ВВЕДЕНИЕ История моей семьи вплетена в историю моей страны. Все мои прабабушки и прадедушки родились и выросли в России и на территории Украины, которая входила в состав Советского Союза. Изучать историю своей семьи необходимо, это и способствует более близкому общению членов семьи, и развивает интерес к истории своей семьи. Чем больше узнаешь о своей семье, тем сильнее чувствуешь себя частью большого и надежного целого. Именно семья является опорой и поддержкой для человека в самые трудные моменты нашей истории. МОЯ СЕМЬЯ Моя фамилия, доставшаяся мне от отца – Богатырев. Фамилия Богатырев относится к распространенному в России типу фамилий, образованных от слов тюркского происхождения. Известно, что русский народ на протяжении всей своей истории жил в тесном контакте с самыми разными тюркскими племенами – половцами, печенегами, позднее татарами, башкирами и другими народностями Золотой Орды, Казанского, Астраханского и Крымского ханства. Русские люди не только воевали с этими народами, но и постоянно общались, вступая в активные торговые отношения и родственные связи. В итоге носителями прозвищ и мирских имен, имевших тюркскую основу, зачастую становились и славяне. Поэтому в разных уголках России можно было встретить людей по прозвищу Булгак, Булат, Курбат, Улан. Так, прозвание, которое носили крестьяне Ивашко Балашка (1495) и Сенка Балаш (1495), казачий атаман Балаш (1632) и разбойник из Ростовского уезда Федка Яковлев сын Балаш (1653), в переводе с тюркского означает «драгоценный камень». К этому ряду именований, носителями которого могли быть как славяне, так и представители тюркских народностей, относилось мирское имя Богатырь. Само слово «богатырь» в русском языке – тюркского происхождения, а тюрками оно, возможно, было заимствовано у азиатских арийцев. В Ипатьевской летописи слово «богатырь» встречается впервые в рассказе о татарских воеводах под 1240, 1243 и 1263 годами. Для обозначения того понятия, которое теперь обозначается словом «богатырь», в древнерусском языке употреблялось слово «хоробр» или, с церковно-славянской окраской, «храбр». По некоторым письменным памятникам можно проследить, что постепенно слово «богатырь» становится все более употребительным, вытесняя слово «храбр». Впоследствии именно «богатыри» стали героями русских былин. Из уст в уста от стариков к детям передавались сказания об их небывалой силе, молодецкой удали и воинской отваге. Когда и где именно возникла фамилия Богатырев, в настоящее время невозможно установить без специальных генеалогических исследований, однако очевидно, что она должна быть отнесена к числу старейших родовых именований, свидетельствующих о многообразии путей появления русских фамилий. Мой отец, Павел Сергеевич Богатырев, родился и вырос в городе Протвино на юге Московской области. Город образован весной 1960 года, когда было начато строительство протонного ускорителя «У-70», крупнейшего в мире на тот момент. Институт физики высоких энергий (ИФВЭ), в котором проводились исследования в области физики элементарных частиц, и стал градообразующим предприятием города Протвино. В город приехало много молодых специалистов, также, как и мои дед, Богатырев Сергей Львович, и бабушка, Богатырева (в девичестве Новикова) Елена Леонидовна. Они переехали в Протвино в 1976 году из города Серпухов, известного исторического места Московской области, основанного, по официальной версии в 1339 году, о чем упоминается в духовной грамоте Ивана Калиты, составленной им перед четвертой поездкой в Орду в 1339 году. Город сохраняет свое культурное наследие: здесь много исторических памятников, памятники воинской славы (линия фронта вплотную приблизилась к городу в октябре 1941г при наступлении немецкофашистских войск на Москву, защиту города вела 49-я армия Западного фронта под командованием генерал-лейтенанта Захаркина), есть великолепный историкохудожественный музей. Мой дед был инженером, закончил Московский машиностроительный институт. В ИФВЭ проработал почти тридцать лет. Бабушка закончила историко – архивный техникум и работала в секретариате института, вплоть до выхода на пенсию. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мой отец после окончания школы поступил на кафедру электроники в Московский инженернофизический институт и закончил его в 1999 году, получив специальность инженерфизик. После института работал в Институте теоретической и экспериментальной физики (ИТЭФ) в Москве. Родителей моего деда, Сергея Львовича, я совсем не знаю. К сожалению, деда своего я не видел, он погиб еще до моего рождения, но по рассказам отца и бабушки, их общих друзей, знаю, что дед был прекрасным человеком, любил свою работу, был душой компании, наизусть знал и читал практически всего Есенина, путешествовал по России, которую очень любил и с болью следил за тем, что происходило в стране в начале девяностых годов, считая, что все эти преобразования только ослабят и разрушат нашу страну. Из родителей бабушки, Елены Леонидовны, мне посчастливилось хорошо знать ее маму, мою прабабушку Ленину Андреевну Новикову. Прабабушка всю жизнь проработала в библиотеке, где прошла путь до заведующей, откуда и ушла на пенсию. Ее муж, Леонид Михайлович Новиков, умер в пятидесятых годах, его знаю только по воспоминаниям бабушки. Моя мама, Богатырева Александра Владимировна, тоже из Протвино. После школы поступила и в 1999г успешно закончила Московский инженерно-физический институт, так же как и отец, получила специальность инженер – физик. Планировала, что будет работать в ИФВЭ, но конец девяностых годов прошлого века в нашей стране сложились такие условия, что работа научного сотрудника оплачивалась очень низко, жилье молодым специалистам тогда не предоставляли, и ей пришлось работать не по специальности – бухгалтером. Впоследствии она получила высшее образование по этому направлению, что помогло стать высококвалифицированным специалистом. Мамина девичья фамилия – Зинченко. Фамилия Зинченко образовалась в качестве отчества от имени Зиновий, вернее, от его сокращенной формы Зиня. Данное имя происходит от древнегреческого понятия «зенобиос», то есть «Зевс» и «жизнь». В переводе на русский язык имя Зиновий означает «богоугодно живущий». Святым покровителем данного имени является священномученик Зиновий. Он и его сестра Зиновия родились в городе Егее. Дети рано остались сиротами, раздали все свое наследство бедным и стали служить Господу. За свои добродетельные поступки Зиновий получил от Бога чудесный дар - исцелять больных. Кроме того, существует предположение, что фамилия Зинченко происходит от разговорной формы женского имени Зинаида - Зина. Отчества, образовавшиеся от женских имен, всегда были довольно редкими и могли иметь место только в том случае, если женщина одна воспитывала детей, сама вела хозяйство и, таким образом, становилась главой семьи. Через фамилии у казаков по традиции выражалось семейное старшинство. Довольно распространенным способом было присоединение к отцовской фамилии указателя родственных отношений (например, «сынко»). Со временем в фамилиях «сынко» видоизменился в окончание «энко», затем трансформировавшееся для удобства произношения в «енко». Кроме того, в середине XVII века окончание «енко» также добавлялось к фамилии для мальчиков и неженатых парубков. Именно с этим и связана распространенность фамилий с указанным окончанием на Украине, а также юге Белоруссии и России. Позднее древний суффикс «енко» перестал пониматься буквально и сохранился лишь в качестве фамильного. Родители мамы, мои дед, Зинченко Владимир Георгиевич, и бабушка, Зинченко Татьяна Владимировна, приехали в Протвино тоже из Серпухова, где и познакомились после окончания школы. Дед закончил Московский авиационный институт по специальности ракетостроение и работал еще в одном научнотехническом предприятии нашего города – заводе электромеханического оборудования – инженером-конструктором. Завод выполнял заказы для оборонной промышленности страны, был закрытым для получения информации. Бабушка закончила Московский химико-технологический институт и работала во Всесоюзном научно-исследовательском институте прикладной микробиологии, в патентном отделе. Девичья фамилия бабушки – Щеглова. Ее родители приехали в Серпухов после окончания Института, по направлению для работы на Серпуховском заводе «Конденсатор», единственном предприятии в СССР, выпускающем силовые конденсаторы. Прадед, Щеглов Борис Михайлович, вышел на пенсию в должности начальника отдела технического контроля. Прабабушка, Щеглова Дорида Алексеевна, работала в канцелярии завода, была личным секретарем директора завода. Прадед в 17 лет ушел на фронт летом 1943 года и принял участие в Битве на Курской дуге в составе 6-й пехотной дивизии 40-й Армии, где получил ранение и в госпитале ему провели ампутацию ноги, после чего был демобилизован. Прабабушка годы войны провела с семьей в эвакуации в Сибири, в разных городах. Прадеда не стало до моего рождения, прабабушку плохо помню, был совсем маленьким, когда она умерла. Мои прадед, Зинченко Георгий Гаврилович, и прабабушка, Зинченко Татьяна Петровна, попали на фронт в самом начале Великой Отечественной войны. Прабабушка была старшиной медслужбы, служила в госпитале в составе 2 Гвардейской Армии. Награждена медалью «За боевые заслуги» в 1944г., Орденом Красной Звезды в 1945г., медалью «За оборону Сталинграда» в 1945г. Прадед служил с 1941 года по 1945 год в составе 2 Гвардейской Армии. Несколько раз был ранен, лечился, после госпиталя снова возвращался на фронт. Награжден медалью «За отвагу» и Орденом Славы III степени в 1945г. В госпитале в конце войны познакомился с прабабушкой. После войны закончил обучение и работал инженером в строительстве гидростанций. Мне, да и всей моей семье, повезло, что прадед помимо технических способностей, был творческим и ответственным человеком, и оставил нам свои воспоминания. Лучше всего об участии в тех исторических событиях расскажет он сам: «…В ноябре моряков, имеющих высшее образование, со всех флотов, в том числе из Черноморского, собрали в ученый отряд, а оттуда направили через Москву, Ригу в Лиепаю, где были открыты курсы подготовки начальствующего Состава Военно-Морского Флота….. 22 июня 1941года около четырех часов утра мы были разбужены выстрелами орудий, это стреляли зенитные батареи по самолетам, пролетавшим над городом. Все курсанты наблюдали за поединком зенитчиков с самолетами. В семь утра по сигналу все курсанты по распорядку вышли на плац перед училищем на физзарядку, как в обычное время. Невдалеке от нас в направлении бухты и завода Тосмаре были сброшены авиабомбы, и мы по тревоге были возвращены в учебные корпуса, приняли боевую готовность, находились в неведении до 12 часов дня. В 12 часов по радио выступил Молотов и объявил о нападении Германии. После этого нам были выданы боеприпасы, оружие, сухой паек. Приступили к эвакуации имущества на автомашины и отправке его на ж.д. станцию. Вечером после наступления сумерек мы маршевыми колоннами вышли по дороге на запад г.Лиепая и в темное время прибыли к месту отведенного нам участка обороны, в районе старых разрушенных крепостей, оставшихся от войны 1812 года и гражданской войны, заняли оборону. Рассвет встретили при разрывах снарядов. Начали занимать участки обороны, окапываться. Мне с товарищами достался участок обороны на самом правом фланге, упирающемся в болото. Первый день были только артиллерийские обстрелы наших позиций. Мы присматривались и пропускали через наши позиции последние эшелоны, отходящие по железной дороге в направлении на город Ригу. Так мы проводили орудие, установленное на ж.д. платформе, которая находилась в училище и прожекторные установки. Боевые позиции на которых несли оборону курсанты нашего училища выглядели в следующем порядке. Это были старые валы, разрушенные с осыпавшимися бортами и неглубокими траншеями. На самом крайнем правом участке стояли стены разрушенной крепости. Вал возвышался над местностью на 5-6 метров и имел круговой обзор. Перед крепостным валом было небольшое озеро с впадающей в него небольшой речушкой. Справа до моря было болото. Через 300 метров от правого фланга прорезала, проходящая с запада в направлении на г. Лиепаю, асфальтированная дорога, под которой была проложена железобетонная труба для пропуска ливневых вод. Участок вала между асфальтной дорогой и железной дорогой ЛиепаяРига был сравнительно спокоен. Имелось несколько разрушенных точек для установки пулеметов. На левом фланге за ж.д., в сторону дороги на Ригу, также находилась старая разрушенная крепость. Впереди имелись отдельные кустарники, редко деревья, отдельно стоящие, и далее враг. За спиной был г.Лиепая. В первый день пролетело несколько наших гидросамолетов, которые скрылись в направлении г.Риги. К ночи усилился артиллерийский обстрел. Появились убитые и раненые. Раненые оставались в укрытиях, а ночью были отправлены в г.Лиепаю в госпиталь. Убитых хоронили тут же невдалеке от позиций, в лесу. В первый день чувствовалась неуверенность, отсутствие четкого управления обороной, ночь прошла в тревожном ожидании, перестрелках. Рассвет следующего дня встретили яростными атаками со стороны врага, которые успешно отбивали. Стали привыкать, появилась уверенность, цель. В перерывах между атаками читали листовки о положении на фронтах. Так прошел второй и третий день. Боеприпасов и других снаряжений было в достатке. 26 июня большая группа немцев, до семидесяти человек, причем пьяных, во весь рост начала наступать при поддержке артиллерии и пулеметов на наш правый фланг. До часу дня мы вели оборону, а с часу дня в составе группы человек пятьдесят обошли озеро и при поддержке наших огневых точек отогнали и разбили эту группу. Продвинулись вдоль речки в направлении Нида, Брунешти, Папе, на запад примерно на шесть, восемь километров. Уничтожив попадающихся врагов, мы без потерь, прихватив с собой одного немецкого разведчика, имевшего при себе фотографии всех наших курсантов и командиров, без преследования возвратились хоть и усталые на свои позиции. Проходили веселые с чувством выполненного долга. В последующие дни к немцам подошло подкрепление, т.к. усилился артобстрел, вылазки немцев, в кустарниках были установлены пулеметные точки. Усложнилось движение через асфальтную дорогу для обеспечения боеприпасами правого фланга. Несмотря на яростные атаки врага, мы также с большим упорством их отражали. Наши потери увеличивались незначительно, а врагов мы расстреливали в упор. 28 июня во время артобстрела были подавлены две огневые точки, расположенные на самом правом фланге. Я в составе группы из пяти человек получил приказ доставить боеприпасы и два пулемета через асфальтированную дорогу. Перебежали благополучно. Получили пулеметы и боеприпасы и двинулись в обратном направлении. При переходе через дорогу, которая просматривалась и простреливалась в двух уровнях, был расстрелян наш товарищ, такая же участь постигла и второго. Боеприпасы остались лежать на дороге. Немцы простреливали дорогу в двух горизонтах непрерывно. Я принял следующее решение. Мы соединили ремни наших противогазов, которые носили с собой, с таким расчетом, чтобы их хватило на другую сторону дороги, отошел от места, где мы пытались перейти дорогу, метров на пятнадцать далее, разогнался и перепрыгнул через дорогу. Все прошло благополучно. Тогда мне перебросили ремни, за которые я перетянул пулеметы и боеприпасы. Людей заставил подносить боеприпасы, а сам, позвав на помощь курсантов, отправил пулеметы на боевые позиции. Счастье бывает не всем. Так мы снабжали правый фланг и следующий день. Оборону удерживали, не зная недостатка ни в чем. Повторных вылазок не делали. Но через участок обороны не пропустили никого. Враг на нашем участке был остановлен. Прошел и последующий день, к вечеру примерно за два часа до заката по цепи была передана команда, сосредоточиться всем на участке между железной дорогой и дорогой на Ригу, у крепости. Зачитали последние известия о положении на фронте, и тут был подан сигнал об оставлении позиций и прорыва обороны, подготовиться для следования в направлении на Ригу. Да, страшное это слово «отступление». Волос поднялся на голове, услышав его. Но надо было. Другого пути из создавшегося положения не было. Враг прорвался со стороны моря, тыл был нарушен. Сбор подошедших подразделений был завершен примерно к трем часам утра, а в пять мы пошли на прорыв. Прорыв был очень тяжелым, подходившие за нами подразделения рассказывали, что вся дорога была выстлана разрушенной техникой и людьми. Мы это чувствовали и сами т.к. ряды наши редели, но времени оглядываться назад не было. К обеду мы были от места прорыва на восемь километров в направлении нашего следования на Ригу, недалеко от населенного пункта Скуодас. Был объявлен привал, с самолетов были сброшены продукты, подошли автомашины, к нам присоединились части пограничников, участвовавших в прорыве, и мы с высылкой вперед дозоров двинулись дальше. На пути нашего следования были оборваны провода связи, повалены опоры. При проходе через город Луце в направлении на Елгаву нас обстреливали с крыш домов, провожали ненавидящими глазами. На окраине города Елгава мы случайно попали на расположенный там аэродром, пришлось отбиваться, там, в лесу погиб мой товарищ Жигун Н., которому пуля попала прямо в голову. Мы вынуждены были сменить направление движения, перебрались через небольшую речушку. В составе нашей группы осталось человек 12. Под покровом ночи и тумана удалось прорваться и выйти в направлении реки Даугавы. Направление на Елгаву запомнится на всю жизнь- там остался друг Жигун и несколько других товарищей из других соединений. Даугаву форсировали на рыбацкой лодке, а дальше продвигались лесами, только в ночное время, на Сигулду, далее в направлении на Псков. Случайно мы узнали, что латыши на хуторах опускали молоко на ночь, чтобы не прокисло, в колодцы, в воду-это спасало нас от голода. Мы вытаскивали из колодцев бидоны, пили и снова опускали их. Путь отступления был очень тяжел. Часто встречали из-за угла «айсарги» -эти приспешники режима Ульманиса, которые убили много наших людей, гонялись за одиночками и предавали их. Дальше продвигались в направлении Опочка, Холм, Старая Русса, где влились в состав 52 Армии на Волховском фронте, где я участвовал в обороне и наступательных операциях вплоть до октября1942 года в должности командира отдельного отряда. В один из артналетов был тяжело контужен и направлен в госпиталь, где и отдыхал, учился говорить с 25.10.42г. по 29.01.43г. По выздоровлении был направлен для дальнейшего прохождения службы в находившийся невдалеке 9 строевой полк. Лишений на наше счастье выпало предостаточно, в болотах, где обогреться не было возможности. Частые обстрелы, питание сбрасывали в большинстве с самолетов т.к. подъезды были сложные в виду бездорожья. В марте 1943 г. также повторно был ранен в ногу, это ранение было небольшое и я в скором времени был выписан. По излечении продолжил службу в 1122сп 334с.д. Участвовал во многих вылазках, наступлениях. В октябре1944 г. в составе второго Прибалтийского фронта участвовал в боях по дорогам моего отступления. За период обороны Ленинграда, в болотах, было много случаев испытать дружбу взаимовыручку со стороны рядом находившихся товарищей. Благодаря их помощи я остался в живых после авиабомбежки, когда был засыпан в окопе. Период наступления, после прорыва блокады Ленинграда, когда наши войска всей мощью обрушились на ненавистного врага, несмотря на отдельные поражения, вселяли в нас надежду на разгром врага. Наступательная операция войск Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского, в котором я проходил службу 14.01.43-01.03.44, фронтов против немецко-фашистской группы армий. Наши войска нанесли крупное поражение армиям противника, освободили Ленинградскую область, вышли к реке Нарва, захватив плацдарм на ее западном берегу, и начали освобождение Эстонии. Большую помощь нам оказывали партизаны, удерживавшие отдельные пункты до прихода наступающих частей. Мы продвигались с боями по направлению города Цесне, по территории Латвии в направлении на город Ригу. Временами были стычки и настоящие бои, но большинство городов проходили с кратковременными боями. Враг отступая взрывал дороги, мосты, вредил общественные постройки, жег дома. По пути отступления пылали пожары. Мосты и дороги зияли глубокими воронками. Приходилось задерживаться и ремонтировать их. Так проследовали г. Сигулду, расположенный на возвышенности, Инчукалн, Вангажи- вдоль ж. дороги на Ригу. Мы готовились к штурму г.Риги с Юга, в составе войск 2-го Прибалтийского фронта. Наши войска разбили противника на Рижско-Лиепайском направлении и утром 13 октября 1944 г. штурмом штурмом овладели г. Ригой. В результате Рижской операции была освобождена большая часть Латвии. Продвигаясь в направлении Мемеля, по бездорожью, в грязи, через Шауляй, далее в направлении на Тельшай в Мемельском направлении наши передовые танковые войска крошили противника на своем пути. На ж.станции Тельшай один танк, прорвавшийся вперед, с одного выстрела разрушил помещение станции, в котором были погребены более 50 гитлеровцев. Паровоз и две платформы с толом, приспособлением для разрушения ж.д. путей от детонации тола, сильным взрывом были сброшены с путей на расстояние до 50 метров. Захвачены орудия, склады с горючим. Наши войска продвигались далее в направлении Клайпеды. В результате этой операции наши войска отрезали большое количество немцев, которые были прижаты к морю на Курземском полуострове. Линия фронта 2-ой гвардейской армии, в составе которой я находился, продвигалась на запад с частыми передислокациями. После Тильзита мы продвигались с боями в направлении Инстенбурга, неоднократно путаясь между другими наступающими армиями. Обозы, кухни продвигались за нами. За активное участие в боевых операциях в районе городов Инстенбург, Бартенштайн, ПрейсЭйлау имел благодарность от командования фронта, Верховного. В районе Прейс-Эйлау попали под обстрел и не могли поднять головы весь светлый день, только вечером смогли подняться. На всем протяжении направления движения дорогу освещали пожары. Январь-февраль и частично март занимались уничтожением отдельных групп сопротивления, передислокацией, захватом отдельных укрепленных позиций. Уже на начало февраля отдельные армии были невдалеке от Кенигсберга. Готовились к штурму цитадели Пруссии. Нас перед штурмом перебросили в район Фитгаузен, поближе к Кенигсбергу. Отдельные вылазки продолжались ежедневно. Был случай, когда нас направили на разведку, не обеспечив и не ознакомив достаточно с минными полями со стороны наших окопов. Благодаря освещением ракетами мы смогли найти проход без потерь. Накануне штурма разведгруппа в составе мл. лейтенанта, четырех бойцов и моем была направлена в сторону будущего нашего наступления. На подходе к пригородам г. Кенигсберга мы всей группой приблизились к окопам противника совсем близко, заскочили в закрытые блиндажи, в которых еще горел огонь, но они были пустые. Продвигаясь дальше, метров через тридцать мы проникли в траншеи противника, который не ожидал нас и начал сдаваться в плен. Нами было разоружено около 50 человек, которых направляли обратно в тыл, шум привлек всех солдат противника, которые поднялись во весь рост и двигались в нашем направлении, разоружаясь, мы их всех направляли в тыл. Вдруг движение прекратилось. Когда мы выглянули из окопов, то увидели, как в нашем направлении двигались два танка «Фердинанда». Первый выстрел вывел из строя двух бойцов и оторвал руку мл. лейтенанту. Я и оставшиеся два бойца продвинулись вправо, на участок, где были разоружены немцы, через траншею, залитую водой. Вызвали огонь на себя. И тут, как по мановению волшебной палочки, с самолетов, орудий взметнулись залпы в сторону «Фердинандов», меня и еще одного солдата ранило, но уже со стороны нашего наступления появились сотни наших солдат, двигавшихся на врага, залпы орудий, наших танков слились в протяжный вой. Меня ранило в ступню правой ноги. Солдаты подняли меня и понесли в направлении движущихся к нам машин скорой помощи. Таким образом я присутствовал только в начале штурма, а дальше в составе раненых был отправлен в госпиталь, расположенный в г. Раушен. Это было 15 апреля1945г., за 20 дней до окончания войны. Мне уже не приходилось участвовать полном очищении Кенигсберга от врага, ликвидации остатков фашистов на косе Фринегаф, Курляндской группировки. По выздоровлении, в составе госпиталя 1137, был направлен в сторону Москвы на расформирование. Но судьба была другая. После Москвы нас срочно направили в сторону Дальнего Востока, в г. Хабаровск, а затем в Комсомольск на Амуре. Здесь отмылись, прошло пополнение личного состава, несколько дней отдохнули и с новыми силами нас отправили по новой ж.д. ветке через Амур, далее через Кузнецовский перевал в порт Ванино, на берегу Охотского моря невдалеке от Советской гавани. Кузнецовский перевал необходимо отметить особо. Ж.д. путь на этом участке по серпантину поднимается на 700 метров, кружась вокруг сопки и также происходит спуск. Подъем выполняется по 4-5 вагонов с дополнительным толкачом-тепловозом или паровозом. Спуск выполняется в таком же порядке, только из-под колес летят искры. По рассказам впоследствии на этом участке был прорыт тоннель длиной семь километров. Дорога однопутная по девственной тайге. На двадцать метров вглубь – сплошная тайга, где не ступала нога человеческая, медведи, сплошные лесные массивы кедра, сосны, ели. Ж.д. путь Комсомольск на Амуре –порт Ванино построен во время войны. Порт Ванино также построен во время войны, несколько пирсов для приема океанских кораблей, большие металлические гофрированные ангары для грузов, небольшой поселок. В порту Ванино мы погрузились на большой океанский пароход и отправились на Южный Сахалин в порт Маока, в настоящее время он называется Холмск. К нашему прибытию Южный Сахалин уже был полностью освобожден от японских самураев, остались отдельные очаги сопротивления в сопках, проходили бои местного значения. По выгрузке нас погрузили на ж.д. вагоны японского производства, так как по острову ж.д. путь был с узкой колеей, вагоны маленькие на жесткой сцепке. Мы направились в самую северную часть Южного Сахалина, в г.Камисикуна, который в настоящее время называется г. Поронайск. Нас разместили в бывших казармах какой-то японской воинской части. Вскоре война с Японией была закончена. Мы приводили себя в порядок, ходили по городу, где уже частично были заселены дома прибывающими земляками. Также остались коренные жители острова- корейцы, жившие здесь раньше. Жизнь входила в свое русло. Наши войска прочесывали леса, сопки и уничтожали очаги сопротивления. Мы приводили в порядок свое хозяйство. Я так и не был оправлен в часть и продолжал службу в составе госпиталя, в котором лечился и с которым следовал на Дальний Восток. В ноябре 1945 г. я женился на Татьяне Петровне, госпиталь устроил нам хорошую свадьбу, на которой присутствовало более 300 человек. Нам выделили одну комнату недалеко от штаба, в котором я работал. В декабре 1945г. началось расформирование частей, война закончилась, и я с женой, другими солдатами был отчислен и выехал в Южно-Сахалинск для погрузки на корабль. В ЮжноСахалинске мы погрузились на большой океанский корабль и отправились во Владивосток. В пути следования, в проливе Лаперуза, мы попали в сильный шторм, кроме того в море плавали мины, в результате этого нас болтало в этом проливе около двух суток, пока не прибыли корабли-тральщики и не освободили путь от мин. Наш пут пролегал вдоль острова Хоккайдо, вдали видать было берега Японии. Во Владивосток прибыли через трое суток, разгрузились и сразу начали погрузку на ж. д. вагоны-теплушки. Выехали с Владивостока и направились в глубь России. В Биробиджане выгрузились, поселили нас в каких-то казармах, в течение почти пяти дней оформили документы, обеспечивали питанием, и после этого также погрузились в теплушки и отправились в дальнейший путь…» ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Тупиков Н.М. Словарь древнерусских личных собственных имен. 2. Толковый словарь В.И. Даля в 4-х тт. 3. Петровский Н.А. Словарь русских личных имен. 4. Редько Ю.К. Сучаснi украiiнски прiзвища. 5. Баскаков Н.А. Русские фамилии тюркского происхождения 6. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка 7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка, в 4-х тт. 8. Веселовский С.Б. Ономастикон 9. Унбегаун Б.О. Русские фамилии. 10.
