Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Дормашев Ю.Б., Романов В.Я. ПСИХОЛОГИЯ ВНИМАНИЯ Дормашев Ю.Б., Романов В.Я. Психология внимания. М.: Тривола, 1995. - 347 с.: схем. - (Прогр. "Обновление гуманит. образования в России"). - Библиогр.: с. 317-331. Имен. указ.: с. 332-347 СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДИСЛОВИЕ ГЛАВА 1. ЯВЛЕНИЯ И ПРОБЛЕМА ВНИМАНИЯ ГЛАВА 2. ВНИМАНИЕ И ОТБОР 2.1. Теории ранней селекции 2.2. Теории поздней селекции 2.3. Теории гибкой и множественной селекции ГЛАВА 3. ВНИМАНИЕ И РЕСУРСЫ 3.1. Внимание как умственное усилие 3.2. Ресурсы и селекция 3.3. Теории составных ресурсов ГЛАВА 4. ВНИМАНИЕ И ДЕЙСТВИЕ 4.1. Внимание как перцептивное действие 4.2. Внимание и моторное действие 4.3. Внимание как управление действием ГЛАВА 5. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ВНИМАНИЕ ПРИЛОЖЕНИЯ 1. Виды и свойства внимания ( 2. Поглощенность деятельностью 3. Ошибки рассеянности 4. Внимание при шизофрении 5. Внимание и бдительность 6. Метавнимание 7. Внимательность ПОСЛЕСЛОВИЕ (проф. В.П. Зинченко ЛИТЕРАТУРА ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ Иероним Босх. Поле имеет глаза, алее имеет уши, и я услышу, если буду молчать и слушать. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ПРЕДИСЛОВИЕ Проблема внимания традиционно считается одной из самых важных и сложных проблем научной психологии. От ее решения зависит развитие всей системы психологического знания — как фундаментального, так и прикладного характера. Высокую оценку внимания на уровне мировоззрения и в этическом аспекте можно найти у многих авторов. Наиболее ярко она представлена у одного из классиков психологии сознания, О. Кюльпе: "Обстоятельства не правят нами — это мы, сталкиваясь лицом к лицу с обстоятельствами, руководим, выбираем и упорядочиваем. Наша душа не арена слепого случая, и соответственно мере той силы, которой мы располагаем и которая проявляет себя во внимании, мы можем выйти за пределы, накладываемые нашим организмом, и участвовать в построении мира, выдвигая и реализуя идеальные цели. Мы не стоим в сплошном потоке событий как индифферентные проводники механических процессов, а утверждаем нашу независимость и свободу путем рационального испытания и рассмотрения сыплющихся на нас впечатлений, благодаря устойчивой приверженности тем задачам и планам, которые одобряются нашей совестью. Но не следует забывать, что та сила, которая проявляет себя во внимании и делает его отражением данной личности в целом, приобретается не по случаю. Образованием, которое мы получили или выработали себе сами, определяется то, насколько хороши идеи, брошенные на весы внимательного наблюдения и припоминания, конструктивной деятельности воображения и понимания. Если в душе и ее способностях существует что-либо пластичное, так это, безусловно, внимание, первоначальные изменчивость и неопределенность которого должны быть вышколены в постоянство и твердость, а неограниченная восприимчивость ко всему, что может заинтересовать человека, не должна понести урон, вырождаясь в позорную капитуляцию перед каждым и всяким впечатлением — полезным и вредным, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru своевременным и несвоевременным, хорошим и плохим. Мы сможем тогда быстро приступить к работе, правильно подготовив апперцепцию. Вооружившись таким образом, мы выйдем победителями из нашей схватки с переменами и случайностями, тяготами и соблазнами жизни" (Kuelpe, 1902, с. 68). Значимость внимания в жизни человека, его определяющая роль в отборе содержаний сознательного опыта, запоминании и научении очевидны. Трудно усомниться также в необходимости всестороннего и детального исследования его феноменов. Как отмечает Ф. Уорден, с точки зрения здравого смысла можно предположить, что "явления внимания играют заметно важную роль в науке о поведении, но, как ни странно, это не так, и з учебниках психологии внимание, как правило, занимает скромную и незаметную позицию" (Worden, 1966, с. 49). Действительно, в опубликованных курсах и пособиях по общей психологии, как ранних так и современных, психология внимания представлена в малом объеме, неравномерно и разрознено. Например, в предметном указателе последнего издания вводного курса психологии Э. Крайдера и др. можно найти всего 4 ссылки на внимание (Crider et al., 1993). При этом в основном тексте собственно вниманию уделено от силы 3 страницы. Для сравнения отметим, что там же дано более 50 ссылок на память, которой посвящена особая глава в 40 страниц. В специальной учебной литературе область психологии внимания отражена скудно или выборочно, с опорой на отдельные источники, вышедшие в период, ограниченный началом 70-х годов*. Между тем, удельный вес исследований, прямо направленных на решение проблемы внимания или проводимых под рубрикой "Внимание" довольно высок и продолжает стремительно увеличиваться. Особенно динамично, ярко и драматично это происходит в зарубежной когнитивной психологии. К настоящему времени здесь собран огромный эмпирический материал, активно обсуждаются различные теории внимания, разработан ряд оригинальных и остроумных методов его исследования. Вопросы психологии внимания поднимаются в контексте изучения восприятия, памяти, сознания и деятельности человека. По-прежнему остро они ставятся в работах *Хрестоматия по вниманию / Под ред. Л.Н. Леонтьева и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976; Нейрофизиологические механизмы внимания /Под ред. Е.Д. Хомской. М: Изд-во Моск. ун-та, 1979; Норман Д. Память и внимание // Зрительные образы; феноменология и эксперимент. Часть 2 / Под ред. В.П. Зинченко и др. Душанбе, 1973, с. 100-140; Norman D.A. Memory and Attention: An Introduction to Human Information Processing. 2nded. N.Y.: Wiley, 1976. психологов-практиков разных ориентации. Поэтому психология внимания занимает важное место в программах общих и специальных курсов университетской подготовки психологов. Однако, преподавание этого раздела осложняется вышеуказанным дефицитом соответствующей учебной литературы. В нашей стране такое положение дел усугубляется недоступностью для большинства студентов и преподавателей специальных иностранных журналов, сборников и монографий, посвященных психологии внимания. В то же время книжный рынок уже наводнен литературой эзотерического и псевдонаучного характера, в которой внимание представлено не только широко (хотя и в своеобразном описании), но и служит нередко в качестве объяснительного понятия эффектов практик изменения сознания и поведения. Данное пособие, раскрывающее содержание текущего этапа развития психологии внимания, нацелено на то, чтобы хоть в какой-то мере восполнить обозначенный пробел учебной литературы. Вместе с тем, оно задумано как часть полного систематического курса психологии внимания, включающего в себя изложение и анализ не только современного состояния проблемы, но и основных вопросов и достижений классической, зарубежной и отечественной психологии сознания и внимания. Первая глава носит характер введения и содержит сведения и факты из области феноменологии внимания, истории его изучения и постановки проблемы внимания. Основную часть книги образуют три следующие главы. Вторая глава посвящена исследованиям направленности и фокусировки внимания, а его интенсивности и распределения — глава третья. Здесь представлены важнейшие методы и результаты исследований, а также модели внимания, в определенном смысле дополняющие друг друга. Альтернативные взгляды на природу внимания и модели интегрального характера, пытающиеся примирить противоречия предшествующих теорий, приведены в четвертой главе. В том же русле, но с других, отличающихся от когнитивной психологии, позиций проблема внимания ставится на обсуждение в главе пятой. Основная цель этой заключительной главы, частично опубликованной авторами ранее в виде статьи*, состоит в указании иной перспективы решения проблемы внимания, а не в подведении итогов и критике исследований, проводимых в рамках когнитивной психологии. Часть разнообразного и обширного материала, полученного, так сказать, на поверхности основного ядра психологии внимания приведена в приложениях к основному тексту пособия. Они служат дополнениями и иллюстрациями, необходимы* Романов В.Я., Дормашев Ю.Б. Постановка проблемы внимания с позиций теории деятельности // Вести. Моск. ун-та. Сер. 14 "Психология". 1993, N. 2, с. 51-62. ми для полного понимания принципиальных положении и следствии представленных теорий внимания, а также знакомят учащихся с линиями прикладных исследований, результаты которых могут повлиять на разработку новых гипотез о сути внимания. Приложения могут быть использованы при подготовке дискуссий и докладов к семинарским занятиям по курсу общей психологии. В данном пособии мало затрагивается проблема физиологических механизмов внимания, а также методы и результаты их исследования*. Не изложены также представления о развитии внимания, способах его коррекции и диагностики индивидуальных особенностей. В минимальном объеме приведены данные о нарушениях и аномалиях внимания. Соответствующие темы обычно включают в программы подготовки психологов на прикладных кафедрах. Место же этого пособия авторы видят в курсе общей психологии, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru читаемом с целью фундаментального образования психологов всех специализаций. Мы не старались подать данную область исследований в виде законченного и лакированного продукта. Реальная психология внимания, несмотря на ряд достижений, полна трудностей и противоречий. Она ждет притока молодых сил, и авторы надеются, что настоящее учебное пособие будет способствовать тому, чтобы эти ожидания не оказались напрасными. В заключение, хотелось бы выразить признательность фонду "Культурная инициатива" и лично господину Дж. Соросу за материальную поддержку; рецензентам и оппонентам за высказанные замечания и пожелания, особенно, проф. В.П. Зинченко — главному инициатору и вдохновителю этой работы; декану факультета психологии МГУ проф. Е.А. Климову за доброжелательное отношение и создание благоприятных условий, а также студентке того же факультета А.П. Фонаревой за помощь в подготовке рукописи. Мы благодарим студентов и аспирантов, которые посещали соответствующие семинары и активно участвовали в обсуждении вопросов психологии внимания, писали курсовые работы и выполняли дипломные и диссертационные исследования по данной тематике. Мы также признательны авторам рисунков и схем, приведенных в данном пособии. Мы заранее благодарим тех читателей, которые выскажут или пришлют любые пожелания и замечания по структуре и содержанию настоящего учебного пособия, поскольку надеемся продолжить работу над ним. Ю.Б. Дормашев, В. Я. Романов 9 августа 1995 г. * В настоящее время подготовлен к печати и скоро выйдет в свет перевод монографии Р. Наатанена, в которой эти вопросы разбираются подробно и на самом современном уровне (R. Naatanen Attention and Brain Function. Hillsdale, N.J.: Lawrence Erlbaum, 1992,494 р.) 10 ГЛАВА 1 ЯВЛЕНИЯ И ПРОБЛЕМА ВНИМАНИЯ Описание круга явлений изучаемой действительности — первый шаг и необходимая предпосылка любого научного исследования. Знание явлений внимания и невнимания, умение правильно их выделять и различать необходимы каждому психологу, независимо от его научных интересов или практической специализации. Описательная характеристика внимания образует исходную основу, наиболее устойчивое ядро данной области общей психологии. А.Ф. Лазурский завершает обзор различных теоретических представлений о внимании следующими, актуальными и в настоящее время, словами: "Едва ли мы, однако, ошибемся, если скажем, что все эти разногласия относятся исключительно к объяснению того сложного явления, которое мы называем процессом внимания, а никак не к его описанию. Что же касается собственно описательной стороны, то здесь мы почти не встречаем противоречий. Во всяком, более или менее полном описании мы находим всякий раз одни и те же элементы. Разногласие появляется лишь тогда, когда возникает вопрос, какие из этих элементов надо считать главными и какие побочными" (Лазурский, 1917/1995, с. 122, курсив автора). Историки психологии считают, что задача описания явлений внимания к концу 17 века была решена в основном, а в 18 столетии детально и полностью (Braunschweiger, 1899; Neumann, 1971). При этом они ссылаются на философские труды Августина, Фомы Аквинского, Ш. Бонне, X. Вольфа, Р. Декарта, И. Канта, Г. Лейбница, Н. Мальбранша, Э. Платнера и других философов, врачей и натуралистов. Важные наблюдения, практические наставления и любопытные описания явлений внимания и 11 рассеянности можно также найти в художественной и, особенно часто и в большом объеме, религиозной литературе. В области научной психологии она решалась, главным образом, в работах классиков психологии сознания: В. Вундта, Т. Рибо, Э. Титченера, Г. Фехнера и др. До сих пор непревзойденным мастером изображения душевного мира и поведения человека считают У. Джеймса. Многие современные психологи признают его описания внимания стилистически превосходными, точными и вполне достаточными. В данной главе дается краткий обзор основных явлений и ранних представлений о внимании, рассматривается прошлый и настоящий научный контекст постановки и решения проблемы внимания. Субъективно, состояние внимания характеризуется разделением текущего опыта на две части. Единицы фокальной области устойчивы, осознаются ясно и отчетливо, ярко и живо, а содержания периферии сознания — смутно и как бы сливаются в пульсирующее облако неопределенной формы. Такая структура сознания возможна не только при восприятии внешних объектов, но и в процессе размышления, когда ясно, отчетливо и с пониманием переживаются какая-либо мысль, образ-представление или их последовательности. О ясности сложных, целостных образов восприятия и памяти говорят в тех случаях, когда в них различимы. Детали, и об отчетливости, если эти образы резко выделяются среди прочих содержаний сознания. Так, при внимательном наблюдении мы ясно видим летящий в сумерках, на низкой высоте самолет, различая кабину пилотов, иллюминаторы, опознавательные знаки и выпущенные шасси; восприятие самолета будет в то же время отчетливым, если его контуры не теряются во мгле, не замаскированы дымкой или туманом. При беглом, невнимательном восприятии древесного листа мы едва замечаем его овальную форму и зеленый цвет. Пристальный и длительный взгляд на тот же лист обнаТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru руживает желтизну его поверхности, прожилки и темные пятнышки; мы видим, что на самом деле его форма несколько асимметрична и более напоминает треугольник нежели овал, а края зубчатые. Отчетливость какой-либо идеи предполагает ее выделение среди других сходных мыслей. Мы говорим: "Нет, не то. Я имею в виду совершенно другое", когда некто пытается сформулировать нашу мысль. О ясности идеи можно судить по тому, насколько точно удается ее передача посредством речи. Поэтому учителя литературы нередко говорят в назидание нерадивым ученикам: "Кто ясно мыслит, тот ясно излагает". Поле восприятия обычно распадается на фигуру и фон. Живость фигуры, занимающей фокус сознания, иногда воспринимается буквально, иллюзорным образом; так, в случае пристального внимания к неподвижному зрительному объекту, последний выступает вперед, 12 начинает дрожать и пульсировать на фоне мертвого и как бы покрытого пленкой окружения. При внимательном наблюдении Луны на фоне движущихся облаков кажется, что двигается она, а облака стоят на месте. Сосредоточение внимания на представлении какого-то предмета увеличивает живость, как бы приближая его к образу восприятия. Еще одной характеристикой внимаемых содержаний сознания является их острота и действенность. Мысли и образы, которые благодаря вниманию вошли в фокальную область сознания и задержались в ней, как правило, хорошо запоминаются, глубоко проникая в толщу прошлого опыта человека. "Истинное искусство памяти — это искусство внимания",— писал С. Джонсон (пит. по Lorayne, 1990, с. 32). Действенность объекта внимания проявляется как в плане мышления, так и в движениях. Он вызывает ряд соответствующих ассоциаций, определяя ход, содержание и направление умственной деятельности. Человек может долго и пристально читать железнодорожное расписание, вспоминая при этом места, в которых он бывал и происшедшие там события. Вид ножа или щетки наводит на мысль об их использовании. "Во время разговора, я вдруг замечаю булавку на полу или пыль на моем рукаве, и вот, не прерывая речи, я смахиваю пыль или поднимаю булавку",— пишет У. Джеймс (1902, с. 335). Болельщик на трибуне или в кресле перед телевизором иногда непроизвольно повторяет движения игрока, за которым внимательно следит. Представление или образ восприятия, находящиеся в фокусе внимания, господствуют в сознании, обеспечивая единство и связь всех осознаваемых процессов. Классики психологии характеризовали поэтому состояние внимания как монархический строй сознания. Для иллюстрации явления разделения сознания на фокальную и периферическую области читатель может повторить наблюдения подобные тем, которые описаны в работе О. Кюльпе (Kuelpe, 1902). Если сесть лицом к стене, оклеенной пестрыми обоями или завешанной ковром с мелким узором, и направить взор на какую-нибудь деталь, то при расстоянии до стены в 1 м. мы увидим ясно и отчетливо только небольшую, окружающую точку фиксации зону, диаметром около 6 см. Внутри этой области мы хорошо осознаем контуры и различия в цвете и яркости отдельных деталей изображения. Более пристальное всматривание может вызвать иллюзорное дрожание (подергивание) элементов фокальной области или привести к восприятию новых фигур; например, вместо растительного орнамента мы неожиданно увидим уродливое лицо или фантастическое животное. В последних случаях уже внутри центральной области указанные фигуры как бы выступают на передний план. После небольшой трс- 13 нировки в удержании неподвижной линии взора можно заметить, что за пределами этой области сначала постепенно, а затем все быстрее, детали изображения смазываются и картина переходит в тусклый и однообразный фон. "Если бы я не знал, что этими обоями оклеена вся стена,— пишет О. Кюльпе,— я мог бы предположить, что для оклейки выбрана бумага с рисунком все более незаметным, чем далее он отстоит от фиксируемой точки, вплоть до того, что вся картина и цвет теряются в неразличимой пелене" (Kuelpe, 1902, с. 38). Многие авторы считали само собой разумеющимся, что различия в ясности и отчетливости образов зрительного восприятия зависят от объективных факторов: оптических характеристик среды, удаленности, интенсивности и пространственной организации стимулов. К группе субъективных факторов они относят, прежде всего, периферические процессы и механизмы органов чувств: напр., строение сетчатки, аккомодацию хрусталика, вергентные и фиксационные движения глаз. Но, как свидетельствуют явления пустого взора, о котором будет сказано ниже, и непрямого видения, только влиянием указанных групп факторов объяснить изменения ясности и отчетливости восприятия внешних объектов невозможно. О фактах непрямого видения У. Джеймс пишет: "... приспособление органа чувств вовсе не является существенным процессом в работе даже чувственного внимания; это второстепенный результат, который возможно и не допустить до проявления, как показывают наблюдения. Обыкновенно, совершенно правильно замечалось, что никакой предмет, лежащий на окраинах нашего поля зрения, не может остановить на себе внимания, если одновременно не привлечет к себе и нашего взгляда. ... Практика однако же при усилии может научить нас схватывать вниманием предметы, лежащие на окраине нашего поля зрения, тогда как глаза остаются в полной неподвижности. При подобных условиях предмет никогда не может быть воспринят нами отчетливо, так как самое место, где на глазную сетчатку падает изображение предмета, делает невозможным такую отчетливость, и, однако,— как может убедиться каждый из опыта,— в этом случае мы все же получим о предмете более ясное сознание, чем когда этого вынужденного усилия внимания сделано не было. Таким именно образом, напр., учителя в классе Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru следят за воспитанниками, на которых как будто и не смотрят вовсе. В общем, женщины гораздо более мужчин изощряются в умении пользоваться периферическим зрительным вниманием" (Джемс, 1902, с. 180181). 14 Опытный наблюдатель способен увидеть двоение образов объектов, расположенных на периферии поля зрения. Г. Гельмгольц пишет: "Когда внимание человека впервые обращают на двоение бинокулярных образов, он удивляется, что не замечал этого прежде. Особенно его поражает, что в течение всей жизни он воспринимал одинарными лишь незначительное число объектов, находящихся примерно на том же расстоянии, что и фиксируемая точка, подавляющее же большинство остальных объектов, в том числе более удаленных и более близких, воспринималось как двойные" (Гельмгольц, 1975, с. 66-67). Применительно к этим феноменам стало общепринятым говорить о внимании как о центральном, внутреннем факторе изменения ясности и отчетливости. Поэтому аналогия сознания со зрительным полем получила столь широкое распространение и признание. Она казалась справедливой и удобной для описания как внешнего восприятия в других модальностях, так и рефлексии "внутренним зрением" процессов и продуктов памяти, воображения и мышления. Следующая характеристика содержания фокальной области сознания, которую некоторые авторы рассматривают как следствие непроизвольной или послепроизвольнои задержки внимания, состоит в его эмоционально теплой окраске и, в пределе, как бы одухотворении и даже слиянии с ним. Длительное, добровольное и охотное внимание к любому объекту служит условием и вместе с тем вызывается и поддерживается благодаря особому процессу идентификации, при котором данный объект (другой человек, вещь, мысль, часть тела, собственное имя, литературный персонаж и все что угодно) становится дорог субъекту. Ч. Тарт объясняет этот феномен следующим образом: "Как только мы идентифицируемся с какимто объектом, мы уделяем ему преимущественное внимание и гораздо большую психологическую энергию, чем просто вещам или информации. Эта энергия может ограничиться энергией внимания, расходуемой на безусильную фиксацию этого объекта, но она может быть также связана, сознательно или бессознательно, с базисными эмоциями самосохранения, так что угроза объекту идентификации становится сильной угрозой по отношению ко "мне" (Tart, 1989, с. 122). В подтверждение своих слов автор рассказывает о демонстрационном эксперименте, который он провел среди своих сотрудников в обеденный перерыв рабочего дня. Ч. Тарт поставил на стол посередине комнаты пустую сумку (подойдет также, как отмечает автор, и любая коробка или пакет из-под молока). Затем попросил всех присутствующих сосредоточить внимание на этой сумке и попытаться идентифицировать себя с ней, думая как о своей любимой сумке, о кото-рои следует заботиться также, как о самом себе. Спустя всего лишь 15 пару минут, он неожиданно шагнул вперед и сильным ударом ноги сбил сумку. Это событие вызвало у всех участников опыта мощный аффект. Они вскакивали с перекошенными от гнева и возмущения лицами. Некоторые восклицали, обвиняя экспериментатора в жестокости. Позже, многие из них говорили, что во время удара почувствовали боль в своем теле, как будто Ч. Тарт ударил их, а не сумку. Философ X. Ортега-и-Гассет находит в фиксации внимания на одном объекте общую причину и суть состояний влюбленности, гипноза, одержимости и мистического экстаза. Различие содержаний фокуса и периферии сознания он описывает следующим образом: "То, что привлекло наше внимание, наделено для нас ipso facto* большей реальностью, бытием более полноценным, чем то, что не привлекло,— нечто почти иллюзорное и безжизненное, дремлющее на подступах к нашему сознанию. Вполне понятно, что, обладая большей реальностью, оно оказывается более весомым, более ценным, более значительным и заменяет собой затененную часть мира" (Ортега-и-Гассет, 1991, с. 377-378). Различные состояния внимания специфицируются особыми содержаниями сознания — напряженностью, усилием, интересом, удивлением, чувствами активности и поглощенности деятельностью. Динамика и наличие этих переживаний в каждом отдельном случае образуют особые, смутно улавливаемые гештальты видов, свойств и актов внимания — отвлечений и переключений, колебаний, изменений объема и степени (см. Приложение 1). Однонаправленность, высокая степень и узкий объем внимания характеризуют состояния концентрации и абсорбции. Дж. Куорик поясняет различие между ними следующим образом: "Термины концентрация и абсорбция зачастую используют взаимозаменяемо, равнозначно подразумевая участие интенсивного внимания, но забывают при этом о различии соответствующих психологических состояний. Концентрация является сознанием будничным; абсорбция же — необыкновенным. Концентрация — это работа; абсорбция — игра и развлечение. Концентрация включает в себя интенсивную умственную деятельность: когнитивную переработку, анализ и размышление. Абсорбция означает временное прекращение любой внутренне инициируемой деятельности. Концентрация подразумевает взаимодействие, участие эго и усилие; она нацелена на получение прак! лат.— самим фактом, само по себе 16 тических результатов. Абсорбция же реактивна, внушаема, снимает напряжение и растворяет эго, гармонично захватывает посредством какого-то очарования. Концентрация свидетельствует о двустороннем управлении вниманием в ситуации взаимодействия организма с окружением; здесь налицо строгое разделение субъекта и объекта — чувство "моего", противопоставленного чему-то внешнему. Абсорбция же Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru — это единый контроль внимания, приводящий к глобальному недифференцированному состоянию тотального внимания; это переживание слияния с внешним объектом. Мы концентрируемся, когда чем-то обеспокоены, пытаемся починить заглохший двигатель или заполняем ведомость подоходного налога. Мы поглощены, когда наслаждаемся кинофильмом, музыкой, сексом и другими развлечениями" (Quarrick, 1989, с. 19, курсив автора). В последние годы развернулось широкое исследование еще одного состояния максимального внимания, названное "опытом потока" (Csikszentmihalyi, 1990). В этом состоянии субъект активен и в то же время забывает о себе. Не прилагая усилий, он остается чрезвычайно внимателен, ясно и четко осознает цели и результаты своих действий и без расчета на вознаграждение испытывает наслаждение от самого процесса деятельности. Человек счастлив только потому, что в трудной ситуации успешно действует на пределе своих возможностей (см. Приложение 2). Внимание субъективно понимается как некоторый ограниченный капитал, которым можно распорядиться по собственному усмотрению. Поэтому выражение благодарности за внимание слушателей — не простая формула этикета вежливости оратора или лектора. Мы можем обращать, удерживать, направлять и концентрировать свое внимание. Вклад внимания, как правило, окупается увеличением продуктивности и качества деятельности. Внимание необходимо для приобретения действительных знаний и выработки навыков. Особо внимательными мы должны быть в критических и опасных ситуациях. Нередко еще до наступления таких обстоятельств следует быть настороже или начеку, а в задачах длительного наблюдения постоянно бдительными (см. Приложение 5). Но мы также знаем, что в определенных случаях внимание как бы выходит из повиновения и может прерываться, проваливаться, отвлекаться внешними стимулами или навязчивыми мыслями, блуждать, рассеиваться и уходить. Также известно, что внимание эффективно не во всех ситуациях, а иногда оно может быть даже вредно. В качестве примера отрицательного эффекта активного исполнительного внимания часто приводят ухудшение или полный развал сложной, хорошо отработанной и 2-4037 автоматизированной деятельности, вспоминая при этом известную притчу о задумавшейся сороконожке. Давно описан и затем тщательно и всесторонне исследован еще один негативный эффект пристального внимания, названный феноменом смыслового или семантического пресыщения. Он заключается в том, что при непрерывной зрительной фиксации, многократном произнесении, письменном или мысленном воспроизведении одного и того же слова, фразы или текста, их смысл довольно быстро испаряется. "Пусть читатель проверит это на любом слове предлежащей страницы,— предлагает У. Джеймс,— скоро он начнет удивляться тому, как было возможно, что он такое слово употреблял всю жизнь в таком-то смысле. Оно будет смотреть на него со страницы, как стеклянный глаз, не имеющий никакого выражения мысли. Его тело осталось прежним, но его душа отлетела. Этим путем оно приводится к своей чистой, голой чувственной форме" (Джемс, 1902, с. 248). Добавим, что затем само тело слова распадается на чуждые, ничего не значащие обломки, и человек испытывает особое переживание пустоты сознания (Don, Weld, 1924). Подобное разрушение предметности восприятия считалось необходимым условием эффективного использования метода аналитической интроспекции. При соблюдении определенных условий по сути те же приемы непрестанного повторения мантры в практике трансцендентальной медитации и слов Иисусовой молитвы приносят сверх того новые и неожиданные плоды. "Стеклянный глаз" слова превращается здесь, если можно так выразиться, в око всевидящего Бога. Негативным следствием произвольного, требующего усилий внимания может быть значительное утомление. В связи с этим Г. Мюн-стерберг пишет: "В конце концов, невнимание не всегда является недостатком ума; оно служит и желательным предохранительным клапаном" (Мюнстерберг, 1910, с. 170). Известно, что решение сложных проблем может придти как бы само собой в моменты отвлечения или отдыха, когда субъект невольно или нарочно прекращает длительную и бесплодную концентрацию на задаче. Так же давно замечено, что специальное внимание к своим телесным процессам может привести к тому, что "настоящая болезнь присоединяется к воображаемым недугам лиц, которые, за недостатком здоровой работы для ума, поглощены разбором собственных ощущений..." (Кар-пентер, 1877, с. 125). У. Де Лоренс собрал целую коллекцию газетных вырезок о случаях смерти врачей-специалистов именно от тех болезней, которые они пристально изучали. Концентрация, по его мнению, лежит вне морали; эта сила может как помочь выздороветь, так и породить заболевание. Она совершенно безразлична к своему результату. "К счастью, как справедливо указывают, число людей, способных концентрироваться, сравнительно невелико, что лишь 18 подчеркивает опасность и реальность этой великой силы души" (De Laurence, 1938, с. 62). Вред пассивного внимания может осознаваться в случаях манипуляции нашим поведением рекламой и деятелями шоу-бизнеса. Непроизвольное внимание может стать помехой общению. В связи с этим И. Канг пишет следующее: "Многие люди несчастны от того, что не способны отвлечься. Жених мог бы сделать хорошую партию, если бы мог не замечать бородавки на лице своей возлюбленной или отсутствие у нее зуба Между тем неприятная особенность нашей способности внимания состоит в том, что мы совершенно непроизвольно обращаем внимание на недостатки других: на отсутствующую пуговицу сюртука, недостающий зуб или Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru привычную ошибку в речи; этим мы смущаем других и одновременно портим себе настроение. — Если главное хорошо, то не только правильно, но и умно не замечать недостатки других, и даже недостатки в нашем собственном благополучии. Но эта способность абстрагироваться есть сила души, обрести которую можно только упражнением" (Кант, 1994, с. 147-148, курсив автора). К явлениям невнимания относятся, прежде всего, состояния рассеянности. Они различаются как по своему характеру, так и по причинам, которые, предположительно, их вызывают. Рассеянность первого вида может быть результатом усталости, бессонницы, головной боли, монотонной и однообразной деятельности. Превосходное описание этого состояния дает У. Джеймс: "Большинство людей ежедневно испытывает и не раз нижеследующее состояние: глаза устремляются в пространство, звуки, доносясь извне, сливаются в однообразный смутный гул, внимание рассеивается настолько, что все тело ощущается как бы сразу, а передний план сознания переполняется как бы чем-то, каким-то печальным чувством подчинения бесплодно проходящему времени. На заднем фоне мышления мы смутно представляем себе, что должны что-то сделать: встать, одеться, ответить лицу, говорившему с нами перед этим,— словом, сделать следующий шаг в нашем размышлении. Но почему-то мы не можем сдвинуться. La pensee de derrieie la tete (мысль, копошащаяся где-то как бы на заднем плане нашего ума) еще не может прорваться через оболочку летаргии, которая сковывает наше душевное состояние. Каждое мгновение ожидаем мы, что эта оболочка, наконец, разорвется, ибо не сознаем никаких причин, почему такое состояние могло бы длиться. А 19 между тем, оно продолжается мгновение за мгновением, и по-прежнему мы куда-то плывем, но вдруг — без всякой понятной нам причины — откуда-то является толчок энергии, что-то невидимое сообщает нам способность подтянуться, сосредоточиться, мы начинаем мигать глазами, встряхиваем головой, идеи, которые таились где-то на задах сознания, приходят в действие — и колесо жизни начинает по-прежнему вращаться" (Джемс, 1902, с. 170). Нередко такое состояние сопровождается скукой, определяемой как "тягостное чувство от косного, праздного, недеятельного состояния души; томление бездействия"*. При этом виде рассеянности сознание затопляется случайными неконтролируемыми восприятиями и воспоминаниями обрывочного характера. Субъект как бы отключен от тех аспектов внешнего окружения, которые могут иметь значение для выполнения каких-либо планов или намерений. Более того, сами эти намерения у него в данный момент отсутствуют. Дж. Селли называет подобное состояние сонливостью или отупением и отмечает: "Характерными признаками истинного невнимания или умственного безразличия служит уменьшение напряжения и появление, вместо преобладания известных восприятий или представлений, неясного ряда смутных ощущений и мыслей" (Селли, 1912, с. 123). В другом месте он упоминает о попытках произвольного вызывания такого состояния, которые удавались ему и некоторым другим психологам перед засыпанием (Sully, 1892). У. Джеймс пишет, что такое "удивительное состояние торможения" может быть вызвано на мгновение произвольно, путем фиксации глаз в пустоту и что это состояние не следует путать или сравнивать со сном. Скорее оно напоминает гипнотический транс, после которого субъекты на вопрос: "Думали ли вы о чем-нибудь?", отвечают: "Ничего особенного" (James, 1890/1990, с. 261). Теперь известно, что контролируемое погружение в подобное состояние обеспечивают некоторые специальные техники релаксации и медитации. Равнодушие к значимым аспектам ситуации характерно также для состояния субъективно прямо противоположного рассеянности первого вида. Здесь рассеянность выступает как оборотная сторона медали или негативное следствие глубокой внутренней концентрации. Поэтому такую рассеянность называют мнимой. Иногда, дополДаль Вл И Толковый словарь живого великорусского языка В 4-х т Т 4 М Рус яз. 1980, с 212 20 нительно, различают две ее разновидности — рассеянность поэтическую и рассеянность профессорскую. О поэтической рассеянности говорят в тех случаях, когда человек находится в состоянии мечтательности или фез наяву. Он пофужен, не замечая ничего вокруг, в неконтролируемый поток приятных мыслей и ярких образов. Английский поэт-романтик С. Колридж с детства отличался склонностью к мечтам и пофужению в мир воображения. Био-фафы и современники называли поэта "демоническим гением", "богоопьяненным человеком" и "великим пророком фантазии", отмечая при этом, что "фантазия насиловала Колриджа". "Заражая энтузиазмом горячие головы слушателей, он держал длинные вдохновенные речи о всевозможных, самых несхожих между собою предметах. В то время его интересовали равно все темы; он способен был увлекаться до самозабвения и однажды не заметил, как какой-то шутник обрезал во время речи длинные полы его "гауна". " Таким он остался и двадцать лет спустя ", — пишет один из исследователей творчества С. Колриджа*. Слушатели, и тогда и позже, зачастую не понимали поэта, хотя и были очарованы прихотливым течением его слов и мыслей. Диалог быстро превращался в монолог С. Колриджа, и он терпеть не мог, когда его прерывали. Его близкий друг, тоже поэт и литератор, Ч. Лэм предпочитал поэтому вести с ним переписку, нежели вступать в какие-либо споры по ходу "разговора", а его выступления характеризовал как проповеди. О рассеянности С. Колриджа можно судить по одному из случаев, который Ч. Лэм, вспоминая, описывает следующим образом: "Однажды утром я торопливо, поскольку опаздывал, шел из дома в Инфилде в Индиахаус, когда встретил Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Колриджа, направлявшегося ко мне с визитом; он был переполнен какой-то новой идеей и, несмотря на мои заверения в недостатке времени, затащил меня через ворота пустынного сада на боковую аллею и там, укрывшись от наблюдения за изгородью вечнозеленых кустов, схватил меня за пуговицу пальто и, закрыв глаза, начал красноречивое рассуждение, плавно размахивая правой рукой в соответствии с \ мелодичной речью, лившейся непрерывным потоком из его уст. Я завороженно слушал, однако бой церковных часов пробудил во мне чувство долга. Я понимал, что все попытки вырваться будут безуспешными, и решил сьпрать на его Жерлицын М Кольридж и английский романтизм Одесса "Экономическая" тип, 1914,с 91 21 поглощенности предметом размышления. Перочинным ножом я потихоньку срезал пуговицу моего пальто и удрал. Пять часов спустя, возвращаясь домой мимо того же сада, я услышал голос Колриджа и обнаружил его на том же месте, с закрытыми глазами, с пуговицей, зажатой между пальцами и грациозно покачивающего правой рукой — точно таким я его оставил. Кольридж не заметил моего отсутствия"*. Рассеянность поэта была следствием творческого воображения и потому с лихвой окупалась результатами его философской и поэтической деятельности, казалась простительной чертой и причудой гения. Иную оценку такого рода рассеянности уже применительно к более обыкновенным и распространенным случаям подобного состояния дает И. Кант: "Одна из душевных слабостей состоит в том, что репродуктивное воображение останавливается на одном представлении и обращает на него большое или продолжительное внимание и не может оторваться от этого представления, т.е. снова сделать свое течение свободным. Если эта дурная привычка становится постоянной и направляется на один и тот же предмет, то это может довести до помешательства. Быть рассеянным в обществе невежливо, а иногда и смешно. Женщины обычно не впадают в такое состояние; разве только когда они занимаются науками. У слуги, если он, прислуживая за столом, рассеян, обычно на уме что-то дурное: либо он что-то замышляет, либо опасается последствия чего-то ... у человека, подверженного этому злу, всегда какой-то сонный вид, а в компании он бесполезен, так как слепо следует свободной игре своего воображения, не регулируемого разумом. — Чтение романов не только приводит часто в дурное настроение духа, но и делает рассеянность привычной" (Кант, 1994, с. 233-235, курсив автора). В состоянии профессорской рассеянности контролируемый и эмоционально нейтральный ход мыслей логически упорядочен и строго направлен на достижение идеальной и отдаленной цели или на поиск решения сложной задачи. Гротескное описание наружности и поведения рассеянных людей этого типа дал Дж. Свифт в образе высшего * Циг. по Coleridge the Talker / R.W. Amour, R.F. Howels (Eds.) N. Y., L.: Johnson Repr. Corp, 1969. p. 279-280. 22 сословия лапутян, занятых исключительно и непрерывно либо музыкой, либо математикой. Гулливер рассказывает: "... никогда еще мне не приходилось видеть смертных, которые вызывали бы такое удивление своей фигурой, одеждой и выражением лиц. У всех головы были скошены направо и налево; один глаз косил внутрь, а другой глядел прямо вверх. . . Поодаль я заметил несколько человек в одежде слуг. В руках они держали небольшие палки. К палкам были привязаны надутые воздухом пузыри. Как мне сказали потом, в пузыри было насыпано немного сухого гороха или мелких камешков. Время от времени слуги хлопали этими пузырями по губам и ушам лиц, стоявших подле. Я долго не мог уразуметь, для чего это делается. Повидимому эти люди так погружены в глубокомысленнейшие размышления, что почти не способны ни слушать речи собеседников, ни отвечать на них. Чтобы побудить их к этому, необходимо какое-нибудь внешнее, чисто физическое воздействие на органы речи и слуха. . . Обязанность хлопальщика заключается в том, чтобы при встрече нескольких лиц слегка хлопать по губам того, кому следует говорить, и по правому уху тех, кто слушает. На прогулках хлопальщик должен время от времени похлопывать своего господина по глазам, ибо в противном случае тот на каждом шагу подвергается опасности упасть в яму, или стукнуться головой о столб, или же столкнуться с другими прохожими" *. Действительные примеры профессорской рассеянности обычно находят в жизнеописаниях великих философов, изобретателей и ученых. В этом смысле особенно не повезло лауреату Нобелевской премии, математику Д. Гильберту. Из одной публикации в другую кочует следующая история. Однажды вечером, накануне прихода гостей, госпожа Гильберт заметила, что супруг надел неподходящий галстук и послала его в спальню, наказав заменить этот галстук на другой. Гильберт пошел и не вернулся. Когда, обеспокоелная долгим отсутствием мужа, она поднялась в спальню, то нашла знаменитого ученого в кровати, раздетого и почти спящего. Такого типа ошибки, когда из-за нашей рассеянности правильно начатая последовательность действий сбивается в привычную, но в данной ситуации неверную колею, могут быть известны читателю по собственному опыту. * Д. Свифт Путешествия Лемюэля Гулливера. М.: Детгиз, 1955, с. 221222. 23 Так, вместо набора нового телефонного номера мы набираем привычный номер, начинающийся теми же двумя или тремя цифрами, и неожиданно услышав знакомый голос в полной растерянности понимаем, что позвонили не туда куда следовало. Говорят, что И. Ньютон, отслеживая по часам, варил куриные яйца. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Однажды, задумавшись, он положил в воду карманные часы и сварил их, глядя при этом на яйцо. Поскольку за достоверность этого эпизода авторы не ручаются, приведем пример из своего опыта. Бывает, что вместо зубной пасты, перепутав тюбики, мы выдавливаем на щетку крем для бритья и замечаем свою оплошность лишь тогда, когда рот заполняется мыльной пеной. Как видно из вышеописанных случаев, мнимая рассеянность может проявляться в так называемых ошибках невнимания, возникающих по ходу привычной, автоматизированной деятельности. В Приложении 3 приведен ряд действительных примеров, а также классификация и теория ошибок рассеянности, предложенная Дж. Ризоном (Reason, 1990). Ошибочные действия такого рода входят, по 3. Фрейду, в широкий класс отбросов феноменального мира или явлений психопатологии обыденной жизни (Фрейд, 1989). Специальное исследование сбоев привычных действий показало, что они происходят и довольно часто у всех людей — в среднем три раза в неделю (Reason, 1984а). В обычных условиях бытового поведения эти промашки выглядят довольно безобидно и в худшем случае приводят к незначительным травмам, а чаще всего вызывают только раздражение или смех. "Мы смеемся над рассеянностью как над простым фактом",— пишет А. Бергсон (1992, с. 16). Однако, в определенных ситуациях и видах профессиональной деятельности последствия ошибок невнимания могут быть печальными и даже катастрофическими. "Любой из нас, если он совершенно поглощен чем-либо, становится рассеянным. Воры-карманники, например, пользуются этим, занимаясь своим ремеслом в толпе зрителей циркового представления или уличного шествия",— пишет Дж. Джастроу (Jastrow, 1928, с. 170). В ином, морально-личностном плане предлагает рассматривать невнимание и его последствия Ю.А. Шрейдер: "Совесть требует от нас быть внимательными к людям и ситуациям. В некотором смысле совесть — это обостренная внимательность, позволяющая усмотреть в этически безразличной, на первый взгляд, ситуации необходимость четкой моральной оценки. Когда человек оставил открытым водопроводный кран и не заметил, что в раковине лежит оставленная для мытья миска, через которую вода перельется потом на пол и протечет через потолок нижних соседей, он не делал дурной выбор, т.е. не предпочитал зло добру. Он просто был невнимательным. Совесть напоминает о том, что нужно обращать внимание на 24 целый ряд вещей, и это может уберечь от дурного поступка. Внимательность важна и в большом, и в малом"*. Укоры совести как одно из возможных следствий ошибки невнимания могут показаться расплатой слишком незначительной в тех случаях, если в результате рассеянности пострадает сам субъект и/или другие люди. "На кухне ошибка "по рассеянности" может быть всего лишь комичной, но та же ошибка в кабине пилотов пассажирского авиалайнера может привести к катастрофе... Отличие заключается не в природе этой ошибки, а в той мере, в какой данные обстоятельства накажут за нее",— подчеркивает Дж. Ризон (Reason, 1979, с. 68). В настоящее время феномены и последствия невнимательности и внимательности как стилей деятельности человека изучают не только инженерные, но и социальные и клинические психологи (см. Приложение 7). В качестве особого примера мнимой рассеянности можно привести знакомое всем явление пустого взора, на которое указывал уже Августин. Г. Стаут описывает его следующим образом: "Случается, что, пробуждаясь из состояния задумчивости или мечтания, мы ловим себя на том, что пристально глядим на предмет или лицо, стоящее перед нами. Мы смотрим, не видя. Более разительный пример, который легче проверить, встречается часто при чтении. Конвергенция глаз, аккомодация хрусталика и проч., постоянно происходят, когда мы переходим от буквы к букве, от слова к слову. Но опытный читатель не обращает обыкновенно внимания на буквы или слова; его мысли заняты смыслом. Порою случается, что читая вслух, читатель позволяет своей мысли блуждать, так что чтение становится автоматическим процессом. Зрительные приспособления столь же необходимы как и раньше, хотя внимание уже не обращено ни на слова, ни на смысл" (Стаут, 1923, с. 270). Действительно, иногда, читая книгу, мы ловим себя на том, что взгляд привычно скользит по строкам, и рука листает страницы при полном игнорировании смысла текста. Мы встряхиваем головой и замечаем, что думали о чем-то постороннем или наболевшем и затем, довольно точно, возвращаемся на несколько абзацев и даже страниц выше, чтобы возобновить и продолжить вдумчивое чтение. Таким же пустым взором мы нередко смотрим телевизионные передачи и пустым ухом слушаем лектора или собеседника, не понимая смысла увиденного или сказанного. Такая рассеянность замечается нами и окружающими редко, возможно потому, что она, как правило, не приводит к непосредственным ошибкам. К более серьезным и даже плачевным результатам *Шрейдер Ю. Л. Лекции по этике. М.: МИРОС, 1994, с. 80-81, курсив автора. 25 может привести пустой взор оператора пульта наведения зенитно-ракетного комплекса или атомной электростанции, шофера, летчика и хирурга. В литературе описан еще один, родственный пустому взору феномен, получивший название временного провала или дорожного гипноза. Он заключается в том, что после выполнения какой-то рутинной задачи, длительной прогулки или ведения машины человек не может вспомнить, что делал, когда и какие места прошел или проехал (Reed, 1974). Третий вид рассеянности выступает как следствие чрезвычайной подвижности и отвлекаемости внимания. Буквальное значение слова "рассеянность" наиболее адекватно для определения этого состояния. Здесь внимание непроизвольно и хаотически перемещается с одного внешнего объекта на другой, как бы порхает, не задерживаясь длительно ни на одном из них. Рассеянность такого рода характерна для так называемых Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru подвижных помехонеустойчивых детей; поэтому ее иногда называют ученической. Кроме того, она встречается в случаях психопатологии, например, у параноиков. Более обычная ислабая форма этой рассеянности возникает и наблюдается в ситуациях, когда человек вынужден заниматься трудным или малоинтересным делом. К расстройствам внимания, получившим название старческой рассеянности относят его "плохую переключаемость в сочетании с недостаточно активной концентрацией" (Баскакова, 1989, с. 15). Здесь, в отличие от ученической рассеянности, внимание человека как бы залипает на одном предмете, деятельности или теме размышления, но при этом, в отличие от рассеянности профессорской, его степень невелика и потому такое сосредоточение неэффективно. Здесь можно вспомнить расхожий образ ворчливой и неряшливой старушки, теряющей и закладывающей вещи домашнего обихода; так она может долго искать очки, которые находятся у нее на лбу. Сходное явление рассеянности наблюдается в состояниях депрессии и тревоги, сопровождаемых так называемой умственной жвачкой, когда мышление человека долго и непрерывно занято одними и теми же, повторяющимися и бесплодными мыслями и образами. Если при характеристике рассеянности подразумевают глобальное невнимание к большей части содержаний сознательного опыта, то в случаях направленного невнимания речь идет об игнорировании специфических действий, восприятий, мыслей и чувств. Так, отмечается известная трудность в произвольном сосредоточении внимания на эмоциональных и даже аффективных (напр., гнев, но не страх) процессах. По мнению некоторых авторов, подтверждаемому данными экспериментальных исследований, намеренное внимание к чувствам приводит к их ослаблению или разрушению. "Если попы26 таться это сделать, удовольствие или недовольство фазу же ускользают от нас и пропадают, а мы обнаруживаем себя внимающими какому-нибудь назойливому ощущению или идее, наблюдать которые вовсе не собирались",— пишет Э. Титченер и приводит следующее высказывание О. Кюльпе: "Широко известен факт, что созерцание, специальное внимание к эмоциям снижают их силу и предотвращают их естественное проявление. Такое уменьшение интенсивности. .. как проявление тенденции к полному исчезновению аффективных содержаний, прокладывает дорогу к состоянию безразличия... Следовательно, внимание враждебно чувствам, если оно софедоточено прямо на них" (Titchener, 1908, с. 69). Примерно о том же говорит Н.Н. Лан-ге: "... существенное различие чувств и ощущений состоит в том, что ощущения становятся яснее и отчетливее, когда на них мы обращаем наше внимание, чувству же всегда присуща неясность или расплывчатость, и, софедоточивая на нем внимание, мы не столько делаем его яснее, сколько ослабляем и даже совсем уничтожаем" (Ланге, 1914, с. 263). Добавим, что данная закономерность давно учитывается и используется во многих видах религиозной практики и психотерапии. Существует также обширный класс феноменов избирательного невнимания в когнитивной и моторной сферах. Привычное невнимание распространяется на повторяющиеся события. Мы не замечаем тикания часов, деталей домашней обстановки, давления одежды и обуви, бликов на стеклах очков, биений своего сердца, дыхания, движений языка и глаз. Отсутствие восприятия подобных обстоятельств, событий и процессов понятно и вполне оправдано. Для кого-то невнимание окружающих к своей персоне может оказаться не только полезным, но и необходимым. Так, в отличие от политика, франта и кокетки, детектив и солдат на фронте, рэкетир, вор и шпион, да и просто застенчивый человек не хотят быть замеченными. Индивидуальные и общие зоны невнимания встречаются и в области умственной деятельности. У. Джеймс пишет: "У каждого из нас есть такие темы, от которых мы сторонимся не хуже пугливой лошади, избегая даже о них задумываться" (Джемс, 1902, с. 1.76). Мысли о предстоящей смерти, собственной ущербности, последствиях ядерной войны и многие другие идеи, так или иначе связанные с основами существования, личностью и самооценкой субъекта, редко попадают и с трудом удерживаются в фокусе сознания большинства людей. Столь же трудно сосредоточиться на хорошо известном учебном материале, чьих-то неоднократно слышанных словах и банальных мыслях, не представляющих для нас ни малейшего интереса. "Из действий и речей, хорошо усвоенных и часто повторяемых, не только внимание, но и сознание улетучиваются, и они совершаются и произносятся по привычке, т.е. совершенно механически без сопровож27 дения сознания. Быть внимательным к пустому анекдоту, рассказываемому в десятый раз, выслушивать повествование о крайне мелочных и вполне ничтожных событиях и обстоятельствах, в высшей степени трудно, потому что это значит сосредоточивать свое внимание почти ни на чем",— пишет П.Ф. Каптерев (1889, с. 38). В моторной сфере постепенный уход внимания характеризует процессы стихийного и специального формирования любых навыков и умений. Не менее разнообразны и внешние проявления внимания. Особенности позы, мимики и взгляда человека позволяют судить о степени и направленности его внимания. Богатым материалом для анализа объективной картины внимания служат произведения искусства фотографии, сюжетной и портретной живописи. Определенным умением различать состояния внимания других людей обладает каждый из нас, поскольку оно необходимо для успешного взаимодействия и общения. Мы достаточно уверенно схватываем внешние проявления разных видов чувственного внимания — зрительного, слухового, осязательного и органического. Специфические картины образуют также внешние признаки интеллектуального внимания в состояниях спокойного размышления, припоминания, напряженной мысли, глубокой думы и экстаза. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Различия в характере и степени внимания фиксируются десятками эпитетов. Например, внимание может быть исключительным и рассеянным, широким и узким, напряженным и ослабленным, ленивым и жадным, досужим и заинтересованным, ледяным и восторженным. На разницу пассивного и активного внимания указывают оттенки значений глагольных форм описания восприятия. Можно, соответственно, видеть и смотреть, слышать и слушать, чувствовать запах и нюхать, чувствовать вкус и смаковать. Точные и яркие описания внимательного и рассеянного поведения встречаются в работах Ч. Дарвина (1896), Н.Н. Ланге (1893), Т. Рибо (1890), И.А. Сикорского (1904). "Прислушивающийся приостанавливает свои шаги, поворачивает в сторону звука то свое ухо, которое у него лучше слышит, прикладывает при этом к уху руку, увеличивая тем самым ушную раковину и собирая благодаря этому большее количество звуковых волн; дыхание его при этом задерживается. . . Увидевшая дичь охотничья собака переживает как бы судорогу внимания, вся замирая в "стойке" и "пожирая глазами" предмет своего внимания. С другой стороны, педагог в большинстве случаев не ошибается, когда упрекает в невнимательности к его рассказу школьника, то и дело смотрящего в классе по сторонам и болтающего ногами и руками",— пишет СВ. Кравков (1925, с. 75). Большинство движений при сенсорном или перцептивном внимании имеют явно приспособительный характер, выполняя функцию настройки органов чувств. Роль же и происхождение некоторых других движений понять нелегко. В процессе сильной концентрации, 28 например, продевая нить в игольное ушко, многие непроизвольно высовывают кончик языка. Особое значение могут иметь задержки дыхания. Установлено, что в ситуациях длительного сосредоточения дыхание становится поверхностным, а временами прекращается вообще. Если студент на трудной лекции зевает, то не всегда потому, что ему скучно или хочется спать — зевота может быть неизбежным следствием предшествующей задержки дыхания. При жалобах учителей и родителей на невнимательность детей, специалисты, прежде всего, спрашивают о состоянии носоглотки ребенка (хронический насморк, аденоиды, гланды и т.п.). Массивные задержки движений наблюдаются и в случаях интеллектуального внимания — в процессах размышления или припоминания. В состоянии глубокой задумчивости человек обычно направляет свой взор в бесконечность или закатывает, прищуривает и закрывает глаза; иногда затыкает уши, а во время прогулки замедляет шаги и останавливается. Целесообразность таких движений очевидно заключается в отгораживании и перекрытии внешних, отвлекающих источников стимуляции. О "мудреце из Кенигсберга" рассказывают следующее: "Стараясь углубиться в свои размышления, Кант часто во время сумерек устремлял взор на какой-либо отдаленный предмет, большей частью на Лёбенихтскую башню. С течением времени перед башнею выросли тополи в саду соседа, настолько высокие, что листья их прикрыли башню. Эта перемена стала беспокоить Канта, и он до тех пор упрашивал соседа, пока тот не приказал обрубить верхушки своих тополей"*. Более разнообразны, но менее понятны, сопровождающие умственное усилие движения типа наморщивания лба, нахмуривания бровей, почесывания затылка, кусания губ или ногтей, верчения пуговицы или цепочки, игры карандашом или ключами, на-певания или насвистывания. Явления внимания и невнимания, как субъективные, так и объективные, выступают наиболее ярко и выпукло в условиях дефицита времени, зашумленности и перегрузки необходимой информацией. Типовая ситуация такого рода, определившая особое направление экспериментальной психологии внимания, требует от субъекта одновременного выполнения двух задач. Житейский опыт говорит о том, что люди могут одновременно делать два дела, например, вести автомобиль и разговаривать с попутчиком. Правда, если ситуация на дороге ухудшается или беседа принимает серьезный оборот наступает приостановка одной из деятельностей. *Филиппов М. М. Эм. Кант. Его жизнь и философская деятельность. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1893, с. 48. 29 Яркой иллюстрацией к данному примеру может послужить следующих фрагмент воспоминаний Н. Малкольма о философе Л. Витгенштейне: "В 1939 году я довольно часто сопровождал Витгенштейна на прогулках... Прогулка с Витгенштейном была делом нелегким. О чем бы мы ни говорили, он начинал думать с такой серьезностью и интенсивностью, что от меня требовалось большое напряжение, чтобы следить за ходом его мысли. Витгенштейн обычно ходил рывками, иногда останавливался, чтобы сказать что-то особенно важное, и при этом смотрел на меня своим пронизывающим взглядом. Затем он срывался с места, но через несколько ярдов замедлял шаг, чтобы потом его ускорить или остановиться, и так до бесконечности. И это неравномерное продвижение вперед сопровождалось наисложнейшим разговором! "*. Успешное сочетание сложных осмысленных действий удается нечасто. Русская пословица гласит: "За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь". Навряд ли есть пословица, утверждающая обратное. Поэтому в эстрадных и цирковых программах так называемых психологических опытов одновременное выполнение нескольких дел вызывает неизменный интерес и восхищение зрителей. Об одном из таких номеров писал М. Горький: "Научиться можно всему, надобно только захотеть. Вот, в Берлине, одна дама показывает фокусы: обеими руками в одно время пишет на разных языках — английском, немецком, французском — разные фразы. Даже так делает: в руки берет по два карандаша, в зубы — пятый и одновременно пишет пять различных слов на пяти языках. Это совершенно изумительный фокус, и, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru конечно, он требовал огромного напряжения сил, а вот достиг же человек такой гибкости. Значит — человек может сделать все, что хочет, нужно только волевое, длительное усилие"**. Большинству же не удается, например, одновременно слушать радио и читать книгу, беседовать и решать задачу, играть на музыкальном инструменте и смотреть телевизор без ущерба хотя бы для одной из пары деятельностей. Затруднительным иногда оказывается совместное выполнение даже простых действий. Убедиться в этом можно, если попробовать круговыми движениями одной руки поглаживать живот и, одновременно, другой рукой, похлопывать себя по затылку. *Малкольм Н. Людвиг Витгенштейн: воспоминания // Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. / В. П. Руднева (Сост.). М.: Изд. группа "Прогресс" "Культура", 1993, с. 38-39. **Горький М. Собрание сочинений в 30 тт. М., 1955. Т. 30, с. 66. 30 Конечно, мы нередко думаем об одном, делая при этом другое. Например, мы можем по дороге на работу размышлять о предстоящем разговоре с коллегой, перебирать бумаги на столе и мечтать об отпуске, умываться или чистить зубы, припоминая подробности футбольного матча. В подобных случаях акты нашего поведения проходят как бы автоматически или, как говорят профессионалы, на автопилоте; они не требуют фокального осознания и, следовательно, одинакового распределения внимания на внешнюю и умственную деятельности. Характеристики личности, прямо связанные с вниманием, определяют положительно как наблюдательность, собранность, внимательность, чуткость и негативно как рассеянность, халатность, черствость и равнодушие. Более отдаленную, но все же несомненную связь с развитием внимания имеют такие положительные черты характера человека, как усердие и настойчивость, старательность и прилежание, терпение и заботливость, аккуратность и ответственность. Раньше в табелях и дневниках гимназистов и школьников даже ставили специальную оценку за внимание. К негативным чертам этого рода относят ветренность, легкомыслие, непредусмотрительность, неряшливость, тревожность и подозрительность. "Духовная жизнь человека внимательного, вообще, способного от природы и вследствие упражнения к сильному сосредоточению внимания, при равных других условиях, всегда отличается большей организованностью, чем у человека, лишенного этой способности или обладающего ею в слабой степени; первые также несравненно более способны к развитию и совершенствованию, чем последние", — говорит в своих лекциях В. А. Снегирев (1893, с. 236). Исключительная способность концентрации внимания может быть воспитана и даже становится свойством национального характера. Русский поэт К.Д. Бальмонт в письмах из Японии восторженно отзывался о японках, называя их "воплощением изящной внимательности"*. По наблюдениям СЮ. Юрского, работавшего в Японии в качестве режиссерапостановщика, отсутствие рассеянности — главная, бросающаяся в глаза особенность поведения японцев; она проявляется в том, как японцы слушают собеседника, в слаженном и несуетливом труде строителей, в нечувствительности актеров к отвлечениям**. Негативным образом выглядит картина внимания в описаниях русского характера. Возможно поэтому русская и затем советская педагогика, следуя заветам К.Д. Ушинского, ставила задачу воспитания внимания на Азадовский К. М., Дьяконова Е. М Бальмонт и Япония. М: Наука, ГРВД1991.С.75. Юрский С. Кто держит паузу. М.: Искусство, 1989. 320 с. 31 одно из первых мест и лелеяла надежду на предохранение нашей молодежи от таких специфических зол в душевной организации русского человека, как рассеянность, неравномерность внимания, бедность произвольного внимания" (Столица, 1915, с. 5). "Народ, у которого общественное воспитание давало бы дарование определенному числу граждан, а здравый смысл почти всем, был бы, бесспорно, первым народом в мире. Единственное надежное! средство добиться такого результата — это с ранних лет "приучать детей к работе внимания",— пишет К. Гельвеции (1974, с. 176). Т. Рибо обоснованно утверждает, что произвольное внимание "служит одновременно следствием и причиной цивилизации" (Рибо, 1890, с. 43). В связи с этим можно привести следующие слова К. Юнга: "Сознание требует для своего поддержания значительного усилия. Человек устает от пребывания в сознательном состоянии. Он истощается усилием". В качестве примера он ссылается на наблюдения за представителями "первобытных племен", которые избегают малейшего раздражения, выводящего их из состояния дремоты. Они "могут сидеть часами неподвижно, когда же их спрашиваешь: "А что вы делаете? О чем думаете?" — они обижаются и говорят: "Только сумасшедшие думают — они держат мысли в своей голове. Мы не думаем". Если же они вообще думают, то, скорее, животом или сердцем. Некоторые негритянские племена уверяют, что мысли находятся в желудке, потому что они осознают только те мысли, которые действительно беспокоят: печень, почки, кишки или желудок. Другими словами, они осознают только эмоциональные мысли" (Юнг, 1994, с. 16). Сравнительно с другими психическими явлениями и процессами феноменология внимания располагает рядом специфических черт. Первая из них — отсутствие четких границ области явлений внимания. Внимание, на первый взгляд, нигде и никогда не выступает изолированно от других феноменов, переплетается и сливается с ними в единое целое. Вторая особенность заключается в смутности. Субъективные явления внимания как бы уходят на периферию сознания, проявления объективные нередко замаскированы элементами целенаправленного поведения, которому онс- служит. "Внимание, подобно пищеварению, обычно находится за пределами нашей сознательной осведомленности",— пишет Р. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Дженнингз (Jennings, 1986, с. 269). О том же, но более развернуто говорит Дж. Зубин: "У здорового бодрствующего индивида внимание не осознается. И только тогда, когда задача предъявляет субъекту особые требования, например, при обнаружении самолетов во время войны; когда ему не 32 удается уделить внимание чему-то важному из окружения или когда он что-нибудь забыл, чем-то занят или психически заболел, тогда внимание становится проблемой. Оно подобно окружающему нас воздуху, мы осознаем его присутствие только в тех случаях, когда подует ветер или возникает вакуум. Именно поэтому научное исследование внимания столь долго откладывалось" (Zubin, 1975, с. 139). Вопросы о том, в какой степени и насколько адекватно субъект (ребенок и взрослый) осознает процессы своего внимания, знает его особенности, возможности и ограничения, были специально поставлены и приняты к эмпирическому рассмотрению сравнительно недавно в русле работ по метапознанию (см. Приложение 6). Третья особенность феноменологии внимания заключается в пестроте и разнородности входящих в нее явлений. Разнообразие явлений внимания подчеркивалось еще У. Джеймсом (James, 1890). Смешение столь разнородных явлений под общей шапкой "внимание" Д. Берлайн считает наиболее серьезным препятствием на пути его изучения. Он утверждает, что эти феномены совершенно различны, поскольку возникают независимо друг от друга и подчиняются разным факторам и закономерностям (Berlyne, 1970). В связи с разнообразием явлений и множеством свойств внимания возникает особая проблема их систематики. Задачи описания свойств и классификации видов внимания решались различными исследователями по-разному (см. Приложение 1). Так, У. Джеймс, классифицируя виды внимания, опирался на данные житейского опыта и самонаблюдения, и наиболее существенной считал функцию отбора (Джемс, 1902). Другие авторы закладывали в основание своих классификаций оригинальные концепции внимания. Центральным моментом систематики в этих случаях становится различение процессов и результатов внимания. Результат специфицировал внимание как таковое, а особенности процесса наводили на видовую классификацию (Вундт, 1912; Ланге, 1893; Рибо, 1890; Титченер, 1914). Исследования внимания начались уже на этапе становления научной психологии, а в определенном смысле даже предшествовали ему и составляли его главное содержание. Фактор внимания существенно влиял на результаты физиологических экспериментов. Опыты и наблюдения Г. Гельмгольца, У. Карпентера, И. Мюллера и Г. Фехнера подготовили почву и возбудили широкий интерес к исследованиям феноменов внимания, в частности у ассистента Г. Гельмгольца, молодого врача и физиолога В. Вундта. Ему, безусловно, принадлежат права автора первой научной системы психологии и, одновременно, основателя психологии внимания. Примечательно, что одно из самых ранних исследований В. Вундта было направлено на изучение эффектов внимания в опытах с регистрацией времени реакции на зрительный и слуховой стимулы при условии их совпадения. 3-4037 33 Э. Титченер, обсуждая эту работу, писал: "В истории экспериментальной психологии не было более впечатляющего случая, чем попытка Вундта при помощи простого критического эксперимента опрокинуть всю психологию Гербарта" (цит. по Blumenthal, 1976, с. 22). Учение о внимании как процессе апперцепции вошло в основное ядро вундтовской концепции сознания. "Процессы апперцепции и перцепции, взятые вместе, образуют целое нашей душевной жизни" (Вундт, 1912, с. 37). О. Кюльпе писал: "Один из вкладов Вундта в современную психологию состоит в том, что он осознал и отразил в своем учении об апперцепции уникальную природу и фундаментальную важность внимания. Английская ассоциативная психология и ее последователи в Германии и Франции сводили все феномены сознательной психической жизни к механике идей и ощущений и практически полностью игнорировали состояние внимания. Вундт понял, что обладание идеей не совпадает с ее внимательным переживанием и условия внимания не заданы внутренней и внешней стимуляцией, которые мы рассматриваем в качестве физических двойников периферических и центрально вызванных ощущений" (цит. по Blumenthal, 1976, с. 25, курсив автора). Следует отметить, что позднее Т. Рибо разработал собственную концепцию внимания, которая рассматривалась им как необходимое дополнение к общей теории ассоциаций (Рибо, 1890). Благодаря работам В. Вундта и его учеников исследование внимания длительное время, вплоть до двадцатых годов нашего столетия, занимало центральное место в экспериментальной и теоретической психологии. Э. Титченер считал открытие внимания одним из главных достижений научной психологии. Под открытием он подразумевал четкую формулировку проблемы внимания, признание ее особого статуса и фундаментальной важности. В частности, Э. Титченер утверждал, что "доктрина внимания является нервом любой целостной психологической системы, и перед общим судом психологии эта система будет оцениваться по тому, как решается данная проблема". Но тут же он признавал, что "открытие внимания не привело к какому-то немедленному триумфу экспериментального метода: как будто нашли осиное гнездо, и первое же прикосновение к нему вызвало целый рой настоятельных проблем" (Titehener, 1908, с. 173). Г. Эббингауз писал: "Вопрос о внимании — вопрос очень трудный в психологии. У большинства английских сторонников ассоционной психологии, да и во многих новых подробных описаниях душевной жизни, вопрос этот совершенно не затрагивается, в других он втискивается в систему самым поразительным, порой самым беспомощным, можно сказать, образом. Нет, 34 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru поэтому, ничего удивительного в том, что в более подробных указаниях и ближайших описаниях сущности внимания мы встречаем большое разногласие. Огромное большинство определений слишком узко в сравнении с тем, что вполне целесообразно рассматривается как внимание, как ввиду существующего словоупотребления, так и на основании внутренней связи вещей; в них обыкновенно слишком выдвигается одна какая-нибудь сторона дела или же то, что имеет место при особых условиях" (Эббингауз, 1912, с. 162163). Трудности, с которыми сталкивалась психология внимания, объясняли отсутствием адекватных методов его исследования. Способность внимания лежит в основе научного наблюдения вообще и метода самонаблюдения, в частности. Возможно поэтому исследование внимания в психологии соз-нанияоказалось в целом безуспешным. "Интроспекция не обнаружила во внимании ничего действительно нового; ничего, что охарактеризовало бы этот процесс как таковой",— считал О. Кюльпе и отмечал, что "выявление надежного показателя внимания одна из важнейших проблем, ждущих своего решения в экспериментальной психологии будущего" (пит. по: Hamlin, 1896, с. 32; Titchener, 1908, с. 276, соответственно). Как показало дальнейшее развитие экспериментальной психологии, изучение внимания тормозила и не столько бедность чисто методических средств, сколько узость и односторонность общепсихологических концепций, лежащих в основе его исследований. Психология сознания поставила проблему внимания, но к окончательному и общепризнанному ее решению не пришла. В работах В. Вундта, У. Джеймса, Э. Титченера и Т. Рибо были сформулированы фундаментальные понятия психологии внимания и предложены основные парадигмы его экспериментального исследования. Каждая из множества теорий внимания обладала своеобразием и выглядела достаточно убедительно. У. Пилсбери писал: "Проявления внимания многочисленны и разнообразны, и поэтому у компетентных крупных специалистов мы находим его определения как состояния мускульного сокращения и приспособления, как чистой умственной деятельности, как некой эмоции или переживания и как изменения ясности идей. Любое из этих определений подтверждается фактами, если мы поставим ударение на соответствующем аспекте различных выражений внимания" (Pillsbury, 1908/1973, с. 1). Н.Н. Ланге выделил восемь основных взглядов на природу внимания (Ланге, 1893). "Сейчас каждый мало-мальски самостоятельный психолог имеет обыкновение по-своему определять происхождение и суть внимания",— жаловался О. Кюльпе (пит. по: Hofler, 1894, с. 99). По словам К. Грос35 ca, на вопрос о сути внимания "не только отсутствует общепризнанный ответ, но и направления различных попыток его решения расходятся самым тревожным образом" (пит. по: Berlyne, 1974, с. 123). В дальнейшем экспериментальная психология не сокращала, а скорее приумножала число возможных трактовок внимания. Так, Э.Титченер в своих исследованиях пришел к выводам, по сути обратным положениям В. Вундта (Titchener, 1908). Возвышение психологии внимания стало напоминать, по меткому сравнению Ч.Спирмена, вавилонское столпотворение, когда строители заговорили на разных языках; значения термина "внимание" расплодились настолько, что исследователи перестали понимать друг друга. В связи с этим он сочувственно цитирует заявление М. Фуко: "Нам следует намеренно отказаться от любого использования понятия внимания и даже от произнесения этого слова" (Spearman, 1937, с. 140). В то же время в теориях восприятия и работах прикладного характера понятие внимания нередко выполняло объяснительную функцию, выступая в качестве Madchen fur alles*. Внимание в этих исследованиях превратилось, по словам В. Метцгера, "в магический принцип, который может делать все и не объяснять ничего" (Metzger, 1974, с. 114). Эта тенденция вызвала резкую критику со стороны гештальтпсихо-логов и других, близких к ним по позиции, исследователей сознания. "Слово "внимание" является в большинстве случаев излишним и вредным. Когда, например, некто Майер смотрит в свою тетрадь, то псевдонаучно это можно выразить так: "Майер направил свое внимание на тетрадь",— говорил Э. Рубин (1926/1976, с. 145). Особый протест вызвало титченеровское определение внимание как свойства любого психического процесса. Гештальтпсихологи подчеркивали активный характер внимания, называя его эго-объектной силой, призывали к специальным исследованиям эффектов внимания и проводили их на материале решения перцептивных задач. Проблему внимания не могли обойти и другие, более радикально настроенные, направления психологической мысли. В иных терминах она ставилась и разрабатывалась в рамках бихевиоризма и в школе психоанализа. Однако, в этот, как иногда говорят, ледниковый период ментализма понятия сознания, воли, намерения и внимания исчезли со страниц престижных психологических изданий практически полностью. Длительное время психология внимания в открытой форме развивалась в области чисто эмпирических исследований с ярко выраженготов на всевозможные услуги. 36 ной прикладной направленностью. Именно здесь, в связи с решением вопросов эксплуатации сложной военной техники, в середине пятидесятых годов произошел новый взлет теоретической мысли и поворот к фундаментальному изучению природы внимания. Примечательно, что эта, вторая волна исследований внимания поднялась не в связи с противоречиями внутри научной ситуации, а благодаря прямому запросу со стороны практики. Экспериментальные исследования К. Черри и Д. Бродбента вернули внимание в фокус психологической науки. С работ этих авторов начинается современный этап развития психологии внимания. Отметим, что единой и общепринятой теории внимания до сих пор не создано. По мнению Д. Берлайна, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ситуация вавилонского столпотворения, о которой говорил Ч. Спирмен, ухудшилась, так как исследователи внимания зачастую не понимают, что говорят на разных языках (Berlyne, 1974). Слова Э. Титченера о будущем суде над психологическими системами (см. с. 33) он оценивает как зловещее предзнаменование. Ранние представления о внимании в наше время снова вызывают интерес, обсуждаются и разрабатываются. Недавно, Г. Бёймлер провел анализ учебной и справочной психологической литературы (главным образом современной) и выделил 35 различных определений внимания, которые ему не без труда удалось разбить на 6 основных классов (Baumler, 1991). Старые и новые взгляды на внимание он приводит рядоположенно, как будто время в истории психологии внимания остановилось. Проблемную ситуацию в данной области можно изобразить на мотив известной суфийской притчи, в которой незрячие люди ощупывают разные части слона, высказывая различные мнения о доселе неизвестном им животном. Конечно, слово "незрячие" здесь следует поставить в кавычки, поскольку вниманием занимались многие, в том числе самые проницательные умы психологической науки. На рис. 1.1 приведено лишь несколько, по одному ключевому слову на каждое, суждений о природе внимания. Для полноты картины можно вообразить, что эти слова произносятся на разных языках. Изучение внимания в нашей стране проводилось в основном с целью тестирования его свойств у лиц различных категорий. Особую группу образуют исследования психофизиологических показателей внимания. Не отрицая их необходимость и значение, следует подчеркнуть, что для понимания психологической природы внимания, безотносительно к частным и практическим целям, такого рода работы оказываются, как правило, малопродуктивными. Ярким и многообещающим исключением среди них являются психофизиологические исследования Е.Н. Соколова (1969 и др.), а также нейропсихологи-ческие работы А.Р. Лурии (1973 и др.) и Е.Д Хомской (1972 и др.), 37 направленные на изучение механизмов регуляции как непроизвольного, так и, в особенности, произвольного внимания. К авторам, работы которых имеют, на наш взгляд, фундаментальное значение, относятся Л.С. Выготский, П.Я. Гальперин, Н.Ф. Добрынин и Д.Н. Узнадзе. Примечательно, что они исследовали внимание с разных общепсихологических позиций. Грузинская школа психологии установки отводит вниманию чрезвычайно важную роль (Узнадзе, 1961; 1966). Внимание — необходимая предпосылка юзникновения и развития мышления и воли человека, фактор активизации процессов восприятия и памяти. Деятельность субъекта всегда опосредствована установкой — целостным неосознаваемым отражением действительности как ситуации удовлет- Рис. 1.1. К постановке проблемы внимания (адапт. Licker, 1987, Fig. 6-2, p. 171) 38 ворения актуальной потребности. Отбор впечатлений, концентрация психической энергии на них и, как следствие, ясность и отчетливость соответствующих содержаний психики обусловлены установкой, а не процессом внимания. Согласно Д.Н. Узнадзе, "деятельность внимания характеризуется всюду одним и тем же, а именно более или менее продолжительной задержкой нашей активности на предмете, большей или меньшей продолжительностью фиксирования наших познавательных сил на нем" (Узнадзе, 1945, с. 8, курсив автора). Поведение человека может проходить в двух принципиально различных планах. В импульсивном плане, например, в случаях привычной деятельности, внимание не требуется. Процесс импульсивного поведения происходит безостановочно и всецело определяется стимулами внешней и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru внутренней среды организма. Второй, специфически человеческий план возникает и разворачивается при усложнении ситуации. Переход в него происходит благодаря особому акту, объектом которого является звено импульсивного поведения при затруднении или сбое деятельности. Он объективирует слабое звено импульсивного поведения, переводя его в сознание в качестве предмета познавательной активности человека. Этот процесс, названный актом объективации, Д.Н. Узнадзе отождествлял с вниманием, подчеркивая, что только таким образом внимание впервые получает не формальную, а содержательную характеристику. В процессе интенсивной познавательной деятельности путем волевых актов изменяется старая установка или вырабатывается новая. Итак, психология установки определяет внимание как специфически человеческий, особый и содержательный процесс, служащий необходимой предпосылкой трансформации установок импульсивного поведения*. Проблема внимания находилась в центре научных интересов Н.Ф. Добрынина на протяжении десятилетий. Главные положения подхода к ее решению были сформулированы в конце двадцатых и тридцатые годы. Уже тогда при объяснении феноменов внимания Н.Ф. Добрынин использует категории личности и деятельности. "Необходимо на основе марксистского понимания личности и ее активности подчеркнуть основные ведущие черты в определении внимания, дать точное и исчерпывающее описание его проявлений, выяснить причины его возникновения и протекания" (Добрынин, 1938, с. 113, курсив автора). Там же он дает определение внимания как *В своей последней незавершенной работе Д.Н. Узнадзе вновь обращается к проблеме внимания, указывая на необходимость различения объективации и внимания (Узнадзе, 1961, с. 196-197). 39 направленности и сосредоточенности психической деятельности и поясняет: "Под направленностью мы понимаем выбор деятельности и поддержание этого выбора. Под сосредоточенностью мы понимаем углубление в данную деятельность и отстранение, отвлечение от всякой другой деятельности" (с. 118, курсив автора). Первая часть определения характеризует внимание как явление, выступающее в виде двух характеристик психической деятельности — направленности и сосредоточенности. Эта часть носит описательный характер, хорошо согласуется со здравым смыслом, но не раскрывает содержание внимания как процесса, представляющего собой, по Н.Ф. Добрынину, одну из форм активности личности. Основная смысловая нагрузка падает поэтому на вторую часть определения, где говорится о выборе деятельности, его поддержании, углублении в данную деятельность и отстранении от других. Здесь, по сути, речь идет о целой группе процессов, объектом которых является сама деятельность, а функцией — направление и удержание ее в определенном русле. Н.Ф. Добрынин в дальнейшем неоднократно пояснял свое определение, предостерегая от неправильных толкований, либо устраняющих специфику внимания, либо отделяющих внимание от деятельности. Он подчеркивал, что "внимание есть особый вид психической деятельности, выражающийся в выборе и поддержании тех или иных процессов этой деятельности. Этот выбор сопровождается сосредоточением внимания, делающим ясной и отчетливой избранную деятельность" (Добрынин, 1975, с. 79). В одной из последних работ Н.Ф. Добрынин писал: "Сплошь и рядом внимание определяют как направленность и сосредоточенность сознания на каком-нибудь объекте. Мы считаем более правильным определять внимание как направленность и сосредоточенность гознанияш деятельность с объектами" (Добрынин, 1977, с. 93). Причинное объяснение процессов внимания и различий их деятельностных проявлений Н.Ф. Добрынин искал в аффективно-волевой сфере психики, используя понятия интереса, волевого усилия и потребности. Высший слой детерминации этих образующих личности он находил в структуре общественных отношений. Н.Ф. Добрынин выстраивает феноменологию внимания по линии классификации его видов, различающихся количественно по степени активности личности и качественно — по характеру этой активности. Степень активности определяется развитием потребностной сферы, которое происходит в конкретных исторических условиях благодаря специально организованному обучению и воспитанию. Последовательное проведение личностного подхода к анализу явлений внимания привело автора к дифференцированной классификации его видов. Более того, ему удается отчетливо выде40 лить как проявление высшей степени активности личности особый, названный послепроизвольным, вид внимания (см. Приложение 1). П.Я. Гальперин определяет внимание как идеальное, свернутое и автоматизированное действие контроля (Гальперин, 1958). Учение о внимании как функции контроля — составная часть теории поэтапного формирования умственных действий. Последняя представляет собой общепсихологическую концепцию, основанную на своеобразном понимании предмета психологии, роли психики в поведении и особом методе исследования психических процессов (формирующем эксперименте). Внимание — продукт развития внешней, предметной и развернутой деятельности контроля в форму внутреннюю. Средства и способы контроля субъект находит в окружающей действительности. В зависимости от специфики этого развития получаются различные виды внимания. Непроизвольное внимание складывается стихийно, здесь маршрут и средства контроля диктуются объектом и текущими состояниями субъекта Внимание произвольное формируется тогда и в той мере, в какой процесс его развития становится планомерным. Произвольное внимание — результат обучения, в котором поставлена специальная задача и даны общественно выработанные образцы, средства и способы контроля данного вида деятельности. Общие умения и навыки внимания в каждом отдельном случае должны быть конкретизированы, детализированы и отработаны Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru применительно к определенному виду деятельности. Обучение вниманию в разных видах деятельности открывает возможность формирования обобщенного контроля или внимательности вообще. Решающим доказательством своей теории внимания ПЯ. Гальперин считал итоги экспериментального исследования С.Л. Кабыльницкой. В этой работе проводилось поэтапное формирование контроля за поиском и исправлением ошибок невнимания (пропусков и замен букв, слогов и слов письменного текста) у школьников. Результаты обобщения сформированного контроля в различных ситуациях и на материале разных задач свидетельствуют, по мнению авторов, о том, что "в своей заключительной'идеальной и сокращенной форме контроль за любым производительным действием ни по виду, ни по результату не отличается от того, что называется вниманием (при выполнении этого действия),— от его внимательного выполнения. Почему же не считать его вниманием? На тех, кто станет утверждать, что внимание есть что-либо иное, ложится обязанность это доказать" (Гальперин, Кабыльницкая, 1974, с. 84-85). Все крупные психологические направления неизбежно выходили на проблему внимания, пытались раскрыть, разработать или закрыть ее. Следуя избранному пути, различные психологические школы 41 давали свои варианты постановки и решения этой проблемы. Просчеты в методологии приводили к однобоким и потому уязвимым для критики решениям. Основное препятствие, с которым сталкивалась психология внимания на протяжении всей истории своего развития, заключается в том, что исследователи никак не могли прийти к единому мнению относительно первичного эффекта или продукта внимания. П.Я. Гальперин делает два вывода относительно причин трудности исследования внимания. Во-первых, про себя и внешнему наблюдению внимание представляется как бессодержательный процесс; во-вторых, у внимания нет собственного продукта (Гальперин, 1958). Внимание проявляется, как уже говорилось, вместе или сопряженно с другими психическими процессами. Ряд этих явлений столь разнороден, а связи между ними столь скрыты, что предположение об их общей основе выглядит сомнительным. Среди них трудно выделить явления, которые характеризуют внимание как особый процесс, и явления, указывающие на его продукт. Поэтому ставится под сомнение специфика внимания как особого психического процесса и снимается вопрос о его содержании. Там, где указывается продукт или эффект внимания, редуцируется специфическое содержание процесса, и наоборот, когда раскрывается содержание, исчезает продукт. В итоге, вниманию чаще всего отводилась роль описания иных психических процессов, сознания или деятельности. Многим казалось, что построение единой концепции внимания, которая смогла бы непротиворечивым образом объяснить все явления сосредоточенности и рассеянности человека, означало бы создание глобальной общепсихологической теории. Поэтому психологию внимания следует рассматривать либо как психологию in nuce*, либо, что по сути то же самое, вообще не считать самостоятельным разделом психологической науки. Трудность исследования внимания давно осознана психологами, пытавшимися разобраться в его феноменах, определить его специфику или, наоборот, редуцировать к другим психическим процессам. Так, У. Джеймс разделил все концепции внимания на причинные теории и теории эффекта (James, 1890). Первые рассматривают внимание как причину, приводящую к какому-либо результату. Вторые считают явления внимания эффектами, то есть следствиями других психических процессов. У. Джеймс полагал, что научные данные склоняют чашу весов в пользу теорий эффекта, но по философским *лат. — в орехе; сжато, вкратце. 42 соображениям отдавал предпочтение причинным теориям. Схема постановки и решения проблемы внимания, предложенная У. Джеймсом, сохранила свое значение вплоть до настоящего времени, Ф.У орден пишет: "Взявшись за вопрос, является ли внимание эффектом или причиной, он [У. Джеймс ] проложил тот путь, по которому идем и мы, когда пришел к выводу, что возможные ответы в большей степени метафизические, чем научные" (Worden, 1966, с. 56). Известные решения проблемы внимания распадаются на два основных и один промежуточный класс. Теории первого класса так или иначе отрицают специфику внимания, единую сущность его явлений, рассматривают внимание как побочный продукт или характеристику других психических процессов. Теории второго класса, напротив, признают суверенитет внимания, считают его особым и самостоятельным процессом, играющим существенную роль в познании и поведении. Здесь внимание как бы включено в деятельность, является ее существенным компонентом или особым процессом, несущим определенную функциональную нагрузку. Теории третьего, промежуточного класса рассматривают внимание как условие познания, поведения или деятельности. Каждая из таких теорий может одновременно содержать черты двух вышеуказанных классов, не являясь при этом вариантами компромисса, примиряющего полярные точки зрения основных теорий. По существу, они могут находится в отношении дополнительности к решениям проблемы внимания в концепциях первого и второго вида. Большинство современных исследований внимания проводится в рамках зарубежной когнитивной психологии, которая начиналась с анализа внимания и памяти. На первом этапе своего развития она находилась под мощным влиянием геппальтпсихологии, кибернетики и методологических установок необихевиоризма. Область когнитивной психологии определяют как исследование процессов приема, хранения, воспроизведения и использования информации (Neisser, 1967). В отличие от различных вариантов бихевиоризма здесь утверждается и подчеркивается внутренняя активность субъекта. В то же время когниТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru тивная психология старается придерживаться строго научного подхода к изучению познавательной деятельности человека. Это выражается в высоком статусе и тщательном планировании лабораторных экспериментов, обязательном применении процедур статистической обработки результатов, в недоверии к метафорическому языку описания психологических механизмов и явлений, в стремлении к ясным дефинициям и устранению любого рода двусмысленностей на всех этапах научной работы. Многие когнитивные психологи считают, что при определении каких-либо понятий для 43 пользы дела лучше быть ошибочно точными, чем правыми смутно. Несмотря на экстенсивное развитие этого направления, выходящее за рамки исследования собственно познавательных процессов, внимание всегда оставалось "в сердцевине когнитивной психологии" (Keele, Neill, 1978, с. 3). Более того, как сетует А. Оллпорт, внимание служит для современной экспериментальной психологии "кодовым наименованием сознания" (Allport, 19806, с. ИЗ). М. Познер предпочитает использовать понятие внимания в качестве общего наименования поля исследований механизмов осознания событий (Posner, 1986). Связь когнитивной психологии с классической психологией сознания постоянно поддерживается благодаря "Принципам психологии" У. Джеймса (James, 1890). Участники симпозиума, посвященного столетию выхода в свет этой "библии" американских психологов, чрезвычайно высоко оценивают вклад У. Джеймса в целый ряд разделов современной психологии, в том числе и особенно, в психологию внимания. Д. Лаберж считает, что в последние тридцать лет происходила лишь разработка тех положений и идей, которые ясно сформулировал У. Джеймс (La Berge, 1990). Исследования когнитивных психологов обогатили эмпирическую область психологии внимания как в плане получения новых надежных данных, так и в плане разработки изощренных методик и процедур лабораторного эксперимента В то же время они ставят под сомнение любые попытки теоретического объяснения природы внимания. Модельные представления внимания в системах переработки информации сменяют друг друга с калейдоскопической быстротой. Сравнительно недавно, В. Дарк и У. Джонстон провели исчерпывающий аналитический обзор результатов многочисленных исследований селективного внимания. Авторы отмечают три особенности рассматриваемой области. Во-первых, массовый уход от определения того, что такое внимание. Во-вторых, легкость, с которой различные конкурирующие теории могут согласовываться с одними и теми же эмпирическими данными. В-третьих, постоянное привлечение для объяснения явлений внимания некоторой умственной силы или агента. Они указьшают на причинную взаимозависимость этих моментов, поскольку "трудно построить теорию процесса, который плохо определен, и трудно опровергнуть расплывчатую теорию, особенно в том случае, если она основана на представлении о гомункулусе" (Johnston, Dark, 1986, с. 43). При оценке теорий селективного внимания авторы используют схему У. Джеймса (см. с. 42-43) и приходят к тем же выводам — большую часть экспериментальных данных лучше объясняют теории 44 эффекта, и, в то же время, полностью опровергнуть альтернативные теории только на эмпирической основе не удается. Тем не менее, они намерены продолжать усилия в плане упорной экспериментальной разработки теорий эффекта, поскольку все причинные теории страдают от одного изъяна — явного или неявного допущения существования гомункулуса переработки информации. В. Дарк и У. Джон-стон завершают свой обзор следующими словами: "И все же накатывает тяжелое, обескураживающее чувство, когда подумаешь, что У. Джеймс был намного умнее нас и в конечном счете вообще оставил психологию" (Johnston, Dark, 1986). Все большее число психологов приходит к выводу, что найти ответ на вопрос о сущности внимания путем проведения исключительно экспериментальных исследований в настоящее время невозможно. Необходимы постановка и серьезное обсуждение этой проблемы на более широкой базе данных и твердом методологическом основании, решение комплекса теоретических вопросов, недоступных прямой эмпирической разработке и экспериментальной проверке. Понятие внимания, как и прежде, привлекает тех психологов, которые прямо проблемой внимания не занимаются, поскольку оно обеспечивает простое и согласованное объяснение широкого круга разнообразных феноменов. Поэтому, наряду с возражениями против объяснения темного путем ссылок на еще более темное, иногда раздаются призывы обратного характера. "Внимание не доступно прямому наблюдению. Однако, теоретический конструкт внимания упрощает множество наблюдаемых взаимодействий. Он схватывает общие эффекты многих разнородных классов наблюдаемых операций — таких как направляющие инструкции, награды за хорошее выполнение, время суток, наркотики, и любых других факторов, которые могут повлиять на внимание" (Bower, Clapper, 1989, с. 250). В качестве примера широкого использования объяснительной силы понятия внимания можно привести исследования М. Чиксентмихайи и Дж. Гамильтон (см. Приложение 2). Трудности, с которыми сталкивается когнитивная .психология, обусловлены, прежде всего особенностями метатеоретического и методологического характера (см., напр., Зинченко, Мамардашвили, 1977; Величковский, Зинченко, 1979). Кроме вышеупомянутой проблемы гомункулуса, решающими недостатками здесь являются, во-первых, квалификация субъекта как организма, погруженного в стихию физической стимуляции; во-вторых, редукция к физиологическим механизмам; в-третьих, методизм, или фельдшеризм проводимых исследований. Дополнительно следует отметить, что во многих работах этого направления Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru отсутствует обоснованная постановка проблемы внимания. Функция внимания здесь априорно задана. Например, в структурных моделях вниманию сразу отводится роль отбора информации. Таким образом, в эмпирическом плане исследуется избирательность слухового или зрительного восприятия. Видимо поэтому, в обзоре 1982 года Д. Бродбент намеренно избегает слова "внимание" и предпочитает ему термин "избирательность" (Broad-bent, 1982). Представление о внимании не разрабатывается, а как бы вписывается в модели системы переработки информации. В области эмпирических исследований обсуждение этих моделей все-таки оказывается плодотворным. Они не только объясняют определенную группу лабораторных данных, но и выполняют функцию средства исследования, прокладывая дорогу для поиска и получения новых фактов и постановки новых вопросов. Теория в этом смысле для многих когнитивных психологов играет лишь вспомогательную роль. Продуктивный анализ силы теоретической концепции заключается в ее характеристике и оценке как определенного пути поиска в пространстве проблемы. В сложной проблеме данный путь не является исчерпывающим и, будучи пройден до конца, должен быть оставлен, чтобы двигаться дальше. "Верша нужна — чтобы поймать рыбу: когда рыба поймана, про вершу забывают. Ловушка нужна — чтоб поймать зайца: когда заяц пойман, про ловушку забывают"*. Г. Айзенк утверждает, что неприятие теории стало аксиомой современного психологического мышления (Eysenck, 1987). По мнению М. Познера, большинство экспериментальных работ направлены на проверку частных теорий внимания. Эти теории сформулированы детальным образом, и эксперимент, как правило, направлен на выбор альтернативных следствий конкурирующих гипотез. На самом же деле они принципиально не отличаются друг от друга. Более адекватным он считает подход, предполагающий выдвижение общих гипотез без детального их обсуждения в физиологических и количественных терминах. Оптимальная стратегия исследования заключается в том, чтобы задавать такие вопросы, ответы на которые сокращали бы количество теорий вдвое (Posner, 1982). Возможность практического применения является для когнитивных психологов важнейшим критерием оценки теории. Б. Кантовиц отмечает, что у теорий должна быть хотя бы минимальная чувствительность к нуждам практики, и "теоретики, игнорирующие существование пользователей теории, занимаются нарциссической, не заслуживающей общественной поддержки деятельностью" (Kantowitz, 1987, с. 86). Предполагается, что каждая модель или их сочетание могут быть исполь*Чжуан-цзы //Из книг мудрецов. М.: Худ. лит-ра, 1987, с. 104. зованы для объяснения и предсказания поведения лиц определенных категорий или в определенных ситуациях. Так, можно считать удачным использование модели Д. Бродбеша для интерпретации данных клинического исследования нарушений внимания больных шизофренией (см. Приложение 4). Конкретные модели могут располагать собственными зонами экологической валидности. В последние годы наметилась тенденция к построению глобальных, сформулированных в общих терминах теорий познавательной и исполнительной деятельности человека Дж. Ризон провел сравнение теорий нового (каркасные) и старого (локальные) типа (см. табл. 1.1). Табл. 1.1 Сопоставление принципиальных характеристик локальных и каркасных теорий (Reason, 1990, табл. 2.1, с. 49). Локальные теории Каркасные теории Анализируют Синтезируют Предсказывают Описывают Опровергаются Подчиняются смене парадигм Подчеркивают различия теоретические Сосредоточены на между теориями соглашении Основаны на лабораторных ис- Производны от настоящей истоследованиях рии и клинических наблюдений В традиции естественной науки В прикладной традиции и клинической Используют экспериментальные Совершают широкие естественные методики для установления при- наблюдения для извлечения чинных связей полезных рабочих приближений Стратегия исследований: поста- Стратегия исследований: проводят новка экспериментов для провер- исследования для определения ки соперничающих теорий условий, ограничивающих обобщения Как видно из табл. 1.1, каркасные теории резко отличаются от локальных как по своим истокам, так и по уровню обобщения. Они не отрицают прежний способ теоретизирования, а скорее дополняют его на более высоком метатеоретическом уровне. К общим каркасным положениям различных теорий внимания, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru разрабатываемых в современной когнитивной психологии, можно отнести понятия ин47 формации, переработки информации и структуры системы этой переработки. Понятие информации в настоящее время уже не используется в строгом смысле теории связи. Понятие переработки включает в себя ряд процессов, организованно протекающих в системе переработки информации. Структуру системы обычно представляют в виде взаимосвязанных блоков, расположенных последовательным или параллельным образом. Каждый из блоков характеризуется по функции, емкости и форме кодирования информации. Одни теории формулируются в виде определенных моделей структуры системы; в других же акцент ставится не на блоках, а на процессах. Общим для тех и других теорий остается положение о том, что возможности систем приема, переработки и использования информации ограничены. Как мы увидим в следующих главах, различия представлений о внимании во многом определяются тем, как именно раскрывается данное положение. 48 ГЛАВА 2 ВНИМАНИЕ И ОТБОР Многие интересные и продуктивные направления психологических исследований начинались с анализа обыденных и привычных ситуаций, не вызывающих, как правило, никаких вопросов у человека, который попадает и действует в них. В области исследований мотивации здесь достаточно упомянуть 3. Фрейда, впервые обратившегося к анализу ошибочных действий (оговорок, описок и т.п.) человека и других мелочей повседневной жизни, лежавших за пределами научных интересов его современников (Фрейд; 1989). В исследованиях памяти можно назвать ситуацию распространения слухов, сплетен или игры в испорченный телефон. Последняя в Англии называлась русским скандалом и была положена Ф. Бартлеттом, по совету Н. Винера, в основу плодотворного метода последовательных репродукций (Bart-lett, 1932; 1958). Для Л.С. Выготского анализ таких несерьезных форм поведения как бросание жребия, завязывание узелка на память и счет на пальцах послужил отправным пунктом разработки концепции развития и метода исследования высших психических функций (Выготский, 1983). 49 В психологии внимания такого рода ситуация сравнительно недавно получила специальное название застольной беседы или, в буквальном переводе с английского, вечеринки с коктейлем. Впрочем, ее описание как существенной именно для изучения внимания человека встречается уже в работах У. Джеймса*. "Все формы усилий внимания были бы пущены в ход тем лицом, которое мы представим себе за обедом со своими гостями, настойчиво слушающим соседа, который дает ему нелепый и неприятный совет, в то время как все окружающие гости весело смеются и разговаривают об интересных и возбуждающих предметах" (Джемс, 1902, с. 175). В другом месте он использует подобный пример в качестве иллюстрации функциональной сути внимания как процесса отбора и, более того, действия его механизмов. У. Джеймс пишет: "Мы знаем, что можем быть внимательными к голосу собеседника среди гвалта других разговоров, незамечаемых нами, хотя они объективно намного громче, чем та речь, к которой мы прислушиваемся. Каждое слово пробуждается дважды, и не столько благодаря чтению по губам говорящего, сколько уже до того, внутри, благодаря иррадиации прежде водпринятых слов и туманному возбуждению со стороны всех процессов, связанных с "предметом беседы" (James, 1890/1990, с. 292, курсив автора). Еще одним примером избирательности внимания может быть восприятие содержания и смысла трудной, интересной лекции. Если вы софедоточены на словах лектора, то не замечаете уличных шумов и звуков, доносящихся из коридора, жужжания ламп дневного света, шорохов и покашливания присутствующих, духоты или, напротив, сквозняков в аудитории и что приходится сидеть в неудобной позе на краешке стула. Идеи У. Джеймса легли в основу современных теорий внимания, а вечеринка с коктейлем стала исходной для постановки исследовательских задач и создания новых методов изучения избирательности восприятия. При анализе этой ситуации можно выделить два важ*Гораздо раньше и вполне определенным образом о факте успешного восприятия одного из двух сообщений писал И. Мюллер в "Учебнике физиологии человека", первое издание которого вышло в 1833 году. К.Д. Ушинский, ссылаясь на эту работу, отмечает: "Мюллер утверждает, что из двух одновременно шепчущих нам на ухо людей мы можем слышать того, кого захотим" (Ушинский, 1990, с. 79). После У. Джеймса, но задолго до когнитивной психологии, по-видимому, предпринимались и попытки экспериментального исследования этой проблемы. Так, Э. Рубин в знаменитых тезисах на международном психологическом конгрессе, состоявшемся в 1925 году, сообщал о фактах, обнаруженных при исследовании одновременного воздействия двух голосов (Рубин, 1976). 50 нейших для когнитивных психологов аспекта внимания. Во-первых, человеку легко удается отобрать интересующий его разговор и непрерывно слушать его, не отвлекаясь на все остальное. Работа внимания в этом смысле представлена как аспект его избирательности или со-федоточенности, а изучение соответствующих механизмов получило название исследований селективного или фокусированного внимания. Во-вторых, неотобранные голоса остаются потенциально доступными восприятию субъекта и какая-то информация может быть замечена за пределами выбранного направления внимания. Так, если в компании произносят его имя или начинают рассказывать анекдот, он невольно осознает эти события. Это означает, что внимание в какой-то степени распределено на все, что происходит вокруг. Известно также, что чем Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru больше мы увлечены беседой, т.е. чем больше интенсивность нашего внимания в одном направлении, тем меньше вероятность отвлечения и степень внимания по всем другим направлениям. Изучение этого интенсивностного аспекта проводится по линии исследований распределения внимания. В ситуации вечеринки он отступает на второй план в силу непроизвольности и, как следствие, скрытости работы соответствующих механизмов. В специальной литературе такая работа внимания получила название мониторинга, то есть непрерывного и непреднамеренного контроля и обнаружения определенных событий, происходящих во внешней и внутренней федах организма. К ситуациям распределения внимания в строгом смысле относят такие, когда человек намеренно пытается уделить внимание двум и более источникам информации; например, прислушиваться к речи собеседника и, одновременно, следить за комментарием и показом футбольного матча по телевизору. В лабораторных условиях указанные существенные моменты вечеринки были воспроизведены и тщательно исследованы английским инженером-акустиком Колином Черри, работавшим в то время по специальному заказу в Массачусетском Технологическом Институте (Cherry, 1953). Анализ ситуации привел К. Черри к предположению о возможных характеристиках стимуляции, используемых перцептивной системой для выделения и удержания какого-то одного сообщения в потоке других. Сообщения могут различаться по направлению источника звука, особенностям голоса (громкости, высоте, тембру), темпу, синтаксису, теме или содержанию. Кроме того, слушатель может использовать зрительную информацию о жестах и мимике говорящего. Первая задача исследования заключалась в проверке этого предположения. Необходимо было ответить на три вопроса: действительно ли перечисленные характеристики значимы для 4* 51 процесса отбора интересующей информации; в какой степени значима каждая из них; сколь полон этот перечень. Таким образом, независимо от целей самого К. Черри, соответствующее экспериментальное исследование оказалось направленным на изучение аспекта селективности внимания. Вторая задача заключалась в анализе судьбы неотобранных сообщений. К. Черри поставил вопрос: отвергаются ли эти разговоры полностью, и если нет, то в какой степени они воспринимаются слушателями, полностью сосредоточенными на восприятии одного, отобранного сообщения. Следовательно, здесь его работа попадает в русло изучения интенсивностного аспекта внимания, а точнее—мониторинга Для решения указанных задач К. Черри разработал методику, ставшую образцовой для экспериментальных исследований селективного внимания. Испытуемому одновременно предъявляют два сообщения. Основные варианты предъявления показаны на рис. 2.1. a) 6) Рис. 2.1. Варианты предъявления стимуляции в методике избирательного слушания: а—бинауральное; б дихотическое. При бинауральном предъявлении (рис. 2.1а) оба сообщения (А и Б), записанные на разные дорожки магнитофона, подаются одновременно в правое и левое ухо. При дихотическом предъявлении (рис 2.16) первое сообщение (А) подается в правое ухо, а второе (Б) — в левое ухо испытуемого. В зависимости от цели эксперимента это могут быть записи текстов, списков слов, цифр или отдельных звуковых сигналов. Также может варьироваться инструкция. Испытуемый должен прислушиваться только к одному (А или Б), релевантному, заданному каким-то отличительным признаком сообщению с целью его безотлагательного вторения, обнаружения целевых слов, последующего буквального воспроизведения или ответа на вопросы 52 по его содержанию. Он отчитывается об услышанном после каждого предъявления или непрерывно повторяет вслух все элементы релевантного сообщения по ходу предъявления. Последняя версия известна в литературе под названием методики вторения (shadowing)*. При решении первой задачи своего исследования К. Черри использовал вариант бинаурального, то есть смешанного предъявления. Релевантное и нерелевантное сообщения представляли собой прозаические отрывки разного содержания, прочитанные и записанные на магнитофон одним и тем же диктором. Записи уравнивались по громкости. Отсюда видно, что К. Черри сохранил в лабораторных условиях только одну группу различительных характеристик релевантной и нерелевантной стимуляции, а именно, вероятности перехода от одного элемента к другому, обусловленные содержанием, грамматической структурой и темпом высказываний. Голоса же были идентичны, их направления совпадали, а зрительная информация Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru исключалась полностью. От испытуемого требовали подробного отчета о содержании релевантного сообщения, которое подавалось чуть раньше нерелевантного. Ему разрешалось прокручивать одну и ту же запись столько раз, сколько понадобится для полного и безошибочного отчета. Общее количество проб или время прослушивания одной записи служили показателями успешности селекции релевантного сообщения. Оказалось, что восприятие релевантного текста при этих условиях хотя и возможно, но, в отличие от обычной ситуации, происходит с большим трудом. Так, чтобы лучше сосредоточиться, испытуемые часто закрывали глаза. Полное разделение сообщений достигалось лишь путем многократного (от 20 до 25 раз) прослушивания. Интересно и то, что решение задачи облегчалось, если испытуемым давали возможность по ходу опыта делать и использовать записи. Итак, в данном эксперименте была показана важная роль физических признаков стимуляции (направления, интенсивности, высоты звука) в процессах ее селекции. При разделении сообщений испытуемые, повидимому, опирались на вероятности перехода от одного элемента сообщения к последующему. Под вероятностью перехода обычно имеют ввиду частоту следования какого-то слова за другим словом. Эта частота определяется грамматикой и синтаксисом данного языка, устойчивостью употребления определенных сло*В русском издании книги У. Найссера "Познание и реальность" этот термин и название соответствующей процедуры переведены, хотя и буквально, но, на наш взгляд, неудачно как "затенение" (Найссер, 1981, с. 99). 53 восочетаний. Возможность отбора на основании вероятности перехода была устранена в дополнительной серии проб с предъявлением сообщений, составленных из газетных штампов. Примером сообщения, состоящего из словесных клише такого рода, может быть следующий огрыюк речи на митинге: "Дорогие друзья! Я счастлив встретиться с вами здесь и сейчас, чтобы выразить огромную обеспокоенность текущим положением в стране и решительный протест против внутренней и внешней политики, направленной на развал экономики и государства. Товарищи, хватит ходить вокруг да около — мы находимся на грани разорения. Поставлены на карту жизнь и благополучие всего трудового народа. Коррумпированные круги правительственной администрации вкупе с мафиозными структурами рыночной экономики безнаказанно воруют и вывозят награбленное за пределы нашего многострадального отечества". Вероятность перехода между словами внутри штампа очень велика, тогда как между штампами она резко падает. Содержание релевантного сообщения здесь всегда, независимо от числа повторных прослушиваний, перемешивалось с содержанием нерелевантного. Испытуемый как бы выхватывал словосочетания то из релевантного, то из нерелевантного сообщения. Отсюда следует не только то, что вероятности перехода по праву вошли в исходный список характеристик, значимых для решения задачи селекции, но и то, что этот перечень был полным. Исследование восприятия нерелевантного сообщения (вторая задача, поставленная К. Черри) проводилось с помощью процедуры вторения в условиях дихотического предъявления. Инструкция на вторение давалась в данном случае для контроля непрерывности внимания испытуемого к релевантному источнику. По релевантному каналу, например, с правого наушника подавался обычный текст, который нужно было отчетливо повторять вслух с отставанием не более чем на 2-3 слова. Нерелевантное сообщение, идущее с другого наушника, также начиналось с какого-то текста, но могло без предупреждения измениться по своему характеру. Где-то в середине, вместо текста подавали звуковой тон или меняли голос диктора с мужского на женский; запись прокручивали в обратную сторону или читали текст на иностранном (немецком) языке. Затем продолжали подачу первоначального текста. После эксперимента неожиданно для испытуемого задавали вопросы относительно нерелевантного канала. Наблюдение и регистрация ответов показали, что инструкция вторения, т.е. непрерывного отслеживания релевантной стимуляции выполняется довольно легко. После небольшой тренировки в предварительных опытах испытуемые вторили без промедления и безошибочно (правда, бесцветным и монотонным голосом). Эти результаты еще раз подтвердили решающее, для успеха селекции, значение физического признака стимуляции, в данном случае пространственной направленности. Испытуемые эффективно отбирали релевантное сообщение. Вместе с тем, как следовало из отчетов, нерелевантная информация не отвергалась полностью. В частности, они замечали звуковой тон и смену голоса В то же время, они ничего не могли сообщить о содержании текстов нерелевантного канала и, как правило, не замечали смену языка и порядка воспроизведения. Иногда, после обратного предъявления текстов, испытуемые сообщали, что слышали какую-то речь, в которой было что-то странное. На основании этих данных К. Черри пришел к выюду, что восприятие нерелевантных сообщений ограничивается грубыми физическими характеристиками. Несмотря на то, что общая цель работ К. Черри лежала за пределами психологии, его вклад в становление нового направления психологии, позже названного когнитивным, оценивается очень высоко. Наиболее весомым он оказался для психологии внимания. Методики, созданные К. Черри, полученные им факты и выводы легли в основу многих исследований, поток которых не прекращается и по сей день. Работы К. Черри были замечены и использованы Д. Бродбентом и, особенно, Э. Трейсман, при разработке первых в истории когнитивной психологии моделей переработки информации вообще и моделей вниманий, в частности. 2.1. ТЕОРИИ РАННЕЙ СЕЛЕКЦИИ В период между мировыми войнами, как уже говорилось в главе первой, фундаментальные поиски в Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru области психологии внимания свелись к минимуму, а местами практически прекратились. Господствующие в то время школы психоанализа, бихевиоризма и гешталь-тпсихологии если и обсуждали внимание, то очень редко, в чисто полемическом ключе, мимоходом, в иных терминах и, как правило, не ставили специальных задач его экспериментального исследования. В то же время понятия и методы психологии внимания широко использовались в прикладных работах. Во время Второй мировой войны и сразу после нее многие психологи принимали участие в решении задач проектирования и эксплуатации сложной военной техники. Анализ взаимодействия человека с техническими системами потребовал нового, общего языка описания. Им стал язык теории информации. Человека и, в частности,работу центральной нервной системы рассматривали по аналогии с техническими устройствами коммуникации. Одной из первых метафор такого рода стала метафора радио. Приемник настроен на определенную станцию, выделяет и 55 еще раз подтвердили решающее, для успеха селекции, значение физического признака стимуляции, в данном случае пространственной направленности. Испытуемые эффективно отбирали релевантное сообщение. Вместе с тем, как следовало из отчетов, нерелевантная информация не отвергалась полностью. В частности, они замечали звуковой тон и смену голоса. В то же время, они ничего не могли сообщить о содержании текстов нерелевантного канала и, как правило, не замечали смену языка и порядка воспроизведения. Иногда, после обратного предъявления текстов, испытуемые сообщали, что слышали какую-то речь, в которой было что-то странное. На основании этих данных К. Черри пришел к выводу, что восприятие нерелевантных сообщений ограничивается грубыми физическими характеристиками. Несмотря на то, что общая цель работ К. Черри лежала за пределами психологии, его вклад в становление нового направления психологии, позже названного когнитивным, оценивается очень высоко. Наиболее весомым он оказался для психологии внимания. Методики, созданные К. Черри, полученные им факты и выводы легли в основу многих исследований, поток которых не прекращается и по сей день. Работы К. Черри были замечены и использованы Д. Бродбентом и, особенно, Э. Трейсман, при разработке первых в истории когнитивной психологии моделей переработки информации вообще и моделей вниманий, в частности. 2.1. ТЕОРИИ РАННЕЙ СЕЛЕКЦИИ В период между мировыми войнами, как уже говорилось в главе первой, фундаментальные поиски в области психологии внимания свелись к минимуму, а местами практически прекратились. Господствующие в то время школы психоанализа, бихевиоризма и гешталь-тпсихологии если и обсуждали внимание, то очень редко, в чисто полемическом ключе, мимоходом, в иных терминах и, как правило, не ставили специальных задач его экспериментального исследования. В то же время понятия и методы психологии внимания широко использовались в прикладных работах. Во время Второй мировой войны и сразу после нее многие психологи принимали участие в решении задач проектирования и эксплуатации сложной военной техники. Анализ взаимодействия человека с техническими системами потребовал нового, общего языка описания. Им стал язык теории информации. Человека и, в частности,работу центральной нервной системы рассматривали по аналогии с техническими устройствами коммуникации. Одной из первых метафор такого рода стала метафора радио. Приемник настроен на определенную станцию, выделяет и 55 усиливает слабый сигнал на фоне помех и сообщений других станций, без потерь перекодирует полезную информацию из одной формы в другую. Главной при этом является функция селекции. Данная метафора легла, по мнению П. Врона, в основу первого этапа исследований потока информации (Vroon, 1987). Этот этап завершила модель системы переработки информации, разработанная английским психологом Дональдом Бродбентом. Следует заметить, что первые варианты своей модели автор описал в виде механических устройств (Broadbent, 19576). Исходным положением модели является идея, что центральная нервная система человека представляет собой канал передачи информации с ограниченной пропускной способностью (емкостью). Получено много фактов, говорящих о том, что возможности человека в этом смысле ограничены. Сюда относятся, прежде всего, данные об интерференции двух одновременных деятельностей, результаты исследований психологического рефрактерного периода и характеристик объема непосредственного запоминания. Согласно Д. Бродбенту, канал ограниченной емкости может передавать за единицу времени лишь небольшое количество информации (порядка 10 бит в с.). Превышение этого предела приводит к резкому увеличению числа ошибок. На основании экспериментальных данных, полученных самим Д. Бродбентом и его предшественниками, была построена модель передачи информации у человека (Broadbent, 1958). На рис. 2.2 приведен один из первых вариантов этой модели. Д. Бродбент выделяет две стадии переноса информации. Стимуляция от многих источ- 56 Рис. 2.2. Схема потока информации: ранний вариант модели Д. Бродбента (Broadbent, 1958, Fig. 5, p. 216). S - стадия сенсорной, параллельной переработки; Р - стадия перцептивной, последовательной переработки. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ников, показанных стрелками в левой части рисунка, поступает на первую, обозначенную буквой S (от англ. Storage — хранилище), стадию переработки. Все поступающие сообщения могут пройти ее одновременно и беспрепятственно. Вторая, более поздняя стадия Р (от англ. Perception — восприятие) может в данный момент пропустить без ошибок и потерь только одно сообщение. Здесь возможна лишь последовательная, поочередная переработка других, одновременно поступающих сообщений. Эту стадию иногда отождествляют с механизмом сознания. Таким образом, эффективная работа системы в целом предполагает отбор одного сообщения или канала информации среди многих других в пункте перехода от первой стадии ко второй. Прежде чем перейти к изложению развернутой модели ранней селекции, необходимо пояснить значение термина "канал". В технике под каналом обычно подразумевают физическую, обладающую определенными свойствами систему, по которой проходит или передается информация. Типичным примером здесь может послужить телефонный кабель. В физиологии каналами стали называть нервные пути, идущие от рецепторных органов (напр., уха или глаза) в центральную нервную систему. В психологии канал определяется как проводник или путь переноса сенсорных сообщений такого класса, который может быть отвергнут или отобран для дальнейшей переработки. В ранней модели Д. Бродбента каналы образуются на стадии сенсорной параллельной переработки. Так, внутри слуховой модальности могут быть выделены каналы мужского и женского голосов; каналы информации, идущей слева или справа; каналы тихой и громкой речи и т.п. В пределах канала зрительной модальности можно выделить каналы восприятия, заданные пространственными признаками (направление и удаленность источника стимуляции), цветом, яркостью и т.д. Заметим, что в широком смысле под каналом имеют в виду объекты селекции. Точное определение канала предполагает знание места отбора на линии переработки информации или продуктов работы системы на предвнимательной стадии. Во многих случаях указание на определенные источники стимуляции дает достаточные основания для различения возможных каналов. Однако, не следует забывать, что строгое определение каналов представляет собой проблему. Вопрос о месте и механизме селекции в системе переработки информации стал главным предметом последующих теоретических дискуссий и экспериментальных исследований внимания. Д. Бродбент предположил, что селекция происходит рано, уже на стадии сенсорного анализа стимуляции. Механизмом селекции является особое, названное фильтром устройство, блокирующее нерелевантные источники информации. Отбор релевантного сообщения происходит на 57 основе физических признаков. В ситуации перегрузки входной информацией в канал ограниченной пропускной способности (стадия Р) могут пройти только те стимулы, которые обладают каким-то общим физическим признаком: направлением, интенсивностью, тоном, цветом и т.д. Отвергнутая информация сохраняется на ранней стадии S в течении нескольких секунд и, при условии быстрого переключения фильтра на нее может быть также переработана на стадии Р. Эти идеи Д. Бродбент разрабатывал на основании данных собственных экспериментальных исследований. Наиболее значимыми и широко известными являются опыты на расщепленный объем памяти (Broadbent 1954). Испытуемому дихотически предъявляли последовательности, состоящие из трех пар цифр. Одна из пары цифр подавалась на одно ухо. Одновременно с ней, но на другое ухо, подавалась вторая цифра. Цифры предъявлялись со скоростью одна пара в секунду. Предъявление трех пар занимало поэтому около 2.5 с с интервалами между парами в 0.5 с. Сразу после предъявления испытуемые отчитывались, записывая в любом порядке цифры, которые они слышали. Оказалось, что при этих условиях они воспроизводили все 6 цифр только в 65 % проб, причем в подавляющем большинстве случаев поканально. Так, если им предъявляли пары 7-9; 2-4 и 3-5, то чаще всего они отвечали последовательностью 7-2-3-9-4-5 или 9-4-5-7-23. Ответ же типа 7-9-2-4-3-5, то есть с чередованием каналов, не встречался никогда. Увеличение длины последовательностей до 4-х пар привело к падению продуктивности. Испытуемых другой группы просили отчитываться в порядке действительного поступления трех пар цифр. Правильными считались полные ответы, в которых ни одна из цифр последующей пары не была записана прежде цифр предыдущей пары. Отчет о цифрах парывнутрни пары считался правильным при любом Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru расположении ее цифр. Так, для вышеприведенного примера одним из вариантов правильного ответа будет 9-7-2-4-5-3. Скорость подачи пар варьировали. 58 Количество правильных ответов показано на графике рис. 2.3 в виде процента от общего числа проб данной скорости (интервала между парами). Как видно из графика, продуктивность решения задачи на высоких скоростях предъявления (интервалы 0.5 си 1.0 с) лежит в диапазоне от 15 до 20%. По сравнению с данными испытуемых первой группы (65 %), она снизилась более чем в три раза. Испытуемые второй группы лучше справлялись с задачей на низких скоростях предъявления материала, то есть когда интервалы между парами цифр увеличивались до 1.5 с и 2.0 с. Но даже при этих условиях, как видно из графика, показатель продуктивности меньше, чем у испытуемых, отвечавших свободно и поканально. В другом эксперименте на правое ухо предъявляли шесть цифр (7-3-6-4-5-4), а на левое — две цифры (1-2), инструктируя испытуемых сначала воспроизвести материал с правого наушника, а затем с левого (Broadbent, 1957a). Если эти две цифры поступали на левое ухо одновременно с двумя последними элементами, поступающими на правое ухо (5—1,4-2), то испытуемые воспроизводили их гораздо чаще, чем при условии одновременного предъявления с первыми элементами шестерки цифр (7-1, 3-2). Так, при скорости предъявления один элемент (или пара) в 0.5 с было 44% правильных ответов (7-3-6-4-5-4-1-2) при условии пар в конце ряда и 28 % — при условии пар в начале. Выводы этих и многих других исследований Д. Бродбент обобщил и представил в виде схемы потока информации, опубликованной в книге "Восприятие и коммуникация" в 1958 г. Эта схема приведена на рис. 2.4. Подобно модели, показанной на рис. 2.2, здесь сохраняется представление о двух основных стадиях переработки информации. На первом этапе одновременно, то есть параллельно, перерабатывается и хранится в течении непродолжительного времени (около 2 с) вся входная информация. Анализ стимуляции на данной стадии заключается только в выделении физических признаков, различающих отдельные каналы поступления информации. Именно поэтому испытуемые К. Черри замечали в нерелевантном канале звуковой тон и смену голоса. Предшествующий фильтру блок кратковременного хранения сырых сенсорных данных не следует отождествлять с открытой позже и тщательно изученной подсистемой кратковременного запоминания уже опознанной стимуляции. В ранней модели Д. Бродбента этой подсистеме кратковременной памяти скорее соответствует канал ограниченной пропускной способности, а буферное хранилище на стадии параллельной переработки можно сравнить с сенсорными регистрами (иконическим и эхоическим) трехкомпо-нентных теорий памяти (см., напр., Аткинсон, 1980). Дальнейшая переработка с целью опознания объектов или анализа значения вербального материала происходит на второй стадии, то 59 Рис. 2.4. Схема потока информации: итоговый вариант модели Д. Бродбента (Broadbent, 1958, Fig. 7, p. 299) Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru есть в системе Р с ограниченной пропускной способностью. Фильтр защищает эту систему от перегрузки, перекрывая входы всех, кроме одного, релевантного, каналов стимуляции. Это объясняет, почему испытуемые К. Черри не опознавали слова нерелевантного канала. Д. Бродбент подчеркивает, что речь идет только об информационной перегрузке Р системы. Одновременная переработка нескольких стимулов также возможна, если их появление высокопредсказуемо. Автор допускает возможность одновременной глубокой переработки нескольких сообщений при условии неполной загрузки канала ограниченной емкости. В этих ситуациях стимуляция поступает в него, минуя фильтр. Если же требования к переработке информации повышаются, то система Р начинает работать в режиме перегрузки, параллельная идентификация стимуляции нескольких каналов оказывается невозможной и включается фильтр, пропускающий разные сообщения поочередно. Опознанная информация поступает на систему ответа, показанную в виде двух блоков в правой верхней части рис. 2.4 и блок долговременного хранения, показанный в правой нижней части. Кроме того, она может возвращаться благодаря петле повторения на раннюю стадию и вновь прокручиваться на стадии Р. Еще одна петля обратной связи идет с хранилища на фильтр. По этой связи происходит гибкая настройка фильтра в соответствии с полученной инструкцией и только что опознанной информацией. Фильтр обладает также устойчивыми, как бы встроенными, программами или правилами функционирования. Так, независимо от условий, он будет переключаться на внезапные и движущиеся стимулы и, наоборот, отключать стимулы повторяющиеся и монотонные. Работу модели, показанной на рис. 2.4, можно пояснить на примере интерпретации результатов вышеописанного эксперимента на расщепленный объем памяти (см. с. 58-59). Система выделяет по признаку направления два источника (правый и левый) звуковой стимуляции, но она не может успешно решить задачу одновременного опознания цифр каждой пары. Об этом говорит сравнительно низкий процент полных и правильных ответов испытуемых. При последовательном предъявлении шести цифр этот процент был бы намного выше, поскольку средний объем непосредственной памяти на этот материал лежит в пределах от 7 до 9 элементов. В опытах Д. Брод-бента, если цифры пар были идентичны, число правильных ответов повышалось с 65 до 93 %. Особенно показательным в этом отношении является резкое падение продуктивности при инструкции попарного воспроизведения предъявленного материала. Факт поканального воспроизведения цифр говорит о том, что в системе Р вначале перерабатывалась информация, идущая с одного уха, а затем — с другого. Сначала, по признаку направления, фильтр отбирает и пропускает 61 один канал. Информация другого канала сохраняется в кратковременном хранилище и может быть пропущена фильтром и переработана после восприятия цифр первого канала. Увеличение времени задержки цифр на сенсорной стадии (в опытах с предъявлением двух цифр одного канала спаренно с начальными и конечными цифрами другого канала) приводило к уменьшению вероятности их воспроизведения. Это говорит о том, что информация на стадии S может быть быстро потеряна. Так же объясняется снижение продуктивности при увеличении числа пар с трех до четырех. Более успешное попарное воспроизведение при медленной подаче можно объяснить переключениями фильтра с одного канала на другой в паузах между предъявлениями пар. Время переключения составляет, по оценкам Д. Бродбента, около одной трети секунды. Итак, внимание, по Д. Бродбенту, выполняет функцию селекции и представляет собой специальный механизм (фильтр), расположенный на ранней стадии приема и переработки информации. Поэтому данную теорию внимания называют моделью ранней селекции. Модель фильтра была встречена с большим Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru интересом психологами-экспериментаторами и получила широкое признание среди психологов-практиков (см. Приложение 4). В конце 50-х годов произошел резкий скачок в числе публикаций, посвященных психологии внимания. Основные положения модели ранней селекции подтверждались в исследованиях зрительного и бимодального восприятия, а также при изучении роли различных физических признаков в отборе информации. Вместе с тем появился ряд фактов, не укладывающихся в эту модель. Отметим, что уже в работе К. Черри была показана возможность разделения двух сообщений, полностью уравненных по физическим признакам. В опытах с вторением релевантного канала, отобранного на основании физического (пространственного) признака в ситуации дихотического предъявления, иногда наблюдался прорыв информации с нерелевантного источника. Первые факты такого рода были получены в экспериментах Н. Морея (Moray, 1959). С одной стороны, их результаты полностью подтверждали существование ранней блокировки нерелевантного сообщения. Н. Морей предъявлял по нерелевантному каналу вперемешку семь слов, 35 раз каждое. Последующая проверка при помощи чувствительной методики узнавания никаких мнемических следов этих слов не обнаружила. Если в сообщение нерелевантного канала включались команды типа "Остановись" или "Переключись на другое ухо", то они не слышались и не выполнялись. Эти данные говорили о том, что нерелевантная стимуляция как бы наталкивается на барьер или шлагбаум, стоящий на пути в системы памяти и ответа. Неожиданный результат был 62 получен тогда, когда команды нерелевантного сообщения начинались с имени испытуемого, например: "Джон Смит, переключись на другое ухо". Примерно в одной трети таких проб испытуемые либо выполняли команду, либо сообщали впоследствии, что слышали ее, но не подчинились, так как думали, что их нарочно пытаются отвлечь и сбить с выполнения задания. Наблюдались также единичные случаи, когда испытуемый заметил идущее по нерелевантному каналу название страны, которую он посетил недавно, и книги, с автором которой он был знаком лично. Позже в исследованиях Н. Морея были получены данные, говорящие о влиянии длительной практики на эффективность восприятия содержания нерелевантного канала. Дополнительно к задаче вторе-ния релевантного сообщения, перед испытуемым ставилась задача обнаружения целевых цифр, встречающихся как в релевантном, так и нерелевантном материале. Неопытные испытуемые замечали в среднем только 8 % цифр, предъявленных по нерелевантному, то есть не-вторимому каналу, тогда как самому Н. Морею удалось обнаружить 67 % таких целей. Дж. Андервуд объясняет столь значительную разницу практикой Н. Морея, участвовавшего в качестве испытуемого в экспериментах на дихотическое прослушивание тысячи раз (Underwood, 1974). В опытах на расщепленный объем памяти также были получены новые данные, труднообъяснимые с точки зрения теории ранней селекции. В дипломной работе Дж. Грея и Э. Уэддерберн варьировался вид материала, предъявляемого на правое и левое ухо (Gray, Wed-derburn, 1960). Например, на левое ухо подавали последовательно: "мышь", "пять", "сыр" и параллельно на правое — "три", "ест", "четыре". Испытуемых просили сразу после прослушивания воспроизвести весь предъявленный материал. Они знали, что могут услышать три слова и три цифры, но одну группу дополнительно предупреждали, что слова образуют какую-то осмысленную фразу. Оказалось, что испытуемые, особенно предупрежденной группы, предпочитают отчитываться не поканально, как это было в экспериментах Д. Брод-бента с чисто цифровым материалом, а группируя свои ответы по значению. В их ответах среди цифр нередко встречались слитные словосочетания, например: "мышь ест", "ест сыр" и "мышь ест сыр". Следует отметить, что продуктивность такого воспроизведения в целом не уступала, а у испытуемых предупрежденной группы даже превосходила продуктивность поканального воспроизведения. Указанные факты, хотя и с трудом, но все еще можно было объяснить, не прибегая к существенному пересмотру теории ранней селекции. Так, осознание собственного имени, предъявленного по нереле63 вантному каналу, Д. Бродбент объяснял дополнительной и постоянной настройкой фильтра на определенные, специфические для данного слова, частотные характеристики. Более серьезную и аргументированную критику он находил в работах Энн Трейсман (Treisman, 1960; 1964). Среди многочисленных фактов, ею полученных, особенно значимыми в плане дальнейшей разработки теории фильтра оказались следующие. Э. Трейсман дихотически предъявляла один и тот же текст, но со сдвигом в несколько секунд. Испытуемых просили внимательно отслеживать, то есть вторить, сообщение, идущее по релевантному каналу (например, поступающее в правое ухо). Если вторимое сообщение опережало нерелевантное более чем на 10с, то испытуемый ничего не мог сказать о содержании нерелевантного текста. При постепенном уменьшении интервала запаздывания нерелевантного текста относительно релевантного до 5-6 с он внезапно останавливался, восклицая: "Они же одинаковые!". Если же испытуемый вторил текст, идущий позади нерелевантного, то также замечал их идентичность, но при сдвиге в 1-2 с, то есть при интервале, значительно меньшем, чем в первом случае. На основании этих результатов Э. Трейсман пришла к выводу о различной временной емкости систем хранения информации на сенсорной (предвнимательной) и перцептивной стадиях. Данные сенсорной Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru переработки, в отличие от уже опознанного материала, сохраняются в другом месте и в течение более короткого периода. Факты осознания идентичности релевантного и нерелевантного сообщений можно объяснить сравнением их физических характеристик, оставаясь при этом в рамках ранней модели Д. Бродбента. Однако, Э. Трейсман обнаружила их и в тех случаях, когда сообщения совпадали только по языку и содержанию. Испытуемые замечали идентичность сдвинутых сообщений, зачитываемых разными дикторами, и, более того, если один и тот же текст подавали на разных языках испытуемым, хорошо владеющим этими языками. Отсюда следовало, что сообщения сравниваются на поздней стадии опознания материала, предполагающей выделение и знание характеристик и значения слов, а не простых звуков. В других опытах давали инструкцию на вторение текста, идущего по релевантному каналу (например, с правого наушника), и игнорирование другого текста, предъявленного по нерелевантному каналу (с левого наушника). В середине каждой пробы неожиданно для испытуемых тексты менялись местами: продолжение текста, поступающего до этого момента на правое ухо, предъявлялось через левый наушник, а ранее нерелевантный текст теперь продолжался уже по релевантному каналу, т. е. через правый наушник. Сразу после перекреста процесс вторения релевантного 64 канала иногда нарушался - происходило вторжение одного-двух слов, идущих по нерелевантному каналу. Например: .. .СИДЯ ЗА ОБЕДЕННЫМ/три ВОЗМОЖНОСТИ... .. .позвольте нам рассмотреть эти / СТОЛОМ с головой... В первой строке данного примера отпечатаны слова, идущие по релевантному каналу, а во второй — по нерелевантному. Наклонной линией обозначен пункт перекреста сообщений. Испытуемый должен был воспроизвести все слова только верхней строки. На самом деле он воспроизвел слова, напечатанные заглавными буквами. Как видно из данного примера вместо слова "три" он сказал более подходящее по контексту слово "столом". Испытуемые не замечали перекреста сообщений и не осознавали свою ошибку; им казалось, что они, строго следуя инструкции, повторяют только те слова, которые идут с релевантного канала. Этот эффект отсутствовал, если релевантный текст был бессвязным, т.е. представлял собой случайный набор слов. Вторжений не было также в тех пробах, где нерелевантный текст в момент перекреста полностью прекращался. Полученные результаты говорили о том, что отбор может осуществляться не только по физическим признакам, но и по каким-то другим, в том числе семантическим характеристикам сообщений. На основании данных собственных исследований и других материалов экспериментальной критики модели фильтра Э. Трейсман приступила к пересмотру первой, сформулированной Д. Бродбен-том, концепции ранней селекции. Основные идеи такого пересмотра она представила в виде так называемой модели "аттенюатора", показанной на рис. 2.5. Согласно этой модели, после анализа всей поступающей стимуляции на первой сейсорной стадии оба сообщения поступают на фильтр. Основываясь на определенном физическом признаке, фильтр ослабляет (аттенюирует) интенсивность нерелевантных сигналов (пунктирная линия) и свободно пропускает сигналы релевантного канала. Как выяснилось позже, это предположение подкрепляют данные психофизиологических исследований. Вызванные потенциалы на невнимаемое сообщение гораздо слабее, чем на внимаемое. М. Ай-зенк, обсуждая эту модель, специально приводит и подчеркивает этот факт (Eysenck, 1993). Как нерелевантная (пунктирная линия), так и релевантная (сплошная линия) стимуляция могут быть переработаны вплоть до анализа значения: релевантная как правило, а нерелевантная иногда. Э. Трейсман предположила, что каждое знакомое слово хранится в системе долговременной памяти в виде словарной единицы. Вероятности перехода от какого-то слова к другим словам неодинаковы и отражают грамматические и семантические связи, характерные для данного языка. Опознание данного слова в стимульном материале, происходящее по ходу его 65 Рис. 2.5. Модель ранней селекции Э.Трейсман (Treisman, 1960, Fig. I, p. 247). переработки после фильтра, приводит к активации, то есть возбуждению определенной словарной единицы. В том случае, если сигнал не ослаблен фильтром, ее возбуждение достигает порогового уровня, и эта словарная единица как бы вспыхивает, временно понижая пороги других единиц, с нею связанных. Таким образом происходит предвосхищающая настройка единиц словаря, соответствующая контексту уже воспринятого сообщения. Без такой настройки восприятие и понимание речи будет нарушено. Например, если при разговоре с иностранцем на русском языке, вы неожиданно перейдете на его родной язык, то на какой-то момент приведете его в полное замешательство. 66 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Пороги некоторых слов или групп слов могут быть постоянно низкими. К ним относятся особо значимые для данного испытуемого или аффективно окрашенные слова, сигналы опасности и т.п. Э.Трейсман допускает также возможность стойкого повышения порогов словарных единиц определенных категорий, ссылаясь при этом на факты, полученные в исследованиях перцептивной защиты. "Понятие перцептивной защиты было предложено для описания феномена, состоящего в неспособности воспринять или передать словами материал, который испытуемый рассматривает как неблагоприятный. .." (Бру-нер, 1977, с. 55). К фактам перцептивной защиты относится, например, повышение порогов опознания угрожающих и нецензурных слов. На рис. 2.5. словарные единицы показаны в виде кружочков, находящихся внутри блока "Словарь". Черными кружками обозначены словарные единицы с пониженными порогами. Один из них соответствует собственному имени. Другие же поясняют случай вторжения слова нерелевантного канала в вышеописанном эксперименте с перекрестом сообщений (см. с. 64-65). Слово, воспринятое по релевантному каналу накануне переключения текстов (словарная единица А), снижает пороги единиц В и С, вероятность следования которых за словом А велика. Это воздействие показано пунктирными стрелками, идущими от А к В и С. Слово С действительно предъявлено после перекреста в сообщении, которое прежде было релевантным. Но теперь сигнал снизу на его активацию будет ослаблен. Тем не менее, словарная единица С вспыхнет благодаря контекстуальному понижению порога ее активации. Параллельно слову С перерабатывается слово, идущее по релевантному неослабленному каналу. Соответствующая словарная единица (на рис. 2.5. она не показана) вспыхнет независимо от величины порога ее активации, так как переработка произошла без ослабления снизу. Возникает ситуация неопределенности, при которой возможны как правильный, так и ошибочный (вторжение) ответ либо отсутствие какого-либо ответа. Последнее также наблюдалось в опытах Э. Трейсман — сразу после перекреста испытуемые иногда пропускали слова как нерелевантного, так и релевантного источников. Дальнейшее развитие и экспериментальная разработка модели аттенюатора пошли по линии уточнения и обогащения представлений о новом пороговом виде селекции информации. Это было необходимо, потому что первая версия модели не прояснила вопроса ограничений переработки нерелевантного сообщения, а лишь сдвигала их вглубь, на стадию перцептивного анализа. Э. Трейсман провела серию экспериментов по методике вторения в ситуации бинау-рального предъявления двух сообщений, читаемых одним и тем же женским голосом, то есть нерелевантный и релевантный каналы 67 были полностью уравнены по физическим признакам. По релевантному каналу, который начинался несколько раньше нерелевантного, всегда зачитывались отрывки из романа Дж. Конрада "Лорд Джим". Содержание же нерелевантного канала варьировалось от опыта к опыту. Здесь могли быть другие фрагменты из того же романа, тексты по биохимии, тексты на иностранном языке, известном и неизвестном испытуемому, бессмыслица с фонетической структурой английского языка. Оказалось, что при этих условиях вторение релевантного сообщения, хотя и возможно, но происходит с ошибками и с большим трудом. Продуктивность вторения зависела от характера содержания нерелевантного материала. Так, легче Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru было отслеживать релевантный текст, если параллельно подавался текст по биохимии, а не отрывки из того же романа; испытуемым со знанием иностранного языка нерелевантный текст на этом языке мешал больше, чем испытуемым, его не знающим. Тем, кто надеется спокойно почитать книгу в заполненном пассажирами поезде, Э. Трейсман советует найти место в вагоне рядом с японцами или эскимосами. Интерференция минимальна, если нерелевантный текст читается другим голосом. Так, при чтении нерелевантных отрывков из того же романа мужским голосом, испытуемые правильно отслеживали 74% релевантного материала, тогда как при чтении женским голосом — только 31%. Различение сообщений по вербальным признакам давало гораздо меньший абсолютный и относительный выигрыш: если по нерелевантному каналу шел роман на иностранном языке, известном испытуемым, то правильно воспроизводилось 42% элементов втори-мого сообщения. У испытуемых, не знавших иностранного языка, показатель продуктивности поднялся, но не намного — всего лишь до 55%. По сравнению с условием физического различения выигрыш здесь примерно в 4 раза меньше. На основании сравнительного анализа показателей интерференции при различных условиях Э. Трейсман выдвинула гипотезу о стадиях, на которых возможны различение и селекция сообщений и об относительном весе разных признаков (физических, фонетических, грамматических, семантических) в процессе селекции. Селекция может произойти внутри системы идентификации слов, причем не на каком-то одном, фиксированном уровне, а в ряде пунктов последовательной переработки. Как релевантная, так и нерелевантная стимуляции поступают на входы анализаторов, специализированных на различении определенных характеристик стимулов. Анализаторы образуют сложную и гибкую перцептивную систему, организация которой меняется в зависимости от требований задачи и условий ее решения. Каждый анализатор в то же время выполняет функцию тестирования, то есть сортировки поступающих входов на 68 релевантные и нерелевантные. Система тестов схематически может быть представлена в виде дерева, последние ветви которого как бы входят в словарь — каждая к определенной словарной единице. Критерий отбора любого теста плавает по измерению его спецификации. Его значение зависит от постоянных ожиданий субъекта и меняется в соответствии с текущими. Положительное решение о дальнейшей переработке может быть вынесено и для сигнала, ослабленного на стадии физической фильтрации. Экономия в работе перцептивных механизмов заключается в уменьшении количества тестов-анализаторов, необходимых для опознания входной стимуляции. Подчеркнем два главных отличия данной модели селекции от модели фильтра Д. Бродбента. Во-первых, на ранней стадии анализа стимуляция нерелевантных каналов не блокируется полностью, а лишь ослабляется. Во-вторых, вводится группа механизмов селекции в канале ограниченной емкости, то есть на стадии восприятия. Селекция происходит до момента полной идентификации, и для подавляющей части нерелевантного материала довольно рано. Нерелевантная стимуляция может быть переработана и в большей степени, а в исключительных случаях — и полностью, но только в той ее части, которая соответствует настройкам ряда механизмов опознания. Несмотря на указанные отличия, модель Э.Трейсман сохраняет основные идеи Д. Бродбента относительно функции, места и механизма отбора: селекция нужна для предотвращения перегрузки системы восприятия, происходит главным образом на ранних стадиях переработки стимуляции и осуществляется путем фильтрации. Д. Бродбент во многом согласился с экспериментальной критикой Э. Трейсман, Н. Морея и других авторов и в конце 60-х годов изменил свои представления о механизмах селекции. Схема потока информации в целом осталась прежней. Основные блоки и их взаимное расположение не изменились. Но на основании новых эмпирических данных Д. Бродбент уточняет, дополняет и, отчасти, пересматривает ранние предположения о процессах, происходящих в этой системе (Broadbent, 1971). Если раньше фильтр полностью блокировал нерелевантный источник стимуляции, то теперь он отсеивает только часть информации, потенциально доступной из этого источника. Процесс ранней фильтрации понимается теперь как полная сенсорная переработка релевантного, то есть обладающего ключевым признаком канала, и лишь частичный (по меньшему числу физических признаков) анализ нерелевантного канала. Таким образом, Д. Бродбент фактически соглашается с гипотезой Э. Трейсман относительно ослабления нерелевантного канала, но трактует его не столь механистически: дело не в изменении интенсивности носителя, а в процессах и степени переработки информации на ранней стадии. 69 Кроме того, расширяется представление о процессе селекции в целом. Дополнительно к фильтрации вводятся процессы классификации и категоризации. Процесс классификации происходит на выходе канала ограниченной емкости. Он заключается в настройке системы в пользу определенных ответов. Третий, и последний, процесс селекции Д. Бродбент называет категоризацией. Он включает в себя как настройку входа системы, так и ее выхода. Настройка выхода, подобно процессу классификации, означает увеличение склонности к ответу или группе ответов определенного вида. Настройка входа заключается в сокращении количества различаемых признаков. Экономия, то есть разгрузка канала ограниченной емкости, получается при действии любого из трех указанных механизмов селекции. Более всего эффективна стратегия фильтрации. Процессы же классификации и особенно категоризации менее эффективны, но зато чаще используются в повседневных ситуациях. Общая стратегия переработки информации может включать в себя комбинацию фильтрации и, например, классификации. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Данные исследований, противоречащие его ранним представлениям, Д. Бродбент объясняет важным, но ранее не учитываемым различием экспериментальных инструкций. В опытах на перцептивную селекцию фильтрацию можно рассматривать как установку субъекта на стимул, а процессы классификации и категоризации — как установку на ответ. Конкретно, установка на стимул возникает при инструкции типа: "Слушайте женский голос и повторяйте все, что будет сказано этим голосом, несмотря на любые другие звуки, которые вы услышите". Установка на ответ может быть задана инструкцией: "Слушайте эту разноголосицу и повторяйте каждую из услышанных цифр". Первая инструкция указывает источник стимуляции, определяющий ответы, но не их класс или категорию. Вторая же инструкция указывает на класс или словарь возможных ответов, но не определяет конкретный источник. Развитие своей концепции Д. Бродбент видел в привлечении аппарата теории обнаружения сигналов с целью построения количественной, математической модели процессов селекции. 2.2. ТЕОРИИ ПОЗДНЕЙ СЕЛЕКЦИИ Параллельно и в полемике с теориями раннего отбора в когнитивной психологии возникает и разрабатывается альтернативный взгляд на место селекции в последовательности процессов переработки информации. В 1963 году вышла статья, авторы которой, английские психологи Диана Дойч и Антони Дойч выступили самым решительным и определенным образом против теорий ранней селекции Д. Брод-бента и выдвинули свою, альтернативную гипотезу позднего 70. Кроме того, расширяется представление о процессе селекции в целом. Дополнительно к фильтрации вводятся процессы классификации и категоризации. Процесс классификации происходит на выходе канала ограниченной емкости. Он заключается в настройке системы в пользу определенных ответов. Третий, и последний, процесс селекции Д. Бродбент называет категоризацией. Он включает в себя как настройку входа системы, так и ее выхода. Настройка выхода, подобно процессу классификации, означает увеличение склонности к ответу или группе ответов определенного вида. Настройка входа заключается в сокращении количества различаемых признаков. Экономия, то есть разгрузка канала ограниченной емкости, получается при действии любого из трех указанных механизмов селекции. Более всего эффективна стратегия фильтрации. Процессы же классификации и особенно категоризации менее эффективны, но зато чаще используются в повседневных ситуациях. Общая стратегия переработки информации может включать в себя комбинацию фильтрации и, например, классификации. Данные исследований, противоречащие его ранним представлениям, Д. Бродбент объясняет важным, но ранее не учитываемым различием экспериментальных инструкций. В опытах на перцептивную селекцию фильтрацию можно рассматривать как установку субъекта на стимул, а процессы классификации и категоризации — как установку на ответ. Конкретно, установка на стимул возникает при инструкции типа: "Слушайте женский голос и повторяйте все, что будет сказано этим голосом, несмотря на любые другие звуки, которые вы услышите". Установка на ответ может быть задана инструкцией: "Слушайте эту разноголосицу и повторяйте каждую из услышанных цифр". Первая инструкция указывает источник стимуляции, определяющий ответы, но не их класс или категорию. Вторая же инструкция указывает на класс или словарь возможных ответов, но не определяет конкретный источник. Развитие своей концепции Д. Бродбент видел в привлечении аппарата теории обнаружения сигналов с целью построения количественной, математической модели процессов селекции. 2.2. ТЕОРИИ ПОЗДНЕЙ СЕЛЕКЦИИ Параллельно и в полемике с теориями раннего отбора в когнитивной психологии возникает и разрабатывается альтернативный взгляд на место селекции в последовательности процессов переработки информации. В 1963 году вышла статья, авторы которой, английские психологи Диана Дойч и Антони Дойч выступили самым решительным и определенным образом против теорий ранней селекции Д. Брод-бента и выдвинули свою, альтернативную гипотезу позднего 70. отбора информации (Deutsch, Deutsch, 1963). Эта гипотеза основывалась на тех же экспериментальных фактах, что и модель Э. Трей-сман, а также на результатах исследования эффектов общей, неспецифической активации, в частности, явлений привыкания. Привыканием называют постепенное уменьшение и исчезновение первоначального ответа при многократном предъявлении стимула, вызывающего этот ответ. Данные исследований привыкания и ориентировочной реакции говорят о том, что механизм фильтрации может работать на основании продуктов сложной переработки стимуляции вплоть до уровня значения. Авторы ссылаются на эксперименты Е.Н. Соколова, в которых наблюдалось привыкание к группам слов, сходных по значению, но различающихся по звучанию, а в ответ на последующее предъявление слов с другим значением возникала ориентировочная реакция. Отметим, что нейрофизиологиче-ская модель привыкания, предложенная Е.Н. Соколовым, имеет более широкие объяснительные возможности. В соответствии с этой теорией, по мере воздействия стимуляции в нервной системе формируется ее нейрофизиологическая копия (нервная модель) в виде характерного паттерна нервных импульсов, которые, при взаимодействии с актуальной стимуляцией приводят к ослаблению активации ретикулярной формации. Ретикулярная формация активируется при разбалансировке стимула и его нервной модели (Соколов, 1958; 1969). Активация же ретикулярной формации, по общему мнению, является одним из основных компонентов физиологического механизма Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru внимания. Внимание должно усиливаться в ответ на любую новизну в релевантном и нерелевантном канале. Под активацией (arousal) обычно имеют ввиду состояние возбуждения центральной нервной системы в целом. В контексте обсуждения особенностей восприятия собственного имени авторы гипотезы поздней селекции ссылаются на исследование, обнаружившее специфическую реакцию испытуемого на свое имя в состоянии сна, то есть при низком уровне общей активации, и считают этот факт проявлением работы того же механизма селекции, что и в эксперименте Н. Морея, но при других условиях. Д. Дойч и А. Дойч, поставили под сомнение существование механизма ранней фильтрации. По их мнению, ограничения в системе переработки лежат гораздо ближе к выходу, а именно — на стадии осознания, принятия решения и ответа. Селекция происходит после семантического анализа всех знакомых стимулов. В целом, модель Дойчей напоминает модель Э. Трейсман (рис. 2.5), если исключить из нес аттенюатор и провести входные линии прямо к словарю. Однако работу словаря или сам процесс опознания они описывают иначе. Каждый сигнал или канал перерабатывается полностью по всем 71 признакам, независимо от того, было или не было на него направлено внимание. Комбинация определенных признаков активирует соответствующую единицу словаря. Решающее значение для последующего отбора имеет степень этой активации. Диана и Антони Дойч предполагают, что она пропорциональна важности данного стимула для организма Оценка происходит автоматичЬски на основе прошлого опыта. Кроме того, в определенный момент времени степень активации определяется инструкцией, контекстом и другими факторами, подобными тем, которые рассматривались в модели Э. Трейсман. Проблема заключается не в восприятии стимуляции, а в оперативном и быстром отборе наиболее значимых сигналов. Выбор единицы, самой важной среди множества других, может проводиться путем попарного сравнения по параметру важности. Однако, такой способ селекции выглядит громоздким, неэкономичным и потому маловероятен. Поясняя это и предлагая свое решение проблемы, Д. Дойч и А. Дойч проводят следующую аналогию. Предположим, что перед нами поставлена задача определения самого высокого из группы мальчиков. Мы отводим в сторону двоих, ставим рядом и сравниваем рост, опуская на головы горизонтальную планку. Мальчика, получившего оценку "выше", мы таким же образом сравниваем по росту со следующим членом группы, и снова выбираем из этой пары того, кто получил оценку "выше". Так мы действуем до тех пор, пока все дети не пройдут под планкой. В итоге самым высоким в группе будет признан мальчик, ни разу не получивший оценки "ниже". Второй возможный способ отбора заключается в измерении роста каждого ребенка обычным образом, т.е. при помощи вертикальной стойки с делениями. После определения абсолютных числовых оценок роста всех мальчиков и сравнения этих оценок, отбирается максимальная. Этот способ, по мнению авторов, не менее трудоемок, чем предыдущий. Поэтому они предлагают третий способ. Нужно поставить всех детей под одной горизонтальной планкой и, медленно опуская ее, сразу определить мальчика, голова которого соприкоснется с этой планкой. О контакте он скажет сам. Если этого ребенка вывести из строя, то планка опустится на самого высокого среди оставшихся. Если поставить в строй новую группу детей, где окажется более высокий мальчик, то планка поднимется. При такой процедуре касаться доски будет только самый высокий и, чувствуя контакт, он скажет: "Выбери меня". Подобный механизм селекции действует, по мнению авторов, на выходе системы опознания. Текущее состояние единиц распознающего устройства они изображают в виде модели, приведенной на рис. 2.6. Как видно из рисунка, рядоположенно, но в различной степени, может быть активировано несколько единиц (а, Ь, с, d). Соглас72 Рис. 2.6. Модель селекции А. Дойч и Д. Дойч (Deutsch and Deutsch, 1963, Fig. 1, p. 85). но Дойчам, отбирается наиболее важная единица b. Уровень ее активации задает порог (пунктирная линия 1) для всех других, одновременных с Ь, сигналов. Переход отобранного стимула на следующую стадию переработки зависит от уровня общей активации центральной нервной системы. Три таких уровня показаны в виде сплошных горизонтальных линий: X — для состояния сна, Y — для состояния дрёмы и Z — для состояния настороженного бодрствования. Эти линии не следует прямо соотносить с осью специфической активации, на которой откладывается значение сообщений. Для правильного прочтения диаграммы сплошные линии лучше представить как последний барьер на пути уже отобранного сообщения к системам долговременной памяти, осознания и ответа. В состоянии бодрствования (линия Z), как видно из рисунка, этот барьер перешагивают все наличные сообщения, а в состоянии дремы (линия Y) его достигают три из четырех. Отобрано же и передано на дальнейшую переработку при этих условиях будет только одно сообщение (b). В состоянии сна (линия X) это сообщение хотя и отбирается, но далее не передается. Если среди текущих сообщений появятся сигналы более важные, то они смогут перейти на стадию ответа и в состоянии сна. Так происходит, например, в случаях восприятия спящим собственного имени или когда мать просыпается при тихом плаче своего ребенка. В заключение стоитртметить, что после отбора, согласно Дойчам, наступает качественно новый этап осознания поступающей информации. Именно поэтому авторы называют свою модель селекции теорией внимания. 73 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Гипотеза Дойчей легла в основу ряда исследований, направленных на проверку предположения о полной переработке нерелевантных сообщений. Вскоре появились новые данные, говорящие в ее пользу и, со временем, их число стало неуклонно расти. О некоторых, наиболее важных фактах такого рода, будет сказано ниже, в следующем разделе данной главы. Здесь же стоит привести результаты одной из первых, проведенных Э. Лоссон, работ этого направления (Lawson, 1966а). Эксперименты Э. Лоссон выглядят поучительными, поскольку дают представление о тех трудностях, с которыми сталкивается исследователь, попытавшийся разрешить альтернативу ранней и поздней селекции. Рабочая гипотеза автора опиралась на общий момент моделей Э. Трейсман и Дойчей — предположение о существовании хранилища словарных единиц, активируемых входной стимуляцией. Тот же словарь участвует не только в восприятии речи, но и в ситуации свободного порождения высказываний. В первой части исследования испытуемого просили в течение 1 мин. непрерывно, с привычной скоростью, говорить на любую выбранную им тему или же, если ему "не хватало пороха", на темы, заданные карикатурными рисунками. Параллельно, в качестве нерелевантного источника, моноурально предъявляли отрывки прозы или последовательности слов на английском или датском языке. Этот материал был записан и воспроизводился одним и тем же диктором, монотонным голосом, в одном темпе и, насколько это возможно, с одинаковой интенсивностью. В опытах участвовали трое испытуемых, одинаково хорошо владевшие английским и датским языком. Следовательно, у них было как бы два словаря. Ожидалось, что скорость порождения речевых высказываний (число слов, произнесенных за 1 мин.) будет зависеть от типа (содержания и языка) нерелевантного материала и, более того, среди произнесенных слов появятся слова нерелевантного слухового входа. По характеру этой зависимости Э. Лоссон надеялась выяснить, на каком этапе отвергается или ослабляется нерелевантный источник информации. Однако, вариации темпа речевой продукции при разных условиях систематических тенденций не обнаружили; вторжения слов нерелевантного слухового входа не было вообще, и никто из испытуемых не осознавал, что именно и на каком языке им подавали на слух. Эти данные, казалось бы, говорили в пользу теории ранней селекции — активация словарных единиц, соответствующих нерелевантному входу, либо отсутствовала, либо была незначительной. Э. Лоссон продолжила исследование, используя в качестве нерелевантного материала списки эмоционально значимых слов. На первой минуте испытуемому предъявляли отрывок из романа Дж. Кон74 рада "Счастливчик Джим" (условие 1); на второй минуте прокручивали последовательность слов "нежный и милый и счастливый ласкать и обнимать и" непрерывно вплоть до 60 с (условие 2); на третьей минуте — последовательность слов "злобный и жестокий с яростью и ужас и гнев" (условие 3). В контрольной серии опытов, проведенной с другой группой испытуемых вслед за обычной прозой (условие 1к) также в течение 1 мин. прокручивалась последовательность эмоционально нейтральных слов "большой и пустой и маленький петь и ходить и" (условие 2к). При всех условиях испытуемые, как и в первой части исследования, свободно говорили на темы, заданные картинками. После каждой пробы проводился тест на узнавание слов, в котором последовательно предъявляли ряд, состоящий из случайно отобранных и перемешанных 4 произнесенных слов, 4 слов, поданных на слух, и 4 слов, не появлявшихся в данной пробе. Испытуемого просили припомнить и дать ответ прозвучало или нет каждое из слов этого ряда в предшествующей экспериментальной пробе. Оказалось, что общее число произнесенных слов от условий не зависело; вторжений слов нерелевантного входа, как и раньше не было. Однако, тест на узнавание показал, что испытуемые припоминают эмоционально значимый материал гораздо чаще, чем нейтральный, и почти с тем же успехом, что и произнесенные слова. Так, они опознали в качестве бывших в эксперименте для условий 1 (проза), 2 (эмоционально положительные слова) и 3 (эмоционально отрицательные слова) соответственно 20, 19 и 18 произнесенных слов; 4,18 и 16 слов, поданных на слух; 3, 5 и 0 не появлявшихся слов. Можно подумать, что эффект лучшего припоминания эмоционально значимого материала обусловлен его многократным повторением. Но данные контрольных опытов не подтвердили это предположение. Число Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru узнанных произнесенных слов составило здесь 20 и 23, поданных на слух — 1 и 3, и не появлявшихся — 1 и 0 для условий 1 к (проза) и 2к (эмоционально нейтральные слова) соответственно. В заключении Э. Лоссон пишет, что хотя полученные результаты не позволяют сделать каких-либо выводов относительно места селекции в системе переработки информации, в целом они склоняют чашу весов в сторону теории позднего отбора. Основные идеи Д. Дойч и А. Дойч использовал американский психолог Дональд Норман в своей теории внимания, которую также относят к моделям поздней селекции (Norman, 1968). Он по-своему разрабатывает положение о решающей роли прошлого опыта в оценке значимости всей поступающей информации и последующем отборе на стадию внимательной переработки. С другой стороны, он придает особое значение эффектам установки механизма селекции согласно данным текущей переработки в канале ограниченной емко75 сти, на которых подробно останавливались Э. Трейсман и Д. Брод-бент. В плане общей методологии Д. Норман неоднократно подчеркивал, что изучение внимания неразрывно связано с исследованием других когнитивных процессов. Так, уже с античных времен, особенно часто указывают на тесную связь внимания с памятью. Главной областью интересов Д. Нормана была память, и именно в ней он нашел основу объединения различных взглядов на природу селекции. Структура памяти занимает центральное положение в его модели селекции и внимания, представленной на рис. 2.7. Согласно этой модели, вся стимуляция, попадающая в органы чувств (Сенсорные входы), проходит стадию первичной автоматической переработки. Сначала физические сигналы переводятся (перекодируются) в физиологическую форму. На второй фазе путем различных операций и трансформаций извлекаются специальные, чисто сенсорные признаки всех сигналов. Эту часть первичного анализа Д. Норман называет физиологической и на схеме обозначает блоком "Переработка". Выходы с этого блока представляют собой сырые Сенсорные входы 111111 Переработка t Память 1 j-------------------------1 Я: Умес ткость 1 j } Яд ч jL 3 ^д Селекция 1 V__ Внимание Рис. 2.7. Модель селекции и внимания Д. Нормана (адапт Norman, 1968, Fig. I, p. 526). 76 сенсорные образы поступающих сигналов. Собственно психологические процессы их интерпретации начинаются на третьей фазе стадии автоматического анализа. Каждый из сенсорных выходов (Oj, Oj, Ok) автоматически находит соответствующую ему репрезентацию (i, j, k) в системе "Память". Д. Норман описывает этот процесс, сравнивая его с поиском значения иностранного слова в словаре. Мы знаем, как пишется это слово, и по начальным буквам сначала приблизительно, а затем точно определяем его место в словаре, то есть страницу, столбец и строку. Продолжая эту аналогию, можно пояснить следующий существенный момент данной модели. Каждое слово, указанное в словаре, обычно имеет несколько Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru возможных переводов. Выбор того или иного варианта требует дополнительной информации. При переводе мы, как правило, опираемся на контекст, в котором встретили неизвестное слово. В модели Д. Нормана этот дополнительный вход в словарь обеспечивается работой особого блока "Уместность". Как видно из рисунка, несколько репрезентаций (i, h, g) памяти получают входы (щ, Ль, Лц) с этого блока, но последние сходятся с сенсорными входами только в случае репрезентации слова i (заштриховано). На физиологическом языке говорят, что репрезентация с таким комбинированным входом будет активирована больше, чем остальные. На следующем этапе (Селекция) происходит отбор сигнала с максимальной активацией его репрезентации в системе памяти. Стрелками показано, что каналы информации с отдельных, возбужденных в данный момент репрезентаций поступают в блок селекции, после которого остается только один канал. Он поступает на дальнейшую переработку в механизм ограниченной емкости (Внимание). До этого механизма происходит извлечение информации о "простом значении" элементов всей поступающей стимуляции. Анализ в контексте уже воспринятого и понятого требует более сложной переработки, то есть выделения дополнительных нюансов и смыслов сообщения, поступающего из отобранного источника. Один из выходов этого механизма прямо подключен к бл оку "Уместность". Этот блок определяет текущие изменения входов уместности на репрезентации слов в системе памяти. Еще до поступления сенсорных сигналов в системе памяти могут быть активированы единицы наиболее вероятные в данном грамматическом и семантическом контексте. Кроме этих, подвижных и преходящих входов уместности, существуют постоянные входы к определенным репрезентациям, например, собственного имени. Главное достоинство своей модели Д. Норман видел в гибкости настройки предполагаемого механизма селекции. По его мнению, модель уместности легко объясняет все, полученные к моменту ее создания данные лабораторных исследований селективного внима77 ния. Кроме того, она согласуется с более широким кругом известных явлений внимания. Так, если при разговоре с кем-нибудь мы на какое-то время отвлеклись, но затем спохватываемся и спрашиваем: "Что вы сказали?", то, нередко, еще не получив ответа, ясно осознаем последние слова собеседника. По Д. Норману, это можно объяснить кратковременной активацией единиц памяти сенсорными входами этих слов. Если такие единицы получат входы уместности до своего полного затухания, то они будут отобраны и переданы в систему сознания и ответа. Д. Норман провел экспериментальное исследование, в котором неожиданно прерывал вторение сообщения, идущего по релевантному каналу (например, через правый наушник), и просил испытуемого дать немедленный отчет о содержании нерелевантного канала, предъявляемого через левый наушник. Оказалось, что испытуемые, как правило, могут сообщить нерелевантные слова, полученные накануне момента прерывания. Д. Норман останавливается также на одном из наблюдений классической психологии внимания, к которому, заметим, современные когнитивные психологи обращаются редко. Речь идет о традиционном различении перцептивного и интеллектуального внимания, и о том, что произвольное сосредоточение при последнем происходит с гораздо большим трудом, чем при первом. Недавно М. Айзенк выразил сожаление в том, что большинство современных исследований ограничивается изучением перцептивного внимания (Eysenck, 1993). Причина этого заключается, по его мнению, в возможности экспериментального контроля внешних входов в ситуациях исследования внимания перцептивного и отсутствии такой возможности для внутренних входов (мыслей, знаний и воспоминаний) при исследованиях интеллектуального внимания. По Д. Норману, основное различие между этими видами внимания заключается в отсутствии адекватных сенсорных входов в случае внимания интеллектуального. Длительное сосредоточение на какой-то линии мысли обеспечивают только соответствующие входы уместности, которые могут флуктуировать в силу особенностей организации долговременной памяти. Модель Д. Нормана также легко объясняет случаи иллюзорного восприятия в ситуации напряженного ожидания определенного объекта. Бывает, например, что при томительном ожидании на остановке, мы принимаем за рейсовый автобус показавшийся вдали грузовик. Отбор и опознание вида грузовика как автобуса обусловлены высоким уровнем входа уместности, компенсирующим недостаточный сенсорный вход к единице хранения "автобус". Модель Д. Нормана завершает второй этап на пути развития представлений о внимании в русле когнитивной психологии. На данном 78 этапе царила атмосфера энтузиазма и радостного предвкушения близкого решения проблемы внимания. Новую стратегию изучения внимания и ее отличие от исследований, проведенных в прошлом с позиций классической психологии сознания, Э. Трейсман характеризует следующим образом: "Вместо напряженных поисков подхода к некой таинственной сущности или способности, именуемой вниманием, мы можем исследовать как таковое множество форм поведения, обычно определяемых как внимательные, большая часть которого свободно поддается эксперименту. Чтобы сделать это, нам необходимо использовать теоретическое описание нового типа. На субъективные выражения, такие как "возросшая ясность" или "фокусировка сознания", наложен запрет, так как самонаблюдение уже не служит основой объяснения, а дает лишь один вид данных среди многих других. Взамен его мы используем данные наших объективных экспериментов, чтобы разметить те функциональные стадии, на которых головной мозг должен отобрать или отклонить информацию, поступающую с органов чувств, проанализировать ее и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru заложить на хранение или организовать для управления поведением. Описательная модель, полученная к настоящему времени, пока еще носит преимущественно качественный, а не количественный характер, и используемые при объяснении факты трактуются в терминах деятельностей, а не действительных механизмов их порождающих. Мы надеемся, что жизненные вопросы относительно внимания приобретут новый смысл в свете той научной модели, которая предсказывает будущие результаты и обеспечивает согласование прошлых сведений" (Treisman, 1966, с. 99). Отправным пунктом второго этапа послужила гипотеза внимания как фильтра, предложенная Д. Бродбентом. Она же определила особенности данного этапа: специфику постановки проблемы внимания в целом и ее разбивку на ряд частных вопросов, основные направления теоретических и экспериментальных поисков, круг используемых понятий и методических приемов, горизонт выдвигаемых гипотез и кругозор соответствующих теорий. Проблема внимания в целом формулировалась в виде вопроса о природе ограничений, накладываемых на переработку информации. Само существование таких ограничений в то время казалось бесспорным и не обсуждалось. В ответ на критику сторонников поздней селекции Д. Бродбент пишет следующее: "Очевидная полезность системы селекции заключается в экономии механизма. Если бы полностью анализировались даже игно79 рируемые сообщения, то никакого основания для селекции не было бы вообще" (Broadbent, 1971, с. 147). Другие авторы формулируют эту позицию бол ее определенным и резким образом. Например: "Любые биологические и физиологические устройства или системы обла-даюгверхним пределом своей емкости. Если бы способность умственной деятельности была действительно неограниченной, то термин "внимание" и в самом деле стал бы в психологии излишним" (Town-send, 1974, с. 158, курсив автора); или: "Если бы головной мозг обладал неограниченной способностью переработки информации, то не было бы и нужды в механизмах внимания" (Mesulam, 1985, пит. по Allport, 1989, с. 632-633). Большинство психологов предполагали, что причина ограничений лежит в какой-то центральной структуре, узком месте или, по образному выражению Н. Морея, бутылочном горлышке системы переработки информации. Представление о селективной функции внимания следовало отсюда автоматически — ни у кого не вызывало сомнения, что внимание необходимо для защиты структуры бутылочного горлышка от перегрузки и процесс внимания заключается в отборе одного входа среди многих других. Окончательное решение проблемы внимания в этом смысле требовало ответа на два взаимосвязанных вопроса относительно механизма селекции: где и как происходит этот отбор? Поиски ответа на эти вопросы составили основное содержание работ рассмотренного этапа изучения внимания и продолжаются как одна из линий его исследования до сих пор. Теории Д. Бродбента и Э. Трейсман утверждали, что селекция происходит преимущественно и наиболее эффективно на ранней, сенсорной стадии переработки, а теории Дойчей и Д. Нормана — на стадии более поздней, близкой к принятию решения и ответу (см. рис. 2.8). Итак, на вопрос "где" было получено два разных ответа. Как следствие, давались разные ответы и на вопрос, "как" происходит селекция. Теории Фильтр Бродбента „ , или аттенюатор Фильтр Дойчей Трейсман и Нормана Стимулы Принятие решения и выбор ответа Ответ Рис. 2.8. Место механизма селекции в теориях раннего и позднего отбора 80 раннего отбора говорили о селекции на основе физических признаков входной стимуляции и торможении нерелевантных каналов, а теории позднего отбора — о селекции на основе результатов анализа важности всей поступающей стимуляции и усилении релевантных источников информации. Два класса теорий развивались параллельно и в острой полемике друг с другом. В то же время по линиям последовательного развития внутри каждого класса также происходили существенные сдвиги, в результате которых наметилась тенденция сближения первоначально альтернативных теорий. В моделях ранней селекции представление о единственном механизме раннего отбора (фильтр Бродбента) расширилось путем включения других, дополнительных и вышележащих механизмов селекции (Э. Трейсман и Д. Бродбент). В моделях же поздней селекции произошла переоценка места и роли прошлого опыта человека в Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru процессах селекции. Д. Норман, в отличие от Дойчей, поставил систему памяти на выходе сенсорного анализа стимуляции, а ее содержания выступили в качестве объектов селекции. В результате его теория, хотя и допускает семантическую переработку нескольких сообщений, но при этом не утверждает, как это было в модели Д. Дойч и А. Дойч, что полностью, исчерпывающим образом перерабатывается вся поступающая стимуляция. Нерелевантные сообщения могут быть потеряны на ранней или отвергнуты на поздней стадии анализа; поэтому система может работать в более экономичном режиме. В целом же на данном этапе происходило усложнение представлений о механизмах селекции. На смену жестким, полностью детерминистским теориям отбора пришли более гибкие модели вероятностного выбора Все большую роль стали отводить субъективным факторам: результатам прошлой и текущей активности субъекта переработки информации, его стратегиям и мотивации. Существенным вкладом в когнитивную психологию и, одновременно, движущим источником исследований внимания на данном этапе стало развитие общей методологии. Как указывалось выше, в корне первых моделей потока информации лежала метафора радиоприемника и, как следствие, речь шла о передаче информации. Система переработки информации в целом выглядела поэтому пассивной и жестко организованной. Вскоре эта метафора исчерпала свои эвристические возможности, и многие новые факты не укладывались в исходную модель. В 60-с годы на смену метафоре приемника пришла компьютерная метафора В результате расширились возможности описания и объяснения фактов целенаправленной активности субъекта и произошла переоценка функции отдельных структур в системе переработки (а не передачи) информации. Здесь достаточно указать на важную роль памяти в модели Д. Нормана и напомнить, 6-4037 81 что в ранней модели Д. Бродбента она занимала второстепенную позицию хранилища условных вероятностей перехода. Действительно, память является, как известно, главным структурным компонентом любой компьютерной техники, тогда как у радиоприемника она просто отсутствует. Более прямой эффект компьютерная революция оказала в плане постановки и методического решения задач экспериментального исследования внимания. Благодаря сдвигам в общих взглядах на природу переработки информации и прогрессивным изменениям методического характера, с начала 70-х годов наступает новый, современный этап изучения внимания. Его характеристику мы начнем в данной главе, продолжив обсуждение селективного аспекта внимания в следующем разделе, а изложению других, аль-тернативных линий современных исследований посвятим, соответственно, третью и четвертую главы. 2.3. ТЕОРИИ ГИБКОЙ И МНОЖЕСТВЕННОЙ СЕЛЕКЦИИ Вопрос о месте селекции в системе переработки информации оставался главным в течение начального (конец 60-х — середина 70-х годов) периода текущего этапа исследований внимания. Были получены новые факты в пользу теорий как ранней, так и поздней селекции. Решающий эксперимент, данные которого говорили о существовании раннего отбора, провели Э. Трейсман и Дж. Геффен (Treis-man, Geffen, 1967). В опытах с дихотическим предъявлением двух сообщений среди слов вторимого и нерелевантного текстов иногда встречалось целевое, услышав которое испытуемый должен был, независимо от канала, дать ответ, стукнув линейкой по столу. В инструкции подчеркивалось, что испытуемые не должны переключать внимание на нерелевантный канал. На рис. 2.9 представлены два возможных варианта отбора. Цифрами обозначены релевантное (1) и нерелевантное (2) сообщения и два типа ответов: вторение всех, в том числе целевых, слов релевантного текста (1) и удары линейкой в ответ на целевые слова как релевантного, так и нерелевантного сообщения (2). На рис. 2.9а фильтр, согласно теории ранней селекции, уменьшает вероятность восприятия значения слов сообщения 2. Авторы предполагают, как и в ранних исследованиях, что фильтр ослабляет сообщение 2 или уменьшает отношение сигнал/шум нерелевантного канала. Отсюда следует, что только немногие целевые слова этого сообщения будут полностью переработаны и вызовут ответ типа 2 (показан пунктирной линией). Слова же релевантного канала будут успешно переработаны, и на них будут получены без взаимной интерференции ответы того и другого типа. Итак, данная 82 что в ранней модели Д. Бродбента она занимала второстепенную позицию хранилища условных вероятностей перехода. Действительно, память является, как известно, главным структурным компонентом любой компьютерной техники, тогда как у радиоприемника она просто отсутствует. Более прямой эффект компьютерная революция оказала в плане постановки и методического решения задач экспериментального исследования внимания. Благодаря сдвигам в общих взглядах на природу переработки информации и прогрессивным изменениям методического характера, с начала 70-х годов наступает новый, современный этап изучения внимания. Его характеристику мы начнем в данной главе, продолжив обсуждение селективного аспекта внимания в следующем разделе, а изложению других, аль-тернативных линий современных исследований посвятим, соответственно, третью и четвертую главы. 2.3. ТЕОРИИ ГИБКОЙ И МНОЖЕСТВЕННОЙ СЕЛЕКЦИИ Вопрос о месте селекции в системе переработки информации оставался главным в течение начального Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru (конец 60-х — середина 70-х годов) периода текущего этапа исследований внимания. Были получены новые факты в пользу теорий как ранней, так и поздней селекции. Решающий эксперимент, данные которого говорили о существовании раннего отбора, провели Э. Трейсман и Дж. Геффен (Treis-man, Geffen, 1967). В опытах с дихотическим предъявлением двух сообщений среди слов вторимого и нерелевантного текстов иногда встречалось целевое, услышав которое испытуемый должен был, независимо от канала, дать ответ, стукнув линейкой по столу. В инструкции подчеркивалось, что испытуемые не должны переключать внимание на нерелевантный канал. На рис. 2.9 представлены два возможных варианта отбора. Цифрами обозначены релевантное (1) и нерелевантное (2) сообщения и два типа ответов: вторение всех, в том числе целевых, слов релевантного текста (1) и удары линейкой в ответ на целевые слова как релевантного, так и нерелевантного сообщения (2). На рис. 2.9а фильтр, согласно теории ранней селекции, уменьшает вероятность восприятия значения слов сообщения 2. Авторы предполагают, как и в ранних исследованиях, что фильтр ослабляет сообщение 2 или уменьшает отношение сигнал/шум нерелевантного канала. Отсюда следует, что только немногие целевые слова этого сообщения будут полностью переработаны и вызовут ответ типа 2 (показан пунктирной линией). Слова же релевантного канала будут успешно переработаны, и на них будут получены без взаимной интерференции ответы того и другого типа. Итак, данная 82 Ответы 2 1 • ♦ t t I 1 Ответы 2 I I 1 Л (11 Селекция и организация ответов t Селекция и организация ответов Анализ вербального содержания Анализ вербального содержания Перцеш ЯЯфиль|цешквкыи 2 Входные сообщения б) Рис. 2.9. Избирательное слушание, предполагающее предел перцептивной мощности (а) и мощности ответа (б) (Treisman, Geften, 1967/1969, Fig. 1, p. 374). модель предсказывает гораздо лучшее обнаружение целей релевантного канала, незначительную интерференцию ответов на целевые слова релевантного сообщения и более существенную интерференцию ответов в случаях обнаружения целевых слов в нерелевантном канале. Согласно модели поздней селекции (рис. 2.96), в этой ситуации полностью перерабатываются все целевые слова, а ограничение наступает только на стадии ответа. Отсюда следует, что целевые слова как релевантного, так и нерелевантного источников обнаруживались бы в равной мере, а при постукивании наблюдалось бы значительное нарушение вторения целевых слов. 6* 83 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Результаты эксперимента соответствовали первой модели. Испытуемые обнаружили в релевантном сообщении около 87 % целевых слов, а в нерелевантном — только около 8%. При этом, нарушения вторения наблюдались всего лишь в 11 % случаев правильного обнаружения в релевантном сообщении и в 37% случаев — в нерелевантном. Согласно модели ранней селекции, одинаковую и высокую продуктивность обнаружения следовало ожидать для релевантных и нерелевантных целей, заданных не словами, а в виде простых сигналов, типа писка или звукового тона. Такие данные и были получены в эксперименте, проведенном Э. Лоссон (Lawson, 19666). В опытах Э. Лос-сон испытуемые вторили релевантный текст в ситуации дихо-тического предъявление двух сообщений (фрагментов романов Дж. Конрада "Счастливчик Джим" и Б. Пастернака "Доктор Живаго"). Эта задача была основной. Кроме того, их просили нажимать как можно быстрее на соответствующий ключ в ответ на короткие (350-750 мс) звуковые сигналы, подававшиеся как по релевантному (напр., в правое ухо), так и по нерелевантному (напр., в левое ухо) каналам. Сигналы появлялись довольно редко и нерегулярно в течение одной пробы, продолжавшейся 10 мин. В других опытах данного исследования сложность вторичной задачи была увеличена. Испытуемым предъявляли короткие звуковые тоны частотой 750 и 1000 Гц и просили реагировать только на сигналы более низкой частоты. Время реакции (простой в первом, и выбора во втором случае) регистрировали. Испытуемые довольно успешно, без ущерба для основной задачи вторения, справились с обнаружением и различением звуковых тонов. При этом среднее время реакции и число ошибок при поступлении звуковых сигналов с нерелевантного входа практически не отличалось от соответствующих показателей для сигналов, подаваемых по релевантному каналу. Стоит также отметить, что в том и другом случаях происходили ошибки по типу ложных тревог, но не пропусков. Э. Лоссон считает, что полученные результаты подтверждают исходную гипотезу о раздельной, а не последовательной или совпадающей, переработке физических и вербальных аспектов слухового входа. Результаты этого цикла исследований в целом говорили в пользу теорий ранней селекции или требовали, по меньшей мере, пересмотра положений крайних версий модели позднего отбора. В то же время, строгие варианты теории ранней селекции теперь также выглядели неприемлемыми и стали разрабатываться в сторону создания концепций гибкой и множественной селекции. Одну из таких моделей предложила Э. Трейсман (Treisman, 1969). 84 Углубленное исследование процессов селекции потребовало, с одной стороны, уточнения и специального исследования механизмов собственно восприятия, а с другой — изменения типа задач и, соответственно, методик экспериментального исследования. В представлениях о механизмах восприятия Э. Трейсман, вслед за другими авторами, говорит о существовании анализаторов определенных признаков стимуляции (громкости, тона, цвета, положения, ориентации, формы и др.). Комбинация выходов этих анализаторов дает в итоге образ того или иного объекта Анализаторы могут быть организованы в системы последовательного и параллельного анализа. Конкретный вид организации определяется задачей, условиями и прошлым опытом субъекта. Каждый анализатор состоит из ряда тестов, настроенных на анализ определенного измерения (например, в анализаторе частоты звука можно выделить тесты высоких и низких тонов). В общий процесс функционирования системы восприятия могут быть включены четыре стратегии или разновидности процессов селекции — входов, анализаторов, тестов и выходов. Основные положения своей модели Э. Трейсман поясняет на схеме переработки информации в случае решения конкретной задачи зрительного поиска (рис. 2.10). Одновременно предъявляют множество букв разного размера, цвета и ориентации. Испытуемый должен как можно быстрее определить, присутствует ли в этом наборе целевая буква "G". Дополнительно ему сообщают, что она всегда красная. На схеме показаны три стадии анализа стимуляции. На первой стадии происходит анализ пространственного положения источников входной информации (сенсорных данных). На выходе этого анализатора производится разделение стимульного потока по двум линиям: элементы на экране и элементы за пределами экрана. На данной стадии может быть извлечена, собрана и передана в систему ответа только информация о расположении стимуляции в пространстве. При этом стимуляция, предъявленная на экране, образует релевантный канал, а расположенная вне его — нерелевантный, который и будет блокирован (на схеме показано в виде заштрихованной полоски, как бы загораживающей путь на дальнейшую переработку). Здесь, по мнению Э. Трейсман, происходят процессы селекции двух видов. Первый приводит к перекрытию выходов на систему ответа или запоминания. Этот вид селекции аналогичен тому, который считался единственным в моделях позднего отбора. Процессы селекции второго вида производят отбор входов или источников информации для последующей переработки. Такая селекция наиболее близка к той, которую имели в виду прежние варианты теории раннего отбора. На рисунке эти разновидности селекции обозначены, соответственно, цифрами 1 и 2. Отме85 Задача: Есть ли на этом изображении буква "G" ? Если есть, то она будет красного цвета. Рис. 2.10. Различные стратегии селекции: 1— селекция выходов; 2— селекция входов; 3— селекция анализаторов; 4— селекция тестов (Treisman, 1969, Fig. I p. 286). 86 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru тим, что появление этих процессов селекции именно на ранней стадии определено, хотя и неявным образом, инструкцией и условиями решения данной задачи. На следующей стадии возможен параллельный анализ размера, ориентации и цвета предъявленных на экране стимулов. Однако, благодаря процессам селекции третьего вида, работать будет только анализатор цвета, а два других анализатора будут отключены. Этот вид отбора обозначен на схеме цифрой 3 и назван селекцией анализатора. Из условий эксперимента следует, что искомая буква может быть различного размера и любой ориентации; поэтому извлечение информации такого рода было бы излишним и неэкономным. В инструкции задан целевой признак — красный цвет буквы "G". Этого достаточно для запуска процессов селекции четвертого вида, названного селекцией теста или цели. Они происходят внутри анализатора цвета, и приводят к отключению тестов всех цветов, кроме красного (на схеме этот вид селекции обозначен цифрой 4). Один из выходов (красные элементы) этого анализатора поступает на следующую, третью стадию анализа, другой же (элементы других цветов) блокируется (показано заштрихованной полоской) как от дальнейшей переработки (2), так и от выхода на систему ответа или памяти (1). В анализаторе формы работают тесты, извлекающие информацию о наличии специфических целевых признаков, и отключены те тесты, которые различают признаки, отсутствующие среди формальных характеристик буквы "G". Так, будут проанализированы буквы криволинейной формы (напр., Q, Р, S) и не будут анализироваться буквы, состоящие из прямых отрезков (напр., М, Н, Т). Это достигается благодаря настройке тестов анализатора формы, то есть процессам селекции четвертого вида (4). Если искомая буква действительно находилась на экране и испытуемый успешно се обнаружил, то следует ответ "Да". Информация относительно букв, сходных с целью (другие буквы), будет блокирована, то есть не пропущена в систему ответа благодаря процессу селекции первого вида. Э. Трсйсман, описывая четыре стратегии селекции на материале ряда эмпирических исследований, дает сравнительную оценку их распространенности и эффективности. Наиболее затруднительна и редко встречается селекция анализаторов, а селекция входов (тестов) происходит гораздо чаше и легче. Автор иллюстрирует этот вывод следующим примером: художника могут интересовать в саду только цвета окружающих его растений, а их названия, размеры, форму и расположение он будет игнорировать (селекция Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru анализаторов); садовник же как человек более практичный скорее всего обратит внимание на расположенную слева клумбу высоких красных роз, которую надо полить (селекция входов и целей). Итак, на ранней 87 стадии восприятия обычно происходит параллельный анализ физических признаков всей поступающей стимуляции, и мы настраиваемся не на выделение какого-то одного признака, а на определенную комбинацию группы признаков в виде цели, то есть на восприятие какого-то человека или предмета. Следующий шаг в развитии модели ранней селекции был сделан в направлении исследования процессов селекции целей (Treisman, Ge-lade, 1980; Treisman, Schmidt, 1982; Трейсман, 1987). К настоящему времени накоплен ряд данных, говорящих о том, что на раннем этапе переработки информации происходит раздельная регистрация различных атрибутов стимула. Объем и содержание "словаря" таких признаков точно неизвестны. Это могут быть цвета, отдельные буквы, части букв и даже пространственные частоты. Изучение этих признаков по своим целям напоминает поиск элементарных ощущений интроспекционистами и представляет собой особую проблему общей теории восприятия. Независимо от нее возникает задача исследования механизмов интеграции в более крупные единицы или репрезентации объектов восприятия. Э. Трейсман считает, что выделенные признаки не локализованы в пространстве, и потому характеризует их как "свободно плавающие". Последнее означает, что закодированная на ранней стадии информация об их локализации малодоступна, неопределенна или может быть неправильно передана нл уровень построения репрезентаций объектов. После параллельного анализа признаков следует вторая стадия последовательной переработки. Она начинается с акта фокального пространственного внимания, то есть с ориентации зрительного внимания и его фокусировки на позицию зрительного объекта. Внимание соединяет или "склеивает" свободно плавающие признаки с общей локализацией в единицу, передаваемую на дальнейшую переработку. Вместе с тем акт внимания выполняет и функцию ранней селекции, но поскольку главной и, подчеркнем, новой для когнитивной психологии функцией внимания здесь является соединение признаков, то это предположение стали назвать гипотезой, а позднее — теорией интеграции признаков. Эмпирическая разработка и обоснование этой гипотезы начались с открытия явления иллюзорных соединений. Логически вполне допустимо, что зрительная система может правильно регистрировать отдельные признаки, но ошибочно соединять их. Такие ошибочные комбинации цвета и формы были обнаружены в конце 70-х годов в экспериментах Э. Трейсман и сотрудников с манипуляцией вниманием, заключающейся в его отвлечении от объекта или в рассеивании по всему изображению. Так, в одном из опытов в течении 200 мс предъявляли три буквы разного цвета (напр., синяя X, зеленая Т и красная О). На флангах этого ряда 88 помещались цифры. Испытуемые должны были дать отчет об увиденных цифрах. Затем их спрашивали о цвете букв. Оказалось, что при этих условиях ответы на второй вопрос были нередко ошибочными. Например, испытуемый мог сообщить о красной X, синей Т или зеленой О. "Испытуемые совершали ошибки соединения чаще, чем называли цвет или знак, не предъявлявшиеся на экране. Следовательно, их ошибки действительно свидетельствуют о перестановке качеств, а не простой ошибке восприятия отдельного объекта. Кроме того, большинство ошибок носит характер подлинных иллюзий, поскольку испытуемые часто не верили, что ошиблись и просили показать комбинацию еще раз" (Трейсман, 1987, с. 71). Отмечается, что внимание не является единственным способом соединения признаков. Сторонники теории интеграции предполагают, что человек по мере накопления опыта все более склонен воспринимать реальные объекты, а не отдельные свойства и путем использования различных процедур и знаний может соединить признаки без участия внимания. Исследования Д. Бродбента, Э. Трейсман и других сторонников теории раннего отбора показали важную роль внимания в процессах переработки, происходящих до семантического анализа. В то же время поиски единственного, определенного и жестко фиксированного звена селекции в цепи последовательных операций оказались безуспешными. На смену представлениям о едином и универсальном механизме селекции пришли гипотезы целого ряда операций отбора, различающихся по своим объектам, месту и механизмам. Данные экспериментальных исследований говорят о различной эффективности этих операций, об их зависимости от прошлого опыта, навыков и умений субъекта и, главным образом, от задачи, поставленной перед ним в виде сформулированной в инструкции цели и стимульных условий, заданных экспериментальной ситуацией. Д. Бродбент и Э. Трейсман все время возражали против моделей полной переработки всей стимуляции, поступающей на органы чувств, и считали, что селекция сенсорных входов наиболее экономна и продуктивна. Представления о гибкой и множественной селекции информации позволяют объяснить новые факты, говорящие в пользу теорий поздней селекции. На некоторых из них стоит остановиться особо, поскольку получение этих результатов опиралось на использование экспериментальных приемов, занимавших на предыдущих этапах когнитивной психологии внимания второстепенные позиции. Прежде всего необходимо привести факты, полученные при исследовании процесса решения задачи прослушивания одного из двух дихотически предъявленных сообщений. В работе Дж. Льюиса по релевантному каналу передавали быструю последовательность несвязных односложных слов и регистриро89 вали латентное время их вторения (так называемое время вербальной реакции) (Lewis, 1970). По Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru нерелевантному каналу строго параллельно словам предъявляли аналогичный список, состоящий из слов, ассоциативно связанных, семантически связанных и не связанных с соответствующими, то есть одновременными словами релевантного списка. Оказалось, что среднее время вербальной реакции (вторения) на слова релевантного канала зависит от класса слов, параллельно предъявленных по нерелевантному каналу. Так, больше всего (726 мс) испытуемые запаздывали при словах-синонимах и меньше всего (643 мс), если одновременные слова были противоположны по смыслу, то есть антонимами. Вторение релевантных слов проходило безошибочно, а слова нерелевантного списка не осознавались. Данные этого исследования показывают довольно тонкий интерференционный эффект значений слов нерелевантного сообщения и, следовательно, говорят об их анализе на семантическом уровне. Исследование эффектов семантической переработки слов, предъявленных по нерелевантному каналу, продолжил Д. Маккей (Мас-Кау, 1973). Его испытуемые вторили предложения, содержащие двусмысленные слова, например: "Он нашел ключ на поляне"*. Здесь слово "ключ" в зависимости от контекста, может означать либо родник, либо то, чем открывают замок. По нерелевантному каналу параллельно слову "ключ" первой группе испытуемых предъявляли слово "вода", второй — "дверь". После опыта испытуемых просили опознать предложение, которое они вторили, выбрав его из двух предложений однозначного смысла. В данном примере из предложений "Он нашел родник на поляне" и "Он нашел отмычку на поляне". Испытуемые первой группы отдавали предпочтение первому предложению, а второй — второму. При этом ни тс, ни другие не могли вспомнить слова, предъявленные по нерелевантному каналу. Другой эксперимент того же исследования показал, что эффект семантической наводки словами нерелевантного канала отсутствует, если неоднозначная интерпретация предложения обусловлена не одним, а группой слов релевантного сообщения. Это факт говорит о том, что внимание углубляет и направляет семантическую переработку отдельных слов и является необходимым условием извлечения смысла предложения в целом, тогда как без внимания происходит только поверхностный, поэлементный семантический анализ. *Пример авторов учебного пособия, поскольку мри переводе на русский язык примера из оригинальной статьи смысл методики передать не удастся. 90 Свидетельства глубокой переработки нерелевантного материала получены и в цикле исследований, использующих прием выработки условных реакций на определенные слова. Так, в работе П. Форстера и Э. Гоувера проводилась предварительная серия опытов, в которых вторение какого-то определенного слова, например "корабли" (ships), сопровождалось ударом электрического тока до тех пор, пока предъявление этого слова само по себе, то есть без удара тока, не вызывало ярко выраженный условный ответ в виде кожногальвани-ческой реакции (КГР) (Forster, Govier, 1978). Затем это слово появлялось в тексте нерелевантного сообщения в ситуации дихотического предъявления. Испытуемые не осознавали этого слова, но его предъявления сопровождала КГР. Она наблюдалась и тогда, когда предъявлялось слово, сходное с первоначальным словом по звучанию, например "кобры" (в оригинале — shins) или, что особенно важно — по смыслу, например, "лодки" (boats). В этих же опытах созвучное слово могло соответствовать смысловому контексту релевантного сообщения. В этом случае вероятность КГР была для него даже выше, чем для условного стимула. Она падала, если это слово выходило за пределы контекста. Если же созвучное слово предъявляли по релевантному каналу, то разница вероятностей КГР при этих условиях была выражена гораздо сильнее. Отсюда, как и в работе Д. Маккея, был сделан вывод о том, что нерелевантные слова анализируются менее тщательно, чем релевантные. Специальным видом семантической интерференции, на который нередко ссылаются сторонники теории позднего отбора, является эффект Струпа (Stoop, 1935). В традиционном тесте Струпа используется три типа карточек. На карточках первого типа черной краской дано слово, обозначающее цвет. На других карточках обозначающее цвет слово отпечатано краской того же цвета, а на карточках третьего типа названия цветов отпечатаны краской другого цвета. Например, слово КРАСНЫЙ отпечатано синим цветом. Задача испытуемого заключается в том, чтобы как можно быстрее прочитать слова на карточках первого вида и назвать цвета красок на карточках второго и третьего типа. Таким образом, в первом случае релевантным признаком стимула выступает форма букв, а во втором и третьем — цвет букв. Показано, что чтение слова происходит быстрее, чем наименование цвета, но особенно интересно то, что название цвета при несоответствующем значении слова (то есть ответ "синий" для вышеуказанного примера со словом КРАСНЫЙ) происходит гораздо медленнее, чем при соответствующем значении (то есть когда слово КРАСНЫЙ отпечатано красной краской). Этот тормозный интерференционный эффект некоторые авторы рассматривают как свидетельство 91 семантической переработки стимула вплоть до уровня принятия решения и ответа. Вопрос степени переработки игнорируемой информации исследуется также в рамках так называемой парадигмы предшествования (priming). В многих работах показано, что прочтение тестового слова (например, "стол") ускоряется, если ему предшествует семантически родственное слово (например, "мебель"). Здесь, в отличие от исследований Дж. Льюиса и Д. Маккея, изучается влияние предшествующей, а не одновременной стимуляции нерелевантного входа на текущее восприятие содержания релевантного канала. Так, в экспериментах А. Оллпорта предъявляли картинки, состоящие из двух наложенных друг на друга контурных рисунков разного цвета (Allport et al., 1985). Испытуемые должны были внимательно Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru рассмотреть только один из них, чтобы затем точно воспроизвести его по памяти. В промежутке между предъявлением и репродукцией релевантного рисунка испытуемых просили как можно быстрее опознать другое, тестовое изображение, семантически связанное с содержанием нерелевантного рисунка. При этом регистрировали латентный период наименования опознаваемого объекта. Оказалось, что в пробах с правильным воспроизведением релевантного рисунка опознание происходит быстрее (положительный эффект предшествования), чем при контрольном условии, то есть при отсутствии фазы предшествования. Это говорит о том, что нерелевантный рисунок воспринимался вплоть до уровня значения. В пробах с ошибочной репродукцией был получен обратный (негативный) эффект предшествования: время опознания тестового стимула здесь увеличилось. Этот факт также говорит о семантической переработке нерелевантного входа, но кроме того проливает свет на возможный механизм селекции. Нерелевантная, полностью переработанная информация не просто оставляется в стороне, а активно отвергается на семантическом уровне. Особая разновидность эффекта семантического предшествования получена в условиях подпорогового восприятия. Феномены такого рода исследуются давно. В типичной экспериментальной ситуации картину или слово предъявляют в течение столь короткого периода, что испытуемые не могут уверенно сказать, было или не было что-нибудь предъявлено. Затем им дают задачу, решение которой может зависеть от содержания кратковременно экспонированной стимуляции. Наличие влияния говорило бы о полной, хотя и не достигшей уровня осознания, переработке предшествующей стимуляции, то есть в пользу модели поздней селекции. В ряде работ такой эффект действительно наблюдался. Так, М. Игл предъявлял изображения, представленные на рис. 2.11 (Eagle, 1959). Здесь показан один и тот 92 В) Рис. 2.11. Стимульный материал в эксперименте МИгла (Eagle, 1959, Fig. 1,2, 3, p. 582-584). 93 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru же подросток в трех различных ситуациях. На рис. 2.11а он ударяет ножом пожилого господина; на рис. 2.116 он любезно подносит этому господину торт. Графически обе сцены сходны, но резко отличаются по сюжету или смыслу. На рис. 2.11 в тот же подросток стоит спокойно и в одиночестве. Испытуемым кратковременно, на подпороговой длительности экспонировали одно из двух сюжетных изображений (либо рис. 2. На, либо рис. 2.116), а затем, уже достаточно долго, нейтральное изображение (рис. 2.11 в) для того, чтобы они охарактеризовали личность подростка. Если нейтральная ситуация шла вслед за дракой, то испытуемые оценивали спокойно стоящего подростка отрицательно; если же ей предшествовала сцена обслуживания, то они чаще давали положительную характеристику. Среди исследований такого рода в связи с проблемой селекции часто ссылаются на работы А. Марсела (Marcel, 1980; Marcel, 1983). В одном из своих экспериментов он предъявлял в течении 10 мс либо какое-то слово, либо пустое поле, а затем в течение 30 мс группу хаотически расположенных букв для маскировки следа слова в ико-нической памяти. Вслед за маскирующим изображением испытуемому надо было решить одну из двух задач. В задаче обнаружения от него требовалось просто указать, видел он слово или нет (контрольное условие). В задаче лексического решения испытуемым предъявляли ряд букв и просили как можно скорее определить, слово это или случайный набор букв. В части проб предшествующее слово было семантически связано со словом буквенного ряда. При контрольном условии, то есть в задаче обнаружения, испытуемые с равной вероятностью давали положительные ответы в ситуации предъявления слова и в ситуации предъявления пустого поля, указывая при этом, что толком они не видели предъявленного слова. Однако в задаче лексического решения был обнаружен ярко выраженный эффект семантического предшествования: опознание буквенного ряда как слова проходило значительно быстрее, если оно было семантически связано с предшествующим словом. Следовательно, предъявленное в течение 10 мс слово, не выходя на уровень осознания, семантически перерабатывается. Этот вывод подкрепляют результаты опытов, в которых предшествующее слово было двусмысленным. Например, подпороговая подача слова PALM (пальма, ладонь) ускоряла лексическое решения как для буквенного ряда MAPL (клен), так и для буквенного ряда WRIST (запястье). Общая тенденция развития моделей поздней селекции заключалась в пересмотре представлений об узком месте в системе переработки информации и как следствие о локусе ее селекции. Бутылочное горлышко вынесли за пределы линии переработки и отождествили с механизмом произвольного управления и сознания. Кроме того, 94 уточнялось влияние прошлого опыта на систему текущей переработки информации в целом. Тезис о полной, исчерпывающей переработке элементов нерелевантной стимуляции сохранился, но только для той ее части, для которой в результате научения сформировались специальные структуры, образующие линию автоматической связи стимула и ответа. Механизм более высокого уровня, ограниченный по своим возможностям, стали называть, по аналогии с устройством компьютера, центральным процессором, а селекцию рассматривать как одну из функций этого механизма. Место же селекции теперь не фиксируют — бутылочное горлышко центрального процессора может подключиться на любой, определяемой требованиями задачи фазе автоматической параллельной переработки входов. С идеями множественности мест, разнообразия механизмов и процессов селекции открыто и решительно выступил американский психолог Матью Эрдели (Erdelyi, 1974). Основной целью его теоретического исследования стало объяснение феноменов перцептивной защиты и бдительности с позиций и в терминах подхода активной переработки информации. Известные эксперименты так называемой "школы нового взгляда" обнаружили повышение (перцептивная защита) или, напротив, понижение (перцептивная бдительность) порогов опознания эмоциональных, значимых стимулов (Брунер, 1977). Ранние объяснения этих феноменов как эффектов ожиданий, установок и, шире, мотивации субъекта вызывали у первых сторонников теорий переработки информации ряд возражений. Общий корень существующих разногласий, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru единый источник всех критических заявлений и сомнений М. Эрдели находит в ложной постановке и, как следствие, нерешенности вопроса о месте селекции в системе переработки информации. Альтернатива ранней и поздней селекции возникла, по его мнению, из-за, во-первых, чисто формального, условного разделения систем стимулов, восприятия и ответа и, во-вторых, скрытого допущения или предположения об однонаправленности потока информации внутри системы переработки в целом. Когнитивная психология еще не освободилась полностью, с одной стороны, от классического, по сути философского, различения отдельных познавательных функций (ощущения, восприятия, мышления и памяти), и с другой — от необихевиористической трактовки восприятия как гипотетической переменной, расположенной между стимулом и ответом. Система переработки информации представляет собой действительный и целостный комплекс активно взаимодействующих подсистем. Коммуникация между этими подсистемами может быть разнонаправленной, и выделять среди них какой-то участок, называя его восприятием, не имеет никакого смысла. Влияния самых разнообраз95 ных источников мотивации субъекта на работу системы сводятся в конечном итоге к одному — переработка информации становится избирательной. Феномены перцептивной защиты и бдительности следует рассматривать лишь как частную, специальную форму проявления такой избирательности. Объяснить их простым и однозначным образом невозможно, так как селекция происходит не в каком-то одном месте, а на протяжении всего когнитивного континуума. Этот, центральный для своей работы тезис М. Эрдели защищает путем анализа данных и выводов многих исследований, в том числе селективного внимания. Потенциальные места селекции (далеко не все, как подчеркивает автор, а лишь те, для выделения которых существует достаточное эмпирическое основание) показаны на диаграмме потока переработки информации, приведенной на рис. 2.12. Как видно из рисунка, данная модель включает в себя целый ряд взаимодействующих и взаимосвязанных подсистем или блоков. Сплошными и, заметим, разнонаправленными стрелками показано течение входной информации. Селективность переработки обеспечивают связи, обозначенные пунктирными линиями и стрелками. Видно, что связями такого рода охвачены все подсистемы, расположенные между входом и выходом. М. Эрдели подчеркивает, что пунктирные линии обозначают не простой перенос информации, хранимой в блоках долговременной и кратковременной памяти; по сути это команды на переработку определенной информации или на прекращение этой переработки. Поясним, вслед за автором, зачем и как отбирается информация в различных местах ее передачи и переработки. В левой части рис. 2.12, стимульный вход сразу попадает на механизм (или блок) переработки "Периферические помощники и системы рецепторов". Под периферическими помощниками М. Эрдели имеет ввиду механизмы установочных (саккадических, вергентных и следящих) движений глаз, подъема и опускания век. Путем фиксаций глаз на тех или иных объектах человек отбирает из всей массы потенциально доступной зрительной информации определенные источники. Закрыв глаза, он может полностью перекрыть этот вход. Здесь автор приводит пример того, как разные люди, каждый по-своему, смотрят фильмы ужасов. Процессы управления этими механизмами (показаны пунктирной линией идущей с блока долговременной памяти) могут запускаться произвольно и осознаваться. К периферическим местам селекции зрительной информации автор относит также механизмы изменения диаметра зрачка, аккомодации хрусталика и другие процессы, происходящие на рсцспторном уровне вышеупомянутого блока и далее в подсистеме "Афферентное сенсорное хранилище". 96 Рис. 2.12. Схема потока переработки информации М. Эрдели (Erdelyi, 1974, Fig. I, p. 13). Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Периферические механизмы селекции ответа работают на уровне блока "Генератор выхода", показанного справа в верхней части рисунка в виде треугольника. Испытуемый принимает различные стратегии ответа, используя при этом только часть полученной информации. Еще раз заметим, что вышеуказанные механизмы периферической селекции управляются (пунктирные линии) как бы сверху процессами, обусловленными содержаниями и структурами долговременной памяти. Особенно подробно М. Эрдели обсуждает центральные механизмы селекции. Переход сигналов из иконического хранилища в систему кодирования он объясняет согласно представлениям теорий раннего отбора. Селекцией на этом уровне могут управлять как содержания долговременной памяти так и результаты текущей переработки в системе кодирования. Переход информации из системы кодирования в кратковременное хранилище, обусловленный как текущими так и устойчивыми предпочтениями субъекта, объясняется согласно представлениям теорий поздней селекции. В целом, данную модель считают разработкой теорий поздней селекции Дойчей и Д. Нормана, потому что ограничения переработки лежат, по мнению М. Эрдели, не в блоке кодирования, а в системе долговременной памяти. Система ограничена не по количеству перерабатываемой информации, а в. объеме осознания и хранения этой информации. Автор утверждает, что чем больше проанализирована входная сырая информация, тем более разумно и экономно она будет отобрана для того, чтобы перерабатываться дальше с целью закладки на долговременное хранение. Следующий возможный механизм селекции определяет выборочное закрепление (консолидацию) осознанной информации. Этот механизм показан на рис. 2.12 в виде треугольника с надписью " Повторение и консолидация". Субъект принимает ту или иную стратегию повторения и, как следствие, лучше запоминает определенную часть материала кратковременной памяти. Для этого он может использовать также информацию, хранимую в долговременной памяти. М. Эрдели говорит также о механизмах селекции, включенных в блок долговременной памяти (на схеме не показаны). Именно с этими механизмами интимно связаны такие факторы мотивации, как желания, ценности, ожидания и требования психодинамической защиты. Процессы управления селекцией в конечном итоге определяются мотивацией субъекта. В модели М. Эрдели нашла яркое воплощение тенденция размывания представлений о специфическом механизме внимания, и, более того, теперь сама возможность существования такого механизма стала выглядеть практически нереальной. Большинство психологов, повидимому, подписались бы под следу98 ющим заявлением Р. Кинклы: "Не следует представлять себе внимание как некую единую сущность. Полезней было бы предположить, что селективность переработки информации обеспечивается при помощи множества различных когнитивных механизмов" (Kinchla, 1980, с. 214). Большинство современных вариантов моделей поздней селекции разрабатывалось на материале задач зрительного восприятия. Американские психологи Ричард Шиффрин и Уолтер Шнайдер провели обширное исследование процессов решения задачи зрительного поиска по ходу продолжительной практики и на основании полученных данных сформулировали ряд положений, которые можно считать ключевыми для Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru характеристики и понимания изменений, происшедших в теориях позднего отбора на протяжении двух последних десятилетий. В ранних исследованиях зрительного поиска были получены две отчетливо разные картины результатов. Если цель отличается от других нецелевых или шумовых элементов (дистракторов) по какому-то одному физическому признаку (например, по цвету), время поиска практически не зависит от числа дистракторов. Процесс поиска в этом случае проходит очень быстро и субъективно переживается как "выскакивание" искомого объекта на общем смутном фоне. Эффект выскакивания обнаружен не только для целей, отличающихся от шумовых элементов единственным физическим признаком, но и для поиска цифр среди букв. При взгляде на групповую фотографию школьного класса или отдыхающих в санатории, нам бросаются в глаза лица, хорошо знакомые, а не только отличающиеся какой-нибудь странной чертой. Если же специфика цели задается соединением признаков, каждый из которых может принадлежать элементам шума, время поиска увеличивается и растет как линейная функция числа дистракторов. Такую зависимость называют эффектом нагрузки. Наклон этой функции увеличивается в два раза в ситуации предъявления пустого (без цели) множества объектов. На основании этих результатов делается вывод о принципиальном различии процессов зрительного поиска в том и другом случае, и главной причиной этого различия считают процесс внимания. Говорят, что в условиях выскакивания цели происходит параллельный поиск, то есть все элементы изображения перерабатываются одновременно и независимо друг от друга, и здесь внимание играет второстепенную роль. Во второй же ситуации разворачивается процесс последовательного самозаканчивающегося поиска. Здесь вниманию отводится решающая роль. Фокус внимания, подобно лучу прожектора, сканирует по изображению, последовательно отбирая каждый элемент для более глубокой переработки, завершающейся опознанием цели и ответом. Принципиальное отличие исследований Р. Шиффрина и 99 У. Шнайдера заключалось в том, что их испытуемые занимались задачей зрительного поиска в течении сотен и тысяч проб. Авторов интересовали условия перехода от последовательного к параллельному поиску. В первой части работы экспериментаторы варьировали нагрузку системы переработки информации путем изменения числа возможных целей (объема целевого набора) и числа дистракторов в стимульном наборе (Schneider, Shirfhn, 1977). Главной независимой переменной было соответствие материала видам ответа. В пробах одних серий элементы целевых наборов никогда не выступали в качестве дистракторов. Например, целями всегда были цифры, а дистракторами — буквы. Это условие было названо условием "сохраняемого соответствия". В пробах других серий символы одного и того же класса могли выступать в качестве как целей, так и дистракторов. Например, использовали только буквы, и одни и те же буквы в каких-то пробах данной серии служили целями, а в других — дист-ракторами. Это условие было названо условием "изменяемого соответствия". Анализ показателей продуктивности (правильности и латентного времени ответов) решения задачи поиска показал, что эффект нагрузки выражен при условии изменяемого соответствия гораздо больше, чем при условии сохраняемого соответствия. При объяснении полученных результатов Р. Шиффрин и У. Шнайдер опираются на различение автоматических и контролируемых процессов переработки информации, общие представления о которых сложились к тому времени благодаря их собственным исследованиям в области психологии памяти и работам других авторов. Они приходят к заключению, что при условии изменяемого соответствия разворачивались процессы контролируемого, требующего усилия внимания, самозаканчивающегося последовательного поиска. При условии сохраняемого соответствия общая картина результатов складывалась в пользу представлений о параллельном, исчерпывающем и автоматическом поиске. Результаты и выводы этой части исследования подтверждали и во многом совпадали с данными и выводами прежних экспериментов, проведенных по сходным методикам. Р. Шиффрин и У. Шнайдер пошли дальше, выдвинув предположение, что в условиях сохраняемого соответствия происходит постепенная автоматизация поиска. Если цели и дистракторы берутся из двух отдельных, хорошо заученных классов или категорий, то автоматизация развивается довольно быстро. Так и происходило в эксперименте с цифровыми целями и буквенными дистракторами. Различение символов на буквы и цифры опирается на многолетнюю практику испытуемых и потому не требует дополнительных усилий вни100 мания. Внимание быстро автоматизируется — целевые стимулы привлекают его легко и сразу. Предположение об автоматизации внимания как основном эффекте научения в условиях сохраняемого соответствия проверялось и подтвердилось во второй части исследования (Shiffrin, Schneider, 1977). Наиболее яркие и убедительные данные были получены в эксперименте с обращением содержания классов целей и дистракторов. В этом эксперименте в качестве целей выступали согласные буквы первой, а в качестве дистракторов — второй половины английского алфавита. В течение 1500 проб происходило постепенное, в итоге существенное, улучшение продуктивности решения задачи поиска по всем показателям и далее, в течение 600 проб, она удерживалась на одном высоком уровне. Тщательный анализ данных регистрации и субъективных отчетов говорил о том, что в начале тренировки испытуемые принимали стратегию контролируемого поиска, но в конце концов поиск стал автоматическим. Решающий момент наступил тогда, когда после продолжительной практики (2100 проб) экспериментатор, предупредив испытуемых, поменял местами цели и дистракторы. Целевые согласные одной половины алфавита стали Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru дистракторами, а шумовые согласные другой половины алфавита стали целями. Буквы того и другого класса как бы поменялись ролями. В результате такой перестановки продуктивность решения задачи неожиданно для испытуемых резко упала по всем показателям. Они обнаруживали цели намного хуже и медленнее, чем в начале эксперимента. Понадобилось около 900 проб для того, чтобы выйти на стартовый уровень первоначального обучения и 2400 проб, чтобы вернуться на уровень продуктивности, достигнутый за 1500 проб начального этапа. Испытуемые были вынуждены не просто вернуться к стратегии контролируемого поиска, но и провести какую-то дополнительную работу, направленную на торможение прежде эффективных, а теперь не только бесполезных, но и вредных автоматических процессов. Поиск в этой ситуации потребовал гораздо больших усилий внимания, чем в начале практики. Авторы делают вывод, что основной эффект научения в условиях сохраняемого соответствия заключается не в увеличении способности различения элементов материала, а в постепенной автоматизации процесса селекции, то есть в переходе контролируемого внимания в автоматическое. Основные представления о внимании как функции автоматической и контролируемой селекции Р. Шиффрин и У. Шнайдер включили в теорию или модель двух качественно различных способов переработки информации (см. рис. 2.13). В этой модели между сенсорными входами и выходами расположена долговременная па101 ДОЛГОВРЕМЕННАЯ ПАМЯТЬ КРАТКОВРЕМЕННАЯ ПАМЯТЬ АвтоматиУроеень Уровень ческое Регулятор внимания Контролируемый ответ Уровень Уровень 2 кодирование N-1 N контролируемая переработка ВЫXО Рис. 2.13. Модель автоматической и контролируемой переработки информации (Shinrin, Schneider, 1977, Fig. 11, p. 162). мять (ДП), внутри которой выделены структуры "Кратковременная память" (КП) и "Продуцирование ответа". Предполагается, что ДП состоит из отдельных узлов и прочных связей между ними. Каждый узел представляет собой группу тесно ассоциированных элементов информации, запрограммированных ответов или указаний на дальнейшую переработку. Узлы могут быть активированы тремя источниками: сенсорными входами, другими узлами и вниманием. Закрепленные в итоге длительной практики связи между отдельными узлами образуют определенные последовательности операций переработки информации. Активированные узлы и последовательности упорядочены по уровням переработки информации, начиная с извлечения простых физических признаков и кончая анализом значения стимулов. Уровни (большие вертикальные прямоугольники) и соот102 ветствующие им узлы (маленькие горизонтальные прямоугольники) показаны в верхней части рисунка. Сенсорные входы запускают последовательности переработки, проходящие от начального (1) до заключительного (N) уровня. Эта переработка происходит автоматически и параллельно для всех сенсорных входов. Активация узлов благодаря сенсорным входам и межузловым связям невелика и крат-ковременна, но может быть усилена и поддержана вниманием. Последнее может быть привлечено автоматически, путем запроса с узла, расположенного на линии переработки целевого стимула. На рис. 2.13 приведен пример запроса с узла второго уровня к "Регулятору внимания", который автоматически настраивается на этот узел Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru (показано сплошной стрелкой). В результате, с последнего узла (уровень N) автоматической переработки появляется автоматический ответ обнаружения цели и ее осознание в виде выскакивания. Авторы подчеркивают, что описанный процесс автоматической селекции возможен только после длительной практики в условиях постоянного согласования определенных целей с определенными ответами. Если же такое согласование не обеспечивается, как в вышеописанном эксперименте, где цели и дистракторы по ходу практики менялись местами, разворачивается процесс управляемого поиска. Он включает в себя ряд контролируемых субъектом процессов и в том числе — контролируемый процесс внимания. На схеме рис. 2.13 подсистема контролируемых процессов показана в нижней части КП в виде большого прямоугольника (Контролируемая переработка). Расположенный внутри нее регулятор направления внимания может быть намеренно "повернут" на любой из уровней и узлов переработки информации (показано пунктирными широкими стрелками). Поворот внимания приводит в этом случае к временной активации тех узлов и последовательностей операций переработки, которые не были заучены и закреплены в процессе практики. В данный момент времени внимание может активировать только одну линию или узел переработки. Главную причину такого ограничения авторы видят в пределах, накладываемых на рабочее пространство КП. Внутри этого пространства разворачиваются контролируемые процессы, но только последовательным образом. Поскольку селективное внимание также принадлежит к классу контролируемых процессов, вышеуказанное ограничение распространяется и на него. Поэтому широкая сплошная линия стрелки регулятора внимания может занимать в данный момент времени только одну позицию. Итак, теория селективного внимания Р. Шиффрина и У. Шнайдера в отличие от ранних теорий селекции, подчеркивает роль активности субъекта и практики в процессах отбора релевантной инфор103 мации. Это выражается в различении, соответственно, контролируемой и автоматической селекции. Изменилось также общее представление о жесткой последовательности стадий переработки информации и как следствие закрылась проблема поиска в этой последовательности какого-то одного, фиксированного места отбора информации. Данная теория продолжает линию развития моделей поздней селекции только в одном, хотя и важном пункте. Как и в модели Дойчей, здесь допускается возможность исчерпывающей переработки всей поступающей стимуляции. Однако теперь более четко сформулированы условия полной переработки — она распространяется только на ту стимуляцию, для которой сформированы определенные структуры долговременной памяти. В знакомых ситуациях и привычных видах деятельности такая переработка может быть использована субъектом легко и эффективно. В необычных условиях и при решении новых задач включаются более медленные, последовательные процессы контролируемой переработки. Главную роль играет процесс контролируемого внимания, который может вмешиваться на любой стадии автоматического анализа стимуляции. Существенный сдвиг в общих представлениях о механизмах и функциях селекции Р. Шиффрин поясняет на двух схемах, изображенных на рис. 2.14 (Shifnin, 1988). В верхней части этого рисунка приведена традиционная модель соотношения процессов параллельной и последовательной переработки. На раннем этапе происходит автоматический анализ всех стимульных входов, но в различной степени или неодинаково по глубине (показано на схеме рис. 2.14а сплошной, ломаной линией). Где-то позже переработка становится ограниченной и начинается этап внимательной переработки, начало которого обозначено овалом "Горлышко". Ответ может быть дан только в том случае, если ему предшествовал анализ стимула на этапе внимательной переработки. Обобщенная схема современных моделей селекции представлена на рис. 2.146. Автоматическая и контролируемая переработка показаны здесь в виде двух фигур разной формы и площади. Широкая сторона фигуры автоматического анализа непосредственно контактирует со всей поступающей стимуляцией, обозначенной горизонтальными стрелками. При переходе от ранней к поздней стадии объем автоматической переработки, хотя и сужается, но не до нуля и своей более узкой стороной фигура выходит на стадию ответа. В нижней части изображена фигура внимательной (контролируемой) переработки. Своим узким сегментом она обращена в сторону входа, а широким — в сторону ответа, то есть ее форма асимметрична фигуре автоматической переработки. Она не имеет прямого контакта 104 . Рис. 2.14. Модели взаимодействия автоматической и внимательной переработки информации (Shinrin, 1988, Fig. 11.23, p. 795). а - автоматические процессы предшествуют процессам, требующим внимания; б - автоматические процессы и процессы, требующие внимания, происходят параллельно. 105 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru со стимульным входом, хотя и достигает своей минимальной стороной ранних уровней. По мере приближения к ответу объем возможной контролируемой переработки постоянно растет, достигая максимальной величины на выходе к ответу. Взаимодействие автоматической и внимательной переработки может произойти, как это показано вертикальными стрелками, на любой стадии и в любом направлении: автоматическая переработка может перейти в контролируемую (и наоборот) практически повсюду. Контролируемые процессы могут предшествовать автоматическим, чередоваться с ними, запускать и завершать их или протекать совершенно независимо и параллельно. В каждом конкретном случае получается своеобразная и подвижная организация последовательных и параллельных операций переработки, и среди факторов, ее определяющих, процессам селекции или внимания отводится ведущая роль. Схема Р. Шиффрина отражает две основные тенденции современных исследований познавательных процессов вообще и процессов селекции в частности. Первая тенденция состоит во все большем признании и как следствие расширении исследований активной роли субъекта, его сознания и самосознания в регуляции потока информации. Здесь, наряду с исследованиями собственно внимания, необходимо отметить разработку представлений и методов исследования метапознава-тельных процессов (напр., Forrest-Pressley etal., 1985). В понятие ме-тапознания включают знания субъекта о своих когнитивных процессах и возможностях, а также умения контролировать и управлять этими процессами. Данное направление возникло и развивалось в педагогической и возрастной психологии и достигло значительных результатов в области изучения памяти. Исследования метапознания распространяются и на другие виды познавательной деятельности и, в том числе, на процессы метавнимания (см. Приложение 6). Благодаря этим работам предмет психологии внимания расширяется путем включения знаний субъекта о процессах своего внимания, умений, навыков и стратегий использования этого знания. Вторая тенденция заключается в постепенном переходе от жестких блочных моделей системы переработки информации к описанию подвижной иерархической организации ее процессов. С целью иллюстрации указанных тенденций приведем модифицированную нами схему М. Лоссона (см. рис. 2.15), выделив при этом три уровня переработки и использования информации — автоматические процессы, контролируемые процессы (стратегии) и мстапознанис (Lawson, 1980). Каждый последующий уровень опирается на результаты работы предшествующего уровня (показано сплошными стрелками, иду106 Рис. 2.15. Метапознание как часть системы переработки информации (адапт. Lawson, 1980, Fig. 7.1, p. 147). тттими снизу вверх), и в то же время контролирует и управляет этой работой (показано пунктирными Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru стрелками, идущими в обратном направлении). Здесь же имплицитно присутствует еще одно, важнейшее для современной когнитивной психологии, различение двух видов переработки информации, о котором подробнее будет сказано в следующей главе пособия: переработки "сверху-вниз", ведомой схемами и стратегиями, и переработки "снизу-вверх", определяемой стимулами и ситуацией. Корни этого различения находят в работах вюрцбургской школы, гештальтпсихологов и Ф. Бартлетга, а в более широком, философском смысле здесь просматривается соединение традиций эмпиризма и рационализма (Gardner, 1985). В целом же складывающееся направление можно назвать уровне-во-деятельностным подходом. Основным предметом теоретических дискуссий и эмпирических исследований в этом плане стало различение автоматических и контролируемых процессов (напр., Logan, 1992). Характеристики этих процессов приведены в табл. 2.1. 107 Таблица 2.1. Характеристики автоматических и контролируемых процессов (по Schneider, Dumais, Shifrrin, 1984, Табл. 1.1, с. 21) Характеристика Автоматические Контролируемые процессы процессы Центральная емкость Не требуется Требуется Управление(контроль) Частичный Полный Неделимость Целостные Фрагментарные Практика Приводит к постепен- Сказывается ному улучшению тельно Модификация Затруднительна незначи- Легкая Последовательно- Параллельно-зависимые Последовательнопараллельная зазависимые висимость Долговременное запоминание Незначительное или от- Значительное сутствует Уровень продук- Высокий тивности Низкий, за исключением простых задач Простота Нерелевантна Нерелевантна Осознание Низкое Высокое Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Внимание Не требуется, но может Требуется быть привлечено Усилие Если и есть, то незна- Значительное чительное Как видно из таблицы, контролируемые процессы требуют усилия, подвержены интерференции, более осознаваемы, изменчивы и, главное, подчинены прямому контролю субъекта. Автоматические процессы, напротив, происходят параллельно, нечувствительны к интерференции, обладают постоянными характеристиками, не изменяются при длительной тренировке, т.е. менее вариабельны, требуют меньше когнитивных ресурсов или внимания, их трудно прервать, если они уже начались. Многие авторы дополнительно отмечают, что контролируемые процессы — медленные, а автоматиче108 ские — быстрые. Последние Дж. Мандлер разделяет на два класса (Mandler, 1975). К первому классу относятся те процессы, которые разворачиваются благодаря функционированию врожденных, или предпрограммных структур. Результаты и ход таких процессов если и осознаются, то в незначительной степени и с большим трудом. Автоматические процессы второго класса изначально осознаваемы и контролируемы, но благодаря длительной тренировке или научению становятся бессознательными и автоматическими. В отличие от автоматической переработки первого вида, они могут быть легко перенесены в план сознательной регуляции, а значит и переделаны в соответствии с конкретной целью и ситуацией. Авторы вышеприведенной таблицы С. Дюмэ, Р. Шиффрин и У. Шнайдер подчеркивают, что ни одна из указанных характеристик не является необходимым и достаточным основанием различения двух видов переработки, хотя наиболее предпочтительньгми среди них в этом смысле являются управление, внимание и требования к ресурсам (центральная емкость и усилие). Поскольку, согласно этим же авторам, селективное внимание может быть как автоматическим, так и контролируемым процессом, для него список надежных критериев различения сокращается. Мы не можем сказать, что внимание может требовать и не требовать внимания. Если же отождествить внимание с ресурсами центральной емкости или с усилием, как это происходит в теориях и исследованиях, которым будет посвящена следующая глава, то этот список сократится в еще большей степени. 109 ГЛАВА 3 ВНИМАНИЕ И РЕСУРСЫ Наряду с аспектом избирательности переживание процесса внимания включает в себя аспект интенсивности. Выбрав какое-то направление деятельности или объект внимания, мы можем быть заняты этой деятельностью или быть внимательными к данному объекту в различной степени. Иллюстрацию аспекта интенсивности внимания можно дать на том же примере вечеринки с коктейлем, который использовался при обсуждении аспекта селекции. Представим себе человека, который пришел в гости первым. В комнате пока никого нет, и для светской беседы с хозяйкой ему не придется прикладывать какихлибо усилий. Умственное усилие понадобится в том случае, если гость иностранец и слабо владеет родным языком собеседницы. Еще большее усилие иностранцу потребуется позже, когда соберутся все приглашенные и наша пара будет окружена множеством других разговаривающих людей, в том числе соотечественников. Если же этот гость будет слушать хозяйку и одновременно попытается прислушиваться к тому, что говорят соседи, то его умственное усилие может увеличиться до крайней степени. Углубление в деятельность, иногда доходящее до уровня полной поглощенности, отстранение от внешних и внутренних помех, попытки схватить вниманием несколько объектов или действовать сразу в нескольких направлениях сопровождается особым чувством активности, эмоциональная окраска которого может быть как положительной, так и отрицательной (интерес и даже наслаждение или, напротив, тягостное и даже мучительное напряжение). Это переживание может быть большим или меньшим, приятным или неприят110 ным, но так или иначе, оно свидетельствует о какой-то работе, дополнительной к основному потоку желанной или вынужденной деятельности. Внимание в этом смысле хорошо описывает метафора умственной или психической энергии, расходуемой нами в различной степени. Одни задачи требуют значительного внимания или умственной энергии, другие же решаются легко, без усилия и не требуют ее затрат. Наблюдение и субъективный опыт говорят также о том, что общий объем усилий внимания, которым мы располагаем и распоряжаемся по собственному усмотрению, ограничен. Мы можем увеличивать свое внимание лишь до определенного предела. Особенно ярко ограниченность внимания проявляется в ситуациях одновременного выполнения двух и более действий. Если внимания требуют две задачи, то одновременно они решаются хуже, чем по отдельности. Поэтому внимание представляет собой как бы личный, имеющийся у каждого человека определенный капитал, который следует расходовать бережно и эффективно. Еще один факт житейской психологии заключается в том, что сумма усилий, затрачиваемых на выполнение какой-то новой и сложной деятельности, уменьшается по ходу практики или тренировки практически до нуля. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Указанные особенности субъективного опыта и поведения человека выступили на первый план в исследованиях деятельности операторов сложных технических систем. Контроль и управление такими системами предъявляют жесткие требования уже не к исполнительным моторным звеньям и механизмам сенсорной периферии, а к операциям внутренней, центральной переработки информации. Если возможности переработки ограничены, то завышенные требования могут привести к ошибочным действиям, а значит к авариям и даже катастрофам. Столь же негативные последствия может иметь и недогрузка оператора. Скучающий человек легко отвлекается от выполнения своих обязанностей и даже засыпает. Проектировщики систем управления транспдртными средствами, энергетическими комплексами, производственными технологическими линиями и боевой техникой вынуждены поэтому обращаться к психологам с вопросом: "Насколько будет занят оператор данной технической системы и как эта занятость скажется на работе системы в целом?". Поиски ответа на этот вопрос оформились в особое направление инженерной психологии, получившее название исследований умственной нагрузки оператора. Проблемы измерения нагрузки, изучения факторов, ее определяющих, и анализа ее динамики по ходу деятельности не могли быть решены без соответствующих теоретических моделей переработки информации вообще и внимания в особенности. Столь сильный и настоятельный запрос со стороны прак- 111 тики подтолкнул к специальному, более глубокому теоретическому обсуждению и экспериментальному исследованию возможностей человеческой системы переработки информации или, на языке когнитивной психологии, ее мощности (capacity). Если в моделях селекции главную роль играли представления о структуре этой системы, то здесь принципиальное значение придают представлениям об энергетическом обеспечении ее работы. На смену и в дополнение метафоре бутылочного горлышка как узкого места структуры переработки информации пришла метафора ресурсов переработки. Понятие ресурсов и первая модель их распределения были представлены работавшим в Израиле, Англии и позже в США психологом Дэниелом Канеманом в виде теории внимания как умственного усилия. 3.1. ВНИМАНИЕ КАК УМСТВЕННОЕ УСИЛИЕ В предисловии к своей, вышедшей в 1973 г., монографии Д. Кане-ман вспоминает о давней и кратковременной стажировке под руководством Д. Рапопорта. Работая в качестве его помощника, он познакомился с психоаналитическим взглядом на внимание как энергию. "Много лет спустя,— пишет Д. Канеман,— уже будучи, надеюсь, строгим исследователем, я с удивлением обнаружил, что мое понимание внимания основано на стойком впечатлении от этой встречи" (Kahneman, 1973, с. X). Вместе с тем он отдает должное исследованиям селективного внимания, ссылаясь при этом на Д. Бродбента, Э. Трейсман и У. Найссера. Свою концепцию внимания как усилия он задумывал и оценивал как дополнение, а не альтернативу теориям фильтра. Структуры раннего сенсорного анализа стимуляции в усилии не нуждаются. Например, детекторы линий и углов могут быть активированы только сенсорными входами. Работа последующих структур перцептивной переработки уже требует определенного притока усилия. Источник усилия един для всех структур и ограничен. Последнее означает, что суммарный запрос к вниманию со стороны ряда одновременно действующих структур может быть удовлетворен полностью лишь в определенных пределах. Негативные эффекты (ближайшие и отдаленные) может иметь как недостаточное, так и избыточное потребление мощности внимания. Следовательно, к системе переработки информации должен быть подключен какой-то механизм, функция которого заключается в целесообразном, эффективном и экономном использовании ограниченных ресурсов умственного усилия. Основные идеи механизма оптимального распределения усилия по различным компонентам и стадиям переработки информации Д. Канеман представил в виде модели, показанной на рис. 3.1. 112 тики подтолкнул к специальному, более глубокому теоретическому обсуждению и экспериментальному исследованию возможностей человеческой системы переработки информации или, на языке когнитивной психологии, ее мощности (capacity). Если в моделях селекции главную роль играли представления о структуре этой системы, то здесь принципиальное значение придают представлениям об энергетическом обеспечении ее работы. На смену и в дополнение метафоре бутылочного горлышка как узкого места структуры переработки информации пришла метафора ресурсов переработки. Понятие ресурсов и первая модель их распределения были представлены работавшим в Израиле, Англии и позже в США психологом Дэниелом Канеманом в виде теории внимания как умственного усилия. 3.1. ВНИМАНИЕ КАК УМСТВЕННОЕ УСИЛИЕ В предисловии к своей, вышедшей в 1973 г., монографии Д. Кане-ман вспоминает о давней и кратковременной стажировке под руководством Д. Рапопорта. Работая в качестве его помощника, он познакомился с психоаналитическим взглядом на внимание как энергию. "Много лет спустя,— пишет Д. Канеман,— уже будучи, надеюсь, строгим исследователем, я с удивлением обнаружил, что мое понимание внимания основано на стойком впечатлении от этой встречи" (Kahneman, 1973, с. X). Вместе с тем он отдает должное исследованиям селективного внимания, ссылаясь при этом на Д. Бродбента, Э. Трейсман и У. Найссера. Свою концепцию внимания как усилия он задумывал и оценивал как дополнение, а не альтернативу теориям фильтра. Структуры раннего сенсорного анализа стимуляции в усилии не нуждаются. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Например, детекторы линий и углов могут быть активированы только сенсорными входами. Работа последующих структур перцептивной переработки уже требует определенного притока усилия. Источник усилия един для всех структур и ограничен. Последнее означает, что суммарный запрос к вниманию со стороны ряда одновременно действующих структур может быть удовлетворен полностью лишь в определенных пределах. Негативные эффекты (ближайшие и отдаленные) может иметь как недостаточное, так и избыточное потребление мощности внимания. Следовательно, к системе переработки информации должен быть подключен какой-то механизм, функция которого заключается в целесообразном, эффективном и экономном использовании ограниченных ресурсов умственного усилия. Основные идеи механизма оптимального распределения усилия по различным компонентам и стадиям переработки информации Д. Канеман представил в виде модели, показанной на рис. 3.1. 112 Рис. 3.1. Модель распределения умственного усилия Д. Канемана (Kahneman, 1973, Fig. 1-2, p. 10). Описание модели распределения умственного усилия лучше начинать с блока возможных деятельностеи, представленного в нижней части рисунка. Здесь столбиками изображены структуры, каждая из которых имеет вход внимания (пунктирная линия). Информационные входы и связи между отдельными структурами в данной модели не рассматриваются и потому на рисунке не показаны. В блоке возможных деятельностеи не представлены также те компоненты системы, для запуска и работы которых достаточно информационного или стимульного входа. Любая из показанных структур может действовать лишь при условии притока внимания. Оптимальная и безошибочная работа структуры предполагает определенное количество внимания. При недостаточном вкладе усилия результаты деятельности на выходе (широкая стрелка "Ответы") всей системы ухудшаются. Внимание или умственное усилие, необходимое для эффективной работы данной структуры, определяется ее организацией. Пояснить 8-4037 113 это можно, сравнив структуры переработки информации с бытовыми электроприборами. Каждый прибор рассчитан на какую-то мощность, то есть на потребление определенного количества электроэнергии в единицу времени. Это количество определяется назначением и конструкцией прибора Например, для утюга — длиной спирали, металлом, из которого она сделана, толщиной стенок, площадью его рабочей поверхности и т.д. Мы втыкаем вилку и розетку, и утюг нагревается до температуры, необходимой для глажения белья. Заметим, что потребление необходимой энергии не контролируется пользователем и происходит автоматически. То же можно сказать о более сложных приборах — типа радиоприемника или телевизора, а применительно к модели Д. Канемана — о структурах переработки информации. Человеку достаточно захотеть, поставить определенную цель, приступить к действию (в данной аналогии — включить прибор), и необходимое усилие будет приложено. Разные структуры потребляют различное количество внимания. Кроме того, потребление каждой из них от момента к моменту меняется. Текущая оценка суммарного запроса одновременно работающих структур производится блоком, названным "Оценка необходимой мощности". Автор подчеркивает, что действительный расход внимания определяется не сознательным намерением, а трудностью задачи или сложностью механизмов ее решения. Д. Канеман предлагает перемножить в уме 83 на 27, а затем, представив, что от результата зависит жизнь, удержать в памяти 7, 2, 5 и 9 в течение 10 с. Проведя этот опыт Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru на себе, можно почувствовать, что даже под угрозой смерти человек, удерживая 4 цифры, не прикладывает усилия больше, чем при спокойном перемножении двузначных чисел. Итак, действительный расход усилия, который в данном примере коррелирует с его субъективным переживанием, определяется трудностью самой задачи, а не произволом субъекта. Обратимся к блоку, показанному в верхней части рисунка Д. Канеман считает, что внимание тесно связано с общей активацией (arousal). Изменение активации в определенном диапазоне сопровождается соответствующим изменением уровня доступной мощности или усилия. Взаимосвязь внимания и активации показана внутри блока волнистой линией. Общее количество усилия, потенциально доступного для системы переработки информации, ограничено. Графически это ограничение изображено горизонтальной сплошной линией, разделяющей области физиологической активации и доступной мощности. Данные многочисленных исследований говорят о том, что уровень активации зависит от ряда факторов: эмоционального состояния человека (тревожности, страха, гнева), интенсивности стимуляции, моторной напряженности, сексуального возбуждения, 114 приема наркотиков и др. На схеме эта зависимость показана вертикальной стрелкой, идущей сверху к блоку активации. Эти влияния, внешние по отношению к системе в целом, при нормальных условиях деятельности играют второстепенную роль. Главной детерминантой изменения активации и уровней доступной и потребляемой мощности является запрос с блока оценки требований задачи. Центральным, как по своему значению, так и по месту на схеме является блок политики распределения. Функции этого механизма заключаются в отборе структур деятельности, к которым направляется умственное усилие, и его дозировании. Работа блока зависит от четырех факторов. Политика распределения регулируется постоянными диспозициями (первый фактор) субъекта по связи (показана стрелкой), отражающей закономерности непроизвольного внимания. Например, усилие обязательно распределяется к структурам восприятия внезапных, движущихся стимулов и собственного имени. Второй фактор — текущие намерения субъекта, который определяет произвольное обращение внимания (показано стрелкой). Так, при инструкции слушать голос, идущий справа, или в случае просьбы посмотреть на рыжего мужчину усилие будет распределено на структуры, служащие для достижения именно этих целей. Правила политики распределения, соответствующие первому и второму факторам, показаны на схеме двумя овалами в левой части рисунка. Третий фактор политики распределения — влияние блока оценки требований (необходимой мощности), показанного справа внизу рисунка. Согласно этому правилу, снабжение усилием одной из двух одновременно выполняемых деятельностей может быть прекращено, если суммарный запрос превышает предел доступной мощности. Например, даже опытный водитель, выезжая на оживленный перекресток, перестанет слушать своего пассажира. Последней детерминантой политики распределения является уровень физиологической активации. Это влияние на схеме изображено стрелкой, идущей сверху вниз с блока активации. Эффекты активации Д. Канеман обсуждает особо, привлекая эмпирический материал, обобщением которого выступает известный закон Йеркса-Додсона (см. напр., Фресс, 1975). Закон Йеркса-До-дсона представляет собой эмпирически установленную и неоднократно подтвержденную на материале разных задач, решаемых испытуемыми (людьми и животными) зависимость продуктивности деятельности от уровня активации. Схематически он показан на рис. 3.2, где приведены два графика в координатах продуктивности деятельности (вертикальная ось) и активации (горизонтальная ось). Нижняя кривая построена для сложной или трудной задачи, а верхняя — для задачи простой или легкой. 115 Нюкий Уровень активами ■ Вь|ажий Рис. 3.2. Закон Йеркса-Додсона (Kahneman, 1973, Fig.3-2, p.34). Как видно из рисунка, для той и другой задачи существует свой оптимальный уровень активации, при котором продуктивность максимальна, причем оптимальное значение активации для простой задачи лежит правее, то есть больше, чем для задачи сложной. Закон Иеркса — Додсона позволяет предсказать и оценить влияние продолжительного шума, бессоницы, знания о результатах деятельности, типологических особенностей испытуемых (экстраверты — интро-верты) на продуктивность решения задач разной трудности. Так, сильный фоновый шум, приводящий к увеличению уровня активации, может в случае сложной задачи ухудшить деятельность, а легкой — улучшить Увеличение активации выше оптимума трудной задачи приближает к оптимуму легкой задачи. Ухудшение деятельности обычно наблюдается и при снижении активации вследствие, например, лишения сна или утомления. При уменьшении активации ниже оптимального уровня происходит, как видно из графиков, падение качества деятельности, особенно резкое для трудной задачи. При помощи закона Йеркса-Додсона интерпретируют результаты совместного действия вышеуказанных факторов. Так, на материале 116 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru сложных задач показано, что сильный шум отчасти компенсирует ухудшение деятельности, вызванное бессонницей. Д. Канеман, опираясь на свою модель, объясняет отрицательные эффекты низкой и высокой активации работой разных механизмов. Ухудшение деятельности при низких значениях активации обусловлено недостаточным вкладом усилия. Причем, как отмечает автор, дело не в том, что активация не может увеличиться до уровня, соответствующего требованиям задачи. Получены данные, говорящие о том, что при сильной мотивации утомленные и сонные испытуемые все-таки справляются с задачей. Первичная причина низкой продуктивности заключается в слабости мотивации субъекта. Как следствие, во-первых, нарушается работа механизма обратной связи (блока оценки требований задачи), а значит, и степень вкладываемого усилия оказывается ниже необходимой и, во-вторых, появляются ошибки в работе блока текущих намерений. Итак, при низкой мотивации установка на задачу и оценка текущих результатов ее выполнения могут быть неадекватными. Ухудшение деятельности при высоких значениях активации автор объясняет изменением режима функционирования блока политики распределения. При этом он обсуждает известные факты и теории сужения поля, увеличения подвижности, отвлекае-мости зрительного внимания и трудности произвольного управления им в условиях стресса. На рис. 3.1 эти негативные эффекты показаны в виде стрелки, идущей с блока активации на блок политики распределения. Свою модель Д. Канеман построил на основании результатов ряда экспериментальных исследований, в том числе, собственных. Так, совместно с коллегами он провел цикл работ, направленных на проверку предположения о тесной связи активации с усилием и пришел к выводу, что одним из самых надежных показателей динамики умственного усилия является изменение диаметра зрачка. С целью тестирования степени внимания он использовал методику вторичной зон-довой задачи. Основную идею такого измерения автор иллюстрирует гипотетическими функциями, показанными на рис. 3.3. Здесь по оси абсцисс откладывается уровень текущих требований к умственному усилию со стороны первичной (основной) задачи, а по оси ординат — уровень усилия, действительного вкладываемого в эту задачу. Если бы расход усилия полностью отвечал требованиям, то соответствующая зависимость приняла бы вид прямой с углом наклона в 45 град.(тонкая пунктирная линия). На самом деле, поскольку уровень доступной мощности ограничен, прямая, начиная с какого-то значения требований, перейдет в кривую, проходящую несколько ниже (сплошная линия), и при дальнейшем росте требований разрыв между ними будет постепенно увеличиваться. 117 Рис. 3.3. Зависимость вклада усилия от требований основной задачи (Kahneman, 1973, Fig. 2-1, p. 15)? На рисунке представлена также функция общего усилия (толстая пунктирная линия), прикладываемого ко всем действующим или подготовленным к действию структурам переработки информации. Д. Канеман предполагает, что усилие в какой-то степени расходуется даже при отсутствии требований, то есть когда человек ничем не занят. В этом состоянии все же происходит непрерывный контроль (мониторинг) внешнего окружения. Кроме того, продолжается приток усилия, обусловленный постоянными диспозициями. Поэтому, как видно из фафика, функция общего усилия начинается не с нуля, а с какого-то определенного значения. Разницу между общим усилием и усилием, вкладываемым в основную деятельность, Д. Канеман называет запасной мощностью. При увеличении усилия, расходуемого на выполнение основной задачи, запасная мощность уменыпа118 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ется. Дополнительную (вторичную) задачу испытуемый может решать только за счет запасной мощности. Если первичная задача потребует большего усилия, то запасная мощность уменьшится и продуктивность решения вторичной задачи снизится на соответствующую величину и, наоборот, при снижении требований основной задачи продуктивность выполнения дополнительной задачи возрастет. Следовательно, изменение продуктивности решения вторичной задачи отражает изменение степени умственного усилия, вкладываемого в первичную. В экспериментах Д. Канемана испытуемым предъявляли на слух последовательности из четырех цифр (например, 3, 8, 1, 6) со скоростью одна цифра в секунду. Спустя одну-две секунды испытуемый должен был ответить в том же темпе последовательностью цифр, каждая из которых отличалась от слышанной на одну единицу (4, 9, 2, 7). Начало и ритм ответа задавались звуковыми сигналами, предъявленными с той же магнитной записи, что и цифры трансформируемого цифрового ряда. Правильными считались безошибочные и полные ответы, проходившие в нужном темпе. Задача трансформации цифр была для испытуемых основной. Одновременно решалась дополнительная зрительная задача идентификации целевой буквы. Прямо перед испытуемым располагался экран, на котором вспыхивали одна за другой различные буквы со скоростью 5 букв в 1 с. Эта последовательность начиналась за 1 с. до предъявления первой цифры слухового ряда, продолжалась в течение всей пробы и заканчивалась спустя 1 с. после воспроизведения последней цифры. Внутри непрерывного ряда букв, один раз на протяжении каждой пробы, предъявляли зрительный шум (50 мс), затем целевую букву (80 мс) и снова зрительный шум (50 мс). Испытуемый должен был по окончании пробы назвать эту букву. Целевая буква появлялась непредсказуемо в одном из 5 моментов решения задачи трансформации цифр: параллельно предъявлению первой и третьей цифры, в середине паузы перед ответом, при воспроизведении второй и четвертой цифры трансформированного ряда. Приоритет задачи трансформации цифр обеспечивали платежной матрицей. За каждую пробу с успешным решением обеих задач испытуемый получал премию в 4 цента. В случае правильного ответа задачи трансформации, но ошибочной идентификации целевой буквы премия снижалась до 2-х центов. За неудачу в задаче трансформации цифр испытуемого штрафовали на 4 цента. На протяжении всех проб данного эксперимента проводилась параллельная, непрерывная регистрация диаметра зрачка. Д. Кансман предположил, что усилие, вкладываемое в основную задачу, меняется по ходу ее выполнения закономерным образом. На 119 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru этапе предъявления цифр оно должно увеличиваться, достигая максимальной величины в паузе перед ответом, а затем снижаться вплоть до начального уровня. Это связано с определенным изменением требований структуры кратковременной памяти — сначала, по мере накопления информации, ее нагрузка растет, а затем, по ходу ответа, уменьшается. Экспериментальные результаты, представленные на рис. 3.4, подтвердили это предположение. По оси абсцисс графиков, изображенных на этом рисунке, откладывается текущее время пробы (в секундах). Ноль оси соответствует началу зрительного предъявления последовательности букв дополнительной задачи, первая метка соответствует началу подачи первой цифры слухового ряда основной задачи, вторая метка— второй цифры и т.д. Тонкими вертикальными линиями на поле графиков выделена пауза, разделяющая две стадии решения основной задачи: прослушивание (предъявление цифр) и отчет (воспроизведение цифр, полученных из элементов предъявленного ряда путем прибавления единицы). Каждый из 4-х ответов стадии отчета также приурочен соответствующей метке оси времени. На левой оси ординат откладываются средние показатели продуктивности (число ошибок в %) решения основной и дополнительной задач. Правая ось ординат служит для обозначения результатов регистрации диаметра зрачка у группы испытуемых. По этой оси откладываются средние показатели расширения зрачка (в мм) относительно исходного уровня, соответствующего началу прослушивания цифр. При этом в расчет принимались данные, полученные в пробах с правильными ответами. Так было сделано потому, что расширение зрачка может быть, как известно, эмоциональной реакцией на ошибку, допущенную и осознанную испытуемым на стадии прослушивания или отчета. Нижняя пунктирная кривая показывает процент ошибок основной задачи в зависимости от момента предъявления зрительной цели. Как видно из графика, продуктивность решения задачи трансформации цифр остается практически постоянной, то есть при различных временных позициях цели число ошибок колеблется в узком диапазоне от 12 до 18 %. Этот результат имеет большое значение, поскольку говорит о том, что задача трансформации цифр была, во-первых, трудной для испытуемых и, во-вторых, приоритетной, основной или первичной. Следовательно, в данном эксперименте было обеспечено условие достаточно высоких требований к усилию и, возвратившись к рис. 3.3, можно сказать, что усилие испытуемых, направленное на решение основной задачи, перемещаясь туда—сюда по кривой (сплошная линия), всегда находилось на криволинейном участке функции требуемое-расходуемое усилие, и потому условие тестиро121 вания усилия первичной задачи по показателю решения вторичной задачи полностью выполнено. Согласно теории офаниченного умственного усилия, скорость и точность ответа на зонд, вводимый в Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru непредсказуемые моменты решения основной задачи служат показателями запасной мощности, подводимой к структурам вторичной задачи (здесь — перцептивного мониторинга) в момент предъявления зонда (целевой буквы в данном эксперименте). График продуктивности решения задачи идентификации целевой буквы построен по данным проб с правильными ответами задачи трансформации. Пробы с ошибочными ответами в основной задаче исключались, поскольку только в случаях верного ответа можно уверенно утверждать, что в ее решение действительно вкладывалось необходимое усилие. Как видно из рисунка, число ошибок идентификации букв, показанное в виде зачерненных и соединенных сплошной линией квадратов, растет на стадии прослушивания, максимально в период паузы и резко снижается по ходу ответа. Важнейшим результатом этого эксперимента Д. Канеман считает факт корреляции диаметра зрачка с продуктивностью решения вторичной задачи и делает вывод о том, что зрачок отражает динамику умственного усилия, вкладываемого в основную задачу. Действительно, из рисунка видно, что кривая расширения зрачка (пустые кружки, соединенные сплошной линией) в целом сходна с кривой продуктивности выполнения вторичной задачи. Автор подчеркивает, что данный психофизиологический показатель дает непрерывную оценку изменения умственного усилия в каждой отдельной пробе эксперимента. Отсюда следует, что при соблюдении определенных условий, регистрируя только диаметр зрачка, исследователи могут по характеру изменений этого, отметим, непроизвольного показателя, судить о динамике степени умственного усилия или внимания при выполнении любой деятельности, не прибегая к процедурам многократного тестирования, дополнительной нафузки вторичной задачей и фомоздкой статистической обработки. По мнению Д. Канемана, модель внимания как умственного усилия хорошо объясняет факт зависимости диаметра зрачка от степени умственного усилия. Полученные данные говорили о том, что расширение зрачка является надежным показателем роста именно умственного усилия, а не следствием увеличения активации из-за воздействия других факторов (моторная напряженность, тревожность, шум и пр.). Так, если в задаче трансформации цифр испытуемые прибавляют тройку, то соответствующая кривая расширения зрачка проходит выше, чем при более легком условии прибавления единицы. Эмпирическое обоснование теории внимания как умственного усилия Д. Канеман проводит на материале исследований одновре122 менного выполнения двух деятельностей. Подавляющее большинство результатов этих исследований говорят о значительной трудности одновременного решения двух задач. По отдельности задачи могут решаться легко и безошибочно, но когда они спарены, одна или обе деятельности, как правило, ухудшаются, несмотря на все старания испытуемых. Факты и явления отрицательного влияния одной задачи на другую называют интерференцией — однонаправленной при снижении продуктивности или полном прекращении решения одной задачи, и взаимной, при ухудшении показателей решения обеих задач. Оценку результатов деятельностей при условии совместного выполнения проводят относительно уровней продуктивности, достигаемых при условии раздельного исполнения. О наличии, характере и степени интерференции судят по разнице соответствующих показателей продуктивности той и другой деятельности, полученных при том (вместе) и другом (врозь) условии. Изучение эффектов одновременного выполнения двух деятельностей традиционно относят к исследованиям распределения внимания. Основная методическая трудность таких исследований заключается в создании и контроле условий подлинного распределения внимания (см. Вудвортс, 1950). Следует исключить ил и, по меньшей мере, рассматривать особо, случаи автоматизации одной из деятельностей (ухода внимания) и, как следствие, координации двух деятельностей в одну, а также быстрого чередования выполнения этих деятельностей (сдвигов и переключений внимания). Заметим, что обойти эту трудность не удается вплоть до настоящего времени. Тем не менее, несколько эмпирических выводов и фактов, полученных в данной области исследований, можно считать твердо установленными. Так, выделены три основных фактора интерференции двух деятельностей. Два из них характеризуют независимо каждую из них: степень интерференции тем больше, чем больше сложность и трудность задачи. Третий фактор определяется путем сравнительной характеристики задач — степень интерференции сходных задач больше, чем различных. В когнитивной психологии объяснение этих фактов дают чаще всего в терминах структурных теорий. Так, предполагают, что конкурирующие задачи могут вызвать несовместимые ответы или предъявлять одновременные требования к одним и тем же, определенным структурам восприятия и подготовки ответа. Ярким примером такого рода объяснений являются концепции бутылочного горлышка (см. гл. 2). Д. Канеман не отрицает возможность структурной интерференции. Однако подобное толкование он считает, по меньшей мере, недостаточным и предлагает в качестве дополнительного, а в иных случаях исчерпывающего, объяснение в терминах соревнования за 123 общую мощность. Теория Д. Канемана предсказывает, во-первых, интерференцию деятельностей, не имеющих общих механизмов восприятия и ответа; во-вторых, зависимость степени интерференции от величины требований, предъявляемых задачами. Жизненные наблюдения и данные лабораторных исследований подтверждают эти предположения. В качестве примера двух деятельностей, опирающихся на разные механизмы и потому выполняющихся без взаимной интерференции, Д. Канеман приводит ходьбу и счет в уме. Однако, если на прогулке попросить спутника решить сложную арифметическую задачу, то он, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru скорее всего, остановится, поскольку даже такая привычная и автоматическая деятельность, как ходьба, требует какого-то расхода усилия. Предсказания модели умственного усилия подтверждают, по мнению Д. Канемана, результаты специальных исследований одновременного выполнения двух деятельностей. Так, автор ссылается на факт интерференции совершенно разнородных задач — мнемической и зрительно-моторного слежения. В пользу теории единой ограниченной емкости говорят и данные тех работ, в которых показано снижение или рост интерференции при изменении трудности (но не структуры) одной из сравниваемых задач. Следует заметить, что широкое исследование распределения внимания не привело к однозначным результатам и выводам. Однако Д. Канеман считает, что его подход поможет объяснить и снять хотя бы часть противоречий, наблюдающихся в этой богатой области исследований. Важным вкладом теории усилия в этом отношении стала постановка и обсуждение действительных, то есть потребляющих усилие объектов внимания. В задачах восприятия вообще и симультанного восприятия нескольких стимулов, в частности, в качестве объектов внимания выступают структуры — репрезентации подвижного объема, названные автором перцептивными единицами. При обсуждении явления интерференции двух деятельностей он открыто ставит вопрос о единицах деятельности как структурах, требующих внимания. В связи с этим Д. Канеман высказывается против теорий позднего отбора. Данные исследований интерференции, говорящие в их пользу, он объясняет иначе. С позиций модели умственного усилия селекция на стадии принятия решения и ответа зачастую требует значительных усилий и потому деятельности, включающие такую селекцию, будут интерферировать с другими деятельностями. Более приемлемыми автор считает теории ранней селекции, но при условии их дополнения представлениями об ограниченном умственном усилии. Д. Канеман говорит о необходимости вклада усилия на стадии восприятия. Распределением усилия он объясняет разделение поля 124 восприятия на фигуру и фон. Перцептивный объект (фигура) благодаря усилию обладает, по его словам, более качественной информацией, поступающей на единицы опознания образа. Количеством вкладываемого усилия определяется также число и степень активации единиц опознания. Что подразумевается, когда говорится о требованиях усилия со стороны данной деятельности? Автор различает здесь два значения требований. В первом просто утверждается необходимость некоторого усилия как условия достижения определенного результата (требование 1). Во втором значении имеется ввиду выполнение некоторого действия, обеспечивающего удовлетворение запросов задачи (требование 2). Так, нормальный рост какого-то растения предполагает обильное орошение (требование 1), тогда как играющий ребенок настойчиво и громко просит фишки у своего партнера (требование 2). Большинство умственных деятельностей требуют усилия в первом смысле. Однако некоторые стимулы, благодаря избирательной установке, дополнительно требуют усилия во втором смысле, то есть привлекают внимание больше, чем остальные. Требования 1 удовлетворяются постоянным притоком умственного усилия к структурам восприятия. Требования 2 заявляют о себе и удовлетворяются при помощи петли обратной связи, замыкающей структуру текущей деятельности на блок активации (см. рис. 3.1). Переработка новых и значимых стимулов характеризуется высоким уровнем требований того и другого рода, и потому расход усилия на восприятие такой стимуляции будет велик. Восприятие обычных стимулов лишь изредка предъявляет требования 2, хотя и зависит от постоянного распределения некоторой мощности (требование 1). В целом же запросы обычного восприятия к умственному усилию незначительны. Гораздо большее усилие расходуется на операции принятия решения и выбора, повторения и манипуляции символами, особенно в условиях дефицита времени. Необходимую скорость выполнения умственных операций Д. Канеман считает основной детерминантой умственного усилия. Для многих видов деятельности "делать легко" означает делать медленно, не торопясь. Обсуждая текущие запросы и вклад усилия при сложных видах деятельности, автор утверждает, что их величина зависит от организации деятельности, объема ее единиц, процессов антиципации, состояний перцептивной и моторной готовности. Под последними автор имеет ввиду состояние специфических единиц опознания и ответа, активируемых в процессах восприятия и выбора ответа. Эти состояния удовлетворяют требованиям первого рода. Состояния готовности не следует путать с установкой на селекцию, которая отвечает требованиям второго рода и определяет ту или иную политику распределения усилия. 125 Д. Канеман рассматривает два варианта селективной установки. Первый, основной вариант по сути совпадает с фильтром Д. Бродбента. Здесь перцептивный акцент ставится на стимулах, обладающих определенным физическим свойством. Второй, более сложный вариант возможен в случаях неадекватной перцептивной интерпретации какого-то события. Он предполагает пробное опознание потенциально знаТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru чимых стимулов. Такие стимулы требуют внимания во втором смысле, и, следовательно, распределение усилия управляется здесь по механизму обратной связи. Автор полагает, что различные механизмы готовности и селекции не исключают друг друга — при решении большинства задач они могут действовать совместно. Как видно из вышеизложенного, Д. Канеман, опираясь на модель распределения умственного усилия, пытается, во-первых, объяснить факты интерференции одновременного выполнения двух деятельно-стей и, во-вторых, дополнить, частично объяснив заново, известные представления о механизмах избирательности восприятия. В отличие от других авторов, Д. Канеман не соглашается с идеей постоянного предела мощности и соответствующими объяснениями интерференции задач. Интерпретация явлений интерференции основана у него на предположении о форме зависимости вклада усилия от требований задач (см. рис. 3.3). Ключ к объяснению явлений селекции он находит в анализе возможных стратегий распределения усилия и, в конечном итоге, в своеобразном раскладе факторов политики распределения. По Д. Канеману, внимание или усилие является входом к центральным структурам переработки информации, включающим эти структуры и/или поддерживающим их эффективное функционирование. Свои представления об основных свойствах внимания автор формулирует в виде следующих выводов: "1. Внимание ограничено, но это ограничение может меняться в каждый момент времени. Физиологические показатели активации служат мерой, коррелирующей с этим текущим пределом; 2. Количество внимания или усилия, расходуемого в любой момент времени, зависит, главным образом, от требований текущих деятельностей. При росте требований вклад внимания увеличивается, но для полной компенсации эффектов повышения сложности задачи этого увеличения обычно недостаточно; 3. Внимание может распределяться. Распределение внимания - вопрос его степени. При высоких уровнях нагрузки внимание становится все более однонаправленным; 4. Внимание избирательно, иначе говоря, управляемо. Оно может быть распределено на поддержание переработки отобранных перцептивных еди126 ниц или на выполнение отобранных единиц деятельности. Политика распределения отражает постоянные диспозиции и текущие намерения" (Kahneman, 1973, с. 201). Модель Д. Канемана ввела в когнитивную психологию новые идеи о внимании и его механизмах. Внимание стали рассматривать как универсальные ресурсы переработки информации, вынесенные за пределы этой переработки. Модель описывает достаточно гибкий механизм распределения ресурсов, его основные блоки и связи. Важным, с точки зрения управления данной системой, является автоматический механизм обратной связи, благодаря которому осуществляется непрерывный запрос усилия, необходимого для решения задачи. Вместе с тем, модель допускает, хотя и в ограниченном диапазоне, возможность произвольного управления распределением внимания. Модель позволяет также обсуждать факты и феномены непроизвольного внимания. Особенно важной и убедительной выглядит разработка представлений о связи умственного усилия с общей активацией, и следовательно, внимания с эмоциями и мотивацией человека. Кроме того, эти представления во многом проясняют противоречивую картину известных психофизиологических показателей внимания, и потому открывают возможность создания новых, объективных и надежных методов исследования его свойств. Немаловажной причиной быстрого успеха и широкого признания данного подхода является его соответствие житейским представлениям о внимании и запросам практики. Необходимо также учитывать время публикации работы Д. Канемана, совпавшее с периодом кризиса в области психологии внимания. Поиски бутылочного горльппка в системе переработки информации зашли в тупик. Целостное представление о внимании, его функции и механизмах раздробилось и растворилось. Внимание стали сравнивать с хамелеоном или с морским божеством Протеем, обладавшим способностью принимать облик различных живых существ. На смену энтузиазму 60-х годов пришли уныние и разочарование. Накануне выхода книги Д. Канемана состоялся очередной (четвертый) международный симпозиум "Внимание и деятельность". Сборник материалов этого симпозиума открывает статья Н. Морея и М. Фиттера, в которой дается характеристика состояния дел в данной области (Moray, Fitter, 1973). Они пишут, что в исследованиях когнитивных процессов вниманию отводят центральную позицию, однако общая картина полученных результатов выглядит хаотично и противоречиво. Современную психологию внимания невозможно сравнить ни с дремучими джунглями, ни с регулярными садами 18-го столетия. Она скорее напоминает "Сады земных наслаждений" Иеронима Босха — одно из самых за127 гадочных и фантастических произведений в мировом искусстве. Авторы не сомневаются, что ключ к разумному объяснению этой картины все-таки будет найден. Некоторые психологи нашли этот ключ в работе Д. Канемана. За разнообразием проявлений ограниченности системы переработки информации они вновь увидели единую причину, теперь лежащую не в какой-то определенной части системы, а в резервуаре умственного усилия, используемого всеми ее компонентами. Основные постулаты и положения модели внимания как умственного усилия и представление о единых, ограниченных ресурсах переработки информации остаются предметом острых дискуссий вплоть до настоящего времени. Дальнейшее развитие идей Д. Канемана осуществлялось как на материале эмпирических исследований, так и по линиям их теоретической разработки и включения в более широкий контекст. 3.2. РЕСУРСЫ И СЕЛЕКЦИЯ Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Теория умственного усилия наметила новые пути решения проблемы локуса селекции в системе переработки информации. Уже говорилось, что автор этой теории, Д. Канеман считал ее дополнением, а не альтернативой теориям бутылочного горлышка. Однако вскоре были предприняты попытки объединить оба аспекта (интенсивности и избирательности) в рамках единого подхода. Одна линия развития стала утверждать примат представления об ограниченных ресурсах мощности системы переработки. Здесь селекция рассматривается как неизбежный результат распределения ограниченных ресурсов. Подвижным и гибким образом они размещаются по всей линии переработки. Проблема локуса селекции оттесняется поэтому на второй план комплексом вопросов относительно видов и природы ресурсов, закономерностей и механизмов их распределения. Дж. Ризон пишет: "Взгляд на внимание как на ограниченные, но весьма подвижные ресурсы управления устраняет необходимость постулирования с целью объяснения селекции, какого-то, подобного фильтру, механизма. В теории ресурсов селекция имплицитно задана природой внимания как ограниченного предмета потребления, распределяемого на ограниченную группу сущностей, хотя число предположений относительно этой группы очень велико. Следовательно, глубоких уровней переработки достигнут лишь те элементы задачи, идеи и события, которые получили определенный, критический вклад этих ресурсов" (Reason, 1990, с. 29). 128 гадочных и фантастических произведений в мировом искусстве. Авторы не сомневаются, что ключ к разумному объяснению этой картины все-таки будет найден. Некоторые психологи нашли этот ключ в работе Д. Канемана. За разнообразием проявлений ограниченности системы переработки информации они вновь увидели единую причину, теперь лежащую не в какой-то определенной части системы, а в резервуаре умственного усилия, используемого всеми ее компонентами. Основные постулаты и положения модели внимания как умственного усилия и представление о единых, ограниченных ресурсах переработки информации остаются предметом острых дискуссий вплоть до настоящего времени. Дальнейшее развитие идей Д. Канемана осуществлялось как на материале эмпирических исследований, так и по линиям их теоретической разработки и включения в более широкий контекст. 3.2. РЕСУРСЫ И СЕЛЕКЦИЯ Теория умственного усилия наметила новые пути решения проблемы локуса селекции в системе переработки информации. Уже говорилось, что автор этой теории, Д. Канеман считал ее дополнением, а не альтернативой теориям бутылочного горлышка. Однако вскоре были предприняты попытки объединить оба аспекта (интенсивности и избирательности) в рамках единого подхода. Одна линия развития стала утверждать примат представления об ограниченных ресурсах мощности системы переработки. Здесь селекция рассматривается как неизбежный результат распределения ограниченных ресурсов. Подвижным и гибким образом они размещаются по всей линии переработки. Проблема локуса селекции оттесняется поэтому на второй план комплексом вопросов относительно видов и природы ресурсов, закономерностей и механизмов их распределения. Дж. Ризон пишет: "Взгляд на внимание как на ограниченные, но весьма подвижные ресурсы управления устраняет необходимость постулирования с целью объяснения селекции, какого-то, подобного фильтру, механизма. В теории ресурсов селекция имплицитно задана природой внимания как ограниченного предмета потребления, распределяемого на ограниченную группу сущностей, хотя число предположений относительно этой группы очень велико. Следовательно, глубоких уровней переработки достигнут лишь те элементы задачи, идеи и события, которые получили определенный, критический вклад этих ресурсов" (Reason, 1990, с. 29). 128 Если обратиться к названию настоящей главы "Внимание и ресурсы", то вместо нейтрального союза "и", соединяющего понятия внимания и ресурсов, можно поставить для слабых версий этого подхода сравнительный союз "как", а для сильных — утвердительный глагол "есть". Данная глава посвящена по большей части изложению теоретических исследований внимания в этом направлении. С другой стороны, можно сохранить представление о селективной сути внимания и определить отношение между вниманием и ресурсами при помощи глагола "требует", а не словами "как" или "есть". О подобной связи понятий внимания и усилия уже говорилось в конце второй главы при описании модели Р. Шиффрина и У. Шнайдера (см. с. 109). Там отмечалась некоторая растерянность, возникающая в результате прямого соединения представления о внимании как процессе селекции с представлением о внимании как ограниченных ресурсах умственного усилия. Действительно, необоснованное слияние двух, казалось бы, дополнительных взглядов на природу внимания может привести к логически противоречивым заявлениям типа: "Бывает внимание, которое требует внимания, и бывает внимание, не требующее внимания". В данной главе, характеризуя подход, сохраняющий примат селективного взгляда, мы остановимся на теории Уильяма Джонстона и Стивена Хейнза, американских психологов из университета штата Юта, которые заметили это противоречие и попытались его разрешить (Johnston, Heinz, 1978). У. Джонстон и С. Хейнз начинают характеристику процессов селекции в традиции функциональной психологии сознания. Отбор перцептивных данных необходим, потому что наше сознание ограничено. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Случайная селекция привела бы к заполнению сознания пестрой смесью фрагментарных и неинтерпретируемых содержаний восприятия. Согласованная, доступная пониманию картина мира в сознании человека возможна только при условии систематической селекции. Гибкость — основная характеристика такой селекции. Обсуждая теории бутылочного горлышка, авторы занимают позицию, близкую к взглядам М. Эрдели (см. с. 95-98). Они утверждают, что селекция может произойти различными способами на любой фазе восприятия и ответа. Поэтому свою теорию внимания авторы определяют как мультимодальную и характеризуют процесс внимания как тотальный. Оригинальным вкладом данной теории стало положение о том, что селекция требует ресурсов переработки. Величина этих требований зависит от места и способа отбора информации. Расход усилия на селекцию тем больше, чем дальше или глубже по линии переработки информации она совершается. У. Джонстон и С. Хейнз отрицают существование фиксированных бутылочных горлышек в системе пе129 реработки информации и соответствующих процессов селекции. Внимание само по себе является таким горлышком или ограничением, тяжесть которого растет при переходе от ранних к поздним способам отбора. Чем позже произойдет селекция, тем больше информации будет воспринято. Но за широту восприятия приходится расплачиваться снижением качества или степени переработки релевантной информации. Внимание захватывает мощность или усилие, необходимое для процессов переработки релевантных входов. Человек выбирает оптимальную для данной ситуации стратегию внимания. Например, возбужденный интересным и трудным разговором, он использует стратегию ранней селекции, ничего не замечая вокруг. Привлечь внимание такого субъекта можно, только если потрясти его за плечо или выкрикнуть его имя. Напротив, если из вежливости он вынужден поддерживать скучную беседу, то принимается стратегия поздней селекции. Разговор будет поверхностным, но зато этот человек не пропустит множество других потенциально важных сигналов окружения. Единая эффективная стратегия внимания заключается, по мнению авторов, в преимущественном использовании ранних способов отбора и периодическом кратковременном обращении к позднему отбору. Основные положения своей теории У. Джонстон и С. Хейнз проверили экспериментально. Испытуемые одновременно решали две задачи. Первичной была задача прослушивания бинаурально предъявляемых сообщений. Решение вторичной задачи предполагало непрерывное наблюдение (мониторинг) небольшого, расположенного перед испытуемым табло. В случайные моменты выполнения основной задачи табло кратковременно (на 500 мс) засвечивалось. В ответ на этот сигнал нужно было как можно быстрее нажать на кнопку. Испытуемых просили уделять внимание основной задаче в степени, необходимой для ее успешного выполнения, но в то же время ни при каких обстоятельствах не игнорировать световые сигналы. Предполагалось, что время реакции обнаружения отражает расход усилия на выполнение задачи прослушивания. Чем больше вклад усилия в основную задачу, тем хуже будет решаться задача дополнительная — среднее время реакции на световые сигналы будет снижаться. Условия решения задачи прослушивания варьировались таким образом, чтобы сдвигать предполагаемое место отбора на континууме ранней-поздней селекции. Задачу зрительного обнаружения испытуемые решали при всех условиях. Однако при условии "без прослушивания" (БП) слуховое сообщение предъявлялось, но задача прослушивания не ставилась. При условии "одно сообщение" (1C) испытуемые внимательно прослушивали одно-единственное сообщение. При условии "два сообщения" (2С) бинаурально предъявля130 ли два семантически различных сообщения. Например, в одном тект сте рассказывалось о действии препарата ЛСД, в другом — о жизни и повадках утконоса. Это условие, в свою очередь, разбивалось на два. При условии "два сообщения, разные голоса" (2Срг) целевое (релевантное) и нецелевое (нерелевантное) сообщение отличались высотой голоса (мужской или женский). Здесь испытуемый мог использовать раннюю селекцию. При условии "два сообщения, один голос" (2Сог) весь материал зачитывался одним диктором. Целевое сообщение начиналось несколько раньше нецелевого. При этом условии могла быть успешно принята только стратегия поздней селекции. Испытуемые отчитывались о содержании целевого сообщения либо по ходу (путем вторения), либо после каждой пробы (отвечая на вопросы). Мультимодальная теория предсказывала следующее соотношение средних времен реакции обнаружения при этих условиях: БП < 1C < 2Срг <2Сог. Эксперименты полностью подтвердили этот прогноз. Приведем результаты одного из них, в котором использовали не тексты, а ряды слов. При условии 1C испытуемые прослушивали один список. При условии 2С проба начиналась с предъявления слов одной категории, например, названий городов. Спустя некоторое время синхронно словам первого ряда, предъявляли слова другой категории, например, названия профессий. Испьпуемых просили вторигь как можно быстрее и точнее все слова при условии 1C и слова целевого списка при условии 2С (в данном примере названия городов). Испытуемые одной группы слушали целевые слова, произносимые женским, но не мужским (нецелевой список) голосом, или наоборот (условие 2Срг). Материал, предъявленный второй группе испытуемых, произносился одним и тем же голосом (условие 2Сог). Расчет средних времен реакции обнаружения (приведены в мс, в скобках после обозначений условий) показал, что БЩ310) < 1Q370) < 2Срг(433) < 2Сог(482). Точно также расположились по условиям показатели ошибок вторения целевого списка (приведены в % в скобках после обозначений условий): 1С(1.4) < 2Срг(5.3) < 2Сог(20.5). Результат БП < 1C отражает расход ресурсов на прослушивание и вторение одного ряда Результат 1C < 2Срг гоюриг о том, что Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru селекция потребовала дополнительного усилия. Можно предположить, что сюда входит и усилие, затрачиваемое на переработку нецелевой информации на предвниматель-ной стадии. Однако, в одном из экспериментов, где предъявляли три сообщения (условие ЗС) было получено следующее соотношение времен реакции: 1C < 2С = ЗС. Если бы нецелевые сообщения отбирали ресурсы до своего отвержения, то следовало ожидать 1C < 2С < ЗС. Результат 2Срг < 2Сог мог отражать либо разницу в 131 требованиях ранней и поздней селекции, либо использование различных признаков на поздней стадии отбора. Результаты других экспериментов того же исследования подтвердили первое предположение. Так, если испытуемых подталкивали на использование стратегии позднего отбора при обоих условиях, то 2Срг=2Сог. Итак, полученные соотношения времен реакции вторичной задачи обнаружения подтверждают, по мнению авторов, что (1) внимание (селекция) требует усилия и (2) количество требуемого усилия растет при переходе от ранних к поздним способам селекции, а данные ошибок восприятия целевого сообщения говорят о том, что (3) чем глубже селекция, тем хуже перерабатывается целевая информация. Экспериментальное исследование У. Джонстона и С. Хейнза можно рассматривать как демонстрацию еще одного важного положения мультимодальной теории внимания. В зависимости от требований задачи испытуемые принимали различные стратегии селекции и произвольно управляли положением бутылочного горлышка на линии переработки информации. Результаты этих опытов служат поэтому еще одним экспериментальным доказательством тезиса о гибкости внимания человека. Теорию внимания, опирающуюся на предположение о существовании единых ограниченных ресурсов переработки информации, разрабатывает с начала 70-х годов группа американских психологов, возглавляемая Майклом Познером. Общую методологию этих исследований можно охарактеризовать как попытку интеграции трех основных подходов к исследованию психики человека — сознания, исполнительной деятельности и физиологических (нейрональных) механизмов (Posner, 1982; 1986). Основой объединения этих планов анализа психики служит, по мнению М. Познера, язык переработки информации. "С одной стороны, он может быть увязан с феноменологией, поскольку самонаблюдение нередко используют в качестве средства построения моделей, и оно само может быть представлено как результат специальной системы переработки, обладающей собственным объективным статусом в рамках данной теории. С другой стороны, язык переработки информации обеспечивает психологический анализ, соответствующий анализу физиологическому, благодаря выделению различных уровней переработки и исследованию временного хода их активации (Posner, 1986, с. 6). Экспериментальное исследование нужно проводить в русле методологии умственной хронометрии, включающей в себя измерение времени реакций, регистрации вызванных потенциалов и анализ постстимульных гистограмм латенций активности отдельных клеток. 132 М. Познер пишет: "Умственную хронометрию можно определить как изучение временного хода переработки информации в нервной системе человека. Акцент на переработку информации и на человека означает здесь, что умственная хронометрия нацелена на выявление систематических взаимосвязей физиологических показателей, изменений деятельности и соответствующих им субъективных переживаний. Умственная хронометрия служит, по сути, средством объединения различных точек зрения — феноменологической, физиологической и деятельностной. .." (Posner, 1986, с. 7). бООг Рис. 3.5. Время реакции на слуховой зонд в зависимости от его позиции по ходу решения задачи сравнения букв (Posner, Boies, 1971; Posner, 1986, Fig. 6.1, p. 156). 133 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Примером реализации подхода умственной хронометрии является исследование процессов решения задачи сравнения двух, зрительно предъявленных букв (Posner, Boies, 1971). Испытуемому дают предупреждающий сигнал, спустя 0.5 с первую букву и вслед за ней, через 1с—вторую. Он должен определить одинаковые эти буквы или нет, ответив как можно быстрее путем нажатия на соответствующий ключ. Эта задача была основной. В части проб в одном из восьми непредсказуемых моментов решения основной задачи подавали кратковременный звуковой сигнал (зонд), в ответ на который испытуемый немедленно нажимал на ключ (дополнительная задача). Зависимость времени реакции на слухоюй зонд от момента его предъявления по ходу решения основной задачи представлена на рис. 3.5. На этом графике можно выделить два характерных участка На первой фазе время реакции на зонд невелико и постепенно уменьшается. На втором участке, начинающемся в промежутке между предъявлениями первой и второй буквы, время реакции резко возрастает. М. Познер предполагает, что этим участкам соответствуют два качественно различных процесса переработки информации. На первой фазе, фазу после подачи предупреждающего сигнала, происходит повышение общей настороженности, то есть готовности к восприятию любого сигнала. Кодирование первой буквы осуществляется здесь автоматически и потому никак не сказывается на решении дополнительной задачи обнаружения слухового зонда. После восприятия первой буквы включаются процессы произвольной, осознаваемой переработки полученной информации (напр., ее повторение) и избирательной подготовки к восприятию второй буквы. Эти процессы требуют активного внимания, ресурсы которого ограничены. В результате, время реакции на слуховой зонд увеличивается. Это предположение подтверждают данные эксперимента, в котором вводилась дополнительная операция на стадии осознаваемой, контролируемой переработки информации (Posner, Klein, 1973). Испытуемого просили сравнивать со второй буквой ту букву, которая следует за первой спустя три позиции по алфавиту. Например, если предъявлена целевая пара ЛП, то правильным ответом будет "одинаковые" поскольку буква П занимает в русском алфавите 4-ю позицию относительно буквы Л. Результаты этого эксперимента приведены на рис. 3.6. Как видно из рисунка, кривая времени реакции на слухоюй зонд, полученная при условии отсчета по алфавиту (пунктирная) на первой фазе (автоматическая переработка) практически совпадает с кривой, полученной в обычных условиях (сплошная); на второй же фазе (осознаваемая переработка) она идет намного круче и выше. 134 Рис. 3.6. Время реакции на слуховой зонд в зависимости от его позиции по ходу решения задачи физического сравнения двух букв и при условии отсчета вперед по алфавиту на три позиции от первой буквы (Posner, Klein, 1973; Posner, 1986, Fig. 6.14, p. 174). Дальнейшее исследование пошло по линии усложнения методики путем введения предварительного стимула, информирующего испытуемого относительно сравниваемых букв (Posner, Snyder, 1975a). Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Например, в 80 % проб перед АА подавалась буква А, то есть предшествующий стимул совпадал со стимулом целевой пары (валидное условие). В 20 % проб этот стимул не совпадал с элементами целевой пары. Так, перед предъявлением АА подавали букву В (невалидное условие). В контрольных пробах в качестве предшествующего стимула использовали знак +, не несущий какой-либо информации о 135 целевых буквах (нейтральное условие). Оказалось, что среднее время ответа при валидном условии на 121 мс меньше, чем при невалидном. При этом выигрыш относительно времени ответа при нейтральном условии составил для валидного условия 85 мс, а проигрыш для невалидного условия—36 мс. Авторы считают, что в этом эксперименте испытуемый уделяет активное внимание предшествующему стимулу. Пути переработки букв целевой пары при валидном условии будут подготовлены с двух сторон: благодаря автоматической активации вследствие рецепции предшествующего стимула (снизу) и благодаря активации при помощи сознательного внимания (сверху). В результате получается значительный выигрыш во времени ответа по сравнению с нейтральным условием, при котором предшествующий стимул (знак +) служит только для повышения общей, неизбирательной настороженности. В невалидных пробах эта стратегия не приносит успеха и, более того, приводит к замедлению ответа по сравнению с нейтральным условием (эффект проигрыша). Ресурсы активного, сознательного внимания ограничены, и потому их распределение в пользу одного из путей переработки информации приводит к торможению путей переработки других стимулов и задержке соответствующих ответов. На основании результатов проведенных исследований М. Познер и К. Снайдер (1975 а, б) выдвинули гипотезу двух типов переработки информации и, соответственно, двух видов внимания. В случае неосознаваемого внимания обнаружение, регистрация и переработка стимула происходит автоматически. Субъект не осознает, как это делается и делается ли вообще. Акт такого внимания возникает без намерения, не интерферирует с друтой умственной деятельностью; он сам и его продукт не осознаются. Данный стимул, например, слово, активирует определенную единицу долговременной памяти, и эта активация быстро распространяется к другим, семантически родственным единицам. Сознательное внимание, напротив, характеризуется тем, что субъект намеренно внимателен, осознает процесс внимания и его продукт; акт такого внимания интерферирует с другой сознательной деятельностью. Внимание этого вида М. Познер называл активным и отождествлял его с функционированием центрального исполнительного устройства, или процессора ограниченной мощности. Механизм сознательного внимания не влияет на работу первого механизма распространения активации, хотя и тормозит выходы автоматически активированных единиц. На данном этапе своих исследований М. Познер предполагал, что центральный процессор един, универсален и, в зависимости от задачи, может гибко подключаться на любых стадиях автоматической переработки. Испытуемый избирательно, активно и произвольно наТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 136 страивается на определенную модальность, на позицию в пространстве, на какой-то признак или категорию входной информации. Акт ориентировки внимания определяется целями субъекта. Например, человек может просматривать оглавление научной монографии, быстро отыскивая заголовки, отпечатанные жирным шрифтом или релевантные интересующей его теме. Сдвиги внимания на потенциально важную информацию нерелевантных каналов объясняются тем, что автоматическая активация может, при условии превышения некоторого порога, перенаправить фокус внимания центрального процессора При дальнейшей разработке представлений о функциях и механизмах внимания М. Познер отказался от концепции единого центрального процессора. В предисловии ко второму, вышедшему в 1986 г., изданию своей монографии "Хронометрические исследования умственной деятельности" М. Познер пишет, что внимание может быть специфично для различных модальностей и когнитивных систем. К этому выводу он приходит на основании анализа результатов психофизиологических, нейропсихологических и хронометрических исследований процессов зрительного внимания животных и человека (Posner, 1986). Как уже говорилось, область изучения зрительного внимания занимает в настоящее время одно из важнейших мест в когнитивной психологии. М. Познер был и остается одним из первых и ведущих авторов этого направления. Его методика анализа проигрышей и выигрышей оказалась чрезвычайно полезной и эвристичной для исследования динамики и, в особенности, ориентировки зрительного внимания человека. Акт ориентировки внимания, связываемый ранее с функционированием центрального процессора, выступил здесь в качестве основного объекта тщательного и всестороннего анализа. М. Познер указывает на важное значение исследований ориентировки для развития общих представлений о природе и механизмах внимания. Он пишет: "Несмотря на то, что ориентировка на стимулы в зрительном пространстве является вниманием в узком, ограниченном смысле, я считаю, что ее исследование может дать нам важные тесты адекватности общих моделей человеческого познания, а также послужить для выдвижения новых гипотез относительно роли внимания в более сложных видах деятельности" (Posner, 1980, с. 4). По М. Познеру, ориентировка означает настройку внимания на определенный источник сенсорного входа или на внутреннюю семантическую структуру, хранимую в долговременной памяти. Автор отмечает, что идея ориентировки тесно связана с представлением об ориентировочном рефлексе, но в отличие от него операция ориентировки может быть умственной и не включает в себя итоговое воспри137 ятие стимула. Акт ориентировки внимания всегда предшествует обнаружению стимула, тогда как многие компоненты ориентировочного рефлекса следуют за обнаружением. Ориентировку при помощи движений головы и глаз М. Познер называет открытой. Скрытая ориентировка реализуется центральным механизмом. Явление скрытого, незаметного изменения направления зрительного внимания известно достаточно давно (см. гл. 1, с. 14). В этих случаях говорят о видении "краешком глаза". Некоторые авторы указывают на особое развитие этого умения у женщин. Первые экспериментальные исследования способности отделения линии взора от направления внимания проведены еще в 19 столетии. Так, В. Вундт отмечал, что "фиксационная точка внимания и фиксационная точка поля зрения отнюдь не тождественны и при надлежащем упражнении вполне могут отделяться друг от друга, ибо внимание может быть обращено и на так называемую непрямо видимую, то есть находящуюся где-либо в стороне, точку. Отсюда становится в то же время ясным, что отчетливое восприятие в психологическом и отчетливое видение в физиологическом смысле далеко не необходимо совпадают друг с другом" (Вундт, 1912, с. 21-22). Г. Гельмгольц еще ранее, описывая результаты своих опытов восприятия стереопар, писал: "Наше внимание оказывается независимым от положения и аккомодации глаз и от каких-либо ощущаемых нами изменений в этом органе; оно свободно направит себя сознательным произвольным усилием на избранную им часть темного и неразличимого поля зрения. Это, несомненно, одно из важнейших наблюдений для будущей теории внимания (пит. по: Джемс, 1902, с. 181). Согласно М. Познеру, скрытая ориентировка по своей природе активна — это не настройка пассивного фильтра на определенную позицию или его отключение с других позиций. М. Познер выделяет две основные системы переработки информации. Первая система активируется входами, работает автоматически и запускает привычные ответы определенного вида. Среди них могут быть и движения глаз на целевой стимул (открытая ориентировка) и движения внимания (центральный процесс скрытой ориентировки). Скрытая ориентировка представляет собой операцию настройки на целевой стимул центрального механизма переработки, обеспечивающего осознание и гибкий произвольный ответ. При этом подчеркивается активный характер ожиданий пространственной информации. По мнению М. Познера, указанный механизм работает независимо от движений глаз и устройства сетчатки. Операции ориентировки могут предшествовать или идти параллельно другим процессам решения зрительной задачи. 138 a) Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Рис. 3.7. Методика (а) и результаты (б) исследования скрытой ориентировки зрительного внимания (Posner et al., 1982, Fig. 1, p. 187 Fig. 2, p. 139 Концепция М. Познера строилась и развивалась главным образом на основании результатов, полученных при помощи различных версий методики проигрышей — выигрышей (см. с. 134-136). Применительно к исследованию процессов зрительного внимания эта методика получила название методики подсказки. Парадигма и основные результаты экспериментального исследования скрытой ориентировки зрительного внимания представлены на рис. 3.7. В верхней части рисунка (а) изображено пространство и структура стимульных событий, происходящих на экране,— матрица, состоящая из 9 квадратов. Три квадрата средней строки предъявляются постоянно. Испытуемый должен фиксировать центральный квадрат. При этом позиция линии взора контролируется при помощи элект-роокулографа. В одном из квадратов нижней или верхней строки появляется цель, например, яркая звездочка. Перед испытуемым ставится задача быстрого обнаружения этой цели. В ответ на ее предъявление он должен как можно быстрее нажа гь на ключ. Каждая проба начинается включением сигнала подсказки в виде засветки одного из двух периферических квадратов средней строки (в случае, показанном на рис. 3.7а — слева). Подсказка предшествует цели, а интервал между ними варьируется. Сигнал подсказки информирует испытуемого о наиболее вероятном месте появления цели (на рис. 3.7аслева, внизу). При исследовании эффектов центральной подсказки используют символы-указатели, предъявленные в фиксируемом квадрате. Ими могут быть стрелки или слова-команды (ВПРАВО, ВЛЕВО, ВВЕРХ, ВНИЗ). Иногда в центральном квадрате одновременно предъявляют подсказки, провоцирующие конфликтную ситуацию. Например, при словесной команде ВЛЕВО стрелка показывает направо. Ориентировку при помощи центральных, символических подсказок называют эндогенной или произвольной. Ориентировку, вызываемую периферическими подсказками (например, локальной вспышкой) называют экзогенной, рефлекторной или непроизвольной. На рис. 3.76 приведены результаты эксперимента, направленного на исследование экзогенной ориентировки, происходящей благодаря засветке периферического квадрата (левого или правого) средней строки. По оси ординат откладывается время реакции, то есть интервал между предъявлением цели и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru нажатием на ключ. По оси абсцисс откладывается интервал между предъявлением подсказки и цели. Здесь же указана продолжительность подсказки (засветки). При первом условии цель появлялась на подсказанной стороне в 80 % и на противоположной стороне — в 20 % проб (показано кружками). При втором условии цель предъявляли на подсказанной стороне в 20 % и на противоположной стороне — в 80 % проб (показано треугольни140 ками). При этом черными кружками и треугольниками обозначены усредненные данные проб с действительным предъявлением цели в подсказанном направлении (соединены сплошными линиями); белыми кружками и треугольниками — когда цель предъявляли в месте, противоположном подсказанному. Общий эффект предъявления подсказки заключается в том, что если испытуемый знает о месте предъявления цели, то переработка стимула в ожидаемой позиции улучшается (выигрыш — время ответа уменьшается), а в случаях предъявления цели в неожиданных позициях — ухудшается (проигрыш — время ответа увеличивается). Обратимся к начальному (от 0 до 200 мс) участку графиков, приведенных на рис. 3.76. Общий эффект подсказки проявляется здесь, начиная с интервала в 50 мс — сплошные кривые идут ниже пунктирных. Периферическая подсказка вызывает внимание при обоих условиях, независимо от попадания цели на ту же сторону, что и подсказка. Картина меняется на среднем участке графиков. При интервале в 300 мс испытуемый успевал произвольно переориентировать внимание в случае неадекватной подсказки и обнаруживал цели быстрее, чем при адекватной периферической подсказке. Здесь включаются и оказываются эффективными механизмы произвольной ориентировки. Следовательно, на участке до 500 мс возможны два акта ориентировки — непроизвольный и произвольный. Непроизвольная, вынужденная ориентировка происходит быстро при любых условиях. Произвольная ориентировка более медленная и соответствует условиям предъявления. Еще одно свойство ориентировки обнаруживает анализ данных, представленных на конечном участке графиков. Периферическая подсказка вызывает два противоположных эффекта. Вначале она улучшает переработку информации в подсказанной позиции, но затем вызывает в ней временное торможение. Как видно из рис. 3.76, при значении 500 мс улучшение переработки вероятного события на стороне, противоположной подсказанной (белый треугольник), намного больше, чем улучшение переработки события той же вероятности на подсказанной стороне (черный кружок). Иначе говоря, сознательная ориентировка на позицию, не подсказанную периферическим сигналом, дает больший ускоряющий эффект, чем сознательная ориентировка на подсказанную позицию. В последнем случае он уменьшается вследствие торможения, вызванного периферической подсказкой. Подобные негативные эффекты ориентировки зрительного внимания иногда сравнивают с набегами фуражиров, снабжавших армию продовольствием. Действительно, фуражирам, побывавшим в каком-то селении, бессмысленно туда возвращаться фазу же 141 после набега. Должно пройти какое-то время для того, чтобы в данном месте собрали новый урожай. М. Познер, используя метафору прожектора, предполагает, что его фокус не может расщепляться, а лишь меняется по размеру в зависимости от ситуации. Умственный взор или прожектор внимания ориентируется на определенные, пространственно заданные пути переработки стимулов и может действовать совместно с движениями глаз, хотя обычно последние следуют за направлением внимания Рис. 3.8. Операции скрытой ориентировки зрительного внимания (Posner et at, 1988, Fig. 2, p. 1629). 142 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru (Posner et al., 1980). Скрытый или, как иногда говорят, чтобы подчеркнуть отсутствие соответствующих движений головы и глаз, когнитивный акт ориентировки включает в себя: а) отвязку (освобождение) от текущего фокуса внимания; б) движение от этого фокуса к цели; в) привязку (сцепление) к цели. На основании данных клинических и психофизиологических исследований предполагается, что указанные операции реализуются соответственно структурами задней теменной доли, среднего мозга и таламуса. Совокупность этих структур образует механизм зрительного внимания, включенный в общую систему переработки зрительной информации. На рис. 3.8 (верхняя часть) показана экспериментальная ситуация, когда внимание, первоначально направленное на фиксационный крест, привлекается путем периферической подсказки (засветки) правого поля. Затем слева или справа появляется цель. Ниже представлена последовательность операций, начинающаяся с момента предъявления подсказки. Четыре последние операции осуществляются при помощи системы внимания, включающей в себя области: теменную (операция "освободить"), всреднеммозге (операция "переместить") и в таламусе (операция "занять"). В последние годы М. Познер нацелен главным образом на поиск физиологических механизмов внимания. Оценивая положение дел в этой области, он пишет: "Изучение внимания с позиций нейронауки задерживается, потому что под вниманием подразумевается неопределенная, почти виталистическая способность, а не работа особой группы нейрональных зон, взаимодействие которых со специфическими системами переработки (напр., зрительной формы слова или семантической ассоциации) является подлинным предметом эмпирического исследования. Даже приблизительное знание анатомии системы селективного внимания имеет для такого исследования ряд важных следствий" (Posner, Petersen, 1990, с. 38). При этом особое значение автор придает данным исследований внимания пациентов с локальными поражениями головного мозга и регистрации активности мозговых структур у нормальных испытуемых при помощи метода пози-тронно-эмиссионной томографии. Согласно М. Познеру, существуют системы или сети переработки информации, состоящие из отдельных, строго локализованных в головном мозгу элементов. Эти элементы выполняют определенные операции, которые можно описать в терминах когнитивной психологии. Система внимания выделяется как особая когнитивная система со своей собственной анатомической базой. Она находится в тесном взаимодействии, сохраняя при этом самостоятельность, с системами автоматической переработки и служит для регуляции паттернов их активации. Следует различать понятие возбуждения (arousal), акти143 вации (activation) и усилия (effort). Первое понятие связано с интен-сивностным аспектом внимания. Оно Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru подразумевает генерализованные сдвиги состояния корковой активации, влияющие на переработку больших классов событий. Термину активации придается более узкое значение локального перехода внутренней репрезентации информации или кода в активное состояние. Активация может произойти благодаря внешним и внутренним источникам, автоматически и при помощи усилия (Rothbart, Posner, 1985). Когнитивная система внимания выполняет ряд умственных действий ориентировки, необходимых для направления усилия на определенное содержание. Эта система ограничена по мощности, и потому усилие в любом другом направлении уменьшается. Поскольку активация со временем снижается, то постоянное усилие, направленное на какую-то одну идею или задачу, сокращает вероятность того, что другие активированные понятия повлияют на ход мыслей и поведение. Функции системы внимания разнообразны. Главными среди них являются ориентировка на сенсорные события, сознательная переработка сигналов, поддержание состояний настороженности и бдительности. Данные экспериментов, направленных на исследование операций и свойств зрительного внимания, хорошо описывает метафора луча прожектора. Предполагают, что луч зрительного внимания как бы сканирует окружение, может меняться по размеру, форме и интенсивности. С позиций этой метафоры проведено множество исследований. Приведем результаты одно из них. Д. Лаберж изучал возможность настройки объема зрительного внимания по измерению ширины луча прожектора (LaBerge, 1983). Испытуемые решали задачу категоризации, то есть опознания зрительного стимула и его отнесения к определенному классу событий. В пробах основной (первичной или приоритетной) задачи предъявляли ряд из 5 букв. Высота каждой буквы составляла 0.43 угл. град., а ширина — 0.29 угл. град. Весь ряд занимал 1.77 угл. град, по горизонтали экрана. Подаче тестового ряда всегда предшествовал предупреждающий сигнал — 5 элементов "#", расположенных в тех же позициях, что и сменяющие их буквы. При условии СЛОВО (первая группа испытуемых) буквенный ряд представлял собой знакомое существительное, обозначающее вид жилища, музыкальных инструментов или мебели (напр., ДИВАН) или известное имя (напр., АЛИСА). При появлении существительного испытуемый должен был как можно быстрее нажать на кнопку, а в случае имени — убрать палец с кнопки. Латентное время того и другого ответа регистрировали. Испытуемые второй и третьей группы категоризовали букву, расположенную в середине пятибуквенного ряда. Они определяли, относится ли центральная буква к алфавитной последовательности от 144 А до G (нажатие на кнопку) или от N до V (убрать палец с кнопки). При условии БУКВА (С) целевая буква входила в знакомое слово (вторая группа испытуемых). Испытуемые третьей группы работали при условии БУКВА (НС), при котором тестовый ряд представлял собой не слово, а трудно произносимую бессмысленную последовательность. При всех условиях, среди проб основной задачи в случайном порядке вставляли пробы вторичной зондовой задачи. Здесь после предупреждающего сигнала вместо пятибуквенного ряда неожиданно для испытуемого, но на тех же позициях предъявляли четыре знака + и один зондовый элемент из набора 7, Т и Z. Зонд мог появиться в любой из 5 позиций. Если это была цифра 7, испытуемый нажимал на кнопку; если буква Т или Z, убирал палец с кнопки. Латентное время и правильность ответа регистрировали. Средние значения времени правильных ответов на зондовые стимулы в зависимости от позиции зонда и условий эксперимента приведены на графиках рис. 3.9. Как видно из рисунка, при условиях БУКВА (НС) и БУКВА (С) получились кривые V-образной формы. При этих условиях зонд категоризуется быстрее всего в центральной позиции, то есть там, где предполагалось появление целевой буквы основной задачи. При появлении зонда справа или слева от центра время ответа увеличивается пропорционально расстоянию до него. Д. Лаберж приходит к выводу, что испытуемые заранее настраивали поле зрительного внимания на центральную позицию точно под размер буквы. Поэтому зонд, предъявленный в этой позиции, они перерабатывали фазу, без задержки. Если же зонд появлялся справа или слева от центра, испытуемым приходилось сдвигать фокус зрительРис 3.9. Зависимость времени реакции на зондовый стимул от его позиции и условий эксперимента (LaBeige, 1983, Fig. I, p. 373). 10-4037 ... 145 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ного внимания со скоростью примерно одна позиция за 20 мс и только затем перерабатывать зондовый стимул. При условии СЛОВО луч зрительного внимания накрывает все пять позиций. Поэтому во всех пробах вторичной задачи зондовый стимул попадал в фокус внимания и независимо от позиции перерабатывался фазу — без задержки и одинаково быстро. Действительно, как видно из рисунка, при условии СЛОВО получена ровная, почти горизонтальная зависимость времени ответа от позиции. Более тонкий анализ соотношения результатов, полученных при разных условиях эксперимента, Д. Лаберж проводит, используя понятие ограниченных ресурсов умственного усилия. Почему время ответа на зонд при условии СЛОВО, как это видно из рисунка, меньше, чем при условиях БУКВА? С позиций метафоры прожектора, этот результат кажется неожиданным. Если мы настраиваем фокус фонарика, сужая пятно света, то освещенность внутри пятна растет. Если считать освещенность аналогом степени внимания, то переработка в поле шириной в одну позицию должна проходить быстрее, чем в поле шириной в 5 позиций. Д. Лаберж предполагает, что при сосредоточении внимания на одной позиции испытуемый вкладывает в основную задачу больше умственного усилия, чем при фокусировке на 5 позиций. Требования к ресурсам в первом случае больше, потому что приходится сужать фокус внимания и тормозить при этом конкурирующие требования, идущие со стороны стимулов соседних позиций. Запасная емкость, расходуемая на решение вторичной задачи уменьшается, и время ответа на зонд растет. Дополнительные требования основной задачи особенно велики, если центральная буква входит в слово. Как видно из рисунка, кривая времени ответов при условии БУКВА (С) проходит несколько выше кривой при условии БУКВА (НС). В случае распределения внимания на пять позиций дополнительных усилий не требуется, и как следствие запасная емкость увеличивается, и решение вторичной задачи проходит быстрее. Д. Лаберж не исключает возможности иного объяснения основных результатов своего исследования. Так, можно предположить, что при всех условиях внимание неподвижно настроено на 5 позиций. Однако, при категоризации буквы распределение интенсивности внимания внутри этого поля имеет V-образную форму, а при условии категоризации слова— плоскую. Норман приступил совместно с Дэниелом Боброу к теоретической разработке идеи ограниченных ресурсов и к пересмотру ранних представлений о внимании как процессе селекции. Отметим, что уже в его концепции уместности внимание отделено от механизма селекции (см. гл. 2, с. 74-76). Данный этап развития ранней модели можно считать переходным на пути к теории Д. Нормана и Т. Шаллиса, изложение и обоснование которой представлены в 4-й главе. 146 Д. Норман переходит от структурного описания системы к более гибким представлениям о ее функционировании, сформулированным на языке процессов двух видов (Norman, 1976). Процессы первого рода инициируются входной стимуляцией и продолжаются, как бы поднимаясь снизу-вверх по уровням все более тонкого анализа вплоть до полной идентификации стимулов. Такие процессы Д. Норман называет переработкой снизу-вверх или ведомой данными. Процессы второго рода управляются знаниями и ожиданиями человека, которые уточняются благодаря анализу контекста поступающей информации. Этот вид переработки получил название сверху-вниз или концептуально— ведомой. Обычно оба вида процессов происходят одновременно и согласованно, но в зависимости от типа задачи и умений субъекта в различной пропорции. Например, при чтении преобладает переработка сверху-вниз; здесь решающую роль в опознании сенсорного входа играет контекст и соответствующие ожидания человека. Если же перевернуть книгу вверх ногами и продолжить чтение, то на первых порах будет преобладать переработка, ведомая данными; чтение вначале замедлится, но через некоторое время заметно улучшится как по скорости, так и в понимании прочитанного. По ходу такого чтения происходит изменение баланса видов переработки информации в сторону преобладания процессов сверху-вниз. Д. Норман предлагает провести этот опыт самому, практикуя подобное чтение на материале легкого романа или детской книги в течение одного часа. Хорошую иллюстрацию концептуально-ведомой переработки дает М. Уэсселлс на примере восприятия слова ДОКТОР. Если Вы читаете повесть, действие которой разворачивается в больнице и только что прочитали слова ПАЦИЕНТА ОБСЛЕДОВАЛ, то скорее всего ожидаете следующее слово ДОКТОР. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Благодаря этому ожиданию в зрительной системе разворачиваются процессы поиска общей формы слова "доктор" или определенных признаков какой-нибудь буквы этого слова, например, Д. Различие двух видов переработки на примере восприятия слова ДОКТОР показано на рис. 3.10. Левая часть рисунка иллюстрирует переработку, ведомую данными, при которой сенсорные анализы предшествуют семантическим, и поток переработки идет снизу-вверх. В правой части представлена концептуально ведомая переработка, иначе называемая переработкой сверху-вниз, при которой семантические анализы и ожидания влияют на анализы, происходящие на нижних уровнях. Иде раз иче ия д ух в тре ных ото овиипр цес ов п pep бот и ин орм ции е но а, в и ых т рми ах о а фо мул ров лас и ра ыпе о мн гих еор ях в спр яти . В данном предложении нарочно пропущена каждая четвертая буква, 147 Зрительный стимул Рис. 3.10. Два способа переработки слова "доктор" в контексте предложения "пациента обследовал доктор" (Wessells, 1982, Fig. 2.10, p. 61). но читатель, после некоторого замешательства, вероятно поймет его содержание, как раз благодаря концептуально ведомой переработке. Было написано: "Идея различения двух встречных потоков или процессов переработки информации не нова, в иных терминах она формулировалась и раньше во многих теориях восприятия". Переработкой сверху-вниз объясняют предметность, значение перцептивного образа и эффекты установки испытуемого. Некоторые из этих явлений традиционно связывают с процессами внимания наблюдателя. Так, сюда относят феномены поочередного восприятия двусмысленных изображений и влияния окружающего контекста на восприятие зрительного объекта. На рис. 3.11а представлена двусмысленная фигура, которая может видеться либо как мечтающий 148 a) Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 6) Рис. 3.11. Иллюстрация переработки "сверху-вниз" двусмысленной фигуры (а) и центрального символа (б). 149 кролик, смотрящий в небо, либо как практичная, раздраженная утка. Переработка ведомая данными /снизувверх/ в обоих случаях одинакова, поскольку стимуляция остается неизменной. Значение же объекта восприятия меняется, что, по-видимому, обусловлено процессами переработки сверху-вниз. Восприятие кролика сопровождается также появлением измерения глубины: одно ухо его кажется расположенным дальше, чем другое. Смену образов при восприятии такого рода изображений объясняют сдвигами или флуктуациями внимания. На рис. 3.116 показан пример зависимости восприятия объекта от контекста зрительного окружения. Центральный символ на этом рисунке может восприниматься либо как буква В, если внимание сплюснуто по горизонтали, либо как число 13, если поле зрительного внимания вытянуто по вертикали. Э. Шерер находит в этом различении двух видов переработки информации вундтовское деление психических процессов на перцептивные процессы уровня ассоциативного функционирования (на современном языке это будет переработка снизу-вверх) и активные процессы апперцептивного уровня (теперь их можно назвать переработкой сверху-вниз). Автор отмечает, что акцент на том или ином способе переработки служит отличительным признаком американского и европейского подходов к изучению когнитивных процессов. Исследования американского стиля преимущественно направлены на процессы, ведомые данными, а в работах европейского стиля главное место отводят изучению процессов концептуальной переработки (Scheerer, 1990). На основе различения двух видов переработки информации Д. Норман снимает известное противоречие между моделями ранней и поздней селекции (см. гл. 2). Теории ранней селекции отвечают представлениям о способе переработки снизу-вверх, а поздней — сверху-вниз. Перевес того или иного вида переработки или дисбаланс между ними зависит от распределения ресурсов. В прямой связи с этим Д. Боброу и Д. Норман вводят еще одно важное различение всех процессов на два класса — ограниченных по данным и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ограниченных по ресурсам. Авторы определяют понятие ресурсов, включив в него не только усилие, но и мощности (емкости) систем хранения и каналов передачи информации. "Ресурсы — это такие вещи как усилие переработки, различные виды емкости памяти и каналы коммуникации" (Norman, Bobrow, 1975, с. 45). Вклад ресурсов в процессы первого класса, в отличие от второго, не приводит к увеличению продуктивности. Эти процессы ограничены качеством данных сенсорного входа или входа памяти. Ограниченность данных может быть связана с дефектами стимуляции (внешний вход) или с неадекватностью информации, получаемой из памяти (внутренний вход). 150 Рис. 3.12. Виды функций продуктивность-ресурсы ресурсы Bobrow, 1975 F 2 49) Рис. 3.12. Виды функций пр (Norman, Bobrow, 1975, Fig. 2, p. Здесь, в качестве примера, можно привести задачи опознания слабого сигнала на фоне шума или малознакомого объекта. Результаты процессов второго класса, напротив, зависят от распределения ресурсов — их продуктивность тем больше, чем больше приток ресурсов. Особенно ярко эта зависимость обнаруживается.и специально исследуется в ситуациях одновременного выполнения двух деятель-ностей или, традиционно, распределения внимания. Зависимость продуктивности процессов решения задачи от вкладываемых ресурсов можно изобразить в виде гипотетических кривых, показанных на рис. 3.12. Горизонтальные участки графиков соответствуют области ограничений по данным, а наклонные и криволинейные — ограничений по ресурсам. Внутри возможного изменения распределения ресурсов (незаштрихованное поле) можно 151 выделить процессы, ограниченные по данным, по ресурсам, а также процессы промежуточного класса, которые ограничиваются по данным, начиная с определенного значения ресурсов. Кривую, характеризующую процесс решения задачи в целом, авторы называют функцией продуктивность-ресурсы (ФПР). Опираясь на различение процессов двух видов, Д. Боброу и Д. Норман объясняют результаты экспериментов Э. Лоссон, Э. Трейсман и Дж. Геффен (см. гл. 2, с. 82-84). Напомним, что в этих опытах обнаружение целевых слов вторимого канала происходило успешнее, чем невторимого. Если же в качестве целей выступали звуковые тона, то они обнаруживались одинаково хорошо в том и другом каналах. Авторы полагают, что ресурсы разделяются здесь на две части: Рп — количество ресурсов, уделяемое первичному (втори-мому) каналу; Рв — количество ресурсов, уделяемое вторичному (невторимому) каналу. Рв = П — Рп, где П — фиксированный предел доступных ресурсов переработки информации. ФПР задач опознаРис. 3.13. Функция продуктивность-ресурсы для задачи вторения (Norman, Bobrow, 1975, Fig 5, р 58) 152 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ния слов и обнаружения тонов выглядят, по их мнению, так, как это показано на рис. 3.13 сплошной и пунктирной линиями, соответственно. Как видно из рисунка, ФПР опознания слов имеет вид кривой, ограниченной по ресурсам, а ФПР обнаружения тонов ограничена по данным. Продуктивность решения первичной задачи (опознание и вторение слов) определяется инструкцией и будет высокой (горизонтальная заштрихованная полоска) при условии значительного вклада ресурсов (вертикальная заштрихованная полоска). Количество ресурсов, оставшихся на задачу прослушивания невторимого канала, будет сравнительно невелико (пунктирная вертикальная линия). Однако, как видно из графиков, это скажется только на продуктивности обнаружения целевых слов этого канала, но не тонов. Изменение ФПР по ходу практики или автоматизации процессов решения задачи показано на рис. 3.14. Как видно из рисунка, по мере научения наряду с ростом продуктивности меняется форма кривой — на ней появляется и все больше увеличивается горизонтальный, то есть отражающий ограничение по данным участок. Для выполнения на должном уровне автоматические процессы требуют незначительных ресурсов. Рис. 3.14. Изменение функции продуктивность-ресурсы (от А к В и далее к С и D) по ходу практики (Norman, Bobrow, 1975, Tig 6, p. 61). 153 Д. Боброу и Д. Норман предложили также способ эмпирического исследования ФПР конкретных задач, основанный на анализе результатов совместного выполнения двух деятельностей (Norman, Bobrow, 1976). По аналогии с аппаратом теории обнаружения сигнала они представляют эти результаты в координатах продуктивности той и другой деятельностей. Каждая точка обозначает соотношение показателей продуктивности решения двух одновременно выполняемых задач. Если задачи остаются неизменными, а Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru распределение ресурсов между ними варьируется, то получается кривая, названная рабочей характеристикой продуктивности (РХП; другое название — рабочая характеристика внимания). Изменение распределения ресурсов можно вызвать инструкцией или меняя значения платежной матрицы. Можно варьировать характер задачи, совмещать ее с разными задачами, получая таким образом семейство РХП и на этом основании строить правдоподобные предположения о форме ФПР исследуемой задачи. Эмпирическая разработка представлений о внимании как ресурсах переработки информации пошла по линии изучения одновременного выполнения двух деятельностей. Предполагалось, что путем варьирования приоритета одной из задач могут быть получены данные для построения ФПР каждой из них. Многочисленные работы в этом направлении не привели к однозначным результатам и выводам. Объяснение новых фактов потребовало дальнейшего развития теоретических представлений о внимании, в результате которого была разработана теория составных (множественных) ресурсов переработки информации. 3.3. ТЕОРИИ СОСТАВНЫХ РЕСУРСОВ Представление о внимании как ограниченных ресурсах умственного усилия отвечает запросам психологовпрактиков, работающих в области инженерной психологии. Вопросы измерения умственной нагрузки операторов, оценки трудности решаемых задач и формирования навыков обслуживания сложных технических систем связаны с ключевой проблемой распределения внимания в ситуациях одновременного выполнения двух и более действий. Многочисленные данные говорят о том, что в таких ситуациях задачи решаются, как правило, хуже, чем по отдельности. Теории селективного внимания и умственного усилия объясняют этот факт по-разному. Так, предполагают, что задачи могут потребовать одних и тех же центральных структур переработки информации. Перегрузка такой структуры неизбежно сказывается на продуктивности решения хотя бы одном из задач (центральная интерферен154 Д. Боброу и Д. Норман предложили также способ эмпирического исследования ФПР конкретных задач, основанный на анализе результатов совместного выполнения двух деятельностей (Norman, Bobrow, 1976). По аналогии с аппаратом теории обнаружения сигнала они представляют эти результаты в координатах продуктивности той и другой деятельностей. Каждая точка обозначает соотношение показателей продуктивности решения двух одновременно выполняемых задач. Если задачи остаются неизменными, а распределение ресурсов между ними варьируется, то получается кривая, названная рабочей характеристикой продуктивности (РХП; другое название — рабочая характеристика внимания). Изменение распределения ресурсов можно вызвать инструкцией или меняя значения платежной матрицы. Можно варьировать характер задачи, совмещать ее с разными задачами, получая таким образом семейство РХП и на этом основании строить правдоподобные предположения о форме ФПР исследуемой задачи. Эмпирическая разработка представлений о внимании как ресурсах переработки информации пошла по линии изучения одновременного выполнения двух деятельностей. Предполагалось, что путем варьирования приоритета одной из задач могут быть получены данные для построения ФПР каждой из них. Многочисленные работы в этом направлении не привели к однозначным результатам и выводам. Объяснение новых фактов потребовало дальнейшего развития теоретических представлений о внимании, в результате которого была разработана теория составных (множественных) ресурсов переработки информации. 3.3. ТЕОРИИ СОСТАВНЫХ РЕСУРСОВ Представление о внимании как ограниченных ресурсах умственного усилия отвечает запросам психологовпрактиков, работающих в области инженерной психологии. Вопросы измерения умственной нагрузки операторов, оценки трудности решаемых задач и формирования навыков обслуживания сложных технических систем связаны с ключевой проблемой распределения внимания в ситуациях одновременного выполнения двух и более действий. Многочисленные данные говорят о том, что в таких ситуациях задачи решаются, как правило, хуже, чем по отдельности. Теории селективного внимания и умственного усилия объясняют этот факт по-разному. Так, предполагают, что задачи могут потребовать одних и тех же центральных структур переработки информации. Перегрузка такой структуры неизбежно сказывается на продуктивности решения хотя бы одном из задач (центральная интерферен154 ция). Поэтому данная структура будет работать, обслуживая то одну, то другую деятельность поочередно. Согласно модели Д. Бродбента, механизм селективного внимания или фильтр может быстро переключаться с одного канала входной информации на другой (см. гл. 2, с. 60-61). Число ошибок снижается, хотя общее время решения увеличивается. Кроме того, считается само собой разумеющимся, а некоторыми авторами специально подчеркивается, что интерференция оказывается неизбежной, если две деятельности разделяют одни и те же или тесно связанные периферические механизмы сенсорного входа и моторного выхода. Указанные виды интерференции получили название структурной (центральной и периферической). По Д. Канеману, ухудшение деятельности может быть также связано с превышением суммарного требования задач над уровнем доступной мощности или усилия. Такую интерференцию стали называть ресурсной, поскольку ее причина заключается в борьбе одновременно работающих структур за единый Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru недостаточный пул ресурсов умственного усилия. Обе точки зрения, дополняя друг друга, открывают возможность предсказания факта интерференции и оценки ее степени. Интерференция будет незначительной, если задачи совершенно несходны и потому потребуют для своего выполнения разных структур переработки. В свою очередь, теория единых ресурсов хорошо объясняет факты успешного совмещения легких, не требующих значительного умственного усилия действий. В то же время были получены данные, труднообъяснимые с позиций теории единых ресурсов. Так, увеличение трудности первичной (приоритетной) задачи не всегда вызывало соответствующее снижение продуктивности решения вторичной задачи. Кроме того, была показана возможность одновременного и безошибочного выполнения двух сложных и, следовательно, требующих значительного умственного усилия, видов деятельности (Allport et al., 1972). Теория единых, универсальных ресурсов зашаталась. Гипотезу составных (multiple) ресурсов системы переработки информации выдвинули и обосновали израильские ученые Давид На-вон и Даниил Гофер (Navon, Gopher, 1979; 1980). Подобно другим когнитивным психологам, эти авторы не ставят во главу своего исследования собственно проблему внимания. Идею составных ресурсов они формулируют с позиций более широкого, микроэкономического подхода к изучению деятельности человека. Авторы проводят аналогию процесса решения задачи с фабричным производством. Конечный результат такого производства, включающий в себя прибыль от продажи выпущенного продукта, зависит от множества факторов: сложности изделия, используемых материалов, уровня технологии, 155 числа и квалификации рабочих, рыночного спроса и т.п. Деятельность человека не менее, а возможно даже более сложна, но в конечном итоге подчиняется тому же экономическому закону получения максимальной прибыли при минимальном расходе ресурсов. Теория распределения ресурсов переработки должна быть согласована с микроэкономикой деятельности субъекта. В качестве исходных авторы принимают основные положения работ Д. Боброу, Д. Нормана и Д. Канемана. Они постулируют существование ограниченных ресурсов и соглашаются с тем, что вклад ресурсов, как правило, окупается увеличением продуктивности деятельности. Однако, в отличие от своих предшественников, Д. Гофер и Д. Навон в духе подхода микроэкономики более широко, тщательно и дифференцированно трактуют понятия трудности и требований задачи, ресурсов и факторов их распределения. Так, задачу можно охарактеризовать, используя такие параметры, как сенсорное качество стимулов, их предсказуемость, доступность и полнота релевантных кодов памяти, сложность ответов и их согласованность со стимулами, объем практики решения данной задачи испытуемым. Приведенный список оказывается шире той группы факторов, которые Д. Боброу и Д. Норман обозначили рубрикой "качество данных". Кроме того, он выглядит довольно разнородным. Сюда входят параметры, характеризующие собственно задачу (напр., сложность ответа), окружение (напр., отношение сигнал/шум), переменные и постоянные свойства исполнителя (напр., уровень практики). Группа параметров специфицирует ситуацию в целом в любой из моментов ее развития. Главный критерий, объединяющий эти параметры в единое множество, заключается в том, что все они выступают в качестве ограничивающих условий. При данных значениях параметров получается определенная зависимость продуктивности от количества вкладываемых ресурсов или, в терминах Д. Боброу и Д. Нормана, определенная функция продуктивность-ресурсы (ФПР). Наклон касательной в каждой точке или первая производная ФПР отражает эффективность использования ресурсов. Среднюю эффективность, то есть рассчитанную по всему диапазону возможного изменения ресурсов, авторы называют трудностью задачи. Она определяется раскладом конкретных значений вышеуказанного списка ограничивающих условий. Требование к ресурсам, предъявляемое данной задачей, определяется по ФПР, исходя из целевого уровня продуктивности. Задаче понадобится ресурсов тем больше, чем она труднее и чем выше критерии успешного выполнения. Действительное поступление ресурсов может либо соответствовать этому требованию либо окажется недостаточным, т.к. количество доступных ресурсов ограничено. 156 Предельное количество ресурсов, уделяемых в ответ на требование задачи, авторы обозначают как Рп. При совместном выполнении двух задач (X и Y), Рх + Ру = Рп, где Рх и Ру обозначают количество ресурсов, уделяемых той и другой задаче. Если параметры обеих задач зафиксированы, то различные комбинации Рх и Ру дают кривую, названную Д. Боброу и Д. Норманом рабочей характеристикой продуктивности (РХП). Форма этой кривой может быть самой разнообразной и определяется эмпирически. Один из возможных вариантов РХП показан сплошной толстой линией на рис. 3.15. Площадь, ограниченная РХП и осями координат продуктивности представляет собой совокупность всех потенциально возможных результатов одПродуктивность задачи X Рис. 3.15. Рабочая характеристика продуктивности и кривые одинаковой выгоды (Navon, Gopher, 1979, Fig. 2C, p. 217). 157 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru повременного решения двух задач. Действительная комбинация вкладываемых ресурсов и, следовательно, положение соответствующей точки на этой площади, определяется, по мнению авторов, склонностями или предпочтениями испытуемого. Совокупность предпочтений изображена на том же рисунке в виде контуров одинаковой выгоды (термин, заимствованный из экономики), показанных сплошными тонкими линиями для одной ситуации или одного субъекта П1 П2 ПЗ П4) и пунктирными линиями для другой ситуации или другого субъекта в той же ситуации. Как видно из рисунка, площади возможной производительности достигают кривые Ш и П2. В этих случаях желания данного субъекта действительно осуществимы, причем для кривой П2 только при одном значении распределения ресурсов, а для кривой Ш при множестве возможных комбинаций их затрат на ту и другую задачи. Для кривых ПЗ и П4 оптимальным, но не удовлетворяющим полностью, распределением ресурсов будет то, при котором получится отношение продуктивностей (точка на РХП), максимально приближенное к той или другой кривой предпочтения. Даже частичное изложение результатов проведенного Д. Гофером и Д. Навоном анализа переменных решения задач показывает, насколько сложной и неоднозначной может быть интерпретация данных экспериментальных исследований распределения внимания. Главная мысль авторов заключается в том, что распределение ресурсов системы переработки информации, как и в рыночной экономике, происходит оптимальным образом на основе стихийного учета множества объективных и, подчеркнем особо, субъективных факторов. Однако несмотря на широту и тщательность анализа, разработанные представления оказались недостаточными для объяснения ряда экспериментальных фактов, полученных самими авторами или известных им по другим работам. Д. Гофер и Д. Навон переходят поэтому к пересмотру предположения о единых (общеролевых или универсальных) ресурсах переработки. При этом они используют определение ресурсов, данное Д. Боброу и Д. Норманом. Как уже говорилось, помимо умственного усилия, оно включает и указание на мощности отдельных структур (памяти и каналов коммуникации) системы переработки информации. Д. Гофер и Д. Навон предлагают обсудить возможность того, что мощность каких-то механизмов может успешно распределяться на несколько процессов одной категории и менее успешно, или совсем не распределяться на процессы других категорий. Представление о едином источнике ресурсов, обслуживающем систему переработки в целом, следует заменить или, по меньшей мере, дополнить представлением о ресурсах нескольких видов, каждый из которых может использоваться с различной, определяемой спецификой задачи эф158 фективностью. Авторы оценивают этот взгляд не только как логически возможный, но и как отвечающий более широкому кругу фактов интерференции одновременного выполнения деятельностей. Так, теория единых ресурсов не может объяснить следующий результат. Если решение определенной задачи нарушается Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru больше, чем решение другой задачи при спаривании каждой из них с какой-то третьей задачей, оно, тем не менее, нарушается меньше при спаривании этих задач с другой, четвертой задачей. Строго структурный взгляд на причины интерференции также оказывается неадекватным, если признать, что процессы, использующие одни и те же механизмы, часто интерферируют, но редко полностью блокируют друг друга. С позиций гипотезы составных ресурсов, эти факты объясняются довольно легко. Интерференция между задачами зависит от степени перекрытия требований к ресурсам одного и того же вида. Поэтому сочетание с разными задачами может привести, как в первом из указанных случаев, к обратному соотношению результатов. С другой стороны, структуры как ресурсы могут разделяться или использоваться фазу несколькими процессами. В ситуации одновременного выполнения двух задач (X и Y) Д. Гофер и Д. Навон различают ресурсы, которые могут быть использованы: (1) при решении задачи X, но не Y; (2) в обеих задачах; (3) при решении задачи Y, но не X; и (4) непригодные для решения обеих задач. Оптимальная стратегия заключается в минимальном подключении того и другого решения к ресурсам второго вида, то есть к общему источнику. При отсутствии перекрытия требований задач к этим ресурсам, они могут решаться параллельно. Концепция множества ресурсов объединяет, по мнению авторов, структурный и ресурсный подходы к объяснению эффектов интерференции. Здесь, подобно структурным теориям, система переработки информации рассматривается как сложная совокупность специализированных подсистем. Каждая из них характеризуется определенным, фиксированным, в отличие от усилия в модели Д. Канемана, пределом доступной мощности. Иначе говоря, количество информации, которое может быть удфжано, переработано или передано этой структурой в единицу времени строго ограничено. В то же время, в той или иной пропорции, ее мощность могут использовать несколько процессов. Здесь данный подход совпадает с теорией единых ресурсов. Последняя только на первый взгляд выглядит более простой и экономичной. С целью объяснения ряда фактов ее приходится усложнять путем введения понятий эластичной мощности, ограничений поданным, структурной интерференции и автоматизации. Привлекательность этой теории объясняется тем, что идея единых ресурсов хорошо согласуется с интуитивным, житейским представлением о внимании. В психологии же се популярность обусловлена неявным 159 отождествлением внимания с единым фокусом сознания в результате естественной концептуализации данных самонаблюдения. Авторы считают, что понятие единого внимания проникло в мышление современных психологов под маской понятия единых ресурсов и предлагают решительно разорвать связь между ними. О внимании как уникальном явлении можно говорить лить на уровне переживаний. Уникальность же ресурсов является проблемой эмпирической и в свете полученных данных должна быть поставлена под сомнение. Решение этой проблемы возможно на пути использования процедур многомерного шкалирования и факторного анализа результатов сочетания широкого круга разнообразных задач. В итоге будет построено пространство ресурсов, каждая точка которого презентирует определенную задачу; отсюда можно перейти к определению ФПР задач и, следовательно, к уверенному прогнозу продуктивности их одновременного решения. Авторы самокритично признают, что объяснительная сила (но не валидность) теории составных ресурсов может уменьшиться и даже сойти на нет, если число эмпирически выделяемых видов ресурсов будет неуклонно расти. Более того, подобная теория оказывается заведомо нефальсифицируемой, поскольку любое противоречие сложившихся представлений с новыми данными можно объяснить путем указания на еще один, до сих пор неизвестный, вид ресурсов переработки. Отметим, что проект Д. Гофера и Д. Навона не был реализован ни самими авторами, ни другими исследователями возможно потому, что теория составных ресурсов разрабатывалась малыми силами. Одно из направлений эмпирического обоснования гипотезы составных ресурсов попыталось справиться с проблемой бесконечного умножения числа предполагаемых резервуаров ресурсов путем обращения к материалам исследований структурной и функциональной асимметрии полушарий головного мозга. Левое полушарие мозга человека обычно характеризуют как языковое и специализированное на выполнении последовательной, аналитической переработки информации. Правое же полушарие считают немым и специализированным на целостной переработке невербальной, образной информации. В пользу такого различения говорят многочисленные данные анатомических, нейрофизиологических и психологических исследований, проведенных как с нормальными испытуемыми, так и с пациентами клиники заболеваний головного мозга. Новое объяснение этих фактов и, одновременно, простейший вариант теории составных ресурсов, предложили и проверили экспериментально канадский психолог Алинда Фридман и ее коллеги (Friedman, Poison, 1981; Herdman, Friedman, 1985). Их модель состоит только из двух независимых источников ресурсов, один из которых обслуживает левое, а другой — правое полушарие головного мозга. Ресурсы полушарий 160 недифференцированы в том смысле, что используются любыми (сенсорными, когнитивными, моторными) процессами, происходящими в данном полушарии. Авторы не разделяют мнение большинства исследователей о том, что полушария специализированы на переработку разных видов информации, а именно, закодированной в образной или вербальной форме. Каждое полушарие, затрачивая свои собственные ресурсы, может выполнить полностью большинство задач. Однако, для достижения эквивалентного уровня продуктивности при решении определенной задачи, одному полушарию понадобится больше ресурсов, чем Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru другому. В плане критики модели единых ресурсов особенно значимыми оказались результаты цикла исследований одновременного выполнения двух деятельностей при условии варьирования структуры одной из задач без изменения уровня ее трудности или требований к ресурсам. Согласно модели единых ресурсов, совмещение таких задач с какой-то другой задачей приводило бы к одинаковой или незначительно отличающейся интерференции. Однако, в действительности, были получены иные результаты — изменение структуры задачи сопровождалось изменением степени интерференции (напр., Wickens et al., 1983). Эффекты структурного изменения наблюдались при варьировании модальности входа (зрительная-слуховая), формы мнемического кодирования (образная-вербальная) и вида ответа (ручной-речевой). Отметим, что в большинстве экспериментов с изменением входных и выходных структур возможность периферической интерференции исключалась. Кроме того, тщательно контролировали трудность задачи — изменение структуры не должно было вызывать изменения требований к ресурсам. Это достигалось оцениванием субъективной трудности и продуктивности решения задачи при условии отдельного выполнения. Эти, а также другие данные современных исследований распределения внимания легли в основу гипотезы составных ресурсов, выдвинутой и активно разрабатываемой американским психологом, крупным авторитетом в области инженерной психологии, Кристофером Уикензом. Он предположил, что разные задачи и стадии переработки информации предъявляют требования не к одному тому же пулу ресурсов, как в модели Д. Кансмана, а к двум и более. Метафору внимания как универсального источника энергии, обслуживающего различные структуры, надо трансформировать путем разбиения на ряд источников различной природы. Известные системы отопления,— поясняет К. Уи-кенз,— работают, используя разные виды горючего: уголь, газ и нефть. Распределение внимания будет наиболее эффективным в том случае, если одновременно выполняемые задачи предъявляют требования к разным ресурсам. Задачи, соревнующиеся за общий ресурс, будут интерферировать друге другом. Различные 114037 ш a) израсходованные ресурсы наличные ресурсы (остаточное внимание) б) В Рис. 3.16. Распределение единых (а) и составных (б) ресурсов при одновременном решении неТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru скольких задач задач (Wickens, 1987, Fig. 2-6, p. 51; Fig. 2-7, p. 52). 162 взгляды на потребление ресурсов в ситуации одновременного решения задач представлены на рис. 3.16. На рис. 3.16а две задачи (А и Б) берут топливо из одного резервуара, как это следует из модели единых ресурсов умственного усилия. На рис. 3.166 изображены два раздельных, независимых пула ресурсов внимания или два резервуара топлива, расходуемого при решении трех задач. А и В используют разные ресурсы и потому не будут интерферировать друг с другом; увеличение трудности одной из них не повлияет на выполнение другой. Задача С, напротив, соревнуется в потреблении ресурсов как с задачей А, так и с задачей В. Увеличение ее трудности снизит продуктивность решения двух других задач. Приведенная иллюстрация проясняет противоречивые данные вышеупомянутых исследований, в которых проводилось изменение трудности одной из задач. Результаты исследований, в том числе собственных, эффектов структурного изменения задач К. Уикенз обобщил в виде модели множества ресурсов (Уикенс, 1991; Wickens, 1980; 1984). Эта модель, показанная на рис. 3.17, описывает структуру ресурсов переработки информации в пространстве трех дихотомических измерений — стадий, кодов и модальностей. Стадия перцептивной и центральной Центральная Кодирование переработка Ответ Рис 3.17. Структура составных ресурсов (Wickens, 1984, Fig.3.7,p. 81). 163 переработки противопоставляется, в смысле требований к ресурсам, стадии ответа. Это означает, что на первой используются одни ресурсы, а на второй — другие. По измерению кодирования эти ресурсы, в свою очередь, разбиваются на пространственные (образные) и вербальные. На стадии ответа получается два ресурса — один обслуживает ручные, а другой — речевые ответы. Стадия восприятия и центральной переработки дополнительно разделяется (в своей начальной части) по измерению модальности входа — она может быть зрительной или слуховой. Следовательно, единые неспецифические ресурсы переработки распадаются, по К. Уикензу, на шесть отдельных специализированных ресурсов. Распределение внимания к двум задачам будет тем эффективнее, чем меньше количество общих, то есть разделяемых ими ресурсов, а интерференция между ними будет тем больше, чем больше требования к разделяемым ресурсам. Обсуждение внимания как ресурсов не привело к углублению исходных представлений модели Д. Канемана. Понятие ресурсов расширилось путем включения центральных структур переработки информации и каналов ее передачи на входе и выходе этих структур. Кроме единого, универсального пула ресурсов внимания, в модели переработки информации стали вводить ряд гипотетических специализированных ресурсов. Ввиду недостатка надежных критериев и собственно психологических методов выделения таких ресурсов, их число постоянно растет и как следствие объяснительная сила теорий составных ресурсов резко падает. Проблема существования ресурсов внимания передается поэтому в область нейрофизиологии. Так, высказывая различные предположения о физиологической природе ресурсов, говорят о возбуждении ретикулярной формации, функциональных пространствах коры, левом и правом полушарии головного мозга и уровне метаболизма нервных клеток. Особенно продуктивным направлением психофизиологических исследований внимания в этом плане может стать изучение распределения кровотока в различных участках головного мозга человека. Заметим, что еще У. Джеймс считал прилив крови к соответствующему корковому центру одним из важнейших физиологических условий внимания (Джемс, 1902). В целом судьба исследований внимания как ресурсов переработки инТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru формации складывается аналогично исследованиям селективного внимания. В моделях селекции представление о самостоятельном процессе и едином механизме фильтрации сменилось на представление о множестве различных, специфических процессов и механизмов отбора информации. В моделях ресурсов, на смену тео164 рии единых неспецифических ресурсов, пришли теории множества специфических ресурсов внимания. Причину этого сходства находят в принципиально ошибочном, по мнению некоторых авторов, предположении о существовании предела или офаничения центральной переработки информации. Развернутая критика этого постулата современной когнитивной психологии привела к разработке новых взглядов на явления и механизмы внимания человека. 165 ГЛАВА 4 ВНИМАНИЕ И ДЕЙСТВИЕ В основании различных, рассмотренных выше теорий внимания (ранней и поздней селекции, умственного усилия, единых и составных ресурсов), лежит представление о пределе способности центральной переработки информации. Природу и место этого ограничения обсуждали в течение нескольких десятилетий и продолжают обсуждать до сих пор. Однако, еще в начале 70-х годов, казалось бы, бесспорный тезис об ограниченных возможностях системы переработки информации был поставлен под сомнение. Наиболее радикальную позицию в этом вопросе занял американский психолог Ульрик Найссер. Развитие взглядов У. Найссера на природу внимания прошло два качественно различных этапа. В вводной части данной главы мы остановимся на содержании и выводах ранних исследований автора, а изложению более поздних работ посвятим специальный раздел. На раннем этапе У. Найссер формулирует и разрабатывает основные положения конструктивной теории внимания. В монографии "Когнитивная психология", которая вышла в свет в 1967 г. и сразу получила широкое признание, У. Найссер выступил с критикой известных вариантов моделей ранней и поздней селекции (Neisser, 1967). Сохранив представление о селективной функции внимания, он отрицает существование специальных процессов и механизмов отбора информации. Отправной пункт своего подхода к изучению познавательных процессов вообще и внимания в частности У. Найссер нашел в работах Ф. Бартлетта (Bartlett, 1932; 1958). Свою позицию автор формулирует следующим образом: 166 "Центральное утверждение заключается в том, что видение, слушание и запоминание — все это является актами построения (construction), использующими стимульную информацию в той или иной степени в зависимости от обстоятельств. Эти процессы построения занимают, предположительно, две стадии, одна из которых — первая — быстрая, грубая, целостная и параллельная, а другая — вторая — преднамеренная, внимательная, детальная и последовательная" (Neisser, 1967, с. 10, курсив автора). Отсюда видно, что У. Найссер пока еще придерживается идеи двух последовательных стадий переработки информации и дает им характеристику, сходную с той, которая была, например, у Д. Брод-бента (см. гл. 2, с. 54). Процессы первой, предвнимательной стадии распространяются на всю стимуляцию, поступающую на органы чувств. Они происходят автоматически, параллельно и независимо от текущей деятельности, целей и намерений субъекта. Переработку информации на этой стадии У. Найссер характеризует как простую, но вполне достаточную для управления многими видами привычного поведения. По отношению к последующей стадии детальной переработки предвнимательные процессы выполняют две группы функций и, соответственно, делятся на два основных класса (см. также Найсер, 1976). Процессы первого класса сегментируют стимульный вход на ряд единиц, объем которых зависит от характера материала, навыков и умений субъекта. У. Найссер отмечает, что отчасти эти операции соответствуют перцептивным силам, о которых говорили гештальтпсихологи и, в качестве примера, приводит известный феномен разделения поля восприятия на фигуру и фон. Когнитивные единицы, полученные на выходе структур предвнимательной переработки, сохраняются в течение непродолжительного времени в системах сенсорной (икониче-ской или эхоической) памяти и служат потенциальными объектами внимания, а точнее, возможным материалом последующей переработки. Предвнимательные операции второго класса У. Найссер называет процессами бдительности. Их функция заключается в обнаружении жизненно значимых стимулов (напр., интенсивных, движущихся и внезапных). Также, как и в отношении процессов первого класса, утверждается, что далеко не все такие процессы осуществляются при помощи врожденных механизмов. Некоторые из них, например, процесс восприятия собственного имени, обусловлены опытом и научением. Продукты процессов этого класса прерывают текущую деятельность субъекта, переключают его внимание на себя и как бы требуют неотложной и более глубокой переработки того события, 167 о котором они сигнализируют и несут первичную, сырую информацию. Специальное исследование процессов бдительности У. Найссер провел при помощи разработанной им методики селективного чтения (Найсер, 1976). Автора интересовал, прежде всего, вопрос управления процессами бдительности. Испытуемые читали вслух фрагменты юмористических рассказов, отпечатанные красным шрифтом. Между строк этого текста располагались последовательности случайно отобранных Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru слов, отпечатанные черным шрифтом. Испытуемых просили игнорировать черные слова и при любых условиях не снижать своей обычной скорости чтения текста. В строках черного шрифта иногда встречалось имя испытуемого и часто повторялось одно и то же слово. В середине опыта часть испытуемых предупреждали, что позже им зададут несколько вопросов по содержанию нерелевантного (черного) материала. Результаты эксперимента подтвердили выводы ранних исследований, проведенных по аналогичной методике дихотического прослушивания. Испытуемые непредупрежденной группы ничего не могли сообщить о словах черного списка, практически никогда не замечали многократно предъявленное слово, но нередко замечали свое имя. Иная картина результатов получилась в группе предупрежденных испытуемых. Опрос относительно слов черного списка и специальное тестирование сохранения нерелевантного материала показали, что эти испытуемые, не снижая скорости чтения, замечали свое имя и повторяющееся слово гораздо чаще, чем испытуемые непредупрежденной группы. Этот результат говорил не только о том, что испытуемые не отфильтровывают нерелевантную информацию полностью, но и о том, что при условии постановки специальной задачи, они могут, без ущерба для основной деятельности, как-то настроиться на выделение значимых событий нерелевантного канала. Продукты предвнимательных процессов могут пройти на стадию последующей переработки, названную стадией фокального внимания. Различение диффузного и фокального внимания У. Найссер берет из психоаналитической литературы, отвергая лежащую в его основе метафору психической энергии. Он пишет: "... внимание не является таинственной концентрацией психической энергии; это просто распределение анализирующих механизмов на ограниченную область поля. Уделить внимание какой-то фигуре означает провести определенные анализы и определенные построения в соответствующей части иконы. Действие внимания ни в коем случае не устраняет теоретическую необходимость когнитивной переработки. Наше знание объекта внимания не более непосредственно, чем знание других объектов. В некотором смьгс- 168 ле оно даже менее прямое, поскольку в этом случае используются более изощренные и специализированные способы переработки" (Neisser, 1967, с. 88). Операциям, происходящим на стадии фокального внимания, У. Найссер дает единое название процесса "анализа через синтез". Сюда входят процессы построения перцептивного образа, различные в разных задачах и ситуациях, но всегда активные. Содержание и функции этих процессов автор поясняет, используя аналогию с палеонтологом, который отыскивает кости ископаемого животного и воссоздает его полный макет. Применительно к процессу зрительного восприятия анализ может заключаться в выделении углов и линий буквенных стимулов, а синтез — в их соединении в определенный, соответствующий контексту и ожиданиям символ. При слуховом восприятии речи, наряду с выделением различных фонем, происходит активный процесс внутреннего проговаривания, продукты которого сравниваются с проанализированным входом. В том и другом случаях палеонтолог как бы копается в хрупких и быстро разлагающихся продуктах предвнимательной переработки, отсеивая посторонние останки и ненужную породу и подбирая определенные кости (анализ), сооружая из них, а также из вспомогательных и дополнительных материалов, скелет (синтез). Внимание, по сути, и есть указанный активный процесс синтеза перцептивного образа. У. Найссер утверждал, что его теория легко объясняет большинство данных исследований внимания. Кроме того, в отличие от других моделей, она не сталкивается с трудностями при объяснении житейски известного факта легкого отвлечения внимания от сенсорных входов и его переключения на процессы и продукты умственной деятельности. О своем решении проблемы внимания и отношении к теории фильтра Д. Бродбента У. Найссер говорит следующее: "Для него и фактически для большинства последующих теоретиков процессы внимания представляются, по существу, негативными: они что-то отфильтровывают или по меньшей мере ослабляют. Я предпочитаю рассматривать их как позитивные: мы осуществляем активную переработку информации определенной части входа, а не оставшихся частей... Если человек берет один бутерброд из множества других, предложенных ему на подносе, мы обычно не говорим, что он блокировал, отфильтровывал или исключал из поля внимания все другие бутерброды, мы говорим, что он не взял их. Естественно, он знает о выбранном бутерброде гораздо больше, чем о других, потому что ему нужно соответствующим образом сложить и держать руку с бутербродом и т.д. еще до того, как он начнет его есть. Если мы представим себе человека, у которого инстинкт самосохра169 нения преобладает над хорошими манерами, он, видимо, будет слегка придерживать пальцами другие бутерброды и следить за тем, чтобы с ними ничего не случилось как до, так и во время действий с тем бутербродом, который он выбрал. Это соответствовало бы процессу переработки информации в предвнимании: не "анализ до фильтра", а "деятельность за пределами основного потока обработки информации". При такой формулировке не возникает спора относительно того, имеет ли место селективное внимание на стадии "восприятия" или на стадии "ответа". Восприятие является таким активным процессом, который невозможно отличить от ответа" (Найсер, 1976, с. 287). Дополнительно отметим, насколько настойчиво У. Найссер указывает здесь на тесную связь процессов восприятия и целенаправленных моторных действий субъекта, говорит об их взаимообусловленности и даже совпадении. Теоретическое и экспериментальное обоснование этих положений составило основное Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru содержание следующего этапа развития представлений о внимании как аспекте активной переработки информации. Итак, на раннем этапе своих исследований У. Найссер выступил с критикой моделей селекции, подчеркивая активный, гибкий и конструктивный характер построения перцептивного образа. Он выделяет два вида процессов переработки информации. На первой стадии автоматически разворачиваются процессы пассивной предвнима-тельной переработки. Функция этих процессов заключается в обнаружении жизненно значимых стимулов. Кроме того, они обеспечивают первичную грубую организацию сенсорного входа. За процессами автоматической переработки следует стадия активного конструирования образа, названная внимательной или фокальной переработкой. Нерелевантная информация не ослабляется и не блокируется при помощи какого-то специфического механизма, а просто пренеб-регается субъектом, поскольку не отвечает текущим действиям, целям и ожиданиям. Позже У. Найссер приступил к разработке новой теории восприятия как процесса непрерывной циклической активности, направленной на сбор информации из окружающей среды. В контексте этой теории он продолжает критику моделей фильтра и ограниченных ресурсов центральной переработки информации. В литературе, посвященной психологии внимания, новая линия исследований У. Найссера получила название подхода умений и навыков. Основные результаты и выводы этих исследований представлены в следующем разделе. 170 4.1. ВНИМАНИЕ КАК ПЕРЦЕПТИВНОЕ ДЕЙСТВИЕ Центральным понятием подхода У. Найссера стало представление о схемах или внутренних когнитивных структурах, участвующих в переработке входной стимуляции, предвосхищении и поиске необходимой информации в окружающей среде. У. Найссер пишет: "По моему мнению, важнейшими для зрения когнитивными структурами являются предвосхищающие схемы, подготавливающие индивида к принятию информации строго определенного, а не любого вида и, таким образом, управляющие зрительной активностью. Поскольку мы способны видеть только то, что умеем находить глазами, именно эти схемы (вместе с доступной в данный момент информацией) определяют, что будет воспринято. Восприятие, действительно,— конструктивный процесс, однако конструируется отнюдь не умственный образ, возникающий в сознании, где им восхищается некий внутренний человек. В каждый момент воспринимающим конструируются предвосхищения некоторой информации, делающие возможным для него принятие ее, когда она оказывается доступной. Чтобы сделать эту информацию доступной, ему часто приходится активно исследовать оптический поток, двигая глазами, головой или всем телом. Эта исследовательская активность направляется все теми же предвосхищающими схемами, представляющими собой своего рода планы для перцептивных действий, также как и готовность к выделению оптических структур некоторых видов. Результат обследования окружения — выделенная информация — модифицирует исходную схему. Будучи таким образом модифицированной, она направляет дальнейшее обследование и оказывается готовой для дополнительной информации" (Найссер, 1981, с. 42). Описанный процесс автор называет перцептивным циклом и представляет его в виде модели, показанной на рис. 4.1. Отбор и селективное использование информации обусловлены не существованием каких-то пределов внутри схемы, а назначением и спецификой ее структуры, сложившейся по ходу научения или в процессе неоднократного выполнения определенного круга задач. Отсюда следует, что никаких особых механизмов селекции не существует вообще, а трудности одновременного выполнения двух дея-тельностей могут быть, при условии отсутствия периферической интерференции, преодолены путем упражнения. С целью эмпирической проверки основных положений этой гипотезы был проведен ряд экспериментов по методике селективного 171 Рис. 4.1. Перцептивный цикл (Найссер, 1981, рис. 2, с. 43). смотрения, аналогичной бинауральному прослушиванию, в которых предъявляли два движущихся изображения, наложенных друг на друга (Найссер, 1981; Neisser, Becklen, 1975; Neisser, 1979). У. Найссер подчеркивает необычность этой ситуации. Действительно, ни в видовом, ни в индивидуальном опыте животных и человека зрительная задача такого типа никогда не встречалась. Специальный механизм фильтрации релевантной стимуляции для такого условия не мог быть создан в процессе эволюции или индивидуального научения. Если теория фильтра верна, то решение задачи зрительного восприятия одного из этих изображений оказалось бы невозможным или крайне затруднительным. В первой серии опытов на один и тот же экран подавали видеозаписи двух игр — в мяч и "в ладошки" (см. рис. 4.2). Испытуемого просили отслеживать и фиксировать нажатием на кнопку события одной игры (броски мяча или хлопки ладоней), происходящие в темпе около 40 событий в мин. Основной результат заключался в том, что все испытуемые фазу, легко и без ошибок решали эту задачу. 172 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Затем проверялось предположение о возможности периферической селекции благодаря движениям глаз наблюдателя. Не исключено, что испытуемый, воспринимая фрагмент релевантной игры посредством фовсального зрения, автоматически отсеивает большую часть нерелевантной стимуляции, попадающей на периферию сетчатки. Поскольку в опытах первой серии испытуемый свободно перемещал взор по всему изображению, предположение о селекции такого рода выглядело правдоподобным. В опытах второй серии испытуемым запрещали двигать глазами: они должны были, отслеживая одну из игр, постоянно фиксировать метку в центре экрана. Неестественность, отличие лабораторной ситуации от обычных условий зрительного восприятия в этих опытах были тем самым наме- Рис. 4.2. Эксперимент на избирательное смотрение с наложением (в) видеозаписи игры в ладошки (а) и бросков мяча (б) (Neisser, Beck-len, 1975;Найссер, 1981, рис. 3,с. 104). 173 ренно усилены. Но оказалось, что даже в этих условиях испытуемые успешно справлялись с задачей. По мнению У. Найссера, результаты экспериментов с наложением изображений говорят о том, что селекция Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru релевантной зрительной информации происходит независимо от гипотетических механизмов фильтрации. Избирательность — один из аспектов восприятия, обеспечиваемый предвосхищением необходимой информации и непрерывной настройкой перцептивной схемы, обслуживающей решение данной задачи. Главным условием селективной настройки схемы в вышеописанных опытах, вероятно, является восприятие информации о движении как наиболее специфицирующей ход и события релевантной игры. Это предположение проверили в эксперименте с варьированием сходства наложенных изображений. В обоих видеосюжетах три игрока быстро двигались по комнате и перебрасывали друг другу мяч с частотой около 30 раз в минуту. Видеозаписи при одном условии снимались в полностью идентичных ситуациях (одни и те же, одинаково одетые люди, в том же помещении, с тем же мячом), а при другом — вводилось специальное отличие: футболки игроков на первой видеозаписи были темные, а на второй — светлые (см. рис. 4.3а). Отслеживая начинавшуюся чуть раньше релевантную игру, испытуемый нажимал на кнопку в ответ на каждый бросок мяча в этой игре. Показатель продуктивности решения задачи составил для условия "полной идентичности" 0.67, а для условия "различия в одежде" — 0.87. В контрольных опытах, когда показывали только одну игру, он был равен 0.96. У. Найссер интерпретирует эти данные как подтверждающие гипотезу о решающей роли предвосхищения кинетической информации в селекции релевантной игры. События другой игры не замечаются вообще. В то же время он не исключает того, что некоторые нерелевантные стимулы могут запустить процесс своего восприятия и как следствие будут осознаваться испытуемым. Сюда относится прежде всего стимуляция, вызывающая ориентировочные ответы (громкий звук, вспышка и т.п.). Такие механизмы могут быть врождены или сформированы в процессе практики. Примером последнего случая является факт восприятия собственного имени, предъявленного по нерелевантному каналу в ситуациях дихотического прослушивания и селективного чтения. На данном этапе исследований У. Найссер приступает к частичному пересмотру ранних представлений об операциях такого рода, как процессах предвнимательной переработки стимульной информации, вероятно, потому что сам термин "предвнима-ние" теперь, в свете концепции перцептивного цикла, выглядит неудачным, поскольку наводит на мысль о существовании, во-первых, последовательных стадий переработки и, во-вто174 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Рис 4.3. Эксперимент на избирательное смотрение при условиях разных футболок игроков (а)и неожиданного появления женщины с зонтиком (б) (Neisser, 1979, Fig. 9.2, p. 207; Fig. 9.3, p. 215). 175 рых, самого процесса внимания. Понятно, что и то, и другое оказывается для У. Найссера совершенно неприемлемым. Кроме того, новые исследования показали, что автоматическая переработка может быть не только примитивной и грубой, как утверждалось раньше применительно ко всем видам предвнимательных процессов, но и чрезвычайно сложной и тонкой. Большинство автоматических операций, относимых ранее к классу предвнимательных процессов бдительности, У. Найссер объясняет работой простых, автономных и врожденных схем, служащих для запуска новых циклов перцептивной деятельности. Их следует отличать от операций, обусловленных функционированием сложных, иерархически организованных схем, сформированных в процессе построения умений и навыков. Автоматические системы того и другого вида могут лежать за пределами основного потока деятельности, но используются и контролируются субъектом в разной степени. В связи с этим У. Найссер заявляет о принципиальной возможности одновременного восприятия нерелевантного и. релевантного сообщения в любой ситуации и для любых видов стимуляции при условии специально организованной, продолжительной практики. В пользу этого предположения говорили данные дополнительной серии, проведенной по той же методике селективного смотрения. В середине проб опытов с наложением видеозаписей игр, на том же экране неожиданно для испытуемых появлялась и проходила среди игроков по той же комнате девушка с раскрытым зонтиком (рис. 4.36). Наивные испытуемые (случайные посетители лаборатории) практически никогда не замечали это странное событие, тогда как в группе опытных наблюдателей, которые не раз участвовали в подобных экспериментах, девушку заметила почти половина. В экспериментах этого цикла особое место занимают исследования, проведенные на детях различного возраста. Известный факт отвлекаемости детей другие теории внимания объясняют несовершенством механизмов фильтрации. Поскольку в концепции перцептивного цикла существование таких механизмов отрицается, У. Найссер дает этому явлению иное объяснение, предполагая, что от-влекаемость детей — Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru следствие слабой мотивации, а не дефекта средств решения перцептивной задачи. Действительно, нередко можно видеть детей, полностью погруженных в игровую деятельность в течение длительного времени. В лаборатории У. Найссера были получены данные, говорящие о том, что даже четырехмесячные младенцы могут отслеживать один из наложенных фильмов. Итак, избирательность восприятия обусловлена не формированием специальных механизмов внимания, а развитием схем умений и навыков, служащих для лучшего и более широкого сбора наличной и 176 доступной информации. У. Найссер отвергает идеи существования пределов переработки в центральной системе и устройств, предотвращающих ее перегрузку. Факты интерференции одновременного выполнения двух задач он объясняет структурными ограничениями на входе и выходе системы переработки, а также трудностью координации независимых центральных потоков информации и соответствующих действий. Если вероятность периферической структурной интерференции сведена к минимуму, то неудачи одновременного выполнения двух деятельностей можно объяснить отсутствием единых или координированных когнитивных схем. Упорная и длительная тренировка совместного решения таких задач может, по мнению У. Найссера, привести к полному устранению интерференции. Возможность формирования такого умения исследовалась в специальной работе, проведенной по классической методике изучения распределения внимания (Spelke et al., 1976). В эксперименте участвовали два испытуемых, студенты-биологи Диана и Джон. Исследование продолжалось 17 недель, по 5 часов в неделю, 1 час в день. Испытуемые тренировались в одновременном выполнении двух задач: чтения про себя фрагментов художественной прозы, объемом до 7 тысяч слов и письме под диктовку отдельных, несвязных слов. При письме под диктовку каждое последующее слово подавалось сразу после записи предыдущего. Испытуемый записывал их в столбик на листе бумаги немедленно и не гладя. Обе задачи надо было выполнять как можно быстрее и в то же время качественно, то есть читать текст с полным пониманием и правильно записывать слова. Скорость чтения и диктовки регистрировались. В контрольных опытах и части проб основных серий дополнительно проверялась продуктивность решения той и другой задачи, как при раздельном, так и при совместном выполнении. Для задачи чтения периодически тестировали понимание прочитанного: после некоторых проб испытуемый давал подробный письменный отчет о содержании данного текста, а затем отвечал на вопросы относительно эпизодов, выпавших из отчета Он не знал заранее, в какой из проб потребуют отчет. В пробах с проверкой решения задачи письма под диктовку испытуемого прерывали на сороковом слове и тестировали узнавание 20 слов, случайно отобранных из только что продиктованного набора, смешав их с 20 словами, ранее не встречавшимися в эксперименте. В опытах предварительной серии были получены следующие показатели продуктивности раздельного выполнения задач. Средняя скорость чтения Джона составила 483 слова в мин., а Дианы — 351 слово в мин., а показатели понимания прочитанного материала — 73% и 90% соответственно. Джон опознал правильно 87.5% и оши124037 бочно — 2.5 % слов, продиктованных в пробах с последующим тестом на узнавание, а Диана — соответственно — 77.5% и 5%. В первых пробах основной серии, когда испытуемые приступили к одновременному выполнению заданий, выполнение обеих деятель-ностей ухудшилось: скорость чтения резко упала и нарушился почерк. Но уже к концу четвертой недели эти показатели постепенно восстановились почти до уровня раздельного выполнения. Результаты проверки понимания текстов на этом этапе оказались даже несколько выше, чем в начале исследования (при условии раздельного выполнения задач): у Джона — 86.3%, а у Дианы — 99.2%. По тестам узнавания продиктованных слов результаты были несколько хуже: у Джона—70 % правильных опознаний и 12% ошибочных, а у Дианы — 76% и 33%, соответственно. Осознание диктуемых слов по ходу практики как будто уменьшилось, возможно, вследствие автоматизации. В связи с этим была поставлена задача исследования степени осознания и понимания диктуемых слов, которая решалась в специальных сериях опытов. В середину диктуемого набора из 80-100 слов включался блок из 20 слов, объединенных по одному из 4 признаков: смыслу, категории, синтаксису или рифме. Этот блок мог представлять собой несколько осмысленных предложений; слова могли принадлежать к одному и тому же классу (обозначали предметы мебели, средства передвижения или виды жилья); все слова блока могли быть существительными, глаголами или прилагательными; и, наконец, слова включенного блока могли рифмоваться между собой. Испытуемые не знали, что какие-то слова продиктованного набора образуют связанные структуры. После каждой пробы просили сообщить все, что можно вспомнить о диктуемых словах в целом и по отдельности. Из нескольких тысяч слов, продиктованных в этой серии, испытуемые воспроизвели только 35. Анализ показал, что большая часть этих слов воспроизводилась не случайно. Так, Диана вспомнила слово ДИАМЕТР, сообщив, что в момент диктовки данного слова она подумала о его сходстве со своим именем. Джон заметил и вспомнил слова, связанные с его текущими заботами о финансах и пропитании. Некоторые из воспроизведенных слов оказались фонетически или семантически родственными параллельным словам читаемого текста. Например, Джон вспомнил слово ОТВРАЩЕНИЕ, продиктованное в момент чтения слова ОБРАЩЕНИЕ, и слово ВСЕЛЕНСКИЙ при чтении истории о священнике. Испытуемые ни разу не сообщили о принадлежности блоковых слов семантической или синтаксической категории и не заметили Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ряды слов, составляющие предложения. Только один раз оба испытуемых, независимо от содержания читаемого текста, воспроизвели словосочетание ГРЯЗНАЯ ВО178 ДА из предложения СОБАКИ ПЬЮТ ГРЯЗНУЮ ВОДУ. По окончании данной серии испытуемым показали 15 продиктованных ранее списков, составленных по признакам смысла, категории и синтаксиса, и попросили вспомнить что-либо относительно этих рядов. Они не могли сказать ничего и с трудом верили, что действительно писали последовательности типа ТЕЛЕЖКА, КОНЬКИ, ГРУЗОВИК, ЛОШАДЬ, САМОЛЕТ, ТРАКТОР, АВТОМОБИЛЬ, ВЕЛОСИПЕД, ТАКСИ, КАТЕР, ВЕРТОЛЕТ, ПРИЦЕП, МЕТРО, ТАНК, НОГИ, КОЛЯСКА, КОРАБЛЬ, МОТОЦИКЛ, ВАГОН, не замечая при этом соответствующей категории (здесь средства передвижения). Совершенно иные результаты дали пробы с рифмами. Диана и Джон сообщали о них всегда, уже начиная с первых проб. С позиций теорий селекции и умственного усилия эти результаты не выглядят удивительными. Можно думать, что в данном случае внимание было направлено только на одну деятельность — чтение рассказа, а вторая деятельность настолько автоматизировалась, что не требовала внимания. Письмо под диктовку обеспечивалось поверхностной переработкой информации, выполнялось легко, с минимальной затратой умственного усилия. У. Найссер и сотрудники с таким объяснением согласиться не могли. Неудача испытуемых в опознании слов и их связей еще не говорит о невозможности глубокой и сложной переработки этих слов вследствие ограниченности ресурсов. У. Найссер предположил, что если соответствующая задача будет поставлена, то Диана и Джон в конце концов смогут ее решать без ущерба для чтения и понимания рассказов. С целью проверки этого предположения была проведена специальная серия. В общий набор диктуемых слов (более 200) в случайном порядке и в разных местах вставляли 5 блоков по 10 слов каждый, объединенных по тем же признакам, что и ранее (смыслу, категории, синтаксису и рифме). От испытуемых по-прежнему требовали читать про себя с максимальной скоростью и полным пониманием текст и точно записывать диктуемые слова. Дополнительно их просили прервать эксперимент, как только они заметят какую-либо упорядоченность в списке диктуемых слов, и сообщить о типе обнаруженной связи. В начале серии скорость чтения упала у обоих испытуемых, при этом понимание текста у Джона ухудшилось, а у Дианы осталось на прежнем уровне. Но уже через несколько проб эти показатели восстановились. При этом, решая задачу записи под диктовку, Джон сообщил о наличии осмысленных предложений в 41 случае из 55, а Диана — в 42 из 69. Синтаксические группы они обнаруживали примерно в половине случаев, а группы рифмованных слов — всегда. В 179 субъективных отчетах оба отмечали, что при записи слов понимали их значение. На завершающем этапе данной серии перед испытуемыми была поставлена задача более сложная. В ответ на определенные слова диктуемого списка их просили записывать не само это слово, а ту категорию, к которой оно относится. В случайно выбранных местах набора диктовали слова категорий "мебель" или "животные". Перед каждой пробой называли одну из этих категорий и требовали, когда испытуемый услышит соответствующее слово, записать именно ее. Например, услышав слово КРОВАТЬ, он тут же должен был записать МЕБЕЛЬ. После каждой пробы следовал тест на понимание рассказа или тест на узнавание слов. Уже в первых пробах испытуемые успеш но категоризовали нужные слова, но скорость чтения и понимание рассказов снизились. Спустя шесть недель усиленной практики они достигли исходного уровня как по скорости чтения, так и в гонима нии текстов. Все-таки заметим, что узнавание слов в этих опытах было несколько хуже, чем в пробах без категоризации. Подводя итоги, У. Найссер пишет: "Их результаты нельзя объяснить с помощью традиционных теорий внимания. Представляется несомненным, что количество информации, воспринимаемой из одного источника, в то время как внимание направлено на другой, не лимитируется каким-либо фиксированным механизмом, и поэтому ни одна конкретная гипотеза в отношении таких механизмов не может быть корректной. Вместо этого можно утверждать, что результаты зависят от навыка наблюдателя. Тренированные испытуемые могут делать то, что кажется одинаково невозможным как новичкам, так и теоретикам" (Найссер, 1981, с. 109-110, курсив автора). Эксперименты, проведенные группой У. Найссера, вызвали кри-, тику методического характера (напр., Lucas, Bub, 1981). Тем не, менее, основные результаты исследования избирательного смотре-, ния наносят серьезный удар по теориям селективного внимания, а г итоги тренировки одновременного выполнения двух деятельностеи подрывают доверие к теориям ограниченных ресурсов. В целом же, линия У. Найссера выступает в современной когнитивной психологии как наиболее последовательная в отрицании специфики и самостоятельного статуса внимания. Впрочем, как отмечают некоторые авторы, окончательное решение проблемы внимания на почве чисто эмпирической не может быть получено. Высказывания в этом духе встречаются и у самого У. Найссера, например: "Всамомделе, можно ли вообще с помощью эксперимента показать правильность понимания внимания как активного процесса или как пассивного. По-видимому, мы можем лишь убедиться, какое из них больше соответствует представлению о человеческой природе в целом" (Найсер, 1976, 180 с. 287). Работы У. Найссера оказали сильное влияние на теоретическую психологию, расширив Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru современный контекст постановки и разработки проблемы внимания. Особое обсуждение и, как мы увидим далее, развитие получила критика У. Найссера, направленная на представления о пределах когнитивной переработки. 4.2. МОТОРНОЕ ДЕЙСТВИЕ И ВНИМАНИЕ В исследованиях селективной функции внимания, несмотря на усилия У. Найссера, длительное время царило представление об ограниченной способности системы переработки информации. Ситуация изменилась в начале 80-х годов, когда обозначилось направление теоретического анализа внимания не в плане внутренних презентаций или модификаций потока информации, а в связи с управлением моторными действиями. Сюда относятся предположения о функциональной несовместимости операций переработки, исследования избирательности на уровне моторного контроля, обсуждение связи зрительного внимания с движениями глаз. Наконец, некоторые авторы попытались интерпретировать множество эмпирических данных современной психологии внимания путем анализа роли избирательности в управлении действием. Ведущую и центральную позицию среди них занимает английский психолог Алан Оллпорт. А. Оллпорт выступил с критикой теории общецелевого центрального процессора довольно рано (Allportetal., 1972). Он предположил, что центральная переработка происходит во множестве структур, ни одна из которых не является универсальной. Состав и связи этого множества определяются спецификой задачи. В каждом конкретном случае складывается особая система, состоящая из независимых, специализированных процессоров и хранилищ. Мощность процессора, предназначенного для выполнения определенной функции ограничена, то есть в данный момент времени он способен принять и переработать только одну структурную единицу одного сообщения. Взгляд А. Олл-порта на архитектуру системы переработки информации стали называть гипотезой мультипроцессорной переработки. Эмпирическое обоснование своей гипотезы автор находит, прежде всего, среди результатов исследования распределения внимания, а именно, в известном и общепризнанном факте зависимости степени интерференции от сходства одновременно выполняемых заданий. А. Оллпорт считает, что сложные, но разные деятельности требуют различных, непересекающихся структур и каналов центральной переработки. Трудность совместного решения таких задач заключается в разделении соответствующих линий переработки и непрерывном удержании этого разделения. Вероятность и степень действительно 181 с. 287). Работы У. Найссера оказали сильное влияние на теоретическую психологию, расширив современный контекст постановки и разработки проблемы внимания. Особое обсуждение и, как мы увидим далее, развитие получила критика У. Найссера, направленная на представления о пределах когнитивной переработки. 4.2. МОТОРНОЕ ДЕЙСТВИЕ И ВНИМАНИЕ В исследованиях селективной функции внимания, несмотря на усилия У. Найссера, длительное время царило представление об ограниченной способности системы переработки информации. Ситуация изменилась в начале 80-х годов, когда обозначилось направление теоретического анализа внимания не в плане внутренних презентаций или модификаций потока информации, а в связи с управлением моторными действиями. Сюда относятся предположения о функциональной несовместимости операций переработки, исследования избирательности на уровне моторного контроля, обсуждение связи зрительного внимания с движениями глаз. Наконец, некоторые авторы попытались интерпретировать множество эмпирических данных современной психологии внимания путем анализа роли избирательности в управлении действием. Ведущую и центральную позицию среди них занимает английский психолог Алан Оллпорт. А. Оллпорт выступил с критикой теории общецелевого центрального процессора довольно рано (Allportetal., 1972). Он предположил, что центральная переработка происходит во множестве структур, ни одна из которых не является универсальной. Состав и связи этого множества определяются спецификой задачи. В каждом конкретном случае складывается особая система, состоящая из независимых, специализированных процессоров и хранилищ. Мощность процессора, предназначенного для выполнения определенной функции ограничена, то есть в данный момент времени он способен принять и переработать только одну структурную единицу одного сообщения. Взгляд А. Олл-порта на архитектуру системы переработки информации стали называть гипотезой мультипроцессорной переработки. Эмпирическое обоснование своей гипотезы автор находит, прежде всего, среди результатов исследования распределения внимания, а именно, в известном и общепризнанном факте зависимости степени интерференции от сходства одновременно выполняемых заданий. А. Оллпорт считает, что сложные, но разные деятельности требуют различных, непересекающихся структур и каналов центральной переработки. Трудность совместного решения таких задач заключается в разделении соответствующих линий переработки и непрерывном удержании этого разделения. Вероятность и степень действительно 181 одновременного выполнения двух задач обратно пропорциональны количеству структур, участвующих в той и другой деятельности. Если процессы решения двух задач не требуют одновременной работы одних и тех же структур, то обе деятельности проходят параллельно и без интерференции. Однако в этих случаях возможна незначительная интерференция особого рода, появление которой автор объясняет взаимными помехами или наводками типа тех, которые наблюдаются при одновременной передаче сообщений по изолированным, но не экранированным жилам телефонного кабеля. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Гипотеза мультипроцессорной (мультиканальной) переработки информации проверялась и эмпирически разрабатывалась на материале специально проведенного экспериментального исследования (Allport et al., 1972). Испытуемые вторили моноурально предъявленному сообщению — записям фрагментов эссе Дж. Оруэлла, прочитанным женским голосом в темпе 180 слов в мин. Эта задача, согласно инструкции, была основной или первичной. Одновременно с ней испытуемые решали вторичную задачу запоминания 15 слов или 15 картинок (условие распределенного внимания). Слова подавали последовательно либо на слух, моноурально мужским голосом, либо зрительно путем проекции на экран слайдов. Ряды изображений сложных зрительных сцен (картинок) состояли из проекций цветных слайдов с фотографий из журналов, ранее не виденных испытуемыми. Скорость предъявления - одно слово (или картинка) в 3 с. Эффективность запоминания тестировали при помощи методики узнавания. Спустя минуту после'каждой пробы испытуемому предъявляли ряд из 30 элементов, включающий в себя 15 элементов (слов или картинок) предшествующей пробы, перемешанные случайным образом с 15 новыми элементами-дистракторами того же рода. После предъявления каждого элемента испытуемый отвечал ДА, если узнавал его, и НЕТ, если не узнавал. В контроль ных пробах (условие однонаправленного внимания) испытуемые решали одну из задач, то есть либо запоминали предъявленный материал, либо вторили прослушиваемый текст. Средние показатели продуктивности вторения и запоминания для группы испытуемых (шести студенток старших курсов) при условиях однонаправленного и распределенного внимания, представлены на рис. 4.4. Как видно из рис. 4.4а процент ошибок вторения невелик при всех условиях. Это говорит о том, что задача вторения была действительно основной. Особенный интерес представляют данные решения мнемической задачи, показанные на рис. 4.46. При контрольном условии (незаштрихованные столбики), то есть когда испытуемые решали только мнемическую задачу, число ошибок узнавания примерно одинаково и незначительно при всех условиях. Совершенно иначе выглядит картина результатов, полученных в ситуации 182 распределенного внимания (заштрихованные столбики). Узнавание слов, предъявленных на слух, лежит на уровне случайного выбора (50%). Несколько успешнее, но все же плохо, запоминались зрительно предъявленные слова Опираясь на данные субъективных отчетов, авторы объясняют это улучшение использованием при узнавании зрительных характеристик слов и даже пятнышек соответствующих слайдов. Значительную интерференцию в том и другом случаях они объясняют тем, что при данных условиях обе задачи (вторения и запоминания) требуют одних и тех же центральных структур, специализированных на переработке вербального материала. Как видно из рис. 4.46, при условии распределенного внимания лучше всего запоминаются картинки. Можно предположить, что карб) Рис. 4.4. Ошибки вторения (а) и узнавания (б) при условиях однонаправленного и распределенного (заштриховано) внимания (Allportetal., 1972, Fig. 1, р. 228). 183 тинки всегда запоминаются легче, чем слова. Однако, сопоставление данных запоминания разного материала при контрольном условии однонаправленного внимания не подтверждает это предположение. Как видно из рис. 4.46, эти различия (незаштрихованные столбики) не столь велики и упорядочены по Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru сравнению с данными распределенного внимания (заштрихованные столбики). Причина резкого снижения интерференции при условии запоминания изобразительного материала заключается, по мнению авторов, в том, что обе задачи решаются в данном случае без опоры на одни и те же структуры центральной переработки и хранения информации. Незначительный, но все-таки заметный эффект интерференции при данном условии объясняется отсутствием практики совместного решения подобных задач. При этом авторы ссылаются на свой опыт участия в качестве испытуемых на предварительной стадии данного исследования. В начальных пробах эксперимента им хотелось отвести взор в сторону и даже закрыть глаза, чтобы вторить текст, не отвлекаясь на картинки. Так продолжалось до тех пор, пока они с удивлением не обнаружили, что могут легко распределить внимание с первой же попытки. Авторы поясняют, что в обычных условиях, когда требования задачи непредсказуемы, а расплата за ошибку может быть велика, люди предпочитают отказаться от мультиканальной переработки. При таких обстоятельствах головной мозг в целом работает как ограниченный центральный процессор. Человек считает необходимым сосредоточиться на данной задаче полностью. Большинство, а возможно и все специализированные процессоры приводятся в состояние готовности и удерживаются "на проводе" независимо от того, будут они использованы или нет — на всякий случай. Эффект практики выполнения подобных задач заключается в снижении излишних требований холостой мобилизации заведомо ненужных структур переработки. Эти предположения подтверждают данные второго эксперимента, результаты которого особенно часто и охотно приводят в специальной и учебной литературе. Методическая идея этой части исследования возникла благодаря наблюдению и расспросам "несерьезных" пианистов, которые могли одновременно вести беседу и играть знакомую пьесу или импровизировать на какую-то музыкальную тему. В опытах участвовали пять студентов третьего курса музыкального колледжа. Испытуемые решали одновременно две задачи. Первая заключалась в прослушивании и вторении фрагментов прозы, взятых из антологий юмористических рассказов (легкие тексты) или из учебника по ранней скандинавской истории (трудные тексты). Отрывки предъявляли би-наурально со скоростью 150 слов в мин. Во 184 втором задании испытуемым предлагали играть на пианино незнакомые пьесы (легкую или трудную) с листа, то есть по нотной записи. При условии распределенного внимания от них требовали одновременного и успешного выполнения обеих задач. Испытуемых предупреждали, во-первых, что обе задачи одинаково важные и потому не следует отдавать предпочтение одной из них и, во-вторых, что после некоторых проб им зададут вопросы по содержанию вторимого текста. В контрольных пробах (условие однонаправленного внимания) испытуемых просили полностью сосредоточиться на решении только одной задачи. Из субъективных отчетов следовало, что обе задачи оценивались испытуемыми, даже при условии раздельного выполнения, как трудные и требовали определенной концентрации внимания. В первых пробах распределенного внимания испытуемые местами начинали вторить в ритме музыки, иногда же происходил одновременный сбой той и другой деятельности. Однако, вскоре все испытуемые стали успешно справляться с обоими заданиями. Для этого им хватило всего лишь нескольких тренировочных проб. При условии распределенного внимания они играли и вторили не хуже, чем при контрольном условии сосредоточения на одной задаче. Понимание текстов, как показали ответы на соответствующие вопросы, в среднем по группе хотя и ухудшилось, но незначительно. Варьирование трудности того или иного задания сказывалось на его выполнении, но не влияло на продуктивность параллельной деятельности. Авторы считают, что полученные результаты полностью подтверждают предположение о раздельных независимых структурах переработки информации этих видов деятельности и противоречат теориям, предполагающим существование единого предела способности переработки. Они пишут: "Вообще, мы считаем, что решение любой сложной задачи определяется работой ряда независимых специализированных процессоров, многие из которых могут участвовать и в процессах выполнения других задач. В той мере, в какой одни и те же процессоры подключаются к решению двух разных задач, действительно одновременное выполнение этих задач будет невозможным. С другой стороны, каждая из них может сочетаться и выполняться по сути параллельно и без взаимной интерференции с какой-то другой задачей, если та не требует тех же основных процессоров" (Allport et al., 1972, с. 233). В последующих работах А. Оллпорт расширил обоснование и продолжил разработку мультипроцессорной гипотезы, привлекая 185 данные психологических, нейрофизиологических и нейропсихологи-ческих исследований, а также сформулировал ряд новых положений относительно природы внимания (Allport, 1980a, б; 1987; 1989). В современной когнитивной психологии он выделяет два основных течения. Психологи первого, более раннего, и в прошлом господствующего направления работают в рамках компьютерной метафоры системы переработки информации человека. Краеугольным камнем данного подхода по-прежнему является постулат ограниченных ресурсов центральной переработки. Здесь сохраняются также представления о жесткой последовательности стадий переработки и соответствующих структурах пассивного хранения информации и процессорах фиксированной мощности. Еще одна особенность теоретических и экспериментальных исследований этого направления заключается в акценте на обсуждении механизмов восприятия в ущерб анализу поведения и связей восприятия с действиями субъекта. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Второе, альтернативное течение уходит от компьютерной метафоры и решительно отвергает идею ограниченной способности центральной переработки. А. Оллпорт выступает активным сторонником этого направления, предлагая собственный теоретический аппарат и программу будущих исследований. При этом он опирается главным образом на результаты исследований функционирования головного мозга и теоретико-методологические разработки проблемы искусственного интеллекта. А. Оллпорт считает, что строго научное и плодотворное объяснение действительных механизмов поведения возможно только на этой основе. Система переработки информации состоит, по А. Оллпорту, из множества автономных нейрональных модулей. Каждый модуль специализирован на выполнение определенной функции и ни один из них не является универсальным, постоянно доминирующим или господствующим. Работа модулей описывается правилами, определяющими связи входа и выхода данного модуля по общей формуле "ус-ловия-продукт". Важное значение для активации тех или иных модулей имеют цели субъекта и соответствующие условия. Активированные модули взаимодействуют, образуя систему переработки информации и управления текущими, планируемыми и потенциальными действиями субъекта. Переработку информации в такой системе нельзя назвать ни строго параллельной, ни, тем более, последовательной. Модули как бы резонируют друг с другом и с входной стимуляцией; переработка входов происходит параллельно и может быть распределена фазу по многим компонентам, рассеянным по разным отделам и уровням центральной нервной системы. В современной литературе этот вид переработки информации получил название параллельно-распреде186 ленной. Никаких отдельных хранилищ информации не существует. Память как бы встроена в данную систему в виде устойчивых и временных соединений модулей. Взаимодействие модулей хотя и регулируется определенными мета-правилами, но в целом напоминает, как пишет А. Оллпорт, дискуссию независимых экспертов. Кооперация и разрешение конфликтов, возникающих при одновременной активации модулей, происходят благодаря группе процессов внимания. Свое понятие внимания А. Оллпорт формулирует и раскрывает по ходу критики тех представлений о его функциях и механизмах, которые сложились и развиваются в рамках первого из вышеуказанных течений когнитивной психологии. А. Оллпорт ставит под сомнение и отбрасывает положение о едином пределе центральной переработки информации во всех его реализациях, начиная от теорий бутылочного горлышка и заканчивая теориями составных ресурсов. Популярность, устойчивость и, по его словам, гипнотическая сила воздействия этой идеи объясняются двумя обстоятельствами. Во-первых, в теории внимания современных и в иных отношениях строго мыслящих психологов явным, а чаще неявным образом закрадывается традиционное отождествление внимания и сознания, ограниченность которого очевидна. Тесный, делимый на части и безразличный к своему содержанию контейнер сознания становится ближайшим аналогом общецелевых структур ограниченной мощности, резервуаров усилия и узких мест системы переработки информации. Поиски таких систем, как показала длительная дискуссия сторонников ранней и поздней селекции, не увенчались успехом. Не спасает положения дел и различение автоматических и контролируемых процессов, которое, помимо прочих трудностей теоретического и эмпирического характера, ведет, по мнению А. Оллпорта, в старый философский тупик признания гомункулуса. Осознать какое-либо событие, подчеркивает автор, значит произвольно действовать по отношению к нему. Даже в экспериментах на "чистое" восприятие от испытуемого требуют отчета о воспринятом, то есть ответа или комментария в виде речевых действий. Во-вторых, другое субъективное обстоятельство также заключается в поспешном признании селекции как способа предотвращения перегрузки системы и упрямом отказе от обсуждения иных, альтернативных объяснений бесспорных, объективно наблюдаемых фактов селекции и интерференции. На протяжении ряда лет А. Оллпорт последовательно и настойчиво предлагает такое объяснение, основанное на принципе "селекция для действия", который утверждает обязательную связь процессов восприятия и моторных действий. Эта связь является ключевой для понимания функций и видов селекции. Селекция нужна для того, 187 чтобы поведение субъекта было целенаправленным, согласованным, гармоничным или, одним словом, когерентным. Общая цель разнообразных процессов внимания заключается в обеспечении когерентности поведения. Процессы внимания по своему характеру чисто инструментальные, и необходимость в них возникает там, где управление действием происходит в условиях альтернативных источников информации. Системы восприятия животных и человека возникли и развивались исключительно как средства контроля и управления текущим и предстоящим поведением. Необходимость и формы процессов внимания детерминированы целым рядом требований и особенностей внешних и внутренних условий существования и деятельности организма. К числу базисных экологических условий относятся непредсказуемость событий в окружающей феде и требование безотлагательного и быстрого ответа на некоторые из них. Кроме того, приоритет жизненно значимых событий должен меняться в зависимости от целей и текущего состояния потребностной сферы субъекта. Организм человека полифункционален и состоит из множества компонентов. Для достижения определенной цели может понадобиться избирательная актуализация и координация только части этого множества. Группа процессов селекции и координации образует в любой момент времени установку или деятельность Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru внимания данного организма. Логически эту группу можно разделить на процессы следующих видов: 1) избирательного повышения приоритета некоторых из многих конкурирующих целей; 2) подключения и координации когнитивных подсистем, служащих для достижения текущих целей; 3) избирательной актуализации, подготовки и настройки соответствующих эффекторов; 4) избирательного повышения приоритета определенных источников информации, используемых для спецификации параметров выполняемых действий; 5) избирательной актуализации, подготовки и настройки определенных связей между различными областями кодирования информации. А. Оллпорт отмечает заведомую неполноту данного перечня и то, что его отдельные пункты в настоящее время могут быть обоснованы в различной степени. Так, дополнительно он обсуждает процессы удержания установки внимания, ее прерывания и смещения в ответ на неожиданные, но жизненно важные события, а также специальные процессы регуляции баланса и разрешения конфликта между такими событиями. Особенно подробно, как в теоретической (иногда чисто гипотетической) плоскости, так и в области эмпирических фактов лабораторных исследований, он останавливается на объяснении процессов спецификации параметров действия, указанных в 4-ом пункте выше188 приведенного перечня. Именно в связи с этой функцией внимания принцип селекции для действия получает в работах А. Оллпорта наиболее полное освещение, разработку и обоснование. Под селекцией автор понимает не перекрытие или ослабление входов, а избирательное присвоение данному входу или группе входов статуса управления действием. Теории бутылочного горлышка смешивали два вопроса — селекции как избирательной сигнализации и селекции как избирательной переработки. Здесь А. Оллпорт присоединяется к А. Ван дер Хейждену, взгляды которого будут вкратце изложены в последней части данного раздела. Селективная сигнализация осуществляется, как правило, на прекатегориальном уровне анализа; тогда и только в этом смысле ее можно назвать ранней. Механизм выбора одного из источников информации заключается в его усилении. В то же время и независимо от этого, вся входная стимуляция подвергается категориальной переработке (поздняя селекция). Несигнальная информация не исключается из процессов переработки выше уровня усиления сигнальной стимуляции. Селективная переработка понадобится только в случае конвергенции параллельных каналов на одной и той же структуре. Связи подсистем восприятия и действия опосредствованы сложными механизмами выбора вида, момента и направления действия. Сенсорно-моторные коммуникации происходят по множеству параллельных специализированных каналов. Эф-фекторные системы могут выполнять только одно действие данного класса. Релевантные этому действию источники информации отбираются среди прочих путем соединения и разъединения многочисленных связей между областями сенсорного входа и моторного выхода Одновременное решение двух задач представляет собой частный случай селекции для действия. Сенсорные и эффекторные подсистемы, соответствующие этим задачам, могут быть разделены, и тогда интерференция будет минимальна. Интерференция параллельных процессов переработки весьма вероятна, если среди доступных входов есть не один, а несколько источников информации, более или менее соответствующих данной задаче. При этих условиях нежелательные входы должны быть активно отсоединены от системы управления данным действием. Итак, по А. Оллпорту, внимание представляет собой целую группу различных процессов селекции, конечная цель которых заключается в координации и управлении действиями субъекта — текущими или предстоящими, двигательными или речевыми. Ни один из процессов не является главным, уникальным и универсальным. Каждый раз в зависимости от требований задачи, внутренних и внешних условий ее решения, складывается определенная совокупность про189 цессов селекции. В плане критики идеи общецелевой структуры центральной переработки автор занимает ту же позицию, что и У. Най-ссер. Однако, в отличие от него, А. Оллпорт выдвигает, сохраняет и отстаивает представление о существовании специализированных подсистем (модулей) ограниченной мощности. Линия критики существования центральных ограничений переработки информации получила новое продолжение и подкрепление в работах немецкого психолога Одмара Поймана (Neumann, 1987, 1990). О. Нойман проводит тщательное и всестороннее обсуждение понятия офаниченной способности переработки информации. Подобно У. Найссеру, он приходит к выводу о необоснованности допущения центрального предела переработки информации и, подобно А. Оллпорту, считает, что селекция нужна не для того, чтобы справиться с гипотетическими офаничениями, а для управления моторными действиями. Согласно О. Нойману, любая цель даже при одинаковых условиях может быть достигнута множеством способов или операций поведения. Выбор конкретного способа и управление соответствующим поведением требуют селекции информации. В целом селекция нужна для предотвращения возможного хаоса поведения. Управление целенаправленным действием или последовательностью действий предполагает решение ряда проблем и, соответственно, каждой из них служит особый механизм селекции. О. Нойман утверждает, что офаниченная способность является следствием селективности восприятия, а не наоборот, что селективность нужна по причине недостаточной способности переработки информации. Избирательность восприятия необходима для управления действием субъекта и предотвращения поведенческого хаоса, который неизбежно настанет, если к управлению действием будет допущена нерелевантная информация. Наблюдаемая офаниченная способность выступает в этом смысле как Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru функционально полезное достижение, а не дефект системы переработки информации. О. Нойман отрицает существование единого устройства отбора. Механизмов селекции много, и специфицируются они как модальностью восприятия, так и целями тех действий, которые это восприятие обслуживает. Подход к объяснению явлений внимания, разработанный ОНойманом, получил название подхода, ориентированного на действие. Вслед за другими авторами О. Нойман понимает под действием последовательность нерефлекторных движений, управляемую определенной внутренней структурой. Подавляющее большинство таких структур складывается прижизненно в результате упражнения, хранится в долговременной памяти в виде умений или навыков. Автор указывает на две главные характеристики навыков. Во-первых, лю190 бое умение определяет не какую-то особую последовательность движений, а целый класс последовательностей. В этом смысле умение или навык выступает как некоторое обобщение или схема, обслуживающая несколько способов выполнения одной двигательной задачи. Например, футболист, умеющий бить по мячу, будет использовать это умение, управляя различными ударами из разных положений и в самых разных ситуациях. Во-вторых, навыки или умения организованы в иерархии. Так, удары по мячу как навыки более низкого уровня подчиняются умению играть в футбол. Для достижения определенной цели необходимо отобрать и подключить к управлению моторикой какую-то определенную схему или комбинацию схем. Множество различных схем имеют в своем распоряжении одни и те же эффекторы. О. Нойман подчеркивает, что действительный физиологический предел любых организмов заключается в недостатке числа эффекторов. Поскольку одни и те же эффекторы используются и контролируются разными схемами, возникает проблема вербовки или набора эффекторов, необходимых для достижения определенных результатов. Решение проблемы вербовки заключается в ответе на вопрос — какие схемы, отвечающие данным целям, получат выход на данную систему эффекторов? Соответствующих условий мотивации и ситуации для решения этой проблемы недостаточно — сверх того нужен процесс селекции, регулирующий подключение одних и временное торможение других схем управления эффекторами. При постановке этой проблемы и анализе возможных способов ее решения автор опирается на аналогию регуляции движения поездов по сети железных дорог. По одним и тем же путям проходит множество составов. Обычно используют два основных способа предотвращения их столкновения. Первый заключается в планировании расписания, не допускающего сближения поездов, двигающихся по одной железнодорожной ветке. Такой способ управления будет успешным при условии гибкого учета текущей дорожной ситуации. Отслеживание ситуации и изменение графика движения поездов осуществляет некий центральный диспетчерский пункт. Второй способ заключается в разбивке всех путей на участки, по каждому из которых в данный момент времени может пройти только один состав. Когда поезд входит на свободный участок, он автоматически блокирует движение других поездов на этом отрезке пути. По мнению О. Ной-мана, центральная нервная система работает у животных исключительно, а у человека преимущественно по такому способу блокировки. Данный способ вербовки эффекторов обеспечивает доступ к эф-фекторной системе только одной схемы (умения или плана действия) в данный момент времени. Вербовка эффекторов благодаря торможе191 нию тенденций несовместимых движений (что по сути означает выбор цели движения) лежит в основе явления неспецифической интерференции одновременного выполнения двух задач. При формировании единой схемы или координированного плана действий неспецифическая интерференция может быть уменьшена или устранена почти полностью. Следовательно, автор считает, что двойная задача может быть успешно выполнена путем усложнения общего плана действий. Однако и в этом случае начало нового действия одной задачи будет всегда интерферировать с текущим выполнением действия другой задачи. Успешная вербовка эффекторов на обслуживание одной целевой тенденции путем торможения других целей может быть прервана какими-то интенсивными, неожиданными или значимыми стимулами. Функцию прерывания текущей деятельности автор отводит специальным механизмам ориентировки, опирающимся в своей работе на информацию, полученную на стадии предвнимательной переработки. О. Нойман подчеркивает, что случаи глубокой предвнимательной переработки не следует рассматривать как говорящие в пользу крайних вариантов моделей поздней селекции. На этом уровне происходит анализ физических и семантических признаков, но отсутствует их интеграция, приводящая к восприятию объектов или осмысленного целого. Обсуждая возможность одновременного выполнения двух дея-тельностей, О. Нойман говорит не о формировании единого умения высшего порядка, а об интеграции двух раздельных умений посредством планирования. Операции планирования действий характерны только для человека. Животные неспособны к ним и одновременно выполнять две деятельности не могут. Главную роль в построении и подключении планов действий автор отводит воображению и речи. Планирование создает свои трудности или проблему селекции, так как предполагает последовательное или параллельное подключение определенных схем из того множества, которое соответствует данной ситуации. Помимо и наряду с трудностями программирования действий, реализация данной программы осложняется тем, что удержать в состоянии текущей активации отобранные нейрональные соединения нелегко. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Еще одна проблема управления моторными действиями, также решаемая механизмами селекции, заключается в спецификации параметров действий, соответствующих данному умению. Система должна решить не только что делать, но и как делать. Намеренное действие может быть вьшолнено различными способами, отобрать же надо только один. Эта задача решается путем избирательной спецификации значений параметров данного навыка. Различные способы 192 выполнения одного действия могут быть использованы и для другого. В случае одновременного решения двух задач это может быть причиной специфической интерференции. Последняя может быть уменьшена путем сокращения перехлеста навыков одновременных действий благодаря приобретению более дифференцированных умений по ходу автоматизации решения двойной задачи. Спецификация параметров означает, что в данный момент времени каждый параметр принимает определенное значение. Недостаточная спецификация возникает тогда, когда умение отработано не в полной мере, т.е. не стало автоматизированным. В этом случае она требует работы механизмов планирования действий, а в результате длительной практики становится непосредственной и опирается на подбор информации из окружающей среды. Трудности иного рода возникают в случае избыточной спецификации параметров действия, например, когда человек срывает одно определенное яблоко среди многих, тоже доступных. Действия протягивания руки и схватывания яблока определяется здесь стимуль-ной информацией неоднозначно (из-за их множества). Кроме того, различные характеристики одного яблока специфицируют различные параметры этих движений. Основа решения проблемы этого выбора и его удержания по ходу действий лежит, по мнению автора, в пространственной организации информации внешнего окружения. Проблема избыточной спецификации решается благодаря направленности на определенную позицию в пространстве. При этом отбираются именно объекты, как интерпретированные совокупности признаков, находящихся в данной позиции. Как следует из вышеизложенного, внимание решает проблемы, связанные с выбором и спецификацией действий. Эти проблемы ставятся и разрешаются на разных уровнях управления действиями. О. Пойман подчеркивает разнообразие возможных объектов (что отбирается) и соответствующих механизмов и процессов (как отбирается) селекции. Он утверждает и последовательно отстаивает участие тех же механизмов в сенсорном внимании, которое было главным объектом лабораторных исследований когнитивной психологии. Автор показывает, что все лабораторные ситуации и методики исследования внимания (напр., вторение, задача Струпа и подсказка) включают в себя не только центральную переработку информации, но и предписанные инструкцией моторные (речевые шит двигательные) действия испытуемых. Номинально эти эксперименты направлены на изучение центральных факторов и процессов переработки информации, но в действительности они необходимо включают в себя, а значит и исследуют, процесс сенсорного управления действием. 193 Положение о селективной функции внимания не означает, что внимание участвует во всех операциях селекции. Селекция для действия далеко не всегда требует работы механизмов собственно внимания. В центральной нервной системе существуют филогенетически древние, а также сформированные путем научения схемы, внутри которых стимульная переработка также чрезвычайно избирательна, хотя и совершается без внимания. Селекция такого рода происходит автоматически, независимо от управления действиями и обусловлена самой структурой схем. Невнимательная селекция стимуль-ной информации происходит в наследственно закрепленных и автоматизированных системах контроля действий. Для управления такими действиями как, например, поддержание равновесия тела при ходьбе или вождение автомобиля, складываются системы жестких сенсомоторных связей, которые обеспечивают чрезвычайную избирательность входной информации. В случаях таких автоматизированных действий никаких дополнительных механизмов входной селекции не требуется. Стимуляция, не связанная с моторным выходом, в этих структурах просто не перерабатывается. В этом пункте своей теории автор соглашается с У. Найссером. Однако, в отличие от него, О. Нойман не приходит к полному отрицанию существования механизмов внимательной селекции. В более сложных случаях управления действием такая селекция оказывается необходимой. Жесткие механизмы встроенной невнимательной селекции не могут решить проблему спецификации параметров действий в ситуации соревнования разных стимулов за спецификацию одного и того же параметра. Здесь работают особые механизмы внимательной селекции. При анализе механизмов зрительного внимания О. Нойман высказывает предположения о развитии внимания в процессе эволюции. Главным моментом реорганизации механизмов внимания он считает возникновение исследовательских форм поведения. Одним из эволюционных сдвигов в общей перестройке системы внимательного управления стало то, что дополнительно к механизмам внимательной селекции для обычных действий появились механизмы селекции для действий исследования. Существованием и работой последних О. Нойман объясняет внимательную селекцию, которая не служит для управления текущим действием. Высшие животные и люди способны к исследовательским действиям, функция которых заключается в построении и обновлении внутренней репрезентации окружающей среды. Такие действия обслуживаются теми же механизмами внимательной селекции, что и действия других категорий. Однако, в отличие от последних, эффекторные компоненты исследовательских действий могут быть сокращены до Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru минимума. Так, зри194 тельное обследование может быть выполнено без установочных движений взора, т.е. путем скрытых смещений зрительного внимания. О. Нойман отмечает, что функциональная структура процесса селекции здесь остается прежней, меняется только его конечный результат. Если ранее он заключался в определенном моторном действии, то теперь он состоит в обновлении внутренней репрезентации окружения. При этом происходит процесс двойной селекции. С одной стороны, должна быть отобрана часть репрезентации, подлежащая модернизации, а с другой — часть входной информации, продуцирующая эту модернизацию. При совпадении этих аспектов получается дихотомия предвнимательной и внимательной переработки. Взамен этой дихотомии, опираясь на предположение о модернизирующей функции селекции, О. Нойман предпочитает говорить о двух видах информации. Данная внутренняя репрезентация представляет всю входную информацию, включая в себя все аспекты зрительного окружения. В этом смысле, взгляд О. Поймана совпадает с теориями позднего отбора. Однако, если отбирается часть входа с целью обследования и соответствующая часть репрезентации с целью обновления, то его позиция совпадает с теориями раннего отбора Специфику своей гипотезы автор видит в том, что как исчерпывающая, так и частичная переработка информации служат в конечном итоге одной цели, а именно — обновлению внутренней репрезентации окружения. Полная переработка необходима для обнаружения существенных изменений в среде; в результате будет включено исследовательское поведение, начальной фазой которого могут быть ориентировочные реакции. Поскольку критерий новизны или значимости информации может быть у человека задан семантически, речь вдет здесь именно о полной переработке. Избирательная переработка нужна для модернизации определенной части внутренней репрезентации, т.е. для того, чтобы привести ее в соответствие с действительным изменением текущей ситуации. Вся поступающая информация достигает внутренней репрезентации, но перерабатывается она в той мере, которая необходима и достаточна для запуска обследования. Однако, само моторное обследование накладывает ограничения и требует селекции определенной части входной инфор мации. Общие представления о процессах селекции и аргументацию О. Поймана удобно иллюстрировать при помощи схемы, показанной на рис. 4.5. Здесь, на выходе центральной переработки информации показаны пронумерованными стрелками потоки сенсорной информации, отобранные для решения проблем управления действиями (1 — выбор действия, 2 — спецификация параметров действия) и проблемы модернизации внутренней репрезентации (3 — актуали13* 195 Рис. 4.5. Схема селекции информации по О. Ноиману. зация репрезентации окружения, 4 — ее обновление). Отметим, что уровень выхода отобранной информации не зафиксирован на какой-то определенной стадии центральной переработки. Селекция может происходить повсюду, параллельно и при помощи разных механизмов (на схеме не показаны). Итак, О. Нойман пытается примирить теории ранней и поздней селекции, утверждая правоту и, в то же время, односторонность каждой из них. Он считает, что вся доступная информация зрительного окружения перерабатывается полностью в том смысле, что актуализирует соответствующие внутренние репрезентации в системе памяти. Однако изменение этой репрезентации, необходимое для тонкого и адекватного отражения текущей ситуации, предполагает процессы селекции как на входе, так и в системе памяти. В физиологических механизмах селекции преимущественное значение приобретают процессы усиления, а не торможения сенсорных входов и следов памяти. О. Нойман выступает с критикой основных положений, предшествующих теории селекции и, в первую очередь, постулата ограниченной мощности. Он ставит под сомнение и два других, казалось бы, твердо обоснованных тезиса этих теорий: о двух стадиях (предвни196 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru мательной и внимательной) центральной переработки информации и об осознании отобранной информации. Автор полагает, что лабораторные факты глубокой переработки нескольких нерелевантных стимулов еще не говорят о переработке всех доступных стимулов. Следовательно, вывод о том, что предвнимательная переработка, по сути — переработка неселективная, нельзя считать абсолютно доказанным. Разделение стадий неселективной и селективной переработки информации, а также вытекающее отсюда положение о едином локусе селекции неправомерны. Можно говорить о работе многих механизмов селекции на самых разных уровнях. Главное различие между ними — это различие между древними механизмами непосредственного управления действиями и филогенетически новыми механизмами модернизации внутренней репрезентации среды. Кроме того, следует пересмотреть само понятие селекции как наводящее на мысль о существовании перехода с одной стадии на другую. Эффекты внимательной селекции свидетельствуют, по мнению О. Ноймана, не о переходе, а скорее об изменении степени и способа переработки информации в одних и тех же структурах. При этом автор ссылается на данные нейрофизиологических исследований, говорящие об отсутствии информационного перехода между структурами центральной нервной системы по типу "все или ничего". Впрочем, как указывает автор, селективный переход можно рассматривать как дополнительный или производный механизм селективной модуляции. В управлении действием большинство механизмов селекции функционирует путем торможения. Если торможение полное, то возникает картина селективного перехода. В случае исследовательского поведения, направленного на модификацию внутренней репрезентации окружения, автор отдает предпочтение механизму селективной модуляции путем усиления. О. Нойман предостерегает также от ошибочного, однозначного отождествления отобранных и осознаваемых стимулов. Результаты селекции, обслуживающей моторные действия (напр., локомоции), чаще всего не осознаются вообще. Иначе при исследовательском поведении. Автор считает, что модифицируемая часть внутренней репрезентации осознается субъектом в фокальной области сознания (то есть ясно и отчетливо), а все остальное — на периферии сознания (то есть смутно и расплывчато). Аргументированная критика тезиса об ограниченной способности переработки информации встречается, как уже говорилось, в работах ряда авторов. Так, голландский психолог А. Ван дер Хейжден предлагает различать два понятия ограниченной способности (Van der Heijden, 1990). Первое служит собирательным наименованием фактов интерференции, наблюдавшихся при одновременном выпол197 нении двух и более деятельностей. Второе обозначает неотъемлемое свойство системы переработки информации. Его используют при объяснении фактов, подразумеваемых первым понятием. Именно в этом, втором значении, возведенном до ранга объяснительного принципа, понятие ограниченной способности ставится под огонь критики. По мнению А. Ван дер Хейждена, понятие ограниченной способности закрепилось в сознании исследователей благодаря влиянию представлений о возможностях и устройстве технических систем: радио, телевидения и компьютера Но эти вещи, созданные сравнительно недавно, обеспечивают решение немногих специальных задач и потому ограничены. Мозг человека формировался в ходе длительной, насчитывающей миллионы лет эволюции в связи с решением множества проблем, возникавших в процессе взаимодействия организма с окружающим миром. Для того, чтобы понять устройство системы переработки информации, нужно выйти за ее пределы и, не постулируя внутренних центральных ограничений, изучить ее функции в поведении человека А. Ван дер Хейжден заявляет, что мы лучше узнаем механизмы переработки информации, если определим задачи, которые они решают. Структура этих механизмов складывалась для решения проблем управления поведением и сама по себе не порождает особых трудностей. Эволюция решает, а не ставит проблемы. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Теоретическая альтернатива "ограниченная-неограниченная" способность оказалась ложной и послужила ошибочным отправным пунктом экспериментальных исследований. Сторонники идеи ограниченной способности всегда получают данные в пользу теорий раннего, а их оппоненты — позднего отбора информации. По мнению автора, данная познавательная ситуация подобна той, которая когда-то сложилась в физике вокруг теорий волновой и корпускулярной природы света Решение вопроса, является ли свет волной или частицей, определяется не совокупностью фактов, а типами экспфименгального исследования. Поэтому нельзя назвать правильной ни ту, ни другую теорию. То же произошло с теоретическими конструктами ограниченной и неограниченной способности переработки информации. Необходимо разрабатывать теорию, интерпретирующую в едином свете противоречивые результаты, соответствующие обоим представлениям. Как же совместить принципиальное допущение о неограниченной способности с признанием фактов ранней селекции? Зачем нужна такая селекция? Вслед за А. Оллпортом, автор утверждает, что ранний отбор служит не для предотвращения перегрузки центрального процессора, а для действий ходьбы, поднимания, схватывания и т.п. Его необходимость обусловлена, с одной стороны, целевым характе198 ром активности организма и, с другой стороны, очевидными структурными ограничениями эффекторных систем действия. Нехаотическое, целенаправленное поведение обеспечивается в том числе и работой специальных механизмов самоограничения центральной переработки информации. Дело не только в том, что избыточная переработка не нужна и неэкономична, а еще и в том, что она может помешать моторным, направленным на достижение определенного результата действиям и даже блокировать их. Целенаправленное поведение предполагает существование нескольких механизмов, выполняющих функции выбора цели, действия и релевантных признаков окружения. Адаптивное и гибкое поведение обеспечивают разные процессы отбора, происходящие на различных, как ранних, так и поздних стадиях центральной переработки информации. Представления автора о сути и функции внимания опираются на распространенную в настоящее время концепцию модульного строения системы переработки информации. Подробнее о ней говорилось при характеристике подхода А. Оллпорта и будет сказано в следующем разделе. Согласно этой концепции, различные варианты которой получили название нового коннекционизма, система состоит из специфически целевых процессоров или модулей, временно объединившихся для решения поставленной задачи. Некоторые авторы приписывают вниманию функцию сбора, соединения и организации этих модулей (напр., Трейсман, 1987). А. Ван дер Хей-жден занимает здесь более традиционную для когнитивной психологии позицию. Он ограничивается представлением о внимании как процессе селекции и в качестве механизмов последней рассматривает активацию и торможение перцептивных модулей. При этом он допускает, что торможение одних модулей может быть прямым следствием или побочным эффектом целевого усиления активности других модулей. Как видно из вышеизложенного, главные представители подхода, "ориентированного на действие", рассматривают механизмы и функции внимания с позиций и в рамках принципа "селекции для действия". Для сторонников этого подхода характерны утверждение неограниченной способности центральной переработки информации, требование и попытки функционального анализа когнитивной системы на уровне поведения целостного организма, тенденция к расширению методологической и эмпирической базы исследований селекции за счет включения данных нейрофизиологии игэтологии, наступательная критика в адрес концепций ранней и поздней селекции. В отдельных положениях теорий внимания этого направления трудно найти что-либо новое, однако в целом они утверждают, прокладывают дорогу и в первом приближении образуют принципиаль199 но новый в контексте когнитивной психологии, деятельностныи взгляд на природу внимания. 4.3. ВНИМАНИЕ КАК УПРАВЛЕНИЕ ДЕЙСТВИЕМ Обсуждение внимания в связи с действиями субъекта не обязательно приводит к отказу от идеи единых, ограниченных ресурсов. В 1980 г. Дональд Норман и Тим Шаллис опубликовали модель управления внешними и внутренними действиями, предназначенную для интерпретации широкого круга явлений и фактов психологии внимания (Norman, Shallice, 1986). В основу модели легли ранние представления авторов о схемах памяти, механизмах управления моторными действиями и ресурсах внимания. Полный вариант модели приведен на рис. 4.6. Центральным моментом теории Д. Нормана и Т. Шаллиса стало понятие активных схем как особых структур знания, управляющих операциями внутренней переработки информации и поведением субъекта. Авторы различают схемы двух видов: компонентные и схемы-источники. Компонентные схемы обладают прямым выходом на эффекторы и структуры психологической переработки информации. Их можно назвать рабочими или считать как бы персоналом низшего звена управления. На рисунке они показаны в виде кружочков. Эти схемы взаимосвязаны и образуют последовательные, последовательно-параллельные и иерархические структуры. Компонентные схемы, обслуживающие автоматические действия, расположены по горизонтальным линиям управления последовательной переработкой, выделенным на рисунке пунктиром. Хорошо заученная последовательность действий управляется группой компонентных схем, которая может, в свою очередь, контролироваться схемой более высокого уровня, названной авторами схемой-источником (пунктирные прямоугольники). Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Схемы того и другого вида находятся в одном из трех состояний. В состоянии покоя данная схема не играет в текущей деятельности субъекта никакой роли и просто хранится в системе долговременной памяти. Схема приходит в состояние готовности, если она активирована выше определенного порога. Уровень активации зависит от: (1) соответствия данной схемы условиям ее включения; (2) взаимодействия с другими активированными схемами (в том числе со схемой-источником); (3) мотивации и (4) намеренной активации. При достаточной активации, вызванной комбинацией указанных факторов, схема отбирается и переходит в третье состояние — актуального управления действиями. 200 но новый в контексте когнитивной психологии, деятельностныи взгляд на природу внимания. 4.3. ВНИМАНИЕ КАК УПРАВЛЕНИЕ ДЕЙСТВИЕМ Обсуждение внимания в связи с действиями субъекта не обязательно приводит к отказу от идеи единых, ограниченных ресурсов. В 1980 г. Дональд Норман и Тим Шаллис опубликовали модель управления внешними и внутренними действиями, предназначенную для интерпретации широкого круга явлений и фактов психологии внимания (Norman, Shallice, 1986). В основу модели легли ранние представления авторов о схемах памяти, механизмах управления моторными действиями и ресурсах внимания. Полный вариант модели приведен на рис. 4.6. Центральным моментом теории Д. Нормана и Т. Шаллиса стало понятие активных схем как особых структур знания, управляющих операциями внутренней переработки информации и поведением субъекта. Авторы различают схемы двух видов: компонентные и схемы-источники. Компонентные схемы обладают прямым выходом на эффекторы и структуры психологической переработки информации. Их можно назвать рабочими или считать как бы персоналом низшего звена управления. На рисунке они показаны в виде кружочков. Эти схемы взаимосвязаны и образуют последовательные, последовательно-параллельные и иерархические структуры. Компонентные схемы, обслуживающие автоматические действия, расположены по горизонтальным линиям управления последовательной переработкой, выделенным на рисунке пунктиром. Хорошо заученная последовательность действий управляется группой компонентных схем, которая может, в свою очередь, контролироваться схемой более высокого уровня, названной авторами схемой-источником (пунктирные прямоугольники). Схемы того и другого вида находятся в одном из трех состояний. В состоянии покоя данная схема не играет в текущей деятельности субъекта никакой роли и просто хранится в системе долговременной памяти. Схема приходит в состояние готовности, если она активирована выше определенного порога. Уровень активации зависит от: (1) соответствия данной схемы условиям ее включения; (2) взаимодействия с другими активированными схемами (в том числе со схемой-источником); (3) мотивации и (4) намеренной активации. При достаточной активации, вызванной комбинацией указанных факторов, схема отбирается и переходит в третье состояние — актуального управления действиями. 200 Специализированные схемы работают по рутинной программе, генерируя определенный выход в ответ на входы определенного диапазона. Такие схемы могут управлять привычными действиями типа питья из посуды, арифметического счета, приготовления завтрака, возвращения со службы домой. Т. Шаллис приводит следующий пример активации привычной схемы. Однажды, переступив порог служебной комнаты, он внезапно осознал, что совершает рукой в воздухе какие-то тянущие движения. Его удивление вскоре сменилось пониманием и припоминанием того, что шнур выключателя света сравнительно недавно был снят. Соответствующая схема все же была запущена благодаря проходу в комнату, сумраку в помещении и требованиям к освещению со стороны других схем. 201 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Различные аспекты ситуации могут независимо активировать множество разных схем, как и показано на рисунке. Своевременный выбор схем, релевантных поставленной задаче, кооперация этих схем в единый ансамбль и разрешение конфликтов между ними, возникающих при конкуренции за одни и те же структуры когнитивной переработки и ответа, требуют особых механизмов управления. Принципиально важный момент модели Д. Нормана и Т. Шаллиса заключается в том, что выбор и удержание небольшой подгруппы релевантных схем обеспечивается работой двух качественно различных механизмов. Первый из них участвует в ситуациях выполнения как привычных, умелых, так и нешаблонных действий. Этот автоматический механизм, названный авторами устройством согласования (contention scheduling) опирается на систему соединений между горизонтальными линиями. Он как бы встроен в систему управления и потому на рис. 4.6 специально не показан. На рис. 4.7, где приведена упрощенная Т. Шаллисом версия той же модели, устройство согласования вынесено в виде особого блока, представленного в нижней части рисунка На основе учета состояний активации схем-источников и компонентных схем, устройство согласования автоматически отбирает наиболее активированные схемы. При решении новых и сложных задач, в начале действий и в стрессогенных ситуациях возникает необходимость в сознательном изменении уровня активации схем. Этот, второй механизм авторы называют руководящей системой внимания. Данная система служит для оперативного краткосрочного повышения или понижения уровня активации определенных схем. Мощность системы внимания ограничена Авторы подчеркивают, что внимание в данной модели функцию селекции схем непосредственно не выполняет. Эта функция отводится устройству согласования. Долговременные и медленные изменения активации схем происходят благодаря мотивации субъекта Выходы систем внимания и мотивации на рис. 4.6 показаны в виде двух вертикальных линий с ответвлениями на схемы-источники и компонентные схемы. В модели, представленной на рис. 4.7 (упрощенная версия), система внимания показана в виде отдельного блока в верхней части рисунка Авторы подробно рассматривают три основных режима управления действиями. В режиме автоматического выполнения система внимания либо вообще не участвует, либо подключается в моменты запуска и неожиданной остановки привычной последовательности действий. Основным фактором активации схем в данном режиме являются условия запуска, а тонкая регуляция и разрешение конфликтов между одновременно активированными схемами осуществ202 Рис. 4.7. Упрощенная версия модели управления действием (Shallice, 1982, Fig. I, p. 200). ляется устройством согласования. Ход действий осознается в отдельных критических пунктах последовательности. Примером действий такого рода может быть ходьба по ровной дороге. В некоторых случаях не осознается даже начало действий — например, когда при оживленном разговоре мы отгоняем муху. Здесь движение происходит благодаря активации соответствующей схемы-источника данными базы запуска (см. рис. 4.6 и 4.7). Обсуждая действия этого класса, авторы исключают из него ориентировочные ответы на интенсивные, новые и неожиданные стимулы. Действия такого рода происходят ненамеренно, то Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru есть автоматичны по субъективному критерию. Однако по объективному критерию интерференции с другими, одновременно выполняемыми действиями они резко отличаются от действий, отработанных в результате практики. Схемы хорошо заученных действий полностью сформированы, условия их запуска точно определены, и потому они могут управлять крупными единицами поведения на протяжении длительных отрезков времени автоматически и безошибочно. Второй режим управления сопровождается осознанием действий, хотя и не требует активного внимания субъекта. В ситуациях реше203 ния знакомых задач человек может пассивно осознавать выполнение действий, не уделяя им произвольного внимания и не пытаясь управлять ими. Например, опытный теннисист направляет внимание на соперника и в то же время осознает свое движение удара ракеткой по мячу. В подобных случаях соответствующая схема активирована вниманием заранее и при соответствующих стимульных условиях отбирается автоматически. При совершенно автономной работе устройства согласования могут появиться ошибочные действия, описанные в литературе как ошибки рассеянности (см. Приложение 3, а также Norman, 1981). Третий основной способ контроля — режим намеренного, сознательного управления действиями. Следуя классической традиции, авторы называют соответствующие действия волевыми. Этот режим требует значительных затрат ограниченных ресурсов внимания. ДНорман и Т.Шаллис обсуждают ряд проблемных ситуаций включения руководящей системы внимания в процессы активации схем. Необходимость внимания как общая черта этих ситуаций обусловлена тем, что при изолированной работе горизонтальных линий управления вероятность ошибочных действий резко возрастает. Первая ситуация требует планирования предстоящих действий и принятия решения о их выполнении. Возможности отдельных схем и устройства согласования в этом смысле резко ограничены. Мы планируем и принимаем решение, когда становится ясно, что для достижения данной цели имеющихся средств недостаточно. Решение может быть найдено либо благодаря интеграции информации нескольких схем, либо путем создания новой схемы. В том и другом случае становится обязательным участие руководящей системы внимания, располагающей информацией о потребностях и способностях организма. Расплатой за переход системы управления в этот режим работы будет снижение темпа деятельности, в результате смены вида переработки с параллельного на последовательный. Вторая проблемная ситуация наступает в случае неудачи выполнения хорошо заученных действий. Одна из компонентных схем неверно срабатывает, ломается или выходит из строя, что приводит к неожиданной ошибке. Замена этой схемы на более общую требует участия как устройства согласования, так и руководящей системы внимания. Третья ситуация предполагает выполнение плохо заученной или новой последовательности действий. Иначе говоря, когда запускающие механизмы имеющихся схем недостаточно сформированы или схемы нужных действий отсутствуют. Руководящая система внимания подключается также в ситуациях четвертого типа, когда субъект располагает адекватными схемами, 204 но цена ошибки может быть очень велика. При выполнении сложной последовательности действий, любая погрешность которых чревата опасными последствиями, у субъекта появляется, по словам авторов, желание бороться с причудами устройства согласования путем усиления соответствующих схем. Самостоятельная Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru работа устройства согласования может привести к соскальзыванию в русло привычных, но неадекватных действий. Необходимая схема должна быть дополнительно активирована, а схемы, нерелевантные данному намерению,— заторможены (то есть уровень их активации должен быть снижен). Режим намеренного сознательного управления решением задач, которые при обычных условиях выполняются автоматически, связан с неизбежными издержками. Усиленная благодаря системе внимания активация схем приводит к снижению веса или роли актива-ционных влияний других схем и запускающих условий в процессах отбора. В результате теряется тонкий ситуативный контроль действий. Кроме того, выполнение действий становится строго последовательным — соответствующие схемы усиливаются по очереди, так как ресурсы внимания ограничены. Опираясь на свою модель, Д. Норман и Т. Шаллис предпринимают попытку интерпретации волевых явлений. Сопротивление привычному, но в данной ситуации неприемлемому действию происходит благодаря намеренному внимательному торможению активации его схем. Сопротивление желаемому, но неуместному действию, а также настойчивое выполнение неохотных действий требуют намеренного внимательного усиления активации релевантных схем. В основе всех волевых влияний лежит та или иная работа руководящей системы внимания. Степень волевого усилия определяется уровнем активации или торможения, который необходим для совершения адекватного действия. Решающую роль при этом может играть знание о последствиях реализации данной схемы. Схема тормозится, если последствия негативны. Даже простые, привычные действия могут потребовать значительного волевого усилия. Например, нам трудно протянуть палец, чтобы сдать кровь на анализ, или холодным утром вылезти из теплой постели. Авторы отмечают, что активация схем посредством руководящей системы внимания не обязательно сопровождается неприятным эмоциональным переживанием. Многие игры и виды спорта привлекательны именно тем, что требуют высокой степени активации схем. С целью обоснования своей модели Д. Норман и Т. Шаллис обращаются также к данным психологических и нейропсихологических исследований. Так, они предлагают свою интерпретацию интерференции одновременного выполнения двух деятельностей. Структурная интерференция возникает в случаях перекрытия требований 205 горизонтальных линии управления к одним и тем же структурам переработки информации. В ситуациях управления по вертикальным линиям интерференция является следствием ограниченности ресурсов внимания. Оба вида интерференции, в принципе, устранимы. Структурную интерференцию можно предотвратить путем специальной организации задач. Ресурсная интерференция снимается благодаря упорной и'длительной тренировке, в результате которой обе задачи будут решаться автоматически. При обсуждении данных клинических исследований авторы высказывают предположение о локализации руководящей системы внимания в лобных долях головного мозга, а устройства согласования на уровне базальных ганглиев. Модель Д. Нормана и Т. Шаллиса появилась на переходе от компьютерной к организационной метафоре системы переработки информации. Перспективу исследования внимания с позиций новой, организационной метафоры строения и функционирования психики наметили Д. Канеман и Э. Трейсман (Kahneman, Treisman, 1984), В истории философии и психологии такие аналогии уже проводились, но особенно настойчиво и серьезно их стали выдвигать и обсуждать в последнее время, особенно в области исследований искусственного интеллекта. Согласно этой метафоре психику можно рассматривать как организованное сообщество взаимозависимых и в то же время самостоятельных индивидов, то есть подобно крупной автомобильной компании или государственному учреждению. Разные отделы такой организации могут не знать, что делается в других, даже соседних отделах, если каналы коммуникации между ними по каким-то причинам, например, из соображений секретности, временно перекрыты. Д. Канеман и Э. Трейсман считают, что именно так можно объяснить факты автоматической семантической переработки информации, поступающей по нерелевантному каналу, полученные, например, в известных экспериментах с регистрацией кожногальва-нической реакции на эмоционально значимое слово, которое не осознавалось и не приводило к вербальному ответу. Иначе говоря, о появлении этого слова знал не сам человек, а как бы его кожа (см. гл. 2, с. 91). Организационная метафора выглядит все более приемлемой, правомерной и даже необходимой на фоне эмпирических и теоретических разработок последних лет, получивших общее название коннекционизма. Коннекционистский подход к моделированию психических процессов появился и оформился в качестве особого направления когнитивной науки вообще и когнитивной психологии, в частности — сравнительно недавно — во второй половине 80-х годов. Число работ, проводимых с позиций коннекционизма неуклонно растет, а их ре206 зультаты получают признание, с одной стороны, и критику — с другой. Одни авторы сравнивают коннекционизм с когнитивистской революцией, происшедшей в психологии в 60-е годы, другие же видят в нем ошибочное возвращение к ассоцианизму (Bechtel, Abrahamsen, 1991). Главным моментом этого течения, возникшего в области междисциплинарных исследований познавательной деятельности, стал решительный отказ от компьютерной метафоры системы переработки информации. Нейрофизиологические данные Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru говорят о том, что механизмы и функционирование головного мозга принципиально отличны от устройства и работы современных компьютеров. Компьютерная метафора ориентирует исследование на поиски отдельных блоков переработки и хранения информации и на представление процесса переработки в виде последовательной, происходящей по определенной программе манипуляции символами. Предполагается, что узнав программу, мы будем знать работу данной системы в любых условиях. Теории психических процессов и состояний разрабатываются на функциональном уровне, независимо от вида и способа их действительной материальной реализации, поскольку существенные характеристики работы компьютера не определяются его типом и оборудованием (лампами, транзисторами или микросхемами). Сторонники коннекционизма считают эту аналогию ошибочной. Архитектура системы определяет возможные и наиболее экономичные алгоритмы и режимы ее функционирования. Знание реальных ней-рональных процессов и структур головного мозга закладывается в основу построения моделей системы переработки у человека. "Наша цель,— пишет один из основоположников коннекционизма Д. Ра-мелхарт,— заключается в том, чтобы заменить компьютерную метафору на мозговую метафору" (Rumelhart, 1989, с. 134). Коннекционистские модели состоят из простых элементов, обладающих свойствами нейронов. Отдельные элементы могут быть организованы в более крупные ециницы — модули, а те, в свою очередь, образуют специфические пулы или множества. Работа каждой единицы описывается правилами ее активации и уравнением, связывающим состояние активации со значением выхода данной единицы. Вторым важнейшим компонентом моделей являются подобные си-наптическим соединениям связи между единицами. Отсюда происходит наиболее употребительное название подхода — коннекционизм (от англ, connection — связь, соединение). Любая единица связана со множеством других. Активированная единица оказывает тормозное или возбуждающее влияние на состояние активации единиц, с нею связанных. Связь между двумя единицами может быть как однонаправленной, так и взаимной. Любая связь характеризуется 207 переменным значением веса — параметром, обозначающим ее важность в распространении активационных влияний. Коннекционистские модели описывают закономерности возбуждения и торможения элементов и полностью отвергают какие-либо предположения о запоминании символов и правилах манипуляции ими. Переработка входной стимуляции представляет собой распространение активации по всей системе. Подчеркивается, что такая переработка носит не последовательный, а параллельно-распределенный характер. Квазинейрональные единицы и соединения образуют гибкую, динамическую систему. Скорость переработки в каждом элементе невелика, но благодаря их множеству и разветвленной сети взаимодействий конечный результат достигается быстрее, чем в компьютере. Система работает автоматически, настраивая свои параметры соответственно поступающим входам. При получении начального входного воздействия происходит распространение возбуждений и торможений до тех пор, пока система не придет в устойчивое состояние. Первоначальные активации элементов интерпретируют как спецификацию задачи, а ту устойчивую конфигурацию, которую принимает система в итоге переработки, ее решением. Научение приводит к изменению соединений по весовому параметру. Модели не включают в себя особых систем долговременного хранения информации и управления переработкой. Информация кодируется и хранится в виде параметров соединений. Эффекты и явления кратковременного запоминания рассматриваются как следствия текущего состояния активации элементов. К настоящему времени построены коннекционистские модели процессов опознания вербального материала и простейших процессов умозаключения. Первые шаги сделаны и в сторону построения коннекционистских теорий избирательности переработки. Эффекты селекции описывают в них либо в терминах синхронизации активности групп элементов, либо как модуляции характера и состояния их соединений. Д. Лаберж указывает на необходимость и трудности объяснения активной селекции в рамках строго коннекционистского подхода и призывает его сторонников к осторожности при включении процессов селекции в свои модели (LaBerge, 1990). Вклад коннекционистских моделей селекции в психологию внимания пока невелик. Однако на некоторых исследователей внимания, например на А. Ол-лпорта, идеи коннекционизма уже оказали сильное влияние (см. с. 186-187). К ним следует отнести также Давида Навона, теория внимания которого примечательна тем, что в ней находит яркое выражение организационная метафора строения системы переработки информации (Navon, 1989a, б). Д. Навон предлагает рассматривать психику как анархичную систему разведки, состоящую из множества единиц, занимающихся сбором информации, ее интерпретацией, прогнозированием и запу208 ском действий, необходимых для существования системы в целом. Данная система анархична в том смысле, что каждая входящая в нее единица автономна, и толчком для ее деятельности служит, главным образом, наличие той работы, которую она может выполнить. Автор отмечает, что поскольку обычные секретные службы нельзя назвать анархичными, то наиболее близким аналогом такой системы может быть ассоциация ученых, работающих в одной области. Автономные единицы, элементы или модули системы переработки информации специализированы на выполнение одной или нескольких функций. Одни модули служат для запуска и управления моторными действиями, друтие же принимают участие в расчетах информации. Сигналами, запускающими работу модуля, могут быть выходы с других модулей, стимулы и потребности. Выходы модулей подразделяются на Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru класс утверждений (высказываний) и класс запросов (целей). Модуль переходит в пассивное состояние при отсутствии запускающих входов и после выполнения своей работы. Стимулы и потребности относятся к экзогенным, то есть внешним по отношению к когнитивной системе факторам. Другими экзогенными факторами являются воля и эмоции, которые в данной концепции пока не рассматриваются. Многие цели достигаются легко благодаря уже имеющимся связям или простому совпадению активности модулей. Однако при постановке новых целей или при изменении обстоятельств результат, необходимый для существования системы, может быть получен только путем кооперации множества модулей; сама же кооперация предполагает коммуникации между ними. Д. Навон различает два вида связей коммуникации. Связи первого вида соединяют определенные модули посредством специальных устройств, созданных в процессе научения. Этот вид коммуникации автор называет приватным. Кроме того, каждый модуль имеет выход на общее устройство коммуникации. Таких общих устройств может быть несколько. Каждое из них обслуживает какую-то группу модулей и отличается по степени своего охвата. Автор называет их классными досками. Связи модулей посредством таких досок или табло он относит к публичному виду коммуникации. Д. Навон подчеркивает, что подавляющее большинство целей не может быть достигнуто работой только одного модуля. Чаще всего по какой-то сложной программе последовательно и одновременно активируется множество модулей. Каким же образом совокупность анархичных модулей, запускаемых независимыми источниками, начинает и продолжает работать согласованно, без интерференции и помех? Представление о трудности управления их работой можно получить, если вообразить шумное собрание незнакомых людей, председатель которого не может взять слово и призвать присутствующих к тишине. Прямое управление активацией модулей Д. Навон считает 14-4037 209 маловероятным. Единственным способом согласованной переработки информации в такой системе может быть происходящее в определенные моменты времени изменение вероятности кооперации активированных модулей. Гибкая кооперация модулей осуществляется путем ослабления связей публичной коммуникации. Специальный механизм, регулятор расцепления (decoupling controller), обеспечивает связи релевантных модулей и перекрывает связи других модулей. Функциональная сущность внимания заключается в работе этого механизма. Регулятор расцепления избирательно ослабляет связи публичной коммуникации нерелевантных (фоновых) модулей и оставляет интактными связи релевантных (акцентуированных) модулей. Вероятность воздействия фоновых модулей на другие модули снижается, тогда как для модулей акцентуированных, напротив, повышается: видимость их сообщений на табло устройства общей коммуникации увеличивается, и потому они могут быть легко обнаружены и использованы другими, в том числе, релевантными модулями. Видимость, публичность или доступность выходной информации модуля Д. Навон отождествляет с ее осознанием. Одновременные сообщения акцентуированных модулей поступают в структуры (табло) коммуникации, и чем больше таких сообщений попадает на одно и то же табло, тем выше вероятность ошибок селекции и тем больше время поиска, затрачиваемое модулями, использующими эти сообщения. Автор подчеркивает, что конфликт выходов на общие и специальные устройства коммуникации является неизбежной расплатой за те преимущества, которые дает кооперация множества модулей при постановке новых целей и поиске новых решений. Работа регулятора расцепления переживается как усилие. Расцепление неприятно, и потому его объем и продолжительность определяются не только задачей, но и перевесом мотивации достижения данной цели над негативной валентностью операций расцепления. Д. Навон не связывает понятие усилия с ограниченными ресурсами переработки информации или с механизмом распределения этих ресурсов. Усилие является лишь субъективным переживанием, степень которого пропорциональна уровню активации фоновых модулей и силе их сцепления с акцентуированными модулями. Усилие уменьшается при увеличении активации последних и совпадении цели с текущими потребностями организма. Регулятор расцепления не требует знаний о специализации модулей, их расположении и соединениях. Автор рассматривает его как автоматическое устройство, функционально подобное арбитру, оценивающему требования разных сторон, не зная содержания этих требований. Увеличение видимости целевого запроса представляет собой самоусиливающийся процесс. В запросе данного модуля содержится информация о его соединениях. Регулятор расцепления принимает решение согласно простым пра210 вилам, сформулированным в терминах конфигурации и общности одновременных запросов. С позиций своей модели Д. Навон обсуждает основные явления и факты психологии внимания, разбивая их на несколько групп. Длительное непрерывное внимание отождествляется с удержанием одного состояния расцепления. Данное состояние будет продолжительным и не потребует усилий, если модули, выдающие релевантные запросы, постоянно подпитываются потребностью или переменами ситуации. Трудности возникают тогда, когда модули запроса запускаются публично заявленным целевым состоянием, источник которого уходит со сцены. Например, если цель не обладает непосредственным интересом, а также в ситуации решения задачи на бдительность. При условии альтернативных запросов фоновых модулей возникает угроза потери данной целью исключительного статуса на табло публичной коммуникации. Д. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Навон считает, что сохранение внимания в этих случаях зависит от степени успеха настройки в начальный период. Механизм расцепления снижает видимость нерелевантных модулей, ослабляет распространение их запросов; вероятность конгломерации (соединения) фоновых модулей падает, и сумма их запросов не может склонить чашу весов в свою сторону. Итак, чем острее внимание на предыдущих фазах переработки, тем меньше вероятность отвлечений. Сила воли представляет собой умение путем селективного расцепления свести видимость отвлекающих модулей к минимуму. Использование этого умения зависит от соотношения (баланса) релевантных и нерелевантных запросов. В этом заключается еще одна причина сохранения нужного целевого акцента на табло коммуникации. Промежуточные продукты переработки информации благодаря своей видимости и доступности всем модулям могут активировать модули релевантные и, в то же время, связанные с базовыми потребностями. Доступность модулей текущим выходам переработки увеличивает вероятность собственного запуска. Этим объясняются эффекты предшествования (см. гл. 2, с. 92). Даже при полном расцеплении системы остается возможность эффектов предшествования, благодаря работе каналов приватной коммуникации. Сходным образом объясняются непроизвольное обращение внимания на определенные стимулы: цели в задачах на бдительность и зрительный поиск, собственное имя, новые, сильные, внезапные и движущиеся стимулы. Релевантные такой стимуляции модули располагают постоянно открытыми каналами связи с регулятором расцепления. Явления привыкания и патологического игнорирования (селективного невнимания) объясняются негативными диспозициями, то есть устойчивым ослаблением маршрутов коммуникации соответствующих модулей. 14* 211 Работа регулятора расцепления становится неэффективной при одновременном выполнении двух деятельностей, когда акцентируются два целевых запроса. Эффекты интерференции зависят от сложности задач или от количества релевантных модулей, но в любом случае они неизбежны. Механизм расцепления может работать в сложном режиме переключения внимания, однако такая стратегия трудоемкая и в случае сложных задач приносит мало успеха. Длительная практика приводит к структурным изменениям в системе переработки информации. По ходу тренировки происходит формирование приватных каналов коммуникации, обслуживающих одну или обе цели без помех. При утомлении и в состоянии сна когнитивная переработка осуществляется без селективного расцепления. В состоянии утомления сопротивление системы расцеплению увеличивается. Умеренно возбуждающие стимулы, предостерегающие сигналы и состояния легкой тревоги повышают уровень бодрствования, сопротивление падает, и продуктивность деятельности растет. Сильное беспокойство, эмоциональные всплески и громкий шум увеличивают возбуждение до степени, достаточной для запуска нерелевантной деятельности — задача расцепления вновь осложняется, и продуктивность ухудшается. Вероятность конфликта выходов для сложной задачи больше, и потому такое ухудшение наступает при меньшем возбуждении, чем для простой задачи. Так, Д. Навон объясняет известный закон Иеркса-Додсона (см. гл. 3, с. 116). Собственно входная селекция принципиально не отличается от селекции модулей, осуществляемой механизмом расцепления. Селекция не может быть инициирована самим входом. Причина селекции данного входа заключается в работе тех модулей, которые определяют его как наиболее уместный для какой-то преходящей или устойчиво видимой цели. Д. Навон обсуждает также проблему соотношения бессознательной и осознаваемой переработки, затрагивая известные факты диссоциации физиологических показателей одних и тех же, с точки зрения субъекта, состояний осведомленности. Он отмечает, что осознание не связано с каким-то своеобразным и монолитным хранилищем информации, а распределено по ряду устройств публичной коммуникации и потому диссоциации между ответом и феноменальным опытом или между двумя ответами (или физиологическими показателями) не удивительны. Ответы системы могут быть вызваны результатами переработки по приватным каналам коммуникации. Гибкое и подвижное изменение коммуникации, с одной стороны, и какие-то устойчивые расцепления или соединения путей коммуникации — с другой, могут, по мнению автора, объяснить крайние варианты диссоциации содержания поведения и восприятия в случаях аномальных состояний. 212 Метафора системы переработки информации как иерархического сообщества множества самостоятельных агентов позволяет, по мнению Д. Навона, если не обойти полностью, то хотя бы смягчить проблему гомункулуса. Эта проблема была и остается для когнитивной психологии весьма болезненной (Величковский, Зинченко, 1979; Величковский, 1982). Возникает она потому, что отдельным элементам и структурам системы переработки информации приписывают сюйства и способности целого. Отсюда вытекает необходимость объяснения функционирования этих элементов и структур, которые и были введены с целью такого же объяснения работы системы в целом. Философ Д. Деннетг, опираясь на разработки в области искусственного интеллекта, предлагает следующее решение этой проблемы: "В исследованиях искусственного интеллекта начинают с определения человека в целом, познающего организма или части его способностей (напр., к игре в шахматы, к ответам на вопросы относительно бейсбола) как чего-то, что я, более нейтрально, называю целеустремленной системой и затем эту крупную целевую систему представляют в виде организации подсистем, каждую из которых также можно Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru рассматривать как целевую систему (со своими определенными убеждениями и желаниями) и, следовательно, формально как являющуюся гомункулусом. Фактически, разговор гомункулусов происходит в искусственном интеллекте повсеместно и почти всегда с толком. Гомункулусы искусственного интеллекта беседуют, перехватывают инициативу, оказывают услуги, заключают договора, руководят и даже убивают. По-видимому, нет лучшего способа объяснить происходящее. Гомункулусы становятся призраками только в тех случаях, когда они полностью дублируют способности, которые они призваны объяснить... Успех наступает тогда, когда удается собрать команду или комитет относительно невежественных, недалеких и за-шоренных гомункулусов, которые обеспечат разумное поведение целого. План потока информации типично представляет собой схему организации комитета гомункулусов (испытателей, библиотекарей, счетоводов, администраторов); каждый блок схемы определяет гомуну-кулуса, предписывая какую-то функцию, но не рассказывая как ее выполнить (некто скажет—итак, помешаем туда маленького человечка, делающего эту работу). Затем, если мы рассмотрим отдельные блоки пристальнее, то увидим, что функция каждого из них выполняется путем ее разбиения при помощи другого плана потока информации на еще более 213 мелкие и более глупые гомункулусы. В конце концов такое размещение блоков внутри блоков приведет вас к гомункулусам настолько убогим (единственное, что от них требуется — сказать "да" или "нет" в ответ на вопрос), что их можно, так сказать, "заменить машинками". Мы выгоняем из схемы фантастических гомункулусов, благодаря организации армий таких идиотов, совершающих данную работу" (Dennett, 1979, с. 123-124, курсив автора). Д. Навон соглашается с этим решением и, кроме того, утверждает, что его теория дополнительно позволяет исключить идею иерархии компонентов (гомункулусов) системы переработки. *** Общим основанием теорий внимания, рассмотренных в данной главе, является разработка категории активности субъекта переработки информации. Вопросы психологии внимания ставятся и решаются здесь в контексте обсуждения проблем управления и согласования внешних действий и внутренних (контролируемых и автоматических) операций. Структуры и процессы переработки выступают в этих теориях как производные задач, поставленных перед субъектом, и условий их решения. К последним относятся, прежде всего, индивидуальный и видовой опыт решения задач данного типа, закрепленный в схемах, модулях и связях между ними. Заметное место отводится также процессам мотивации. Подчеркивается и специально анализируется роль селекции в поведении и осознании событий окружающей среды, благодаря чему расширяется круг явлений и видов внимания, интерпретируемых теориями этого класса. Еще одной общей чертой этих теорий является активное и широкое использование данных и выводов нейронаук. Интенсивно и в самой острой форме обсуждаются проблема существования и природы единых ограничений, накладываемых на систему переработки информации. В зависимости от позиции, занимаемой участниками этой дискуссии, вопросы о функциях, специфике и механизмах внимания решаются поразному. Одни авторы признают самостоятельный статус процессов внимания, сохраняют и углубляют представления об их особых функциях и механизмах, другие же приходят к частичному или полному их отрицанию. Основные тенденции современной психологии внимания — к деятельности, сознанию и физиологическим механизмам — обозначились здесь ярко и отчетливо. Однако их интеграция и координация, по-видимому, требует иной общепсихологической основы. Такой основой может стать психологическая теория деятельности. 214 ГЛАВА 5 ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ВНИМАНИЕ Современная психология внимания развивается главным образом в рамках зарубежной когнитивной психологии. В этой области созданы остроумные методики, позволяющие проникнуть в микроструктуру кратковременных процессов селекции, получено множество новых данных и тщательно исследован ряд интересных эффектов. Менее благополучно выглядят когнитивные теории внимания — они, как правило, идут вслед за частными результатами и группируются вокруг объяснения узкого крута фактов. Одностороннее сведение внимания к функции отбора привело к ложной постановке проблемы внимания в виде вопроса о локусе селекции в системе переработки информации. Обсуждение альтернативы ранней и поздней селекции привело к выводу об отсутствии определенного места отбора. Число мест и процессов отбора очень велико; в каждом конкретном случае оно определяется требованиями поставленной задачи, стратегиями и условиями ее решения. Понятие задачи теоретически не раскрывается, а предлагаемые описания и классификации задач (напр., деление на задачи распределенного и фокусированного внимания) ограничиваются их характеристикой в терминах стимульных переменных и уже подразумевают определенное представление о функции внимания. Вторая линия теоретической дискуссии, представляющая внимание как ресурсы переработки информации, а их распределение как операции внимания, вышла на альтернативу единых и составных ресурсов, как бы повторяя историю структурных теорий селекции, и возвращается к исходному утверждению Д. Канемана о том, что Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 215 определяющим фактором распределения ресурсов являются требования задачи. Поскольку и здесь понятие задачи раскрывается лишь на частном, операциональном уровне, существенного прогресса в теориях этого направления ожидать не приходится. Трудности, с которыми сталкиваются структурные и ресурсные теории, пытается обойти третье направление теоретических поисков — найссеровский подход умений и навыков. Но путь У. Найс-сера оказывается плодотворным благодаря тому и в той степени, в какой он раскрывает механизмы избирательности, не прибегая к понятию внимания как фильтра и ресурсов. Отталкиваясь от этих представлений о внимании, он не приходит к новой теории и, оставаясь в рамках парадигмы когнитивного подхода, разрабатывает очередной в истории психологии вариант несуществования внимания. Сказанное не означает, что развитие теории указанных направлений рано или поздно закончится тупиком. Выход из создавшегося положения уже наметился, благодаря активному обсуждению и поиску критериев автоматических и контролируемых процессов, а также двух встречных потоков переработки информации — снизу-вверх и сверху-вниз. В связи с этим по линии структурного анализа разрабатывается понятие схемы, и выдвигаются гипотезы модульной организации системы переработки и использования информации. Предпринимаются попытки изучения функций и механизмов внимания в контексте поведения. В процессе преодоления редукциони-стских тенденций формируется концептуальный аппарат собственно психологического описания и исследования сознательной активности человека. Четкая, исторически выверенная постановка проблемы внимания в контексте психологической теории деятельности позволяют иначе увидеть и, возможно, ассимилировать накопленный в когнитивной психологии богатейший эмпирический материал, выделить перспективные линии теоретического роста. Как уже говорилось, основная трудность, возникающая на пути научного исследования внимания, состоит в чрезвычайном разнообразии его проявлений и, как следствие, неоднозначности приписываемых ему функций. К субъективным явлениям внимания традиционно относят такие формальные характеристики содержаний сознания, как ясность и отчетливость, яркость и живость, выпуклость и рельефность или, напротив, их смутность и расплывчатость, тусклость и неподвижность, сглаженность и размытость. Сюда же включают переживания напряженности и усилия, интереса и удивления, активности и погруженности в деятельность. Круг этих явлений не только велик, но и разнороден. С одной стороны, они выступают как 216 свойства образов, идей, воспоминаний, то есть в качестве характеристик когнитивной сферы сознания, с другой стороны — в виде определенных содержаний аффективной и волевой сфер. В перечень объективных проявлений внимания включают такие различные поведенческие комплексы, как особые позы и жесты, специфическую мимику субъекта, повороты и наклоны головы, установку и фиксацию взора и др. Более тонкие, скрытые от простого наблюдения проявления внимания и невнимания обнаруживает регистрация биотоков головного мозга, сердечно-сосудистой активности, дыхания, кожной проводимости, расширений и сужений зрачка, микродвижений глазного яблока. Здесь также можно выделить группы разного рода: макродвижения тела и конечностей, установочные движения органов чувств, позно-тонические микродвижения, процессы настройки и мобилизации внутренних систем организма. При этом одни могут выступать как элементы целенаправленного поведения, а другие — как непроизвольные его компоненты и спутники (корреляты). Динамика и совокупность перечисленных феноменов образуют в каждом отдельном случае различные, порой лишь смутно улавливаемые гештальты состояний, видов, актов и свойств внимания. Так, говорят о состояниях настороженности, ожидания, бдительности, концентрации и погруженности, с одной стороны, и о разных формах рассеянности — с другой. Внимание может быть чувственным и интеллектуальным, активным и пассивным; непроизвольным, произвольным и послепроизвольным; оно может направляться и переключаться, удерживаться и отвлекаться, сосредоточиваться и распределяться. Его описывают как узкое и широкое, интенсивное и ослабленное, инертное и подвижное, устойчивое и колеблющееся. Считают, что внимание может выполнять целый ряд функций: различения, селекции, интеграции, контроля, настройки и сенсибилизации органов чувств, моторной мобилизации и др. На многочисленность и пестроту явлений внимания указывал У. Джеймс в своих знаменитых "Принципах психологии" (James, 1890). Не случайно, вслед за Джеймсом, редакторы одного из самых представительных сборников работ по современной психологии внимания назвали свою книгу "Разнообразие внимания" (Parasuraman, Davies, 1984). Под общей рубрикой "внимание" объединяется множество разнородных явлений, и в этом многие авторы видят наиболее серьезное препятствие, стоящее на пути их научного исследования. Эту трудность пытались преодолеть за счет сужения круга явлений внимания и сведения его возможных функций к какой-либо одной. Так, Г. Уль-рици выделял в качестве первичного аналитический эффект внима217 ния, т.е. функцию различения (Ульрици, 1869). Для У. Джеймса главной стала функция избирательности. На современном этапе эта идея получила широкое признание и тщательную экспериментальную разработку. Длительное время в моделях переработки информации вниманию отводилась преимущественно роль селекции. Этот подход оказался, с одной стороны, слишком узким, а с другой — слишком широким, так как было обнаружено множество различных механизмов и процессов селекции. Появились теории и целые направления, в которых вниманию отводят роль энергетической мобилизации, как бы подпитки центральных Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru структур переработки информации, а в последней модели Э. Трейсман специально выделяется и подробно исследуется функция интеграции (Трейсман, 1987). Широкая и пестрая картина явлений внимания, различные предположения о его функциях неизбежно приводят к разным объяснениям его сущности. Психологическая литература, как классическая, так и современная дает множество непересекающихся определений, модельных представлений, частных и общих теорий внимания. Тем не менее в истории философии и психологии можно выделить инвариант постановки проблемы внимания; менялась лишь ее форма, тогда как содержание и суть оставались неизменными. Внимание рассматривалось или как отдельная способность, или как проявление других способностей, особый процесс или характеристика других процессов сознания, специфическая или тотальная настройка организма, определенные механизмы, ресурсы или аспект системы переработки информации, особая деятельность или сторона любой деятельности. На существование такого инварианта указывали многие авторы (Ланге, 1893; Гальперин, 1958; Гиппенрейтер, 1983; James, 1890; Johnston, Dane, 1986идр). У. Гамильтон обнаружил корни этой дилеммы в работах Иоанна Филопона, раннехристианского комментатора Аристотеля (Hamilton, 1880). В онтологическом плане в самой острой форме проблема внимания может быть сформулирована в виде вопроса: существует или не существует внимание как таковое? Заметим, что в этом смысле проблема внимания уникальна, поскольку в существовании других психических процессов (восприятия, мышления, памяти, воображения, эмоций и др.) никто не сомневается. Отправным пунктом ее решения является выбор методологической основы, позволяющей синтетически и целостно рассматривать все разнообразие явлений и функций внимания. К этому выводу приходит, например, М. Познер, выделяя три основных подхода к изучению внимания. Во-первых, ориентированный на исследование различных характеристик продуктивности исполнительной деятельности, во-вторых, основанный на анализе 218 субъективных переживаний, и, в-третьих, нацеленный на изучение связей между различными аспектами сознательного опыта и нейро-нальными механизмами. Эти подходы не согласованы ни в плане постановки исследовательских задач, ни в плане используемого категориального аппарата. М. Познер предлагает объединить указанные подходы (или уровни анализа явлений внимания) на основе общей теории переработки информации. В этом он видит основное условие кумулятивного развития теорий внимания (Posner, 1982). Сходные идеи высказывает Ю.Б. Гиппенрейтер. Анализируя историю проблемы внимания, она приходит к выводу, что "... не только плодотворное исследование этого психического феномена, но и само его определение требует реализации одновременного многопланового подхода — подхода со стороны сознания, со стороны деятельности и со стороны физиологических процессов" (Гиппенрецтер, 1983, с. 167, курсив автора). Однако, в отличие от М. Познера, она предлагает совершенно иную основу объединения указанных планов или уровней исследования внимания — психологическую теорию деятельности А.Н. Леонтьева, которая позволяет изучать психические явления одновременно в двух направлениях: "деятельность-сознание" и "деятельность-физиологические процессы". При этом план анализа деятельности выступает как узловой и ключевой. Выделение деятельностного плана имеет принципиальное значение для постановки и разработки проблемы внимания. Показано, что в обычном словоупотреблении понятие внимания тесно связано, пересекается и даже совпадает с понятием деятельности (White, 1964). В философии и психологии активность субъекта часто раскрывалась через понятие внимания. Подтверждение этому находят уже в трудах Августина (Neumann, 1971). В психологии В. Вундта внимание как процесс апперцепции обозначает внутреннюю спонтанную деятельность (Вундт, 1912). Согласно Дж. Уорду, внимание есть момент любой психической деятельности или акт реального субъекта, направленный на представления (Ward, 1911). Учение В. Вундта об апперцепции и взгляд Дж. Уорда на внимание подвергались резкой критике со стороны как философов, так и психологов. В психологии внимания многие увидели последнюю лазейку или бастион старой психологии способностей. Понимание внимания как деятельности казалось неприемлемым прежде всего потому, что сама категория деятельности считалась в то время вненаучной. Так, в своей автобиографии К. Ллойд Морган приводит философско-методологическую схему, к которой он пришел в итоге многолетней работы (Morgan, 1932). Схема включает в себя три важнейших аспекта действительности: деятельность, тело и сознание. Утверждая реальность их су- 219 ществования и взаимодействия, К. Ллойд Морган делегирует право на отдельное и автономное изучение этих аспектов разным областям знания. Тело (поведение) и сознание выступают объектами научного исследования (физики, физиологии, психологии), деятельность же и ее связи с телом и сознанием передаются на рассмотрение философии. Автор допускает проявление деятельности на уровне индивидуального сознания, но при этом сомневается, что деятельность может быть включена в предмет психологии. О том же, но применительно к проблеме внимания говорит Э. Дюрр, который относил понятие деятельности к антропоморфическим, объясняя его происхождение и использование в психологии йак следствие неаналитического рассмотрения отношений между человеческим организмом, его элементами и внешним миром (Diirr, 1907). В итоге деятельность, как правило, исключалась из психологического анализа внимания или редуцировалась к моторным реакциям. Представления об активном характере внимания сохранялись и развивались лишь в форме моторных теорий (Ри-бо, 1890; Ланге, 1893; Smith, 1969). Таким образом, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru внимание подменяло категорию деятельности в психологии, сама же категория деятельности исключалась из психологической науки. В этом противоречии и заключается основная причина трудной судьбы проблемы внимания. Психологическая теория деятельности открывает возможность его разрешения. А.Н. Леонтьев обоснованно вводит деятельность как категорию и как предмет психологического исследования (Леонтьев, 1965; 1975). Дополнительный момент обсуждения трех возможных планов анализа внимания заключается в рассмотрении отношений между сознанием и физиологическими механизмами деятельности. Эти отношения можно и нужно рассматривать более широко, а в некоторых случаях и независимо от деятельности. Во-первых, те механизмы, которые служат условием и предпосылкой деятельности, включают в себя и механизм собственно сознания; во-вторых, сама деятельность, реализуемая посредством определенных механизмов, может потребовать осознания их наличия, состояния и степени сформиро-ванности; в-третьих, трудно исключить существование внедеятель-ностных феноменов психики, например, различного рода психосоматических явлений, изменений состояний сознания в результате мо-нотонии, утомления, стресса и приема наркотиков. Обсуждение отношения сознания и физиологических механизмов не только не исключает, но и требует обращения к плану деятельности. Учет этого плана позволяет снять проблему гомункулуса, возникающую при изолированном анализе связей сознания и физиологических механизмов. В исследованиях внимания данная проблема 220 выступала постоянно и особенно остро, закрывая путь к пониманию многих его проявлений. Кроме того, деятельностный план анализа позволяет обсуждать связь между субъективными явлениями внимания и его объективными индикаторами более содержательно, не прибегая к объяснениям редукционистского толка, усматривающим суть внимания либо в работе физиологических механизмов, либо в процессах сознания. Принцип деятельности служит также действительным основанием объяснения полифункциональности внимания и его специфики. Разбиение психики на отдельные процессы или функции в научной психологии всегда рассматривалось как рецидив или отголосок психологии способностей. Крупнейшие психологические направления, опираясь на различные основания, предлагали свои пути преодоления такого разделения, но специфика отдельных процессов оставалась при этом не объясненной, что особенно отразилось на исследовании внимания. Деятельность соединяет в единое целое многие процессы. Вместе с тем по критерию предметности различаются определенные виды деятельности и раскрывается специфика отдельных процессов. При этом психологическая теория деятельности расширяет возможности функционального анализа психики. Можно рассматривать функции явлений сознания и поведения в рамках той деятельности, в которой они наблюдаются, и, кроме того, сохранить традиционный, чисто функциональный критерий спецификации процессов на уровне психологического анализа механизмов деятельности (систем психофизиологических функций). АН. Леонтьев выделяет четыре уровня анализа деятельности и на каждом из них свою единицу: особенную деятельность, действие, операцию и психофизиологическую функцию. При этом он неоднократно предостерегал от понимания деятельности как некоего составного целого, утверждая, что "... деятельность есть молярная, не аддитивная единица жизни телесного, материального субъекта. . ." (Леонтьев, 1975, с. 81). Для АН. Леонтьева "живая" единица анализа появляется только на уровне деятельности. Отдельная деятельность как элемент системы жизнедеятельности субъекта обладает определенной автономией и максимально полно раскрывает текущее взаимодействие субъекта с окружающей средой. Для объяснения регуляции деятельности как единицы и в плане общей временной перспективы АН. Леонтьев предлагал особую психологическую категорию — образ мира. Положение о деятельности как живой единице анализа имеет принципиальное значение для постановки проблемы внимания. Вопрос о существовании или несуществовании внимания в свете данного 221 положения может быть сформулирован как вопрос о существовании (актуальном или потенциальном) или несуществовании отдельной деятельности внимания. В работах А.Н. Леонтьева проблема внимания специально не обсуждалась. Некоторые вопросы психологии внимания затрагивались им либо эпизодически, либо в связи с ре ае-нием других задач. Трудно согласиться с мнением Ю.Б. Гиппенрей-тер, что у А.Н. Леонтьева есть достаточно целостная, хотя и не эксплицированная, концепция внимания. Вместе с тем отметим, что Ю.Б. Гип-пенрейтер указывает путь разработки проблемы внимания в русле психологической теории деятельности (Гиппенрейтер, 1983). Важнейшим понятием на этом пути выступает представление об организации деятельности. К сожалению, четкого определения этого понятия автор не дает, но в общем контексте данной работы можно выделить два-значения этого термина. Первое относится к деятельности как таковой, а второе — к описанию ее возможных физиологических механизмов. Действительно, можно говорить об организации деятельности как о некоторой структуре, состоящей из действий и операций и высказывать предположения об уровневом строении, о переходе процессов с одного уровня на другой и о психологических факторах организации. Представления о макроструктуре деятельности в этом смысле разрабатываются независимо от концепции А.Н. Леонтьева и при попытках ее интерпретации и развития. Но такое понимание организации в целом противоречит исходным положениям психологической теории деятельности. Как отмечалось выше, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru деятельность не является агрегатом действий и операций как отдельных, занимающих различные уровни частей или процессов. Действия и операции выступают как средство анализа единого целого (особенной деятельности); анализа, направленного на выявление "генетических швов" этого целого и его изменений в зависимости от целей и условий. Второе значение организации деятельности раскрывается в связи с анализом физиологических механизмов поведения в терминах теории НА. Бернштейна (1990). Действия и операции теперь приобретают смысл отдельных процессов, занимающих разные уровни. Механизмами реализации этих процессов являются психофизиологические функции, образующие функционально-физиологическую систему, или функциональный орган деятельности. Обсуждение организации деятельности здесь предполагает анализ строения и построения этого органа. В первом случае имеется в виду структура функционального органа, во втором — процессы организации данной структуры. С целью структурного описания организации А.Н. Леонтьев использовал основные положения и категориальный аппарат 222 физиологии активности Н.А. Бернштейна. Описание организации как процесса может быть получено в собственно психологическом исследовании деятельности субъекта, включающем в себя анализ ее мотивов, целей и условий. Второе представление об организации деятельности позволяет поставить проблему внимания с позиций психологической теории деятельности. Как уже отмечалось, суть проблемы внимания заключается в выборе одного из двух подходов к его пониманию — как процесса или как следствия других процессов. Иначе говоря, проблема внимания заключается в этом "или", а основные решения можно обозначить как сущностное и атрибутивное объяснения. Возвращаясь к описанной выше схеме трех планов анализа внимания, представим данную дихотомию в виде двух графических изображений, по- или Рис 5.1. К деятельностной постановке проблемы внимания. казанных на рис. 5.1. Опираясь на понятие организации деятельности (во втором его значении), можно выдвинуть две основные, соответствующие приведенным схемам гипотезы деятельностной природы внимания. Схема рис. 5.1а (первая гипотеза) ориентирует поиск объяснения явлений внимания по линиям анализа отношений и связей (указанных стрелками) между деятельностью (Д), сознанием (С) и физиологическими механизмами деятельности (М). Внимание (В) лежит здесь в центре треугольника на пересечении линий, обозначенных пунктиром для того, чтобы указать на мнимый характер внимания в смысле отсутствия единой сущности его явлений или собственно процесса внимания как элемента данной схемы. На схеме 223 рис. 5.16 (вторая гипотеза) внимание выступает как действительный элемент, и поэтому показано на пересечении сплошных линий, что говорит о его реальности и функциональной определенности. В основе первой гипотезы лежит характеристика и определение внимания, предложенные Ю.Б. Гиппенрейтер: "Внимание как феномен сознания (и как фактор качества результата) связано со всякой деятельностью. Оно — следствие, проявление организации деятельности и может быть понято только через Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru анализ последней. Во внимании отражается, однако, не вся система деятельности, а лишь работа ее ведущего уровня. Эти положения можно было бы свести в следующую единую формулу: внимание есть феноменальное и продуктивное проявление работы ведущего уровня организации деятельности" (Гиппенрейтер, 1983, с. 172, курсив автора). Суть данного определения заключается в том, что явления внимания отражают виды и особенности организации деятельности. Под организацией деятельности мы имеем в виду структуру механизма деятельности как функционального органа или функционально-физиологической системы. Эта структура организована по принципам, сформулированным НА. Бернштейном. Согласно принципу уровневой организации любой двигательный акт реализуется иерархической системой механизмов ведущего и фоновых уровней. Для каждого из этих уровней справедлив принцип кольцевой структуры регуляции процессов, протекающих на данном уровне (Бернштейн, 1990). Сфера приложения указанных принципов распространяется не только на механизмы моторной деятельности, но и на механизмы любых видов деятельности. На основе уровневого и кольцевого принципов данная гипотеза рассматривает два аспекта организации деятельности: статический и динамический. Анализ организации в данный момент времени (статический аспект) предполагает: а) выделение процессов ведущего и фоновых уровней; б) описание компонентов кольцевой структуры регуляции данного процесса; в) учет взаимосвязей различных процессов. Динамический аспект раскрывается путем анализа: а) меж-уровневых переходов процессов; б) временной развертки данного процесса на соответствующем кольце регуляции. Особенности той или иной организации определяются факторами мотивации, цели, условий и средств деятельности. Ясно и отчетливо сознаются содержания и процессы, реализуемые на ведущем уровне организации, а процессы фоновых уровней осознаются смутно или не осознаются вообще. Фактор цели — основная детерминанта данной особенности организации. Так объясняется основное субъективное явление внимания, традиционно описываемое метафорой фокуса и периферии 224 сознания. Смена целей задает межуровневые переходы соответствующих процессов, что и проявляется в виде переключения внимания. Нарушения отношений ведущего и фоновых уровней приводят к дезорганизации деятельности, которая в свою очередь приводит к феноменам рассеянности. Анализ других явлений и свойств внимания требует более детального рассмотрения особенностей организации целенаправленной деятельности. Так, необходимо учитьшать число процессов, реализуемых на ведущем и фоновых уровнях. Можно предположить, что объем внимания совпадает с числом процессов ведущего уровня. Количественное соотношение процессов ведущего и фоновых уровней субъективно переживается как усилие. Число процессов ведущего и фоновых уровней, а также их соотношение детерминированы наличными условиями и средствами деятельности. В определенных условиях может произойти дезорганизация деятельности, проявляющаяся в виде отвлечений внимания, или так называемых ошибок невнимания. Отсутствие или неадекватность средств деятельности могут проявляться в сбоях (неустойчивость внимания) или задержке целенаправленной деятельности (напр., эффект Струпа). Условия и средства выступают как положительные факторы организации деятельности в случаях длительной, устойчивой концентрации внимания и поглощенности деятельностью. Существенным фактором динамической организации является программа, задающая периоды или кванты кольцевой регуляции процессов данного уровня. Кванты ведущего уровня, возможно, определяют единицы объема внимания. Определенные устойчивые сочетания особенностей организации деятельности или ее виды можно соотнести с традиционно выделяемыми видами внимания. Основным фактором, определяющим вид организации деятельности, является мотив. Отсутствие мотива характеризует ненаправленную поисковую активность субъекта. Этот особый вид организации проявляется в феноменах непроизвольного внимания. Особенности такой организации определяются условиями и средствами деятельности и обнаруживаются соответственно в явлениях вынужденного и привычного внимания. В случае целенаправленной деятельности мотив определяет зону возможных целей и в этом смысле ее общую направленность. Явления и свойства внимания, связанные с избирательностью (направление и фокусировка внимания), определяются видом организации, основным фактором которой является цель, а совокупность проявлений этого вида может быть названа произвольным вниманием. Здесь мотивация выступает скорее как необходимое условие, а не как фактор, непосредственно определяющий особенности организа154037 225 ции. Поэтому в некоторых случаях мотивация может оказывать негативное влияние на организацию и как следствие на продуктивность деятельности (закон Иеркса-Додсона и ситуация борьбы мотивов). Изменения целенаправленной деятельности, происходящие в результате отработки и согласования средств, программы и условий, могут привести к своеобразному виду организации. Переход к нему субъективно сопровождается уменьшением или полным исчезновением усилий, появлением и увеличением чувств интереса, поглощенности и наслаждения деятельностью, а объективно — резким повышением ее продуктивности (феномен "потока"). Динамика перехода и устойчивость данной организации прямо обусловлены фактором мотивации субъекта. Внимание, соответствующее этому оптимальному виду организации, можно назвать после-произвольным . Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Объективные проявления внимания, согласно первой гипотезе, в одних случаях отражают особенности организации, а в других выступают как процессы, реализующие текущую деятельность субъекта. Например, микродвижения глаз могут лишь отражать те или иные особенности организации деятельности, прямо в ней не участвуя. Установочные движения взора могут выступать как операции восприятия, и тогда они занимают определенное место в организации и подчиняются закономерностям перцептивной деятельности. Определить, относится ли наблюдаемый процесс к явлениям или компонентам организации, можно лишь в результате специального анализа. Согласно второй гипотезе, внимание есть акт, направленный на функционально-физиологическую систему деятельности (ФФС). Отношение ФФС к деятельности раскрывается в двух направлениях. С одной стороны, деятельность детерминирует состав, динамику и свойства ФФС; с другой же — собственные закономерности и свойства ФФС определяют формально-динамические аспекты деятельности и накладывают ограничения на нее. Субъект внимания вынужден считаться с данной объективной реальностью и, главное, воздействовать на нее с целью успешного осуществления деятельности. Указание на этот предметный характер внимания выступает в качестве центрального для его определения как особого процесса. В этом смысле внимание имеет свой определенный и материальный продукт — ту или иную функционально-физиологическую систему. К функциям внимания относятся: актуализация, удержание, подавление, деструкция, трансформация и построение ФФС. При этом три первых являются основными и самодостаточными, а функции деструкции, трансформации и построения — производными и стимульно или мотивационно обусловленными. Конкретизация функ226 ций внимания предполагает в каждом отдельном случае проведение специального анализа Например, в задачах на бдительность, требующих длительного непрерывного наблюдения, основные функции внимания — актуализация и удержание ФФС, реализующей деятельность обнаружения. В случае формирования навыка субъект внимания строит новую ФФС, трансформирует и разрушает старые. При использовании умений и навыков основная функция внимания заключается в актуализации их механизмов. В практиках медитации на первый план выходят функции подавления и деструкции ФФС познавательной деятельности (когнитивных схем). Акт внимания может выступать и рассматриваться на уровне операций, действий и деятельности. На него распространяются вскрытые АНЛеонтьевым закономерности движения и перестроек деятельности в ходе развития человека. Действительным основанием классификации видов внимания является место акта внимания в структуре деятельности. Так, вынужденное внимание, причины которого находят в определенных особенностях стимуляции (интенсивность, новизна, движение и др.), можно отнести к операциям, сформированным путем прилаживания в процессе филогенетического развития. Эти операции отвечают определенному узкому кругу стимульных условий. Внимание выполняет здесь функцию деструкции ФФС той деятельности, которая происходила в данной ситуации, и актуализации ФФС восприятия этой стимуляции. Внимание эмоциональное обусловлено соответствием стимула с влечением, желанием или не удовлетворенной потребностью субъекта Оперативные акты внимания в этом случае также детерминированы условиями, но, в отличие от вынужденного внимания, внутренними, а не только внешними. Операции внимания этого вида формируются в процессе онтогенетического развития как путем прилаживания, так и путем сознательной выработки (операции первого и второго рода). Здесь внимание выполняет те же функции, что и в предыдущем случае. К операциям второго рода относится привычное внимание, обусловленное прошлым опытом субъекта В этом случае внимание актуализирует механизмы, уже сформированные и специализированные для приема и переработки определенной стимуляции. Итак, феномены непроизвольного внимания в целом соответствуют оперативному уровню актов внимания. Основные функции внимания этого уровня заключаются в актуализации специализированных, ранее закрепленных ФФС и в деструкции ФФС текущей деятельности. Акты произвольного внимания занимают в общей структуре деятельности уровень действий. Цель внимания как действия заключается в том, чтобы "быть внимательным". Целеобразование актавни15* 227 мания может произойти по ходу деятельности в качестве необходимого момента ее осуществления, а может быть и навязанным по команде или просьбе участников социального взаимодействия. Действие внимания реализуется с учетом внешних и внутренних условий, то есть как совокупность определенных операций. На уровне действий крут возможных объектов внимания (то есть ФФС) существенно расширяется. Человек все больше овладевает самим собой. Расширяется и крут функций внимания. Первостепенными и обычными становятся функции трансформации старых и построения новых ФФС. На этом же уровне происходит осознание самого акта внимания в виде чувства усилия. Переход от произвольного к послепроизвольному вниманию происходит в результате сдвига мотива на цель. Здесь внимание выступает на деятельностном уровне, его предмет становится мотивом, и как Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru следствие акты внимания совпадают с самодвижением ФФС данной деятельности, направляются и регулируются этой ФФС. Осознание мотива внимания происходит в виде переживаний поглощенности деятельностью, интереса, смутного ощущения лихорадочной работы мозга и даже творческого экстаза. Явления внимания не следует рассматривать как некие эпифеномены деятельности или работы физиологических механизмов. В зависимости от ситуации они выступают в качестве определенных компонентов регуляции, контроля и реализации актов внимания. Например, в той же задаче на бдительность поза и установка взора испытуемого реализуют актуализацию и поддержание ФФС зрительного обнаружения. Ясность и отчетливость образов объектов, находящихся в зоне возможного появления цели, афферентируют акты внимания и контролируют их осуществление. Переживание усилия или напряженности служит для регуляции направленности этих актов на мобилизацию новых, более адекватных структур зрительного поиска и обнаружения или перестройку первоначальных. Основные свойства внимания (степень, объем, устойчивость) характеризуют, с позиций данной гипотезы, структуру и динамику не самого акта внимания, а его объекта, то есть ФФС. Внимание можно считать исполнительным актом, подобно моторному действию, направленному на внешний объект. Но в отличие от последнего внимание преобразует объект внутренний, а не внешний. Можно предположить, что внимание действует на структуры ФФС моторным образом. Известные моторные теории внимания решали вопрос о его природе в плане прямого соотнесения сознания и физиологических механизмов. Выход в план деятельности позволяет иначе увидеть роль моторики в процессах внимания. Положения теории 228 деятельности о развитии внутренней деятельности из внешней и о моторных звеньях функциональных органов указывают на существование моторного входа управления ФФС любых видов деятельности. Развитие и уточнение представлений о механизме воздействия внимания на структуры ФФС предполагают ассимиляцию и адаптацию основных идей уров-невой концепции построения движений НА. Бернштейна При изложении основного содержания гипотез деятельностной природы внимания намеренно не обсуждались их общие моменты и принципиальные различия. Обе гипотезы построены на основе психологической теории деятельности А.Н. Леонтьева, которая допускает как инвариантную постановку проблемы внимания, так и ее решение в двух направлениях. Они находят свой деятельностный знаменатель для разнообразных явлений и функций внимания. Не исключено, что теоретико-экспериментальная разработка обеих гипотез в итоге приведет к объяснению компромиссного типа, в котором одну часть явлений внимания интерпретирует первая теория, а другую — вторая. Конфуцию приписывают следующее высказывание: "Трудно поймать черного кота в темной комнате, тем более, если его там нет". Первая гипотеза отвечает интуиции отсутствия внимания, а вторая — его наличия. В этом смысле они альтернативны, но разрабатывать и проверять их следует на общей методологической основе, параллельно и диалогично. В завершение, хотелось бы подчеркнуть, что цель данного пособия заключается не только в знакомстве читателя с современным состоянием психологии внимания, но и в привлечении новых, свежих сил в это чрезвычайно сложное и в то же время многообещающее направление общепсихологических исследований. Автор одной из первых монографий о внимании, У. Пилсбери писал: "Область внимания настолько разветвлена, что трудно решить, где именно остановиться. Постоянно возникает желание распространить дискуссию на области, с основной темой прямо не связанные, и обсуждать их сами по себе, не придерживаясь исходного предмета" (Pillsbury, 1908/1973, с. VIII). Разработка многих вопросов как теоретического, так и практического характера выходит на самом деле и в конечном итоге на 229 проблему внимания, то есть в направлении, обратном указанному У. Пилсбери Именно поэтому в области исследований внимания открывается широкое поле возможностей для уточнения, развития и углубления первоначальных и самых разнообразных интересов студентов, вставших на путь научной психологии. 230 ЛИТЕРАТУРА Аткинсон Р. Человеческая память и процесс обучения. М.: Прогресс, 1980.528 с. Баскакова И.Л. Внимание школьников-олигофренов. Учебное пособие. М.: Прометей, 1989.137 с. Бергсон А. Смех. М.: Искусство, 1992. 127 с. Бернштейн Н. А. Физиология движений и активность. М.: Наука, 1990.495с. Блейлер Е. Руководство по психиатрии. М.: Изд-во Независимой психиатрической ассоциации, 1993.542 с. Брунер Дж. Психология познания. М.: Прогресс, 1977. 412 с. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. 336 с. Величковский Б.М., Зинченко В.П. Методологические проблемы современной когнитивной психологии//Вопросы философии. 1979. N 7, С. 67-79. Воронин А.Н. Методики диагностики свойств внимаТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ния//Методы психологической диагностики. Вып. 1. / Под ред. В.Н. Дружинина, Т.В. Галкиной. М., 1993. С. 16-27. Вудвортс Р. Экспериментальная психология. М.: Изд. иностр. лит., 1950.799с. ВундтВ. Введение в психологию. М.: Космос, 1912. 152 с. Выготский Л.С. История развития высших психических функций//Собр. соч.: В 6-ти т. Т. 3. М.: Педагогика, 1983. С. 5328. Гальперин П.Я. К проблеме внимания//Докл. АПН РСФСР. 1958. N3. С. 33-38. 317 Гальперин П.Я., Кабыльницкая С.Л. Экспериментальное формирование внимания. М.: Изд-во Моск. унта, 1974. 101с. Гельвеции К.А. О человеке//Соч. в двух томах. Т. 2. М.: Мысль, 1974. С. 6-567. Гельмгольц Г. О восприятиях вообще//Хрестоматия по ощущению и восприятию / Под ред. Ю.Б. Гиппенрей-тер, М.Б. Михалевской. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. С. 61-87. Гиппенрейтер Ю.Б. Деятельность и внимание//А.Н. Леонтьев и современная психология / Под ред. А.В. Запорожца и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. С. 165-177. Голдстейн Дж. Опыт прозрения. СПб.: Андреев и сыновья, 1993.445с. Дарвин Ч. Выражение душевных волнений. СПб.: Тип. А. По-роховщикова, 1896. 221 с. Джемс В. Научные основы психологии. СПб.: С.-Петербургская электропечатня, 1902. 370с. Добрынин Н.Ф. О теории и воспитании внимания/Советская педагогика. 1938. N 8. С. 108-122. Добрынин Н.Ф. О селективности и динамике внима-ния//Вопросы психологии. 1975. N 2. С. 68-80. Добрынин Н.Ф. Деятельность и внимание//Проблемы деятельности в советской психологии. Тезисы докл. к 5-ому Всесоюзному съезду общества психологов. Ч. 1. М., 1977. С. 93-100. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Проблема объективного метода в психологии//Вопросы философии. 1977. N 7. С. 109-125. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения//Соч. в восьми томах. Т. 7. М.: Чоро, 1994. С. 137-376. Каптерев П.Ф. О внимании/ЛТедагогический сборник. 1889. Т. 3.N7. С. 36-46. Карпентер У. Основания физиологии ума. Т. 1. СПб.: Знание, 1877.320с. Конзе Э. Буддийская медитация: благочестивые упражнения, внимательность, транс, мудрость. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993.144с. Кони А.Ф. Память и внимание: из воспоминаний судебного деятеля. Пг.: Полярная звезда, 1922. 78 с. Кравков СВ. Очерк психологии. М.: Работник просвещения, 1925. 184с. Крепелин Э. Учебник психиатрии для врачей и студентов. Т. 1. М.: Изд-во А.А. Карцева, 1910. 468 с. Лазурский А.Ф. Очерк науки о характерах. М.: Наука, 1995. 271с. 318 Ланге Н.Н. Психологические исследования. Закон перцепций. Теория волевого внимания. Одесса: Тип. Шт. Одесск. воен. окр., 1893.296с. Ланге Н.Н. Психология//Итоги науки в теории и практике. Т.8.Ч. 1 / Под ред. М.М.Ковалевского и др. М.:Изд-вот-ва "Мир", 1914.312с. Леонтьев АН. Проблемы развития психики. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1965.574с. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975. 304 с. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М.: Изд-во Моск. унта, 1973.374с. Мюнстерберг Г. Психология и учитель. М.: Изд-во т-ва "Мир", 1910.345с. Найдиффер P.M. Психология соревнующегося спортсмена. М.: Физкультура и спорт, 1979. 224 с. Найсер У. Селективное чтение: метод исследования зрительного внимания//Хрестоматия по вниманию / Под ред. АН. Леонтьева и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. С. 282-291. НайссерУ. Познание и реальность. М.: Прогресс, 1981.230с. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991.588с. Рибо Т. Психология внимания. СПб.: Изд-во Ф. Павленкова, 1890.126 с. Рибо Т. Воля в ее нормальном и болезненном состояниях. СПб.: Изд-во В.И. Губинского, 1894. 191 с. Рубин Э. Несуществование внимания//Хрестоматия по вниманию / Под ред. А.Н. Леонтьева и др. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. С. 144-145. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Сёлли Дж. Педагогическая психология. М.: Изд-во т-ва "Мир", 1912.626с. Сикорский И. Всеобщая психология с физиогномикой. Киев: Тип. СВ. Кульженко, 1904. 576 с. Снегирев ВА. Психология. Харьков: тип. А. Дарре, 1893. 700с. Соколов Е.Н. Восприятие и условный рефлекс. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1958. 332 с. Соколов Е.Н. Механизмы памяти. Опыт экспериментального исследования. М.: Изд-во Моск. унта, 1969. 175 с. Столица З.К. Воспитание внимания. П., М.: Изд-во М.О.Вольф, 1915.74с. Стаут Дж.Ф. Аналитическая психология. Т. 1. М., Пг.: Ни-жполиграф, 1923. 384 с. Титченер Э.Б. Учебник психологии. Ч. 1. М.: Изд-во т-ва "Мир", 1914.264с. 319 Трейсман Э. Объекты и их свойства в зрительном восприятии человека//В мире науки. 1987. N 1. С. 68-78. Узнадзе Д.Н. Проблема внимания/Лруды Тбилисского института и поликлиники функциональных нервных заболеваний. Т. 2/Под ред. А.Ф. Гоциридзе. 1945. С. 7-11. Узнадзе Д.Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси: Изд-во АН Груз. ССР, 1961. 210с. Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М.: Наука, 1966.451с. Уикенс К. Переработка информации, принятие решения и познавательные процессы//Человеческий фактор. Т. 1 / Под ред. А.И. Назарова. М.: Мир, 1991. С. 206-267. Ульрици Г. Тело и душа. Основания психологии человека. СПб.: Тип. A.M. Котомина, 1869. 755 с. Ушинский К.Д. Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии/ЛТедагогические соч.: В 6 т. Т. 5. М.: Педагогика, 1990. 528 с. Фрейд 3. Введение в психоанализ: лекции. М.: Наука, 1989. 456 с. Фресс П. Эмоции//Экспериментальная психология. Вып. 5 / Под ред. П. Фресса и Ж. Пиаже. М.: Прогресс, 1975. С. 111-195. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность. Т. 2. М.: Педагогика, 1986.392 с. Хомская Е.Д. Мозг и активация. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1972.382 с. Эббинггаус Г. Основы психологии. СПб.: Изд-во т-ва "Общественная польза", 1912. 268 с. Юнг К.Г. Аналитическая психология. Глоссарий. СПб: Кентавр, 1994. 132 с. Allport D.A. Patterns and actions: cognitive mechanisms are content-specific//Cognitive Psychology: New Directions / G. Claxton (Ed.). L: Routledge and Kegan Paul, 1980a. P. 26-64. Allport DA. Atention and perfbrmance//Cognitive Psychology: New Directions / G. Claxton (Ed.). L.: Routledge and Kegan Paul, 19806. P. 112-153. Allport D.A. Selection for action: some behavioral and neuropsychological considerations of attention and action//Perspectives on Perception and Action / H. Heuer, A.F Sanders (Eds.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1987. P. 395-419. Allport D.A. Visual attention/ZFoundations of Cognitive Science / M.I. Posner (Ed.). Cambridge, M.A.: MIT Press, 1989. P.631-682. 320 Allport D. A., Antonis В., Reynolds P. On the division of attention: a disproof of the single channel hypothesis//Quarterly Journal of Experimental Psychology, 1972. V. 24. Pt. 2. P. 225-235. All-port D.A., Tipper S.P., Chmiel N.R.J. Perceptual integration and postcategorical filtering//Attention and Performance. Vol. 11. / M.I.Posner, O.S. Martin (Eds.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1985. P. 107-132. Bain A. Mr. James Ward's Psychology/Mind. 1886. Vol. 11. N 44. p.476-477. Baldvin J.M. The Story of the Mind. L.: George Newnes. s.L, 263 P-Baldwin J.M., Stout G.F. Attention/ZDictionary of Philosophy and Psychology. Vol. 1 / J.M. Baldwin (Ed.). N.Y.: Macmillan, 1925. P.85-87. Bartlett F.C. Remembering: A Study in Experimental and Social Psychology. Cambridge: Cambridge University Press, 1932.317 р. Bartlett F.C. Thinking. An Experimental and Social Study. L; Allen &Unwin, 1958. 203 p. Baumler G. Auf dem Weg zur operationalen Definition von Aufmerksamkeit//Konzentration und Leistung / J. Jansen et al. (Hrsg.). Gottingen: Hogrefe, 1991. S. 11-26. Bechtel W., Abrahamsen A. Connectionism and the Mind. Cambridge, Mass: Blackwell, 1991. 349 p. Berlyne D.E. Attention as a problem in behavior theory//Attention: Contemporary Theory and Analysis / D.I. Mostofsky (Ed.). N.Y.: Appleton, 1970. P. 25-49. Berlyne D.E. Attention//Handbook of Perception. Vol. 1 / E.G. Carterette, M.P. Friedman (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1974. P.123-147. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Bleuler E. Dementia Praecox oder Gruppe der Schizophrenien. Leipzig, Wien, 1911.420 s. Blumenthal A.L. Wundt-revisions and reappraisals//Psychology in Progress / K. Salzinger (Ed.). N.Y.: Academy of Sciences, 1976. P. 21-29. Blumenthal A.L. The Process of Cognition. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall, 1977. 230 p. Bower G.H., Clapper J.P. Experimental methods in cognitive science//Foundations of Cognitive Science / M.I. Posner (Ed.). Cambridge, Mass.: MIT Press, 1989. P. 245-300. Braunschweiger D. Die Lehre von der Aufmerksamkeit in der Psychologic des 18. Jahrhunderts. Leipzig: Hermann Haacke, 1899. 176s. Broadbent D.E. The role of auditory localization in attention and memory span//Journal of Experimental Psychology. 1954. V.47. N3.P. 191-196. 21-4037 321 Broadbent D.E. Immediate memory and simultaneous stimuli/Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1957a.Vol.9. Pt. LP. 1-11. Broadbent D.E. A mechanical model for human attention and immediate memory//Psychological Review. 19576. Vol. 64. N3. P. 205-215. Broadbent D.E. Perception and Communication. L: Pergamon Press, 1958.338р. Broadbent D.E. Decision and Stress. L.: Academic Press, 1971. 522 p. Broadbent D.E. Task combination and selective intake of information//Acta Psychologica. 1982. V. 50. N 3. P. 253-290. Chapman J. The early symptoms of schizophrenia/ZBritish Journal of Psychiatry. 1966. V. 112. N 484. P. 225-251. Cherry E.C. Some experiments on the recognition of speech with one and two ears/ /Journal of the Acoustical Society of America 1953. V. 25. P. 975-979. Crider A.B. et al. Psychology. 4th ed. N.Y.: Harper Collins College Publ., 1993. 661 p. Csikszentmihalyi M. Beyond boredom and anxiety: the experience of play in work and games. San Francisco: JosseyBass, 1975.231р. Csikzentmihalyi M. Attention and the holistic approach to behavior//The Stream of Consciousness / K.S. Pope, J.L. Singer (Eds.). N.Y.: Plenum Press, 1978. P. 335-358. Csikzentmihalyi M. Flow: The Psychology of Optimal Experience. N.Y.: Harper and Row, 1990. 303 p. Csikzentmihalyi M., Selega-Csikzentmihalyi I. (Eds.) Optimal Experience:,Psychological Studies of Flow in Consciousness. N.Y.: Cambridge University Press, 1988. 416 p. De Laurence L.W. The Master Key. Chicago: The de Laurence Co, 1938.406 р. Dennet D.C. Brainstorms: Philosophical Essays on Mind and Psychology. Hassocks: Harvester Press, 1979. 353 p. Deutsch J.A., Deutsch D. Attention: some theoretical considerations/ZPsychological Review. 1963. V. 70. N 1. P. 80-90. Don V.J., Weld H.P. Lapse of meaning with visual fixation//American Journal of Psychology. 1924. V. 35. N 3. p.446-450. Diirr E. Die Lehre von der Aufmerksamkeit. Leipzig: Verlag von Quelle und Meyer, 1907. 192 s. Eagle M. The effects of subliminal stimuli of aggressive content upon conscious cognition//Journal of Personality. 1959. V. 27. P. 578-600. 322 Epstein M. Psychodynamics of meditation: pitfalls of the spiritual patiV/Journal of Transpersonal Psychology. 1990. V. 22. N 1. P.17-34. Erdelyi M.H. A new look at the new look: Perceptual defense and vigilance/ZPsychological Review. 1974. V. 81. N 1. P. 1-25. Eysenck H.J. "There is nothing more practical than a good theory" (Kurt Lewin)—true or false?//Current Issues in Theoretical Psychology / J. Baker et al., (Eds.). Amsterdam: Elsevier, 1987. P. 49-64. Eysenck M.W. Principles of Cognitive Psychology. Hillsdale, N.Y.: Erlbaum, 1993. 186 p. Forrest-Pressley D. L. et al. (Eds.) Metacognition and Human Performance. Vol. 1. Orlando: Academic Press, 1985.297 p. Forster P.M., Govier E. Discrimination without awareТекст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ness?//Quarterly Journal of Experimental Psychology 1978. V. 30. Pt. 2. P. 289-295. Friedman A., Poison M.C. Hemispheres as independent resourse-systems: limited-capacity processing and cerebral specialization/Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1971. V. 7. N 5. P. 1031-1058. Gardner H. The Mind's New Science. A History of the Cognitive Revolution. N.Y.: Basic Books, 1985. 423 p. Garmezy N. The psychology and psychopathology of attention//Schizophrenia Bulletin. 1977. V. 3. N 3. P. 360-372. Gjerde P.F. Attentional capacity dysfunction and arousal in schizophrenia/ZPsychological Bulletin. 1983. V. 93. N 1. P. 57-72. Gray J.A., Wedderbern A.A. I. Grouping strategies with simultaneous stimuli//Quarterly Journal of Experimental Psychology, 1960. V. 12. Pt. 3. P. 180-184. Hamilton J.A. Attention, personality and the self-regulation of mood: absorbing interest and boredom//Progress in Experimental Personality Research. Vol. 10 / B.A. Maher (Ed.). N.Y.: Academic Press, 1981. P. 281-315. Hamilton W. Lectures on metaphysics/ZLectures on Metaphysics and Ix)gic. Edinbourgh: Blackwood, 1870. 444 p. Hamilton W. On the history of the terms consciousness, attention and reflection//The Works of Thomas Reid. Vol. 2. Edinburg: MacLachlan and Stewart, 1880. P. 940-948. Hamlin A. Attention and distraction//American Journal of Psychology. 1896. V. 8. N 1. P. 3-66. Herdman СМ., Friedman A. Multiple resources in divided attention: a cross-modal test of the independence of hemispheric resources/ZJournal of Experimental Psychology: 21* Z1 323 Human Perception and Performance. 1985.V. ll.Nl.P. 4049. Hotter A. Psychische Arbeit. Hamburg und Leipzig: Verlag von Leopold Voss, 1894.129 s. James W. The Principles of Psychology. Chicago: Encycl. Brit., 1990.897р. (lth ed. 1890). Jastrow J. Keeping Mentally Fit: A Guide to Everyday Psychology. N.Y.: Garden Sity, 1928. 315 p. Jennings J.R. Bodily changes during attending//Psychophysiology: Systems, Processes, and Applications / M.G.H. Coles et al. (Eds.). N.Y.: Gailford Press, 1986. P. 268-289. Johnston W., Heinz S.P. Flexibility and capacity demands of attention//Journal of Experimental Psychology: General. 1978.V. 107.N4. P.420-435. Johnston W.A., Dark V.J. Selective attention/ /Annual Review of Psychology, 1986. V. 37. P. 43-75. Kahneman D. Attention and Effort. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall, 1973.245р. Kahneman D., Treisman A. Changing views of attention and automaticity//Varieties of Attention / R. Parasuraman, R. Davies (Eds.). Orlando: Academic Press, 1984. P. 29-61. Kantowitz B.H. Mental workload//Human Factors Psychology / P.A. Hancock (Ed.). Amsterdam: Elsevier, 1987. P. 81-121. Keele S.W., Neill W.T. Mechanisms of attention//Handbook of Perception. Vol. 9. / E.G. Carterette, M.P. Friedman (Eds.). L: Academic Press, 1978. P. 3-47. Kietzman M.L. et al. Perception, cognition, and attention//Comprehensive Textbook of Psychiatry. Vol. 1 / Kaplan H.I. et al. (Eds.). Baltimore: Williams and Wilkins, 1980. P.334-371, KinchlaR.A. The measurement of atten-tion//Attention and Performance. Vol. 8 / R.S. Nickerson (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1980. P. 213-238. Kuelpe O. The problem of attention/Monist. 1902. V. 13. N 1. P. 38-68. LaBerge D. Spatial extent of attention to letters and words//Journal of Experimental Psychology: Human Perception and Performance. 1983. V. 9. N 3. P. 371-379. LaBerge D.L. Attention//Psychological Science. 1990. V. 1. N3. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru P. 156-161. Langer E.J. Minding matters: the consequences of mindlessnessmindfulness//Advances in Experimental Social Psychology. Vol. 22 / L. Berkowitz (Ed.). San Diego: Academic Press, < 1989a. P.137-173. Langer EJ. Mindfulness. N.Y.: Merloyd Lawrence Book, 19896.234 P-Lawson E.A. Spontaneous speech generation//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1966a. V. 18. Pt. 3. P. 254-259. Lawson E.A. Decisions concerning the rejected channel/Quarterly Journal of Experimental Psychology. 19666. V. 18. Pt3. P. 260-265. Lawson M.J. Metamemory: Decisions about strate-gies//Cognition, Development and Instruction / J.H. Kirby, J.B. Biggs (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1980. P.145-159. Lewis J. Semantic processing of unattended messages using dichotic listening//Journal of Experimental Psychology. 1970. 85. N. 2. P. 225-228. V. Licker P.S. Fundamentals of System Analysis with Application Design. Boston: Boyd and Fraser Publ., 1987.681 p. Loeb M., Alluisi E. A. Theories of vigilance/ /Sustained Attention in Human Performance / J.S. Warm (Ed.) Chichester: Wiley, 1984.P.179-205. Logan G.D. Attention and preattention in theories of automacity//American Journal of Psychology. 1992. V. 105. N2. P. 317-339. Lorayne H. How to Develop a Super Power Memory. Hollywood, Florida: Fell Publ., 1990.217 p. Lucas M., Bub D. Can practice result in the ability to divide attention between two complex language tasks? Comment on Hirst et al.//Journal of Experimental Psychology: General. 1981. V. 110. N4. P. 495498. Mandler G. Mind and Emotion. N.Y.: Wiley, 1975.280 p. MacKay D.G. Aspects of the theory of comprehension, memory and attention//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1973. V. 25. Pt. 1. P. 22-40. Marcel A.J. Conscious and preconscious recognition of polysemous words: locating the selective effects of prior verbal context/Attention and Performance. Vol. 8. Hillsdale, N.J.: Erl-baum, 1980. P. 435-457. Marcel A.J. Conscious and unconscious perception: an approach to the relations between phenomenal experience and perceptual processes/Cognitive Psychology. 1983. V. 15. N 2. P. 238-300. Massimini F., Carli M. The systematic assesment of flow in daily ex-perience//Optimal Experience. Psychological Studies of Flow in Consciousness / M. Csikszentmihalyi, I.S. Csikszentmihalyi (Eds.). Cambridge: Cambridge.-University Press, 1988. P. 266-287. 325 McGhie A. Pathology of Attention. Baltimore: Penguin Books, 1969.192р. McGhie A. Attention and perception in schizophrenia//Progress in Experimental Personality Research. Vol. 5. / BA. Maher (ed.). N.Y.: Academic Press, 1970. P. 1-35. McGhie A., Chapman J. Disorders of attention and perception in early schizophreniaZ/British Journal of Medical Psychology. 1961. V. 34. N2. P. 103-116. Metzger W. Consciousness, perception and action/ /Handbook of Perception: Historical and Philisophical Roots of Perception. Vol. 1. /E.C. Carterette, M.P. Friedman (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1974. P. 109-122. Miller P.H. Metacognition and attention/ZMetacognition, Cognition and Human Performance. Vol. 2 / D.L. ForrestPressley etal. (Eds.). Orlando: Academic Press, 1985. P. 1 SI-221. Moray N. Attention in dichotic listening: affective cues and the influence of instructions//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1959. V. IbPt. 1. P. 56-60. Moray N., Fitter M. A theory and the measurement of attention//Attention and Performance. Vol. 4. / S. Kornblum (Ed.). N.Y.: Academic Press, 1973. P. 3-19. Morgan С Lloyd С Lloyd Morgan//A History of Psychology in Autobiography. Vol. 2. / С Murchison (Ed.). Worcester, Mass: Clark University Press, 1932. P. 237-263. Miinsterberg H. The Film: A Psychological Study. N.Y.: Dover, 1970. lOOp. Navon D. The importance of being visible: on the role of attention in a mind viewed as an anarchic intelligence system: 1. Basic tenets/ZEuropean Journal of Cognitive Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Psychology. 1989. V. 1. N3. P. 191-213. Navon D. The importance of being visible: on the role of attention in a mind viewed as an anarchic intelligence system: 2. Application to the field of attention//European Journal of Cognitive Psychology. 1989. V. 1. N 3. P. 215-238. Navon D., Gopher D. On the economy of the human processing system/ZPsychological Review. 1979. V. 86. N 3. P. 214-255. Navon D., Gopher D. Task difficulty, resources and dual-task performance/ZAttention and Performance. Vol. 8 / RS. Nickerson (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1980. P. 297-318. Neisser U. Cognitive Psychology. NY.: Appleton, 1967. 351 p. Neisser U. The control of information pickup in selective looking/yPerception and Its Development: A Tribute to Eleanor J. Gibson./A.D. Pick (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1979. P.201-219. Neisser U., Becklen R. Selective looking: attending to visually specified events/Cognitive Psychology. 1975. V. 7. N 4. P. 480-494. Neumann O. Aufmerksamkeit/ZHistorisches Worterbuch der Philosophic. Band 1. Basel: Schwabe, 1971. S. 635-645. Neumann O. Beyond capacity: a functional view of atten-tion//Perspectives on Perception and Action / H. Heuer, A.F. Sanders (Eds). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1987. P. 361-394. Neumann O. Visual attention and action/ZRelationships Between Perception and Action / 0. Neumann, W. Prinz (Eds.). Berlin: Springer Verlag, 1990. P. 227-267. Nidiffer R.M. Test of attentional and inter personal style//Journal of Personality and Social Psychology. 1976. 34. N3. P. 394-404. VI. Norman D.A. Toward a theory of memory and attention/Psychological Review. 1968. V. 75. N 6. P. 522-536. Norman DA. Memory and Attention: An Introduction to Human Information Processing. 2nd ed. N.Y.: Wiley, 1976. 262 p. Norman D.A. Categorization of action slips//Psyetiological Review. 1981.V. 88. N 1. P. 1-15. Norman D.A., Bobrow D.G. On data-limited and resource-limited processes//Cognitive Psychology. 1975. V. 7. N 1. P. 44-64. Norman D.A., Bobrow D.G. On the analysis of performance operating characteristics/ZPsychological Review. 1976. V. 83. N 6. P. 508-510. Norman D.A., Shallice T. Attention to action: willed and automatic control of behavior/ /Consciousness and Self-regulation. Vol. 4 / RJ. Davidson etal. (Eds.). N.Y.: Plenum Press, 1986. P. 1-18. Oltmanns T.F., Neale J.M. Distractability in relation to other aspects of schizophrenic disorder/ / Language and Cognition in Schizophrenia / S. Schwartz (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1978. P.117-143. Ornstein RE. The Psychology of Conciousness. Harmondsworth: Penguin books, 1978. 269 p. Parasuraman R., Davies R. (Eds.). Varieties of Attention. Orlando: Academic Press, 1984. 554 p. Pillsbury W.B. Attention. N.Y.: Arno Press, 1973. 346 p. Posner M.I. Orienting of attention//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1980. V. 32. Pt. 1. P. 3-25. Posner M.I. Cumulative development of attentiona theory/ZAmerican Psychologist. 1982. V. 37. N 2. P. 168-179. 327 Posner M.I. Chronometric Explorations of Mind. N.Y., Oxford: Oxford University Press, 1986. 271 p. Posner M.I., Boies S.J. Components of attention//Psychological Review. 1971. V. 78. N 5. P. 391-408. Posner M.I., Klein R.M. On the functions of consciousness//Attention and Performance. Vol. 4. / S. Kornblum (Ed.). N.Y.: Academic Press, 1973. P. 21-35. Posner M.I., Snyder C.R.R. Facilitation and inhibition in the processing of signals//Attention and Performance. Vol. 5. / P.MA. Rabbit, S. Domic (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1975a. P. 669-682. Posner M.I., Snyder C.R. Attention and cognitive control//Information Processing and Cognition: The Loyola Symposium / R. Solso (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erl-baum, 1975. P.55-86. Posner M.I., Snyder C.R., Davidson B.J. Attention and the detection of signals//Journal of Experimental Psychology: General. 1980. V. 109. N 2. P. 160-174. Posner M.I., Cohen Y., Rafal R.D. Neural systems control of spatial orienting//Philosophical Transactions of the Royal Society of London. 1982. Vol. B298. N 1089. P. 187-198. Posner M.I. et al. Localization of cognitive operations in the human brain//Science, 1988. V. 240. N 4859. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru P. 1627-1631. Posner M.L, Petersen S.E. The attention system of human brain//Annual Review of Neuroscience. 1990. V. 13. P. 25-42. Pyle W.H. An experimental study of expectation//American Journal of Psychology. 1909. V. 20. N 4. P. 530-569. Quarrick G. Our Sweetest Hours: Recreation and the Mental State of Absorption. Jefferson, NC: McFarland, 1989. 246 PReason J. Actions not as planned: the price of auto-matization//Aspects of Consciousness. Vol. 1 / G. Underwood, R. Stevens (Eds.). L.: Academic Press, 1979. P. 67-89. Reason J. Lapses of attention in everyday life//Varieties of Attention / R. Parasuraman, R. Davies (Eds.). Orlando: Academic Press, 1984a. P. 515-549. Reason J. Absent-mindedness and cognitive control//Every day Memory and Absent-Mindedness / J.E. Harris, P.E. Morris (Eds.). L.: Academic Press, 19846. P. 113-132. Reason J. The cognitive basis of systematic human error//Contemporary Ergonomics / ED. Megaw (Ed.). L.: Taylotand Francis, 1987. P. 21-36. Reason J. Human Error. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.302 р. Reason J.Т., Mycielska К. Absent-minded? The Psychology of Mental Lapses and Everyday Errors. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice Hall, 1982.263р. Reed G. The Psychology of Anomalous Experience. Boston: Houghton Mifflin, 1974. 175 p. Rothbart M.K., Posner M.I. Temperament and the development of self-regulation/ZNeuropsychology of Individual Differences /L.C. Hartlage, C.F. Telzrow (Eds.). N.Y.: Plenum Press, 1985. P. 93-123. Rumelhart D.E. The architecture of mind: a connectionist approach//Foundations of Cognitive Science /M.I. Posner (Ed.). Cambridge, Mass.: The MIT Press, 1989. P. 133-159. Scheerer E. Relations between perception and action: unity in diversity//Relationships Between Perception and Action / 0. Neumann, W. Prinz (Eds.). Berlin: Springer Verlag, 1990. P. 367-387. Schneider W., Shiffrin R.M. Controlled and automatic human information processing: 1. Detection, search, and attention//Psychological Review. 1977. V. 84. N 1. P. 1-66. Schneider W., Dumais S.T., Shiffrin RM. Automatic and control processing and attention//Varieties of attention / R. Parasuraman, R Davies (Eds.). Orlando: Academic Press, 1984. P. 1-27. Senders J.W., Moray N.P. Human Error: Cause, Prediction, and Reduction. Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1991. 153 p. Shallice T. Specific impairments of planning//Philosophical Transactions of the Royal Society of London. 1982. Vol. 298 B. 1089. P.199-209. Shapiro S.A. Contemporary Theories of Schizophrenia. N.Y.: McGrawHill, 1981.289р. Shiffrin R.M. Attention//Stevens' Handbook of Experimental Psychology. Vol. 2. / RC. Atkinson et al. (Eds.). N.Y.: Wiley, 1988. P.739-811. Shiffrin R.M., Schneider W. Controlled and automatic human information processing: 2. Perceptual learning, automatic attending and a general theory//Psychological Review. 1977. V.84. N2. P. 127-190. Smith M.O. History of the motor threories of attention//Journal of General Psychology, 1969. V. 80. Sec. Half P. 243-257. Spearman C. Psychology Down the Ages. Vol. 1. L: Macmillan, 1937.454 р. Spelke E., Hirst W., Neisser U. Skills of divided atten-tion//Cognition. 1976. V. 4. N 3. P. 215-230. Stroop J.R. Studies of interference in serial verbal reactions//Journal of Experimental Psychology. 1935. V. 18. P.643-662. Sully J. The Human Mind: A Text-Book of Psychology. Vol. 1. L: Longmans, Green, 1892. 501 p. 329 Tart C.T. Open Mind, Discriminating Mind: Reflections on Human Possibilities. San Francisco: Harper and Row, 1989. 391 p. TitchenerE.B. Lectures on the Elementary Psychology of Feeling and Attention. N.Y.: McMillan, 1908. 404 p. Townsend J.T. Issues and models concerning the processing of a finite number of inputs//Human Information Processing: Tutorials in Performance and Cognition / B.H. Kantowitz (Ed.). Hillsdale, N. J.: Erlbaum, 1974. P. 133-185. Treisman A.M. Contextual cues in selective listening//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1960. V. 12. Pt. 4. P.242-248. Treisman A.M. Verbal cues, language and meaning in selective Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru attention//American Journal of Psychology. 1964. V. 77. N 2. P. 206-219. Treisman A. Human attention//New Horizons in Psychology / B.M. Foss (Ed.) Harmondsworth: Penguin Books, 1966. P. 97-117. Treisman A.M. Strategies and models of selective attention/Psychological Review. 1969. V. 76. N 3. P. 282-299. Treisman A., Geffen G. Selective attention: perception or response?//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1967. V. 19. Pt. L P. 1-17. Repr. Information-Processing Approaches to Visual Perception / R.N. Haber (Ed.) N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1969. P. 373-397. Treisman A., Gelade G. A feature integration theory of attention//Cognitive Psychology. 1980. V. 12. N 1. P. 97-136. Treisman A., Schmidt H. Illusory conjunction in the perception of objects/Cognitive Psychology. 1982. V. 14. N 1. P. 107-141. Uhl L. Attention, a Historical Summary of the Discussions Concerning the Subject. Baltimore: John Hopkins Press, 1890. 128 p. Underwood G. Moray vs the rest: the effect of extended shadowing practice//Quarterly Journal of Experimental Psychology. 1974. V. 26. Pt. 3. P. 368-372. Van der Heijden A.H.C. Visual information processing and selection//Relationships Between Perception and Action / O. Neumann, W. Prinz (Eds.). Berlin: Springer Verlag, 1990. P.203-226. Vollmer O. Die sogenannten Aufmerksamkeitstypen und die Persbnlichkeit//Experimentelle Beitrage zur Typekunde. Bd. 1 / O. Kroh (Hrgb.K Leipzig: Barth, 1929. S. 237-293. Vroon P.A. Man-machine analogs and theoretical mainstreams in psychology//Current Issues in Theoretical Psychology / 330 J. Baker et al. (Eds.). North Holland: Elsevier, 1987. P. 393414. Ward J. Psychology//The Encyclopaedia Britannica, 1911. V. 22. P. 547-604. Wender P.H. Attention deficit hyperactivity disorder/Modern Perspectives in Clinical Psychiatry / J.G. Howells (Ed.). N.Y.: Brunner Mazel, 1988. P. 149-169. Wessells M. Cognitive Psychology. N.Y.: Harper and Row, 1982.403 р. White A.R. Attention. Oxford: Blackwell, 1964.134 p. Wickens CD. The structure of attentional resources//Attention and Performance. Vol. 8 / R.S. Nickerson (Ed.). Hillsdale, N.J.: Erlbaum, 1980. P. 239-257. Wickens CD. Processing resources in attention//Varieties of Attention / R. Parasuraman, R. Davies (Ed.). Orlando: Academic Press, 1984. P. 63-101. Wickens CD. Attention//Human Factors Psychology / P.A. Hancock (Eds.). North Holland: Elsevier, 1987. P. 29-80. Wickens CD. et al. Compatibility and resource competition between modalities of input, central processing, and output/Human Factors. 1983. V. 25. N 2. P. 227-248. Worden F.G. Attention and auditory electrophysiology//Progress in Physiological Psychology. Vol. 1. / E. Stellar, J.M. Sprague (Eds.). N.Y.: Academic Press, 1966. P.45-116. Zubin J. Problem of attention in schizophreniaZ/Experimental Approaches to Psychopathology / M.L. Kietzman et al.(Eds.). N.Y.: Academic Press, 1975. P. 139-166. 331 ПОСЛЕСЛОВИЕ Итак, книга о психологии внимания прочитана со вниманием и интересом. Что греха таить, сначала внимание было произвольным, потом послепроизвольным, а вскоре и вовсе непроизвольным, но зато более продуктивным, как непроизвольная память и непроизвольная воля. То есть наше собственное внимание подчинилось науке, учебнику, что несомненно говорит в его пользу. Он не противоречит нашему опыту. А теперь спросим себя, что же такое внимание? Ответить не так-то просто. Мы встретились с превосходным описанием состояний, свойств, качеств, видов, функций, усилий внимания, то есть с его феноменологией. Познакомились с весьма остроумными экспериментальными исследованиями внимания (как с ранними, так и с последними), то есть с его фактологией. Несмотря на богатейшую феноменологию (добавим к ней опыт собственного самонаблюдения) , Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru изощренные методы исследования и разнообразную фактологию, мы с недоумением встречаем длинный ряд уподоблений внимания чему-то, что вниманием не является, во всяком случае имеет свои собственные наименования. Круг таких уподоблений, а то и идентификаций, достаточно широк: от ориентировочной реакции... до действия-акта интеллекта, страсти и сознания. Если собрать все эти уподобления вместе, сфокусировать на них наше внимание, то мы должны будем признать, что внимание — это и есть душа, со всеми ее атрибутами, то есть с познанием, чувством и волей. А если прибавить еще и этические аспекты внимания (отношение к людям, чуткость, вежливость, 299 такт), о которых тоже шла речь в книге, то мы получим не просто душу, а душу хорошего, внимательного человека. Человек погружается в предмет, растворяясь в нем. Человек отстраивается от предмета, от мира, погружается в себя, как в предмет, например, весь помещается в больном зубе, как в тесном ботинке. Человек осваивает предмет до полного слияния с ним, когда предмет становится не просто орудием, а его новым органом, как бы вживленным или инкрустированным в него. Человек растворяется в другом, любимом человеке. Человек рефлексирует по поводу себя, своих психических, физических, духовных свойств и качеств, в том числе по поводу своего внимания. И все это внимание? Скорее, это жизнь, но жизнь насыщенная, наполненная бытием, сознанием, смыслом, деятельностью, страданием, жизнь внимательная к миру, к людям, к себе — любимому, внимательная к жизни: моя жизнь и ничья больше. Слышу возражение внимательного читателя. Сказать, что внимание — это душа, или внимание — это жизнь, значит ничего не сказать. Видимо, читатель прав, но все же с одной оговоркой. Верно то, что ничего не сказать, но верно и то, что сказать очень многое. Давайте забудем на время о внимании и поставим на его место память. Можно столь же убедительно уподобить память душе и жизни. "Ты, память муз, всего причина",— сказал поэт и был прав. Он вторил ученому И.М. Сеченову, который считал, что память превыше всего в психической жизни. Представьте себе, например, бытие в забытьи. А философ сказал, что истинное бытие человека есть человеческое действие, в нем индивидуальность действительна, и тоже был прав. Другой философ сказал, что человек начался не с труда, с памяти, языка, разумности и т.п., а с плача по умершему, то есть со страсти, и тоже не ошибся. Он просто имел в виду, что человек начался с человечности. Мы же упорно ищем односложного определения: homo-habilis, homo-sapiens, homo-faber... "лишний человек", "новый русский". А человек начался со всего сразу. Как бы мы далеко не шли вспять истории человечества, мы нигде не найдем человека без сознания, языка, труда и... без души. А если найдем, то это будет не человек. Поэтому отвечу пристально внимательному и придирчивому читателю, не нашедшему в книге удовлетворяющего его требованиям определения внимания, что живое вообще упорно сопротивляется концептуализации, любым попыткам однозначного определения. Именно потому, что оно живое. Проблема состоит в том, чтобы сохранить его живым в исследованиях, описаниях, моделях, определениях. 300 В.И. Вернадский признавался, что он не знает, что такое живое вещество. Не знает в том смысле, что он не может его определить, не знает, чем живое вещество отличается от неживого. Но он знает, что такое живое вещество в том смысле, что никогда не ошибается, отличая живое от неживого. То же самое можно сказать о живом движении, о живом (естественном, а не искусственном) интеллекте, о живой душе, наконец, о живом человеке. Все это не определимо, но тем не менее является предметом исследований многих наук. Так что внимательный читатель может утешиться тем, что, прочитав книгу Ю.Б. Дормашева и В.Я. Романова, он получил живое знание (это еще одно неопределимое понятие)* о живом внимании. Авторы, конечно, приводят и обсуждают различные определения и различные ипостаси внимания, приводят и метафоры, облегчающие понимание того, что такое внимание. Живые метафоры, конечно же, не заменяют понятий, но они уже, наряду с последними, получили права гражданства в науке и в учебной литературе. Более того, одна живая метафора стоит десятка мертвых понятий. Это объясняется тем, что метафора, видимо, представляет собой чрезвычайно емкую метаформу. Однако не нужно обольщаться, метафоры тоже могут быть мертвыми. Внимательному и памятливому читателю можно посоветовать вспомнить, что он знал о внимании до прочтения книги, то есть осуществить некое метапсихическое, рефлексивное усилие. А затем Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru сравнить с тем, что он узнал о внимании из книги. Уверен, что приращение знания налицо. Не только приращение, а и открытие для себя (и в себе) некоторого нового поля фактов, методов, предметных и операциональных значений, понятий, смыслов. Это много больше, чем наскучившие и утомительные игры в определение, усвоение научных понятий и оперирование ими. Такое поле, которое Ю.М. Лотман назвал бы семиосферой, помогает сконцентрировать внимание на внимании, не дает ему рассеяться, держит его. *Живое знание — это соцветие разных знаний, да еще описанных на разных языках. Это знание до знания, включающее не только знание о чем-либо, но и знание чего-либо; просто знание, знание о знании и знание о незнании. Следовательно, оно пристрастно и включает также знание о субъекте знания. Такое удивительное переплетение служит не только мотивом к получению нового знания, но и источником или движущей силой саморазвития знания. Саморазвитие как углубляет знание о реальности, так и уводит его от нее. Живое знание принципиально не полно и открыто. Когда оно окостеневает, закрывается, то становится мертвым или "классическим", что вовсе не означает утраты его полезности. Некоторые люди посвящают свою жизнь классическому знанию, открывают его, снова делают живым (ср. О. Мандельштам: "Наши классики — это пороховой погреб, который еще не взорвался"). 301 Очерченное поле шире внимания. Находящиеся в поле значения и смыслы относятся к психологии в целом с ее концептуальными и методическими сложностями, с ее противоречиями, парадоксами, лабиринтами, тупиками, выходами и открытиями. Со всем тем, что составляет проклятие и прелесть психологии, как, впрочем, и любой другой живой науки. Ю.Б. Дормашев и В.Я. Романов в изложении материала, будь то экспериментальные исследования или теоретические изыскания, удивительно беспристрастны. В книге совсем нет "антидюринговской живопырни". На первых порах это вызывает даже недоумение. Но потом приходит понимание, что это вполне сознательный методический (и дидактический) прием. Они дают возможность внимательному и заинтересованному читателю самостоятельно погрузиться в очерченное ими поле фактов, образов, их значений и смыслов, самостоятельно осмыслить значения и по-своему означить извлеченные смыслы, найти себя в материале и построить свое собственное поле. Другими словами, выработать свой взгляд на внимание. Такое поле возникло и у меня. Далее я кратко обрисую его, представив себе, что авторы книги поставили передо мной задачу написать курсовую работу по вниманию. Господь Бог или Природа гениально сотворили живые существа, которые,— по словам Ламарка,— преизящно устроены, живут в мире и остаются самими собой. Это происходит не в последнюю очередь потому, что они строят образ мира и носят его в себе или с собой. Однако мир безграничен и бесконечен. Погрузиться в него можно, а погрузить его весь в себя — затруднительно. Нельзя сказать, что в нем много лишнего, но он несомненно избыточен. Это предполагает наличие механизма преодоления избыточной информации, селекции того, что необходимо для жизни. Значит, между миром и живым существом должен находиться селективный механизм, своего рода мембрана, которая пропускает лишь необходимое. А что необходимо, заранее знают только инстинкты, которых у человека маловато, что не случайно. Человеческий мир динамичен, неожидан, неопределенен, скверно предсказуем. Почти никогда не знаешь, где найдешь, а где — потеряешь. Устройство этого механизма должно быть соизмеримо со сложностью непредсказуемого мира и со сложностью еще менее предсказуемого Другого, с которым приходится общаться, сотрудничать, конкурировать. Это нешуточные требования, которым не могут удов-лет302 ворять никакие инстинкты и рефлексы, какие бы мы в них мыслимые и немыслимые усложнения не вводили. Непредсказуемости мира может быть противопоставлена только свобода, которой не обладают косные инстинкты и близорукие рефлексы. И эта свобода тоже была предусмотрена при сотворении человека (видимо, он сотворялся с умом, вниманием и любовью). Будем понимать под избыточностью наличие бесхозных (хаос) и управляемых (порядок) степеней свободы. Непредсказуемости мира (хотя в нем имеется не только хаос, но и порядок) противостоит избыточность степеней свободы телесного и духовного организма человека. Избыточное число степеней свободы кинематических цепей человеческого тела (представьте себе скелет в анатомическом театре) является непременным условием осуществления широкого класса прецезионных движений и действий. Избыточность образа по отношению к оригиналу — столь же непременное условие адекватного, ортоскопичного восприятия мира. Избыточность памяти обеспечивает высокую готовность и точность узнавания и воспроизведения. Не буду умножать примеры. Скажу лишь, что для психологии недостаточно понимать избыточность в том смысле, как она трактуется в технике связи. Образ мира, создаваемый человеком, не только полнее, шире, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru глубже, чем требуется для решения сиюминутных жизненных задач. Он принципиально иной, чем отраженный в нем мир. Человеку мало того, что мир неисчерпаем для познания, что создание его образа требует всей жизни. Человек строит образ не только реального, но и вымышленного мира (возможных миров), а иногда и поселяется в нем. Ведь фантазия дискриминирует настоящее. В раю она не нужна. Поэтому образ мира избыточен и в том смысле, что содержит в себе то, чего в мире нет, еще не случилось, содержит даже то, чего не может быть никогда. Образ мира имеет в своем составе не только прошлое (часто ложно истолкованное), а и хорошо или плохо предвидимое будущее. Без этого за образом настоящего, реального, случившегося была бы пропасть, провал: Нам союзно лишь то, что избыточно. Впереди не провал, а промер... О. Мандельштам. Образ будущего — это и есть "промер". Хотя он крайне сложен, но это избавляет человека от страшно неуютного положения "над пропастью". Впрочем, некоторых она влечет. Избыточно и свободно наше внимание, как бы мы его не называли, селекторным механизмом, мембраной, ситом или дырявым решетом. Об этом говорит целая палитра его видов, свойств, функций, описанзоз ных в книге. Свободен и я в выборе функций внимания для характеристики в своей курсовой работе. Скажу сразу, что я не буду описывать его на языке инструкций по техническому обслуживанию селекторных устройств (подобные описания, конечно, имеют право на существование, они встречаются в книге). Мы встречались у авторов с компьютерными, нейрофизиологическими, организационными метафорами внимания. Добавлю к ним спортивную. Всем известна команда: "На старт! Внимание!.. Марш!" (или что-то в этом роде). Тренеры учат своих подопечных собираться в паузе, собираться не только физически, но и морально, если хотите, духовно. Они прельщают "вкусом победы" и т.п. Собраться перед спринтом — это одно, правда, растянутое, но мгновенье. В это мгновенье максимально обострена чувствительность (внимание) к ситуации (нужно быть готовым к выстрелу стартового пистолета) и чувствительность (внимание) к самому себе, к телу, к телесной биомеханике (необходимо не упредить команду и не сильно задержаться на старте). В таком предстартовом состоянии обе формы чувствительности, внимания к ситуации и к себе слиты воедино. То есть происходит одновременное держание двух несовместимых, казалось бы, вещей. Согласно М.К. Мамардашвили, выход или вход в такой интервал, который он называет зазором длящегося опыта, и есть человеческая свобода, но не анархия. Это держание вместе свободы и закона. А, как говорили древние, свободный человек не делает ошибок. В обычных условиях обе формы чувствительности сдвинуты одна относительно другой по фазе. Назовем это предстартовое состояние "фиксированной точкой интенсивности", "зазором", "подвесом", "отрывом". Я использую словарь М.К. Мамардашвили из "Картезианских размышлений" (М., Прогресс, 1993). К их объяснению я вернусь несколько позже. Сейчас же важно подчеркнуть, что зазор это не просто отрезок времени, это интервал во времени и пространстве, в котором совершается определенная совокупность событий. Нужно суметь войти в зазор (предстартовое состояние) и успеть вовремя выйти из него. Нужно уметь собрать себя в зазоре, собрать перцептивные и моторные возможности в кулак, достичь перцептивно-моторного пула. И при этом отстроиться от всего остального, например, от соперников или болельщиков и т.д. Значит, внимание — не просто флегматично-умная мембрана, которая заранее знает, что, когда и куда допустить или презреть. Приставка-мембрана, видимо, есть, но не сама она внимание, а условие возникновения состояния внимания. Спросите у опытного спортсмена, а еще лучше 304 посмотрите, как атлет собирает себя, подойдя к штанге, и вы убедитесь, что внимание, собирание себя — это страсть. Внимательный читатель может возразить, что предстартовое состояние, собирание себя в зазоре — это экзотика, а внимание — вещь повседневная, обыденная. Послушаем А.А. Ухтомского, на основании учения о доминанте которого может быть построена полноценная теория внимания: "Научиться часами сохранять неподвижную позу для того, чтобы рассматривать предмет "вполне объективно", как будто тебя самого тут и нет, это прежде всего достижение в области двигательного аппарата и его иннервационной дисциплины" (А.А. Ухтомский Избр. труды. Л., Наука, 1978, с. 253). И еще: Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru "Нужен уже высокий нервный аппарат, чтобы так внезапно перескакивать от состояния движения к такому "отсутствию себя в среде", бдительного ее наблюдения" (там же, с. 255). Значит, внимание — это не суета сует, а прежде всего торможение не только в физиологическом смысле: "Процесс возбуждения оформляется и направляется торможением. Сам по себе он есть слепое ширение, дикий камень, ожидающий скульптора" (там же, с. 132). Торможение в психологии обычно понимается как прекращение действия и недействие. На самом деле, в свете размышлений А.А. Ухтомского, это сложнейшее действие по выбору направления и по оформлению — формированию действия. Скульптор действия — это одна из ипостасей внимания. К "дикому камню" я вернусь еще раз. Значит, внимание — это состояние всего организма, как установка, как доминанта, это его целостная модификация — сказал бы Д.Н. Узнадзе. И такая модификация может длиться часами. Таким образом, мы вышли за пределы экзотики предстартовых состояний. Но куда? Войдем ли мы в жизнь? Этот вопрос, между прочим, является критичным для любой психологической концепции. Мы намного раньше, чем нынешняя компьютерная наука, научились для наших испытуемых создавать виртуальную лабораторную реальность, которая чаще всего имеет весьма косвенное отношение к реальности жизненной. Так вот. Собирание себя может длиться не мгновенье, даже не часы, а всю человеческую жизнь. Такое было ведомо еще Декарту. М.К. Мамардашвили называл это усилием человека быть. Внимательный читатель понял, что я пока рассматриваю энергетический аспект внимания. При этом меня интересует не только мгновенный энергетический заряд (а может быть, разряд или и то, и другое вместе?), а энергия, обеспечивающая хроническое усилие длиною в человеческую жизнь. Однако я не тешу себя иллюзиями, что мне удастся раскрыть природу этой самопроявляющейся энергии. 20-4037 305 Я знаю, что есть энтелехия, эйдетическая энергия, энергия зла, энергия заблуждения, что дух энергией, что психическая энергия не только расходуется, но и прирастает в деятельности (больше всего в воображении), но я не знаю, что она такое. Меня вполне удовлетворяет философскотехнологическая, а не поэтическая метафора О. Мандельштама, определявшего источник творческой энергии как "трансцендентальный привод". Значительная часть этой энергии расходуется на внимание, на конструирование "внимательных мембран", о которых разговор впереди. Для того, чтобы собирать себя, данного нам природой недостаточно, хотя грех жаловаться. Бог нас не обидел. Но природа не делает людей. Они делают себя сами, если делают, если достает сил на "второе рождение" (см. одноименный цикл стихов Б. Пастернака). Чтобы такое случилось, нужно обращаться к миру, идти на встречу ему, допускать мир в себя, порой отгораживаться от него, отторгать его или относиться к нему "остраненно". "Остранение" — это не только эстетические изыски. Оно бывает условием выживания. Посмотрим, как А.А. Ухтомский искал образ для характеристики энергии доминанты — внимания: "А вот превосходная картина того, как могущественна доминанта в своем господствовании над текущими раздражениями. Пьер Бе-зухов, тащившийся на изъязвленных босых ногах по холодной октябрьской грязи в числе пленных за французской армией и не замечавший того, что представлялось ему ужасным впоследствии: "Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму" (там же, с. 100). Мы напомним, что на границе между живым организмом и миром находится мембрана (сохраним пока эту метафору в том виде, в каком она была введена выше, то есть в качестве умной мембраны). Вникание-мембрана локализована не в организме и не вне его. Внимание — это пограничье (как у М.М. Бахтина — культура). Она обладает двусторонней проводимостью. Когда человек в "горячем" состоянии, то и сверхпроводимостью (в книге есть превосходное описание того, как человек кожей чувствует аффективные смыслы), как керамика в "холодном" состоянии*. Мембрана может что-то допустить из внешнего мира в свой, может что-то пропустить или отфильтровать. Равным образом мембрана может быть более или менее *Не следует забывать, что есть люди, не проницаемые для опыта, обучения, но повинно в этом не только и не столько внимание. 306 проницаемой для того, что бы отпустить нечто, рвущееся изнутри живого существа, вовне, на волю. Здесь тоже нужен глаз да глаз. Мой учитель А.В. Запорожец говорил как-то: "Представьте себе, что любая мысль, пришедшая человеку в голову, тут же реализуется". Действительно, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru представьте, но лучше не пробуйте. Не поймут... Значит, о пограничьи внимания, о наличии на его границе (границах?) мембраны с двусторонней проводимостью мы условились. Перейдем к собиранию себя, то есть к функциям внимания в развитии или самостроительстве человека. Для уяснения этого проведем еще одну границу между внешним и внутренним. Это не философская граница между объективным и субъективным (которая, впрочем, все чащеАставится под сомнение), а граница в традиционном психологическбм и более широко — гуманитарном смысле разделения психического мира на внешний и внутренний. Правда обе границы стоят друг друга, о чем не без иронии писал все понимавший Гете: Мирозданье постигая, Все познай не отбирая: Что — внутри, во внешнем сыщешь; Что — вовне, внутри отыщешь. Так примите без оглядки Мира внятные загадки. Но за неимением лучшего примем это разделение с одной оговоркой: будем далее говорить о внешней и внутренней формах существования психического. А теперь выйдем на знакомую для психологии развития тропу интериоризации и экстериоризации, которая совсем недавно казалась ей столбовой дорогой. Первый процесс — это "вра-щивание" внешней предметной деятельности в деятельность внутреннюю; второй — выход внутренней деятельности наружу, вовне. Мне кажется, что от длительного употребления понятий интериори-зация и экстериоризация, стоящая за ними реальность перестала восприниматься как драма и загадка развития. Эти понятия стали схематизмом психологического сознания, а стоящие за ними процессы как бы уподобились "водопроводной логике", как в задачках 5-го класса "о бассейнах и портвейнах". Столько-то кудато втекает и сколько-то оттуда вытекает... Но главное даже не в этом. Если мы хоть как-то представляем себе "оттуда", то есть из "предметной деятельности", то уже совершенно смутно представляем себе "куда". П.Я. Гальперин говорил, что за интериоризированной операцией — идеальный план, "чистая мысль". А.Н. Леонтьев говорил, что за ней — грандиозная работа мозга. Как будто за предметной деятельностью нет идеального плана, "задней мысли" или работа мозга за ней менее грандиозна. 20* 307 Пока нам не удастся освободиться от натуралистического понимания внутреннего, которое сродни столь же натуралистически понимаемому 3. Фрейдом бессознательному, интериориза-цию можно будет толковать как "вращивание" в никуда. А.Н. Леонтьев ощущал возможность такого толкования, поэтому он в последних работах оговаривал, что в процессах интериоризации внутренний план впервые рождается. Это подразумевало бы прослеживание дальнейшей судьбы новорожденного, чего он не сделал. Но и сказанного им достаточно для утверждения, что интериоризация — это одновременно и вращивание и выращивание. Если есть выращивание, то это по крайней мере не похороны предметной (или социальной) деятельности "внутрь", не погружение ее в некий "физикальный низ" или выпадение в осадок. Это и не фрейдовское вытеснение из памяти в бессознательное. Кстати, Фрейд тоже использовал термин "интериоризация". Вытеснение на самом деле представляет собой деятельностно-семиотическую переработку когда-то случившегося и оставшегося в памяти. Притом переработку аффективно окрашенную, после которой событие часто вспоминается с точностью до наоборот. Равным образом и интериоризация (если продолжать использовать этот термин) — это становление человеческой мысли, сознания, духа. И здесь нужен контроль, что допустить внутрь (если дорога привычная логика интериоризации) или что пустить в рост. А духовный рост, духовное развитие — оно столько же внутри, сколько и вовне. Если оно только внутри, то грош ему цена. Христос говорил ученикам: Будьте как дети. Пока не сделаете внутреннее как внешнее, не войдете в Царствие. И на жизненном пути человека случаются (или не случаются) точки роста, точки усилия, фиксированные точки интенсивности, избыточности, зазоры, подвесы, отрывы (напоминаю, поиск термина для их обозначения, предпринятый М.К. Мамарда-швили). Он называл такие точки "абсолютным зазором", "punc-tum cartesianum" и признавался, что их смыслы нам понятны и доступны, а сами эти точки недоступны и непонятны. Но несмотря на это, они есть. В этих точках происходит выход в пятое измерение бытия, в пространство и время смысла, в хронотоп. Строго говоря — это не "выход", а построение нового смыслового измерения бытия, построение Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru хронотопа (А.А. Ухтомский, М.М. Бахтин) или "сущностного пространства" (М. Хайдеггер). Не пора ли признать пятое измерение бытия первым, каким оно в действительности является для сознательных существ, будь оно построено. И нужно быть бдительным, чтобы не пропустить такие точки, не упустить свой шанс сконцентрироваться, собрать себя. 308 Зачем же скрывать за понятием интериоризация это первое-пятое измерение, где и происходит духовный рост человека? Он как бы взбирается (или карабкается) по духовной вертикали или по древу духовной жизни, которое растет вместе с ним перпендикулярно стреле физического и жизненного (у М.К. Мамардашвили — содержательного) времени. Время первого-пятого измерения М.К. Мамардашвили называет временем сплошной актуальности. С таким же правом его можно назвать временем внимания. Поясню невнимательному читателю, который не добрался до Приложения 2, что время сплошной актуальности напоминает описанный в нем замечательный феномен поглощенности деятельностью, называемый еще мудреным словом "аутотелический опыт". Исследователи используют данную одним из испытавших такой опыт метафору потока. Я бы сделал одно уточнение. Возможны разные потоки. Один несет меня, и я нахожусь в его власти. Это уже очень много, хотя я нахожусь, условно говоря, в чужом потоке. Возможен и другой поток, который идет через меня. Это уже мой собственный поток, и если он вдруг превратится в фонтан, я могу заткнуть его, как велел Козьма Прутков. А теперь задумаемся, не потому ли так сложно в эксперименте ухватить за хвост эту Жар-птицу — внимание (во всяком случае его конструктивные, а не реактивные формы), что оно находится в пер-вом-пятом измерении, а мы ищем его в привычных пространственно-временных координатах, где живут его элементарные формы. Казалось бы, на этом вполне гипотетическом тезисе об эквивалентности времени сплошной актуальности и времени внимания в духовном измерении бытия можно было закончить. Но я слышу голос внимательного читателя. Все это довольно мило, даже фантастично. Но не устремляется ли такое внимание вместе с духом вверх или хуже того — вбок от жизни. Не испарилось ли оно вместе с духом, не рассеялось ли в пустоте? Проще всего на эти вопросы можно ответить, что дух дышит, где хочет (впрочем, как и внимание!). Но дух, к счастью, хочет дышать и быть в жизни, пытается облагораживать собой, одухотворять жизнь и деятельность. Порой ему это удается. Возникает вопрос, как? И здесь мы должны предположить еще один процесс интериориза-ции (я стараюсь не покидать знакомую психологам территорию). Это интериоризация мысли, сознания, духа в предметную деятельность, от которой они (если верить классическим взглядам на интериориза-цию во всех ее вариантах: П. Жане, Ж. Пиаже, Л.С. Выготского, П.Я. Гальперина, АН. Леонтьева) автономизировались. Здесь я оставляю в стороне внимательного читателя. На сцену вышли авторы книги — научные руководители моей курсовой рабо309 ты и попросили меня драматизировать проблему интериоризации. Пришлось пойти навстречу их пожеланиям, оставить эпический тон. Зачем нужно понятие интериоризации? Выращивание — еще куда ни шло, а вращивание в никуда — это же мистика. Попытаемся понять это вместе. Начнем с первого хода Л .С. Выготского. Психическая функция рождается дважды. Сначала в совместной (по Д.Б. Эльконину — в совокупной) деятельности, а затем в индивидуальной. Развитие идет от интерсубъективной деятельности к интра-субъективной. Один субъект делится своей предметной деятельностью и ее средствами-медиаторами с другим. В этом смысл понятия интериоризации у Выготского. Не телепатия, а передача деятельности, и ВТОРОЕ, а не первое РОЖДЕНИЕ высших психических функций. Это второе рождение, согласно П.Я. Гальперину, и есть инте-риоризация. В его концептуальной схеме передача предметной деятельности и первое рождение высших психических функций остались за скобками. Он убрал посредника, который был у Л.С. Выготского и к которому вернулись позже Д.Б. Эльконин и Б.Д. Эльконин (см. Б.Д. Эльконин Введение в психологию развития. М., Тривола, 1994). П.Я. Гальперин рассматривал как бы интериориза-цию в квадрате или интериоризацию второго порядка. Нужно ли умножать сущности? Беда в том, что самое понятие "предметная деятельность" теоретически не построено в научной психологии. На это недавно обратил мое внимание A.M. Пятигорский. Философское понятие Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru предметной деятельности также, как понятия внешнего и внутреннего, используется в контексте психологии вполне натуралистически. Резонно задаться вопросом, почему именно понятие "предметная деятельность", а не близкое или даже эквивалентное ему в философии Гегеля и Маркса понятие "духовно-практическая деятельность" вошло в психологию? Почему С.Л. Рубинштейн и АН. Леонтьев предпочли первое, а не второе понятие? С социологической точки зрения, это вполне понятно. В доме повешенного не говорят о веревке. В условиях советского идеологического общежития было не до духовности. Главное — практика, которая все — основа познания и критерий истины. Введение в то время понятия предметной деятельности было почти подвигом, своего рода вызовом, протестом против начавшейся эпохи полудеятельности (Н. Гоголь), полупросвещения (А. Пушкин), полуобразования (О. Мандельштам), полунауки (Ф. Достоевский). Но при его введении из него постепенно вытравлялись не только духовность, идеальное, принадлежащие субъекту деятельности, но и душа ее объекта-предмета, которая вкладывалась в него при его создании. Предмет утратил символические функции, свойства утвари-тварно310 сти. Предмет стал материальной вещью. Деятельность получила странные эпитеты: недуховная, а материальная, у П.Я. Гальперина часто — материализованная. Кстати, последний термин весьма разумен и был, видимо, введен не без свойственного ему ехидства. Ведь материализоваться может лишь идеальное, духовное. По отношению к материальному термин "материализация" не имеет смысла. После такой редукции психология могла с успехом обосновывать диалектико-материалистические трюизмы о первичности-вторич-ности (ср. А.А. Зиновьев: Материя — Оне первичны). Деятельность с выпущенной из нее душой могла куда-то интериоризоваться. Совсем как у Т. Лысенко: посеяли одно, а выросло совсем другое. Разумный биосоциальный закон: "Что посеешь, то и пожнешь" советской власти был неписан, как, впрочем, и другие законы (напомню ее подлинный гимн: "Мы пожнем и посеем, и вспашем"). Или сеяли пшеницу, пожинали овсюг, сеяли материю, пожинали сознание, сеяли мир, пожинали войну. Правда, когда сеяли войну, пожинали тоже ее же. Очень удобная наука диалектика. Она позволяла планировать возникновение и развитие психики, сознания, личности с наперед заданными свойствами, растить сознание не из сознания, а растить из материи сознание без сознания. Эта простая и понятная наука действительно сумела осчастливить мировую науку. Та, бедная, не смогла еще понять, как из неживого возникло живое вещество и что оно собой представляет, а наша диалектика (не без помощи психологии) разрешила все геккелевские мировые загадки. В том числе, она поняла и объяснила, что такое психика и сознание и как они возникли из неодушевленной материи, из "материализованных форм предметной деятельности". В этом жутком словосочетании слышится ирония, издевка над идеологией: "Вы просите песен, их есть у меня". Если же с самого начала признать, что предметная деятельность в такой же степени материальна, как и идеальна; если признать, что живое движение живо не только (и не столько) своими внецшими формами, но и формами внутренними; если признать, что предметное действие опосредствовано, то есть содержит в себе, в своей внутренней форме образ, цель, мотив, слово; если, наконец, признать, что сама предметная деятельность есть идеальная форма, то понятие интериоризации в теоретической психологии станет излишним. Его место уже начинает занимать понятие дифференциации живого ли движения, предметного ли (или социального) действия, предметной ли (или социальной) деятельности (см. Н.Д. Гордеева. Экспериментальная психология исполнительного действия. М., Тривола, 1995). В результате дифференциации изначально имеющиеся в предметной 311 деятельности зачатки ментальных образований никуда не интерио-ризируются, а, напротив, объективируются, экстериоризируются, то есть вырастают и автономизируются от предметной деятельности. Это соответствует положению Л.С. Выготского о вынесении, благодаря использованию медиаторов, высших психических функций наружу, превращения их во внешнюю деятельность, а, соответственно, и превращения своего поведения в предмет, которым можно управлять. Сказанное не означает, что богатейшая эмпирия, скрывающаяся за понятием интериоризации: обнаруженные факты возникновения и редукции различных форм внимания, получивших почемуто наименование ориентировки в материале и контроля результатов; этапы формирования Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru сенсорных, перцептивных, мнемических, познавательных, исполнительных, умственных, эмоциональных действий и актов внимания и многое другое, что относится к действительным достижениям культурно-исторической психологии и психологической теории деятельности, не нужна. Эту эмпирию можно и нужно рассмотреть не с точки зрения интериоризации, погружения, вращи-вания, не с точки зрения инволюции предметного действия. Ее нужно рассмотреть с точки зрения эволюции интрасубьективных (лучше — интрасубъектных) форм предметной деятельности, роста, выращивания на поле деятельности высших психических функций, ментальных образований, артефактов, артеактов, установок, доминант, акцентуаций, функциональных органов, амплификаторов, форм превращенных, новообразований и т.д. Психология все еще ищет адекватные термины для обозначения этих "третьих вещей", "по-нима-тельных вещей", "интеллигибельной материи", как их называл тоже искавший термин М.К. Мамардашвили. Подобная смена фокуса внимания с интериоризации на экстерио-ризацию позволит нам освободиться от многих псевдопроблем, например, что происходит с самой предметной деятельностью после ее интериоризации? Как найти аналоги или прототипы предметной деятельности не только для счета в уме, чтения про себя, а для всего богатства нашего душевного мира? Смена фокуса внимания позволит найти подобающее место многим формам внимания на всех этапах большого пути, который проходит развитие высших психических функций (в том числе, разумеется, и само внимание), постепенно автономизирующихся от предметной деятельности, но сохраняющих на себе ее родимые пятна. Дифференциация и автономизация — это не погружение внутрь. Это строительство, существование и развитие вовне, то есть там же, где существует и развивается предметная деятельность. Но сущест312 вование в иной превращенной (порой, в извращенной) форме. Ведь мой образ мира не внутри, он вовне, там же, где находится мир. Поэтому-то мы и можем говорить о предметности образа, как Ч. Шеррингтон говорил о предметных рецепторах, а К. Маркс — даже об органах чувств-теоретиках. Точно также и память у описанного А.Р. Лурией великого мнемониста Шерешевского находилась не внутри, а вовне. Попробую сказать яснее о самом сложном и интересном. Чтобы преодолеть избыточность мира, нужно уже иметь образ искомого, притом не расплывчатый, а при всей его собственной избыточности в высшей степени определенный, иначе выплеснешь с водой и ребенка. Работа внимания может быть уподоблена работе скульптора, который отсекает от "дикого камня" все лишнее, кроме того, что он видит внутри него. Когда же скульптор ошибается, отсекая что-то от своего образа, он испытывает физическую боль. Значит, в глыбе мрамора находится искомый образ, а в этом образе находится сам скульптор. Он не ищет образ в глыбе, а освобождает его (и себя) из нее. Я напоминаю энергетическую метафору внимания. Внимание — это усилие по удержанию своего образа, по держанию себя в вынесенном из себя образе. Удержать такое видение, говорил М.К. Мамардашвили, можно лить на гребне волны возобновляемого усилия. Внимание — это усилие по сохранению себя и своего образа (или маски) в мире. Без него слишком велик риск утратить, потерять свое лицо. Внимание — это и усилие по удержанию предмета собственной деятельности. Но этого мало. Внимание — это еще и переживание усилия. Приведу по этому поводу соображения Л.С. Выготского: "Откуда оно берется при произвольном внимании? Нам представляется, что оно берется из добавочной сложной деятельности, которую мы называем овладением вниманием. Совершенно естественно, что это усилие должно отсутствовать там, где механизм внимания начинает работать автоматически. Здесь есть автоматические процессы, есть конфликт и борьба, есть попытка направить процессы внимания по другой линии, и было бы чудом, если бы все это совершалось без серьезной внутренней работы субъекта, работы, которую можно измерить сопротивлением, встречаемым произвольным вниманием" (Собр. соч., Т. 3, с. 202-203, курсив автора). Здесь внимание вновь выступает в качестве стержня всех других видов и форм деятельности. Но лучше переоценить его значение, чем потерять себя или предмет деятельности и ее саму. 313 Автономизация высших психических функций предполагает увеличение степеней свободы в оперировании предметностями мира, позволяет осуществлять его дальнейшее опредмечивание и распредмечивание. Высшие психические функции автономизируются не только от предметной деятельности, но и от породившего их субъекта. Его увлекает поток внимания, сознания, мысли, на него накатывает и захлестывает волна чувств. Он подчиняется потоку, из которого не всегда Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru легко выбраться (этот сюжет уже был выше). В конце концов происходит рождение не просто образа мира, а нового мира, как бы мы его не называли: семиосферой, хронотопом, образно-концептуальной моделью, духовным организмом, ноосферой, миром сознания, миром высших психических функций. Он оказывается настолько сложным, что многие науки, и в их числе психология, прилагают огромные усилия, чтобы приоткрыть его тайны, построить его образ. Нелепо прятать этот мир внутри, в себе. Да и не спрячешь при всем желании. Мир своей души можно передать другому, подарить (ср. М.М. Бахтин: "Душа — это дар моего духа другому"). Этот мир не погружается в человека, а отделяется от него, не убывает от дара. Чем больше даришь, тем больше остается. И, наконец, я слышу последний вопрос внимательного читателя и моих придирчивых научных руководителей: "Так что же ты вбил осиновый кол в учение об интериоризации высших психических функций?" Вовсе нет. Напротив. Я нашел для интериоризации, если она вам дорога как память, подлинное место. С помощью интериоризации автономизировавшийся от предметной деятельности мир сознания, мысли, духа возвращается в нее. В идеальном случае этот мир возвращается в более совершенной развитой форме в свое лоно и тем самым поднимает предметную деятельность до своего уровня, превращает ее в духовно-практическую деятельность. Если возврат (интериоризация) к предметной деятельности затруднен или невозможен, недолго сойти с ума. При таком ходе мысли, кроме всего прочего, не нужно понимать экстериоризацию как эксгумацию предметной деятельности из глубин и тайн собственного духа. Интериоризация в новом смысле этого слова — лишь знак сложнейшего, порой мучительного процесса, скорее, деятельности духа по поиску человеком своего истинного предмета: предмета-призвания, предмета-действия, предмета-поступка, предмета-себя, предмета-материала для своей деятельности, наконец, предмета-свободы, необходимой для осуществления избранной предметной или духовно-практической деятельности. Успех этой деятельности будет определяться тем, выступит ли (или, может быть, вступит?) в поле внимания собственная опытная реальность 314 деятельности и сознания (М.К, Мамардашвили). Вообще-то я не утверждаю ничего нового. Еще Платон в "Меноне" говорил, что чувственность охотится за идеями, чтобы быть чем-то определенным, а идея охотится за чувственностью, чтобы реально осуществиться. Не кажется ли вам, что образ охоты (поиска) эстетичнее образов, которые вызывают у меня понятия интериоризации и экстериоризации. Индивидуальный поиск (охота) поименованного выше соизмерим по сложности с поиском психологией своего предмета научных исследований, в том числе и поиск психологией места вниманию в жизни и в деятельности. При осуществлении такого поиска субъектом ли, индивидом ли, или наукой без внимания к жизни, деятельности, к обстоятельствам, к себе уж никак не обойтись. Какому ростку на поле предметной деятельности дать ход, пустить в рост, что экстериори-зовать? Куда интериоризовать, "внедриться", в какой момент, не опоздать бы, но и выждать полезно. Жизнь должна дозреть до вмешательства духа. С чужого голоса она дух на дух не приемлет. Здесь внимание поднимается до уровня божественной способности и вместе с тем остается человеческим. Чтобы не быть голословным, приведу два поэтических доказательства, без которых, как говорят умные люди, никакая истина не может быть полной: В одном мгновенъи видеть вечность, Огромный мир в зерне песка, В единой горсти — бесконечность, И небо — в чашечке цветка. У. Блейк Есть чувство правды в сердце человека. Святое вечности зерно: Пространство без границ, теченье века Объемлет в краткий миг оно. М. Лермонтов В этих замечательных строках, между прочим, хронотоп представлен как виртуальная реальность, в которой я поселил внимание. Наконец, спустимся с небес на землю. Вернемся к обещанным мембранам. Из изложенного должно быть ясно, что настроить мембраны на заранее неизвестные нам точки интенсивности, где возможен прорыв к духовности или где возможен возврат к жизни и деятельности в содержательном времени, невозможно. Их нахождение подобно законам инсайта, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru если инсайт подчиняется каким-либо законам. Единственный выход состоит в том, что мембраны конструируются здесь и теперь, поэтому они могут быть как умными, так и не очень. Они конструируются также, как конструируются образ или действие. Все они представляют собой функциональные органы ин315 дивида, то есть временное сочетание сил, способное осуществить определенное достижение. Именно так А.А. Ухтомский определял функциональный орган, называя его еще динамическим, подвижным деятелем. Когда же с помощью сконструированной мембраны найдешь свою точку интенсивности, нужно собрать в кулак всю свою волю. Но это уже другая сказка, выходящая за пределы курсовой работы, в которой, я знаю, и так много неясного. Все же, хотя в ней не дано определение внимания, я рассчитываю на благосклонную ее оценку моими научными руководителями — авторами книги — преподавателями когда-то славного Московского университета. Если бы я имел досуг, то с удовольствием написал бы кандидатскую диссертацию о внимании по мотивам (лишь затронутым в курсовой работе) замечательных ученых-мыслителей М.К. Мамардашвили, Д.Н. Узнадзе и А.А. Ухтомского. Но, поскольку мне недосуг, готов выступить оппонентом по кандидатской или докторской диссертации на эту тему. Профессор В.П. Зинченко 10 августа 1995 г. 316 Приложение 1 ВИДЫ И СВОЙСТВА ВНИМАНИЯ Процессы и состояния внимания классифицируют по разным основаниям — функциям и эффектам, генезу и механизмам, причинам, условиям и свойствам, объектам и сопутствующим переживаниям. Выбор того или иного основания определяется теоретической позицией, представлением о сущности внимания и, самое главное, поставленной исследовательской или практической задачей. Данное приложение посвящено классификациям, во-первых, приближенным к житейской психологии; во-вторых, в основание которых положена идея активности субъекта и, в-третьих, операциональных, принимаемых большинством современных когнитивных психологов. Затем раскрываются представления об основных свойствах внимания. В заключение приводятся иллюстрации особых разновидностей внимания, описанных в различного рода практиках. У. Джеймс, опираясь на взгляды предшественников и результаты самонаблюдения, различает виды внимания по трем основаниям, каждое из которых он находит в содержаниях опыта сознания (Джемс, 1902). По своему объекту внимание может быть чувственным (сенсорным) и умственным (интеллектуальным). Объектами чувственного внимания являются содержания сознания, получаемые при помощи органов чувств — ощущения и восприятия. Внимание интеллектуальное направлено на процессы или продукты мышления, памяти и воображения. Некоторые авторы дополнительно различали внимание к представлениям движений и эмоциям, называя его, соответственно, исполнительным и аффективным. Второе основание классификации У. Джеймса лежит в аффективной сфере сознания. Внимание будет непосредственным, если объект интересен сам по себе, и внимание будет производным (опосредствованным, 231 апперцептивным), если объект приобретает интерес лишь по ассоциации, как бы одалживая его у какого-то другого, значимого содержания опыта. Третье основание — переживание усилия — относится к волевой сфере сознания. Непроизвольное (пассивное, рефлекторное) внимание происходит без усилия, а внимание произвольное (активное) сопровождается чувством усилия. Произвольное внимание всегда опосредствовано, то есть его объект связан с отдаленным интересом. Таким образом У. Джеймс выделяет и последовательно описывает, используя яркие примеры, шесть видов внимания: 1) непроизвольное, непосредственное, чувственное; 2) непроизвольное, опосредствованное, чувственное; 3) непроизвольное, непосредственное, интеллектуальное; 4) непроизвольное, опосредствованное, интеллектуальное; 5) произвольное, опосредствованное, чувственное; 6) произвольное, опосредствованное, интеллектуальное. В классической психологии сознания ведущим основанием классификации актов внимания стало их отношение к аффективно-волевой сфере сознания субъекта. Различение внимания на произвольное и непроизвольное историки психологии находят еще у Аристотеля (Uhl, 1890). Однако, полное и всестороннее описание всех разновидностей и свойств произвольного и непроизвольного внимания было проведено только в 18 столетии (Braunschweiger, 1899). Обсуждение волевого характера внимания продолжалось и позже. Так, У. Гамильтон в лекциях, прочитанных в 1836-1837 годах, упрекал Т. Рида и Д. Стюарта за то, что они рассматривали только произвольную форму внимания. В отличие от них он говорит о трех видах внимания: "Первый — простой, жизненный и непреодолимый акт; второй — определяемый желанием акт, который, несмотря на непроизвольность, может быть задержан нашей волей; третий — акт, намеренно детерминированный волей" (Hamilton, 1870, с. 248). Нередко подобные дискуссии принимали острый характер, поскольку затрагивали вопрос о свободе воли. Тем не менее на этапе научной психологии эта классификация сохранила свое значение, а у некоторых авторов, например, в работах Т. Рибо и Н. Ланге, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru получила дальнейшую разработку и солидное обоснование (Рибо, 1890; Ланге, 1893). Несмотря на возражения В. Вундта, который считал различение непроизвольного и произвольного внимания ошибочным, в учебной и справочной психологической литературе оно становится центральным, возможно, потому что хорошо согласуется с житейским опытом и служит удобной схемой изложения богатой и разнообразной феноменологии внимания (напр., Baldwin, Stout, 1925). Основание разграничения непроизвольного и произвольного внимания заключается в несоответствии первого и соответствии второго целям или намерениям субъекта. В случаях непроизвольного внимания человек внимателен 232 независимо от ближайших и отдаленных сознательных целей и даже вопреки им. Побудительные причины непроизвольного внимания находят в особенностях его объектов — специфических характеристиках впечатлений органов чувств, мыслей, образов памяти и воображения. В зависимости от внутренних условий выделяют три разновидности непроизвольного внимания. Детерминанты вынужденною внимания лежат, предположительно, в видовом опыте организма. Поскольку научение в этой форме внимания играет незначительную роль, ее называли врожденной, естественной или инстинктивной. Список характеристик объектов вынужденного внимания обычно начинают с интенсивности впечатления. Наше внимание привлекают громкие звуки, яркий свет, сильные боли и едкие запахи, резкие вкусы, холод и жар, интенсивные толчки и надавливания. Так, даже если мы чем-то заняты, удар грома, взрыв, выстрел и вой сирены неминуемо обратят наше внимание на себя. Вечером на улице мы невольно замечаем светящиеся вывески ресторанов, вспышки рекламных стендов и надписей, ярко освещенные витрины и блестящие предметы, выставленные в них. В магазинах нам может, как говорится, ударить в нос запах кофе или корицы, духов, краски или мыла. Застольную беседу прерывают чрезмерно горячая пища, боль в зубе, избыток соли или горчицы. Важнейшей характеристикой объектов, привлекающих и отвлекающих внимание, является движение. Человек замечает слабый прочерк падающей звезды на ночном небосклоне, порхающую бабочку и муравья, ползущего по руке. В толпе, пытаясь привлечь внимание знакомого, мы машем ему рукой. Говорят, что опытные бойцы на фронте, выглядывая из окопов, поднимали и опускали голову очень медленно. Ритмичное повторение слабого стимула также может привлечь внимание. Нам мешает заснуть капающий кран, муха, бьющаяся о стекло и мышь, тихо грызущая корку хлеба. С другой стороны, внимание привлекает внезапное, новое, неожиданное и странное — все, что как-то выпадает из рутинного хода событий и обычного окружения. Так, мы замечаем остановку едва слышного тикания часов, новые ботинки или прическу коллеги, высокого человека в толпе, одинокое дерево на "поляне, тишину после обильного снегопада В плане мысли и воображения к событиям и состояниям вынужденного внимания относят догадку, внезапно пришедшую в голову, навязчивые идеи ипохондриков, переживание горя, любовные страдания и сексуальные фантазии. Диапазон и сила чувств, испытываемых человеком в случаях вынужденного внимания довольно велики. Если субъект сопротивляется отвлечению, то внимание сопровождается удивлением и неудовольствием. Если же намеренно или по обыкновению он остается пассивным, погружаясь 233 в процесс переживании, то характер эмоции определяется содержанием объекта внимания. Привлечение внимания может перейти в развлечение, доставляющее в одних случаях удовольствие и наслаждение, в других же — отвращение и ужас, а иногда в амбивалентную смесь того и другого. В пределе наступает состояние пассивной абсорбции, при которой субъект полностью и самозабвенно как бы сливается с объектом мысли или восприятия, растворяясь в нем и покорно подчиняясь его течению. Внешняя и внутренняя деятельность уменьшается до минимума или принимает автоматический характер. Некоторые авторы считали эту форму внимания первичной или низшей. По мнению П.Ф. Каптерева, в таком состоянии пребывает наголодавшийся младенец, когда сосет грудь матери, и ребенок более старшего возраста, который долго и пристально смотрит на пламя свечи или светящиеся угли в печке. У взрослых же оно наступает при сильном страдании и наслаждении. "Такое внимание есть однопред-метное, без всякой примеси анализа и сопоставлений и заключается в простом переживании известного состояния со всецелым погружением в него. Человек весь уходит в переживание положения и более ничего не делает, ни о чем не думает не только постороннем переживаемому состоянию, но даже и о том, что переживает, что поглотило его внимание", — пишет П.Ф. Каптерев (1889, с. 38-39). Вторая разновидность непроизвольного внимания определяется как зависимая не столько от видового, сколько от индивидуального опыта субъекта. Она складывается на той же инстинктивной основе, но как бы в отсроченном порядке, в процессе стихийного научения и прилаживания человека к определенным условиям жизни. В той мере, в какой эти процессы и условия совпадают или не совпадают у представителей различных возрастных и социальных групп, образуются общие и индивидуальные зоны объектов внимания и невнимания. Внимание этого вида можно назвать невольным. Принудительный характер и эмоциональное воздействие впечатлений, мыслей и представлений, его вызывающих, здесь фавнительно невелики, могут быть редуцированы полностью, необязательны для всех людей вообще и для данного индивида в разное время. В отличие от стимулов вынужденного внимания, которые, по выражению Э. Титченера, бЪрут наше сознание штурмом, объекты невольного внимания как бы проскальзывают в фокальную область сознания в моменты относительного бездействия, периоды отдыха и актуализации потребностей. В этих условиях внимание привлекают ближайшие объекты, голоса, люди или животные; мужчины замечают женщин и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru наоборот. При голоде и жажде человеку невольно бросаются в глаза вывески и витрины продовольственных магазинов, кафе и ресторанов. Объекты невольного внимания, хотя бы ненадолго, возбуждают какие-то ус234 тойчивые интересы субъекта, отвлекая его от выполнения текущих дел и обязанностей. Длительное и устойчивое состояние невольного внимания обеспечивается и подкрепляется стабильными интересами, которые философы и классики психологии называли страстями. Сферы действия страстей и соответствующие объекты невольного внимания образуют и поставляют войны, политические интриги, любовные и родительские отношения, игры, охота, мода, алкогольные напитки и кулинария. В исключительных случаях рождения гениев страстью становится занятие определенной деятельностью, продукты которой оказываются значимыми и полезными для всего человечества. Третью разновидность непроизвольного внимания — внимание привычное одни авторы считают следствием или особым случаем произвольного внимания, другие же — формой, переходной к нему. Побудительный аспект объектов привычного внимания заключается в их сходстве или согласии с текущими и предшествующими, в том числе целевыми, содержаниями сознания. Со стороны субъекта эта форма внимания обусловлена установками, актуализируемыми простым намерением выполнить ту или иную деятельность. Так, водитель, сев за руль автомобиля, готов к восприятию дорожных знаков и событий, которые могут произойти на шоссе и тротуарах. В этих случаях иногда говорят о профессиональном внимании, подчеркивая необходимое участие произвольного внимания в прошлом когда данная установка, навык или умение с трудом формировались. Обычным примером мимовольного фабатывания привычного внимания является ответ на вопрос, что будут замечать во время совместной прогулки на лоне природы разные специалисты. Геолог увидит разломы скальных пород, внимание ботаника привлечет редкое растение, энтомолог заметит какую-нибудь мушку, а философ или психолог, возможно,— ничего. Как состояние, более или менее устойчивое, привычное внимание характеризует повседневную трудовую и учебную деятельность. Т. Ри-бо считал эту форму внимания высшей, относил ее к завершающей стадии развития произвольного внимания и личности гражданина цивилизованного общества. "Третий период — период организованного внимания: внимание вызывается и поддерживается привычкой. Так, ученик, сидящий в классной комнате, работник, трудящийся в мастерской, чиновник, занимающийся в канцелярии, купец, сидящий за прилавком, по большей части охотно выбрали бы для себя иные местопребывания; но под влиянием самолюбия, честолюбия, интереса у них создалось прочное влечение к указанным занятиям. Выработавшееся внимание стало второй натурой, задача искусства выполне235 на. Достаточно очутиться в известных условиях, известной среде, чтобы остальное последовало само собой; внимание вызывается не столько причинами, принадлежащими настоящему, сколько накоплением причин предшествовавших. Двигателям первичным сообщилась сила двигателей естественных. Субъекты, не поддающиеся воспитанию и дрессировке, никогда не достигают этого третьего периода; у них произвольное внимание является редко, урывками и не может войти в привычку" (Рибо, 1890, с. 40). Вынужденное, невольное и привычное внимание как разновидности непроизвольного внимания объединяет то, что их побудительные причины лежат вне фокального сознания субъекта. В этом смысле непроизвольное внимание определяют как пассивное. Его субъективные условия закреплены в виде психофизиологических установок, отчасти врожденных, отчасти трансформированных или сложившихся заново по ходу научения и приспособления индивида к природной и социальной среде. Источники внимания произвольного целиком определяются субъективными факторами. Произвольное внимание служит для достижения заранее поставленной и принятой к исполнению цели. Круг объектов произвольного внимания потенциально безграничен, поскольку не определяется особенностями стимуляции, спецификой организма и интересами субъекта. Сознательное намерение обратить и сосредоточить свое внимание на чем-либо — отличительная черта всех случаев произвольного внимания. Однако, реализация этого намерения происходит при различных условиях. В зависимости от характера этих условий и, шире, от системы деятельности, в которую включены акты произвольного внимания, выделяют несколько его разновидностей. Процессы сознательного, намеренного обращения внимания могут протекать легко и без помех. Такое внимание можно назвать собственно произвольным, чтобы отличить его от случаев привычного внимания, о которых говорилось выше. Здесь действия внимания лежат в русле обслуживаемой деятельности. Необходимость в волевом внимании возникает в ситуации конфликта между выбранным объектом или направлением деятельности и объектами или тенденциями внимания непроизвольного. Наиболее знакомый и простой вариант волевого внимания реализуется в ситуации конфликта во внешнем окружении, например, при действии сильных отвлекающих помех, препятствующих обнаружению и опознанию слабого сигнала. Как особый случай волевого внимания можно рассматривать трудоемкий процесс выработки моторных и когнитивных навыков и умений. Чувство напряжения — характерное переживание 236 процессов внимания данного вида Акты собственно волевого внимания совершаются вопреки текущим стремлениям, интересам и желаниям субъекта, вынужденно, под прямым давлением социального окружения или благодаря слабому мотиву, лежащему за пределами наличной ситуации. Волевое внимание можно определить как неохотное, если источник конфликта лежит в мотивационной Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru сфере субъекта. Неохотное, хотя и добровольное, внимание обеспечивают личностные инстанции, связанные с чувством долга и принятыми моральными обязательствами, отвлеченными идеями и широкими схемами мысли, установками на самопознание, совершенствование и приближение к идеалу. Активное торможение и отвержение отвлечений переживается здесь в форме чувства усилия как компонента сложного состояния борьбы мотивов. Развитию умений и навыков такого неэгоистического (морального) внимания служит множество техник религиозной практики. В повседневной жизни указанные формы волевого внимания встречаются нечасто. Т. Рибо говорит об этом следующее: "Но нельзя не заметить, что наиболее высокая форма хотения, произвольное внимание, сравнительно со всеми другими, редка и сверх того наиболее не постоянна. Если мы вместо того, чтобы изучать произвольное внимание с точки зрения психолога, углубившегося в самого себя и находящего подтверждение своих положений лишь на внутреннем опыте, будет исследовать его в массе здоровых и взрослых людей, чтобы узнать, какое приблизительно место имеет оно в их умственной жизни, то увидим, как редко и на какой короткий срок оно появляется. Если бы было возможно взять человечество вообще за определенный период времени и сравнить сумму действий, совершенных им при помощи произвольного внимания, с суммой действий, совершенных помимо его, то у нас получилось бы отношение, почти равное отношению нуля к бесконечности" (Рибо, 1894, с. 171-172). А. Бэн предлагал сузить значение термина внимание, приблизив его к тому житейскому представлению, которое имеет в виду только внимание произвольное. "Таково внимание в школе и армии",— отмечает он (Bain, 1886, с. 477). Борьба с самим собой — суть любых процессов волевого внимания, а их специфика определяется содержанием противоборствующих сторон. Многие философы и религиозные мыслители видели здесь проявление и разрешение конфликтов между свободой и детерминизмом поведения, духом и телом, высшим и низшим, божественным и животным в природе человека. Поэтому область феноменов волевого внимания становилась ареной жарких дискуссий между идеалистами и материалистами, теологами и учеными. Те и другие считали волевое внимание специфической способностью человека и отводили 237 ему если не центральное, то весьма заметное место среди других психических функций. Авторы с разным и даже полярным мировоззрением рассматривали развитие этой способности как необходимую предпосылку социализации психики, интеллектуального, личностного и духовного роста человека. Так, известный теолог и философ Н. Мальбранш писал: "Внимание интеллекта — это естественная молитва, благодаря которой мы получаем просветление разума. Но вследствие грехопадения интеллект часто испытывает ужасные искушения; он не может молиться, труд внимания утомляет и огорчает его; вначале работа внимания велика, а вознаграждение скудное, и, в то же время, воображение и страсти непрерывно теребят, возбуждают и давят на нас, а разум всегда и охотно готов подчиниться этим импульсам и воздействиям. Дело, однако, заключается в необходимости. Мы обязаны вызвать просветление разума, и другого, помимо работы внимания, пути к рассудку и пониманию не существует. Вера — дар Божий, получаемый безотносительно к нашим достоинствам, тогда как интеллект, практически единственно, дар заслуженного признания. Вера есть чистое благоволение по отношению к каждому, а понимание истины нужно заработать при поддержке благоволения. Следовательно, тот, кто способен на этот труд и кто всегда внимателен к истине, которой он должен следовать, обладает расположением, заслуживающим имени более величественного, чем диспозиции, обусловливающие другие самые блестящие достоинства и добродетели. Поэтому будет простительно, если я дам этому умению сомнительное название сила интеллекта. Чтобы обрести ту подлинную силу, благодаря которой интеллект поддерживает работу внимания, необходимо своевременно приступить к этой работе; при естественном ходе вещей умения приобретаются только посредством действий, а усилить их можно только путем упражнений. Но, возможно, единственная трудность заключается в том, чтобы начать. Мы вспоминаем, как уже начинали когда-то и были вынуждены это дело оставить, и поэтому расхолаживаемся, считаем себя неспособными к медитации и отрекаемся от разума. В таком случае мы, хотя бы на время, отказываемся от этой добродетели, на что бы мы не ссылались, оправдывая собственную лень и нерадивость. Но без такой работы внимания мы никогда не поймем величия религии, святости моральных обязательств, мелкоты всего небожественного, абсурдности страстей и всех наших внутренних невзгод. Без этой работы душа будет 238 пребывать в потемках и беспорядке, потому что другого естественного способа постижения света, который может повести нас, не существует; мы постоянно будем находиться в состоянии тревоги и странного замешательства и будем всего бояться, когда побредем во мраке над пропастью. Истинно, что вера руководит нами и поддерживает нас, но делает это она лишь тогда, когда вызывает в нас внимание и дает посредством внимания свет, и только этот свет может защитить наши души Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru от множества устрашающих врагов" (цит. по: Hamilton, 1870, с. 260-261, курсив автора). Следующая разновидность произвольного внимания — внимание выжидательное. Его значение и специфика исследовались преимущественно в области психологии восприятия; в ситуациях, когда испытуемый предупрежден о появлении объекта и должен заранее подготовиться к его опознанию. Некоторые авторы отрицали существование такой формы внимания; другие же, напротив, утверждали, что именно при отсутствии объекта восприятия самостоятельный статус и определенная функция внимания могут быть установлены и показаны наиболее убедительным и ярким образом (Pyle, 1909). Волевой характер выжидательного внимания человека проступает особенно выпукло в ситуациях решения так называемых задач на бдительность, когда испытуемому приходится отвечать как можно быстрее на каждое из сравнительно редких и кратковременных появлений малозаметной цели. Мучительное усилие и напряжение выжидательного внимания совершаются кратковременными толчками или волнами, каждая из которых продолжается не более нескольких секунд. В паузах между ними наступает или полное бездействие, или переход к непроизвольному вниманию — привычному при благоприятных условиях и невольному при отвлечениях. Особенно важный вариант развития произвольного внимания заключается в трансформации волевого в спонтанное внимание. Процесс и результат этого перехода У. Гамильтон описывает следующим образом: "Начинать всегда нелегко, что особенно верно в случае интеллектуального усилия. Когда мы обращаем внимание на какой-то предмет, то первое время нас продолжают занимать десятки мыслей о других вещах. Даже если энергичным усилием мы освобождаемся от прошлых дел, непрерывно требующих нашего внимания, даже при твердой решимости, привлекательности нового предмета и отсутствии видимых препятствий, слабые проблески вторгающейся и отвлекающей мысли все-таки постоянно мешают и сбивают наш разум с того, что должно было занимать его исключи239 тельным и максимально ясным образом. Как бы ни был велик интерес к новому объекту, последний станет безусловным фаворитом только тогда, когда вольется в интегральную часть прежнего знания, установленных ассоциаций мыслей, желаний и переживаний. Но это дело времени и привычки. Воображение и память, к которым мы вынуждены обратиться за материалами, иллюстрирующими новое исследование, помогают нам неохотно и, фактически, уступают только насилию. Но если мы, несмотря на препятствия, будем достаточно энергично идти своим курсом, то каждый шаг вперед будет легче, чем предыдущий, дистрак-торы постепенно ослабеют, внимание будет сосредоточиваться на своем объекте более избирательно, а поток родственных идей потечет более изобильно и свободно, предоставляя возможность легкого отбора подходящих иллюстраций. Наконец, наша система мышления и поиск приходят в гармонию. Человек в целом становится как бы философом, историком или поэтом и живет только в вереницах своей, связанной с его личностью мысли. Теперь он действует свободно, а значит с удовольствием, ведь удовольствие есть отражение непринужденного и беспристрастного проявления энергии. На всем, что сделано в этом состоянии души, лежит печать выдающегося мастерства и совершенства" (Hamilton, 1870, с. 255-256). В описаниях других авторов также подчеркивается, что волевое внимание является лишь промежуточной, переходной стадией на пути к какой-то более продуктивной форме произвольного внимания. "... роль волевого усилия заключается в том, чтобы вызвать заинтересованное внимание и уступить ему место. Это похоже на то, как мы встряхиваем часы и повторяем это, пока не получится достаточного толчка, и не установится самостоятельный ход механизма",— пишет Дж. Сёлли (1912, с. 132). Ту же идею высказывает Дж. Стаут и, дополнительно, в яркой, хотя и несколько преувеличенной форме, говорит о том, к чему может привести работа волевого внимания, если по ходу знакомства с изучаемым предметом интерес к нему так и не появится. "Когда это происходит, периоды сосредоточения становятся постепенно более продолжительными, пока необходимость в сознательном усилии совершенно не прекратится. Так, функция произвольного внимания в таких случаях заключается в том, чтобы создать внимание спонтанное. При неудаче появляются лишь утомление и отвращение. Лицо, осужденное на то, чтобы проводить всю свою жизнь в постоянно возобновляемых усилиях сосредоточиваться на безнадежно неинтересном предмете, сошло бы с ума, 240 покончило бы с собой или впало бы в «соматическое состояние. Произвольное внимание Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru принадлежит одновременно и к области интеллекта, и к области практического воления. Оно есть "поведение ума" и, подобно внешнему поведению, подчинено моральному закону. В морали интеллектуальной основной добродетелью является терпение" (Стаут, 1923, с. 318). Как видно из вышеприведенных цитат классиков психологии сознания, спонтанное внимание обладает характеристиками как произвольного так и непроизвольного внимания. С вниманием произвольным его роднит чувство активности, целенаправленность, подчиненность намерению внимать выбранному объекту или виду деятельности. Общие моменты с непроизвольным вниманием заключаются в отсутствии усилия, автоматичности и сильном эмоциональном сопровождении. Поэтому данную форму внимания относили либо к непроизвольному, либо к произвольному виду внимания. Иногда же ее выделяют и описывают как самостоятельную и возникающую в результате разрешения конфликта основных видов внимания. "В каждодневной деятельности произвольное и непроизвольное внимание всегда переплетены. Жизнь — великий компромисс между тем, на что направлено наше произвольное внимание, и тем, что цели окружающего мира навязывают вниманию непроизвольному",— пишет Г.Мюнстерберг (Munsterberg, 1970, с. 32). Сохраняя черты своих предшественников, спонтанное внимание приобретает качественно новые свойства и признаки. С объективной стороны оно выглядит как направленное не на предмет, а на процесс деятельности; со стороны субъективной оно кажется ведомым какой-то высшей силой и сопровождается переживанием всепоглощающего интереса и даже наслаждения. Удачную как по замыслу, так и по исполнению попытку построения классификации видов внимания по единому основанию предпринял Н.Ф. Добрынин (1938). Он предлагает упорядочить известные, попадающие в разные рубрики различных классификаций формы внимания по .измерению активности личности, выделяя на этом континууме три участка. На первом последовательно располагаются непроизвольные разновидности, вышеназванные вынужденным, невольным и привычным вниманием. Активность личности минимальна в случаях вынужденного, увеличивается при невольном (у Н.Ф. Добрынина — эмоциональном) и становится еще выше в случаях привычного внимания. Второй участок континуума занимает волевое, или, по Н.Ф. Добрынину, произвольное внимание. Как вид с максимальным проявлением активности, то есть на третьем участке, автор предлагает рассматривать внимание послепроизволъное, названное выше спонтанным. Н.Ф. Добрынин говорит о качественном 164037 241 своеобразии этих видов, возможности взаимопереходов и сосуществования на разных уровнях деятельности. Обоснование выделения послепроизвольного внимания и изучение его различных форм и проявлений проводилось в течение многих лет самим Н.Ф. Добрыниным и продолжается в работах его учеников и последователей. Вышеуказанные виды внимания обсуждаются также в когнитивной психологии, хотя и в различной степени и под другими названиями. Однако, вопросы классификации процессов и состояний внимания здесь специально не ставятся и лишь затрагиваются в связи с описанием парадигм экспериментального исследования. При этом, в первую очередь, различают внимание селективное (фокусированное) и внимание распределенное. В ситуации селективного внимания от испытуемого требуют переработки и ответа на один стимульный вход при одновременном предъявлении нескольких входов. Работа внимания в этом случае заключается в отборе стимуляции, заданной какими-либо признаками, и отвержении или игнорировании всех других потоков стимуляции. Кроме того, по модальности стимульно-го материала различают зрительное и слуховое внимание. При использовании близкого по значению термина "фокусированное внимание" обычно имеют в виду сосредоточение на какой-то деятельности, а не на стимульном входе. При этом, кроме определенной направленности, здесь подразумевают и поддержание необходимой степени внимания. Неудача селекции объясняется отвлечением внимания. Стандартным приемом исследования селективного внимания является инструкция на вторение при дихотическом предъявлении двух сообщений. Испытуемый внимательно слушает и незамедлительно повторяет вслух слова, идущие, например, с правого наушника, в то время как в левый наушник поступают слова другого текста (см. гл. 2). Главные вопросы исследований здесь заключаются в том, каким образом и насколько эффективно отвергается нерелевантная информация. В исследованиях распределенного внимания, когда испытуемый должен одновременно выполнять две деятельности или внимать нескольким стимульным входам, на первый план выступает интенсивностный аспект внимания. Выяснение пределов переработки информации, ограничений внимания и распределения его ресурсов — основные задачи Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru исследований этого типа (см. гл. 3). Разницу между селективным и распределенным вниманием можно пояснить на примере. Представим себе молодого человека, который пришел на свидание и с нетерпением ожидает свою возлюбленную. Перед ним простирается оживленная улица, на которую выходит несколько переулков. Если девушка может выйти из любого переулка, то внимание юноши будет распределенным. Если же ему 242 известно, откуда она появится, то внимание будет избирательно направлено на пересечение данного переулка с улицей. В том и другом случае молодой человек будет замечать и опознавать прохожих, обладающих определенными признаками — например, блондинок с распущенными волосами и синим шарфом, но при стратегии селективного внимания его восприятие будет более быстрым и безошибочным, чем при внимании распределенном. Третья основная парадигма исследований внимания — решение длительных и монотонных задач на бдительность (см. Приложение 5). Внимание соответствующего вида называют непрерывным (sustained). Аспекты степени и направленности внимания взаимосвязаны. Если селекция релевантного источника информации не требует расхода ресурсов внимания, то говорят о внимании автоматическом. В работах, обсуждающих связь внимания с осознанием входа, говорят о фокальном и периферическом внимании. Фокальное внимание намеренно направлено на объект, находящийся в центре сознания; внимание периферическое распространяется на содержания краевой области сознания. С целью описания основных свойств внимания, его удобно представить в виде подвижного луча прожектора, направленного в ту или иную область пространства потенциальных объектов внимания. С этой, объективной стороны характеризуют общую направленность внимания. Уровень освещенности можно назвать степенью внимания. В классической психологии сознания интенсивность внимания определяют как степень ясности и отчетливости содержаний, находящихся в фокусе текущего сознательного опыта. При этом большинство авторов предостерегали от оценки степени внимания по переживанию напряженности или усилия. В когнитивной психологии под степенью внимания подразумевают количество ресурсов, вкладываемых в переработку релевантной информации, и оценивают ее по уровню или глубине этой переработки. Третья характеристика — объем внимания — может быть представлена как телесный угол луча прожектора или площадь пятна света. Его определяют как число простых впечатлений или идей, осознаваемых ясно и отчетливо. Объем и степень внимания связаны обратной зависимостью — увеличение объема, как правило, приводит к уменьшению степени и, наоборот, фокусировка на одном объекте повышает степень внимания к нему. Учитывая эту закономерность, обе характеристики нередко объединяют в одну, называя ее степенью концентрации или сосредоточения внимания. Общая направленность, степень и объем описывают внимание как состояние. С целью формального описания внимания как процесса используют несколько временных характеристик. Непроизвольное 243 изменение степени внимания обычно называют колебаниями, а изменения его общей направленности и объема — отвлечениями или сдвигами внимания. Оценки частоты колебаний и сдвигов характеризуют устойчивость внимания к данному объекту, группе объектов или виду деятельности с ними. Внимание считается устойчивым и в тех случаях, когда содержания фокальной части сознания меняются в пределах основного русла деятельности, но тогда говорят о сохранении лишь общей направленности. Длительное, равномерное и непрерывное внимание к определенному объекту — мысли или образу, с одной стороны требует его изменения, а с другой — приводит к транс4юрмации или деструкции этого объекта. Распределение внимания можно представить как расщепление луча в двух и более направлениях. Преднамеренные сдвиги луча с одного объекта (или его аспекта) на другой называют переключениями внимания. Произвольные и непроизвольные изменения направленности, степени и объема внимания могут происходить легко и быстро, или, напротив, с трудом и медленно. Эту характеристику подвижности внимания раскрывают через свойства инерционности и аккомодации. Инерционность внимания оценивают по времени его отрыва от предшествующего объекта или вида деятельности, а аккомодацию — по времени его настройки на новый объект или вид деятельности. Дальнейшая характеристика внимания включает в себя дополнительные определения, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru применяемые с целью описания устойчивых индивидуальных различий в его процессах и состояниях. Так, для описания общей направленности вводят определение внешней (зрительной, слуховой) и внутренней (самонаправленное внимание) направленности, однонаправленности и распределяемости внимания. В связи со степенью говорят о поверхностном и глубоком внимании; по устойчивости различают внимание пристальное, отвлекаемое и блуждающее, а характеризуя подвижность, выделяют такие свойства, как гибкость и ригидность. С целью количественной оценки свойств внимания создано множество методик, опросников и тестов (Вудвортс, 1950; Воронин, 1993). Определенные сочетания этих свойств образуют типы внимания человека. Несмотря на ряд специфических трудностей и препятствий, стоящих на пути психодиагностических исследований такого рода, получены, описания обычных, аномальных и патологических стилей внимания человека. Например, внимание объективного типа представляют как пристальное, узкое, направленное на детали, с незначительной примесью субъективного фактора. У лиц с субъективным типом оно, напротив, флуктуирующее, широкое, направлено на восприятие целого субъективным образом. В исследованиях 244 О. Волльмера, проведенных в слуховой и зрительной модальностях, показана связь этих типов с телесной конституцией и личностью человека: у шизотимиков чаще встречается объективный тип внимания, а у циклотимиков — субъективный (Vollmer, 1929). В то же время в учебной и популярной литературе указывают на зависимость стиля внимания от профессионального опыта человека. В современной психологии наибольшую известность и признание получила типология внимания, разработанная Р. Найдиффером (Nidiffer, 1976; Найдиффер, 1979). Она базируется на различении двух измерений внимания — объема (широкий и узкий фокус) и направленности (внешняя и внутренняя). Широкое внешнее внимание характерно для гиперактивных детей, художников, политических лидеров и футболистов; узкое внешнее — для программистов, техников, ювелиров и игроков в гольф. Широкое внутреннее внимание специфично для ученых гуманитарных и социальных дисциплин, философов и тренеров, а узкое внутреннее — для математиков, физиков-теоретиков, религиозных фанатиков, тяжелоатлетов и пловцов. В психологической (и не только) литературе встречаются описания видов и типов внимания, основанные не на теориях, а на данных житейских и профессиональных наблюдений. Так, А.Ф. Кони на материале анализа рассказов потерпевших и свидетелей преступления различает, вопервых, внимание сосредоточенное и рассеянное. Внимание рассеянное "не способно сосредоточиваться на одном предмете, а, направляясь на него, задевает по дороге ряд побочных обстоятельств". Сосредоточенное и рассеянное внимание в зависимости от личности рассказчика, в свою очередь, разделяются на два вида. При центростремительном внимании показания касаются главным образом того, что делал, думал или переживал сам свидетель, и здесь было бы "напрасно искать более или менее подробной или хотя бы только ясной картины происшедшего". Внимание центробежное, напротив, "стремится вникнуть в значение явления и, скользнув по его подробностям и мелочам, уяснить себе сразу смысл, важность и силу того или другого события". А.Ф. Кони различает также внимание, направленное на процессы, и внимание, направленное на их конечные результаты. Опираясь на "способности души отзываться на внешние впечатления", автор говорит еще о двух видах внимания. "Одни объективно и с большим самообладанием, так сказать, регистрируют то, что видят или слышат, и лишь тогда, когда внешнее воздействие на их слух или зрение прекратилось, начинают внутреннюю душевную переработку этого". Люди же с "оглушенным" вниманием сразу же отдаются "во власть своим душевным движениям". Эмоциональная "внутренняя буря опутывает своим мраком внешние обстоятельства" (Кони, 1922, с. 37-46). 245 В области психиатрии, педагогики и психокоррекции в последнее время развернулось широкое исследование нарушений внимания у подвижных, гиперактивных детей (напр., Wender, 1988). Гораздо ранее Дж. Болдуин описал аномалию подобного типа, назвав ее текучим вниманием. "Под "текучестью" внимания я понимаю состояние торопливого, стремительного, неадекватного наблюдения, быстрого перехода, чересчур охотной и всеядной ассимиляции; слушания, но не внимания, умственной привычки, называемой "в одно ухо влетело, а в другое — вылетело" (Baldwin, б.г., с. 206). Моторный ребенок слышит слова наставника и даже охотно следует его инструкциям, но только сразу же и при непосредственном контроле. Если позже он попадает в ту же ситуацию, то полученный урок совершенно не учитывается. В период с 8 до 15 лет этот тип внимания может зафиксироваться, и тогда прогноз на дальнейшее обучение будет Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru неблагоприятным. Таким детям бесполезно "читать мораль". Работа с ними должна быть направлена на преодоление торопливости и тенденции к угадыванию; следует устранить мелочный контроль и подталкивать ребенка на самостоятельное планирование предстоящих действий, осознание и исправление ошибок. Особые виды внимания описаны в практиках медитации, "умной" молитвы и психотерапии. В отличие от вышеуказанных, стихийно складывающихся типов внимания, они требуют специальной личностной подготовки, системы изощренных и длительных упражнений и опираются на ряд строгих предписаний. Одна группа техник медитации предполагает развитие способности концентрации на одном, неважно каком, объекте мысли или восприятия. Другая же, напротив, требует полной открытости сознания. Последний вид внимания получил название "обнаженного" (bare), поскольку подразумевает непрерывное, бесстрастное и бездумное наблюдение любых содержаний сознания без каких-либо задержек и реакций (Голдстейн, 1993; Epstein, 1990). Отмечается сходство этой культивированной разновидности интеллектуального внимания с вниманием психоаналитика в процессе клинической беседы и с вниманием пациента в ситуации отчета свободных ассоциаций. В обычной жизни подобное состояние непреднамеренной констатации может возникнуть у усталого пассажира автобуса, когда он бездумным и неподвижным взором скользит по пролетающим мимо деревьям, домам, витринам и вывескам магазинов. 246 Приложение 2 ПОГЛОЩЕННОСТЬ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ Концентрация внимания является общей характеристикой ряда субъективно значимых состояний сознания и, более того, служит необходимым условием их достижения. Сюда относят состояния поэтического и артистического вдохновения, эстетического наслаждения и восторга, медитации, сердечной молитвы, мистического экстаза, любовного томления, абсорбции, гипнотического транса, пиковых и рекордных переживаний, идентификации и эмпатии. Яркие описания и высокие оценки этих состояний можно найти в философской, искусствоведческой, художественной, автобиографической и религиозной литературе. Научное исследование состояний такого рода тормозится трудностями методического характера, нерешенностью многих вопросов общей психологии и, в частности, проблемы внимания. Начиная с 60-х годов интерес к этой области субъективного опыта человека и число соответствующих исследований неуклонно возрастают. В странах, где проблемы материального плана в основном решены, перед научной психологией поставили новую практическую задачу — повышение качества жизни в аспектах сознания и самосознания индивида. Этому заказу отвечают, среди прочих, уже получившие широкую известность, признание и поддержку специалистовпрактиков, исследования интернациональной группы психологов, которую возглавляет американец Михай Чиксентмихайи (Csikszentmihalyi, 1975; Csikszentmihalyi, SelegaCsikszentmihalyi, 1988; Csikszentmihalyi, 1990). Исходным и центральным объектом этих исследований стал известный феномен поглощенности деятельностью; в плане же общепринятой предметной классификации результаты и выводы этих работ обычно приводят в разделах, посвященных теориям внутренней мотивации (напр., Хекхаузен, 1986). В 247 настоящем приложении мы остановимся, преимущественно, на материалах, непосредственно связанных с психологией внимания. Отправным пунктом исследований М. Чиксентмихайи послужили личные наблюдения за работой художников и скульпторов. Его поразил следующий факт: художник, работавший увлеченно и самозабвенно в течение многих часов над картиной, которая ему несомненно удалась, мог забросить свое творение в дальний угол мастерской и даже не пытался выставить его на продажу или публичное обозрение. В этом и множестве других подобных случаев вознаграждение заключалось в самой деятельности, а не в заработке или социальном признании. "Несмотря на то, что занятие живописью практически никому из них не могло принести ни славы, ни денег, эти художники целиком и почти фанатично отдавали себя своему произведению, трудились день и ночь, и ничто другое в их жизни не имело столь большого значения. Однако как только работа над картиной или скульптурой завершалась, интерес к ним полностью исчезал. Художники не проявляли заметного интереса к картинам друг друга и к великим шедеврам изобразительного искусства. Большинство из них не ходили в музеи и не украшали свои дома произведениями искусства. Если же речь заходила об эстетических качествах их творений или Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru работ друзей, то они начинали скучать или казались сбитыми с толку. Они любили поговорить о мелких технических деталях, стилистических новациях, о действиях, мыслях и чувствах, происходящих по ходу создания произведения. Постепенно стало очевидным, что ими движет и их поддерживает нечто, находящееся в самой изобразительной деятельности" (Csikszentmihalyi, 1975, с. XI). Что же движет художником в этой ситуации? Ответы, найденные в психоаналитической, необихевиористской и гуманистической литературе, обсуждавшей сходные феномены, показались М. Чиксентмихайи неубедительными. Он предположил, что причину следует искать не в глубинах бессознательного, не в особенностях стимуль-ного окружения и не в потребности самоактуализации, а в ссрере непосредственных сознательных переживаний, возникающих по ходу деятельности. Наградой человеку служит особого рода наслаждение (enjoyment*). Совокупность переживаний, которые сопровожда*Эквивалентного перевода данного термина на русский язык одним словом, по-видимому, не существует. Авторы Англо-русского синонимического словаря" (М.: Рус. яз., 19188) пишут: "Enjoyment (удовольствие, радость, наслаждение) отличается от всех других синонимов ряда тем, что обозначает не только состояние удовольствия (физического или духовного), но и процесс его получения" (с. 321, курсив авторов). 248 ют и, одновременно, мотивируют деятельность, непрерывно подталкивая субъекта на ее возобновление и продолжение независимо от внешних подкреплений, получила название аутотелического (несущего цель в самом себе) опыта. М. Чиксентмихайи поставил задачу описания этого опыта и анализа условий его возникновения. Первоначальный материал был собран путем интервью и опроса около двухсот человек, предположительно знакомых с опытом аутотелической деятельности (художников, скульпторов, танцоров, скалолазов, композиторов, хирургов, шахматистов, баскетболистов, ученых и др.). Опрашиваемые (респонденты) нередко говорили о потоке (flow), в который они как бы погружены. В качестве примера автор приводит следующий фрагмент интервью с молодым поэтом, альпинистомлюбителем: "Таинственная притягательность скалолазания заключается в процессе восхождения; достигнув вершины, вы радуетесь, но в действительности хотели бы, чтобы подъем продолжался вечно. Ценность восхождения состоит в самом восхождении, подобно тому как оправданием поэзии служит сочинительство. Вы ничего не завоевываете, а только побеждаете нечто в самом себе... Акт сочинения оправдывает поэзию. Восхождение является таким же признанием того, что вы-поток. Цель потока состоит в том, чтобы продолжать течение, оставаясь потоком, а не в достижении вершины или создании литературной утопии. Это не движение вверх, а непрерывное течение; вы поднимаетесь только затем, чтобы сохранить поток. Для восхождения нет никакого разумного обоснования, кроме восхождения как такового, это связь с самим собой" (Csikszentmihalyi, 1975, с. 47-48). М. Чиксентмихайи стал использовать слово "поток" в качестве термина, обозначающего аутотелический опыт в целом. Он пишет: "В состоянии потока действие следует за действием согласно внутренней логике, которая, как кажется, не требует никакого сознательного внимательного агента. Субъект переживает этот процесс как непрерывное перетекание от одного момента к последующему, чувствуя, что действия находятся в его власти, а разница между ним и окружающим, стимулом и ответом, прошлым, настоящим и будущим незначительна" (Csikszentmihalyi, 1975, с. 36). На основании анализа полученного материала были выделены следующие универсальные характеристики потока: слияние действия и осознания, сосредоточение внимания на ограниченном поле 249 стимулов, потеря эго или выход за его пределы, чувство власти и компетентности, ясные цели и быстрые обратные связи, аутоте-лическая природа. Длительная, не требующая усилий фокусировка внимания занимает в этом списке особое, ключевое место, поскольку определяет, в конечном итоге, все прочие аспекты аутотелического опыта. О предельной концентрации внимания говорило подавляющее большинство респондентов. Приведем несколько примеров соответствующих заявлений представителей разных групп: "Ваша концентрация совершенно полная. Ваш ум не блуждает; вы не думаете о чем-то еще и всецело вовлечены в то, что делаете. Вы прекрасно чувствуете свое тело и не осознаете какойлибо скованности. Все ваше тело бодрствует, и вы не чувствуете ни одной области, где оно было бы зажато или блокировано. Ваша энергия течет очень плавно. Вы чувствуете себя комфортно, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru свободным и сильным (танцор) ... После того, как я действительно вхожу в процесс, я совершенно забываю обо всем, что меня окружает. Я имею в виду, что может зазвонить телефон или дверной звонок, или загореться дом, или что-нибудь еще в этом роде... Начиная работать, я фактически отключаю внешний мир. Как только прекращаю, я могу вернуть его обратно (композитор) ... Никакого усилия — игра это борьба, а концентрация подобна дыханию: вы никогда не думаете о ней. Потолок может рухнуть, но если не на вас, то вы не заметите этого (шахматист)... Когда я начинаю восхождение, моя память как бы отключается. Все, что я могу припомнить, ограничено 30 последними секундами, а все, что я могу продумать наперед — ближайшими 5 минутами... При огромной концентрации обычный мир забывается (скалолаз). .. Не осознавая обстоятельств, я настолько поглощен, что не замечаю снующих туда сюда медицинских сестер и не осознаю усталость ног (хирург)" (Csikszentmihalyi, 1975, с. 39, 41,66, 81, 133). Как видно из этих высказываний, в состоянии потока сознание человека резко сужено. Все мысли заняты и как бы растворены в выполняемых действиях. Негативные чувства и настроения, прошлые огорчения и заботы о будущем, которые в иное время дают о себе знать или непрерывно крутятся на периферии сознания, напрочь забываются. Поэтому некоторые респонденты сравнивали эффект потока с результатами психотерапии. Концентрация внимания приводила также к изменению восприятия окружающего мира и нарушению чувства времени. 250 Анализ сообщений и ответов респондентов показал, что основным условием возникновения потока является соответствие требований ситуации умениям субъекта. В любой момент времени человек осознает определенный ограниченный круг возможностей деятельности и, вместе с тем, свои умения, то есть способность реализовать эти возможности и справиться с вызовами данной ситуации. Состояние тревоги возникает в тех случаях, когда субъект завален требованиями, чувствуя при этом, что не сможет их удовлетворить. Если же требования к действию не столь велики, но все же превышают его способности, то он испытывает беспокойство. Состояние потока переживается при условии равенства воспринимаемых требований и способностей. Когда умения субъекта несколько выше возможностей их применения, то наступает состояние скуки. Оно переходит в состояние тревоги, если способности человека очень велики, а возможности для соответствующих действий незначительны. М. Чиксентми-хайи подчеркивает, что речь идет именно о воспринимаемых требованиях и умениях. В состоянии потока ситуация переживается субъектом как проблематичная, бросающая ему определенный вызов и, в то же время, как разрешимая, поскольку он знает, что располагает необходимыми силами и умениями. Источник аутотелического опыта лежит поэтому не в самом субъекте и не в ситуации или задаче, а во взаимодействии субъекта с окружением. Иногда скучной может быть самая щедрая на развлечения игровая деятельность (напр., игра в карты) и, напротив, деятельность рутинная (напр., работа на конвейере) может принести наслаждение. Аутотелической может стать любая деятельность. И здесь вновь вниманию отводится решающая роль. Согласование требований и умений обеспечивается работой внимания. Эту идею в полной мере и на обширном эмпирическом материале разработала Дж. Гамильтон (Hamilton, 1981). Она считает, что аффективное измерение опыта можно представить в виде континуума настроений, ограниченного, с одной стороны, отрицательным полюсом скуки и, с другой стороны, положительным полюсом всепоглощающего интереса. Содержание опыта определяется процессами переработки информации, при этом общее строение и процессы системы переработки не рассматриваются. Автор говорит об информационном потоке, характеризуя его по типу, количеству и вариабельности перерабатываемой информации. Внимание регулирует актуальный поток информации путем селективного усиления и торможения внешних и внутренних входов. Эти представления Дж. Гамильтон формулирует, ссылаясь на модель М. Эрдели (см. гл. 2, с. 97). Кроме того, она опирается на работы, указывающие на связь информационного потока с характеристиками и содержанием опыта сознания и самосознания. Среди них особое влияние на нее оказало 251 теоретическое исследование А. Блюменталя, который попытался соединить классические представления о внимании и структуре сознания с идеями современных теорий переработки информации (Blumenthal, 1977). И, наконец, в качестве третьего основного источника автор использует общие положения теорий ограниченных ресурсов внимания Д. Канемана, Д. Гофера и Д. Навона (см. гл. 3). Дж. Гамильтон выделяет три класса механизмов внимательной регуляции — биологический, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru поведенческий и когнитивный. К биологическим регуляторам относятся, например, процессы привыкания и сенсибилизации, обусловленные изменением уровня корковой активации; к поведенческим — приближение или удаление от источника стимуляции, поисковое поведение и к когнитивным — фантазия, анализ и синтез поступающей информации. Механизмы внимательной регуляции подгоняют актуальный поток информации к оптимальному, и в результате человек испытывает положительные эмоции — чувство интереса и наслаждения деятельностью. Параметры оптимальной установки потока информации не являются жестко фиксированными и определяются не только устойчивыми предпочтениями и наклонностями субъекта, но и его текущими выборами и состояниями, системой правил и предписаний, особенностями данной ситуации. Работа внимательных регуляторов требует расхода умственного усилия, объем которого ограничен. Каждый индивид располагает определенным набором регуляторов и развитыми в той или иной степени умениями и навыками их использования. Некоторые люди для перехода в оптимальное состояние затрачивают меньше усилий и могут регулировать информационный поток в разнообразных ситуациях и при решении различных, даже рутинных задач. Например, кассир ритмично нажимает на клавиши кассового аппарата, как бы играя на музыкальном инструменте. Широкое и гибкое использование внимательных регуляторов характеризует так называемую аутотелическую личность. Такие субъекты даже в условиях изоляции (тюремное заключение, полярные и спелеологические экспедиции и т.п.) способны к переживаниям аутотелического опыта. Основную функцию регуляции информационного потока в этих случаях выполняют механизмы когнитивного переструктурирования. Менее адаптивной, а иногда и вредной, оказывается опора на биологические и поведенческие регуляторы. Так, некоторые подростки достигают оптимального информационного потока путем быстрого вождения мотоцикла, слушания громкой, ритмичной музыки, приема алкоголя или наркотиков. Линия анализа влияний внимания на эмоциональную сферу человека, к сожалению, не получила дальнейшего продолжения. Изу252 чение феномена поглощенности деятельностью пошло по экстенсивному пути кросскультурных сравнений и исследования переживаний потока в повседневной жизни, п учебной и профессиональной деятельности. Полученные данные говорят о том, что явление потока не уникально, а его характеристики универсальны. Поток обнаружен у представителей разных культур, социальных и возрастных групп. М. Чиксентмихайи считает это переживание основным, первичным двигателем индивидуального развития и общественного прогресса. Так, он пишет: "Поток не является гомеостатическим механизмом, но в иных отношениях его функционирование сильно напоминает другие универсальные источники положительных вознаграждений, как то пищу и секс. Функция потока заключается не в побуждении деятельности организма, необходимой для выживания и размножения. Скорее и вероятнее всего, его функция состоит в стимуляции роста данного организма, но не в смысле онтогенетического развития или созревания, а в смысле реализации его возможностей и даже последующего выхода за их пределы. Универсальность потока можно объяснить по сути дела тем, что он является каким-то соединением, встроенным эволюцией в нашу нервную систему — всякий раз когда мы функционируем в полной мере, вовлечены в деятельность, требующую всех и сверх того, наших сил и умений, мы испытываем чувство великой радости. Но для повторного переживания того же веселья нам необходимо ответить на несколько больший вызов и в какой-то степени прибавить в наших умениях. Таким образом увеличивается сложность адаптации, подталкиваемая тем наслаждением, которое она дает. Посредством переживания потока эволюция заставляет нас развиваться дальше" (Csikszentmihalyi, 1988, с. 367). Новые данные потребовали уточнения и развития объяснительной модели потока (Massimini, Carli, 1988). Однако представления о природе внимания и его роли в процессах порождения этого опыта не изменились. Раскрывая свой взгляд на внимание, М. Чиксентмихайи по-прежнему ограничивается ссылками на его селективную функцию и на метафору недостаточных ресурсов психической энергии. "Поскольку внимание определяет, что именно появится или не появится в сознании, и поскольку оно также необходимо для того, чтобы там происходили любые события других видов умственной деятельности — таких, как припоминание, размышление, переживание и принятие решения — полезно рассматривать его как психическую энергию. Вни253 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru мание подобно энергии в том смысле, что без него не может быть сделана никакая работа и при совершении работы оно растрачивается. Посредством определенных вкладов этой энергии мы создаем самих себя. Воспоминания, мысли и чувства — все это формируется в зависимости от того, как мы ее используем. И мы контролируем эту энергию, управляя ею согласно нашим желаниям; следовательно, наше внимание является важнейшим орудием улучшения качества жизненного опыта" (Csikszentmihalyi, 1990, с. 33, курсив автора). Метафорическая и как следствие чрезмерно широкая и неопределенная трактовка внимания как ограниченного резервуара психической энергии наводит автора на ряд рискованных обобщений, используемых для объяснения явлений социальной и культурной жизни. Понятие внимания выступает здесь в качестве "одной прислуги за все", создавая иллюзию понимания самых разнородных фактов субъективной и объективной действительности. В наиболее яркой и развернутой форме эта позиция была заявлена и выражена в одной из ранних публикаций М. Чиксен-тмихайи, из которой стоит, в заключение данного приложения, привести несколько цитат: "Способность сосредоточения внимания является наиболее фундаментальным способом уменьшения онтологической тревожности, страха бессилия и несуществования... Основные социальные институты — экономика, законодательство, правительство и средства массовой коммуникации — все они являются формализованными структурами внимания... Главные вопросы холистической науки о поведении вращаются вокруг одной проблемы: как и куда распределено внимание и кто управляет этим процессом" (Csikszentmihalyi, 1978, с. 344,354,356). 254 Приложение 3 ОШИБКИ РАССЕЯННОСТИ Необходимость психологического изучения ошибок человека не вызывает сомнений как с прикладной, так и с теоретической точек зрения. Однако систематическое исследование феномена ошибки началось сравнительно недавно. В когнитивной психологии попытки выделения соответствующей области как самостоятельной были предприняты лишь в начале 80-х годов (Senders, Moray, 1991). В материале ошибочных восприятий и действий человека когнитивные психологи надеются, подобно 3. Фрейду, найти ключи к пониманию скрытых процессов и механизмов психики. Кроме того, ошибки требуют теоретического объяснения, позволяющего прогнозировать вероятность их появления и тяжесть последствий в той или иной ситуации. В последние годы практический запрос к разработке теории ошибочных действий резко увеличился. По оценкам специалистов от 30 до 80% несчастных случаев и серьезных аварий на производстве и транспорте происходят вследствие ошибок персонала. Среди возможных причин ошибочных действий нередко указывают на невнимательность оператора, водителя или летчика. При этом речь идет, как правило, о знающих и опытных специалистах, обладающих хорошо развитыми умениями и навыками. Ошибки рассеянности рассматривают поэтому как неизбежную расплату за высокую профессиональную подготовку. Любой из нас обладает огромным репертуаром навыков и умений, используемых в повседневной жизни. Локомоции, действия самообслуживания и многие домашние дела совершаются как бы автоматически. Означают ли эти факты, что деятельность такого рода не требует никакого внимания? Среди психологических исследований, отвечающих на этот вопрос, особое место, как по объему собранного 255 материала, так и по глубине теоретического анализа, занимают работы английского психолога Джеймса Ризона и его сотрудников. Настоящее приложение посвящено изложению некоторых данных, результатов и выводов этого цикла исследований. В общее определение ошибок Дж. Ризон включает эпизоды, в которых запланированная последовательность умственных или моторных действий не достигает желаемого результата; причем эти неудачи нельзя объяснить вмешательством случайного агента или вторжением случайного события. Кроме того, термин ошибка можно использовать только для намеренных действий. Классификацию ошибок проводят по разным основаниям. Дж. Ризон выделяет три рода ошибок по основанию стадии, на которой лежит возможная причина ошибки (Reason, 1987). Ошибки первого рода обусловлены теми заблуждениями, упущениями или неосведомленностью субъекта, которые сказываются на результатах формирования намерения и планирования его реализации. Ошибочные действия, причины которых заключаются в процессах этой когнитивной стадии, автор называет собственно ошибками (mistakes). В этих случаях действия не достигают своей цели из-за неадекватности плана. Причины ошибок второго рода относятся к мнемической Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru стадии, то есть заключаются в погрешностях запоминания, хранения или восстановления намерения и плана деятельности. Ошибочные действия, возникающие вследствие таких неудач, можно назвать пробелами (lapses). Ошибки, происходящие в результате нарушений когнитивных процессов на стадии выполнения запланированной последовательности действий, Дж. Ризон предлагает называть оплошностями (slips)*. Автор приводит дополнительные аргументы в пользу такой классификации. Так, ошибки отличаются от пробелов и оплошностей тем, что их труднее обнаружить и признать. Пробелы носят более скрытый (для окружающих и самого субъекта) характер по сравнению с оплошностями. Главный водораздел лежит между ошибками первого рода и двух других родов. Общее представление о когнитивных стадиях (планирования, хранения и выполнения) Дж. Ризон подкрепляет концепцией уровней когнитивного управления деятельностью (Reason, 19846; 1990). Уровни знаний и правил соотносятся со стадией планирования и реализации деятельности в новых и проблемных ситуациях. Уровень *Данный перевод английских терминов ошибки может не совпадать с буквальным словарным значением, поскольку необходимые смысловые оттенки слов соответствующего синонимического ряда в русском языке представлены лишь частично. 256 умении доминирует при осуществлении привычных видов деятельности в знакомой обстановке и соотносится со стадиями хранения и выполнения. Управление действиями на уровнях знаний и правил происходит по принципу кольцевой регуляции, то есть опирается на обратные связи (непрерывный контроль за текущими результатами действий и соответствующую корректировку команд). Уровень умений характеризуется открытым контуром управления. Действия совершаются здесь без обратной связи по жесткой программе, отвечающей определенным стимульным условиям. Собственно ошибки Дж. Ризон относит к уровням правил и знаний, а пробелы и оплошности — к уровню умелого выполнения. Если придерживаться традиционной функциональной классификации, то ошибки первого рода можно назвать ошибками мышления, а второго и третьего — памяти и внимания, соответственно. Однако, подобное различение было бы неправильным. Память и внимание Дж. Ризон рассматривает как универсальные, базовые процессы, участвующие на всех когнитивных стадиях и уровнях управления действиями. Тесная зависимость памяти от внимания позволяет объединить пробелы и оплошности в единый класс ошибочных действий, причины которых лежат на уровне умелого выполнения. Автор подчеркивает, что, с одной стороны, ошибки разного рода могут принимать одни и те же формы, а с другой — внутри диапазона ошибок одного и того же рода могут встречаться ошибки различных форм. Дж. Ризон считает, что научная классификация ошибок человека может быть построена только на твердом основании теории действий вообще, разработкой которой он занимается вплоть до настоящего времени. Краткое изложение основных положений этой теории с акцентом на соответствующие представления о внимании, видах и механизмах ошибок рассеянности будет приведено позже. Пока же остановимся на некоторых материалах и выводах раннего этапа эмпирических исследований Дж. Ризо-на и его сотрудников. Основная задача этих исследований заключалась в описании видов, частоты и условий ошибочных действий, происходящих в повседневной жизни и деятельности человека. Кроме того, авторов интересовал вопрос о том, существует ли склонность к совершению ошибок рассеянности и, если да, то с какими индивидуальными особенностями психики она может быть связана. В первом исследовании принимали участие 35 добровольцев — мужчин и женщин разного возраста (Reason, 1979). Большинство из них работали или учились. К категории лиц, полностью занятых домашним хозяйством, можно было отнести только трех женщин. В течение двух недель испытуемые вели специальные дневники, в которые записывали все случаи ошибочных действий и обстоятельства 17-4037 257 их появления. Дж. Ризон просил фиксировать любые, даже самые незначительные эпизоды, в которых действия отклонялись от намерения, пропускались или были неадекватны текущей цели. Таким образом получили описание 433 случаев ошибки; в среднем свыше 12 на человека (стандартное отклонение — 7,54), с разбросом от 0 до 36. Значимых различий в показателе количества ошибок по возрасту и полу не было. Правда, среднее число ошибок у женщин (12,5) было несколько выше, чем у мужчин (10,9). Причина этого различия лежит, по мнению автора, в том, что женщины отнеслись к заданию серьезнее и вели дневники более добросовестно, чем мужчины. В распределении частоты ошибок по времени суток была обнаружена тенденция увеличения в периоды с 8 до 12 (у мужчин с 8 до 10, а у женщин с 10 до 12), с 16 до 18 и с 20 до 22 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru часов (независимо от пола). В результате анализа полученного материала Дж. Ризон предложил первую, пока еще поверхностную, классификацию ошибок рассеянности, в которую удалось включить 94% зарегистрированных случаев. Приведем эту классификацию с указанием количества соответствующих эпизодов (в процентах от общего числа) и примерами автора (Reason, 1979, с. 71-75). I. Неудачи различения (11 %). К ошибкам этого класса относятся случаи, в которых перепутаны объекты действий, тогда как сами действия были правильными. В зависимости от характеристик, по которым смешивались объекты, выделяются 4 разновидности ошибок: 1) Перцептивные смешения. Здесь перепутанные объекты обладают сходными физическими свойствами (цвет, форма и т.п.) ("На зубную щетку я выдавил крем для бритья"); 2) Функциональные смешения. Правильный и ошибочный объекты сходны по функции ("Прямо передо мной на сушилке для посуды лежали губка и флакон очищающей жидкости, который обычно стоит в ванной комнате. Я решила поставить флакон на его место в ванной, но вместо него схватила губку"); 3) Пространственные смешения. Перепутанные объекты находятся поблизости друг от друга ("Вместо транзисторного приемника я включил стоявший рядом электрокамин "); 4) Временные смешения. Неправильно воспринимается время, и как следствие происходят действия, не соответствующие текущему моменту ("Я проснулся, оделся, но когда подошел к двери спальни, понял, что сегодня выходной, и я мог бы поваляться в постели"). П. Неудачи сборки программы действий (5%). Ошибки происходят в результате перестановки элементов плана либо внутри одной и той же программы, либо между разными программами. Сюда относятся: 1) Поведенческие перестановки. В эту категорию Дж. Ризон включает ошибки действия, аналогичные перевертышам и переста258 новкам речевых высказываний ("Я развернул конфету, обертку отправил в рот, а конфету бросил в урну"); 2) Смешения между одновременно действующими программами ("Мой служебный телефон зазвонил. Я схватила трубку и заорала: "Войдите!""); 3) Смешения между действующей программой и программой, хранимой в памяти ("Теперь в нашей кухне стоят два холодильника, и вчера мы переложили продукты из одного холодильника в другой. Сегодня утром я несколько раз открывала холодильник, в котором продукты были раньше"). III. Неудачи контроля действий (20%). Ошибки происходят из-за пропусков проверок хода последовательности действий в ключевых пунктах. В итоге действия достигают результатов, непредусмот ренных текущей программой. Сюда входят: 1) Перелеты. Действия продолжаются, выходя за пределы целевого пункта последователь ности ("Я пошел в спальню, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее для вечера. Снял пиджак и галстук. Следующей вещью, которую я осознал, было то, что я надел свои пижамные брюки"); 2) Недолеты. Действия завершаются до целевого пункта ("Я уже почти влезла в ванну, когда обнаружила, что еще не сняла нижнее белье"); 3) Ответвления. Начальные участки последовательностей действий совпадают. В точке разветвления происходит переход на последовательность более привычную, но не соответствующую текущему на мерению ("Я хотел поехать в одно место, но затем, очнувшись, понял, что еду по дороге, ведущей в другое место"); 4) Многократные отступления. После серии мелких шагов в сторону человек отклоняется от первоначального намерения ("Я собралась пойти в кладовку за картошкой и морковью. Вышла из кухни, но затем завернула в комнату, поговорила с мужем о предстоящем отдыхе, потом посмотрела календарь, чтобы сверить даты наших отпусков, и мельком взглянула на карту. Затем, уже возвращаясь на кухню, я увидела дверь кладовки и вспомнила о своем первоначальном намерении"). IV. Неудачи нижнего уровня (18%). Причина ошибок лежит на нижнем уровне управления автоматизированной деятельностью. Ошибки появляются внутри данной, соответствующей намерению, последовательности. Здесь различаются: 1) Вставки. Непреднамеренные действия включаются или добавляются к последовательно сти ("Среди бела дня я, выходя из гостиной, щелкнул выключателем света"); 2) Пропуски. Необходимые действия выпадают из заученной, шаблонной последовательности ("Я налил воду в электрический чайник, подсоединил к нему штепсель шнура и включил стенную розетку. Вода не закипала, и тогда я обнаружил, что не вставил вилку шнура в розетку"); 3) Нарушения порядка. Правильные действия 17* 259 выполняются, но в ошибочном порядке ("Когда струя воды наполнила ведро, я накрыла его крышкой, не завернув перед этим кран"). V. Неудачи хранения (40%). Предполагаемая причина ошибок — забывание или неправильное Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru извлечение планов и следов действий. К ним относятся: 1) Забывание совершенных действий. Предшествующие действия забыты или неверно припоминаются. В результате субъект теряет ориентировку в последовательности действий или забывает уже сделанное ("Сегодня утром, когда я вышел из ванной комнаты, мне вдруг пришло в голову, что я не могу вспомнить, побрился я или нет. Чтобы узнать об этом, мне пришлось пощупать подбородок"); 2) Забывание элементов плана ("Я решил опустить письмо в почтовый ящик на выходе из магазина. Но когда пришел домой, обнаружил, что письмо осталось в кармане"); 3) Возвращение к прежнему плану ("Я готовила печенье и решила удвоить дозировки, указанные в рецепте. Я не могла понять, почему получилось такое жидкое тесто, и приписала это жаркой погоде. И только когда заглянула в духовку и увидела, как оно выпекается, я поняла, что удвоила только один компонент — масло, а остальные забыла"); 4) Забывание сути плана ("Поднявшись наверх в спальню, не мог вспомнить, зачем я туда пришел"). На основании результатов данного этапа исследований была разработана новая форма дневника. В него включили вопросы относительно характеристик намеренных и ошибочных действий, возможной принадлежности последних какой-то другой деятельности, текущего (умственного и физического) состояния и особенностей ситуации. От респондента требовали описать свою ошибку как можно детальнее, отвечая тут же и сразу на все вопросы. Студенты университета (63 человека) в течение 7 дней зарегистрировали и подробно описали 192 ошибки. Кроме того, авторы использовали специальный опросник, предназначенный для оценки относительной частоты ошибок различного вида. Отвечающий должен был, опираясь на собственный опыт, прошкалировать в диапазоне от "никогда" до "более одного раза в день" (всего 11 ступеней) ряд категорий ошибочных действий; 18 пунктов этого списка включали в себя случаи явного отклонения от намерения, подразумевающие неудачи в управлении действием или во внимании, то есть входили в класс оплошностей; 12 пунктов относились к классу пробелов, то есть подразумевали какие-то причины, лежащие в мнемических процессах. Опросник заполнили 85 человек. Виды ошибок ранжировали по частоте и выявили тенденцию преобладания пробелов над оплошностями. Общие выводы авторы формулируют и приводят в виде следующего перечня характеристик ошибок рассеянности: 260 " 1. Они происходят в задаче, в решении которой достигнута определенная степень автоматичности. 2. Они связаны с внешним отвлечением или с погружением в себя, но не с эмоциональным или ситуативным стрессом. 3. Они происходят в привычных, почти неизменных условиях. 4. Большинство ошибочных действий принимает вид последовательностей поведения, принадлежащих какой-то другой деятельности, намерения выполнить которую в данном случае не было. 5. Склонность к совершению второстепенных оплошностей и пробелов является, повидимому, отличительным свойством субъекта. 6. Эта индивидуальная склонность проявляется во всех аспектах умственной жизни, а не в какой-то частной когнитивной области (памяти, действии, опознании, речи и т.п.). 7. Получены данные, говорящие о том, что склонность к второстепенным когнитивным неудачам связана с индивидуальной уязвимостью к стрессу" (Reason, Mycielska, 1982, с. 37). Итак, ошибки рассеянности возникают при выполнении автоматизированных видов деятельности в знакомой обстановке при условии захвата внимания внешними или внутренними отвлекающими факторами. По чисто поведенческим критериям большая часть (88%) всего массива собранных ошибок (625 случаев) распределяется на четыре группы: повторения, ошибочные объекты, вторжения и пропуски. Однако такая классификация ничего не говорит о причинах неудачных действий. С целью объяснения ошибок рассеянности Дж. Ризон разработал общую теорию когнитивного управления действиями, используя при этом широкий эмпирический материал и теоретические представления других авторов. Он различает три уровня управления — схемы, систему намерения и ресурсы внимания (Reason, 19846; Reason, 1990). Схемы представляют собой относительно устойчивые структуры знаний и умений человека, которые служат для детального руководства последовательностями автоматических внутренних и внешних действий. Здесь автор обобщает и развивает представления о схемах, которые были впервые выдвинуты неврологами Дж. Джексоном и Г. Хэдом, разрабатывались в психологической концепции памяти Ф. Бартлеттом, стали популярными и в различных вариантах серьезно обсуждаются в современной когнитивной психологии, например, в исследованиях У. Найссера, Д. Нормана и Т. Шаллиса (см. гл. 4, с. 171-172, 200-202). Функционирование схем обычно не Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru осознается. Прямому осознанию доступны лишь результаты их работы — образы восприятия и памяти, слова и чувства. Схемы формируются в процессе построения определенных навыков и умений. Они разли261 чаются по функции и уровню активации. Готовность схемы к действию пропорциональна степени активации. Дж. Ризон различает две группы факторов активации. Специфические факторы активируют схемы определенного рода. Например, схемы действий и слов активируются намерениями нечто сделать или что-то сказать, а схемы опознания — сенсорными входами. Универсальные факторы могут воздействовать на любую когнитивную схему независимо от ее специализации и от системы намерения. В эту группу входят контекст, текущее состояние потребностей, доминирующие эмоции, воздействия других схем, недавность и частота успешного использования данной схемы. Система намерения включает в себя два компонента — центральный процессор и хранилище. В иерархии уровней управления действиями она занимает ведущее место. В список основных функций системы намерения Дж. Ризон включает планирование предстоящей деятельности, руководство текущей деятельностью и наблюдение за нею, адаптивные ответы на изменение обстоятельств и обнаружение ошибок. Операции системы намерения осознаются. Хранилище этой системы имеет много общего с системой кратковременной или рабочей памяти. Емкость системы намерения ограничена. Это означает, что в данный момент времени может быть реализован какойто элемент только одного плана. Остальные элементы ждут своей очереди в хранилище. Важнейшей характеристикой системы намерения является постоянная занятость. Система намерения запускает последовательность шаблонных действий и делегирует функцию детального управления ею соответствующей схеме. Затем она сразу же переключается на какое-то новое дело, которое может быть совершенно не связано с текущей задачей. В своих представлениях о внимании как третьем компоненте, или уровне системы когнитивного управления действиями Дж. Ризон опирается, прежде всего, на описание внимания, данное У. Джеймсом. Внимание селективно, связано с осознанием, ограничено и чрезвычайно подвижно. Произвольное управление вниманием происходит прерывистым образом. При автоматизации деятельности требования к осознанию и вниманию уменьшаются. С целью объяснения роли внимания в управлении действиями Дж. Ризон использует метафору когнитивной шахматной доски, каждая клетка которой представляет собой отдельную схему или семейство схем. Все схемы взаимосвязаны. Одновременно, хотя и в разной степени, может быть активировано множество схем. В поведении и умственной деятельности наступил бы полный хаос, если бы не существовало какого-то дополнительного средства управления, а именно, внимания. Дж. Ризон представляет внимание в виде капли фиксированного объема, которая катается по поверхности огромной когнитивной доски. Фор262 ма капли непрерывно меняется, но обычно она имеет одну вершину, плавно переходящую в более широкое основание. Площадь основания, расположение и высота вершины все время меняются. При этом, поскольку объем капли ограничен, увеличение ее высоты сопровождается уменьшением основания. Функция капли внимания заключается в модуляции уровня активации тех схем, которые она накрывает. Внимание селективно увеличивает или уменьшает активацию схем. Выходы схем, расположенных под вершиной, образуют текущие состояния сознания. Дж. Ризон связывает координату вертикального измерения капли, соответствующие состояния сознания и уровни переработки информации следующим образом. При малых значениях вертикали внимания, вплоть до некоторого порога, продукты работы нижележащих схем не осознаются. Незначительные ресурсы внимания расходуются на этом уровне когнитивного управления на селекцию релевантных и подавление нерелевантных схем автоматических действий. Причины ошибок рассеянности лежат в тех зонах когнитивной доски, которые не накрываются каплей или накрываются, но с недостаточной или чрезмерной величиной вертикального измерения. Дж. Ризон предполагает, что какое-то количество ресурсов внимания требуется для выполнения любой автоматизированной деятельности. Это количество не является фиксированным — в определенных пунктах последовательности действий внимание должно уменьшиться или увеличиться. Среднее количество ресурсов внимания соответствует области диффузного или периферического сознания. Когнитивная переработка на этом уровне заключается в описанных У. Найссе-ром процессах предвнимания (выделение фигуры из фона, группировка, обнаружение сильных и Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru внезапных стимулов и т.п.; см. гл. 4, с. 167-168). Кроме того, она используется при обычных проверках выполнения автоматизированных последовательностей действий. Высокий уровень ресурсов внимания (пик капли) соответствует фокальному сознанию. На этом уровне когнитивного управления происходят процессы принятия решения, планирования, разрешения проблемных ситуаций, формирования понятий, произвольного припоминания и выработки навыков (образования, новых схем). Дж. Ризон подчеркивает, что в систему намерения входят именно те схемы, которые лежат под вершиной капли, то есть система намерения не является отдельным блоком. В процессе планирования действий капля скользит, прочерчивая определенный маршрут и оставляя за собой шлейф активированных схем. Со временем их активация уменьшается, и поэтому возможно забывание намерения или отдельных элементов плана. Отсюда возникают ошибки типа пропусков. Дополнительный источник ошибок 263 появляется в тех случаях, когда отработано несколько планов, а решение принято относительно одного. В этих случаях возможна интерференция между схемами различных планов и как следствие отклонение от намерения или реализации принятого плана. Не следует также забывать, что при определенной раскладке факторов активации, независимо от системы намерения и движений внимания, на разных участках когнитивной доски возникают дополнительные источники интерференции. Что же меняет форму капли внимания и заставляет ее двигаться в том или ином направлении? Дж. Ризон считает, что капля одновременно активна и реактивна. Субъект может управлять ею, опираясь на осознаваемую информацию, которую дают схемы, лежащие под вершиной. Характеризуя произвольный компонент управления вниманием, автор признает, что обойти проблему гомункулуса, опираясь только на представления его модели, пока невозможно. Широкая сеть взаимосвязей схем определяет подвижный рельеф доски, в изменчивых складках которого капля может перемещаться реактивным, непроизвольным образом. Низкие места этого рельефа образуют схемы, активированные универсальными факторами, запускаемые резкими изменениями сенсорных входов и лежащие на привычных, как бы протоптанных маршрутах движения капли. Благодаря богатой системе связей между схемами могут формироваться особые метасхемы, служащие для оптимального управления формой, направлением и скоростью движения капли. При обсуждении индивидуальных различий склонности к ошибочным действиям Дж. Ризон вводит представление о континууме эффективности распределения внимания. Субъекты с повышенной непроизвольной фиксацией или, в терминах метафоры автора, с каплей, состоящей из липкого вещества, обладают меньшей подвижностью внимания и как следствие более уязвимы к стрессу и склонны к ошибкам рассеянности. Для каждого человека характерна типичная позиция на этом континууме и определенный диапазон ее смещения в соответствии с требованиями ситуации. Тяжелые события, типа утраты близких, увольнения с работы, тюремной изоляции и развода сужают диапазон подвижности внимания и сдвигают его по направлению к полюсу фиксации. Капля ресурсов внимания теряет свою обычную подвижность и принимает форму перевернутого гвоздя с маленькой шляпкой и стержнем, направленным на небольшое число схем. В результате человека преследуют повторяющиеся наборы одних и тех же мыслей (феномен умственной жвачки), среднее число ошибок рассеянности увеличивается, моторная и умственная деятельность протекают рутинным образом, что, в свою очередь, приводит к ригидности поведения и консерватизму мышления. 264 Дж. Ризон считает, что его теория позволяет объяснить, хотя бы в первом приближении, промахи любого вида (пробелы, оплошности и собственно ошибки) и разнообразные формы их проявления (вторжения, пропуски, повторения, ошибочные объекты). Опираясь на свою модель, он объясняет ряд феноменов, описанных и исследованных другими авторами. Так, он не исключает возможность психоаналитического толкования ошибок, причиной которых является чрезмерная активация нерелевантных схем потребностями субъекта. Однако, отношение числа таких ошибок к общему количеству ошибочных действий человека обратно тому, которое предполагал 3. Фрейд. Подавляющее число ошибок объясняется, как пишет Дж. Ризон, более прозаичными и скучными причинами, а именно, особенностями и нарушениями работы внимания. В одной из недавних работ он связывает непосредственно с вниманием все ошибки, причина которых лежит на когнитивном уровне управления автоматизированной деятельностью, разделяя их на два рода (Reason, 1990, с. 68-74). В класс ошибок первого рода, названный ошибками невнимания, автор Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru включает пять видов. 1. Оплошности двойного захвата. Большая часть ограниченных ресурсов внимания захвачена каким-то внутренним содержанием или отвлечена на внешний дистрактор в момент, когда необходимо подключение петли управления. В этом пункте плана сильная, но уже нерелевантная схема сохраняет за собой функцию управления последовательностью действий, уводя ее в сторону от намеченного пути. Необходимыми условиями ошибок этого вида являются: а) выполнение хорошо отработанной деятельности в знакомой обстановке; б) намерение изменить обычный ход событий; в) пункт перехода, после которого сопротивление данной схемы заметно меняется; г) отсутствие в этом пункте соответствующей внимательной проверки. В результате получаются ошибки типа вторжения сильной привычки, которые, в свою очередь, разделяются на несколько разновидностей. Так, вследствие пропуска проверки, может произойти вторжение старой привычки ("Я решил уменьшить потребление сахара и есть кукурузные хлопья без него. Однако на следующее утро я, как всегда, посыпал их сахарным песком"). В других случаях результатом невнимания становится исключение или недопущение намеренного действия ("По дороге на работу я хотел остановиться, чтобы купить ботинки, но очнулся, вспомнив об этом, когда спокойно проехал мимо"). В ошибках ответвления действие продолжается по одному из привычных маршрутов, располагающих общим начальным участком ("Я собирался выкатить машину из гаража, но на пути в гараж, когда проходил через заднюю веранду, остановился, надел резино265 вые сапоги и куртку, как будто бы шел поработать в саду"). Подобным же образом происходят ошибки перелета ("Я хотел разуться, сняв только ботинки, но, вместе с тем, стянул и свои носки"). В иных случаях пропущен момент изменения привычного плана действий, что приводит к возвращению к этому плану ("Я задумала пожарить оладьи к чаю, но вспомнила, что у нас нет лимонов, и отказалась от лишних хлопот. Через пять минут я начала смешивать компоненты для оладьев, совершенно позабыв о прежнем решении") или к его продолжению ("Я убирал столовые приборы в буфет, когда жена попросила их оставить, сказав, что они ей понадобятся. Я ее слышал, но не прекратил свое занятие"). 2. Пропуски, связанные с перерывами. Неудачи внимательной проверки обусловлены временным отвлечением на какое-то событие во внешнем окружении ("Я подошел к книжному шкафу, чтобы взять словарь, но, когда доставал его с полки, несколько других книг упали на пол. Я поставил их обратно и возвратился за свой письмен ный стол без словаря"). Вторичные, корректирующие программы, подключающиеся в случаях сбоя запланированной рутинной дея тельности, могут быть восприняты как ее часть. Этот вид пробелов можно назвать ошибками устройства программного счетчика. 3. Ослабление намерения. Ошибки этого вида происходят при отсрочке выполнения намерения. Несмотря на то, что отложенное намерение периодически освежается внимательными проверками, оно как бы заваливается другими содержаниями рабочего пространства сознания. В связи с этим возникает несколько разновидностей оплошностей и пробелов. Иногда происходит как бы разрыв или разделение намерения ("Похолодало, и я решил закрыть окно, но вместо этого закрыл дверцу шкафа"). Ко второй разновидности от носятся пробелы ситуативного (экзогенного) захвата ("Я пришла в спальню за книгой, сняла серьги, посмотрела в зеркало и вышла без книги"). Сюда же относится разновидность пробелов, названная многократными отступлениями ("Я хотела пойти в чулан под лестницей, чтобы выключить водонагреватель. Вытерла руки, чтобы закрыть кран, но зашла в кладовку, а затем в жилую комнату, заглянула в стол и, лишь вернувшись на кухню вспомнила о своем первоначальном намерении"). Иногда эти ошибки принимают вид состояний провала памяти. Это может быть переживание типа "Что я тут делаю?" ("Я открыл холодильник и стал рассматривать его содержимое, силясь припомнить, что же я хотел достать"). Более острая и тревожная форма такого пробела осознается как переживание "Мне что-то надо делать, но не помню что". 4. Перцептивные смешения. Оплошности этого вида происходят в случаях, когда схема опознания принимает за истинный какой-то 266 похожий или предназначенный для сходной цели объект ("Я стал наливать чай в сахарницу"). 5. Ошибки интерференции: смеси и перестановки. Раньше ошибки этого вида изучали, главным образом, лингвисты на материале слов и фраз устной и письменной речи (вербальные гибриды и перевертыши) . Дж. Ризон обнаружил и объяснил подобные эпизоды поведения субъекта. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Оплошности типа смесей получаются, когда за управление действием соревнуются два одновременно активных плана. В результате получаются нелепые гибриды действий или слов и действий ("Я готовил чай, когда услышал, что кошка царапается, пытаясь проникнуть через дверь, чтобы поесть. Я открыл банку кошачьего корма и стал накладывать ее содержимое не в миску кошки, а в заварочный чайник"). Поведенческие перестановки возникают при одновременной активации двух элементов одного плана ("Впопыхах, стараясь побыстрее закончить уборку и помыться, я поставила горшки с цветами в ванную комнату, а чистое белье положила на подоконник"). Второй класс ошибок рассеянности образуют оплошности, причина которых заключается в излишнем внимании. Они возникают в результате несвоевременных проверок хода рутинной последовательности действий. Так же, как и ошибки невнимания, они обусловлены отвлечением субъекта на посторонние мысли или на нерелевантные события окружения. Вслед за периодом такого отвлечения, человек спохватывается и проверяет свои действия, но попадает при этом не в узловой пункт, где такая проверка целесообразна или хотя бы безвредна, а в промежуточные участки запрограммированной последовательности. В результате субъект неправильно оценивает текущее положение дел. Здесь возможны два варианта оплошностей. Он может подумать, что процесс зашел дальше, чем на самом деле, и тогда пропускает необходимое действие; либо решает, что находится где-то раньше и тогда совершает действие во второй раз. Ошибки того и другого вида (пропуски и повторения) особенно часто встречаются там, где строгая последовательность действий разделена периодами ожидания промежуточных результатов. В качестве типичного примера Дж. Ризон приводит процедуру приготовления чая*. В собранной им коллекции ошибок люди во многих случаях забывали включить плиту, засыпать заварку, залить ее кипятком *3десь можно вспомнить о японской чайной церемонии, каждый шаг которой строго размерен и регламентирован. Не является ли этот ритуал одним из способов формирования и воспитания особой внимательности японцев? (см. гл. 1, с. 31). 267 или, напротив, делали это дважды ("Я стал во второй раз заливать кипяток в полный заварочный чайник. Я не помнил, что чай был только что заварен"). Значительно реже встречаются ошибки внимания третьего вида, названные ошибками обратного хода. Они появляются в результате несвоевременной проверки таких последовательностей действий, которые могут осуществляться как в прямом, так и в противоположном порядке ("Я хотел снять ботинки и надеть домашние тапочки. Сняв ботинки, я заметил, что пиджак соскользнул с вешалки. Я поправил пиджак, а затем вместо тапочек снова обул ботинки"). Интуитивное житейское представление о том, что основная причина ошибочных действий человека лежит во внимании получило в исследованиях Дж. Ризона и его коллег весомое подтверждение и научное обоснование. В своей концепции когнитивного управления действиями автор использовал представление о внимании как ограниченных подвижных ресурсах, расходуемых на активацию и торможение когнитивных схем. Такой взгляд на природу внимания хотя и популярен, но не единственный. Дж. Ризон разрабатывает его пока лишь в метафорической форме. Тем не менее, теперь мимо эмпирического материала ошибочных действий, собранного в этом цикле исследований, и мимо тех вопросов, которые в нем поставлены, не может пройти ни одна из современных и будущих теорий внимания человека. 268 Приложение 4 ВНИМАНИЕ ПРИ ШИЗОФРЕНИИ* Исследования внимания при психической патологии основаны, прежде всего, на результатах клинических наблюдений. В трудах классиков психиатрии описаниям расстройств сферы познавательных процессов вообще и внимания в частности отведено значительное место. Э. Крепелин покинул психологическую лабораторию В. Вундта, чтобы изучить по совету своего учителя особенности внимания пациентов психиатрической клиники. Он впервые выделил шизофрению как определенное, хотя и распадающееся на ряд форм психическое заболевание (Крепелин, 1910). Нарушения внимания он относил к числу центральных диагностических симптомов шизофрении и подчеркивал, что ярко выраженное специфическое расстройство внимания наблюдается уже в начальном периоде болезни. При описании этого расстройства Э.Крепелин опирается на различение пассивного и активного внимания. Для больных шизофренией характерны относительная сохранность пассивного и глубокие нарушения активного внимания. Внешне безучастные, они могут хорошо воспринимать все, что происходит вокруг, выхватывая Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru случайные, второстепенные детали, и в то же время им редко удается активно направлять и длительно удерживать внимание на каком-либо заранее указанном объекте. *В данном приложении использованы материалы обзора, выполненного в рамках НИП Института Человека в 1989 г. (Дормашев Ю. Б., Розовский И. Я. Расстройства внимания при шизофрении: обзор исследований / Рук. деп. во ВНИИМИ МЗ СССР за № Д— 20.506 от 21.09.1990.49 с.) 269 Хорошо известен и повсюду признан как наиболее значительный вклад в изучение шизофрении Е. Блейлера. В его работах приведены подробное описание и ряд конкретных иллюстраций расстройств внимания при шизофрении. Так, как бы подтверждая вывод Э. Кре-пелина о способности внешне индифферентных больных замечать даже незначительные аспекты окружающей действительности, Е. Блейлер пишет: "Спустя несколько лет больные могли воспроизвести во всех деталях то, что происходило в отделении, например, сообщения из газет, которые они мимоходом слышали. Эти больные, казалось, были полностью погружены в себя, сидели в углу, так что невозможно было понять, как они вообще могли узнать про эти обстоятельства. Одна наша больная — кататоник, которая в течение нескольких месяцев была занята только тем, что, повернувшись к стене, строила рожи, после улучшения оказалась ориентированной в том, что происходило во время англо-бурской войны; для этого она должна была вычленить отдельные высказывания, происходящие в совершенно безумном окружении, и сохранить их в упорядоченном виде. Другая, которая в течение многих лет не сказала ни одного разумного слова и не совершила ни одного разумного действия (ни разу не могла самостоятельно сесть), знала имя нового папы, вступившего на престол, хотя всегда жила в протестантском окружении, где Римом не интересовались" (Bleuler, 1911, с. 56). Согласно Е. Блейлеру, внимание в целом есть проявление эффективности, и страдает оно в той мере, в какой страдает эффективность. Степень и устойчивость внимания определяются, соответственно, силой и длительностью аффективных состояний. Активное внимание сохраняется и остается нормальным в тех сферах жизнедеятельности больных, где присутствует интерес. Автор отмечает, что "у большинства хронических пациентов способность к напряжению и удержанию внимания, если оно вообще прикладывается к вызывающим активность впечатлениям, оказывается нормальной или даже выше нормы" (Bleuler, 1911, с. 57). Развитие "аффективной тупости" приводит к резкому сокращению круга объектов такого внимания. Совершенно иначе нарушается пассивное внимание. Здесь отсев внешних впечатлений "практически может сократиться до нуля, так что регистрируется почти все, что попадает на органы чувств" (Bleuler, 1911, с. 56). Сужение круга объектов активного внимания и одновременное расширение круга потенциальных объектов пассивного внимания могут привести к тому, что целостная картина симптома рас270 стройств внимания будет выглядеть парадоксально. "Апатичный шизофреник может целых полдня сосредоточить все ничтожные силы своего внимания на ниточке, которую он держит в руке, и наоборот, его может отвлечь любой пустяк, так как он, можно сказать, ничем не заинтересовывается" (Блейлер, 1920/1993, с. 104). Как и Э.Кре-пелин, он считал указанные нарушения внимания специфическим симптомом шизофрении. В 1950-е годы начинается следующий этап клинических исследований нарушений внимания при шизофрении. В качестве отправного пункта использовались наблюдения Э. Крепелина и Е. Блейлера, но с методической точки зрения новые исследования выглядят более совершенными. Были разработаны техники интервью, контролировался отбор пациентов, учитывались срок и форма заболевания, опрашиваемые ставились в одинаковые условия, и, главное, были сформулированы конкретные цели наблюдения, разработаны процедуры его проведения и статистической обработки данных. Образцовые и наиболее содержательные по своему материалу и результатам исследования провели Э. Маги и Дж. Чапман. В раннем исследовании опрашивалось 26 впервые поступивших в клинику и находившихся там в течение нескольких месяцев больных с предварительным диагнозом шизофрении (McGhie, Chapman, 1961). Беседа начиналась с просьбы рассказать о тех переживаниях и состояниях, которые впервые вызвали у них опасения по поводу собственного здоровья. В результате анализа полученных ответов авторы выделили группы расстройств различного рода. Наиболее многочисленными среди них были жалобы на нарушения в сферах внимания и восприятия. Больные шизофренией описывали свои затруднения следующим образом: "Я не могу сосредоточиться. Мешает мучительное для меня отвлечение — звуки проходят через Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru меня,— но я чувствую, что моя психика не может с ними со всеми справиться. Трудно сосредоточиться на каком-либо одном звуке — это напоминает ситуацию, когда пытаешься одновременно делать два или три дела... Я как будто бы чересчур бдителен, чрезвычайно настороженный. Я никак не могу расслабиться. Через меня проходит, по-видимому, все. Я просто не могу отгородиться... Кажется, что мое внимание захватывает все, хотя я и не интересуюсь чемлибо особенно. Разговаривая с вами, я могу слышать скрип ближайшей двери и шумы, идущие из коридора. От этого трудно отгородиться, это сложнее, чем сосредоточиться на том, что говорю вам. Часто меня привлекают совершенно дурацкие вещи. Вернее, они не интересны для меня, но я обнаруживаю, что уделяю им внимание в течение некоторого време271 ни. Это выглядит как лень, но на самом деле это не так" (McGhie, Chapman, 1961, с. 104). Э. Маги и Дж. Чапман, комментируя эти высказывания, говорят о расширении внимания, приводящем к затоплению сознания нерелевантной информацией. Именно эти нарушения вызывали наибольшее беспокойство и тревогу опрашиваемых; они же относились к числу самых ранних среди замеченных изменений. Как следовало из данных опроса, другие группы расстройств (в мышлении, аффективной сфере и моторике) возникали позже или в результате указанных нарушений внимания. Кроме сообщений, свидетельствующих о неадекватной фильтрации сенсорного входа, больные жаловались на неспособность справиться с материалом умственной деятельности: "Беда в том, что у меня слишком много мыслей. Вы можете подумать о чем-нибудь, скажем, о каком-то своем упущении и тут же вспомнить: "Ах, да, я не захватил сигареты". А если мне чтонибудь придет в голову, то в тот же момент появится множество, связанных с этим нечто. . . Мои мысли растекаются. Я потерял контроль. Мне в голову одновременно приходит слишком много мыслей. Я не могу рассортировать их" (McGhie, Chapman, 1961, с. 108). Позже подобные описания были обнаружены в источниках автобиографического характера. Например, бывшая больная шизофренией пишет: "Я хотела бы рассказать, если смогу, о том ненормально расширенном состоянии сознания, которое было у меня до, во время и после обострения болезни. Части моего мозга как будто пробудились ото сна, и меня стали интересовать люди, события, места и идеи, ранее не производившие никакого впечатления... В нашей голове должен быть фильтр, действие которого не осознается. Он сортирует стимулы, и в сознание вторгаются только те, которые соответствуют текущему состоянию дел. . . То, что случилось со мной, произошло из-за нарушения в фильтре, и винегрет из разнородных стимулов стал отвлекать меня от тех вещей, которые должны были занимать фокус моего внимания. .. К моменту госпитализации я достигла такой стадии "пробуждения", когда свет, льющийся из окна, или голубизна неба становились для меня значимыми до слез. Способность разграничивать существенное и несущественное снизилась до минимума. Совершенно различные события связывались в 272 моей голове в запутанный клубок" (цит. по: McGhie, 1970, с. 6)*. В следующей, проведенной по сходной методике работе к исследованию было привлечено около 40 человек, находящихся на ранней стадии заболевания шизофренией (Chapman, 1966). Факты, свидетельствующие о нарушении селективной функции внимания, и здесь часто встречались в отчетах пациентов. Их подтверждали данные проводимого по ходу опроса тщательного наблюдения за особенностями мимики, жестикуляции и направления взора больных. Почти все больные отмечали наличие блокировок мышления и давали их описание. Например: "Это подобно временному провалу — мой мозг не работает как следует — как будто попадаешь в вакуум. Я полностью отключаюсь от внешнего мира и перехожу в другой мир. Это случается тогда, когда начинает расти напряженность; в моем мозгу происходит взрыв" (Chapman, 1966, с. 231). Такие остановки возникали даже в ходе опроса. Дж. Чапман считает, что неправомерно связывать их исключительно с процессом мышления. Анализ отчетов больных и обстоятельств появления остановок мышления позволили автору высказать предположение о том, что они также связаны с дисфункцией внимания. Больные говорили: "Я впадаю в транс, потому что не могу надолго сосредоточиться во время нашей беседы. Чтонибудь приходит мне в голову и загоняет меня в транс. Но потом я всегда пробуждаюсь... Я не люблю распределять свое внимание, потому что это приводит к помешательству — я перестаю понимать, где я и кто я. Когда это начинается, я как бы впадаю в транс и не могу что-либо увидеть Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru или услышать" (Chapman, 1966, с. 231-232). Дж. Чапман считает, что блокировки являются своеобразной защитой от перегрузки сознания, вызванной дефектом селекции. В исследованиях Э. Маги и Дж. Чапмана проанализированы также субъективные отчеты о специфических, появляющихся на инициальной стадии заболевания расстройствах психомоторики. Они за* Н. Гармези предполагает, что автор воспоминаний, работавшая до болезни медсестрой, когда-то могла познакомиться со статьями Д. Бродбента (Garmezy, 1977). 18-4037 273 ключаются в том, что больной не в состоянии плавно и быстро выполнить привычные бытовые действия и даже просто передвигаться в пространстве. Приведем соответствующие примеры из работ этих авторов. "Я не люблю двигаться быстро. Если же это приходится делать, я не могу осознать действительное состояние ситуации. Я воспринимаю звук, шум, движения, и все смешивается в беспорядочную кучу. Я обнаружил, что могу избежать этого, если полностью прекращаю ходьбу и остаюсь неподвижным... Я больше не уверен в своих движениях. Это очень трудно описать, но иногда я сомневаюсь даже в простых действиях, например, когда сажусь. Это не столько продумывание того, что я должен сделать, сколько само делание приводит меня в тупик. Недавно я обнаружил, что обдумываю свои действия и обстоятельства, прежде чем примусь за дело. Если я, например, захочу сесть, то подумаю о себе и почти вижу себя усаживающимся, прежде чем сделаю это. То же самое происходит и с другими делами -умыванием, едой и даже одеванием, то есть с теми действиями, которые я проделывал когда-то совершенно спокойно и не задумываясь. Я затрачиваю на эти действия много времени, потому что всегда осознаю, что делаю. Если бы я не застопоривался, отмечая, что делаю, я бы все делал гораздо быстрее... Мне страшно пойти куданибудь, если я не уделю все свое внимание этому движению. Если же, помимо того, я делаю чтонибудь еще, то мое движение будет ошибочным. Например, если я, выходя из этой комнаты, уделю внимание чему-нибудь еще, то могу встать на голову... Ни одно из моих движений теперь не происходит автоматически. Для того, чтобы правильно делать что-нибудь, например, идти как следует, должным образом разговаривать или покурить, мне необходимо усиленно обдумывать свои действия. Раньше эти действия происходили автоматически. .. Я все делаю детально. Если мне захочется пить, то я должен взять чашку, шаг за шагом подойти к крану, повернуть кран, закрыть кран, выпить воду" (McGhie, Chapman, 1961, с. 106-108; Chapman, 1966, с. 239, 243). Явления деавтоматизации моторных навыков известны давно и хорошо, но объясняли их, как правило, ссылаясь на дефект волевой сферы и/или амбивалентность мотивации больных шизофренией. Э. Маги и Дж. Чапман связывают эти расстройства поведения с нарушением избирательной функции внимания. Они пишут: "Утрата 274 спонтанности поведения является, по-видимому, естественным следствием вторжения в сферу сознательного внимания тех волевых импульсов и идущих от эффекторов стимулов, которые в норме не осознаются. Теперь больной должен принимать решение о каждом движении, сознательно начинать и управлять движениями своего тела. Деятельности, которые раньше регулировались автоматически, теперь переживаются как неопределенные и требующие намеренной координации (McGhie, Chapman, 1961, с. 112). Авторы выдвигают гипотезу о первичном характере нарушения избирательно-тормозной функции внимания. Изменения аффективной сферы, расстройства восприятия, мышления, моторики и речи они склонны объяснять как реакции, адаптирующие субъекта к указанному дефекту внимания. По данным Дж. Чапмана, исходы или конечные формы заболевания шизофренией оказались связанными с различиями в ранней симптоматике (Chapman, 1966). В 60-е годы линия клинических исследований все больше пересекается и сливается с линией экспериментальной разработки проблемы внимания при шизофрении. Согласование данных психологических лабораторных экспериментов и фактов клинических наблюдений предполагает координацию усилий и тесное взаимодействие клиницистов и психологов. Только сотрудничество сведет к минимуму тот "момент истины", который содержится в известной шутке: "Психиатры не знают ничего обо всем, а психологи знают все ни о чем". Экспериментальному изучению особенностей внимания при шизофрении посвящено значительное количество работ. Исследовались различные аспекты, свойства, характеристики внимания. При этом испытуемые — больные шизофренией — различались по форме, длительности и тяжести заболевания. В основу исследований закладывались разные представления о природе и функциях Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru внимания. Неудивительно поэтому, что суммарная картина результатов и выводов экспериментов не образует нечто целое, а производит скорее впечатление хаоса. Т. Олтманс и Дж. Нил пишут: "Главная причина этой путаницы заключается в неадекватности гипотетического толкования "внимания" и несогласованности тех операций, которые используются для его определения. В исследованиях шизофрении применяются многие, зачастую независимые показатели, и возникающие в связи с этим проблемы раскрыты и аргументированы вполне достаточно. Одним словом, множество людей подразумевают под вниманием множество вещей; поэтому объяснительная сила понятия внимания низко падает. Следовательно, вместо обращения к вниманию как к некоторому 275 всеобъемлющему механизму, было бы лучше перейти к изучению более дискретных способностей, таких как удержание готовности к ответу или способности эффективно действовать в условиях отвлечения" (Oltmanns, Neale, 1978, с. 118). Без обращения к общепсихологической теории внимания любые объяснения его расстройств будут необоснованными и малоубедительными. Теория необходима уже для описания дефекта. "До тех пор, пока мы не сумеем лучше определить и четко обозначить, что же именно имеется в виду, когда говорят о внимании, утверждение о дефекте внимания у больных шизофренией будет эквивалентно констатации того, что они не могут хорошо действовать, то есть мы придем к очевидному и малоинформативному выводу",— отмечает один из современных авторов (Shapiro, 1981, с. 70). Большинство эмпирических исследований внимания в патопсихологии не руководствовалось какой-либо единой теорией внимания. Разрыв с общей психологией внимания не является абсолютным; авторы некоторых работ сознательно апеллируют к известным теоретическим моделям внимания или пытаются создать свои собственные. Так, Э. Маги и Дж. Чапман при объяснении результатов своих исследований обратились к модели переработки информации, предложенной в 1958 г. Д. Бродбентом (см. гл. 2, с. 57-59). В психологии шизофрении эта модель сохраняла ведущее положение до начала семидесятых годов (McGhie, 1969). Клинические наблюдения и данные экспериментов на помехоустойчивость говорили о том, что при шизофрении нарушен механизм фильтрации или механизмы настройки фильтра. Прослеживалась связь между этими нарушениями и гиперактивацией больных шизофренией, но вопрос о том, какое из этих расстройств первично, продолжает оставаться открытым. Некоторые авторы указывают на замедленную скорость переработки информации в канале ограниченной пропускной способности. Д. Брод-бент модифицировал свою модель, отвергнув по сути идею фильтрации, но сохранил представления о канале ограниченной мощности и раннем отборе информации. Модифицированная модель допускает как ранний отбор (установка на стимул), так и поздний категориальный отбор (установка на ответ) (см. гл. 2, с. 67-68). Прежние, довольно противоречивые результаты исследований когнитивной переработки при шизофрении стали пересматриваться с позиций новой модели Д. Бродбента. Высказывались предположения о нарушениях в механизме ранней фильтрации или в механизме отбора ответов. Экспериментальные данные не исключали возможность нарушения на любой стадии переработки информации. Специально проведен276 ные исследования хотя и склоняли авторов к указанию дефекта установки на ответ, все же не могли окончательно решить вопрос о локализации дефекта. Параллельный кризис структурного направления когнитивной психологии внимания во многом объясняет неудачи указанных трактовок расстройств внимания при шизофрении. Новый путь объяснения аномалий внимания проложила теория единых ресурсов умственного усилия Д. Канемана (см. гл. 3, с. 112-117). Предполагается, что у больных шизофренией требования задачи к ресурсам доступной мощности не удовлетворяются. Обсуждаются следующие предположения относительно причин дефицита в системе распределения неспецифических ресурсов внимания: 1) нарушение входных структур переработки и, как следствие, перегрузка входной информацией; 2) нарушение в центральных структурах переработки; 3) неадекватная стратегия распределения ресурсов; 4) снижение общего уровня доступной мощности (Gjerde, 1983). Отсюда видно, что теория ресурсов представляет для интерпретации результатов исследования внимания у больных шизофренией широкие возможности. Сократить число приемлемых гипотез путем только теоретического анализа невозможно. Необходимы специальные экспериментальные исследования и, как отмечают некоторые авторы, разработка новых методических приемов. Положение осложняется тем, что теория единых ресурсов в последние годы ставится под сомнение. С одной стороны, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru экспериментальная разработка проблемы ресурсов, используя парадигму одновременного решения двух задач, показывает существование множества специфических ресурсов (см. гл. 3, с. 154-164), с другой стороны, подвергается резкой критике сама идея ограниченных ресурсов (см. гл. 4). Однако, ресурсные теории внимания сохраняют свою привлекательность, так как они, благодаря постулируемым в модели Д. Канемана связям усилия и стратегии его распределения с общей активацией, легко ассимилируют различные концепции расстройства активации больных шизофренией. Глобальная переориентация методологии когнитивной психологии от структурных представлений системы переработки информации к процессуальному подходу открыла новые возможности для психологии внимания вообще и для объяснения дефектов внимания при шизофрении в частности. Речь идет о различении автоматических и контролируемых процессов, а также двух видов переработки (см. гл. 2, с. 106-109 и гл. 3, с. 147-150). В системе переработки информации выделяется два потока процессов — идущая снизу вверх, ведомая стимулами пассивная переработка, и идущая сверху вниз, ведомая знаниями и целями активная переработка. Предполагается, что к первому типу переработки относится феноменология 277 пассивного или непроизвольного внимания, а ко второму — внимания активного или произвольного. Более того, "понятие внимания представляет собой мост между двумя типами переработки и помогает описать, каким образом эти две системы действуют в унисон" (Kietzman et al., 1980, с. 340). Новый подход интегрирует ранние представления о системе переработки информации. Жесткие автоматические процессы соответствуют структурным понятиям этапов и блоков переработки, а контролируемые процессы связываются с представлениями о ресурсах внимания. Современные теории расстройств внимания при шизофрении локализуют дефект либо в автоматической, либо в концептуальной переработке. Говоря на традиционном языке, нарушение ищется или в механизмах непроизвольного (пассивного) внимания, или внимания произвольного (активного). Поскольку ни те, ни другие теории не могут объяснить в полном объеме противоречивую картину результатов исследований, в последнее время разрабатывается подход, трактующий расстройства внимания в терминах дисбаланса произвольного и непроизвольного внимании. Авторы одного из обзоров исследований когнитивных процессов больных шизофренией выделяют два класса теорий нарушений внимания (Kietzman etal., 1980). В класс унитарных моделей они включают гипотезы, указывающие на дефект в каком-либо одном виде переработки информации. Второй класс моделей описывает нарушения в балансе или интеграции двух видов переработки. Авторы считают, что большинство теорий предполагают доминирование концептуальной (сверху-вниз) переработки у больных шизофренией. Итак, психологическое исследование подтверждает центральное значение симптома нарушений внимания в клинике шизофрении. Множество данных указывает на первичный и фундаментальный характер этого вида психических расстройств. Вместе с тем, экспериментальная разработка проблемы внимания при шизофрении оказалась полезным полигоном испытания и обкатки различных теорий внимания. Материалы психологических исследований больных шизофренией не только прокладывают новые пути поиска причин этого тяжелого и распространенного заболевания, но и могут подтолкнуть к выдвижению новых гипотез и послужить эмпирической базой новых теорий, раскрывающих сущность внимания человека. 278 Приложение 5 ВНИМАНИЕ И БДИТЕЛЬНОСТЬ Аспект устойчивости внимания выступает на первый план в ситуациях решения задач на бдительность (vigilance). Такие задачи требуют непрерывного и продолжительного внимания к одному источнику информации с целью обнаружения каких-то определенных или просто атипических событий. Сигнальные события происходят довольно редко, в непредсказуемые моменты длительных (от 0,5 до 2 часов) интервалов наблюдения в условиях однообразного и монотонного окружения. Положение и задачу испытуемого в экспериментах на бдительность иногда сравнивают с позицией и обязанностями впередсмотрящего матроса, который когда-то, во времена парусного флота, сидел внутри "вороньего гнезда", сооруженного в верхней части самой высокой мачты корабля. По О. Кюльпе, внимание вообще подобно часовому—наблюдателю, находящемуся на высокой башне. Он спокойно обозревает простирающуюся перед ним местность, бросая безразличный взор на знакомые сцены и фигуры, но остро и тщательно исследует любое Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru странное явление (Kuelpe, 1902). В качестве житейских примеров внимания такого рода можно привести поведение кошки, подстерегающей мышь, рыбака, наблюдающего за поплавком, и хозяйки, отслеживающей момент закипания молока. Специальное изучение процессов бдительности началось после Второй мировой войны. С тех пор накоплено множество фактов, объяснить которые с позиций какой-то одной теории внимания пока не удается (Loeb, Alluisi, 1984). Определенный вклад в эти исследования внес английский психолог М. Айзенк. В данном приложении приводится отрывок из его учебника, в котором показано современное состояние этой области экспериментальной психологии внимания: 279 ". . .один из интереснейших способов изучения внимания, состоит в исследовании способности людей непрерывно поддерживать внимание в длительных монотонных задачах, требующих обнаружения случайных сигналов. Такие задачи называют "задачами на бдительность". Существует ряд видов профессиональной деятельности (напр., продолжительное наблюдение за экраном радара при поиске подводной лодки, контроль качества продукции, сходящей с конвейера), обнаруживающих сходство с задачами на бдительность, и важно понять, какие процессы лежат в их основе. Макворс (1950)* положил начало систематическим исследованиям в этой области. Он использовал стрелку часов, которая двигалась мелкими одинаковыми скачками. Испытуемых просили внимательно наблюдать за ней и сообщать об относительно редких случаях, когда стрелка совершала двойной скачок. Поскольку эта задача носила скучный, утомительный характер, не удивительно, что Макворс получил четкие данные о декременте бдительности — то есть уменьшении вероятности обнаружения двойного скачка или сигнала с течением времени. Декремент бдительности был также описан многими исследователями и стал одной из основных характеристик процесса решения задач на бдительность. Естественно предположить, что декремент бдительности возникает из-за постепенной потери наблюдателем способности поддерживать внимание, следствием чего является уменьшение чувствительности к сигналам. Однако Брод-бент показал, что основа декремента бдительности в действительности более сложна, чем предполагалось ранее. По ходу решения задачи на бдительность число ложных тревог (сообщений наблюдателя о появлении сигналов при их объективном отсутствии) имеет тенденцию к снижению, что указывает на то, что наблюдатели сообщают о наличии сигналов более осторожно. Информация о процентах обнаружения и ложных тревог дает независимые показатели чувствительности и осторожности ответов наблюдателей. Учитывая эту информацию, обычно приходят к выводу, что декремент бдительности в большей степени есть следствие увеличения сопротивления реагировать, когда предъявля* Здесь и далее приведены ссылки в русской транскрипции по списку литературы учебника М. Айзенка (Eysenck, 1993). 280 ется сигнал, чем снижения уровня чувствительности наблюдателя к стимуляции. Ослабление декремента. С практической точки зрения, особенно важно найти способы уменьшения декремента бдительности. В своем первом исследовании Макворс (1950) обнаружил, что обеспечение испытуемых обратной связью о результатах их деятельности, то есть предоставление информации о пропусках и правильных обнаружениях сигналов, предотвращало появление декремента. Знание результатов оказывается полезным по меньшей мере по двум причинам. Во-первых, оно дает испытуемому точную информацию о его продуктивности, вовторых, увеличивает уровень мотивации. Как показало более позднее исследование, эффект знания результатов решения задач на бдительность связан с увеличением мотивации, а не с информированностью испытуемого. Например, Нахрей-нер (1977) мотивировал некоторых испытуемых, сообщая им, что успешное решение задачи будет хорошо оплачено. Декремент бдительности у этих, сильно мотивированных испытуемых не обнаруживался. Уэрм, Эппс и Фергусон (1974) установили, что симулированное ими ложное знание результатов оказалось столь же эффективным в увеличении продуктивности, что и истинная обратная связь, показав тем самым, что правильная информация для улучшения деятельности не нужна. Вообще говоря, более бодрые люди физиологически более активированы, чем сонливые. Такие люди более продуктивны при решении многих задач, в том числе и задач на бдительность. Поскольку в ходе решения большинства задач на бдительность, физиологическая активация обнаруживает тенденцию к понижению, вероятно, что уровень физиологической активации может быть важным фактором возникновения декремента бдительности. Было проведено несколько исследований, в которых испытуемым предъявляли белый шум высокой интенсивности (то есть шум, содержащий все звуковые частоты и напоминающий свист). Сильный белый шум увеличивает физиологическую Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru активацию и обычно ослабляет декремент бдительности. Маллин и Коркоран (1977) изучали влияние белого шума на продуктивность деятельности в задачах на бдительность, решаемых в 8 утра и в 8 вечера. Шум оказал значимый положительный эффект на деятельность испытуемых утром, но не вечером. По-видимому, утром испытуемые еще находились в сонном состоянии и поэтому извлекли пользу из стимулирующих свойств бело281 го шума, тогда как вечером они должны были, даже при отсутствии белого шума, быть более бодрыми. Одной из проблем исследования бдительности является то, что испытуемые, хорошо решающие одну задачу на бдительность, часто не справляются с другой — то есть обычно задачи на бдительность слабо коррелируют друг с другом. Поэтому нельзя быть полностью уверенным в том, что результаты, полученные в одной конкретной задаче, будут повторены в других. До сих пор нет единого мнения относительно существенных характеристик, отличающих одну задачу от другой. Однако Айзенк (1988) подчеркнул, что "среди задач на бдительность имеется ряд очевидных различий. Он включает в себя модальность предъявления стимула (обычно зрительную или слуховую), частоту и предсказуемость появления стимулов, трудность различения между отсутствием и наличием сигнала в окружающей ситуации. В самом деле, корреляция между решениями разных задач на бдительность обычно намного выше, когда они сходны друг с другом по этим характеристикам по сравнению с тем, когда эти задачи отобраны случайно" (с. 111-112). В последние годы в исследованиях бдительности наблюдается спад, что, по-видимому, обусловлено двумя основными причинами. Во-первых, оказалось, что путем анализа такой деятельности выяснить что-либо относительно процессов и механизмов внимания удается немного. Во-вторых, число видов профессиональной деятельности, строго соответствующих традиционным задачам на бдительность, когда по сути пассивный наблюдатель ждет предъявления сигнала, непрерывно уменьшается. С развитием компьютеров и других технологий, появляется все больше и больше видов деятельности, в которых операторы активно участвуют в решении многих задач и могут взаимодействовать с системами, с которыми они работают. В настоящее время вероятность практического использования результатов исследования бдительности сократилась до незначительной величины" (Eysenck, 1993, с. 63-65). 282 Приложение 6 МЕТАВНИМАНИЕ "Каждый знает, что такое внимание. Это пристрастное, осуществляемое посредством умственной деятельности обладание в ясном и четком виде одним из нескольких, как кажется, одновременно возможных объектов или рядов мысли. Фокусировка, концентрация сознания — его суть. Это означает отказ от каких-то вещей, чтобы эффективно заниматься другими и является условием, располагающим реальной противоположностью в том спутанном, сумеречном и распыленном сознании, которое по-французски называют distraction, а по-немецки Zerstreutheit" (James, 1890/1990, с. 261). Некоторые авторы обнаруживают в этом отрывке из учебника У. Джеймса основные линии экспериментальной психологии внимания последних десятилетий (La Berge, 1990). Действительно, наблюдения и факты житейской психологии нередко служат отправными пунктами постановки задач и гипотез научных исследований, но не в силах заменить их. Дж. Джастроу пишет, что жалобы на собственную невнимательность столь обыкновенны и часты, потому что многие видят в своей неспособности сосредоточиться главную и единственную причину жизненных неудач. Между тем, секрет хорошей концентрации относится к разряду тайн, разгадку которых знают все, но лишь отчасти, недостаточно и смутно (Jastrow, 1928). 283 Иногда в пылу противопоставления научного и других способов познания утверждают, что в литературе эзотерического и религиозного содержания проблема внимания давно решена*. При этом ссылаются на туманные высказывания авторитетов, владевших техниками концентрации, медитации и молитвы. Однако, практическое познание не раскрывает сущности психологических процессов, не может быть отчетливо высказано и передано на понятийном уровне. О великом поэте, художнике и каллиграфе Иккю Содзюне (1394-1481) рассказывают следующую историю: "Однажды один простолюдин обратился к мастеру дзен Иккю: "Учитель, пожалуйста, дайте мне несколько предписаний высшей мудрости". Иккю тут же взял кисть и написал слово ВНИМАНИЕ. "И это все? — удивился проситель.— Не могли бы Вы что-нибудь добавить?" Иккю написал Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru подряд два раза ВНИМАНИЕ. ВНИМАНИЕ. "Ну и ну,— несколько раздраженно произнес мужчина.— Право я не вижу особой глубины или смысла в том, что Вы написали". Тогда Иккю написал то же самое слово три раза подряд: ВНИМАНИЕ. ВНИМАНИЕ. ВНИМАНИЕ. Почти рассерженно человек спросил: "Но что же подразумевается под словом внимание?" Иккю спокойно ответил: "Внимание означает внимание" (цит. по: Ornstein, 1978, с. 123). Иккю не столько проясняет положение дел, сколько задает очередную загадку психологам и толкает на размышление. Так, вспоминается следующее чаньское (дзенское) изречение: "Что невыразимо в словах, неистощимо в действии"**. Искусство каллиграфии требует глубокой концентрации. Иккю не говорил о внимании, но показал *Приведем без комментариев мнение одного из современных соотечественников. "Внимание. Эта способность сужена падшим умом до сенсуализма и рационализма. О том, насколько ныне серо и неинтересно это погружение в пустоту, можно составить впечатление по любой современной работе о внимании. А ведь когда-то книги о сем предмете могли писать лишь великие святые — потому что только они-то и знали его опытно. Этимологически вн—имание — приятие внутрь (как и греч. pros—ekho — внимать). Лукавый привратник падшего внимания, оставляя за порогом Истину, избирательно впускает информацию, невидимо отбираемую бесами, которые и просачиваются в душу. Святые поступали прямо противоположным образом: внимание вырастало в масштаб безграничной истины; мысленных же черных эфиопов привратник ума замечал и затворял им вход. Внимание именовалось также трезвением (nepsis). Смысл этого названия в том, что в духовной жизни мы обычно как бы пьяны, говорим, не слыша Истины, читаем все без разбора, судим о всем невпопад. Трезвение исцеляет от опьянения безумием, дает видение сущего таким, как оно есть"— пишет В. Медушевский (Мысли о православной музыке // HOMO MUSICUS: Альманах музыкальной психологии. М., 1994, с. 59-60). "Афоризмы старого Китая. М.: ГРВЛ, Наука, 1988, с. 88. 284 свое умение сосредоточиться, когда писал соответствующие иероглифы несколько раз, подчеркнув тем самым огромное значение внимания для практики самосовершенствования. Что же на самом деле знают о внимании обыкновенные люди, профаны и обыватели, а не философы, психологи, физиологи и не учителя медитации или отцы церкви? Когда и как это знание приобретается и развивается? Насколько оно адекватно? Каким образом и при каких обстоятельствах оно используется? Когнитивная психология поставила эти важные вопросы сравнительно недавно, в начале 80-ых годов. Соответствующая область исследований оформилась внутри обсуждения метапознания как способности человека к восприятию и рефлексии процессов и продуктов своей умственной деятельности (напр., Forrest-Pressley et al., 1985). Главные теоретики метапознания Э. Браун, Г. Уэллман и Дж. Флейвелл считают, что умственные процессы не только воспринимаются, но и могут стать предметом специального рассмотрения и рассуждения. В результате у каждого человека складывается, как часть индивидуальной "теории души", более или менее упорядоченная сумма представлений о своих познавательных процессах и способностях. Метапознание определяют как знание различных аспектов познавательной деятельности и как управление этой деятельностью. Ме-тавнимание является компонентом метапознания и включает в себя, соответственно, знание о внимании и управление вниманием (Miller, 1985). Метавнимание как знание основано на данных самонаблюдения и на каком-то этапе своего развития может быть сформулировано в речевой форме. Эту часть опыта самопознания можно отнести к декларативной памяти. Метавнимание как опыт управления включает в себя ряд умений, т.е. относится к процедурной памяти. Сюда входят: мониторинг текущего состояния внимания; анализ требований к вниманию, предъявляемых определенной задачей в данной ситуации; выбор адекватной стратегии внимания и оценка ее продуктивности. Задача исследования метавнимания поставлена в русле изучения интеллектуального развития детей как практическая проблема возрастной и педагогической психологии. Здесь анализ метавнимания совпадает по целям и пересекается с исследованием метапамяти, которая была и остается в центре интересов данной области современной когнитивной психологии. Остановимся на некоторых результатах и выводах изучения метавнимания, обратившись к материалам обзора, выполненного американским психологом Патрицией Миллер. П. Миллер пишет, что "метакогнитивный взгляд направлен не на несовершенства самого внимания, а на знание ребенка о внимании и 285 на способность использовать умения управления вниманием. Исследование метавнимания является дополнительным, а не альтернативным по отношению к давней линии изучения возрастных изменений внимательного поведения. Развитие и адекватное использование умений внимания представляют собой многостороннее достижение, одну из граней которого образует метавнимание" (Miller, 1985, с. 162). Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru В первом исследовании метавнимания изучались представления о внимании школьников (Миллер, Биги, 1979*). Ученикам первого, третьего и пятого классов показывали зарисовки знакомых ситуаций: объяснение учителя в классе; выполнение домашнего задания при включенном радио или телевизоре; чтение книги в библиотеке, когда туда входит группа горланящих детей; призывы матери, обращенные к ребенку, находящемуся в своей комнате и занятому каким-то делом и др. Детям задавали вопросы относительно тех факторов, которые могли помешать или, напротив, помочь концентрации главного персонажа этих сцен. Использовали две процедуры отчета. Первая проходила в форме свободного интервью; во второй же респонденты выбирали из нескольких ответов тот, который, по их мнению, наилучшим образом характеризовал внимание ребенка (персонажа картинки) в данной ситуации. По ходу непринужденных бесед с детьми выяснилось, что большинство из них (75, 79 и 87% учеников 1-го, 3-го и 5-го классов, соответственно) постоянно сталкиваются с трудностями сосредоточения внимания, причины которых они находят в отвлечении на других балующихся детей, отсутствии интереса, шумах в помещении или за его пределами. Они также знали, что дети менее внимательны, чем взрослые, и что трудно уделить внимание чему-либо еще, если занят какой-то деятельностью. Младшие школьники указывали на шум и плохое поведение ребят как на главные факторы отвлечения внимания, тогда как пятиклассники чаще ссылались на отсутствие интереса и усилий сосредоточиться, на желание заняться каким-то другим делом, на недостаток знаний и опыта. Однако эта возрастная тенденция практически сошла на нет в ответах, полученных по второй процедуре отчета. Авторы предположили, что причина возрастных различий в указании факторов внимания лежит не в том, что первоклассники меньше знают о внимании, чем пятиклассники, а в разной доступности и возможности коммуникации этих знаний. *3десь и далее приведены ссылки в русской транскрипции по списку литературы обзора исследований метавнимания (Miller, 1985). 286 Это предположение подтвердили данные исследования относительного веса факторов интереса и шума, проведенного с детьми трех и четырех лет при помощи специально разработанной невербальной методики (Миллер, Заленски, 1982). Детей просили выбрать одну из двух ситуаций, смоделированных куклами и игрушечным реквизитом домашней обстановки. В одной половине проб малыш слушает маму, рассказывающую про новую игру; в другой он пишет цифры. Пара сцен могла различаться по уровню шума, уровню интереса или по тому и другому фактору. Ребенок отбирал ту сцену, в которой кукольный малыш будет лучше слушать маму или записывать цифры. Во всех пробах данного эксперимента выбор детей оказался неслучайным — 75% для условия слабого шума и 92% для условия интереса. Пробы со столкновением факторов также показали большую значимость интереса. Итак, уже трехлетние дети знают, что шум и отсутствие интереса мешают вниманию и, кроме того, рассматривают интерес как фактор более значимый, чем шум. Дальнейшее исследование, проведенное с детьми разных возрастных групп и студентами, показало, что хотя доминирование интереса сохраняется, старшие дети и взрослые комбинируют информацию о шуме и интересе более сложным образом. Перевес интереса с возрастом уменьшается. Младшие как бы просто складывают два фактора, тогда как старшие придают шуму большее значение при высоком интересе, чем при умеренном и низком (Миллер, 1982; Миллер, Шаннон, 1984). П. Миллер пишет: "Устойчивое мнение детей, что интерес к задаче больше влияет на внимание, чем уровень окружающего шума, выглядит несколько удивительно. Интерес не наблюдаем, абстрактен и психологичен, тогда как шум можно воспринимать прямо и, следовательно, легче понять. В литературе социально-когнитивной ориентации показана возрастная тенденция перехода от решений, принимаемых на основе наблюдаемых, конкретных событий к решениям, основанным на ненаблюдаемых, психологических событиях и свойствах (Шантц, 1983). Одно из возможных объяснений акцента на интересе лежит в открытии Пиаже (1929), что маленькие дети обладают преувеличенным чувством личностной детерминации. Желание человека, чтобы нечто произошло, может стать, по их мнению, причиной происходящего, и поэтому он отвечает за свое поведение" (Miller, 1985, с. 192). Автор добавляет, что дети, по-видимому, правы, подчеркивая значение интереса и его перевес над шумом, так как мотивация является универсальным фактором решения задач, а шум, по данным экспериментальных исследований, мешает деятельности далеко не всегда. В исследованиях метапамяти также обнаружили превалирование субъективного фактора над объектив287 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ным. Даже маленькие дети считают величину прикладываемых усилий более важной для хорошего запоминания, чем число запоминаемых объектов (Уэллман и др., 1981). Кроме того, они рассматривают усилие как основную причину успеха деятельности (Кун и др., 1974). В одной из работ изучали представления детей о влиянии числа отслеживаемых целей, шума, возраста и времени на внимание наблюдателя. Дети шести лет отдавали должное всем переменным, тогда как четырехлетние лучше понимали эффекты шума и количества целей (Юссен, Берд, 1979). В другой работе обнаружили тенденцию понижения оценки денежного вознаграждения как фактора внимательного поведения у детей в возрасте от 7 до 11 лет (Лопер и др., 1982). В качестве специальной линии исследований метавнимания П. Миллер выделяет изучение развития стратегий борьбы с отвлечениями (Йейта, Мишел, 1979. Мишел, 1983). Основной методический прием заключался в том, что ребенку показывали и обещали подарить привлекательный объект, но при условии соблюдения им правил поведения наедине с этим объектом (не разрешалось приближаться и трогать его в течение определенного времени). Оказалось, что уже к семи годам появляются и затем становятся все более разнообразными стратегии самоотвлечения, которыми дети сознательно пользуются, чтобы противостоять искушению. Данные этого цикла исследований, а также интервью Миллер и Биги (1979) говорят, как пишет П. Миллер, о растущем осознании психологической природы искушения, а также о развитии стратегий увода внимания от соблазнительных объектов и событий. Дети узнают, что сила соблазна падает, если контролировать себя с целью получения вознаграждения, выполнения домашнего задания, слушания учителя, чтения книги в библиотеке и т.д. Они узнают и осваивают приемы сопротивления привлекательным объектам: сокрытие или устранение предмета; ухода прочь от него и концентрации на задаче. Дети сознательно меняют эмоциональное отношение к желаемому объекту путем размышления о его нейтральных свойствах, о задаче или о чем-то постороннем. "В целом же данное исследование говорит о том, сколь условно отделение внимания от социально-личностного развития и, в том числе, от самоконтроля, мотивации и эмоций. В реальных, жизненных ситуациях эти факторы влияют на внимание постоянно" (Miller, 1985, с. 196). В другом исследовании метавнимания дошкольники, ученики 2-го, 5-го классов и студенты оценивали значение ряда переменных, влияющих на внимание и как следствие на продуктивность запоминания (Миллер, Вайс, 1982). Авторы разбили этот ряд согласно схеме метакогнитивных факторов, предложенной ранее Дж. Флейвеллом и 288 Г. Уэллманом (1977), на 3 класса: 1) личностные переменные (возраст, интерес, размышления о посторонних объектах, прислушивание к соседям); 2) переменные задачи (относительная заметность релевантных и нерелевантных стимулов, шум, дистанция между релевантными и нерелевантными объектами); 3) стратегические переменные (селективность осмотра, его систематичность, наименование). Испытуемые всех возрастных категорий указали на эффекты 4-х переменных (возраста, порядка осмотра, уровня интереса и стратегии наименования) и не придавали значения фактору дистанции. Школьники не понимали также влияния разницы в заметности релевантных и нерелевантных стимулов задачи. Авторы приходят к следующим выводам. Во-первых, даже пятилетние дети осознают эффекты нескольких переменных. Во-вторых, рост метавнимания происходит преимущественно в период перехода от дошкольного (воспитанники детского сада) к школьному детству (ученики 2-го класса). В-третьих, понимание переменных задачи наступает позже, чем понимание личностных и стратегических переменных. Исследованию стратегических переменных, в частности стратегии селективного внимания, посвящено специальное исследование (Миллер, Вайс, 1981). Здесь, в отличие от опытов с отвлечением, нерелевантные стимулы включались в условие задачи. Перед испытуемым ставили деревянный ящик, в верхней части которого располагались 12 самозакрывающихся дверей с рисунком либо клетки, либо домика. На обратной стороне каждой дверцы находилось изображение, соответственно, животного или предмета домашнего обихода. Испытуемого просили открыть релевантные дверцы (напр., с клетками), чтобы запомнить объекты (животных) и затем точно указать место каждого. Время одной пробы составляло 25 с. В эксперименте участвовали ученики 2-го, 5-го и 8-го классов. Второклассники открывали релевантные и нерелевантные дверцы одинаково часто — подряд или случайно. Подавляющее большинство восьмиклассников и многие пятиклассники, напротив, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru всегда или почти всегда открывали релевантные двери. П. Миллер подчеркивает, что, согласно данным интервью с учениками той же школы, второклассники знали о преимуществах стратегии селективного зрительного внимания и, тем не менее, в ситуации эксперимента этим знанием не воспользовались. Доступность содержаний метавнимательного знания П. Миллер считает важнейшим приобретением на пути когнитивного развития ребенка. Адекватную основу теоретического объяснения фактов исследований метавнимания автор находит в модели общих метаког-нитивных недостатков детей (Браун, 1978) и теориях социальной атрибуции 19-4037 289 (Хайдер, 1958; Келли, 1973; Вайнер, 1980). Э. Браун описывает увеличивающиеся по ходу развития интеграцию метакогнитивных знаний и согласование процессов управления познавательными функциями. Теоретики социальной атрибуции определяют направление причинных связей между компонентами знания и их изменение в процессе организации когнитивного опыта. П. Миллер строит на этой основе организационную модель мета-внимания как системы, состоящей из многих взаимосвязанных компонентов и процессов. Автор различает 4 аспекта организации этой системы: 1) различных знаний о внимании; 2) различных процессов управления вниманием; 3) знаний о внимании и других когнитивных процессах; 4) процессов управления вниманием и другими познавательными функциями. П. Миллер отмечает, что работы по каждому из этих аспектов пока единичны. Большинство исследований мета-внимания нацелено на сбор и описание новых фактов. Однако настала пора перехода к экспериментальной разработке объяснительных моделей метавнимания. Исходным пунктом такого исследования может быть тщательный анализ внутренних и внешних условий присвоения и роста знаний метавнимания, а его акцент следует сместить с изучения отдельных составляющих метазнания на анализ развития их организации. В связи с этим П. Миллер ссылается на работу западных последователей Л.С. Выготского, посвященную изучению способов взаимодействия взрослого и ребенка при совместном решении задач (Верч и др., 1980). В заключении автор пишет: "Предлагается направить фокус будущих исследований всех областей мета-познания на его социальный, мотивационный и личностный контекст. Изучение метавнимания включает в себя эти факторы — напр., отвлечения на сверстников, уровень интереса к задаче, самоконтроль и социальные соблазны — гораздо в большей степени, чем другие сферы метапознания. Растущее осознание и управление собственным вниманием и познанием является лишь одной стороной развития более обширного самосознания и саморегуляции" (Miller, 1985, с. 218). 290 Приложение 7 ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ Житейские понятия внимательности и невнимательности обычно используют с целью монохромной грубой оценки и краткой характеристики избирательного отношения человека к окружающей действительности, себе самому и другим людям. Невнимательный человек не задумывается о причинах и последствиях своего поведения, не замечает изменения обстоятельств и деталей ситуации, не учитывает своих и чужих состояний. Он действует подобно автомату — импульсивно и механически, неосмотрительно и беспечно, безрассудно, а порой и бестактно. Полная внимательность, напротив, предполагает продуманность и осознанность деятельности на всех этапах ее подготовки и осуществления. Внимательный человек планирует свои действия и принимает взвешенные решения, действует гибко и тщательно, согласно конкретной ситуации, предусмотрительным и предупредительным образом, угадывая желания и чутко отслеживая настроение партнеров. Невнимательность обнаруживается явно в ошибочных действиях и нарушениях этикета. Однако в большинстве случаев повседневных, привычных действий прямые результаты внимательности и невнимательности совпадают и выглядят одинаково успешными. Поэтому внимательность и невнимательность нередко определяют как два различных стиля или манеру деятельности, а не по ее результатам. С позиций когнитивной психологии, к невнимательным можно отнести те виды рутинной, внешней и внутренней деятельности, которые требуют или включают в себя переработку информации, минимально достаточную для определенного ответа. Осознанность этой информации считается, как правило, вопросом второстепенной важности. Между тем, с житейской точки зрения, разумность и со19* 291 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru знательность действии человека являются важнейшими характеристиками социально адаптированного поведения. Видимо, поэтому разработка проблемы внимательности началась за пределами академической психологии познания. Недостатки и преимущества внимательности и невнимательности попали в фокус прикладных исследований, проводимых психологами разных специализаций. Результаты и выводы одного из направлений такого рода исследований (ошибок рассеянности) приведены в Приложении 3. В данном приложении представлена линия исследований группы социальных психологов, лидера которой, американку Элен Лангер, можно считать автором первой научной теории внимательности (mindfulness) и невнимательности (mindlessness) человека*. Э. Лангер пишет: "Внимательность я рассматриваю как состояние настороженности и живого осознания, обладающее конкретными и типичными проявлениями. В общем виде она выражается в активной переработке информации, особенностью которой является когнитивное расчленение — формирование категорий л различений. Акт построения различений предполагает создание новых категорий и наоборот. Эти различения могут быть важными и второстепенными, но извлекаются они одинаково внимательно. Внимательность можно определить как построение (обнаружение) множества перспектив или осознание контекста. Пребывая в этом состоянии, человек расчленяет внешний мир и сам становится все более и более сложным. Он целиком погружается в эту созидательную работу. При невнимательном образе действий он, напротив, полагается на уже сформированные категории и ранее извлеченные отличительные признаки" (Langer, 1989a, с. 138139). Внимательность и невнимательность — два качественно различных способа существования целостного организма в природной и *Русских слов, значение которых полностью совпадает со значением указанных английских, по-видимому, не существует. В зависимости от контекста их переводят по-разному. Дело осложняется также тем, что словом mindfulness на английский язык переводят термины восточных учений, обозначающие измененное состояние сознания, в основе которого лежит так называемое обнаженное (bare) или чистое внимание. В русских изданиях этой литературы mindfulness переводят как "внимательность", "полное внимание" и даже "полное-бдение-мысли". Мы используем один из возможных переводов mindfulness как внимательности и mindlessness как невнимательности. Однако, как будет видно из дальнейшего, такой перевод не является точным и исчерпывающим. 292 социальной среде. Количественная разница в объеме информации, перерабатываемой при том и другом способах, не считается существенным критерием их разграничения. Соответствующие состояния включают в себя не только когнитивный, но и аффективный компонент и проявляются на уровне взаимодействия субъекта с природным и, в особенности, социальным окружением. Невнимательность ригидна, нацелена на результат и опирается на прошлый опыт. Внимательность, напротив, подвижна, определяется текущим опытом и ориентирована на процесс. Последнее означает максимально полное осознание настоящего, то есть того, что происходит "здесь и теперь". Благодаря ориентации на процесс увеличивается вероятность положительных эмоциональных переживаний, сопровождающих деятельность. По Э. Лангер, мир человека структурирован в соответствии с наличными категориями на дискретные отрезки доступной информации, тогда как на самом деле он непрерывен. Ссылаясь на данные социально-психологических исследований, она утверждает, что в большинстве ситуаций люди стараются свести свою познавательную активность до минимума. Поведение человека бездумно не только в быту, но и на работе, и в случаях группового обсуждения, и принятия даже важнейших, например, политических решений. Объяснение подобных явлений в терминах установок, стереотипов, ярлыков и социальных ролей Э. Лангер считает по меньшей мере недостаточным, поскольку указанные механизмы могут быть использованы субъектом как внимательным, так и невнимательным образом. В то же время другие исследования показывают, что при определенных условиях человек стремится и может перерабатывать значительные объемы информации и, главное, действовать на этой основе. Следовательно, широкая распространенность феноменов невнимательности обусловлена социально и при помощи соответствующих социальнопсихологических приемов и средств может быть редуцирована. Основные положения своей концепции Э. Лангер формулирует и поясняет, отталкиваясь от различения автоматической и контролируемой переработки информации (см. гл. 2, с. 106-109). Сходство этих понятий с представлениями о невнимательности и внимательности заключается только в том, что они подразумевают более активный (контролируемые процессы, внимательность) и менее активный (неконтролируемые процессы, невнимательность) режимы переработки информации. Однако, внимательность, в отличие от контролируемой переработки, не Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru требует значительного усилия. Здесь Э. Лангер солидарна с критиками постулата существования фиксированного предела мощности системы переработки информации. Психологи молчаливо предполагают, что человек достигает этого предела часто 293 и в разных ситуациях. Э. Лангер считает, что обычно люди действуют гораздо более бездумно, чем это кажется психологам — сторонникам идеи недостаточных ресурсов. Данные, говорящие в пользу существования фиксированного предела, получены в условиях невнимательного исполнения, ограниченного наличными умениями субъекта. Внимательный способ действия не фиксирует, а раздвигает эмпирически установленные пределы переработки информации. Э. Лангер утверждает, что различения "автоматические — контролируемые процессы" и "невнимательность — внимательность" проводятся на разных уровнях анализа деятельности. Первый взгляд сформировался, может быть оправдан и продуктивен в исследованиях памяти и при обсуждении альтернативы параллельной и последовательной переработки. Подход внимательности более целостный, поскольку ориентирован на анализ поведения субъекта. Автоматические и контролируемые процессы можно изучать в контексте одной и той же ситуации, тогда как исследование внимательности предполагает возможность изменения и выбора различных ситуаций. Невнимательное действие совершается внутри одного контекста, без осознания альтернативных представлений. В результате человек не может управлять этим контекстом. Суть внимательности заключается в чувствительности к изменению и в осознании контекстов. Э. Лангер подчеркивает, что понятия внимательности и контроля (действительного и воспринимаемого) не являются взаимозаменимыми. Можно быть внимательным без переживания чувства контроля и, наоборот, бездумно контролировать свое поведение. Внимательным можно назвать только осмысленный контроль. Указанные различения относятся к разным уровням системы переработки информации. На целостном уровне человек может быть внимателен и одновременно, на другом, более дробном уровне — автоматичным. Например, смена восприятий двусмысленных изображений происходит автоматически, независимо от знаний и внимательности наблюдателя (см. гл. 3. рис. 3.11а). С другой стороны, возможна бездумно контролируемая переработка информации, например, при подготовке к экзамену. Контролируемое заучивание учебного материала исключительно для того, чтобы сдать экзамен, требует не новых различений, а значительного усилия. Если ситуация позволяет выделять все новые и новые аспекты, то человек внимателен без усилия. На целостном уровне деятельности усилие понадобится тогда, когда он вынужден быть внимательным, но возможность новых различений внутри данного контекста невелика или отсутствует. Например, когда рабочий у конвейера одним движением руки ставит заготовку под падающий резак на операцию рубки, он действовал бы невнимательно, без усилия, если бы не опасался 294 потерять палец. Причины напряженности и утомления лежат не в сложности работы, а в том, что человек не может отказаться от старых категорий и в то же время старается решить поставленную задачу как можно лучше. Усилие необходимо для перехода от невнимательности к внимательности. Само по себе ни то, ни другое состояние усилия не требует. Э. Лангер обсуждает также специфику отношений между невнимательностью и внимательностью. Расширение автоматической переработки освобождает рабочее пространство контролируемых процессов. Невнимательность, напротив, уменьшает и даже исключает возможность внимательного состояния. Бездумное обращение с одними вещами не помогает внимательно рассматривать другие вещи. Автоматическая переработка играет положительную роль в реализации умений и навыков. Невнимательность сказывается на такой деятельности отрицательно, так как в этом состоянии человек не замечает изменения условий. Однако внимательное взаимодействие с окружающим миром не означает полную переработку всей доступной стимуляции; оно происходит по определенным каналам, соответствующим требованиям данной задачи и текущей ситуации. Внимательность по отношению к какой-то области окружения не обязательно заключается в непрерывной, сознательной и созидательной работе с данным источником информации. Она обеспечивает быстрое подключение такой работы в ответ на происходящее в нем изменение. Например, когда начинает накрапывать мелкий дождь, внимательный бейсболист тут же его заметит и сменит способ захвата биты на более адаптивный путем активного направления внимания на эту модификацию. Э. Лангер пишет: "... внимательность играет по отношению к специфическим областям две роли: явную и латентную Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru (или потенциальную) . Внимательность первого вида наступает при рассмотрении данной области путем сознательного, различающего внимания. Второй, латентный вид внимательности представляет собой такую непрерывную связь организма с областью, которая проявляется при изменении обстоятельств как соответствующая активация внимательности явного вида. Во внимательном состоянии бытия индивид относится к большинству областей по типу явной или потенциальной внимательности" (Langer, 1989a, с. 140). Автор добавляет, что будучи внимательным к одним зонам опыта, человек остается невнимательным к некоторым другим, а именно, к той информации, которая изначально воспринималась невнимательно. 295 Невнимательность Э. Лангер характеризует как состояние редуцированного внимания, то есть такого, которое направляется на узкие фрагменты окружения в полном соответствии со структурами (установками, ожиданиями, категориями, ролями, привычками) прошлого опыта. Невнимательное поведение разыгрывается при сознательном внимании лишь к немногим сигналам, предусмотренным данным сценарием. Невнимательность как результат практики сходна по своему происхождению с автоматической переработкой. Однако она может быть продуктом однократного предъявления новой информации, если человек воспринимает ее некритично как бесспорную. В будущем эта информация не может быть использована творчески или просто с другой целью. Она сохраняется в одной и той же ригидной форме и никогда не пересматривается. Невнимательность и ее последствия не следует смешивать с явлениями бессознательного и интерпретировать в терминах психоанализа. Идеи и впечатления, воспринятые невнимательно, не могут спонтанно воспроизводиться и сознательно перестраиваться. В этом смысле они подобны вытесненным содержаниям бессознательной сферы психики. Разница заключается в том, что возможность внимательной переработки содержаний, ставших бессознательными, исключалась с самого начала, тогда как бездумные содержания могли быть переработаны внимательно. Кроме того, старые умственные установки, сформированные бездумным (невнимательным) образом, разрушаются гораздо легче, чем аффективные комплексы. Для этого достаточно указать на новые перспективы использования данной информации. Состояние внимательности не следует отождествлять с тревожностью, фобиями и навязчивыми идеями. Внимательность заключается не в повторении прежних различений и понятийных построений, а в том, что она позволяет выявить новые различения и увидеть старое в новом свете. Э. Лангер предостерегает также от проведения тесных параллелей своей теории и представлений о внимательности, сложившихся в системах восточной философии и обсуждаемых в руководствах по техникам медитации (напр., Конзе, 1993). Они радикально иные по своим истокам и направленности и лишь частично совпадают по содержанию. Общее между ними сводится к освобождению от старых категорий и стереотипов познания и поведения. Однако активное формирование новых категорий (центральный момент внимательности по Э. Лангер) полностью противоречит предписаниям учителей медитации. Э. Лангер обсуждает непосредственные эффекты и отдаленные последствия (как негативные так и позитивные) внимательного и невнимательного способов существования. Автор приходит к выводу, 296 что польза и преимущества внимательности намного перевешивают издержки, с нею связанные, и наоборот, те выгоды, которые, на первый взгляд, дает невнимательность, или иллюзорны или, в конечном итоге, наносят урон как в плане адаптации субъекта к социальной и природной среде, так и в плане его личностного развития и даже здоровья. При разработке и обосновании основных положений своей теории Э. Лангер опирается на эмпирические данные около 50 специальных исследований. Первое из них было проведено автором совместно с Дж. Родин в середине 70-х годов в интернате для престарелых штата Коннектикут. Его обитателей поделили на две, уравненные по ряду показателей группы. Испытуемых экспериментальной группы побуждали к самостоятельным выборам и принятию решений относительно распорядка своего дня. Например, в каком месте они будут принимать посетителей (в доме или в саду, в своей комнате или служебном помещении и т.д.) или какой фильм и когда (во вторник или в пятницу) они будут смотреть на следующей неделе. Кроме того, каждому выдали комнатное растение, за которым он должен был ухаживать, самостоятельно определяя режим полива и освещения. Испытуемые контрольной группы сталкивались с теми же проблемами. Однако, в отличие от первой группы, их решение и ответственность полностью Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru возлагались на персонал интерната. Испытуемым говорили, что медицинские сестры будут помогать им во всем. Так, для того, чтобы с кем-то встретиться в определенном месте, им достаточно сказать об этом дежурной, и та все устроит. Этим испытуемым также дали растения, но сказали, что уход за ними входит в обязанности медсестер. Эксперимент продолжался три недели. Перед началом и по окончании собрали данные о состоянии здоровья, настроении, самочувствии и особенностях поведения всех участников. Для этого использовали медицинские записи, оценки персонала и субъективные отчеты. Оказалось, что к концу третьей недели между первой и второй группой появились значимые различия по всем показателям. Испытуемые экспериментальной группы были более активными, общительными, бодрыми и жизнерадостными, чем испытуемые контрольной группы. Спустя полтора года авторы провели повторную оценку состояния бывших испытуемых и обнаружили те же значимые различия. Более того, по медицинским данным, здоровье участников экспериментальной группы улучшилось, а контрольной — ухудшилось. Но самый неожиданный и удивительный результат заключался в том, что в течение прошедших 18 месяцев из 47 человек экспериментальной группы умерли 7, а из 44 человек контрольной группы — 13, то есть 297 показатель смертности в группе пассивных испытуемых оказался в два раза выше, чем в группе "активных" (30% и 15% соответственно). Э. Лангер пишет: "Вызванные экспериментом изменения существования этих постояльцев привели к тому, что они стали, в прямом и переносном смыслах, более живыми. Если мы "проанализируем" наш "метод лечения" — поощрение выборов и решений, поручение, связанное с какой-то новой заботой — то все это можно считать способом увеличения внимательности. Дальнейшее исследование подтвердило эти результаты" (Langer, 19896, с. 84, курсив автора). 298 ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ Августин 11, 25, 219 АзадовБлейлер Е. 270, 271, 317, 321 скийК.М. 31 Блюменталь А. 34, 251, 321 Айзенк Г. 46, 323 Боброу Д. 146, 150-154, 156, Айзенк М. 65, 78,279-280,282, 157, 158, 327 323 Бойс С. 133, 134,328 Аллуизи Э. 279, 325 Болдуин Дж. 232, 246, 321 Андервуд Дж. 63, 330 Бонне ТТТ 11 Аристотель 218,232 Босх И. 127 АткинсонР. 59, 317 Браун Э. 285, 289, 290 Брауншвейгер Д. 11, 232, 321 Брод-Баб Д. 180,325 бент Д. 37, 46, 47,55-65, Бальмонт К.Д. 31 69, 70, 76, 79-82, 89, 112, Бартлетт Ф. 49, 107, 166, 261, 126, 155, 167, 169, 273, 276, 321 280,321,322 БруБаскакова И.Л. 26, 317 нерДж. 67, 95, 317 Бэн А. Бауэр Г. 45, 321 237,321 БахтинМ.М. 306, 308, 314 Беклен Р. 172, 173,327 БергВайнер Б. 290 сон А. 24, 317 Вайс М. 288,289 Берд Э. 288 Ван дер Хейжден Э. 189, 197Берлайн Д. 33, 36, 37, 321 199, 330 Бернштейн Н.А. 222-224, 229, Величковский Б.М. 45,213,317 317 Вернадский В.И. 301 Бёймлер Г. 37, 321 Верч Дж. 290 Биги Л.286, 288 Винер Н. 49 Бичтел У. 207, 321 Витгенштейн Л. 30 Блейк У. 315 Волльмер О. 245, 331 332 Вольф X. 11 Воронин АН. Джастроу Дж. 24, 283, 324 244,317 ВронП. 56, 331 ВудДжеймс У. (Джемс В.) 12-14, вортсР. 123,244, 317 ВундтВ. 18, 19, 20, 27, 33, 35, 42, 43, 12, 33, 34, 35, 36, 138, 44,45,50,138,164,217,218, 219,232,269,317 Выгот231,232,262,283,318,324 ский Л.С. 38, 49, 290, Джексон Дж. 261 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 309-311,313,317 Джелэйд Г. 88, 330 Дженнингз Р. 32, 324 Гальперин П.Я. 38,41,42,218, Джонсон С. 13 307, 309-310, 317 ГамильДжонстон У. 44, 45, 129, 130, тон Дж. 45, 251, 252, 132,218, 324 323 Гамильтон У. 218, Добрынин Н.Ф. 38,39,40,241-232,239, 242,318 240, 323 Додсон Дж. 115, 116, 212, 226 Гамлин Э. 35, 234, 323 ГардДойч А. 70-75, 80, 81, 98, 322 нер Г. 107, 323 Гармези Н. Дойч Д. 70-75, 80, 81, 98, 322 273, 323 Гегель 310 Гельвеции Дон В. 18, 322 К. 32, 317 Гельмгольц Г. 15, Дормашев Ю.Б. 9,10,269,301, 33, 138, 317 Гербарт И. 34 Гете 302 В. 307 Достоевский Ф.М. 310 Геффен Дж. 82, 83, 152, 330 ДюмэС. 108, 109,329 Гильберт Д. 23 Дюрр Э. 220, 322 Гиппенрейтер Ю.Б. 218, Дьяконова Е.М. 31 219, 222,224, 317 ДэвисР. 217, 327 Гоголь Н.В. 310 Голдстейн Дж. 246, 318 ГорЖане П. 309 ЖерлидееваНД 311 цынМ.21 Горький М. 30 ГоуверЭ. 91,323 Заленски Р. 287 Гофер Д. 155-160,252, 326 Грей Дж. 63, 323 Запорожец А.В. 307 Гросс К. 36, 311 Зиновьев АА. 311 Гьерде П. 277, 323 Зинченко В.П. 8, 10, 45,213,316,317,318 Даль Вл.И. 20 Зубин Дж. 32, 33,331 Дарвин 4.28,318 Дарк В. 44, 45, 218, 324 ДеИгл М.92, 93, 94, 322 карт Р. 11,305 ЙейтаБ.288 Де Лоренс Л. 18, 19,322 ДенЙерксР. 115,116,212,226 нет Д. 213,214, 322 Кабыльницкая С.Л. 41, 317 КанеманД. 112-120, 122-128, 155, 156, 159, 161, 164,206, 215,252,277,324 333 Кант И. 11,19, 22, 29, 318 Лоссон Э. 74, 75, 84, 152, 325 Кантовиц Б. 46, 324 Лотман ЮМ. 301 Каптерев П.Ф. 28, 234, 318 Лукас М. 180,325 КарлиМ.253, 325 ЛурияА.Р. 38,313,319 ЛыКарпентер У. 18,33,318 Келсенко Т Д 311 ™ Г 290 Льюис Дж. 90,92,325 Кил С. 44, 324 тт и 1, ЛэиЯ21 КинклаР.99,324 Маги Э 271 276 326 шрД^' 321' Ш КЛаП" " ' Клейн Р. 134, 135, 328 КлиМакворс Н. 280, 281 мов Е.А. 10 Маккей Д. 90-92, 325 Колридж С. 21,22 КонМалкол ьм Н. 30 зеЭ.296,318 МаллинДж. 281 Кони А.Ф. 245,318 Мальбранш Н. 11,238 Ма-Конрад Дж. 68, 74, 84 Конфумардашвили М.К. 45, 304, ций 229 305, 308, 309, 312-314, 316, КоркоранД. 281 318 Кравков СВ. 28, 318 Мандельштам О.Э. 301, Крайдер Э. 8,322 303, Крепелин Э. 269-271, 318 305, 306, 310 Манд-Кун А. 288 лерДж. 109,325 Маркс К. Куорик Дж. 16, 17,328 310, 312 КюльпеО. 7, 13, 14, 27, 34, 35, Марсел А. 94, 325 Мас-279,324 симиниФ. 253,325 Медушевский В.В. 284 МеЛаберж Д. 44, 145, 146, 208, зулам М. 80 283,324 Метцгер В. 36, 326 МилЛазурский А.Ф. 11,318 Лалер П. 285-290, 326 Мимарк Ж. 302 сельска К. 261,329 МиЛанге Н.Н. 27, 28,33, 35, 218, шел Г. 288 220,232,318 МишелУ. 288 ЛангерЭ. 292-298, 324 ЛейбМорган К. Ллойд 219,220, 326 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ниц Г. 11 Морей Н. 62, 63, 69, 71,80, Леонтьев А.Н. 8, 219-222, 227, 127, 255, 326, 329 229, 307-310, 318 ЛерМюллер И. 33,50 МюнстермонтовМ.Ю.315 бергГ. 18, 241, 319, Лёб М. 279, 325 326 Ликер П. 38,325 ЛоганГ. 108,325 НаатаненР. 10 ЛоперА.288 Навон Д. 155-160,208-214, Лорейн Г. 13, 325 252,326 Лоссон М. 106,107,325__________Найдиффер Р. 245, 319, 327 334 Найссер У. 43, 53, 112, 166Ризон Дж. 24, 25, 47, 128, 256-177, 179-181, 190, 194,216, 258, 261-265, 267-268, 328, 261,263,319,326,327,329 329 Нахрейнер Ф. 281 Родин Дж. 297 Нил Дж. 275, 276, 327 Розовский И.Я. 269 Нилл У. 44, 324 Романов В Я. 9, 10, 301, 302 Нойман О. 11, 190-197, 219, Ротбарт М. 144,329 327 Рубин Э. 36,50,319 Норман Д. 8, 75-78, 98, 146Рубинштейн С.Л. 310 148, 150-154, 156, 157,158, 200-202, 204-206, 261, 327 Свифт Дж. 22, 23 Ньютон И. 24 Сендерс Дж. 255, 329 Сеченов И.М. 300 ОллпортА.44,80,92,155,181Сёлли Дж. 20, 240, 319, 330 183, 185-190, 198, 199, 208, Сикорский И.А. 28,319 320 Смит М. 220, 329 Олтманс Т. 275, 276, 327 Снайдер Ч. 135, 136, 328 ОрнстейнР. 284, 327 Снегирев В.А. 31,319 СоОртега-и-Гассет X. 16, 319 дзюн И. 284 Оруэлл Дж. 182 Соколов Е.Н. 38, 71,319 Сорос Д ж. 10 Пайл У. 239,328 СпелкеЭ. 177,329 Парашураман Р. 217, 327 ПасСпирмен Ч. 36, 37, 329 тернакБЛ. 84, 306 Стаут Дж. 25, 232, 240, 241, Пиаже Ж. 287, 309 319,321 Пилсбери У. 35, 229, 327 ПиСтолица З.К. 32,319 терсон С. 143,328 ПлатнерЭ. Струп Дж. 91,193,225,330 11 Стюарт Д. 232 латон314 Познер М. 44, 46, 132-140, Тарт Ч. 15, 16,330 142-144, 218, 219, 327, 328, Таунсенд Дж. 80, 330 329 ТитченерЭ. 12, 27, 33-37, 234, ПоулсонМ. 160,323 319,330 Прутков К. 309 Трейсман Э. 55, 64-69, 71, 72, Пушкин А.С. 310 Пяти74,76,79-89, 112, 152, 199, горский A.M. 310 206,218,319,324,330 РамелхартД. 207, 329 Уайт А. 219,331 Рапопорт Д. 112 Узнадзе Д.Н. 38, 39, 305, 316, Рибо Т. 12, 28, 32-35, 220,232, 319 235-237, 319 УикензК. 161-164, 320, 331 Рид Дж. 26, 329 Уль Л. 232,330 Рид Т. 232____________________Ульрици Г. 217,218,320 335 Уорден Ф.8, 43, 331 УхтомХэд Г. 261 скийАА. 305-306, 308, 315,316 ЧапманДж. 271-276,322,326 Ушинский К.Д. 31, 50, 320 ЧерриК. 37, 51-55, 59, 61, 62, Уэддерберн Э. 63, 323 322 Уэлд Г. 18,322 Чжуан-цзы46 Уэллман Г. 285, 288, 289 Чиксентмихайи М. 17,45,247Уэндер П. 246, 331 251,253-254,322 УордДж.219, 331 Уэрм Дж. 281 Шаллис Т. 147, 200-206,261, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru УэсселсМ. 147,148,331 327,329 Шаннон К. 287 Фергусон Р. 281 Шантц К. 287 Фехнер Г. 12,33 Шапиро С. 276, 329 Филиппов М.М. 29 Шелега-Чиксентмихайи И. ФилопонИ. 218 247 322 ФиттерМ. 127,326 Шерер Э. 150,329 ШерешевФлейвелл Дж. 285, 288 ский с в 313 Шеррингтон Ч. Фома Аквинский 11 312 Фонарева АЛ. 10 Шиффрин Р. 99-106, 108, 109, Форрест-Пресли Д. 106,285, ^9 329 323 Шмидт X. 88,330 Форстер П. 91,323 Шнайдер У. 99-103, 108, 109, Фрейд 3. 24, 49, 255, 265, 307, 129 329 308 320 ' Шрейдер ЮА. 24,25 F F ФрессП. 115,320 Фридман А. 160,323 Эббингауз Г. 34, 35, 320 Фуко М. 36 Эйбрахамсен А. 207, 321 Эльконин Б.Д. 310 Хайдеггер М. 308 Эльконин Д.Б. 310 ХайдерФ.290 ЭппсБ.281 Хейнз С. 129, 130, 132,324 Эпштейн М 246 322 Хекхаузен X. 247, 320 Хердэ и м 95-98, 129, 251, 322 ман К. 160,323 ХёфлерА.35,323 Юнг К. 32, 320 ЮрХомская Е.Д. 38, 320 ский с ю 311 Юссен Христос И. 308 Q 288 336 ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ Автоматизация 101, 123, 153, Взор 12,13,19,28-29,138,140, 159, 178-179, 193 171, 173, 184, 194-195,217, Активация 226,228, 246, 273 — общая 71, 73, 114-117, — пустой 14, 19,23,25 122, 127, 143-144, 212, Внимание 277,281 — акты 16, 17,27,61-62,88, — специфическая 66-67, 103, 123, 136-138, 143, 72-73, 77-78, 102-103, 217, 226228, 232, 236, 112,125,136-137,143238 144, 186, 192, 199-200, — аспекты 51, 275 202-203,205,207-208, — интенсивности 52, ПО, 210,262,263-265,267 128,243,305 Апперцепция 7, 34, 150, 219 — селективности 51, 52, Ассоциативная психология 13, 82,110,128 34,150,207, 240 Аутотели— устойчивости 279 ческий опыт 249,251, _ виды 16, 28,33, 40-41,78, см. также опыт потока 214, 217, 225-228, 231243,299 ' Бдительность 17, 73, 95, 134, — автоматическое 101, 136, 144, 176,211,217,227, 103,104,243 239,271,279-282,292 _ активное 28, 134-163, Бихевиоризм 36, 43,55, 95,248 203,232, 269,270, 278 — апперцептивное 232 Вероятность перехода 53, 54, — аффективное 231 67,82 — волевое 236-237,239 Вечеринка с коктейлем 50, — врожденное 233 51,110 — выжидательное 78,239 22-4037 337 вынужденное 225, 227, 115, 204, 217, диффузное 168 - произвольное 18,26,32, 233,234,236,241 225,227,228,232,235- Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 38, 41, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru естественное 233 зрительное 28, 88, 117, 137,141,143,144,145, 146, 194,242,289 215,242 интеллектуальное 28, 78,213,231,232,246 исполнительное 17, 109, 143, 154, контролируемое 101, 103,104 невольное 234,235,236, 241 232 непрерывное 243, 244, 279 непроизвольное 15, 38, 41,115, 127, 140, 210, 235,236,241,277,278, л " оглушенное 245 однопредметное 234 опосредствованное231, 232 органическое 28 пассивное 19, 28, 232, 269, 270, 277,278 периферическое 243 перцептивное 28, 78 послепроизвольное41, 217,226,228,241,242, 299 привычное 225, 227, 235,236,241 пристальное 18 263, 264 237,240,241,278,299. 313 _ профессиональное 235 - распределенное 183, инстинктивное 233 185, - рассеянное 245 - рефлекторное 232 . селективное 44, 51, 52, 231,274 164,170,242,289 . сенсорное 193,217,231, моральное 237 . слуховое 27,242 - собственно произволь непосредственное 231. сознательное 136, 295 . спонтанное 239,241 . текучее 246 . фокальное 88, 168, 243 . фокусированное 215, 225, 227, 232, 244, 234, . центробежное 245 - центростремительное обнаженное 246, 292 . чистое 292 . эмоциональное 227,241 -и деятельность 40, 41, 107, 188,214,218, 219,222,229 . и интерес 17, 232,235, 236,240,241,270,287 -иконтроль 17,41 -и личность 24, 27, 31, 39 240 241 244-245 252,288 . индивидуальные особенности 10, 14, 21-22, 26-27, 31, 37, 234-235, 237, 244-246, 257-258, 96, 103, 232 ное236 242 245 338 метафора 13, 55, 57, 65, — психофизиологические 80,99, 111, 112, 114, 142, 9, 38, 45, 71, 79, 143144-146, 161, 168, 169, 144,160,164-165,214 243, 244, 253, 254, 262, _ ослабление 65-66, 74, 264,279,303-305,313, 82.189.210 315 — регулятор расщепления — методы исследования 9, 210-212 34, 35, 50-55, 58, 63, 84, — руководящая система 89, 90, 91, 99, 127, 132внимания202-205 136, 140, 166, 172-180, . объем 16 27 144-145, 182-184,193,215,243225 243-245 245,257-258,260,261, . определение 35-37, 39271, 280, 286, 288-289, 41, 44, 62, 143, 169, 218, 299 219,224,283,303-306 — вторения 53-54, 67 . ориентировка 14, 137— вторичной зондовой за138,194-195 дачи 117,130,134 . отвлечение 16, 51, 111, — выигрыша-проигрыша 192,211,217,225,233, 135-143 266^ 271^ 286^ — избирательного слуша288 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 261^ 265^ Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru ния52 . и память 26,41,74-78,81, — перекрест сообщений 89,101,106,150,183,257 65,67 . переключение 16,26, 61— подсказки 142,141 63, 82,123,217,225,244 — распределения внима. подходы к изучению 190, ния177 218,219 — селективного смотре_ деятельностный 105, ния 171-177,180 107,219221,229 — селективного чтения . проблема 7, 8, 9, 11, 12, 168 33, 34-36, 39-43, 79, 80, — узнавания 62, 75, 177, 127, 129, 155, 160, 164, 179,182-184 180-181, 198, 214-224, — умственной хрономет229 247 275 300 рии132,137 . процесс 37,38-41, 70, 99, — механизмы 126,136,137, юз, 106, 136-137, 142-164-165, 176-177, 186из, 146, 148, 167-168, 187, 193-194, 198-199, i69, 176, 188, 217-218, 214, 216, 219, 231, 252, 223,231,242,263,282 282, см. также фильтр . психофизиологические — блокировка 69, 74, 85, показатели 91,122, 126-87, 169-170, 191, 250, 127, 137, 143, 164, 212, 273 217 77* и 339 — развитие 10,31-32, 41, . конструктивная 166-101-103,106,238-239, щ 252, 285, 289 . поздней селекции 70— распределение 29-30, 51, 74, 75-78, 91, 92, 94-61, ПО, 126, 146, 177, ю6, 104-105, 124,'l50, 181-182, 244, 254, 273 192,195, 196, 198, 199 — расстройства 10, 26, 47, - ранней селекции 55,59143, 160, 246, 269-279 62,65-67,69-70,80-82, — свойства 16, 17, 33, 126, 84-85, 88-89, 124, 146, 144, 217, 225, 228, 231, 150,166, 195, 196-198 243-244,250,275,299 составных ресурсов — сосредоточение 13,15,26, 154-155, 158-166, 187, 27,31,40,78,146,185, 215,277 217,236,240,242,245, умений и навыков 171, 249,254, 286 216 — состояние 16,34,231,242, управление 16,19, 243, 295 20,22, 126, 262, 264, 272, — стратегии 106, 126, 130, 285 290 159, 285, 288-289 . усиЛие 50, 100-101, 299 — сущность 9, 34-37 38, 43, . фокус 99, 137-138, 79,99, 129,210,218,221, 146 225 272 231,253,268,275,278, . функции 33, 41, 46, 299-300 56, 62, 80, 88, 112, 137, — теории 9, И, 33-36, 41144, 166, 181, 185, 190, 48,50,55-57,59,60-61, 194, 199, 210, 215-218, 64, 69, 70, 75-77, 85, 88221, 226-227, 229, 231, 89,98,101,103-104,112239, 240, 263, 274, 299, 113,122-124,130,132, 307 146-147, 154, 161, 163, . интеграции 217-218 166-169,171,179,186, - контроля 217 194, 196, 198, 201, 203, . мобилизации 217,218 208, 214, 218-219, 222, . настройки органов 228,261,276,290,292 чувств 217 — гибкой и множествен - различения 217 ной селекции 82,84,89, - селекции 218, 253, 273, 103 274 — единых ресурсов! 13— -сенсибилизации 217 114,122-124,126-130, 155, 158, 159, 161, 164- направленность 40, 166,179,200,215,277 243-245 — интеграции признаков - неустойчивость 225 88-89,218 однонаправленность 16, ______________________________________182-183,244___________ характеристики - 340 — подвижность 26, 117, Вторение 52-53, 62-65, 68, 78, 244,264 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 82-84, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 131, 152, 182-184, — поле 117,146, 150 193,242 — и шизофрения 26, 47, Выспше психические функции 269-278 49,312,313 — и эмоции 15-17, 26, 28, Вюрцбургская школа 107 74-75, 95, ПО, 114, 117, 122, 127, 202, 205, 206, Гештальтпсихология 35, 43, 212, 216, 233-234, 23855, 107, 167 Гомункулус 240, 242-243, 245, 248, 44, 171, 187, 213, 250, 252-253, 271, 288, 214, 220, 264 296 — и этика 17, 22, 24, 237, Движения 13, 28-30, 137, 171, 241,291,299 189, 193,201,217,224,231, — эффекты 17, 26, 33, 36, 232,274-275,311 42-43,197,217,231,296 — глаз 14, 17, 19, 21,25, 28, — явления внимания 7, 8, 53,96,138, 142,171, 173, 11, 12,29,32-33,35,40184,194,217,226,228 41,99, 160,200,211,214, — головы 138, 142,171,217 216-218, 224-225, 227Двусмысленные изображения 229, 232, 237, 299 148-149, 294 — невнимания 27,29,255Действие 24, 26, 31, 155, 170-268 171,177, 186-199, 195, 198— объективные 28-30, 33, 199, 200-204, 221-222, 227-65, 91, 132, 206, 217, 228, 248250, 258-264, 311-220,226,275 312 — субъективные 29, 32, — автоматическое 200, 203, 216,221 263, 275 Внимательность 24, 30, 41, — внешнее 214 291-298 — внутреннее 214 Воля 36, 38, 39, 205, 209,211, — моторное 200 217,232,274 — ошибочное 49, 204, 255Воображение 7,16,21,22,171, 257,259-261,265,268, 192,218,231,233,238-239 291 Восприятие 8,12-15,18-20,28, — параметры 188, 192-193, 30, 38, 46, 50-52, 57-63, 74, 195 85, 87-89, 92, 95-96, 99, — план 20, 192,204,256, 124-126, 134, 138, 148, 170260, 262-264, 266-267 171, 172-174, 176, 186, 188, — умственное 41, 144 189,226,231,234,239,261, Деятельность 8, 38-42, 125, 271 155, 176, 200, 204, 214, 215, 218-229,2,34,236,241,247, 251,253,294,300,310,313 341 — виды: —требования 189, 215-216, — автоматизированная 251,285 18, 24, 124, 200, 201, Закон Иеркса-Додсона 115204,255-257,259,261, 116,211,226 263, 265,274 — внешняя 31, 307 Интерес 16, 39, ПО, 130, 211, — внутренняя 307 216, 226, 228, 231-232, 235— исполнительная 47, 132 236,241,248,251,270,286— монотонная 19 287 — познавательная 39, 44, Интериоризация 307-313,315 47,207 Интерференция 68, 82, 90-91, — привычная 24, 257 Ю8, 123-124, 126, 136, 155, — профессиональная 24, 156, 159, 161, 164, 171,177, 25, 30, 235, 245, 252, 181, 185, 187, 189, 192,197, 255,280-282 203,206,209,212,264 умственная 13, 27, 80, Искусственный интеллект 186, 125, 169, 262, 272, 279, 206 213 285 — организация 125, 222,226 Категоризация 70, 144, 179, — стили 25 187 — структура 222 Когнитивная психология 8, — уровни 222, 242,262 9,43-48,51,55,78,81,95,107, — физиологические меха 112, 123, 137, 143, 165,181, низмы 186, 192, 196, 200, 186, 187, 193, 199, 205,213, 205,207, 219-221 215-216, 231, 242-243, 285, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Дистрактор 99-101 Долговре291 менная память 61,65, Кодирование 56, 76, 98, 78,96, 97,98, 100, 104, 136134, 163,208 137, 190, 200,208 Коннекционизм 199, 206-209 Доминанта 306 Контекст 72, 77, 90-91, 147148,262,292, 294 Кон-Задача троль 41, 108, 118, 176, — на бдительность 228, 239, 188, 204-205, 226, 254, 294, 243,279-282 308 — вторичная 84, 117, 119, Конфликт 188, 202, 210, 121, 122, 130-131, 134, 212, 236237,241,313 Кон-144-146, 155, 182 центрация 16, 18, 20, 40, — зрительного поиска 85, 217 99,211,228 Кратковременная память — первичная 84, 117-118, 59, 96, 99, 102, 103, 121, 119,121,122,134,144208,262 146,152, 155, 182 ______________________________Метавнимание 106, 283-290 342 МетапознаниеЗЗ, 106-107,285 Нагрузка 99-100,121,126,155 Метафора 43, 72, 77, 80-81, Намерение 19, 36, 117, 127, 112,125,127,155,158,168, 138,167,188,209-211,224169, 187, 191-192,206-211, 225, 228, 232, 233, 235-237, 213,240,262, 300-301, 306241, 249, 256, 258-262, 264, 307 266 — компьютерная 81, 186, Напряженность 16, ПО, 122, 206 216, 228, 236, 239, 243, 273, — мозговая 207 295 — организационная 206Научение 7, 41, 101, 108, 207 156,167, 171,194,208,233— переработки информации 234, 236, см. также трени-56 ровка — радио 55, 81 Невнимание 11, 12, 17-19, 26— ресурсов 112, 114, 161, 27,234 253,262 Невнимательность 25, 29, 255, — сознания 15 283, 291-298, см.также рас— умственной энергии 111, сеянность 168 Необихевиоризм 43,95,248 Мониторинг 12, 13, 17, 51-52, Нервная модель стимула 71 118,122,130,279,285 Мотивация 41, 49, 95, 98, 117, Обнаружение 32, 52, 63, 80, 119,127,176,188,191,200, 83-85,94,101,103,130-131, 202,209-211,214,223-228, 138, 140, 152-154, 227-228, 236-237, 248-249, 252, 262, 236,237, 262-263 265,274 Образ мира 221, 302-303, 312Мощность 56,64,109,112,115, 314 118,124,126,144,150,158Обратная связь 61, 117, 125159,181,187,190,196 127,250,257,281 — доступная 114, 117, 159, Общение 21,25,27,29, 31,130 277 Одновременное выполнение — запасная 118, 120, 122, 30-31, 111, 123, 124, 125, 146 151, 153156, 158-163, 171, Мышление 12, 13, 15, 16, 18, 176-179, 180, 181, 183-185, 19,21,23,28-31,38,95,218, 189, 192197, 205, 212, 242, 231, 23 8, 240, 257, 264, 272271,276 275 Ожидание субъекта 38, 69, 78, 98, 147-148, 170, 217, 296, Навыки 17,21,28,89,153,167, см. также установка 170, 176-177,180,190,192, Опознание 59, 61, 65, 71-72, 2011,227,235-238,252,255, 75, 78, 80, 90, 92, 94, 100, 261, 263, 274, 295, 296, см. 119,122,125,144,146,147, также умения___________________________________________ 343 151, 152-153,208,239,243, 261,266 Опыт потока 17, 226, 249- 182, 186, 189, 203, 208, 294 — параллельно-распреде- Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 250,253-254 ленная 186 Ориентировочная реакция — перцептивная 56, 112, 71, 137-138, 173, 194-195,203 163 Ошибка 25, 56, 65, 67-68, — поверхностная 179 84,88-89,92,111,117,121-122, — предвнимательная 170, 131, 155, 178, 182-185, 204, 191, 195, 197 225,255-257,260-261,263— произвольная 134 268 — последовательная 56, — внимания 267-268 57, 68, 84-85, 104, 167, — вторжения 62, 65, 68, 75 186,208, 242 — невнимания 24, 25, — ранняя стадия 69 141,225 — семантическая 71, 77, 81-82,85-90, 101, 147, Память 7, 8, 12, 13, 15, 20, 29, 179,206 38, 43, 56, 62, 76-78, 81-82, — управляемая 103 85,89,92,95, 100, 106,114, — фокальная 170 126, 150, 158, 167-168, 178, — центральная 196, 199 181, 182-184, 187-188, 190, — стратегии 101, 107 196,200-201,208,212,231, — сверху-вниз 107, 134, 233, 240, 246, 250, 254, 257, 147-150, 216, 272 260-262, 263, 266, 285, 287, — снизу-вверх 107, 134, 293,299,308,312 147-150,216,277 Перегрузка 29,57,61,111,155, — уровни 102-103, 106, 190, 177,187,198, 273 192, 196, 294 Переработка информации 16, Перцептивная защита 67, 95 48, 56, 132, 134, 136, 138, Перцептивный цикл 171-172, 144, 146, 147, 148, 150, 170, 176-177 195,196,212, см. также стаПоведение 8, 12 24, 28, 32, 39, дии переработки 41,43,79,144,167,186,188, — автоматическая 76-77, 190, 194, 195, 197, 198-200, 95, 100-106, 134, 136, 213214,216,220-221,241, 138, 170, 176, 206, 208, 252, 261-262, 264, 265, 275, 293,295 292,294 — контролируемая 100Повторение 16, 18, 26, 52, 61, 105, 106-109, 134, 136, 97-98, 125, 134, 259 138, 186, 216, 277, 293Поглощенность 16, 21, 24, ПО, 295 130, 176, 216, 217, 225, 226, — параллельная 56, 57, 228,233,234,247,253,261, 59, 61, 85, 87, 95, 99271, см. также опыт потока 100, 103-104, 106, 167, Подсказка 139, 140, 141, 193 344 Понимание 7, 12, 66, 147, — составные 154, 158, 161177-180,185,238 164 Предвнимание 167-168, 176, — специализированные 197 164,216 Пределы и возможности 17,56, — универсальные 127 61, 71,79-80,98, 103, 111— распределение 115, 127112, 125, 127-128, 134, 146, 128, 150, 152-155, 158, 150, 151, 153, 155-156, 159, 162-164,210,216 164-166, 177, 179-180, 185Ретикулярная формация 71, 187, 190, 196-199, 202, 204, 164 214, 226, 243, 252,262,293294 Самонаблюдение 18,34,79,88, Привыкание 61, 71,211,252 132,159,231,299 Психоанализ 36, 55, 112, 168, Селекция 33,39, 49-51,53-55, 246,248,265,296 57, 62, 67-70, 72, 77, 77-83, Психология сознания 7,44,7885 87 89 95-98 104 129 79,88,129,150, 232, 243 ш, ПО, 187-189, 194, 195', Пустой взор 14,25 197-199, 208, 210, 214, 242243,263, 270, 273, 276 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Рабочая характеристика продуктивности 152,157,158 Рассеянность 11,19-26, 28,31, 217,255-268,283 — мнимая 20,25 — поэтическая 21 — профессорская 21-23, 132,187,189 — старческая 26 — ученическая 26,28 Расщепленный объем памяти — автоматическая 101, Ю4,194,204 _ внимательная 194-196 — контролируемая 101, 104 _ невнимательная 194 _ поздняя 70, 74, 79, 98, 26 ^Q ^α Л1 ел. мини J/, o^, /J, OU-OZ, 130- _ раНняя 55, 74,130,132, 187,189,198, 276 __ лл<*гтп ^7 ло 7^ ЙО Я9 58-59,61,63 895 94-96, 104, 128, 195Ресурсы 196,199,215 — вкладываемые 157 _ механи3м 57, 69, 72, 75, — внимания 261,263-264 77 80 89 92 95-96 98 277 — единые 132,161-165,216, 126, 171, 'l 89, 192-194,' 196,199,216,218,277 — когнитивные 108-110, _ процесс 70, 84-87, 88,95, 134, 150-152, 156, 158, ^ 12% 188189, 193 160-165,218,243 195,199,215,218 — ограниченные 146-147, _ стратегия 70, 72, ,85-87, 170,186,200,204,206, 130,132 210 — функции 38, 39, 50, 56, 62,64,80,88, 101, 104. 345 187-188, 190, 192-194, 161, 163, 167, 170, 186, 192, 195, 198, 249 196, 199,256 Сенсорный регистр 98, 167 Стресс 15, 117,220,261,264 Система переработки инфорСхема 107, 171-172, 174, 176мации 57, 75, 80, 82, 102, 178,191-192,200-206,216, 107, 132, 138, 143,158-159, 227,261-266 181, 185-186, 190, 198, 208, 213-215, 252, 277 Теория деятельности 214-216, — блоки 48, 69, 77, 96-97, 219-220, 222-223, 229, 312 115,214,278 Теория обнаружения сигнала — организация 85, 95, 106, 153-154 113, 126, 199, 207-208, Торможение 70, 91-92, 136, 213-214,216 141, 191, 199,205,207,251, Словарные единицы 65-67, 71, 263 72,74 Требования к ресурсам 109, Собственнее имя 51,63,66-67, 112, 115,117-118, 119, 121, 71,73,77, 115, 130,167125-128,129,146,155,156, 168,174,211 159,161,164 Сознание 8, 9, 12, 13, 15-17, Тренировка 54, 63, 108, 111, 19-20, 26-27, 32, 33, 36, 40, 153, 156, 170, 176-177, 44, 57, 94, 96, 98, 103, 106, 180-181, 184, 185, 129, 132, 136, 138, 160, 178, 190,206,212, 234 187-188, 197, 201-203, 212214, 216-217, 221, 223-224, Умения 28, 89, 167, 170, 176232,243,247,251,250,261, 177, 190-192,201,211,227, 263, 266, 2712-272, 283, 234-235,251-252,253,255, 291-296,299-300,308 261 — измененное 15, 18-21, 73, Уместность 76-78,212 210,220,238,246,247, Управление 9698, 108-109, 273,285,296 181, 188, 190, 192-195, 197, — периферия 12, 13, 16, 19, 200-203, 209, 210, 214, 225-20, 32, 197, 224, 243, 250, 226,256-257,261,265,268, 263 274 — фокус 12, 13, 15, 16, 19, Уровни активации 200-201, 20,27,31,79,160,197, 205,261 224, 234, 236, 243-244, Усиление 189, 196-197, 199, 263,283 205,257 — ясность 12, 14, 15, 17, 39, Усилие 14, 16, 18,29-32, 108-40,79, 138, 197,216,224, Ю9, Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 111, 119-121, 138, 144, 228,243 146, 158, 187,206,210-211, Стадии переработки 56-61, 216, 225-226, 228, 232, 237, 67,68,69,71,76,79,80,85, 2138-239, 243, 250, 256, 87-88, 104, 124, 131-132,_______________________________ 346 274-275, 277, 286-287, 71,73,111,116,117,122, 293-296, 305, 313 210, 220, 251-252, 253, 280, — волевое 40, 205-206, 238 см. также утомление — умственное ПО, 112-115, Функция продуктивность-117-118, 121-122, 124ресурсы 152-154, 156-157,160 127, 129-130, 147, 158, 161,252 Центральный процессор 95, Установка 38-39, 95, 117, 118, 136137, 181, 184-186, 199, 125-126, 148, 170-171, 188, 262 212, 235-236, 293, 296 Чувство активности 16, 110, — на ответ 70, 276 216,239 — на стимул 70,276 Чтение 21, 24, 91-92, 136, 145, Утомление 18, 116, 117, 211, 147-148, 168, 176-180 220, 240, 246, 280,294 Экологическая валидность 47, Фильтр 57, 59, 61, 62, 64, 65, 174,290, 305 70,79,82,126,128,138,155, Эмоции 16, 26, 209, 231, 248, 172, 176, 216, 272, 276, 307 250251, 254, 262, 288, 293, Функциональная физиологи299, 308, см. также стресс ческая система 220, 222, Энергия 15, 19, 39, 111-112, 224, 226-229, 312,315 168, 239,250, 253, 301 Функциональные состояния Эффект Струпа 91 225 15-17,19-21,25-26,28-30, 347 КОРОТКО ОБ АВТОРАХ Юрий Борисович Дормашев Родился в 1950 г. В 1978 г. окончил факультет психологии Московского университета им. М.В. Ломоносова. Кандидат психологических наук. Старший научный сотрудник кафедры общей психологии факультета психологии МГУ. Автор научных работ в области психологии внимания, памяти и движений человека. Ведет активную преподавательскую деятельность по общей психологии. Валерий Яковлевич Романов Родился в 1941 г. Окончил факультет психологии Московского университета им. М.В. Ломоносова в 1967 г., аспирантуру факультета психологии в 1970. С 1970 г. работает на кафедре общей психологии МГУ. Кандидат психологических наук, доцент. Руководит научно-исследовательской группой по изучению внимания и памяти человека. Читает лекции по курсам общей психологии. Автор публикаций по проблемам внимания, памяти, восприятия и движений человека, а также учебных пособий по общей психологии. Отзывы, замечания и предложения читателей будут с благодарностью приняты авторами и издательством по адресу, указанному ниже. Приобрести книги издательства "Тривола" можно со склада в Москве (тел. (095) 427-14-22). Юрий Борисович Дормашев Валерий Яковлевич Романов ПСИХОЛОГИЯ ВНИМАНИЯ Главный редактор: В. И. Полищученко Редактор: В. 77. Пазилова Младший редактор: Ю. Л. Орлова Компьютерная верстка: А. Я. Валуйских Компьютерные версии иллюстраций: Я. Ю. Спомиор Ответственный за выпуск: Д. С. Коробов Сдано в набор: 20.06.95 г. Подписано к печати: 13.12.95 г. Формат 60 х 88 VI6. Бумага офсетная № 1. Гарнитура "Тайме" Печать офсетная. Усл. печ. л. 22,0. Тираж 5000 экз. Зак. 4037 Л Р Na 063352 от 1 6 мая 1 994 г. Информационно-рекламно-издательская фирма "Тривола" 1 17593 Москва, Литовский бул., 9/7, к. Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru 262. Тел. /факс: 288-59-60 Тел. : 427-14-22 Отпечатано в Производственно-издательском комбинате ВИНИТИ 140010 г. Люберцы Московской обл., Октябрьский просп., 403 Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
