ПАРЕМИЯ КАК ОДНО ИЗ СРЕДСТВ ФОРМИРОВАНИЯ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ Иватов С.К.

ПАРЕМИЯ КАК ОДНО ИЗ СРЕДСТВ ФОРМИРОВАНИЯ
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ
Иватов С.К.
(СКГУ им. М, Козыбаева)
Антропоцентрическая парадигма позволила решить проблемы предыдущей
парадигмы, но при этом породила новый ряд проблем, на разрешение которых были
мобилизованы силы соответствующих наук. Так это отразилось в образовании тем, что
сейчас идет поиск способов формирования языковой личности в рамках
компетентностного подхода. Мы считаем, рассмотрение данной проблемы с точки зрения
обучения паремиям – одним из способов формирования ЯЛ. Возможно, многим покажется
это не целесообразным, так как паремии были изучены еще в период структурализма. Но
мы попытаемся освятить данный подход в русле когнитивизма и рассмотреть паремии как
одно из средств формирования лингвокультурологической личности.
Как мы знаем, паремия это частички определенной культуры, некий концепт,
кусочек мозаики языковой картины. То есть паремии – концепты, структурированы в
виде знаний в нашем сознании. Что касается понятия концепта, в силу множества
трактовок и дискуссий, мы придерживаемся определения Д.С. Лихачева: «…концепт – это
некий квант знаний, отражающий содержание человеческой деятельности. Концепт не
непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения
словарного значения слова с личным и народным опытом человека. Он окружен
эмоциональным, экспрессивным, оценочным ореолом» [1: 36].
В данном определении нас интересует прилагательное «оценочный», так как
благодаря тому, что пословицы и поговорки содержат концепт, а последние являются
часто объектом оценки и выражают стереотипы той или иной языковой картины. Обладая
такой информацией, обучающийся заполняет свои терминалы/слоты фрейма, внутри
которого находится концепт, а все вместе они образуют языковую картину (ЯК). В
результате взаимодействия ЯК и обучающегося образуется вторичная языковая картина. В
поддержку выше сказанного приведем определение В.Н. Телия: «концепт – это всегда
знание, структурированное во фрейм, а это значит, что он отражает не просто
существенный признак объекта, а все те, которые в данном языковом коллективе
заполняются знанием о сущности» [2].
Связь между концептом и паремией безусловна, так как последние являются
языковыми единицами, а язык это один из основных способов изучения нашего
ментального сознания.
Все, что мы говорили ранее о связи концепта и паремий, было сказано, чтобы
показать целесообразность выбора такого подхода для формирования вторичной языковой
личности. А теперь давайте обоснуем и покажем это на практике.
Time is money.
Время – деньги.
Выше были приведена английская пословица и её эквивалент на русском языке,
были выделены концепты, которые заключены в данные языковые единицы в обоих
случаях. Когда обучающийся впервые встречается с пословицей на английском и
переводит его, наше сознание концептуализирует и категоризирует их во вторичную
языковую личность, при этом проводя аналогии с первой языковой личностью. Паремия
подобна линзе, сквозь которую мы видим вторичную языковую картину. Далее мы
соединяем два концепта, соприкосновение происходит в слотах фрейма. Соединение
происходит не только с концептами, выраженными языковыми средствами, а со всей
концептуальной системой человека. Таким образом, слоты двух этих концептов
совпадают, или иными словами, совпадения языковые средства выражения двух
концептов. Например, мы знаем, что деньги можно тратить, экономить и тому подобное,
благодаря связи между концептами, мы можем применить данные глаголы и к «Time»:
Don’t spend your time in vain.
Save up your time!
Давайте обратимся к нижеприведенному рисунку:
Money
Time
Согласно рисунку, перед нами два концепта «Money» и «Time», они окружены
оболочкой (фреймом) и имеют связи между собой, благодаря вербальному и
невербальному опыту. На рисунке показаны только две связи, а всего их может быть
огромное количество, определить соприкосновение двух концептов ограничено
личностью исследователя. Данные две связи выражают совпадение в концептуализаторов
этих двух концептов (to spend, to save up).
Как мы видим, благодаря таким пословицам, мы смогли образовать концепты и его
концептуализаторы в нашей вторичной языковой личности, сэкономив время. Также
данный процесс может быть автоматическим, и вряд ли обучающийся сможет проследить
данные операции формирования ЯЛ.
Можно заметить, что в данной пословице все достаточно эксплицитно и поддается
объяснение с когнитивной точки зрения. Но существуют разные конструкции пословиц,
где так не все наглядно. Но одно общее у всех – то, что они выражают какой-то смысл,
стереотипное поведение. Иногда оно может совпадать с целевым языком при переводе, а
иногда может не иметь эквивалентов.
Приведем пример с другой конструкцией:
Curiosity killed a cat.
Русскоговорящему будет достаточно легко понять смысл пословицы, так как в его
культуре есть эквивалент:
Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
Что касается когнитивной стороны, то обучающийся также имеет дело с
концептуализацией и категоризацией. Слово «curiosity» является средством выражением
концепта «curiosity». Глагол «to kill» относится к концепту «death» и появляется связь
между этими двумя концепта «любопытство» и «смерть». Также присутствует концепт
«cat», который связан двумя упомянутыми концептами, все они связаны благодаря
речевому опыту, извлеченному из пословицы. Как видно, вне зависимости от структуры
пословицы, они представляют важность для обучающегося, но с разной степенью
полезности.
Таким образом, паремии, как и другие языковые единицы, являются средствами
формирования языковой личности. Они помогают строить концептуальные системы того
или иного языка, а как мы знаем данные системы являются частями ЯКМ и ЯЛ. Изучая
паремии мы приобретаем стереотипное поведение в коммуникации, что позволяет нам
приблизиться к овладению языка на уровне его родного носителя.
Литература:
1. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика: учеб. Пособие / В.А. Маслова. – 2-е издание. – МН.:
ТетраСистемс, 2005. – 256 с.
2. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический
аспекты. М., 1996.