Все, что осталось

«Все, что осталось…»
………
«Вспоминаю… как с дедушком Самойлом ездили на Урму на свадьбу… к тетушке
Ографене … дедушкиной сестре, - пишет Ефим Васильевич Честняков в своих
дневниках. – Она выдавала дочку. Сватов дом стоял у самой рички. И помню, как из
окошек глядели на ричку. Она бежала по камешкам, а кругом все было покрыто снегом…
Там я подружился со сватом. Мальчиком моих лет… гуляли вместе на свадьбе…. Водил
он меня по деревне и к себе домой. Он оставил в моей душе прекрасный образ…
Хотелось его повидать и вспомнить о том… Тогда мы так подружились…»
Не скрою, что желание посетить эту деревню возникло у меня именно потому, что в ней
бывал наш знаменитый земляк Е.В. Честняков. Географию деревень которые он посещал
мы знаем из рассказов старожилов и из его воспоминаний. Так уж получилось, что мы
ездим и ходим теперь уже по деревням, которые давно опустели. При Ефиме, конечно,
все было иначе.
Тогда, в конце 19 – го столетия жизнь кипела. Играли свадьбы, рожали детей, отмечали
праздники и.. . работали.
В Урму мы приехали как раз в самый канун Троицы. В один из почитаемых и любимых
праздников России.
Как бы в прежнее – то время, да разве стояла бы деревня в сонной тишине, когда кругом
стелются ковром шелковые травы, когда звоном звенит высоко в небесах жаворонка
песня.
Нет, в прежнее – то время увидела бы я как девчонки и мальчишки к празднику
приготавливаются. Каждый старается украсить свой дом радостно – светлым звоном
березовых листьев. Вот и несут они березки к своим домам, ставят их у окошек да вдоль
тропинки к дому. Каждый старается, чтобы его дом был наряднее, чем у соседей. Где-то,
конечно, и веночки плели, потом по речке пускали, хороводы водили.
А в наших краях еще такой обычай был, по узкому длинному желобку катали яйца.
Много было желающих поиграть, но и любопытных. Глядят, шутки разные отпускали, но
сами не играли, курочки – то не у всех были. По первому разу все по очереди скатывают
яйца (яйца красили как в Пасху, у кого было покрасней, у кого совсем желтенькие, все
разные), потом приходит второй раз, если ударится твое яичко о другое берешь свое
себе, а нет оставляешь, а на третий раз если твое яичко ударилось о другое, то берешь
себе свое и соседа. Кто в пух и прах проигрывался, а кто-то целую пазуху яиц с собой
уносил.
А кругом веселье… Гармонь играет, частушки поют, кто уже и впляс пустился..
Да, это бы в прежнее – то время тут очутиться!
И все равно, не скрою, Урма мне понравилась. Как тот паренек с Урмы оставил в душе
Ефима «чудесный образ», так и эта деревня оставила в моей душе след. Ведь деревни,
как люди. Или они близки тебе по духу, или ты больше не захочешь с ними встречаться.
«Прекрасный образ» деревни я почувствовала сразу, как только увидела старую
проселочную дорогу сначала сбежавшую к речке Уромке, а затем стремительно
поднимающуюся на высокую гору к старой липе, одиноко стоящей у дороги, а дальше
дорога убегала в Уромские поля, сливаясь на горизонте с синим - синим в пушистых
белых облаках небом. Дроги – дороги, сколько их на Руси. Проселочных и шоссейных,
оживленных или вот как эта, почти забытых, но исхоженных не одним поколением
крестьян.
Сразу вспомнилось, что веками километры (или версты) меряли пешим ходом.
Еще каких то 60 лет назад до самой Понги приходилось ходить пешком копьевским
девчонкам, а ведь это не много ни мало 60 км.
Закончат учебу в Кологриве и скорей домой, вот по этой Уромской дорожке тоже
проходили, а под Ужугой на правый берег переплывали, считалось, что путь через Урму
гораздо ближе.
Веселая стайка девчонок из Кологривского педучилища (среди них была и моя мама)
поднимаются в гору, вот уже подходят к липе интересно, а заходили ли они в дом, что
стоит у самой дороги, может быть напиться или еще зачем?
Дом у дороги, много разных путников ты видел. Кто были твои хозяева? Я не знаю, но
думаю, что люди хорошие, добропорядочные. Содержали тебя, дом, хорошо, ты и сейчас
стоишь крепкий приземистый, такой основательный. Ждешь, наверное, что вот-вот
хозяева вернутся. Мы-то нет, не хозяева, а так залетные гости, ты это понял сразу и
грустно скрипнул половицами избы, охнув на прощанье дверью в сенях.
Дома!» их в Урме сохранилось достаточно много. По обе стороны от дороги
разместились они, которые на самой крутизне, другие наоборот, под горку сбежали.
Когда-то стояли дома и у самой речки.
Вот Ефим вспоминал, как глядели они на речку из окошка, как бежала она по камушкам,
а кругом все было покрыто снегом.
Сейчас лето в разгаре и дома того, видимо, давным-давно не стало. Жаль!
Но другие дома, что стояли некоторые почти целые, другие наполовину уцелевшие, а
третьи, кажется вот-вот на твоих глазах сложатся, как карточный домик, очень уж
красноречиво рассказывали о своих хозяевах.
Чувствовалось это по всему: по тому как срублен дом, как сложена печь, какие
наличники были на окнах, да все, каждая мелочь, каждая деталь могла поведать много
интересного.
Были такие дома, которые просто покорили, поразили наше воображение.
Вот, стоит он на самой вершине холма, и крыша – то у него уже обвалилась. А все равно
красавец! Увидев его, я даже немножко растерялась. Знаете, большие окна редко можно
увидеть в нашей северной деревне. А тут они кажутся просто огромными. Красивые, но
строгие наличники обрамляют их.
Что говорить, ведь и сам дом большой! Несмотря на то, что зайти туда было невероятно
сложно, мы все – таки попытались. И не зря!
Все в нем удивило нас.
Печь и та была не такая как у всех, особенная. Делал ее не просто хороший печник, а
человек отлично знавший теплотехнику. В печь был встроен дополнительный канал, по
нему- то циркулировал воздух, снизу шел холодный, а вверху – горящий, тем самым
приводился в движение вентилятор, встроенный в печь, а дом шло дополнительное
тепло.
Даже стол, лежавший уже в подвале, т.к. пол в горнице был выпилен, и то был
особенный, в чем-то даже изнеженный.
В центральной части деревни нас ждал еще один сюрприз. Мы увидели двухэтажный
полукаменный дом, построенный в конце 19 века. (это я узнала уже позже). Когда- то это
был жилой дом, но в разное время на первом этаже была и пекарня, и сельсовет.
Совсем рядом с двухэтажным стоит простой крестьянский дом, но когда войдешь в
него, то понимаешь – хоромы. Ничем не примечательный снаружи, внутри же образец
русского крестьянского дома. Хоть пола в нем не оказалось, но ощущение душевного
комфорта все-таки было. Просторный ухоженный дом. А вверху над окнами в пустом
доме висят два больших портрета в рамках, один- женский, другой - мужской. Может
быть хозяева, еще совсем молодые, а может их дети.
Запомнилась женщина. Красивые глаза, строгий взгляд. Она из тех, которые не обладают
яркой красотой, но чем больше на них смотришь, тем яснее понимаешь, что хороша. Она
как наша северная природа. В ней нет буйства красок, но она навсегда западает тебе в
душу ромашковым полем, нежными незабудками в зеленой траве, тихим звоном полевых
колокольчиков в предрассветный час. Так и тут, полюбив такую, уже не разлюбишь.
Я трогала бревенчатые стены дома, не знавшие обоев, и чувствовала необъяснимый
душевный трепет. Откуда он? Потом поняла, что тепло еще осталось у дома, запас его не
истощился, и он делился им со мной, словно бы просил не уходить.
Чуть пониже стоит еще один красавец, иначе просто не могу сказать.
Он распахнул окошки, впуская в себя медовый аромат с полей и весело зазывал нас
своими шикарными наличниками.
Короной возвышались они над окнами, а по бокам нежно обрамляли их. Такой вот
веселый и очень добротный дом. Стоит под шифером, околочен вагонкой.
Хозяйственный мужик жил, ничего не скажешь, но и о красоте не забывал.
На фасаде дома прибита табличка, правда надпись почти испортилась, но прочитать
можно, что в доме этом жил заслуженный колхозник Морозов.
И вдруг так захотелось повернуть время вспять, увидеть эту деревню живой, хоть
краешком глаза посмотреть на людей, живших когда-то в этих краях.
И вот я у себя в музее в д. Шаблово, просто с жадностью смотрю старые газеты конца
50-х и самое начало 60-х годов. Думаю, что должна же я хоть что-то узнать о людях из
Урмы тех лет. Да, и я не ошиблась. Урма жила! Она как и многие деревни трудилась не
покладая рук. Но уже в 1960 году произошло укрупнение сельсоветов и все населенные
пункты Березниковского с/с вошли в состав Уромского с/с, и его центр из д. Урмы
перемещен в д. Судилово.
Уже полным ходом пошел отток населения из деревень, наверное, и из Урмы тоже уже
начали уезжать. И все – таки в рабочем плане колхоза им. Ленина на период заготовки
кормов 1961 года (Урма была тогда в составе этого колхоза, а раньше был колхоз
«Новый путь», где центром была д. Урма) в графе «силы и средства» говорится, что
трудоспособных мужчин было 27, женщин 32, 47 престарелых, 6 подростков. Т.е. в
бригадах всего было 117 трудоспособных человек, раньше, наверное было больше, но и
это очень неплохо, в Вонюховской, например 92 человека, больше всего было в
Суховерховских бригадах – 131 человек. Председатель колхоза им. Ленина Н. Шаров,
главный агроном А. Соколова, секретарь парткома В. Комаров рапортовали: «Лучшим
водителям конных и тракторных косилок будут вручаться переходные Красные флажки
и денежные премии в сумме 5 рублей каждому».
И, как сообщает газета «Ленинское знамя» за 19 июля 1961 года, Уромские впереди.
На доску почета занесены тракторист и машинисты тракторных косилок Уромской
бригады колхоза им. Ленина, убравшие сцепом двух тракторных косилок 77 гектар
клевера Колобов Н.С., Волков Н.П., Лебедев В.А.
Впереди Уромские механизаторы! секретарь парткома колхоза им. Ленина В. Комаров
пишет: «По состоянию на 15 июля первенство в соревновании принадлежит Уромской
бригаде (бригадир П.И Федулов). В бригаде скошено 142 га клевера и 41 га естественных
трав. Уромской бригаде присуждено переходящее Красное знамя правления и
партийной организации и денежные премии.
Даже по прошествии времени я читала и радовалась за Уромских колхозников. На
механизированной уборке трав отличились уромские механизаторы. Тракторист Колобов
Н. работает сцепом двух тракторных сенокосилок, которыми управляют Волков Н.П.,
Лебедев В.А..
По всему видно хорошо работали, слаженно. К своей радости в другом номере газеты
«Ленинское знамя» я увидела фотографию тракториста Николая Сергеевича Колобова.
Молодой парень с твердым решительным взглядом. Позднее я узнала что он с 1933 года,
значит в тот далекий уже 1961 год ему и было-то всего 28 лет. Уже передовик!
Трудное военное детство было у Николая, рано ему пришлось повзрослеть. В 1941 году
ушел на фронт и вскоре погиб в бою его отец Сергей Колобов. А у матери кроме
Николая еще братишка Александр, в то время еще всего 4 года было. Семья Колобовых
жила тогда в д. Маслениха, что всего в 3-х километрах от Урмы. Так что в начальную
школу Колька бегал в соседнюю деревню. Только вот поучиться ему пришлось всего 4
года. Сильно заболела мать, у нее от непосильной работы заболели руки, перевело
пальцы, из коровника перешла работать на овчарню. Строгая, говорят, была женщина.
Сама маленькая круглолицая с серыми глазами. «Хоть и мала была, а если сыновья в
чем-то не слушались, могла в ход пустить вожжи», - вспоминает бывшая жительница д.
Маслениха Галина Ефимовна Бурдовская (в девичестве Голубева).
Вообще, Галине Ефимовне большая благодарность от всех работников Шабловского
музея. Она помнит очень много и о многих, охотно делится своими воспоминаниями.
Их-то сейчас и использую в своей работе. Спасибо!
«Николай рано приучился к труду, хоть и рос безотцовщиной. Рано пошел овец пасти,
рано стал запрягать лошадь в борону, боронить пашню. Работал везде, где требовались
рабочие руки.
Осенью 1945 года пошел в школу и Саша, младший брат, мать все сильнее болела, и
Николай стал постоянно работать в колхозе, был главным помощником в семье.
Затем стал учиться на тракториста. Сначала работал на тракторе в д. Маслениха, а затем
в объединенном колхозе «Новый путь». Так Николай жил и работал в д. Урма». –
вспоминает Галина Ефимовна Бурдовская.
Я читала и думала, ведь такова трудовая жизнь многих и многих парней и девушек тех
далеких 30-х годов рождения.
Главное слово здесь - рано. И в 28 лет передовик.
Рано стал работать, рано стал мастером своего дела, рано… все рано.
Мысленно вспоминаю Урму, думаю, где же жил Николай, в какой дом заходил после
трудной работы на колхозном поле, где садился за стол, по полу какого дома шлепали
босыми ножками его дети Сергей и Надежда. А его Сережка ходил с детской гармошкой
по деревне, играл на ней, развлекая стариков. Любили старики Сергея.
Смотрит на меня со снимка в газете молодой симпатичный парень с непростой судьбой,
у него еще вся жизнь впереди, всего- то ему ничего, каких-то 28 лет!
И вот в моих руках газета «Ленинское знамя» за 8 марта 1961 года.
Обратила на себя внимание заглавие одной из статей: «А разве наши женщины не
герои?» а рядышком фото очень миловидной женщины с добрыми лучистыми глазами,
просто сошла с картины Е.В. Честнякова.
Оказалось, что это Александра Ивановна Кузьмина. Звено, которое она возглавляла
получило по 5 центнеров льноволокна с гектара.
«Славно потрудились уромские льноводки», - рассказывает газета. А Александра
Ивановна мило и очень – очень скромно улыбается, словно говоря: «Да что вы, ничего
особенного. Мы как и все». Да нет, не как и все. Наши женщины – герои, без всякого
знака вопроса.
Я знаю, что родилась она в 1922 году в д. Нижний Солюг, Уромского с/с.. «Была
невысокого роста, голубоглазая красавица с русыми волосами. Шустрая, веселая. Умела
спеть и сплясать. Отличалась расторопностью, бойкостью характера»,- так характеризует
ее Галина Ефимовна.
Такой Александра Кузьмина, а в девичестве Вилкова была в молодости. А в зрелости
появилось во взгляде, в выражении лица нечто такое, тихое и просветленное, что
необъяснимо притягивает.
И я подумала, что хотела бы встретиться на своем пути с этой женщиной, побывать у
нее в гостях, посидеть за широким столом, да просто попить душистого парного молока
и чуть – чуть поговорить по душам.
«Хороших показателей на выращивании льна в 1960 году добилось звено М.Н. Басовой
из Уромской бригады сельхозартели им. Ленина…
- Третий год семилетки будет еще урожайнее, - говорят члены звена.
Льноводы получили свыше 4 центнеров с каждого гектара», - снова читаю я в местной
газете за 31 марта 1961 года.
И снова вижу перед собой фотографию удивительной русской женщины. При всей своей
внешней простоте, удивительно целеустремленный взгляд. Взгляд человека очень много
уже повидавшего, но «сломать» ее невозможно. Такая мощная энергия чувствуется в ней,
такая сила» трудно не восхититься. Я смотрю на фото этих женщин и просто любуюсь
ими.
По-деревенски чисты и открыты, по - крестьянски непосредственны, по-русски добры и
чистосердечны. Тяжелые военные годы, выпавшие на их долю не сделали души
черствыми, не огрубели их сердца и от непосильной крестьянской работы. Мадонны!
Уромские Мадонны!. Так вот кто ходил по Урме в 60 –е годы. Вот кого повстречала бы
я, будь машина времени.
Листая страницы газет, нельзя не отметить, что во всю, со всех страниц кричащие
заглавия «Королева полей» - почетное место.
Если кто-то не помнит, то «королевой полей!» в те годы была кукуруза. Маялись, сеяли,
ухаживали. Кое - где получали неплохие результаты. Я была уверена, что уромские и
тут не отстанут, так и вышло.
Бригадир Уромской полеводческой –тракторной бригады колхоза им. Ленина П.
Федулов пишет: «…Третье кукурузоводческое звено у нас комсомольско-молодежное,
руководителем которого является Елена Быстрова. Оно создано в д. Урма, в него вошли
пять человек: Николай Овсов, Леонид Лебедев, Раиса Смирнова, Елена Быстрова и
тракторист Валентин Лебедев. Молодежь будет выращивать восемь гектаров кукурузы..»
И правда: «Хоть сейчас в поле», - весело говорит руководитель молодежной бригады
Елена Быстрова,- «Наша заветная мечта – вырастить нынче такую кукурузу, чтобы
сказали «Спасибо, комсомольцы!» мы поставили перед собой задачу вырастить
«королеву полей» в Уромской бригаде на 15 гектарах и получить урожай не менее 400
центнеров с каждого гектара». Смотрит на нас молодая полная задора, женщина. Она вся
бурлящая, неспокойная. Этот самый задор просто наружу хочет вырваться. И эти узкие
смеющиеся глаза, и открытая радостная улыбка говорят нам о том, что у Елены слова не
расходятся с делом. Такая как сказала, так и будет. Сказала не менее 400 центнеров с
гектара, значит столько и будет, а то и больше. И сама работает и других за собой тянет.
Как не воскликнуть тут до боли знакомую каждому фразу: «Комсомолка, активистка и
просто красавица!»
Да, кипела когда-то жизнь в этой деревне, на этих бескрайних Уромских полях!
«На обработке льнотресты из урожая 1959 года неплохо потрудились льноводы
Уромского, Суховерховского производственных участков колхоза им. Ленина.»
(«Ленинское знамя» 26 февраля 1960 г).
«Основное молочное стадо у нас размещено в Уромской, Ивтинской и Тодинской
бригадах, где построены новые скотные дворы.
В Урме, например, имеется прекрасный коровник, основные трудоемкие процессы здесь
механизированы. (газета «Ленинское знамя» от 13 сентября 1959 года)
«В минувшем году Уромский производственный участок колхоза им. Ленина получил
урожай зерновых в целом по участку 11, 7 центнеров с гектара, а на отдельных площадях
собрали по 20 центнеров с гектара. Урожай льна выращен по 3,5 центнера с гектара и
картофеля по 115 центнера с гектара..
Пример в труде показывают коммунисты Александр Смирнов и Александр Соколов.
Не отстают от своих товарищей и трактористы Н.И. Кучумов и Н.Н. Волков. (газета
«Ленинское знамя» от 4 мая 1960 г.)
Что еще можно сказать о жителях этой деревни? Они сами своей работой рассказали
нам о многом.
Да, работать Уромцы умели! А значит и отдыхать тоже. Думаю, весело гуляли они
праздники, бойко дробили, ходили с гармонью по деревне. Все это было вроде бы
недавно, а все-таки очень давно. Почти целая человеческая жизнь прошла –
промелькнула.
Уходят от нас деревни, одна за другой.
Сердце сжимается от боли, от страшной утраты, которую мы не в состоянии восполнить.
И мы цепляемся за свои воспоминания, как за спасительную нить, которая поможет нам
выжить, ощутить тепло родной земли.
А ведь не один десяток лет бегали уромские ребятишки в свою школу, построенную в
самом начале 20 века, еще задолго до революции.
Да и не только уромские и из близлежащих деревень тоже. И была она для нас родной и
любимой. Школа и сейчас стоит на своем прежнем месте. И я стою в ней, а в голове
слова Галины Ефимовны, которая проучилась тут 4 года.
«Школа в д. Урма была с большими светлыми классами, с большим коридором.
В школе было много не только картин, например «Кораблекрушение» Айвозовского,
«Озеро Байкал»,но были и хорошие книжки, уже потрепанные, но очень интересные о
папанинцах, о челюскинцах, о полярных станциях. В военные годы заведующей была
Анна Яковлевна Стогова, она учила 2-4 классы Евдокия Ивановна Лукоянова. Техничкой
была тетя Дуся Лебедева, очень старательная.
А в газете от 29 августа 1970 года я увидела фотографию учительницы Уромской
начальной школы Н.Н. Островской: «Школа для меня - родной дом. Много различных
профессий приобрели мои ученики. А вот Георгий Соколов, Николай Шаблов, Борис
Смирнов стали механизаторами в родном колхозе «Родина».
Еще в 70-х годах школа была, и в какой –то момент опустела навсегда. Но те кто тут
учился, помнят ее, я уверена. Они помнят свою родину, помнят тропинки, ведущие к
родному дому, помнят свой особый запах с полей, помнят свою Урму.
Наталья Завьялова
Заведующая домом-музеем им.Е.В.Честнякова