18. М. Шолохов. Роман «Тихий Дон» как социальная эпопея. Трагедийность сюжетных коллизий. Принцип композиции. Трагедия Григория Мелехова как выражение социальных и нравственных противоречий революции и гражданской войны. Символика названия. Поэтика романа «Тихий Дон» М.Шолохов пришел в литературу с фронтов гражданской вой ны. Именно поэтому в первых его произведениях, вошедших в сбор ники «Донские рассказы» и «Лазоревая степь», речь идет о тех со бытиях, свидетелем которых он сам был, а именно — о жестокой классовой борьбе на Дону в 1917–1920 гг., когда зачастую не толь ко соседи или близкие друзья, но и родственники: брат с братом, отец с сыном — оказывались в противоположных лагерях, и их столкновение приводило к кровавому, трагическому исходу (рас сказы «Родинка», «Смертный враг», «Чужая кровь», «Коловерть», «Червоточина», «Шибалково семя»). В ранних рассказах М.Шолохова четко расставлены классовые акценты, не существует полутонов. Критика сразу же отметила своеобразие стилистики писателя, умело соединяющего в едином повествовании высокопоэтическую литературную речь с ядреным казачьим просторечием. М.Шолохов достаточно быстро после успеха ранних своих рассказов переходит к работе над круп ным эпическим полотном и в 1929 году выпускает первую книгу романа эпопеи «Тихий Дон», работа над которым будет продол жаться в целом около 15 лет. И только в 1940 г. роман будет оконча тельно завершен. В промежутке между написанием 3 й и 4 й книги романа «Тихий Дон» Шолохов пишет роман «Поднятая целина», произведение злободневное, рассказывающее о коллективизации на Дону, фактически в тех же местах, где развивалось действие «Ти хого Дона». Несмотря на некоторые недостатки идеологического плана, роман также отличается яркостью и выразительностью на родных характеров, многоплановостью повествования, выразитель ностью и точностью языка — неотъемлемыми чертами художест венной манеры М.Шолохова. В период Великой Отечественной войны М.Шолохов, как и мно гие другие представители советской литературы, работал военным корреспондентом. Наиболее известным его очерком был «Наука не нависти», фабульная основа которого в послевоенные годы легла в основу рассказа «Судьба человека». В конце 50 х годов увидела свет 2 я книга романа «Поднятая целина». Роман о Великой Отечествен ной войне — «Они сражались за Родину» — закончен не был, но на основе сохранившихся глав был создан С.Бондарчуком одноимен ный фильм, оставивший заметный след в истории отечественного кинематографа. Творчество М.Шолохова с вниманием и понимани ем принималось не только в России, но и за рубежом. В октябре 1965 года Нобелевский комитет, рассмотрев 89 кандидатур на соискание премии по литературе, присудил ее автору «Тихого Дона». Родился Михаил Шолохов 11 (24) мая 1905 года на хуторе Кружилин (ныне Ростовская обл.) в семье служащего торгового предприятия. В биографии Шолохова следует отметить, что первое образование будущий писатель получил в Москве в годы Первой Мировой войны. Затем он учился в гимназии в Воронежской губернии в городе Богучар. Приехав в Москву для продолжения образования и не поступив на курсы рабфака, вынужден был сменить множество рабочих специальностей, чтобы прокормиться. В то же время в жизни Михаила Шолохова всегда находилось время для самообразования. С 60-х годов Шолохов практически перестал заниматься литературой, любил уделять время охоте и рыбалке. Все свои награды передал на благотворительность (постройку новых школ). Умер писатель 21 февраля 1984 года от рака и был похоронен во дворе своего дома в станице Вешенской на берегу реки Дон. Интересные факты: Шолохов был единственным советским писателем, который получил Нобелевскую премию с одобрения действующей власти. Его называли «любимцем Сталина», хотя Шолохов – один из немногих, кто не боялся говорить вождю правду. Вокруг имени Шолохова периодически всплывала проблема авторства его произведений. После выхода в свет романа «Тихий дон» возник вопрос: как такой молодой писатель за такой короткий период смог создать столь объемное произведение. По распоряжению Иосифа Сталина даже была создана комиссия, которая, изучив рукопись писателя, подтвердила его авторство. Роман «Тихий Дон» как социальная эпопея Почему роман о Доне? Потому что у Шолохова почти болезненная связь с родной землей. Получив образование, он вернулся в родную станицу Вешенскую, где вел хозяйство, отвлекаясь на написание главной книги своей жизни. В 1925 годку начинает работу над романом «Донщина». Проходит тот же путь, что и Алексей Толстой. Говорит, что нужно гооврить не о гражданской войне, а о том, что было до нее. Поэтому роман начинается с 1912 года, а заканчивается в мае 1922 года. Разительно даже пейзажное совпадение: в начале – цветущая степь, в конце – тревога людей, которые потеряли все. Но и там и там природа расцветает! Шолохов первым описал мир казаков изнутри. До него на эту тему писал только Лев Толстой («Казаки»). И большую роль в изображении играет фольклор. Например, вторая книга начинается с I мировой войны. Это рассказ о том, кого убили. Для казаков – это глубокая трагедия, потому что они на войне формируют особое землячество. Сквозной мотив в этом эпизоде – люди, которые сходят с ума на войне. Весела плясовая песня создает жуткий контраст с искаженным лицом солдата. В это эпизоде – яркие натуралистические детали, что характерно для Шолохова. Здесь толстовское понимание войны как величайшего ужаса усилено. Фольклор ярок еще в одном эпизоде. В 1ой книге, где казаки идут на войну и останавливаются в небольшом селе. Многие из них в первый раз, боятся, а старик, участник еще русско-турецкой войны передает свою мудрость. Показывает им «клеклый», побуревший от времени лист бумаги из божницы – молитву. Списывали ее все, кроме Степана Астахова. Тут еще и тонкий психологизм: Степан не улыбается, так как Мелехов увел его жену. Примечательны и сами молитвы (от боя, от ружья, при набеге). Перед нами типичный древнерусский заговор. Другая функция народных текстов связана с завершением судьбы персонажей. Красные Мишка Кошевой и Валет бегут от казаков. После его смерти в степи осталась часовня, которую построил старик-священник. И в этом – торжество природы среди ужасов степи. Практически все творчество М.А. Шолохова посвящено донскому казачеству. Жизнь казачества — социальный фон романа «Тихий Дон». Исторический процесс предстает в эпосе Шолохова в широком движении масс. Героем романа стал народ. Судьба народа — в центре внимания автора «Тихого Дона», поэтому столь важную роль в романе играют массовые сцены. В сцене мобилизации Шолохов создает образ народной массы, объединенной общим событием. Важнейшим средством создания этого образа становится коллективный портрет: На площади серая густела толпа. В рядах лошади, казачья справа, мундиры с разными номерами погонов. На голову выше армейцев-казаков, как гуси голландские среди мелкорослой домашней птицы, похаживали в голубых фуражках атаманцы. <...> Пьяные, разгоряченные лица. Однако казачья масса, хотя она и названа толпой, не кажется Шолохову однородной и безликой, она состоит из индивидуальных человеческих характеров, поэтому с коллективным портретом соседствуют детали портретов отдельных персонажей, в том числе и эпизодических (хмурый и озабоченный военный пристав, здоровенный черный атаманец, низкорослая казачка с подсолнуховой лузгой в распатлаченных космах, вахмистр в рыжей оправе бороды и др.). В массовых сценах жизнь казачества предстает в бесконечном многообразии красок, и неслучайно разговоры о войне перемежаются репликами бытового характера, серьезными и комическими. Следует также заметить, что в этом эпизоде, как и в большинстве массовых сцен, писатель раскрывает не только настроение казаков в данный момент. За разнообразными, подчас не связанными между собой репликами многоголосого диалога встают исторические судьбы казачества, его традиции и жизненный уклад. Здесь и вековая ненависть к иногородним («Я их, мужиков, в кррровь! Знай донского казака!»), и участие казаков в подавлении революции («Я, браток, в тысячу девятьсот пятом годе на усмирении был. То-то смеху!»), и нежелание вновь оказаться в рядах усмирителей («Полиция пущай, а нам, кубыть, и совестно»). Одной из основных особенностей стилевого своеобразия романа «Тихий Дон», по мнению ряда исследователей, является так называемое хоровое начало, организующее речевой строй произведения и составляющее одно из главных художественных открытий писателя. Народное многоголосие (диалоги, монологические высказывания и россыпь реплик), составляющее структуру массовых сцен, обычно не содержит внутри себя спора, драматического столкновения позиций. В нем рождается единство «мнения народного», складывается интерпретация исторического события: — Это что же, братушки? Свобода-свобода, а касаемо войны — опять, значится, кровь проливать? — Старый прижим начинается! — На кой же ляд царя-то уволили? — Нам что при нем было хорошо, что зараз подходяще... — Шаровары одни, только мотней назад. В шестой части «Тихого Дона» есть рассказ о музыкантской команде, попавшей в плен. Эту жизненно достоверную ситуацию Шолохов использует с проникновенным мастерством для создания значительной и величественной картины. Резкий контраст достигается описанием того, как были исполнены и прозвучали два гимна. Действие развивается с убеждающей простотой и естественностью. Казачий офицер пожелал услышать дорогой его сердцу царский гимн «Боже, царя храни». Хотелось ему и поглумиться над пленными музыкантами, и покрасоваться силой, поиграть с безоружными людьми. Но оказалось, что никто из музыкантов не играет старого гимна. Под угрозой немедленного расстрела из задних рядов поспешно выступил пожилой, с бельмом на глазу музыкант; покашливая, спросил: «Разрешите? Я могу исполнить». — И, не дожидаясь согласия, приложил к дрожащим губам накаленный солнцем фагот. Гнусавые, тоскующие звуки, одиноко взметнувшиеся над просторным купеческим двором, заставили есаула гневно поморщиться. Махнув рукой, он крикнул: — Перестать!.. Разве это музыка? Ирония заключается уже в том, что царский гимн вызвался исполнить «пожилой, с бельмом на глазу музыкант». Еще большее образное снижение было в «гнусавых, тоскующих звуках фагота». В таких обстоятельствах царский гимн воспринимается как нечто безобразное, потерявшее право на жизнь, на существование. По-иному прозвучал гимн революции. Простоватый есаул, провоцируя, приказывает пленным музыкантам играть «Интернационал»: И в наступившей тишине, в полуденном зное, словно зовя на бой, вдруг согласно и величаво загремели трубные негодующие звуки «Интернационала». Есаул стоял, как бык перед препятствием, наклонив голову, расставив ноги. Стоял и слушал. Мускулистая шея его и синеватые белки прищуренных глаз наливались кровью. — От-ста-вить!.. — не выдержав, яростно заорал он. Оркестр разом умолк, лишь валторна запоздала, и надолго повис в раскаленном воздухе ее страстный незаконченный призыв. Музыканты облизывали пересохшие губы, вытирали их рукавами, грязными ладонями. Лица их были усталы и равнодушны. Только у одного предательская слеза сбежала по запыленной щеке, оставив влажный след.... Два гимна, два мира, две надежды — все это заключено в небольшой драматической сцене. Обобщение достигается как бы само собой, но сколько здесь тонкого расчета художника, не видной на первый взгляд большой работы над словом. Если «гнусавые, тоскующие звуки» царского гимна «одиноко» взметнулись «над просторным купеческим домом», если все детали его исполнения передают трагическую обреченность приверженцев старого на данном этапе исторического развития, то «Интернационал» звучит с иной силой: его звуки словно «зовут на бой»; они «гремят» в полуденном зное, в наступившей тишине. И эта мощь «трубных негодующих» звуков «Интернационала» звучит как утверждение силы и надежд революционных масс, не желающих сохранения старого уклада жизни. Эпическая величавость общего описания гармонически сливается с человечностью и теплотой. Шолохов не забывает о маленьких людях, о музыкантах. Что они испытали, исторгнув из своих инструментов звуки революционного гимна, окруженные врагами, прямо не говорится в романе. Лица музыкантов были «усталы, равнодушны». Но «предательская слеза», сбежавшая по щеке одного из них, страстный незаконченный призыв валторны с огромной силой передают драматизм момента, выдают их действительные чувства. Основной материал Шолохова – собственно народное, крестьянское сознание. По сравнению с сознанием толстовских героевдворян и аристократов оно иное. Оно не «примитивно» (ведь шолоховские крестьяне – совсем не то, что крестьяне Бальзака, Золя, даже бунинской «Деревни» или чеховских повестей «Мужики», «В овраге»). Лучше сказать, что оно не развито, имея в виду прежде всего сферу интеллектуальную, рациональную. Ведь если взять другую сторону сознания – сферу эмоциональную, область чувств, – то здесь шолоховские крестьяне не уступят никаким толстовским аристократам. Шолохов показал, какая там может быть любовь, как умеют любить крестьяне и крестьянки. . С любовью Григория и Аксиньи в жизнь хутора и семьи Мелеховых также врывается нечто разрушающее все каноны, неподвластное никаким запретам: «Так необычна и явна была сумасшедшая их связь, так исступленно горели они одним бесстыдным полымем, людей не совестясь и не таясь, худея и чернея в лицах на глазах у соседей, что теперь на них при встрече почему-то стыдились люди смотреть. Товарищи Григория, раньше трунившие над ним по поводу связи с Аксиньей, теперь молчали, сойдясь, и чувствовали себя в обществе Григория неловко, связанно… Вязало их что-то большее… и потому в хуторе решили, что это преступно…» . По словам В.Кожинова, «с вторжением стихии этой любви Дон, в сущности, перестает быть Тихим»1 , – недаром рождение любви Григория и Аксиньи на первых страницах романа символически подчеркнуто, оттенено картиной страшной грозы, потрясшей спокойный дотоле Дон. А когда любви этой что-либо угрожает, Аксинья готова на все, чтобы ее отстоять: "Гришку отнять у всех, залить любовью…" Да, шолоховские крестьяне и крестьянки любить умеют! В сфере чувств они могут соперничать с кем угодно. А вот если взять другую сторону сознания: интеллект, мышление, – то здесь толстовские и шолоховские герои, конечно же, несравнимы. Не в том смысле, что они, как говорится, «умом слабы» рядом с толстовскими интеллектуалами. Вовсе не слабы, и при надлежащем культурном развитии и в этом отношении не уступят никому. Разные они в другом – психологическом – смысле. У Шолохова сознание, рацио не является внутренним душевным регулятором в такой степени, как у Толстого. И это кладет резкую психологическую грань между их героями. Здесь как будто действуют несколько иные психологические законы. Один пример. Андрей Болконский пошел на войну, чтобы встретить Анатоля Курагина и отомстить за свою оскорбленную, поруганную любовь к Наташе. И вот увидел его, наконец, но – на хирургическом столе, раненого, жалкого, плачущего, с отрезанной ногой. И Андрей прощает его. Прощает скорее умом, а не сердцем. А теперь вспомните и сравните отношения соперников в «Тихом Доне». Вражда Степана и Григория – всегда в силе. Что бы ни происходило между ними, они продолжают ненавидеть друг друга. Всегда помнят непогашенный счет. Григорий говорит Степану при встрече на охоте: «Ты мне не жалься, не пойму. Сытый голодного не разумеет». После того, как Григорий спас жизнь Степану в бою, вывел его, раненого, из-под огня (отдал ему коня, а сам, задыхаясь, бежал рядом, держась за стремя), Степан признается, что в бою он стрелял в него: – "Как шли, я сзади до трех раз в тебя стрелял…Не привел бог убить. Они столкнулись глазами. Из запавших глазниц нестерпимо блестел отточенный взгляд Степана. Степан говорил, почти не разжимая стиснутых зубов: – Ты меня от смерти отвел… Спасибо… А за Аксинью не могу простить. Душа не налегает… Ты меня не неволь, Григорий… – Я не неволю, – ответил Григорий. Они разошлись по-прежнему непримиренные". То же – в отношениях между Аксиньей и Натальей. Два эпизода столкновений между ними написаны с потрясающей силой. С какой жестокостью кричит Аксинья сопернице, изуродовавшей себе шею лезвием косы в попытке покончить с собой: «Ты-то нужна ему? Глянь-ка, шею-то у тебя покривило! Здоровую бросил, а на калеку позавидует? Не видать тебе Гришки!» А потом, спустя годы (уже после долгой разлуки и новой встречи с Григорием): «У нас с тобой так: я мучаюсь – тебе хорошо, ты мучаешься – мне хорошо…. Одного ить делим?.. Завладала я Григорием опять и уж зараз постараюсь не выпустить его из рук». Дело не в том, что у Толстого люди добрые, а у Шолохова жестокие. И у того, и у другого они могут быть разными. Та же Аксинья нежно заботится о детях Натальи после ее смерти. Здесь – другая психология отношений. И – что, может быть, еще важнее – разные позиции, разные точки зрения художников на эти отношения, на человека, на жизнь вообще. Шолохов, как уже говорилось, допускает наибольший нажим на человека, и во взгляде на него он бывает совершенно необычен, невероятен, непостижим с точки зрения всех литературных канонов. Добро и зло в человеческой душе бывает переплетено у Шолохова так тесно, что порой, кажется, в этом отношении он не уступит и самому Достоевскому. Михаил Кошевой курицу зарезать не может, на животных у него "рука не налегает", а "врагов" из своих же хуторян рубит безжалостно, не моргнув глазом, – на них у него "рука твердая". Говоря о своеобразии психологии шолоховских и толстовских героев и о различиях способов психологического анализа этих писателей, нужно иметь в виду, мне кажется, следующее. При всей разнице взглядов Толстого и Шолохова на жизнь для понимания их методов анализа человеческой души существенно все же и то, что один – Толстой – в качестве материала такого анализа имеет перед собой прежде всего интеллигентское, аристократическое, дворянское сознание, а другой – Шолохов – по преимуществу сознание крестьянское, т.е. иной не только социальный, но и психологический тип. Психологический анализ у Шолохова осуществляется в иных формах. Почему? Во-первых, потому, что вряд ли можно было бы раскрывать психологию простых малограмотных казаков при помощи рефлексии, длинных и изощренных внутренних монологов, подробно развитой внутренней речи вообще (а для Толстого это главный путь к душе). Они были бы неуместны, искусственны. Эстетическая фальшь бросалась бы в глаза. Во-вторых, герои «Тихого Дона», в особенности Григорий, – люди сильного и – главное – цельного характера. Раздвоенность Григория не есть его психологическая доминанта. Главное в его характере – верность своей идее правды, своему идеалу, а следовательно – цельность. Ему – простому казаку – глубоко чужды самоуглубление и самоанализ, он вовсе не склонен к рефлексии. В-третьих, это трагический герой, для которого не рефлексия, а действие, поступок является естественной реакцией на события, и основной прием, которым пользуется художник для передачи сознательного и подсознательного мира своих героев, – это действие. Герои Шолохова – люди того типа, о которых Пьер Безухов после Бородина размышляет: "Они просты. Они не говорят, но делают…" Так, может быть, никакой «диалектики души», внутреннего психологического процесса тут вовсе и нет ? Как у толстовского Тихона Щербатого или у солдат, которые "не говорят, но делают"? В первой книге поэтично и вдумчиво рисуется столетиями нала женный, разумный и гармоничный, подчиненный природным цик лам мир донского казачества. Глава семьи Мелеховых — Пантелей Прокофьич — защитник старых казачьих устоев, крепкий хозяин, благородный и гордый человек, горячего нрава, унаследованного от матери турчанки. Его жена Ильинична — олицетворение русского национального жен ского характера с его высокими нравственными качествами: по этичностью, добротой, мудростью. Она подлинная душа семьи, хра нительница семейного очага, растворяющая свою личность в хлопо тах по хозяйству, заботе о детях и внуках, поддержании мира и по рядка среди многочисленных домочадцев. Первая мировая, затем гражданская война вносят крупные пере мены в сложившийся семейно бытовой уклад жизни казаков, разру шают привычные родственные связи, традиционную мораль, систе му нравственных и социальных ценностей. В романе усиливается эпический размах, расширяется пространство повествования, появ ляются массовые сцены военных действий, опустошительным смер чем прошедших по Дону . В отличие от ранних рассказов, М.Шолохов в «Тихом Доне» не дает окончательных ответов на волновавшие общество вопросы о роли ка зачества в революции, о месте казаков в строительстве новой жизни, широко используя в обрисовке персонажей и ситуаций толстовский принцип «диалектики души» применительно к народным характерам. Глубина и сложность переживаний, чувств и мыслей, которые счита ются обычно свойством натур избранных, интеллигентных, обладаю щих тонкой организацией психики, высокой культурой, в романе Шолохова присущи обычным людям, живущим в соответствии с за конами природы, циклами сельскохозяйственного года и занимающи мися каждодневным нелегким трудом земледельца. Финал романа — «открытый»: Григорий Мелехов на перепутье. Он не хочет больше воевать ни на стороне белых, ни на стороне красных: «от белых отбился и к красным не пристал». Поэтому он и бросает винтовку в реку, полагая, что она ему больше не понадо бится. Этот эпизод имеет символический смысл. Григорий — зем леделец, созидатель, а не разрушитель. Но впереди его ждет разо ренный мелеховский хутор, позади бесконечная череда потерь, и единственное, что удерживает его в жизни, — это сын Мишатка, передавший посмертный привет от жены Натальи. Шолохов широко пользуется фольклорными приемами вырази тельности: вводит в повествование старинные казачьи песни, по словицы и поговорки («Вот вам хомут и дуга, а я вам больше не слу га», «И петь не поет, и спать не дает» и др.), прямой и обратный па раллелизм («Не лазоревым алым цветом, а дурнопьяном придорож ным цветет поздняя бабья любовь»). М. А. Шолохов категорически и однозначно не приемлет войны — ни Первой мировой, ни тем более Гражданской, братоубийственной. Главное его обвинение войне состоит в том, что она разрушительна для основы основ человеческой жизни — для семьи. Вспомним, что повторное сближение Григория и Аксиньи произошло после того, как герой вновь вынужден был оторваться от семьи и детей, чтобы сражаться со своими же кровными братьями. Война отняла у Дарьи ее мужа, и покатилась она по наклонной, все более теряя чувство ответственности перед семьей и домом. Война провела границы через курени и хутора казаков. Мишка Кошевой убивает деда Гришаку, палит курень Коршуновых; озверевший Митька Коршунов, растерявший остатки души в карательных операциях, в отместку вырезает семью Кошевого (после этого случая автор теряет интерес к Митьке: мы не знаем, как сложилась его дальнейшая судьба). Сколько зарождающихся семейных пар погубила война! Большевик Илья Бунчук и Анна Погудко, дворянин Евгений Листницкий и вдова его друга Ольга Николаевна, овдовевший Григорий Мелехов и Аксинья. Война по Шолохову — губительна для народа, поскольку заставляет брата идти на брата, опустошает человеческие души, рушит семьи. Но несмотря на это, именно в семенных, кровных узах видит писатель спасение от разрушительной стихии братоубийства. Любовь соединяет Дуняшу Мелехову и некогда друга, а ныне заклятого врага Григория — Мишку Кошевого. Причем Дуняша, любя своего мужа, предупреждает брата о грозящей ему смертельной опасности, а затем, а отсутствие Григория, воспитывает его детей. Да и Мишка не переносит свою ненависть к Григорию на его сына, может быть, не случайно названного автором Мишаткой. Ильинична, когда-то проклявшая убийцу своего сына Петра, жалеет Кошевого после того, как он остается круглым сиротой. Она принимает его в своем доме. Вообще, именно женщине выпадает в романе Шолохова невыносимо тяжелая, но достойная доля — соединять распавшиеся звенья кровных связей, спасать мужчин, душевно искалеченных войной, примирять противников. «Мысль семейная», как она выражена в эпопее Шолохова, отвечает и на один из самых тяжелых вопросов, заданных его произведением: какова будет судьба русского казачества после Гражданской войны? Исчезнет ли оно как часть нации или сохранит свои уникальные традиции, нравственные принципы, уклад? Конечно, многое в укладе казачества теперь будет иначе, немало казачьих родов пресеклось, выродилось, однако само казачество выстояло — и выстояло прежде всего благодаря своей семейственности, уважению к родственным связям и любви к детям. Среда донского казачества не идеализируется Шолоховым, наоборот, он показывает казаков такими, какими они и были: безумно храбрыми, не терпящими над собой никакой власти - и угодливопослушно выполняющими самые нелепые требования; обладающими чувством собственного достоинства - и чванливо презирающими "мужиков" и "антилигентов"; способными на добрые, гуманные поступки и на страшные зверства (чего стоит здесь образ Дарьи!). Именно потому, что Шолохов досконально знал казачество, созданные им характеры, при всей их противоречивости, очень убедительны и жизненны, перед читателем открывается неведомый ему мир, неведомые ему люди, постижение жизненной философии которых становится открытием собственного народа, его сокровенных глубин - таких, как они есть, а не книжно-придуманных. Для Шолохова принципиально важно, что между "белыми" и "красными" нет, в сущности, особой разницы. Поэтому гражданская война и показана как сплошная цепь страшных и бессмысленных изуверств, от которых нормальный человек может сойти с ума, но, будучи втянутым в них, становится маловосприимчивым к происходящему - возможно, такова защитная реакция души, истерзанной своей и чужой болью. И именно поэтому он любит своих героев и по-человечески сочувствует им, понимая, что, в сущности, все они - и победители, и побежденные (а кто из них кто?) - одинаково несчастны, ибо победа в гражданской войне невозможна, человек не может бороться с самим собой, народ не может заниматься самоуничтожением в братоубийственной войне и утешать себя тем, что он — народ-победитель... Полнее всего мысль писателя о том, что не может быть правых и виноватых в гражданских войнах, выражена в трагическом образе главного героя эпопеи "Тихий Дон". Григорий Мелехов - это подлинно народный характер, в нем не просто слились, а накрепко перепутались самые противоречивые народные черты характера, делающие этот образ похожим одновременно и на былинных богатырей, и на каждого из героев романа. Тот ужас, который испытал Григорий в своем первом бою, когда он убил человека, тот кошмар, через который он прошел в ходе постоянной кровавой мясорубки, ожесточили его душу, но не лишили героя способности ощущать несправедливость - и нет для него никакой разницы, белые ее творят или красные, потому что сам он был и белым, и красным, сам он точно знает, что только человек отвечает за всё, что он делает, и мается своей виной тогда, когда ощущает себя виноватым, и пытается он понять, что же такое человек и для чего он на земле нужен. Личная трагедия Григория, потеря им любимой женщины и понимание своей вины за смерть нелюбимой, но самозабвенно любящей его жены Натальи, заставляет его вернуться туда, где его корни, и в этом отношении финал эпопеи мог бы быть признан оптимистическим, если бы не выжженная страданиями и потерями душа главного героя, которому предстоит научиться жить с такой душой и поднять своего сына, не дать угаснуть жизни на земле, казачьему роду, "мелеховской породе". ТД соединяет в себе и черты «героического состояния мира», и глубокие трагедийные коллизии. И то, и другое дано эпохой всемирноисторического переворота, эпохой революции. Трагические коллизии «Тихого Дона» вмещают огромное философскоисторическое содержание, т.к. социально-исторические закономерности, художественно воплощенные в нем, имели всеобщее значение (скажем, охватывали судьбу крестьянства в целом). Вместе с тем эти общие закономерности Шолохов раскрывает на конкретном материале, анализируя судьбу особой группы крестьянства – казачества. В свою очередь, это особенное раскрыто в форме индивидуального его проявления – в центре стоит трагическая судьба Григория Мелехова. Судьба казачества была особенно благодарным материалом для воплощения трагической идеи – по нескольким причинам. Казачество – трудовая масса, как все крестьяне; оно является носителем особого жизненного уклада (отсутствие нищеты, относительная свобода, вплоть до самоуправления, отсутствие развращающего влияния крепостного права) – уклада, на почве которого формировались сильные, героические характеры. Но и то, что было обречено на уничтожение в ходе революции, в этом слое было особенно ярко выражено: его немалые привилегии, статус опоры царской власти – царской опричнины, предназначенной для борьбы с «внутренним врагом», ярко проявившийся во время революции 1905 года; к тому же и сложившиеся веками привычки, традиции имели в этом слое силу закона. В 30-е годы, когда о казаках писал только Шолохов (да еще Павел Васильев), само слово "казак" было почти что синонимом слов "враг народа". Эта трагедия казачества сконцентрирована в судьбе Григория Мелехова – лучшего из казаков. Григорий поражен противоречием, раздирающим мир. «Грех рода» искупают и члены его семьи. Сколько смертей! Страшно умирает Петро, расстрелянный бывшим дружком. Умирает в «отступе» Пантелей Прокофьевич: вспомните потрясение Григория, увидевшего лицо мертвого отца, сплошь покрытое пеленой тифозных вшей. Покончила счеты с жизнью в донском омуте Дарья. Гибнет в расцвете сил Наталья. В одиночестве умирает мать Григория – Ильинична. Обрывается жизнь Аксиньи в самый счастливый день её жизни, когда, казалось, перед ней забрезжило возможное счастье – навсегда быть рядом с любимым человеком. Погибает дочь Григория – Полюшка. Слишком много утрат и горя для одного человека! Как сурово пишет автор, подводя итоги жизни Григория Мелехова, «словно выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория. Он лишился всего, что было дорого его сердцу. Все отняла, все порушила безжалостная смерть». Все связанные с Григорием люди оказываются беспощадно уничтоженными. Самые близкие, самые дорогие ему люди один за другим гибнут на его глазах, а он, их опора и надежда, становится в конце концов невольным виновником развала семьи и гибели близких. После разговора в ревкоме Иван Алексеевич Котляров сказал Григорию: «Мы тебя стопчем!».Да, история «стоптала» Мелеховых. Революция несет в себе такой разрушительный заряд, который грозит уничтожить и уничтожает не только плохое и отжившее в «старом», но и лучшее в нем. «Новое» в истории было чревато и новыми страшными трагедиями. Разрушительному воздействию подверглись самые первоосновы народного бытия. «Классовое» подминало под себя всё и грозило гибелью общенародных, общечеловеческих ценностей, гибелью гуманистических начал и их носителей как в среде интеллигенции, так и в народной среде. Главный герой «Тихого Дона» – народ, а не Гри Социальная основа трагедии – двойственность природы крестьянина, которая обусловливает его колебания в революции судьбы – случайность ошибочного выбора, субъективная прихоть, личная ошибка героя Композиция романа.1-я книга: 1912 – 1916 гг. Предвоенное время, события империалистической войны. 2-я книга: 1916 – 1918 гг. Февральская революция 1917 года, корниловщина, Октябрьская революция, начало гражданской войны. 3-я книга: 1918 – 1919 гг. Война на юге России. Верхнедонское восстание. 4-я книга: 1919 – 1922 гг. Разгром белоказачьего движения, установление Советской власти на Дону. Место и время действия романа. Действие в «Тихом Доне» охватывает огромный промежуток времени — с мая 1912 по март 1922 года: первая мировая война, две русские революции, корниловский мятеж, гражданская война. Кроме того, история рода Мелеховых расширяет эти рамки до 1853– 1856 годов (Крымская война). Так же широк охват действительности (от уклада и быта простых казаков и до императорского двора) и географические рамки произведения: Дон-щина, Галиция, Восточная Пруссия, Белоруссия, Нарва, Могилев, Москва, Быхов, Петроград, Кубань, Новороссийск. Композиционный принцип построения романа – антитеза: мирная трудовая жизнь, любовь с одной стороны, и война, жестокость, с другой. Основное действие длится 9 лет – с весны 1912 по весну 1921 г. Шолохов не вводит в роман философских рассуждений или прямых оценок, но почти каждый шаг главного героя соотнесен с жизнью народа и природы. В довоенное время Григорий изображен как человек, мало осознающий цели своего существования. Его поступки определяются спонтанными желаниями или внешними обстоятельствами. Он не готов оценивать последствия своих действий, брать на себя ответственность за других. Эти черты характера героя проявляются в любовных отношениях с Аксиньей и Натальей. Здесь мы видим композиционный прием, который Шолохов неоднократно использует в романе: главного героя окружают персонажи, чьи позиции взаимно альтернативны. Тем самым Мелехов открывает для себя разные варианты самоопределения. Аксинья пробуждает в Григории страстное чувство, следование которому предполагает нарушение социально-этических норм. С первых дней их любовь стала вызовом хуторскому ханжеству: они жили вместе, почти не таясь, потому что связывало их, пишет Шолохов, «что-то большее, непохожее на короткую связь». Женитьба на Наталье по требованию отца идет вразрез с чувствами героя. Однако он совершает этот шаг, не задумываясь над тем, как будет жить с нелюбимой женщиной. В итоге он заставляет страдать свою жену, откровенно признаваясь ей: «Не люблю я тебя, Наташка, ты не гневайся». Все композиционные узлы, все повороты сюжетных ситуаций неизменно связаны с существенными моментами “частной” жизни Григория Мелехова, и в этом заключено великое мастерство эпического письма Шолохова. Благодаря этому эпопея обрела внутреннее единство, “стягивающий центр”. Характер Григория Мелехова фокусирует всю панораму романа на главном в эпохе (и это резко отделяет эпопею Шолохова от исторической хроники и от псевдоэпопеи). В плане композиции очень важным структурным элементом шолоховского эпоса становится введение параллельных трагическим героям и сюжетным линиям комических героев и сюжетных линий, связанных с трагическими по принципу зеркального отражения. Такова в "Тихом Доне" взаимосвязь образов и сюжетных линий Григория Мелехова и Прохора Зыкова. Невыносимая усталость Григория Мелехова от бесконечной, затянувшейся войны – и комические приключения Прохора Зыкова, надумавшего "из части смыться" и с этой целью приискать себе какую-нибудь дурную болезнь, – зеркально связаны между собой по принципу контраста. Григорий Мелехов и Прохор Зыков – своего рода ДонКихот и Санчо Панса. Трагедия Григория Мелехова как выражение социальных и нравственных противоречий революции и гражданской войны Одним из важнейших достижений романа является образ Гри гория Мелехова. Это открытие нового характера, нового типа лич ности не только в русской, но и в мировой литературе. Впервые об раз крестьянина, земледельца по уровню сложности и глубины чувств стал вровень с так называемыми «общечеловеческими ти пами». Характер его раскрывается многопланово: и в обществен ном отношении, и в личных, глубоко интимных переживаниях, свя занных с его искренней, глубокой, трагической и противоречивой любовью к Аксинье, жене соседа Степана Астахова. Личная судьба Григория показана в сложной и многообразной связи с обществен но политическими процессами, происходившими на Дону в годы 1 й мировой войны и революции. Григорий как личность наиболее полно может реализовать себя в привычной, традиционной ситуации — в труде, в семье, в любви. Но жизнь заставляет его постоянно делать выбор в ситуации, в ко торой ему разобраться сложно, поэтому и мечется он между белы ми и красными, не найдя правды ни у одних, ни у других. И те, и другие, ожесточенные в своей борьбе, разрушают привычный ему мир, заливая кровью Донщину. Честный, горячий чело век, не находя правды ни в одном лагере и не видя выхода из соз давшегося положения, Мелехов не снимает с себя ответственно сти за все происходящее: «Неправильный у жизни ход, и, может быть, и я в этом виноватый...» Трагедия Григория Мелехова, не на шедшего места в жизни, четко разделенной на два враждебных ла геря, в каждом из которых есть у него близкие и родные люди, — это трагедия мужественного и бескомпромиссного человека, не умеющего идти на сделки с совестью, не умеющего лгать и кривить душой. Если такие люди невостребованы новым обществом, оче видно, есть в этом обществе серьезные изъяны, немного у него пер спектив. Что больше мог сказать Шолохов в эпоху «развернутого строительства социализма!» Став одним из руководителей Вешенского восстания, Григорий убеждается, что от белых казаки страдают так же, как от красных. Усталость и озлобление ведут героя к жестокости. Григорий неоднократно сравнивается с волком, загнанным зверем. Проблема в том, что он ищет не правду, удобную лично для него, а общую, да еще такую, за которую не придется больше убивать. Поэтому Мелехов – герой трагический. Отсюда трагический итог: Григорий остается в живых, но видит «черное небо и сияющий диск черного солнца». Этот эффектный фольклорный образ отражает не только внутреннее состояние героя, но и глобальное состояние мира. В этом отличие Шолохова от Льва Толстого, у которого герои в конце концов обретают гармонию в семье. Хотя, конечно, символическая фигурка ребенка на руках у отца говорит о том, что жизнь продолжается. Характер Григория Мелехова — трагический. О трагическом говорят в случае неразрешимого при жизни героя художественного конфликта, когда поступки героя приводят к гибели либо его самого, либо его жизненных ценностей. К финалу романа Григорий остается в живых, но для его совести это самое тяжкое из возможных возмездий. Похоронив Аксинью, Григорий увидел перед собой «черное небо и ослепительно сияющий диск черного солнца». Это не только выразительный художественный прием передачи внутреннего потрясения героя, но и фольклорный образ-символ, свидетельствующий о трагическом глубинном неблагополучии в мире. Так личная трагедия главного героя эпически соотносится с разладившимся механизмом всей вселенной, в которой новые социальные порядки органически несовместимы с нравственными идеалами жизни. Много писалось о трагических заблуждениях Григория и его вине перед историей и своим народом, заключавшейся в том, что не сумел он должным образом «закалить» свое сердце для достойной борьбы за лучшее будущее. Истоки трагедии Григория Мелехова коренятся в том, что эпоха требует от него отказаться от самого себя, в том числе от самого ценного и святого, что есть в нем как в сыне «тихого Дона». Григорий не в состоянии сделать это с той легкостью, с какой преображаются другие персонажи романа. Не находит он в себе сил и на то, чтобы сохранить цельность натуры, осознанно встать на защиту своих святынь. Отсюда трагический итог: Григорий не достиг ничего, потеряв все. Финал романа построен таким образом, чтобы подчеркнуть прозрение героя, осознавшего наконец истинную тяжесть своих утрат. Путь Григория Мелехова — это трагический путь обретений, ошибок и потерь, который прошел весь русский народ в XX веке. Мир, в начале романа казавшийся незыблемым, к финалу разрушен до основания. Сметены вековые устои человеческой жизни. В этом коренное отличие эпопеи Шолохова от эпопеи Толстого. У писателя XIX века герои, испробовав неверные тропы жизни, обретают душевное равновесие в лоне семьи. У Шолохова эпоха разрушила человеческие гнезда до основания. Тем не менее финал романа восстанавливает нарушенное социальными катаклизмами эпическое равновесие бытия. Вспоминая старую сказку, Григорий говорит, что и перед ним - "три дороги, и ни одной нету путевой... Деваться некуда". Его трагедия в осознании необходимости гражданского мира и единения народа "без красных и белых" и практической невозможности этого. Григорий понимает, что близкие ему люди: Мишка Кошевой и Котляров "тоже казаки, а насквозь красные. Тянуло к большевикам - шел, других вел за собой, а потом брало раздумье, холодел сердцем". Не только жестокость красного террора, нежелание властей понять специфику казачества оттолкнуло его от большевиков, но и прозрение: "Комиссара видал, весь в кожу залез, и штаны, и тужурка, а другому и на ботики кожи не хватает,- говорит Григорий.- Да ить это год ихней власти прошел, а укоренятся они - куда равенство денется?" Отсюда и метания между враждебными станами, необходимость убивать недавних союзников и муки совести. Как уже было замечено, сознание Григория является семантическим ключом ко всем уровням текста (27, 147). В конечном счете трагедия Мелехова - это не только трагедия одиночки-правдоискателя, но и трагедия казачества (и шире всего народа), попавшего под пресс складывающегося тоталитарного режима. Вот почему Григорий Мелехов, оставшийся на родине, оказался сопричастным трагической сцене прощания казаков, которых ждала эмиграция, с родной землей. Шедший в Новороссийск обоз, в котором находился еще не оправившийся от болезни Григорий, обогнала темной ночью казачья конница (VII, 28): "И вдруг впереди, над притихшей степью, как птица взлетел мужественный грубоватый голос запевалы: Ой, как на речке было, братцы, на Камышинке, На славных степях, на саратовских.. И многие сотни голосов мощно подняли старинную казачью песню, и выше всех всплеснулся изумительной силы и красоты тенор подголоска. Покрывая стихающие басы, еще трепетал где-то в темноте звенящий, хватающий за сердце тенор, а запевала уже выводил: Там жили, проживали казаки - люди вольные, Все донские, гребенские да яицкие... Словно что-то оборвалось внутри Григория... Внезапно нахлынувшие рыдания потрясли его тело, спазма перехватила горло. Глотая слезы, он жадно ждал, когда запевала начнет, и беззвучно шептал вслед за ним знакомые с отроческих лет слова: Атаман у них - Ермак, сын Тимофеевич, Есаул у них - Асташка, сын Лаврентьевич... Как только зазвучала песня,- разом смолкли голоса разговаривавших на повозках казаков, утихли понукания, и тысячный обоз двигался в глубоком, чутком молчании; лишь стук колес да чавканье месящих грязь конских копыт слышались в те минуты, когда запевала, старательно выговаривая, выводил начальные слова. Над черной степью жила и властвовала одна старая, пережившая века песня. ... Полк прошел. Песенники, обогнав обоз, уехали далеко. Но еще долго в очарованном молчании двигался обоз, и на повозках не слышалось ни говора, ни окрика на уставших лошадей. а из темноты издалека плыла, ширилась просторная, как Дон в половодье, песня: Они думали все думушку единую... Уж и песенников не стало слышно, а подголосок звенел, падал и снова взлетал. За ним следили все с тем же напряженным и мрачным молчанием". Символика названия Рабочее название романа - «Донщина» Тональность авторского повествования в "Тихом Доне" во многом задана эпиграфом к роману, широкими эпическими параллелями старинных казачьих песен, их лирической интонацией, эмоциональным подъемом. От образов «славной землюшки», «батюшки тихого Дона» протягиваются нити к образной системе романа. «Ой ты, наш батюшка, тихий Дон!» – так издавна в своих песнях обращаются к великой реке донские казаки. Хотя от Днепра и Терека до Яика и Амура раскидало казачество хутора за свою многовековую историю («казаки» упоминаются в летописи с 1549 г.), для любого русского человека эта река прочно связана с судьбой и укладом казаков. Простое на первый взгляд название вобрало в себя все смысловое богатство грандиозного романа-эпопеи, стало символом судьбы лихих казаков. Смысл названия. «Батюшка Тихий Дон» - фольклорный образ из казачьих песен. Казаки пришли на Дон в середине 16 века, основав вдоль реки свои хутора. Там сложился уклад их жизни и ценности: Дон-батюшка и земля-матушка. Содержание романа контрастирует с этим фольклорным образом – Дон совсем не тих. Настроение тревоги уже в двух эпиграфах к роману. Это два отрывка из песен – о земле, засеянной казацкими головами, и о помутившемся тихом Доне. Обращаясь к природному явлению в названии своего произведения, М.А. Шолохов обращает внимание читателей на роль природы в жизни человека. Писатель подчеркивает взаимосвязь казачества с природой. Существует мнение, что река Дон в названии символизирует созидательную и в то же время разрушительную природную силу. Рассматривая Дон в данном контексте, стоит отметить, что революционные события имеют ту же основу: люди стараются построить новое, но в результате этих действий рушатся жизни и судьбы представителей народа. В литературе и культуре в целом есть точка зрения, гласящая, что река – это время. Дон течет, не останавливаясь, так же как протекает время, которое не может остановиться ни на секунду. М.А. Шолохов, рисуя картины 1912-1922 гг., подчеркивает быстротечность времени. В некоторых случаях река символизирует течение жизни. Дон – это то, что окружает казаков в любые времена. Эта река олицетворяла донское казачество и в мирное время, и во времена революции. Дон – это река, которая была с казаками и в хорошие, и в трудные времена. Жизнь народа идет также, как течет Дон. Существует в культуре также образ реки как символ смерти и забвения. В этом смысле также можно рассматривать название шолоховского произведения. На протяжении всего повествования отдали жизни многие персонажи, причем как второстепенные, так и главные. В названии романа-эпопеи особое значение имеет слово «тихий». Река априори не может быть тихой, так как течение всегда имеет определенную силу. Но автор показывает, что река тиха, в то время как в стране происходят страшные и жестокие действия. Река продолжает свое движение, она никак не поменяла свою скорость, несмотря на то что в народе происходят братоубийственные войны. М.А. Шолохов показывает, что Дон становится тихим в результате жестоких действий, приводящих к гибели. Представителей казачества с каждой страницей произведения становится все меньше и меньше, поэтому на реке Дону, на берегу которой живут казаки, голоса становятся все тише и тише. Тихий Дон – символ мирной жизни, которую автор описывает в начале повествования. Постепенно мирная обыденная жизнь сменяется событиями Первой мировой войны, революции и Гражданской войны. М.А. Шолохов с помощью приема контраста демонстрирует, что эти события никак не являются тихими. Писатель показывает противоестественность войны, ее бесполезность и ненужность обществу. М.А. Шолохов утверждает стремление к тихой и спокойной жизни, где главным является не война, а семья, мир и любовь. Дон в названии романа-эпопеи можно рассматривать не как природное явление, а как обобщенный образ всего народа. И в сочетании со словом «тихий» Дон выражает авторскую позицию: народ должен жить в мире и согласии, заботиться о быте и собственной семье, а не убивать себе подобных, даже не понимая, кто и за что борется. Авторскую идею подтверждает и финал «Тихого Дона», в котором Григорий возвращается к своему сыну, образ которого символизирует возрождение мирной жизни. Поэтика романа «Тихий Дон» Художественная система романа тоже весьма примечательна. С первых же строк обращает на себя внимание динамика фразы, живописность картин природы и быта, яркая, включающая в разум ном пределе диалектизмы речь персонажей. Особенно впечатляют картины природы: замшелые в прозелени меловые горы, «звонкая стеклянная стынь холодеющего неба», Дон, «взлохмаченный вет ром» и др. Природа не только оттеняет чувства людей, она отзыва ется на них... В первой книге, когда Григорий только вступает в жизнь, мир для него полон радостных запахов и многоцветен. В фи нале романа, когда он, похоронив Аксинью, поднимает седую голо ву, то видит над собой «черное небо и ослепительно сияющий чер ный диск солнца». Шолохов широко пользуется фольклорными приемами вырази тельности: вводит в повествование старинные казачьи песни, по словицы и поговорки («Вот вам хомут и дуга, а я вам больше не слу га», «И петь не поет, и спать не дает» и др.), прямой и обратный па раллелизм («Не лазоревым алым цветом, а дурнопьяном придорож ным цветет поздняя бабья любовь»). Художественный мир “Тихого Дона” конкретен, представим. Слово Шолохова передает зрительные, слуховые, обонятельные, осязательные, вкусовые ощущения и впечатления: “…резко пахло печеным хлебом, сеном, конским потом… Григорий, еле шевеля языком, облизал спекшиеся губы, почувствовал, как в рот ему льется густая, со знакомым пресным вкусом, холодная жидкость”. “Григорий услышал издавна знакомый, согласный, ритмичный перезвяк подогнанного казачьего снаряжения…” Очнулся он “в теплой комнате, – не раскрывая глаз, всем телом ощутил приятную свежесть чистого постельного белья, в ноздри ему ударил терпкий запах каких-то лекарств” (кн. 4, ч. 8, гл. XXVII, XXVIII). Подобных описаний в романе-эпопее множество. Автор не избегает и описаний неэстетичных, особенно когда с эпической сдержанностью пишет о тяжелых ранах, о трупах убитых. “Бешняк… присел, скрежеща зубами, сгибаясь в смертном поклоне: немецкий ножевой штык искромсал ему внутренности, распорол мочевой пузырь и туго дрогнул, воткнувшись в позвоночник”. На одном из убитых, которых казаки рассматривают “с тем чувством скрытого трепетного страха и звериного любопытства, которое испытывает всякий живой к тайне мертвого”, “не было фуражки, не было и верхушки черепа, чисто срезанной осколком снаряда; в порожней черепной коробке, обрамленной мокрыми сосульками волос, светлела розовая вода, – дождь налил” (кн. 2, ч. 4, гл. XXI, III). Ничего подобного в русской классической литературе, в том числе в “Войне и мире”, мы не найдем, здесь отразился уже страшный опыт XX столетия, приучивший людей к тому, к чему привыкать нельзя. Ho, разумеется, эпическое спокойствие повествователя обманчиво – это форма выражения неприятия войны. Изобразительна и речь персонажей, передаваемая со всеми ее диалектными особенностями. Частично они сохраняются и в авторской речи. Ho персонажи, не принадлежащие к донцам, говорят менее сочным и характерным языком. Особенно это касается интеллигентов, вообще образованных людей. Практически все они изъясняются книжно – и друг с другом, и с простыми людьми, словно совершенно не могут хоть немного сориентироваться на понимание собеседника. Например, Копылов, начальник штаба дивизии Мелехова, распекает его за незнание приличий: “…вместо того чтобы пользоваться носовым платком, как это делают все культурные люди, ты сморкаешься при помощи двух пальцев…” и т. д. (кн. 4, ч. 7, гл. X). Весь этот разговор, как и многие другие в четвертой (и отчасти третьей) книге, затянут и звучит неестественно. Наряду с сухим языком информационных “справок” Шолохов иногда использует патетику, достаточно, впрочем, сдержанную: “Кучка храбрецов с пением “Интернационала” пошла в контратаку. На смерть. Сто шестнадцать павших последними возле Дона были все коммунисты Интернациональной роты” (кн. 4, ч. 7, гл. II). Любые, даже незначительные персонажи имеют характерные черты. Акцент делается на темпераменте человека. Достойный ученик Толстого, Шолохов каждого из своих героев наделил повторяющейся деталью («коршунячий» нос Григория, «огнистые» глаза Аксиньи, «вечно смеющиеся глаза» Чубатого и т.д.). Все переживания любви, измены, ревности даются в романе через внешние мизансцены. Так, «Степан бледнел, рвал с груди пиявок, давил их ногою. Его белеющие губы жались в комок». Сосредоточенность на феноменальности мира в романе связана с отвержением религиозно-символического двоемирия. Целостность и материальность мира воплощается через органы чувств. Большую роль в восприятии героев различных явлений жизни играют запахи, что связано с изображаемым миром. Казачий быт более близок к природе. В любви героев преобладают животные начала, в том числе и запах любимого человека. Запахи в романе передают все стороны жизни: от цветения до разложения. Автор детально изображает гибель человеческой плоти, но ничего подобного нет в изображении животного мира. Таким образом писатель стремился донести до читателя мысль о ненормальности бытия, в частности о разрушении, которое несет любая война. За материальностью повествования скрывается народное мироощущение, в котором тело и дух неотделимы друг от друга. Сама художественность повествования адекватна изображению жизни. Все образные средства заимствованы автором из народной жизни, из природы, казачьего быта: «Огрубело сердце, будто солончак в засуху»... Пейзажи дают богатый материал для наблюдения за языком писателя. Истоки этого языка в народной речи, в том числе и в устном народном творчестве, свидетельством чего могут служить включенные в текст фольклорные элементы: пословицы и поговорки, стилистические фигуры (инверсии и повторы) и устойчивые образы, характерные для поэтики фольклора. Образный строй шолоховской речи со свойственным ему очеловечиванием природы (антропоморфизмом) также имеет народно-поэтическую основу. Мастерство автора «Тихого Дона» заключается, прежде всего, в тщательном отборе диалектных слов и выражений, что придает тексту неповторимый колорит и в то же время не затрудняет чтение, даже если читатель не знаком с особенностями казачьего говора. Причем в авторской речи фольклорные заимствования и диалектизмы гармонично сочетаются с книжной лексикой, что позволяет писателю выразить народный тип сознания и одновременно провести границу между точкой зрения персонажа и взглядом автора. Среди средств создания образов персонажей особое внимание нужно обратить на портрет. Описывая внешность героев, М. Шолохов обращается к приемам, апробированным Л.Н. Толстым: портретные детали эмблематически отражают изменения в восприятии мира, свидетельствуют о переломных моментах в судьбе героя. Так, на войне Григорий Мелехов меняется внешне: исчез с лица румянец, навсегда забыта улыбка, ввалились глаза и обострились скулы. Особый же акцент делается на появившуюся на лице «борозду, стекающую наискось через лоб»: она свидетельствует о внутреннем кризисе персонажа. Пейзаж в романе дан с точки зрения казаков-тружеников. На это работают фольклорные метафоры, эпитеты («пшеничная россыпь звезд», «черноземно-черное небо»), олицетворения («земля... тосковала о прохладе»), диалектные слова. Образ окружающего мира динамичен, автору интересны изменения в природе, происходящие в связи со сменой времен года, переходом от дня к ночи и пр. Такая особенность пейзажа может играть и сюжетную роль: природа предвещает знаковые события в жизни какого-либо героя — или же исторические катаклизмы. Например, в романе проводится параллель между ожиданием прихода весны и настроениями казачьих хуторов, готовых влиться в Верхнедонское восстание. Тем самым пейзаж обеспечивает эпическую масштабность событий в произведении. Вместе с тем колоритные шолоховские пейзажи смягчают сюжетный драматизм, напоминая о вечном движении жизни, ее постоянном обновлении и красоте. Мелькают события, погибают и рождаются персонажи, но продолжается невозмутимое течение Дона, вновь и вновь зацветает степь, по-прежнему ярко светит над донскими просторами солнце. Не случайно роман начинается и заканчивается картиной весенней природы. Григорий отпустил захваченного в плен казака, служившего в Красной Армии. Внутренний монолог раскрывает разноречивые чувства, волновавшие Григория. «Ему было слегка досадно на чувство жалости, - что же иное, как не безотчетная жалость, вторглось ему в сознание и побудило освободить врага? И в то же время освежающе радостно... Как это случилось? Он сам не мог дать себе отчета» (4.229). «Восставшее чувство неправоты своего дела» мучает Григория. Во внутреннем монологе Шолохов фиксирует обычно кульминационные моменты духовного развития Григория Мелехова. Как правило, у Шолохова широкое применение несобственно-прямой речи всегда связано с тем, что размышления героя идут в глубине сознания, скрыто, иногда даже неотчетливо для него самого. Проблема авторства. Образ Григория Мелехова. Отношения в семье Мелеховых строятся на послушании отцу, который, если что, утверждает авторитет силой. Григорий перенимает эту модель в обращении с женой и детьми. Любовь к Наталье и к Аксинье характеризуют его, с одной стороны, как казака до мозга костей, а с другой – как человека, способного в порыве страсти нарушить любую норму. Григорий показан и как труженик, сильный, красивый и умелый, и как воин. В его семье хранятся предания о доблести дедов. Григорий и Петр хорошо помнят, что их отец Пантелей Прокофьевич получил когда-то на императорском полку первый приз за джигитовку. Но, несмотря на эти типические черты, в Мелехове нет толстовской концепции народности как «роевой» жизни. Наоборот, в нем сильно личностное, бунтарское начало. Кроме того, война вносит коррективы в представления Григория о долге перед царем и отечеством. Григорий говорит: «Я, Петро, уморился душой. Будто мельничными жерновами перемяли меня и выплюнули». Из первой мировой выносит усталость, и потребность самому разобраться, как устроена жизнь. Так начинается его путь к истине. Женские образы. Мать Григория Ильинична – добрая и мудрая женщина, жизнь которой прошла в труде, в побоях от мужа. Но она обуздала и Пантелея Прокофьевича. По ее влиянием он не пустил в дом брата Натальи, Митьку Коршунова, узнав, что тот вырезал семью Михаила Кошевого. Самую горячую любовь Ильинична питает к Грише. Потеряв мужа, старшего сына, и обеих невесток до последнего ждет его с войны. Перед смертью, собрав последние силы, вышла ночью из хаты и позвала: «Гришенька! Родненький мой! Кровинушка моя!» . Она не делит мир на красных и белых. Она способна на любовь и сострадание к самым разным людям, в том числе и к тем, кто причинил ей самую большую боль, — Аксинье, Кошевому. Преданно любит Григория и Наталья. Но Наталье непонятны думы, терзавшие Григория. Поэтому родственную душу он находит в Аксинье. Когда Наталья упрекает ее за то, что та отнимает отца у детей, Аксинья отвечает: «У тебя хоть дети есть, а он у меня он один на всем белом свете!». Аксинья пронесла любовь к Григорию через всю жизнь. Любовь открыла в этой простой неграмотной казачке сложные чувства. Так, когда после тяжелой болезни Аксинья впервые выходит на крыльцо, автор передает через ее сознание поэтическое описание природы. Для жены Григория, Натальи, характерно такое же долготерпение, мудрое спокойствие хранительницы семейного очага, а также глубоко запрятанная способность к напряженным духовным переживаниям. О силе переживания Натальи, о ее гордости говорят не слова, а поступки: попытка самоубийства, нежелание иметь ребенка от нелюбящего мужа. На долю обеих, и Ильиничны, и Натальи, выпала драматичная семейная жизнь, но они сумели посвятить себя дому, детям. В портрете Натальи уже заключена история ее жизни: красота лица контрастирует с «большими, раздавленными работой руками», смелый взгляд серых глаз — со смущенной и сдержанной улыбкой. Именно эти женщины оказались в самые переломные моменты опорой семьи и мира «тихого Дона». Роман-эпопея М.А. Шолохова «Тихий Дон» в композиционном отношении состоит из четырех книг. Особое место занимает эпиграф к третьей книге шолоховского произведения. Эпиграфом стал отрывок из стариной казачьей песни. Уже здесь подчеркивается связь донского казачества с фольклором. В эпиграфе происходит обращение казаков, поющих песню, к «батюшке»-Дону: «славный тихий Дон», «кормилец наш», «Дон Иванович». Это подчеркивает близость казачества к природе. Эпиграф построен на приеме антитезы. Сначала Дон описывается быстрым и чистым. Река является кормилицей всего казачества, именно поэтому про Дон «лежит слава добрая» и «речь хорошая». Седьмая строчка отрывка из казачьей песни, начинающаяся словами «А теперь» демонстрирует то, как в один момент «тихий» Дон изменился. Теперь он «помутился весь сверху донизу». Здесь М.А. Шолохов указывает на те изменения, которые произойдут в жизни центральных персонажей романа-эпопеи и в судьбе всего народа. Именно в третьей книге начинаются объемные и глубокие описания страшных картин революционных событий. Писатель демонстрирует, что Гражданская война, при которой брат убивает собственного брата, негативно повлияла на жизнь людей. То, что в эпиграфе произносит речь сам Дон, подчеркивает роль образа Дона в произведении и вновь указывает на тесную взаимосвязь казачества и природы. Эпиграф подготавливает читателей к тем страшным картинам, которые будут наполнять повествование. М.А. Шолохов показывает, что ничего хорошего из Гражданской войны нельзя будет получить. С помощью данного к третьей книге эпиграфа М.А. Шолохов выражает свое отношение к событиям прошлого. Писатель утверждает противоестественность междоусобных войн, которые могут принести народу только боль, несчастья и разочарования в жизни. Гражданская война изображается М.А. Шолоховым как настоящая народная трагедия. Демонстрируя, как родная река Дон, которая все это время была чистой и быстрой, замутнела, М.А. Шолохов показывает собственное отношение к Гражданской войне. Автор хочет показать, что очистить Дон будет очень трудно, а избавиться от последствий убийственной войны – еще труднее. Таким образом, эпиграф к третьей книге романа-эпопеи «Тихий Дон» выполняет важную функцию: раскрытие жестокости Гражданской войны, при которой рушились человеческие судьбы. М.А. Шолохов хотел показать, к чему приводят братоубийственные войны, хотел подчеркнуть то, что такие явления не нужны человечеству. Кроме того, с помощью эпиграфа М.А. Шолохов подчеркнул связь казачества с фольклорными традициями и с природными явлениями. История жизни Григория развивается на фоне гражданской войны, которая понимается автором как грубое, недопустимое искажение естественных форм бытия. Экспозицией к историческому сюжету романа можно считать первое убийство, совершенное Григорием в пылу конной атаки. Герой очень долго и тяжело переживает его. Но страшно и показательно другое: это первое убийство влечет за собой целую череду смертей, которые проходят через весь роман и в результате завершаются гибелью самого дорогого для Григория человека — Аксиньи. Первая мировая война изображается Шолоховым как народное бедствие. Он акцентирует внимание на ужасах войны, калечащей людей и физически, и нравственно. Например, казак Чубатый поучает Григория Мелехова: «В бою убить человека — святое дело...» Однако Чубатый со своей звериной философией отпугивает людей. Черты романа-эпопеи как жанра: 1. Весьма значительное число действующих лиц (более 800). Все пресонажи делятся на: а) центральных (с ними связана основня идея, основные сюжетные действия) б) второстепенных (появляются в тексте более 1 раза, с ними могут быть связаны сюжетные линии) в) эпизодических (появляются в тексте 1 раз). 2. Множественность сюжетных линий, связанных с центральными и второстепенными пресонажами. 3. Действие романа-эпопеи происходит в переломные эпохи жизни народа, общества, страны (эпоха войн и революций). 4. Наличие у автора особой глубины истриософской концепции. И всякий раз, вспоминая Аксинью, Григорий думал о детстве, вспоминая о детстве, думал об Аксинье. Это тонкое психологическое наблюдение писателя лучше многих слов говорит о силе и глубине чувства, связавшего Григория и Аксинью. Аксинья вошла в него навеки, навсегда... она, как босоногое детство, часть его жизни. Значительную роль играют эти воспоминания в композиционной ткани образа. Они всегда резко контрастируют с тем, что происходило с запутавшимся Григорием в действительности. Горячо любя Григория, Аксинья сходится с Листницким; не любя Степана и вопреки решению не встречаться с ним, Аксинья, возвращается к нему. Ее связи с Листницким предшествовало трагическое событие – смерть дочери. Аксинья «сильнее ощущала свое одиночество», «терзала ее невыплаканная тоска», «рос в горле крик, но слез не было», «хотела и не могла плакать». Аксинья немногословно объясняет Евгению причину своей связи с ним: «Меня нужда такой сделала. Измучилась я одна». Аксинья не святая и далека от идеала, но на протяжении многих десятилетий читатели не прекращают восхищаться ее любовью и силой характера. Автор многократно подчеркивает ее «порочную красоту», «порочно-зазывающий взгляд», «зовущие, порочно-раскрытые губы». Но в конце романа, после смерти Натальи, мы видим совсем другую Аксинью – цельную и мудрую. К ней тянется Дуняшка, ее право на сына признает Ильинична, дети Натальи называют ее мамой, и даже Степан стал с уважением относится к ее чувству к Григорию. Аксинья пронесла любовь к Григорию через всю свою трудную, исковерканную жизнь. Простая, неграмотная казачка, она обладала сложной, богатой душой. ...Жизнь без Григория, без любви была для Аксиньи невыносима, поэтому на призыв любимого ехать с ним она отвечает: «Гришенька, миленький, поползу...» Яркая, порывистая, самоотверженная Аксинья остается надолго в памяти читателей. Аксинья является почти полной противоположностью Наталье. Ее роднит с Григорием Мелеховым неуемность характера, неспособность удовлетвориться компромиссом, всепоглощающая любовь и жажда свободы. Вся буйная страсть природы сконцентрировалась в ее характере. Наталья воспитана в строгом уважении к норме жизни и ждет того же от других. Аксинья считает, что ее незадавшееся замужество снимает с нее всякую вину за нарушение норм и запретов. Семь трудных лет жизни постепенно меняют Аксинью и характер ее любви к Григорию. К финалу романа эгоистическое желание устроить собственное счастье во что бы то ни стало уступает место «почти материнской» нежности к Григорию, готовности заменить мать его осиротевшим детям. Аксинья, в отличие от Натальи, наделена даром сопереживания, такта и соучастия. Она замечает и понимает мельчайшие оттенки настроения Григория, живет жизнью любимого, он для нее – сама жизнь. «...Мир умирал для нее, когда Григорий отсутствовал, и возрождался заново, когда он был около нее», – отмечает Шолохов. Она увидела и поняла его душевную раздвоенность, когда он метался между красными и белыми, надеясь отыскать третью правду: «Она знала, о чем он думал, она сама страдала, видя, как ему тяжело. Она ни о чем не спрашивала. Пусть он решает сам». Когда Григорий мечется между ней и Натальей, воспитывавшей его детей, она с насмешкой советует ему завести гарем. Но когда Наталья умирает, Аксинья, чувствуя себя виноватой в ее смерти, ждет, пока Григорий заговорит с ней первым. Наталья – добрая, трудолюбивая и красивая женщина. Но природа не наделила ее той силой чувств, которой обладала Аксинья. Пытаясь свыкнуться с семейной жизнью, навязанной родителями, Григорий говорит жене: «Чужая ты какая-то... Ты – как этот месяц: не холодишь и не греешь... И жалко тебя – кубыть, за эти деньги и сроднились, а нету на сердце ничего... Пусто...» Наталья по-своему любит Григория, но ее мир ограничен хозяйством, детьми и мужем. Воспитанная в патриархальной семье, она пришлась по нраву старикам Мелеховым. Но понять Григория она не смогла, да и не пыталась. Его мысли и интересы, стремления и метания были ей чужды и непонятны. Если Аксинья спокойно принимает все решения любимого, живет спокойной надеждой на то, что в будущем все может измениться, то Наталья способна сгоряча совершить непоправимое. В первый раз ее попытка свести счеты с жизнью оказалась неудачной, но она не оставила этого намерения. Узнав, что Григорий продолжает ей изменять с Аксиньей, Наталья обвиняет мужа в распутстве и пьянстве: «...Напаскудил, обвиноватился, а теперь все на войну беду сворачиваешь». Григорий отвечает: «Больше не об чем с тобой гутарить... А я тебе зараз не утешник. Я так об чужую кровь измазался, что у меня уж и жали ни к кому не осталось. Детву – и ту почти не жалею, а о себе и думки нету. Война все из меня вычерпала. Я сам себе страшный стал. В душу ко мне глянь, а там чернота, как в пустом колодце...» Наталья не способна заглянуть в душу к любимому, и поэтому не к ней, а к Аксинье тянется душа Григория: «Одна она манила его к себе, как манит путника в знобящую черную осеннюю ночь далекий трепетный огонек костра в степи». О Наталье же Григорий вспоминает редко. Он не ощущает ее поддержки. Не о ней, а главным образом о детях думает Мелехов в трудных ситуациях. Любовь детей возбудила в нем ответное чувство, которое перешло и на Наталью. Но после смерти Натальи Григорий стал вспоминать о ней чаще: «Он изнурял себя работой... и все же вспоминал Наталью... Он вспоминал ее фигуру, походку, манеру поправлять волосы, ее улыбку, интонацию голоса...» В переломные моменты в судьбах героинь автор сопоставляет их внутреннюю жизнь с изменениями в природе. Так, жизнь Аксиньи и ее душевное состояние после того, как Григория женили на Наталье, автор сравнивает с вытоптанным табуном полем пшеницы и с чувством его хозяина: «Так и с Аксиньей. На вызревшее в золотом цветенье чувство наступил Гришка тяжелым сыромятным чириком, истоптал, истолочил – и все...» Но Аксинья, а вместе с ней и автор, верит в продолжение жизни: «Встает же хлеб, потравленный скотом. От росы, от солнца поднимается втолченный в землю стебель: сначала гнется, как человек, надорвавшийся непосиль- ной тяжестью, потом прямится, поднимает голову, и так же светит ему день, и так же качает ветер». Наталья Мелехова и Аксинья Астахова любят Григория отчаянно и самозабвенно, и эта любовь приводит к трагическому исходу – обе героини в финале романа погибают. Наталья не может смириться с мыслью, что ее муж любит Аксинью – решается на аборт и умирает, простив мужа за все. Аксинью же любовь к Григорию гонит на Кубань, где Мелехов надеется скрыться от властей. Но не суждено было Аксинье обрести семейное счастье: патрульный, встретившийся им на пути, выстрелил, и пуля смертельно ранила ее. Финал каждой из героинь по-своему закономерен. Трагедия, изображенная в романе «Тихий Дон», — это трагедия отторжения от земли, разочарования в воинском долге, распада семьи, разрушения традиционных устоев жизни донских хуторов. Именно хутор становится в романе зеркалом, в котором отражаются события большой истории. Хотя художественное пространство романа много шире (действие перебрасывается то на фронт, то в Петроград, то в Москву), всякий раз после нового сюжетного витка в фокусе писательского внимания вновь обязательно оказывается хутор Татарский. Кульминация событий романа — участие и участь обитателей этого селения в казачьем восстании. Таким образом, хутор Татарский становится фокусом преломления судеб большинства персонажей романа. Жажда жизни, столь сильная в Мелехове, не может заставить его добровольно раскаяться в неправедных поступках — в условиях того времени это означало неминуемый расстрел, — и он продолжает творить явно неправое дело. Шолохов находит точный художественный прием психологического параллелизма для передачи нравственного раздвоения героя. Григорий откровенно любуется цветущим тюльпаном, «сохранившим в складках радужные капли утренней росы », а затем, во время движения конницы Фомина, к которой принадлежит и сам герой, наблюдает, как, «срезанные лошадиными копытами, во все стороны летели, словно крупные капли крови, пунцовые головки тюльпанов. Григорий... посмотрел на эти красные брызги и закрыл глаза. У него почему-то закружилась голова и знакомая острая боль подступила к сердцу». Шолохов, создававший свою книгу в те годы, когда безраздельно господствовала идеология « победившего класса », не скрывает негативных сторон большевистского экстремизма. Бескомпромиссность показа противоречий гражданской войны — выдающаяся черта шолоховского реализма. Есть в романе и героические образы коммунистов — Штокман, Иван Алексеевич Котляров. Но есть и отнюдь не идеализируемые автором большевики, например, Илья Бунчук. Убежденный революционер, он готов на самые страшные жертвы во имя своей веры в счастливое будущее всего народа. Он без колебаний командует ежедневными расстрелами «контрреволюционного элемента», в том числе и казаков-тружеников. Но, во-первых, и в нем время от времени пробуждается голос совести, и к нему приходит сомнение в праведности методов ведения революционной борьбы. Во-вторых, в эпическом контексте романа он платит самую высокую цену за свои убеждения и поступки: теряет любимую жену и неродившегося ребенка. Последовавшая за этим казнь Бунчука выглядит уже как милосердие свыше. Проблематика Война. Шолохов осуждает войну, которая заставляет людей убивать друг друга. Несёт лишь разрушения и озлобление. Ломает судьбы и оскверняет человеческие души. Проблема войны в произведении подробнее раскрыта в этом эссе. Социальная несправедливость. Писатель не идеализирует дореволюционную жизнь, изобличая несправедливости старого строя. Главными мишенями становятся помещичье дворянство и офицерство. Именно из-за этих жадных и порочных людей начинается и затягивается гражданская война. Их равнодушие к судьбе народа особенно сильно проявляется в сцене посещения госпиталя, когда георгиевский кавалер Григорий видит скучающую и безразличную «особу императорской фамилии», которая с надменным видом раздает бойцам иконки как милостыню. Женская доля. Шолохов показывает женскую жизнь как череду страданий и лишений. Символом и олицетворением женских страданий становится Василиса Ильинична. Эта казачка состарилась и подурнела раньше времени из-за побоев и грубости мужа-пьяницы. Она бесхитростно рассказывает невестке, как неделями лежала и не могла подняться, скованная ушибами и ранами от супруга, который позволял себе гулять и не ночевать дома. Лишь любовь к детям способна сгладить мучения женщины, которые лишь усиливаются с началом исторических катаклизмов. Революция. Принимая необходимость революции, Шолохов не может смириться с кровопролитием, лишениями и страданиями, которые приходят вслед за ней. В этом он винит не только представителей правящего класса, которые не смогли смириться со своим низвержением, но и обычных людей, которые затягивали войну из-за своего эгоизма. Нежелание работать на общее благо и выйти за рамки своих национальных предрассудков побудило казаков бунтовать против перемен. Шолохов пишет во второй книге, что весть о свержении самодержавия не вызвала среди казачества радостного чувства, они отнеслись к ней со “сдержанной тревогой и ожиданием”. Казаки устали от войны. Они мечтают об ее окончании. Сколько их уже погибло: не одна вдова-казачка отголосила по мертвому.