Роман З. Прилепина «Санькя» как пример «нового реализма» Данный роман считается одним из ведущих текстов в концепции так называемого «нового реализма» , представляющего в современной русской литературе некий сплав предшествующих литературных традиций , переосмысленный в соответствии с потребностями своего времени. Одной из ведущих особенностей «Санькя» как произведения «новореалистического» есть отказ от постмодернистского взгляда на действительность , понимающего последнюю как явление априори лишённое какой либо идейной целостности , ценностно дезориентированного и , как следствие , бесперспективного по своей природе. Напротив , роман Прилепина насыщен так называемым «драматическим оптимизмом» , он оплодотворён идеей стремления к светлому будущему вопреки и через окружающие безверие , разочарование, равнодушие и питаемый ими произвол , воплощённой в образе главного героя Саши Тишина («Санькя») с его радикальными , революционными попытками низвергнуть гнёт тирании в своей стране — России («… государство … Оно чуждо всем. Его надо убить.» — утверждает Саша) — , принять участие в судьбе своего народа («… меня волнует моя родина , её дети , её рабочие , её старики. Я пытаюсь её себе вернуть. У меня её отняли»). Таким образом , произведение имеет в своей основе некое идейное зерно , лишающее его постмодернистского цинизма и беспристрастия , в нём есть , в некотором роде , лирический субъективизм , предлагающий оценочно взглянуть на то , что есть поиск социальной справедливости (как категория добра) , и что есть политический произвол (как категория зла) , то есть , всё то , чем характеризуется , собственно , поэтика нового реализма. Как указано выше , роман «Санькя» несёт в себе такую необходимую черту новореалистического искусства как эклектичность, смешение в своём содержании признаков различных литературных направлений прошлого , как то : пресловутого постмодернизма , романтизма и реализма. Постмодернизм , хотя и лишённый своей главной особенности — дискретности и ценностного отрицания , тем не менее представлен такими своими признаками , как изображение телесного , физиологического с целью шокировать или расширить сознание (сцены насилия , сексуальнобытовые сцены в романе) , антиутопический характер изображаемой действительности : физическое насилие со стороны представителей власти (пытки Саши Тишина в застенках ФСБ ) , её авторитарный характер (публичное унижение президента России членом радикальной организации «Союз созидающих» ведёт к несопоставимому наказанию провинившейся активистки Яны : её избивают представители закона , она уголовно преследуется и т.д.) , нарушение свободы слова (закрытие неугодных телепрограмм) , — знакомой современному читателю по внешне благоприятным признакам (потребность в «сильной руке» , «путинская стабильность» и т.п.). Романтизм представлен в романе тираноборческим пафосом борьбы героев «Союза созидания» с неугодным им политическим режимом , победой духа , идеи вообще над ситуативными физическими обстоятельствами (как нельзя лучше это характеризует окончание романа : «В голове (героев «Союза …») , странно единые , жили два ощущения : всё скоро вот-вот прекратится , и — ничего не кончится , так и будет дальше , только так.») , противопоставленностью кучки героев-революционеров , «прозревших» и , в какой-то мере , избранных остальной массе «несознательных» обывателей , опасливо взирающих на колонну печатающих шаг молодых «союзников» под развевающимся красно-коричневым знаменем. Характерная для реализма прозаическая типизация (изображение определённого среза времени рубежа XX-XXI веков , стремление отобразить дух эпохи постсоветского безвременья и опустошённости , кризис деревни , проблема «отцов и детей» , разрыв между поколениями , проблема безотцовщины и , как следствие , плохого воспитания , выливающегося в попытки молодёжи реализовать себя в социальном бунтарстве) , натуралистичность быта (метод подробности , стремление к объективному изображению городской и сельской жизни) , интерес к внутреннему миру «маленького человека» (дед и бабка Саши как страдальцы , отдавшие этой жизни себя без остатка и лишённые в ней последнего своего утешения — погибших детей) , человека вообще (человека , оказавшегося на перепутье в переломную эпоху , пытающегося себя найти ) так же является отличительной особенностью романа «Санькя».
