря всем проведенным мероприятиям подпольных групп
сопротивления, отваги и смелости пленных и интернациональной дружбе,
главная цель подпольных организаций была осуществлена. 11 апреля 1945 г.
воспользовавшись эвакуацией военнопленных, в связи с которой в лагере
осталась одна лишь охрана, заключенные подняли восстание. Удар был
нанесен дружно и организовано на все намеченные объекты, эсэсовцы
вынуждены были спасаться бегством.
Литература:
1. Тезисы статьи о концлагере Бухенвальд и создании
антифашистской организации // Архивный отдел администрации г. Братска.
Ф.174. Оп. 1. Д. 44.
2. Специальная военная подготовка членов организации в концлагере
Бухенвальд // Там же. Ф. 174. Оп. 1. Д. 24.
3. Краткое изложение деятельности подпольной военно-политической
организации в концлагере Бухенвальд. Воспоминания // Там же. Ф. 174 Оп.
1.Д. 23.
4. Ложный карантин (Об одном из эпизодов борьбы советских
военнопленных в концлагерь Бухенвальд) // Там же. Ф. 174 Оп. 1.Д. 27.
5. Освободительная борьба советских людей в фашистских застенках
// Там же. Ф. 174. Оп. 1. Д. 25.
6. Встреча с друзьями (О поездке в составе делегации Советского
комитета ветеранов войны на открытие памятника в Бухенвальде) // Там же. Ф.
174. Оп. 1. Д. 26.
7. Воспоминания Бакланова С.М. о снабжении подпольной
организации оружием, боеприпасами и другими техническими средствами и
их хранение в концлагере // Там же. Ф. 174. Оп. 1. Д. 45.