Министерство науки и высшего образования Российской Федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б. Н. Ельцина» Уральский гуманитарный институт Департамент лингвистики Кафедра лингвистики и профессиональной коммуникации на иностранных языках ДОПУСТИТЬ К ЗАЩИТЕ Зав. кафедрой ___________ М. О. Гузикова «____»_____________ 2021 г. ЭВОЛЮЦИЯ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ КАЗАХСТАНА: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ Руководитель, к.и.н., доц. М. О. Гузикова Рецензент, д. культурологии, доц. М. Ю. Гудова Нормоконтролер, к.ф.н., доц. В. И. Бортников Студент гр. УГИМ-293908 А. С. Алымова Екатеринбург 2021 Оглавление Введение ............................................................................................................... 4 Глава 1. Современная полиязычная компетенция в контексте глобализации .. 8 1.1. Полиязычие: сущность и подходы к изучению явления .......................... 8 1.2. Социолингвистический аспект феномена глобализации ....................... 18 Выводы по главе 1 .............................................................................................. 39 Глава 2. Становление казахстанского полиязычия: диахронический и синхронический анализ...................................................................................... 42 2.1. Языковая политика Казахской АССР в 1920 – 1991 гг. ......................... 44 2.2. «Триединство языков»: цели, методы, промежуточные итоги .............. 54 2.2.1. Роль казахского и русского языков в казахстанском обществе .......... 59 2.2.2. Латинизация казахского языка ............................................................. 62 2.2.3. Система образования как инструмент формирования массовой англоязычной компетенции населения .......................................................... 63 Выводы по главе 2 .............................................................................................. 73 Глава 3. Языковая политика Республики Казахстан в сравнении ................... 76 3.1. Политика трехъязычия в САР Гонконг ................................................... 76 3.2. Сравнительные тенденции функционирования английского языка в обществе .......................................................................................................... 85 Выводы по главе 3........................................................................................... 95 Глава 4. Влияние интеграционных процессов на векторы развития языковой политики Казахстана .......................................................................................... 97 4.1 Участие Казахстана в ЕЭС ........................................................................ 99 4.2 Сотрудничество со странами Запада ...................................................... 106 4.3. Участие в проекте «Один пояс — один путь» ...................................... 111 Выводы по главе 4......................................................................................... 114 Заключение ....................................................................................................... 117 Список использованной литературы ............................................................... 123 3 Введение Язык является ядром формирования этнокультурной идентичности, одного из самых значимых путей самоопределения человека. Однако, в последние два десятилетия в мире происходят активные процессы взаимопроникновения, слияния и интеграции культур, которые приводят к размыванию или формированию новых вариаций идентичности. В связи с этим, социальные аспекты функционирования языка и решение проблем формата «язык и общество» выходят на передний план в современных социолингвистических исследованиях. В эпоху национальных государств единый язык был основным средством поддержания политической идентичности населения, привязанной к административно-территориальным границам страны. Но основной чертой современности стала глобализация, влекущая значительные изменения конъюнктуры политических и экономических процессов, затрагивающая все сферы человеческой жизни. Общества вынуждены приспосабливаться к интенсификации и усложнению форм коммуникации, которая больше не привязана к конкретному времени и месту. Все это приводит к переоценке значимости полиязычия, которое становится обязательным атрибутом жизнеобеспечения и развития сообществ. В первую очередь, этот процесс происходит на уровне стран и правительств, стремящихся как к успешной интеграции и установлению связей с представителями международного сообщества, так и к удовлетворению интересов своего населения. Языковая политика — это основной инструмент государства, а также важный экстралингвистический фактор, влияющий на трансформацию языковой ситуации. Она является неотъемлемой частью государственной политики; теорией и практикой сознательного и целенаправленного воздействия субъектов языкового планирования на функции языка, ход развития языка; целенаправленным и научно обоснованным руководством функционирования 4 существующих языков, созданием и совершенствованием новых языковых средств общения1. Формат языковой политики Республики Казахстан уникален для стран СНГ — он сочетает в себе три языка, два из которых (казахский и русский) являются языками основных этнических групп, проживающих на территории страны, а третий (английский) является одним из основных языков международного сообщества. В связи с географической удаленностью страны от глобальных центров английского языка, внедрение его в качестве элемента языковой политики страны, обязательного к изучению, свидетельствует о планах по углублению интеграции с глобальным сообществом. Актуальность данного исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, современное изучение опыта внедрения языковой политики является неполным без учета влияния глобализационных процессов на общество, социально-экономическое устройство государства, и его языковой ландшафт. Во-вторых, российские и казахстанские исследования языковой политики Казахстана сфокусированы на изучении взаимодействия русского и казахского языков и их роли в обществе, а тема внедрения английского языка освещается преимущественно с точки зрения педагогики. В связи с этим, для полноценного анализа динамики развития языковой политики необходимо обращаться не только экстралингвистическим к собственно факторам, лингвистическим, влияющим но и на процесс языкового является языковая политика промежуточный результат планирования. Объектом данного исследования Республики Казахстан в её современном состоянии. Предметом исследования является внедрения политики «Триединства языков» на территории Казахстана. Целью нашего исследования является оценка влияния факторов глобализационного и интеграционного характера на динамику развития языковой политики Республики Казахстан. 1 Сулейменова Э.Д. Словарь социолингвистических терминов. — Астана: Арман-ПВ, 2019. — С. 254. 5 Для достижения цели исследования необходимо выполнить следующие задачи: 1) Изучить «полиязычие» и теоретические рассмотреть подходы к глобальные определению процессы, понятия влияющие на формирование и осуществление современной языковой политики; 2) Провести диахронический и синхронический анализ динамики развития языковой политики Казахстана; 3) Изучить результаты внедрения аналогичной языковой политики иностранного государства и описать общие тенденции функционирования языков. 4) Проанализировать фактор влияния международных интеграционных связей на языковое сообщество Казахстана. Для решения поставленных задач нами использовались следующие методы исследования: 1) Теоретические: лингвистической, исследования, анализ отечественной социолингвистической анализ литературы в литературы сфере и зарубежной по глобалистики, задачам анализ законодательных и нормативно-правовых документов в области языковой политики Республики Казахстан. 2) Эмпирические: интерпретационные методы исследования, такие как анализ документации по результатам внедрения языковой политики, сравнение, систематизация и обобщение эмпирического материала. Теоретическая и методологическая база исследования построена на работах зарубежных специалистов в области полиязычия: У. Вайнрайха, Э. Хаугена, Дж. Фишмана, Л. Блумфилда, Дж. Хамерс. Стоит отметить, что в отечественной науке данная проблематика затрагивается лишь в незначительной степени. Теоретические обоснования в сфере языковой политики освещаются в трудах Алпатова В.М., Дятленко П.П., Боришполец К., Исаева М.И., Аманжоловой Д.А., Сулейменовой Э.А.; вопросам глобалистики и интеграции посвящены работы Федотовой Н.Н., Кирилиной 6 А.В., Н. Коупленда, Осининой Д.Д., Александрова Д., Козлова Г.В. и др. Источниками исследуемого материала послужили аналитические отчеты по реализации принципов Болонского процесса, аналитические издания международных организаций, материалы информационно-правовой системы нормативных актов Казахстана, материалы переписи населения, интернетресурсы. Научная новизна исследования состоит в интерпретации языковой политики и её результатов с точки зрения глобальных процессов, актуальность и влияние которых на процессы языкового строительства стали очевидны в последние годы. Структура диссертации состоит из введения, теоретической части, практической части, заключения и списка использованной литературы. В теоретической части нами были исследованы: понятие полиязычия, понятие языковой политики, сущность и характеристики глобализационных процессов, применимых к языковым сообществам. Практическая часть содержит три главы, формирования посвященных языковой политики историко-культурному Республики контексту Казахстан, были проанализированы программные документы по реализации политики трехъязычия и промежуточные итоги ее внедрения; проведен сопоставительный и функциональный анализ политики трехъязычия в САР Гонконг; исследованы текущие интеграционные процессы на территории Республики Казахстан и степень их влияния на проведение языковой политики. 7 Глава 1. Современная полиязычная компетенция в контексте глобализации 1.1. Полиязычие: сущность и подходы к изучению явления Современные исследования в области лингвистики показывают, что для подавляющего большинства людей владение несколькими языками на том или ином уровне является нормой, которая сформировалась под влиянием множества социально-экономических факторов. К 1990 году население 160 стран включало в себя представителей 5–8 тысяч этнических групп, говорящих на более чем 5000 языков и диалектов 2. Глядя на статистику, становится очевидно, что к концу XX века малое количество стран оставались моноязычными или моноэтническими. К 2020 году, единственной страной мира, имеющей один законодательно закрепленный официальный язык, стало карликовое островное государство Республика Науру. Однако наряду с науруанским, для осуществления правительственных и коммерческих целей допускается использование английского языка. Факты свидетельствуют о том, что моноязычие в современном мире — это исключение из общего правила, проявляющееся на уровне индивида, и имеющее тенденцию к исчезновению. Каждому человеческому обществу присущи две потребности — потребность в идентичности и потребность во взаимопонимании. Владение только одним языком преимущественно подразумевает использование «материнского языка», который был усвоен в детстве и часто играет решающую роль в формировании ощущения этнической, культурной и социальной полноценности. Потребность во взаимопонимании в таком случае может быть удовлетворена лишь в полностью одноязычном обществе — формат закрытых общин, не контактирующих между собой. В наше время, даже в этнически наиболее однородных странах, таких как Япония или Исландия, имеется процент людей, владеющих иным материнским языком, а 2 Stavenhagen R. The Ethnic Question: Conflicts, Development, and Human Rights. Tokyo, Japan: United Nations University Press, 1990. 8 тенденция к глобализации и относительно открытая миграционная политика актуализируют необходимость международного общения. Европейская история государственной политики становления в языковой моноязычия сфере в базируется качестве на идее использования языка правящей элиты как инструмента для объединения страны. Латинский язык — предок романской языковой группы — также являлся универсальным средством общения на территории огромной Римской империи. Современная норма литературного английского языка берет свое начало в языке южной части Англии — места традиционного сосредоточения власти. Это также стало предпосылкой для появления перифраза “Queen’s English”3, что обозначает грамматически правильный и стилистически нейтральный английский язык, который не-носители воспринимают как стандартный. Вплоть до первой половины XX века школьников Ирландии и Уэльса наказывали за речь на родном языке. Жесткая британская политика привела к тому, что даже в независимой Ирландии в реальной коммуникации ирландский язык не смог конкурировать с английским4. Закономерным итогом исторического развития моноязычия в Европе стала однородность языковой карты региона: европейские языки составляют не более 3 % от общего числа языков земного шара5. Распространение либеральных идей во второй половине XX века привело к значительным изменениям отношения к многоязычию во всем мировом сообществе. Активисты движения за права человека наряду с прочим требовали предоставить населению языковые права, в частности — право на получение образования на родном языке. Предшествующая этому периоду политика навязанного моноязычия привела к тому, что многие малочисленные языки Северной Америки, Австралии и Полинезии исчезли, или находятся под Cambridge Dictionary [Electronic resource] / Cambridge University Press, 2021. — Mode of access: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/queen-s-english (дата обращения: 18.05.2021). 4 Алпатов В. М. Языковая политика в России и мире // Языковая политика и языковые конфликты в современном мире: Международная конференция (Москва, 16–19 сентября 2014): Доклады и сообщения. — М., 2014. — С. 13. 5 Смокотин В. М. Многоязычие и общество // Вестник Томского государственного университета, 2007. — С. 28. 3 9 угрозой исчезновения. Современная языковая политика государств с неоднородным этническим составом уделяет большое внимание лингвистическому строительству для малых народов. Однако существует и исключение из правил — власти США изначально не предпринимали административных мер по управлению языками меньшинств, но политика «плавильного котла» и активная индустриализация вынуждала эмигрантов осваивать английский язык. По сей день в стране преобладает представление о нормативности английского одноязычия. Одноязычие на другом языке или несовершенное владение английским часто ассоциируется с низким социальным статусом или неспособностью преуспеть в американском обществе6. Современная государственная политика Америки направлена на языковую и культурную ассимиляцию, что поддерживается непрерывно возрастающей гегемонией английского языка в мире. Наиболее крупное языковое меньшинство — испаноязычные американцы — пытается укрепить позиции своего языка, в ответ в ряде штатов, преимущественно тех, где широко распространен испанский язык, английский язык был объявлен государственным 7. Согласно словарю социолингвистических терминов, монолингв — это лицо, владеющее только одним языком и не владеющее (в отличие от билингвов) никаким другим естественным языком 8. Однако какое значение вкладывается в понятие «язык» в данном случае? Язык как основное средство человеческой коммуникации имеет бессчётное количество территориальных и социальных вариаций. Широко известны случаи, когда общенародный язык и его диалектная версия имеют значительные структурные различия — путунхуа и стандартный кантонский в Китае, молдавский и румынский языки. Известно и обратное — сербский, черногорский, хорватский и боснийский языки, исторически будучи стандартными вариациями сербохорватского языка, стали считаться разными под влиянием причин политического Алпатов В. М. Указ. соч. С. 18. Donahue T. S. American Language Policy and Compensatory Opinion. — Cambridge, 1995. — P. 135 8 Кожемякина В. А. Словарь социолингвистических терминов. — М.: РАН, 2006. 6 7 10 характера. Может ли считаться монолингвом человек, владеющий коммуникативным репертуаром на двух таких языках? Ученые, стоявшие у истоков изучения проблем применения, освоения и познания языка — теоретические и философские лингвисты, такие как Ф. Соссюр, Б. Уорф, Н. Хомский, Дж. Катц — не принимали во внимание сложности, происходившие из возможности индивида обладать компетенцией и знанием более чем одного языка. Вплоть до середины XIX века, вразрез с фактами объективной реальности, это явление считалось малораспространенным, отклоняющимся от нормы. Влияние парадигмы, поддерживаемой столь влиятельными учеными было так велико, что даже в 1992 году, когда профессор прикладной лингвистики Вивиан Кук начал популяризовать идею «мультикомпетентности», она была с недоверием воспринята научным сообществом. Его идея была довольно проста и понятна: типичный языковой пользователь обладает некоторой степенью компетенции в нескольких языках, и эти компетенции систематически взаимодействуют друг с другом. Мнение Кука значительно отличалось от позиции Хомского, который воспринимал проявления билингвизма как о крайней точке континуума грамматический вариаций, присущих человеку. «Мы говорим, что человек разговаривает на нескольких языках, а не на разных вариациях одного тогда, когда факт этого различия имеет значение для какой-либо прикладной цели», — пишет он в труде «Архитектура языка» 9. В 60–70-е годы XX века, участившиеся проявления билингвизма стали объектом внимания широкой общественности. Интерес к явлению возрос не только среди когнитивных наук, но и в политике и экономике, стали возникать дискуссии о социальной, психологической, этической, образовательной природе этого явления. Соответственно, начали серьезно исследоваться индивидуальные и социальные аспекты билингвизма. Первые серьезные исследования были посвящены так называемому естественному билингвизму в оппозиции к искусственному. Впоследствии были сформулированы 9 Chomsky N. The Architecture of Language. New Delhi: OUP. — 2000. — P. 43–44. 11 основные загадки изучения этого феномена — одинаковое ли количество времени затрачивается на освоение детьми одного и двух языков? Одна или две языковые системы формируются в ходе этого процесса? Как влияет освоение двух языков на когнитивные функции человека? Ответ на эти и многие другие вопросы еще предстоит найти. Более широкий подход к проблемам владения несколькими языками был предложен такими учеными, как У. Вайнрайх, Э. Хауген, Ч. Фергюсон, Дж. Фишман и Дж. Гамперц. Они обратили внимание на социолингвистическую составляющую явления и впервые представили картину распространения двуязычия в географически и социально различных группах населения. Большое значение взаимодействий имел для последующего изучения межъязыковых труд американского лингвиста и профессора Гарвардского университета Эйнара Хаугена «Норвежский язык в Америке: Исследование двуязычного поведения», который был создан на материале исследования американских билингвов, владеющих английским и норвежским языком. В этом труде Хауген не только осветил явление межъязыкового заимствования, но и создал концепцию экологического подхода к языку, которая в последующих его работах трансформировалась в термин «экология языка», и дала начало новому научному направлению в области языкознания. Основное положение экологии языка по Хаугену заключалось в том, что подобно компонентам биосферы, языки находятся в состоянии равновесия и непрерывно конкурируют друг с другом, их существование и внутренние процессы зависят друг от друга как внутри социальных групп, так и в сознании человека, владеющего несколькими языками10. Также немаловажную роль для лингвистики имеют труды Делла Хаймса, который получил широкую известность благодаря созданному им термину «коммуникативная компетенция»11, который описывает всю полноту знаний, Цит. по: Иванова Е. В. Цели, задачи и проблемы эколингвистики / Прагматический аспект коммуникативной лингвистики и стилистики: сборник научных трудов. — Ч.: Изд-во ИИУМЦ «Образование», 2007. — С. 44. 11 Hymes D. H. On communicative competence // Sociolinguistics: Selected Readings. — Harmondsworth: Penguin. — 1972. — P. 273. 10 12 необходимых пользователю языка для общения на нём. Суть этого термина противопоставляется узкому традиционному понятию грамматической компетенции Ноама Хомского. Лингвисты традиционно связывают появление понятия «компетенция» с трудами Хомского, который разграничивал понятия «языковая компетенция» (linguistic competence), или знание своего языка, и «употребление языка» (linguistic performance) — реальное использование языка12. Размышления Хаймса были основаны на том, что и знание языка, и его употребление когнитивно и социально опосредованы, но взаимодействие этих факторов является ключевым при выполнении коммуникативного действия. Несмотря на обширные исследования, которые проводились в течение всего прошлого века, ученые так и не смогли прийти к единому определению понятия би- и полилингвальность. разнообразные классификационные, К этому явлению применяются нормативные и методологические критерии, но общепринятой формулировки не существует до сих пор. Некоторые понятия берут в качестве точки отсчета частоту использования языков человеком, успешность коммуникации, и так называемое “fluency”, или беглость устной речи. Однако попытка определить полилингвальность сквозь призму данных факторов не может являться релевантной, поскольку ни один из них не имеет эталонного показателя. В начале XX века в зарубежных научных кругах превалировали более узкие и ограничивающие трактовки, которые, впрочем, находят своих последователей и по сей день. Выдающийся американский лингвистдескриптивист Леонард Блумфилд считал, что билингвальность это способность бегло общаться на двух иностранных языках. При этом, он обращал внимание на невозможность определить ту степень владения вторым языком, при которой человек становится билингвом 13. Аналогичную точку зрения высказывал социолингвист Уриэль Вайнрайх14. По мнению Эйнара Chomsky N. Aspects of the theory of syntax. Cambridge: MIT Press. — 1965. — P. 143. Bloomfield L. Language. — London: George Allen & Unwin, 1935. — P. 345. 14 Weinreich U. 1953. Languages in contact: Findings and problems. The Hague: Mouton. — P. 97. 12 13 13 Хаугена, билингв может производить «полные и содержательные высказывания на двух языках»15. Подобные определения в своей сути ссылаются на монолингвальную норму, требуя от билингвальных людей степени владения обоими языками, сравнимой с той, что обладает носитель языка как родного. Во второй половине XX века количество сторонников либеральной интерпретации явления би- и полилингвизма значительно возросло. Одна из наименее функциональных и нормативных формулировок была высказана Дж. Эдвардсом в 1994 году. Согласно ей, «если, будучи англоговорящим, вы можете сказать c’est la vie, или gracias, или Guten Tag, — или, если вы хотя бы понимаете значение этих слов, — вы определенно имеете некоторую компетенцию в иностранном языке»16. Между этими двумя крайностями лежит широкий круг промежуточных мнений. Психолог Джон Макнамара предложил считать билингвом человека, «в некоторой степени преуспевшего в использовании хотя бы одного из четырех языковых умений (слуховое восприятие, речь, чтение или письмо)»17 на языке, отличном от его родного. Современные взгляды на билингвизм отличаются от узкого и категоричного подхода начала прошлого века. И хотя разные исследователи продолжают трактовать этот термин с разных точек зрения, сбалансированный и приближенный к родному уровень владения обоими (или более) языками больше не является определяющим критерием. Следует разграничивать понятия «билингвизм» и «билингвальность» или «двуязычие». В современном мире термин «билингвизм» получил очень широкую трактовку в связи с различием подходов к социолингвистической природе явления. Он определяется как умение человека строить цельные высказывания на двух языках, или, чаще — как практика попеременного 15 Haugen E. The Norwegian Language in America, a Study in Bilingual Behavior, Volume 2: The American Dialects of Norwegian. — Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1953. — P. 237. 16 Edwards, J. Multilingualism. — London: Routledge, 1994. — P. 174. 17 Macnamara J. The bilingual's linguistic performance — a psychological overview // Journal of Social Issues. — Vol. 23 (1967). — Issue 2. — P. 61. 14 использования двух языков18. Человек может использовать две языковые системы19. В течение долгого времени билингвизм имел статус естественного феномена, причины возникновения которого носят социальный характер. Владение бо́льшим количеством языков характеризуется как «полилингвальность». Термины «билингвальность» или «двуязычие» часто функционируют как синонимичные, хотя некоторые устоявшиеся выражения, такие как «двуязычная коммуникация» и «билингвальная коммуникация» не являются взаимозаменяемыми. В первом случае коммуникативный акт осуществляется между носителями разных языков при участии посредника — переводчика20. В свою очередь, термин билингвальная коммуникация обычно применяется в контексте речевых взаимодействий человека-билингва с окружением. Однако в последнее время широкое применение получил термин «билингвальное образование», которое подразумевает такую организацию образовательного процесса, при которой обучение ведется на двух языках (или «полилингвальное образование» — при одновременном и равнозначном использовании более чем двух языков). В современных академических кругах существует проблема разграничения понятий билингвизм и полилингвизм. В середине прошлого века полилингвизм считался лишь расширенной версией билингвизма. Это привело к тому, что во многих дискуссиях эти два понятия стали взаимозаменяемыми. Однако более поздние исследования ставят под вопрос аналогичность терминов. Эти два феномена безусловно имеют много общего, что подтверждается психолингвистическими и социолингвистическими исследованиями. К примеру, в основе массового распространения обоих явлений лежат изменения глобального характера. Исследования начала XXI Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие // Новое в лингвистике. — Вып. 6. Языковые контакты. — М., 1972. — C. 42. 19 Корнилова О. С. Билингвы и иностранные языки // Мир науки, культуры, образования. — 2013. — №3 (40). — С. 35. 20 Сдобников В. В. Структура акта двуязычной коммуникации // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2011. — № 1. — С. 195. 18 15 века подчеркивают качественные различия и более комплексную и разнообразную структуру факторов, влияющих на усвоение и использование человеком более чем двух языков. Чертами полилингвальной личности являются не только обширный языковой репертуар, но и большее разнообразие языковых ситуаций, в которых они могут участвовать, используя соответствующие языковые ресурсы. Принимая во внимание множественность и неоднозначность трактовки понятия «билингвальность», оптимальным для нашего исследования представляется определение, предложенное западными исследователями Дж. Хамерс и М. Бланк в работе «Bilinguality and Bilingualism»: «Концепция билингвальности относится к состоянию языкового сообщества, в котором взаимодействуют два языка, что приводит к возможности использования двух кодов в ходе одного вида взаимодействия, и некоторое количество индивидов являются билингвами (социальная билингвальность); но также включает в себя концепцию билингвизма (или индивидуальной билингвальности). Билингвизм — это психологическое состояние индивида, имеющего доступ к более чем одному лингвистическому коду как средству социальной коммуникации; степень доступа может меняться в зависимости психолингвистических, социологических, от психологических, когнитивных, социально-психологических, социальных, социолингвистических, социокультурных и лингвистических факторов» 21. В данном определении исследователи опираются на функциональный подход, поскольку в рамках социума язык представляет собой, в первую очередь, инструмент осуществления когнитивных и коммуникативных функций. Аналогичный подход использует швейцарский лингвист Рита Франческини: «Концепция полилингвальности должна пониматься как способность обществ, институтов, групп и индивидов осуществлять Hamers J. F., Michel H. A. Blanc. Bilinguality and Bilingualism. — Second edition. — Cambridge University Press, 2000. — P. 154. 21 16 регулярные взаимодействия в одном времени и пространстве, используя более чем один язык. Полилингвальность — это продукт фундаментальной человеческой возможности общаться на нескольких языках. Можно провести функциональные границы между социальным, институциональным, дискурсивным и индивидуальным полиязычием»22. Важной вехой принятия полилингвальности не только как феномена, но и официально признанной языковой политики стало создание в 2005 году Европейской обсерватории плюризингвизма (от фр. plurilinguisme — многоязычие). К плюрилингвизма, 2008 году была которая разработана определила Европейская дальнейшие задачи хартия работы Обсерватории. Она была опубликована на 19 европейских языках, и содержит вопросы о качествах мультилингвистической или плюрилингвистической личности. Термин «плюрилингвизм» в ней использовался применительно к использованию нескольких языков одним человеком, а «мультилингвизм» — к сосуществованию нескольких языков в одной социальной группе. Европейское сообщество признает плюрилингвизм самой эффективной формой общения, поскольку он является ключом к пониманию другого. Так как язык дает доступ к разным культурам и видениям мира, плюрилингвистическая компетенция является основой для интерпонимания 23. Согласно Хартии, плюрилингвизм развивается как ответ на вызовы глобализации, так как глобализация опирается на монолигвизм английского языка24. Последние два десятилетия стали эпохой полилингвальности, поскольку всеобъемлющая тенденция к использованию и изучению нескольких языков стала не только предметом обсуждения широкой общественности, но и 22 Franceschini R. Genesis and development of research in multilingualism: Perspectives for future research // The Exploration of Multilingualism: Development of Research on L3, Multilingualism and Multiple Language Acquisition [AILA Applied Linguistics Series 6]. — 2009. — Amsterdam: John Benjamins. — P. 37. 23 Рекош К. Х. Языковая политика в Европе — Вавилоне XXI века // Вестник МГИМО-Университета. — 2014. — №3(36). — С. 227. 24 Европейская Конференция по плюрилингвизму 2005–2019. [Электронный ресурс]: European Observatory for Plurilinguisme. — Режим доступа: https://www.observatoireplurilinguisme.eu/images/Charte/Charteplurilinguisme_ruV2.13.pdf (дата обращения: 18.05.2021). 17 вопросом академического познания. Важность исследования этого явления не может быть основана только на его распространенности, поскольку владение несколькими языками являлось неотъемлемой чертой человечества на протяжении всей его истории. Однако сейчас полиязычие стало фактором, обуславливающим мировой социополитический и языковой ландшафт. Обращаясь к приведенным концепциям би- и полилингвальности, нельзя не отметить тот факт, что это, в первую очередь, состояние языкового сообщества. На протяжении всей мировой истории человек усложняет свой мир, расширяет границы деятельности и сферы взаимодействия с другими. Л. Аронин в своей статье «Теоретические перспективы трилингвального образования» предположила, что не только экономические факторы, но и развитие социальной природы языка тесно связано с этапами социальной эволюции и организации общества25. На первоначальных этапах своего развития использование языка отличало человека от животных. Позднее, в эпоху становления национальных государств, он стал играть роль объединяющего фактора, границы, отделяющей своих от чужих. Но в современном мире развитие происходит неравномерно, и уровень отставания от тенденций усложнения мира напрямую влияет на способность общества обеспечить свою выживаемость. Современные общества преодолевают этот разрыв через всеобъемлющую интенсификацию коммуникаций. Ее характеристиками стало изменение содержания общения носителей разных языков, значительное возрастание его масштабов и динамики, формирование новых смыслов. В таких условиях личная коммуникабельность человека трансформируется из черты характера в ценность, которую необходимо постоянно развивать. 1.2. Социолингвистический аспект феномена глобализации Считается, что предшественником термина глобализация стало понятие «глобальная деревня», которое стало функционировать в социологическом 25 Aronin L. Theoretical perspectives of trilingual education // The International Journal of the Sociology of Language. — Berlin: Walter de Gruyter. — 2005 (171). — P. 11. 18 контексте в 1981 году. В 1983 году Р. Робертсон ввел термин «globality», и впоследствии дал толкование и сформулировал основные концепции глобализации26. Значительный вклад в осмысление и формулировку методологии изучения глобализации вносят исследователи, которые фокусируются на социокультурной природе этого явления. Современное полиязычие — это комплексное явление, объект научного и практического интереса многих дисциплин. Изучение его сущности влияет не только на решение собственно узколингвистических вопросов, но и на многоуровневые проблемы развития и совершенствования поликультурных отношений в обществе. Так, например, в рамках социокультурного подхода, диалог носителей языка содержит важные культурные компоненты, которые воспринимаются коммуникантами как комфортные и дискомфортные, свои и иные, и т.д. Российский культуролог А.С. Ахиезер соотносит эти противоположности с инверсионной логикой смыслообразования, согласно которой восприятие культуры собеседника основывается не на непосредственном опыте взаимодействия, а на исторически сложившихся дуальных оппозициях27. Изучение особенностей коммуникативного репертуара полиязычных людей, стратегий успешной межкультурной коммуникации и общение на разных языках способствует разрушению стереотипов, формированию новых установок, форм поведения и ценностных ориентаций. Эта точка зрения поддерживается широко известной гипотезой лингвистической относительности. Один из распространенных вариантов интерпретации данной гипотезы состоит в том, что люди, говорящие на нескольких языках, имеют более широкое и разнообразное понимание мира28. Согласно М.Э. Рябовой, «полиязычие является одной из специфических форм трансформирующегося общества, следствием нарастания границ Федотова Н. Н. Глобализация как фактор формирования новой парадигмы в социологии: дисс. канд. социол. наук. — М., 2000. — С. 36. 27 Ахиезер А. С. Между Я и Другим (Социокультурное исследование) // Мир психологии. — 2001. — № 3. — С. 20. 28 Grosjean F. Life as a bilingual: the reality of living with two or more languages [Electronic resource]. — Mode of access: https://www.psychologytoday.com/intl/blog/life-bilingual/201401/life-bilingual (дата обращения 18.05.2021). 26 19 разнообразных культур, их интенсификации, связанной с увеличением нагрузки на личность, необходимостью решать проблемы в условиях не столько возрастающего количества языков (как естественных, так и языков культур), сколько увеличивающейся массы межязыковых контактов»29. Ученые осознали лингвистическую значимость глобализации лишь в первые годы XXI века. Первые шаги в этом направлении были сделаны в 2003 году, в специальном выпуске журнала «Journal of Sociolinguistics», темой которого стали «Sociolinguistics and Globalisation» (социолингвистика и глобализация). Одна из причин такого невнимания кроется в том, что долгое время объектом исследования лингвистики были проблемы билингвизма и полилингвизма, которые, в сущности, являются последствиями глобализации. В России этот процесс так же начался сравнительно недавно, поскольку внимание исследователей внутригосударственные было направлено в первую языковые процессы. Одна из очередь на особенностей отечественной лингвоглобалистики состоит в том, что ранее процессу присоединения страны к мировым глобализационным тенденциям препятствовало существование СССР как геополитического противника США. Затем, с 1985 года вплоть до начала века этому мешали интенсивные события внутри страны и связанные с ними языковые изменения, которые были более актуальны для изучения 30. Говоря о научных подходах к роли языка в контексте глобализации, Н. Коупленд предлагает рассматривать глобализацию как социальную реальность, значимый аспект жизни современных обществ и возможность для новых путей осмысления взаимодействия языка и общества 31. Основываясь на его точке зрения, можно выделить несколько основных подходов: 1. Традиционалистский подход. Рябова М. Э. Полиязычие в современном обществе: реалии и перспективы // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. — 2010. — №1. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/poliyazychie-v-sovremennom-obschestve-realii-i-perspektivy (дата обращения: 18.05.2021). 30 Кирилина А. В. Глобализация в аспекте лингвистики // Вопросы психолингвистики. — Москва, 2012. — №1 (15). — С. 22. 31 Coupland N. The Handbook of Language and Globalization. – Blackwell Publishing Ltd. — 2010. — P. 347. 29 20 В рамках этого направления объединены авторы, которые считают, что глобализация не привнесла новых аспектов в методологию социолингвистики. Сторонники этого подхода считают, что расширенных положений традиционной социолингвистики достаточно для описания взаимоотношений языковых процессов и глобализации. Следуя соссюрианскому пониманию языка, традиционалисты рассматривают языковые системы внутри системы глобализации. Однако они признают существование так называемого «глобализационного вызова», который представляет собой необходимость выстраивания модели взаимоотношения языков в глобальном пространстве. 2. Социоконструктивистский дискурсивный подход. Этот подход объединяет ученых, рассматривающих глобализацию как дискурс, расширяющийся по определенным правилам. При этом фокус исследования смещается с языка-системы на язык-социальное действие, что и является дискурсом. Представитель этого подхода Норман Фэйрклоу выделяет пять главных агентов «дискурса о глобализации»: академическая и научная среда, государственные структуры, неправительственные организации, СМИ, повседневная жизнь 32. Они имеют огромное значение, поскольку являются отражением важной составляющей современной жизни — опосредованности. Автор пишет, что любой опыт, получаемый людьми — это совокупность непосредственного опыта (коммуникация в контексте речевой ситуации) и опосредованного (пассивное восприятие информации). Здесь важно обратить внимание на такой аспект как «повседневность» взаимодействий, поскольку опыт глобализации формируется у каждого индивида исходя из его собственной повседневности. В рамках этого подхода также ставится цель выявить существующие закономерности глобального дискурса и ключевые коммуникативные жанры, которые появились благодаря глобализации. Отчасти, такие дискурсы как СМИ, туризм, изучение языков, религия и терроризм сами стали причиной развития глобализации. 32 Fairclough N. Language and Globalization. — Routledge, 2006. — P. 96. 21 3. Глобализация как способ формирования новой системы ценностей, изменения отношения к языковым процессам, трансформации языковой картины мира. Представители данного подхода придерживаются мнения, что язык в контексте глобализации следует анализировать в совокупности с ценностями и рынком. Лингвисты считают, что структуры полиязычия в большой степени подвержены влиянию причин экономического характера. Глобализация меняет понимание ценностей как материальных, так и культурных. В этом случае на передний план выходит вопрос о том, как глобализация создает новую систему ценностей, частью которой является и язык. 4. Критически-оценочный подход. Основная тематика трудов в рамках данного подхода сводится к пост- и деколонизации и их влиянию на языки. Н. Коупленд считает, что последователи данного подхода в некоторой степени подвержены политической ангажированности и склонны воспринимать глобализацию и сопутствующие ей лингвистические проблемы, основываясь на собственных политических взглядов. В рамках этого подхода исследователи сконцентрированы на том, могут ли и должны ли страны отстаивать свои лингвистические ресурсы в противовес универсалистским тенденциям. Авторы обращают внимание на этическую сторону вопроса, и указывают на долг лингвистов «уточнить и разъяснить, чем обернется глобальная форсированная интеграция для культурноязыкового развития этносов» 33. Они разрабатывают и предлагают разнообразные методы конструирования языковых политик, создают модели лингвистического инжиниринга и поддерживают идеи эколингвистики. Развитие полиязычия в XXI веке вышло далеко за рамки обычного расширения людьми языковой компетенции или увеличения количества языков и многоязычных стран. Комплексность его структуры достигла Нещименко Г. П. К рассмотрению динамики языковой ситуации через призму процессов интеграции и дифференциации // Глобализация-этнизация: этнокультурные и этноязыковые процессы: в 2 книгах. — М.: Наука, 2006. — Кн. 1. — С. 45. 33 22 состояния, при экономические котором аспекты полиязычие ассимилируется глобализации, глобальной в политико- мобильности и «постмодернистский» образ мышления. Отечественный исследователь И.А. Кардонова указывает на то, что социокультурный горизонт глобализационных процессов получил внимание со стороны исследователей позднее, чем экономическое и политическое измерение. Однако степень его важности сегодня признана едва ли не доминирующей над другими сферами34. Чтобы подчеркнуть важность этой взаимосвязи, западные исследователи Л. Аронин, Дж. Фишман и Дж. Морэ в ряде своих работ стали применять к текущей социолингвистической ситуации термин «новый мировой порядок» (new world order)35. Эту точку зрения разделяет и Н.С. Дуреева, говоря о том, что глобализация стала одним из видом социального конструирования — создания нового мирового порядка. Она указывает, что мировой порядок формируется как субъект глобализации, завоевавший доминирующее положение в мире посредством войн нового поколения (идеологических, психологических и т.д.)36. Традиционно, этот термин, впервые использованный американским президентом Вудро Вильсоном, используется применительно к политическим наукам, где он определяется как «структурированная человеческая деятельность и практики взаимодействия, прослеживаемые в мировом масштабе», которые имеют как мотивирующие, так и предрасполагающие факторы, географический контекст. Все эти закономерности являются многомерными и динамическими. Они влияют на структурные единицы более низкого порядка (нации, сообщества, партии, классовые или статусные группы и т. д.), и предполагают сознательные и бессознательные отношения между единицами и социальной средой. Применимо к полиязычию, подобные закономерности можно проследить в следующем: полиязычие Кардонова И. А. Глобализация как социокультурная трансформация: институциональная перспектива: дисс. канд. филос. наук. — Иркутск, 2007. — С. 21. 35 Aronin L. Current Multilingualism as a New Linguistic World Order // CLCS Occasional Paper 67. — 2007. — Dublin: Trinity College. 36 Дуреева Н.С. Глобализация как социальное конструирование нового мирового порядка: дисс. канд. филос. наук. — Красноярск, 2009. — С. 66. 34 23 распространилось на все регионы планеты, английский язык стал всемирным лингва франка, повысилось разнообразие паттернов использования языка. К примеру, среди огромного языкового разнообразия Африки утвердился ряд языков международного общения — английский, французский, португальский, испанский, итальянский, немецкий. Параллельно с этим, значимость региональных лингва франка, таких как амхарский язык в Эфиопии или африкаанс в ЮАР находится под угрозой. Профессор международных отношений Австралийского Национального университета Хедли Булл определял мировой порядок как «те модели человеческой деятельности, которые способствуют достижения и поддерживают элементарные или основные цели социальной жизни человечества». Эта характеристика идеально подходит для описания полиязычия. Но в связи с тем, что понятие «мировой порядок» может ассоциироваться с некоторыми негативными видами политических идеологий и режимов, чтобы избежать предвзятого отношения, Л. Аронин и Д. Синглтон предложили использовать формулировку «новое лингвистическое устройство» (new linguistic dispensation)37. Этот термин охватывает языковые идеологии и политику, языковое образование и модели использования языка сообществами и отдельными людьми. Также он включает в себя процесс системного развития и эволюцию существующих и возникающих разновидностей языка. Выдающийся социолингвист Ян Бломмерт говорил о том, что текущие лингвистические процессы протекают не только глобально, но и локально, и таким образом ставит вопрос о значимости масштабов этих процессов. В своих рассуждениях он опирался на концепцию мир-системного анализа, разработанную И. Валлерстайном. Данная концепция рассматривает мир как систему капиталистического производства и обмена ресурсами между структурно различными частями мира: центрами, полуперифериями и Aronin L. Multilingualism as a new linguistic dispensation // International Journal of Multilingualism. — 2008. — №5 (1). — P. 7. 37 24 перифериями, которые экономически зависят друг от друга. Более поздние теории глобализации включают в круг объектов зависимости также нематериальные блага — культурные, лингвистические и другие. При этом стоимость благ, произведенных в центрах значительно выше, чем на периферии. В области изучения языка такие отношения можно проследить на примере более престижных центральных акцентов английского языка (Великобритания и США), в отличие от периферийных акцентов. В своих работах Бломмерт делал акцент на том, что подобная зависимость и неравенство существуют не только на общемировом уровне, но и локально. Этот паттерн прослеживается в геополитических регионах, в пределах государства, или даже города. Символические пространства также не являются исключением. Исследователь приводил в пример иерархию престижности университетов: Йельский университет более «центральный», чем Университет Дар-эс-Салама или Университет Северного Кентукки, в то время как Университет Северного Кентукки все еще более «центральный», чем Университет Дар-эс-Салама. И эта взаимосвязь существует как в реальном выражении (Йельский университет — более богатый институт, чем Университет Дар-эс-Салама или Северного Кентукки), так и в символическом плане38. С этой точки зрения неизбежно сохраняется «привилегированное» положение языков глобального взаимодействия, и подчиненное положение локальных или малых языков, испытывающих на себе влияние извне. В своих исследованиях Ян Бломмерт рассматривал полиязычие не как исключительную обладающую характеристику структурной одного индивида, детерминацией и но как среду, интерактивностью всех проходящих в ней процессов. Он указывал на то, что в определенных условиях даже полиязычные люди не могут в полной мере воспользоваться своим коммуникативным репертуаром. Он приводил следующий пример из исследовательской практики: внимание группы бельгийских ученых привлекла работница кафе, жестами пригласившая их в заведение. В 38 Blommaert J. Spaces of Multilingualism // Language & Communication. — №.25 (2005). — P. 203. 25 дальнейшем между ними не произошло никакой вербальной коммуникации, и по мнению ученых, женщина «spoke no language». В действительности, такая ситуация сложилась, поскольку женщина владела болгарским, русским и турецким языком, а ученые — голландским, английским и немецким. Описанная ситуация показательна тем, что в среде, где для проведения формальных практик взаимодействия требуется знание одного стороннего языка, только компетенций полиязычного человека может быть недостаточно. В данном случае эта лингвистическая компетенция оценивалась согласно критериям языкового режима, принятого в указанном обществе. Часто лингвистические ресурсы и практика их применения разграничены и иерархически упорядочены. При этом ресурсы более высокого масштаба (общенациональный язык, региональный лингва франка) рассматриваются как более ценные и полезные. Поэтому Бломмерт говорил о том, что при изучении и рассмотрении проблем полиязычия необходимо учитывать масштабы процессов, обращать внимание на неэквивалентность и различия компетенций, и учитывать динамические изменения социальных структур. Как было упомянуто ранее, полилингвизм как таковой существовал на всем протяжении человеческой истории. Однако существуют значительные качественные различия между состоянием этого явления в прошлом и современности. Как отмечают Л. Аронин и Д. Синглтон, тот факт, что люди и группы людей используют разные языки, сам по себе не означает полиязычность общества. Коренное различие между современным и историческим полилингвизмом заключается в том, насколько глубоко это явление внедрено в структуру общественной реальности. Иными словами, различие прямо пропорционально количеству сфер человеческой жизни, которые опираются на или зависят от культуры полиязычного общества 39. Учитывая тотальное распространение либеральных идей, глобализацию и тесно связанные с ней изменения в этническом, языковом, культурном 39 Aronin L. Multilingualism // IMPACT: Studies in Language and Society / John Benjamins Publishing Company, 2012. — v.30. — P. 187. 26 ландшафте общества, на первый план неизбежно выходят две основные человеческие потребности: потребность в идентичности и потребность во взаимопонимании40. В естественных условиях одни языки получают широкое распространение, а другие ограничиваются. Даже при отсутствии прямого вмешательства со стороны государства, языковая политика возникает стихийно, поскольку люди постоянно делают выбор, отдавая предпочтение тому или иному языку коммуникации. В современных странах формирование языковой политики остается за государством. Правящим кругам зачастую приходится лавировать между интересами разных групп, и искать баланс между идентичностью каждого из языковых сообществ и взаимопониманием всех членов и элементов социума. Идентичность чаще всего связывается индивидами с ощущением этнической и культурной полноценности, а взаимопонимание является первоочередным условием любого продуктивного взаимодействия. Исследователи отмечают, что эти обе потребности могут быть полноценно удовлетворены только в полностью одноязычном сообществе. Однако сейчас, даже в наиболее этнически однородных странах есть иммигранты, к тому же, международное общение остается необходимым. Языковая политика должна быть адаптирована ко всем базовым аспектам жизни сообщества, и каждая власть вырабатывает наиболее подходящую её модель. По наиболее общим признакам, можно выделить основных варианта развития событий: 1) Политика языковой унификации Такая политика наиболее близка к традиционной модели, возникшей во времена появления национальных государств. Она удобна и выгодна для преобладающего этноса, которому не нужно осваивать языки прочих народов. Эта модель применяется в странах Европы, США, часто берется за основу в национальных политиках стран СНГ. В этом случае государство активно воздействует на языковое разнообразие социума, создавая единый формат взаимодействия населения с органами власти на одном языке. В такой модели 40 Алпатов В. М. Языковая политика и родной язык // Социолингвистика. — 2020, №3(3). — С. 119. 27 политики язык выступает инструментом формирования общей идентичности для всех групп. К плюсам данного подхода можно отнести экономию финансов и ресурсов на переводе при делопроизводстве. Также он создает возможность для диалога различных социальных групп посредством единого языка. Однако коммуникация не-носителей такого единого языка с органами власти, СМИ или общественными группами будет затруднена или невозможна41. Ярким примером проведения политики языковой унификации является Латвия. Согласно законодательству, в этой стране все языки, кроме латышского, являются иностранными, в том числе языки национальных меньшинств, проживающих на территории страны. Также в стране действует прямой запрет на использование языков, отличных от латышского, при письменном общении с органами власти, в том числе в регионах с преобладающим нелатышским населением. Таким образом, одной из главных черт унификационной государственного языка, политики и этот является аспект обязательность становится знания решающим для полноценной интеграции в общество. 2) Политика поддержки языков Такая политика распространена в федеративных государствах, которые наделяют многочисленные культурные и языковые коллективы правами на использование их языков на территории региона их проживания. При этом определенному языку или языкам присваивается исключительный правовой статус, который позволяет их носителям свободно общаться на территории всей страны. Такой подход применяется, чтобы контролировать сообщества внутри государства, и часто выступает компромиссным решением, способствующим сохранению политической стабильности. Существование данной модели наиболее показательно на территории Швейцарии, государства которое образовалось путем объединения Наумов Ф. В. Модели языковой политики в мультикультурализме // Вестник ТГУ. Культурология и искусствоведение. — 2016. — №1(21). — С. 26. 41 28 разноязычных кантонов. На территории страны имеют хождение четыре основных языка (немецкий, французский, итальянский и ретороманский), и отсутствует единый господствующий язык. Примером последовательной политики в области защиты языков выступает ЮАР. Республика допускает использование 11 языков на официальном уровне. На первом месте в мире по количеству признаваемый и обязательных языков стоит Индия, в которой признано 22 языка. Однако в Индии все языки, кроме хинди и английского, могут использоваться только в рамках субъектов федерации. Правительство ЮАР в этом отношении соблюдает принцип равенства, не наделяя английский и африкаанс правовыми преференциями. Несмотря на положительные стороны проведения подобных языковых политик, существует также и критический подход. Первый аспект критической оценки неочевиден и соотносится с основными положениями теорий либерализма, которые поддерживают идеи культурного многообразия. Некоторые исследователи считают, что стремясь достичь своих целей, государства нарушают базовые права человека на самоопределение и свободу выбора. В этой связи политика языковой унификации вынуждает сообщества изучать язык доминирующего большинства, а в более радикальных случаях, претерпевать определенные неудобства, связанные с ограничениями прав на свободную коммуникацию. Политика поддержки малых языков тоже оптимальна не во всем. Раздавая преференции представителям локального большинства, она косвенно воздействует и на представителей локальных меньшинств, иностранцев, а также мигрантов из других регионов страны, которые вынуждены адаптироваться к новым условиям. Вторым аспектом является существенное влияние языковой унификации на языковую ситуацию в регионе. В таком случае создается устойчивая диглоссная ситуация, в которой один язык считается более престижным. Все это может привести к возникновению языкового сдвига и возможным языковым конфликтам. Подобная картина наблюдается и при поддержке малых языков. Исследования в области языкового сдвига показывают, что 29 далеко не все носители малых языков обучают своих детей малораспространенным местным языкам, и отдают предпочтение языкам большинства, как проводникам социальной мобильности. Даже при серьезной государственной поддержке региональный язык никогда не получит статус языка-медиатора в межкультурном диалоге. Совокупность этих факторов может в конечном итоге привести к тому, что малый язык станет основным фактором культурной самоидентификации его носителей, что впоследствии может вылиться в сепаратизм. Политика языковой нейтральности 3) Учитывая вышеприведенные варианты нежелательного развития событий, сторонники идей либерализма предложили альтернативный вариант проведения языковой политики. Он предполагает такие условия, в которых носителям языка дается возможность самим определять престижность своего языка и сферу его функционирования. В таком случае государство либо не предпринимает никаких мер в отношении языкового разнообразия, либо все языки наделяются равным статусом с возможностью самостоятельного выбора индивидом языка коммуникации. В обоих случаях упор делается на отказе от извлечения политических выгод из ситуации языкового разнообразия. Таким образом, разные языковые коллективы получают возможность бороться за сохранение и успех своих языковых сообществ. При внедрении этого подхода, создается «контекст свободного выбора» в отношении любого языка, существующего в рамках государства. Но, объективная реальность такова, что, при сохранении решающей роли государства, подобному стандарту навряд ли сможет соответствовать любой из ныне существующих политических режимов. В настоящее время во многих областях гуманитарной науки существуют две противоположные точки зрения на взаимосвязь языка, этничности и социумом в контексте глобализации. Представители конструктивного подхода основывают свою точку зрения на трудах и представлениях М.Вебера, Э.Дюркгейма и К. Маркса. Они считают, что социальные, политические и 30 экономические факторы являются доминантными в жизни наций и этносов. Согласно этому подходу, культурная самобытность не оказывает воздействие на социальную идентичность в условиях глобального многообразия, для которого характерны универсализация всех сфер жизни. Представители примордиалистского подхода, напротив, говорят о том, что в период глобализации социокультурные характеристики не только сохранили свое определяющее значение, но оно возрастает в ответ на рациональность и унификацию сообществ42. Главное различие между этими подходами кроется в противоречии между миром глобальных культур и мегаязыков и миром этнического и социокультурного многообразия. Конструктивисты пишут о том, что в современном мире существует больше языков и культур, чем он может поддержать и сохранить, в противовес примордиалистам, которые выступают за сохранение многообразия культур и языков 43. Ранее упомянутый социолог языка и антрополог Д. Фишман резюмирует, что данное противостояние обусловлено сложностями и противоречиями взаимоотношений глобального мира, социумов и языков44. В первые годы своего существования Парламентом Европейского Союза был провозглашен принцип равноправия всех языков стран-членов Евросоюза. На данный момент для 28 стран-членов количество официальных языков составляет 24. Фактически, в работе Европейских инстанций доминируют три языка с наибольшим количеством носителей: английский, французский и немецкий, но, тем не менее, на всех сессиях Европейского Парламента и Совета Европы осуществляется обязательный синхронный перевод, все окончательные постановления переводятся на другие официальные языки. С точки зрения конструктивного подхода, сокращение количества официальных языков неизбежно – этому способствуют не только экономические причины (сумма затрат на услуги переводчиков достигает миллиарда евро в год), но и Биллиг M. Нации и языки // Логос. — 2005. — №4 (49). — С. 63. Могилевич Б. Р. Лингвострановедение. Социолингвистический и межкультурный аспекты. Учебное пособие / сост. Б.Р. Могилевич. — Саратов: СГУ, 2011. — С. 43. 44 Фишман Д. Сегодняшние споры между примордиалистами и конструктивистами: связь между языком и этничностью с точки зрения ученых и повседневной жизни // Логос. — 2005. —№4(49). — С.135. 42 43 31 социокультурные. Каталанский, баскский и галисийский языки до сих пор не являются официальными общенародными языками Испании, что является темой политических дебатов и народных волнений. Зачастую противоречие между конструктивистами и примордиалистами рассматривают как противостояние эмпирического отношения к многоязычию и идеалистического отношения к объективной реальности. Обе этих концепции нередко реализуются в языковой политике многонациональных государств в зависимости от её социально-политического курса. К примеру, правительство Франции действует согласно постулатам примордиализма, защищая французский язык от интерференции с английским, при этом конструктивно ограничивая бретонцев, эльзасцев и окситанцев в их требованиях по сохранению локальных языков и диалектов. С 1994 года в целях защиты государственного языка от внешнего влияния государственную поддержку получают только школы, осуществляющие преподавание на французском языке. В связи с этим решением, преподавание бретонского языка осуществляется только в частных школах и по программам факультативного образования45, а общее количество говорящих на нем к 2013 году составило 200 тысяч человек. Суммируя аргументы, можно сделать вывод, что оппозиция между этими двумя подходами строится на противопоставлении плюрализма и монизма, глобализации и сепаратизма в дискурсе противостояния локальных ценностей и глобализационных процессов. Конструктивисты считают, что принятие лингва франка — это единственный способ улучшить положение народов, чей язык находится под угрозой исчезновения. Примордиалисты придерживаются точки зрения, что в такой ситуации рациональным решением станет языковое и корпусное планирование на государственном уровне. Согласно современной социолингвистической концепции, совокупность языков становится предпосылкой для функционирования и прогресса 45 Kuter L. Immersion Learning and Language Rights in France: The Case of the Diwan Schools. [Electronic resource]. — Mode of access: https://carla.umn.edu/immersion/acie/vol8/Feb2005_guest_diwan.html (дата обращения: 18.05.2021). 32 глобального общества 46. Предшествующие формы социального устройства обычно нуждались только в одном дополнительном языке или аспекте языковых знаний для поддержания экономической, политической или религиозной системы. Практики современного многоязычия, в свою очередь, часто требуют разнообразия языковых навыков и областей языковой компетенции. Это касается, в первую очередь, языков наднационального общения, как например английский и испанский в Северной Америке, хинди в Индии, суахили в африканских странах. Все они способствуют распространению и универсализации ценностей и обычаев, культурной деятельности, сферы услуг, высшего образования, потоков капитала и производственных цепочек. Полиязычные сообщества прошлого часто перенимали язык соседних регионов. Но сейчас распространение английского языка больше не связано с историей Британского колониализма, этот язык присутствует в репертуаре сообществ, которые и географически и культурно удалены от его исторической родины и точек массовой англофонии. Современные реалии жизни значительно отличаются от предыдущих поколений, накладывая отпечаток на культуру социального поведения, которая неразрывно связана с использованием языка. Все глобальные процессы трансформации связаны с пространственно-временным измерением, взаимосвязью личного и глобального, мобильностью, трансцендентностью социальных и территориальных границ, технологическими прорывами. Языку требуются сотни и тысячи лет, чтобы ассимилировать структурные изменения, сформировать новые фонетические и грамматические нормы, но нельзя отрицать сопутствующие процессы, которые активизировались в последние двадцать лет. Развитие технологий влечет за собой создание новых слов и понятий, способных описывать научные изобретения, и новые слова неизбежно входят в узус. Контекст и типы взаимодействия со средой непрерывно меняются и расширяются, человек создает качественно новые 46 Aronin L. Theoretical perspectives of trilingual education // The International Journal of the Sociology of Language. — Berlin: Walter de Gruyter. — 2005 (171). — P. 15. 33 пути общения и передачи информации. Повсеместный доступ к интернету, распространение социальных сетей и мессенджеров формируя среду постоянного взаимодействия, от которого практически невозможно абстрагироваться. Становится доступен контент, существующий только в иноязычном сегменте знания, что актуализирует необходимость изучения языков. Если раньше человеческое общение ограничивалось беседами вживую или редкими письмами, то теперь временные рамки взаимодействия перестают существовать. Для человека, владеющего несколькими языками, непрерывное получение информации означает мгновенное переключение между лингвистическими кодами, синхронную адаптацию к целям коммуникации и контексту. Глобальная мобильность, ставшая логическим продолжением демократизации национальных политик, сейчас является одной из основных черт человеческого существования. Влияние этого аспекта проявилось в социолингвистической реструктуризации сообществ, связанной с массовым появлением многоязычных и мультикультурных сообществ. Социолог Стивен Вертовец в 2005 году предложил термин «сверхразнообразие», который характеризует значительно больший уровень социального, культурного и лингвистического разнообразия, чем когда-либо прежде. На примере Великобритании Вертовец описывает это явление как увеличение разнообразия категорий мигрантов не только с точки зрения национальности или этнической принадлежности, языка или религии, но и мотивов, моделей, маршрутов, социально-экономических и правовых предпосылок миграции47. Послевоенное время было ознаменовано массовыми волнами миграции из небольшого числа регионов, сегодня же миграция происходит равномерно по всему миру. Процессы перемещения и изменения статуса носителей языка в обществе связаны с понятием социальной дифференциации языка. Применительно к полиязычию эта классическая концепция описания структурных 47 и стилистических вариаций моноязычного речевого Vertovec S. Super-diversity and its implications // Ethnic and Racial Studies. — 2010, 30 (6). — P. 1031. 34 взаимодействия может быть рассмотрена через призму варьирования языков взаимодействия в зависимости от действующих социальных категорий. Положение языка в обществе, характер его развития и специфика функционирования в той или иной степени зависят от социальной структуры. Язык — это общественное явление, и любые изменения, в нем происходящие, не могут быть полностью автономными. Значительный вклад в развитие проблематики социальной обусловленности языка вложил отечественный ученый Е.Д. Поливанов. Важнейшим компонентом социолингвистики он считал теорию языковой эволюции, а именно — выяснение социальных причин языковых изменений. При этом он не отрицал естественно-исторические факторы и теории, а наоборот, предостерегал от попыток трактовать все языковые процессы через внешние экономические и политические силы. Исследователь писал, что в языке действуют его внутренние законы, которые «установлены вне времени и пространства», а социальные факторы «предопределяют конечную цель языкового развития»48. В своих трудах он пришел к выводам об основных путях воздействия социальных факторов на язык: «Экономика-политические сдвиги видоизменяют контингент носителей языка (или так называемый социальный субстрат) данного языка или диалекта, а отсюда вытекает и видоизменение отправных точек его эволюции» 49. В качестве примера Е.Д. Поливанов приводит русский стандартный язык послереволюционного времени. Тогда, традиционный состав носителей литературного языка расширился, охватив новые демократические слои населения. Такое изменение состава носителей и создало новую цель эволюции языка — создание единого языка, для всех социальных слоев, сформировавших новый коллектив его носителей. «Ибо потребность в перекрестном общении обязывает к выработке единого общего языка взамен разных языковых систем, каждая из которых не способна к обслуживанию нового коллектива Поливанов Е. Д. Задачи социальной диалектологии русского языка / Е. Д. Поливанов // Родной язык и литература в трудовой школе. —1928, № 2, 4–5. 49 Там же. 48 35 полностью»50. В ходе этих взаимодействий становится понятно, язык какой из социальных групп займет лидирующую роль и станет базисом нового единообразия. Разработки Е.Д. Поливанова примечательны тем, что они предвосхитили более поздние Современные исследования в социологические области и теории социальных социолингвистические групп. исследования связывают ориентацию общества на язык какой-либо группы с понятием социального престижа. Более вероятно, что образцом станет язык группы, чей статус более высок в глазах других членов данного социума. Чаще всего, это язык наиболее культурной или развитой части общества. К примеру, во времена Римской республики, использование греческого языка было ограничено рабами и рабочими греческого происхождения, в то время как латинский был языком образованной социальной элиты. Сейчас, во многих странах прослеживается ситуация, в которой определенный язык ассоциируется в первую очередь с мигрантами. Однако современные мигранты не образуют какой-либо отдельный класс или страту общества, в связи с комплексной природой факторов и причин миграции они становятся представителями разных слоев населения. Признак принадлежности полиязычных людей к образованной социальной элита также утратил свою актуальность в связи с массовой доступностью образования, и, следовательно, возможностью изучения иностранных языков. Исследователи считают, что современная мировая лингвистическая ситуация следует двум главным трендам. Первый тренд — это широкая диверсификация набора языков, используемых для коммуникации. Однако этот процесс неоднозначен — он сопровождается значительным снижением количества носителей миноритарных языков, что приводит к исчезновению некоторых из них. Второй глобальный тренд — это беспрецедентное распространение английского языка. Оба этих тренда действуют синхронно, и противоречат друг другу. С одной стороны, глобализация торговли и 50 Там же. 36 производства способствует повышению роли английского языка, с другой стороны — регионализация экономики повышает значимость других национальных языков. Английский язык стал ведущим международным языком в экономической и политической сферах, и становится языком высших слоев общества и молодежи. Но в то же время, другие национальные и региональные языки делают значительный шаг вперед благодаря новым формам социального взаимодействия и финансовой поддержке от государства 51. Тот факт, что английский язык стал доминирующим языком мировой коммуникации, торговли, дипломатии и восходящей социальной мобильности, является аксиомой, и это подталкивает все большее и больше людей к его изучению. Во многих регионах мира возникло так называемое «английское полиязычие»52, которое привело к тому, что количество ненативных носителей английского языка в три раза превысило количество людей, для которых он является родным 53. Такая гегемония английского языка воспринимается исследователями неоднозначно — в этом контексте часто используются термины лингвистический геноцид, глоттофагия, язык-убийца. С другой точки зрения, английский язык предстает инструментом упрощения международной и межкультурной коммуникации, языком торговли и науки. Второй тренд — увеличение языкового разнообразия — в большой степени обусловлен переоценкой значимости языков, которые ранее находились в угнетенном положении, или политикой языкового возрождения. Происходят процессы признания ранее стигматизированных языков, включение языков в образовательную систему, стимуляция использования языков в новых сферах науки и прогресса. Ярким примером языковой ревитализации является иврит. Процесс возрождения еврейского языка происходил в Европе и Палестине в конце XIX-XX веке. В этот период Fishman J.A. The new linguistic order // Language and Linguistics in Context. — New York: Imprint, 2005. — P. 255. 52 Hoffmann C. The spread of English and the growth of multilingualism with English in Europe // English in Europe: The Acquisition of a Third Language. — Clevedon: Multilingual Matters, 2000. — P. 18. 53 Crystal D. English as a Global Language. — 2nd ed. — Cambridge: CUP, 2003. — P. 184. 51 37 большое количество этнических евреев переселилось в Палестину и обосновалось на территории уже существовавшей там арабоязычной еврейской общины. Роль иврита изменилась — из священного языка религиозных служений он стал лингва франка для разнородного в языковом плане сообщества. Возрождение иврита было не только лингвистическим процессом, но также стало инструментом формирования национальной идентичности и политической идеологии. Иврит был одним из трех официальных языков Палестины, а после провозглашения независимости Израиля стал одним из двух официальных языков, наряду с современным арабским. Языковое разнообразие, формирующееся с учетом упомянутых действий по поддержке миноритарных языков, создает практические вызовы на основе этических, культурных и прочих сопутствующих нюансов. К примеру, в сфере образования, значительное увеличение количества населения, говорящего на том или ином языке, влечет за собой вопрос о корректировке образовательной программы и введении дополнительных или обязательных предметов, увеличении учебной нагрузки. Чему уделить большее внимание: сохранению наследия или изучению языков мировой коммуникации? Стоит ли внедрять обучение на новых языках или оставить их в одном ряду с прочими дисциплинами? Однако, когда государство принимает решение о поддержке местных языков или языков иммигрантов, оно неизбежно сталкивается с разного рода препятствиями. Помимо очевидных финансовых и организационных проблем, могут возникнуть также сложности социальнополитического характера, к примеру недовольство части общества перераспределением бюджетных средств. Поиск образовательных материалов на таких языках, подбор квалифицированных преподавателей также может создавать сложности. Зачастую даже активной государственной поддержки может быть недостаточно, чтобы предотвратить исчезновение языков. Например, языковая ситуация в Ирландии продолжает ухудшаться, несмотря на более чем восьмидесятилетнюю постоянную и планомерную 38 государственную поддержку ирландского языка. Подобные факты свидетельствуют о том, что для сохранения языка, важно опираться не только на его историческую и культурную значимость, но и создавать условия для повышения интереса и мотивации к его изучению. В современных условиях мировой интернационализации, это равнозначно степени политического, культурного или экономического влияния национального государства. Результат влияния миграционных процессов и изменения языкового ландшафта регионов может быть непредсказуем. Описанные выше факты относятся к самому вероятному сценарию развития событий, в котором переселенцы вынужденно овладевают языком титульной нации для успешной интеграции в социум. Быстрое и продуктивное овладение языком принимающей стороны — это залог трудоустройства и обеспечения достойного уровня жизни. В этом случае иммигранты неизбежно утрачивают свой родной язык. Обычно, это происходит в третьем и четвертом поколении, а сам процесс негативно сказывается на изменении привычной картины мира и потере этнической самобытности. Также, в обозримом будущем, «миграционная разноголосица» может проявлять некоторые черты койнезации языкового ландшафта, поскольку повседневное общение с широким диапазоном коммуникативных сфер в условиях регулярных социальных контактов между носителями разных языком и диалектов создает благоприятные условия для этого процесса54. Выводы по главе 1 1. Полиязычие — естественное состояние человеческого сообщества, возникшее на основе коммуникации представителей разных этнокультурных групп, проживающих на единой территории. В течение долгого времени владение индивидом двумя или более языками считалось феноменом, присущим выходцам из смешанных семей, однако, современная наука признает междисциплинарную природу этого явления. Среди Яковлева Э. Б. Миграции: гипотетический взгляд на языковое будущее современной Европы // Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. — 2017, №1-2. — С. 28. 54 39 исследователей нет единства относительно качественных или количественных характеристик определения би- и полилингвальности, но наиболее сбалансированный вариант опирается на функциональную возможность человека попеременно использовать несколько языковых кодов в ходе коммуникации. 2. Термин «полилингвальность» в первую очередь относится к состоянию языкового сообщества, что обуславливает междисциплинарную природу этого явления. Развитие форм языковых взаимодействий во многом обуславливает эволюцию сообществ, поскольку активизация коммуникаций является естественной реакцией на трансформацию и усложнение мира. 3. Актуальность полиязычной компетенции в современном мире возрастает пропорционально интенсификации межъязыковых контактов, вызванной глобализацией международных отношений. Социокультурный аспект этого явления затрагивает вопросы, связанные с влиянием полиязычия на структуру обществ, судьбы малых языков, проблемы этнической идентификации, а также формирование языковой политики государств. 4. Языковая политика как основной экстралингвистический механизм влияния на функционирование языков в социуме должна не только удовлетворять как внутриполитические интересы государства, но и быть сообразной интеграционным процессам на международной арене. Проводя политику языковой унификации государство фокусируется на укреплении роли одного языка, который является инструментом формирования национальной идентичности. В свою очередь, политика поддержки языков направлена на сохранение языкового многообразия через наделение многочисленных языков правовым статусом. 5. Переоценке способствуют значимости развитие полиязычия технологий, в современном человеческая мире мобильность, трансцендентность социальных и территориальных границ, а также множество других социальных, политических и экономических факторов. Исследователи отмечают два тренда — расширение мировой роли 40 английского языка, и увеличение языкового разнообразия — совокупность которых становится основой для развития языкового потенциала общества. 41 Глава 2. Становление казахстанского полиязычия: диахронический и синхронический анализ Языковая глобализация охватывает не только процессы, связанные с ролью, местом и влиянием английского языка. Несмотря на его повсеместное распространение, большой интерес исследователей во всех областях лингвистики вызывает изменение картины функционирования других мировых языков, к числу которых относится и русский язык. Будучи одним из главных инструментов консолидации населения мультинационального Советского Союза, русский язык стал самым распространенным славянским языком в мире, впоследствии став одним из рабочих языков ООН. Однако несмотря на огромную историческую и культурную значимость, доля русскоговорящих в мире за последние двадцать лет снизилась, и, согласно мнению некоторых исследователей, к 2030 году он может утратить свои позиции, и окончательно выйти из топ-10 мировых языков. Даже в бывших советских республиках численность носителей языка снизилась практически вдвое: с 25,3 млн человек в 1989 году до 14,8 млн в 2010. В число причин, помимо естественной сопутствующую утрату смертности, включают национальной также миграцию и идентичности, связанную с необходимостью самореализации в новой этнокультурной среде55. Несмотря на подобные тенденции, русский язык в силу геополитического и экономического влияния России на соседние страны, сохраняет свой статус рабочего языка таких региональных организаций, как СНГ, ОДКБ и ШОС. Немаловажным также является значение русского языка в сфере науки и образования: несмотря на постепенное сокращение часов преподавания русского языка в национальных республиках, наблюдается неуклонное увеличение количества студентов из стран СНГ. Согласно данным, опубликованным Министерством образования и науки Российской Федерации, доля таких студентов, обучающихся по программам высшего Арефьев А. Л. Русский язык в мире: прошлое, настоящее, будущее // Слово.ру: Балтийский акцент. —2015, №4. —С. 19. 55 42 образования возросла с 40 тысяч человек в 2005 до 185 тысяч в 2019 году. Из них 65 % составляют граждане Казахстана56. После обретения независимости в 1991 году Республика Казахстан довольно быстро стала одним из ключевых игроков на геополитическом пространстве СНГ. Значимость страны в регионе обуславливается, в первую очередь, удачным земельными географическим ресурсами, Казахстан положением. Обладая немалыми притягивает огромное количество иностранных инвесторов и имеет все предпосылки для успешного экономического развития. Отдельно следует упомянуть, что, благодаря грамотно выстраиваемой внешней политике, правительство страны поддерживает дружественные дипломатические отношения с Россией и Китаем, не допуская явного перекоса и попадания под влияние одного из этих двух мировых лидеров. Находясь на стыке европейской и восточной цивилизаций, Казахстан демократизации успешно следует общественно-политического глобальным строя, тенденциям соседствующие с разнообразными программами по сохранению культурной самобытности казахского народа. Самыми многочисленными этническими группами в стране являются казахи и русские, составляющие 68.5 % и 18,8 % населения соответственно57. Сочетание всех вышеупомянутых факторов, а также следование глобальным тенденциям привело страну к принятию в 2007 году новой государственной политики в сфере языкового планирования. Причиной создания проекта под названием «Триединство языков» стала объективная необходимость удовлетворить интересы большей части общества путем выстраивания равноправного взаимодействия и сохранения коммуникативной ценности казахского, русского и английского языков. Согласно словарю лингвистических терминов Т.В. Жеребило, трехъязычие — это функционирование трех языков в пределах территориальной общности: Россия в цифрах 2019. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/rus19.pdf (дата обращения: 19.05.2021). 57 Численность населения Республики Казахстан по отдельным этносам на начало 2020 года. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.stat.gov.kz/api/getFile/?docId=ESTAT355258 (дата обращения: 19.05.2021). 56 43 государства, региона, города, поселка, где каждый из языков коррелируется с определенной сферой общения; владение индивидом тремя языками в пределах его коммуникативных возможностей 58. Поэтапная реализация проекта предполагала формирование общества, в котором люди владеют государственным языком (казахским), языком межнационального общения (русским), и языком интеграции в глобальные экономические процессы (английским). По итогам последней Национальной переписи населения, проведенной в 2009 году, понимают устную речь на казахском языке 74 % населения, на русском — 94,4 %, и на английском — 15,4 %59. Эти данные свидетельствуют о том, что двуязычными уже является большинство населения республики, и внедрение новой языковой политики должно включать не только повышение качественных и количественных показателей англоязычной компетенции, но и, в идеале, сохранение баланса между двумя официальными языками. 2.1. Языковая политика Казахской АССР в 1920 – 1991 гг. Политика трехъязычия стала далеко не первой реформой в сфере языкового планирования на территории Казахстана. История национального и языкового строительства в регионе началась вскоре после Февральской революции 1917 года. Одним из первых документов, приятых советской властью, стала «Декларация прав народов России», которая провозглашала развитие национальных меньшинств и этнографических групп, право народов на свободное самоопределение и отмену национальных и религиозных привилегий. Основы национальной политики были заложены уже к 1922 году. РСФСР формировалась как системно и иерархически упорядоченные социальные образования, в пределах которых официальные функции вменялись языку соответствующего народа. Несмотря на положение Жеребило Т. В. Термины и понятия лингвистики Общее языкознание. Социолингвистика. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://gerebilo.ucoz.ru/load/leksikogoaficheskie_izdanija/slovar/zherebilo_t_v_terminy_i_ponjatija_lingvistiki_obsh hee_jazykoznanie_sociolingvistika_slovar_spravochnik/6-1-0-861 (дата обращения: 19.05.2021). 59 Национальный состав, вероисповедание и владения языками в Республике Казахстан. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://stat.gov.kz/api/getFile/?docId=WC16200032705 (дата обращения: 19.05.2021). 58 44 национального образования в этой иерархии, предполагалось, что титульный язык автономной республики равнозначен языку союзной республики или общегосударственному русскому языку. В 1920-е годы на всей территории Советской Республики был положен курс на максимально широкое вовлечение местного населения в административную деятельность с последующим переводом делопроизводства на местные языки 60. Как писал И.А. Бодуэн де Куртенэ, в оптимальной модели государства «ни один язык не считается государственным граждан…Каждому и обязательным гражданину для предоставляется всех образованных право сноситься с центральными учреждениями государства на своем родном языке. Дело этих центральных учреждений — обзавестись переводчиками со всех языков и на все языки, входящие в состав государства» 61. Основой для формирования административно-территориальных единиц государства была национальная принадлежность населения, однако, это правило не было применено для Средней Азии. Этноязыковая карта региона была довольно разрознена: западную часть занимали туркмены, север — кочевники-казахи и каракалпаки. Лидирующая идентичность каждой из разнородных групп населения была слабо связана с этносом. Академик В.В. Бартольд так описывал этот феномен: «оседлый житель Средней Азии чувствует себя в первую очередь мусульманином, а затем уже жителем определенного города или местности; мысль о принадлежности к определенному народу не имеет для него никакого значения» 62. Идентичность кочевых народов связана в первую очередь с родоплеменной принадлежностью, но ввиду различий в этнонимической номенклатуре, название одного и того же рода могло встречаться у представителей разных этносов, что не вносило определенности в попытки национального размежевания. Когда в 1925 году было проведено разделение региона на Алпатов В. М. 150 языков и политика: 1917-2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. — М.: Крафт+, 2000. — С. 37 61 Бодуэн де Куртенэ, И. А. Проект основных положений для решения польского вопроса. — СПб: тип. "Труд и польза". —1906. — С. 8. 62 Бартольд В. В. Сочинения. Т. II. Ч. 2. — М.: Наука, 1964. — С. 562. 60 45 Туркестанскую, Бухарскую и Хорезмскую АССР, на первый план вышел лингвистический компонент, который предполагал создание литературных языков для каждой конституированной народности. Первой проблемой с которой столкнулись ученые в ходе национальноязыкового строительства, стала графика языка. Народы, исповедовавшие ислам, пользовались арабской вязью, которая, несмотря на свою сакральность, создавала трудности при освоении алфавита и передаче гласных звуков. Попытка реформирования арабской письменности привела к идее её замены латинским алфавитом. В поддержку этой идеи приводились разнообразные причины, но основной мотивацией стало желание отойти от старой культуры и религиозного уклада и заложить ориентацию на западные регионы. Значительным преимуществом латинского алфавита считался его интернациональный характер. В течение долгого времени руководители коммунистической партии ожидали развития идей Октябрьской революции и ее перерастания в мировую, после которой во всем мире должен был быть введен единый алфавит, а затем и единый язык. При этом, кириллица ассоциировалась с царизмом, и не рассматривалась как рабочая альтернатива. П. Дятленко отмечает, что реформа одобрялась политическими элитами Центрально-Азиатского региона, которые стремились закрепить свою власть в недавно созданных союзных и автономных республиках63. Новая форма письменности способствовала закреплению контуров новых этнических идентичностей и приданию легитимности новым административно- территориальным образованиям. В первые десятилетия после Октябрьской революции общество следовало общемировому тренду модернизации, которая отражалась в европеизации и секуляризации общественной жизни, государственного устройства и культуры. Значительное сопротивление реформа встретила в Татарстане и Казахстане. В обеих республиках арабская графика уже была достаточным Дятленко П. Языковая политика и языковые реформы в государственном и национальном строительстве (аналитический обзор) // Социологическое обозрение. — № 3, 2007. — Том 6. — С. 56. 63 46 образом адаптирована к фонологическим особенностям национальных языков, что также было одной из причин перехода на новый алфавит в других регионах. Е.Д. Поливанов, который принимал активное участие в разработке новых тюркских алфавитов, писал: «Если бы вопрос о казахском письме мог решаться «вне времени и пространства» — без необходимости считаться с графикой соседних народностей, то казахская школа вполне могла бы удовлетвориться «орфографией» 1294 года»64. Процесс латинизации был негативно воспринят духовенством и местными функционерами — в некоторых регионах на тот момент уже была проведена значительная работа в области ликвидации безграмотности, а отказ от старого алфавита означал повторное переобучение населения. Один из лидеров партии «Алаш», литератор А. Байтурсынов в 1917 году создал вариант арабской графики, который отвечал всем требованиям фонетики казахского языка. Отстаивая позиции арабики, он писал: «Люди переимчивы и подражательны; изобрести свое, новое им гораздо труднее, что перенять готовое у других. Казахская молодежь должна проявить находчивость в творческом поиске, изобретательность ума. Тогда можно из тюркского письма создать множество вариантов. <…> Не надо увлекаться латиницей: латынь стара, мертва, это заблуждение — возродить её»65. К тому же, малый объем латиницы не позволял однозначно передавать фонологическую систему тюркских языков, содержащих аффрикаты и носовые звуки. Создатели новых алфавитов допускали применение слитных диакритических знаков и заимствование знаков из других письменностей, которые не выбивались из общего стиля латинского алфавита. Также они стремились не перегружать алфавит, и отражать на письме более общие фонемы, исключая тонкие позиционные вариации звуков. В итоге, все тюркские алфавиты, созданные к концу 1920-х Поливанов Е. Д. Основные формы графической революции в турецких письменностях СССР // Новый восток. — Баку, 1928. — С. 322. 65 Культурное строительство в Казахстане (1918 - 1932 гг.) Сборник документов и материалов: в 2-х томах / сост.: М. А. Абдулкадырова, С. С. Голубятников, А. Г. Кукушкина. — Алма-Ата: Казахстан, 1965. — Т.1. — С. 54. 64 47 годов, были приспособлены под нужды конкретных языков и содержали от 26 (якутский язык) до 35 (башкирский язык) символов 66. С точки зрения идеологии советского государства, важным следствием латинизации стало снижение коранической грамотности среди мусульманского населения. В то же время, этносы, обладавшие устоявшимися письменными традициями, претерпели подрыв светской культурной преемственности. К примеру, поэма «Шах-наме» — классический памятник культуры таджикского народа, не издавалась на латинице, и стала доступна в оригинале только в 1962 году67. На национально-языковой политике советского государства отражались также и общественные процессы. Представители дореволюционной интеллигенции неохотно допускались к участию в процессах языкового преобразования и культурного строительства; и многие были репрессированы на основе националистической, буржуазной и прочей пропаганды. Для дальнейшего развития партийно-государственного аппарата и решения культурно-образовательных проблем требовались новые кадры, для подготовки которых была создана сеть коммунистических университетов. Однако результаты проведения подобной политики оказались неожиданными. По воспоминаниям Е. Д. Поливанова, который преподавал в одном из таких учебных заведений, среднестатистические студенты были равнодушны к проблемам собственной национальной культуры, и не осознавали необходимость изучения родных языков. «Грубо говоря, он получил образование как представитель русского языка, а в качестве представителя родного языка остался «обывателем», — писал ученый68. Такая позиция «обывателя» была объективно оправдана. Как следствие репрессий, в национальных автономиях стремительно снижалось число представителей Исаев М. И. Языковое строительство в СССР (Процессы создания письменностей народов СССР). — М.: Наука, 1979. — С. 230. 67 Шукуров Ш. Язык и письменность: разрыв традиций // Ожог родного очага. — М.: Прогресс, 1990. — С. 276. 68 Поливанов Е. Д. О литературном (стандартном) языке современности // Родной язык в школе. — М.,1927. — № 1. — С.227. 66 48 национальной интеллигенции, для которой язык этноса обладал высоким престижем. Новая же образованная прослойка национальных меньшинств хоть и была двуязычной, но использование родного языка ограничивалось лишь бытовым повседневным контекстом. Глава отдела национальностей ВЦИК, этнический казах С. А. Асфендиаров, выступая на совещании по делам меньшинств в 1927 году, выразил общественные настроения так: «Любой казах скажет, что я лучше буду учиться русскому, чем своему языку, киргиз с удовольствием отдаст своего ребенка учиться русскому языку» 69. Анализируя задачи национальной политики коммунистической партии, можно сделать вывод, что развитие местных культур и языков не ставилось в приоритет. На XVI съезде ВКП(б) в 1930 году И.В. Сталин резюмировал: «…Расцвет национальных по форме и социалистических по содержанию культур <…> для слияния их в одну общую социалистическую культуру с одним общим языком, когда пролетариат победит во всем мире»70. Объективные интересы государства требовали знания русского языка от всех его граждан. К середине 1930-х годов стало очевидно, что изучение двух алфавитных систем не способствовало продуктивному освоению и русского и местных языков. После Всероссийского совещания наркомпросов автономных республик в 1936 году вскрылась необходимость перевода национальных языков на русский алфавит. С 1938 года изучение русского языка стало обязательным во всех школах национальных республик и областей, стали нарастать темпы закрытия национальных школ, особенно для «нетитульных» народов71. Отказ от дальнейшей коренизации образования был положительно воспринят рядовыми представителями малых народов, поскольку качество обучения в русскоязычных школах было выше. В 1937 году был распущен Всесоюзный центральный комитет нового алфавита — орган, который Цит. по: Аманжолова Д. А. Форматирование советскости: национальные меньшинства в этнополитическом ландшафте СССР, 1920-1930-е гг. — М.: Собрание, 2010. — С. 156. 70 Сталин И. В. Сочинения: в 18 томах. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1949. — Т.12. — С. 369. 71 Алпатов В. М. 150 языков и политика: 1917-2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. — М.: Крафт+, 2000. — С. 87–89. 69 49 занимался координацией языкового строительства. В этот период при утверждении новых кириллических алфавитов решения принимались децентрализовано, силами местных властей. Качество алфавитов сильно ухудшилось, поскольку унификацией больше никто не занимался. Однако вне зависимости от фонематических особенностей конкретного языка, в новые алфавиты был включено полный набор русских графем, и заимствованная лексика стала писаться в соответствии с правилами русской орфографии 72. С точки зрения политических процессов, переход на кириллицу был исключительным решением правящих кругов. К этому времени революционный потенциал в стране был исчерпан, общество находилось под полным контролем государства. Решение об алфавитной «контрреформе» означало замену курса на глобальную революцию стремлением «построить социализм в отдельно взятой стране». Внешнеполитическая напряженность и угроза приближения войны форсировали принятие этого проекта и максимально сократили процесс его реализации. В годы Великой Отечественной Войны важность владения всеми гражданами страны общенациональным русским языком стала очевидна. Уровень владения им значительно повысился во всей стране вследствие введения всеобщей воинской повинности и массового перемещения населения. Значимость русского языка возрастала во всех сферах и жизни общества и в послевоенные годы. Политический курс страны поддерживал равноправие всех языков и народов, но стартовал необратимый процесс возвеличивания русского языка, как единого консолидирующего языка многонационального государства-победителя. В это время русский язык впервые расширяет свой ареал пользования, выходит за пределы СССР. Он становится рабочим языком не только ООН, но и других интернациональных объединений стран социалистического лагеря. В конце 40-х годов во всех союзных республиках и национальных районах возросли темпы урбанизации и индустриализации. Массовое перемещение промышленного пролетариата из 72 Там же. 50 центра в отдаленные регионы поспособствовало неизбежной русификации городов. Этот процесс особенно очевидно проявился в Казахстане и Киргизии, вследствие широкого освоения целинных земель. Русский язык взял на себя роль посредника во всех межэтнических контактах. Во второй половине 1950-х годов советской властью были издан законодательный акт «Об укреплении связи школы с жизнью», который значительно повлиял на судьбу языкового ландшафта регионов, хотя и не имел прямого отношения к языковому строительству. Согласно этому закону родители получили право выбирать школу для обучения детей, что в сущности сводилось к выбору языка обучения. Уже к тому времени высшее образование можно было получить только на русском языке. В сознании общества сформировались закономерные ассоциативные связи «русский язык — высшее образование — социальная мобильность». Однако этот закон имел существенные последствия для системы образования. Ответственность за реорганизацию всех учебных перекладывалась на руководство процессов в национальных автономных республик, школах которое в большинстве своем состояло из малокомпетентных и незаинтересованных «обывателей», о которых ранее писал Е. Д. Поливанов. Следуя массовому спросу на получение образования на русском языке, количество национальных школ резко сократилось, параллельно прослеживалось ухудшение качества преподавания. В начале 1960-х годов обучение населения в стране велось на 47 языках, через десять лет их количество сократилось до 30. Среди всех национальных языков среднее образование можно было получить лишь на татарском, башкирском, армянском, грузинском и казахском языках 73. Сфера применения национального языка в Казахстане заметно сократилась. Это было обусловлено историческим расположением столицы в регионе русской земледельческой колонизации, демографией региона и низким уровнем развития казахского языка. Кузнецов Г. Д., Чехоева С. А. Национальные школы РСФСР в современных условиях // Советская педагогика. — 1982. —№ 11. — С. 12. 73 51 Несмотря на неоднозначность действий по реформированию языковой политики, стоит отметить, что они не были частью тотальной русификации и искоренения национальных языков. Важной экономической и внутриполитической задачей СССР было продвижение и расширение функциональных возможностей языка, который был бы понятен для всех. Меры по поддержанию республиканских языков были переданы в полномочия местных властей. С 1970-х годов высшей целью государства стало достижение общего национально-русского двуязычия, которое бы способствовало идеологической унификации граждан и формирования новой исторической идентичности «советского народа». Помимо влияния извне, судьба языков была подчинена также и естественным социолингвистическим процессам. В результате трудовых миграций и вынужденных перемещений этнолингвистическая карта страны стала неоднородной, усилились процессы языковой ассимиляции. В 1989 году в КазССР был принят первый «Закон о языках»74, в котором был закреплено положение казахского языка. Согласно ему, казахский язык приобрел статус государственного языка, а русский язык стал языком международного общения. При этом утверждается, что статусы обоих этих языков «не препятствуют употреблению и развитию языков национальных групп, проживающих на территории Казахский ССР». Это подтверждается Главой II Закона, который регламентирует и допускает применение языков национальных групп республики в органах государственной власти и управления, во внутреннем делопроизводстве организаций и судопроизводстве. Этот закон был написан довольно демократично, поскольку в нем зафиксирован правовой статус двух самых распространенных языков государства, основываясь на национальном составе страны. Накануне распада Советского Союза и приобретения страной независимости, языковая ситуация в стране выглядела следующим образом: Закон Казахской Советской Социалистической Республики от 22 сентября 1989 года «О языках в Казахской ССР». [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1005765 (дата обращения: 19.05.2021). 74 52 Таблица 1. Освоение родного, казахского и русского языков основными этническими группами КазССР в 1989 году, % 75 Нация Родной язык Владение вторым языком (помимо родного языка) Национальный Казахский Русский Казахский Русский язык язык язык язык язык Казахи 98.57 — 1.36 — 62.84 Русские 99.94 0.01 — 0.86 — Немцы 54.40 0.07 45.39 0.64 50.59 Украинцы 36.65 0.02 63.26 0.58 32.31 Узбеки 95.57 1.28 2.77 4.61 52.15 Уйгуры 95.07 1.51 3.07 9.11 62.05 Данные подтверждают, что в последние годы существования СССР русский язык являлся основным средством межнационального общения в республике. Более 60 % представителей титульной нации 76 владели русским языком, так же, как и значительное количество представителей других народностей. К тому же, несмотря на предшествующие меры по языковому возрождению малых народов, многие считали своим родным языком русский, а не национальный. Это можно объяснить тем, что самые значимые действия по поддержке национальных школ и языковой ревитализации принимались еще в начале века, до Великой Отечественной войны, за 40 лет до проведения переписи. В результате всеобщей воинской повинности, все население, уже получившее образование на национальном языке было призвано в армию, где основным языком взаимодействия был, опять же, русский язык. Война стала Источник: Всесоюзная перепись населения 1989 г. Распределение населения Казахской ССР по наиболее многочисленным национальностям и языку. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_lan_89_ka.php (дата обращения: 19.05.2021). 76 Часть населения государства, национальность которой определяет официальное наименование данного государства (ФЗ "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом" от 24 мая 1999 г.) 75 53 причиной сдвигов в демографической структуре общества — гибель представителей старшего поколения спровоцировала разрыв в языковой и культурной преемственности наций. Молодежь послевоенного времени воспитывалась в духе единства народов и партийной, а не национальной идентичности. 2.2. «Триединство языков»: цели, методы, промежуточные итоги Новый этап в развитии Казахстана начался после распада Советского Союза. С момента прекращения существования СССР как геополитического субъекта в 1991 году, государства Центральной Азии стали предоставлены сами себе и начали проводить самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. В этот период политика государств Центральной Азии, в том числе и Казахстана, была направлена на поиски культурной и языковой многовекторности в сочетании необходимостью развития атрибутов суверенитета77. В условиях принципиально иной политической реальности государства Центральной Азии, ставшие самостоятельными, нуждались в долгосрочной эффективной стратегии культурного развития. Для того, чтобы быть «открытыми миру» нужно было искать механизмы и средства, через которые можно выстраивать контакты с союзниками настоящими и союзниками потенциальными. Взаимодействие между евразийскими государствами основывается на культурном взаимодействии, а культуры, в свою очередь, взаимодействуют через языки. В данном регионе в целом наблюдается схожие тенденции развития в области языковой политики и поиска стратегий развития в контексте глобализации, но, разумеется, везде есть своя специфика. В целом, Казахстан, как представитель центральноазиатского региона, полностью вписывается в логику его развития. Казахстан обладает богатым языковым капиталом, но основная и фундаментальная проблема языка заключается во взаимоотношениях между казахским и русским языками, и Фаткулин Б. Г. Языковая политика в государствах Центральный Азии на современном этапе в контексте цивилизационной гетерогенности // Известия Уральского федерального университета. Сер. 3, Общественные науки. — 2013. — № 3 (118). — С. 48. 77 54 языковая политика также сосредоточилась на регулировании отношений и развитии этих двух языков. Русский язык для большинства населения — это не иностранный, а второй родной или активно используемый наряду с родным, в то время как казахский язык является государственным. Вскоре после распада СССР перед истеблишментом ныне независимой Республики Казахстан встал вопрос о дальнейшем функционировании языковой политики. В период до 2000 года был обнародован ряд документов, которые так или иначе обуславливали статус и границы официального применения основных языков страны. Основным документом, выражающим политическую волю любого государства, является Конституция. Согласно действующей редакции, государственным языком страны является казахский, наравне с ним русский язык может официально употребляться в государственных организациях и органах государственного самоуправления 78. Очевидно, что в отношении русского языка правительство отошло от концепции языка межнационального общения, провозглашенного в 1989 году. Некоторые исследователи трактуют формирования новой формы это изменение самосознания с точки зрения граждан национального государства. Первым шагом к принятию реальных мер на языковом поприще стала Концепция языковой политики Республики Казахстан 1996 года. Она декларирует необходимость разработки стратегии по сохранению и функциональному развитию языков в переходный период. Отдельное внимание в документе уделено тому факту, что новопровозглашенный статус казахского языка на деле не подкреплен механизмом, который мог бы в достаточной мере обеспечить его повсеместное изучение и использование. При идеальном сценарии, казахский язык должен был занять позицию языка межнационального общения. предусматривала проведение Следует отметить, междисциплинарных что Концепция исследовательских Конституция Республики Казахстан (принята на республиканском референдуме 30 августа 1995 года) (с изменениями и дополнениями по состоянию на 23.03.2019 г.) [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1005029#pos=5;-88 (дата обращения: 22.04.2021). 78 55 мероприятий, которые должны обеспечить научную и научно-методическую основу дальнейшего языкового развития государства 79. Описывая языковую политику Казахстана в первые годы независимости, казахстанский исследователь Э. Д. Сулейменова использует термин «вернакулизация»80 — модель языковой политики, схожая с политикой унификации. Данный вид языковой политики базируется на идее восстановления функций местного языка и наделении его правовым статусом официального языка. Вернакулизация характерна для стран, недавно получивших независимость, поскольку в этой ситуации язык используется как символ государственности. Исследователь отмечает, что мотивами следования такой модели для Казахстана стали противостояние русификации, возрождение и укрепление витальности казахского языка. В 2001 году Н.А. Назарбаев утвердил Государственную программу функционирования и развития языков на 2001–2010 годы, в которой впервые завуалировано прозвучала идея о необходимости формирования полиязычного общества. Необходимость развития англоязычной компетенции упомянута в целях Программы, которые включают расширение и укрепление социально-коммуникативных функций государственного языка, сохранение общекультурных функций русского языка, развитие языков этнических групп и внедрение английского языка в деловое общение81. В ней также содержится информация о состоянии системы образования. По данным МОН РК, в 2000 учебном году общее число учащихся школ составило 3,5 миллиона человек, из них 50,6 % обучались на казахском языке, 45 % — на русском, 2,3 % — на узбекском. Отмечено, что, несмотря на стабильный рост количества школ с казахским языком обучения, они неравномерно распределены по регионам, а качество образования в них проигрывает русскоязычным школам. Распоряжение Президента Республики Казахстан от 4 ноября 1996 года № 3186 О Концепции языковой политики Республики Казахстан. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/m/document/?doc_id=1007224#sub_id=1 (дата обращения: 22.04.2021). 80 Сулейменова Э. Д. Глобализация и языковая политика // Полилингвальность и транскультурные практики. — 2020. — Т.17. — №1. — С. 115. 81 О Государственной программе функционирования и развития языков на 2001-2010 годы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/U010000550_ (дата обращения: 22.04.2021). 79 56 Исследователи статуса русского языка на постсоветском пространстве отмечают, что уточнение значимости русского языка связан со стремлением избежать возникновения межнациональной напряженности в стране. Однако этот и последующие русскоязычного законодательные населения акты Казахстана подвергаются как критике игнорирующие этнолингвистическую специфику северных регионов страны, в которых доля русского населения составляет до 80 % от общего числа. Словосочетание «триединство языков» вошло в обиход современного казахстанского общества в 2007 году, когда в Послании «Новый Казахстан в новом мире» Президентом было высказано предложение о поэтапной реализации культурного проекта «Триединство языков». Проект предполагал построение нового имиджа страны на международной арене через следование глобальным тенденциям полиязычия. Предполагается, что в обозримом будущем население должно иметь равную компетенцию в казахском языке (государственный язык), русский язык (язык межнационального общения) и английский язык (залог успешной интеграции в глобальную экономику) 82. Следуя завету главы государства, Министерство культуры и информации РК разработало «Стратегический план на 2009–2011 годы», в котором озвучивается необходимость создания толерантной языковой среды, способствующей дальнейшему единению страны и успешной реализации политики трехъязычия. Однако положения этого плана не внесли конкретики в направления деятельности правительства. Отмечается, что «в делопроизводстве государственный язык официально применяется наравне с русским. Для граждан, не владеющих казахским языком, организуются специальные курсы. Также создаются условия для изучения английского языка»83. Анализируя содержание проекта, российский исследователь К. П. Новый Казахстан в новом мире. Послание Президента Республики Казахстан народу Казахстана, г. Астана, 28 февраля 2007 г. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K070002007_#z0 (дата обращения: 22.04.2021). 83 Стратегический план Министерства культуры и информации Республики Казахстан на 2009-2011 годы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/P080001204_ (дата обращения: 22.04.2021). 82 57 Боришполец указывает, что «создание равных условий для изучения трех обозначенных языков не означает равной сферы их функционирования, равной функциональной нагрузки, и их равного статуса. Акцент сделан на педагогической составляющей данного культурного проекта, которая в полной мере может быть обозначена как полиязычное образование» 84. Указ, знаменующий начало работы над новой языковой политикой был подписан только в 2011 году. Он предусматривал четыре этапа, в результате которых планировалось увеличение доли населения, владеющего государственным языком к 2020 г. — до 90 %; увеличение доли взрослого населения республики, владеющего русским языком к 2020 г. — до 90 %; увеличение доли населения республики, владеющего английским языком к 2020 г. — до 25 %; увеличение доли населения, владеющего тремя языками (государственным, русским и английским) к 2020 г. — до 20 %85. Стоит обратить внимание, что полилингвизм Центральной Азии имеет характерные особенности, которые не встречаются в других регионах и эти особенности важно понимать. Исторически полилингвизм в Центральной Азии сложился в рамках цивилизационной гетерогенности, а это означает, что в этом регионе было этническое многообразие, что в свою очередь детерминировало и поликультурность86. Развитие народов Центральой Азии, конечно, было сопряжено с этносами, в том числе проживающими и на территории современной РФ, но что касается языкового взаимодействия — между русским языком и языками неславянских народов оно всегда протекало весьма трудно. Дело в том, что цивилизационный генезис народов Центральной Азии и РФ принципиально различается, а среднеазиатские языки формировались в модусе тюркской кочевой, а затем центральноазиатской цивилизации87. Боришполец К. П. Политическое измерение проблемы русского языка //Национальные интересы. — 2008. — № 3. 85 Государственная программа развития и функционирования языков в Республике Казахстан. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/U1100000110 (дата обращения: 22.04.2021). 86 Фаткулин Б. Г. Указ соч. 87 Там же. 84 58 2.2.1. Роль казахского и русского языков в казахстанском обществе Согласно социолингвистическим данным, казахский и русский языки — наиболее распространённые в Казахстане, но, за исключением казахов, подавляющее большинство населения сегодня плохо владеет казахским языком, в то время, как русский язык продолжает оставаться универсальным языком коммуникации. В значительной степени это остаётся наследием советского прошлого, когда более 60 % казахов владели русским языком, а многие жители считали его своим родным 88. В Казахстане практически все, независимо от национальной принадлежности, говорят и пишут на русском языке, тогда как на казахском языке говорят по существу только казахи, да и то не все89. Разумеется, подобное положение вещей существенно осложняет повсеместное распространение казахского языка в стране. На сегодняшний день казахскому языку всё ещё трудно заменить доминирующее положение русского языка, и это подтверждают статистические данные. Так, например, согласно переписи населения 2009 года, русским языком (как устным, так и письменным), так или иначе, владеют все наиболее распространённые этносы, в то время как владение казахским языком распространено лишь среди представителей этносов, язык которых находится ближе по семантике и другим лингвистическим параметрам к казахскому90. Состав населения в Казахстане полиэтничный — около 125 различных народов и народностей, численное большинство из которых составляют русские и казахи. При этом доля казахов постоянно росла: если в 1989 г. она равнялась 37,8 %, то в 1999 г. она достигла 53,5, а в 2009 г. — 63,1 % всего населения. Повышение числа казахского населения во многом обусловлено активным проведением политики репатриации этнических казахов, которая началась в 2008 году. За время существования независимого Казахстана на Се Чжоу, Ван Фан. Языковая политика Республики Казахстан в контексте социокультурных процессов // Верхневолжский филологический вестник. — 2020. — № 3 (22). — С. 227. 89 Дятленко П. Языковые реформы в Центральной Азии: тренды— цели— итоги // Вестник Евразии. — 2008. — №4. — С. 100-101. 90 Се Чжоу, Ван Фан. Там же. 88 59 родину вернулось более миллиона человек из таких стран, как Россия, Монголия, Китай, Киргизия, Узбекистан, Турция и др. В годы существования Советского Союза, представители казахского этноса не составляли большинство населения страны, и политика репатриации была призвана укрепить позиции титульной нации. Однако в 1990-е годы вследствие либерализации политики страну покинуло более 3 миллионов жителей, преимущественно русских и немцев, и проблема перешла в экономическую сферу — возник дефицит человеческих ресурсов. Причина, по которой в страну привлекали казахов, проживающих за рубежом, состояла в том, что люди, обладающие интегрируются в общими культурными существующую среду. особенностями, Как правило, быстрее обществу, объединенному на основе одного этноса, легче донести общую концепцию развития страны91. Таким образом, политика репатриации призвана не только поддержать внутреннюю стабильность страны, но и упрочить национальную идентичность. Но языковая интеграция оралманов прошла неоднозначно. Многие столкнулись с диалектными различиями казахского языка. К тому же, системы письменности мигрантов отличались от страны к стране: казахи из Китая пользуются латиницей либо арабской графикой, из Турции — только латиницей, из стран СНГ — кириллицей. Это стало дополнительным препятствием идентификации самосознания приезжих с Казахстаном. С. Хименес Товар отмечает, что они хотя и были приглашены ради казахизации страны, сами казахстанизироваться не спешат: многие сохраняют прежнее гражданство92. Несмотря на то, что важность русского языка подчёркивается государством, в некоторых сферах, например, в образовании, наблюдается некоторая отрицательная динамика. Так за 20 лет с 1989 по 2010 год число изучающих русский язык и количество русских школ резко сократились: с 1989 по 1990 год более половины учащихся изучали русский язык, и только Абраимов А. Политика репатриации Республики Казахстан: к вопросу о причинах возвращения казахов // Вестник КазНУ. Серия международные отношения и международное право. — 2014. — №3-4. — С. 100. 92 Status of Oralmans in Kazakhstan. Overview / United Nations Development Program. – Almaty, 2006. — P. 24. 91 60 30,2 % из всех учащихся изучали казахский язык. В 2010 году ситуация изменилась. Количество школьников, изучающих казахский язык, достигло 61,6 %, в то время как русский язык составил только треть от общего числа: с 2224 тыс. чел. в 1989–1990 гг. количество учащихся сократилось до 868,5 тыс. чел в 2009–2010 гг. Количество русскоязычных школ сократилось с 5200 до 1473. Помимо этого, численность обучавшихся по российским образовательным программам и на русском языке в филиалах и других подразделениях российских вузов в Казахстане в 2005/2006 и 2015/2016 учебных годах снизилась с 25801 до 7710, то есть сократилась более чем в 2 раза. Статистика говорит нам о наличии тенденции: обучение русскому языку в Казахстане сокращается93. Что касается СМИ Казахстана — там также преобладают казахский и русский языки. В настоящее время практически на всех рекламных щитах Алматы одновременно используется казахский и русский языки. На официальных сайтах правительства Казахстана используются казахский, русский и английский языки, но большинство людей предпочитает именно версию на русском языке. Хотя статус казахского языка постепенно повышается, доля русского языка, используемого в средствах массовой информации, не слишком снижается и по-прежнему преобладает в значительной части СМИ94. В своей статье 2018 года В. П. Синячкин и Н. Л. Синячкина приводят статистику использования языков в казахстанском интернет пространстве. Исследование выявило, что среди 700 наиболее посещаемых сайтов 76 % были одноязычными, 14 % — двуязычными, 9,8 % — трехъязычными, и 0,5 % сайтов функционировали на большем количестве языков. Дальнейший анализ показал, что русский язык был рабочим языком 610 вебсайтов, что составило 87 % от общего числа95. Хайнджу, Ю. Современное положение русского языка в государствах Центральной Азии // Постсоветские исследования. — Т.3. — 2020, № 3. — С. 253. 94 Там же. 95 Sinyachkin V.P., Sinyachkina N.L. MULTILINGUALISM IN THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN: VIEWPOINT FROM THE OUTSIDE // Polilinguality and Transcultural Practices. — 2018, №15(3). — P. 450. 93 61 2.2.2. Латинизация казахского языка Повторный переход казахской графики на латиницу является предметом огромного количества дискуссий в казахстанских общественно-политических и научных кругах. Идея «релатинизации» была выдвинута президентом Назарбаевым в августе 2007 года. Для многих российских исследователей эта инициатива является предпосылкой к полному вытеснению русского языка из официальной сферы применения и изменениям во внешнеполитическом курсе государства. К примеру, заведующий отделом Казахстана и Центральной Азии Института стран СНГ А. Грозин считает, что реформа алфавита — это «инструмент казахской многовекторности». В любом случае, смена письменности — очень неоднозначная реформа. Пресс-служба МОН РК в предварительной аналитической справке указывает, что на переучивание экономически активного населения страны потребуется 12–15 лет и 357 млн долларов. Защитники реформы утверждают, что переход на латиницу станет толчком к дальнейшей интеграции страны в международное пространство, в то время как кириллицу используют только 7 стран мира: Россия, Беларусь, Украина, Болгария, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан. Подавляющее большинство всех мировых вычислительных и телекоммуникационных систем применяют латиницу. Стоит отметить, что вся значимость технологического аргумента может быть реализована только в том случае, если основой для перехода будет проект, принципиально использующий только 26 букв стандартной английской клавиатуры без добавления дополнительных знаков. Однако осуществление такого проекта затруднено фонетическим строем казахского языка. Более весомым для многих исследователей вопроса релатинизации стал культурно-политический компонент. Зачастую проект латинизации трактуется как прозападный и антирусский. В таком случае список возможных негативных последствий включает в себя ухудшение отношений между Казахстаном и Россией, ухудшение межэтнических отношений внутри Казахстана, а также усиление оттока славянского населения из страны. 62 Несмотря на характер и предпосылки к внедрению реформы, она влечет за собой огромные риски. Неудачный проект может привести к фактической неграмотности даже казахоязычного населения страны, в связи с необходимостью овладения новыми правилами орфографии. Этому аспекту следует уделить особое внимание в свете амбициозных планов по освоению государственного языка всеми гражданами. Передача специфических фонем языка через дифтонги может создать значительные трудности для визуального восприятия читателем, не имеющим специальной подготовки. Также потребуется провести большую работу по созданию новых правил правописания слов, в которых присутствуют буквы кириллицы я, ю, э, ц, ь, ъ, ё. Лингвистам придется сделать выбор между адаптацией международных слов и переводом их на казахский язык. Отметим, что в казахском языке уже активно применяется метод подстраиваемых заимствований — один из видов транскрипции, который позволяет создать аутентичное звучание (пойыз (поезд), бәтеңке (ботинок), жәшік (ящик). Однако существуют и неудачные примеры словотворчества: пианино — күйсандық («күй» — мелодия, «сандық» — сундук), ұялы телефон — мобильный телефон («ұялы» — с гнездом). 2.2.3. Система образования как инструмент формирования массовой англоязычной компетенции населения Интерес к изучению английского языка в Казахстане является закономерной тенденцией развития нового национального государства, идущего в ногу со временем. Повышение уровня иноязычной компетенции населения страны благоприятно отражается на ее социально-экономических показателях, позволяет формировать новые пути интернационального взаимодействия, а также служит средством привлечения зарубежных инвесторов, которые часто заинтересованы в найме местного квалифицированного населения. Между тем, согласно международному индексу знания английского языка EF EPI, Казахстан занимает очень низкое положение не только в глобальном разрезе (92 из 100 стран и регионов), но и 63 среди государств Азии (21 из 24)96. В Казахстане стремление к формированию полноценной полиязычной личности в первую очередь реализуется через инновации в системе образования — от дошкольников до студентов. Планы, озвученные в программных документах по реализации трехъязычного образования весьма амбициозны. Помимо обязательного внедрения изучения английского языка с 1 класса, с 2019-2020 года предполагается ввести преподавание некоторых предметов школьной программы на английском языке — в их число вошли химия, физика, биология и компьютерные науки. На этой точке стратегия столкнулась с первой и самой главной проблемой — отсутствие англоговорящего преподавательского состава. Согласно данным на конец 2016 года, потребность в педагогических кадрах составляет 15773 человека. Планировалось, что в 2017 году трехмесячные курсы повышения квалификации пройдут 12604 учителя средних общеобразовательных школ 97. Итоговой компетенцией 480-часового тренинга должно было стать владение английским языков на уровне B1 по общеевропейской тематической шкале языковой терминологией и компетенции методикой CEFR, владение предметно-языкового интегрированного обучения98. В 2019 году правительству стало очевидно нереалистичное соотношение сроков обучения, результатов, и объема финансирования. Направление реализации политики сменилось — фокус преподавания четырех предметов естественно-научного цикла сместился на старшее школьное звено, а подготовка педагогов, как и прежде, осталась прерогативой учреждений высшего и средне-специального образования. Стоит отметить, что в стране существуют примеры успешных проектов в сфере полиязычного образования. В 2018 году в стране функционировали 33 Обзор уровня владения английским языком по странам: Казахстан. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.ef.com/wwru/epi/regions/asia/kazakhstan/ (дата обращения: 22.04.2021). 97 Трехъязычное обучение в Казахстане внедряется поэтапно. Материалы сетевого издания «Zakon.kz». [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=37744692#pos=1;-118 (дата обращения: 22.04.2021). 98 Приказ Министра образования и науки Республики Казахстан от 15 января 2016 года № 32. Об утверждении образовательных программ курсов повышения квалификации педагогических кадров в рамках обновления содержания среднего образования Республики Казахстан. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/V1600013182#z1272 (дата обращения: 22.04.2021) 96 64 специализированных школы сети «Дарын», 30 лицеев сети «Біліминновация», 20 «Назарбаев интеллектуальных школ». Подобные учебные заведения имеют хорошие статистические показатели — в 2017 году более трети студентов, зачисленных в Назарбаев Университет, были выпускниками лицеев. Конкурс на поступление в лицей-интернат составляет более 30 человек на одно место. Интересен тот факт, что при поступлении дети не сдают экзаменов по английскому языку, потому что впоследствии успешно овладевают им, пребывая в мультиязычной среде учебного заведения: преподавательский коллектив включает в себя специалистов из Турции, Великобритании, Индии и Австралии, а местные учителя проходят подготовку по международным образовательным методикам. Седьмой класс считается переходным в системе: летом в течение двух недель дети учат английский язык; в сентябре 10 % естественно-научных дисциплин начинают проходить на нём; к середине года — половину; а к концу уже 90–100 % занятий ведутся на английском 99. В 2019 году международная образовательная компания EF Education First в рамках ежегодного исследования опубликовала отчет «Индекс EF уровня владения английским языком для учебных заведений», отдельный разворот в котором был посвящен состоянию трехъязычного образования в Казахстане. В отчете была представлена информация по результатам тестирования учащихся 250 школ Алматинской области в рамках программы регионального правительства. В исследовании также приняли 4 тысячи учащихся трехъязычных школ «Дарын» и «Назарбаев Интеллектуальные школы». Рисунок 1. Оценка EF по возрасту: Алматинские общеобразовательные школы по сравнению с трехъязычными 100. Повлиял ли отъезд турецких учителей на качество образования в КТЛ. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://forbes.kz/process/education/uderjat_planku_1527513459/ (дата обращения: 22.04.2021). 100 Источник: Рейтинг 100 стран и регионов по уровню владения английским языком // EF EPI. — 2020. 99 65 Издание указывает, что исследование такого разрыва в уровню англоязычной компетенции иллюстрирует разницу в результатах применения авторских дифференцированных методик обучения и стандартизированного подхода. Примечательно, что на момент начала обучения в 11 лет разница во владении языком у детей минимальна, однако, на момент окончания школы прогресс учащихся специализированных школ намного выше. Несмотря на то, что вышеперечисленные учебные заведения присутствуют в каждом областном центре республики, высокий порог вхождения и незначительная доля выпускников на фоне общего количества школьников страны не способны удовлетворить требования к формированию полноценного полиязычного поколения. На данный момент выпускники подобных специализированных «элитарную» школ прослойку имеют все общества, шансы сформировать новую будучи конкурентоспособным воплощением идеального результата языковой политики государства. Стоит отметить, что, несмотря на значительную географическую удаленность от глобальных центров англоязычной коммуникации, в Казахстане активно распространяются культурные и образовательные программы, спонсируемые Посольством США. Подобные программы являются частью американской культурной дипломатии, нацеленной на расширение диалога с зарубежными странами через международный обмен и 66 пропаганду национальной культуры 101. К примеру, существует Региональный офис программ английского языка, основная сфера деятельности которого состоит в сотрудничестве с министерствами образования, образовательными учреждениями, ассоциациями учителей с целью улучшения качества преподавания. Также, при поддержке Отдела культуры Посольства США, казахстанским студентам открылись новые возможности академической мобильности (Global UGRAD, FLEX) и доступ к престижным стипендиальным программам Хьюберта Хамфри и Фулбрайт102. В 11 крупнейших городах Казахстана на постоянной основе функционируют Американские уголки (American corner) — ресурсные центры при городских библиотеках, которые предоставляют бесплатный доступ к материалам по изучению английского языка для всех желающих. Говоря о специфике трехъязычного обучения в сфере высшего образования, необходимо отметить, что в данной категории намного больше возможности провести качественное внедрение полиязычных практик. Вхождение Казахстана в Болонский процесс запустило активную интернационализацию и европеизацию образования, что предполагает расширение программ академической мобильности, и, соответственно, создание полиязычной среды университетов. Можно выделить три основных фактора, динамика которых дает представление о продуктивности этого процесса. 1) Осуществление деятельности в рамках международных образовательных проектов и программ. Имплементация вузами международных научных и образовательных проектах создает для студентов и преподавателей дополнительную возможность установить сотрудничество в таких аспектах, как повышение квалификации, прохождение стажировок, обмен научной и профессиональной Альпеисов А. Основные механизмы культурной дипломатии США в Казахстане // Concorde. — 2018, №5. — С. 61. 102 Программы в области культуры и образования. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://kz.usembassy.gov/ru/education-culture-ru/opportunities-ru/ (дата обращения: 23.04.2021). 101 67 информацией. Значимость подобных проектов в рамках государства формируется за счет повышения потенциала высшего образования как базового фактора развития человеческого потенциала. В Казахстане большинство проектов реализуется через программу Европейского Союза ЭРАЗМУС и программу Жан Моне, а также посредством реализации совместных и двудипломных образовательных программ. Согласно данным Аналитического отчета по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, количество совместных образовательных программ в 2017–18 учебном году составило 619, двудипломных — 200. В 2018–19 учебном году количество СОП снизилось до 583, но повысился интерес к внедрению двудипломных программ (+140). Пропорционально изменилось и количество студентов: приток обучающихся по СОП уменьшился на 1417 человек, и возрос на 302 по ДП103. В 2019–20 учебном году количество активно реализуемых СОП и ДП резко уменьшилось на 43 %104. По данным МОН РК, такой разрыв образовался вследствие значительной потери контингента программ во многих региональных вузах страны, а также по причине недостоверности информации, полученной от Международного университета информационных технологий. Таблица 2. Контингент обучающихся на совместных образовательных и двудипломных программах вузов Казахстана, человек 105 2017-2018 гг. 2018-2019 гг. 2019-2020 гг. СОП 6851 5434 899 ПП 1706 2008 1308 Здесь и далее статистика до 2018 года представлена по материалам: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2018 год. — Астана: Центр Болонского процесса и академической мобильности МОН РК, 2018. — 64 с. 104 Здесь и далее статистика до 2020 года представлена по материалам: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2019 год. — Нур-Султан: Центр Болонского процесса и академической мобильности МОН РК, 2019. — 40 с. 105 Источник: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2019. 103 68 Из 34 стран, имеющих международные связи с казахстанскими учебными заведениями, основными партнерами по реализации образовательных проектов выступают вузы таких стран, как Россия (68), Польша (15), Китай (12), Германия (10), Франция (9) и Италия (8). В качестве основных проблем, препятствующих дальнейшему развитию этой сферы можно выделить низкий уровень государственного финансирования таких программ, низкий уровень знания английского языка студентами и педагогическим составом, а также слабая заинтересованность иностранных студентов в получении дипломов казахстанских вузов. 2) Экспорт образовательных услуг Основными направлениями экспорта образовательных услуг высших учебных заведений являются создание филиалов за рубежом и привлечение иностранных студентов. Отметим, что первое направление реализовано очень слабо, единственный полноценный зарубежный филиал в Монголии открыт Восточно-Казахстанским государственным университетом. Также, один из ведущих университетов — КазНУ им. аль-Фараби имеет собственные представительства в Иордании, Стамбуле и Турции. Значительную роль в формировании полиязычной среды учебных заведений играет привлечение иностранных граждан к обучению в отечественных вузах и академическая мобильность. Таблица 3. Доля иностранных граждан в системе высшего образования РК, человек106 2016–17 2017–18 2018–19 2019–20 Бакалавриат 9942 13386 19888 38155 Магистратура 422 381 383 547 Докторантура 35 42 40 74 Источник: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2019. 106 69 Подготовительное — — 355 1412 10399 13809 20666 40188 отделение Всего Наибольший процент иностранных студентов составляют граждане СНГ, Азии (Афганистан, Индия, КНР, Монголия, Турция), Европы (Германия, Италия, Франция). Стоит отметить, что на 2019 год 57 % иностранных граждан обучаются на казахском языке, а 30 % — на русском. При этом, казахский язык обучения выбирают этнические казахи из приграничных стран. Предпочтение английскому языку отдают граждане Пакистана и Индии, обучающиеся в медицинских вузах, а также абитуриенты вузов, имеющих образовательные программы на английском языке. Несмотря на кажущееся большим количество студентов, их доля составляет всего 6,7 % от общего числа. В рамках международного дискурса академической мобильности это критически низкий показатель. Выбор иностранными студентами языка обучения свидетельствует, что они активно ассимилируются русско-казахской билингвальной средой, практически не влияя на языковой ландшафт университетов. Отмечено, что основными проблемами политики экспорта казахстанских образовательных услуг является слаборазвитая сеть подготовительных курсов и недостаточный уровень языковых компетенций профессорско-преподавательского состава. Учебным заведениям не достает конкурентоспособной академической составляющей, инфраструктура и организация досуга не соответствуют ожиданиям иностранных студентов. 3) Увеличение количества трехъязычных образовательных программ. Государственной Дорожной картой развития трехъязычного образования предусматривается поэтапное внедрение модели «50:20:30», согласно которой все высшие учебные заведения должны осуществлять деятельность на 50 % на родном языке, 30 % — на втором языке (казахском 70 или русском). Оставшиеся 30 % отводятся под преподавание дисциплин на английском языке107. Таблица 4. Количество студентов, обучающихся на трех языках по уровням образования, человек108 2018–19 гг. 2019–20 гг. Бакалавриат 46796 33625 Магистратура 5300 3995 Докторантура 458 441 Согласно таблице 4, в 57 вузах, предоставляющих образовательные трехъязычные программы, к 2020 году произошло снижение контингента учащихся трехъязычного бакалавриата на 39 %, а магистратуры — на 32 %. 54 % от общего количества студентов всех университетов были протестированы на определение уровня знания английского языка согласно общеевропейской классификации CEFR. У остальных 46 % уровень знания языка либо не подтвержден официально, либо подтвержден внутриуниверситетскими тестами. Таблица 5. Количество студентов в разрезе уровня владения английским языком в соответствии с классификацией CEFR, человек109 B1 B2 C1 C2 Бакалавриат 12552 3961 1043 126 Магистратура 1614 749 160 20 Докторантура 127 174 22 5 Совместный приказ и.о. Министра образования и науки Республики Казахстан от 5 ноября 2015 года № 622… № 1066 «Об утверждении Дорожной карты развития трехъязычного образования на 2015-2020 годы». [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=35182262 (дата обращения: 25.04.2021). 108 Источник: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2019. 109 Источник: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2019. 107 71 Подводя итог оценке внедрения политики трехъязычного образования на всех уровнях системы, можно заметить, что, несмотря на все нововведения, она не может обеспечить всех учащихся страны достойным уровнем знания английского языка. На фоне успешных специализированных учреждений среднего образования, таких как лицеи и школы-интернаты, воспитание англоязычной компетенции в общеобразовательных школах идет очень медленными темпами. Показательным в этом отношении является результат исследования алматинских школьников, на который мы ссылались ранее. К возрасту окончания школы уровень знания учащихся составляет около 30 баллов по шкале EF SET, что соотносится с уровнем А1 – А2 по шкале CEFR. Этот показатель является весьма усредненным, но он говорит о том, что компетенции, нарабатываемой в ходе получения среднего образования, недостаточно для формирования полноценной языковой личности. Количество учебных часов, отведенных под преподавание английского языка в школах не превышает 3 в неделю. В число предметов, обязательных для прохождения итоговой аттестации выпускников 9 и 11 классов, помимо прочего, входят только русский и казахский языки, иностранные языки до сих пор являются компонентом по выбору. Согласно данным казахстанского интернет-ресурса Univision.kz, иностранный язык является профильным предметом для таких классических групп образовательных программ, как «Подготовка учителей иностранного языка», «Тюркология и востоковедение», «Переводческое дело», «Культурология», «Политология» 110. Можно предположить, что принятие решения об обязательности экзамена по английскому языку игнорируется правительством намеренно, с целью избежать результатов, подтверждающих неэффективность принимаемых мер в сфере среднего образования. Для того, чтобы обеспечить все школы республики квалифицированными педагогами, способными осуществлять преподавание хотя бы четырех дисциплин на английском языке, должно Группы образовательных программ с профильными предметами «Иностранный язык» и «Всемирная история». [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://univision.kz/edu-program/group/subject/11inostrannyy-yazyk-i-vsemirnaya-istoriya.html (дата обращения: 25.04.2021). 110 72 пройти не менее десяти лет. Между тем, 35 % снижение количества трехъязычных образовательных программ бакалавриата свидетельствует об уменьшении спроса на них. Данные таблицы 5 указывают на тот факт, что уровень владения английским языком в системе образования невысок — из 54 % протестированных студентов лишь каждый четвертый знает язык на уровне уверенного пользователя. Такая статистика негативно сказывается и на академическом престиже казахстанских вузов. Язык играет большую роль в возможности академического участия в совместных исследованиях, международных научных публикациях. С ним также связаны барьеры академической мобильности преподавателей и студентов. Возможности исходящего обмена часто ограничен выбором стран, где основным языком обучения является русский язык, при выборе другой страны возможности для вовлечения в процесс обучения и общения могут быть ограничены 111. Выводы по главе 2 Еще задолго до обретения независимости население Казахстана прошло через ряд реформ в области языковой политики. На протяжении всей истории формирования механизмов полноценного и мирного сосуществования полиязычного населения региона можно проследить закономерность — от подъема национального аспекта к универсализации языковых компетенций. Одной из причин частых и радикальных смен политического курса может являться сложность удовлетворения интересов всех субъектов полиэтнического сообщества. На современном этапе развития в области языковой политики Казахстан стремится укреплять политический статус основных этнических групп, при этом можно выделить два важных направления: «десоветизация», т.е. отказ от попытки унифицировать казахстанскую идентичность на базе русского языка и «пантюркизация», т.е. стремление проводить политику в интересах развития национального языка. Обзор национальной политики в области образования: Высшее Образование в Казахстане 2017. — Астана: АО «ИАЦ», 2017. — С. 126. 111 73 Из языковой политики после обретения независимости нетрудно понять, что Казахстан придает большое значение распространению языка своей нации и всё больше идентичности112. подчеркивает Языковое важность многообразие сохранения или национальной «языковой капитал» действительно может выступать в качестве ресурса модернизации нации и стать ориентиром языковой политики 113, но подобный курс имеет множество подводных камней. Заявленные государством принципы, цели и показатели не всегда реализуются на практике. Например, китайские исследователи отмечают, что в Казахстане не хватает классической и научно-технической литературы, записанной на казахском языке114, а это свидетельствует о недостаточной материально-технической базе, без которой трудно воплотить постулаты, сформулированные в различных государственных программах и документах. Дело в том, что очень часто политики не учитывают сложность языковой ситуации в стране, в результате чего не все программные мероприятия приводят к желаемому результату. Языковая ситуация — совокупность языков и их подсистем в их функциональном распределении, в отношении к социальной, политической, культурной и естественно-географической среде и во взаимодействии друг с другом 115. Как мы видим, это комплексное и сложное интегративное понятие, поэтому одной лишь констатации и осознания наличия полиэтничности недостаточно, а исторически высокая роль русского языка и гетерогенный характер казахстанского полилингвизма не позволяют сделать казахский язык господствующим де-факто, а не только де-юре. Вместе с тем, казахстанское правительство давно наметило вектор развития языковой политики и последовательно его придерживается, но в реальности многие из планов, заявленных ещё в период президентства Н. Се Чжоу, Ван Фан. Указ. соч. С. 229. Джуманова Г. Ж. ЯЗЫКОВОЙ КАПИТАЛ - РЕСУРС МОДЕРНИЗАЦИИ НАЦИИ // The Newman In Foreign Policy. — Vol. 6, ноябрь-декабрь 2020. — № 57 (101). — С.18. 114 Се Чжоу, Ван Фан. Там же. 115 Шайбакова Д. Д. МОДЕЛЬ ОПИСАНИЯ ЯЗЫКОВОЙ СИТУАЦИИ В КАЗАХСТАНЕ С ПОЗИЦИИ УЧАСТИЯ ПЛЮРИЦЕНТРИЧЕСКОГО ЯЗЫКА // Инновации в науке. —2016, № 8 (57). – С. 62. 112 113 74 Назарбаева, остаются нереализованным. Многие как российские, так и казахстанские исследователи полагают, что в силу исторических, культурных и иных причин доминирование казахского языка в современном Казахстане остается недостижимой целью. К тому же, государство проводит в полиэтническом обществе Казахстана политику гражданского национализма и мультикультурализма, оказывая поддержку русскому и другим языкам 116. В частности, повышение интереса к английскому языку достигается через создание сетей специализированных школ с англоязычным преподаванием, запуск трехъязычных образовательных программ в вузах и стимулирование академической мобильности студентов. Однако отсутствие англоязычной среды в учебных заведениях и невостребованность английского языка в повседневной коммуникации не позволяют учащимся достичь высокого уровня владения иностранным языком. Кукушева Н. Э. ЯЗЫК КАК ЯДРО ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ КУЛЬТУРЫ КАЗАХСТАНА) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение / Тамбов: Грамота, 2016. — № 6(68): в 2-х ч. — Ч. 2. — C. 106. 116 75 Глава 3. Языковая политика Республики Казахстан в сравнении Говоря о формировании полиязычия на территории государства «сверху», необходимо отметить, что зачастую такая стратегия носит прагматический характер, и направлена на диверсификацию экономики, её конкурентоспособность и расширение существующих международных связей. Рассматривая казахстанскую концепцию внедрения трехъязычия, важно проанализировать аналогичную ей по целям и форме языковую политику, проводимую в Гонконге, чтобы проследить, в какой степени процессы реформирования подвержены влиянию глобальных трендов в области языковой политики и образования. Также комплексный анализ поможет сформировать более широкое видение тенденций и перспектив на основе итогов программных мероприятий. 3.1. Политика трехъязычия в САР Гонконг Гонконг, имея население более 7 миллионов человек на площади равной 1100 км2, на данный момент является одним из самых густонаселенных мест планеты. В прошлом, Гонконг более 150 лет был колонией Британской империи, и был возвращен КНР только в 1997 году. Территория обрела статус Специального Административного Региона (САР), и широкие автономные права на срок до 2047 года. Это событие стало результатом следования идее «Одна страна, две системы», согласно которой Гонконг, Макао, и Тайвань могут иметь независимые капиталистические системы в политике и экономике, в то время как материковый Китай остался социалистическим. В 1980-х годах, регион, имея скромную территорию и ограниченное количество природных ресурсов, отказался от экономики промышленного типа в пользу экономики знаний и сферы услуг. Уникальность такой формы политического устройства региона и его функционирование в условиях региональных и глобальных процессов вызывает широкий интерес у исследователей, в том числе лингвистов. САР является одним из немногих административно- 76 территориальных образований в мире, которые внедряют в жизнь общества языковую политику, основанную на владении тремя языками. Языковой ландшафт Гонконга относительно однороден. Более 95 % его жителей являются этническими китайцами, носителями кантонского диалекта, он же служит основным средством коммуникации. Число жителей автономии, назвавших своим родным языком английский, возросло с 2,8 % в 2006 г. до 4,3 % в 2016 г., а число тех, для кого родным был путунхуа, за десять лет выросло с 0,9 % до 1,9 %, в то время как число в принципе владеющих путунхуа гонконгцев выросло с 40,2 % до 48,6 %117. Последние цифры, очевидно, обусловлены притоком населения из материкового Китая, а также результатом активного внедрения путунхуа в образовательный процесс. Несмотря на долгую колониальную историю, процент присутствия британского населения в регионе едва ли когда-то превышал 5 %. Это во многом объясняется его преимущественно стратегической ценностью — Гонконг рассматривался исключительно плацдарм для разворачивания торговой деятельности на юговосточном побережье Китая, и заселение этих территорий не входило в планы империи118. Так, несмотря на казалось бы очевидную историческую закономерность, необходимость овладения английским языком для Гонконга обусловлена не культурным наследием эпохи колониализма, а, как и во многих других странах, функциональными особенностями англоязычной коммуникации как инструмента успешной глобальной интеграции. 1980-е годы также стали началом эпохи преобразования Китая в ориентированную на экспорт экономику. Успешное вступление КНР во Всемирную Торговую Организацию в 2001 году актуализировало экономические связи с Гонконгом. Это стало сигналом к неизбежному расширению языкового репертуара жителей САР, поскольку жители материковой части Китая пользуются путунхуа. В 2009 году потенциальными отраслями для будущего развития 2016 Population By-census. Summary Results [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.bycensus2016.gov.hk/data/16bc-summary-results.pdf (дата обращения: 03.05.2021). 118 Evans S. The evolutionary dynamics of postcolonial Englishes: A Hong Kong case study // Journal of Sociolinguistics. — 2014, №18 (5). — P. 586. 117 77 Гонконга были названы такие сферы, как тестирование и сертификация, медицинские услуги, инновации, международные образовательные услуги. Все эти нишевые отрасли рассматриваются правительством как значимый фактор жизнеспособности и устойчивого развития Гонконга, и все они требуют высокого уровня владения английским и китайским (кантонским, путунхуа и современным письменным) языками. Все это повлияло на дальнейшую выработку политики в отношения языка в образовании, которая получила название «Две письменности, три языка». Таким образом, важной политической целью государства стала подготовка выпускников школ, которые достаточно хорошо владеют кантонским, английским и путунхуа. Однако с 1997 года и до сих пор реализация этой политики сталкивается со значительными трудностями, источником которых становится не только социум, но и сама система образования. Следуя переходу на новый тип экономики, одним из главных требований рынка труда стало знание английского языка. Его интернациональный статус укоренил идеи лингвистического капитала, способствующего социальной мобильности и карьерному росту. Большинство гонконгцев воспринимают английский язык как секрет успешности, и многие стремятся отдать детей в англоязычные школы. Исследователи отмечают, что статус и функции английского языка в Гонконге довольно нечеткие: его сложно причислить ко вторым или иностранным языкам. Для английского языка в Гонконге сохраняются следующие типичные признаки второго языка: является одним из официальных языков (наряду с китайским), широко и активно используется в ключевых сферах государственного управления, образования, права и бизнеса119. Но социолингвист Дэвид Ли отмечает, что несмотря на распространенность в медиапространстве и языковом ландшафте города, английский язык не востребован в рамках внутренней коммуникации 120. Более того, если один из участников взаимодействия говорит, или настаивает на Jenkins J. World Englishes: A Resource Book for Students. — London: Routlege, 2014. — 3rd ed. — P. 233. Li David. Two decades of decolonization and renationalization: the evolutionary dynamics of Hong Kong English and an update of its functions and status // Asian Englishes. — 2018, № 20:1. — P. 7. 119 120 78 использовании английского языка, от него ожидают обоснования такого выбора. С точки зрения социолингвистики, в Гонконге отсутствует среда для языковой практики или аутентичного использования языка. То, что может быть воспринято как забота об этнолингвистической идентичности, на практике означает отсутствие активного смыслообразования в естественном общении и невозможность применять полученные знания в реальных ситуациях коммуникации. Однако семьи со средним уровнем достатка часто нанимают прислугу из числа англоговорящих филиппинцев, в надежде, что присутствие в доме англоговорящего носителя положительно скажется на способностях ребенка к обучению. В целом, очевидно, что английский язык вызывает у населения Гонконга некую психолингвистическую «отчужденность», которая часто связывается с низким уровнем знания языка. «Коренные причины их слабых навыков в английском языке носят социальный характер. У большинства населения Китая отсутствует подлинно англоязычная среда, которая могла бы вдохновить их на изучение и использование языка,» — пишет автор ведущего гонконгского англоязычного журнала Ши Кьен Лау121. Похожая ситуация складывается и в отношении путунхуа. Будучи национальным языком, который преподают и изучают практически все китайские граждане на материковом Китае, путунхуа является важным символом национального единства, и у правительства САР нет объективных причин для отказа от изучения этого диалекта. Письменная форма китайского языка основана именно на этом диалекте, и при обучении чтению студенты естественным образом знакомятся с большим количеством слов на национальном языке, хотя в устной речи населения САР господствующее место занимает кантонский диалект. Многие выражения путунхуа произносятся на кантонском диалекте, потому что учащихся в Гонконге учат произносить их на кантонском диалекте, а не на путунхуа, как это принято в Lau C.K. Hong Kong’s Colonial Legacy. A Hong Kong Chinese’s View of the British Heritage. — Hong Kong: The Chinese University Press, 1997. — P 147. 121 79 школах материкового Китая. Однако путунхуа, так же как и английский, демонстрирует признаки второго языка. Большинство трудностей в обучении связано с довольно разными фонологическими системами двух диалектов, особенно с их системами тонов. В путунхуа используется четыре тона, а в кантонском ––– шесть, с заметными различиями в соответствующих тональных контурах. Но более важно то, что взаимодействие с путунхуа ограничивается школьными занятиями, поскольку, как и в случае с английским, за пределами школы возможности для языковой практики отсутствуют. В современном мире английский язык превратился в международный или глобальный лингва-франка. Хотя путунхуа пока еще не претендует на эту позицию, он быстро становится региональным лингва франка в Большом Китае для этнических китайцев. Число институтов Конфуция, сопоставимых по миссии и целям с другими более авторитетными национальными аналогами, такими как Британский совет, Alliance Française, Goethe Institut и Instituto Cervantes, продолжает увеличиваться. Повышение спроса на китайский язык во всем мире свидетельствует о растущем социальнополитическом влиянии Китая на международном уровне. Вполне возможно, что в недалеком будущем знание путунхуа и китайской грамотности станет значительным фактором повышения конкурентоспособности на мировом рынке труда. Иными словами, способность свободно говорить на английском и путунхуа станет необходима для любого, кто готовится к профессиональной карьере на многоязычном рабочем месте. Однако современные исследователи отмечают, что что по мере улучшения студентами навыков владения путунхуа их знание кантонского языка становится хуже. К тому же, значительная часть населения Гонконга рассматривает политику внедрения образования на путунхуа как инструмент влияния правительство материкового Китая на внутренние дела САР. В одной из своих статей издание BBC News цитирует профессора Политехнического университета Гонконга Чэнь Жуйдуань: «Для 80 многих студентов использование путунхуа стало нежелательным напоминанием о нарастающей «континентализации» Гонконга» 122. На протяжении всего постколониального периода политика использования языка в образовании была источником огромной социальной напряженности в Гонконге 123. Необходимость проведения политики «Две письменности, три языка» не вызывает сомнений, однако, представители гонконгской науки отмечают, что постановка правильного и разумного целевого уровня овладения языками остается спорным. Дэвид Ли указывает, что вплоть до 2009 года властями не предпринималось попыток точно определить необходимый уровень «двуязычия и трехъязычия». Предполагаемый уровень компетенции неявно опирается на стандарты, основанные на развитии четырех языковых навыков по аналогии с носителями языка (что характеризуется как «сбалансированный», а не «функциональный» подход)124. Несмотря на всю полезность и важность владения английским языком в регионе, где третичный сектор экономики создает большинство рабочих мест, школьное образование является практически единственной областью, в которой они получают доступ к английскому языку, который преподается и изучается с детского сада. В академических кругах ведутся споры о наиболее продуктивных способах обучения. В конце XX века в САР была внедрена политика «образования на родном языке». Согласно ей, после окончания начальной школы ученики распределяются в средние школы с английским или китайским языком обучения, в зависимости от их относительной успеваемости в том или ином языке. Такое решение должно было создать комфортные условия для тех учащихся, кто не способен или демонстрирует нежелание обучаться на незнакомом языке. Этот подход также носит название «политика позднего погружения» (late immersion policy). Liu J. Cantonese vs Mandarin: When Hong Kong languages get political [Electronic resource]. – Mode of access: http://www.bbc.com/news/world-asia-china-40406429 (дата обращения: 03.05.2021). 123 Lin A.M.Y. Bilingual Education: Southeast Asia Perspectives. — Hong Kong: Hong Kong University Press, 2009. — P. 64. 124 Li David. Towards ‘Biliteracy and Trilingualism’ in Hong Kong (SAR): Problems, Dilemmas, and Stakeholders’ Views // AILA Review. — John Benjamins Publishing Company. — 2009, №22(1). — P. 77. 122 81 Предполагается, что, в течение трех лет до окончания неполной средней школы, учителя и ученики должны придерживаться одного языка взаимодействия, будь то английский язык или кантонский диалект. Для реализации этой цели правительство САР позволило создать англоязычную среду обучения в 30 % (114 из 411) средних школ. При этом любая форма смешения языкового кода рассматривается как нежелательная и вредящая развитию целевого языка. Однако практика «языкового разделения» подверглась резкой критике со стороны СМИ и общества за подрыв доверия к педагогически более продуманной политике «образования на родном языке». Более того, языковая дифференциация школ могла спровоцировать социальное расслоение. Выпускники школ с английским языком обучения считались более академически способными, что создавало своеобразную социальную стигматизацию учащихся школ с китайским языком обучения. Позднее, проспективное исследование академической успеваемости показало, что учащиеся средних школ с китайским языком обучения имели преимущество, на первой ступени, которое к концу обучения сходит на нет 125. С точки зрения соответствия минимальным требованиям для поступления в местные университеты, выпускники школ с китайским языком показали худшие результаты. Интересен также тот факт, что учащиеся, которые перешли на английский язык обучения раньше (например, в 4 классе), проявляли себя лучше. В конечном итоге, несмотря на компромиссный характер такого «языкового разделения», оно не смогло компенсировать результаты низкого уровня владения английским языком. Эти данные свидетельствуют о том, что в контексте поступления в университет как основного итога получения качественного среднего образования, политика «образования на родном языке» не отвечает интересам обучающихся на китайском языке. Автор исследования, профессор Китайского университета Гонконга Цанг Вин-квонг Cited in Clem W. Research casts doubts on mother tongue education. [Electronic resource]. – Mode of access: https://www.scmp.com/article/629969/research-casts-doubts-mother-tongue-education (дата обращения: 19.05.2021). 125 82 стал одним из сторонников изменения системы среднего образования, которое предполагает предоставление школам возможности выбирать языковую среду преподавания тех или иных школьных предметов. К 2009 году стало ясно, что политика позднего погружения не оправдала ожиданий ее инициаторов. Это вызвало широкую критику со стороны общества и СМИ, начали создаваться альтернативные проекты двуязычного образования. Правительство приняло решение ввести в образовательную систему возможность так называемой «тонкой настройки» — смешанное обучение, при котором менее языковые предметы, такие как музыка, искусство и математика, преподаются на английском языке, в то время как предметы с большей языковой вовлеченностью, такие как история и география, преподаются на родном языке учащихся 126. Руководители университетов также осведомлены о существующих проблемах в сфере овладения английским языком. Учреждения высшего образования в Гонконге применяют две основных стратегии упрощения доступа к языковой компетенции. Первая — это интернационализация студенческого сообщества университетов и кампусов путем привлечения студентов, говорящих на путунхуа и английском языках. Это становится дополнительным стимулом к вовлечению во взаимодействие, поскольку в присутствии людей, не говорящих на кантонском диалекте, переключение языкового кода — акт вежливости, позволяющий сохранять вовлеченность в разговор всех участников. Другая стратегия языкового погружения — развитие практик академической мобильности, способствующее увеличению мотивации и заинтересованности студентов. Помимо них, основным средством активизации и развития языковой компетенции студентов остается язык среды обучения. К примеру, в Китайском университете Гонконга английский язык активно используется на медицинских специальностях, за исключением лабораторных практик. На образовательных направлениях в сфере туризма и менеджмента процесс обучения в основном проходит на английском, однако, 126 Lin A.M.Y. Ibid. 83 все три языка задействованы во время прохождения практики. Отметим, что компонент переключения языкового кода с английского на кантонский до сих пор не устранен. Кантонский играет вспомогательную роль, и используется двуязычными преподавателями для объяснения студентам сложных технических концептов или теоретической составляющей 127. Однако, как отмечает Дэвид Ли в своей статье 2018 года, после почти двух десятилетий внедрения, политика распределения учащихся в школы с разной языковой средой обучения не смогла направить ситуацию в сторону улучшения общего уровня владения английским языком128. Напротив, существуют свидетельства того, что учащимся средних школ с китайским языком впоследствии трудно адаптироваться к чтению и обучению на английском языке в старшей школе и последующих ступенях образования. Это порождает предубежденность работодателей и снижение конкурентоспособности на рынке труда, то есть выпускники в некоторой степени становятся жертвами социальной стигматизации. Этот вывод вместе с нежелательным, но неизбежным эффектом "социальной маркированности", которому подвергаются студенты, в 2009 году привел к знаменательному решению правительства о предоставлении китайским школам возможности преподавать дисциплины на английском. Что касается вероятных эффектов воздействия смешанного кода на механизмы усвоения второго языка, то этот эмпирический вопрос недавно получил некоторую поддержку со стороны правительства, хотя на бумаге директива о недопустимости смешивания не была смягчена. Гонконг, будучи одним из влиятельных и перспективных торговоэкономических регионов КНР занимает особое место в структуре языковой политики страны. Следование, с одной стороны, необходимости поддержания суверенного влияния материкового Китая, и, с другой стороны, требованиям 127 Li David. Linguistic hegemony or linguistic capital? Internationalization and English-medium instruction at the Chinese university of Hong Kong // English-Medium Instruction at Universities: Global Challenges. — Multilingual Matters, 2013. — P. 71. 128 Li David. Two decades of decolonization and renationalization: the evolutionary dynamics of Hong Kong English and an update of its functions and status // Asian Englishes. — 2018, № 20:1. — P. 11. 84 глобального рынка товаров и услуг привело к внедрению на территории САР специальной языковой политики, призванной удовлетворить потребности всех заинтересованных сторон. На практике, многолетняя колониальная история не поспособствовала активному развитию англоязычной коммуникативной компетенции, а усиление роли путунхуа вызвало неоднозначную реакцию общественности. Ни один из языков не смог стать частью лингвокультурной идентичности населения, основанной на кантонском диалекте. Непоследовательная образовательная политика привела к элитизации контингента выпускников школ с уклоном в английский язык, что в будущем может негативно сказаться на рейтинге образовательных учреждений с фокусом на изучение путунхуа и конкуренции на рынке труда. 3.2. Сравнительные тенденции функционирования английского языка в обществе В 2007 году Гонконг стал одной из 17 стран, языковая ситуация в которых была изучена социолингвистом Эдгаром Шнайдером. По результатам своего исследования, Шнайдер создал динамическую модель эволюции английского языка в пост-колониальных странах второй волны Британской экспансии, в которой теории идентичности, языковых контактов и приспособления используются для интегрированного рассмотрения функций и статуса английского языка в пост-колониальных условиях. Исследователь выделяет пять однонаправленных фаз в эволюции пост-колониального английского языка: основание, экзонормативная стабилизация, нативизация, эндонормативная стабилизация и дифференциация 129. К каждому из этапов применяются четыре определяющих параметра: социально-политический фон, конструкции идентичности, социолингвистические условия и лингвистические эффекты. При этом учитывается, что развитие языковой ситуации Гонконга не дошло до 4 и 5 стадий модели. Schneider E.W. Postcolonial English: Varieties around the world. — Cambridge: Cambridge University Press, 2007. — P. 317. 129 85 Примечательным является тот факт, что, хоть исследование и сконцентрировано на процессах, происходящих в странах — бывших колониях, процессы, связанные с динамическим развитием статуса и роли английского языка, сейчас происходят во всех уголках планеты, что, является следствием глобального присутствия языка в жизни человека. Безусловно, мир сейчас переживает лингвистическую экспансию, и формы взаимодействия языков уже не зависят от физического присутствия их носителей в том или ином регионе, но обуславливаются растущей интернационализацией экономики, политики, науки и образования. Это косвенно подтверждается словами самого Э. Шнайдера: «… язык, навязанный колонизаторами в определённых областях, но все ещё принимаемый в постколониальную эпоху как нейтральный код ведения официального национального бизнеса, который не является символом иностранного господства и потери политического и культурного суверенитета»130. Но, помимо английского, в роли языка «колонизаторов» может выступать любой региональный лингва франка, язык страны, имеющей значительное экономическое и политическое влияние на соседние государства. В своей сути, лингвистические процессы, лежащие в основе классификации Шнайдера, являются универсальными, что позволяет применять его классификацию для описания динамики эволюции любого мирового языка в рамках сферы влияния государства — источника. Однако, следует учитывать, что под влиянием внешних факторов, время протекания этапов языковой эволюции, а также их количество может варьироваться. Например, далеко не все сообщества могут вступить в этап дифференциации, когда члены лингвистической языкового сообщества независимости и обнаруживают формированию тенденцию новой к языковой идентичности. Следуя динамической модели, применительно к Гонконгу исследователь выделяет фазу основания, при которой колонизаторы проводят активные захватнические действия, что расходится с позицией коренных жителей. В это 130 Schneider E. W. Ibid. P. 225. 86 период китайский язык во всех его формах начал активно вытесняться из официального обращения, что фактически означало разрыв языковых контактов территории с материковым Китаем. В ходе фазы экзонормативной стабилизации (1898–1960-е годы) поселенцы постепенно развивают британскую-плюс-местную идентичность, в то время как коренные жители аналогичным образом развивают местную-плюс-британскую идентичность. Вплоть до 1974 года английский был единственным официальным языком колонии, и активно применялся как в административной, так и торговой сферах. Со временем концепция «свои — чужие» постепенно перестраивается, что приводит к частично конвергентной идентичности Гонконга в фазе нативизации. Применяя основные положения модели к ситуации с распространением английского языка, сложившейся в Казахстане, можно сделать вывод о том, что страна находится все еще на фазе основания. Принимая во внимание факт, что английский язык был привнесен в жизнь казахстанского общества ненасильственно, а как результат быстрого реагирования на изменения глобальной языковой картины мира, можно полагать, что начало фазы пришлось на первые годы независимости страны, когда население страны впервые столкнулось с массовой культурой стран Запада. Она стала первым проводником англоязычных реалий в страны бывшего Советского Союза, вызывая порой неоднозначную реакцию местного населения. Спустя тридцать лет после обретения независимости, ситуация приобрела лишь некоторые признаки перехода на вторую ступень модели. Английский язык получил безусловный статус актива, благоприятствующего социальной мобильности, коренное население стремится расширять свою компетенцию, государство способствует расширению разноуровневых контактов с носителями, дабы подкрепить необходимость его распространения. В случае достижения целей программы развития трехъязычия населения, упомянутых ранее, следующим логическим шагом будет внедрение социально-политических факторов 87 перехода к фазе экзонормативной стабилизации, таких как присвоение английскому языку законодательно закрепленного статуса. Описанная концепция Шнайдера является моделью, характеризующей идеальную последовательность социолингвистического развития языка и его становления в рамках конкретно заданной страны. Отметим, что из 17 изученных им стран мира только Австралия, Канада и Новая Зеландия завершили цикл динамического развития английского языка. Во всех остальных случаях его развитие замедлялось вследствие разного рода экономических и социополитических факторов. Гонконг и Казахстан представляют собой два абсолютно разнородных в историческом, политическом, этническом, культурном плане административно территориальных образования. С точки зрения языковой политики они оба являются показательным примером амбиций и сложностей, возникающих при реформации языковой ситуации в стране путем внедрения официального трехъязычия. Правительство САР Гонконг предприняло первые шаги в этом направлении практически на десятилетие раньше Казахстана, однако, рассмотрение динамики имплементации проекта трехъязычного образования показывает, что страны сталкиваются с похожими проблемами. Переход Гонконга под юрисдикцию Китая после 150-летнего периода колонизации, так же, как и обретение Казахстаном независимости, актуализировал вопрос языкового суверенитета. Национальное правительство дополнительно возвеличивает значимость языка титульной нации, делая его фактором успешной экономические интеграции процессы населения государства. Фокус во все политические деятельности в и сфере образования смещается в сторону повсеместного внедрения и расширения англоязычной компетенции. При этом, работа с языками крупных этнических групп, выполняющих функцию языков межнационального общения (русский) и формирования массовой языковой идентичности (кантонский) уходит на второй план. Широкий круг задач и ограниченные сроки проведения приводят к тому, что механизмы системы не могут обеспечить краткосрочную и 88 эффективную реализацию программ в области языковой политики. В частности, примечательно, что и в Казахстане, и в Гонконге английский язык не востребован в рамках ежедневной человеческой коммуникации, что является главным фактором, препятствующим его продуктивному освоению. Также, стоит отметить схожесть механизмов внедрения английского языка в школах: практика «языкового разделения» в школах Гонконга схожа по своей сути с процедурой конкурсного поступления в специализированные школы с англоязычной средой обучения в Казахстане. Аналогично, в общеобразовательных школах обеих стран предусматривается частичное преподавание школьных дисциплин на одном из трех целевых языков. Социально-экономические последствия такого разделения также обнаруживают схожие черты: выпускники англоязычных школ обладают более высоким уровнем коммуникативной компетенции на иностранном языке, они более конкурентоспособны на рынке труда и воспринимаются как «языковая элита» своего поколения. Проблема элитизации образования (а в частности — языкового образования) не освещается в трудах отечественных социолингвистов. Однако интерес к ней прослеживается в работах западных ученых, которые анализируют проблематику расширения языковых компетенций общества. В русскоязычных трудах, посвященных западным моделям функционирования языковой политики внимание сосредоточено на успешных примерах внедрения полиязычия, а отрицательные остаются вне фокуса. Между тем, системы образования полиязычных стран Европы сталкиваются с проблемой недостаточного владения населением иностранными языками. Авторы указывают на формирование новой тенденции — элитизма в языковом образовании, который носит комплексный характер и влечет существенные экономические последствия. Исследование социополитических британки и Урсулы образовательных Ланверс сконцентрировано факторах, на обуславливающих тенденцию к элитизации языкового образования в Великобритании. Она 89 указывает на тот факт, что на протяжении 2000-х годов в стране прослеживается постоянный спад в изучении всех современных языков, во многом обусловленный политикой в области среднего образования. У. Ланверс говорит о парадоксе существования Великобритании в рамках «огромного языкового разнообразия в сочетании с широко распространенным и ярко выраженным моноязычием английского языка»131. Сохранение культурного и этнического многообразия населения страны слабо поддерживается правительством, несмотря на то, что знание языков наиболее многочисленных сообществ, такие как индийский, польский, арабский и китайский, может благотворно повлиять на возможности профессионального роста граждан. На данный момент степень владения языковыми навыками британских школьников является самой низкой среди всех стран ЕС — только 32 % молодежи в Великобритании могут уверенно читать и писать на иностранном языке, по сравнению с общеевропейскими 89 %132. Исследователь отмечает, что глобальность английского языка стала «Ахиллесовой пятой» всех выдвигаемых функциональных обоснований необходимости изучения иностранных языков — они теряют актуальность при активном торгово-экономическом взаимодействии с государствами с высоким уровнем знания английского. Эрозии языкового образования Великобритании способствует образовательная программа для школьников, не требующая обязательного изучения какого-либо иностранного языка: только 18 % государственно финансируемых школ преподают обязательный иностранный язык детям до 16 лет, по сравнению с 76 % частных133. Передача управленческих полномочий на уровень школ предоставило их руководству возможность определять необходимость преподавания языков, что привело к формированию сильных языковых компетенций у выпускников престижных школ, представителей 131 Lanvers U. Elitism in Language Learning in the U.K. // Isms in Language Education: Oppression, Intersectionality and Emancipation. — Berlin: De Gruyter Mouton, 2017. — P 54. 132 Bowler M. A Languages Crisis? — Oxford: HEPI, 2020. — P. 13. 133 Lanvers U. Ibid. P. 52. 90 среднего класса134. Исследование 2013 года, проведенное среди университетов Великобритании показало, что на 11 крупнейших программах по изучению современных иностранных языков количество студентов, имеющих социальное положение «ниже среднего», не превышает 25 % (Оксфорд — 9,6 %; Кембридж — 11,7 %; Эдинбургский университет — 16,6 %; Юниверсити Колледж Лондон — 20,2 %). Значимым фактором при выборе специальности становится экономическая отдача от инвестиции в образование — заработная плата выпускников языковых специальностей часто ниже, чем среднерыночная, в результате чего языковое образование становится уделом обеспеченных слоев общества, не ориентирующихся на прибыль от образования. Элитизация языкового образования коснулась также США, однако в несколько иной форме. В отличие от европейских стран, где существует государственный мандат на изучение иностранных языков в школах, решение этого вопроса в Америке передано на уровень штата или школьного округа 135. В 2015 году менее 1 % взрослых американцев владели иностранным языком, который они изучали в школах, учитывая, что по результатам национального опроса 2008 года 93 % средних школ страны предоставляли возможность его изучения136. Согласно отчету некоммерческой организации «Американские советы по международному образованию» за 2017 год, во всех 50 штатах и округе Колумбия 20 % учащихся посещают занятия по иностранным языкам. Больше всего изучающих язык, в Нью-Джерси (51 %), за ним следуют округ Колумбия (47 %) и Висконсин (36 %). Однако в подавляющем большинстве штатов доля таких учеников составляет менее 25 %. В Нью-Мексико, Аризоне и Арканзасе иностранный язык изучают только 9 % школьников137. 134 Lanvers U. Ibid. P. 67. Delvin K. Most European students are learning a foreign language in school while Americans lag. [Electronic resource]. — Mode of access: https://www.pewresearch.org/fact-tank/2018/08/06/most-european-students-arelearning-a-foreign-language-in-school-while-americans-lag/ (дата обращения: 03.05.2021) 136 Friedman A. America's Lacking Language Skills. [Electronic resource]. — Mode of access: https://www.theatlantic.com/education/archive/2015/05/filling-americas-language-education-potholes/392876/ (дата обращения: 03.05.2021). 137 Delvin K. Ibid. 135 91 Ситуация со средним образованием сопровождается неблагоприятными тенденциями, прослеживаемыми в университетах: с 2013 по 2016 год количество образовательных программ сократилось на 651 единицу. Это шокирующий показатель по сравнению с потерей 1 программы в период с 2009 по 2013 год. Специалисты считают, что причинами такого значительного спада являются затянувшиеся последствия мирового экономического кризиса 2008 года, сокращение числа студентов на языковых направлениях, острая нехватка преподавателей и отказ колледжей от требований к владению вторым языком138. До 2009 года для получения степени бакалавра в двух третях всех высших учебных заведений было необходимо пройти курс обучения по некоторым дисциплинам на языке, отличном от английского. К 2010 году это требование сохранилось только в 50 % учебных заведений139. Стоит отметить, что наибольшее количество школьников, изучающих иностранный язык, приходится на северо-восточные и восточные штаты Америки — регион, в котором сконцентрировано наибольшее количество престижных высших учебных заведений. В частности, там расположены университеты всемирно известной Лиги Плюща, которые значительно выделяются на фоне остальных широчайшим вариативным рядом языков, предлагаемых к изучению. В частности, Гарвард предлагает своим слушателям курсы на более чем 80 языках, Йельский университет — на 53, Корнеллский университет — на 52. В число американских лидеров языкового образования входит также университет Беркли, имеющий программы на 70 языках140. Безусловно, Лига Плюща не является монополистом качественного языкового образования, однако, выпускники, стремящиеся получить степень в престижном университете, сталкиваются с «языковым барьером». Многие учебные заведения, такие как Университет Иллинойса, Мичиганский 138 Friedman A. Ibid. Requirements for Languages Other Than English, 2009-10 // The Modern Language Association of America, 2012. — P. 1. 140 Middlebury, LA, Madison and More: 10 of the Best American Colleges for Learning Foreign Languages. [Electronic resource]. — Mode of access: https://www.fluentu.com/blog/best-colleges-for-foreign-language/ (дата обращения: 03.05.2021). 139 92 университет, Колледж Карлтон требуют от абитуриентов наличия как минимум двух лет школьной подготовки по иностранному языку вне зависимости от специальности. Для поступления в Колледж Уильямс и Гарвард потребуется 4 года изучать один и тот же иностранный язык 141. Это требование становится важным фактором элитизации не только языкового, но и высшего образования, в дополнение к его высокой стоимости. Несмотря на активные усилия по внедрению двуязычного образования и его объективную необходимость, обучение языку в Америке так же остается традиционно «приятным дополнением, нежели необходимостью» (a nice-to-have rather than a need-to-have), оно доступно только части населения и ассоциируется с привилегированными слоями общества 142. Проблема элитизации языкового образования в Казахстане схожа по своим причинам с американским сценарием развития событий. Лучшие университеты страны, программам на предоставляющие английском языке, доступ имеющие к образовательным долгую историю высококвалифицированный профессорско-педагогический состав, и также предъявляют очень высокие требования к поступлению. К примеру, алматинский университет КИМЭП, предоставляющий студентам возможность выбора 31 образовательной программы на английском языке, имеет всего около 120 бюджетных мест 143. При этом, стоимость обучения в нем доходит до 8 тысяч долларов в год. Аналогичные цифры предлагает и Казахстанско-Британский Технический университет, однако, для выпускников «Назарбаев Интеллектуальных школ», и лицеев для одаренных детей сети «Білім-Инновация», стоимость уменьшается вдвое 144. Во многих Foreign Language Requirements for College Admission. [Electronic resource]. — Mode of access: https://www.thoughtco.com/foreign-language-requirement-college-admissions-788842 (дата обращения: 03.05.2021). 142 Brecht R. America’s Languages: Challenges and Promise. [Electronic resource]. — Mode of access: https://www.amacad.org/sites/default/files/academy/multimedia/pdfs/AmericasLanguagesChallengesandPromise.pd f (дата обращения: 18.05.2021). 143 KIMEP University. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.kimep.kz/ (дата обращения 16.05.2021). 144 Стоимость платных образовательных услуг КБТУ на 2021–2022 уч.год. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://kbtu.edu.kz/ru/incoming/prijomnaya-komissiya (дата обращения 19.05.2021). 141 93 университетах также существуют стипендиальные программы, частично или полностью покрывающие затраты на обучение. 98 % студентов Назарбаев Университета, предлагающего абитуриентам образование в англоязычной среде, обучаются за счет разнообразных грантов. Но, стоимость обучения является не единственной преградой на пути к высшему образованию. Во многих университетах, реализующих англоязычные программы, одним из условий поступления является хорошее владение иностранным языком — необходимый балл по шкале IELTS колеблется от 4.5 до 6.5. В основном, только выпускники специализированных школ и лицеев имеют такой уровень знания сразу после окончания школы, для всех остальных путь к зачислению в вузы должен начаться с посещения дополнительных языковых курсов. Таким образом, на доступ к языковому образованию в равной степени влияют как социально-экономические возможности населения, так и требования, предъявляемые к абитуриентам. На данный момент только крупнейшие университеты страны и финансируемые частные учреждения имеют все ресурсы, необходимые для обучения высококвалифицированных специалистов в разных областях научного знания. Принимая во внимание, что кадровый состав казахстанского высшего образования страдает от нехватки заинтересованных англоязычных преподавателей, возникает дилемма: нельзя расширить рамки языкового образования, если нет преподавателей с соответствующей степенью компетенции, а если студенты не изучают язык и не владеют им, они не смогут преподавать. Это утверждение актуально в первую очередь для дисциплин естественно-научного цикла, поскольку продуктивная интеграция в глобальную научную среду невозможна без доступа к авторитетным международным изданиям и обмена опытом. Общая схожесть программных мероприятий по внедрению трехъязычной образовательной политики могла бы свидетельствовать о том, что казахстанские теоретики при разработке вдохновлялись примером Гонконга, но, ни один документ, определяющий и предписывающий её функционирование не содержит прямых или косвенных ссылок на опыт 94 зарубежных стран, теоретическое или практическое обоснование потенциальной эффективности принимаемых мер. Усвоение населением страны любого языка, предписанного «сверху» подчиняется единым общелингвистическим законам, однако, полноценное формирование массовой языковой компетенции требует большого количества времени, причем под влиянием разнородных факторов этот процесс может не завершиться. Одним из негативных аспектов становится наблюдаемое усложнение доступа населения к качественному языковому образованию, приводящее к снижению интереса к изучению иностранных языков или социальной дифференциации студенческого сообщества. Выводы по главе 3 По результатам сопоставительного исследования динамики развития казахстанской политики «триединства языков», можно сделать вывод, что на современном этапе она отражает несколько региональных и глобальных трендов языкового планирования: 1. Укрепление языкового суверенитета. Этот процесс является неотъемлемой частью языковой политики молодых национальных государств. В классическом понимании он проявляется в расширении сферы употребления языка титульной нации, в законодательном закреплении его статуса и внедрении мер по его развитию. 2. Латинизация письменности. Процесс, общий для стран среднеазиатского региона, неоднозначно воспринимаемый населением. Часто он критически рассматривается исследователями как символический отход от влияния русскоязычного пространства и вестернизация государственной политики. В реальности латинизация представляет собой дорогостоящий проект, несущий значительные финансовые затраты, а также риски. Инициатива объясняется необходимостью унификации алфавита в соответствии с наиболее распространенной графической системой. 3. Внедрение полиязычного образования. Данный тренд в значительной степени обусловлен требованиями эпохи глобализации и 95 разделяется многими странами мира. Следование этому тренду призвано сформировать полиязычное сообщество, способное обеспечить коммуникацию минимум на трех языках: локального, регионального и глобального общения. Вариативность доступных кодов обеспечивает интенсификацию коммуникаций общества с внешним миром, расширение круга социальных, экономических, культурных взаимодействий. 4. Государственная поддержка образовательных учреждений с аутентичной языковой средой. Предоставление населению возможности обучения и взаимодействия в рамках среды с минимальным смешением кодов взаимодействия благоприятно влияет на когнитивные способности учащихся и уровень их языковой компетенции. 5. Элитизация языкового образования. Усложнение доступа к учебным заведениям с интегрированной полиязычной средой связывается с высокими входными критериями учебных заведений и значительными финансовыми издержками со стороны студентов. Вышеперечисленные тренды, отражающие основные принципы и пути реализации запланированной Казахстаном языковой политики свидетельствуют о том, что программа внедрения трехъязычия на территории страны проводится комплексно, и охватывает широкий круг практических задач. Однако статистические данные о результатах принимаемых мер, а также сравнение с результатами проведения аналогичной языковой политики иностранного государства говорят о низкой эффективности программы и её потенциальной долгосрочности. 96 Глава 4. Влияние интеграционных процессов на векторы развития языковой политики Казахстана На современном этапе своего развития естественный билингвизм населения Казахстана проходит этап модификации — к основным кодам коммуникации, принятым в обществе, добавляется еще один, обусловленный активным развитием транснациональных связей и возросшей необходимостью взаимодействия не только с географически близкими партнерами, но и глобальными центрами экономического, культурного и научного влияния. Прежде, владение языками стран дальнего зарубежья было преимущественной характеристикой количественно ограниченных групп, однако, нынешние реалии усиливают значение диалога социумов. Ранее мы упоминали о потребностях человека в идентичности и взаимопонимании, которые, могут быть удовлетворены как на бытовом и локальном уровне, так и посредством идентификации с мировой культурой полиязычия. Исследователи отмечают, что взаимодействие культур сопровождается обменом ценностными ориентирами, жизненными установками и нормами поведения, которые нередко имеют отличия. Эти процессы создают основу для переосмысления понятия «полиязычие» с точки зрения его социальной значимости, и его констатации субъектом как фактора своей повседневности 145. Понятие «повседневность» довольно обширно, оно включает в себя большой вариативный ряд компонентов, таких как межличностное взаимодействие, работа, образование, получение и обмен информацией. Следуя этой логике, общество можно назвать в полной мере полиязычным тогда, когда языковое взаимодействие становится неотъемлемой частью экономических процессов, обеспечивающих его всех социально- функционирование. Реализация языковой политики неизбежно влияет на благосостояние общества, и поэтому выбор стратегий ее проведения не может игнорировать Рябова М. Э. Полиязычие в современном обществе: реалии и перспективы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/poliyazychie-v-sovremennom-obschestve-realii-i-perspektivy (дата обращения: 18.05.2021). 145 97 существующий политико-экономический контекст. обуславливая (наряду навыками конкурентоспособность с прочими индивидов, их групп и Языковые и навыки, факторами) организаций как экономических агентов, составляют важный элемент человеческого капитала, а значит, в конечном итоге, и всего национального богатства146. Нельзя не признать, что язык давно перестал выполнять роль исключительно орудия общечеловеческой коммуникации и передачи информации. Сейчас он во многом выступает инструментом государственной политики, и спектр его функционирования широк: от политической риторики до способа консолидации общества и формирования народа как субъекта политического процесса. По этой причине язык всегда интегрирован и тесно связан с политикой, часто становясь объектом её воздействия. Языковая политика не существует в отрыве от политической конъюнктуры государства, и требует комплексного рассмотрения сквозь призму различных социальных дисциплин. Такой подход позволяет более объективно рассмотреть языковую ситуацию в регионе и понять исторический выбор, который лежит в основе того или иного варианта языковой политики. В большинстве случаев, вырабатываемые стратегии языковой политики имеют долгосрочный, целенаправленный и институционализированный характер. Государство является основным инициатором разработки и воплощения политик в жизнь, однако, основные стратегии формируются не произвольно, а в условиях сложившейся языковой ситуации, разнородных процессов и тенденций 147. Осуществление языковой политики происходит на разных уровнях через разнообразные институты, инструменты, средства. Законодательные акты, регламентирующие сферу использования языков, составляют только часть подобных инструментов. К самым действенным и эффективным институтам реализации политики в сфере языков относятся системы административного Кадочников Д. В. Цели и задачи языковой политики и проблемы социально-экономического развития России. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/tseli-i-zadachi-yazykovoypolitiki-i-problemy-sotsialno-ekonomicheskogo-razvitiya-rossii (дата обращения: 18.05.2021). 147 Kymlicka W. Assessing the Politics of Diversity in Transition Countries // Nation-Building, Ethnicity and Language Politics in Transition Countries. — Open Society Institute, 2004. — P. 21. 146 98 управления, образования, религия и СМИ. При этом, качественным критерием определения эффективности и перспективности языковой политики можно назвать развитие экономики государства 148. В условиях мировой интернационализации экономик наиболее эффективным и востребованным становится легкий для коммуникации язык, имеющих значительное число носителей и сформированные устойчивые нормы. Активное употребление такого языка способствует повышению человеческой мобильности, обороту информации, технологий и товаров. Следовательно, развитая экономика обеспечивает большее количество рабочих мест, карьерную и социальную мобильность граждан. Повышение конкурентоспособности и устойчивости государства влияют на рейтинг доверия к языковой политике, которая, помимо средства формирования идентичности, вносит осязаемые и осознаваемые возможности в развитие человеческого капитала. Также, действенность мер оценивается согласно последовательности внедрения, взвешенной деятельности различных субъектов языкового планирования, содействию общества, а также изменению общей этнодемографической ситуации 149. Далее мы рассмотрим различные аспекты внешней политики Республики Казахстан, которые описывают текущую интеграцию страны в международное геополитическое пространство, и проанализируем современные тенденции языковой ситуации, возникающие в этой связи. 4.1 Участие Казахстана в ЕЭС Взаимоотношения Казахстана и России отличаются глубокой степенью интеграции во всех сферах. Казахстан является партнером Российской Федерации в рамках деятельности таких международных организаций, как СНГ, ШОС, ЕАЭС, Таможенный Союз, ОДКБ. Русский язык является главным в коммуникации в интеграционных процессах: он является языком оригиналов текстов международных договоров как внутри ЕАЭС, так и Союза с другими Дятленко П. Языковая политика и языковые реформы в государственном и национальном строительстве (аналитический обзор) // Социологическое обозрение. — № 3, 2007. — Том 6. — С. 52. 149 Сулейменова Э. Д. Очерки языковой политики и языковой ситуации в Казахстане // Russian Language Journal. — Vol. 59, 2009. — С. 22. 148 99 субъектами международного права150. Примечательно, что ЕАЭС как основная организация, обеспечивающая интеграцию на постсоветском пространстве, не является политическим объединением. Экономический потенциал евразийской интеграции очень высок: совокупный объем экономик государств составляет более 2,2 триллионов долларов США. Развитие сотрудничества в этом направлении очень важно для Казахстана, поскольку достигнутые соглашения о взаимном доступе к инфраструктуре стран-партнеров позволили значительно сократить издержки на транспортировку товаров, и повысить их конкурентоспособность на внешних рынках151. Помимо прочего, членство в Союзе открывает широкие возможности для диверсификации международных контактов и расширения зоны свободной торговли. Роль русского языка в стране не поддается сомнению, поскольку он является не только основным инструментом проведения межгосударственных взаимодействий, но и родным языком для значительной части жителей Казахстана. Вся языковая ситуация страны строится на основе казахскорусского билингвизма — исследования свидетельствуют, что, помимо представителей славянских этносов, высокие показатели владения русским языком у малочисленных диаспор указывают на произошедший языковой сдвиг152. В первое десятилетие после распада СССР бывшие союзные республики захлестнула волна так называемой «вынужденной миграции», которая стала следствием суверенизации новых государств, происходившей на основе концепции титульной нации. Отток представителей других национальностей был характерен для многих государств Центральной Азии в результате возникновения идентификационных вызовов и рисков. Главным итогом миграционных процессов 90-х годов стала крупная потеря человеческого капитала. Исследователь В. М. Орешкина справедливо отмечает, что придание Айрапетян А. С. Языковая политика Республики Казахстан в условиях евразийской интеграции // Современные евразийские исследования. — 2015. — №2. — С. 30. 151 О казахстанском студенчестве в России. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.kazembassy.ru/rus/studenty/vuzy/ (дата обращения 19.05.2021). 152 Сулейменова Э. Там же. С. 33. 150 100 русскому языку официально-правового статуса в Казахстане призвано было предотвратить массовый отток квалифицированных русскоязычных специалистов из страны 153, поскольку это значительно скажется на состоянии экономики Казахстана. Однако в начале XX века значение социальных факторов миграции уменьшилось, и она стала обусловлена не только культурно-историческими аспектами, но, в первую очередь, экономикой и рынком труда. Эксперты Международной организации по миграции отмечают, что структура современной экономически мотивированной миграции в значительной степени повторяет тренды миграции 90-х годов154. Рисунок 2. Объемы миграции между Российской Федерацией и Казахстаном, тыс. человек. Российская Федерация является доминирующим направлением для выезда казахстанцев на постоянное место жительства — по данным на 2019 год количество переехавших в Россию составило 87,96 % от общего количества эмигрантов. За ней следуют Германия, Польша и Беларусь. Анализируя причины столь значительного оттока населения в Россию, казахстанские эксперты МОМ, в числе прочих, приводят «особенности национально-государственного строительства в Казахстане» 155. Это Орешкина М. В. Русский язык в странах СНГ и Балтии: законодательный аспект // Решение национальноязыковых вопросов в современном мире. Страны СНГ и Балтии. – М.: Азбуковник, 2010. – С. 156. 154 Казахстан: Расширенный миграционный профиль 2019 // Алматы: Миссия Международной организации по миграции (МОМ) в Казахстане. — С. 5. 155 Казахстан: Расширенный миграционный профиль 2019. С. 62. 153 101 определение весьма расплывчато, поскольку круг «особенностей» может включать в себя институционально разнородные инициативы, к которым можно отнести и особенности текущей языковой политики страны. В 2019 году в Алматы прошло экспертное заседание аналитической группы «Кипр», посвященное проблеме эмиграции из Казахстана и оттоку человеческого капитала. В рамках мероприятия И. Черных, главный научный сотрудник Казахстанского Института Стратегических Исследований, представила результаты исследования, проведенного среди молодых людей до 40 лет, имеющих высшее образование. По итогам факторного анализа интервью, к числу «выталкивающих» политических факторов респонденты относят национализм и сужение русскоязычного сегмента в обществе, однако, основная масса демократических причин оттока институтов в связана с проблемами стране (бюрократия, развития коррупция, усиливающееся ограничение свободы слова, несоблюдение прав человека)156. Одним из аспектов, непосредственно проявляющих сущность и результаты языковой политики является выбор абитуриентами отечественных или иностранных учебных заведений. Учитывая, что сфера образования является основным проводником политики «Триединства языков», создание условий для продуктивного изучения популярных языков глобальной и региональной интеграции, таких как русский и английский, должно сократить количество образовательных эмигрантов. С другой стороны, подготовка специалистов в России, по мнению экономиста Г.И. Чуфрина, может стать одним из решений проблемы удовлетворения потребностей казахстанской экономики в специалистах необходимой квалификации 157. Рисунок 3. Численность студентов из Казахстана, обучающихся в образовательных организациях высшего образования и научных организациях Российской Федерации, тыс. человек158. Черных И. Миграционные настроения молодых казахстанских профессионалов: факторы, драйверы, тренды. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://clck.ru/Uq5Sa (дата обращения: 19.05.2021). 157 Чуфрин, Г. И. Очерки евразийской интеграции. — М.: Весь Мир, 2013. — С. 66. 158 Источник: Федеральная служба государственной статистики Российской Федерации. 156 102 80 70 60 50 40 74 30 20 46.4 50.7 52.7 52.9 2015/2016 2016/2017 2017/2018 2018/2019 38.8 10 0 2014/2015 2019/2020 Согласно данным Посольства Казахстана в Российской Федерации, в 2019–2020 учебном году количество казахстанских студентов возросло до 74 тысяч человек159. международная Эта тенденция репутация связана российских со многими университетов, факторами: сравнительно невысокая стоимость обучения, а также преподавание на русском языке, который является родным для многих студентов. Несмотря на обязательность изучения казахского языка в школах, многие выпускники не имеют компетенции, достаточной для дальнейшего обучения на программах с частичным или полным преподаванием на государственном языке. Студенты, получившие высшее образование за рубежом, предпочитают оставаться там, а те, кто возвращается в Казахстан, ввиду долгого отсутствия языковой практики, утрачивают способность взаимодействовать или понимать казахский язык. В этом заключается, на наш взгляд, ключевое противоречие интеграционных процессов в Центральной Азии. Академическая мобильность позволяет странам сформировать пул квалифицированных специалистов для развития экономики страны, при этом негативно влияя на рейтинг присутствия государственного языка в профессиональных сферах. Стоит отметить, что существующая ситуация не проявляет черт этнической эмиграции в чистом виде. По данным Министерства национальной экономики, в 2019 году 72,48 % эмигрантов составили русские, 6,97 % — О казахстанском студенчестве в России. [Электронный ресурс]. https://www.kazembassy.ru/rus/studenty/vuzy/ (дата обращения 19.05.2021). 159 — Режим доступа: 103 немцы, 6,61 % — украинцы, 4,8 % — казахи160. При этом немаловажно, что первые три упомянутые национальности демонстрируют крайне высокий уровень русскоязычной компетенции. Это говорит о том, что, несмотря на этническую гетерогенность эмигрантов, в языковом отношении они являются носителями русского языка. В целом, проблематика сокращения численности русскоязычного населения на территории Казахстана является нежелательной темой для освещения, поскольку проведение и последующее обнародование социологических опросов с целью выявления социально-политических причин оттока может повлечь за собой критику со стороны международного сообщества. Подобные сведения представляют интерес для независимых или иностранных изданий и ресурсов, которые часто неодобрительно отзываются о текущей языковой ситуации. К примеру, издание «Росбалт» в числе основных причин миграции приводит нарастание национал-патриотических настроений в республике и тотальную «казахизацию», выраженную в разных формах161. Другое интернет-издание «Столетие» цитирует выдержку из интервью казахстанского политолога С. Султангалиева, который прогнозирует увеличение оттока русскоязычного населения из страны в связи с латинизацией казахского языка: «Не следует ожидать от русскоязычного населения какого-то активного сопротивления поистине глобальной языковой реформе. Им проще уехать, что они и сделают. А остальные останутся со старыми проблемами и новой латиницей»162. Медиапортал «Караван» приводит комментарий политолога Д. Ашимбаева, который считает необходимым «отказ от нелепых экспериментов в языковой и национальной политике»163. Эксперты отмечают, что евразийская интеграция также несет в себе риск роста уровня политизации этничности и активизации националКазахстан: Расширенный миграционный профиль 2019. — С. 62. Джорбенадзе И. Почему русские покидают Казахстан? [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.rosbalt.ru/world/2018/09/20/1733109.html (дата обращения 19.05.2021). 162 Шустов А. Русские покидают Казахстан… [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/russkije_pokidajut_kazahstan_428.htm (дата обращения 19.05.2021). 163 Григорянц А. «Уезжают не только славяне, но и казахи»: стоит ли ожидать массового отъезда в Россию после карантина. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.caravan.kz/news/uezzhayut-ne-tolkoslavyane-no-i-kazakhi-stoit-li-ozhidat-massovogo-otezda-v-rossiyu-posle-karantina-675955/ (дата обращения 19.05.2021). 160 161 104 патриотических сил, что выражается в требованиях лишить русский язык его конституционно-правового режима в Казахстане164. Говоря о русском языке в Республике Казахстан, стоит подчеркнуть, что со временем активные миграционные процессы повлияли на его присутствие в образовательной системе страны незначительно. В разделе 2.2.1 мы упоминали о снижении количества русскоязычных школ, однако, эксперты клуба «Мир Евразии» отмечают, что русский язык является «информационным проводником» для населения, который обеспечивает доступ к огромному пласту мировой культуры и науки. Подобно многим языкам, русский язык уже давно вышел за пределы своего исторического региона функционирования, и стал мировым явлением. Интересно также мнение спикера от Центра военно-стратегических исследований, который связывает широкое использование русского языка со спецификой взаимодействия Казахстана и России: «Они — основатели Евразийского экономического союза. Это — формализация договора элит. <…> Договор, заключенный между элитами, не может быть абсолютным, потому что элиты могут смениться. Мы видим, как элита сменилась в Украине и все договоренности рухнули. И там проводится такая политика против русского языка, несмотря на громадное количество его носителей, что язык выводится из сферы применения насильственным способом. Поэтому большое значение имеет политическое самоопределение государства»165. Здесь мы видим немаловажный момент — русский язык не может быть исключен из стратегий языкового планирования республики до тех пор, пока он является одним из факторов, обеспечивающих политическое взаимодействие стран и принадлежность к единому культурно-цивилизационному пространству. На данный момент русский язык преподается во всех школах страны на обязательной основе, 16,6 % всех школ ведут обучение только на русском Чеботарёв А. Казахстанское измерение // «...И время собирать камни…» Евразийская интеграция сегодня. 20 лет после распада СССР. — М.: Книжный мир, 2012. — С. 99. 165 Русский язык в Казахстане: пять актуальных вопросов и ответов. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://total.kz/ru/news/mneniya/russkii_yazik_v_kazahstane_pyat_aktualnih_voprosov_i_otvetov_date_2017_09_0 1_11_13_58# (дата обращения: 19.05.2021). 164 105 языке, 29,4 % — на русском и казахском языке 166. Во всех крупных университетах действуют подготовительные курсы по изучению языка для иностранных граждан, в том числе для поступления в местные вузы. Параллельно растет количество платных курсов: только в городе Алматы такую услугу предоставляют около 64 частных организаций 167. Все это указывает на тот факт, что вне зависимости от текущих социальнодемографических процессов, положение русского языка в Казахстане остается стабильным в связи с его востребованностью в образовательном и коммуникационном дискурсах, а также ролью в евразийском интеграционном пространстве. 4.2 Сотрудничество со странами Запада В качестве примера интеграции Республики Казахстан с англоязычным миром имеет смысл рассмотреть США, поскольку американское правительство проводит активную деятельность по взаимодействию с населением страны в разнообразных сферах. Также Америка имеет высокую долю интеграции с Казахстаном в сфере образования, в частности через программы академической мобильности, гранты и международные образовательные проекты. Центральноазиатский регион начал привлекать внимание Запада после распада Советского Союза. Казахстан, будучи крупнейшей страной региона с высокими экономическими показателями, оказался в центре стратегических интересов США, которые в основном заключаются в стремлении уравновесить присутствие России и Китая. Традиционно американская политика в зарубежных странах реализуется путем публичной дипломатии. Взаимоотношения Казахстана и Америки начались в 1994 году, после подписания ряда документов, которые открыли республику для деятельности многочисленных американских и европейских неправительственных Минобразования Казахстана опровергло слухи о запрете изучения русского языка с 2023 года. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://clck.ru/V5fq6 (дата обращения: 19.05.2021). 167 Курсы русского языка в Алматы. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://kursyalmaty.kz/course/foreign/russian (дата обращения: 19.05.2021). 166 106 организаций, фондов и средств массовой информации 168. США и Казахстан одновременно работают в рамках таких международных организация, как ООН, ОБСЕ, СВМДА и др. В рамках сотрудничества на данный момент активно действуют три межправительственные структуры, направления деятельности которых отражают основные интересы США в стране: Казахстанско-американская комиссия по энергетическому партнерству, Комиссия по стратегическому партнерству и Комиссия РК-США по научнотехническому сотрудничеству. Активная интеграция проявляется через объем привлеченных инвестиций. Исследования свидетельствуют, что объем американских инвестиций в год в среднем в три раза превышает финансовые вливания со стороны России и КНР. Стоит отметить, что при этом между странами нет экономических проектов, подобных проекту «Один пояс — один путь». В 2018 году общий поток инвестиций превысил отметку в 24 млрд. долларов, а в топ5 инвесторов вошли Нидерланды, США, Швейцария, Россия и Китай169. Приоритетным направлением сотрудничества ЕС с Казахстаном является нефтегазовый сектор, где европейские компании участвуют в двух крупнейших проектах по развитию месторождений Карачаганак и Кашаган 170. В случае с Казахстаном, главным фактором оценки «мягкой силы» является распространение английского языка, поскольку деятельность большинства неправительственных организаций в Казахстане направлена на популяризацию культурных ценностей через образование. США предлагают молодежи огромный спектр стипендиальных программ, таких как Программа Фулбрайт, Глобальная программа обмена студентами (Global UGRAD), Work&Travel, Community Solutions Program и др. На территории Казахстана действует Казахстанско-Американский свободный университет в г. УстьАлександров Д. «Мягкая сила» как инструмент американской политики в странах Центральной Азии. Казахстан // Россия и мусульманский мир. — 2014. — №2 (260). — С. 66. 169 Валовый приток иностранных прямых инвестиций в Республику Казахстан от иностранных прямых инвесторов по странам (2005––2019). [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://nationalbank.kz/?docid=680&switch=russian (дата обращения: 25.03.2020). 170 Иванова Н. А. Казахстан и страны Прибалтики: сравнительный анализ иностранного присутствия в сфере образования // Вестник МГИМО. — 2014. —№3(36). — С. 169. 168 107 Каменогорск, а также четыре совместных вуза: Назарбаев университет в НурСултане, Казахско-Американский университет, Международный университет информационных технологий и Казахстанско-Британский технический университет в Алматы. Ежегодно около 2000 студентов из Казахстана начинают учиться в университетах США171. Учебные заведения Европы и США пользуются спросом у стипендиатов правительственной программы «Болашак». Согласно правилам участия в данной программе, выпускнику оплачиваются все расходы, связанные с обучением и проживанием за рубежом, но после окончания вуза он обязан отработать на родине 5 лет по полученной специальности. Исследователи отмечают, что в основе этой программы лежит подготовка кадров на основании заявок государственных органов власти, и многие её выпускники (47 %) работают в государственном или окологосударственном секторе страны172. Однако несмотря на высокую активность, проявляемую США и ЕС, уровень владения английским языком в стране критически низок. Согласно данным English Proficiency Index, в 2020 году Казахстан занял 92 позицию среди 100 стран мира173. Необходимо учесть, что еще в 2016 году страна занимала 54 место, в 2018 — 80, после чего переместилась в замыкающую десятку стран. Эксперты EF EPI считают, что проблемы с английским языком в Центральной Азии во многом обусловлены тем, что в качестве второго языка в школах преподают русский 174. Представители Министерства образования Казахстана осведомлены о данных международного рейтинга, но подчеркивают, что эти данные являются неофициальными и государственные органы к ним отношения не имеют 175. Интересной является информация, Сулейменова А. Возможности обучения и путешествия в США [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://forbes.kz/process/education/amerikanskaya_mechta/ (дата обращения 16.05.2021). 172 Осинина Д. Д. Борьба ведущих мировых держав за формирование «кадрового резерва» элитного сообщества Казахстана в контексте стартовавшего транзита власти // Гуманитарные науки. Вестник финансового университета. — 2019. — №3 (39). — С. 21. 173 Обзор уровня владения английским языком по странам: Казахстан. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.ef.com/wwru/epi/regions/asia/kazakhstan/ (дата обращения: 22.04.2021). 174 Рейтинг 100 стран и регионов по уровню владения английским языком // EF EPI. — 2020. — C. 24. 175 «Чуть-чуть не считается»: почему казахстанцы плохо знают английский. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.ktk.kz/ru/news/video/2020/12/22/167503/ (дата обращения 16.05.2021). 171 108 появившаяся в феврале 2021 года во всех СМИ страны — 7 из 18 глав министерств Казахстана не владеют английским языком, в том числе и министр образования и науки А. Аймагамбетов. И хотя пресс-служба министерства позднее выступила с опровержением данной информации, комментарии пользователей Сети показали довольно неоднозначное отношение к языковой компетенции госслужащих (орфография сохранена): «это так важно знать английский? Может главное оценивать как эффективно он работает?», «Английский можешь ты не знать, но госязык ты знать обязан», «зачем знать португальский? Пусть научаться сперва на родном языке.», «Лучше бы писали, кто из министров не знает по казахский. Не зная своего родного языка, разговаривать на английском - кощунство! А Аймагамбетову зачем английский знать, когда услуги переводчиков есть?», «Не пойму, почему "к сожалению"? Английский обязательный к изучению язык чтоли?...)»176. Подобная позиция пользователей хоть и не выражает авторитетное мнение, но отражает точку зрения на распределение значимости языков в социуме. Большинство комментаторов не воспринимает английский язык как значимый аспект социально-экономической жизни общества, для них важнее казахоязычная компетенция госслужащих, которая является индикатором идентичности с представителями титульной нации и своеобразным символом суверенности государства. Малая доля присутствия западных компаний в экономике страны также свидетельствует о невостребованности английского языка. Количество российских предприятий в Казахстане в 5 раз больше чем китайских, и в 17 раз больше, чем американских177. Проведенный нами анализ данных крупного рекрутингового сайта hh.ru показал, что на 15 мая 2021 года работодатели выложили 3011 вакансий в регионе «Казахстан», содержащих критерий «знание английского языка». Топ-5 направлений деятельности Рейтинг министров-полиглотов: 7 не знают английского языка. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://tengrinews.kz/kazakhstan_news/reyting-ministrov-poliglotov-7-ne-znayut-angliyskogo-yazyika-430039/ (дата обращения 16.05.2021). 177 Козлов Г. В. Прикладной анализ влияния на Казахстан политики «мягкой силы» США, РФ и КНР // Постсоветский материк. — 2020. — №1(25). — С. 39. 176 109 составили продажи (597 вакансий — 14,32 %), IT и телеком (556 вакансий — 13,3 %), административный персонал (359 вакансий — 8,6 %), наука и образование (289 — 6,9 %) и маркетинг (292 — 7 %). Рис 4. Распределение количества вакансий с требованием «английский язык» по регионам Казахстана 178 85 113 126 346 62 1583 696 Север Центр Юг Запад Восток Нур-Султан Алмата Данные графика показывают, что основная масса вакансий приходится на два города республиканского значения — Алматы и Нур-Султан. Эти города можно назвать англоязычными центрами республики — в них находятся главные англоязычные университеты страны, посольства и консульства западных стран, они являются основными туристическими и бизнес центрами Казахстана. Спектр востребованных специальностей в этих городах напрямую коррелирует с данными в разрезе всей страны — это профессионалы в области информационных технологий, преподаватели английского языка, административный персонал, специалисты по продажам и маркетингу. В число крупных работодателей вошли такие иностранные компании, как LTFL Logistic Company (США), Brasov Professional Group (Румыния), MCES KZ (Швейцария), Universal Energy (Китай). Проанализировав информацию по рынку труда в Казахстане, можно сделать вывод, что количество вакансий, требующих знания английского языка, сравнительно невелико, и покрывает, в основном, третичный сектор экономики — сферу услуг. Также видно, что спрос на специалистов с 178 Источник: hh.kz 110 англоязычной компетенцией распределен по Казахстану неравномерно. Основываясь на этих данных, а также на географическом расположении страны, можно заключить, что для большинства населения владение иностранным языком не является жизненным приоритетом, от которой зависит трудоустройство и карьерный рост. Работа в сфере образования или менеджмента требует высокого уровня владения языком, и выбор карьеры в этих направлениях является прежде всего осознанным решением людей, заинтересованных в расширении своих языковых компетенций. 4.3. Участие в проекте «Один пояс — один путь» КНР является одним из ключевых геополитических игроков в Центральной Азии. Основные интеграционные процессы двух стран проходят в двух параллельных плоскостях — экономические инвестиции Китая в совместные инфраструктурные образовательных связей. проекты, Эксперты а также считают, что активное развитие воздействие на общественность через предоставление возможностей для образования и развития человеческого капитала имеет целью сделать Китай более эмоционально привлекательным для стран региона. Говоря о практической стороне вопроса, внедрение проектов, таких как «Один пояс — один путь», потребует наличия в Казахстане достаточного количества высококвалифицированных специалистов, которые могли бы обслуживать и поддерживать их реализацию179. Инициатива президента В. Путина о создании «Университета ШОС» в 2007 году дала старт активному развитию казахстанско-китайских отношений в сфере образования. На данный момент в Китае проект УШОС внедрен в 20 университетов, а в Казахстане — в 14. Основным направлением сотрудничества учебных заведений является совместная подготовка студентов по таким направлениям, как «Нанотехнологии», «Экология», «Энергетика», Иванова Н. А. Казахстан и страны Прибалтики: сравнительный анализ иностранного присутствия в сфере образования // Вестник МГИМО. — 2014. —№3 (36). — С. 168. 179 111 «IT-технологии» 180, и др. Также в мае 2015 года совместными усилиями двух стран была создана неправительственная и некоммерческая организация Университетский Альянс Нового Шелкового пути (The University Alliance of the New Silk Road), деятельность которой направлена на совершенствование программ академической мобильности и укрепление взаимоотношений между студентами стран Альянса. Интерес казахстанской молодежи к изучению китайского языка растет с каждым годом, во многом благодаря активной поддержке образовательной инициативы со стороны Китая. В 2007 году в Казахстане было открыто первое представительство Института Конфуция, к 2020 году их количество выросло до 5. Два из них работают при высших учебных заведениях Алматы (КазНУ им. Аль-Фараби, Казахский университет международных отношений и мировых языков им. Абылай хана), по одному Институту расположено в городах Нур-Султан (ЕНУ им. Гумилева), Актобе (АРГУ им. Жубанова) и Караганда (КарГТУ). Основой деятельности Институтов является поддержка в изучении культуры и языка Китая, а также подготовка специалистов в сфере востоковедения. По словам директора Института Конфуция при ЕНУ им. Гумилева, ежегодно около 1000 студентов обращаются в институт с целью изучения китайского языка, 30–40 человек из которых в дальнейшем рекомендуются к получению грантов на обучения в учебных заведениях Китая181. Согласно данным Министерства образования КНР, с 2005 по 2016 год количество казахстанских студентов в Китае выросло с 781 до 13996 человек182. Основными причинами образовательной миграции казахстанских студентов в Китай исследователи называют относительную дешевизну высшего образования в Китае, растущую репутацию китайских вузов, Официальный сайт Университета Шанхайской Организации Сотрудничества. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://uni-sco.ru (дата обращения 16.05.2021). 181 Директор института Конфуция при ЕНУ им. Л.Н.Гумилева — лучший преподаватель Китая – 2017. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.enu.kz/ru/info/novosti-enu/49613/ (дата обращения 19.05.2021). 182 Тянь Е. Взаимоотношения КНР и РК на примере сотрудничества в сфере образования // Международные отношения. — 2018. — №4. — С. 10. 180 112 возможность получить востребованную специальность и работать на китайских или совместных предприятиях, получая хорошую зарплату 183. Помимо прочего, немаловажную роль играет удобное географическое, геополитическое и экономическое положение Китая. Рост роли китайского языка в Казахстане — это закономерная тенденция, поддерживаемая глобальным распространением китайского бизнеса. Знание языка значительно повышает конкурентоспособность казахстанских специалистов не только на родине, но и за рубежом — некоторые успешные студенты получают предложение о работе еще до окончания высшего образования. Некоторые исследования указывают на активную поддержку китайского образования со стороны представителей высших эшелонов власти Казахстана. К примеру, значительный рост присутствия Китая в экономике Казахстана и увеличение инвестиций совпали с периодом работы премьер-министра К. Масимова. по данным СМИ, премьер-министр окончил Пекинский институт языка и культуры, на протяжении длительного времени работал в Урумчи и Гонконге184. Стоит отметить, что действующий президент республики К.-Ж. Токаев также обучался в Китае и работал в посольстве СССР в Пекине. Это дает основания предполагать, что в ближайшем будущем вектор казахстанскокитайского взаимодействия не утратит своей актуальности. Между тем, востребованность китайского языка на казахстанском рынке труда очень незначительна. Как и в случае с английским языком, г. Алматы является основной локацией трудоустройства полиязычных специалистов. Применение своим знаниям население может найти в таких отраслях, как транспортные услуги, административный персонал и закупки. Работодателями являются как китайские, так и предприятия с совместным капиталом, например, QazTehna, Кайнар-АКБ, Каспий Нефть Сервис, Golden Line Logistics, Universal Energy. Садовская Е. Ю. Многомерное присутствие Китая в Казахстане через призму миграции. Исследовательский отчет // МИРПАЛ, Региональная программа по миграции Всемирного банка, МОМ, ООНЖенщины и DFID. — Алматы - Мoсква: 2016. — С. 88. 184 Осинина Д. Д. Элитные группы Центральной Азии в большой геополитической «игре» России, КНР и США в начале XXI века // М.: Инфра-М, 2018. — С. 75. 183 113 Рис 5. Распределение количества вакансий с требованием «китайский язык» по регионам Казахстана 185. 3 1 3 7 4 16 58 Север Центр Юг Запад Восток Нур-Султан Алмата Говоря о рынке труда Казахстана, необходимо отметить, что острая нехватка инженерно-технических кадров и квалифицированных рабочих приводит к необходимости привлечения иностранных граждан (в частности, китайских) к осуществлению совместных интеграционных проектов. Практика найма иностранцев вкупе с другими внутренними проблемами экономики становится причиной общественных волнений. Эксперты отмечают, что несмотря на повышение доли китайских работников в последние годы, этот рост не оказывает серьезного влияния на состояние рынка труда Казахстана, поскольку иностранная рабочая сила составляет десятые или даже сотые доли от численности местного занятого населения 186. Однако во многом благодаря публикациям СМИ, среди населения прослеживаются синофобские настроения, связанные, прежде всего, со страхом китайской экономической «экспансии». Выводы по главе 4 Подводя итог вышесказанному, можно заключить, что глубокие и долговременные интеграционные связи Казахстана с Россией в большей степени отражаются на языковой ситуации в регионе. С одной стороны, Казахстан поддерживает изучение русского языка согласно его официально- Источник: hh.kz Садовская Е. Ю. Многомерное присутствие Китая в Казахстане через призму миграции. Исследовательский отчет // МИРПАЛ, Региональная программа по миграции Всемирного банка, МОМ, ООНЖенщины и DFID. — Алматы - Мoсква: 2016. — С. 53. 185 186 114 правовому статусу, с другой стороны, наблюдается массовый отток русскоязычного населения из страны. Учитывая, что казахско-русская билингвальность присуща большей части казахстанцев, нет оснований судить об острой тенденции к формированию моноязычного сообщества и снижению роли русского языка в системе образования республики. Однако население с высоким миграционным потенциалом представляет собой квалифицированных специалистов преимущественно из граничащих с Россией регионов, а также молодежь, выезжающую на учебу в вузы России. Очевидно, миграционный потенциал связан не только с высоким качеством российского образования и преференциями, которые предоставляют иностранцам многие университеты, но и с нежеланием углубленно изучать казахский язык, который не является их родным и имеет малую привлекательность в контексте глобальной языковой ситуации. Инвестиционная поддержка и реализация совместных программ формирования англоязычной компетенции молодежи, проводимые в Казахстане странами ЕС и США не проявили значительных изменений в уровне знаний языка в диахроническом аспекте. Безусловно, большинство населения страны осознает международную значимость полиязычия, но внедрение англоязычного преподавания университетских дисциплин не может компенсировать слабый уровень школьной подготовки и отсутствие языковой среды, необходимой для устойчивого формирования массового трехъязычия. На рынке труда английский язык востребован мало. Основная доля спроса на англоязычную компетенцию сотрудника приходится на сферу образования и науки, что вполне объяснимо в связи с низким уровнем знаний школьников и растущим интересом к индивидуальным и частным занятиям. При этом, наиболее успешными в плане поступления в престижные высшие учебные заведения, осуществляющие качественную подготовку мультиязычных специалистов, становятся выпускники специализированных школ с англоязычной средой обучения, спонсируемых правительством страны. К числу действительно мультиязычных граждан можно отнести также 115 участников государственной стипендиальной программы «Болашак», которые впоследствии занимают более высокооплачиваемые, и нередко правительственные должности. Это возвращает исследование к вопросу об элитизации качественного полиязычного образования, и возможных проблем реализации государственной языковой политики на этом фоне. Отдельный интерес представляет рост китайского фактора в казахстанском полиязычии. Реализация совместных программ академической мобильности и поддержки изучения китайского языка оказывает значительное влияние на образовательную конъюнктуру страны. Из года в год растет количество студентов, предпочитающих получить высшее образование в Китае при поддержке правительства принимающей стороны. Такие активные действия связаны, прежде всего, с масштабными совместными инвестиционными проектами, требующими подготовки квалифицированных специалистов, владеющих китайским языком. Можно сделать вывод, что именно активный процесс привлечения студентов в Китай стал логичным следствием глобальных интеграционных процессов, сопутствующих быстрому развитию экономики КНР. Отметим, что основная работа по увеличению вовлеченности молодежи в китайское культурно-языковое поле проводится со стороны КНР. Региональная значимость китайского языка, возможно, более высока, чем у английского, ввиду тесного экономического сотрудничества и географического расположения стран. На данный момент ещё рано судить о возможном смещении или формировании нового вектора языковых приоритетов государства, но в случае продуктивной реализации проектов, расширения сфер казахстанско-китайского взаимодействия и адекватного финансирования со стороны правительства Республики Казахстан, такой исход возможен. 116 Заключение Настоящая диссертация посвящена исследованию динамики развития языковой политики Республики Казахстан в условиях протекания многомерных глобальных интеграционных процессов. В ходе исследования нами было установлено, что полиязычие, представляющее собой практику попеременного использования нескольких языковых кодов в ходе коммуникативных актов, имеет социальную природу, и является инструментом, обеспечивающим синхронное развитие мировых сообществ. Современная социолингвистика подчеркивает, что в последние два десятилетия массовая тенденция к изучению нескольких языков стала одним из основных аспектов, определяющих состояние социополитического и языкового ландшафта государств. Полиязычие получает качественно новое значение в контексте глобализации, оно становится важной характеристикой прогрессивного общества, трансформирующегося и адаптирующегося в соответствии с мировой лингвистической ситуацией. В научной среде выделяются несколько подходов к определению места и роли языка в эпоху глобализации, которые рассматривают её как определенный дискурс реальности, как способ формирования новой системы ценностей, как аспект политического характера, и т. д. Социолингвистическое измерение глобализационных процессов воплотилось в ряде общемировых тенденций, связанных с функционированием языков, которые получили название «новое лингвистическое устройство». Эти тенденции носят многомерный и динамический характер, их можно в равной степени проследить в рамках любой структурной единицы общества. К примеру, интенсификация экономических и политических взаимодействий привела к укреплению роли английского языка как современного наднационального лингва франка, но вместе с этим возрастает количество инициатив, направленных на поддержание статуса локальных языков. Языковая политика как совокупность мер и инструментов, имеющих своей целью регулирование статуса языков и языковых взаимоотношений, 117 является основным модератором языковой ситуации в стране. Исследователи выделяют несколько основных её моделей: политика языковой унификации, политика поддержки языков, политика языковой нейтральности. Каждая из этих моделей во время внедрения сталкивается с противостоянием локальных ценностей и глобализационных процессов как лингвистического, так и демографического, социального, экономического, культурного и политического характера. Под влиянием большого количества факторов государства вынуждены трансформировать свою языковую политику, чтобы удовлетворить интересы всех заинтересованных сторон. Анализ языковой политики Республики Казахстан в ретроспективе показал, что во время вхождения республики в состав СССР её языковой ландшафт был подвергнут значительным изменениям, в число которых вошли языковое строительство казахского языка и дважды проведенная смена алфавита (с арабской письменности на латиницу и затем на кириллицу). Стоит отметить, что крупные демографические и социально-политические события середины XX века также оказали существенное влияние на формирование специфической характеристики языковой ситуации региона — естественного русско-казахского билингвизма. В первые годы после обретения независимости, следуя необходимости укрепить политическую идентичность населения, правительством страны была избрана языковая модель вернакулизации, которая впоследствии была дополнена приданием русскому языку официально-правового статуса. Поворот политики в сторону полиязычия произошел в 2007 году, после очередного Послания Президента Республики. Согласно нормативно-правовым документам, казахстанская политика «Триединства языков» основана на упрочении роли казахского языка как государственного, русского как средства межнационального общения и английского как средства интеграции в международную экономику. Дальнейшее рассмотрение источниковой базы позволило сделать вывод, что основным инструментом проведения новой языковой политики стала 118 система образования страны. Государством была проделана масштабная работа в области внедрения принципов полиязычного образования в учебные заведения. После декады внедрения изменений роль и функции казахского и русского языков в обществе изменились незначительно, поскольку большинство населения уже имеет высокую степень компетенции в этих языках, оба языка обладают правовым статусом и могут равнозначно употребляться во всех сферах жизни общества. Русский язык доминирует в научной, информационной и коммуникативной сферах, а казахский является важным средством формирования политической идентичности общества. Результат исследования аналитических документов, выпускаемых Министерством образования и науки Казахстана показал, что наибольшие трудности повлек процесс внедрения англоязычного образования. Согласно результатам независимых исследований, на протяжении последней декады рейтинг владения английским языком у казахстанцев остается стабильно низким. Среди учащихся средних школ лучшую языковую компетенцию показывают выпускники специализированных школ и лицеев с углубленным изучением общеобразовательных языков школ, что по сравнению во многом с выпускниками объясняется глубокой интеграцией английского языка с другими предметов школьного цикла, эффективными методиками преподавания и созданием аутентичной языковой среды. По нашему мнению, именно слабый уровень школьной языковой подготовки влечет за собой проблемы внедрения англоязычного высшего образования, к которым можно отнести: дефицит профессорско-преподавательского состава, владеющего английским языком; снижение интереса абитуриентов к трехъязычным образовательным программам; низкий уровень владения английским языком в системе высшего образования; 119 низкий уровень академической мобильности с англоязычными странами; элитизация качественного полиязычного образования. Для комплексного понимания возможных причин слабой эффективности применяемых мер и перспектив развития языковой политики Казахстана мы провели сравнительный функциональный анализ политики трехъязычия, действующей в САР Гонконг. Исследование показало, что несмотря на различный историко-культурный контекст, распределение функций трех языков происходит по схожему шаблону: один язык выполняет консолидирующую функцию (казахский и путунхуа), второй является основным средством коммуникации населения (русский и кантонский), и третий (английский) является фактором интеграции в международное сообщество. В ходе исследования было также выявлено, что ограниченное количество уверенных пользователей иностранного языка в условиях государственного заказа может привести к появлению элитизированной прослойки населения, имеющей высокую степень компетенции во всех трех языках и преимущественное положение на рынке труда. Чтобы сформировать более полное представление об этом явлении мы дополнительно рассмотрели тенденции в сфере изучения иностранных языков в США и Великобритании. На основе полученной информации мы пришли к выводу, что элитизация языкового образования в значительной степени обусловлена повышением финансового и интеллектуального порога вхождения на программы с иностранным языком обучения. Эта проблема не освещена в отечественной науке и является перспективной для дальнейшего изучения. Помимо собственно лингвистических и образовательных аспектов, на успешность внедрения языковой политики и мотивацию населения к изучению языков воздействуют экстралингвистические факторы — компоненты интеграционных процессов и международных связей, которые способствуют формированию полизяычной среды государства. В диссертации были рассмотрены интеграционные связи Казахстана с Российской 120 Федерацией, США и КНР. Эти страны являются значимыми субъектами глобализации, а также оказывают влияние на языковую ситуацию в Казахстане посредством комплексного взаимодействия. Анализ отношений с Россией в рамках Евразийской интеграции показал, что геополитическая роль русского языка, а также связанный с ним компонент идентичности русскоязычного населения Казахстана поддерживаются правительством. Это говорит о том, что в среднесрочной перспективе риски, связанные с ухудшением положения русского языка в стране отсутствуют. Интеграционные связи с США преимущественно реализуются посредством «мягкой силы» и культурно-образовательных программ, направленных на популяризацию и распространение английского языка. Однако данные, полученные путем комплексного анализа рынка труда Казахстана свидетельствуют, что английский язык не является фактором «повседневности» казахстанского общества. Другими словами, в стране практически отсутствует коммуникативная среда, требующая знания иностранного языка. Мы считаем это основным препятствием на пути к возникновению казахстанского англоязычия. Китай в последние годы стал перспективным партнером для Казахстана ввиду его географической близости. Результаты исследования выявили, что страны имеют большое количество общих экономических и инфраструктурных проектов, а также хорошие показатели академической мобильности. Интерес к изучению китайского языка среди молодежи растет, как и количество совместных экономических инициатив. Мы не исключаем вероятность появления нового вектора казахстанской языковой политики в долгосрочной перспективе, однако сейчас Казахстан более ориентирован на страны Запада, чем на Юго-Восточную Азию, где значимость китайского языка проявляется в большей степени. 121 Подводя итог вышесказанному, можно сказать, что языковая политика Казахстана развивается сообразно влиянию основных региональных и глобальных факторов интеграции. Однако исследование выявило очевидный недостаток ресурсов, необходимых для внедрения массового трехъязычия населения. Мы считаем, что в условиях регионального доминирования русского языка и географической удаленности от глобальных центров английского языка достижение массовой англоязычной компетенции населения не представляется возможным. 122 Список использованной литературы I. 1. Источники: Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2018 год. — Астана: Центр Болонского процесса и академической мобильности МОН РК, 2018. — 64 с. 2. Аналитический отчет по реализации принципов Болонского процесса в Республике Казахстан, 2019 год. — Нур-Султан: Центр Болонского процесса и академической мобильности МОН РК, 2019. — 40 с. 3. Казахстан: Расширенный миграционный профиль 2019 // Алматы: Миссия Международной организации по миграции (МОМ) в Казахстане / Субрегиональный координационный офис по Центральной Азии, 2020. — 146 с. 4. Кожемякина В.А. Словарь социолингвистических терминов / В. А. Кожемякина, Н. Г. Колесник, Т. Б. Крючкова (отв. ред. Михальченко В.Ю.) — М.: Российская академия наук. Институт языкознания. Российская академия лингвистических наук, 2006. — 312 с. 5. Культурное строительство в Казахстане (1918 - 1932 гг.) Сборник документов и материалов: в 2-х томах / сост.: М.А. Абдулкадырова, С.С. Голубятников, А.Г. Кукушкина. — Алма-Ата: Казахстан, 1965. — Т.1. 6. Обзор национальной политики в области образования: Высшее Образование в Казахстане 2017 / OECD, пер. АО «Информационноаналитический центр». — Астана: АО «ИАЦ», 2017. — 350 с. 7. Рейтинг 100 стран и регионов по уровню владения английским языком // EF EPI. — 2020. — 51 с. 8. Сулейменова Э.Д. Словарь социолингвистических терминов / Э.Д. Сулейменова, Н.Ж. Шаймерденова, Ж.С. Смагулова, Д.Х. Аканова (отв. ред. Сулейменова Э.Д.) — Астана: Арман-ПВ, 2019. — 394 с. 9. Requirements for Languages Other Than English, 2009-10 / N. Lusin // The Modern Language Association of America, 2012. — 10 p. 123 10. Status of Oralmans in Kazakhstan. Overview / United Nations Development Program. – Almaty, 2006. — 32 p. 11. «Чуть-чуть не считается»: почему казахстанцы плохо знают английский. [Электронный ресурс]: Веб-сайт телекомпании КТК. — декабрь 2020. — Режим доступа: https://www.ktk.kz/ru/news/video/2020/12/22/167503/ (дата обращения 16.05.2021). 12. Валовый приток иностранных прямых инвестиций в Республику Казахстан от иностранных прямых инвесторов по странам (2005––2019). [Электронный ресурс]: Национальный банк Казахстана. — Режим доступа: https://nationalbank.kz/?docid=680&switch=russian (дата обращения: 25.03.2020). 13. Всесоюзная перепись населения 1989 г. Распределение населения Казахской ССР по наиболее многочисленным национальностям и языку. [Электронный ресурс]: Демоскоп Weekly. http://demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_lan_89_ka.php — Режим (дата доступа: обращения: 19.05.2021). 14. Государственная программа развития и функционирования языков в Республике Казахстан. [Электронный ресурс]: Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/U1100000110 (дата обращения: 22.04.2021). 15. Григорянц А. «Уезжают не только славяне, но и казахи»: стоит ли ожидать массового отъезда в Россию после карантина. [Электронный ресурс]: А. Григорянц. — Караван, сентябрь 2020. — Режим доступа: https://www.caravan.kz/news/uezzhayut-ne-tolko-slavyane-no-i-kazakhi-stoit-liozhidat-massovogo-otezda-v-rossiyu-posle-karantina-675955/ (дата обращения 19.05.2021). 16. Группы образовательных программ с профильными предметами «Иностранный язык» и «Всемирная история». [Электронный ресурс]: Univision.kz - всё об образовании в Казахстане. – Режим доступа: 124 https://univision.kz/edu-program/group/subject/11-inostrannyy-yazyk-ivsemirnaya-istoriya.html (дата обращения: 25.04.2021). 17. Джорбенадзе И. Почему русские покидают Казахстан? [Электронный ресурс]: Джорбенадзе И. — Росбалт, сентябрь 2018. — Режим доступа: https://www.rosbalt.ru/world/2018/09/20/1733109.html (дата обращения 19.05.2021). 18. Директор института Конфуция при ЕНУ им. Л.Н.Гумилева – лучший преподаватель Китая – 2017. [Электронный ресурс]: Веб-сайт ЕНУ им. Гумилёва. — август 2017. — Режим доступа: http://www.enu.kz/ru/info/novostienu/49613/ (дата обращения 19.05.2021). 19. Европейская Конференция по плюрилингвизму 2005-2019. [Электронный ресурс]: European Observatory for Plurilinguisme. — Режим доступа: https://www.observatoireplurilinguisme.eu/images/Charte/Charteplurilinguisme_ru V2.13.pdf (дата обращения: 18.05.2021). 20. Жеребило Т.В. Термины и понятия лингвистики Общее языкознание. Социолингвистика. [Электронный ресурс]: Словарь-справочник. — Назрань: ООО «Пилигрим», 2011. – 280 с. — Режим доступа: http://gerebilo.ucoz.ru/load/leksikogoaficheskie_izdanija/slovar/zherebilo_t_v_ter miny_i_ponjatija_lingvistiki_obshhee_jazykoznanie_sociolingvistika_slovar_sprav ochnik/6-1-0-861 (дата обращения: 19.05.2021). 21. Закон Казахской Советской Социалистической Республики от 22 сентября 1989 года «О языках в Казахской ССР». [Электронный ресурс]: Юрист — Параграф онлайн. https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1005765 — Режим (дата доступа: обращения: 19.05.2021). 22. Черных И. Миграционные настроения молодых казахстанских профессионалов: факторы, драйверы, тренды. [Электронный ресурс]: Веб-сайт аналитической группы «Кипр». — Режим доступа: https://clck.ru/Uq5Sa (дата обращения: 19.05.2021). 125 23. Конституция Республики Казахстан (принята на республиканском референдуме 30 августа 1995 года) (с изменениями и дополнениями по состоянию на 23.03.2019 г.) [Электронный ресурс]: Юрист — Параграф онлайн. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/document/?doc_id=1005029#pos=5;-88 (дата обращения: 22.04.2021). 24. Курсы русского языка в Алматы. [Электронный ресурс]: Каталог курсов и учебных центров Алматы. — Режим доступа: https://kursyalmaty.kz/course/foreign/russian (дата обращения: 19.05.2021). 25. Минобразования Казахстана опровергло слухи о запрете изучения русского языка с 2023 года. [Электронный ресурс]: ИА Тасс. — Режим доступа: https://clck.ru/V5fq6 (дата обращения: 19.05.2021). 26. Национальный состав, вероисповедание и владения языками в Республике Казахстан. [Электронный ресурс]: Итоги Национальной переписи населения 2009 года. — https://stat.gov.kz/api/getFile/?docId=WC16200032705 Режим доступа: (дата обращения: 19.05.2021). 27. Новый Казахстан в новом мире. Послание Президента Республики Казахстан народу Казахстана, г. Астана, 28 февраля 2007 г. [Электронный ресурс]: Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/K070002007_#z0 (дата обращения: 22.04.2021). 28. О Государственной программе функционирования и развития языков на 2001-2010 годы. [Электронный ресурс]: Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/U010000550_ (дата обращения: 22.04.2021). 29. О казахстанском студенчестве в России. [Электронный ресурс]: Посольство Республики Казахстан в Российской Федерации. — Режим 126 доступа: https://www.kazembassy.ru/rus/studenty/vuzy/ (дата обращения 19.05.2021). 30. Обзор уровня владения английским языком по странам: Казахстан. [Электронный ресурс]: Вебсайт EF EPI. https://www.ef.com/wwru/epi/regions/asia/kazakhstan/ — Режим (дата доступа: обращения: 22.04.2021). 31. Официальный сайт Университета Шанхайской Организации Сотрудничества. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://uni-sco.ru (дата обращения 16.05.2021). 32. Повлиял ли отъезд турецких учителей на качество образования в КТЛ. [Электронный ресурс]: Forbes Kazakhstan. 29 мая 2018. — Режим доступа: https://forbes.kz/process/education/uderjat_planku_1527513459/ (дата обращения: 22.04.2021). 33. Приказ Министра образования и науки Республики Казахстан от 15 января 2016 года № 32. Об утверждении образовательных программ курсов повышения квалификации педагогических кадров в рамках обновления содержания среднего образования Республики Казахстан. [Электронный ресурс]: Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/V1600013182#z1272 (дата обращения: 22.04.2021). 34. Программы в области культуры и образования. [Электронный ресурс]: Официальный вебсайт Посольства и Консульства США в Казахстане. — Режим доступа: https://kz.usembassy.gov/ru/education-culture- ru/opportunities-ru/ (дата обращения: 23.04.2021). 35. Распоряжение Президента Республики Казахстан от 4 ноября 1996 года № 3186 О Концепции языковой политики Республики Казахстан. [Электронный ресурс]: Юрист — Параграф онлайн. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/m/document/?doc_id=1007224#sub_id=1 (дата обращения: 22.04.2021). 127 Рейтинг министров-полиглотов: 7 не знают английского языка. 36. [Электронный ресурс]: Tengrinews.kz. — февраль 2021. — Режим доступа: https://tengrinews.kz/kazakhstan_news/reyting-ministrov-poliglotov-7-ne-znayutangliyskogo-yazyika-430039/ (дата обращения 16.05.2021). Россия 37. в цифрах 2019. [Электронный ресурс]: Краткий статистический сборник Росстата. — М., 2019. — Режим доступа: https://rosstat.gov.ru/storage/mediabank/rus19.pdf (дата обращения: 19.05.2021). Русский язык в Казахстане: пять актуальных вопросов и ответов. 38. [Электронный ресурс]: Total Media Kazakhstan. 01 сентября 2017. — Режим доступа: https://total.kz/ru/news/mneniya/russkii_yazik_v_kazahstane_pyat_aktualnih_vopr osov_i_otvetov_date_2017_09_01_11_13_58# (дата обращения: 19.05.2021). Садовская Е.Ю. Многомерное присутствие Китая в Казахстане 39. через призму миграции. Исследовательский отчет / Е.Ю. Садовская // МИРПАЛ, Региональная программа по миграции Всемирного банка, МОМ, ООН-Женщины и DFID. — Алматы – Мoсква: 2016. — 128 с. Совместный приказ 40. и.о. Министра образования и науки Республики Казахстан от 5 ноября 2015 года № 622, Министра культуры и спорта Республики Казахстан от 9 ноября 2015 года № 344 и Министра по инвестициям и развитию Республики Казахстан от 13 ноября 2015 года № 1066 «Об утверждении Дорожной карты развития трехъязычного образования на 2015-2020 годы». [Электронный ресурс]: Юрист — Параграф онлайн. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=35182262 (дата обращения: 25.04.2021). Стоимость платных образовательных услуг КБТУ на 2021–2022 41. уч.год. [Электронный ресурс]: Казахстанско-Британский Технический Университет. — Режим доступа: https://kbtu.edu.kz/ru/incoming/prijomnayakomissiya (дата обращения 19.05.2021). 42. Республики Стратегический план Министерства культуры и информации Казахстан на 2009–2011 годы. [Электронный ресурс]: 128 Информационно-правовая система нормативных правовых актов Республики Казахстан. — Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/docs/P080001204_ (дата обращения: 22.04.2021). 43. Сулейменова А. Возможности обучения и путешествия в США [Электронный ресурс]: А. Сулейменова. — Forbes Kazakhstan, октябрь 2013. — Режим доступа: https://forbes.kz/process/education/amerikanskaya_mechta/ (дата обращения 16.05.2021). 44. Трехъязычное обучение в Казахстане внедряется поэтапно. Материалы сетевого издания «Zakon.kz». [Электронный ресурс]: Юрист — Параграф онлайн. — Режим доступа: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=37744692#pos=1;-118 (дата обращения: 22.04.2021). 45. Численность населения Республики Казахстан по отдельным этносам на начало 2020 года. [Электронный ресурс]: Комитет по статистике Министерства национальной Демографическая экономики статистика. — Республики Казахстан. Режим доступа: https://www.stat.gov.kz/api/getFile/?docId=ESTAT355258 (дата обращения: 19.05.2021). 46. А. Шустов А. Русские покидают Казахстан… [Электронный ресурс]: Шустов. — Столетие, май 2017. — Режим доступа: http://www.stoletie.ru/rossiya_i_mir/russkije_pokidajut_kazahstan_428.htm (дата обращения 19.05.2021). 47. 2016 Population By-census. Summary Results [Электронный ресурс]: Office Census and Statistics Department. – 2017. – Режим доступа: https://www.bycensus2016.gov.hk/data/16bc-summary-results.pdf (дата обращения: 03.05.2021). 48. Press, Cambridge Dictionary [Electronic resource] / Cambridge University 2021. — Mode of https://dictionary.cambridge.org/dictionary/english/queen-s-english access: (дата обращения: 18.05.2021). 129 49. Clem W. Research casts doubts on mother tongue education. [Electronic resource]: W. Clem. — South China Morning Post. Mar 2018. – Mode of access: https://www.scmp.com/article/629969/research-casts-doubts-mother- tongue-education (дата обращения: 19.05.2021). 50. Delvin K. Most European students are learning a foreign language in school while Americans lag. [Electronic resource]: K. Delvin. — Pew Research Center. — August 6, 2018. — Mode of access: https://www.pewresearch.org/facttank/2018/08/06/most-european-students-are-learning-a-foreign-language-inschool-while-americans-lag/ (дата обращения: 03.05.2021). 51. Foreign Language Requirements for College Admission. [Electronic resource]: ThoughtCo. — Mode of access: https://www.thoughtco.com/foreignlanguage-requirement-college-admissions-788842 (дата обращения: 03.05.2021). 52. Friedman A. America's Lacking Language Skills. [Electronic resource]: A. Friedman. — The Atlantic. — May 11, 2015. — Mode of access: https://www.theatlantic.com/education/archive/2015/05/filling-americas-languageeducation-potholes/392876/ (дата обращения: 03.05.2021). 53. KIMEP University. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.kimep.kz/ (дата обращения 16.05.2021). 54. Liu J. Cantonese vs Mandarin: When Hong Kong languages get political [Electronic resource]: Juliana Liu. — BBC News, July 2017. – Mode of access: http://www.bbc.com/news/world-asia-china-40406429 (дата обращения: 03.05.2021). 55. Middlebury, LA, Madison and More: 10 of the Best American Colleges for Learning Foreign Languages. [Electronic resource]: FluentU. — Mode of access: https://www.fluentu.com/blog/best-colleges-for-foreign-language/ (дата обращения: 03.05.2021). II. 56. Научно-исследовательская литература: Абраимов А. Политика репатриации Республики Казахстан: к вопросу о причинах возвращения казахов / А. Абраимов // Вестник КазНУ. 130 Серия международные отношения и международное право. — 2014. — №3–4. — С. 99–102. 57. Айрапетян А.С. Языковая политика Республики Казахстан в условиях евразийской интеграции / А.С. Айрапетян // Современные евразийские исследования. — 2015. — №2. — С.27–34. 58. Александров Д. «Мягкая сила» как инструмент американской политики в странах Центральной Азии. Казахстан / Д. Александров, И. Ипполитов, Д. Попов // Россия и мусульманский мир. — 2014. — №2 (260). — С. 62–81. 59. Алпатов В. М. 150 языков и политика: 1917–2000. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства / В. М. Алпатов. — М.: Крафт+, 2000. — 223 с. 60. Алпатов В. М. Языковая политика и родной язык / В. М. Алпатов // Социолингвистика. — 2020, №3 (3). — С. 114–124. 61. Алпатов В. М. Языковая политика в России и мире / В. М. Алпатов // Языковая политика и языковые конфликты в современном мире: Международная конференция (Москва, 16–19 сентября 2014): Доклады и сообщения / Отв. ред. А. Н. Биткеева, В. Ю. Михальченко; Институт языкознания РАН, Научно-исследовательский центр по национальноязыковым отношениям. — М., 2014. — С. 11–24. 62. Альпеисов А. Основные механизмы культурной дипломатии США в Казахстане / А. Альпеисов, Л. Тулешова, С. Абдезимова // Concorde. — 2018, №5. — С. 59–66. 63. Аманжолова Д. А. Форматирование советскости: национальные меньшинства в этнополитическом ландшафте СССР, 1920–1930-е гг. / Д. А. Аманжолова. — М.: Собрание, 2010. — 248 с. 64. Арефьев А.Л. Русский язык в мире: прошлое, настоящее, будущее / А.Л. Арефьев // Слово.ру: Балтийский акцент. —2015, №4. — С. 7–21. 65. Ахиезер А. С. Между Я и Другим (Социокультурное исследование) / А. С. Ахиезер // Мир психологии. — 2001. — № 3. — С.16–27. 131 66. Бартольд В. В. Сочинения. Т. II. Ч. 2. / В. В. Бартольд, — М.: Наука, 1964. — 661 с. 67. Биллиг M. Нации и языки / М. Биллиг // Логос. — 2005. — №4 (49). — С. 60–86. 68. Бодуэн де Куртенэ И. А. Проект основных положений для решения польского вопроса / И. Бодуэн-де-Куртенэ. — СПб: тип. "Труд и польза". — 1906. — 16 с. 69. Боришполец К. Политическое измерение проблемы русского языка / К. Боришполец // Национальные интересы. — 2008. — № 3. 70. Вайнрайх У. Одноязычие и многоязычие / У. Вайнрайх // Новое в лингвистике. — Вып. 6. Языковые контакты. — М., 1972. — C. 25–60. 71. Джуманова Г. Ж. ЯЗЫКОВОЙ КАПИТАЛ — РЕСУРС МОДЕРНИЗАЦИИ НАЦИИ / Г. Ж. Джуманова, Л. Р. Заурбекова // The Newman In Foreign Policy. — Vol. 6, ноябрь-декабрь 2020. — № 57 (101). — С.17–21. 72. Дуреева Н. С. Глобализация как социальное конструирование нового мирового порядка: дисс. канд. филос. наук / Н. С. Дуреева — Красноярск, 2009. — 130 с. 73. Дятленко П. Языковая политика и языковые реформы в государственном и национальном строительстве (аналитический обзор) / П. Дятленко // Социологическое обозрение. — № 3, 2007. — Том 6. — С. 49–59. 74. Дятленко П. Языковые реформы в Центральной Азии: тренды — цели — итоги / П. Дятленко // Вестник Евразии. — 2008. — №4. — С.80–111. 75. Иванова Е. В. Цели, задачи и проблемы эколингвистики / Е. В. Иванова // Прагматический аспект коммуникативной лингвистики и стилистики: сборник научных трудов / Отв. ред. Н. Б. Попова. — Ч.: Изд-во ИИУМЦ «Образование». — 2007. — С. 41–47. 76. Иванова Н. А. Казахстан и страны Прибалтики: сравнительный анализ иностранного присутствия в сфере образования / Н. А. Иванова // Вестник МГИМО. — 2014. —№3 (36). — С. 165–172. 132 77. Исаев М. И. Языковое строительство в СССР (Процессы создания письменностей народов СССР) / М. И. Исаев. — М.: Наука, 1979. — 350 с. 78. Кадочников Д. В. Цели и задачи языковой политики и проблемы социально-экономического развития Пространство экономики. — России. [Электронный ресурс] // 2019. — №1. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/tseli-i-zadachi-yazykovoy-politiki-i-problemysotsialno-ekonomicheskogo-razvitiya-rossii (дата обращения: 03.05.2021). 79. Кардонова И. А. Глобализация как социокультурная трансформация: институциональная перспектива: дисс. канд. филос. наук / И.А. Кардонова. — Иркутск, 2007. — 172 с. 80. Кирилина А. В. Глобализация в аспекте лингвистики / А. В. Кирилина, Е. С. Гриценко, А. О. Лалетина // Вопросы психолингвистики. — Москва, 2012. — №1 (15). — С. 18–38. 81. Козлов Г. В. Прикладной анализ влияния на Казахстан политики «мягкой силы» США, РФ и КНР / Г. В. Козлов // Постсоветский материк. — 2020. — №1(25). — С. 32–69. 82. Корнилова О. С. Билингвы и иностранные языки / О. С. Корнилова // Мир науки, культуры, образования. — 2013. — №3 (40). — С. 35–37. 83. Кузнецов Г. Д., Чехоева С. А. Национальные школы РСФСР в современных условиях / Г. Д. Кузнецов, С. А. Чехоева // Советская педагогика. — 1982. —№ 11. — С. 10–15. 84. Кукушева Н.Э. ЯЗЫК КАК ЯДРО ЭТНОКУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ КУЛЬТУРЫ КАЗАХСТАНА) / Н. Э. Кукушева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики / Тамбов: Грамота, 2016. — № 6 (68): в 2-х ч. — Ч. 2. — C. 106–109. 85. Могилевич Б. Р. Лингвострановедение. Социолингвистический и межкультурный аспекты. Учебное пособие / сост. Б. Р. Могилевич. — Саратов: СГУ, 2011. — 47 с. 133 86. Наумов Ф. В. Модели языковой политики в мультикультурализме / Ф. В. Наумов // Вестник ТГУ. Культурология и искусствоведение. — 2016. — №1 (21). — С. 21–30. 87. Нещименко Г. П. К рассмотрению динамики языковой ситуации через призму процессов интеграции и дифференциации / Г. П. Нещименко // Глобализация-этнизация: этнокультурные и этноязыковые процессы: в 2 книгах / отв. ред. Г. П. Нещименко. — М.: Наука, 2006. — Кн. 1. — С.38–68. 88. Орешкина М. В. Русский язык в странах СНГ и Балтии: законодательный аспект / М. В. Орешкина // Решение национально-языковых вопросов в современном мире. Страны СНГ и Балтии / под ред. Е. П. Челышева. — М.: Азбуковник, 2010. — С. 152–185. 89. Осинина Д. Д. Элитные группы Центральной Азии в большой геополитической «игре» России, КНР и США в начале XXI века / Д. Д. Осинина // М.: Инфра-М, 2018. — 147 с. 90. Осинина Д. Д. Борьба ведущих мировых держав за формирование «кадрового резерва» элитного сообщества Казахстана в контексте стартовавшего транзита власти / Д. Д. Осинина // Гуманитарные науки. Вестник финансового университета. — 2019. — №3 (39). — С. 18–25. 91. Поливанов Е. Д. Задачи социальной диалектологии русского языка / Е. Д. Поливанов // Родной язык и литература в трудовой школе. —1928, № 2, 4–5. 92. Поливанов Е. Д. О литературном (стандартном) языке современности / Е. Д. Поливанов // Родной язык в школе. — М., 1927. — № 1. — С.225–235. 93. Поливанов Е. Д. Основные формы графической революции в турецких письменностях СССР / Е. Д. Поливанов // Новый восток. Кн. 23–24. — Баку, 1928. — С. 314–330. 94. Рекош К. Х. Языковая политика в Европе — Вавилоне XXI века / К. Х. Рекош // Вестник МГИМО-Университета. — 2014. — №3 (36). — С.224– 231. 134 95. Сдобников В. В. Структура акта двуязычной коммуникации / В. В. Сдобников // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. — 2011. — № 1. — С.195–200. 96. Се Чжоу, Ван Фан Языковая политика Республики Казахстан в контексте социокультурных процессов / Се Чжоу, Ван Фан // Верхневолжский филологический вестник. — 2020. — № 3 (22). — С. 220–231. 97. Смокотин В. М. Многоязычие и общество / В. М. Смокотин // Вестник Томского государственного университета. — 2007. — № 302. — С.28–31. 98. Сталин И. В. Сочинения: в 18 томах / И. В. Сталин. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1949. — Т.12. — 386 с. 99. Сулейменова Э. Д. Глобализация и языковая политика / Э.Д. Сулейменова // Полилингвальность и транскультурные практики. — 2020. — Т.17. — №1. — С. 112–120. 100. Сулейменова Э. Д. Очерки языковой политики и языковой ситуации в Казахстане / Э. Д. Сулейменова // Russian Language Journal. — Vol. 59, 2009. — С. 21–36. 101. Тянь Е. Взаимоотношения КНР и РК на примере сотрудничества в сфере образования / Тянь Е // Международные отношения. — 2018. — №4. — С. 8–18. 102. Фаткулин Б. Г. Языковая политика в государствах Центральный Азии на современном этапе в контексте цивилизационной гетерогенности / Б. Г. Фаткулин // Известия Уральского федерального университета. Сер. 3, Общественные науки. — 2013. — № 3 (118). — С. 46–51. 103. Федотова Н. Н. Глобализация как фактор формирования новой парадигмы в социологии: дисс. канд. социол. наук / Н. Н. Федотова, — М., 2000. — 149 с. 104. Фишман, Д. Сегодняшние споры между примордиалистами и конструктивистами: связь между языком и этничностью с точки зрения 135 ученых и повседневной жизни / Д. Фишман // Логос. — 2005. — №4 (49). — С.132–140. 105. Хайнджу Ю. Современное положение русского языка в государствах Центральной Азии / Ю. Хайнджу // Постсоветские исследования. — Т.3. — 2020, № 3. — С. 250–271. 106. Чеботарёв А. Казахстанское измерение / А. Чеботарёв // «...И время собирать камни…» Евразийская интеграция сегодня. 20 лет после распада СССР / Н. А. Нарочницкая, А. Арешев, А. Геращенко и др. — М.: Книжный мир, 2012. — С. 71–104. 107. Чуфрин Г. И. Очерки евразийской интеграции / Г.И. Чуфрин. — М.: Весь Мир, 2013. — 128 с. 108. Шайбакова СИТУАЦИИ В Д. Д. МОДЕЛЬ КАЗАХСТАНЕ С ОПИСАНИЯ ЯЗЫКОВОЙ ПОЗИЦИИ УЧАСТИЯ ПЛЮРИЦЕНТРИЧЕСКОГО ЯЗЫКА / Д. Д. Шайбакова // Инновации в науке. —2016, № 8 (57). – С. 59–66. 109. Шукуров Ш. Язык и письменность: разрыв традиций / Ш. Шукуров // Ожог родного очага / сост. Г. Гусейнов, Д. Драгунский. — М.: Прогресс, 1990. — 358 с. 110. Яковлева Э.Б. Миграции: гипотетический взгляд на языковое будущее современной Европы / Э.Б. Яковлева // Человек: Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. — 2017, №1–2. — С.28–29. 111. Aronin L. Multilingualism / L. Aronin, D. Singleton // IMPACT: Studies in Language and Society / John Benjamins Publishing Company, 2012. — v.30. — ix + 230 pp. 112. Aronin L. Theoretical perspectives of trilingual education / L. Aronin // The International Journal of the Sociology of Language. — Berlin: Walter de Gruyter. — 2005 (171). — P. 7–22. 113. Aronin L. Current Multilingualism as a New Linguistic World Order / L. Aronin // CLCS Occasional Paper 67. — 2007. — Dublin: Trinity College. 136 114. Aronin L. Multilingualism as a new linguistic dispensation / L. Aronin, D. Singleton // International Journal of Multilingualism. — 2008. — №5 (1). — P. 1–16. 115. Blommaert J. Spaces of Multilingualism / J. Blommaert, J. Collins, S. Slembrouck // Language & Communication. — №.25 (2005). — P. 197–216. 116. Bloomfield L. Language / L. Bloomfield. — London: George Allen & Unwin, 1935. — 566 p. 117. Bowler M. A Languages Crisis? / M. Bowler. — Oxford: HEPI, 2020. — 62 p. 118. Chomsky N. Aspects of the theory of syntax / N. Chomsky. — Cambridge, Mass.: MIT Press, 1965. — x + 251 p. 119. Chomsky N. The Architecture of Language / N. Chomsky; edited by N. Mukherji — New Delhi; New York: Oxford University Press, 2000. — xv + 89 p. 120. Coupland N. The Handbook of Language and Globalization / ed. by N. Coupland. — Blackwell Publishing Ltd. — 2010. — 676 p. 121. Crystal D. English as a Global Language / D. Crystal. — 2nd ed. — Cambridge: CUP, 2003. — xvi + 212 p. 122. Donahue T. S. American Language Policy and Compensatory Opinion / T. S. Donahue // Power and Inequality in Language Education. — Cambridge: University Press, 1995. — P. 112–141. 123. Edwards J. Multilingualism / J. Edwards. — London: Routledge, 1994. — 276 p. 124. Evans S. The evolutionary dynamics of postcolonial Englishes: A Hong Kong case study / S. Evans // Journal of Sociolinguistics. — 2014, №18 (5). — P. 571–603. 125. Fairclough N. Language and Globalization / N. Fairclough. — Routledge, 2006. – 200 p. 126. Fishman J.A. The new linguistic order / J.A. Fishman // Language and Linguistics in Context / ed. By H. Luria, D. Seymour. — New York: Imprint, 2005. — P. 252–259. 137 127. Franceschini R. Genesis and development of research in multilingualism: Perspectives for future research / R. Franceschini // The Exploration of Multilingualism: Development of Research on L3, Multilingualism and Multiple Language Acquisition [AILA Applied Linguistics Series 6], L. Aronin & B. Hufeisen (eds). — 2009. — Amsterdam: John Benjamins. — P. 27–61. 128. Hamers J. F. Bilinguality and Bilingualism / J.F. Hamers, M.H.A. Blanc. — Second edition. — Cambridge University Press, 2000. — xiv + 458 p. 129. Haugen E. The Norwegian Language in America, a Study in Bilingual Behavior, Volume 2: The American Dialects of Norwegian / E. Haugen. — Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1953. — 384 p. 130. Hoffmann C. The spread of English and the growth of multilingualism with English in Europe / C. Hoffmann // English in Europe: The Acquisition of a Third Language / ed. by J. Cenoz & U. Jessner. — Clevedon: Multilingual Matters, 2000. — P.1–21. 131. Hymes D. H. On communicative competence / D. H. Hymes // Sociolinguistics: Selected Readings (eds. J.B. Pride, J. Holmes). — Harmondsworth: Penguin. — 1972. — P. 269–293. 132. Jenkins J. World Englishes: A Resource Book for Students / J. Jenkins. — London: Routlege, 2014. — 3rd ed. — 296 p. 133. Kymlicka W. Assessing the Politics of Diversity in Transition Countries / W. Kymlicka, F. Grin // Nation-Building, Ethnicity and Language Politics in Transition Countries / ed. by F. Grin. — Open Society Institute, 2004. — P. 1–29. 134. Lanvers U. Elitism in Language Learning in the U.K. / U. Lanvers // Isms in Language Education: Oppression, Intersectionality and Emancipation / ed. By D.J. Rivers and K. Zotzmann. — Berlin: De Gruyter Mouton, 2017. — P. 50-74. 135. Lau C.K. Hong Kong’s Colonial Legacy. A Hong Kong Chinese’s View of the British Heritage / C.K. Lau. — Hong Kong: The Chinese University Press, 1997. — 218 p. 138 136. Li David. Two decades of decolonization and renationalization: the evolutionary dynamics of Hong Kong English and an update of its functions and status / David Li // Asian Englishes. — 2018, № 20:1. — P. 2–14. 137. Li David. Linguistic hegemony or linguistic capital? Internationalization and English-medium instruction at the Chinese university of Hong Kong / David Li // English-Medium Instruction at Universities: Global Challenges / ed. By A. Doiz, D. Lasagabaster. — Multilingual Matters, 2013. — P. 65–83. 138. Li David. Towards ‘Biliteracy and Trilingualism’ in Hong Kong (SAR): Problems, Dilemmas, and Stakeholders’ Views / David Li // AILA Review. — John Benjamins Publishing Company. — 2009, №22 (1). — P. 72–84. 139. Lin A.M.Y. Bilingual Education: Southeast Asia Perspectives / A.M.Y. Lin, E.Y.F. Man. — Hong Kong: Hong Kong University Press, 2009. — xi + 172. 140. Macnamara J. The bilingual's linguistic performance — a psychological overview / J. Macnamara // Journal of Social Issues. — Vol. 23 (1967). — Issue 2. — P. 58–77. 141. Schneider E.W. Postcolonial English: Varieties around the world / E.W. Schneider. — Cambridge: Cambridge University Press, 2007. — xvi + 367. 142. Sinyachkin V.P., Sinyachkina N.L. MULTILINGUALISM IN THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN: VIEWPOINT FROM THE OUTSIDE / V.P. Sinyachkin, N.L. Sinyachkina // Polilinguality and Transcultural Practices. — 2018, №15(3). — P. 445–460. 143. Stavenhagen R. The Ethnic Question: Conflicts, Development, and Human Rights / R. Stavenhagen. — Tokyo, Japan: United Nations University Press, 1990. — xi + 185 p. 144. Vertovec S. Super-diversity and its implications / S. Vertovec // Ethnic and Racial Studies. — 2010, 30(6). — P. 1024–1054. 145. Weinreich U. Languages in contact: Findings and problems / U. Weinreich. — The Hague: Mouton, 1953. – 160 p. 139 146. Рябова М.Э. Полиязычие в современном обществе: реалии и перспективы. [Электронный ресурс] / Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. — 2010. — №1. — Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/poliyazychie-v-sovremennom-obschestve-realii-iperspektivy (дата обращения: 18.05.2021). 147. Brecht R. America’s Languages: Challenges and Promise. [Electronic resource] / American Councils for International Education. Executive summary. — November 15, — 2015. Mode of access: https://www.amacad.org/sites/default/files/academy/multimedia/pdfs/AmericasLan guagesChallengesandPromise.pdf (дата обращения: 18.05.2021). 148. Grosjean F. Life as a bilingual: the reality of living with two or more languages [Electronic resource]/ Psychology Today. — Sussex Publishers, 2014. — Mode of access: https://www.psychologytoday.com/intl/blog/life- bilingual/201401/life-bilingual (дата обращения 18.05.2021). 149. Kuter L. Immersion Learning and Language Rights in France: The Case of the Diwan Schools. [Electronic resource] / The ACIE Newsletter. — November 2004. — Vol. 8, No. 1. — Mode of access: https://carla.umn.edu/immersion/acie/vol8/Feb2005_guest_diwan.html (дата обращения: 18.05.2021). 140
