sungariyskaya_nastupatelnaya_operaciya
реклама
Сунгарийская наступательная операция
Сунгарийская операция (9 августа — 2 сентября 1945) — наступательная операция
советских войск в рамках Маньчжурской стратегической наступательной операции.
Основной целью этой операции было содействие войскам Забайкальского и 1-го
Дальневосточного фронта в разгроме японской Квантунской армии. В результате
проведения этого наступления советские войска полностью освободили от японцев
северную и северно-восточную части Маньчжурии.
Расстановка сил
СССР
Сунгарийскую операцию проводил 2-й Дальневосточный фронт (под
командованием генерала армии М. А. Пуркаева) во взаимодействии с Амурской военной
флотилией (под командованием контр-адмирала Н. В. Антонова). К началу операции в
состав 2-го Дальневосточного фронта входили 2-я Краснознамённая, 15-я и 16-я армии, 5й отдельный стрелковый корпус, 10-я воздушная армии и Приамурская армия ПВО (всего
333 тыс. чел., 5988 орудий и миномётов, 72 реактивно-миномётные установки, 917 танков
и САУ, 1260 самолётов). Амурская военная флотилия насчитывала 12,5 тыс. чел., 126
кораблей, около 200 орудий и миномётов и 68 самолётов.
Япония
Армии СССР противостояли следующие японские войска: на сунгарийском и жаохэйском
направлениях - соединения 1-го фронта Квантунской Армии и Сунгарийская речная
военная флотилия, на цицикарском направлении - соединения 4-й отдельной армии. На
линии фронта протяжённостью 2130 километров вдоль северной и восточной
границ Маньчжурии японская армия имела Сахалянский, Суньуский, Синшаньчжэнский,
Фуцзиньский, Сунгарийский и Жаохэйский укреплённые районы.
Ход операции
Советская армия планировала нанести основной удар силами 15-й армии во
взаимодействии с 2 бригадами Амурской военной флотилии вдоль реки Сунгари на
город Харбин и вспомогательные удары силами 5-го отдельного стрелкового корпуса во
взаимодействии с бригадой флотилии из Бикина на Жаохэ, Баоцин и силами 2-й
Краснознамённой Армии совместно с Зее-Бурейской бригадой и отдельным дивизионом
флотилии из района Благовещенска на Цицикар. Тем самым командование советской
армии планировало расчленить Квантунскую армию и уничтожить её по частям. 16-я
армия совместно с Северной Тихоокеанской военной флотилией, Камчатским
оборонительным районом и Петропавловской военно-морской базой должна была
оборонять западное побережье Татарского пролива, Северный Сахалин и Камчатку, при
этом готовя наступление на юге Сахалина и высадку десанта наКурильские острова.
9 августа войска 15-й армии и 5-го отдельного стрелкового корпуса, а 10 августа войска
2-й Краснознамённой армии перешли в наступление. С помощью Амурской военной
флотилии они перебрались через Амур и Уссури. Наступление прошло успешно, и уже
через три дня советские войска очистили от японской армии весь правый берег Амура. 1013 августасоветские войска прорвали Фуцзиньский, Жаохэйский и Сахалянский
укрепительные районы, после чего пошли вглубь Маньчжурии. 15-й Армия атаковала по
обоим берегам Сунгари. В этом наступлении активное участие приняли корабли
Амурской военной флотилии. Они высаживали десант,
обеспечивали артиллерийскую поддержку и перебрасывали наступающие войска, которые
вследствие отсутствия дорог и болотистой местности своим ходом передвигались очень
медленно. При этом, несмотря на уверенное продвижение советских войск, на отдельных
участках проходили упорные бои.
14 августа 15-й Армия захватила Синшаньчжэнский укрепительный район, а уже 17
августа совместно с Амурской военной флотилией был захвачен Цзямусы. Также 14
августа 5-й отдельным стрелковым корпусом был захвачен Баоцин. Далее этот корпус
стал продвигаться к Боли, обеспечивая наступление 15-й Армии с юга. 15-18
августа соединения 2-й Краснознамённой Армии захватили Суньуский укрепительный
район и сам город Суньу, где взяли в плен японский гарнизон с 20 тысячами солдат. К 20
августа войска 2-й Краснознамённой Армии преодолели горный хребет Малый Хинган,
продолжая развивать наступление на Цицикар. 19 августа Амурская военная флотилия и
632-й стрелковый полк овладели Иланью. 20 августа 15-я Армия вступила в Харбин,
который уже был захвачен воздушным десантом и военной флотилией. Таким образом
к 20 августа план, большей частью, был реализован, и войска в оставшееся время
операции подавляли отдельные очаги сопротивления.
Итоги операции
В результате этой операции советские войска нанесли поражение войскам 4-й отдельной
армии и 1-го фронта Квантунской Армии, захватили около 266 тыс. пленных, 286 орудий,
86 танков, большое количество другой боевой техники и боеприпасов, освободили от
японцев северную и северно-восточную части Маньчжурии. Сунгарийское наступление
внесло большой вклад в победу советских войск в Советско-японской войне приблизив
окончание Второй Мировой войны.
ПОБЕДИТЕЛИ: НА ОСТРИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
Боевая деятельность 71-го разведотряда особого назначения в период разгрома
японских войск на Дальнем Востоке
Предвоенная обстановка
ВЕЛИКАЯ Отечественная война закончилась сокрушительным разгромом немецкофашистской Германии. Но милитаристская Япония продолжала сражаться против
союзников и, несмотря на резкое ухудшение для нее военно-стратегического
положения, отнюдь не собиралась сложить оружие.
6 и 9 августа 1945 года американские бомбардировщики Б-52 сбросили на японские
города Хиросима и Нагасаки атомные бомбы. И тем не менее Япония и после
американских атомных ударов обладала еще достаточными силами и материальными
средствами для длительного сопротивления. При этом японским командованием
особое место отводилось Квантунской армии, насчитывавшей более 450 тысяч солдат
и офицеров. Эта армия состояла из цвета японского воинства, была хорошо
вооружена, обучена, имела боевой опыт и, наконец, была оснащена
бактериологическим оружием, которое ждало своего часа.
Участок, на котором предстояло действовать Краснознаменной Амурской флотилии,
имел протяженность более 4 тысяч километров. Здесь противником был построен 21
укрепленный район, наиболее мощными из которых являлись: Сахалянский (напротив
Благовещенска), Суньусский (140 км ниже Благовещенска), Сунгарийский
(прикрывавший вход в устье реки Сунгари), Фуцзиньский (в 70 км от устья по реке
Сунгари), Жаохэйский и Хитоусский на реке Уссури, Мишаньский на озере Ханко.
Группировка советских войск превосходила японские войска по численности живой
силы в 1,8 раза, пo авиации — в 1,9 раза, по танкам — в 4,8 раза.
На вооружении Краснознаменной Амурской флотилии находилось 143 боевых корабля
и катера. Командовал ею контр-адмирал Н.В. Антонов. Флотилия оперативно
подчинялась командующему 2-м Дальневосточным фронтом генералу армии
Пуркаеву.
Войска фронта занимали участок огромной протяженности, простиравшийся от
верховьев до устья Амура и по всему берегу Уссури, а также по берегам озера Ханко.
Главной их задачей с началом военных действий должно было стать овладение
устьем реки Сунгари и дальнейшее развитие наступления вдоль ее берегов в общем
направлении на Харбин.
Перед Краснознаменной Амурской флотилией стояла весьма ответственная и
сложная задача: постоянно действуя на острие главного удара фронта, быть в
готовности обеспечить форсирование нашими войсками Амура, Уссури, Ханко, а также
поддержать боевые действия войск в наступательной операции.
В соответствии с указанной главной задачей боевая задача была поставлена и 71-му
разведывательному отряду особого назначения.
Формирование и состав отряда
ОТРЯД был сформирован в середине июня 1945 года при разведывательном отделе
штаба Краснознаменной Амурской флотилии в основном из моряков-добровольцев,
специально отобранных на кораблях и в частях флотилии.
Отряд был подчинен начальнику разведывательного отдела штаба Краснознаменной
Амурской флотилии капитану 2 ранга Борису Бобкову. В недавнем прошлом комиссарподводник, активный участник войны с белофиннами и Великой Отечественной войны,
опытный, мудрый и храбрый разведчик, чрезвычайно требовательный, но
справедливый начальник, он пользовался у офицеров отдела и у всех разведчиков
отряда огромным уважением и непререкаемым авторитетом. Бобков лично
участвовал в подборе бойцов при формировании разведотряда, много занимался
боевой и политической подготовкой разведчиков в период становления
подразделения, приложил много сил, ума, творческого опыта при разработке боевых
задач, которые пришлось выполнять разведчикам с началом войны. Разведчики
называли его между собой Батей.
Командиром отряда был назначен капитан Степан Кузнецов, флагманский специалист
штаба флотилии по физической подготовке. По характеру он был человеком очень
спокойным, уравновешенным, волевым и, как показали боевые действия, смелым,
решительным, а когда требовалось, и осторожным.
Перед началом боевых действий заместителем командира разведотряда, а по
совместительству переводчиком, был назначен я, старший оперативный офицер
агентурного отделения разведотдела лейтенант Юрий Тарский. Я имел опыт
разведывательной работы и прилично владел китайским и английским языками, а
также определенным минимумом японского.
Основную массу бойцов отряда, насчитывавшего 45 человек, составляли матросы и
старшины – амурцы, в большинстве своем уроженцы Приамурья, Алтая, Сибири.
Почти всe они в годы войны служили на Дальнем Востоке, боевым опытом не
обладали, но страстно рвались в бой и горели желанием поскорее положить конец
Второй мировой войне.
Следует отметить, что при подборе личного состава отряда обращалось самое
серьезное внимание на физические данные и физическую подготовку кандидатов,
умение владеть оружием.
Ядром отряда стала группа опытных разведчиков, прибывших после окончания
боевых действий с Северного и Черноморского флотов. Группа североморцев,
воевавших в отряде Героя Советского Союза В.Н. Леонова и имевших большой
боевой опыт, была более многочисленной и состояла из 9 человек. Ее прибытие
оказало существенное влияние как на боевую подготовку отряда, так и на дальнейшие
действия разведчиков в ходе боевых действий.
Вооружение и снаряжение
ВООРУЖЕНИЕ разведотряда было штатным: 3 станковых, 4 ручных пулемета
системы Дегтярева, автоматы ППШ, ручные гранаты Ф-1, РГД-5, ПТ.
Из нештатного вооружения имелись 3 автомата “Шмайссер”, один — “Суоми” и 4
пистолета «Маузер».
Весь личный состав отряда перед началом боевых действий был переодет в
армейское обмундирование солдатского образца без знаков различия. Однако все без
исключения моряки разными путями ухитрились оставить тельняшки, а некоторые и
бескозырки. В бой все шли, надевая под гимнастерки тельники, и никакие приказы не
могли помешать этому. Впрочем, если быть честным до конца, то следует признать,
что командир отряда и его заместитель делали то же самое.
Подготовка на начальном этапе
НА НАЧАЛЬНОМ этапе боевая подготовка бойцов отряда мало чем отличалась от
подготовки солдат армейских частей, но постепенно она усложнялась, в нее
вводились все новые специфические элементы, связанные с выполнением
разведывательно-поисковых и диверсионных задач, методами десантирования с
кораблей, катеров, с воздуха, действиями отряда как штурмового подразделения.
Одиночной подготовке разведчиков отводилась весьма значительная роль, при этом
особое внимание обращалось на владение средствами связи, умение стрелять из
личного оружия, станковых и ручных пулеметов, пользоваться оружием противника.
Четыре бойца были подготовлены к вождению автотранспортных средств, в том числе
и японских. При подготовке отряда практиковались длительные марши и марш-броски,
практическое десантирование в условиях сильного противодействия противника. Для
тактической подготовки командиров отделений и бойцов был оборудован стол-макет
местности, на котором проигрывались различные варианты действий.
Ориентировочно была известна и возможная главная задача, которая может быть
поручена отряду с началом боевых действий. Считалось, что ему скорее всего
предстоит действовать на острие главного удара совместно с 1-й бригадой речных
кораблей (БРК), которая должна будет артогнем и высадкой десантов обеспечить
войскам форсирование Aмypa, захват плацдарма на полуострове в устье реки Сунгари
и далее осуществление прорыва в акваторию Сунгари с последующим овладением
узлом сопротивления противника в городке Тунцзян. Кроме того, 1 БРК с началом
военных действий должна была совместно с другими частями уничтожить вражеские
плавсредства на Амуре и в устье Сунгари.
Начало военных действий
К ВЕЧЕРУ 5 августа 1945 года разведотряд на приданном ему катере «Смелый» был
срочно переброшен из главной базы флотилии в район маневренной базы Ленинское,
которая находилась непосредственно на границе и располагалась напротив устья
Сунгари и маньчжурского города Тунцзян. Здесь были продолжены тренировки
личного состава на местности. Исходя из возможной боевой задачи, тренировались
высадке с малых высадочных средств, ближнему бою, бесшумному снятию часовых
противника, действиям в ограниченном пространстве (т.е. в зданиях), рукопашному
бою, использованию средств связи, допросам военнопленных и т.д.
Для тренировок была выбрана скрытая от визуального наблюдения противника
дальняя протока, напоминающая по конфигурации место возможного выполнения
первой боевой задачи. Одновременно группа разведчиков, выдвинутая на границу,
осуществляла рекогносцировочное визуальное наблюдение за входом в устье
Сунгари, прилегающими протоками, городом Тунцзяном и объектами, интересующими
командование.
Бдительное наблюдение разведчиков за берегом противника позволило выявить
приход в Тунцзян из Цзяцусы рейсового парохода. По предложению разведотдела,
была спланирована операция по захвату этого парохода с началом боевых действий.
Забегая несколько вперед, следует сказать, что, несмотря на ожесточенное
сопротивление японских солдат и офицеров из охраны судна, операция, которой
руководил лично начальник разведотдела капитан 2 ранга Борис Бобков, была
проведена успешно. Изъятый с захваченного парохода атлас судоходных карт всего
течения реки Сунгари за одну ночь был переведен на русский язык, размножен и уже
утром поступил на все боевые корабли флотилии, которым предстоял путь с боями
вверх по реке Сунгари.
Первая боевая задача
8 АВГУСТА 1945 года в 14.00 Бобков поставил командиру разведотряда капитану
Кузнецову первую боевую задачу.
9 августа в 00.00 группе разведчиков во главе с командиром отряда предстояло
скрытно высадиться в районе погранполицейского поста Могонхо (условное название
“Гвоздь”), контролировавшего непосредственный вход в устье Сунгари, бесшумно
захватить и лишить его средств внешней связи.
Захвату этого объекта придавалось особо важное значение потому, что по
предположению, пост был оборудован средствами для управляемого подрыва минных
заграждений, возможно, установленных в устье реки и ведущих к нему протоках.
Ровно в полночь «Смелый» начал движение к берегу противника. Высадка прошла
незаметно. Сняв двух японских часовых на берегу и одного возле склада с
боепитанием, разведчики подобрались к объекту и без единого выстрела ворвались
во внутренние помещения, действуя против ошеломленных японцев только
армейскими ножами и прикладами автоматов. Телефонные линии, связывающие
объект с тылом, были найдены и перерезаны перед захватом поста, а рация
обезврежена. Командир объекта, пытавшийся покончить с собой, был обезоружен и,
как и несколько других пленных, доставлен на «Смелый».
Разведотряд выполнил боевую задачу. В черное дождливое небо взмыли три красные
ракеты — условный сигнал, что вход в Сунгари находится в наших руках и безопасен.
Ракеты еще не успели погаснуть, когда к вражескому берегу устремились десятки
наших кораблей и судов с армейским десантом.
Город Тунцзян был занят нашими частями практически без боя. Японское
командование спешно отводило свои разбитые войска в Фуцзиньский укрепленный
район, где намеревалось оказать серьезное сопротивление.
Новая задача
ОТРЯДУ вскоре была поручена новая боевая задача — разведать Фуцзиньский
укрепленный район, куда противник отвел свои части от границы. Участок огромный,
густо насыщен оборонительными сооружениями и войсками противника, хорошо им
контролируется.
По первоначальной разработке штаба разведчики должны были высадиться со
«Смелого» на юго-западной окраине Фуцзиня, где было меньше оборонительных
сооружений противника, а, следовательно, ожидалось и менее сильное его
противодействие при обнаружении им отряда. Но Кузнецов предложил иной план —
произвести высадку прямо на городской пристани, в центре Фуцзиня. Свое
предложение он обосновал такими доводами: во-первых, именно здесь противник не
ожидает высадки, а следовательно, в нашу пользу сработает фактор внезапности; вовторых, подход катера к пристани более безопасен в отношении минной угрозы, так
как японцы вряд ли заминировали район порта, акваторией которого они активно
пользуются; в-третьих, от пристани до объектов ведения разведки намного ближе, чем
от юго-западной окраины города и, наконец, в четвертых, а это самое главное —
захватив такой важный плацдарм, как пристань в центре города, отряд сделает все,
чтобы удержать его до подхода наших главных сил.
Капитан 2 ранга Бобков поддержал этот план, а командующий флотилией, которому о
нем доложили, тоже дал «добро» на его исполнение и приказал выделить группу
бронекатеров для огневой поддержки разведотряда. Время ведения разведки
фуцзиньских укреплений было ограничено тремя часами, что связывалось с жесткими
рамками общего плана боевых действий. Начало операции — 5.00 11 августа.
Вижу берег!
...НОЧЬ темная, дождливая, но уже близится утро. Над Сунгари низко стелется
плотный туман. Видимость не больше пяти метров. С противоположного берега не
доносится ни звука, не видно ни огонька — он будто вымер. В зыбкой тишине слышны
только посвисты ветра, монотонный шорох дождя и всплески волн не на шутку
разбушевавшейся реки.
Вот наконец и сигнал к началу операции. Под мелко вздрагивающей палубой глухо
рокочет двигатель. Лента черной воды между катером и монитором «Сун Ят-Сен», к
борту которого он был отшвартован, быстро ширится. «Смелый» разворачивается и
медленно, словно на ощупь, идет к чужому затаившемуся во тьме берегу. За кормой
едва различимы движущиеся тени, почти сливающиеся с водой, — это бронекатера
отряда огневой поддержки.
Разведчики лежат на палубе, прячутся от ветра и дождя за рубкой и надстройками.
Дула пулеметов и автоматов направлены в темноту.
Берег и город открываются неожиданно, хотя разведчики глаза проглядели,
высматривая их. Катер выныривает из полосы густого тумана. В свете неяркой
вспышки далекой молнии видны на фоне посветлевшего неба черные изломы крыш,
пятна деревьев, даже тонкая игла фабричной трубы.
Катер от берега отделяет узкая полоска воды. Последние секунды кажутся
бесконечными. У борта «Смелого» замерли готовые к броску разведчики. Тупое
рыльце «максима» направлено в сторону пристани.
И тут бухает первый выстрел со стороны пристанских пакгаузов. Над рекой
ослепительно вспыхивает ракета, затопляя на секунды все вокруг мертвенным
серебристым светом, и в сторону катера устремляются воющие рои огненных ос.
Противник бьет из крупнокалиберных пулеметов.
Высадка отряда
ДО ПРИЧАЛА чуть больше метра. Первым прыгает командир отряда. Он
оскальзывается на мокрых досках, но удерживает равновесие и, выставив перед
собой плюющий огнем ППШ, бежит к пакгаузам. За командиром бросаются остальные
разведчики. С бака «Смелого» их прикрывает пулеметным огнем боец Новиков. Затем
он и его расчет перебираются на причал, втаскивают своего «максимку» на плоскую
крышу трансформаторной будки и оттуда, сверху, строчат по японцам прицельно то
короткими, то длинными очередями. Вступают в бой и «дегтяревы». В сплошной
пулеметной и автоматной трескотне гулко ухают разрывы ручных гранат.
Порт очищен от противника. Разведчики рвутся вперед, стараясь выбить японцев из
прибрежных кварталов, расширить плацдарм и проложить путь армейскому десанту,
который пойдет с получением сигнала. После короткого допроса пленного унтера
становится известно, что против разведотряда действует усиленная рота речной
пехоты и группа камикадзе-смертников. Японцы постепенно приходят в себя после
заставшей их врасплох лихой атаки разведчиков и заметно наращивают
сопротивление. Они сражаются с ожесточением обреченных, цепляясь за каждую
улицу, перекресток. Несколько раз переходят в контратаки. Для прикрытия гонят
перед собой китайских жителей города, в основном женщин и детишек. Разведчики и
начавшие уже высадку на плацдарме армейцы из штурмового батальона быстро
разгадывают подлую уловку противника. Метким огнем снайперов и пулеметноавтоматными очередями с флангов стараются отсечь японских солдат от их жертв.
Отбитых мирных жителей тут же эвакуируют в район высадки.
Жаркий бой разгорается на подступах к зданию жандармерии. Японцы согнали во
двор несколько десятков китайских жителей и сначала оборонялись, прикрываясь ими,
а потом, заперев во дворе, запалили все вокруг и отошли, держа двор и тех, кто
находился в нем, под прицелом. Разведчики прорвались через стену свинца и огня,
сбили ворота жандармерии и вывели из пламени полсотни китайцев, среди которых
было много женщин и ребятишек.
Разведка позиций
РАЗВЕДЧИКИ-амурцы выиграли тот бой в Фуцзине. Оттеснив противника из
припортовых кварталов, они разорвали его кольцо и пробились к окраине города. Им
предстояло еще выполнить не менее важную и ответственную боевую задачу —
разведать огневые позиции противника у подножия горы Вахулишань, являющейся
ключевым пунктом его обороны.
Командир отряда принимает решение: разведчикам скрытно подобраться вплотную к
переднему краю обороны японцев, используя для этого складки местности, заросли
гаоляна, а если удастся, то и отрытые противником ходы сообщения. Действовать
решает тремя группами: отвлекающей под командованием старшего сержанта
Протодьяконова и двумя поисковыми, задача которых — ведение разведки на
флангах.
Постановка боевой задачи командирам групп занимает две-три минуты. После этого
бойцы Протодьяконова, действующие в центре, на которых сейчас сосредоточено все
внимание противника, резко увеличивают темп стрельбы, кричат во все глотки «Ура!»,
будто вот-вот поднимутся в атаку, а тем временем капитан Кузнецов и бойцы ныряют
в гущу зарослей гаоляна и то ползком, то стремительными перебежками
направляются на правый фланг. Такой же маневр выполняют разведчики группы
Валерия Коротких, только они спешат на левый фланг вражеской обороны.
Но и умелая маскировка не помогает разведчикам. Неприятельские наблюдатели
засекли их. По полю начинают бить малокалиберные пушки и пулеметы. Столбы огня
и вывороченной земли встают сплошной стеной перед залегшими бойцами. Капитан
Кузнецов приказывает: «Вперед!» и, подавая пример, первым устремляется навстречу
разрывам.
Снаряды и мины рвутся уже за спинами разведчиков. Вот и край гаолянового поля.
Командир отряда осторожно раздвигает гущу стеблей и замирает от неожиданности.
Передний край противника прямо перед ним, буквально на дистанции броска ручной
гранаты. Хорошо видны приземистые доты, покрытые сверху пятнистыми зеленокоричневыми камуфляжными сетями. Толщина бетона не менее ста пятидесяти
сантиметров. Между дотами вьются извилистые и глубокие ходы сообщения. Японцев
нигде не видно — они скрываются глубоко под землей, и может быть, поэтому все
вокруг представляется разведчикам зловещим, нереально пустынным, мертвым. Ктото обращает внимание Кузнецова на бетонные пирамиды, покрытые соломенными
циновками, которые высятся позади и чуть в стороне от дотов. Их назначение сначала
непонятно. «Что же это может быть?» — ломает голову капитан. И вдруг его осеняет:
«Да ведь это ложные доты». Он достает карту и торопливо наносит на нее
расположение настоящих и фальшивых огневых точек. Командир разведотряда то и
дело посматривает на часы. До окончания времени, отведенного на разведку,
остается чуть больше часа. Закончив работу над картой, он приказывает
возвращаться. В это время до них доносится с левого фланга грохот быстро
нарастающей перестрелки. Это, выполнив боевую задачу, отходит под огнем врага в
точку встречи группа старшины 1 статьи Валерия Коротких.
Фуцзиньский укрепленный район пал
ВЫПОЛНИВ боевую задачу в установленный срок, отряд возвращался к берегу
Сунгари. Навстречу ему двигались наши войска, высадившиеся на плацдарме с
кораблей флотилии. В районе Вахулишаньских высот и оборонительного вала
Лифынфан, который разведали бойцы отряда, разгоралось ожесточенное сражение.
Над позициями противника стояла сплошная стена разрывов тяжелых корабельных
снарядов. Гул ударов орудий отзывался в падях и распадках сопок неумолчным эхом.
К полудню 13 августа 1945 года в результате совместных активных боевых действий
частей 15-й армии и кораблей Краснознаменной Амурской флотилии сопротивление
японцев было повсеместно сломлено и Фуцзиньский укрепленный район противника
пал. Путь для дальнейшего продвижения наших войск вверх по Сунгари к важным
промышленным и административным центрам — городам Саньсин, Цзямусы,
Харбин — был открыт.
На очереди Цзямусы
К 13 АВГУСТА обстановка в районе боевых действий серьезно изменилась. Условия
для продвижения войск 15-й армии вдоль побережья реки Сунгари ухудшились, так
как в результате непрекращающихся проливных дождей вода в реке и в ее притоках
заметно поднялась, затопляя и размывая прибрежные дороги. В связи этим советским
командованием было принято решение замедлить темп продвижения второго
эшелона 15-й армии через Амур в районе маневренной базы Ленинское и на других
участках. Кроме этого решено было направить больше высвободившихся кораблей в
район боевых действий.
15 августа командующий 2-м Дальневосточным фронтом отдал приказ: не дожидаясь
подхода частей 15-й армии, возложить боевую задачу по овладению городом Цзямусы
на корабли флотилии.
Противник со своей стороны предпринимал все меры, чтобы сорвать выполнение этой
задачи, удержать в своих руках важный военно-промышленный центр, с падением
которого для наших войск открывалась бы возможность для дальнейшего
продвижения к Харбину и столице Маньчжурии Чанчуню. С этой целью японцы
затопили на фарватере Сунгари несколько барж и судов, пускали по течению
навстречу движения советских кораблей плоты и связки бревен, пытались провести
минирование на отдельных участках реки.
В боях за город Цзямусы
НА ПОДСТУПАХ к Цзямусы 1-й отряд бронекатеров после короткого, но жестокого боя
захватил в плен вражескую канонерку «Цзян Пин», выполнявшую разведывательную
задачу. В надежде преградить нашим кораблям путь к городу в 22.00 15 августа
японцы подорвали железнодорожный мост через Сунгари, но и эта мера не достигла
цели. Бронекатера, на которых находились разведчики 71-го отряда, нашли проходы
между разрушенными фермами моста, провели нужные промеры глубин и обеспечили
безопасный подход кораблей флотилии непосредственно к рейду Дзямусы.
Амурцы действовали быстро, решительно и отважно. Бронекатера и монитор
«Ленин», несмотря на ожесточеннейший огонь с берега, подошли прямо к причалам
цзямусского порта. Первыми высадились и вступили в бой разведчики капитана
Кузнецова. Им пришлось драться за каждое сооружение, за каждую канаву, которые с
невероятным упорством обороняли рота речной пехоты, две группы смертников и
подразделения армейских войск.
Разведчики действовали решительно. Овладев прибрежным участком, они
закрепились на нем, а затем, очистив от противника ряд портовых сооружений,
расширили плацдарм и обеспечили высадку на него первых армейских и флотских
штурмовых групп. Во время жестокого боя в порту разведчики и поддерживающая их
группа моряков с монитора «Ленин» под командованием старшего лейтенанта
Вейцмана захватили важные боевые оборонительные пункты противника —
управление порта и элеватор. Разведчики водрузили военно-морской флаг на вышке
управления порта, а моряки с «Ленина» подняли флаг на здании элеватора.
Бойцы 71-го разведотряда, действуя на самом острие наступления, продвигались под
огнем противника к центру города, выбивая японцев буквально из каждого здания.
Вслед за отрядом началась высадка подразделений 532-го стрелкового полка,
который при поддержке корабельной артиллерии к исходу дня полностью овладел
городом Цзямусы.
Наступая на Харбин
В ТОТ же день группа разведчиков на бронекатерах была переброшена в район
селения Мынгали, что в 7 км ниже Цзямусы, где участвовала в разоружении и
пленении капитулировавшей 7-й смешанной японско-маньчжурской пехотной бригады,
насчитывавшей более 3500 человек. В переговорах о капитуляции участвовали
начальник разведотдела штаба КАФл капитан 2 ранга Бобков, я и 11 разведчиков.
Обстановка была сложной, японцы начали колебаться при виде малочисленной
группы советских воинов, однако спокойная решительность Бобкова, невозмутимая
храбрость разведчиков, которые вели себя так, будто находятся у себя дома, сломили
колебание противника. Помогло также и то, что в район сосредоточения противника
прибыл отряд бронекатеров с двумя ротами бойцов 632-го стрелкового полка. В плен
было взято 4 генерала, два полковника и около 25 офицеров 7-й смешанной бригады
и прибившихся к ней частей японо-маньчжурских войск.
Как всегда, на острие главного удара
КОРАБЛИ флотилии продолжали продвижение вверх по Сунгари, не давая противнику
передышки, не позволяя ему сосредоточить или перегруппировать свои силы для
оказания решительного сопротивления. На пути движения к городу и порту Саньсин
разведчики 71-го отряда приняли активное участие в овладении двумя сильно
укрепленными пунктами противника, на которых он пытался задержать наше
наступление. Это были опорные пункты Аоцин и Хуньхэдао. Как и во всех предыдущих
операциях, разведотряд десантировался первым, завязывал бой за овладение местом
высадки и, действуя как штурмовое подразделение, обеспечивал расширение
плацдарма в целях обеспечения высадки главных сил. В бою за опорный пункт Аоцин
японский гарнизон потерял около 60 человек убитыми и ранеными, в плен сдалось
более 350 вражеских солдат и офицеров, при этом в качестве трофеев было
захвачено много оружия и снаряжения. В бою за Хуньхэдао японцы потеряли свыше
двух рот своих солдат убитыми и очень большое число ранеными. В обоих случаях
разведчикам оказывали существенную помощь моряки боевых кораблей.
После этих боев разведчики умело и отважно действовали при взятии важного
административного и военного центра — города Саньсина. Первыми высадились с
катеров на набережной Харбина, прямо напротив штаба японской Сунгарийской
флотилии и, захватив здание штаба, поставили у его входов свои караулы.
Награды Родины
В ВИДЕ резюме можно заметить, что бойцы 71 РООСНАЗ РО штаба Краснознаменной
Амурской флотилии с честью выполнили все боевые задачи, которые в течение войны
с Японией возлагались на них командованием. Оценкой их деятельности,
профессиональной подготовки, личной отваги и неустрашимости может служить то,
что все разведчики были отмечены высокими правительственными наградами, а
командир отряда капитан Степан Матвеевич Кузнецов удостоился высшего боевого
отличия Родины — ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Юрий ТАРСКИЙ
Фото из архива Фотоцентра
НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
(Схема 25)
Безоговорочной капитуляцией фашистской Германии закончились
военные действия в Европе. Однако на Дальнем Востоке, почти непосредственно
у границ Советского Союза, еще бушевала война. Союзник фашистской Германии
— империалистическая Япония продолжала оказывать сопротивление
англоамериканским войскам. В ответ на предложение о капитуляции правящие
круги Японии заявили о намерении продолжать войну.
Главную группировку сухопутных войск японское командование держало
против Советского Союза на территории Маньчжурии, Кореи, на Южном
Сахалине и Курильских островах. В указанных районах к августу 1945 г. Япония
имела войска численностью свыше 1 млн. человек. Главная группировка
японских войск — Квантунская армия была сосредоточена в Маньчжурии.
Квантунская армия насчитывала 31 дивизию, 9 пехотных и 2 танковые бригады
и бригаду «спецназначения». На ее вооружении было 1155 танков, 5360 орудий и
1800 самолетов{183}.
В этих условиях Советское правительство, руководствуясь стремлением
быстрейшего восстановления мира и выполняя союзнические обязательства, 8
августа сделало заявление о вступлении в войну с Японией.
ПОДГОТОВКА ОПЕРАЦИИ
Для проведения стратегической наступательной операции с целью
разгрома японских войск в Маньчжурии, Северной Корее, на Южном Сахалине и
на Курильских островах Ставка Верховного Главнокомандования привлекла
войска Забайкальского, 2-го и 1-го Дальневосточных фронтов, а также основные
силы Краснознаменной Амурской флотилии и Тихоокеанского флота. [309]
Замысел советского командования состоял в том, чтобы совместными
ударами войск трех фронтов окружить главные силы японской Квантунской
армии в Центральной Маньчжурии, рассечь их на отдельные изолированные
группировки и в последующем уничтожить каждую из них отдельно. Ведущая
роль в операции отводилась Забайкальскому и 1-му Дальневосточному фронтам,
войска которых наносили встречные удары с северо-запада и востока в общем
направлении на Чанчунь, Гирин, Мукден.
К началу операций танковые войска трех фронтов имели 5500 танков и
самоходно-артиллерийских установок. Наиболее крупная группировка танковых
войск создавалась в Забайкальском фронте, в котором к началу операции
насчитывалось 2314 танков и самоходно-артиллерийских установок. Основную
ударную силу фронта составляла 6-я гвардейская танковая армия, прибывшая на
Дальний Восток в июне — июле 1945 г. из Чехословакии. Армией командовал
генерал А. Г. Кравченко, членом Военного совета был генерал Г. Л. Туманян,
начальником штаба — генерал А. И. Штромберг. В целях повышения боевых
возможностей танковой армии в ее состав дополнительно были включены 7-й
механизированный корпус, 36-я и 57-я мотострелковые дивизии и четыре
отдельных танковых батальона. Всего армия имела 1019 танков и самоходноартиллерийских установок, 188 бронемашин, 945 полевых орудий и минометов,
43 установки реактивных минометов, 165 зенитных орудий, 4689 автомашин и
948 мотоциклов{184}.
Командующий Забайкальским фронтом Маршал Советского Союза Р. Я.
Малиновский, учитывая, что противник не имеет перед фронтом заранее
подготовленной обороны, решил использовать 6-ю гвардейскую танковую
армию в первом эшелоне главной группировки. Ближайшая задача армии
состояла в том, чтобы стремительным ударом преодолеть горный хребет
Большой Хинган и, закрепив его захват частью сил, не позднее пятого дня
операции овладеть рубежом Лубэй, Туцюань{185}. В дальнейшем танковая армия
должна была развивать наступление на Мукден и Чанчунь с целью рассечения
противостоящей группировки противника, воспрещения отхода ее из
Центральной Маньчжурии на юг и полного разгрома. [310] После овладения
Мукденом и Чанчунем танковую армию предполагалось использовать для
стремительного выхода на Ляодунъский полуостров и овладения портами
Дайрен и Порт-Артур. Общая глубина задачи армии составляла около 1000 км.
Среднесуточный темп наступления планировался в пределах 90 — 100 км.
Наряду с танковой армией в танковые войска Забайкальского фронта
входили 2 танковые дивизии, 5 танковых, механизированная, мотострелковая и
мотоброневая бригады, 2 отдельных танковых и 3 самоходно-артиллерийских
полка, 8 отдельных танковых батальонов и 29 отдельных самоходноартиллерийских дивизионов.
61-я танковая дивизия полковника Г. И. Воронкова, а также четыре
отдельные танковые, мотострелковая, механизированная и мотоброневая
бригады, все отдельные танковые полки и батальоны, самоходноартиллерийские полки и большинство самоходно-артиллерийских дивизионов
планировалось использовать в передовых отрядах стрелковых дивизий,
корпусов, подвижных групп общевойсковых армий и конно-механизированной
группы советско-монгольских войск. Основная задача этих отрядов и групп
состояла в том, чтобы стремительно преодолеть пустынные районы, разгромить
с ходу части прикрытия противника и обеспечить главным силам
общевойсковых армий благоприятные условия для быстрого выхода сначала к
горному хребту Большой Хинган, а затем к основным объектам операции. 111-я
танковая дивизия полковника И. И. Сергеева и 201-я танковая бригада
оставались в резерве фронта в готовности развивать успех 36-й или 39-й армий.
Танковые войска 1-го Дальневосточного фронта к началу операции были
представлены 10-м механизированным корпусом, 11 отдельными танковыми
бригадами, 12 танковыми и самоходно-артиллерийскими полками, 30
самоходно-артиллерийскими дивизионами. В каждой танковой бригаде
насчитывалось 80 — 85 машин, из которых половину составляли легкие танки
БТ и Т-26. Всего фронт имел около 1750 танков всех типов.
Командующий фронтом Маршал Советского Союза К. А. Мерецков решил
использовать 10-й механизированный корпус, которым командовал генерал И. Д.
Васильев, в качестве подвижной группы фронта. Корпус предполагалось ввести в
прорыв в полосе 5-й армии после овладения тыловым оборонительным рубежом
японцев на реке Муданьцзян. Затем подвижная группа должна была развивать
наступление в общем направлении на Гирин и во взаимодействии с 6-й
гвардейской танковой армией завершить рассечение и окружение главных сил
Квантунской армии. Глубина задачи составляла более 600 км при
среднесуточном темпе продвижения 90 — 100 км. [311]
В отличие от Забайкальского фронта, в полосе наступления которого
противник не имел подготовленной обороны, войскам 1-го Дальневосточного
фронта предстояло прерывать долговременную оборону японцев. В связи с этим
отдельные
танковые
бригады,
усиленные
тяжелыми
самоходноартиллерийскими полками, придавались стрелковым соединениям и должны
были выполнять задачи танков непосредственной поддержки пехоты.
Основная масса танковых и самоходно-артиллерийских частей и
соединений сосредоточивалась на участках прорыва общевойсковых армий.
Наибольшая плотность — до 40 танков и самоходно-артиллерийских установок
на 1 км была создана на направлении главного удара 5-й армии генерала Н. И.
Крылова.
После прорыва обороны японских войск танковые бригады планировалось
использовать в составе подвижных передовых отрядов для развития успеха.
Кроме выполнения обычных задач — захвата узлов дорог, переправ и важных
объектов противника в глубине — некоторые передовые отряды главным
образом на направлении наступления 1-й Краснознаменной армии должны были
проделывать проходы через таежные районы для стрелковых частей и
соединений.
Танковые войска 2-го Дальневосточного фронта крупных соединений не
имели. Отдельные танковые бригады, батальоны и самоходно-артиллерийские
дивизионы намечалось использовать главным образом в подвижных передовых
отрядах стрелковых дивизий. После форсирования Амура и Уссури передовые
отряды должны были стремительно продвигаться в глубину расположения:
противника и захватывать его важные объекты на основных направлениях
наступления 2-й Краснознаменной и 15-й армий и 5-го отдельного стрелкового
корпуса. [312]
В войсках, развернутых на Сахалине, находились 214-я танковая бригада,
178-й и 578-й отдельные танковые батальоны. Им предстояло совместно с
пехотой прорвать оборону японцев, а в дальнейшем действовать в составе
передового отряда 56-го стрелкового корпуса.
Природные условия Дальневосточного
театра
военных
действий
чрезвычайно разнообразны. Чтобы достигнуть основных объектов операции,
расположенных на Центрально-Маньчжурской равнине, танковые войска
Забайкальского фронта должны были преодолеть горно-пустынные, а войска 1го Дальневосточного фронта — горно-таежные районы, простирающиеся на
глубину от 250 до 400 км. Переход через горы можно было осуществить
преимущественно по дорогам и тропам, пролегающим на высоте 1000 — 1500 м с
крутыми подъемами и спусками, заболоченными падями и резкими поворотами.
Местность позволяла на первом этапе наступления действовать лишь на
отдельных изолированных направлениях. В пустынных степях Внутренней
Монголии танковым и механизированным соединениям предстояло преодолеть
обширные безводные пространства при 45 — 50-градусной жаре и песчаных
буранах. Перед войсками 2-го Дальневосточного фронта стояла задача начинать
боевые действия с форсирования таких крупных водных преград, как Амур и
Уссури.
Через пустыню и горы
Боевые действия советских войск на Дальнем Востоке начались в ночь на 9
августа одновременно на всех трех фронтах. Войска Забайкальского фронта
перешли в наступление без артиллерийской подготовки. Первыми границу
перешли передовые отряды, с рассветом начали движение главные силы.
Небольшие отряды противника, находившиеся в приграничной полосе, не
смогли оказать серьезного сопротивления, поэтому наступление советских войск
с самого начала приняло стремительный характер. Только на левом крыле
фронта, где японцы пытались удержаться в укрепленных районах, продвижение
наших соединений несколько замедлилось. Однако и здесь 36-я армия быстро
сломила
сопротивление
врага,
овладела
Чжалайнор-Маньчжурским
укрепленным районом, форсировала Аргунь и продвинулась на 40 км.
Подвижная группа армии, обходя вражеские узлы сопротивления, прошла за
сутки 100 км и вышла на подступы к Хайлару.
Наиболее стремительно действовала 6-я гвардейская танковая армия.
Внезапность удара советских танкистов и Слабое сопротивление противника
позволили развить наступление в очень высоких темпах. Соединения танковой
армии
быстро
преодолели
обширный
пустынно-степной
район. [313]Механизированные корпуса, составлявшие первый эшелон армии,
перестроились и действовали не по двум маршрутам, как это предусматривал
план операции, а по шести, на отдельных участках по восьми параллельным
маршрутам в полосе 15 — 20 км. Такому развертыванию армии во многом
способствовал равнинный характер местности и песчано-гравийный грунт,
допускавший движение машин вне дорог со скоростью около 50 км в час.
Впереди войск первого эшелона на удалении 70 — 80 км действовали сильные
разведывательные отряды, а на удалении 30 — 40 км — передовые отряды. За
колоннами боевых машин следовали только машины ремонтно-эвакуационной
службы. Тылы частей и соединений корпусов объединенной колонной двигались
по основному маршруту.
За первые сутки наступления 6-я гвардейская танковая армия
продвинулась на 120 — 150 км. К середине следующего дня, преодолев еще 100
— 120 км, ее соединения достигли хребта Большой Хинган. В связи с тем что
наступление танкистов развивалось в очень высоких темпах, командующий
фронтом 10 августа принял решение изменить сроки выполнения ближайшей
задачи и потребовал, чтобы армия вышла на рубеж Лубэй, Туцюань к исходу 12
августа, то есть на сутки раньше, чем было предусмотрено планом операции{186}.
При подходе к хребту Большой Хинган в первый эшелон армии был
выдвинут 5-й гвардейский танковый корпус под командованием генерала М. И.
Савельева. Преодоление хребта частями этого корпуса началось вечером 10
августа по одной дороге. Горные дороги имели крутые повороты, подъемы и
спуски крутизной до 30 градусов. Зачастую дороги переходили в тропы, которые
приходилось расширять с применением взрывчатых веществ.
Горные
условия
сильно
осложнили
управление
войсками.
Резко
пересеченная местность значительно снижала радиус действий радиостанций, а
ограниченное количество дорог при наличии большого количества
труднопроходимых участков почти исключало возможность использования
подвижных средств связи. В этих условиях, пожалуй, единственным надежным
средством связи являлись самолеты.
Подъем танковых соединений на Хинган продолжался около 7 часов со
средней маршевой скоростью 5 — 6 км в час. При этом в колонне 5-го
гвардейского танкового корпуса было очень мало колесных машин. 7-й
механизированный корпус генерала Ф. Г. Каткова затратил при преодолении
Большого Хингана несколько больше времени, так как в его колоннах
преобладали колесные машины.
Спуск корпусов на равнину начался: танкового — утром 11 августа, а
механизированного — утром 12 августа. Войска двигались под сильным
дождем. [314] Отдельные участки маршрутов преодолевались колесными
машинами путем их буксировки. Ощущался острый недостаток в средствах
эвакуации. Резко повысился расход горючего, а подвоз его прекратился, так как
почти весь автотранспорт остался за Хинганом — перевалы после дождей стали
непроходимыми для колесных машин.
К исходу 11 августа передовой отряд 5-го гвардейского танкового корпуса
занял Лубэй, а 13 августа здесь сосредоточились и его главные силы. Сутками
позже 7-й механизированный корпус занял Туцюань.
Таким образом, на четвертый день операции 6-я гвардейская танковая
армия преодолела Большой Хинган и в районе Лубэй, Туцюань вышла в пределы
Центрально-Маньчжурской равнины. Стремительные действия крупного
танкового объединения оказали решающее влияние на ход всей операции в
Маньчжурии. Армии удалось упредить японцев в захвате перевалов через
Большой Хинган, лишить возможности навязать нашим войскам затяжные бои в
горах и тем самым обеспечить выход главных сил Забайкальского фронта в тыл
основной группировки Квантунской армии.
На правом крыле фронта танковые части и соединения советскомонгольской конно-механизированной группы к исходу 14 августа продвинулись
на 350 — 400 км, овладели Долоннором и вышли на подступы к Калгану.
Передовой отряд 17-й армии, действующий на левом фланге, в трудных условиях
пустынной местности продвинулся на 250 — 300 км, преодолел южные отроги
хребта Большой Хинган и вечером 12 августа овладел Линьси. Одна рота 70-го
танкового батальона вышла в район Дабанынана. Второй передовой отряд этой
армии встретил участок барханов протяженностью 60 км и преодолевал его трое
суток.
39-я армия, сбивая на своем пути разрозненные группы противника, также
преодолела большой Хинган. 61-я танковая
подвижную группу, овладела Ваньемяо.
дивизия,
составлявшая ее
44-я танковая бригада под командованием подполковника А. А. Сметанина,
составлявшая передовой отряд 5-го гвардейского стрелкового корпуса,
встретила сильное сопротивление противника. Все атаки бригады оказались
безуспешными. И только атакой в ночных условиях японские части были
разбиты, и открылся путь на Солунь.
На левом крыле фронта 36-я армия, преодолевая упорное сопротивление
японцев, успешно развивала наступление в глубь Маньчжурии. Широко
применяя маневр и внезапные удары, войска армии во взаимодействии с
левофланговыми соединениями 39-й армии овладели Хайларским укрепленным
районом и к 14 августа, продвинувшись на 200 — 250 км, вели бои на перевалах
Большого Хингана и на подступах к Бухэду. Как и в других армиях, большую роль
в наступлении 36-й армии сыграла ее подвижная группа, в которую входили 205я танковая бригада, стрелковый, самоходно-артиллерийский, артиллерийский,
зенитно-артиллерийский полки, дивизион гвардейских минометов и саперная
рота. [315]
Таким образом, в результате стремительных действий войск
Забайкальского фронта японские части прикрытия были застигнуты врасплох и
быстро разгромлены. За 6 дней танковые и механизированные соединения
продвинулись на основных направлениях на 350 — 400 км. Пути сообщения,
связывавшие японские войска, которые действовали в Северной и СевероЗападной Маньчжурии, с главными силами Квантунской армии, были
перерезаны. Вражеские войска, сопротивлявшиеся на солуньском, хайларском и
цицикарском направлениях, оказались отрезанными от своих высших штабов и
баз снабжения. Кроме того, выход передовых отрядов советско-монгольской
конно-механизированной группы в район Долоннора поставил под угрозу и
коммуникации Квантунской армии, связывавшие ее с японскими войсками,
сосредоточенными в Северном Китае.
Оперативная обстановка требовала от войск Забайкальского фронта
дальнейшего стремительного наступления с целью завершения разгрома
главных сил Квантунской армии и недопущения отхода японцев в Северный
Китай и на Ляодунский полуостров. Однако условия для ведения боевых
действий, особенно 6-й гвардейской танковой армии, в это время серьезно
осложнились в связи с резким ухудшением погоды и перебоями в снабжении
горючим. Сильные дожди, начавшиеся в горах еще 11 — 12 августа,
распространились почти на всю Центральную Маньчжурию. Грунтовые дороги
во многих местах стали совершенно непроходимыми. Тыловые части отстали.
После выхода в район Лубэя 9-й гвардейский механизированный корпус
генерала М. В. Волкова остался совершенно без горючего, а 5-й гвардейский
танковый и 7-й механизированный корпуса имели всего 0,4 — 0,5 заправки{187}. В
этих условиях главные силы 6-й гвардейской танковой армии были вынуждены
почти на двое суток задержаться в районе Лубэй, Туцюань и ожидать подхода
отставших машин, а также транспорта с горюче-смазочными материалами.
Резкое ухудшение дорожных условий и большой отрыв (до 700 км) от
станции снабжения, находившейся в городе Тамцаг-Булаг, создали большие
трудности особенно для подвоза горючего. Для оказания помощи
автомобильному транспорту была привлечена авиация фронта, которая за
период 9 — 22 августа подала танковой армии 887 т горюче-смазочных
материалов{188}. Недостаток в горючем испытывали и общевойсковые армии, так
как и они при стремительном продвижении на большую глубину оторвались на
значительное расстояние от баз снабжения. [316] При глубине подвоза 500 — 600
км автотранспорт не мог полностью обеспечить потребность войск. К тому же в
тяжелых условиях местности расход горючего резко увеличился.
Сложные метеорологические условия и перебои в снабжении войск,
особенно горючим, потребовали изменить способы действий танковой армии.
Начиная с 14 августа ее основные задачи должны были выполнять сильные
передовые отряды корпусов, которым и было передано все горючее, имевшееся в
частях и соединениях, а главные силы — продвигаться за ними по мере подхода
тылов.
Таким образом, важнейшей особенностью наступления 6-й гвардейской
танковой армии после 12 — 13 августа был переход к действиям только силами
передовых отрядов.
Аналогичное положение сложилось в общевойсковых армиях и конномеханизированной группе. После 13 — 14 августа они также были вынуждены по
двое — трое суток ожидать подвоза горючего. Важной предпосылкой,
обеспечившей успех действий передовых отрядов 6-й гвардейской танковой
армии в большом отрыве от главных сил (до 100 км), являлось то, что в полосе
наступления 6-й гвардейской танковой армии японцы не смогли оказать
организованное сопротивление и продолжали отводить главные силы в
центральные районы Маньчжурии и к портам на побережье Желтого моря.
В этих условиях командующий Забайкальским фронтом требовал не только
стремительного наступления передовых отрядов танковых корпусов, но и
ведения глубокой разведки в направлении наступления главной группировки
фронта. Эти требования исходили из того, что войска 6-й гвардейской танковой
армии действовали на разобщенных направлениях и не имели
непосредственного боевого соприкосновения с основными силами противника.
Глубина разведки была различной. Так, 14-й отдельный мотоциклетный
батальон 9-го гвардейского механизированного корпуса с 14 по 17 августа
выполнял задачу в 150 — 200 км от главных сил армии. Основным средством
связи при таком отрыве являлись самолеты По-2. Разумеется, горючим
разведывательные подразделения обеспечивались при помощи авиации.
Характерным для действий разведывательных отрядов было то, что они
наряду с разведкой в ряде случаев выполняли задачи передовых отрядов —
захватывали важные объекты в оперативной глубине противника. В этом
отношении
особенно
показательными
являются
боевые
действия
разведывательного отряда 5-го гвардейского танкового корпуса, самостоятельно
захватившего мост и аэродром в районе Тунляо, и действия разведывательного
отряда 7-го механизированного корпуса, который в результате стремительной и
дерзкой атаки овладел важным узлом дорог — Таонанем.
Хорошая организация и всестороннее обеспечение боевых действий
передовых отрядов, твердое и постоянное управление обусловили наступление в
высоких темпах. 15 — 16 августа передовые отряды продвинулись на 100 — 150
км, заняли города Тунляо, Кайтун и перерезали железную дорогу Таонань —
Мукден. [317] Главные силы армии медленно продвигались вслед за передовыми
отрядами. Горючего не хватало. В результате выход войск армии в указанные
районы зависел от своевременности подхода тылов. Не могла оказать большой
помощи и авиация — аэродромов было очень мало. Так, 17 августа для 5-го
гвардейского танкового корпуса было доставлено лишь 40,6 т горючего {189}, его
хватило лишь для обеспечения наступления передового отряда.
После выхода 6-й гвардейской танковой армии в район Тунляо 5-й
гвардейский танковый и 9-й механизированный корпуса могли продвигаться на
Мукден только по железнодорожному полотну, так как все грунтовые дороги
были размыты ливнями. На протяжении 120 км танки шли со скоростью 4 — 5
км в час, а автомашины — 5 — 6 км.
Исключительно трудные дорожные условия и острый недостаток горючего
существенно снизили темпы наступления танковых войск на последнем этапе
операции. Средние темпы наступления передовых отрядов танковой армии с 16
по 21 августа составили 45 — 50 км в сутки, в то время как на первом этапе
операции они нередко превышали 400 км в сутки. Главные силы армии в эти дни
не наступали, а лишь передвигались от одного района сосредоточения к другому
вслед за передовыми отрядами.
Между тем обстановка, сложившаяся к 18 августа в полосе Забайкальского
фронта, требовала, чтобы танковая армия стремительно продвигалась вперед.
Командование Квантунской армии, заявив 17 августа о своей готовности
капитулировать, в то же время продолжало отводить войска в южном и юго-
восточном направлениях. В этих условиях было необходимо быстро занять
важнейшие административные и экономические центры Маньчжурии и порты
на побережье Ляодунского полуострова.
Выполняя
указания
Ставки
Верховного
Главнокомандования,
командующий фронтом 18 августа приказал командующему. 6-й гвардейской
танковой армией в кратчайший срок занять Мукден и Чанчунь и, оставив там по
одной усиленной бригаде, главными силами армии форсированным маршем к
исходу 25 августа выйти в район Порт-Артура, заняв в первую очередь порты на
Ляодунском полуострове. Для быстрейшего выполнения полученной задачи
командующий фронтом потребовал выделить небольшие хорошо обеспеченные
горючим и боеприпасами передовые отряды, силой до танкового батальона, по
возможности усиленные другими средствами, и не бояться отрыва их от главных
сил армии{190}. Указания о выделении подвижных отрядов были отданы также и
всем остальным армиям фронта. [318]
Новую задачу командующий 6-й гвардейской танковой армией решил
выполнять следующим образом: стремительным ударом захватить Мукден и
Чанчунь, оставить в этих городах по одной бригаде от 9-го гвардейского и 7-го
механизированных корпусов, а главными силами форсированным маршем
выходить на Ляодунский полуостров. Командирам соединений было приказано
после овладения Мукденом использовать железнодорожный транспорт для
быстрейшего сосредоточения главных сил на Ляодунском полуострове. Кроме
того, 19 августа в Мукдене и Чанчуне, а 22 августа в Дайрене и Порт-Артуре
высадить воздушные десанты для захвата важных военных и промышленных
объектов и разоружения гарнизонов этих городов.
Выполняя задачи, передовые отряды 20 августа заняли Мукден, а 21
августа Чанчунь и совместно с высаженными там воздушными десантами
приступили к разоружению капитулировавших японских войск. Две танковые
бригады были погружены в Мукдене в железнодорожные эшелоны и 24 августа
прибыли в Порт-Артур.
Соединения и части 6-й гвардейской танковой армии в это время были
рассредоточены в огромном районе, глубина которого достигала 600 — 800 км.
Некоторые соединения в ожидании горючего находились по-прежнему в районах
Лубэя, Тунляо и Кайтуна. Главные силы танковой армии, выполняя задачу, во
второй половине августа сосредоточивались в Мукдене, а затем в районах
Фусяна, Дайрена и Порт-Артура, используя для перевозки личного состава и
боевой техники железнодорожный транспорт.
30 августа по приказу командующего фронтом части 5-го гвардейского
танкового и 9-го гвардейского механизированного корпусов, следовавшие на
Ляодунский полуостров, были остановлены и получили задачу сосредоточиться
в районах Тунляо, Мукдена. На Ляодунский полуостров выдвигался лишь 7-й
механизированный корпус, который вскоре был выведен из 6-й гвардейской
танковой армии и включен в 39-ю армию.
Высокое воинское мастерство, самоотверженность, мужество и
решительность воинов танковых войск Забайкальского фронта, проявленные в
операции, высоко оценены Верховным Главнокомандованием. Указом
Президиума Верховного Совета СССР от 20 сентября 1945 г. 5-й гвардейский
танковый корпус был награжден орденом Ленина, 61-я танковая дивизия, 208-я
самоходно-артиллерийская, 21-я и 46-я гвардейские танковые бригады, 33-й и
35-й отдельные танковые батальоны — орденом Красного Знамени.
Приказом
Верховного
Главнокомандующего
были
присвоены
наименования: Хинганских — 7-му механизированному корпусу, 36-й и 57-й
мотострелковым дивизиям, 41-й гвардейской, 43, 44, 205 и 206-й танковым, 18-й
и 30-й гвардейским, 16, 25, 63 и 64-й механизированным, 27-й мотострелковой
бригадам, 30-му отдельному мотоциклетному полку, 70-му и 82-му отдельным
танковым и 94-му отдельному мотоциклетному батальонам;[319] Мукденских —
20-й гвардейской танковой и 6-й гвардейской мотострелковой бригадам, 735-му
самоходно-артиллерийскому и 4-му отдельному мотоциклетному полкам и 14-му
гвардейскому мотоциклетному батальону; Порт-Артурских — 22-й гвардейской
танковой, 31-й гвардейской механизированной бригадам и 15-му гвардейскому
отдельному мотоциклетному батальону.
Через Амур и Уссури
В первый день наступления войска 2-го Дальневосточного фронта во
взаимодействии с кораблями Амурской флотилии форсировали Амур и Уссури и
захватили небольшие плацдармы на противоположных берегах. Преодоление
Амура и Уссури было связано с большими трудностями: накануне прошли
ливневые дожди, реки вышли из берегов и затопили прилегающие низменности,
ширина разлива Амура в отдельных местах достигала 10 — 15 км, а Уссури — 5
км, и поэтому многие подъездные пути к причалам и причалы оказались под
водой.
Для переправы танковых бригад 2-й Краснознаменной армии было
выделено несколько барж Амурского речного пароходства и самоходные
бронебаржи Амурской флотилии. Танки 15-й армии и 5-го стрелкового корпуса
преодолевали реки на самоходных паромах, грузоподъемность которых
составляла около 60 т. Переправочных средств было мало, и поэтому танковые
бригады преодолевали водные преграды несколько суток.
258-я танковая бригада полковника Ф. С. Винокурова после сосредоточения
на плацдарме, захваченном стрелковыми войсками, получила задачу действовать
в передовом отряде 2-й Краснознаменной армии на правом фланге. Начав боевые
действия 11 августа, танковая бригада в тот же день заняла Сахалян, а утром 13
августа ворвалась в Айгунь. Однако дальше продвинуться не смогла. С подходом
стрелковых соединений танкисты возобновили наступление и, ломая
ожесточенное сопротивление японцев, продвинулись на 12 км, в последующем
во взаимодействии со стрелковыми частями с боем преодолели горный хребет
Малый Хинган и, развивая наступление в направлении Цицикара, продвинулись
на 150 км. За успешное преодоление хребта Малый Хинган 258-й танковой
бригаде было присвоено наименование Хинганской.
74-я танковая бригада полковника А. С. Кузнецова первоначально с целью
дезинформации противника наступала на вспомогательном направлении, затем
была скрытно переброшена на главное направление в район Суньу, где вместе со
стрелковыми частями прорывала долговременную оборону противника, в
последующем действовала в передовом отряде главной группировки 2-й
Краснознаменной армии, наступавшей на Харбин. К моменту капитуляции
японской армии 74-я танковая бригада прошла с боями около 200 км. [320] За
умелые действия, особенно при форсировании Амура, бригаде было присвоено
наименование Амурской. 171-я танковая бригада подполковника В. С. Потапова
действовала в передовом отряде 15-й армии на направлении главного удара. 11
августа она заняла Тунцзян, а ее передовой отряд с ходу ворвался в Фугдин,
продвинувшись за день на 50 км. Встретив сопротивление японцев на заранее
подготовленных позициях в районе военного городка, передовой отряд
предпринял несколько попыток самостоятельно овладеть этой частью города,
однако все атаки без поддержки пехоты успеха не имели. С подходом стрелковых
соединений Фугдин 13 августа был очищен от противника. Главные силы 171-й
танковой бригады, не дожидаясь исхода боев за Фугдин, начали быстро
продвигаться вдоль Сунгари на Цзямусы. Чтобы задержать продвижение
советских войск, японцы уничтожили мосты на всех притоках Сунгари и
заминировали основные дороги, проходящие вдоль реки. В этих условиях успех
наступления 15-й армии во многом зависел от действий Амурской флотилии.
Тесное взаимодействие передовых отрядов 15-й армии и флотилии сорвало
попытки японцев использовать узлы сопротивления на обоих берегах Сунгари.
На Цзямусы — крупный узел сопротивления японцев — наши войска
наступали одновременно с трех направлений: 203-я танковая бригада
подполковника Р. А. Ушилло наносила удар с севера, 171-я танковая бригада — с
востока, а Амурская флотилия с десантом пехоты 15-й армии — с Сунгари.
Танковым бригадам необходимо было преодолеть труднодоступную местность в
условиях разлива рек, к тому же мосты имели небольшую грузоподъемность.
Тылы 171-й танковой бригады отстали, горючее подавалось авиацией. Все это
сказалось на темпах наступления наших войск, своевременности их выхода к
Цзямусы. 17 августа Амурская флотилия прорвалась к Цзямусы и высадила
десант, который и овладел городом. Танкисты во взаимодействии с речной
флотилией продолжали наступать вдоль обоих берегов Сунгари на Саньсин,
которым и овладели к началу общей капитуляции Квантунской армии. 171-й и
203-й танковым бригадам было присвоено наименование Амурских.
172-я танковая бригада, которой командовал подполковник С. Ф.
Завидченко, — передовой отряд 5-го стрелкового корпуса — к 13 августа
продвинулась с боями по сильно заболоченной местности на 100 км и вышла к
Баоцину. Заправившись горючим, доставленным самолетами, танковая бригада
возобновила наступление и овладела Баоцином, а 21 августа вступила в Боли,
занятый накануне танковыми частями 35-й армии 1-го Дальневосточного
фронта. За успешное форсирование Уссури и стремительность действий 172-й
танковой бригаде было присвоено наименование Уссурийской.
56-й стрелковый корпус на Сахалине начал боевые действия 11 августа.
Соединения встретили ожесточенное сопротивление японцев, особенно с
выходом к Котонскому укрепленному району, расположенному в 30 км от
границы. [321] Местность сильно затрудняла маневр наших войск, вынуждая вести
фронтальные атаки. Вместе со стрелковыми частями боевые действия вели 214-я
танковая бригада и два отдельных танковых батальона. К 16 августа оборона
японцев была прорвана и началось преследование. Танки, действуя в передовом
отряде 56-го стрелкового корпуса, 25 августа вышли на южную оконечность
острова Сахалин и соединились с воздушным и морским десантами. За успешное
выполнение боевой задачи 214-я танковая бригада была награждена орденом
Красного Знамени.
В Приморье
Танковые войска 1-го Дальневосточного фронта перешли в наступление
при сильных ливневых дождях и без авиационной поддержки. Неблагоприятные
условия сложились и для артиллерии.
В ночь на 9 августа перешли в наступление лишь передовые батальоны, а
утром 9 августа и главные силы. Боевые действия стрелковых частей
правофланговой 35-й армии вылились в борьбу за отдельные укрепленные
районы, а ее танковые бригады, действуя главным, образом в передовых отрядах,
стремились проникнуть в оперативную глубину. По существу, в 35-й армии
имелась одна 125-я танковая бригада подполковника А. В. Кузьмина. 209-я
танковая бригада, которой командовал подполковник С. М. Яковлев, с началом
операции была перегруппирована в полосу 25-й армии.
Действуя на направлении главного удара армии, 125-я танковая бригада
получила задачу развивать стремительное наступление на Мишань, Боли.
Крайне ограниченное количество дорог и болотистая местность сильно
затрудняли действия танков. В ряде случаев приходилось прокладывать
колонные пути. За первые сутки наступления бригада продвинулась лишь на 10
км. В дальнейшем темпы наступления увеличились. К середине 12 августа
передовой отряд бригады продвинулся на 60 км и совместно с войсками 1-й
Краснознаменной армии участвовал в боях за Мишань. Стремительно наступал
передовой отряд 125-й танковой бригады и в последующие дни. К исходу 16
августа он продвинулся на 120 км и овладел Боли, где пленил 1-ю пехотную
дивизию маньчжурских войск. За успешные боевые действия 125-я танковая
бригада была награждена орденом Суворова II степени.
Еще более трудной для действий танков оказалась местность в полосе 1-й
Краснознаменной армии. На труднопроходимой горно-таежной местности и в
условиях бездорожья танковым бригадам пришлось решать такие своеобразные
задачи, как прокладка дорог для стрелковых соединений. [322]
Первыми вступили в бой 75-я и 257-я танковые бригады — передовые
отряды 59-го и 26-го стрелковых корпусов. 77-я танковая бригада, усиленная
335-м и 338-м тяжелыми самоходно-артиллерийскими полками, составляла
подвижную группу армии и была введена в бой 11 августа. Наступая в трудных
условиях горно-таежной местности, 75-я танковая бригада под командованием
майора Л. Д. Крупецкого, продвинувшись на 60 км, 11 августа овладела
переправами через Мулинхэ и вышла в район Линькоу, где получила задачу
резко изменить направление движения — наступать на Муданьцзян с севера.
Продвигаясь с боями по труднодоступной таежной местности, бригада 14 августа
вышла на подступы к Мудаиьцзяну с северо-запада. Вскоре сюда подошли и
стрелковые соединения 1-й Краснознаменной армии. В разгар боев за
Муданъцзян 75-я танковая бригада получила новую задачу — наступать на
Харбин.
Успешно развивалось наступление 257-й танковой бригады подполковника
Г. С. Анищика. В первые два дня танкисты, не встречая сопротивления врага,
выполняли задачу лишь по прокладке колонных путей для 22-й и 300-й
стрелковых дивизий и только вечером 10 августа непосредственно на подступах
к Бамяньтуню (50 км юго-восточнее Линькоу) встретили сопротивление
противника. Уничтожив 3 орудия и до 250 вражеских солдат и офицеров, 257-я
танковая бригада овладела Бамяньтунем. 11 августа на пути к Муданьцзяну 257й танковой бригаде приходилось прорывать подготовленную оборону
противника, громить его подходившие резервы, включая и те, что подвозились
по железной дороге, вести борьбу со «смертниками». Напряженный бой
развернулся 13 августа в районе ст. Хуалинь (10 км севернее Муданьцзяна), где
упорное сопротивление оказал сильный арьергард противника, прикрывавший
отход 125-й пехотной дивизии. Дважды пыталась бригада преодолеть
сопротивление врага южнее ст. Хуалинь, но безуспешно. Японцы широко
применяли «смертников», которые с гранатами бросались под танки. Потеряв 6
танков и 35 солдат и офицеров, бригада отошла. Вскоре к станции подошли 2
японских воинских эшелона. Огнем из танков паровозы и несколько вагонов
были уничтожены, однако завершить разгром выгрузившихся подразделений
японских войск не удалось. Более того, японцы начали окружать бригаду,
забрасывая танки гранатами. Всю ночь 257-я танковая бригада отражала атаки
противника, уничтожила еще 2 вражеских эшелона, а в 10 часов 14 августа
совместно с подошедшими самоходно-артиллерийскими дивизионами 300-й и
22-й стрелковых дивизий вновь овладела ст. Хуалинь.
16 августа 257-я танковая бригада совместно с 77-й танковой бригадой
полковника И. Ф. Морозова возобновила наступление на Муданьцзян и,
преследуя отходящего противника, овладела ст. Эхэ. Здесь танкисты
натолкнулись
на
сильный
артиллерийский
и
пулеметный
огонь
японцев. [323] Прямым попаданием снаряда в одном из танков были выведены из
строя пушка и пулемет, тяжело ранены командир танка, башенный стрелок и
стрелок-радист. Но механик-водитель танка И. П. Антоненко не растерялся и,
увеличив скорость, повел машину в сторону огневых позиций японцев.
Гусеницами были уничтожены четыре орудия, а их расчеты в панике
разбежались. Танк первым ворвался на ст. Эхэ, но был поврежден. Японцы
окружили машину. Антоненко отбивался от врагов гранатами и открыл огонь из
автомата. Тогда японцы подожгли танк. Отважный воин вел бой до подхода
бригады{191}.
После овладения Муданьцзяном обе танковые бригады были направлены
на Харбин, где и сосредоточились 21 августа. За успешное выполнение боевых
задач 257-й и 77-й танковым бригадам были присвоены наименования
Харбинских, а 75-я танковая бригада награждена орденом Красного Знамени.
Танковые бригады 5-й армии (76, 206, 210 и 218-я) с первого дня операции
действовали совместно со стрелковыми дивизиями, выполняя задачи передовых
отрядов, а 72-я танковая бригада была передана 25-й армии.
Пройдя с боями по труднодоступной горно-таежной местности около 200
км, танковые бригады 5-й армии 16 августа вышли к реке Муданьцзян. В связи с
тем что к этому времени боевые действия в районе Муданьцзяна прекратились,
76, 208 и 210-я танковые бригады. которыми командовали подполковник В. П.
Чаплыгин, полковники М. И. Никитин и Л. П. Красноштан, 18 августа
сосредоточились в районе Венчунь, Нингута (южнее Муданьцзяна).
Экипажи 218-й танковой бригады полковника А. П. Величко 17 и 18 августа
дозаправляли машины, устраняли неисправности и помогали саперам наводить
переправу через Муданьцзян, а затем начался марш в район Дуньхуа.
За успешное выполнение боевых задач 76, 208, 210 и 218-я танковые
бригады были награждены орденом Красного Знамени.
259-я танковая бригада подполковника Д. И. Корнеева, усиленная
самоходно-артиллерийскими установками и пехотой, составляя передовой отряд
25-й армии, имела задачу двигаться по маршруту Дуннин, Ванцин, Гирин,
расчищать путь стрелковым войскам, захватывать узлы дорог и нарушать
коммуникации врага. Танкисты успешно выполнили задачу, пройдя с боями
около 500 км, и овладели при этом Дуншгаом и Ванциыом. После овладения
Ванцином бригада была включена в танковую группу и 20 августа
сосредоточилась в Дуньхуа. За отличное выполнение боевых задач 259-я
танковая бригада была награждена орденом Красного Знамени.
В связи с перенесением главных усилий 1-го Дальневосточного фронта в
полосу 25-й армии она была усилена 72-й и 209-й отдельными танковыми
бригадами. [324] В полосу действий 25-й армии перегруппировался также и 10-й
механизированный корпус.
Основной задачей 72-й и 209-й танковых бригад было обеспечение ввода в
прорыв 10-го механизированного корпуса, составлявшего подвижную группу
фронта. Корпус получил задачу развить стремительное наступление в западном
направлении и к исходу 18 августа овладеть Гирином. Общая глубина задачи
достигала 700 км при темпе наступления свыше 100 км в сутки. 10-й
механизированный корпус намечалось ввести в прорыв по двум маршрутам, на
каждом из которых должен был действовать передовой отряд.
Передовые отряды выступили утром 13 августа. В середине дня начали
выдвигаться главные силы корпуса, но не по двум, а по одному маршруту. Марш
совершался по малоосвоенной горно-лесистой местности, по дороге, не
допускавшей двустороннего движения, к тому же занятой войсками 25-й армии.
В результате главным силам 10-го механизированного корпуса не удалось
обогнать части 17-го стрелкового корпуса.
Утром 15 августа передовой отряд, наступавший по левому маршруту,
овладел Ванцииом, продвинувшись за двое суток на 140 км. К этому времени
другой передовой отряд достиг перевала Тайпинлин, за который вела бой 187-я
стрелковая дивизия. Попытка захватить перевал с ходу не удалась. При
отражении атаки бригады японские «смертники» пытались бросаться с минами
под танки. Отразив их вылазку, передовой отряд отошел за боевые порядки 187й стрелковой дивизии, но на следующий день повторил атаку и вышел в тыл 80й пехотной дивизии японцев. 1500 японских солдат, оборонявших перевал,
сдались в плен.
Захват передовыми отрядами 10-го механизированного корпуса перевала
Тайпилин и Ванцина создал благоприятные условия для наступления на Гирин. В
трудных условиях горно-таежной местности корпус, продвигаясь по одной
дороге в среднем по 40 км в сутки, 18 августа сосредоточился в районе Ванцина.
Впереди Гирин. Этим опорным пунктом командир 10-го механизированного
корпуса решил овладеть силами передовых отрядов. Главные силы должны были
двигаться по кратчайшему направлению через горы. Передовые отряды,
выступив в ночь на 19 августа, заняли Гирин, а остальные силы совершали марш
окружным путем, так как дорога Ванцин — Дуньхуа оказалась непригодной для
движения Маршрут изобиловал подъемами и спусками крутизной до 20 — 30
градусов, заболоченными падями и крутыми поворотами. Пройдя за 3 дня 150 км
по очень плохой дороге через горы, основные силы механизированного корпуса
20 августа сосредоточились в Дуннзинчэне.
В связи с капитуляцией Квантунской армии 10-му механизированному
корпусу была поставлена новая задача. Вместо движения на Гирин его
соединениям было приказано сосредоточиться в Дуньхуа, чтобы пресечь
возможные попытки японцев использовать железную дорогу Чанчунь—Гирин—
Дуньхуа для вывоза еще не сложивших оружие войск из Маньчжурии в
Корею. [325] Из Дунцзинчэна в Дуньхуа все танки корпуса объединенной колонной
двигались за автотранспортом. Такое необычное построение войск было
принято потому, что единственная дорога, на которой необходимо было
совершить марш, была размыта дождями, а мосты разрушены японцами.
Разумеется, автомашины, двигаясь вслед за танками, отстали бы и не вышли
своевременно в указанный пункт.
За успешное выполнение боевых задач 10-й механизированный корпус, 72я и 259-я танковые и 72-я механизированная бригады были награждены
орденом Красного Знамени.
***
С разгромом и безоговорочной капитуляцией империалистической Японии
был ликвидирован последний очаг второй мировой войны, восстановлен мир во
всем мире. В результате победоносного наступления Советских Вооруженных
Сил были освобождены от японских оккупантов территории Маньчжурии и
Северной Кореи, Южный Сахалин и Курильские острова. В Китае и Северной
Корее сложились благоприятные условия для дальнейшего развертывания
национально-освободительной борьбы.
Поражение империалистической Японии привело к мощному подъему
национально-освободительного движения в Индии, Индокитае, Индонезии и
других странах Юго-Восточной Азии. Народы этих стран поднялись на борьбу
против колониального угнетения, за свою национальную независимость.
С точки зрения военного искусства значение операций советских войск на
Дальнем Востоке состоит прежде всего в том, что они обогатили боевую
практику Советских Вооруженных Сил опытом организации и проведения
крупной наступательной операции в специфических условиях Дальневосточного
театра военных действий.
Маньчжурская
наступательная
операция
характерна
огромным
пространственным размахом. Она проводилась на фронте протяженностью более
4 тыс. км и на глубину до 800 км. В операции участвовало 3 фронта, в составе
которых насчитывалось около 1,5 млн. человек, свыше 26 тыс. орудий и
минометов, более 5500 танков и самоходно-артиллерийских установок и около
3900 боевых самолетов. Маньчжурская операция характерна также
решительностью целей и высоким искусством проведения.
Быстрый разгром врага был обеспечен умелым выбором направлений
главных ударов для одновременного рассечения и окружения главных сил
Квантунской армии, достижением оперативной внезапности, умелой
организацией и ведением наступательных действий ударных группировок
фронтов на отдельных направлениях, значительно удаленных друг от друга,
исключительно в высоких для того времени темпах. [326] Решающую роль в
достижении стремительности наступления играли танковые войска, и прежде
всего б-я гвардейская танковая армия. Если среднесуточный темп продвижения
стрелковых соединений Забайкальского фронта составлял 30 км, то для
танковой армии, несмотря на исключительно тяжелую местность, он достигал 80
км, а в отдельные дни и 100 км в сутки.
Представляет большой интерес и место танковой армии в оперативном
построении фронта. Так как в полосе наступления главной ударной группировки
Забайкальского фронта не было подготовленной обороны и сильной
группировки противника, 6-я гвардейская танковая армия с самого начала
действовала в первом эшелоне. Это позволило в короткий срок уничтожить
заслоны противника, находившиеся в приграничной зоне, захватить перевалы
через Большой Хингаи до подхода японских войск и стремительным ударом
прорваться в центральные районы Маньчжурии.
Наступательные действия танковых войск характерны исключительно
широким применением передовых отрядов, основу которых составляли
усиленные танковые бригады. Благодаря этому главные силы действовали в
основном в колоннах и развертывались для боя лишь в тех случаях, когда
передовые отряды не могли преодолеть сопротивление противника.
В целом в операциях Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке с
новой силой проявился высокий боевой дух и мужество наших воинов,
блестящие организаторские способности генералов и офицеров Красной Армии.
Многие
воины
танковых
войск
были
отмечены
высокими
правительственными наградами, а командующий 6-й гвардейской танковой
армией генерал А. Г. Кравченко — награжден второй медалью «Золотая. Звезда».