КОРЕЙЦЫ КАЗАХСТАНА: НОВАЯ ГРАНЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ

КОРЕЙЦЫ КАЗАХСТАНА: НОВАЯ ГРАНЬ НАЦИОНАЛЬНОЙ
ИДЕНТИФИКАЦИИ
Липина Татьяна Александровна
Преподаватель кафедры религиоведения Евразийского национального
университета им. Л.Н. Гумилева, магистр религиоведения
В современном мире в условиях глобализации остро встает проблема
идентификации коллективной и индивидуальной. Как нам хорошо известно,
глобализация носит амбивалентный характер: она интегрирует общество, в то
же время дифференцирует его. Это касается всех этносов, причем в
максимальной степени тех, которые в силу каких-либо обстоятельств оказались
на территории чужой страны, вне территории исторической родины, либо мест,
где проживали долгое время. На постсоветском пространстве в качестве
примера можно назвать немцев, ингушей, чеченцев, крымских татар, корейцев
и др. В фокусе нашего исследования будут именно корейцы.
Общеизвестный факт, что корейцы Казахстана представляют собой
крупный этнос на территории Республики Казахстан. Они в 1990 году создали
Ассоциацию корейцев Казахстана, которая интегрирует все корейские
национальные центры страны, при них есть свои культурные центры,
региональные
и
республиканские,
а
также
активной
и
масштабной
деятельностью характеризуется молодежное движение корейцев Казахстана, у
каждой
названной
организации
свои
сайты.
Установлены
прочные
дипломатические отношения с Республикой Корея в январе 1992 года,
благодаря чему появилась возможность культурной, экономической и других
коммуникаций 1. В результате этого сотрудничества в Астане был открыт
корейский
культурный
центр,
независимый
от
Ассоциации
корейцев
Казахстана, напрямую подведомственный посольству Республики Кореи.
См. об этом : Ким Г.Н. Корейская диаспора в стратегическом партнерстве Казахстана и Южной Кореи //
Известия корееведения в Центральной Азии. 2010. № 9 (17). С. 39-47
1
Написано множество трудов по истории корейцев на территории
Казахстана, среди них Джарылгасинова Р.Ш. «Новое в быту корейцев Средней
Азии и Казахстана», «Основные сведения этнических процессов у корейцев
Средней
Азии
и
Казахстана»,
«Советские
корейцы
Казахстана.
Энциклопедический справочник» составителей Д. Мен, Л. Квон, З. Ким, Л.
Пан, «История корейцев в Казахстане» Г. Кана. Также есть журнал,
освещающий данные вопросы «Известия корееведения в Центральной Азии», в
котором на протяжении лет ряд корееведов и просто ученых, изучающих тот
или иной аспект, связанный с жизнью корейского народа в Казахстане,
публикует свои работы. Также в последнее время появилась тенденция к более
углубленному изучению диаспорального вопроса, аутентичен ли данный
термин в применении к народам, проживающим на территории Казахстана, в
том числе к корейцам.
Несмотря на большое количество подобных трудов в них мало
освещаются религиозные аспекты жизни корейцев. У каждого автора,
несомненно, свой подход, однако можем ли мы рассматривать народ без одной
из самых важных культурных составляющих – религии.
Это связано с такой постановкой вопроса - что определяет народ и
народность? Язык, религия, культура или что-то иное?! В ходе изучения данной
проблемы мы провели небольшое исследование в вон-буддистской общине
города Алматы. На территории СНГ всего 2 вон-буддистские организации в
городах Алматы и Москве, что уже делает из них уникальный объект для
изучения. Однако если мы делали акцент на специфике религиозной
составляющей данной религиозной организации, то в процессе исследования
выявились данные для анализа самоидентификации корейцев на территории
Казахстана. Что и послужило материалом к данной статье.
В данной религиозной общине нами были проведены анкетирование и
беседы с верующими. Община небольшая, анкетирование было проведено в 2
этапа – зимой и весной для большего охвата. Не все присутствовавшие на
собраниях стали отвечать на вопросы, вместе с тем нам удалось побеседовать с
ними без анкет, что также было очень ценным, об этом речь пойдет ниже.
Отметим также, что и они были корейцами.
Опрошено было 23 человека, из них корейцев – 18, что составляет 78,2 %,
русских – 2, что составляет 8,69 %, и по одному человеку казахской,
украинской, японской национальностей, что соответственно по 4,3 %. Из них
женщин – 15 (65,2 %), мужчин – 8 (34,7 %).
Как мы видим, большинство людей корейской национальности, что,
несомненно натолкнуло на вопрос о том, чем это детерминировано. Начнем с
главного – основателем общины является кореец с Республики Корея. Прибыв в
91-м году в Алматы, изначально преподавал корейский язык в одном из
крупнейших ВУЗов страны. Далее им были организованы курсы корейского
языка, и почти сразу была открыта вон-буддистская община. До анкетирования
общины с ним было проведено интервью, в котором он сообщил, что большая
часть верующих – корейцы среднего и пожилого возраста. Отметим, что он
выучил русский язык и почти свободно говорит на нем, при этом высказав
пожелание, чтобы его община выучила корейский язык, который большинство
не знает, для более глубокого понимания текстов вон-буддизма и чтения газет
на корейском языке.
Как мы знаем, незнание основной массой корейцев корейского языка
объясняется тем, что после депортации на территорию Казахстана, их
национальные школы были закрыты, учебники разного направления на
корейском языке уничтожены. В целом это было связано с этнополитикой
СССР. Также в Северную Корею отправили основную массу корейцевинтеллигентов, что не могло не сказаться на образовательном уровне остальных
корейцев, а также их национальном самосознании
2
. Таким образом мы
наблюдаем негативную тенденцию частоты использования и развития языка.
Так как язык является основным транслятором культурных ценностей, то
вместе с ним, вероятно, претерпевали трансформацию и упадок многие
особенности корейской культуры. Однако позже, к концу 50-х годов, когда
2
См.об этом : Кан Г.В. История корейцев Казахстана. – Алматы: Гылым, 1995. С. 146-147
корейцы стали говорить о потенциальной потере самобытности, языка и
культуры, их положение улучшилось, были сделаны небольшие послабления в
аспекте преподавания корейского языка, к примеру – его разрешили выбирать
вместо казахского
3
. В книге «Корейцы Казахстана: иллюстрированная
история» мы находим очень характерные и важные слова относительно того,
что произошло позже: «После долгих лет вынужденного молчания, корейцы со
всей остротой стали поднимать вопросы своего национального развития и в
первую очередь сохранения обычаев, традиций, языка, культуры. Важным
этапом в возрождении диаспоры (курсив – выделено Л.Т.) стало создание
корейских организаций. Их объединяет единая цель – возрождение народа»4
(курсив – выделено Л.Т.).
Возвращаясь к вон-буддистской общине, отметим - изначально мы
выдвинули предположение о том, что большая часть верующих стала вонбуддистами из желания приблизиться к корейской культуре, неотъемлемой
частью которой является буддизм. В ходе бесед с верующими, данная гипотеза
подтвердилась. Для них вон-буддизм выступает не только религией, но и
выполняет кумулятивную функцию в отношении корейских ценностей, а
некоторые были против именования буддизма религией, для них это часть
корейской культуры, которая позволяет полнее ощутить свое историческое и
национальное. Для многих из них нет разницы между собственно буддизмом и
вон-буддизмом, его сравнительно небольшой срок существования – 99 лет для
них не является препятствием к тому, чтобы понимать, что буддизм – это одна
из
характеристик
корейского
народа,
важнейшая
составляющая
его
ментальности, его самобытности. В данном случае под буддизмом мы имеем в
виду более ранние его формы – Тхераваду, Ваджраяну, дзэн-буддизм, к
примеру. Сам вон-буддизм является ответвлением Махаяны, что следует из его
учения, которое изложено в книге «Канон вон-буддизма», но подробно данный
аспект мы будем рассматривать в других работах, посвященных конкретно
См. об этом: Кан Г.В. История корейцев Казахстана. – Алматы: Гылым, 1995. С. 150
Кан Г.В., Ан В.И., Ким Г.Н., Мен Д.В. Корейцы Казахстана: иллюстрированная история. На 3-х языках:
русский, корейский, английский. – Корея: STC, 1997. – С. 136
3
4
этому вопросу. Таким образом мы можем допустить, что наблюдается
отождествление религиозной и национальной идентичностей.
Однако, если для корейцев характерно соотнесение с буддистской
направленностью,
то
это
прежде
всего
соотнесение
с
буддизмом
махаянистского толка, сформированного отчасти под влиянием чань-буддизма
и дзэн-буддизма. Несмотря на то, что в XIX веке буддизм фактически совсем
утратил свои позиции, именно с конца этого века наблюдается своеобразное
возрождение буддизма в Корее. По мнению доктора James Huntley Grayson
тому способствует ряд причин. Назовем некоторые: 1) использование модели
организации христианской общины, организации деятельности молодежи в
протестантских общинах и т.д., 2) влияние Японии, ее стремление возродить
буддизм на территории Кореи в политико-прагматических целях 5. Несмотря на
то, что буддизм утрачивал свои позиции, многие корейцы, которые
переселялись на территорию Дальнего Востока России, а в дальнейшем они
сами и их потомки, депортированные в Казахстан, были буддистами.
Впоследствии мы обнаруживаем, что для получения русского подданства в
Российской империи им можно было принять православие, что уже
существенно повышало индекс доверия к ним и способствовало также
относительно спокойному проживанию в дальневосточном крае 6.
Логично
предположить,
что
вон-буддизм
не
мог
являться
тем
направлением буддизма, с которым корейцы и соотносили свою веру. На
данный момент, когда корейцы Казахстана могут общаться с корейцами
Южной Кореи, и отчасти Северной Кореи, когда между Казахстаном и
Республикой Корея установлены прекрасные дипломатические отношения, мы
не можем исключить влияния религиозной ситуации исторической родины
корейцев на нашу страну. В Республике Корея вон-буддизм сформировался как
новая форма буддизма, на данный момент является централизованной
структурой, очень организованной - с образовательными ступенями: школы,
См. об этом: James Huntley Grayson. Korea – A Religious History. RoutledgeCurzon. – Revised edition. New York:
– 2002. P. 184
6
См. об этом: Кан Г.В. История корейцев Казахстана. – Алматы: Гылым, 1995. С. 21-24
5
курсы,
университеты.
Динамично
развивается
в
Республике
Корея,
распространяясь по другим странам. Корейцами Казахстана он воспринимается
как исторический буддизм, традиционный для корейского народа.
На примере вон-буддизма мы сталкиваемся с трансформацией не только
религиозной веры, но и национальной идентичности, самоидентификации
личной и коллективной. Данную точку зрения мы решили проверить в ходе
интервью с таким крупным ученым в области корееведения, межэтнических
отношений и истории Казахстана, как Кан Георгий Васильевич. Также он
является вице-президентом Алматинского национального корейского центра,
одного из самых крупных в Ассоциации корейцев Казахстана. На его взгляд,
корейцы
не
имеют
ярко
выраженную
религиозную
идентичность
и
устремленность. На упоминание о том, что корейцы Казахстана являются
представителями вон-буддизма, протестантизма, местами и католицизма, он
ответил, что это не является приоритетом в их жизни, и религия выполняет
коммуникативную роль, также было сказано, что верующие корейцы в
большинстве своем, не исключая и руководство религиозных общин, не
обладают глубокими познаниями в том, во что верят. Здесь мы должны
отметить, что и сам вон-буддистский миссионер называл религию одной из
составляющей жизни, но не всей жизнью человека. В целом, подобный подход
вполне соответствует как «мирскому» буддизму Махаяны, так и советскому
идеологическому «остаточному эффекту».
Также Кан Георгий высказал мнение, что для самоидентификации
достаточным будет соотнесение себя с тем или иным народом, что этническую
принадлежность не определяют ни язык, ни что-либо иное. Тем не менее, мы
вынуждены не согласиться, так как тогда мы размываем границы таких
понятий, как «народ», «этнос», «народность» и т.д. Также мы позволим себе
уточнить, что коммуникация не отрицает идентификации, ведь в данном случае
удовлетворяется не потребность в общении самом, но в общении с людьми
одной национальности, для которой традиционно характерна буддистская вера.
Более того, потребность в соотнесении себя с традиционным верованием
побуждает к изучению языка своего народа, что доказывает нашу гипотезу о
роли религии в национальной самоидентификации. Верующие данной
организации стали ходить на курсы корейского языка, изучать корейскую
культуру, соблюдать корейские праздники и ездить в Южную Корею для
знакомства с исторической родиной и ее особенностями. Более того подобные
настроения характерны и для людей некорейской национальности: русская
девушка из данной общины твердо намерена поехать в Корею для изучения
корейского языка и обучения в корейском университете. Как мы уже сказали
выше, в беседе с некоторыми верующими выяснилось, что они не
воспринимают вон-буддизм как религию, для них – это традиция, дань своей
национальности,
возможность
полнее
ощутить
свою
причастность
к
корейскому народу – своеобразная «корейская философия жизни».
В связи с тем, что в данную общину ходят в основном пожилые люди
можно высказать следующую гипотезу – выполняя роль духовного центра
семьи, пользуясь безусловным авторитетом, многие бабушки и дедушки
привлекают своих детей и внуков, которые впоследствии могут вырасти вонбуддистами, возможно, уже будут знать корейский язык и что очень важно –
будут считать это семейной традицией. Так вырастет новое поколение
корейцев, не знавших культурной экспансии, давления со стороны советских
властей, антинациональной политики. Это видно уже на примере некоторых
корейцев 17-25 лет, которые последовательно интересуются корейской
культурой, языком, органично расширяя сферу ее влияния в своей жизни.
Также стоит отметить, что члены данной религиозной общины занимают
активную гражданскую позицию, как в контексте гражданства Казахстана, так
и в отношении деятельности корейских этнокультурных центров. Они
участвуют в составлении энциклопедии по истории корейцев в Казахстане,
играют в Корейском музыкальном театре и т.д. Вместе с тем к изучению
корейского языка их побудил именно вон-буддизм. Несмотря на вполне
разностороннюю и насыщенную деятельность культурных и национальных
корейских центров, в том числе и образовательную в языковой сфере, в
возрождении
изучения
языка,
а
через
него
объемной
корейской
самоидентификации немаловажную роль сыграла и играет религия.
Мы рассмотрели небольшой пример роли религии для национальной
идентификации народа, который вынужден был покинуть свою историческую
родину, а затем и обжитый край, чтобы обрести родину в другой стране. Вместе
с тем, они не потеряли национальный дух, не только благодаря этнополитике
нашего многонационального государства, но также сильному национальному
самосознанию, которое, в свою очередь подвергалось воздействию различных
акторов и факторов. Сегодня мы можем наблюдать, что особенности верований
корейцев Казахстана становятся идентичны верованиям корейцев в Южной
Корее, это касается и буддизма, и протестантизма, так как из тех 2000-2300
корейцев с Южной Кореи, проживающих на территории Казахстана, 65-70 %
являются
прежде
всего
миссионерами
того
или
иного
религиозного
направления. Они прибыли на территорию Казахстана в 90-е гг., когда в
Республике Корея четверть населения была протестантской, к примеру. И эта
религиозная часть населения является вполне реальной и авторитетной силой
на исторической родине корейцев 7. Остается открытым вопрос о том, как
воспринимается корейцами Казахстана протестантизм – такой же частью
корейской традиции, как и буддизм или иначе.
В любом случае корейцы Казахстана стали иначе воспринимать религию,
через нее свою национальную идентичность, они поддерживают хорошие
отношения с корейцами с Республики Корея. Последние в большинстве своем,
прожив в Казахстане более 20 лет, тем не менее сохраняют ощущение Родины в
разных формах: корейские рестораны, корейская протестантская община,
корейский театр, корейские праздники, на которых они непременно говорят на
корейском языке, где могут взять газету на нем, причем, публикующуюся, как в
Казахстане, так и присланную из Республики Корея. И это, в свою очередь,
влияет на национальное самосознание корейцев Казахстана.
7
См. об этом: Chung-Shin Park. Protestantism and politics in Korea. // Corean studies of the Henry M. Jackson School
of International studies. USA: University of Washington Press, 2003. – P. 200
Как в дальнейшем будет развиваться религиозная ситуация в самой
Республике Корея, и, какова будет степень ее влияния и приезжающих оттуда
корейцев
на
религиозную
ситуацию
среди
корейцев
Казахстана,
и,
соответственно, на этнополитическую ситуацию в стране, предстоит еще
выяснить.