Ева Вашему вниманию предлагается личность Э. Г. Дюбуа-Реймона (1818--1896) – представитель механистического направления, который очертил границы познания природы . 1837 г. Эмиль поступил на философский факультет Берлинского университета. Но, как он сам вспоминал впоследствии, тогда его в равной мере привлекали самые разные науки, и он не знал еще, какую из них выберет. Он посещает лекции по теологии, философии и психологии, с увлечением слушает курс протестантского историка Августа Неандера. В течение года, проведенного в Боннском университете (1838--1839), Дюбуа-Реймон изучает логику, метафизику и антропологию, а также слушает лекции по ботанике, геологии, географии и метеорологии. По возвращении в Берлин к осеннему семестру 1839 года он, по совету Эдуарда Хальманна (ассистента знаменитого физиолога Иоганнеса Мюллера), начинает изучать медицину. Большое влияние на молодого ученого оказывают химик Эйльхард Митчерлих, известный метеоролог и физик Генрих Дове, ботаник Матиас Шлейден, физиолог Теодор Шванн и, конечно же, сам Иоганнес Мюллер, возглавлявший с 1833 г. кафедру анатомии и физиологии и являвшийся директором анатомического театра анатомо-зоотомического музея при Берлинском университете. Лиза В кругу учеников И. Мюллера Дюбуа-Реймон также знакомится с Эрнстом Брюкке и Германом Гельмгольцем, с которыми его свяжет многолетняя дружба. Так, в 1841 г. Дюбуа-Реймон писал Э. Хальманну: "Я чудесно провожу теперь время с Брюкке. Из всех моих сверстников он первый и единственный обладает головой, которая тождественна моей". Эрнст Брюкке (1819--1892) станет впоследствии известнейшим физиологом (в 1870-е гг. студент З. Фрейд, занимаясь исследованиями нервной системы, "пропадет" в его лаборатории на целых три года, основательно запустив другие предметы), а Герман Гельмгольц (1821--1894) добьется выдающихся достижений в физике, математике, физиологии, психологии и других науках. И. Мюллер допускал наличие особой "творческой силы", придающей живым существам единство и гармонию, т. е. оставался приверженцем витализма. Его выдающиеся ученики Брюкке, ДюбуаРеймон и Гельмгольц заняли иную, строго механистическую позицию. Так, в 1842 г. ДюбуаРеймон писал: "Брюкке и я торжественно поклялись утвердить следующую истину: не существуют в организме другие активные силы, нежели известные физические и химические силы. В тех случаях, которые пока не могут быть объяснены этими силами, нужно стараться найти особые формы или специфический способ действия вышеупомянутых сил посредством физикоматематического подхода, или предположить существование новых сил, сходных по характеру с физико-химическими силами, присущих материи и сводимых к силам притяжения и отталкивания". Ева Как мы уже упоминали, Э. Дюбуа-Реймон с самого начала своей научной деятельности стал выступать против витализма в естествознании, заняв строго механистическую позицию. Он многократно подчеркивал, что никаких "жизненных сил", которые не могут быть объяснены физическими или химическими закономерностями, в живом организме не существует. Действительно, благодаря усилиям Дюбуа-Реймона и ряда его современников концепция "жизненных сил" в естествознании была существенно поколеблена. Однако к концу XIX столетия стала проявлять себя и односторонность механицизма, признававшего единственно объективной лишь механическую форму движения материи. В кругу самих естествоиспытателей, в особенности после открытия закона сохранения энергии, стало укрепляться сомнение в возможности объяснения любых процессов ссылкой на чисто механическую причинность. По словам известного философа рубежа XIX--XX вв. А. Риля, "... сомнение в правильности механического воззрения было вызвано не гносеологическими соображениями о том, представляют ли понятия массы и силы или массы и движения достаточные формы для изображения естественных процессов... Поднятые вопросы не касались также проблемы возникновения сознания, проблемы, которая для чистомеханического понимания, как само собой разумеется, должна быть трансцендентной, и на которую поэтому главный представитель этого направления вполне последовательно ответил: ignorabimus. Критика механического миропонимания сделалась, так сказать, внутренним делом естествознания. Это миропонимание, построенное по образцу видимого движения масс, в особенности же движения планет, оказывается неподходящим и неудобным уже при перенесении его на такие физические процессы, как термические и электрические, которые не обладают непосредственно механическими свойствами. <...> Толчок для развития антимеханического направления в теоретическом естествознании дало величайшее научное открытие -- открытие закона сохранения энергии. Был найден принцип, для открытия и доказательства которого механика не сделала ничего существенного и который ничего не выиграл в ясности и, наоборот, потерял во всеобщности от последующего механического истолкования". Лиза Исходя из строго механистических воззрений, нельзя объяснить ни существование других форм движения материи, ни возможность перехода одной формы в другую. Поэтому, например, вопрос о том, как субъективная воля приводит в движение механизм тела со всеми его физикохимическими законами, с позиций механицизма признается неразрешимым. Неизбежным следствием механистического миропонимания оказывается позиция агностицизма. Гельмгольц утверждает, что пространственное восприятие не является врожденным. Он считает, что пространственное восприятие формируется в ходе двигательной активности и тактильных ощущений. Предполагается, что сопоставление мышечной активности, тактильных ощущений и изменения зрительного поля постепено приводит к появлению восприятия трехмерного пространства. Ева Гельмгольц специально отмечает, что информация, поступаемая на нервные окончания всех органов чувств, нисколько не похожа на формируемое восприятие. Получаемое восприятие связано не с источником возбуждения, а с тем, какое нервное волокно возбуждается. В связи с этим Гельмгольц характеризует исходную информацию как знак, который далее интерпретируется нервной системой, при этом с его точки зрения нельзя сказать, что получаемое восприятие какимто образом похоже на исходный знак. Гельмгольц начинает с вторичных качеств (цвет, вкус, запах и т.д), на примере которых он показывает разницу между входными знаками и восприятиями. Электромагнитная волна не имеет ничего общего с воспринимаемым цветом, молекулы, попадающие на обонятельную эпителию, не имеют ничего общего с воспринимаемым запахом. Все, что требуется, это что один знак приводит к одинаковому ощущению. Далее Гельмгольц переходит к первичных качествам (протяженности и положению в пространстве) и он говорит, что разница между первичными и вторичными качествами отсутствует: пространство также субъективно, как и цвет. Лиза ЭТО К КАРТИНКЕ: Пространство, цвета, запахи и т.д. находятся в восприятии человека, при этом внешний мир представляет собой вещь в себе, про которую мало что можно сказать. Вначале несколько цитат Гемльгольца про внешний мир, которые показывают его скептическую позицию по поводу возможности науки сказать что-то определенное о внешнем мире. Можно вполне сказать, что схема, изображенная черным цветом, принадлежит к системе понятий, сформированных человеком, и в этом смысле она принадлежит цветному виртуальному миру. Мы не можем сказать, что представляет собой цветок в себе, нервное волокно в себе, мозг в себе и т.д. Согласно Гельмгольцу можно только надеяться на то, что отношения между понятиями, показанные на черно-белой схеме, соотвествуют реальным отношениям.