так писал Игорь северянин в одном из своих писем

Ирина Золотых,
Кохтла-Ярве, Славянская гимназия
Лишь поэту она дорога, лишь поэту сияет звездой!
Посвящение поэту
«Боготворю Мирру Лохвицкую, считая ее величайшей мировой поэтессой», -так писал
Игорь северянин в одном из своих писем. В поэзии «Серебряного века» трудно найти
более яркий пример поклонения одного поэта другому, чем поклонение Игоря
Северянина Мирре Лохвицкой, русской поэтессе, «женщине-комете», русской Сафо,
прожившей всего 36 лет, ушедшей из жизни, когда юному поэту было всего восемнадцать
лет. Он никогда не был знаком с ней лично, но выбрал ее своей прекрасной дамой,
предметом романтической любви. Почему? В финале «Росы оранжевого часа» есть
описание путешествия в Китай весной 1903 года, которое Игорь совершил вместе с отцом.
Четвертый том стихотворений Мирры Лохвицкой, в котором помещена драма
«Бессмертная любовь», тоже вышел в свет весной 1903 года. Стихотворение
«Неразгаданные звуки», перепевающие на свой лад демонические мотивы Лохвицкой,
написаны Игорем Северяниным в порту Дальнем 8 октября 1903 года:
Я боялся этих звуков
Их таинственного свойства,
Но когда я их не слышал,
Я был полон беспокойства.
Я любил, когда незримый
Музыкант играл ночами;
Я лежал в оцепененьи
С удивленными очами;
Я лежал в своей кроватке,
Щуря глазки и, дыханье
Затаив, ловил так жадно
Их гармонию рыданья.
Звуков больше я не слышу,
Что они мне предвещали?
Счастье ль в мире равнодушья
Или горе и печали?
Возможно, юный поэт провел с томиком Лохвицкой не одну бессонную ночь по дороге в
Китай. Открыто поклоняться перед Миррой Лохвицкой поэт стал только спустя пять лет,
хотя потом утверждал, что начало было положено в августе 1905 года сразу же после
смерти поэтессы.
Умерла она в пору августа,
Когда зелень трав и дубрав густа,
Когда в воздухе вкус малиновый,
Когда ночь дрожит в тьме осиновой.
Умерла она, ясно ведая,
Что такое смерть, храбро следуя
За давнишними пожеланьями
Незнакомая … И правдивая,
И невинная, и красивая!
Умерла она, сделав грустно нам…
Северянин приносил ей на могилу цветы, клялся в любви, отмечал в ноябре день ее
рождения, приходил в мае на свой день рождения, просил у нее совета и постоянно писал
и писал о ней в своих стихах:
Он поэт! Он поэт! Он поэт!
Лишь поэту она дорога,
Лишь поэту сияет звездой!
Все так жалко, так ничтожно …
День угрозней дня …
Дорогая, если можно,
Поддержи меня.
В тебе есть то, чего ни в ком, ни в ком.
Ты мне близка, как лишь себе сама
Твой голос, мной невпитый, мне знаком.
Люблю тебя, всей, всей душой ума.
Бессмертна ты, а для меня жива.
Что влекло Северянина к Лохвицкой? Личное обаяние? Или музыкальное звучание
стихов?
Уж не услышу я песен снова,
Не зарыдаю от вдохновенья.
Но что свершилось, то безвозвратно …
Порвались струны, умолкла лира …
Так спи ж спокойно: ты нам понятна,
Певица страсти горячей, Мирра .
Очень часто поэт использовал в своих стихотворениях в качестве эпиграфов ее строки,
определенные стихотворные размеры, приемы (в частности, метаболу – использование в
нескольких строфах одной строки с изменением порядка слов) и другие едва заметные
черты.
Северянин назвал ее именем сказочную страну Миррэлию – несбывшуюся мечту, идеал.
Он зачарован утопией Миррэлии, ибо отказывается принимать мир таким, каким он его
застал. Среди футуристов почти не встречались поэты, воспевающие ширь и бескрайность
лесов, полей, деревенский быт с детской наивностью и чистотой.
Миррэлия – светлое царство,
Край ландышей и лебедей.
Где нет ни больных, ни лекарства,
Где люди не вроде людей.
Однако искренний и даже возвышенный по-своему возвышенный культ не был воспринят
современниками всерьез. Порой он вызывал даже раздражение, действовал негативно и
вредил имени его кумира.
Я Лохвицкую ставлю выше всех;
И Байрона, и Пушкина, и Данта.
Я сам блещу в лучах ее таланта,
Победно обезгрешившего Грех.
Тяжело переживал Северянин тот момент, что имя Мирры Лохвицкой было быстро
забыто, как и место, где она захоронена:
Я посетил, глотая капли слез,
Убогую и рубую могилу,
Где спит она – она, царица грез...
И видел я – и мысль теряла силу...
Так вот где ты покоишься! и – как!
Что говорить о прахе величавом?
Где памятник на зависть всем державам?
Где лилии? Где розы? Где же мак?
Нет, где же мак? Что же мак не цветет?
Отчего нагибается крест?
Кто к тебе приходил? Кто придет?
О дитя! о невеста невест!
Отчего, отчего
от меня ты сокрыта?
Ведь никто... Никого...
Ни души... Позабыта...
Северянин не оставил потомкам точного указания конкретных причин своего
молитвенного отношения к Мирре Лохвицкой. Для него она на всю жизнь была
путеводной звездой, за ней он просто шел, повинуясь ее призыву: «За мной, утомленные
гнетом сомнений! Вы, пьющие жадно из мутных вод». Это еще одна из загадок, которую,
возможно, еще предстоит разгадать: странная и трогательная любовь поэта к женщине,
которую он никогда не видел.
Использованная литература:
1. Северянин "Стихотворения". Eesti raamat, 1987 год
2. М.Петров "Бокал прощения" Нарва, 2004 год
3. Игорь Северянин "Жизнь прожита большая, не повторяемая на Земле". Таллинн, 2005
год
4. М.Петров "Дон-жуанский список Игоря Северянина". Таллинн, 2002 год