НАЗВАНИЕ РАЗРАБОТКИ Литературно – музыкальная композиция «Сердце и дневник» Назначение разработки Сценарий внеклассного мероприятия, посвященного жителям блокадного Ленинграда Автор: Зуева Валентина Евгеньевна Место работы: МБОУСОШ №7 г. Кулебаки Должность: учитель истории и обществознания Сценарий внеклассного мероприятия, посвященного жителям блокадного Ленинграда Литературно – музыкальная композиция : Сердце и дневник Цель мероприятия: Формировать знания о событиях Великой отечественной войны, способствовать стремлению изучать историю своей Родины, 1 воспитывать патриотизм и уважительного отношения к людям. Задачи: Воспитывать любовь к Родине, неравнодушное отношение к ветеранам войны и труда; Развивать ценностно-смысловые и нравственные ориентации; Прививать уважительного и заботливого отношения к членам семьи; Оборудование: компьютер, проектор, экран, видеоролики, презентация. Оформление зала: портрет Тани Савичевой, плакаты, имитирующие страницы дневника, кусочки хлеба, копии карточек на хлеб, плакаты с военной тематикой, книжная выставка. Ожидаемые результаты: Воспитательное мероприятие должно обеспечить: формирование нравственно-патриотических знаний; опыт эмоциональных переживаний за судьбы своих соотечественников; приобретение представлений о нравственных, душевных качествах человека; формирование представлений о тяготах, которые выпали на долю народа в годы войны; Способы определения результатов: 1.Творческие работы учащихся 2. Отзывы о мероприятии (см.приложение) 3.Анкетирование 4.Конкурсы, исследовательские работы Структура мероприятия 1.Вступительная речь ведущих 2.Основная часть, включающая: (Стихотворное повествование блокадной истории, музыкальное сопровождение, видеоролики, речь Левитана, сценка, минута молчания). 3.Заключение Место проведения: актовый зал школы Время. Затраченное на мероприятие: 45 минут Ход мероприятия 1.Первый ведущий: За залпом залп. Гремит салют. Ракеты в воздухе горячем цветами пестрыми цветут. А ленинградцы тихо плачут. 2 Ни успокаивать пока, ни утешать людей не надо. Их радость слишком велика – Гремит салют над Ленинградом! 2.Второй ведущий Их радость велика, но боль Заговорила и прорвалась: На праздничный салют с тобой Пол-Ленинграда не поднялось… Рыдают люди, и поют, И лиц заплаканных не прячут. Сегодня в городе – салют! Сегодня ленинградцы плачут… Добрый день! 3.Первый ведущий Сегодня мы собрались в этом зале, чтобы представить вашему вниманию литературно – музыкальную композицию, посвященную блокаде Ленинграда. Скоро наша страна будет отмечать великий праздник – День Победы! 22 июня 1941 года на нашу Родину напала фашистская Германия. Большую часть славянских народов фашисты хотели истребить, а оставшихся загнать в военные поселения, превратив в рабов. Чтобы поработить наш народ, надо было захватить столицу нашего государства - Москву. Но Москва не сдалась. Победа Красной армии сорвала планы врага! 4.Второй ведущий Ужасную участь готовил Гитлер Ленинграду. Вот выдержка из секретной директивы немецкого военно-морского штаба «О будущности Ленинграда» от 22 сентября 1941 года. «Фюрер решил стереть с лица земли город Ленинград.… После поражения Советской России нет никакого интереса для дальнейшего существования этого большого населенного пункта. Предложено блокировать город и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сравнять его с землей. С нашей стороны нет заинтересованности в сохранении хотя бы части населения этого большого города». 5.Первый ведущий Для осуществления этого варварского замысла гитлеровское командование бросило к Ленинграду огромные военные силы. 3 На защиту родного города поднялись все ее жители. Вместе со взрослыми ребята дежурили на чердаках и крышах при налетах вражеской авиации. Они тушили зажигательные бомбы, возникшие пожары. Их называли часовыми ленинградских крыш. 8 сентября 1941 года, захватив город Шлиссельбург, фашисты прорвали на южный берег Ладожского озера. Ленинград оказался полностью блокирован с суши. С каждым днем в городе таяли запасы продовольствия. Были сокращены нормы. Рабочие получали в день хлеба по 250 грамм, а служащие и дети по 125 грамм. Муки в этом хлебе почти не было, его выпекали из отраслей, мякоти, целлюлозы. Хлеб был почти единственным питанием ленинградцев. Зимой 1941-1942 года в городе не было топлива и электроэнергии. Люди, истощенные голодом, измученные непрерывными бомбежками жили в непотопляемых домах. Замерзли водопровод и канализация. За водой ходили на набережную Невы, делали прорубь и набирали воду под обстрелами. Смерть входила во все дома. Свыше 640 тысяч ленинградцев погибло от голода. Враги надеялись, что жестокие лишения пробудят в ленинградцах низменные инстинкты, запутают в них все человеческое. Они думают, что голодные, мерзнущие люди перессорятся между собой из-за куска хлеба, из-за полена дров, перестанут защищать город и в конце концов сдадут его. Но гитлеровцы просчитались. Люди, пережившие блокаду, до сих пор помнят глубокую человечность безмерно страдающих ленинградцев, их доверие и уважение друг к другу. Подростки-рабочие работали в невыносимых условиях. Голодные, изможденные, они по 12-14 часов не выходили из промерзших цехов и вносили свой вклад в разгром врага. 6.Второй ведущий Мы хотим вам представить историю 11-летней ленинградской девочки Тани Савичевой. Большая семья Савичевых жила на Васильевском острове. Блокада отняла у девочки родных и сделала ее сиротой. В те жуткие дни Таня сделала в записной книжке девять коротких трагических записей. 1-й чтец 4 На берегу Невы, в музейном зданье, Хранится очень скромный дневничок. Его писала Савичева Таня. Он каждого пришедшего влечет. Пред ним стоят сельчане, горожане, От старца - до наивного мальца. И письменная сущность содержанья Ошеломляет души и сердца. Это - всем живущим в назиданье, Чтобы каждый в суть явлений вник,Время возвышает образ Тани И её доподлинный дневник. Над любыми в мире дневниками Он восходит, как звезда, с руки. И гласят о жизненном накале Сорок две святых его строки. В каждом слове - ёмкость телеграммы, Глубь подтекста, ключ к людской судьбе, Свет души, простой и многогранной, И почти молчанье о себе... Это смертный приговор убийцам В тишине Нюрнбергского суда. Это - боль, которая клубится. Это - сердце, что летит сюда... Время удлиняет расстоянья Между всеми нами и тобой. Встань пред миром, Савичева Таня, Со своей немыслимой судьбой! Пусть из поколенья в поколенье Эстафетно шествует она, Пусть живёт, не ведая старенья, И гласит про наши времена! 2-й чтец У правобережного гранита – 5 Старый дом с порогом как скамья, Тут живет, ничем не знаменита, Савичевых людная семья. - Чисто ленинградская ячейка, Как изрек один авторитет: Мать – глава семейства – белошвейка, Братья, сестры, бабка дряхлых лет, Об отце – о пекаре – известно, Что работник был – аж пот со лба. Выпекал для жителей окрестных Вкусные-превкусные хлеба. Умер от тяжелого недуга По весне, когда бегут ручьи. И его Игнатьевна – супругаСтала капитаншею семьи. 3-й чтец Чтоб свои надежды и мечтанья… Чтоб свои надежды и мечтанья В некоторой степени собрать, Есть у юной Савичевой Тани Общая, заветная тетрадь. Тут – любые записи по числам, Вязь пера, штрихи карандаша, Все, что с детской щедростью и смыслом Собирает Танина душа 4-й чтец Не гуденье цеха или домны, Не дыханье фабрики зерна, Нет! Во весь размах страны огромной Полетел призыв: Вставай, страна!.. (Звучит первый куплет и припев песни «Вставай страна огромная» ) 6 5-й чтец Днем и ночью бьют по Ленинграду Огневые средства всех систем, И уже, В предчувствии парада, Гитлер ждет паденья этих стен. А когда войска к исходу лета Больше взять ни пяди не смогли Он – Стереть!Приказывает «этот Населенный пункт С лица земли…» 6-й чтец Мать не спит, От сына ждет известий. Стал казаться черным белый свет: Все семейство Савичевых вместе, Только Михаила нет и нет. Он уехал в отпуск. Эта местность (страшно верить) Занята врагом. Хуже всякой правды неизвестность. Хоть умри – не кинешься вдогон… Жаль несовершенны средства связи, Мать могла б узнать, что сын ее Жив издрав: на партизанской базе Встал со всеми вместе под ружье, Что идет он сквозь облавы вражьи, Бьет врага… А думает о ней. А домой воротиться лишь после Всех девятиста блокадных дней… 7 1-й чтец Под глухое уханье орудий Кое-кто известия собрал, Что эвакуируются люди, Держат путь за Волгу, за Урал. Но для многих – хуже, чем бесчестье, Мысль о жизни в дальнем далеке. Будем вместе, Будем – здесь, Как пальцы в кулаке! (Все вышеизложенное читается на фоне музыки «Лунная соната» Л.Бетховен) 2-й чтец Нина с легким шарфиком на шее В штатском виде с ног до головы — Роет оборонные траншеи И противотанковые рвы. 3-й чтец Лека забракован был по зренью. И военнослужащим не стал, Но зато с неистовым гореньем. Режет в цехе Марочный Металл. 4-й чтец Женя, как всегда, неутомима. И сосредоточенно строга. За станком обтачивает мины — «Личные гостинцы для врага». 5-й чтец Дядя Вася вместе с дядей Лешей, Старожилы дома своего, Тянут обязательную ношу Активистов службы ПВО. 6-й чтец Даже та же бабушка Авдотья. Позабыла думать про уют. 8 И живет в насущной спец заботе: Что и где. По карточкам дают? 1-й чтец А хозяйка с ревностной охотой. Прикипела к делу своему: Шьет и шьет для матушки-пехоты Обмундированье на дому. По числу нагрузок ей, пожалуй, Всех трудней, — ведь именно она. Верховодит домом, как державой, Всем проблемам быта предана. И, бросая вызов всем невзгодам, Ценит полномочия свои, Значится начфином и начпродом И законодателем семьи. Отметает беды и лишенья, Знает цену слову и рублю. И любое мамино решенье Здесь — как руль и компас кораблю... 2-й чтец Не поедет Савичева Таня На село, за быструю Неву, Пошатнулся мир ее мечтаний, Все переменилось наяву. Если раньше ясная погода Приглашала в парк или к реке, То теперь смотри и жди захода Вражьих птиц в прицельное пике. Раньше тут футболили ребята Да играли в «классы», а теперь Бьют снаряды, Бьют по всем квадратам, Бьют и множат перечень потерь. 9 (Звучит песня В далеком тревожном военном году из к/ф «Зеленые цепочки») 3-й чтец От снаряда, вздыбившего крышу, Заходили стены ходуном. Посреди секундного затишья Застучал, как сердце метроном. (Звучит звукозапись метронома) 4-й чтец А петля блокады – туже, туже. Беспощадна будничность ее. С моря нагнетаемая стужа Диверсантом ломиться в жилье. Хлеб – он стал землистым, а не черным, Суррогат, аж горько выкупать. И опять, опять сниженье нормы. И таких четырежды опять… 5-й чтец Хочет Таня чуточку согреться, А встаёт существенное, но, На исходе топливные средства, Всё, что было дома, сожжено. Полистала старые тетради, Где известно всё наперечёт. И взяла из них, почти не глядя, Свой наивный школьный дневничок. Заглянула и смутилась как-то. Неужели это всё она Собирала мизерные факты, Так была беспечна и смешна? Ни один из них не повторится, Бесполезно их перебирать, И она – страницу за страницей Стала жечь заветную тетрадь. Жжёт и греет лапушки над пеплом. Мать вгляделась – тут же поняла 10 И на миг как будто бы ослепла: Дочь сжигает прошлое дотла. Ничего от прежней Тани нет в ней. Изменились все черты лица. У огня – одиннадцатилетний Человек с глазами мудреца. (Все вышеизложенное читается на фоне музыки «Лунная соната» Л.Бетховен) 6-й чтец Раньше всех встаёт на кухне Женя И скорей из дома – поутру Таня, с тайным чувством уважения, Провожает старшую сестру. На завод, за восемь километров Ходит Женя каждый божий день И уже пугающе - заметно Тает, словно собственная тень. Там, в ущерб ослабшему здоровью, Эта «рядовая от станка» Отдаёт бойцам запасы крови Донор – кровный друг фронтовика. Кровью сердца, Волей интеллекта Верит, даже верует она Что не пропадает такая лепта – В нашу пользу Кончится война! Эта вера зреет неизменно Нарастает пламенем кростра. Потому-то по две, по три смены Точит мины Старшая сестра. А когда с добавочным питаньем Кое-как дотащится домой - Ну-ка, ешь! – приказывает Тане 11 И лишь кое-что – себе самой… Женя, Женя… Ранняя сутулость Изнеможенность ясного чела …На завод ушла и не вернулась… Прямо на работе Умерла… Словно при немыслимом зазимке, Мать безмолвно съёжилась в тени. И не уронила не слезинки, Потому что - вымерзли они… Не метель в горелом переулке Клок афиши трогает и гнёт, Вынимает Таня из шкатулки Памятную книжечку-блокнот. Ищет букву «Ж» по алфавиту Карандаш достала из стола А затем, недетски деловито, Вписывает:-Женя умерла … Женя умерла 28 декабря в 12-30 часов утра в 1941 году.(Вывешивается плакат) 1-й чтец Но от поседневного стоянья В очереди стылой, как стена, Бабушка дышать не в состоянье, Вся пробита стужею она. Прилегла, дрожит от лихорадки, А в глазах усталость и тоска. Таня ей пристроила под пятки Половик и грелку из песка. Но к обеду старой стало хуже, Уронила руку словно плеть. И лицо свинцовое от стужи, Постепенно начало белеть. И не стало бабушки Авдотьи… 12 И как прежде верная себе – Вносит Таня В свой дневник блокнотик Этот скорбный факт – где буква «Б»: Бабушка Умерла 25 янв. 3 ч. 1942г. 2-й чтец Мать как подобает старожилу, Честно тащит «свой житейский крест». С мудрым «не до жиру – быть бы живу» Кормит всех. Сама почти не ест Продолжает дело воспитанья С чувством материнским дорогим: - Слушай, Таня! – или – Скушай, Таня! – Не в ущерб, конечно, всем другим. 3-й чтец Таня, Таня, где твои салазки, Где твои «снегурочки» - коньки Все трясет от орудийной встряски, Даже воду в прорубях реки. Где подружки? Недозваться многих. И нельзя исправить ничего. Мир пернатых и четвероногих Сгинул, будто не было его. Все остатки радости сгорели. Все в разрывах - суша и зенит. А под говор мартовской капели Занемог и Лека — Леонид. От предельной меры истощенья Он улегся, скрючился в дугу. А во взгляде боль: — Прошу прощенья, Что подняться больше не могу. 13 Мать укрыла стынущего парня И с кошелкой кинулась за дверь, Собрала седую пыль в пекарне, Где бомбоубежище теперь, Принесла две горсти этой пыли, Заварила чуть не на ходу, И потом все Савичевы пили Клейстероподобную бурду. Пил и Лека, намекая Тане: Ох, и хороша, мол, да вкусна! Но под утро, в предрассветной рани, Мамин крик П р о гнал остатки сна: — Лека!.. Леня!.. — А его не стало. Стиснут рот. Погашены зрачки. В пальцах, не отмытых от металла, Холодеют Лекины Очки Сотни тысяч жизненных аварий. Плюс — еще одна к тому всему. Тут же появилась тетя Варя – Друг семьи и помощь на дому. Обняла, как маленькую, маму: Мол, держись, Игнатьевна, держись. И давай-ка действовать помалу, Как диктуют нам Судьба и жизнь. Повздыхали женщины по-вдовьи. Перебрали в памяти года. И с гражданской скорбью и любовью Проводили Леку в никуда. И опять же Вынула украдкой Свой блокнотик младшая сестра. 14 И вписала Строго, Крупно, Кратко: — Лека умер в пять часов утра Лека умер 17 марта в 5 час утр. 1942 г. (Вывешивается плакат) 4-й чтец Дядя Вася был кумиром Тани И единомышленником – ей, Он шкафы с отборными томами Завещал племяннице своей. И твердил, оглядывая мигом Фонд библиотеки именной, Что любовь и приобщенье к книгам – Это вечный праздник, В жизнь длиной. Жизнь энтузиаста- книголюбаЭто свой особый путь и чин… Он среди читающего люда Слыл одной из людных величин. А теперь немного дней в запасе У него осталось на счету. Утерял все силы дядя Вася, Лег с любимой книгой за плиту. Углубился в пристальное чтенье, Чтоб забыть, что делалось вокруг. Но, увы, с коротким шелестеньем Эта книга выпала из рук… Был, и нет на свете человека… Отсветил… Над ним сомкнулась тьма… А во тьме его библиотека, За стеклом - тома, тома, тома. И остались строки завещанья, Как единой линии пример: «Это все - моей и нашей Тане. 15 Книголюбец Савичев В. Р.» И под новой тягостью раздумий, Сжав дневник как птаху, в рукаве, Таня пишет - Дядя Вася умер…На страничке, с черной буквой «В» Дядя Вася умер В 30 апреля 2 ч. Ночь 1942г. (Вывешивается плакат) 5-й чтец И у человека рвуться корни, Коль открыты сабельным ветрам. Долго ли продержишься на норме, Если норма – двести с чем-то грамм? Дядя Леша хочет встать с постели И не можетБольше нету сил. Съел кусочек хлеба еле-еле. И губу нещадно прикусил. И застыл, как снегом, запорошен Сединой… И таня взяв блокнот. Вписывает кратко: - Дядя Леша… А под ним – число, и час, и год. Дядя Леша 10 мая В 4 ч. Дня 1942 г. (Вывешивается плакат) (На экране видеоролик о блокадном Ленинграде) 6-й чтец Всё могла себе представить Таня. Всяких бед навиделась она. Но никак, никак в её сознанье 16 Не вмещалась истина одна, Что и мама после всех аварий Занеможет, выронит иглу И велит бежать за тётей Варей В сонную, предутреннюю мглу. Тётя Варя сразу же явилась, Возле мамы села на кровать: - Ты это чего, скажи на милость, Вздумала, Игнатьевна, сдавать?! Мать склонила голову с подушек И шепнула, тёмного темней: - Если что, не оставляй Танюшу… Позаботься как-нибудь о ней… И с прощальной ясностью рассудка Оглядела замершую дочь. И впервые Тане стало жутко: Ведь ничто не в силах тут помочь. В довершенье к этому – бомбёжка, А к бомбёжке – снова артгроза. Гром и пламя вдарили в окошко, Что-то взвыло, словно тормоза. Под чеканный выстук метронома Хлынул камень, как лавина с гор. И чердак, с измятой кровлей дома, В вихре праха грохнулся во двор. Но впервые в жизни мать-солдатка Не прикрыла дочь свою собой: Умерла, исчерпав без остатка Всё, что ей даровано судьбой… И…немеет Таня отрешённо, Девочка с глазами мудреца, И не сводит взора с рук скрещённых, С маминого строгого лица… Умерла. Задач не дорешила, До конца всех дел не довела. 17 Отгремела швейная машина. Отмелькала быстрая игла. Прекратились мамины заботы. Их совсем не будет впереди… Для чего ж висит на стенке фото, Сбоку надпись: «Мама, погляди!» Нет, не глянет…Не обронит слова… Не обнимет…Мамы – больше нет… И - раскрыла свой блокнотик снова Девочка одиннадцати лет. Ощутила грифель под рукою. Примостилась около стола. И строка за тягостной строкою На страницу каменно легла: МАМА 13 мая В 7.30 часов утра 1942 год. (Вывешивается плакат) 1-й чтец …Машинально Таня полистала Свой немногословный дневничок. Все семейство Савичевых встало Перед нею вновь наперечет. И она, буквально по два слова. Пишет как на крайней полосе: Савичевы умерли, И снова: умерли, И добавляет: все. Савичевы умерли. Умерли все.(Вывешивается плакат) 2-й чтец …Самая нежданная из весен: Словно вихрем сорванный листок, С детским домом номер 48 Уезжает Таня на Восток. Едут дети, ждущие чего-то 18 От пути без края и конца В полной мере круглые сироты. В полном смысле - нет на них лица. Разучились начисто смеяться. Отощали так, что жуть берет. Но – по главной сути – ленинградцы. Все, как есть, изведавший народ. (Звучит песня Леннградцы, сценка с раздачей хлеба) (Сценка : участники мероприятия становятся в очередь за хлебом. Подходят, отдают карточки и принимают символическую норму блокадного пайка, после чего раздают хлеб сидящим в зале. Сценка проходит, молча, на фоне музыки). 3-й чтец Страна помогала Ленинграду в его героической борьбе. С Большой земли в осажденный город с невероятными трудностями доставляли продукты и топливо. Оставалась только узкая полоска воды Ладожского озера. Но поздней осенью Ладога замерзла и эта единственная ниточка, связавшая город со страной оборвалась. И тогда по Ладожскому озеру проложили автомобильную трассу. От нее зависело спасение жителей города, обеспечение фронта всем необходимым. 22 ноября 1941 года по еще неокрепшему льду пошли первые грузовики с мукой. 4-й чтец «Дорогой жизни» шел к нам хлеб, Дорогой жизни многих к многим. Еще не знают на земле Страшней и радостней дороги. Все, кто обслуживал ледовую трассу, - водители, дорожники, связисты, зенитчики, регулировщики - работали в необычайно сложных условиях. В цепенящую стужу, в слепящий буран, под непрерывными бомбежками и обстрелами. Вплоть до 23 апреля 1942 года по Ладожскому озеру непрерывно двигались автоколонны с продуктами, а обратно на Большую Землю вывозили детей, раненых, истощенных людей. Скольких людей спасла эта дорога! 7.(Звучит песня «Ладога» и видеоролик) 8.(Звучит речь Ю. Левитана о прорыве блокады Ленинграда) 9.Ведущий объявляет минуту молчания, зал встает. 19 10.Первый ведущий Савичевы умерли не все. Удалось разыскать сестру Тани – Нину Николаевну Савичеву-Павлову и заочно связаться с братом Тани – Михаилом Николаевичем Савичевым, От них узнали, что Таня была эвакуирована из осаждённого Ленинграда на Большую землю, находилась в Красноборском детдоме №48 Шатковского района Горьковской области и умерла там в районной больнице..Красные следопыты Шатковской средней школы нашли место, где похоронена Таня Савичева, и взяли шефство над её могилой. 11.Второй ведущий Это – всем живущим в назиданье, Чтобы каждый в суть явлений вник. Время возвышает образ Тани И ее доподлинный днвник. Над любыми в мире дневниками Он восходит. Как звезда сруки. И гласят о жизненном накале Сорок две святых ее строки. В каждом слове – емкость телеграммы, Глубь подтекста. Ключ к людской судьбе. Свет души, простой и многогранный, И почти молчанье о себе… Это – смертный приговор убийцам В тишине Нюрнбергского суда. Это – боль, которая клубиться. Это – сердце. Что летит сюда… 20 Литература 1. Смирнов С. Сердце и дневник. – Москва: “Советская Россия”, 1973. 21