Грустная история уничтожения сусликов*

Грустная история уничтожения сусликов*
* Опубликовано: А.Буков, 2007. История: битва в оврагах // Жизнь, 16 августа. — № 116.
А. Буков
Сегодня на просторах Донбасса практически невозможно встретить суслика-овражка, ведь всего
полвека назад этот юркий степной зверек был привычной составляющей местного ландшафта.
Упоминания о нем хранят не только произведения русских писателей, проезжавших через наш край, но и
воспоминания людей старшего поколения. Своим характерным свистом, поднявшись на задние лапки,
овражки напоминали людям о себе. «Куда же они исчезли?» — спросите вы. Виной то, увы, сам человек.
История наша уходит корнями в XVIII век. После успешных русско-турецких войн началось полномасштабное заселение юга Украины, так называемой Новороссии. Для новых жителей освоение степной цель превратилось в важнейшее, жизненно необходимое занятие.
Огромный урон наносили посевам именно суслики-овражки.
Ежегодно ранней весной власти и помещики губернии, в том числе «донбасские» — Бахмутского, Александровского (Мариупольский уезд был выделен из него только в 1874 году) и Славяносербского выгоняли
своих крестьян в степь с бочкам и ведрами воды заливать норки овражков. Способ оказался весьма действенным. Чтобы не задохнуться, суслики вылезали на поверхность и попадали в руки своих убийц. Каждому
крестьянину вменялось в обязанность принести два-три десятка хвостиков. В селе Николаевка Криничанской волости Славяносербского уезда (Луганская область) местный барин обложил дворы крепостных оброком в виде убитых зверьков. Так как источники воды обычно находили рядом с жильем, то суслики под натиском жителей отступали, уходя дальше в степь, размножались там и снова возвращались на поля землевладельцев. К тому же борьба с вредителями не была продуманной и всеобщей. В то время, как одни помещики ожесточенно сражались за будущий урожай, другие ничего не предпринимали, и прожорливые представители степной фауны преспокойно паслись на их полях. Уничтожение овражков летом вообще теряло
всякий смысл, так как к тому времени вырастало новое поколение. В неистовом желании избавиться от непрошеных гостей, одновременно расписываясь в собственном бессилии, местные чиновники доходили до
смешного.
Управляющий Екатеринославской палатой государственных имуществ предложил на Пасху 1859 года,
после церковной службы, выйти в поле с крестами и хоругвями, nocле чего суслики, по мнению автора идеи,
убоятся гнева божьего и разбегутся кто куда. Не меньше комизма, в духе рассказов Салтыкова-Щедрина,
вызывает решение губернских властей ежемесячно к 10-му числу сообщать в центр из уездов о количестве
не только истребленных овражков и числе оставшихся, но и приблизительную прибыль зверьков племенного размножения и остаток к 1-му числу следующего месяца. Однако на местах не были в состоянии вести
учет рождаемых в норках сусликов и потому не нашли ничего лучшего, как рапортовать в ответ в Екатеринослав, что принято решение «истреблять сусликов до единого, а нерадивых крестьян подвергать по приговору суда взысканию».
С 1866 года борьба с сусликами превратилась чуть ли не в обязательное дело. Однако и после этого меры
не очень-то помогали. В 80-е годы позапрошлого века отмечалось настоящее нашествие овражков. Почти
ежегодно в Приложении ко всеподданнейшему докладу очередного губернатора его Императорскому величеству на первой странице сообщалось о причиненных сусликами убытках. И тут свое решающее слово сказало екатеринославское губернское и уездное земство. Опираясь на законодательную базу, включенную в
Свод законов Российской империи, вся площадь Екатеринославщины была обложена податью в виде убитых овражков. Были установлены тарифы на оценку каждой истребленной единицы, в зависимости от места
и времени «ликвидации». Те, кто не справлялся с установленными нормами истребления, платили штраф.
Особенно отличившихся премировали из специально созданного фонда — традиционному способу заливки
норок из бочек и ведер добавилось «ноу-хау» — бригады с передвижными самоварами, которые добились
высокой производительности труда. Убитые принимались в зачет связками лап 100 штук — 400 лапок.
Сдавшие получали квитанции. Учет велся в волостных и городских управах. Затем «вещественные доказательства» уничтожались. Землевладельцев, которые уклонялись от участия, стыдили и даже привлекали к
ответственности по суду. Все обязаны был информировать власти о состоянии дел в борьбе с грызунами.
По официальным данным, во второй половине XIX века только в Екатеринославской губернии ежегодно
уничтожалось до 5 миллионов сусликов. Такие масштабы истребления не могли не дать результатов. Уже в
90-е годы вред от овражков значительно уменьшился.
Однако роковым для этих обитателей донецких степей стал XX век. После гражданской войны и разрухи,
когда у овражков был небольшой передых, руководить борьбой с грызунами начала уже советская власть.
Против них все больше с использовать химические средства, но в основном обходились старым дедовским
методом — заливали норки водой. 30-е годы борьба с грызунами велась под лозунгами — «Шире фронт
борьбы с вредителями» и «Уничтожение сусликов — дело всех колхозников Сталинщины». Но, как в злокозненном царском режиме, кампании испытывали многочисленные трудности, наталкивались на неисполнительность партийных и советских функционеров, а также на несознательность масс. Так, колхозники и
единоличники сел Ольгинка Сталинского района обязались уничтожить 11 тысяч сусликов: по 10 штук на
человека, однако фактически было убито и предъявлено только 68 штук. Сельские руководители ничего не
сделали для организации жителей, не приняли никаких административных мер и не вели учет зараженности
полей. Александрийский сельсовет (Старобешевский район) доложил, что развернул борьбу на полях еще 15
марта 1932 года и уничтожил 6 тысяч овражков, при этом на 12 мая сдал только 1700 шкур «Либо сельсовет
занимается очковтирательством, либо огромная часть шкурок осталась не снятой и не сданной кооперации»,
— писала сталинская газета «Диктатура труда». «Отличились» и комсомольцы. Из села Первомайское они
вышли в поле, но никаких, даже примитивных орудий с собой не взяли. «Так и ушли, не убив ни одного суслика». Через два дня, прихватив химикаты, комсомольцы снова вышли против «неприятеля», но не знали,
как имеющимися средствами пользоваться, в результате много бутылок с ядом просто разбили. К войне с
грызунами подключился сталинский Осоавиахим, обязавшись истребить по 201 грызунов на каждого своего
члена. В 40–50-е годы колхозные заготконторы продолжали принимать у населения шкурок 5 копеек за штуку. Только при Никите Хрущеве (1954–1964) уничтожение сусликов как вида было поставлено на промышленную основу. На колхозных полях в огромных, невиданных доселе количествах, стали рассыпать химикаты. Тотальная борьба охватила миллионы гектаров, с целью окончательного уничтожения сельхозвредителей как вида. Результат не заставил себя долго ждать. После проведении химобработки о сусликах осталась
только память.