Л.Л. Ольшевская. Типологотекстологический анализ списков и редакций Киево-Печерского Патерика Киево-Печерский патерик – литературный памятник редкой судьбы. Он привлекал к себе внимание не одного поколения ученых самого разного профиля: историков, литературоведов, лингвистов, этнографов, искусствоведов, философов, – разрушая многогранностью своего идейнохудожественного содержания профессиональную замкнутость филологии. С течением времени существенно изменился характер исследовательского интереса к Печерскому патерику. Историки литературы прошлого века (А.М. Кубарев, В.А. Яковлев, А.А. Шахматов и др.) в основном решали проблемы, связанные с установлением авторства Патерика и произведений «первичных» жанров, входящих в его ансамбль, поднимали вопрос о времени возникновения сборника и его «слагаемых», создавали базу для дальнейших текстологических разысканий. Результат начального этапа изучения Печерского патерика – ряд изданий памятника, благодаря которым он был введен в широкий научный оборот и стал обязательным элементом учебных пособий по древнерусской литературе490. Лагерь патериковедов-текстологов в XIX в. был самым многочисленным и представительным. Вопрос о расхождениях в составе и расположении «слов» в списках Патерика впервые был поставлен А.М. Кубаревым491. Имеющийся в распоряжении ученого рукописный материал позволил выделить четыре редакции памятника: три рукописные (Арсеньевскую, «неизвестную», Кассиановскую 1462 г.) и печатную 1661 г.492 Позднее, вступив в полемику с Макарием (Булгаковым) о принципах выделения редакций Патерика, Кубарев обосновал краткость предложенной им классификации тем, что «если считать всякий встретившийся список, сколь ли мало отличный от прочих по внешнему виду или форме статей, за особую редакцию, то таких редакций найдется около 50-ти»493. Действительно, типология списков на основе их внешних признаков, без учета идейно-художественных причин редактирования Патерика, будет отличаться механистичностью и приведет к бесконечному умножению ряда переработок произведения. Слабость позиции Кубарева-текстолога заключается в том, что он отказывал построенной им схеме в детализации, рассматривал ее как нечто застывшее и замкнутое, недооценивал роли литературного «конвоя» в совершенствовании структуры и идейной направленности Киево-Печерского патерикового свода. Следующий этап текстологической работы по изучению памятника связан с именем Макария (Булгакова). Определив три грани исследовательского интереса к Патерику (церковный, исторический и литературный), Макарий считал своей задачей создание фундамента для дальнейших разысканий патериковедов во всех этих направлениях путем расширения и предварительной систематизации известного ему рукописного материала. Выделив десять редакций Патерика и оставив этот ряд открытым, ученый предложил типологию редакций согласно хронологическому принципу: восходящие к XV в. (Арсеньевская, Феодосьевская, Акакиевская и Кассиановская), к XVI в. («безымянные») и к XVII в. (Иосифа Тризны, печатная редакция 1661 г.). Классификацию списков Патерика Макарий ставил в зависимость «более всего от количества статей, входящих в состав каждой рукописи», «потом от различного помещения и разделения статей, от перестановки самих частей их, наконец, от некоторых сокращений, вставок, вообще небольших изменений»494. Уподобляясь летописцу – регистратору тех или иных явлений в истории – Макарий не сумел увидеть движение текста памятника, установить взаимодействие и взаимосвязь между его отдельными редакциями и списками, выявить причины очередной «правки» Патерика. Нечеткое разграничение таких понятий, как «список» и «редакция», привело к тому, что в группу «безымянных, неизвестно для кого и кем составленных»495 редакций XVI в. у Макария попали списки разновидностей Основной, Арсеньевской, Кассиановской первой редакций. Каждую переработку памятника Макарий подверг оценке с позиций не столько художественной значимости, сколько утилитарно-церковного назначения, и пришел к выводу, что от редакции к редакции содержание и форма Патерика совершенствовались и что «никакая из известных редакций не может сравниться по достоинству с печатной»496, где биографии печерских святых даются в строгом соответствии с агиографическим каноном. Исследуя Печерский патерик с текстологической точки зрения, Макарий оперировал 28 списками, в то время как Кубареву было известно только 3 списка, – следовательно, ему удалось значительно расширить рукописную базу изучения Патерика. Заслугой ученого является и обоснование выделения новых редакций произведения, например, Феодосьевской, а главное – подготовка основы для реконструкции древнего ядра Патерика в результате дифференциации его статей на основной и дополнительный состав. А.А. Шахматов, направивший свои обширные познания и недюжинные исследовательские способности на сравнительно-текстологическое изучение памятников древнерусской литературы, обратился к материалу КиевоПечерского патерика в целях реконструкции утраченных памятников средневековья – Жития Антония Печерского и Печерской летописи497. Восстанавливая эти произведения на фактической основе Патерика, ученый сумел прояснить и отдельные вехи истории исходного для него текста. После изучения более чем 50 списков Патерика А. А. Шахматов реконструировал древнее ядро памятника, показал динамику редакционной работы над сводом (см. стемму № 5). Правда, не все звенья в схеме взаимоотношений редакций и списков Патерика, предложенной ученым, выдержали испытание временем и подтвердились в процессе дальнейшего научного поиска, в частности, это касается триады древнейших переработок, названных Шахматовым редакциями А, Б, В. Классификация редакций Печерского патерика после работ А. А. Шахматова подверглась уточнению (к примеру, типология списков редакции Б), расширению (видоизменения памятника XVII в.), а подчас «усечению» (редакции Г и Д рассматриваются как подтипы Основной).Кроме того, с течением времени растущий уровень текстологических исследований потребовал не только объяснения изменений в структуре Патерика простым влиянием списков и редакций друг на друга, но и осмысления закономерностей появления тех или иных переработок произведения как результата изменившихся исторических условий бытования памятника. В начале XX столетия появилось фундаментальное исследование Печерского патерика как историко-литературного явления, выполненное Д.И. 498 Абрамовичем . Ученому удалось реабилитировать Патерик с точки зрения ценности его как исторического источника, заявить о необходимости изучения художественной специфики памятника, подвести итоги многолетней дискуссии об авторах Патерика и времени его создания. В диссертации Д.И. Абрамовича обобщался материал текстологического исследования произведения и одновременно осваивался новый рукописный пласт, без тщательного анализа которого было невозможно научное издание Патерика, осуществленное ученым499. Типология списков и редакций памятника, предложенная в работе Д.И. Абрамовича, была положена в основу данного исследования. После работ А.А. Шахматова и Д.И. Абрамовича, отличающихся обстоятельностью и глубиной подхода к решению проблем, связанных с историей текста Патерика, памятник редко становился предметом специального текстологического изучения500. Однако очевидно, что возросшее почти вдвое количество списков Патерика, известных к настоящему времени, требует возвращения к исходным позициям в исследовании памятника, к уточнению и пересмотру отдельных звеньев в схеме движения состава и принципов внутренней организации сборника, построенной нашими предшественниками. Киево-Печерский патерик принадлежит к уникальным явлениям древнерусской литературы. Процесс формирования, активного бытования и редактирования памятника проходит через все временное пространство русского средневековья, от одиннадцатого к семнадцатому столетию, и позволяет увидеть за историей текста отдельного произведения закономерности «роста» всей литературы Древней Руси, понять ее неразрывную связь с историческими судьбами народа, творца и носителя духовной культуры. Возникновению в первой трети XIII в. сборника произведений об истории Киево-Печерского монастыря и о его первых подвижниках предшествовал длительный процесс создания монастырского эпоса и его литературной обработки, а также ведения монастырской летописи и ее постепенного перерождения в летопись общерусскую, которой явилась Повесть временных лет. Интенсивная работа по формированию Патерика в ХІ-ХІІІ вв. была вызвана потребностью в отечественном религиозном Олимпе, что подняло бы престиж русского государства и церкви в христианском мире. Активизация редакторской деятельности в XV столетии (создание Арсеньевской, Феодосьевской, Кассиановских редакций) объясняется усилением борьбы за единение страны как непременное условие ее государственной самостоятельности и мощи, стремлением утвердить мысль о преемственности в духовном развитии русского народа. Неоднократное редактирование Патерика в XVII в. было связано с обострением религиозно-политической ситуации в западных областях страны, поэтому новые «справщики» памятника максимально раздвигают границы монастырской истории, включая ее в контекст общерусской. *** Многовековая история создания и редактирования Киево-Печерского патерика безмерно усложнила работу историков и литературоведов по выделению ядра, древней основы памятника. В исследовании А.М. Кубарева «О патерике Печерском» история произведения, как сборника определенного литературного содержания, начинается с 1406 г., которым датируется древнейший из известных нам списков Патерика. Однако уже Макарию (Булгакову) удалось доказать, что Арсеньевская редакция (А), которую подробно, правда, по одному «Берсеньевскому» списку, проанализировал А.М. Кубарев, не является древнейшей, так как, кроме основных текстов по истории монастыря и жизни его первых святых, она включает ряд дополнительных текстов. В Патерике редакции А в большинстве случаев опущена назидательная часть посланий Симона и Поликарпа, которая в своем полном виде выступает в более поздних Кассиановских редакциях памятника. Макарий выделил в составе Печерского патерика три основных текста501: Послание Симона к Поликарпу, распадающееся на эпистолярную, агиографическую и легендарно-историческую части; Послание Поликарпа к Акиндину (собственно Послание и рассказы о печерских подвижниках); летописное Слово о первых черноризцах печерских. М.А. Викторова к статьям, «составлявшим непременные части патерика», отнесла, помимо перечисленных выше, Житие Феодосия Печерского и все заметки из летописи, касающиеся Киево-Печерского монастыря502. Выявление и текстологическое исследование большого количества списков Патерика позволило А.А. Шахматову и Д.И. Абрамовичу в конце XIX – начале XX в. доказать верность позиции, которую занял Макарий в определении архетипа памятника. Необходимость восстановления первоначального вида Печерского патерика ученые мотивировали несовершенством сохранившихся списков древней, или Основной, редакции (О), где состав и расположение дополнительных статей о монастыре и его подвижниках строго не регламентировались, а также наличием поздних вставок в тексте Патерика редакций А и К. Основную редакцию памятника (у А.А. Шахматова – прототип АI), которая возникла не позднее начала XIV в, и не ранее второй четверти ХIII в. и не дошла до нас в своем первоначальном виде, исследователи реконструировали и свели к следующему составу: 1. Слово о создании церкви Печерской Симона, состоящее из рассказов: а) об основании церкви; б) об оковании гроба Феодосия; в) о пришествии мастеров церковных; г) о пришествии писцов церковных; д) о «чуде изрядном» (об Иване и Сергии); е) об освящении церкви. 2. Послание Симона к Поликарпу и девять рассказов Симона о печерских подвижниках: Онисифоре, Евстратии, Никоне, Кукше и Пимене, Афанасии, Святоше, Еразме, Арефе, Тите и Евагрии. 3. Послание Поликарпа к Акиндину и одиннадцать рассказов Поликарпа о печерских монахах: Никите, Лаврентии, Агапите, Григории, Иоанне, Моисее, Прохоре, Марке, Феодоре и Василии, Спиридоне и Алимпии, Пимене. 4. Слово о первых черноризцах печерских, входившее, по мнению А.А. Шахматова, чья точка зрения прочно утвердилась в медиевистике, в Печерскую летопись, откуда попало в Повесть временных лет, где читается под 1074 г. Введению этого текста в Патерик способствовали его тематическая общность с произведениями Симона и Поликарпа, соответствие рассказов о Дамиане, Иеремии, Матфее и Исакии требованиям патерикового жанра, когда биография святого стягивалась до рассказа об одном или нескольких наиболее ярких эпизодах его жизни, композиционная незамкнутость повествования, «прелесть простоты и вымысла» в изложении событий монастырской истории. Войдя в состав Патерика, летописное «слово» попало под действие закона жанровой ассимиляции, уподобления другим структурным единицам сборника, поэтому произведение о четырех первоподвижниках КиевоПечерского монастыря очень рано распалось на самостоятельные части, причем первым оформился в особую главу Патерика рассказ об Исакии 503. Последнее объясняется, видимо, тем, что Исакий – самая колоритная фигура среди сподвижников Антония и Феодосия; повествование о его борьбе за чистоту тела и духа обстоятельно, насыщено бытовыми подробностями, элементами народной поэзии. В Патерик редакции А Слово о первых черноризцах печерских уже не входит в своем начальном летописном варианте, а подвергается выборке: среди агиографических произведений Поликарпа помещается то рассказ о Дамиане, к которому часто примыкает сказание об Иеремии, то житие Исакия. Выделение древнего ядра Патерика – результат длительной и кропотливой работы исследователей по разысканию, описанию, изучению и изданию списков произведения. Но для историка литературы, текстолога, важно «не только установить архетип памятника, но, проделав обратный путь, сравнивая архетип с вышедшими из него редакциями, обнаружить судьбу памятника в зависимости от изменения вкусов и литературных интересов среды, в которой он вращался и подвергался новым обработкам»504. Установление первоначального вида Патерика – следствие, итог текстологического изучения памятника и в то же время исходная позиция для того, чтоб «пройти по следам всей истории текста» произведения, «воспроизвести в своем воображении по возможности весь ход его переработок*’505. Основная редакция Патерика не дошла до нас в своем «чистом» виде, без позднейших наслоений и дополнений, в качестве которых обычно выступают тексты, близкие в тематическом и жанровом отношении к сочинениям Симона и Поликарпа, к Слову о первых черноризцах печерских. Это Житие Феодосия Печерского и похвала святому, летописное сказание об основании монастыря. Добавочные статьи, связанные с историей Киево-Печерского монастыря, сначала существовали «около» Патерика на правах литературного «конвоя»506 и лишь значительно позднее, в период формирования редакции А, вошли в состав Патерика, став его органическими частями. Причина подобного «обрастания» литературного памятника родственными ему по содержанию текстами заключается в открытости структуры Патерика, коллективном характере труда, который, как и летопись, можно было и должно было продолжать. Вопрос о неоднородности списков древнейшей редакции Патерика был, по существу, поставлен еще А.А. Шахматовым, однако, решался он на уровне редакций Г и Д, примыкающих к Основной (АI) которые мы рассматриваем как отдельные разновидности редакции О507. Систематика списков редакции О основана на различиях в содержании и композиции памятника, находящегося в ХІІІ-ХІV вв. в процессе становления и совершенствования структуры. Два вида этой редакции выделяется в зависимости от того, где находятся дополнительные тексты: примыкают к Патерику в начале списка или расположеньі после основного состава произведения. Классификация списков на варианты и типы становится в зависимость от содержания «конвоя» и порядка следования в нем статей.
