Конспектик: 1. Коротко о М. Уайте. (Австралия, соци. Работник, придумывает метод, основывает центр, эмпат, интеллектуал). 2. Детская любовь к картам. Блуждание по карте пациента. 3. Как сделать это блуждание лучше? Позиция терапевта. Терапевт не ничего не придумывает. Это карта пациента. Только его наставляет. Терапевт – репортер, который должен подотокнуть к правильному говорению. 4. КОРОТКО (или вообще не надо) Беседы, способствующие простраиванию опор. Выготский. Развитие через обучение. Для обучения нужен наставник, который прочертит «зону ближайшего развития». 5. Какие же методы использует этот децентрализованный и вовлеченный псих.? Экстернализирующие беседы. Человек это не проблема. Проблема не является выражением его глубиной сущности.Человек отчужден от самого себя – основывается на фуко – т.к. анализирует себя с точки зрения нормы как неуспешного, девиантного и т.д. А отчуждать надо проблему – разделить ее и свой нарративы. История Джефри. Важность поиска слова. Описания. Ответы на конкретные вопросы. Опять же – терапевт это механизм для принуждения говорить. 6. Беседы пересочинения. Когда люди рассказывают о пробелем, они рассказывают истории. Есть тема, сюжет, персонажи. То, как человек рассказывает свою историю это то, какие он себе создает смыслы, то как он осмысляет свою идентичность. И очень часто это что-то навязанное извне, как раз самоотчуждающий подход. Но историю можно переосознать и таким образом переписать, если посмотреть на нее с других ракурсов или вывести на первый план «подчиненныве сюжеты». История Пенни и Лиама. Переосознание. Ландшафт действия и идентичности. Терапевт ведет от одного к другому. 7. Беседа, нанправленная на восстановления участия. Все люди социальны. Надо переосознать отношения с другими людьми. История Томаса 8. Беседа, выделяющая уникальный эпизод. Какой-то незначимой истории придается значимость и таким образом – новая перспектива. (Томас дальше – эпизод с собакой). 9. Церемония самоопределения. идентичность формируется социально, через социальное признание. Дети и грамоты. Барбара Майерхов и евреи. Заставить людей увидеть то, как ты сам видишь и чувствуешь себя. Приглашение свидетелей. Структура (традиция комментария) Инструкция для свидетелей. Что же делает свидель? Отмечает затронувшее (не академический отклик), какие образы вызвало, что повлияло на его жизнь. Таким образом история пациента, тот как он сам себя пишет обретает видимость и признание. Майкл Уайт био кратко: Майкл родился и вырос в городе Аделаида на юге Австралии Не удовлетворенный работой механика, в 1979 г. Уайт получает степень социального работника в Южно-Австралийском университете и начинает практику в психиатрическом отделении “Детского госпиталя Аделаиды”. Придумал нар. Практику начал ее реализовывать +Стал преподом в универе. Получил степень за публикации В январе 2008 года Уайт основывает “Аделаидский центр нарративной терапии”, предоставляющий консультационные услуги и обучающие семинары. В том же году умер Эмпатия Интеллект. отклик Что такое нар. Психология? Образ карты Эта книга посвящена в первую очередь картам нарративной практики. Почему картам? Потому что лично меня всегда увлекали и восхищали иные миры. Я вырос в простой семье в рабочем районе. И несмотря на то, что доступ к другим жизненным мирам был ограничен, они всегда очень интересовали меня. Когда я был маленьким, именно карты позволяли мне мечтать об иных мирах и в воображении переноситься в иные пространства. Неослабевающее восхищение географическими картами побудило меня использовать метафору «карты» в работе с людьми, обращающимися ко мне по поводу разных проблем и забот. Когда мы садимся и начинаем беседовать, я понимаю, что мы отправляемся в путешествие, направление и маршрут которого не могут быть точно известны заранее. Я знаю, что скорее всего мы откроем необыкновенно красивые пути к неизвестным пока целям. Я знаю, что по мере приближения к конечному пункту нашего путешествия мы будем входить в миры иного опыта. Как очень эмпатичный психиатр М. как бы задается вопросом, а как спланировать это путешествие лучше? Как подтолкнуть человека идти по безопасным и нужным маршрутам? Очень важно обозначить тут одну вещь: Позиция терапевта – репортер. Репортёры вовлечены в тему своих расследований, но не «горячо», не напрямую. Их действия, как правило, отражают относительно «прохладную» вовлеченность позиция терапевта — децентрированная и влиятельная. «Децентрированность» терапевта означает, что он не является автором мнения и позиции человека по поводу проблем и сложностей в его жизни. . Терапевт – некий механизм развязывания говорения. Терапевт – вдохновляет к исследованию проблемы, ее правильному описанию. Беседы, способствующие простраиванию опор. Опирается на Выготского. Который в своих исследованиях пришёл к выводу, что в большинстве случаев развитие основывается на процессе учения: «обучение ведёт за собой развитие» (а не наоборот). Наблюдая за тем, как дети учатся, он обратил внимание на то, что в социальном взаимодействии взрослый или более умелый сверстник структурирует учение ребёнка таким образом, что тот получает возможность двигаться от знакомого и привычного к тому новому, что возможно освоить в сотрудничестве с другими. Выготский описывал такого рода учение в терминах движения по некой зоне, территории, которую он назвал «зоной ближайшего развития». И еще ключевым здесь является изучение новых слов и понятий: это инструменты для осознования и анализа опыта. зону ближайшего развития невозможно пересечь без определённого рода коммуникативного, диалогового партнёрства, обеспечивающего систему опор для людей, чтобы те могли совершать реальные, доступные для них шаги в предпочитаемом направлении. Задача терпаевта – быть таким помощником, тем, кто выстроит опоры для дальнейшей траиктории движения. Уайт считает этот метод особенно эффективным при борьбе с так называемыми «безнаджеными случаями» и помогает по нарастающей выстроить пациенту задачу и перспективы, отделяющие его от этой «безнадежности». Однако, это хороая иллюстрация его псих. подходв в целом. Методы Экстернализирующие беседы Многие люди, обращающиеся за помощью к терапевту, уверены, что проблемы в их жизни — это отражение их глубинной сущности или сущности другого человека, или же природы и сути их взаимоотношений с людьми. Подобное понимание проблем определяет попытки их решения. К сожалению, от некоторых попыток такого рода проблемы только усиливаются, и это заставляет людей ещё более упорно верить в то, что проблемы являются отражением определённых «истин», касающихся человеческой природы и характера (их самих и других людей), а также «истин» о взаимоотношениях. Фуко проследил истоки интернализующего понимания жизни и представления о человеческой сущности в западной культуре до середины XVII века. Он предположил, что подобное развитие идей, по сути, являлось результатом: Практики разделения людей — от основной популяции отделяли бездомных, бедных, безумных, морально нестойких, навешивая на них ярлык «испорченности». Объективизации, овеществления человеческого тела путём размещения расстройств внутри тела и классификации этих расстройств. Сопоставления с нормой как механизма социального контроля («нормативные суждения»). Суждения о «нормальности» побуждают людей соизмерять собственные поступки и мысли, поступки других людей с нормами жизни и развития, которые определяются в рамках профессиональных дисциплин. Развитие практики разделения людей, научных классификаций расстройств, а также сопоставление с нормами привело к тому, что представление людей о себе тоже стало объективированным и отчуждённым. В результате многие из проблем, с которыми люди сталкиваются в жизни, начинают отражать некое «истинное» знание о том, кем они являются. Например, психотерапевты достаточно часто рассматривают человека как «дисфункционального», «проблемного», «трудного». Да и сами люди нередко оценивают себя и других как «некомпетентных» или «неадекватных» по своей природе. Экстернализующие беседы, в которых мы перестаём воспринимать человека как проблему, могут считаться контр-тактикой по отношению к подходу, который овеществляет, отчуждает человека, его идентичность. В противоположность ему экстернализующая беседа объективирует и отчуждает не человека, а проблему. История Джеффери и его СДВГ. Родители приводят мальчика с СДВГ, с которым ничего не могут поделать. М. рассказывает мальчику, что недавно к нему приходил другой мальчика. У него была такая же проблема. И он говорил, что СДВГ это его коварный приятель, который портит ему всю жизнь. М. спрашивает, нет ли у Д. такого же ощущения? Д. соглашается и они начинаются обсуждать СДВГ как отдельную от Д. сущность, такого маленького злобного человечка. Теперь сам Д. – не проблема. Он тот, кому проблема приносит сложности, и он может бороться с проблемой. Отчуждение СДВГ (свг). Джеффри видит его как какого-то злодея. Подтакливает к исследованию, описанию проблемы. Помогает найти метафоры для ее описания. Вопрос о метафорах очень важен.. Как человек характеризует свою проблему? Отказ от обобщающе негативного описания, видеть проблему с разных сторон в разной сложности, понять всю степень влияния проблемы на жизнь человека, области, которые она захватывает, как человек сам оценивает вред от проблемы, понять ее неоднозначность и в конечном итоге обосновать отношение к проблеме. Беседы пересочинения Когда люди обращаются к психотерапевту, они рассказывают истории. Они рассказывают о происхождении своих проблем, сложных жизненных ситуаций, о дилеммах, которые привели их на терапию. Они говорят о том, почему приняли решение обратиться за помощью. Рассказывая истории, люди связывают события собственной жизни во временные последовательности, которые разворачиваются в соответствии с темой или сюжетом. Темы историй часто отражают потерю, провал, некомпетентность, безнадёжность или тщетность. Кроме того, в историях представлены описания-«портреты» других людей, которые оказываются их действующими лицами. Клиенты делятся с терапевтом своими заключениями о личности этих персонажей, их мотивах и намерениях. Опирается на Джерома Брунера. Б. предположил, что истории в основном состоят из двух ландшафтов: «ландшафта действия» и «ландшафта сознания». Ландшафт действия — это «материал» истории, он состоит из последовательности событий, составляющих сюжет, и фабулы. Ландшафт сознания состоит из того, что «вовлечённые в действие люди знают, думают, чувствуют или не знают, не думают, не чувствуют» (Bruner, 1986. С. 14). На этом ландшафте репрезентируется сознание главных героев истории Представление о двойном ландшафте в структуре литературного текста так привлекло меня потому, что меня интересовали нарративная метафора и процессы смыслопорождения. Мой интерес к нарративной метафоре основывается на предположении, что люди осмысляют свой опыт переживания жизненных событий, включая их в определённые рамки, схемы понимания (фреймы [7]), и именно структура нарратива, повествования, обеспечивает рамку, основу для осознания смысла происходящего в повседневной жизни. Подобное предположение связано с убеждением о том, что идентичность человека конструируется именно в процессе выслушивания и рассказывания историй о своей жизни и жизни других людей. Представление о ландшафте действий и ландшафте сознания делает более понятным факт участия людей в процессе порождения смыслов в контексте нарративных фреймов. Человек может переосознаться, кто он, к чему стремится и т.д. . Терапевты, которые ставят во главу угла развитие богатой, насыщенной истории в своих беседах с людьми, желают богатое, насыщенное развитие их истории. Они привлекают внимание людей к пробелам в сюжетах их жизней. Обычно эти бреши заключены в так называемых «подчинённых историях [8] в жизни людей, то есть тех историях, которым людя не придают значения. Терапевт помогает сделать подчиненную историю доминирующий, и таким образом, изменить перспективу на жизнь человека. Беседы пересочинения приглашают людей продолжить создавать и рассказывать истории о собственной жизни. Но они предлагают выстроить сюжет по-новому. История Лиама и Пенни. Сложное детство, ужасный отец, избивающий и терроризирующий. Удалось вырваться пару лет назад. Но у Лиама депрессия, он считает себя гиблым человеком, что у него ничего не получится в жизни. По ходу беседы, П. вспоминает случай, когда ее избивал муж, и маленький Лиам бросил в окно камень, чтобы его отвлечь. У М. появляется предположение, что для Л. Важно чувство справедливости. Они начинают вспоминать другие ситуации, где Лиам помогал кому-то (носил детям в школу еду, помог своей кузине, у которой сложный отец и т.д.). На карте его жизне новое измерение – борец за справедливость. Это дает всему сценарию новую перспективу, и новое переспективу для жизни – дальше бороться за справедливость, помогать людям. Что Л. и начинает делать и постепенно избавляется от депрессии. Псих. Стремится к тому, чтобы от ландшафта действия двигаться к ландшафту идентичности и он задает пациентам такие вопросы, которые заставляют их задуматься, что они чувствовали, что они думают и т.д. В области «терапия переписывания» есть также беседы, направленные на восстановление участия. В общем и целом это беседы, направленные на пересмотр социальных отношений человека, беседы, которые помогают ему по новому увидеть и понять свои отношения с другими людьми. +Вообще очень важная тема, что человек социален и социально конструируется, с этим ничего не поделать. (Основывается на работах антрополога Барбары Майерхоф, которая помогала пожилым депрессивным американским евреям заново осонать себя частью культурного целого). (История Томаса. Злиться на мать, покончивую собой в его раннем детстве. Но потом осознает, что она сделала это, т.к. считала, что ему будет лучше без нее). Беседы, выделяющие уникальные эпизоды. Задача терапевта при подготовке к подобному развитию истории — помочь людям осмыслить некоторые прежде проигнорированные аспекты проживаемого опыта, осознать их значимость (То же самое с Томасом – он вспоминает, что как-то раз они с матерью нашли мертвую собаку, и она решила ее пхоронить, сказав при этом, что дети в этом районе и так уже насмотрелись плохого. А потом они долго вместе сидели на могиле и мать смотрела на него и плакала.) Церемония самоопределния. Работа с внешними свидетелями. Человек очень социально обсуловлен. Личные истории формируются в социальном контексте и в сотворчестве с другими людьми. И идентичность формируется социально, через социальное признание. У. много работал с детьми и иногда за работу выдавал им грамоты. он с удивлением наблюдал, как они любили кому-то показывать эти грамоты, выражать гордость, что они добились чего-то. (Тоже Барбара Майерхов и пожилые евреи). Проводила мероприятия, на которых евреи получали возможности выступить и рассказать свою историю. И они тоже абсолютно преобразились от этого опыта. Эти церемонии обеспечивали противоядие от эффектов изоляции, переживаемых людьми, от чувства «невидимости», которое было главным результатом ощущения изоляции. Привлекая внимание к роли таких церемоний, Майерхоф заявила, что они способствуют «преодолению проблемы невидимости и маргинализации». Это стратегии, которые «дают людям возможность оказаться увиденными и понятыми в их собственной интерпретации, возможность привлечь свидетелей собственной ценности, жизненности и бытия» Впечатлило М.. Стал предлагать людям после терапии впоследствии стать внешними свидетелями. Когда их история была похожа на историю пациента или М. она по какой-то причине казалось полезной и уместный в работе с пациентом, он приглашал свидетеля присоединиться. Но встреча происходила по определенным правилам: Первая — рассказ значимой жизненной истории человеком, для которого проводится церемония признания самоопределения. Вторая — пересказ истории теми людьми, которых пригласили в качестве внешних свидетелей. Третья — пересказ пересказа внешних свидетелей, осуществляемый человеком, для которого проводится церемония признания самоопределения. Свидетели не поздравляют; не дают моральную оценку; не сравнивают жизни людей с какими-либо нормами не интерпретируют жизни других людей; не осуществляют вмешательства с целью решить проблемы людей; не дают советов; не рассказывают басни или притчи; не выражают беспокойство за их жизнь. Наиболее эффективны те отклики свидетелей, которые отражают, показывают, чему люди, находящиеся в центре церемонии признания самоопределения, придают значение в жизни, что для них ценно, причём так, что это сильно затрагивает рассказчиков, вызывает у них мощный резонанс. М. специально готовил свидетелей и предлагал им сказать (специальные вопросы), что их больше всего задело, вызвало личный отклик, не академический, и почему именно вот этого человека, какие образы вызвал рассказ, как повлиял на их жизнь.