Статья рекомендована к публикации в сборнике Заведующий кафедрой № 61

Статья рекомендована к публикации в сборнике
«Научная сессия ГУАП 2010 г. »
Заведующий кафедрой № 61
д-р филос. наук, проф. С.В.Орлов
Автор
Владимирова Тамара Константиновна
УДК 130.2
Т.К.Владимирова (канд.филос.наук) –ст. преподаватель кафедры социально-гуманитарных наук
Проблемы философии истории в творчестве П.Я.Чаадаева.
П.Я.Чаадаев, известный русский мыслитель, зная идеологию европейского Просвещения, обратил внимание на
неисторический характер просветительской философии истории, а именно, на типичное просветительское представление о том,
что источник всех социальных проблем – прежде всего непросвещенность людей и, чтобы изменить общество, людям
необходимо понять, что же происходит вокруг. Он замечает, что «сопоставление веков и народов, которые нагромождает
тщеславная учёность», бессмысленно, так как обесцениваются устаревшей методологией исследования. Но как же тогда
объяснить такое многообразие форм общественной жизни на земле?
Русский мыслитель уверен в прогрессе разума
человека. Успехи, которые были достигнуты человечеством в познании мира, не могут быть объяснены неисторической
концепцией совершенствования природы человека. Нужна другая, современная философия, которая будет основываться на
принципе историзма, так как «современное направление человеческого духа побуждает его облекать все виды познания в
историческую форму».1 Чаадаев утверждает, что « разум века требует совершенно новой философии истории». 2
Возрождение России автор «Философических писем» и «Апологии сумасшедшего» связывает с созданием новой, научной и
доказательной философии истории. Философско-исторический анализ покажет логику развития человечества, обозначит
место и роль России в этом прогрессе и поможет раскрыть тайну социального развития его страны. Для России это будет
первая философия истории, так как «мы ещё никогда не рассматривали нашей истории с философской точки зрения». 3
Философ считает, что полную достоверность может дать только «рациональный способ изучения исторических данных». 4
Основной задачей для ученого является открытие исторического закона посредством осмысления и обобщения исторических
фактов. В этой ситуации он пытается разрешить еще одну важную проблему –проблему исторической закономерности. История
не подчиняется «внешним» субъективистским решениям, которые не принимают в расчёт её сущность, так как обладает
собственной логикой развития. Однако Чаадаев не видит реальных сил общественных преобразований и поэтому все свои
надежды он связывает с религиозно-нравственным преображением человека в истории. Подтверждением этой мысли является
обращение «басманного философа» к своему другу декабристу М.Ф.Орлову: « Что до нас, то если земля нам неблагоприятна,
то, что мешает нам взять приступом небо?».5
В философии истории, основную концепцию которой русский философ раскрыл в «Философических письмах», он
открывает «вечную истину», которая является «истиной нашего времени» - вечный Божественный закон. Мыслитель убеждён,
что историческим процессом управляет Божественный разум или нравственный закон, которые оказывают прямое и постоянное
воздействие на человеческий дух, хотя человек при этом по-прежнему остаётся « совершенно свободным» и может развивать
свою деятельность. Можно утверждать , что, по Чаадаеву, нравственный закон – это основа исторического процесса и поэтому
он составляет суть философии истории Чаадаева и его философской антропологии. Ведь «на нравственности основан
прогресс человеческого общества, которое совершенствуется постольку, поскольку человек и нация совершенствуются
нравственно»6. « Московский философ» часто подчёркивает мысль, что христианство раскрывается лишь в историческом (а
не личностном) бытии, что христианство нельзя понимать не исторически. Но он делает и обратный вывод, что само
историческое бытие человечества не может быть понято вне христианского учения. Надо отойти от увлечений историческими
Там же. С. 129.
Там же. С.130.
3
Там же. С.224.
4
Там же. С.130.
5
Там же. С.214.
6
Чаадаев П.Я. Полн.собр. соч. и избр. письма. Т.1- 2. – М., 1991. Т.1. С.39.
1
2
1
фактами, превалирующими в науке, и обратиться к самому процессу истории, где и заключена ее основная суть. Только тогда
раскроется подлинное единство истории, а именно ее религиозное единство. Чаадаев стремился решить важнейшую с его
точки зрения задачу: установить сущностное содержание истории, скрытое за внешними фактами. Философ делает
следующий важный вывод: человеческую историю надо понимать только в религиозно-моральном смысле. «Ничто не
расширяет нашу мысль и не очищает нашу душу в большей степени, нежели это созерцание Божественной воли, властвующей
в веках и ведущей человеческий род к его конечным целям».7 Следование провиденциализму приводит Чаадаева к интересным
выводам о том, что «уже во времена Моисея и Геродота фактов было больше, чем нужно, чтобы…все предчувствовать», 8и что
весь исторический материал уже почти известен. «…Что касается фактов в собственном смысле слова – они уже все
извлечены, …истории в наше время больше нечего делать, как размышлять».9Действительно, исторические факты должны
будут лишь подтверждать Божественную волю, если исходить из положения, что Высшее Сознание управляет человечеством и
ведет его по определенному пути и что Божественное откровение и есть логика исторического развития. Чаадаев переводит
наиважнейший принцип философии истории в религиозную плоскость и поэтому философия истории выступает уже в
качестве историософии. 10
Также Чаадаева очень беспокоит то обстоятельство, что философская мысль ХУШ-Х1Х вв. практически устранилась от
изучения проблемы взаимосвязи науки и религии, решение которой является важнейшим условием любых социальных
преобразований общества. Чаадаев, как христианский философ, противопоставляет свои взгляды рационалистическим
воззрениям, рассматривая в качестве таковых, например, взгляды своего друга, ссыльного декабриста И.Д.Якушкина,
«полагающего, как многие другие, что вера и разум не имеют ничего между собой общего». 11В одном из писем Чаадаев
пересказывает кн. Мещерской С.С. свои взгляды, которые он изложил Якушкину И.Д., пытаясь доказать, что история
человеческого рода имеет смысл, если изучать её с первых дней мира и сотворения человека. «В задачи божественного
основателя христианства никогда не входило навязывать миру немую и близорукую веру; что, раз христианство есть слово и
свет,… оно естественно вызывает свет и распространяет …свет на все объекты интеллектуального воззрения человека; что оно
не только не противоречит данным науки, но, напротив, подтверждает их своим высоким авторитетом,…а наука в свою очередь
подтверждает своими открытиями христианские истины» 12. Именно христианство оснастило ум человека многочисленными
орудиями познания ещё тогда, когда святые были одновременно и величайшими философами ; наконец, « доказано, что
наиболее плодотворными эпохами в истории человеческого духа были те, когда наука и религия шли рука об руку» 13. Раскол
между религией и наукой внесли богословы и ученые в ХУШ веке. Несмотря на современную тенденцию «слить в один поток
света эти два великих маяка человеческой мысли», этому противостоят многие выдающиеся и строго религиозные умы. В
письме к Шеллингу Чаадаев пишет: « С первой же минуты, как я начал философствовать, эта мысль встала передо мной, как
светоч и цель всей моей умственной работы. …По мере того, как я подвигался в моем размышлении, я убеждался, что в ней
лежит и главный интерес человечества… весь мыслящий мир движется в том же направлении», 14 то есть мысль о слиянии
философии и науки с христианской религией Чаадаев считает мыслью, которая полностью соответствует современному
интеллектуальному направлению. Это понимал не только Чаадаев, но и многие представители русской общественной мысли.
Вот как говорил об этом И.В.Киреевский: « Нам необходима философия, все развитие нашего ума требует её. Ею одной живет и
дышит наша поэзия; она одна может дать душу и целостность нашим младенствующим наукам, и самая жизнь наша, может
быть, займет от неё изящество стройности».15
Но Чаадаев полагал, что философия должна быть религиозной, а значит и нравственной. Без Божественной помощи все
усилия в постижении истины оказывались бесплодными. «Неизбежная недостаточность сил человека,- заявлял русский
мыслитель,- следствие ограниченности его природы. – Отсюда вытекает необходимость помощи Бога». 16Любопытно отметить в
этой связи, что эту мысль великого русского философа в конце ХХ века развивает известный деятель православия о.
Александр Мень: «Самосовершенствование – это иллюзия. …Человек должен иметь какой-то рычаг, на что-то опереться. В этом
Чаадаев П.Я. Сочинения и письма. Т.1-2. М., 1913-14. Т.2. С.128.
Там же. С.130.
9
Там же. С.132.
10
Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т.1-2. – М., 1991. Т.2.С.135.
11
Там же. С.135.
12
Там же.С.136.
13
Там же. С.136.
14
Там же. С.76.
15
Киреевский И.В.Избранные статьи. – М., 1984. С.51.
16
Каталог библиотеки Чаадаева. – М., 1980. С.129..
7
8
2
заключена тайна христианства…».17 По мнению мыслителя, религиозная философия является важнейшим способом решения
загадки «русского сфинкса».
Чаадаев открыто говорил о себе, как о христианском философе: « …Я, благодарение Богу, не богослов, не законник, а
просто христианский философ».18 Действительно, Чаадаев стремился быть философом, опираясь на то, что принесло миру
христианство и полагал, что его религия «не совпадает с религией богословов», и даже называл свой религиозный мир
«религией будущего», « к которой обращены в настоящее время все пламенные сердца и глубокие души». В очередном письме
к кн.Мещерской, Чаадаев демонстрирует своё глубокое понимание религиозной философии.
По мнению Чаадаева,
религиозная философия – это знание о целостности жизни, которая не разрывается на две части смертью, и что настоящая
жизнь – «это жизнь праведника», по образцу и подобию, завещанным нам Иисусом Христом, и эта жизнь «может…
начинаться еще в этом мире». Это философия, которая видит, что « это нами созданный мир, и что его следует
уничтожить»,19то есть, по мнению Чаадаева, человек своими неумелыми действиями и незнанием Высшего божественного
закона сам обрекает себя на страдания, которые и следует трансформировать или «уничтожить». В религиозной философии
(она же «новейшая философия»20) наука и религия не противопоставляются друг другу, потому что «сущность вещи одна»,
хотя внешняя форма и способ приобретения – различны. Дело в том, считает Чаадаев, что «разум наш не все сам изобретает,
и что для того только, чтобы сдвинуться с места, ему необходимо надобно иметь в себе нечто им самим не созданное, а
именно,…силу движения ».21
Также, продолжает развивать свою идею мыслитель, религиозная философия – это философия истории, потому что
события, описанные в Книге Бытия, несомненно имеют отношение к человеческой истории, которая одна и является истинной
историей. Без этого развитие человеческого ума не понять, так называемая, философия истории вообще невозможна. «Сверх
того, без падения человека нет ни психологии, ни даже логики; все тьма человеческая и бессмыслица». 22 Он понимает, что
Библия рассказана, как « рассказ весьма простодушный, но вместе с тем она есть и высочайшее умозрение, и потому
поверяется не критикою, а законами разума». 23 Далее Чаадаев говорит о том, что для историка это умозрение есть
древнейшее предание человеческого рода, глубоко изученное и прекрасно изложенное. Оно не может принадлежать одному
духовному учению, а не истории вообще. «Да и как можно говорить о сотворении человека, первой встрече человека с Богом, то
есть о сотворении его умственного естества,…приступить к истории рода человеческого, не сказав откуда взялся род
человеческий?»24 Для логического развития ума необходима строгая последовательность в постижении истории. Ум
человеческий начал мощно развиваться тогда, когда все основное учение было основано на духовном фундаменте, когда вся
наука созидалась на теологии, «когда Аристотель был почти отец церкви». 25 Добровольное лишение богатого наследия
неразумно, полагает Чаадаев. Его начинают настораживать техницистские тенденции развития западно-европейской
цивилизации.
Достаточно критично Чаадаев относится и к Священному Писанию. Так, философ в письме к кн. Мещерской С.С. говорит,
что считает невозможным принятие всего, что находится в Писании одинаково важным. Мысль, которую вложил в сердца
людей Святой Дух, они могли передать только человеческим языком, далеким от совершенства. «Дух Божий, проявляясь в духе
человеческом, должен был принять все условия речи» 26. По Чаадаеву, наиболее верный путь постижения сути Священного
Писания – это «путь хорошо дисциплинированного разума, руководимого ясной верою и свободного от всякого корыстного
чувства».27 «Да, - говорит Чаадаев,- Библия есть драгоценнейшее сокровище человечества; она – источник всякой моральной
истины; …она утвердила человеческий разум и обосновала общество; Библии род человеческий, главным образом, обязан
теми благами, которыми он пользуется, и ей будет он, по всей вероятности, обязан и концом тех бед, которые еще тяготеют над
ним;…Но остережемся впадать в идолопоклонство букве, остережемся представления, что все христианство замкнуто в
священной книге. Нет, тысячу раз нет….Божественное слово живет в беспредельных областях духа». 28 Тем не менее,
А. Мень. Почему нам трудно поверить в Бога? М., 2005. С.109.
П.Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т.1-2. – М., 1991. Т.2.С.135.
19
Чаадаев П.Я. Полн. собр. соч.Т.2. С.125.
20
Там же. С.126.
21
Там же. С.127.
22
Там же. С.127.
23
Там же.
24
Там же. С.128.
25
Там же. С.128.
26
Там же. С.134.
27
Там же. С.135.
28 Там же. С.137. 4.
17
18
3
фактический и исторический материал интерпретируется Чаадаевым сквозь призму библейских идей, так как, по словам
философа, здравая экзегеза научила его различать в Святом Писании то, что является прямым воздействием Святого Духа, и
то, что написано самим человеком. Библия для Чаадаева является сводом законов и непререкаемым авторитетом, а потому
вчитываться и вдумываться надо в каждую мысль тщательно и сосредоточенно, но не утверждать, что все в Библии, с начала
до конца есть вдохновение, истина, учение, потому что это значит не понимать ни природы воздействия духа Божия на дух
человеческий, ни божественного начала христианства.
Библиографический список
1.
П.Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т.1-2. – М., 1991. Т.2.С.135.
2.
И.В . Киреевский. Избранные статьи. – М., 1984. С.51.
3.
Каталог библиотеки Чаадаева. – М., 1980. С.129..
4.
5.
6.
7.
8.
А. Мень. Почему нам трудно поверить в Бога? М., 2005. С.109.
П.Я. Чаадаев. Полное собрание сочинений и избранные письма. Т.1-2. – М., 1991. Т.2.С.135.
П.Я. Чаадаев. Полн. собр. соч.Т.2. С.125.
Там же. С.126.
Там же. С.127.
4