Как появилась эта книга Занавес. Я вышла из зала в фойе театра, где проходила встреча с актерами и режиссером спектакля. Люди толпились, толкали меня, стремились протиснуться поближе к звездам, погреться в их холодном свете. Я прислушивалась к словам из динамиков — но слышала свое тело. По моим плечам и предплечьям пробегала дрожь, я хваталась за них ладонями, терла, чтобы прогреть, но не чувствовала тепла. Я вообще ничего не чувствовала. На следующее утро у меня онемело все тело, от груди вниз до пят. Онемело, будто его заморозили анестезией. Оно было одновременно и бесчувственным, и гиперчувствительным — словно кожа вывернулась всеми своими рецепторами наружу. Это было что-то новое, интересное. Я три дня ждала, пока само пройдет. Учитывая, что болела я редко, разве что случались время от времени простуда или легкое несварение, новые ощущения только забавляли. Но потом я все же пошла к врачу. Помню его настороженный взгляд и слова — «Не хочется вас пугать, но нужно сделать МРТ». Помню деловитый, скрывающий волнение и сочувствие тон оператора МРТ. Она показывала мне на экране пятно в моем шейном отделе и говорила, что нужно дополнительное обследование, но подозрения очень и очень неутешительные. «Так что это?» — спросила я. Удивительно, но, кажется, еще до ее ответа в моей голове само собой прозвучало: «Опухоль?» «Врач даст полную расшифровку через час, похоже на опухоль или рассеянный склероз», — ответила девушка, отводя глаза. «То есть выбор между "плохо" и "плохо"?» — спросила я. Она пожала плечами. А дальше — три месяца скитаний по больницам и клиникам, уточнение диагноза: оказалось, что у меня небольшое воспаление. Все это время я штудировала тонны специализированной литературы, разбиралась в самых разных хитросплетениях, анализировала длинные списки факторов, которые могли повлиять на возникновение болезни. Наконец я прошла гормональную терапию и вернулась домой — восстанавливаться. Родные и друзья вздохнули с облегчением. Работу я, конечно, потеряла. Помню, как еще на подгибающихся ногах ходила на собеседования, планировала в течение пары недель снова выйти на работу и вернуться к прежней жизни. Наверное, я выглядела странно. Осознание пришло ко мне с некоторой задержкой. После терапии все происходило с задержкой, как при стабилизаторе. Знаете, такие устройства подключают к технике и стабилизатор диагностирует электросеть перед выходом на рабочий режим. Я смотрела на текст и улавливала смысл с задержкой — если вообще получалось его уловить. Слова сами собой путались, не сразу вспоминались, появилась рассеянность. Речь стала медленной, я часто замолкала, чтобы подыскать подходящее слово, — в общем, собеседник из меня был не очень. Когда я это осознала, меня накрыла паника. Двадцать лет на руководящих постах, прекрасная карьера, беспрерывное обучение — это была моя реальность, которая таяла на глазах. Неужели все в прошлом? Я принялась искать специалистов — через знакомых, через ссылки, через рекомендации. Когнитивисты сказали: не волнуйтесь, это лечится, но все в ваших руках. Единственная оговорка: лечение предстоит не медикаментозное, это должны быть сознательные мыслительные усилия — тренировки, тренировки, тренировки. Я узнала, что когнитивные способности снижаются, и не только у меня, но и у всех, сплошь и рядом; многие об этом даже не задумываются, а списывают все на усталость и возраст. Пришлось вновь обложиться книгами и практическими руководствами. Целый год я пробовала различные техники и изучала литературу не только по нейрофизиологии, но и по психологии и нейропсихологии, проштудировала учебники по когнитивным наукам. А еще выучила итальянский язык, натренировала память, освоила скетчноутинг и скорочтение. Стала помогать знакомым, подсказывать, как улучшить концентрацию и память. Когда ко мне возвращались с горящими глазами — «Сработало!» — я поняла, что пора создать собственную программу и работать с людьми, которые нацелены на личностный рост, на развитие своих ментальных способностей, на плодотворное партнерство со своим мозгом. Мой опыт и пройденный путь, мои знания могут быть полезны и другим. Название этой книги Memento memory отсылает нас к известной крылатой фразе «memento mori» («помни о смерти» — лат.), а memory в переводе с англ. «память». На мой взгляд, жизнь в беспамятстве — та же смерть. А потому помнить о памяти, о принципах ее функционирования и потребностях собственного мозга сегодня становится жизненно важным. Так, в игре слов и важных для меня значений и возникло данное название. Вопрос умственных способностей — довольно чувствительный, и не каждый готов признаться даже себе, что память стала работать хуже, восприятие информации «подсело», решения проблем находить все труднее, а читать новые книжки все скучнее. Виной могут быть не только внутренние причины, связанные с работой мозга, но и внешние факторы агрессивной информационной среды. Я всегда считала, что стратегия открытого разговора с самим собой о своих слабостях ведет к решительным действиям — измениться, стать сильнее. Так появилась эта книга, в которой рассказывается о различных факторах, влияющих на нашу ментальную продуктивность. Мы стали жить дольше — ученые констатируют, что старость отодвинулась на целых 30 лет. Это плюс, но это и вызов: продлить ментальную продуктивность на те же 30 лет. Или даже существенно ее повысить. Ведь может сработать накопительный эффект жизненного опыта — почему бы не прожить несколько профессиональных жизней, не сделать несколько карьер? Чтобы идти в ногу с цифровым веком и легко понимать все более усложняющийся мир вокруг нас, нам нужно «заточить» свои мозги, получить метазнание («знание о знании») о том, как работают наши интеллектуальные системы. А можно и провести ревизию, сделать апгрейд, убрать устаревшие программы и загрузить новые. Я приглашаю вас с собой в это увлекательное путешествие. Ваш брейн-тренер Елена Сосновцева P.S. Уже закончив писать книгу, я поняла, сколько еще важной информации, применимой на практике, возникает в моей работе каждый день. Поэтому я запустила подкаст MEMENTO MEMORY, в котором продолжаю разговор, начатый в книге. Сканируйте QR-код и подписывайтесь на подкаст — это хорошее подспорье в овладении новыми навыками управления вниманием и развития памяти. Подкаст Memento Memory Как читать эту книгу В своем брейн-тренинге я помогаю людям справляться с информационными перегрузками и учу навыкам обработки больших объемов информации — тому, как перевести информацию в знания, как загрузить ее в долговременную память. Поэтому эта книга построена по схожему с тренингом принципу. Перед чтением отложите подальше смартфон и планшет, а если читаете с помощью гаджета — переведите его в автономный режим, чтобы постоянные оповещения не отвлекали вас от чтения. В процессе чтения старайтесь не прерываться на середине «поста» — дочитайте до конца, сделайте паузу, осмыслите прочитанное и только потом отложите книгу до завтра. Читайте небольшими порциями, а после чтения постарайтесь подвигаться, заняться какой-то физической активностью. Потом уже можно переключаться на другую информацию. В начале каждой главы я привожу пять основных мыслей: о чем, собственно, пойдет речь в главе. Сделано это специально — как ориентир для восприятия вашим мозгом, как некая цель поиска. Так подключается внимание при чтении. Оговорюсь: эти пять основных мыслей важны для меня, но вы в процессе чтения, возможно, отметите и нечто другое, значимое уже для вас. Это нормально — у каждого из нас свой мыслительный мир, богатый и индивидуальный, выросший из личного опыта и уникальной среды (семья, традиции, верования). Для каждой главы я сделала визуальные заметки, которые выделяют ключевые моменты и резюмируют соль главы. Предлагаю вам для начала просмотреть все картинки в книге. Рассмотрите, прочитайте подписи к стрелкам и указателям, к образам и символам. Даже если вы и не дочитаете книгу до конца, у вас останется общее представление о ее содержании, что уже немало. В каждой главе есть задание «Сделайте это прямо сейчас». «Сейчас» следует понимать буквально, то есть «во время чтения»: прочитали задание — сделали. Такие задания вырабатывают у вас импульс действия — вы уже не «потребляете» слова и буквы, а осознанно включаетесь в постижение смысла. В книге не раз будет упоминаться пассивное восприятие информации как вредная привычка в обучении. Импульс действия помогает избавиться от этой привычки и применять знания сразу, на практике. В некоторых главах есть специальные упражнения и ссылки на сайт книги, где можно потренироваться. Определенные навыки для улучшения фокуса, ассоциативного мышления и техник запоминания приобретаются только с постоянной практикой. Эта книга и сайт — ваши личные тренеры. Дерзайте! Интеллект отступает? Пять важных идей этой главы Конкуренция на рынке интеллекта. Креативные и быстрые мозги — валюта текущего столетия. Знания о работе мозга помогают не только в работе, но и в борьбе с телесными ограничениями. Необходимы новые стратегии продуктивной жизни после 50 лет. Новые методы обучения: знания требуют динамичного применения. Зачем мне это К 2030 году — а это уже совсем скоро — около 47% рабочих мест в США и развитых странах будут автоматизированы. Это значит, что почти половина сегодняшних специалистов через десять лет станет невостребованной рабочей силой. Конкуренция на оскудевшем рынке ручного труда возрастет, а цена такого труда резко снизится. Ведь автоматизация уже и так значительно оптимизирует стоимость труда. Однако и на рынке интеллектуального труда конкуренция будет высокой. Big data и все более возрастающий темп формирования новых знаний уже сегодня требуют освоения огромного количества информации — человеку с его физиологическими ограничениями мозга трудно состязаться с искусственным интеллектом, который в разы быстрее анализирует и обрабатывает массивы данных. В то же время гаджеты и высокие технологии все больше будут упрощать нам жизнь. А побочный эффект, выраженный в снижении когнитивных способностей, в проблемах с мышлением, обучением, адаптацией, памятью, будет только расти. Способность обучаться На первое место уже сейчас выходит способность быстро обучаться и уметь сразу же применять новые знания. Раньше профессиональный успех был следствием единожды полученного образования в высшем учебном заведении и карьеры в одном выбранном направлении. В ближайшие пять лет тенденция к непрерывному обучению только укрепится, профессионалы будут все время учиться и получать знания, а «проживание» нескольких карьер в разных профессиональных областях станет нормой. Понятие «вечный студент» поменяет свою негативную окраску на мотивирующую — добьется успеха только тот, кто постоянно учится и применяет новые знания на практике. Образование уже сейчас доступно в самых разных формах, и сервис по «доставке» знаний будет все более гибким и разнообразным. Резко возрастет спрос на специалистов с высокоразвитыми творческими и когнитивными способностями. Представление о капиталисте, владеющем «банком интеллектуального капитала», эквивалентным по ценности сегодняшним деньгам, сформируется уже через пять-шесть лет. Креативные и быстрые мозги — валюта нашего столетия. Вернее, их интеллектуальная продуктивность. Ирония в том, что профессионалам, способным на анализ и синтез в различных, порой несовместимых областях науки, производства и социума, не нужны большие вложения для реализации их инновационных проектов. Бум стартапов позади, старые добрые стратегии оборота финансов перестают работать. Экономику, построенную на обороте денежных единиц, сменит информационная экономика. Демон ИИ Соперничество с искусственным интеллектом (ИИ) может пугать. Машины уже сейчас хорошо «считывают» людей, поскольку у среднестатистического человека не так много поведенческих паттернов и он довольно предсказуем. А в алгоритмы ИИ, как вы понимаете, можно заложить сотни сценариев поведения, множество жизненных ситуаций. ИИ ничего не «осознает», он просто фиксирует сигналы, проверяет их по базе и в считаные секунды выдает результат. Но демонизировать машины, на мой взгляд, смешно, потому что именно человек с какой-то определенной целью закладывает в память ИИ программы и сценарии. Стоит обратить внимание на другое — на «элитарность» креативных человеческих мозгов. Если в гонке новых знаний и открытий, в информационной агрессии вперед вырвутся единицы, то и управлять новым интеллектуальным миром будут эти единицы. Наш образованный, цивилизованный мир погрузится в новое Средневековье. Конечно, постоянно обучаться и развивать свои способности — огромный труд, весьма энергозатратный и ресурсоемкий. Именно поэтому стоит обращать внимание на открытия нейрокогнитивистики, нейропсихологии, нейроэкономики и всех наук, связанных с работой мозга. Метазнание о работе мозга дает ключ к более эффективному обучению и познанию. К сожалению, пассивное восприятие информации не приводит автоматически к получению знаний: наш мозг оптимизирует работу и при любой возможности перенаправляет энергию на жизненно важные физиологические потребности организма. Знание этих механизмов — переключение, экономия энергии — позволит эффективнее использовать время, выделенное на мышление и познание как созидательные процессы. Высокая обучаемость и овладение знаниями в самых разных областях в наше время как никогда сильно зависят от концентрации и памяти. Именно умение переключать внимание, входить в продуктивное состояние фокуса или потока, отключить внутренний отвлекающий ретранслятор заезженных мыслей (так называемой мыслительной жвачки) усиливает когнитивный контроль и дисциплинирует мышление. Степень понимания информации, с которой работает мышление человека, использование различных стратегий осмысления знаний, критический анализ и обсуждение, выработка собственного мнения и отношения — только такой подход ведет к освоению знаний, а значит, к прочному запоминанию и способности вспоминать по требованию. Это умение оперировать целыми интеллектуальными системами в своем мышлении — не крутить одну мысль по кругу, а выстраивать объемные цепочки рассуждений, как логические, так и ассоциативные. Но разве нас кто-то этому учил? В школе, в институте? Нам просто читали лекции — а мы пассивно воспринимали материал. Мифы стареющей цивилизации Ко всему прочему, мы напичканы массой мифов и устаревших убеждений, которые не пересматриваем годами, наша осознанность стремится к нулю, а эмоции по-прежнему правят бал. Я много работаю с женщинами — успешными, состоявшимися, иногда растерянными, зачастую измотанными бесконечной борьбой с неуверенностью, с заниженной оценкой среды и невысокой самооценкой. Частый вопрос: есть ли разница в освоении новых знаний между «лириками» и «физиками»? Себя женщины частенько записывают в «лирики». Так вот, врожденной разницы нет. Мы рождаемся без какой бы то ни было предрасположенности к точным или гуманитарным наукам. Социологи, нейрофизиологи, когнитивисты провели уже достаточно исследований, чтобы с уверенностью утверждать: именно первичное окружение и социализация формируют предрасположенность ребенка. Допустим, ваши родители «технари» и их мозг «заточен» специфически — на восприятие мира через точные науки: в доме соответствующая атмосфера, разговоры, книги, конструкторы, опыты. Вы, маленькая девочка, сосредоточенно собираете лего, и довольный папа восклицает: «Вся в меня!» Все, есть предустановка: теперь родители будут замечать только математические склонности ребенка. Поведут в школу, расскажут о своем мнении учителям. Будут всячески развивать и поощрять ребенка заниматься точными науками. А если вы маленький мальчик и любите рассматривать книжки с картинками и мама или папа вдруг решают, что вы пошли в деда-филолога, — все дальнейшие семейные суждения о вас будут строиться вокруг ваших гуманитарных наклонностей. Мы рождаемся с равными «правами» левого и правого полушария. Более того, современные нейрофизиологические исследования опровергают грубое обобщение идеи нобелевского лауреата Роджера Сперри, который впервые противопоставил полушария по способностям. Медиа подхватили и упростили эту концепцию — и устоялся вредный миф. Однако американский психолог Стивен Косслин цитирует самого Р. Сперри, который в эссе 1984 года, опубликованном в журнале Neuropsychologia, предупреждал: «…экспериментально наблюдаемая полярность в когнитивных стилях левого и правого полушарий — это лишь общая идея, которая очень легко может выйти из-под контроля… важно помнить, что два полушария в нормальном здоровом мозге, как правило, функционируют в тесном сотрудничестве как единое целое». Так что на деле в решении любых задач — как логических, так и творческих — задействуются различные зоны мозга обоих полушарий. То, как создаются нейронные связи в процессе нашего взросления, к сожалению, в большей степени зависит от окружения. До семи-восьми лет мы, как правило, не имеем собственных суждений и впоследствии воспринимаем себя так, как видели нас наши родители и учителя. И если в процессе взросления мы чаще решали математические задачи, то и соответствующие нейронные пути будут лучше развиты. Я уже не говорю о гендерных предрассудках: девочки — гуманитарии, им не дано постичь математику и технические науки. Все это архаичный патриархальный бред. Нужно помогать мозгу развиваться на обоих «тренажерах» (гуманитарные и точные науки), а не клеить на ребенка ярлыки. Еще один миф — наследственность. Почему-то мы отказываем детям в наличии у них склонности к математике, если сами в ней слабы. Взрослые «лирики» могут стать сносными «физиками», если начнут заниматься математикой, поверят в свои возможности и будут интенсивно наращивать новые нейронные цепочки, постоянно практиковаться и «гонять» соответствующие мысли по этим цепочкам. Так же и «технари» могут понять искусство, разобраться в философии, занявшись этими темами более плотно и отбросив представления о себе, навязанные обществом. Главное — поверить в себя и не жалеть потратить 10 000 часов на практику. Результаты последних исследований нейропластичности мозга впечатляют: да, у всех нас свой генотип, полученный по наследству, но опыт, знания, реакции конкретного индивида задействуют те или иные гены из этого набора, каждый человек смешивает свой собственный «коктейль» из генов. Как способности, так и предрасположенность к болезням в большей степени зависят от нашего образа жизни и мышления, чем от генов, полученных в наследство. Конечно, ваши действия и мысли не изменят вашу ДНК, но существенно повлияют на то, как она будет работать. В прошлые века людей с ограниченными возможностями списывали со счетов и они уже не могли стать полноценными членами общества, оно само вытесняло их из нормальной жизни. А сегодня такие люди нередко добиваются поразительных результатов — и в спорте, и в науке, и в искусстве. Наш мозг настолько пластичен, что даже с одним полушарием человек может нормально жить. Но и люди, перенесшие болезни и потрясения, которые раньше вели к фатальным последствиям, сегодня восстанавливают память, мышление, речь, утраченные функции мозга, связанные с моторикой и когнитивным контролем. Само осознание, что мозг пластичен и может «реорганизовать» себя под новые нужды организма, уже помогает людям брать труднейшие барьеры, приходить в норму после серьезных травм и заболеваний. То же касается и старости. Почему у старости теперь два полюса? С одной стороны, интеллектуалы, художники, энергичные девяностолетние долгожители продолжают жить активной жизнью, оставаясь влиятельными членами общества, а с другой стороны — многие и многие пожилые люди, страдающие старческой деменцией и другими подобными заболеваниями, становятся обузой для общества. Один полюс — прекрасная иллюстрация, каким активным может быть мозг даже в самом преклонном возрасте, другой — показатель, как много людей со «спящим» мозгом, причем «спящим» на протяжении 20–30 лет, с переломного момента ухода на пенсию. Действительно, продолжительность жизни значительно увеличилась. Но «предназначение» пенсионеров и сценарии жизни в старости остаются неизменными. «Выйду на пенсию — наконец-то отдохну». Человек выходит на пенсию, круг общения сужается, пассивный и замкнутый образ жизни приводит к «замиранию» огромного количества нейронных связей за ненадобностью. Сфера интересов сводится к физиологическим потребностям. Одиночество, невостребованность профессиональных умений, пассивный отдых, лень и единственный маршрут передвижения «дом–магазин–двор–скамейка– дом» — это реальность многих стариков. Мозг не работает — и ускоряются все деградационные процессы, как в физиологических, так и в социальных аспектах. Необходимы новые ролевые модели и стратегии для жизни после пятидесяти. Осознание, что и в 50, и в 60 лет человек может получить новую профессию, состояться на новом поприще как профессионал, подталкивает к беспрерывному развитию, к постоянному обучению, к поддержанию работоспособности мозга, к сохранению активной памяти и критического мышления. Новые подходы к освоению знаний В прошлом веке на освоение знаний в выбранной сфере хватало пяти–семи лет, и далее специалист применял свои знания на практике. Сегодня новые данные, исследовательская информация, научные открытия появляются в разы быстрее, и для того, чтобы поддерживать свой профессиональный уровень, необходимо постоянно обновлять базу знаний. Желательно делать такой апгрейд каждый год. Кроме того, новые знания все чаще оказываются кросскультурными и междисциплинарными. Все больше возникает так называемых холоническихсистем знаний — когда система является целым («холон»), но при этом представляет собой часть еще большей системы. Возьмем, к примеру, такую дисциплину, как маркетинг: сегодня она включает в себя более 50 функциональных направлений, каждое из которых тянет на отдельную дисциплину. Маркетинг становится «холоном» для множества отдельных систем — реклама, SMM, дизайн, брендинг, сторителлинг. А еще — для таких новейших направлений, как нейромаркетинг (который тоже достаточно быстро разветвляется), нейроэкономика и нейропсихология. Каждое из этих направлений настолько обросло знаниями, что требует узкой специализации. Однако настоящий маркетолог обязан разбираться как в целостной структуре маркетинга, так и в отдельных «холонических» его составляющих. Если учесть, что каждое из этих 50 с лишним направлений динамично развивается и изменяется — новые тенденции, новые стратегии, тактики, механизмы, функциональные альянсы, — то можно представить себе, какой объем знаний необходимо постоянно обновлять. В последние 20 лет мы наблюдаем, как прогрессирует тенденция к узкой специализации. Но уже видны минусы: узкоспециализированный работник, решая узкую же профильную задачу, не видит всей картины, всего контекста и не понимает, какие последствия могут иметь его решения в масштабах предприятия в целом. Все это может привести к самым непредсказуемым результатам, а то и к крупным провалам из-за мелкой досадной нестыковки. Поэтому на смену прежнему обучению теории в течение пяти лет, неторопливому и пассивному, приходит динамичное и непрерывное обучение в течение всей жизни. Новая стратегия подразумевает модульное и интервальное обучение с немедленным применением на практике, выработкой необходимых навыков, апробацией бета-версий и прототипов (продуктов, решений, гипотез, идей, предпосылок), извлечением знаний из ошибок и промахов. Для такого обучения необходимы критическое мышление и способность довольно быстро обрабатывать большие объемы новой информации. Новую информацию мозг усваивает с трудом, требуются большие энергозатраты. Проблемы с концентрацией и вниманием сильно усложняют эту задачу. Все эти навыки — извлекать из памяти по требованию необходимые знания, вырабатывать нестандартные решения — необходимо «поставить» прежде, чем осваивать знания. Важно обзавестись навыками, общими для всех дисциплин, — навыками обучения. Это знание не «что», а «как». О том, какую роль во всем этом играют память, фокус и различные режимы решения творческих и новаторских задач, мы поговорим в этой книге. Физиологические аспекты работы мозга Пять важных идей этой главы Слаженная работа мозга, память и концентрация зависят от ежедневного рациона питания. Питание для мозга способствует нейрогенезу. Помните про воду: мозг на 80% состоит из воды, его работа зависит от водного баланса. Сон необходим для обработки дневных впечатлений и полученных знаний. Физическая активность способствует насыщению мозга кислородом. Вы спросите: почему бы сразу не перейти к практике? Зачем такие долгие прелюдии и объяснения? При чем здесь физиологические и психологические аспекты? Терпение. Именно для того, чтобы в ходе практики вы не задавались этими вопросами, рассмотрим основы в самом начале — как говорится, на берегу. В океане поздно учиться плавать. Без основы для эффективной работы мозга бесполезно тренировать умение входить в состояние фокуса и потока, о которых речь пойдет дальше, отрабатывать мнемонические техники запоминания и навык вспоминания (да, с ним следует работать отдельно), «прокачивать» быструю обучаемость, пытаться овладеть скорочтением и ораторским искусством. Только устранив проявления «плохой памяти» (в кавычках, потому что память здесь ни при чем, и об этом мы поговорим позже) на физиологическом уровне, только имея навыки управления эмоциями, только устранив ограничивающие убеждения, можно переходить к тренировке памяти и наращиванию объемов информации, обрабатываемой мыслительными процессами. Для многих станет неожиданным открытием, как влияют на способности концентрации и запоминания сон, еда и эмоции. Взаимосвязь эта выявлена не так давно — всего каких-то 50–60 лет назад ученые вплотную занялись изучением этих аспектов работы мозга. Если вы чувствуете сонливость, рассеянность, если у вас в голове туман — причина тому может быть либо в бессоннице, либо в неоптимальном рационе питания, либо в нехватке физической нагрузки. Наши мыслительные способности напрямую связаны с физиологией. Мы — системные биокомпьютеры, сбой в одной области неминуемо ведет к сбою в другой. Раньше мышление и когнитивные способности не связывали с общим состоянием организма, они существовали в отрыве от него, в каком-то интеллектуально-духовном облаке, на каком-то мифическом сервере. Человеческое мышление было чем-то умозрительным. Но именно правильное питание способствует нейрогенезу, воспроизводству новых здоровых клеток мозга. Нарушение баланса сахара и окисленных жиров резко ухудшает нейрогенез. Когда окисленные жиры попадают в кровоток, это вызывает воспаление. А когда перебор с потреблением сахара, в кровотоке увеличивается содержание инсулина, который ведет к деградации мозга. Думаю, очевидно, что быстрое воспроизводство новых клеток повышает все когнитивные способности, улучшает память, понимание, обучение, целеполагание. Дэйв Эспри в своей книге «Биохакинг мозга» цитирует эксперта по нейрогенезу Бранта Кортрайта, согласно которому любой человек способен увеличить скорость своего нейрогенеза в пять раз. Это напрямую ведет к увеличению скорости обработки информации. И, пожалуй, самым важным в нейрогенезе является миелин. Это субстанция, которая обволакивает коммуникации между клетками. Миелин на 80% состоит из жиров. По словам доктора Джорджа Бартзокиса, невролога и исследователя миелина, «все навыки, речь, музыка и движения обусловлены живыми электросетями, которые формируются согласно определенным правилам». Кстати, именно миелит (воспаление, способное привести к повреждению миелина) — диагноз, который мне в итоге поставили врачи и от которого лечили впоследствии. Миелин образует липопротеиновую оболочку, обернутую вокруг нервных волокон подобно изоленте. Миелиновая оболочка в разы увеличивает скорость прохождения нервного сигнала. Она обертывает нейронную цепочку несколькими слоями — не равномерно, а сегментами, образуя структуру, похожую на сосиски. Впервые довольно близко к разгадке роли миелина подошел Билл Гринаф, проводивший в 1980-х эксперименты на крысах. Крысы первой группы росли поодиночке в пластиковых коробках, крысы второй группы — все вместе, но в одной коробке, а третья группа — в «обогащенной» среде: в их коробке было множество игрушек, крысы даже научились пользоваться рычагом на игрушечном самосвале. Через два месяца Гринаф исследовал их мозг и выявил, что у крыс третьей группы количество синапсов увеличилось на 25% по сравнению с крысами других групп. Также Гринаф констатировал увеличение белого вещества — миелина — на 25%. «Мы не обращали внимания на миелин, никто не придавал ему особого значения, — признавался Гринаф. — Но затем стало ясно, что он играет важную роль». Чем лучше нейроны окутаны миелином, тем лучше они передают информацию. Если оболочка разрушается, то обрываются нейронные цепочки: вы что-то забываете, ухудшается способность выражать мысли через речь, слабеет когнитивный контроль, то есть исполнительные функции — когнитивные процессы, регулирующие другие когнитивные процессы. Поэтому нашему мозгу необходимы продукты, содержащие неповрежденные (неокисленные) жиры. А качество этих жиров — качество продуктов, качество ежедневного рациона питания. Питание для мозга Сегодня наука — на стыке генетики и нейрофизиологии — доказывает, что еда, среда и культура «включают» хорошие или плохие гены в организме человека. Эта наука называется эпигенетика. Мозг сравнивают с отпечатками пальцев — уникальность его рисунка, биохимический состав и генная «мозаика» серьезно разнятся от человека к человеку. Набор генов передается нам по наследству, но в какой рисунок сложатся эти гены, зависит от других факторов. Изучено 15 миллионов вариаций генома человека, и большинство из них так или иначе связано с работой мозга. С младенчества в мозгу формируются устойчивые паттерны как мышления, так и поведения — в том числе и питания. Вернее, вначале среда — семья, культура, местные традиции — через определенный рацион питания закладывает в мозг ребенка информацию, которая формирует нейронные связи и «программы». Питательные вещества — это, строго говоря, информация: биологические сигналы при попадании в организм «считываются» клетками, у которых есть детекторы, ищущие те или иные вещества. Культура социума с ее традициями питания может способствовать формированию определенного генотипа нации — с определенными способностями и ограничениями в интеллектуальной деятельности. Смелая мысль для тоталитарной антиутопии? Однако возрастающее внимание к осознанному питанию и научные открытия, касающиеся влияния еды на работу мозга, дают пищу для размышлений, извините за каламбур. Итак, первые пищевые привычки мы получаем в семье — а этот мир священен для ребенка. Продолжающаяся социализация — детский сад, школа — знакомит нас с другой культурой питания: рацион может быть таким же, как в семье, а может и существенно отличаться. Кроме того, наш мозг получает новые впечатления через вкус и обоняние: я до сих пор помню запах школьной столовки. Мы вдруг понимаем, что еда может быть домашней и общепитовской. Еще мы иногда ходим в гости — там тоже, в общем, домашняя еда, но она нам кажется вкуснее. Мы взрослеем и знакомимся с ресторанной кухней. Путешествуем — узнаем кухни разных народов мира. Кстати, это цепочка познания для поколения Х (рожденные с 1960 по 1979 год), к которому принадлежу я сама. Миллениалы (поколение Y) и поколение Z с самого детства познают весь спектр традиций питания, начиная с фастфуда и заканчивая высокой кухней. Эклектика в сочетании различных кулинарных традиций — реальность современного российского ресторана. Чем кормить мозг Существует стандартный набор продуктов, который большинство нутрициологов рекомендуют для полноценной подпитки мозга. Продуктовая корзина в основном состоит из растительной пищи: зелень, овощи и фрукты, зерновые и орехи, рыба и морепродукты, оливковое масло. Это так называемая средиземноморская кухня. Л. Москони в своей книге «Диета для ума» ссылается на ископаемые артефакты, которые свидетельствуют, что древние люди старались селиться вокруг пресных водоемов (источник воды) и занимались в основном собирательством, не брезгуя и «подбирательством» (подбирали на берегу мертвую рыбу или отгоняли мелких хищников от их добычи). Устоявшийся миф об охотниках как главных добытчиках белковой пищи и преимущественно мясном рационе наших предков развеян новыми научными исследованиями. Формат книги не позволяет погрузиться глубже в тему питания для мозга, да и не в моей компетенции давать рецепты и рекомендации. Если вас эта тема заинтересует — сегодня достаточно специализированной литературы, где содержатся как подробные рекомендации по составлению рациона и ежедневного меню, так и способы приготовления блюд. Могу лишь дать краткую памятку. Мне хотелось бы остановиться на другом аспекте. Как говорилось выше, биохимический состав организма в целом и мозга в частности уникален, подобно отпечаткам пальцев. В связи с этим во главу угла ставится индивидуальный подход к рациону питания. Уходят в прошлое общие рекомендации. Для биохимии одного организма молочные продукты благо, для биохимии другого — яд, для мозга одного индивидуума глютен опасен, для мозга другого — безвреден. Важна осознанность в питании, важно понимать, как оно влияет на организм в целом и мозг в частности, на энергетические подъемы и спады, на настроение, на сон, на мотивацию. Осознанность — это понимание того, что мы едим: натуральный продукт или комбинацию добавок. Задумываться, откуда в нашем рационе то или иное блюдо: это семейная традиция или мы просто голодны? Спрашивать себя, полезна ли для нас та или иная пищевая привычка. Или же мы, зная, что фастфуд вреден, все равно его едим? Возьмите на себя ответственность за то, что попадает к вам в рот, желудок и мозг, и за последствия, которые влечет за собой та или иная еда. Вода и мозг Если организм в целом состоит на 60% из воды, то мозг — на 80%. Вода создает необходимую среду внутри организма для эффективной передачи электрических импульсов по каналам между телом и мозгом. В сутки рекомендуют употреблять 250 мл воды на каждые 10 кг веса. Если вы весите 60 кг, то ваш минимум — 7 стаканов воды. А если ваша работа связана со стрессом, добавьте в дневную норму еще пару стаканов. На каждую чашку кофе — еще стакан. Каждую рюмочку алкоголя тоже нужно компенсировать стаканом воды. Известно, что кофе и алкоголь обезвоживают организм, так что… считайте стаканы. Мозг без воды сохнет, как губка на вашей кухонной раковине. Если не верите, что мозг может усохнуть, поищите в интернете снимки мозга страдающих болезнью Альцгеймера и убедитесь. Довольно долго я страдала вечерними болями в глазах, а по утрам, просыпаясь и открывая глаза, чувствовала такую резь, что непроизвольно текли слезы. Я советовалась с окулистами, но они не находили никаких отклонений от нормы. Просто — сухость слизистой, «синдром сухого глаза», капайте капли. Но капли не помогали. Утренняя резь и вечерние боли исчезли, как только я стала больше пить воды. Вечером, на ночь. Так что если у вас болят глаза по вечерам от напряжения, то выпейте лишний стакан воды. Конечно, каждый организм уникален, единой нормы для всех нет. Подбирайте баланс для себя и наблюдайте за изменениями. К примеру, утром я пью горячую воду с несколькими каплями лимонного сока — это очень полезно для питания мозга. Помогает взбодриться и лучше фокусироваться на задачах. Вечером я выпиваю стакан воды с имбирем. Так я поддерживаю уровень pH в организме (корень имбиря считается щелочным продуктом) и предотвращаю вымывание важных микроэлементов. А в течение дня пью воду комнатной температуры. Кстати, недавнее исследование подтвердило гипотезу о взаимосвязи зрения и слуха при активном слушании. Оказывается, когда мы внимательно слушаем, наши зрачки расширяются. То есть зрение напрямую участвует в обработке информации, воспринимаемой слухом. А значит, тратится дополнительная энергия. Сделайте это прямо сейчас Возьмите листок бумаги и запишите все, что вы ели в последние три–пять дней. Все, что вспомните. Не забудьте указать, что вы пили, включая газированные напитки и алкоголь. Проанализируйте этот список: есть ли в нем часто повторяющиеся продукты? Подумайте, почему вы их употребляете. Это случайность или пищевая привычка? Если привычка, то откуда она взялась: сложилась еще в детстве или как-то связана с местом, где вы питаетесь? Особенно если вы злоупотребляете фастфудом. Почему вам нравится такая еда? Какие у нее достоинства? Или вы просто утоляете голод и вам все равно, что вы едите? А теперь перепишите свой рацион, включите в него полезные продукты для работы мозга и постарайтесь по меньшей мере две-три недели придерживаться нового рациона. Обращайте внимание, как реагирует ваш организм. Какие мысли у вас появляются? Какое настроение им сопутствует? Если вам трудно избавиться от привычки питаться фастфудом — изучите главу про управление привычками и скорректируйте пищевые привычки согласно рекомендациям из этой главы. Сон и мозг Хотите хорошую фигуру и ясное мышление? Хотите прожить долгую осознанную жизнь? Первым делом обеспечьте себе хороший сон. Здоровый сон — это не менее семи-восьми часов непрерывного сна без снотворного. Как недавно выяснилось, нехватка сна не только вгоняет в депрессию, но и обостряет обонятельную систему мозга. Недосып ее перегружает, обостряется восприятие запахов пищи и нарушается коммуникация в других областях мозга, которые получают «пищевые» сигналы. Когда после бессонной ночи вас тянет на пончики, чипсы, картошку фри и прочую жирную и калорийную пищу, это означает, что у вас просто не срабатывают некоторые блокаторы. Ответ островковой доли мозга на импульс к еде выходит слабым (островок не получил достаточно информации о биохимическом статусе вашего тела во время сна). Островок в растерянности «зависает», а древний, рептильный мозг в это время паникует, потому что ощущает угрозу голода: ему кажется, что срочно необходимо пополнить энергетический запас, и возникает инстинктивная тяга к жирной пище. Исследование, в котором приняли участие более 30 тысяч испытуемых, показало: те, кто спал менее шести часов в сутки, в течение года набирали вес с большей вероятностью по сравнению с людьми, которые спали семь-восемь часов в сутки. И в этом случае популярный совет — «Слушай свое тело, оно лучше знает, что ему нужно» — оказывается по-настоящему вредным. Помните: если вы плохо выспались, вас автоматически потянет к какой-нибудь жирной и вредной еде. Но не потому, что вам это надо, а потому, что «программа зависла». Хороший сон — это необязательно долгий сон. Ранее говорилось про семь-восемь часов, необходимых для здорового сна, но хорошо выспаться можно и за короткое время. Вопрос, как всегда, не в объеме, а в качестве. Наши биологические часы связаны с циркадным ритмом. Ранним утром, с восходом солнца, в нашем организме растет уровень гормона кортизола, который дает энергию, а с закатом начинает вырабатываться гормон мелатонин — естественное снотворное, которое готовит все системы мозга к «ночной смене». Подавление выработки того и другого чревато проблемами. Организм начинает готовиться к отдыху и восстановлению энергии в самый разгар нашего вечернего «прайм-тайма» (с семи до десяти вечера), когда мы всячески стимулируем выработку адреналина и активируем режим «бей или беги». Мы вмешиваемся в биологический ритм, и в результате снижается выработка мелатонина — а это гормон-антирак, гормон-антижир, гормонантислабоумие. Лучшие часы для сна — с десяти вечера до шести утра. Сбитый ритм, постоянные стрессы, психологические проблемы, неправильное питание — все это ведет к хронической бессоннице. А бессонница — к когнитивным нарушениям. И в первую очередь резко снижается качество эксплицитной, или декларативной, памяти — запоминания событий, слов, предметов и так далее. Сделайте это прямо сейчас Для хорошего сна достаточно ежевечерне выполнять всего несколько простых правил. • • • • • • • Кофе принимайте за шесть часов до сна, алкоголь — за три часа до сна. Отключите все экраны с синим светом (монитор компьютера, телевизор, гаджеты) как минимум за час до сна. Синий свет ухудшает работу мозга, высвобождается много свободных радикалов. Отключив поток синего света, вы отключаете повышенную выработку дофамина (гормона удовольствия, гормона-«мотиватора»). Когда вы «тупите» в постельке со смартфоном, листая ленты соцсетей и сайты, вы на самом деле стимулируете интерес и получаете немедленный ответ (дофамин). Мозгу нравится дофамин, и вы «дофаминируете» часами с телефоном — вместо качественного сна. Лучше почитайте бумажную книгу, художественную. Ритмы головного мозга — это электрические колебания, зависящие от его активности. Наш естественный дневной ритм — это бета-ритм. А поскольку «режим воображения» возможен только в альфа-ритме, связанном с состоянием покоя, то это естественный переход к тета-ритму (сонливость) и дельта-ритму (восстановительные процессы во время сна). Успокойте «мысленный водоворот» перед сном: запишите списки дел и впечатления дня, выплесните на бумагу все, что вас волнует. То, что записано, напрочь вылетает из головы: мозг думает, что если проблема записана, значит, она решена. Не ешьте на ночь плотную, жирную пищу. Старайтесь ежевечерне медитировать, хотя бы по пять минут. Медитация творит чудеса в борьбе с бессонницей. Секс способствует крепкому качественному сну. Сон и обучение Считается, что во время сна мозг обрабатывает и структурирует полученную за день информацию. Еще Фрэнсис Крик, один из открывателей двойной спирали ДНК, утверждал, что во время сна (а именно в фазе быстрого сна) мозг забывает ненужные или случайные мысленные ассоциации, превращая их в сновидения. Новое исследование японских и американских ученых показывает, что мозг избирательно обрезает синаптические связи между нейронами (из лучших, конечно, побуждений), чтобы устранить информационную перегрузку. Мозг оптимизирует свою нейронную систему, удаляя ту информацию, которую счел неважной. Ученые поставили новую задачу — разобраться, как мозг решает, что важно, а что нет, но уже сейчас можно предположить: удаляется то, на что не было направлено произвольное (волевое) внимание, или то, что еще не имеет прочных нейронных сцеплений. Любопытно, что занят этим МСН (меланин-концентрирующий гормон), который участвует в контроле сна и стимуляции аппетита. Предполагают, что эта схема может быть задействована в обучении и запоминании. В последнее время мне часто попадаются на глаза селфи — кто-то в ночи, за компьютером и учебниками. Стандартная фраза: «Пять утра, а я тут корплю над учебниками». Может, это просто модное поветрие, желание как-то выделиться: мол, все спят, а я учусь, — но все же хочется предостеречь. Не учитесь ночью. Не делайте этого никогда! Это бесполезно потраченное время и загубленное здоровье — вот почему. Для того, чтобы информация усваивалась, необходимо спать. Во время сна в дельта-ритме гиппокамп инициирует «проигрывание» информации, полученной за день. Иными словами, нейронные цепи как бы воспроизводят то, что вы узнали днем. При этом точность этого воспроизведения зависит от внимательности и сосредоточенности днем, от умения концентрироваться на важном. Зависит она и от того, как часто и быстро вы переключались с одного на другое. Чем чаще, тем хуже. Гиппокамп «проигрывает» раз за разом то или иное воспоминание — и если информация нечеткая, то нейронные цепочки разрываются, и на очереди следующая информация. Когда вы ночью бодрствуете и пытаетесь учиться, то, во-первых, не даете мозгу справиться с дневным объемом информации, а то, что получили ночью — сверх дневной нормы, — мозг вообще не берет в расчет. Во-вторых, вы меньше спите в дельта-ритме — это, напомню, состояние глубокого сна, когда возможна обработка информации. С шести до девяти утра в организме любого человека (сова он или жаворонок) начинают вырабатываться кортизол, адреналин и норадреналин, которые готовят организм к активности в дневное время. Под утро, когда вы укладываетесь спать, эти гормоны не дают вам глубоко уснуть, и сон становится поверхностным, беспокойным, наполненным сновидениями. В итоге вы теряете бодрость, вас сопровождает сонливость, апатия, усталость — и через пару дней вы не вспомните ни слова из того, что учили ночью. Не только зря потраченное время, но и пренебрежение здоровьем мозга. Берегите свой самый ценный орган и жизненный ресурс — мозг! Мозг и спорт Спортивные нагрузки стимулируют работу мозга. Этому органу тоже нужна зарядка — через работу тех или иных мышц организма, улучшающих кровообращение и ускоряющих доставку кислорода в мозг. Именно кислород помогает вырабатывать энергию для эффективной деятельности мозга. Согласно исследованию, проведенному специалистами клиники Мэйо из Миннесоты (США), любая аэробная нагрузка — бег, быстрая ходьба, езда на велосипеде — препятствует снижению объема серого вещества. А такие занятия, как аэробика, йога, командные игры, улучшают нейропластичность, способствуют работе белого вещества (вернее, «белых нитей») — нервных волокон, обернутых миелином. Выявлена прямая связь между занятиями спортом и когнитивными способностями. Я много лет занимаюсь йогой и могу судить по личному опыту: эти упражнения развивают еще и сосредоточенность, умение фокусироваться на отдельной части тела или даже мышце. В асане необходимо не только удерживать конкретную позу, не только сохранять баланс, но и наблюдать, как тянется каждый палец на ноге или руке, какие ощущения связаны с другими частями тела. Во время занятий йогой вы на час-полтора гарантированно избавляетесь от тревог и волнений, от захламленности сознания бесконечными мыслями и планами. Это сродни медитации, только в движении. Кстати, о медитации. На мой взгляд, этот вид активности определенно относится к физическим упражнениям. Не так просто научиться сидеть со скрещенными ногами и прямой спиной. Добавьте к этому дополнительные усилия по избавлению от потока мыслей и расслаблению. Попробуйте-ка держать позвоночник ровно и в то же время расслабить каждую мышцу. Но, освоив этот навык, вы получаете чудодейственный инструмент, волшебную палочку, помогающую управлять своим телом и мышлением. Ведь владеть волшебной палочкой тоже надо научиться. Освоение любого навыка требует времени, усилий и множества повторений. В современной научной периодике много пишут об исследованиях, связанных с влиянием медитации на организм. Она спасает от стресса и депрессии, улучшает внимание и осознанность, помогает сохранять ясность мысли и развивает критическое мышление. Психологические аспекты работы мозга Пять важных идей этой главы «Коктейль» из медиаторов влияет на способность концентрироваться и запоминать. Система убеждений экономит энергию мозга, но и расставляет ловушки для мышления. Мысль первична, эмоция вторична, взаимосвязь мыслей и эмоций циклична. Хотите изменить настроение — прислушайтесь к своим мыслям. «Таблетка правды» — в возбужденном состоянии мы можем проговориться и выдать нечто неприглядное о себе. Ограничивающие убеждения — преграды на пути личностного развития. Волшебные медиаторы Прежде чем приступить к мнемотехникам или к упражнениям по управлению вниманием, я всегда пытаюсь разобраться в психоэмоциональном состоянии подопечного. Здесь, как и в спорте, не будет никакого результата, если человек зациклен на своих недостатках и на «не могу». Наши мысли, позитивные или негативные, мозг образует при помощи одного и того же механизма: от одного нейрона к другому передаются электрические микроразряды с помощью нейротрансмиттеров. Чем чаще мы подкрепляем то или иное свое мнение, тем прочнее эта нейронная цепочка. Единственное различие — в том, какие нейротрансмиттеры задействованы в передаче сигнала. Надо сказать, что «коктейль» из нейротрансмиттеров (они же нейромедиаторы или просто медиаторы) напрямую влияет на способность концентрироваться и запоминать. Они делятся на два вида: возбуждающие (работа рептильного мозга с командой «бей или беги») и тормозящие, снижающие активность возбуждающих медиаторов. Представьте, что вы выступаете на школьном концерте. Совсем скоро ваш выход, ладони вспотели, сердце бешено колотится, в ушах шум, к горлу подступает тошнота. В этот момент происходит выброс адреналина, норадреналина и дофамина — нейромедиаторов, усиливающих реакцию на опасность. Волнение нарастает, и если не «впрыснуть» коктейль из тормозящих медиаторов — таких как ГАМК (гамма-аминомасляная кислота, активирующая энергетические процессы мозга) и серотонин, — то, выйдя на сцену, вы будете путаться в словах, фальшивить, «давать петуха». Словом, провал неминуем. Кошмар на сцене закончился, вы в отчаянии обвиняете всех вокруг в своей неудаче, но глубоко внутри уже засела мысль: «Я — бездарь, никогда не смогу спеть на сцене». Или: «Это все моя дырявая память, как я мог перепутать слова?» Или: «Таланта у меня нет, а посредственностью я быть не хочу». И еще миллион с хвостиком подобных мыслей уже роится у вас в голове. В какой-то момент этот рой сформируется в одну или две устойчивые мыслеформы, которые закрепятся этим неприятным событием в биохимической «схеме» организма, включая эмоциональную и мышечную память. Поздравляю, вы обрели ограничивающее убеждение. Система убеждений существенно облегчает работу мозга. Это экономия энергии — не задумываясь поддерживать готовое мнение, не анализировать каждый раз, не сомневаться. Большинство наших убеждений вначале были просто мыслями (своими или услышанными от других), подкрепленными эмоциями. Мысли были яркими и связанными с конкретным событием, а значит, в последующие несколько дней фокус внимания был направлен на подтверждение этих мыслей. И мозг, разумеется, находил эти подтверждения, угодив в когнитивную ловушку. Если наша цель — «доказать» себе, что у нас дырявая память, то и в фокусе окажутся именно те моменты, которые подтверждают эту мысль. Это называется негативный фильтр, одно из так называемых когнитивных искажений — систематических ошибок в принятии решений, умозаключениях и вынесении суждений. Чуть позже мы коснемся и других когнитивных искажений. Что же делать, чтобы в нужный момент выхода на сцену выработалось достаточное количество ГАМК и серотонина, тормозящих медиаторов? Чтобы образовался достаточный баланс для эффективного действия? Во-первых, потреблять продукты, которые способствуют выработке ГАМК (квашеная капуста, томаты, морковь и другие овощи, киви, цитрусовые, пророщенный рис и так далее). Во-вторых, когда объявили ваш выход, нужно тут же отключить диалог, который прокручивается у вас голове, — со всеми этими страхами, мыслями о провале и его последствиях, о том, что подумают люди и, самое главное, мама, которая пришла на концерт и с гордостью смотрит на сцену. Или мама вообще не пришла, или… о боже, в третьем ряду — Мишка из восьмого «Б»! Необходимо отключить любые мысли и жить одним моментом — например, сконцентрироваться на шагах: а сколько шагов до середины сцены? Считать эти шаги, а потом считать собственные вдохи и выдохи, а потом просто петь и не думать во время пения ни о чем, просто радоваться настоящему. Это корректирующее поведение необходимо повторять каждый раз, пока не выработается устойчивый паттерн, — и мысленно, и действием («выход на сцену»). Практика! А как мы поступаем? Выступили однажды неудачно — и сами поставили на себе клеймо неудачника. Поддаемся на уловки мозга, который «уговаривает» нас больше не рисковать, чтобы не тратить энергию. Но эту же энергию мы расходуем, убеждая себя в собственных недостатках и находя все больше и больше доказательств в их пользу. У нас всегда есть выбор. Уверенность в себе и память Наша память зависит от уверенности в себе. Чем чаще мы уверяем себя и других: «У меня плохая память на имена и лица», «Этого автора я сейчас уже не вспомню», «Я забыл, обычная история», — тем неувереннее становимся в этом отношении. Понаблюдайте в этот момент за собой — наверняка растерянность даст о себе знать. Внутреннее самоедство из-за любой кратковременной забывчивости так же вредно, как и полное равнодушие, примирение с этим своим «недостатком». Взрастив такую неуверенность в себе, при знакомстве с новым человеком мы волнуемся, блуждая по его лицу взглядом и пропуская мимо ушей имя. Точно так же мы скользим взглядом по тексту, по названиям книг, по спискам дел — скрытая тревога, сомнение в себе не дают сосредоточиться. Так мы сами перед собой подтверждаем свою несостоятельность, так падает самооценка. Начнем с того, что плохая память — это штамп мышления. А вот нетренированная память — это реальность. Но кто нас учил правильно тренировать память? Так, чтобы стресс не блокировал механизм извлечения из памяти? В главе про память мы будем подробно разбирать этот механизм. А пока поговорим об управлении эмоциями и самооценке. Сделайте это прямо сейчас Опять что-то забыли и заметили это? Улыбнитесь и скажите себе: «В следующий раз непременно запомню». Поймали себя на том, что ваш взгляд блуждает по списку дел? Остановитесь на одной строчке и подумайте пару секунд об этом деле. Да, этот конкретный пункт вы уже не забудете, и это будет маленьким подтверждением, что с памятью у вас все в порядке. Поставьте себе цель — всю следующую неделю следить, что вы запомнили и что вспомнили. Утром планировали зайти в аптеку и зашли — отметьте, что вспомнили об этом. Вспомнили, что брюки в химчистке второй месяц, — похвалите себя, что вспомнили. Настройте свой позитивный фильтр — замечайте, когда память вас не подводит. Эмоции и тайные мысли В возбужденном состоянии мы часто говорим то, что хотели бы скрыть. В ходу такое выражение — «оговорочка по Фрейду». Это правда: то, о чем мы чаще думаем и пытаемся скрыть от других, скорее соскочит с языка в самый неподходящий момент. А неподходящий момент — это стрессовая ситуация. Ученые Мельбурнского университета изучили процесс коммуникации под названием self-disclosure — самораскрытие, то есть раскрытие информации о себе другим людям. Вывод однозначен: возбуждение усиливает самораскрытие17. В первом исследовании группу участников попросили заполнить анкету для сайта знакомств. Было выявлено, что возбужденные участники были откровеннее при заполнении анкет и писали о себе больше интимных вещей, чем те, кто пребывал в расслабленном состоянии. В итоге анкеты возбужденных людей делали их менее привлекательными в глазах тех, кто их просматривал. Второе исследование было посвящено поведению троллей в интернете и выявлению взаимосвязи возбуждения и злости с «самораскрытием»: люди просто случайно проговаривались и даже не сразу это осознавали. А третье исследование показало, что мы более склонны делиться самым личным после усердных занятий спортом. Первые два исследования демонстрируют прямую корреляцию с эмоциональным состоянием, а последнее, вероятно, с энергетическим истощением. Когнитивный контроль требует затрат энергии, а при эмоциональных или физических перегрузках он ослабевает. Есть и другой любопытный момент: постоянные, повторяющиеся, навязчивые мысли о ком-то или о чем-то, даже о самих себе, мы в сосредоточенном состоянии старательно прячем, а при эмоциональной «раскачке» у нас тут же развязывается язык. «Проговорился» не значит «сказал правду». Если я постоянно думаю, что я неудачник, и ищу этому доказательства, — это лишь мое ограничивающее убеждение. Это может быть «правдой» — пока я в это верю. Как только изменится мое отношение к этому утверждению, оно станет неправдой. «Проговорился» — значит «сказал то, о чем часто думаю». Это наша любимая заезженная пластинка, с которой мы знакомим других. Кстати, на этой пластинке могут быть и треки чужих мыслей. Скажем, как-то вы услышали про «особый путь» России: вам эта мысль понравилась, но не было времени с ней поработать, собрать дополнительный материал, изучить историю, оценить плюсы и минусы теории. Чужая привлекательная мысль, принятая некритически, охотно поселяется в сознании и даже может слететь с языка как личное убеждение, в которое вам очень верится. Но это еще не значит, что вы симпатизируете националистам, — просто как следует не обдумали выученную «песню». Но проговорившись в социальных сетях и получив массу негатива от собеседников, человек порой бывает в шоке от открытия и нередко меняет свое отношение к той или иной чужой мысли. Вернемся к эмоциональной «раскачке». Помните, как еще совсем недавно повсеместной практикой были «стрессовые собеседования» при приеме на работу? Кандидата намеренно «раскачивали», а затем задавали ряд личных вопросов, чтобы убедиться, что он подходит. Это считалось проверкой на стрессоустойчивость — а больше похоже на таблетку правды для самораскрытия. Великий и ужасный стресс Как стресс влияет на память и обучение? Когда врачи разводили руками и не могли поставить мне диагноз, я была в жутком стрессе. Я уже говорила, что бросилась изучать всю специализированную литературу — и на удивление хорошо справлялась с массой новых слов и понятий. Почему? Потому что мне было жизненно важно понять очень много вещей — симптоматику разных заболеваний, причины их возникновения, последствия, варианты терапии (возможно, и немедикаментозной). Мой стрессор — вызывающий стресс раздражитель — был связан с новым знанием, и я быстро обучалась новому. Эмоции и стресс в таких ситуациях, как моя, могут обострить восприятие, улучшить концентрацию, облегчить обработку информации и ее перевод в долговременную память в виде знаний. Почему? Потому что в моем случае стрессор включает мощный мотиватор — самопомощь. Можно назвать это эффектом Мюнхгаузена: чудесное исцеление — это вытаскивание себя за волосы из болота. В других жизненных ситуациях — перед экзаменом, выступлением или ответственной встречей — вы, пытаясь запомнить ключевые тезисы или ответы на экзаменационные вопросы, полностью зависите от объема своей «оперативной памяти» и от эмоций. Страх провала, мрачные предчувствия, попытки представить себе будущее — все это снижает способности к запоминанию на 30–40%. Волнение, неуверенность, страх, самоедство, негативные установки — «У меня ничего не получится», «Я провалюсь» — вот на что направлено ваше внимание, вот на чем вы сфокусированы. Еще со школы в нас вбита эта вреднейшая привычка — механическое заучивание бездумным повторением. При таком подходе информация сохраняется 24 часа, и ею можно активно пользоваться (если повторять ее часто), но потом она нередко без следа исчезает в черной дыре забвения. Вытащить ее потом на свет, воспользоваться ею как знанием невозможно. К тому же никто не застрахован от банального «ступора» — волнение может захлестнуть в самый ответственный момент, и вся зазубренная информация развеется как дым. Мы еще вернемся к этой теме, а пока запомним: прежде чем приступать к изучению нового сложного материала, к подготовке выступления или к важным переговорам, надо разобраться со своим эмоциональным состоянием, начать управлять собственными эмоциями. Управление эмоциями Чтобы справляться с эмоциями, важно понимать механизм их возникновения. Долгое время считалось, что эмоции — биохимическая субстанция — возникают непроизвольно, по принципу «избытка нервной силы» (согласно Дарвину). Случайный всплеск эмоций объяснялся реакций тех или иных гормонов на три основных триггера: голод, половое влечение и смертельную опасность. Очевидно, что все эти триггеры связаны с выживанием — отдельной особи или всего вида. «Голос» древнего мозга по-прежнему силен, и в чрезвычайных ситуациях мы действуем автоматически — потому что запрограммированы на выживание. В такие моменты нами управляют инстинкты, а неповоротливое сознание за ними просто не успевает. И это только плюс, если цель — выжить. Но мы, люди XXI века, в своей комфортной повседневности подавляем импульсы и инстинкты, подключая сознание и мышление. С появлением когнитивно-поведенческих подходов речь все чаще идет о механизме погружения в те или иные эмоции посредством мыслей. Возникшая мысль — как реакция на стимул, как интерпретация внешнего события — провоцирует «впрыск» биохимического коктейля из гормонов и нейромедиаторов. Мысль первична, эмоция следует за ней. Глаза воспринимают массу визуальной информации, но «внешняя» картинка не сможет обосноваться в сознании, пока мы ее не интерпретируем посредством мысли, не придадим ей смысл. От того, насколько развит этот механизм осознания, зависит и качество обработки информации. Способ интерпретации внешних событий запускает эмоциональный процесс. Если обработка информации идет гладко, то и эмоциональное состояние будет ровным: спокойное любопытство («А что это у нас такое происходит?»). Но если восприятие сопровождается шумом (оценочные суждения, негативный фильтр и так далее), то и эмоциональный отклик будет искаженным18. Установки мышления влияют на эмоциональное самочувствие. Управление эмоциями начинается с понимания, что делается у вас в голове. Через какой ментальный фильтр вы пропускаете каждый бит информации? Насколько ваше восприятие пропахло нафталином из-за искаженных суждений, копившихся годами? Да и вообще — ваши ли это суждения? Словом, управление эмоциями начинается с чистки «чердака». Давайте рассмотрим стандартный набор искажений восприятия событий и информации. Когнитивные искажения Теперь, как и было обещано, — подробнее о так называемых когнитивных искажениях. Это ментальные преграды, мешающие мозгу работать более эффективно. Проще говоря, это суждения, искажающие действительность и ограничивающие мышление и действия. «Когнитивными» эти искажения называют потому, что они основаны на определенных «сценариях» мышления. Все начинается с одной мысли, которая поднимает эмоциональную волну, — и вот уже наш мозг считает эмоции, вызванные мыслью, доказательством правильности этой мысли. Работать с эмоциональным состоянием в этом случае бесполезно — необходимо определить мысль-триггер, которая вызвала эту цепную реакцию. Дэвид Бернс, профессор психиатрии Стэнфордского университета, в своей прекрасной книге «Терапия настроения» приводит десять основных когнитивных искажений (которые, с точки зрения профессора, способны вызывать депрессию, приводить к прокрастинации и так далее). 1. Подход «все или ничего» 2. Сверхобобщение 3. Негативный фильтр 4. Обесценивание положительного 5. Поспешные выводы («чтение мыслей» и «ошибка предсказания») 6. Преувеличение («катастрофизация») и преуменьшение 7. Эмоциональное обоснование 8. Утверждение со словом «должен» 9. Навешивание ярлыков и «самоклеймение» 10. Персонализация Давайте рассмотрим, как эти когнитивные искажения влияют на применение методик эффективной концентрации и работу с памятью. Подход «все или ничего». При такой установке мир предстает в черно-белом цвете. Ключевые слова — максимализм, перфекционизм. Если я не смогу развить свои способности до уровня чемпиона мира по запоминанию (да-да, такие чемпионаты проводятся), то и начинать не стоит. Если моя книга не станет бестселлером, то я ничтожный графоман. Если выступление закончилось жидкими аплодисментами — «это полный провал». Такое восприятие происходящего ведет к страху перед ошибкой или несовершенством. Стремление к мифическому идеалу опустошает. Завышенные требования к себе парализуют, мешают действовать. Это первое, с чем мы работаем в моем тренинге. Как только приходит понимание, что окружающий мир несовершенен и в этом своем несовершенстве прекрасен, снижаются и требования к себе. Японская эстетика ваби-саби — это искать и находить красоту в несовершенстве, незаконченности. Вам никто не мешает пробовать и ошибаться, повторять и учиться на ошибках. Я часто привожу в пример малышей, которые учатся ходить. Если бы они думали: «Меня шатает при ходьбе и ноги уродливо трясутся, лицо все перекошено, это не похоже на то, как ходит мама. Раз не получается, как у нее, значит мне это не дано, я ничтожество, я не рожден, чтобы ходить, как она», — то никогда бы не научились ходить. Когда вы чему-то учитесь, когда осваиваете навыки запоминания, вспоминания, фокуса и концентрации, необходимы повторяющиеся действия. Сразу ничего не получится — тренировки на то и тренировки, что они не бывают идеальными. Но в какой-то момент действия станут привычными, автоматическими, и произойдет тот самый качественный скачок — увеличение эффективности работы мозга. Сверхобобщение связано с генерализацией (обобщением) частных случаев: если событие произошло один раз, оно будет повторяться всегда. И, разумеется, это не очень приятное событие. Если наш «ничтожный графоман» однажды послал рассказ на конкурс, не попал в число призеров и подумал: «Я никогда ничего не выиграю», то у него просто появится еще одно ограничивающее убеждение, вот и все. Если менеджера однажды не стали слушать на совещании, то его ограничивающее убеждение — «Меня никогда не слушают» — помешает ему понять, над чем необходимо поработать, чтобы добиться нужного результата. Писатель должен осознать, что не так с его текстом (язык, тема, сюжет, персонажи), менеджер — насколько он был уверен, настойчив, насколько аргументированным было его выступление. Сверхобобщение и критический анализ несовместимы. Негативный фильтр. Человек фокусируется на неприятной для него детали, и это влияет на общее восприятие. Как-то я проводила выездную индивидуальную тренировочную сессию. Мы занимались уже полтора месяца, и был необходим промежуточный тест. Для работы я выбрала музей и текущую экспозицию. Задача для ученика — запомнить не только названия и время создания картин, но и расположение картин в залах и некоторые детали из онлайн-путеводителя на слух. Когда мы закончили тестирование, подопечный сказал: «Ну, все ясно, я завалил этот тест». Я поинтересовалась, на чем основан такой вывод. Признаться, меня насторожило это заявление: раньше я не замечала за ним стремления пропускать все через негативный фильтр. Он перечислил несколько ошибок — но совершенно пустяковых, не относящихся к отрабатываемым механизмам фокуса и запоминания. Он прекрасно справился с теми задачами, которые я ему ставила, но почему-то зациклился на том, что у него не получилось. Когда мы обсудили это когнитивное искажение, вспомнили его начальный уровень и сравнили с результатами теста, он буквально подпрыгнул от радости. Он осознал, чему научился. А радостный блеск в его глазах был наградой и для меня. Обесценивание положительного — это не просто игнорирование позитивного опыта, это его интерпретация как негативного. Это коварное, разрушительное когнитивное искажение. Со мной оно сыграло злую шутку. После тридцати я заинтересовалась восточной философией. Жизнь в то время представлялась мне качелями — вверх-вниз, вверх-вниз. Не хочешь печалиться — сдерживай и радость, не раскачивай качели. Держи баланс, спокойно принимай и хорошее, и плохое. Со временем я прекрасно научилась сдерживать радость, но с негативными эмоциями — печалью, тоской, обидой — справлялась намного хуже. Здесь-то и крылась ловушка. Если это качели, то за печалью должна последовать радость. Поэтому печаль можно и не сдерживать: чем она глубже, тем больше будет радости. Ведь Вселенная должна восстановить равновесие. А если я смеюсь без меры или счастлива до безумия, то появляется страх: ведь это качели, это ненадолго, я все равно притяну негатив в свою жизнь… Поэтому сдерживание работало только в одну сторону. И в итоге мне пришлось заново учиться радоваться жизни. Потому что постоянная тихая печаль просто невыносима. Но я не сразу обнаружила этот страх перед счастьем и свою установку на обесценивание положительного. Это как золото, запачканное сажей, — мы прячем его от чужих глаз, но ведь и от своих тоже. Опасность в том, что в какой-то момент мы сами можем не узнать под черным слоем золотой слиток — и выбросим за ненадобностью. Порой, когда я радуюсь за своих учеников и от всего сердца хвалю их, кто-то да скажет в ответ: «Сегодня я просто выспался, это не в счет». Все «в счет»! И ответ на самый легкий вопрос тоже считается. Радуйтесь маленьким удачам — они ведут к большим. Поспешные выводы (решения в ситуации неопределенности, основанные на чем угодно, но не на фактах) бывают двух видов: чтение мыслей и ошибка предсказания. «Чтение мыслей» — очень распространенная привычка, она родом из детства: подростками мы слишком чувствительно воспринимаем, как на нас смотрят другие. Простой пример. Мне часто доводилось читать лекции студентам — по моей первой специальности, по маркетингу. И я точно знаю: когда студент садится на дальние ряды и не расположен воспринимать материал, значит, у него была «шальная ночь». Меня не расстраивает и нисколько не волнует, что он тихонько дремлет. Но многие лекторы принимают это на свой счет: студент зевает «назло», так он дает понять, что материал скучный. Лектор начинает злиться на себя, на него, домысливая факты и раздувая до гигантских размеров то, чего нет на самом деле. «Скорее всего, у меня ничего не выйдет», «Пустая трата сил, но, так и быть, сделаю», «Он все равно не ответит, зачем писать?» — ошибки предсказания. Это заведомо негативный прогноз о будущем, не подкрепленный фактами. Абсурдно? Да. Но как часто вы себе такое говорите? Вы отправили письмо с предложением клиенту. Ответа нет. Вы не решаетесь напомнить, потому что ждете отказа. Страх отвержения плюс негативный прогноз. Через месяц на встрече выясняется, что клиент вообще не получил письмо. Всего-навсего технический сбой — и… потерянный контракт. Преувеличение («катастрофизация») — переоценка важности мелких событий или явлений — проблема, с которой ко мне обращаются очень часто. Допустим, менеджер проводит презентацию перед руководством — и вдруг видит опечатку на слайде. Начинается «чтение мыслей» руководства — а мысли, конечно же, о том, что он безграмотен и совершенно профнепригоден. Естественно, менеджер путается, комкает концовку презентации, забыв про самое важное, и садится на место, сгорая от стыда, — а потом приходит ко мне и жалуется, что у него очень плохая память. Разговорившись, он упоминает, что заметил ошибку и у коллеги в презентации. И оказывается, что ошибка коллеги — пустяковая и объяснимая нечаянность. Тогда почему своя ошибка — это катастрофа вселенского масштаба? И почему в расчет не берутся предыдущие презентации, прошедшие как по маслу? Потому что срабатывает механизм преуменьшения, когда мы свои заслуги намеренно занижаем. Эмоциональное обоснование. Это когнитивное искажение возникает, когда собственные эмоции становятся для вас аргументом: я так чувствую — значит, это правда. «Я чувствую, что не способен удержать в памяти всю презентацию. Значит, так оно и есть, у меня дырявая память». «Я чувствую, что ни к чему не способен. Значит, так и есть, я ни на что не способен, поэтому-то я так себя и чувствую». Замкнутый круг, по которому вы гоняете негативные мысли. Если эти мысли не отследить вовремя, они вызовут эмоциональный отклик — и тут уже вы, опираясь на чувства, осознанно подкрепите эмоциональным обоснованием то, чего нет. Утверждения со словом «должен» — помеха для любого обучения. Подход «я должен во что бы то ни стало к завтрашнему утру дописать отчет» — проигрышный: скорее всего, отчет будет дописан коряво и путано. В состоянии «я должен» редко приходят озарения и интересные мысли. Наутро вы прочитаете эту «ерунду», вас начнет мучить совесть, вы разочаруетесь в себе, усомнитесь в собственных способностях. Если вы «должны» что-то изучить, неизбежная реакция — внутреннее сопротивление. В глубине души вы не понимаете, кому, собственно, «должны». Если вы «должны» — значит, есть какая-то внешняя сила, которая вас заставляет. А лучшие друзья обучения — интерес и любопытство: «хочу узнать». Навешивание ярлыков — милая забава детства. Милая снаружи, черная внутри. Сначала мы дразним одноклассников, потом однокурсников. Дразним родных и любимых — а в итоге без конца клеймим и себя. Сам по себе ярлык означает неизменное и постоянное свойство: «лузер», «забывашка», «тупица». Возможно, вчера вы неудачно выступили с презентацией, а завтра, подтянув некоторые навыки, изменились и справились уже намного лучше. Человек постоянно меняется — обновляются клетки организма, обновляется его внутренний мир, так что цепляться за ярлыки нерационально и неэффективно. Это откат назад в развитии. Мозгу все равно: если вы решили, что вы милый «забывашка», значит, будут активироваться нейронные связи, связанные с этим ярлыком, и сценарий «забывашка» будет повторяться. Дорогие родители, обратите внимание, не клеймите ли вы своих детей: сказанное в сердцах может войти в сборник жизненных сценариев ребенка. Персонализация — безосновательное стремление возложить на себя вину за все проблемы в мире. Оно часто наблюдается у авторитетных людей — руководителей, учителей, лидеров. Руководитель влияет на подчиненных: ведет за собой, указывает путь, дает карту и точные инструкции, как дойти до места назначения. Но как справятся с заданием сотрудники, это зависит только от них и от их собственных усилий. Часто руководитель страдает гиперответственностью и уверен, что отвечает за действия сотрудников. В случае их неудачи он во всем винит себя. Но почему? Вы можете контролировать этапы выполнения задания, но не можете сделать его за сотрудника — это его зона ответственности. И за итоговый успех или неуспех тоже отвечает сам сотрудник. Руководитель отвечает за управление этими людьми, за подбор команды, за корректировку курса, помогающую вовремя прийти к цели. Но неудача конкретного сотрудника — персональная неудача самого сотрудника. В обучении взрослых я придерживаюсь принципов Малколма Ноулза, разработчика андрагогики: он утверждал, что взрослые ученики независимы, искренне заинтересованы в получении знаний, внутренне мотивированы и стремятся к самостоятельности — и в обучении, и в контроле процесса обучения. Если ученик манкирует необходимыми тренировками — это его ответственность, что навык будет освоен не за три месяца, а за полгода. Я не буду себя винить, испытывать стыд, сомневаться в своей компетенции, если ученик сменил приоритеты или просто оказался ленивым. Моя задача — провести занятие со стопроцентной отдачей, мотивируя ученика на раскрытие его собственного потенциала. Это зона моей ответственности. Обобщая вышесказанное, все эти когнитивные ловушки, связанные с негативными эмоциями, — производные неосознанного мышления. Как только мы понимаем механизм действия ловушек и включаем осознанность, то довольно быстро учимся избегать их. Акцент на том, что получается, нас воодушевляет, растет уверенность в себе — и результаты достигаются быстрее и легче. И еще несколько слов о негативных установках. Установка на неудачу. При установке на неудачу часто запускается процесс рационализации. Это защитная реакция и попытка управлять ожиданиями окружающих: мы стремимся «объяснить» неудачу заранее, снять с себя ответственность, переложить ее на обстоятельства. Такая рационализация вредит не только имиджу, но и самооценке. Я, коуч и тренер, в обыденной жизни тоже угодила в эту ловушку, хоть и постоянно работаю с негативными установками своих подопечных. Както я задумала испечь пирог. Тесто мне показалось плотноватым — бухнула муки больше, чем надо. Всем домашним сказала, что тесто мне не нравится и что можно не ждать — «вкусненького» сегодня не будет. Настроение испортилось, я закрылась в кабинете, пытаясь выкинуть из головы образ клеклого теста… И все же через полчаса дом наполнился запахом сдобы: пирог удался на славу! Не понравилась консистенция теста — значит, включаем исследовательское любопытство: а что же из этого получится? Не пытаемся заранее оправдать неудачу, не сидим, разобидевшись на весь мир, не жалеем себя, время, продукты. Мы исследуем, проводим научный эксперимент — каким будет результат в текущих условиях. Установка на неудачу программирует нас, что в следующий раз тоже ничего не получится. Действия подкрепляются негативными эмоциями и неуверенностью в себе: достаточно несколько раз повторить про себя эту установку — и все, результат налицо: «Я не умею готовить». Что мне нужно было сделать сразу? Сказать домашним: «Сегодня будет экспериментальное блюдо». Интрига и позитив! Эксперимент — это исследование, а значит, любой результат окажется позитивным. Убираем установку на неудачу, вводим установку на эксперимент. Экспериментируйте чаще, это улучшает нейропластичность. Ассоциативное мышление Пять важных идей этой главы Ассоциативное мышление развивается с раннего детства. Визуальное мышление — потерянная суперсила. Хорошее воображение — конкурентное преимущество в мире, ориентированном на визуальное восприятие. Рисовать умеет каждый. Визуальные заметки — лучший способ обработки информации. Воображение важнее, чем знания. Знания ограниченны, тогда как воображение охватывает целый мир, стимулируя прогресс, порождая эволюцию. Альберт Эйнштейн Воображение делает человека чувствительного художником, а мужественного — героем. Анатоль Франс Что такое ассоциативное мышление «Ассоциация» происходит от латинского associatio — соединение, взаимосвязь. О взаимосвязи представлений в воображении говорили еще древнегреческие философы, а позднее, в XVII–XIX веках, возникло целое направление психологической мысли под названием «ассоцианизм» (или ассоциативная психология), объясняющее динамику психических процессов принципом ассоциации. Современная психология (например, бихевиоризм) также во многом опирается на ассоциации как на связь в сознании человека между предметами, явлениями, событиями и так далее. Ученые по-прежнему пытаются нащупать механизм этой сложной аналитико-синтетической деятельности коры головного мозга. Да, можно фиксировать активность определенных участков коры, участвующих в процессах запоминания и мышления (они даже называются ассоциативными зонами и обеспечивают связи между различными центрами, объединяя получаемую информацию с уже имеющейся). Но, к сожалению, мысли пока невозможно зафиксировать на фотографиях, а процесс мышления нельзя посмотреть на мониторе, как кинофильм. Впрочем, понятно, что мысль формируется в том числе и путем ассоциаций, а богатство ассоциаций как нервных связей означает глубину мышления. Современное определение понятия «ассоциация» — связь между психическими явлениями, при которой актуализация одного из них влечет за собой появление другого. Различают ассоциации разных видов. По сходству — когда у объектов есть общие свойства. На этом построены многие детские загадки: «Над бабушкиной избушкой висит хлеба краюшка» (конечно, это месяц). Ассоциации по контрастусрабатывают, когда свойства объектов противоположны: например, вы слышите «день», и ваш мозг автоматически откликается — «ночь». Ассоциации по близости — объекты так или иначе связаны в пространстве или времени: при чашке часто есть блюдце, а липы цветут в июне. И последний вид ассоциаций — по причинно-следственной связи: например, огонь — ожог, молния — гром. Два последних типа часто объединяют в один — ассоциации по смежности. Чем лучше у вас развито ассоциативное мышление, тем быстрее вы мыслите. Это и есть та самая находчивость — в процессе мышления вы не строите длинные логические цепочки, а оперируете ассоциациями, способными вместить в себя массу образов и смыслов. Умение находить необычные взаимосвязи между объектами или понятиями помогает мыслить оригинально, нестандартно. В творческом процессе, в научно-исследовательской работе ассоциативное мышление дает возможность соединять несоединимое, дробить объекты на составляющие, выявлять закономерности и скрытые свойства предметов или явлений. Сделайте это прямо сейчас Давайте проверим, насколько легко у вас возникают ассоциации. Засеките минуту на таймере и напишите 20 ассоциаций к слову «мыло». Это могут быть совершенно разные слова — но обязательно так или иначе связанные со словом «мыло». А теперь засеките три минуты и составьте ассоциативный ряд — цепочку слов. Например, начинаем со слова «лошадь». С «лошадью» ассоциируется «телега». Теперь подбираем ассоциацию к слову «телега» — «сено». А теперь к слову «сено»… Составьте такую цепочку из 30 слов. Не раздумывайте долго над следующим словом — это упражнение требует спонтанности. Откуда берутся ассоциации Способность к ассоциативному мышлению начинает развиваться еще в детстве, когда мы начинаем взаимодействовать с окружающим миром. Великий ученый И. М. Сеченов много размышлял о физиологической природе ассоциаций — например, о взаимосвязи сигналов от органов восприятия ребенка с формированием образов и ассоциаций в его мозгу. В младенчестве, когда у ребенка уже развит хватательный рефлекс, он изучает предметы, ощупывая их, и при этом у него в голове создается трехмерная структура этих предметов. Работают наши «датчики», осязательная, зрительная и слуховая память. «Повторяясь часто и оставляя каждый раз след в форме ассоциации, сочетанное ощущение должно выясниться как нечто целое», — пишет Сеченов в книге «Рефлексы головного мозга». Как правило, «цельные» ассоциативные образы возникают у нас сами собой, в быту мы просто не отслеживаем, как это происходит. Маленькая часть «цельного» впечатления — например, вкус лимона — влечет за собой воспроизведение в мозгу «цельного» образа лимона. А если у вас аллергия на цитрусовые, могут вылезти и ее симптомы. Или, к примеру, запах парфюма способен вызвать в памяти целый вечер, а выглядывающий зеленый чешуйчатый хвост напомнит о крокодиле во всей его красе. Зрительное восприятие сильнее, потому что на него легче и чаще воздействуют триггеры, вызывающие ассоциации. Например, когда мы встречаем человека и спрашиваем у мозга, кто это такой, то визуальное восприятие важнее слухового или сенсорного. Мы не различаем людей по запаху и не ощупываем их. А в самом общем случае узнаем человека по внешнему виду раньше, чем услышим его голос (если, конечно, этот человек не изменился до неузнаваемости и если мы знаем его не только по голосу). Мы понимаем, что глаза быстрее и вернее помогают мозгу выстроить ассоциативный ряд, и начинаем полагаться в первую очередь на зрительное восприятие. Визуальное мышление Человечество издавна использовало символы для представления больших объемов сведений и сложных понятий в сжатом виде. Основную роль в этом всегда играло визуально-ассоциативное восприятие. Людям, пользующимся одним и тем же «кодом», легко выразить самые разнообразные смыслы одним изображением — например, розы. Отпадает необходимость уточнять, что имел в виду собеседник. Значительная экономия времени и слов. Первые наскальные рисунки поражают композицией, гармонией линий, в них даже просматривается сюжет. В основе любого древнего символического письма — устная и визуальная традиция передачи знаний. В Древнем Египте великолепные дворцы были украшены не только росписями, но и иероглифами, а на статуи и рельефы часто наносили тексты (от гимнов до любовной лирики). Красота и элегантность символического письма показывают: в древности люди ценили силу слова, поэтому старались выражать его как можно более ясно и емко — визуальными образами. Истинный мастер слова умел разворачивать при помощи образов сложнейшие философские построения или незамысловатые притчи — в зависимости от уровня понимания собеседника. Про устные традиции Древней Греции известно много, а вот памятников древнегреческой письменности, напротив, раз-два и обчелся. Важное свидетельство — «блочная» конструкция текстов Гомера. Вероятнее всего, аэды — барды-песнопевцы — представляли себе структуру построения текста и пользовались готовыми фольклорными формулами (строфами и фразами, составленными в «блоки»), каждый раз компонуя песнь заново и добавляя элемент импровизации. Возможно, греки были в основном аудиалами, а возможно, исторические письменные источники просто плохо сохранились. Главное, что из всего этого получилась современная поэзия — словесная живопись, где через слово передаются чувства и состояния. Бесспорно, культурный код древних греков включает в себя и визуальный язык. Взять хотя бы вазопись — декоративную роспись керамики. Любое изображение на сосудах имело смысл, доступный каждому древнему греку без долгих объяснений. Во время симпосиев участники наслаждались не только интеллектуальной беседой (которая сама по себе имела большую эстетическую ценность), но и тонкой игрой акцентов — через символическую роспись на посуде. Так, хозяин мог задавать тему беседы с помощью чаши с вином, пущенной по кругу: тот, кто допивал вино, видел на дне чаши изображение и понимал, с чего начать вечер, — с какой истории или философской мысли. Конечно, это наши современные интерпретации и в них мы исходим из своих представлений о том, что могло бы быть в древности. Но ясно одно: кодирование больших блоков информации в образы и символы было распространено всегда. Несколько лет назад я была в великолепной базилике Святого Франциска в итальянском городе Ассизи. В этом храме все стены сплошь покрыты цветными яркими фресками великого Джотто (XIII век) по мотивам жития святого Франциска Ассизского. Визуальный ряд — знание, доступное каждому. Уровнем ниже, в низкосводчатых залах закрытых молелен, вы найдете только символические предметы — знание более высокого порядка (теологическое, философское). Не просто сюжеты, а доктрины и концепции, сведенные к символам. Невозможно не думать о «тайном знании», к которому потеряны ключи, — знании, понятном из контекста, в котором жили люди былых времен. Вся криптография родом отсюда — из передачи информации в сжатом виде между людьми одной культуры. Проработав 20 лет в маркетинге, могу с уверенностью сказать: брендинг, который выражается в знаке и визуальных смыслах (цвет, форма, композиция), тоже использует метод кодирования широких смыслов — как рассказать о миссии и видении компании (или о продукте) при помощи дизайна. Кто знает — может, в далеком будущем наши потомки будут считать брендинг «тайным знанием», языком коммерции? Все это говорит о важности умения переводить слова в символы — и считывать эти символы. Школа и образование Санни Браун в своей книге про визуальное конспектирование «Дудлинг для творческих людей»говорит об обидном упущении: у нас не учат визуальному языку, и у людей закономерно возникает ложное представление, будто бы этот язык требует особых способностей к рисованию. Непонимание визуального языка усложняет коммуникацию, решение проблем, запоминание информации — мы не задействуем все сферы нашего интеллекта. Однако способность к рисованию присуща нам с детства — и даже, если судить по наскальным рисункам, с «детства человечества». И уровня детских каракулей вполне достаточно и для более эффективной работы мышления, и для обмена информацией. И действительно: когда современные дети переходят в среднюю школу, из расписания исчезает такой предмет, как рисование. Дальнейшее обучение полностью сосредоточено на словах и цифрах. А вместе с рисованием исчезает из обучения и творческий подход к познанию. Дети становятся пассивными слушателями, что затрудняет восприятие информации и перевод ее в знание. Да, в последние время все больше внимания уделяется творческому обучению в младших классах — но и только. Так возникает ощущение, что творческий подход — рисование, лепка, конструирование, аппликации — это подход детский. Подростки на пути к взрослению всячески избегают любой связи с «детским». Уроки становятся по-взрослому скучными и серьезными. Это, безусловно, мешает и приобретению необходимых навыков творческого мышления, и восприятию и обработке учебной информации. То же происходит в институте. Монотонные лекции, лавины сухих фактов — и пассивное восприятие. Современные высшие учебные заведения напоминают мне информационный водопад: воды много, но напиться невозможно. Редко встретишь курс, в котором есть игра, прототипирование, платоновская беседа, исследование в полях, инкубаторы идей. Любопытно, что в бизнесе как раз охотно используют методики креативного мышления, и наш студент, выросший под шум «информационного водопада», но так и не испивший знаний из этого источника, приходит на работу в бизнес творческим импотентом. Учитывая, что сегодня получить информацию по профессии (в том же объеме и даже в лучшем качестве) можно, и не посещая вуз, роль высшего образования вообще становится спорной — если, конечно, в учебном заведении не применяют творческий подход к обучению вместо привычного транслирования информации. Из-за этой вынужденной творческой аскезы становится все больше людей, которые не могут себе мысленно представить какую-либо картинку: они не знают, что это такое — фантазировать, видеть в уме визуальные образы в цвете и точных линиях. Все, на что они способны, — это на пару секунд удержать в воображении размытое пятно, мутный «мыслеобраз». А ведь визуально-ассоциативное мышление — самый эффективный инструмент запоминания информации, да и для ее последующего анализа этот инструмент небесполезен. Любопытный факт: науке известно, что существуют люди (около 2%), которые не могут «видеть» образы по физиологическим причинам. Как-то один из создателей браузера Firefox Блейк Росс написал у себя на странице в Facebook о человеке, который после операции потерял способность воображать в уме образы. Программист заметил: «Что значит "потерял"? По-моему, удивительно, что она у него он вообще была, эта способность». Ученые дали название такому феномену «слепоты» ума — афантазия. Проверьте себя: пусть перед вашим мысленным взором предстанет помидор — красный, пахучий. Вот он плавает в невесомости перед вашими глазами. Покрутите его мысленно — проверьте, нет ли вмятин, трещин на его гладкой кожице, идеально ли он кругл, равномерно ли окрашен. Кто-то видит такой помидор ясно, как картинку на мониторе или фильм на экране телевизора, у кого-то изображение более расплывчатое, смутное. Но если у вас совсем не получается увидеть помидор, значит, у вас афантазия. Блейк Росс признавался, что может размышлять над «концепцией» пляжа: водоем, песок, другие элементы. Но он не видит пляж как «картинку». Термин «афантазия» возник не так давно, но само состояние впервые было описано еще в конце XIX века британским ученым Фрэнсисом Гальтоном, основателем психометрии. Он задался вопросом, все ли видят мысленные образы, и предпринял первую попытку исследования: испытуемым предлагалось описать качество своих внутренних образов. Но понятно, что полученные данные основаны на субъективной оценке испытуемыми собственных способностей. Сегодня ученые исследуют здоровых людей с афантазией, пытаясь понять, в чем причина их неспособности к визуализации образов: недостаточная осознанность, «ленивый ум», врожденные нейрофизиологические особенности. Пока считается, что при афантазии, когда люди пытаются выполнить задачи, связанные с визуальными образами, просто задействуются другие нейронные связи. Но, как уже говорилось выше, афантазия — явление редкое. Как правило, беда людей — в невостребованности (и, следовательно, слабой осознанности) визуального мышления. Люди обычно не задаются вопросом, хорошо ли они представляют предметы в своем воображении, — потому что не видят практического применения этой способности. Но есть и хорошая новость: воображение и визуальное мышление можно натренировать! Поэтому, как мне кажется, очень важно не упускать из виду визуальную грамотность и понимать, какие она дает преимущества — в мышлении, в творчестве, в обучении. Зачем нам воображение и визуальное мышление? Когда мы перестаем рисовать, у нас исчезает необходимость фокусироваться на предмете: как он выглядит, как его можно изобразить. А значит, и необходимость запоминать четкий образ. Известно, что наш глаз считывает визуальную информацию со случайных точек предмета, но достраивает его цельный образ из внутренних блоков информации, которыми уже располагает мозг. Если блоков недостаточно, образ искажается, а зачастую и сильно упрощается: мозг подставляет в пиксельную мозаику то, что у него есть и что ему кажется подходящим. И это может даже вести к ухудшению ориентации в пространстве. Пространственное восприятие включает в себя, помимо определения формы предметов и их расположения относительно друг друга, еще и способность держать предметы в памяти и моделировать их изменения, а также анализировать положение своего собственного тела в пространстве. Отказ от визуального мышления снижает способность представлять образы. И, тогда, скажем, при чтении художественной литературы мы не можем ни погрузиться в мир, созданный писателем, ни получить удовольствие от непосредственного участия в истории. Взаимосвязь слова и образа распадается. Мы следим за идеей, стараемся постичь смысл истории через слова, чем, безусловно, себя обедняем. Но и современные писатели страдают этим недугом — нехваткой воображения. Они обращают внимание на красоту сочетания слов, а не на связь «слово–образ». Отсюда эксперименты с формой, витиеватость стиля, смакование заумных словопостроений. На мастер-классах по литературному мастерству постоянно говорят: «Не описывайте, показывайте». Но, похоже, сниженная способность к визуальному мышлению, а порой и ментальная слепота авторов не дают им шанса даже понять, что значит «показывайте». Неспособность видеть образы, моделировать связи между ними, держать в воображении весь этот придуманный мир с точностью до мелких деталей, погружаться в него — все это результат отсутствия визуальной грамотности. Умение создавать фантазийные миры и жить в них принесло успех Толкину, Роулинг, Мартину. Способность «перевести» эти миры на киноязык принесла славу и деньги многим другим талантливым «фантазерам» — от режиссеров и актеров до дизайнеров и костюмеров. Очевидно, что эта способность — воображение — становится все более и более востребованной в современном мире, ориентированном на визуальное восприятие, прототипирование новых идей (как товаров, так и услуг), новых технологий, новых коммуникаций. Многие другие области нашей с вами жизни зависят от визуального мышления. Задействуя способность представлять образы — при помощи рисунка или просто удерживая их в уме, — мы лучше усваиваем новые знания. Известно, что память легче хранит образы, чем словесные конструкции. Ученые выявили еще одно свойство мозга: он не видит разницы между физическим действием в реальности и воображаемым. В этом есть как плюсы, так и минусы. Например, недавно было подтверждено, что различные фобии можно лечить с помощью воображения. Человеку предлагают представить себя в пугающих обстоятельствах — так сказать, пережить страх в воображении, — но при этом смоделировать позитивный исход этой ситуации. Как это может выглядеть на практике? Скажем, я боюсь высоты и мне довольно часто снились сны, будто я падаю с огромной высоты. Я представляю себе: вот я стою на краю обрыва и удивляюсь, что мне совершенно не страшно. И даже хвастаюсь кому-то, что мне не страшно. Говорят, такое моделирование ситуации и позитивное ее «проживание» благотворно влияют на человека и помогают избавиться от фобии. Спортсмены тоже активно используют воображение для улучшения своих результатов — это называется идеомоторная тренировка, или тренировка-визуализация. Спортсмен выполняет микродвижения, мысленно представляя себе прыжок, забег, удар по мячу — во всех подробностях, но с оптимизированной траекторией, силой удара и так далее (и, следовательно, с лучшими результатами). Проигрывая этот воображаемый сценарий, спортсмен задействует те же нейронные связи в мозге, что и во время физической тренировки. Ученые подтвердили, что и реальные действия, и воображаемые мозг контролирует одинаково. У богатого воображения есть и минусы: иногда отрыв от реальности, эскапизм — это способ убежать в выдуманный мир от жизненных проблем. Негативный мысленный настрой ведет к негативным воображаемым сценариям: нагнетается тревожность, может произойти так называемое самосбывающееся пророчество: сам придумал — сам испугался — сам воплотил в жизнь. Воображение — мощнейший инструмент, и только от нас зависит, как мы им распорядимся. Чем больше мы о нем знаем, тем лучше им управляем. Множественные смыслы слова На культе слова выросло не одно поколение. Но в наши дни контексты, в которых существуют слова, продолжают множиться. Даже слово «роза» может получить десятки интерпретаций — смотря в какой культуре вы росли и воспитывались. Затертое и затасканное слово теряет свою ценность — и приобретает множественный смысл: уже все равно, что оно значит. Уровень абстракции высок как никогда. И слово становится «немым» — мы сами складываем слова в свой собственный, индивидуальный контекст. Становится неважно, что хотел сказать инициатор коммуникации, будь то писатель, художник, партнер или коллега, — важна только наша интерпретация. А это тупиковый путь: дальше мы общаемся только с самим собой. На мой взгляд, пассивное восприятие коммуникации как раз и ведет к множественности смыслов. Если коммуникация хорошо налажена, то собеседники постоянно уточняют друг у друга смысл слова — или образа, за которым стоит это слово. Они не цепляются за индивидуальную интерпретацию, им важно понимать одно и то же под одним и тем же словом. Но куда исчезает культура беседы? Мы живем в культуре «говорящих голов» и в бескультурье словесных перепалок. Мы идем послушать умного человека на конференцию, семинар, лекцию, пассивно воспринимаем информацию — и уносим в душе нечто смутное, расплывчатое. А потом удивляемся, что плохо помним, о чем говорил выступающий. Мы идем в кино и пассивно воспринимаем движущиеся картинки, а потом не можем внятно изложить сюжет и основную мысль фильма другу. Я часто слышу: «Так хочется с кем-нибудь поговорить о важном. Надоела болтовня ни о чем». Мне кажется, в обществе назревает запрос на беседу — в классическом понимании этого слова. Не на череду вопросов и ответов, а на полноценную беседу — с обменом мнениями, с уважением к доводам сторон, с интеллектуальным напряжением и активным размышлением о предмете беседы. Мы еще поговорим об этом в дальнейшем, и я постараюсь дать вам кое-какие рекомендации, как стать хорошим собеседником. А пока вернемся к кодированию информации в образы и символы. Как этот навык поможет нам фокусироваться на главном, запоминать не только смысл услышанного и увиденного, но и объемные тексты? Метафоры и богатство разговорного языка Во все века метафоры (и другие изобразительно-выразительные средства языка) помогали выразить в яркой и доступной форме сложные понятия, передать сложные чувства. Сегодня все говорят о сторителлинге: разумеется, интересная и доходчивая история запомнится лучше. Учитывая, что современный человек любит информационный фастфуд (читает по диагонали, слушает на бегу), а производители этого фастфуда яростно конкурируют за наше внимание, по-настоящему емкая фраза или увлекательная история скорее достигнут цели. Все чаще можно услышать сожаления, что даже культурные люди не способны сосредоточиться на длинных текстах, сложносочиненных предложениях, а научный или официально-деловой стиль повергает среднего читателя в отчаяние. Все голосуют за упрощение. И все же одна моя знакомая, топ-менеджер, жаловалась мне, что ее разговорный язык очень беден… Желательно говорить коротко и емко, но ярко и красиво. Метафора — отличное решение. Нужно «глаголом жечь сердца людей» (это, кстати, тоже метафора). Помню, как-то один генеральный директор (который, кстати, сам элегантно употребляет уместные метафоры в своих вдохновляющих речах) попросил побеседовать с его сыном-старшеклассником: тот, увы, ни в какую не желал читать художественную литературу. Под своим главным доводом в том разговоре я готова подписаться и сегодня: настоящий лидер должен вести за собой. Увлекать своим энтузиазмом и решимостью. И есть только один способ, как сделать это эффективно: уметь передать все эти абстрактные вещи через слова. Словесные импровизации и яркая, насыщенная метафорами речь — лучший в мире мотиватор. Но чтобы достичь в этом настоящего мастерства, необходима начитанность — и не просто начитанность, литература должна быть богата образностью. Старая добрая классика. Сегодня я бы добавила к своему совету — развивайте образное мышление в целом. Вспомните, что было сказано про затертые, «немые» слова: как достучаться до собеседника, чтобы он тебя услышал и понял, чтобы не пропустил твою речь мимо ушей, как шум? Замените эти «немые» слова, которые прямо указывают на что-либо, словами-образами. Такая неожиданная смена ракурса точно привлечет внимание. Не говоря уже о том, что одним образом можно передать целую гамму чувств. Емко и коротко. Чем чаще вы используете метафоры и образную речь в целом, тем активнее работают те участки мозга, которые отвечают за готовность воспринимать новый опыт. Даже ученые нередко прибегают к метафорам для размышлений над задачами — они помогают отвлечься от общепринятых консервативных концепций. Эйнштейн изучал роль ассоциативного мышления в научных открытиях и творческих прорывах. Менделееву, первооткрывателю периодического закона, помогло его пристрастие к пасьянсу: «Очевидно, я увидел во сне таблицу, в которой элементы были расположены по мере необходимости». Б. М. Кедров, советский философ и логик, рассматривал научное открытие как «резкий и внезапный скачок», высочайшее напряжение мысли. А без образов, без ассоциаций, без символов не будет и открытия. Символы — условные обозначения — способны перевести конкретное «нечто» в абстракцию, отвязав это «нечто» от общепринятого толкования, обрезав прежние связи. Когда это сделано, символы устанавливают новые связи, которые рождают новые понятия. У гениев, творцов, людей с натренированной «творческой мышцей» мышление насыщено символами и образами, появляющимися спонтанно, их комбинациями, интерпретациями. Развитое образное мышление — мощный генератор новых идей именно потому, что нет предела для ассоциативных комбинаций, а их оригинальность способна выйти за любые рамки. Навык и развитие С чего начать развитие ассоциативно-визуального мышления? Очень полезно приучить себя делать конспекты в виде визуальных заметок. Сегодня можно легко найти интересные и полезные книги, посвященные отработке этого навыка. Я и сама сопроводила все главные мысли книги визуальными заметками — это поможет вам лучше воспринять и запомнить информацию. Все мы с детства любим рассматривать картинки. Так давайте выражать эту любовь открыто! Рисуйте свои картинки: неважно, насколько они корявы, важно, как вы работаете с информацией. Когда вы пытаетесь закодировать информацию в виде картинки, то задействуете ассоциативную память: вот смысл, с чем его можно ассоциировать? Один важный шаг вы уже сделали — выявили смысл, который хотите зарисовать. Обратите внимание на мои картинки: я не рисую каждое слово или каждое предложение. Я выделяю главное, что мне хотелось бы зафиксировать. «Главное» — не конкретные слова и не предложения, а смысл. Мозг, выявляя смысл при потреблении информации, включает осознанность. Вернее, теперь вы уже не потребляете информацию, вы ее обрабатываете, интерпретируете. Вы даете сигнал мозгу: «Это для меня важно, сосредоточься». Ученые из канадского Университета Уотерлу доказали, что рисование — лучший метод запоминания: рисующий задействует сразу несколько способов представления информации, от семантического (значение слова) до моторного (собственно акт рисования). Сразу хочу предупредить: поначалу это непросто. Но и завязывать шнурки вы тоже научились не сразу. Повторяйте, тренируйтесь — и через некоторое время вы сами удивитесь результату. А если вы избавитесь от этого вредного убеждения — «Я не художник, значит, нечего и карандаш брать в руки», дело пойдет быстрее, да и само занятие вам понравится. Да, я не художник, и, возможно, мои каракули кого-то раздражают, но визуальное конспектирование — это не только огромная польза, это еще и радость творчества. Да-да, творчества. Когда вы рисуете (даже каракули), образуются новые нейронные связи, улучшается нейропластичность. Кстати, не меньше удовольствия приносит и рассматривание своих рисунков: это ведь еще и веселое повторение. Вы усваиваете знания легко и весело — и надолго. А на сладкое — вот вам рассказ об одном исследовании, проведенном в 2014 году. 28 добровольцев пенсионного возраста разделили на две группы. Участники первой группы собирались в аудитории и рисовали, а вторая группа ходила с гидом в музей, изучая искусство обычным способом, при помощи когнитивного восприятия. Активность мозга участников отслеживали при помощи МРТ. По окончании десятинедельного эксперимента было отмечено, что у участников, занимавшихся рисованием, то есть самостоятельным творчеством, ассоциативные связи в коре больших полушарий начали работать лучше, чем у испытуемых из «музейной» группы (что говорит об улучшении когнитивных способностей в целом). Кроме того, в первой группе «творцов» и уровень стрессоустойчивости оказался намного выше. Тренировать ассоциативное мышление можно при помощи игр или приложений (Rory's Story Cubes, This and That). Есть отличное русскоязычное приложение «Викиум» для тренировки мозга (включая ассоциативное мышление), англоязычное Lumosity и другие. Теперь на подготовленную почву вашего ассоциативного мышления можно сеять семена — осваивать креативные методы запоминания. Но прежде все же давайте поговорим об основе хорошей памяти — о внимании. Внимание Пять важных идей этой главы Внимание — это и состояние, и процесс. Вниманием управляют две системы мозга. Внимание как смартфон: батарея может сесть. Многозадачность — враг внимания. Сила внимания — сила памяти. Жизнь все время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно. Ф. Кафка Зачем мне это Понимание механизмов работы внимания — ключ к эффективному мышлению. Это понимание — составляющая метазнания о работе мозга: управление вниманием — когнитивный навык высшего порядка. Учась управлять вниманием, мы не только успешнее работаем, но и легче адаптируемся к агрессивной информационно-технологической среде, постоянно бросающей вызов нашему интеллекту. Мы часто жалуемся, что ничего не успеваем, что завалены работой. Мы недовольны, расстроены: работа движется не так быстро, как нам хочется. Мы хватаемся за тайм-менеджмент, развлекаемся новыми игрушками — цифровыми планировщиками. Думаем: «О, вот это приложение точно поможет». Скачиваем его — и зависаем на целый час, вбивая в него свои цели и задачи, маркируя цветом то, другое, третье, распределяя время и устанавливая напоминания. По 20 минут на задачу, по 15 минут на работу с почтой, по 10 минут на мозговой штурм. Какое облегчение! И первый же телефонный разговор с клиентом рушит тщательно расписанный по минутам день. Задачи, как мячики у плохого жонглера, разлетаются по углам. Напоминания раздражают все больше, и мы начинаем ненавидеть эти иконки с красными цифрами — нерешенное, непрочитанное, недоделанное. Мы оглядываемся и бессильно опускаем руки — нет ни сил, ни желания собирать по углам эти несчастные задачи. Они копятся, гора нерешенных проблем растет — а времени для наших собственных желаний остается все меньше: жить становится попросту некогда. Управление задачами — вот, кажется, решение всех проблем. Новое приложение, новые фичи — и опять часы на вбивание задач, подзадач, списков to do. Но почему-то «незавершенка» все копится, а мы все реже заглядываем в приложение по управлению задачами. Дело в том, что мы, стремясь управлять чем-то внешним (временем или задачами), забываем об управлении собой и собственными умственными процессами. Что мы вообще знаем об этих процессах? Как работает мышление, внимание, память? Информация атакует нас со всех сторон, а мы не можем сосредоточиться и дописать это чертово письмо ясным и понятным языком. Мы торчим на совещании, голова гудит, словно улей, и нам кажется, что она вот-вот родит что-нибудь гениальное. Садимся творить — и не можем связать двух слов, даже не можем вспомнить, о чем говорилось на совещании: в голове какоето бессмысленное, бесформенное нечто. По привычке мы грешим на память. Находим еще несколько причин — мы ограниченны, мы туповаты, мы медлительны — и окончательно миримся с тем, что не в состоянии управлять этим бешеным ритмом, своим временем и своей жизнью. Но вернемся к пресловутому тайм-менеджменту. Это миф: управлять нужно не временем, а вниманием. И в первую очередь необходимо знать, как устроено внимание, как оно работает. Как работает внимание Все начинается с восприятия: например, вы задели рукой вазу, она упала и разбилась. Вы и не собирались смотреть на вазу — но вот почувствовали, как ее задели, услышали звук, увидели осколки. Ваше внимание непроизвольное, ненамеренное. Вы смотрите на осколки — и тут у вас включается направленное, произвольное внимание, вы сфокусировались на разбитой вазе. Потом начинает работать эмоциональное восприятие: сожаление или испуг. И вот вы уже лихорадочно думаете, как оправдаться, что делать дальше, — подключилось рациональное восприятие, а с ним мышление. Вы находитесь в состоянии внимания. А теперь представьте: в комнату вошла мама. Теперь ваше внимание распределено между вазой и маминым лицом, считыванием ее эмоций и мыслей: интересно, злится она или расстраивается? К осколкам подбежала любопытная кошка, и вы опасаетесь, как бы она не поранилась. Теперь внимание представляет собой процесс, оно распределяется и постоянно переключается между несколькими объектами. И если важнее, что скажет мама, то больше внимания вы уделите ей, а не осколкам и кошке. И наиболее устойчиво ваше внимание будет сфокусировано на ее лице — объекте внимания. Итак, внимание может быть непроизвольным и произвольным. Внимание представляет собой как состояние, так и процесс. Где обитает внимание Непроизвольное внимание встроено в нашу автоматическую систему реагирования, которая развивалась миллионы лет в процессе эволюции, адаптируясь к внешним раздражителям. Израильско-американский психолог, нобелевский лауреат Даниэль Канеман называет мышление, опирающееся на непроизвольное внимание, Системой 1 — эта система срабатывает быстро, автоматически, спонтанно (здесь и далее я цитирую книгу «Думай медленно… решай быстро»). То, что требует непроизвольного внимания, происходит, как правило, неожиданно — мы не собирались разбивать вазу, а просто случайно ее задели. Такая информация улавливается глубокими структурами мозга, подкоркой, которая передает «наверх», в неокортекс — новые, «человеческие» области коры — результаты обработки полученных сигналов. Систему 1 американский писатель и психолог Дэниел Гоулман именует иначе: «В когнитивной науке такой способ обработки информации сетями глубоких структур мозга стал называться "восходящим" (bottom-up)». Непроизвольное внимание охраняет нас от опасностей: мы реагируем молниеносно, если мозг дает нам команду «бей или беги». Но еще более важная функция этой системы — это сбережение энергии. Наш мозг расходует больше энергии, чем любой другой орган (20–25%), и Система 1, наш «автопилот», старается не растрачивать эти ценные запасы впустую — а мозг при любой возможности переключается на Систему 1. На произвольном внимании основана Система 2 по Канеману, или «нисходящая» активность мозга (top-bottom) — медленный процесс с опорой на осмысление, происходящее главным образом в неокортексе, на когнитивный контроль, подстраивающий поведение под решение текущих задач. И чем дольше мы задействуем эту систему, тем быстрее устаем. Чем дольше работает произвольное внимание, тем оно слабее. Это биологический парадокс. В мозге существует единый резервуар, который питает энергией физические действия, эмоции и когнитивные усилия. Представьте себе: вы разговариваете по телефону на тему, требующую глубокой вовлеченности или серьезного умственного напряжения, останавливаетесь, отходите в сторону — и продолжаете разговор, полностью сосредоточившись, словно «нырнув» внутрь телефона. Никогда не замечали за собой такого? В этот момент большая часть энергии тратится на когнитивную задачу — понять, объяснить, решить. На то, что от вас требуется в данном разговоре. Все датчики организма превращаются в «одно большое ухо». Внешняя среда и даже собственные физические действия контролируются хуже. Вы не замечаете, как кричите или краснеете, в упор не видите, что на вас оборачиваются люди. Если ваш мозг считает этот разговор жизненно важным, все внимание, все усилия (физические, эмоциональные, мыслительные) будут сосредоточены именно на нем. И в этот момент вы, конечно, очень уязвимы. Что же происходит, когда мы теряем фокус? Наша Система 2 засыпает, и мы действуем на «автопилоте» Системы 1, срезая путь и подключая мыслительные процессы, отработанные с раннего детства. В чем секрет устойчивого внимания? Натренировать осознанное переключение между Системой 1, «восходящим» разумом, и Системой 2, «нисходящим» разумом. Сделайте это прямо сейчас Осознайте, где вы находитесь, на чем сидите или лежите (или, возможно, вы читаете стоя?) в настоящий момент. Как расположены ваши ноги — скрещены они или расставлены. Что ощущаете под ступнями? Голова: насколько сильно она наклонена к книге или гаджету? Что вы ощупываете пальцами? Не отрываясь от текста, постарайтесь почувствовать, кто и что вас окружает. Чем пахнет пространство, какое оно по плотности, тягучести, легкости? Сделали? Отлично. Чуть позже я расскажу, зачем вы это сделали. Ограничение внимания Когда внимание занято переключением и распределением, то, как и у каждого процесса, у него есть свои ограничения — заданные рамки. Произвольное, намеренное внимание ограничивается задачей, целью — тем, на что оно направлено. Если наша цель — посчитать игроков в белых майках на баскетбольной площадке, мы будем видеть только игроков в белых майках. Если наша задача — посчитать количество передач, сделанных игроками в белых майках, не обращая внимания на игроков в черных майках, наше внимание будет сосредоточено на игре и вряд ли мы заметим, что на поле появилась… горилла. Это называется перцептивная слепота, или «слепота невнимания». Или «эффект невидимой гориллы». Это название восходит к эксперименту, проведенному психологами Кристофером Шабри и Дэниелом Саймонсом: испытуемые следили за баскетбольным матчем, считая количество подач. 50% из них ухитрились не заметить женщину в костюме гориллы, появившуюся на площадке во время матча! Они были слишком увлечены подсчетом. Получается, что мы гарантированно заметим гориллу на баскетбольной площадке только в одном случае: если у нас будет задача увидеть что-то странное во время игры… Д. Канеман обращает внимание, что этот эксперимент «иллюстрирует два важных факта: мы можем быть слепы к очевидному и, более того, не замечать особенностей собственной слепоты». Теперь вы понимаете, что наше внимание имеет предел. Это физиология: когда мы думаем об «идее 1», мы не можем одновременно думать об «идее 2». Физически невозможно, чтобы по одному нейронному пути одновременно «бегали» две идеи: всегда срабатывает переключатель с одной на другую, и так по всей сети. Но даже если мы отслеживаем собственные мысли и их движение в голове, наше внимание не полностью сосредоточено на них: нейронные детекторные системы продолжают автоматически «сканировать» окружающую среду. В науке это называется предвниманием — досознательным этапом обработки информации. Зачем мозг это делает? Чтобы помочь нам выжить. Древний рептильный мозг и средний мозг млекопитающего эволюционировали миллионы лет, изо дня в день отрабатывая различные сценарии, реагируя на угрозы и спасая нашим предкам жизнь. Это стремление — уберечься от опасности и выжить — доминирует и в человеческом мозге. Поэтому мы реагируем на запах еды, особенно если голодны, на взгляд незнакомца (он опасен или пришел с миром?), на дым и звуки сирен. В такие моменты наше внимание мгновенно и непроизвольно переключается на эти триггеры. Вопрос в том, сможете ли вы, зная об этом механизме молниеносного переключения, выработать у себя навык переключаться более или менее осознанно — сравните, скажем, с двухсекундной выдержкой при фотосъемке. Попытайтесь «поймать» этот момент срабатывания триггера и переключения. Зачем? Представьте, что вы работаете над задачей уже полчаса: только-только появились путные мысли, вы близки к решению… и тут телефонный звонок (триггер — «что-то случилось»). Вы машинально схватили телефон — а вам какой-то банк предлагает кредит. Вы злитесь, что вас отвлекли, возвращаетесь к задаче, а все замечательные мысли растаяли как дым. Осталось так, мутное облако, в котором ничего не разобрать. У вас стресс, нужно все начинать сначала. Знакомо? Сделайте это прямо сейчас Прежде чем среагировать на триггер (звонок мобильного, коллега назвал по имени, все люди куда-то побежали) физическими действиями, на секунду остановитесь на последней мысли, зафиксируйте ее в уме, привяжите к теме, к контексту (о чем вы читали, писали, думали), «подцепите» на ментальный крючок — и только потом беритесь за телефон. Если вам пока трудно делать это в уме, заведите полезную привычку: не торопитесь действовать так, как требует раздражитель, сначала запишите последнюю мысль на бумаге как цельное предложение. Оно должно быть понятным — записываемую мысль не должно быть сложно привязать к контексту или образу. Тут требуются не только слово или сокращения, которые позже не разберете, — необходимы четкие формулировки. Поток и фокус: в чем разница? В этом разделе мы разберем два понятия: поток и фокус. Эти состояния уже упоминались выше, а теперь настало время поговорить о них предметно. Вспомним наш пример с вазой. Представьте, что вы решили склеить вазу, потому что любите и умеете собирать пазлы. Вы усаживаетесь поудобнее и начинаете собирать вазу по кусочкам. В этом процессе для вас нет ничего нового — вам не требуются никакие мыслительные усилия, чтобы его контролировать, нужно просто подбирать кусочки, чтобы они совпадали краями друг с другом. Вы так увлеклись, что не заметили, как за окном стемнело. Закончив работу и с гордостью взирая на результат, вы вдруг понимаете, что провозились с вазой три часа без перерыва, у вас дико ноет шея, а пальцы разодраны в кровь. Но вы довольны, хоть и устали. Эти три часа вы провели в состоянии потока— по сути, это постпроизвольное внимание, не требующее волевых усилий, так как оно поддерживается интересом к выполняемой работе. Название «поток» придумал Михай Чиксентмихайи, американский психолог венгерского происхождения. В своей книге «Поток» он подробно описывает это «оптимальное переживание» как «состояние полного слияния со своим делом, поглощения им, когда не ощущаешь времени, самого себя, когда вместо усталости возникает постоянный прилив энергии». Д. Канеман, в свою очередь, замечает, что «поток хорошо разделяет две формы усилий: концентрацию на задаче и планомерный контроль внимания». Повторюсь: важно, что в этом состоянии не требуется самоконтроль (а это очень энергозатратное когнитивное усилие) и для выполнения работы в потоке высвобождаются дополнительные ресурсы. Главное условие для состояния потока — это уметь делать что-то очень хорошо на автомате. Баскетболист, теннисист, да любой спортсмен вам скажет, что в своих лучших выступлениях находится в состоянии потока: он не задумывается над следующим броском, не концентрируется как-то по-особенному, не «собирает в кучку» мозги. Он растворяется в пространственно-временном континууме. Это чудесное состояние гармонии сознания и выполняемой работы, ни с чем не сравнимое ощущение силы — и одновременно легкости и радости. Однако на тренировках спортсмены раз за разом отрабатывают конкретные движения и связки движений. Часто монотонно, порой медленно, иногда очень медленно. Необходима память тела на все эти движения, на различные реакции. Вся хитрость в том, что в каждом движении, даже в каждом вдохе должно быть невероятное мастерство — и тогда контроль Системы 2 отключается, а вся энергия идет на творчество, на погружение в поток. Вот почему это состояние — такая ценность. Часто спрашивают: разве поток — это не то же самое, что и фокус? Может, «фокус» — просто более бытовое название? Ведь слово «фокус» («быть в фокусе», «сфокусироваться») понятно всем, а «поток» — авторский термин… Давайте разберем, в чем отличие. Фокус — это состояние, в которое мы входим целенаправленно, подключая «аналитическую» систему мышления, Систему 2. Фокус необходим нам для решения задач (как правило, новых), когда мы знаем исходные данные в различных комбинациях и что нам нужно от результата. Фокус — очень энергозатратное состояние. С этим и связан парадокс внимания: чем дольше держишь себя под контролем — «сосредоточься, думай, не отвлекайся», — тем слабее контроль. Ведь у мозга есть другая важная задача — обеспечивать выживание. Американский психолог Рой Баумайстер провел ряд экспериментов на все виды произвольных усилий (когнитивных, эмоциональных, физических) и доказал, что все они используют общий «резервуар» энергии — силу воли. У него даже есть выражение «истощение эго» — снижение способности регулировать мысли, чувства и действия: если все время заставлять себя что-то делать, то с каждым разом растет внутреннее сопротивление, увеличиваются затраты энергии на волевые усилия. А за следующим поворотом уже поджидают выгорание и полная апатия. Поэтому необходимо научиться умело использовать короткие периоды состояния фокуса. Концентрация — очень неустойчивое состояние, ему постоянно мешают внешние и внутренние отвлекающие факторы, которые принято называть смешным и неуклюжим словом «отвлекаторы». Стив Джобс говорил, что фокус — это умение говорить «нет». Сделайте это прямо сейчас Меня часто спрашивают на лекциях и вебинарах: «Как войти в состояние потока?» Войти в состояние потока — это зажечь вдохновение, «притормозить» аналитическую составляющую мозга и подхлестнуть творческую. В поток попадаешь, когда творческая деятельность становится осмысленной и заставляет забыть обо всем остальном. Если вам совсем не знакомо это состояние, найдите возможность включиться в активную игру — волейбол, футбол, теннис (это, конечно, не совсем «Сделайте это прямо сейчас», но позволим себе небольшое отступление от правила). Пусть игра захватит вас полностью, пусть проснется азарт, желание победы. А после игры вспомните, о чем думали. Уверена: вам было не до этого. Как только вы научитесь отслеживать и осознавать состояние потока, можно будет учиться входить в него для решения разных задач. Как переключаться между состояниями фокуса, потока и творческого поиска, мы рассмотрим в главе про управление вниманием. Внутренние и внешние отвлекаторы Помните, мы с вами разбирали Систему 1, «автоматическую» систему мышления и непроизвольного внимания? Когда мы читаем или слушаем, нам зачастую не нужны дополнительные усилия. Мы едем в машине, по дороге нам встречаются вывески, и мы автоматически их прочитываем. Мы смотрим музыкальный канал, а под изображением бежит новостная лента: мозг автоматически «цепляет» информацию, хотя мы и не собирались читать, да и новости нам не очень интересны. Или представьте себе ресторан: людно, шумно, громкая музыка и разговоры. Мы внимательно прислушиваемся к собеседнику, но стоит кому-то в толпе произнести наше имя, как мы тотчас же выхватываем его из общего шума — автоматически. Кстати, это не под силу самому мощному компьютеру. Словом, где есть внимание, произвольное или непроизвольное, там есть и отвлекаторы. Они могут быть как внешними — когда нас отвлекают извне, так и внутренними — когда мы сами себя отвлекаем или неосознанно переключаемся с одного на другое. Итак, устойчивость внимания, будь то фокус или поток, зависит от множества отвлекаторов — отвлекающих факторов. Я их условно подразделяю на четыре типа: • • • • факторы окружающей среды; физиологические факторы; эмоциональные факторы; когнитивные факторы. Рассмотрим вкратце эти четыре типа отвлекающих факторов. Факторы окружающей среды — это, как понятно из названия, все, что нас окружает. Часто мы воспринимаем окружающий мир как хаос, созданный другими. Чем более вы подвержены отвлекаторам, порожденным внешней средой, тем менее управляемо ваше внимание. Разумеется, нас никто не учил управлять своим вниманием, следить за тем, как и на что оно переключается. Мы как-то справлялись с этим интуитивно, не задумываясь. Но в соответствующей главе вы познакомитесь с новой методикой, способной значительно повысить качество управления вниманием. Физиологические факторы — это в основном инстинкты самосохранения и выживания вида (инстинкт защиты потомства, половой инстинкт и так далее). Если вы голодны, вам холодно или страшно, у вас не получится полностью погрузиться в решение интеллектуальной задачи — внутренние импульсы будут требовать, чтобы вы сначала решили физиологические задачи. Вы не сможете сосредоточиться, если рядом кричит или плачет ребенок. Очень трудно думать об идеях, если вокруг сексуально привлекательные люди или соблазнительные образы. Древний мозг намного сильнее неокортекса, эти инстинкты старше человечества, это наше эволюционное наследие. Они сильны, спонтанны, их не выбросить из головы волевым усилием. Эмоции тоже вносят свой вклад в этот хаос. Эмоциональные факторы — это внимание к внутренним переживаниям, вызванным отношением к нам других людей и мира в целом. Возникает чувство тревоги и неуверенности в себе, мозг лихорадочно прокручивает различные сценарии, они подпитываются новыми эмоциями, и круг замыкается. Безусловно, это отвлекает от решения интеллектуальных задач. В таких случаях говорят: «Не могу сосредоточиться». Комбинация физических и эмоциональных отвлекаторов способна привести к серьезным психологическим проблемам. Взять хотя бы современные гаджеты: ученые едва успевают выявлять и называть новые «синдромы» и «расстройства». Недавно заговорили о синдроме FOMO, Fear of Missing Out — по-русски его часто называют «синдром упущенных возможностей» (или «упущенной выгоды»). Он развивается у активных пользователей соцсетей — это навязчивый страх, что в сетевом информационном пространстве происходит что-то важное, а ты можешь это упустить, если не будешь обновлять ленту каждые пять минут. Чем-то похожим страдают и офисные сотрудники, ежеминутно проверяющие рабочую почту: ответить с опозданием в современной корпоративной культуре считается дурным тоном. Потребность постоянно быть на связи становится навязчивой. Фокус сужается до маленького гаджета, и это делает людей беспомощными, растерянными, у них начинается внутренняя паника лишь от того, что у смартфона разрядился аккумулятор. Когнитивные факторы. Что это? Самый распространенный когнитивный отвлекатор — это наш собственный внутренний голос, внутренний критик, внутренний комментатор. Он же — и самый, пожалуй, вредный. Тимоти Голви в своей книге «Работа как внутренняя игра» называет этого комментатора «Я 1», а наше внутреннее, молчаливое «я», наш потенциал и наши реализованные способности — «Я 2». Пока в голове звучит балаболка — «Я 1», у нас вряд ли получится сосредоточиться на задаче, на разговоре, на идее. Комментатор, критик все оценивает, нашептывает сомнения, подсказывает оправдания — а по сути, просто мешает нам делать работу, то, на чем мы пытаемся сфокусироваться. Еще пример: вы никогда не ловили себя на том, что в разговоре погрузились в свои мысли, «отключились» от собеседника, потому что внутренний комментатор вам шепнул: «Ой, да все и так понятно, что он там несет»? Вам становится скучно от этого знания, вы отвлекаетесь, теряете нить разговора, утрачиваете фокус. Или вы присутствуете на тренинге, на обучении: ваш комментатор-всезнайка сопротивляется, шепчет, что вы все это тысячу раз слышали. Это бормотание может помешать вам сделать открытие — а вы его сделаете, если будете слушать с открытым сознанием, с желанием узнать что-то новое. Второй по важности когнитивный отвлекатор — это информационная перегрузка, каша из мыслей, идей, обрывочных воспоминаний и планов. Все это крутится у вас в голове, отнимая энергию и захламляя нейронные пути. Этот бешеный круговорот не оставляет ни единого шанса новым мыслям или идеям. Для творчества важно, чтобы в голове было спокойно, необходимо освобождать разум от мусора — ненужных мыслей. Не будем сбрасывать со счетов и беспорядочность мышления — когда на работе мы думаем об отпуске, а в отпуске о работе. Знакомо? Это совершенно непродуктивно. Если, работая, мечтать об отдыхе, то текущие задачи делаются неинтересными, вы смещаете фокус — вперед, в будущее. А значит, перестаете фокусироваться на работе. Но в работе важна осознанность, важно понимать, что и зачем вы делаете. Если научитесь осознавать себя «здесь и сейчас», то и фокус вернется автоматически. Постоянное наблюдение за собой, своим мышлением — это элемент дисциплины ума. Ум тоже должен быть упорядоченным — как и вся деятельность, которой он управляет. Скука — еще один когнитивный отвлекатор. Если мы потеряли фокус, скука тут как тут. А когда скучно, то лень и пальцем пошевелить. Лекарство от скуки — интерес. Найдите интерес в любом рутинном деле — и фокус тут же вернется, а вы автоматически войдете в прекрасное состояние «здесь и сейчас». Любопытство — тоже когнитивный отвлекатор. Да-да, то самое врожденное чувство, которое двигает вперед науку и культуру. Но двигает только в одном случае — когда оно сосредоточено на какой-то идее. Беспорядочное любопытство опасно. Оно связано с дофамином и с системой вознаграждения в мозгу. Когда любопытство удовлетворено, мы получаем «дозу» дофамина. А поскольку в информационную эру удовлетворить любопытство — плевое дело, эту «дозу» организм требует все чаще. Сделайте это прямо сейчас Даже если мы работаем над важной задачей, требующей внимания и полной сосредоточенности, нас нет-нет да и потревожат отвлекающие факторы. Оповещения соцсетей, звонки домашних, друзья с очередными мемами в мессенджерах. Работа затягивается: вы отвлекаетесь, и всякий раз приходится вновь сосредотачиваться, затрачивая лишнюю энергию. Представьте, что именно сейчас вам предстоит что-то хорошенько обмозговать — или просто написать важное письмо. Потренируйтесь: заранее дайте себе установку не реагировать на отвлекающие факторы. Уберите телефон в ящик стола, отключив на нем оповещения, на компьютере закройте браузер и все лишние программы. Видите, как все легко? Даже если вам кто-то звонил — вы с тем же успехом перезвоните через десять минут, когда закончите текущую задачу. Проверьте, есть ли у вас на работе специальные шумоподавляющие наушники или хотя бы табличка «Не беспокоить 10 минут», чтобы при необходимости отгородиться от коллег. Стараясь не реагировать автоматически на отвлекающие факторы, мы улучшаем синхронизацию альфа- и бета-ритмов (активное внимание и торможение, фокус и «расфокус»), то есть взаимодействие различных структур мозга для быстрой мобилизации ресурсов. Даже пустяковое отвлечение от задачи — воспользуемся формулировкой из одной хорошей книги — «взбалтывает содержимое чаши кратковременной памяти» и прерывает связи между средней лобной извилиной, использующейся мозгом как фильтр, и зрительным восприятием. Вернуть потерявшуюся гениальную мысль будет не так-то просто. Такой подход помогает понять: за 10–20 минут вашего «отключения» мир не рухнул. Можно постепенно наращивать такие интервалы сосредоточенной работы — вплоть до часа. Даже если вы не успели за отведенное время полностью выполнить задачу, это не страшно — «костяк» решения наверняка уже есть. Только прежде чем возвращаться в «мир других людей», нужна минутка сосредоточенности: бегло просмотрите, что уже сделано и что еще нужно сделать. Мозг начнет это обрабатывать в режиме «расфокуса» и, возможно, подкинет верное решение, когда вы вернетесь к этой задаче. Информационная зависимость Давайте еще раз оглянемся вокруг: в какой среде мы живем? Нас бомбардирует самая разная информация, и различные гаджеты, которые были придуманы для нашего удобства, попросту узурпируют время и внимание — навязчиво и требовательно. Сегодня мы в большинстве своем полностью зависим от технологий. Но я верю в силу человеческого интеллекта. Если понять механизм работы чего-либо, можно научиться и управлять этим «чем-либо». Как же работает информация, которая стала продуктом? Кстати, интересно, заметили ли вы эту трансформацию. Когда информация из средства достижения цели превратилась в самоцель? Вспомним старую поговорку: «Предупрежден — значит вооружен». Раньше информация считалась оружием в борьбе хоть за президентское кресло, хоть за флакон дефицитного парфюма. Но современные исследования подтверждают: сегодня все поменялось. Мы потребляем информацию как услугу — или даже как продукт. Представьте, что информация — это питьевая вода, которая течет из крана в доме. Жизнь без питьевой воды немыслима. Нам нужны запасы питьевой воды — скважины, горные ледники, водохранилища. Вода доступна, она всегда рядом. Вода — жизненный ресурс. Без воды мы умрем через три дня. Она есть — и точка. Точно так же и информация — она просто есть. Информация сверхдоступна, ее предостаточно — на любой вкус. Инфраструктура постоянной доставки информации — высокотехнологичная, разветвленная: стоит сделать шаг, стоит просто вздохнуть — и мы оказываемся в ее сетях. Поток информации настолько обилен, что мы просто захлебываемся. Вернемся к примеру с водой: да, она нас окружает, она доступна, но мы не можем в любой момент, когда захотим, раскрыть рот и припасть к живительному источнику. Время от времени мы испытываем жажду, и нам нужен стакан воды. Мы задумываемся, где его взять, и предпринимаем какие-то действия. А с информацией не так: она льется нам в уши, глаза и мозг, мы перекормлены, но нам это не надоедает. Почему? Мы уже договорились: информация — это продукт. А востребованный продукт с точки зрения маркетинга всегда представляет собой уникальное торговое предложение (УТП). Информация — это по самой своей сути триггер, на который мы не можем не среагировать. Она обращается к естественному человеческому свойству — любопытству. Она эксплуатирует наш интерес. Когда у нас возникает вопрос, мы ищем ответ, и в тот момент, когда ответ найден, получаем определенную дозу дофамина — гормона удовольствия, задействуется система вознаграждения и мотивации. Благодаря этой системе — и нашему любопытству — человечество движется вперед. В прежние времена ученые и мыслители брали информацию с боем: положить жизнь ради ответа на один-единственный вопрос было в порядке вещей. И дофаминовый эффект от постижения, понимания, открытия действовал дольше и ценился больше. Сегодня информация повсюду — золотое дно, бери не хочу. Учитывая нашу приобретенную тягу к потребительству, неудивительно, что мы переносим свои привычки и на информацию как продукт. А поскольку информация как продукт производится в избытке, перепроизводство девальвирует ее ценность. И все, что касается последствий перепроизводства, применимо и к информации. Действие дофамина короче, зависимость выше. Критики уже сомневаются: все ли то золото, что блестит. Недоверие к информации растет, да и фальшивок все больше, и приходится тщательно промывать этот золотой (золотой ли?) песок, чтобы найти что-то полезное. Мы тонем в информационных продуктах, постоянно производим информационный продукт — да и сами, по большому счету, становимся информационным продуктом. Итак, дано: • • • доступная информация (изобилие информационных продуктов) и разветвленная инфраструктура; цепная реакция — любопытство и его немедленное удовлетворение; желание делать запасы, накапливать информацию. Вы спросите: что с этим делать? Ведь в ваших закромах столько статей, книг, презентаций — вы «прибрали» их на потом, когда будет время почитать… но так и не вернулись к ним ни разу. Начать можно с малого. Помните, ранее мы делали упражнение? Вы пытались осознать, где находитесь, и прислушивались к своим ощущениям. Так вот, это популярное упражнение на осознанность (осознанности будет посвящена целая глава этой книги). Развивая осознанность и понимая, как работает любопытство и потребление информации, мы можем серьезно облегчить себе жизнь. Во-первых, старайтесь воспринимать информационный продукт (любой!) не как самоцель, а как средство достижения той или иной цели. Для этого — еще до погружения в новую информацию — следует задать себе вопросы: «Зачем это мне? В чем конкретно мне поможет эта информация? Что я с ее помощью решу?» Заметьте: даже если вы решили отдохнуть и посмотреть художественный фильм, все равно нужно понимать, зачем вам этот продукт. Например, как инструмент — расслабиться, отвлечься, поразмыслить. Во-вторых, в процессе поиска необходимой информации нужно ясно представлять себе параметры, по которым вы ищете информацию. Например: • • • • это мое первое обращение к теме; это займет у меня 10 минут; мне нужны ответы на конкретные вопросы; я изучаю только проверенные источники. Не позволяйте информации втянуть вас в водоворот: вы потеряете время, силы, захламите свою оперативную память, и в голове будет каша. Пресловутое «потупить в соцсетях» — это не расслабление: вы не получаете желанного отдыха, а просто расходуете внимание, которые, как вы уже знаете, является ограниченным ресурсом. Культ цели В послевоенной Америке и Европе начал приобретать популярность образ «целеустремленного человека». Успех и статус в обществе стали связывать с умением ставить перед собой цели и их добиваться. И если в Средние века ученый мог носиться с одной идеей всю жизнь, у него была единственная цель — найти ответы на вопросы, то современный человек ежедневно работает над выполнением от пяти до 20 целей. Мы помечаем целями весь свой жизненный путь: это пятилетняя цель, это цель на год, на квартал, на месяц и день… И постоянно ставим новые цели. Мы научились их оценивать, расставлять по важности, разбивать на этапы, вплоть до мельчайших шагов. Мы объединяем их в «пакеты» — и нередко в одном «пакете» оказываются совершенно разные цели: нам же хочется распланировать всю свою деятельность, во всех социальных ролях. Мы охотно расходуем на это внимание — мощь нашей, как выражается Д. Гоулман, «когнитивной мышцы». Словом, что-что, а планировать мы умеем. Чтобы выполнить план по целям, необходимо задействовать внимание, рабочую память и способность управлять задачами. И во всех трех случаях мы сталкиваемся с физиологическими ограничениями. У внимания — проблемы с устойчивостью (мы уже разбирали, как оно реагирует на внешние сигналы, постоянно сканируя окружающую среду: нет ли опасности для жизни). Объем рабочей памяти ограничен, мы можем удержать в ней лишь ничтожно малую часть входящей информации. А функция управления задачами имеет свойство постоянно переключаться. Все это приводит к серьезному внутреннему конфликту между «хочу» и «могу». Воля, мотивация и прочее никак не помогут разрешить этот конфликт: в его основе, повторюсь, физиологические ограничения мозга. Пока наша рабочая память не станет больше (а это будет возможно разве что благодаря эволюционному скачку), пока мы не научимся правильно переключаться между задачами и грамотно управлять вниманием, достижение целей будет требовать различных стимулов, которые вызывают привыкание (и с каждым разом порция должна быть все больше). Я часто работаю с руководителями, у которых проблема с целеполаганием. А нередко клиенты жалуются на своих начальников с такой проблемой. Важное уточнение: «проблема с целеполаганием» заключается не в том, что люди не могут поставить цель. Всё они могут. Нет, это более тонкая проблема. Нередко налицо подмена цели, когда целью кажется лишь промежуточное решение, инструмент для достижения настоящей, глобальной цели. Вам нужен инструмент или результат, полученный посредством этого инструмента? Представьте, что директор вашей компании собрал сотрудников и заявляет: «Давайте немедленно приступим к проекту по реформированию рабочей среды — все отделы переводим на удаленку». Но ведь это не цель, это инструмент. Настоящей целью может быть снижение операционных расходов, изменение бизнес-модели или повышение эффективности труда. А если проект запускается как «Реорганизация офиса под удаленную работу» — жди непредсказуемых результатов. Цель-инструмент — это когнитивная ловушка. Миф о многозадачности Самое время поговорить о многозадачности. Еще совсем недавно каждый уважающий себя «достигатор», «менеджер» своей личной эффективности считал собственную многозадачность конкурентным преимуществом. При этом, разумеется, его никто специально не учил этой «многозадачности». Как правило, ею владеют люди, привыкшие к высокому темпу работы и способные быстро переключаться. Да-да, именно так: многозадачность — это не столько умение делать несколько дел одновременно, сколько способность быстро переключаться с задачи на задачу. Давайте условно разделим многозадачность на три типа. Первый тип связан с автоматическими действиями: например, стоять и разговаривать, ходить и думать. Стоять и ходить у нас получается автоматически, мы не задумываемся об этом. Но посмотрите на младенцев, которые только учатся держать баланс. Для них это трудная задача. Со временем мозг запоминает, что к чему, и впоследствии мы стоим, ходим, бегаем, даже не задумываясь, как правильно балансировать тело. И при этом думаем, разговариваем, смотрим по сторонам. Второй тип многозадачности — переключение между задачами. Когда мы смотрим в два разных монитора или изучаем два разных прибора на панели, то переводим взгляд с одного на другой, чтобы уяснить для себя, что они показывают. Со слуховым восприятием то же самое: мы слышим либо одно, либо другое. К тому, что звучит громче, мы прислушиваемся непроизвольно. Нужно приложить немалые когнитивные усилия, чтобы сосредоточиться на более тихом звуке. Люди с хорошо натренированной способностью быстро обрабатывать любую информацию (считывать смысл в целом и ключевые моменты) действительно быстрее переключаются между задачами. Это серьезно повышает их продуктивность и эффективность. Но и у них есть ограничения. Человеческий мозг не способен одновременно воспринимать то, что читает, и то, что слышит, если слова и смысл в этих сообщениях разнятся. Помните, как мысли пробегают по нейронной цепочке? По одной! И последний тип многозадачности — выборочное внимание. Например, приготовление еды: что-то мы делаем автоматически, а что-то требует нашего внимания. Во время готовки мы можем обдумывать важные идеи — а порой нас может настичь даже творческое озарение (как говорила Агата Кристи, домашняя работа, занимая физически, оставляет полную свободу для умственной деятельности). Но если мы понимаем, что «здесь и сейчас» необходимо сосредоточиться именно на приготовлении пищи — например, когда имеем дело с ножом или огнем, — то возвращаемся к процессу. Показательный (и очень опасный) пример выборочного внимания — когда люди за рулем пишут сообщения или просматривают ленты соцсетей. Казалось бы, мы водим автомобиль на автомате, не задумываясь о переключении передач, торможении и так далее. И если мы все равно ползем в пробке, кто мешает писать эсэмэски или листать Instagram? Не делайте этого. Никогда. За рулем важны не только ваши водительские навыки, но и наблюдение за происходящим на дороге. Наша безопасность зависит от других машин, других водителей. Дорожная обстановка находится под нашим относительным контролем лишь в одном случае: когда мы понимаем, насколько она сложна, и допускаем, что нас окружают менее опытные водители. Наша обязанность — сохранить жизнь себе и им: мы более опытны, более внимательны, значит, на нас лежит больше ответственности. Итак, мы рассмотрели три типа многозадачности — и, надеюсь, вы распрощались с мифом о сверхчеловеческой способности одновременно читать, писать, говорить и решать трудные задачки. Наш мозг физиологически не способен на такие чудеса. «Многозадачность» и ее последствия Я много работаю с последствиями такой неправильно организованной «многозадачности». Хрестоматийные «успешные менеджеры», которые в прошлом какое-то время ухитрялись «делать несколько дел одновременно», впоследствии начинают замечать неприятные вещи: ухудшение памяти, растерянность и постоянную тревожность (о чем-то забыли, чего-то не сделали). «Я в постоянном ожидании страшного провала, никак не могу отделаться от этой мысли», «Раньше я спокойно могла говорить по телефону и одновременно обрабатывать почту, а сейчас не могу сосредоточиться и перестала понимать, что мне говорят», «На совещании я понимаю каждого говорящего в отдельности, но не могу связать эти выступления в какую-то последовательность и уловить общий смысл обсуждаемого». Так или примерно так жалуются мои клиенты. Если мы одновременно делаем то, что требует когнитивных усилий (внимание, удержание в рабочей памяти сути задачи, управление задачами), то, как было сказано выше, черпаем энергию из одного источника. Неверно организуя «многозадачность», люди истощают свои когнитивные способности, причем все сразу. Внимание слабеет, оперативная память из-за перегрузки удерживает все меньше информации (правило Штирлица — «запоминается последнее» — становится вынужденным), функция распределения задач работает с последней запомнившейся мыслью, и отсутствие внятного контекста вынуждает совершать исключительно простейшие действия. В итоге — ошибки, путаница и растерянность. Те менеджеры, которые приучили себя к быстрому переключению между задачами, тоже сталкиваются с негативными последствиями: это привычка к «сканированию» информации, к чтению по диагонали. Более того, из-за быстрого переключения часто теряются важные детали. Так, известно, что мы храним в краткосрочной памяти начало и конец сообщения («сообщения» в самом широком смысле, будь то пространная реплика собеседника, выступление, статья или презентация). При быстром переключении теряется практически все, что могло бы запомниться, — в памяти остается только начало. А начало любого сообщения — это, как правило, постановка проблемы или формулировка утверждения, которое далее аргументируется (либо удачно, либо нет). Таким образом, любители чтения по диагонали рискуют запомнить лишь голословные, спорные или недоказанные утверждения и попасть из-за этого впросак. Со временем таким «многозадачникам» все сложнее читать большие тексты, книги, доклады, презентации, заметно снижается способность работать с большими объемами разных данных, анализировать, выявлять тенденции и закономерности. Сделайте это прямо сейчас Давайте проведем небольшой тест. Понаблюдайте за собой: сколько раз вы отвлечетесь на какие-либо внутренние или внешние раздражители, пока будете читать следующий раздел про рассеянность? По времени это займет всего-то три минуты (и то если читать вслух). Рассеянность «Рассеянного с улицы Бассейной» все мы помним с детства. Возможно, во многом поэтому мы и не придаем особого значения рассеянности — так, отшучиваемся и не обращаем внимания. Милый недостаток, не более того. Но давайте смотреть правде в глаза: ничего «милого» в рассеянности нет, это очень серьезная проблема. Причем речь даже не о рассеянности, связанной с тяжелыми заболеваниями вроде болезни Альцгеймера, — мы будем говорить о том, каким рассеянным может быть мозг здорового человека. Давайте рассмотрим три типа рассеянности. Первый тип, весьма часто встречающийся в моей тренерской практике, возникает из-за конфликта высокоуровневых целей и ограничений когнитивного контроля (то есть исполнительных функций). Как уже говорилось ранее, если целей много, если они масштабные и разнородные, то направленное внимание рассеивается, рабочая память переполняется, а управление задачами дает сбой: мозг просто не в состоянии обработать такой объем. Ограниченное время заставляет нас хвататься за все подряд, тревожность мешает погрузиться в тему. Мы откладываем одну задачу, беремся за другую. А если у нас еще не накачана «когнитивная мышца», помогающая сопротивляться отвлекаторам, реагируем автоматически — и даже радуемся, если позвонил коллега или телефон напомнил, что надо бежать на совещание. Ничего, думаем мы, закончим и разберемся со всем этим. А потом выясняется, что в задачах, решенных наспех, масса ошибок, а нерешенные — сплошь сорванные дедлайны. Второй вид рассеянности мы часто видим у знаменитых мыслителей или ученых. Прекрасная иллюстрация — Архимед, выскакивающий из ванны нагишом с криком «Эврика!». Мы уже говорили об этом: когда ум поглощен решением важной задачи и на это направлены все его ресурсы, то предвнимание — досознательное сканирование окружающей среды — ослабевает. Мы находимся в состоянии сверхфокуса на одной-единственной задаче, и все наши мыслительные процессы обрабатывают только ее. Третий вид рассеянности — недисциплинированное внимание. Это в основном бытовые проблемы — мы забываем, куда положили ключи, не можем отыскать очки (а они у нас на лбу), ищем машину на автостоянке, когда припарковались в переулке… Такая рассеянность довольно быстро лечится практикой осознанности. Нужно научиться быть «здесь и сейчас», сосредоточившись на том, что мы делаем, зачем мы это делаем и к какому результату стремимся. Есть у рассеянности и еще один минус: так мы хуже «сонастраиваемся» с другими людьми, меньше задействуем мощный механизм эмпатии. Итог: ухудшается социализация. Существуют вспомогательные практики запоминания. О том, как запоминать важные детали текущего момента, мы поговорим позже, в главе «Механизмы памяти». Сделайте это прямо сейчас Давайте попрактикуемся в дисциплине мышления. Для этого расслабьтесь, посмотрите в окно. Пусть мысли текут свободно, сменяя друг друга. Через пять минут сосредоточьтесь на мысли, которая на тот момент будет у вас в голове. А затем как бы открутите время назад: определите, откуда пришла эта мысль, с какой предшествующей мыслью связана. Получилось? Продолжайте упражнение: а какая мысль была у вас до этой, предшествующей? Как они связаны между собой? И так далее. Не просто вспоминайте последовательность — анализируйте связность: почему именно эта мысль потянула за собой следующую. В эту игру можно играть в любое время, особенно в скучных поездках, в очередях, в ожидании. Чем дальше вы способны «открутить» цепочку мыслей, тем более организованным становится ваше мышление. Приятный собеседник Как упоминалось выше, все больше людей жаждут содержательной и вдохновляющей беседы, обмена мыслями и идеями. Интересный собеседник всегда в центре внимания, он желанный гость на любой вечеринке. Откуда же берутся эти удивительные люди? Все начинается с умения слушать. К сожалению, в школе нас не учили правильному слушанию. Мы приобретали этот навык, копируя родных, — неосознанно, автоматически. А между тем умение слушать осознанно помогает не только качественнее усваивать услышанное, но и считывать больше невербальных сигналов. Это может показаться удивительным, но мы получаем намного больше информации о собеседнике, чем способны осознать. Наши органы чувств, наши «биоприемники» — инструменты тончайшей настройки, они улавливают все движения и микродвижения собеседника, всю его мимику и микродвижения тела. В долю секунды мы считываем, обманывает человек или нет, подмечаем разницу между его словами и эмоциями, определяем, что ему на самом деле от нас нужно. Вся эта информация поступает в мозг, создавая и дополняя общую картину. Другое дело, что низкая осознанность не позволяет правильно распорядиться этим богатством. Иногда интуиция что-то тихонько шепчет по поводу человека или ситуации, но мы отмахиваемся: нам почему-то нравится быть одураченными видимостью. Для нас то, что мы видим, и есть реальность. Осознанное глубокое слушание человека — не только ушами, но и глазами, и даже кожей — это навык. И развивает его только практика, как любой другой навык. Когда мы внимательно слушаем собеседника, то поворачиваемся к нему лицом (чтобы звуковые волны равномерно достигали обоих ушей), пристально в него вглядываемся да и вообще прислушиваемся к своим ощущениям. Важно при разговоре быть в состоянии «здесь и сейчас» — и полностью отключить привычный внутренний диалог. Не нужно анализировать ни собеседника, ни себя. Не нужно внутренне соглашаться или критиковать, заранее сочинять ответ, думать о том, как выглядишь в глазах собеседника, пытаться читать чужие мысли, глядеть по сторонам. Это трудно. Поможет умение фокусироваться и дисциплинировать мышление. Да, это трудно, но полезно: при таком глубоком слушании вы получите куда больше и вербальных, и невербальных данных для последующей обработки сознанием. Вы возразите: но ведь «хороший слушатель» — это еще не «хороший собеседник». Если так глубоко погружаться в слушание другого человека, как же успеть продумать свой ответ, чтобы он оказался интересным и «в тему»? Непонятно. А знаете, кто это волнуется? Ваше эго. Дело в том, что наш «внутренний контролер» очень нервничает, что мы ответим неудачно и будем глупо выглядеть в глазах собеседника. Отвлекаясь на тревожный шепоток эго, мы теряем фокус, волнуемся, отключаемся от потока информации, погружаемся в свой внутренний мир и придумываем, как бы поинтереснее и поостроумнее ответить. А в итоге либо говорим невпопад, пытаясь поскорее вставить слово, либо так тщательно продумываем ответ, что мысль собеседника успевает уйти далеко вперед. Быть хорошим собеседником сложно. Но главное, без чего это невозможно, — без умения довериться своим нейронным сетям. Импульс пробегает по ним за долю секунды, и теоретически мы в любой момент способны актуализировать весь свой богатый, накопленный за прожитые годы опыт, который запечатлен в различных ассоциативных связях или воспоминаниях. Вы сами удивитесь, как точно и емко будете отвечать собеседнику при глубоком слушании. А вот что бывает, если вы не доверяете собственному мозгу. Возьмем любую конференцию, любой семинар: в зале всегда найдется человек (а то и не один), который встанет и задаст длинный путаный вопрос ни о чем. Знакомый образ? Еще бы. Что делается в голове у человека в этот момент? Он слушал-слушал (как умеет), пока какое-то слово-триггер не пробудило в его мозгу смутное воспоминание, вызвав несогласие. Как правило, подталкивает к выступлению именно несогласие. Человека захлестывает эмоциональная волна, и в таком возбужденном состоянии он начинает лихорадочно обмозговывать свой вопрос. Главная цель — уличить, разоблачить говорящего. Он, конечно, полностью отключен от потока информации, зациклен на своем вопросе, крутит его в голове так и эдак. Но возбуждение заставляет его все время возвращаться к началу вопроса, хотя приблизительные доводы против сказанного у него, конечно, есть (ведь почему-то же у него возникло несогласие). Удержать аргументацию в голове не получается, потому что человек начинает волноваться уже по другому поводу — когда ему будет позволено высказаться. Дождавшись приглашения задавать вопросы, наш герой сердится, если его обходят стороной. Наконец его подпускают к микрофону, и он начинает говорить — начало вопроса он уже миллион раз прокрутил в голове. И тут он слышит свой сиплый или, наоборот, слишком визгливый голос, пугается его и нервничает, что выглядит как дурак. Он начинает мямлить, потому что от волнения у него вылетели из головы все доводы, уличающие спикера. Он путается, забывая сказанное секунду назад… И в итоге ему уже неважно, что он собирался сказать, его цель — хоть как-то выкрутиться из этой неловкой ситуации и сохранить лицо. Не дай бог, спикер захочет уточнить, что человек имеет в виду: ничего он уже не имеет в виду, он отчаянно хочет одного — сесть и забыть весь этот публичный кошмар. Откуда я так хорошо все это знаю? Я там была. Я сама была таким человеком-невпопад. Я домысливала за собеседника, досказывала, перебивала (я же думаю быстрее, чем другой человек успевает договорить!) и… попадала впросак. Я обманывалась, будучи не в состоянии угадать окончание реплики. Мой собеседник имел в виду другое, совсем другое. Я очень долгое время не умеласлушать людей. Так как же необходимо практиковать глубокое слушание? Чтобы достичь этого состояния, нужно выполнить несколько условий. Первое — полностью прекратить внутренний диалог. Просто вообразите у себя перед глазами огромный знак «СТОП». В этом поможет практика осознанности («здесь и сейчас»), которая необходима при любой фокусировке. Второе — задействовать такой мощный механизм, как эмпатия. Зеркальные нейроны, отвечающие за имитацию (как считается, они могут быть задействованы в эмпатии), помогут считывать, что человек чувствует, насколько он открыт, расположен к беседе или, напротив, раздражен. Эмпатия — залог истинной вовлеченности в беседу: сосредоточьтесь на человеке, любому льстит, когда его внимательно слушают. Эмпатия помогает проникнуться энтузиазмом собеседника, его страстью. Пусть всего лишь на время общения — но кто знает, «как слово наше отзовется»? Бывает, что озарение догоняет нас через неделю после хорошей беседы. Третье — это разобраться со стратегией собственно слушания. Необходимо уметь запоминать ключевые факты (цифры, даты, имена), которые упоминаются в беседе, — при помощи либо логических связок, либо мнемонических техник, отработанных до автоматизма. Да и вообще нужно иметь хорошо натренированную память, чтобы легко и непринужденно держать в голове структуры, которые выстраивает собеседник. Помочь может повторение фразы собеседника или вопросуточнение: вы пытаетесь пересказать своими словами чужую мысль или развиваете ее дальше. Но помните: делать это надо не у себя в голове, а вслух. Нельзя погружаться в свой внутренний мир и о чем-то там размышлять в отрыве от собеседника. Важен постоянный контакт, постоянный фокус на собеседнике. Четвертое — развить ассоциативное мышление. Без него невозможна находчивость и здоровая спонтанность в общении, невозможно вовремя задать нужный вопрос или грамотно парировать реплику собеседника. И, наконец, нужно делать домашнюю работу — много читать, осмысливать прочитанное, вырабатывать собственное мнение. Это, пожалуй, ключевое условие, как стать интересным собеседником. Беседа — это интеллектуальная игра, которая приносит игрокам огромное удовольствие… если соблюдаются ее правила. Вот основные правила: • • • безоговорочное уважение к мнению и личности собеседника; продуманная аргументация; отсутствие демагогии. Помните, что есть цель игры — и есть цель вашего в ней участия. Как и в любой игре, важно не столько победить (это просто — найди заведомо слабого противника и выигрывай у него постоянно), сколько насладиться самим процессом игры. Платон считал целью своих «Диалогов» — философских сочинений в форме бесед — поиск истины. Вы вправе ставить любые цели. Механизмы памяти Пять важных идей этой главы Память имеет определенную структуру и различается по типам и процессам. Управление памятью — это кодирование входящей информации, упорядочение для хранения в долговременной памяти и воспроизведение по требованию необходимой информации. Память на имена — это внимание к людям и осознанность. Хорошая память — знание контекста. Таксономия Блума — путь от фиксации информации к знаниям. Щепотка терминологии Для начала сразу оговоримся, что в науке существуют различные типологии памяти. Нас интересуют две: по организации запоминания (эпизодическая, семантическая и процедурная) и по физиологическим принципам (долговременная, кратковременная, ультракратковременная). Эпизодическая память — это память о том, что происходило в нашей жизни в определенном времени и месте, об эмоциях, связанных с этими событиями (автобиографическая память). Это память о нашем «я», наше самосознание. Семантическая память — это общая информация о мире, нейтральное знание (без сопутствующих эмоций): небо — голубое, облака — белые, президент — Путин. Эпизодическая и семантическая память — это разновидности эксплицитной, или декларативной, памяти. В ней хранятся осознанные воспоминания, которые мы способны актуализировать сознательно: это мой четвертый день рождения, мы с мамой и папой отдыхаем на море, я сижу у папы на плечах и ем сладкую вату, мне хорошо и весело. Эксплицитной памяти противопоставляется независимая от нее имплицитная, то есть неосознанная: это информация, почерпнутая из неосознаваемого опыта. Составляющая имплицитной памяти — процедурная память (в том числе память на движения): как ездить на велосипеде, завязывать шнурки, целоваться и так далее. Из эксплицитной памяти мы можем почерпнуть воспоминание, как, сдавая экзамен по вождению, едва не задавили экзаменатора, но сам навык вождения хранится у нас в имплицитной памяти. Ученые до сих пор спорят, делится память на компоненты на физиологическом уровне или нет, но все же условно выделяют долговременную память, хранящую огромное количество объектов, непосредственно не доступных сознанию, и кратковременную с ее оперативной частью — рабочей памятью. Ультракратковременная, или моментальная, память удерживает образы на самый короткий промежуток времени — на долю секунды. Например, подсмотреть в шпаргалке год рождения Пушкина, спросить у мамы, сколько стаканов муки нужно для пирога… Эта глава называется «Механизмы памяти». Если не вдаваться в ненужные подробности, при работе памяти задействуются три процесса: кодирование входящей информации (или запоминание), перевод информации из кратковременной в долговременную память (сохранение) и вспоминание (воспроизведение и узнавание). Существует три типа кодирования входящей информации в процессе запоминания — фонетический (по созвучию), семантический (по смыслу), структурный (визуальные формы)37. Информацию мы кодируем как осознанно, так и автоматически. Когда информация от органов чувств поступает в мозг, она разбивается на фрагменты, которые обрабатываются разными областями мозга. При попытках вспомнить что-либо эта информация из фрагментов собирается в единое целое. Как уже говорилось выше, есть два процесса вспоминания (извлечения материала из памяти). Первый — воспроизведение, то есть воссоздание ранее воспринятых образов. Воспроизведение может быть как произвольным, так и непроизвольным. Непроизвольное воспроизведение происходит, как легко понять, непреднамеренно: мы видим в окно машины свой университет — и перед глазами встает защита диплома, чувствуем запах маминого парфюма — и в голове всплывают картинки детства, прилетели на море — и, ощущая под ногами песок, вспоминаем, как прекрасно отдыхали здесь прошлым летом. Второй — узнавание, то есть сопоставление воспринимаемых образов с представлениями о них. Если воспроизведение и восприятие разнесены во времени, то узнавание происходит в момент восприятия. Например, мы должны были встретиться в метро с незнакомым человеком: видя незнакомца, мы пытаемся применить к нему словесное описание (он же сообщил нам, как будет выглядеть) — так, высокий, темноволосый, в красной куртке, на спине темно-синий рюкзак… — и узнаем его. Мои тренерские советы Я не зря так подробно остановилась на воспроизведении и узнавании. Существует множество мнемонических техник запоминания информации, но, к сожалению, мало говорят про механизм вспоминания. Это разные механизмы. А главное, хорошая память — это как раз способность вспоминать. Что толку овладевать мнемотехникой, если в ответственный момент ничего не вспоминается? Выбирая программу или тренера по развитию памяти, обратите внимание на следующие моменты: есть ли блок упражнений… • • • • • • …на вспоминание; …на развитие воображения; …на управление эмоциями; …на исправление когнитивных искажений; …на технику запоминания, основанную на логических цепочках (для больших блоков информации); …на развитие ассоциативной памяти (это должен быть основной блок). На последнем пункте остановимся более подробно. Если тренер предлагает готовые ассоциативные карты и за час занятий пытается вбить вам в голову свои собственные образы — помните, что через неделю от них не останется и следа. Вы просто зря потратите время и деньги. И еще замечание для активных пользователей компьютеров и гаджетов — от одних только тренажеров (диджитал-игры, мини-программы, кроссворды и так далее) пользы мало. Они должны быть встроены в стратегию обучения и связаны с отрабатыванием какого-то определенного навыка. И, конечно, тренажеры — это не система. Это инструмент: пока пользуешься — мышцы в тонусе, бросил заниматься — эффект пропал. А вот если вы получите метазнание, как ваш мозг реагирует на ту или иную технику или стратегию, то у вас в руках будет удочка. Ловите рыбу — какую хотите. Что в имени тебе моем На очередном мероприятии я в очередной раз представляюсь («Я — брейн-тренер, помогаю людям, помимо прочего, улучшать свою память») и слышу очередные смешки: ха, у нас-то прекрасная память. Но через пять минут эти же люди начинают осторожно «выкать», избегая называть меня по имени, и я знаю почему. Я представилась — а они не помнят, как меня зовут. А через неделю мы встретимся на другом деловом мероприятии: они меня узнают, улыбнутся, будут со мной приветливо разговаривать, но… не назовут по имени. Обычное дело — люди не запоминают имен. И не видят в этом ничего страшного — вот что удивляет. Есть прописная истина, восходящая еще к Дейлу Карнеги: самый приятный для нас звук — это наше имя. Это наш идентификатор, признание, что мы существуем: ведь наше социальное «я» живет лишь за счет того, что другие подтверждают наше существование. Мы выхватываем свое имя из общего шума, даже если в помещении смешались сотни голосов или оглушительно гремит музыка, и моментально реагируем. На улице, услышав, как кто-то выкрикнул наше имя, мы оборачиваемся и внимательно изучаем кричавшего — даже если понимаем, что звали не нас. А вспомните, что вы чувствовали, осознав, что собеседник не помнит вашего имени. Возможно, вас обидела, уязвила его невнимательность. Конечно, качественная коммуникация невозможна, если один собеседник мучается вопросом «Как же его, черт возьми, зовут?», а второй тоже умирает от неловкости — «Он что, не помнит мое имя? Как бы ему намекнуть?». Некоторые берут инициативу в свои руки — каждый раз представляются, повторяют свое имя на разные лады в течение беседы, напоминают, как с ними связаться, на прощание еще раз называют себя по имени. При очередной встрече, здороваясь, они представятся еще раз и напомнят, где встречались с собеседником. У такого подхода есть один большой минус — зацикленность на задаче запомниться любой ценой. Вы захотели бы иметь дело с тем, кто так навязывается? Отдельный разговор про специалистов, работающих «в полях». Это менеджеры по продажам услуг, которые знакомятся с потенциальными клиентами на деловых мероприятиях. Казалось бы, специалистов учат коммуникациям — как установить контакт при знакомстве, как «растопить лед», как представиться самому, как выудить из собеседника телефон или адрес электронной почты, чтобы связаться позже для более предметного разговора. Но я ни разу не встречала менеджера, который с ходу запомнил бы мое простое имя. Самое забавное — этих специалистов, как правило, посылают на несколько мероприятий подряд: аудитория может пересекаться, и эти умники как ни в чем не бывало подходят ко мне и опять заводят свою песню. Они не помнят моего имени, не помнят моего лица и не понимают, что я уже «отработанный контакт». Исходя из собственного опыта могу с уверенностью сказать, что даже опытные сотрудники по продажам «в полях» (а это, как правило, ведущие специалисты и руководители направлений) ухитряются сделать все, чтобы потенциальные клиенты обходили их организации стороной. Если меня не запомнили — значит, это безразличие, неуважение, значит, им наплевать на меня, они просто стараются меня использовать. Почему у людей такая плохая память на имена? Можно привести целый список причин: • • • • • • • • отсутствие фокуса на имени; отсутствие интереса к человеку; привычка сканировать периферию; озабоченность собственной персоной; волнение, тревожность; страх оказаться скучным собеседником; страх отвержения; страх не запомнить имя. Что мешает сосредоточиться в момент знакомства и автоматически запомнить имя собеседника? Во-первых, отсутствие цели. Если нет намерения запоминать чужие имена, вы их и не запомните. И дело даже не в том, нравится вам собеседник или нет, интересен он вам или нет, нужен он вам или нет (для многих это решающий фактор при знакомстве). К сожалению, разовый приказ мозгу — «Запомни это имя!» — не срабатывает. Поэтому изначально поставьте перед собой эту цель — запоминать имена собеседников, сфокусируйтесь на этой цели. Нет, вовсе не обязательно все время держать ее в голове, но, входя в зал, где много незнакомых людей, напомните себе, что собираетесь запомнить имена тех, с кем вас сведет это мероприятие. Во-вторых, все та же «многозадачность». Я имею в виду, что на крупных мероприятиях не стоит протягивать руку для рукопожатия и одновременно оглядывать зал: не дай бог пропустить более важных людей для приветствия или знакомства. Это элементарная вежливость — смотреть в лицо того, с кем знакомишься, внимательно слушая, что он говорит. Но люди разговаривают с одним, глазами сканируют зал в поисках других, а в голове между тем носится вихрь мыслей, вообще не относящихся к делу. Помните, эффективность — дитя последовательности. Осматривайте зал, когда вы одни и не заняты разговором. В-третьих, неумение освободить голову для «здесь и сейчас». Отдайтесь моменту. Не думайте, как вы выглядите и что вам нужно сказать, не оценивайте окружающих: люди все это считывают за доли секунды и теряют к вам интерес. Человек, озабоченный собой и судящий других, — неприятный собеседник. Некоторые клиенты признавались мне, что на многолюдных собраниях им тревожно, трудно сосредоточиться, голова как в тумане. Они боятся: «А вдруг у меня вспотеют руки, голос будет неестественным и выдаст страх?» Они не хотят выглядеть глупо. Тут есть простое правило: посмотреть в глаза страху и действовать вопреки ему. Попытайтесь сместить фокус: не думайте о самом страхе и о его последствиях, а найдите другой интерес. Дайте себе задание: например, при знакомстве отмечайте тембр голоса собеседника. К концу вечера у вас соберется целая коллекция тембров, и вы сможете подсчитать, сколько из них высоких, сколько низких, сколько невыразительных, а сколько глубоких. Голова будет занята заданием, волнение отступит, а вы всякий раз будете сосредоточены на собеседнике, внимательно прислушиваясь к нему, и уж точно не пропустите его имя мимо ушей. Тот же совет могу дать тем, кто жутко скучает на таких мероприятиях, но вынужден посещать их по работе. Найдите свой собственный интерес, запустите внутренний квест: скажем, присматривайтесь к лицам новых знакомцев, задаваясь вопросом, сколько в помещении людей с длинными носами или каково соотношение темноволосых и очкариков… Кто-то может возразить, что это циничный подход. Разве? Ведь «квест» не так уж важен — вы, проявляя интерес к людям, даете им возможность раскрыться, а сами понимаете, насколько другой человек уникален и глубок. Вам, сфокусированному на нем собеседнику, он расскажет больше. Вас ждут приятные сюрпризы, которые могут вылиться в новые возможности. Конференции и нетворкинг Помню одну из первых крупных конференций, на которую поехала по работе, будучи еще молодым специалистом. Я понимала, что это прекрасная возможность не только получить новые знания, но и познакомиться с коллегами из других сфер, узнать, как они решают рабочие задачи. Я была полна надежд и воодушевления, как ни банально это звучит. И что же? Да, выступления были интересными и полезными, но вот кофе-брейки стали для меня настоящим испытанием. Я держала чашку с кофе, боязливо озираясь в полном одиночестве и с завистью наблюдая, как за другими столиками группы людей что-то бурно обсуждают и смеются. Они явно получали удовольствие от общения и не спешили обратно в зал слушать очередного гуру. А я злилась на себя: мне-то тоже надо познакомиться с ними и что-то обсуждать, захлебываясь от восторга. Я-то тоже должна сказать им (кому «им»?), что существую, что и в моей практике были интересные случаи, с которыми я удачно справилась. Ничего не изменилось и на вечернем коктейле. Я так же одиноко стояла в уголке с бокалом шампанского — даже чокнуться было не с кем. Правда, таких же одиночек было предостаточно, но мне казалось — я единственная неудачница на этом празднике жизни. Сейчас, много лет спустя, я сама вижу на различных мероприятиях таких одиночек, боязливо косящихся на группы людей. Они, как и я когда-то, стоят в сторонке и ждут, когда к ним кто-то подойдет и заинтересуется их персоной — робкой и невзрачной. Но почему, собственно? Почему кто-то должен мной интересоваться? Что я вообще собой представляю? Эти вопросы я задавала себе после той злополучной конференции. Что это за выжидательная, пассивная стратегия? Невозможно заинтересовать собой кого бы то ни было, если сам не интересуешься людьми. В итоге я пошла на тренинг по нетворкингу, чтобы научиться управлять деловыми связями, и несколько лет упорно работала над улучшением своих социальных навыков. Я узнала о главном принципе нетворкинга — отдавать, а не брать. Отдавать свое внимание, энергию, интерес собеседнику. Люди, считающие себя интровертами или являющиеся ими на самом деле, считают, что им от природы не дано блистать в обществе. Но умение общаться можно натренировать. И первый шаг на этом пути — искренний интерес к собеседнику, к его имени. Вернемся к нетворкингу. До эпохи социальных сетей наш круг общения был достаточно узок и ограничивался в основном личными контактами. Представление о нетворкинге как о сети долгосрочных полезных связей появилось во второй половине прошлого века — начиналась эпоха глобализации, и для делового человека стало насущной необходимостью иметь широкий круг друзей и знакомых, связанных с той или иной экономической сферой. Эта необходимость подразумевала постоянное общение как со старыми, так и с новыми знакомыми. Нужно было писать письма, посылать открытки, созваниваться, встречаться. Обладатель разветвленной сети связей был активным человеком, ему постоянно требовалось прикладывать огромные усилия, чтобы поддерживать эту сеть в рабочем состоянии. Конечно, он помнил не только имя каждого знакомого, но и день его рождения, знал, как зовут его супругу и детей, примерно представлял себе его биографию. Знакомство с такими людьми (и с их записными книжками) ценилось на вес золота. Сейчас за нетворкинг во многом отвечают соцсети. Тот же Facebook напоминает про дни рождения, основную информацию можно прочитать в профиле. Друзья и знакомые сами заботятся о том, чтобы быть видимыми, напоминают о себе, размещая посты и фотографии; мы знаем, как выглядят их родные (супруги, дети), где они работают, куда ездят отдыхать, чему радуются и огорчаются. Мы воспринимаем эту сеть пассивно — просто пользуемся ею, когда нам нужно о чем-то сообщить или спросить. И эта пассивность может сыграть с нами злую шутку: мы не утруждаем себя запоминанием даже необходимой информации, а при офлайн-встрече по привычке воспринимаем нового знакомого как новое лицо в ленте Facebook. Если же этот человек для нас очень важен, если мы на нем сфокусированы, то ловушку подстраивает уже наша самооценка: «А как я выгляжу?», «Что бы такого умного сказать?», «Как ответить?». Включается внутренний диалог, и слова собеседника пролетают мимо ушей. Существует и чисто физиологическое ограничение. Оксфордский профессор психологии, антрополог Робин Данбар вычислил количество социальных связей, которые человек в состоянии поддерживать: оно равно в среднем 150 (так называемое «число Данбара»). Мы можем поддерживать постоянные отношения приблизительно со 150 людьми, хорошо ориентируясь в их жизни. Сколько из них родственников, одноклассников, сокурсников, коллег? Сколько остается свободных «слотов» для новых знакомств? Мы скользим по лицам, как привыкли скользить взглядом по бесконечной информации: по верхушкам, по заголовкам. Рассеянное внимание становится привычным. И если раньше бесценной была записная книжка, то теперь не имеют цены память, внимание и гибкие нейронные связи нашего мозга. Мы можем запоминать намного больше сведений о других людях с помощью мнемотехники и благодаря навыкам перевода информации из кратковременной памяти в долговременную — это называется консолидация памяти. Но сначала необходимо перенастроить восприятие и отказаться от укоренившейся за последние лет десять привычки пассивно потреблять информацию — включая информацию о людях. Для тех, кто хочет развить навык автоматически запоминать имена, существует специальный мнемотехнический прием. Овладение им требует не менее месяца активной работы, она должна войти в привычку. Постоянно практиковаться в повседневной жизни непросто, поэтому я сделала специальный тренинг для очень занятых людей. Я поделюсь с вами методикой тренинга, с помощью которой вы сможете поставить этот навык самостоятельно. Неспроста этой главе предшествовала глава про ассоциативное мышление. Это необходимая база. Вначале я расскажу о подготовительных упражнениях и объясню, как они работают. А потом мы с вами познакомимся с самой техникой запоминания имен. Подготовка к постановке навыка Посвятите этим двум упражнениям целую неделю. Упражнение 1 Каждый день играйте с детьми или друзьями в такую игру: один произносит слово (например, «кошка»), другой должен ответить по созвучию (например, «мошка»). Тот, кто ответил, предлагает напарнику новое слово, пока тот, в свою очередь, не найдет к нему созвучие. Играть нужно в высоком темпе, не задумываясь и не останавливаясь. Главное правило: слово должно быть настоящим (то есть не набором букв) и означать то, что на самом деле существует. Если вам не с кем играть, то по ссылке http://www.elenasosnovtseva.com/book вы можете найти несколько аудиозаписей со словами, произносимыми в нужном темпе. Скачайте их и играйте, пока слова не начнут слетать с языка моментально. Как работает это упражнение Не удивляйтесь, если в первый день вам будет трудно подбирать слова по созвучию. Как уже говорилось выше, мы редко прибегаем к ассоциативному мышлению сознательно. Немного практики — и слова будут легко и быстро всплывать в памяти. Вначале мысль пойдет по проторенной дорожке, будут задействованы привычные нейронные связи, обыденное, шаблонное мышление, повседневный словарный запас. Но чем дольше вы играете в эту игру, тем больше возникает новых нейронных связей, тем чаще задействуются уже существующие, но не очень активные. Постепенно у вас начинают выскакивать редкие для вашего словаря слова, которые тянут за собой какие-то воспоминания. Обогащается не только ваша лексика, но и палитра образов. Упражнение 2 Пусть ваш напарник произносит различные слова одно за другим (не менее десяти). Вам нужно придумать историю, в которой будут эти слова, от первого до последнего, в правильном порядке. История должна получиться фантастической и очень смешной. Например, вам с небольшим интервалом говорят следующие слова: ковер, дождь, палка, кукушка, простыня, горка, огонь, простокваша, петух, кукуруза. И вот вы сочиняете историю. «Иду я по дороге, вижу — лежит свернутый ковер. Ну, думаю, никак труп завернули. Разворачиваю, а из него как хлынет оранжевый дождь. Он хлещет меня по лицу, по телу, а я смотрю — это и не дождь вовсе, а палка у меня в руке, и я сам себя луплю. Забросил я палку далеко в поле. Вдруг вижу: летит наперерез кукушка, хвать палку в клюв — и на меня. Я давай убегать, кукушка за мной. Я к себе во двор, она за мной. И вдруг из окна на кукушку как прыгнет простыня! Кукушка запуталась в простыне и шмякнулась на землю. Бьется кукушка в простыне, а простыня возьми да и встань как горка. Летят еще простыни, растет эта гора из простыней, все больше становится, все выше к небу тянется. И вдруг вспыхнула эта горка огнемсиним да холодным, как простокваша. Смотрю — навстречу мне петух бежит, несет стакан простокваши. Я простоквашу выпил, петуха погладил по красному гребешку. Петух доволен, ластится, кудахчет что-то, лакомство выпрашивает. Пошел я на кухню, достал кукурузу в банке, открыл и насыпал петуху кукурузы полную миску». Это упражнение хорошо поднимает настроение. Главное в нем — дать волю воображение. Не думать, как правильно, как бывает на самом деле. Чем фантастичнее и абсурднее, тем лучше. Как работает это упражнение Это стандартное упражнение на запоминание больших списков слов. Проверьте себя после игры: наверняка вы довольно легко вспомните все слова, которые вам говорили, и даже в строгом порядке. Но нам оно интересно другим — методикой (быстрое придумывание фантастических историй). С помощью ключевых слов и составленных из них историй можно запомнить что угодно. Да, поначалу это будет непросто — не в последнюю очередь потому, что ваш рациональный ум будет бурчать: это глупо, это пустая трата времени… Не слушайте его, а вспомните детство. Попрактиковав игру, вы заметите, что становитесь находчивее в разговорах, в решении рабочих вопросов. Вас начнут посещать интересные мысли. Ничего удивительного: когда мы придумываем истории, образуются новые нейронные пути, по которым быстрее и легче бегут электрические импульсы. Растет нейропластичность — а это благотворно влияет на зарождение новых идей и на мышление в целом. Техника запоминания имен Теперь, когда вы достаточно разогнали свое ассоциативное мышление, приступим к запоминанию имен. Найдите в интернете (например, в соцсети) незнакомого человека. «Проработайте» его имя и фамилию, как в упражнении 1 («слова по созвучию»). Например: Иван-котлован, Андрей-скорей, Мария-аллергия. Затем внимательно изучите фотографию вашего незнакомца: какие черты его лица цепляют, притягивают внимание? Например, брови: широкие они или узкие? Нос длинный или курносый? Родинки, морщины, цвет волос — все может пригодиться. А теперь составьте мини-историю, как в упражнении 2, «привязав» слова по созвучию к запоминающимся чертам. Например: Иван-котлован, у него большая родинка на лбу. Представляйте такую историю, что на лбу у Ивана вокруг родинки мини-экскаватор роет котлован. У вас есть связка имени с заметной чертой на его лице. Теперь вы его не забудете. Потренируйтесь вначале дома, на фото, а затем применяйте эту технику запоминания на встречах. Не расстраивайтесь, если сразу не получится, продолжайте попытки. Рано или поздно вы заметите, что запоминаете людей автоматически. И тогда вы почувствуете, что усилия окупились сторицей. Вас будут с удовольствием слушать, вы станете звездой любой вечеринки, люди будут с нескрываемым восторгом рассказывать, как с вами приятно иметь дело и какой вы харизматичный человек. Еще один момент. Когда вы выполняли упражнения этой главы, в своих придуманных историях вы были просто наблюдателем или активным участником? И если участником, то как вы смотрели на происходящее в воображении — со стороны, как в кино (от третьего лица), или своими собственными глазами (от первого лица)? Дело вот в чем: когда вы активно участвуете в таких воображаемых историях, то эффект — запоминание и удержание в памяти нужной информации — намного прочнее и дольше38. Лучше запоминать от первого лица. Если смотреть на себя со стороны, опыт становится менее ярким, мы переживаем меньше эмоций. Как запоминать на слух Бывают случаи, когда под рукой нет блокнота или ручки, а информация, которую сообщает спикер или собеседник, очень важна. Вообще, привычка записывать за говорящим непродуктивна. Во-первых, это зависимость от ручки, бумаги, гаджета и чувство беспомощности, если чего-то из этого вовремя нет под рукой. Во-вторых, в момент записи за говорящим внимание направлено на то, чтобы успеть записать (на процесс), а не на суть произносимых слов. Узконаправленное внимание на процесс может пропустить что-то важное. Мы знаем, что любим хвататься за детали и часто не видим за деревьями лес. Мозг же обрабатывает информацию от целого к частному, от идеи к деталям, поэтому фокус на какой-то детали может построить в вашем восприятии совершенно другой мир. Я часто встречала такие конфузы вполне уважаемых и образованных людей, выступивших невпопад. Но как правильно слушать, нас ведь тоже никто не учил. Эти знания стали доступны с развитием нейрофизиологии, нейропсихологии и когнитивистики. Существует несколько методов активного слушания. Я поделюсь тем, который сама практикую. Известно, что обычно на слух человек воспринимает лишь 20% информации. Запоминается в конечном счете еще меньше. Активное слушание помогает не только уловить суть, но и снизить потери аудиальной информации — и это без блокнотов и шпаргалок. Для активного слушания в первую очередь необходимо полностью отключить внутренний монолог, убрать любые оценочные суждения. Фокус — только на саму информацию и на ее подачу. Если вы оцениваете собеседника или обдумываете, что ответить, то упускаете суть, не слышите того, что вам говорят. Время на обработку информации увеличивается. Иногда самые простые решения наиболее эффективны, однако развитие навыка активного слушания, как и любого другого, требует времени. 5 шагов к активному слушанию Войдите в режим восприятия Отключите внутренний диалог. Не оценивайте говорящего. Уберите смартфон в карман или в сумку. Смотрите на собеседника или выступающего, прямо в глаза (не в сторону, не себе под ноги, не на потолок — даже если вы уверены, что именно так «сосредотачиваетесь»). Если вы поймали себя на том, что обдумываете или внутренне комментируете воспринимаемую информацию, мягко верните себя в режим восприятия. Чтобы не отвлекаться на внутренний диалог и на размышления (мы часто цепляемся за какую-то услышанную мысль и начинаем ее попутно обдумывать, не переставая слушать), сосредоточьтесь на мимике и жестах говорящего, на тоне его голоса. Ваша цель — оставаться в режиме восприятия. Вас не должно беспокоить, понимаете вы говорящего или нет, знакомо вам то, что он говорит, или нет. Часто мы, слыша чтото знакомое, мысленно отмахиваемся («А, знаю-знаю…») — и опять попадаем впросак. У меня, как я уже упоминала, была ужасная привычка перебивать собеседника, договаривая за него мысль. Мне казалось, я думаю быстрее. А сейчас я часто встречаю в соцсетях жалобы «быстродумов» на «тугодумов». Это чувство превосходства — да знаю я, знаю, что пытается мне сказать собеседник, — когнитивная ловушка. Дело в том, что любой человек (и вы, и я, и все «быстродумы») говорит медленнее, чем думает. У мыслей, которые ваш собеседник передает на словах, индивидуальный «рисунок» взаимосвязей. Иногда, если человек говорит банальность, «общее место», эти взаимосвязи можно предугадать, но мало ли зачем человек говорит банальность? Возможно, это намеренно, для иллюстрации, для противопоставления и так далее. Мало ли какие цели у говорящего… Множества коммуникативных ошибок можно избежать, следуя четкому правилу: дослушивать собеседника до конца, пока он не сделает паузу. Задействуйте эмпатию Эмпатия помогает лучше улавливать смысл слов собеседника. Возможно, он неуклюже формулирует мысли, но эмпатия поможет вам понять, о чем он, собственно, говорит. Эмпатия — это открытое взаимодействие, попытка настроиться на собеседника. Вы и сами наверняка не раз замечали, что понимаете другого человека без слов, если как следует на него настроились. Один взгляд — это целая вселенная. При активном слушании эмпатия — это мощный усилитель сигнала. Эмпатия работает в обе стороны. Даже если вы толком не знакомы с собеседником, но «синхронизировались» с ним, то узнаете о нем больше, чем при пассивном равнодушном или активном оценочном слушании. Найдите свою стратегию Придумайте способ, как отмечать важные моменты по ходу слушания. Чтобы собеседник, упомянув цифры, даты или имена, не застал вас врасплох, воспользуйтесь мнемотехникой. Например, вы беседуете с важным клиентом и он упомянул неизвестный вам стартап, который предлагает схожие услуги. Вы понимаете, что показать неосведомленность нельзя: делать пометки в блокноте не получится. Но необходимо запомнить название компании. Для таких случаев есть специальная мнемотехника — так называемый метод локусов, запоминание посредством визуализации: нужно представить себе яркий образ, ассоциирующийся с нужным названием, именем, любым другим фактом, и расположить его в определенном месте — «локусе» — того или иного воображаемого или реального пространства, которое называют еще «дворцом памяти» (не беспокойтесь, позже мы поговорим об этом методе подробнее). Так у вас будет преимущество — вы не отвлеклись от беседы и ничем себя не выдали. А впоследствии вы легко вспомните это название. Как правило, на встречах и переговорах приходится запоминать от 5 до 15 фактов, и в качестве «локусов» я использую части своего собственного тела (макушка, лоб, нос и так далее). Если метод отработан, это занимает доли секунды — пока собеседник переводит дыхание, прежде чем обрушить на вас новый поток информации. Повторяйте формулировки собеседника Одно из главных правил коучинга — говорить формулировками клиента. Не искажать его слова, не интерпретировать посвоему, а повторять за клиентом. Если что-то непонятно, всегда можно переспросить: «Правильно ли я вас понимаю, что А означает то-то и то-то?» Не случайно в коучинге есть тактика «большие уши» — коучи прекрасные профессиональные «слухачи». Повторение услышанной информации и использование ее в дальнейшей беседе помогает не только вовремя уточнять смысл слов собеседника, но и прекрасно запоминать обсуждаемое. Учитесь легко импровизировать Многие беспокоятся, что же ответить собеседнику, и начинают продумывать ответ заранее. Когда я практикую глубокое слушание, то не задумываюсь об ответе: когда приходит моя очередь задать вопрос или высказаться, у меня как по волшебству мгновенно вылетают готовые формулировки. Даже если я на секунду задумываюсь, это импонирует клиенту: раз обдумываю ответ, значит, прислушалась к его словам. Значит, этот разговор имеет для меня большое значение. Собеседник очень любит, когда вы задумываетесь над его словами. Так что не тревожьтесь и не забивайте голову планированием ответов, пусть общение будет «джазом»: импровизация — это всегда спонтанная радость и неожиданные повороты в беседе. Кодирование и ментальные крючки Давайте немного поговорим про метод локусов и «дворец памяти»: как вообще работает эта техника? «Дворец памяти», или «чертоги разума» — это мысленная визуализация какого-то помещения, которое вам хорошо, до деталей, известно. Вы же легко можете представить себе, каким путем идете на работу и возвращаетесь домой, верно? Но и дома, и на работе у вас есть автоматические маршруты. В каждом внутреннем помещении — скажем, на кухне — найдите «локусы» (стол, стул, подоконник, плита). Далее последовательно пронумеруйте каждый локус. В целом у вас может набраться до 50 локусов — мест, к которым вы будете привязывать запоминаемую информацию. Прогуливаясь по воображаемому «дворцу памяти», вы запоминаете и вспоминаете расположение этих локусов. Допустим, вы слушаете очередное послание президента. Речь будет длинной, значит, вам потребуется большой «дворец памяти». Обычно послание делится на блоки (обороноспособность страны, экономика, социальная политика, модернизация…), и помещения «дворца памяти» под эти блоки можно выделить заранее. Как только заходит речь о состоянии экономики, вы мысленно идете, например, на кухню. Там вы по часовой стрелке размещаете в определенных локусах информацию, которую предварительно кодируете в образы. Для эффективного запоминания на слух очень важно уметь выделять ключевые мысли или слова. Это крючок, к которому можно прицепить детали — названия, имена, цифры, любые факты. Одно предложение — одно слово-маркер. Потренируйтесь на недлинных текстах, художественных или публицистических. Кому-то легко и просто выделить ключевые слова, а для кого-то это поначалу тяжелый труд. Но с первого раза мало у кого получается вспомнить всю информацию, даже если удалось разместить ее во «дворце памяти». Не расстраивайтесь — во всем нужна практика. Можете потренироваться, например, на лекциях TED. Прослушали, разложили по локусам, вспомнили, проверили, проработали ошибки. Если вы уже делали упражнения на развитие ассоциативного мышления и воображения, то все у вас прекрасно получится. Запоминать — это весело и интересно. Еще один «дворец памяти» — наше собственное тело. Мы можем запоминать, привязывая списки любых данных к этим десяти локусам нашего тела: 1. Макушка 2. Лоб 3. Нос 4. Губы 5. Подбородок 6. Шея 7. Плечи 8. Грудь 9. Живот 10. 10. Ступни Этот метод подходит для информации, которую не нужно хранить долго. Например, список покупок или дел на день. А еще он помогает держать в голове нужные факты во время бесед или переговоров, если нет возможности их записать (или если лезть за блокнотом неловко). Допустим, вам нужно запомнить список покупок: картридж для принтера, влажные салфетки, чехол для телефона, спички, средство для мытья посуды, освежитель воздуха, молоко, хлеб и йогурт. Разнородные вещи, в таких случаях всегда что-нибудь да вылетит из головы. Но у нас есть решение! Мысленно представляем картридж для принтера у нас на макушке: мы пытаемся его удержать, балансируя, но вдруг он лопается и покрывает наши волосы и лоб черной краской. Затем представляем, как мы оттираем эту краску со лба влажными салфетками: истратили целую пачку. На носу мы размещаем большой чехол для телефона, который хлопает створками, как птица крыльями. Во рту у нас целая батарея спичек головками наружу, и мы их поджигаем (не пытайтесь повторить это дома). На подбородке представляем раковину и смотрим, как по ней растекается средство для мытья посуды. На шее у нас ожерелье из флаконов освежителя воздуха. Грудь мы омываем молоком (вы, возможно, читали, как царица Клеопатра принимала молочные ванны), на животе у нас лежит хлеб и вздымается в такт дыханию, а на ногах туфли, и носы у туфель в виде баночки йогурта. Работая с образами, всегда придерживайтесь «правила абсурдности»: чем образ необычнее, тем лучше он удержится в памяти. И не забывайте про анализ и работу над ошибками. Если что-то не запомнилось, проанализируйте — какой образ вы использовали, почему он не сработал? А если вам все это кажется трудным для самостоятельной работы — приходите на тренинги и курсы, и вы увидите, что это не трудно, а весело. В любом обучении важна обратная связь, поэтому многим необходим тренер. А хороший тренер адаптирует любую технику под вашу индивидуальность. Упражнение 3 Представьте себе: вы сходили в кино, друзья или коллеги начинают расспрашивать, про что был фильм, а вы сбиваетесь и путаетесь, потому что не помните ни имен героев, ни названий мест, где все происходило, да и связно пересказать сюжет както не получается. Вы замолкаете, досадуя на себя. Случалось такое? Вот несколько подсказок, как совместить приятное с полезным — получить удовольствие от кино и запомнить самое необходимое, а значит, лишний раз потренировать память. Перед началом дайте себе задание: обращать внимание на имена. Запоминать их можно по созвучию (Анна-ванна, Маринабалерина и так далее). Привязывайте имена к предметам, явлениям, местам, эмоциям. Например, говорим «Марина-балерина» — представляем себе здание Большого театра. Или сама сцена фильма подскажет вам нужную ассоциацию: героиню зовут Анна, а в фильме есть железная дорога (может, игрушечная, может, картина с изображением паровоза, может, характерный гудок). Ищите зацепки в своей ассоциативной памяти. В общем, главная задача — по созвучию и другим ассоциациям запомнить имена основных героев. Далее: отмечайте для себя, где происходит действие фильма. Как правило, локаций не так много (редко когда больше семи), даже если это сай-фай или фэнтези, — не у каждого фильма многомиллионный бюджет. Как запоминать места? По событиям (бежали, убивали, занимались любовью и так далее). Потом через связки «событие–локация» вы легко соберете весь сюжет. Высший пилотаж — запомнить, во что были одеты герои. В этом случае тоже можно дать себе задание до начала фильма — а в конце попытаться вспомнить. Если в кино вы идете с кем-то, можно играть на спор — кто что запомнит и кто кого потом угощает. А через час, в спокойной обстановке, не помешает мысленно прокрутить весь сюжет фильма — последовательно, от начала и до конца. Это возможность потренировать механизм вспоминания. В сюжете образовалась дыра? Вернитесь в начало и мысленно проиграйте фильм заново: возможно, дыра исчезнет. Если нет, найдите возможность посмотреть фильм еще раз (скажем, дождитесь его появления в онлайн-кинотеатрах или выхода на DVD) и снова сделайте упражнение на запоминание. После пяти-шести проработанных таким образом фильмов вы уже заметите прогресс. Кроме того, к этому упражнению, помимо тренировки памяти, можно подключить и тренировку на внимание: как выстроено освещение в кадре, насколько точны детали окружения (особенно если вы знаток), как работает камера… да мало ли что еще! Так вы подключаете интерес и внимание, которые способствуют лучшему запоминанию. Упражнение 4 Похожее упражнение можно делать и во время посещения музея. При работе с клиентами я постоянно использую выставки и экспозиции. Это уже, так сказать, продвинутый уровень. Трудность в том, что в кино можно сосредоточиться и обращать внимание на имена, локации и так далее: на это работает и темнота кинозала. А вот в музее, в галерее есть сильный отвлекающий фактор — люди вокруг. Но именно «в полях» отрабатывается умение фокусироваться на задаче и использовать мнемотехнические приемы, которым вы обучались на офлайн-занятиях или во время онлайн-сессий. На выставке есть только картины на стенах — и все, больше никаких зацепок. Сложность в том, что необходимо запоминать и маршрут, и какие картины висят по ходу следования: название, сюжет, год создания (и автор, если экспозиция посвящена не одному художнику). Можно прибегать к самым разным мнемоническим методам — скажем, построить «дворец памяти», о котором говорилось выше. А информацию кодировать в мини-историю, связанную с каждой картиной. Важно: после выполнения упражнений на запоминание необходимо тренировать и механизм вспоминания. Проговаривайте все, что запомнили из фильма или из похода в музей, рассказывайте это другу, кошке, отражению в зеркале. Пишите об этом у себя в блоге или на странице в соцсети. Тренировать запоминание без вспоминания бесполезно. Вспоминая, не подглядывайте, чтобы сразу проверить, правильно вы запомнили или нет. Доверяйте себе. Завершив упражнение на вспоминание, переходите к анализу — что вспомнилось хорошо и быстро, а что не вспомнилось (и почему). Возможно, не сработали те или иные образы. Возможно, вам просто не подходит метод запоминания, и возникает внутреннее сопротивление. Не зубрите текст Запоминание путем бездумного повторения — это крайне неудачный метод. Почему? Потому что мы концентрируемся на словах, на их повторении, на процессе — и полностью утрачиваем смысл этих слов, они становятся для нас абстракцией. Одно из названий этого явления — семантическое пресыщение: мы «переедаем», перегружаем мозг, и он включает реактивное торможение, в результате чего повторяющиеся слова временно теряют для нас значение. Они превращаются в набор звуков и не связываются друг с другом никакими ассоциациями. Вернее, остается одна-единственная ассоциация: я что-то заучил. Зубрежка вытесняет контекст того, что заучивается, — а контекст всегда служит дополнительным «крючком» для памяти. Зубрежка отрезает возможность приложения зазубренной информации к разным ситуациям. Если вы что-то заучили к конкретному (скажем, завтрашнему) выступлению, тесту, собеседованию и так далее, то в другой ситуации вы не вспомните ни буквы из этого текста. Если после выступления на конференции через пару недель вас попросят выступить на другой конференции с тем же докладом (плюс-минус тезис), придется опять все зазубривать. Скорее всего, зубрить вы будете последовательно. Значит, и вспомнить сможете тоже только в строгой последовательности. И если вдруг забудете начало — все, это провал, остальное уже не вспомнится. А если вы вспомнили начало и лихо отбарабанили текст до середины, но вас кто-то перебил или о чем-то спросил, — это тоже провал: чтобы вспомнить, что дальше, придется опять мысленно повторить все сначала. Не полагайтесь на этот метод. Это не память у вас плохая, это метод никуда не годится. Нет, в повторении ничего плохого нет, но повторять нужно не слова — и запоминать нужно не слова. Повторять нужно образы и смысл того, что вы пытаетесь запомнить. Вы спросите: а как же стихи? Как научить детей запоминать стихи без зубрежки? Превратите это в увлекательную игру: вначале постарайтесь представить и обсудить с ребенком историю, которую рассказывает стихотворение. Перекодируйте каждую мысль в яркие образы, задействуйте звук, вкус, запах, ощущения. Начините сами, а затем предоставьте ребенку право самому рисовать эти мысленные картинки. Связывайте образы в цепочку, пусть ребенок рассказывает, что представляет. Затем повторите дважды получившуюся цепочку образов, обращая внимание на последовательность. Все. Через час вернитесь к стихотворению, предложите ребенку вспомнить образы, проясните связь образов со словами. То же самое проделайте через день, через неделю и через месяц (о так называемой кривой Эббингауза, «кривой забывания» — чуть ниже). Еще раз: вспоминать нужно в первую очередь смысл, историю, образы, а потом уже связь «образ–слово». Рекомендации по работе с механизмом вспоминания Настройтесь на гамма-ритм Особенно хорошо изучен механизм вспоминания при работе с эпизодической памятью(напомню, так называется память об автобиографических событиях). За обработку информации, поступающей от органов чувств, ответственны сразу несколько отделов мозга, куда и ложатся элементы эпизодической памяти. Но для того, чтобы увязать эти элементы в целостное воспоминание, которое можно будет хранить, а при необходимости извлечь, информация должна поступить в гиппокамп. Гиппокамп помогает переводить краткосрочную память в долгосрочную, а также участвует в процессе удержания внимания (тета-ритмы). Ученые уже давно доказали участие тета-ритмов в запоминании и формировании воспоминаний. Но процесс вспоминания требует сосредоточенного внимания, а значит, такая мозговая активность запускает гамма-ритмы — самые быстрые. Гамма-ритмы говорят, что в данный момент активны (и связаны между собой) самые разные зоны мозга. Однако вы наверняка замечали: когда пытаешься что-то вспомнить и полностью фокусируешься на этих усилиях, зачастую ничего не получается. Единственный выход — ослабить давление: чем более расслаблен человек, тем более выражен альфа-ритм, который, помимо прочего, связывает сознательное и бессознательное. Если мы слишком напряжены, то сознание лишается любых подсказок. Надо успокоиться, и ответ, возможно, придет сам. В этом случае может помочь медитация: «Высокая активность гамма-волн и нейронная синхронность могут быть характерной чертой мозга, о которой сами практикующие буддисты сообщают, что они испытывают подобное во время медитации: изменение качества осознанности в каждый момент времени». «Проиграйте» дневные воспоминания перед сном Еще одно хорошее упражнение — перед сном мысленно «проиграть» все события прошедшего дня, начиная с момента пробуждения. Что мы ели, куда ходили, что чувствовали, что нас удивило или поразило. Это упражнение полезно не только как тренировка механизма вспоминания — это еще и практика осознанности: мы подытоживаем день, выделяя главное. Замечайте, что становится для вас «главным», не застревают ли у вас в голове какие-то когнитивные искажения, не изводите ли вы себя самобичеванием. Если обнаружили гнетущие мысли, старайтесь от них избавиться, смоделируйте новую реальность. Это улучшает дисциплину мышления. Используйте сон Мы много говорили о важности сна для памяти и обучения. Есть еще один интересный способ, помогающий развивать воображение и, что немаловажно, тренировать механизм вспоминания. Это так называемые осознанные сновидения — способность оставаться во время сна в сознании и получать опыт. Сама по себе тема очень широкая и интересная, но нас она интересует, повторюсь, в связи с механизмом вспоминания. Практикуя осознанные сновидения, осознавая изменчивые, фантасмагорические образы, расцвеченные невероятными красками, мы задействуем нейронные связи, которые редко активируются в состоянии бодрствования. Утром мы записываем увиденный сон, стараясь вспомнить детали, и процесс вспоминания активирует ночные нейронные связи. А далее мы анализируем полученные результаты и продвигаемся шаг за шагом, повышая и осознанность в снах, и свой творческий потенциал в дневное время. Сделайте это прямо сейчас Для тех, кто просто тренирует память, советую по утрам записывать свои сны. Не торопитесь, старайтесь вспомнить детали. Описывайте не только ощущения (зрительные, тактильные и так далее), но и конкретные места, людей, вспоминайте разговоры и отдельные фразы. Избавляемся от рассеянности В главе «Внимание» я обещала рассказать о технике работы с рассеянным вниманием. Будем считать, что вы уже выполняете мои рекомендации по рациону питания для мозга, нарезаете круги по стадиону и вовсю упражняетесь в управлении эмоциями. Теперь я поделюсь с вами подсказками, как не забывать, куда вы положили ключи, где припарковали машину и выключили ли утюг. Вот самый, на мой взгляд, эффективный способ, которым я пользуюсь постоянно. Допустим, вы стали замечать за собой, что часто проезжаете нужный поворот или остановку и потом вам приходится делать целый круг или долго возвращаться пешком. Прежде чем выйти из дома, проделайте нужный путь мысленно, в воображении. В том месте, где нужно повернуть или выйти из транспорта, представьте что-нибудь страшное или странное. Например, оттуда, куда нужно повернуть, несется огромная пятиметровая морская волна. Или на остановке вас поджидает тарелка с инопланетянами. Вообразите себе эту картинку — ярко, детально, как в фильмах-катастрофах. Все, вы поставили «ментальную метку» на нужное место. И когда в дороге вы приблизитесь к этому месту, в голове что-то щелкнет: «Вот оно»! И вы уже не пропустите поворот или остановку. Этим же методом можно воспользоваться, если вы уже которую неделю собираетесь по дороге зайти в аптеку, но все время проходите мимо. Дома, перед выходом, представьте, как вы приближаетесь к аптеке, а из дверей выглядывает огромная голова динозавра: здание содрогается, а пасть рептилии клацает зубами прямо перед вашим носом. Все, ментальная метка есть, в следующий раз вы точно не пройдете мимо. Это занимает совсем немного времени: не ленитесь, преодолейте внутреннее сопротивление и чуть-чуть пофантазируйте. Какие-то доли секунд экономят вам часы времени, потраченного впустую из-за рассеянности. Кривая Эббингауза Мы много говорили про процесс запоминания и вспоминания, а что же с переводом в долговременную память? И действительно: чтобы информацию можно было откуда-то взять, необходимо создать для нее «полку» и подписать ее. Как на кухне: приправы у вас всегда стоят в одном месте, сахар в другом, мука в третьем, да и в холодильнике, наверное, все по полочкам. Если вы не глядя достаете из холодильника помидор, это означает, что вы загодя решили для себя: я всегда буду класть помидоры именно в это отделение. Это ваша система упорядочивания. Она работает только для вас. Когда вы доверяете гостю орудовать на кухне, он постоянно спрашивает: а где то, а где это? Ведь у него-то на кухне все наверняка упорядочено совсем иначе. Итак, вы уже знаете про «дворец памяти» и даже построили для себя несколько. Запоминая новую информацию, решите для себя, где и на какой «полке» вы ее разместите. Вам будет необходимо несколько раз повторить процесс вспоминания этой «полки», чтобы ее расположение закрепилось в памяти. Вы спросите: «А зачем столько возни?» Я отвечу: «Иначе вы все забудете. Хорошо, пусть не все, но большую часть». Немецкий психолог Герман Эббингауз ради эксперимента сравнил заучивание набора слогов и классической поэзии и установил, что память работает в девять раз быстрее, если мы запоминаем материал осмысленно. Согласно Эббингаузу, при запоминании бессмысленной информации (помните, мы выяснили, что зубрежка способна обессмыслить что угодно?) даже первоначальное безошибочное повторение ничего не гарантирует — уже через час забывается до 60% выученного, а через месяц в голове остается не больше одной пятой того, что вы так старательно зазубривали. График забывания и называется кривой Эббингауза. Мы уже выяснили, что гиппокамп — это временное хранилище информации: чтобы было что положить на «полку», должна произойти консолидация памяти, то есть превращение ее из кратковременной в долговременную. Разумеется, речь не о простом перекладывании с одних «полок» на другие, в глубине кладовки, а о более сложной трансформации: долговременная память формируется одновременно с кратковременной, просто первой, в отличие от второй, требуется время, чтобы упорядочить все на своих «полках». А это значит, что памяти неплохо бы помочь. Последователи Эббингауза выявили, что есть две стратегии консолидации памяти, то есть определения «полки» и ее содержимого. Первая — повторять материал сразу, через 20 минут, через восемь часов и через 24 часа. Вторая стратегия используется, если материал нужно запомнить действительно надолго, и в этом случае тоже лучше повторить его четырежды: сразу, через полчаса, через 24 часа и через две-три недели. Иностранные языки и память Есть множество методик изучения иностранных языков, множество специальных программ, хитростей и уловок — я же поделюсь своим опытом, но не просто так, а в контексте управления вниманием и развития памяти. Сразу оговорюсь: это исключительно мой личный опыт, моя цель — не заменить вам преподавателя или самоучитель. Читайте, но воспринимайте критически. Как я уже упоминала, я выучила итальянский за год — когда восстанавливала когнитивные способности после гормональной терапии. Конечно, у меня была возможность посвящать все свое время чтению и тренировкам — я же была безработной. Поэтому не могу не предупредить: простите за банальность, но иностранный язык требует времени. Не на вызубривание — на познание, на погружение. Мой рецепт — вначале попробуйте иностранный язык «на вкус». Знаете, как пробуют незнакомое вино: глоток, пауза, послевкусие. Не наваливайтесь на язык, не пытайтесь взять его нахрапом, зубрежкой. Послушайте его в течение месяца, прочувствуйте нутром, привыкните к его мелодике, влюбитесь в звучание, пофантазируйте, что все уже понимаете. Слушайте радио, песни, смотрите кино в оригинальной озвучке (без субтитров). Концентрируйтесь только на погружении в язык: сейчас важно не понять, а прочувствовать. Зачем? Чтобы познакомить мозг с новым языком. Когда вы приступите к изучению слов, мозг не воспримет их как нечто чуждое, пугающее, отнимающее энергию, отвлекающее от важнейшей задачи — выживания. Младенец целый год слушает речь родителей и окружения в целом, он познает интонирование, экспрессию, учится улавливать смысл в сочетаниях звуков. Затем подберите картинки с образами и выучите 500 слов: одна картинка — одно слово на чужом языке. Без перевода. Зазубривание слов с переводом — это, на мой взгляд, ошибка. Скажите, если на картинке нарисована собака, зачем подписывать ее еще и русским словом «собака»? Вы ведь учитесь не переводу — вы пытаетесь встроить к себе в голову новый язык. Русское слово ни к чему, оно будет только отвлекать и все усложнять. Если учите глагол, подыскивайте картинку с изображением нужного действия. Вы спросите: а как же правила чтения? Если хотите сыграть в сложную игру, освойте эти правила. Но сейчас есть приложения, которые научат этим 500 словам: картинки, произношение, механизм повторений согласно «кривой забывания». Освоили слова — теперь можно пойти на курсы, изучать грамматику. У вас будет запас «кирпичиков», из которых вы сможете составлять предложения, и в грамматических конструкциях для вас появится логика: вы же не будете отвлекаться на то, чтобы учить слова. Прогресс вас приятно удивит — а вместе с первыми успехами вырастет и мотивация. Так что вскоре вы сравнительно свободно заговорите на бытовые темы как на занятиях, так и со случайными собеседниками в приложениях (скажем, Italki). А потом желательно провести какое-то время в среде изучаемого языка, если есть такая возможность, — закрепить конструкции речевого общения. В нейрофизиологии есть такое понятие — «усвоенное неиспользование»: этот термин придумал американский невролог Эдвард Тауб, придумавший метод восстановления для людей, перенесших инсульт, и предположивший, что неиспользование той или иной пострадавшей конечности представляет собой усвоенное поведение. Значит, нужно «ограничить использование здоровой конечности и заставить двигать поврежденной». Воспользуемся этой аналогией: допустим, вы учили иностранный язык на курсах, но если вы не говорите на этом языке ежедневно и вообще никак им не пользуетесь, то нейронные связи, отвечающие за родной язык, замещают все другие структуры, включая те, которые ранее «использовались» иностранным языком. Изучение языков — в любом возрасте — очень полезно для развития памяти и улучшения нейропластичности. Учите языки, и Альцгеймеру с Паркинсоном будет куда сложнее к вам подобраться. Память и контекст Понимание контекста — это половина успеха в деле восприятия, обработки и запоминания информации. И все же мы часто ходим на лекции, конференции, в кино, на спектакли, на выставки и не готовимся, не создаем для себя этот необходимый контекст. Когда для совершенно новой информации наш мозг — «чистый лист», ей не за что зацепиться и какое-то время она просто проваливается в никуда. Но вдруг какое-то слово вызывает ассоциацию, которая задействует уже существующие нейронные связи: вы погружаетесь в воспоминания и, естественно, отвлекаетесь, выпадаете из настоящего. Этот нейронный рисунок в дальнейшем серьезно повлияет на восприятие информации: вы ее уже интерпретируете, а не воспринимаете. Вы ее «пропускаете через свой опыт» — так обычно говорят. Но если ассоциативная связь была случайной, то этот опыт может оказаться совершенно не релевантным вновь поступившей информации. Много лет назад я впервые попала на пресс-конференцию по случаю открытия выставки одного художника. Я вслушивалась в вопросы и ответы — и, вся взмокшая от напряжения, пыталась понять, о чем говорят эти люди. Мой слух улавливал отдельные слова, но мозаика не складывалась, смысл ускользал. Я оглядывала соседей: кто-то согласно кивал, кто-то строчил в блокноте, а кто-то чуть ли не с открытым ртом ловил каждое слово куратора выставки. Я возвращалась домой в подавленном состоянии, чувствуя себя какой-то отщепенкой. Но по здравом размышлении меня вдруг осенило — все дело в «птичьем языке» специалистов, для меня он как иностранный. Вникну в тему — пойму, о чем речь. Какое облегчение! Умственные способности ни при чем — я просто была вне контекста, ничего не зная об этом направлении искусства. Тогда меня сильно задела собственная неспособность разобраться в теме, и я увлеклась изучением искусства. Поначалу новая информация давалась очень непросто. Ничего не запоминалось, мало что было понятно. Возможно, я начала погружение со сложного материала. Но в течение нескольких лет я время от времени возвращалась к этой теме, у меня выстроилась система знаний, и сейчас я получаю удовольствие от понимания того, что вижу. Это понимание основано на широком контексте, на взаимосвязях и на опыте восприятия. Сегодня я легко запоминаю любые сведения, касающиеся изобразительного искусства: новой информации есть к чему «прицепиться». Представьте себе, что вы собираетесь на конференцию. Если вы загодя изучили программу, составили или освежили свое мнение по теме, предположили, о чем будут говорить спикеры, определились, какие вопросы вас особенно волнуют, — вы создали контекст для восприятия. Теперь вы будете осмысливать входящую информацию в контексте тематики и проблематики мероприятия, а не случайных ассоциаций своего мозга. Такая включенность, готовность контекстного поля — серьезное подспорье и для структурирования имеющейся и поступающей информации, и для памяти. Любопытно, что в профессиональной деятельности многие так и поступают, но почему-то игнорируют это правило контекстной подготовки, идя в театр, кино или музей. Вы просто идете «развлечься» и в итоге бездумно потребляете пусть и художественную, но все же информацию, восприятие и обработка которой подчиняются все тем же правилам. В итоге эти беспорядочные впечатления вертятся у вас в голове, словно мутный калейдоскоп. Вы и рады бы рассмотреть каждое стеклышко, но оно мелькает на секунду — и пропадает. Вы не успеваете составить свое мнение и обсудить свои чувства, свое восприятие с друзьями и единомышленниками. А неупорядоченная информация — мусор. Пришли с «чистым листом» — ушли с «чистым листом». Или, как еще говорят, «мусор на входе — мусор на выходе». Я уверена, что театр, кино, выставки, художественная литература — это в первую очередь познавательно. Для многих это всего лишь развлечение, отдых, игра. Но, как известно, играя, мы учимся жизни и приобретаем опыт. Развлечение — вовсе не пассивное ничегонеделание. Посмотреть фильм, почитать книгу — это расслабиться и забыть о повседневных заботах? Да, но не только: воспринимая то, что происходит с другими людьми, пусть и выдуманными, мы воспринимаем и возможные жизненные сценарии, возможные реакции: все, что мы видим, глядя на экран, или представляем себе, читая книгу, мы неизбежно сопоставляем с собой, со своей реальностью. Мы представляем себя в этих ситуациях. Это игра, и это познание. Считается, что увлечение игрой — прекрасный способ войти в состояние потока, в котором оптимально расходуется энергия на мыслительные процессы. А вот пассивное восприятие, напротив, очень энергозатратно. Мозг не улавливает смысл, ему скучно, но вы все равно заставляете его смотреть или читать, и он напрасно расходует энергию. В конечном счете вы сильнее устаете от пассивного потребления, чем от увлеченного познания. Забить голову информационным мусором означает ослабить когнитивный контроль. Память и знания Очень часто люди жалуются на память, не понимая, что информация, которую они потребили, не прошла весь путь, необходимый для ее превращения в знание. Запомнить что-либо при помощи мнемотехники еще не означает обзавестись знанием. Часто запоминание путают с процессом обучения и ждут от памяти слишком многого. Ученым давно стало ясно, что усвоение информации и формирование знаний — это не одно и то же. Вызубрить десяток страниц «близко к тексту» может кто угодно, а вот решать на основании усвоенной информации различные задачи — в самом широком смысле — куда сложнее. Знания от информации отличаются структурированностью (то самое «разложить по полочкам») и непротиворечивостью (информация «все лебеди белые» будет опровергнута, как только мы увидим черного лебедя, и, следовательно, знание отложится в форме «по крайней мере некоторые лебеди черные»). Знания подразумевают возможность оценить их достоверность — если у нас в голове «чистый лист», то любая входящая информация поначалу будет восприниматься без должной критики. Необходимы также понятные процедуры обработки и применения знаний: они нужны для того, чтобы ими эффективно пользоваться. В середине прошлого века специалисты по педагогической психологии начали задумываться, как оценивать эффективность полученных знаний, а не просто воспроизведения информации. Один из этих специалистов — американский психолог Бенджамин Блум, который много лет изучал процесс превращения информации в знания. Он предложил в качестве метода оценки успешности обучения свою теорию, получившую название «таксономия Блума». Этот метод взяли на вооружение многие американские школы, но впоследствии он был раскритикован. Я предлагаю взглянуть на него критически: возможно, применительно к школьному образованию таксономию Блума критиковали не зря, но мы-то с вами взрослые люди со сложившимся мышлением, способные «перешагивать» через этапы познания. Итак, запомнить информацию не значит получить знание. Запоминание и воспроизведение — это всего лишь первая учебная цель в таксономии Блума. Но этого мало. Следующая ступень — понимание: мы должны не просто запомнить информацию, мы должны ее понять. За этим следует применение: то, что мы запомнили и поняли, требуется опробовать, проверить, работает ли это на практике, в проверенных и новых условиях. Для полученного опыта необходим анализ: нужно выявить структуру изученного материала, найти внутренние и внешние взаимосвязи, отделить факты от следствий. Но и это еще не все. Далее нам требуется синтез, созидание: наша задача — переработать освоенную информацию, создать собственный информационный продукт, обладающий новизной. И, наконец, все венчает оценка: нам необходимо оценить значимость обработанной и переработанной информации, понять, что она в нас изменила (то самое метазнание, «знание о знании», о котором мы уже говорили). И только после всего этого можно говорить, что информация, проделав долгий путь, стала знанием, приобретенным опытным путем. И это знание позволило нам не только создать, но и оценить свой собственный продукт. Эта книга — мои знания: информация, полученная из разных источников и критически осмысленная, опробованные на себе и других методы, проанализированные благодаря обратной связи от моих учеников и читателей моего блога. На основании этих знаний я создала программу по управлению вниманием, это мой продукт, конечная точка путешествия. Конечная ли? Ведь каждый день я получаю новую информацию, которую отправляю в путешествие по этой цепочке… Суммируя сказанное Итак, чтобы постоянно работать над вниманием и памятью, выберите из нижеперечисленных способов те, что больше всего вам подходят, и постоянно их применяйте. Читать «с пальцем» Если вы замечаете за собой, что при чтении часто витаете в облаках, попробуйте водить пальцем по строчкам, как в детстве, когда только-только учились читать. Это сфокусирует внимание на пальце и поможет не отвлекаться на посторонние мысли. Так вы лучше схватываете смысл текста, а значит, лучше запоминаете. Писать конспекты от руки Классическая средневековая практика — переписывать книги — была полезной для всех когнитивных процессов, в том числе и для памяти. При механических движениях руки активируются определенные участки мозга, и запоминание подкрепляется физическим действием. А память на движения, в отличие от информации, которую мы заучиваем намеренно, отправляется не в гиппокамп, а в связанную с гиппокампом периринальную кору, где и консолидируется для хранения в долговременной памяти. Нет, переписывать всю книгу вовсе не обязательно, но делать заметки от руки, записывать свои мысли и впечатления по ходу чтения — это отличный способ упорядочить входящую информацию и установить ее взаимосвязи с уже имеющимися знаниями. Повторять Повторение помогает нам автоматически запоминать готовые речевые конструкции. Древнегреческие певцы аэды использовали повторяющиеся речевые обороты как костяк повествования, украшая их контекстной импровизацией. Да, привычка к шаблонам обедняет речь, но никто и не требует строить речь только на основе шаблонов. Зато повторение вслух развивает память. Перерабатывать информацию Лучший способ как следует уложить информацию в памяти — поговорить об усвоенном материале с друзьями, коллегами. Сочинить пост в соцсети, записать подкаст или выйти в прямой эфир на YouTube или где-то еще. Сейчас есть масса возможностей работы с информацией — клубы по интересам, публичные лекции… Я люблю устраивать бесплатные мастерклассы, на которых отрабатываю гипотезы, которые могут вырасти в тренинг. Публичные выступления по теме очень хорошо структурируют материал в голове. Ставить метки Когда я читаю новую книгу, то мысленно переношусь в какое-нибудь место — как будто я там и нахожусь во время чтения. Например, одну книгу я читала на условном «берегу речки». Я хорошо знаю это место, часто ходила мимо и помню, что там пахнет козами, — я даже встречала там это козье семейство во главе с большерогим белым козлом. Иногда у речки стоят рыбаки (даже удивительно — неужели они рассчитывают что-то поймать?), рядом жарят шашлыки и пахнет дымком. Это место дает прекрасную возможность поставить ментальную метку, и читаемое «цепляется» к этому месту и ко всем его «крючкам». Сразу оговорюсь: это подходит для нон-фикшн, для учебной литературы. У художественного произведения — собственные пространственные ориентиры, оно создает свой мир. Привязывать информацию к ощущению Этот способ — родня предыдущему: если вам нужно запомнить информацию, наполните ее запахом, звуком, вкусом, тактильными ощущениями. Сами по себе буквы — просто значки. Оживите слова и смыслы сенсорными метками, и вы удивитесь, как легко все запоминается. Привязывать информацию к движениям Это излюбленный актерский способ заучивания ролей. Они сопровождают слова мимикой и жестами, движениями всего тела — а это все та же мышечная память, она очень прочная. Привязывать информацию к тону голоса Еще один способ, придуманный актерами. Заучивать «по голосам» можно не только пьесу или сценарий. Свою речь или тост на свадьбе друга, важную презентацию для клиентов тоже можно разложить на роли. Часть текста проговорить детским голосом, часть — басом, изобразить свою девушку или своего дедушку, погримасничать в роли шефа. Это не только забавно, но и весьма эффективно. Чем больше ролей, тем больше ментальных крючков. В ответственный момент у вас с каждым тезисом, с каждым слайдом будут связаны в голове те или иные голоса или роли, которые потянут за собой текст. Привязывать истории к локусам Метод локусов, который мы рассматривали выше, — классический мнемонический прием для работы с большими объемами информации. Создавайте «дворцы памяти», и пусть в них разворачиваются разные истории. Представлять абсурдные картинки Чем абсурднее будет мысленный образ, который вы привяжете к блоку текста или термину, который необходимо запомнить, тем лучше. Нас окружает скучная обыденность: она кажется нам статичной, изменения редки и незаметны. Поэтому обычные, привычные, жизненные образы надолго не задержатся в памяти — мы и так их фиксируем каждую секунду, мозг привык экономить энергию и подключает для этого Систему 1 (помните?). А вот создание и обработка странных картинок уже требует сознательных умственных усилий: для этого мы с вами и тренировали ассоциативное мышление. Осознанность Пять важных идей этой главы Осознайте свою ценность: вам не нужно ее подтверждение другими. Работа с осознанностью — это разрыв шаблонов обычного поведения и восприятия. Кто вы — биологический робот или индивид? Осознанность — это понимание своих сильных и слабых сторон, это умение применять стратегии управления собой. Осознанность развивает творческие способности. Познай самого себя. Античное изречение, надпись на стене древнегреческого храма Аполлона в Дельфах Где ваш центр осознанности? Мы уже касались осознанности в предыдущих главах. Вы уже научились входить в состояние «здесь и сейчас» и используете его при активном слушании и обучении. Считается, что если тренировать осознанность хотя бы по 20 минут в день, то эффект проявится достаточно быстро: тренировки помогают управлять вниманием, вследствие чего улучшается когнитивный контроль, особенно в плане увеличения объема рабочей памяти. Я сама стараюсь медитировать дважды в день, осознанность помогает мне в самых разных делах, от общения до чтения книг. Практиковать осознанность, или майндфулнес(mindfulness), — это, строго говоря, и означает медитировать. Ее корни в буддийской медитации, но это светская практика, помогающая развивать способность полнее воспринимать окружающий мир и себя в этом мире. Рискну утверждать, что умение осознавать себя «здесь и сейчас» присуще нам от рождения. В детстве мы очень сосредоточены на себе и своем теле, открыты всему новому и познаем себя с огромным любопытством. Затем наступает период социализации, и осознанность необходима нам уже для познания мира и других людей. А взрослый, казалось бы, должен уметь объединять и то и другое — внутреннюю сосредоточенность на своем теле и внешнюю осознанность по отношению к окружающему миру. Но во взрослой жизни мы по большей части сосредоточены на том, что происходит вокруг нас, постоянно следим за действиями других людей, оценивая эти действия — полезны они нам или вредны. И кажется, что вся наша жизнь сводится к этому перманентному сканированию (что «другие» делают, что «другие» собираются сделать) и планированию своих реакций на действия «других». Очевидно, что это «реактивный» подход к жизни. Мы всегда готовы к нападению (и лишь иногда — к любви). Мы так увлечены этим мельтешением — а как там «другие»? — что не видим за ним жизни, нашей собственной жизни. Фокус смещается с важности своих действий и ощущений на важность того, что сделают и подумают окружающие. Мы начинаем связывать не связанные друг с другом вещи — свою самоценность и чужие действия. Мы ставим самоценность в зависимость от других. Постоянно следить за действиями других — это чудовищное сужение фокуса: выпадает анализ контекста, а значит, мы не в состоянии прочувствовать жизнь во всей ее полноте. Я уверена, что жизнь не должна вращаться вокруг пресловутых «других». Давайте поставим во главу угла свою безусловную ценность как индивида. Самоценность — то, с чем мы приходим в этот мир, это наш дар, никто не в силах у нас его отобрать. Мы состоим из клеток, из генов, из молекул — набор для всех один и тот же, но комбинация элементов уникальна для каждой личности. Уникален и опыт каждого из нас — а значит, и происходящие с нами изменения. Вчерашняя я не похожа на сегодняшнюю. Вы удивитесь, сколько уродливых наростов — психологических комплексов — отпадет, как только вы поместите себя в центр своего внимания, сосредоточитесь на ценности собственного существования и освободитесь от этой зависимости, от необходимости сопоставлять себя и других. Изумительная мозаика такого вида, как человек разумный, человек мыслящий, невозможна без каждого из нас. А уже затем необходимо поместить в центр своего внимания и других людей: так произойдет необходимое слияние. Не перетягивание каната: кто важнее — я или другие, а взаимопроникновение с миром. Эгоцентризм? Вовсе нет. Швейцарский психолог Жан Пиаже, говоря о детском эгоцентризме, имел в виду неспособность человека воспринимать любую точку зрения, кроме собственной. Переход ребенка от эгоцентризма к децентрации — к пониманию, что у каждого человека свой «центр» и что сам ребенок всего лишь один из многих «центров», — это, с точки зрения Пиаже, закон развития. Почему бы не пройти через этот этап сознательно, уже взрослыми? Мы ведь как раз и добиваемся совмещения двух сфер — собственного эго и эго других. Без осознания своего места в мире, места среди других не может быть и здоровой осознанности «здесь и сейчас». Практика осознанности и различные техники медитаций способствуют увеличению числа нейронных связей, то есть нейропластичности, что улучшает когнитивный контроль с его самодисциплиной и способностью фокусировать внимание на важном. А это и есть та самая сила воли — общий «резервуар» энергии, согласно Баумайстеру (мы разбирали это в главе про внимание). Биологический робот или индивид? В нас куда больше от роботов, чем мы думаем. В быту мы совершаем куда больше неосознанных действий, чем осознанных: разумеется, это обусловлено оптимизацией энергозатрат (помните про Систему 1 и Систему 2 по Канеману?). То, что можно автоматизировать и делать не задумываясь, мозг научится делать автоматически и будет следовать путем наименьшего сопротивления. Мозгу удобнее работать по шаблону. А поскольку поведенческих шаблонов не так много, то и наше с вами поведение довольно предсказуемо. А почему, кстати, шаблонов не так много? Тоже из экономии. Как известно, чем шире выбор, тем дольше надо думать над решением. Стало быть, если люди столь предсказуемы, значит, мир делится на манипуляторов и их жертв? Можно, конечно, во всех своих бедах винить плохих и злых манипуляторов. Но разумнее взять ответственность за собственное мышление на себя. Осознанность каждого физического действия, каждой мысли — именно это делает нас человеком, именно для этой цели природа дала нам неокортекс. Осознанность улучшает качество жизни и отношений, концентрацию и память, помогает нам повышать личную эффективность. Состояние осознанности — это не только умение быть «здесь и сейчас», это умение отслеживать свой внутренний мир, мысли и чувства. Осознанность базируется на трех основных компонентах: • • • понимание эмоций — своих и чужих, понимание, как и на что они влияют; здоровая самооценка, знание своих сильных и слабых сторон; уверенность в себе, не зависящая от обстоятельств (как способ существования). Когда я понимаю свои эмоции, а не борюсь с ними, то адекватнее оцениваю ситуацию. Я подключаю осознанность, начинаю рассуждать, менять местами участников коммуникации, пытаюсь встать на позицию каждого из них, крутить ситуацию, чтобы посмотреть на нее с разных ракурсов. Даже если я в какой-то момент сорвусь от злости или досады, то потом непременно исследую этот срыв — что стало триггером, почему я отреагировала автоматически. Это поможет в следующий раз задержать на секунду проявление эмоций. Итак, первая важнейшая составляющая осознанности — работа с собственными эмоциями. Это позволяет охладить голову и задействовать неокортекс. Развивайте осознанность путем наблюдения. Например, есть у вас коллега, который вас не то что раздражает — бесит своими словами или действиями. Нужно осмыслить, проанализировать свою реакцию. Во-первых, найти триггеры, которые вас «цепляют»: слова, действия, проявление тех или иных эмоций. Во-вторых, понаблюдать, что вы думаете и чувствуете при срабатывании триггера. Спросите себя: «Почему меня это бесит?» Часто ключ — в нас самих. Был у меня случай: очень злил один товарищ, который лез в дела самых разных подразделений. Он постоянно всем советовал, как и что делать, — и всегда в присутствии директора. Тогда мне казалось, что он самоутверждается за счет других. Все вокруг дураки, один он талантище. Выступал он постоянно, и раз от раза я все больше бесилась. Сколько нервов я сэкономила бы, владей я тогда тактикой осознанности! Много позже, разбирая эту ситуацию по косточкам, я поняла, что товарищу действительно не хватало признания коллег, — но, представляете, поймала и себя на таком же поведении, причем по той же причине, хотя и совершенно в другой области. Мне тоже ужасно хотелось признания. Вот почему меня так злило чужое поведение — это было частью меня, и я пыталась закрыть на это глаза. И на то, что меня игнорируют, и на то, что мне так важно признание. Карл Густав Юнг, основатель аналитической психологии, назвал этот феномен «Тенью»: то, что мы в себе не признаем, задвигаем в дальний угол сознания, бросается в глаза у других. Второй компонент осознанности — понимание своих сильных и слабых сторон. Когда я знаю, что некто всегда меня переспорит, переубедит, задавит авторитетом или напором, даже если я права, то, разобрав конкретные ситуации и поняв, в какой момент я сдаюсь и соглашаюсь с тем, с чем на самом деле не согласна, буду очень внимательна при следующей встрече с этим человеком. Буду внимательно вслушиваться в каждую его фразу, чтобы уловить этот ключевой момент и, возможно, суметь все же настоять на своем, не допустить перевеса в его пользу. Отстаивая свою позицию, я буду опираться на свой опыт, на свои знания, на то, в чем разбираюсь. Так я избавлюсь от статуса «глупенькой», выровняю отношения и превращу поток поучений в разговор двух профессионалов. Из этого вытекает третий компонент — уверенность в себе. Если вы чувствуете, что вам ее не хватает, есть множество тренингов, есть масса способов, как укрепить уверенность в себе самостоятельно. Если освещать их в этой книге, потребуется слишком много места. Поэтому дам лишь один простой совет: вы удивитесь, насколько уверенность в себе зависит от… позы тела. Две минуты в позе генерала или Супермена — грудь колесом, руки в боки, ноги широко расставлены — и вы почувствуете прилив сил. Попробуйте. Заинтересовавшихся переадресую к работам социального психолога Эми Кадди: эту позу она называет «позой силы». У человека даже меняется гормональный фон — вырабатывается тестостерон, снижается уровень кортизола. Подход Кадди не раз подвергали критике, однако она провела дополнительные исследования и доказала на внушительной выборке зависимость самоощущения от позы. Начните осознавать, как вы стоите, двигаетесь, держите голову при разговоре с другими, начните исправлять позу, жесты, мимику — и ваше взаимодействие с людьми серьезно улучшится. Работа с осознанностью — это выход за рамки собственных поведенческих шаблонов, возможность осмыслить поведение, свое или окружающих. Причем «осмыслить» не значит «оценить» (и уж тем более — «осудить»). Вы не даете оценку себе и другим, лишь пытаетесь понять, почему люди так реагируют. А если вы наблюдатель, это означает, что вы над ситуацией, а не посреди эмоционального вихря. Зачем мне осознанность Практикуя осознанность, вы начинаете жить более яркой и насыщенной жизнью. Почему? Потому что вы обращаете внимание на массу деталей «здесь и сейчас». Вы сидите на совещании, за окном дождь, капли мерно барабанят по подоконнику… Ваше тело напряжено, ноги скрещены — почему? Ведь можно сесть поудобнее. Вы положили руки на стол, ощутили прохладу столешницы. Коллега что-то рисует в блокноте. Или пишет? Слышно, как ручка поскрипывает. Как интересно коллега держит ручку, не так, как обычно учат в школе. До вас доносятся разные запахи, целый коктейль: кофе соседа, духи женщины напротив, прохладный и плотный воздух из кондиционера… В одном моменте — целая вселенная, мерцание живой энергии. Выйдите из колеи заезженных мыслей, откройтесь этому моменту во всей его полноте. Боитесь потерять нить обсуждения на совещании? Напрасно. Вы услышите больше, чем обычно, поймете невысказанное, схватите самую суть. И… почувствуете себя так, словно обняли целый мир, — и пока вы ощущаете этот мир всеми органами чувств, пусть всего несколько минут, это будет чистое творчество, импульс которому дала ваша осознанность. Осознанность — это самый разумный выбор. Вы полагаетесь не на автоматические реакции, а на осмысление, делаете сознательный выбор. Шаблоны подсказывают банальные решения, мы часто попадаем в когнитивные ловушки. Но если буквально на секунду включить осознанность, это позволяет понять, чего мы на самом деле хотим и не руководит ли нами чужая воля, злая или попросту безразличная. В результате растет качество межличностных взаимодействий — иными словами, у нас лучше получается общаться. Мы начинаем видеть свои когнитивные искажения, а главное — перестаем постоянно оценивать собеседника, стараемся воспринимать его таким, какой он есть, а не обклеивать его ярлыками, как это у нас водится. Мы общаемся не с набором ярлыков, видим за ними живого человека. Собеседник это чувствует и, в свою очередь, раскрывается перед нами, «снимает бронежилет». Происходит настоящее волшебство, обмен живой энергией. Осознанность благотворно влияет и на здоровье. Мы обращаем внимание на свое тело, на его нужды — бережнее относимся к нему, лучше питаемся. Если подумать, еда — это тоже своего рода информация. Питаться осознанно — это чувствовать вкус еды, понимать, из чего она приготовлена, отслеживать, как ощущения от каждого ингредиента складываются в общее удовольствие, которое мы получаем от еды. Внешний вид, запах, консистенция — все это важно. Все — информация. Информацией может быть и чисто физическое наслаждение от вкусной пищи, и радость общения с теми, с кем мы разделяем трапезу. Мы противопоставляем осознанность рассеянности и забывчивости. Не стоит грешить на память, если, покупая в магазине продукты, мы попутно обдумываем неприятный разговор с клиентом, а дома обнаруживаем в пакетах не пойми что и недоумеваем, где были наши глаза. Простая привычка — делая что-то, думать именно об этом, посвящать все внимание именно этому действию — спасает от рассеянности, от «куриной памяти». Семь режимов действия и осознанности Вся наша жизнь — это в основном действия. Мы — люди, человечество — неугомонны в своем стремлении действовать. Дальше, больше, дольше. И когда наше бытие превращается в «делание», мы теряем что-то очень важное. Человеческое. Это неизбежная потеря, если мы перетруждаем тело, перегружаем голову. Стресс накапливается, тело терпит до последнего, а потом… бам! И ты в больнице. Мы не слушаем сигналы тела, его просьбы остановиться, прекратить этот бег, это вечное безудержное «делание», которое нас буквально убивает. Марк Уильямс и Дэнни Пенман в книге «Осознанность» упоминают про семь режимов действия и осознанности: этот баланс крайне необходимо соблюдать в быту. Давайте вкратце рассмотрим эти режимы. 1. «Автопилот» или осознанный выбор Я робот — или любой выбор я делаю осознанно? Мы многое довели до автоматизма, но, подключив осознанность, устанавливаем связь между намерениями и действиями. Задавая себе вопросы — «Где я? Что я делаю? Зачем?» — мы уточняем смысл наших действий. Порой, зациклившись на «делании», мы забываем, куда шли и почему выбрали именно эту дорогу. 2. Умение анализировать или способность чувствовать В беспрерывном делании наше мышление постоянно анализирует, планирует и сравнивает. Погружение в собственные мысли, в воспоминания о прошлом или в мечты о будущем — в отрыве от состояния «здесь и сейчас», от телесных ощущений — искажает реальность, которую мы себе представляем. Постоянно находясь в своем мысленном мире, мы перестаем понимать, что на самом деле происходит в мире реальном, не можем адекватно реагировать на его изменения. 3. Борьба или принятие Сознание, занятое обслуживанием «делания», сопоставляет наш внутренний мир с реальностью. Если мы постоянно думаем об этом несоответствии, это ведет к ограничению «или–или», к одному единственно возможному выбору. А если мы, переключившись в режим осознания, перестаем судить и оценивать то, что видим, просто наблюдаем «здесь и сейчас», то исчезают и ограничения: теперь у нас есть широкий выбор. И это не значит, что мы опускаем руки, — напротив, осознанность помогает нам увидеть различные варианты решений. Для «автопилота» мир шаблонных действий — это вечная борьба: все в жизни дается через кровь, пот и слезы. А осознанность — это выход за рамки, возможность приспособиться. 4. Наши мысли: реальность или продукты сознания Когда мы фокусируемся на своих мыслях, они, как пишут авторы, становятся «валютой сознания» и вскоре заменяют реальный мир, диктуют, как жить. И в условиях стресса это может сильно навредить: скажем, мы можем счесть, что мысль «Я так больше не могу, я сойду с ума» реальна, и нам станет совсем плохо и грустно. Но это наша мысль, это мы ее придумали, это наш продукт — как приготовленный обед или свеженаписанный отчет по работе. Значит, мы в состоянии изменить этот продукт. Продукт не может диктовать нам, как действовать. Мысли — это наше внутреннее радио: мы вольны в любой момент поменять волну или вообще его выключить. Осознанность — умение управлять этим радио. 5. Проблемные ситуации: избегать их или приближаться к ним Когда мы увлечены «деланием», то держим в голове и все свои «хочу», и все свои «не хочу»: не только цели, которых хотим достичь, но и то, чего всеми силами стремимся избежать. Но если мы зациклимся на «не хочу», то и думать будем только об этом — как бы избежать встречи с нежелательным. А это тупик. Я всегда спрашиваю нового клиента, с каким запросом он пришел и с чем рассчитывает поработать, — а в ответ зачастую слышу длиннющий список самых разных «не хочу»: «Я не хочу потерять высокую должность», «Я не хочу опять опозориться на совете директоров с плохой презентацией» и многое, многое другое. Когда объясняешь человеку, что при фокусировании на «не хочу» мозг воспринимает этот приказ буквально и не хочет ничего делать, — его лицо светлеет, он понимает, что сам загнал себя в тупик. Мы способны эффективно действовать только в режиме «хочу». Осознанность позволяет приблизиться к проблеме и увидеть за целью «хочу» результат. 6. Путешествия во времени или жизнь «здесь и сейчас» И мечты, и воспоминания — вещь полезная. Но и опасная: мысленные путешествия в прошлое или будущее могут быть неосознанными, мы нечаянно можем попасть в травматическое прошлое, просто услышав чей-то голос или почувствовав какой-то запах. Мы не замечаем, как в настоящем у нас портится настроение, и не понимаем, что с нами. На травматическое прошлое мы цепляем неудачи текущего дня и уже прогнозируем себе всяческие беды в будущем. Осознанность дает возможность правильного посещения других времен — для подпитки прошлыми успехами или для формирования желаемого будущего. 7. Истощающие или питающие занятия Действуя весь день на автопилоте, мы забываем о себе и истощаем свои внутренние ресурсы. А осознанность помогает их подпитывать: мы понимаем, что дает нам энергию, а что отнимает. Необходимы хотя бы пятиминутные паузы — полюбоваться прекрасным, ощутить это состояние «здесь и сейчас». А возможность посвятить какое-то время хобби еще эффективнее насыщает энергией. Как практиковать осознанность Я прибегаю не только к медитации (о чем уже шла речь выше). Есть и другие решения — очень простые, они ничего вам не будут стоить. Например, прогулки на природе. Без цели, без временных рамок, в одиночестве — или в компании того, с кем вы можете раскрепоститься, вести себя спонтанно. Как правило, я говорю себе: у меня есть около часа, а там как пойдет. Прежде чем выйти из дома, я перевожу свой смартфон в автономный режим. Ни музыки, ни аудиокниг, ни подкастов. Ничего! Чем же так хороша природа? Она не оценивает нас. Она просто есть, ей все равно, как мы одеты, как выглядим, как двигаемся. Я могу поддаться внезапному импульсу и пробежать по поляне, крича как сумасшедшая, — природа примет меня и такой, и совсем иной, когда в следующий раз я приду к ней молчаливой или в слезах. Деревья, кусты, птицы не начнут донимать вопросами, не будут судить, не станут читать мораль. Я равная среди равных, я могу снять привычную городскую маску, забыть про правила, про ограничения, про «рамочное» мышление. Во время прогулки на природе можно понаблюдать за своими решениями. Мы постоянно делаем выбор: пойти по той тропинке или по этой, свернуть за этим деревом или за следующим. Почему мы решили так, а не иначе? Такое внимательное наблюдение поможет осознать собственные шаблонные действия и реакции, соотнести их с принятием решений в других жизненных ситуациях — в работе, в отношениях. Я с детства считала себя близорукой, какое-то время даже носила очки. Но поскольку отклонение от нормы было небольшим, то вскоре я привыкла, что и буквы, и человеческие лица немного размыты. Однако, начав гулять на природе и тренироваться в разглядывании далеких объектов (это одно из упражнений на расширение восприятия), я заметила, что мне стало легче различать лица и читать вывески. Меня это вдохновило, и я принялась упражняться в разглядывании на расстоянии мельчайших деталей — сосредоточенном разглядывании. Благодаря этому у меня улучшилась концентрация внимания, я стала лучше запоминать окружающую обстановку. Теперь я могу запомнить и осознанно воссоздать в деталях увиденный ландшафт. Это помогает мне лучше рисовать скетчи и делать визуальные конспекты. Летом я часто выезжаю в незнакомые места — недалеко от дома. Что мне это дает? Во-первых, из этих вылазок, из этих разведывательных операций (лес, речки, поселки) я возвращаюсь другим человеком. Непривычная местность расширяет перспективу, меняет взгляд на привычные вещи. Мозг строит новые нейронные связи на основе новой информации — наблюдений, разговоров с попутчиками или местными жителями (информацию о том, как это влияет на нейрогенез и нейропластичность, вы найдете в последней главе). Мое правило: ничего не гуглить заранее про то место, куда я еду. Лучше дать волю любопытству, пусть познавательный процесс протекает свободно. Не бродите бесцельно, зевая, а задавайтесь вопросами. К примеру, как расположены дома в поселке — как придется или согласно строгой схеме? В каком году — ну, примерно — они построены? Кто в них живет, как эти люди украшают свои жилища, где находится магазин и места отдыха, почему именно там? Выискивая закономерности в ландшафте, флоре и фауне, архитектуре или поведении людей, можно здорово «прокачать» внимание и наблюдательность. Во-вторых, такие упражнения снижают стресс, связанный с изменчивостью и непредсказуемостью самой жизни. Прыжок в неизвестность — прививка от переживаний по поводу любых изменений. Когда выбираешься из привычной колеи и сходишь с проторенной дорожки, трудно только в первые полчаса. Вспомните детство: как здорово было расширять географию, когда поездка в соседний район казалась путешествием в другой мир: все вокруг незнакомо, все чувства обострены. Дети смотрят на мир широко открытыми глазами, а взрослые пытаются все контролировать — но ведь это невозможно. Вот и страдаем от стресса… И, в-третьих (но не «в-последних»), поездки в непривычные места тренируют осознанность. Если не знаешь, куда идти, то и автопилот не включишь: все незнакомо, все ново, нужно исследовать местность, собирать информацию, и тут уж без осознанности никуда. Управление привычками Осознанность начинается с анализа привычек, автоматических действий и поведенческих шаблонов. Но этого мало. Допустим, мы прекрасно понимаем, что у нас есть несколько вредных привычек, от которых мы давно хотим избавиться. Или, напротив, мы давно хотим приучить себя к чему-нибудь полезному — скажем, к здоровому образу жизни. Бьют новогодние куранты, мы загадываем желание — «Хочу бросить курить», «Хочу начать бегать по утрам» — но забываем о нем, как только стихает звон бокалов. Огромная часть всего, что мы делаем, — это шаблоны, а шаблоны и привычки взаимосвязаны. Мы более предсказуемы, чем нам хотелось бы думать. Совершенно понятно, как приобретаются привычки: изо дня в день мы что-то делаем одним и тем же способом. Но как этот механизм работает в нашем мозге? Почему невозможно просто сказать себе «выучи иностранный язык», «прочитай книгу», «сделай зарядку» — и сделать задуманное? Ведь мы понимаем, что для нас хорошо, а что плохо. Почему же так трудно приобрести новую полезную привычку? К сожалению, нет волшебного способа, чтобы враз стать «просветленным» и сказать, как Нео в «Матрице»: «Я знаю кунгфу». Невозможно загрузить в мозг непрожитый опыт, то, чего не знает наше тело. Когда мы только начинаем внедрять в сознание новую привычку, нейронные связи еще очень неустойчивы. Чтобы они укрепились, нужна повторяемость, нужны «рутинные действия» — термин, некогда придуманный Р. Нельсоном и С. Уинтером из Йельского университета и первоначально относившийся к организационным привычкам компаний. Но, согласно ученым, эти организационные привычки складываются из независимых решений тысяч сотрудников. Формирование и закрепление привычки — процесс, состоящий из трех частей. Первая — это сигнал, или триггер. Вторая — рутинное действие, или шаблон. Третье — награда. Сначала происходит то, что запускает действие (реакция на время, место, событие, эмоции, окружающих людей — все это разные виды триггеров). Потом совершается само действие — повторяющееся, становящееся «рутинным», превращающееся в шаблон. А в конце нас ожидает награда. Но на самом деле через какое-то время мы уже выучиваем, что за действием, спровоцированным сигналом, непременно последует награда. А значит, нам достаточно сигнала, чтобы захотеть награду. Об этой цепочке мы поговорим чуть позже. Как люди обычно подходят к изучению нового? Допустим, вы хотите каждый день заучивать по 20 иностранных слов. В первый день вы с трудом справились с пятью и заскучали (возможно, потому что прибегли к неверной тактике заучивания). Вам захотелось как-то себя вознаградить за старания, и вы уселись смотреть новый фильм. Итак, мозг получил опыт: десять минут скучного занятия вознаграждены полуторачасовым интересным зрелищем. На следующий день вы справляетесь с задачей еще хуже: намеренное действие (долженствование) требует значительных энергетических затрат на когнитивный контроль, на удержание фокуса. И это без учета самого процесса запоминания! Задача — заучивание слов — становится сложнее, а награда слаще. Через неделю вы, может, и вспомните, что надо бы заучить слова, но тут же переключитесь на чтото более интересное… Так можно учить иностранный язык годами. В привыкании к новому нужен другой подход. Нужно исключить внешнюю мотивацию, а найти внутреннюю. Не зацикливайтесь на результате, найдите удовольствие в самом процессе. Если вы любите проводить время в компании друзей, подумайте, как совместить общение и изучение новых слов. Если вас мотивирует соревнование, конкуренция — найдите, с кем соревноваться. Если не можете жить без музыки — учите язык по песням. Словом, ключевой момент — приобретая новый опыт, найдите увлекательный процесс, который вас захватит. Почему так трудно поменять привычки? Понятно, что устоявшееся положение вещей — это очень удобно для мозга: он затрачивает меньше энергии на обдумывание, а мы меньше тревожимся. Любые перемены — это стресс для мозга. Да-да, стресс, поэтому наши попытки что-то поменять, даже в мелочах, наталкиваются на внутреннее сопротивление. В экономической психологии это когнитивное искажение, связанное с тенденцией видеть в переменах скорее риск, чем выгоду, называют искажением статус-кво. Переезд или смена зубной пасты — мозгу все равно, он запускает защитный механизм, удерживающий нас от этого действия. В первую очередь мозгу необходимо понять, не совершаем ли мы ошибку, решившись на перемены, затем проанализировать риск и возможные потери (время, деньги, социальные связи и так далее). Даже снимки МРТ показывают, что в процесс принятия таких решений вовлечены самые разные области мозга. Чтобы выйти из ступора, мы должны быть уверены, что перемены несут нам однозначное благо. От психологического дискомфорта можно избавиться при помощи проговаривания вслух. Если с кем-то обсудить грядущие перемены или просто рассказать самому себе о существенных преимуществах, которые даст изменение статус-кво, то ступор уйдет сам собой и, как показывают снимки МРТ, возникнет активность в участках мозга, ответственных за выполнение новых задач. Таким образом, чем четче мы для себя сформулируем, что даст нам изучение нового иностранного языка или пробежка по утрам, чем спокойнее отнесемся к неизбежным потерям (деньги, потраченные на курсы, время, сладкий сон по утрам), тем легче выработаем новую привычку. «Зачем?» — это ключевой, принципиальный вопрос, на который мы отвечаем себе и другим. Как же избавляться от вредных привычек? У нашего мозга есть любопытная особенность — он не понимает разницы между хорошими и плохими привычками. Мозгу что курение, что утренняя пробежка — процесс образования нейронных связей одинаков. А если привычка становится ритуалом (к примеру, утром листать ленту новостей за чашкой кофе и сигаретой), то здесь включается в работу и обстановка, и эмоции. Человеку кажется, что если убрать этот ритуал из жизни, то эта жизнь и не жизнь больше, а какая-то измена себе. Нейронные цепочки новых действий при повторении обертываются миелином: как мы уже знаем, чем лучше нейроны окутаны миелином, тем лучше они передают информацию. Эти цепочки не разрушаются годами: если мы в детстве научились ездить на велосипеде, то и в 30, и в 40 лет можем сесть на него и поехать — пусть поначалу кривенько, но все же поехать. Поэтому разорвать устоявшиеся нейронные цепочки не получится. Есть один способ — вставить в ту же раму новую картину. Нужно поменять содержание уже устоявшихся привычек и ритуалов. Вспоминаем, как выглядит процесс закрепления привычки: триггер — рутинное действие — награда. Необходимо вычленить плохую привычку в этом процессе, декомпозировав его, то есть разложив на составляющие. Вновь обратимся к примеру утреннего ритуала. Итак, мы раскладываем его на части: утром нас ждут чашка кофе, сигарета и новости. Необходимо распознать, где в этом ритуале «сидит» награда, дофаминовый мотиватор. Это возможность посвятить себе несколько драгоценных утренних минут? Само чтение новостей? Или, может быть, вкус кофе или затяжка? Ожидание награды (капельки дофамина, гормона радости) — щелчок триггера. Если награда — затяжка, попытайтесь разобраться, почему она приносит вам радость. Вас радует затяжка сама по себе? Может, вы хотите испытать чувство беззаботности или, наоборот, сосредоточенности? А откуда берется это чувство? Точно ли его приносит затяжка? Может, кофе? Задействуйте анализ. Экспериментируйте с составляющими этого ритуала, меняйте сигарету на музыку, которая вам нравится, на звонок другу, на что угодно. Если выяснится, что награда накрепко завязана на затяжку, начинайте хитрить: уберите из дома сигареты. Возможно, вы и закурите после, но зато уберете эту составляющую из утреннего ритуала. А потом переходите к другим ситуациям, разложите их на составляющие. Где в них место затяжки? Перекур на работе: в чем награда? В общении с коллегами? В возможности устроить себе физическую разминку (пройтись до выхода или курилки, размять ноги)? Или в чем-то еще? Мозг, как мы уже знаем, постоянно оптимизирует энергозатраты: если что-то можно передоверить автопилоту, чтобы не тратить силы на мышление, он это сделает. Но это и хорошо, иначе мы бы ползали медленнее черепах, сопровождая каждый шаг серией сознательных решений, какие мышцы задействовать. Вспомним и другую замечательную особенность мозга, о которой шла речь выше: если мы чему-то научились (все тот же хрестоматийный пример — езда на велосипеде), то уже не разучимся окончательно, сколько бы времени ни прошло. Это тоже оптимизация энергозатрат. Только подумайте: что, если бы нам приходилось каждый день заново учиться, как ходить, умываться и варить кофе? Сделайте это прямо сейчас Лично я стараюсь внедрять новую полезную привычку (или две) каждые три месяца и веду для этого графический дневник. Каждый день я отмечаю, получилось ли у меня сделать то, что хочу превратить в привычку. Я случайно наткнулась на эту систему в статье на платформе Medium, и метод мне понравился. Оказалось, отслеживать формирование привычки и изменения в собственном поведении довольно легко. Значок или пиктограмма — определенное действие. М — медитация, ИЯ — иностранные языки, П — прогулка. Сбоку отмечаю день, внизу — время подъема и время отхода ко сну. В самом квадрате пишу два-три слова, чем запомнился этот день. Иногда я пролистываю дневник назад и могу по квадрату достаточно детально вспомнить любой день прошедшего года. А это очень полезное упражнение для тренировки механизма вспоминания. Управление вниманием Пять важных идей этой главы У каждого есть выбор: быть используемой «рабсилой» или востребованным мастером эффективности. Агрессивная корпоративная среда — это необходимость немедленного отклика (быть на связи 24 часа в сутки, открытые офисные пространства, культура «занятости»). Квадрант внимания — инструмент для управления вниманием и повышения эффективности. Слабость исполнительных функций — причина многих неудач. Потеря «ресурсного состояния» происходит из-за несоответствия личных ценностей и ценностей компании. Один из законов жизни гласит, что как только закрывается одна дверь, открывается другая. Но вся беда в том, что мы смотрим на запертую дверь и не обращаем внимания на открывшуюся. Андре Жид Обязательный набор навыков Как устроено внимание, мы уже разбирали в соответствующей главе. Мы помним, что когнитивный контроль отвечает за внимание, рабочую память и управление задачами. Все эти три аспекта взаимосвязаны. Для работы с моделью четырех квадрантов управления вниманием (о ней речь ниже) необходимы и натренированная рабочая память, и навыки управления задачами — правильно организованная «многозадачность» (чем грозит неправильно организованная, мы уже знаем) — способность последовательно переключаться между задачами. Единственная возможность взять под контроль «обезьяний ум», как называют буддисты это свойство перескакивать с одного объекта внимания на другой, — это приучить себя к осознанности, к состоянию «здесь и сейчас», о котором мы говорили в предыдущей главе. Ни о какой эффективности не может быть и речи, если нет осознанности, если мы погрязли в будничной рутине. Корпоративные джунгли Современная культура — это культура сосредоточенности и постоянной «включенности»: нужно быть на связи 24/7/365. Мы сконцентрированы на задачах, проектах, встречах, контрактах, доходах, успехах (и, не дай бог, провалах). Все это демоны, которые терзают и днем и ночью мозги офисных работников: выжали до капли — на очереди следующий. Жаждущих успеха — миллионы. Цену успеха мы понимаем слишком поздно, как это случилось со мной. Эта цена — наши мыслительные способности. Давайте смотреть правде в глаза: современная корпоративная культура — это эксплуатация человеческих ресурсов. Хотя, конечно, слова человеческих ресурсов следовало бы взять в кавычки — риторика крупных организаций антигуманна. «Работа на корпоративного бога за вознаграждение, которое я трачу на то, чтобы поддерживать в себе энергию для отдачи все тому же корпоративному богу» — так недавно охарактеризовала эту культуру моя дочь. Не могу не согласиться. Конечно, появляются новые модели корпоративной культуры, основанные, скажем, на принципах бирюзового управления (когда у сотрудников больше свободы в принятии решений и самоорганизации). Современные «бирюзовые» компании — это место реализации талантов и личностного развития, а не эксплуатации «человеческих ресурсов». Линейные структуры команд формируются под разнообразные цели — не только под одну-единственную (прибыль акционеров компании). Награда сотрудникам — не только зарплата или повышение по службе, награда — участие в создании уникального продукта, который дает рынку и обществу нечто большее, чем просто прибыль. Но таких компаний очень мало, и они, как правило, небольшие. Современная корпоративная культура породила такого уродца, как «немедленный отклик». Принято быстро отвечать на электронные письма, не пропускать ни одного звонка, а если, не дай бог, пропустил — тут же перезванивать, мгновенно выдавать ворох решений (выбирай не хочу), моментально ориентироваться в сложных ситуациях, живо реагировать на обсуждения в корпоративных чатах, с ходу выдавать официальное заявление компании в ответ на критику в соцсетях… и все в любое время дня и ночи. Даже «бирюзовые» компании зачастую помешаны на «немедленном отклике». А между тем этот режим постоянного фокуса, постоянной готовности к быстрому ответу сильнее всего изматывает наше мышление. Помните, мы говорили про «истощение эго» — снижение способности регулировать свои мысли, чувства и действия? Нужно быть на связи по рабочим вопросам ежеминутно, ежесекундно (и в выходные, и в отпуске, в душе и во сне). Не ответил — не профессионал. «Немедленный отклик» — это самые банальные и тривиальные решения, опасность угодить в когнитивную ловушку, рай для манипуляторов. Тикающие часы («быстрее-быстрее-быстрее») вызывают досаду и злость, мы в штыки воспринимаем даже нейтральную информацию — а значит, ухудшается коммуникация. Жизнь — борьба, радости в ней не место. Знакомо? Успеть отбить, увернуться, отгрызть, прибрать к рукам. Да, мы в корпоративных джунглях. Корпоративная культура посадила нас в открытые шумные рабочие пространства «для сближения и активной коллаборации», выстроила прозрачные переговорные комнаты. Так родился второй уродец — эффект «занятости». Если ты весь день на виду и тихонько сидишь за своим столом — слушай, а ты вообще работаешь или нет? Поэтому необходимо постоянно носиться по офису, что-то громко обсуждать с коллегами, участвовать в бесконечных сборищах, заседаниях, мозговых штурмах — словом, быть «занятым». Это очень оживляет корпоративные джунгли. Оживляет и… отвлекает от работы. Теперь профессионализм оценивается еще и по способности обсуждать все на свете, перескакивать с проекта на проект, как Джеймс Бонд с крыши одного поезда на другой. Перепрыгнуть и устоять на ногах — а что там внутри, что творится в вагонах-задачах и не развалится ли этот поезд на ближайшем повороте, никого не волнует. Конечно, к концу дня от этих скачек и беготни совершенно выматываешься. И третий уродец — бизнес-ланчи. Корпоративная культура поощряет нетворкинг за едой. Даже обеденное время принято проводить с коллегами (скажем, из смежного подразделения), чтобы обсудить рабочие задачи в непринужденной обстановке: ведь считается, что мы, когда едим, более расслаблены и настроены на сотрудничество. Не отвлечься, не насладиться вкусом еды — нет, ты постоянно должен решать рабочие задачи. Ни минуты для себя — раздумьям, мечтам в нашем мире корпоративных джунглей не место. Последствия? Постоянные пробуксовки, сорванные дедлайны, упущенные контракты и клиенты, высокая текучесть кадров (то есть, прошу прощения, «человеческих ресурсов»). Цена, которую платят компании, попавшие в ловушку «таймменеджмента» — управления временем. Само словосочетание «управление временем» несколько десятилетий никого не смущало. Мы собой-то управляем с трудом — а тут замахнулись на время. И оно играло с нами в прятки и догонялки. Если подчинить свою жизнь оси времени, то рано или поздно придет осознание: ведь все закончится, всему свой срок. Опускаются руки, закрадывается мысль «Может, не стоит и начинать?». Поэтому во все времена находились идеи — философские, практические, религиозные, — становившиеся осями, вокруг которых выстраивалась человеческая деятельность, чтобы время не висело над людьми дамокловым мечом. Давайте оставим время в покое и пристально приглядимся к корпоративной культуре, к рабочему процессу и к людям, занимающимся совместным трудом. Я немало интересовалась материалами по оптимизации рабочих процессов, да и сама занималась такой оптимизацией. На мой взгляд, налицо один существенный недостаток — оптимизация вторична, любой рабочий процесс можно разложить на составляющие, на этапы, проанализировать сбои, найти проблемные места и пересобрать обратно — согласно улучшенной схеме. Но за каждый этап процесса отвечают конкретные специалисты, а специалисты имеют свойство увольняться, уходить на повышение, и каждый раз необходимо налаживать коммуникацию заново — чтобы оптимизация происходила последовательно и на макроуровне, а не на уровне составляющих. На мой взгляд, суть оптимизации как раз в том, что она не должна зависеть от изменений в структурных элементах. А значит, нужно обратить внимание на среду, где осуществляются бизнес-процессы. Нужно хорошо изучить будничную жизнь своей компании и найти в ней уродцев — «немедленный отклик», эффект «занятости», нетворкинг за едой. Но, кажется, я замахнулась на святое — корпоративные ценности! Зачем мне это «Пусть об этом думают топ-менеджеры, мне-то что с того?» — может подумать «эффективный специалист», «многозадачник», единичный «человеческий ресурс». Давайте так: я перечислю ряд симптомов, а вы признаетесь себе, какие из них у вас уже есть. 1. Энергия на нуле и не восстанавливается даже после отпуска (это называется «потерять ресурсное состояние», о чем речь ниже). 2. Вы не можете довести проекты до конца, хотя прикладываете все усилия. 3. Вы все чаще попадаете в тупиковые ситуации… 4. …и поэтому у вас проблемы с эффективностью. 5. Кроме того, у вас участились досадные повторяющиеся ошибки. 6. Из-за этого вы постоянно в подавленном настроении. 7. Вы чрезмерно осторожно относитесь ко всему новому и боитесь перемен: вдруг все окончательно развалится? 8. Вы чувствуете, что устареваете, как предыдущая модель айфона: прежние стратегии и тактики не работают в новых тупиковых ситуациях. 9. Вас все больше гнетет разочарование: недостигнутые цели, несбывшиеся планы. 10. Вам начинает казаться, что вы неудачник. Печальный список, правда? Словно попадаешь в замкнутый круг — и привет, выгорание. Но вырваться из него возможно. Среда меняется, если хотя бы несколько составляющих этой среды выступают за изменение правил игры. Давайте исходить из того, что сегодня бизнес ставит сотрудника во главу угла: любой гендиректор подтвердит, что основная статья расходов в бюджете его компании — это зарплата сотрудников, соцпакет и обучение. Сегодня сотрудник выбирает компанию, сегодня рынок на стороне специалиста (оговорюсь: компетентного специалиста), а не работодателя. И если сотрудник понимает, что именно в корпоративной среде мешает ему развиваться и заставляет его деградировать, то он вправе об этом заявить. Он вправе требовать разграничения времени на рабочее и личное, он вправе отказаться отвечать на любые вызовы по работе после установленного (им самим) часа, он вправе не общаться по рабочим вопросам в отпуске и на выходных, когда проводит время с семьей и друзьями. Он вправе требовать условий труда, которые обеспечат ему тишину и покой для продуктивного размышления, он вправе требовать время на обдумывание решений, он вправе отказаться от участия в бессмысленных совещаниях. Он может привнести в компанию новые стандарты эффективности, креативности и созидательности. Звучит чересчур выспренно? Но если вы хотите избавиться от вышеперечисленных симптомов выгорания и повысить свою личную эффективность в разы, быть востребованным на рынке труда, создать что-нибудь значительное, освободить время для увлечений, общения с друзьями и личной жизни, то нужно требовать и от себя самого определенных изменений, нужно обучаться новым навыкам. Потому что любые изменения в среде начинаются с изменений в людях — а значит, и с нас с вами. Модель четырех квадрантов управления вниманием Теперь, когда в нашем арсенале есть развитое ассоциативное мышление, мнемотехнические приемы, представление о механизмах памяти и, что самое главное, внимания, мы можем перейти к новой методике повышения личной эффективности — к управлению вниманием. Мы разобрали, что такое состояния фокуса и потока, узнали о механизме отвлечения внимания и современных отвлекающих факторах, прояснили важность осознанности. Все это выстраивается в схему — методику управления вниманием. Схема четырех квадрантов управления вниманием упоминается в книге Мауры Томас «Управление вниманием» (Attention management). В моей методике есть одно важное уточнение — взаимодействие фокуса и осознанности, «блуждания ума» и потока. В книге Мауры четвертый квадрант посвящен отвлекающим факторам, рассеянному вниманию, она не затрагивает взаимосвязь состояний. Наши с Маурой подходы к управлению вниманием существенно разнятся, и это дает мне право считать свою методику авторской. Вот четыре квадранта управления вниманием: 1. Осознанность. 2. Фокус. 3. Блуждание ума. 4. Поток. В этой модели осознанность способствует увеличению концентрации, а режим «блуждания ума» (подробнее о нем далее) помогает отключить сознание и войти в состояние потока. Неправильно делать ставку лишь на сосредоточенность — это слишком узкий ракурс, направленное внимание зависит от множества факторов. Гораздо важнее научиться переключаться между разными состояниями внимания в зависимости от целей. Скажем, если нам предстоит составить отчет, мы за это время поочередно побываем во всех квадрантах модели. Начнем с режима блуждания, поместим в сознание саму мысль об отчете, посеем семена смутных идей и оставим их прорастать. В какой-то момент в голове нарисуется более четкий план всего документа — значит, вы готовы приступать к работе. Так вы перешли в квадрант осознанности. У вас в руках новые детали, факты, цифры, гора информации растет на глазах, вы накапливаете материал и выстраиваете взаимосвязи. Вот теперь вы готовы сфокусироваться на час-другой и набросать вчерне свой отчет. Это в идеале. А как на самом деле? Вам надо написать отчет. Вас это удручает, потому что включается режим долженствования. Вы неосознанно сопротивляетесь, всячески оттягиваете неприятный момент, пытаетесь отмахнуться от отчета и занимаетесь другими мелкими делами. Словом, прокрастинируете. За пару дней до дедлайна вы заставляете себя сесть и начать писать. Пишете начисто, очень медленно и скрупулезно. Вас постоянно отвлекают коллеги — да вы и сами рады лишний раз отвлечься от ненавистного отчета. В последний день вы наспех лепите нечто из цифр и фактов, не особо заботясь об аргументации, и отправляете это изделие. Если вы ответственный человек, то мучаетесь с отчетом много дней, но результат все равно выходит посредственным — сплошные вымученные истощенным мозгом банальности. Для каждой задачи — свое состояние внимания До стадии выполнения разных задач «дозреваешь» по-разному. Мы уже выяснили, что тренировка осознанности не только помогает замечать нужную информацию и строить взаимосвязи, но и усиливает эффект фокуса. Это энергозатратное состояние, требующее развитого когнитивного контроля. Натренированная осознанность «здесь и сейчас» блокирует отвлекающие факторы, будь то внутренние (тревоги и страхи) или внешние (шумные соседи, нервная обстановка). Она помогает сберечь энергию и перенаправить ее на процесс мышления. Возможно, из состояния фокуса вы перейдете в состояние потока и будете безостановочно писать час-другой, потеряв счет времени и забыв обо всем, что происходит вокруг. Вас полностью захватила накопленная информация, и вы спешите выплеснуть на бумагу анализ — результат «химического брожения» идей. В таком состоянии отключено критическое мышление, которое всегда сопутствует состоянию фокуса. Вас подхватил и несет поток — так не останавливайте себя. Избыток материала никогда не мешал хорошему исследователю. А вот когда вы все написали и остались без сил, сделайте перерыв, посмотрите в окно, прогуляйтесь. Позвольте нейронам сначала провести анализ сделанного, а потом синтезировать все обратно, создать новые нейронные связи. Когда будете готовы, подключайте осознанность, фокусируйтесь и, как следует сосредоточившись, корректируйте все, что выдал вам поток. Допустим, вы на совещании, на переговорах, здесь важно быть в фокусе — как войти в это состояние? Как им управлять? Или вы выходите к инвесторам с презентацией — вам просто необходимо состояние потока. Под каждую задачу — свое состояние. Это и есть суть методики управления вниманием. Что такое режим блуждания Ранее мы подробно рассмотрели три режима внимания: фокус, поток и осознанность, но в последнем квадранте есть один «незнакомец», о котором мы еще не говорили предметно. Это так называемый режим блуждания, или расфокуса, как его называет Ш. Пиллэй в книге «Варгань, кропай, марай и пробуй» — на нее, если помните, я уже ссылалась ранее. В этом режиме мысль свободно путешествует — от одного предмета к другому, от одной смутной идеи к другой. Он противопоставляется исполнительному режиму (когда мы на чем-то сфокусированы). Нейробиолог и психолог Дэниел Левитин называет этот стандартный пассивный режим работы мозга состоянием полусонной задумчивости. Но я, вслед за Крисом Бэйли и некоторыми другими авторами, предпочитаю термин «режим блуждания». Отвечают за режим блуждания несколько связанных между собой областей головного мозга под названием сеть пассивного режима работы мозга (СПРРМ). Эту нервную сеть изучают не так давно — с начала 2000-х, поэтому ее функции известны далеко не полностью. Впрочем, уже выявлено, что она помогает фильтровать отвлекающие факторы, развивает гибкость мышления, помогает творческому самовыражению, обеспечивает надежный доступ к автобиографической памяти. Проще говоря, это расслабленное состояние мозга, состояние покоя. Умелое использование этого режима — это не только отдых от постоянной концентрации, но и неожиданные решения сложных проблем, творческие находки. У режима блуждания множество форм: пассивные размышления, фантазии, внутренний диалог, медитация, даже транс. Чтото нам привычно с детства (помните, как, отложив книгу, мы погружались в мечты — вот я принцесса, а вот я мушкетер?), а какие-то из этих форм мы считаем недостойными для серьезного, занятого взрослого человека. Мы связываем с этим режимом рассеянность и фатальные ошибки. Но все дело в управлении вниманием! Тренировка режима блуждания возможна при развитой осознанности. Именно осознанность помогает нам поймать себя на том, что во время управления автомобилем мы вдруг размечтались об отпуске и унеслись мыслями на райские острова. Осознанность говорит нам: эй, сейчас не время и не место для «полусонной задумчивости»! — и возвращает нас обратно в исполнительный режим, режим сосредоточенности, заставляет сфокусироваться на дороге и на управлении автомобилем. Об отпуске мы помечтаем позже, специально выделив для этого время. Когда оно настанет, мы, будучи в безопасном месте, расслабимся, улыбнемся, закроем глаза и получим свою дозу дофамина. Такие организованные и вписанные в расписание «сессии отдыха» для ума приятны и очень полезны. В режиме блуждания мы представляем себе то, что было, или то, что будет (СПРРМ работает с автобиографической памятью, объединяя прошлое, настоящее и будущее). Помните, мы говорили о визуализации? Современная бизнес-культура совсем забыла об этом мощном механизме, хотя спортсмены с успехом им пользуются. Но ведь применять визуализацию можно для чего угодно, с ее помощью ставятся любые навыки, связанные с двигательной функцией (вы же помните, что моторная память — самая прочная?). Постоянно находиться в режиме фокуса, напряженного и сосредоточенного внимания — дело энергозатратное. Мозг все равно отключается, причем зачастую незаметно для нас самих, чтобы избежать перегрузки. Однако все наши биологические системы прекрасно адаптируются, и если вы постоянно требуете от организма включенности и концентрации, то мозг адаптируется к режиму постоянного напряжения. Но такие настройки — это работа мозга и организма на износ. Помимо «сессий отдыха» (мечты или фантазии), можно включать в расписание короткие медитации под расслабляющую музыку. Мы либо полностью отпускаем ум блуждать, прыгать от одной мысли к другой, не задерживаясь ни на одной из них, либо, наоборот, просто вслушиваемся в музыку, избегая любых мыслей. Французский философ и искусствовед Гастон Башляр активно работал с образами и воображением. В частности, он изучал, как важны для воображения образы стихий и состояние грез: «Вода и грезы», «Грезы о воздухе» и так далее. Согласно Башляру, «воображение всегда больше, чем жизнь». Грезы наяву — очень продуктивное состояние. Можно стоять у пруда в городском парке, вглядываясь в воду и пытаясь разгадать ее тайну, а можно рассматривать одуванчик, восторгаясь совершенством самого обычного цветка. В этот момент наш ум спокоен и свободен от обыденных забот, поэтому нейроны способны образовывать самые неожиданные связи, а мысль выбирается из привычной колеи. Упражнение Как часто вы фантазируете? Некоторые настолько поглощены прошлым, что вообще не заглядывают в будущее, а иногда забывают и о настоящем. В последний раз я фантазировала, когда сочиняла научно-фантастический рассказ на конкурс. Правда, не вошла в лонг-лист, но это и не главное — зато мне было интересно и забавно. Помните, как в детстве нам приходили в голову самые невероятные предположения? «А что, если завтра Луна улетит к другой планете?» Я, правда, фантазировала на другую тему: а что, если через 100 лет содержание кислорода в воздухе значительно снизится? Об этом и был мой рассказ. Что дало мне это упражнение? Во-первых, мне пришлось кое-что прочесть про кислород в атмосфере, чтобы сконструировать эту проблему достоверно. Во-вторых — освежить знания по химии. Втретьих, смоделировать взаимосвязи: кислород — мутации — техногенез. Все это значительно раздвинуло рамки моих обыденных представлений о реальности, расширило кругозор. Фантазировать, жонглируя предположением «А что, если…», очень продуктивно — и не только для развития ассоциативного мышления, но и для решения текущих проблем. Как уже говорилось, когда мы фантазируем, задействуется сеть пассивного режима работы мозга, а в состоянии покоя и бесцельного блуждания ум нередко находит новые, неожиданные решения. К примеру, вы завязли в сложной рабочей ситуации, от всего уже тошнит, уйти некуда, душа чего-то просит, а чего — непонятно. Выделите полчаса в день для фантазий: «А что, если я завтра, как Грегор Замза, проснусь насекомым?» Пусть это будут совершенно абсурдные ситуации — фантазируйте так, как фантазируют дети. Через некоторое время вы почувствуете, что, кажется, вырвались из капкана. Покажется свет в конце тоннеля, и вы не только развлечетесь, фантазируя и тренируя нейроны, но и поймете, чего хотите на самом деле. Так что смело вписывайте в свой ежедневник 30 минут ежедневных фантазий — и наслаждайтесь процессом осознанно. Как использовать модель управления вниманием Первый квадрант: осознанность Помимо упражнений на развитие осознанности, здесь я рекомендую проанализировать вашу рабочую среду, сложившиеся ритуалы и рутинные действия, способы решения текущих задач, соотношение затрат времени на коммуникацию и обдумывание. Как вы планируете день, как распределяете задачи, есть ли в вашем расписании перерывы для режима пассивной работы мозга? Поделите обычные рабочие задачи на те, что требуют состояния фокуса, те, что задействуют СПРРМ, и те, для которых необходимо быть в потоке. Определите все отвлекающие факторы в своей рабочей среде: • • • • открытое офисное пространство — постоянный шум и громкие разговоры коллег, обсуждающих различные проекты или громко комментирующих свои и чужие действия; излишнее количество встреч и заседаний — слишком плотный график, слишком короткие промежутки на рутинную работу (обработка почты и так далее); переписка по электронной почте и в рабочих чатах — необходимость отвечать на сообщения (обратите внимание, как вы это делаете: на бегу или специально выделяете время); беспокойный или слишком требовательный начальник, который дергает вас из-за каждого пустяка. И так далее, и тому подобное. Если вы разобрались с отвлекающими факторами и с тем, как устроен ваш рабочий процесс, — полдела сделано. Теперь вы сможете разработать оптимальные меры по борьбе с отвлекающими факторами. Например, поговорите с коллегой-соседом и скажите, что его болтовня мешает вам сосредоточиться (или поговорите с руководством, чтобы вам выделили другое рабочее место, или принесите из дома наушники). Вы будете более аккуратно составлять расписание встреч и выделять достаточное время для переключений между режимом блуждания и исполнительным режимом. А главное — вы поймете, какое состояние требуется для той или иной задачи. В этом же квадранте осознанности вы корректируете свои плохие привычки и стараетесь усвоить новые. Второй квадрант: фокус Состояние фокуса — крайне энергозатратное, не выделяйте на него больше часа. По истечении этого часа обязательно сделайте перерыв — лучше, если это будет легкая физическая нагрузка (пройтись по офису или прогуляться в ближайшее кафе за стаканчиком кофе, сделать 10–20 приседаний). Какие задачи подходят для этого состояния? • • • Когда вы располагаете достаточным количеством материала по теме и полностью погружены в контекст. Это ответы на электронные письма, составление планов, графиков, презентаций, написание отчетов — словом, все текущие «исполнительские» задачи. При этом задействуются области мозга, связанные с обработкой визуальной и словесной информации, с анализом. Когда вы участвуете в важных встречах и совещаниях. Фокусируйтесь на смысле каждого высказывания, следите за ходом дискуссии, отмечайте для себя важные данные (имена, даты, цифры). Тут работает аудиальное мышление, связанное с восприятием устной речи. Практикуйте активное слушание, о котором мы говорили в главе про механизмы памяти. Когда вы читаете или изучаете что-то новое. В этом случае вы работаете с опорой на когнитивный контроль — в частности, на внимание и рабочую память. Не забывайте про главное правило — делать перерывы, старайтесь не доводить себя до «истощения эго». Основное условие для состояния фокуса — игнорирование или превентивная блокировка всех отвлекающих факторов. Всех. Вас не должны отвлекать ни внешние раздражители, ни внутренние тревоги. Если трудно отвлечься от тревожных мыслей, попытайтесь схитрить — скажите себе: пусть обо всем этом беспокоится Марк Цукерберг. Или, скажем, президент страны. Ничто не должно вас отвлекать. Добившись полной концентрации, вы будете работать намного эффективнее и быстрее. Не придется переделывать или краснеть за досадные ошибки. Скажите себе: «Я вхожу в зону фокуса, в круге света — я и моя задача, все остальное покрыто мраком». Иногда я представляю, что я на дне океана, тоже в луче прожектора, — а весь остальной мир где-то там, за толщей воды, далеко-далеко, он не мешает мне сосредоточиться. Сопротивляйтесь отвлекающим факторам: если кто-то маячит рядом, пытаясь вырвать вас из состояния фокуса, — не реагируйте. Уберите со стола мобильный телефон, закройте браузер. Все остальное, не связанное с текущей задачей, подождет. Весь мир подождет — или пусть обратится к Цукербергу или президенту, на которого вы временно переложили все свои проблемы. Третий квадрант: режим блуждания Для этого режима, как я уже говорила, непременно нужно выделять специальные промежутки времени в течение дня. Каждый день по несколько промежутков. После совещания запланируйте двадцатиминутное мысленное «блуждание» — расслабьтесь в кресле, обдумав встречу или, наоборот, отключившись от всего, что на ней происходило, прослушайте пару музыкальных композиций. Напомню, что и для режима блуждания, и для состояния потока у вас должно быть определенное место. Не совмещайте «полусонную задумчивость» ни с чем — ни с готовкой еды (вы же не хотите обжечься или порезаться?), ни, боже упаси, с вождением автомобиля. Останьтесь наедине с собой в тихом спокойном месте, где вас никто не сможет потревожить и резко вырвать из состояния расфокуса. Для активных людей могу посоветовать бесцельные прогулки в парке, где тоже достаточно безопасно — ни машин, ни толп людей. Пробежка или тренажерный зал тоже подойдут. Держите на столе любимую фотографию (или повесьте на стену репродукцию картины) и рассматривайте, пока мечтаете. Умеете играть на музыкальном инструменте — поиграйте (да-да, как Шерлок Холмс на скрипке). Некоторым помогает проговаривание вслух того, что само просится наружу. Это нормально и даже весьма продуктивно — разговоры с самим собой. Заметим, что мозг воспринимает осмысление какой-то идеи и ее проговаривание как разные процессы. Зачастую мы лучше понимаем то, что обдумываем, рассказав об этом самому себе. Но и в этом случае вам никто не должен мешать, вы не должны беспокоиться, кто и что подумает, увидев вас в состоянии расфокуса и беседующим с самим собой. Какие задачи подходят для этого состояния? Те, в которых нет ясности. Любые тупиковые ситуации. Всё, что пугает неопределенностью. Скажем, вы даже не представляете, с чего начать, чем продолжить и чем закончить отчет. Или у вас в голове крутятся лишь какие-то смутные идеи по поводу презентации или выступления. В этом состоянии вы не заставляете себя искать решения — вы «отпускаете» мысль и просто следите за ее свободным полетом. Перескакиваете с темы на тему, не продумывая детали, просто мечтаете — ах, какой чудесный у меня получится отчет! Помечтайте и о том, как вы успешно презентовали отчет и получили одобрение руководства (ментальная настройка). Когда закончится время, выделенное на мечты, у вас не должно быть никакихчетких планов и решений, лишь образы и впечатления: представьте, что кидаете камешек в озеро и наблюдаете за кругами на воде. Затем выделите еще полчаса и войдите в режим фокуса: попробуйте схематично изложить свои мысли по теме, исчеркайте несколько листов бумаги. Поработайте и отложите то, что получилось. Через некоторое время весь этот хаос у вас в голове утрясется и нарисуется примерная структура. И вот теперь можете выбирать — войти для написания отчета либо в режим фокуса, либо в режим потока. Четвертый квадрант: поток Помните, что мы говорили про поток? Для этого состояния необходимо, чтобы у вас были отточенные навыки, которые работают на автопилоте. Скажем, чтобы хорошо выступить на конференции с докладом, вам нужны навыки управления голосом и эмоциями, владение мнемотехникой (для запоминания текста). Все это технические составляющие. Тогда перед выходом к публике вам надо лишь войти в соответствующее состояние, зарядиться энергией, выйти и провести презентацию. И если навыки, о которых говорилось выше, отработаны до автоматизма, то все пройдет как надо и вы получите свою порцию адреналина и дофамина — настоящую эйфорию от выступления и общения с залом. Не зря же театральные актеры называют свое мастерство ремеслом. Почему? Именно потому, что посвящают годы и годы отработке необходимых навыков. Возьмем другой пример: пилот «Формулы-1» во время гонки легко входит в состояние потока, потому что всю свою сознательную жизнь учился управлять и болидом, и своим телом. Определите для себя, какая ваша работа, какие ваши увлечения требуют состояния потока. Разложите процесс на составляющие, определитесь с нужными навыками. Возможно, какой-то из них развит у вас недостаточно или не отработан до автоматизма. Разложите и его на составляющие, вплоть до простейших действий, до самых маленьких шагов. Начинайте отрабатывать эти действия, эти шаги по отдельности. Например, вы хотите входить в поток, когда рисуете комиксы. Вы раскладываете процесс создания комикса на составляющие: сюжетные повороты, раскадровка, внешний вид героев, диалоги. Далее выбираете одну из составляющих — например, диалоги. Вы хотите сделать их живыми, сочными. Но владение словом — это тоже навык: даже изначально талантливый автор не может выезжать на одном лишь вдохновении. Теперь нужно разложить на составляющие уже этот навык: как строятся диалоги, как подарить каждому персонажу свой неповторимый голос, как правильно учиться у мастеров диалога через подражание. Вам придется написать много, очень много диалогов, чтобы отработать этот навык до автоматизма: тогда в состоянии потока живые и сочные фразы персонажей комикса будут вылетать у вас как пирожки из сказочной печи. Или, скажем, вам не нравится главный герой — каким-то он получился плоским, невыразительным, банальным. Вы точно так же раскладываете процесс создания визуального образа на составляющие и прорабатываете каждую из них, будь то прорисовка выражения лица, анатомия, передача движения фигуры. Когда я изучала скетчноутинг — искусство визуальных заметок, то начинала с азов, с простых геометрических фигур, с поиска своей манеры. Я исписала сотни листов-черновиков. Сейчас, когда я конспектирую при помощи скетчей, не задумываюсь, как и при помощи каких образов записать ту или иную мысль, и получаю истинное удовольствие от этого занятия. Итак, теперь вы можете определить, какой квадрант модели управления вниманием подходит под то или иное занятие. Но необходимо обеспечить себе комфортную среду для этих состояний. Объявите коллегам и начальству: больше никакого «немедленного отклика»! Объясните им, насколько это вредно и для вашей личной продуктивности, и для организации в целом. Обеспечьте себе личное пространство, где вас никто не потревожит. Установите новые правила пользования гаджетами, выделяйте мозгу достаточно времени для пассивной работы — на мечты, на грезы, на режим блуждания. Тренируйте осознанность в новом рабочем распорядке, следя за тем, чтобы новые привычки устанавливались постепенно — не более трех в месяц. Тренируем исполнение Раз уж мы заговорили о внедрении в жизнь нового, то следует затронуть еще один аспект. Любая жизненная стратегия базируется на четком понимании человеком своих сильных и слабых сторон. Мы знаем, что существуют биологические ограничения возможностей мозга по отношению к вниманию, и прекрасно отдаем себе отчет, что состояние фокуса следует задействовать на короткие промежутки времени, а состояние потока — на более длительные. Вы разобрались в своих навыках и поняли, что у вас натренировано до автоматизма, а в чем вы максимум уверенный дилетант. Пора бы приступать к отработке проблемных навыков — но тут часто срабатывает когнитивная ловушка. Вы планируете, когда и чем займетесь, даже время выделяете, но почему-то вечно все откладываете на потом. Похоже, налицо конфликт планирования (решения) и исполнения. То есть в исполнительном режиме, режиме сосредоточенности, у вас хромает когнитивный контроль — в первую очередь в плане внимания и управления задачами. Нужно подкачать эту «мышцу», чтобы решить проблему с исполнением, и желательно на чем-нибудь попроще. Проанализируйте свои действия: возможно, вы все делаете слишком долго, возможно, тело отзывается на импульсы в мозгу далеко не сразу. Например, обратите внимание, как долго вы раскачиваетесь, чтобы встать с кресла и пойти погулять с собакой. Сколько времени проходит от момента возникновения этой мысли — «Надо бы выгулять собаку» — до фактического действия (вы вылезли из кресла, оделись и вышли на улицу)? Если больше пяти минут, а действие требует усилий (вы заставляете себя), значит, исполнение придется подтянуть. Теперь представьте: вы подумали, что надо бы выгулять собаку. Сидите и думаете: «Надо бы выгулять собаку, надо бы…» Но на самом деле вы попросту ленитесь. И тут подает голос смартфон: пришло оповещение. Признайте: вы тут же схватите телефон и ужасно обрадуетесь, что можно отвлечься! Почему такое разное отношение к связке «планирование–исполнение», «импульс–действие»? В первом случае у вас работает Система 2, запускается «нисходящая» активность мозга, возникает осознанное намерение — выгулять собаку. Во втором случае реагирует Система 1, «восходящий» разум — проверить, что там в соцсети. Первое вы планировали, подразумевалось продуманное, направленное действие, второе — не планировали, Система 1 включилась автоматически. Отвлекаться всегда проще простого. Но если такой шаблон поведения у вас повторяется, то с каждым разом выполнять осознанно поставленную задачу — скажем, выгулять собаку — будет все сложнее. Между импульсом, толчком к действию («А не сделать ли мне…») и самим действием должно проходить, как уже было сказано выше, не больше пяти минут, а еще лучше, если раскачка занимает от силы минуту. Пока энергия мысли еще сильна, подкрепите ее энергией действия. Понаблюдайте за своим поведением даже в мелочах, и в первую очередь обратите внимание на временной промежуток между решением и исполнением. Тренируйтесь, сокращайте этот зазор. Зачастую мы приобретаем эту привычку оттягивания исполнения в подростковом возрасте. Помните, как в детстве: мама просит вынести мусор, а вы отвечаете: «Ну щас!» Через десять минут мама напоминает про мусор, вы — «Ща-а-ас!». И дальше сидите сиднем. Препирательства по поводу мусора растягиваются на весь вечер, и на десятом «щас» простое действие перерастает в проблему вселенского масштаба. Повзрослев, мы становимся активнее, но эта заученная детская модель (а ведь именно в детстве быстрее всего формируются нейронные связи) зачастую срабатывает на бессознательном уровне. Рассмотрим пример: вы вошли в состояние фокуса и решаете какую-то конкретную задачу. И вот посреди обдумывания вам вдруг приходит мысль купить ребенку конструктор лего — ведь вчера он так просил, а вы отмахнулись. Правильнее всего будет написать в ежедневнике (или просто на подвернувшейся под руку бумажке) «Купить лего» и продолжить работу над задачей. Так у вас срабатывает связка «импульс–действие», и в то же время вы не теряете сосредоточенность, по-прежнему концентрируясь на решении текущей задачи. Ошибкой будет бросить нерешенную задачу и начать искать в сети наборы лего, сравнивать цены, смотреть, где ближайший магазин или самая выгодная доставка. Будьте последовательны. Помните: наша цель — избавиться от неправильно организованной многозадачности, а это означает, что нужно отрабатывать осознанную последовательность. Когда закончите с текущей задачей, можете спокойно изучать сайты магазинов игрушек — или, в зависимости от приоритетов, занесите это в свой список дел, передоверьте супругу, старшему ребенку и так далее. Упражнение на фокус Техника зрительной концентрации — это возможность прояснить разум, почувствовать спокойствие и уверенность в любой ситуации. Выберите точку на стене и смотрите на нее — желательно снизу вверх, исподлобья, под углом 45 градусов (должно быть ощущение, будто взгляд «бьется» в надбровные дуги) Глядя в эту точку, сфокусируйте на ней внимание и отпустите свой разум блуждать. Возможно, вам захочется сделать глубокий вдох. Постепенно вы заметите, что поле зрения начинает расширяться. Вы лучше сможете видеть то, что на периферии, чем то, что у вас прямо перед глазами. Теперь сосредоточьтесь только на периферии. Обращайте внимание на цвета, тени, формы. Отмечайте для себя, что именно вы видите — слева и справа, сверху и снизу. Сосредоточьтесь на периферийном зрении, а потом вернитесь к концентрации на точке. Повторяйте, пока не надоест, попутно следя за ощущениями. Концентрация за 6 шагов Представьте себе: взявшись за задачу, вы не можете на ней сфокусироваться. Никак не можете, несмотря на все усилия и на попытки убедить себя, что это необходимо, что сроки даже не горят, а догорают, что вас прямо-таки воротит от себя самого: ну нельзя же быть такой тряпкой! Бывает такое? Значит, эта короткая памятка, в которой в сжатой форме есть все, о чем я говорила выше, — для вас. 1. Создайте себе условия. Расчистите стол от завалов. Даже если на нем всего лишь бумаги, приведите их в порядок. Подвигайте предметы, уберите с глаз долой то, что раздражает. 2. Поставьте на стол картинку в рамке (или фотографию), на которую приятно смотреть. Полюбуйтесь на нее несколько минут. 3. Избавьтесь от внешних раздражителей. Закройте дверь (реальную, если вы у себя в кабинете, или воображаемую, если вы в open space). Поставьте на стол табличку «Не беспокоить», наденьте наушники: включите функцию шумоподавления или музыку, помогающую сосредоточиться. 4. Закройте на 20 минут все вкладки браузера (почту, соцсети и так далее). Закройте-закройте, ничего страшного за это время не случится. 5. Выпейте стакан воды. Помните: если вы голодны, у вас не получится сфокусироваться. Так что перед тем, как приступить к задаче, полноценно поешьте или хотя бы перекусите. 6. Теперь нужно справиться с тревожностью. Поиграйте: заведите себе специального помощника, «ангела-хранителя» — например, пусть это будет Стив Джобс. На время работы над задачей переложите все заботы и тревоги на его плечи. Скажите: «Стив, я буду занят полчаса, последи за этим барахлом, проконтролируй, чтобы все было путем». Ставьте таймер на полчаса — и поехали. Иногда сам этот ритуал задает ритм работы и у вас получается сразу же приступить к делу, а иногда бывает, что сидишь и не знаешь, с чего же начать. Тогда напишите на листе бумаги (от руки!) название задачи и начинайте набрасывать все, что приходит в голову. Через пять минут у вас уже будет ворох идей… и вы сами не заметите, что уже начали работать. Палочка-выручалочка для непосед Есть и другая стратегия — для «спринтеров», для тех, кто знает, что их усидчивости и вовлеченности хватает от силы минут на 15. Если вы такой «спринтер», попробуйте организовать работу над проектом иначе. Напишите список из пяти задач. Например: • • • • • составить контент-план для Instagram; написать статью в журнал; сделать презентацию для клиентов; изучить свежие исследования; прочитать книгу. Начните с первой задачи и сделайте хотя бы что-нибудь — почеркайте в блокноте, запишите мысли. Отложите. Далее переходите ко второй задаче — точно так же «покружите» над ней, подумайте, что это будет за статья, почему эта тема вас волнует. Через пять–десять минут переключайтесь на следующую задачу — на презентацию. Действуйте по тому же принципу: набросайте план работы. После презентации у вас по плану свежие исследования: откройте статьи, пробегите глазами текст, обратите внимание на таблицы, иллюстрации, ключевые положения. И, наконец, откройте книжку, засеките десять минут и читайте. А далее — по кругу: возвращаетесь к первой задаче и за те же десять минут продвигаетесь еще на один шаг вперед, потом переходите ко второй, к третьей… Ключевое слово — ротация: каждые десять минут новая задача. Таким образом, вы продвигаетесь к финалу, чередуя задачи. В этом случае необходимо умение разбивать задачи на очень мелкие шаги и делать за один подход один шаг — то есть развитый когнитивный контроль (мы же помним, что управление задачами — одна из его составляющих) И, конечно, вам в помощь модель управления вниманием с ее четырьмя квадрантами: практикуйте осознанность, выделяйте время на исполнительный режим с состоянием фокуса и режим блуждания с состоянием потока, чередуйте концентрацию и ментальный отдых. Гореть на работе Память и концентрация напрямую зависит от так называемого ресурсного состояния — когда энергии, физических и душевных сил у нас больше, чем требуется для успешного решения текущих задач. Если их меньше — это ведет к выгоранию, о котором так часто предупреждают психологи. Проведем тест? Попытайтесь применить к себе эти 11 утверждений. 1. Я чувствую себя истощенным физически и эмоционально. 2. Мои мысли о работе по большей части негативные. 3. Мне стало сложнее сопереживать людям. 4. Я легко раздражаюсь из-за маленьких проблем или слов и действий коллег. 5. Я чувствую, что коллеги меня недооценивают и недопонимают. 6. Мне кажется, что я делаю меньше, чем мог бы. 7. Мне кажется, что я занимаюсь не своим делом или работаю не в той организации. 8. У меня вызывают досаду новые рабочие задачи и обязанности. 9. Я чувствую, что у меня больше работы, чем я в состоянии сделать. 10. Мне не хватает времени, чтобы выполнить работу полностью и качественно. 11. Мне не хватает времени на планирование. Если вы согласились хотя бы с половиной утверждений, вам срочно нужно восстановление. Выгорание не пройдет само по себе, как простуда. Восстановление — дело, увы, небыстрое. Но уже сегодня можно сделать первый шаг — возьмите ручку, листок бумаги и поставьте к каждому утверждению вопрос «Почему?». И у меня был период, когда я могла сказать о себе едва ли не все вышеперечисленное. Мне нравилась моя работа, но я была словно пустыня — сухая, безжизненная, бессильная. Я старалась переделать все дела как можно быстрее и напряженно работала весь день. Руководство продолжало меня нагружать, а я продолжала перенапрягаться. Вместе с нагрузкой росло и раздражение. В компании было принято задерживаться допоздна. Тогда еще необходимость поддерживать баланс между работой и личной жизнью не стала общим местом. Я работала за троих, но убегала в 18:00. На меня косились не только коллеги, но и начальство, и в очередной оценочный день меня попрекнули раннимиуходами. Ранними! Я обозлилась на все и на всех: на компанию, коллег, руководство, на себя. Я сомневалась в своих способностях, в том, на своем ли я месте. Начала искать другую работу. Но главная причина этого кошмара заключалась в том, что мне хотелось уходить с работы вовремя. Мне было важно побыть вечером с дочерью — вместе ужинать, заниматься, просто общаться. На работе я нервничала из-за дочери и винила себя, что уделяю ей слишком мало времени, а вечером переживала из-за работы, зная, что назавтра меня опять ждут замечания. Заколдованный круг. Наконец я в сердцах «выговорилась» своему начальству, и — удивительное дело — ситуация прояснилась. Раздражение из-за моих «ранних» уходов исчезло, я продолжила работать в компании и вскоре получила повышение. Сделайте это прямо сейчас Помните, вы взяли бумагу и ручку и задали к каждому утверждению из теста вопрос «Почему?». Пример: «У меня вызывают досаду новые рабочие задачи и обязанности. Почему?» Вот для чего вы это делали: существует специальный метод «Пять "почему"». Его название основано на количестве вопросов: если что-то идет не так, нужно последовательно задавать один и тот же вопрос: «Почему это произошло?» Обычно пяти повторений достаточно, чтобы выявить источник проблемы. Как в старом стихотворении: «Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого, что в кузнице не было гвоздя». Воспользуйтесь методом «Пять "почему"» и докопайтесь до сути — откуда взялось это выгорание, это состояние полного бессилия. Сфокусируйтесь на том, что для вас важно. Причины выгорания Самая частая причина выгорания — невозможность что-то проконтролировать, на что-то повлиять, что-то изменить. Это очень быстро сжигает психическую, да и физическую энергию. Либо вы не можете держать под контролем поток рабочих задач, либо у вас всегда недостаточно времени на их выполнение. Нередко встречается и другая причина — либо противоречие между вашими личными ценностями и ценностями компании, либо неудовлетворенность своим положением в компании. В личном плане это могут быть неоправдавшиеся ожидания от работы. Работа только ради заработка очень быстро приводит к выгоранию, особенно если для вас неочевидны смысл и цели того, что вы делаете, и нет обратной связи с руководством. Работа в компании, где есть проблемы с организацией процессов (вследствие чего случаются постоянные неконтролируемые авралы), где присутствует агрессивная корпоративная культура (это возвращает нас к несовпадению ценностей), быстро выжигает энтузиазм. Отсутствие одобрения со стороны начальства в связи с успешными проектами и поддержки в связи с не очень успешными (смотрите выше про обратную связь) вызывает неуверенность: а все ли вы делаете правильно. Уверенность в себе — тоже топливо, и без дозаправки, без обратной связи оно попросту сгорает. Профилактика выгорания Что нужно делать, чтобы избегать выгорания? Необходимо разобраться с собственными жизненными целями, устремлениями, ценностями — и проанализировать, насколько им соответствует ваша текущая работа. Посмотреть, как можно оптимизировать рабочий процесс: что вы делаете сами, что перепоручаете другим и почему. Устранить конфликты на работе и понять, не много ли вы от себя требуете. А как же пополнять запас физических и душевных сил? Хорошие дела, даже пустяковые (помочь кому-то или просто сказать доброе слово), ненадолго дают заряд энергии. Всегда полезно хорошо высыпаться и делать простые физические упражнения. Стоит изучить техники управления стрессом и применять их. В этой книге много практических рекомендаций. Выберите те, что вам по душе, и применяйте ежедневно. Будущее — за нейропластичностью Пять важных идей этой главы Гены — не приговор, мозг меняется ежедневно благодаря образу жизни и интеллектуальным занятиям. Чем богаче и разнообразнее новый опыт, тем обширнее нейронные связи. Через несколько лет техническую сторону текста (рерайтинг, копипаст) возьмет на себя искусственный интеллект. Снова начнут цениться оригинальность и авторский подход. Нейропластичность — надежное средство от старческого слабоумия. Интеллектуальная продуктивность и долголетие. Зачем мне это Нейропластичность — возможно, лучший дар эволюции человеку. Значение слова вполне прозрачно: «нейро-» плюс «пластичность», то есть способность клеток головного мозга меняться, от мелких изменений до крупномасштабных. Наш мозг научился меняться под воздействием опыта, обучения и образа жизни, а также восстанавливать разрушенные нейронные связи. Воистину — судьба каждого в его собственных руках. Нейропластичность изучают с конца 1960-х годов, но до сих пор считается, что ученые лишь в начале пути. Нейропластичность помогает больным справляться с последствиями недуга, людям с ограниченными возможностями — обходить физическую немощность. Здоровые люди благодаря нейропластичности могут управлять тревожностью и навязчивыми мыслями, расширять возможности интеллекта. Бывает, мы сами себя ограничиваем, не подозревая, что сокровище уже у нас в руках. Что же, значит, придется попотеть, пуститься во внутреннее путешествие, чтобы отыскать это сокровище. Норман Дойдж в книге «Пластичность мозга», на которую я уже ссылалась ранее, приводит массу примеров, когда люди с ограниченными возможностями после упорных занятий добивались ошеломительных успехов. Их нейроны находили новые схемы и способы работы и взаимодействия. Если существующая система нарушена, а импульсы продолжают поступать, то мозг образует новые нейронные пути или перепоручает обработку сигналов другим областям. Пластичность подразумевает и увеличение скорости мышления, обработки входящей информации. Ведь задача состоит не только в том, чтобы найти правильный ответ, но и в том, чтобы затратить на это как можно меньше времени. Особенно важны для этого процесса правильно организованная многозадачность, то есть последовательное выполнение интеллектуальных действий, и внимание — вернее, управление вниманием. Майкл Мерцених, знаменитый американский невролог, давно доказывает, что мозг способен к постоянному развитию и что внимание играет в этом развитии ключевую роль. В ходе многочисленных экспериментов на животных он, как пишет в своей книге Н. Дойдж, «обнаружил, что продолжительные изменения имели место только тогда, когда обезьяны проявляли неослабный интерес к происходящему. Когда животные выполняли задания автоматически, не уделяя этому особого внимания, карты их мозга менялись, но эти изменения длились недолго. Мы часто превозносим "способность к работе со многими задачами". Однако даже если вы способны к обучению в условиях распыленного внимания, такая распыленность не способствует устойчивым изменениям карты мозга»51. Даже в зрелом возрасте люди могут развить нейропластичность. Если человек занимается этим, то результаты будут обязательно — вне зависимости от того, сколько ему лет. А вот если не уделять время интеллектуальной деятельности, не учиться новому, мозг буквально одеревенеет без нагрузки. Если человек получил в молодости образование, освоил на практике несколько рабочих схем (как преуспеть в выбранной профессии) и больше уже ничему не учился, то уже к 50 годам его мозг неизбежно деградирует. Деменция — чума XXI века. Учитывая, что комфортная и безопасная среда обитания позволяет дожить до 80 и даже до 90 лет, то есть обеспечивает нам долгую старость, у нас не самые радужные перспективы — прожить треть, а то и половину жизни, страдая от старческого слабоумия. В наше время принято заботиться о здоровье тела, но необходимо обращать внимание и на здоровье мозга. И если мы следим за телом — грамотно его тренируем, кормим правильной пищей, — то и мозг требует ухода, внимания и постоянных тренировок. Прежде с мозгом связывали только психиатрическую помощь, но сегодня здоровье мозга — это в первую очередь превентивные меры, рассчитанные в том числе и на развитие нейропластичности. Помните, в начале книги мы говорили, что физический труд автоматизируется? Человечеству неминуемо придется усвоить новую философию труда — когда для «живых» мозгов будет возможна только интеллектуальная и творческая деятельность. Только быстрое и креативное мышление обеспечит человеку работу и признание, полноценную социализацию и так далее. Пропасть между интеллектуалами и людьми со спящим интеллектом будет стремительно расти: либо ты постоянно развиваешь свой ум, либо окажешься на обочине цивилизации. Если ты не пьешь новую воду вместе со всеми, то перестаешь понимать окружающих. На этот счет есть прекрасная суфийская притча. В селение как-то пришел дервиш и стал рассказывать людям, что скоро вода, которой питается их жизнь, изменится по составу, станет непригодной для питья, а тот, кто будет пить новую воду, сойдет с ума. Один человек послушал и побежал делать запасы воды, он много трудился и много припас. Настали времена, когда вода изменилась. Этот человек пил только свою припрятанную воду и радовался собственной находчивости. Со временем он стал замечать, что люди вокруг стали говорить непонятные вещи. «Они сошли с ума, как и пророчил дервиш», — подумал человек. Ему стало жалко людей и захотелось им рассказать, какой он умный, что пьет припасенную заранее воду. Однако люди не понимали, о чем он говорит, и стали кричать, что он просто сумасшедший. Все вокруг показывали на него пальцем и смеялись. Человек убежал и долго прятался, но быть одному невыносимо и хотелось вернуться к людям. Поэтому он стал понемногу пить новую воду и совсем скоро стал понимать людей и говорить с ними на одном языке. Вскоре он зажил прежней полной жизнью с общиной. Для того, чтобы понимать динамику изменений и управлять ее плодами, нам так необходима нейропластичность мозга. Что такое нейропластичность на практике Как вы идете по жизни — как турист или как путешественник? Разница между ними вот в чем. Турист просто потребляет «туристический продукт», он расслаблен и способен реагировать только на простое, очевидное, предсказуемое. На концепты. Если он на пляжном курорте, то требует песка, воды, солнца, дайвинга, пляжного баскетбола, поездок по окрестным достопримечательностям, по общепринятым туристическим маршрутам. Если он отправился в познавательное путешествие — ему нужны экскурсии, памятники, музеи, гид на родном языке. Если в гастрономический тур — пусть ему предоставят еду (конечно же, с мастер-классами по местной кулинарии), вино, поля, виноградники, уютные фермы. Концепт, как известно, вещь рамочная: шаг влево, шаг вправо — побег, все подчиняется расписанию и меню. Турист получает «дистиллированный» опыт, строго отмеренный, взвешенный в граммах. Опыт, который за него заранее продумали и оценили. Турист всюду таскает за собой свои жизненные принципы, крепко цепляется за привычную мораль — и пытается поучать неразумных местных. Опыт туриста — как оливковое масло без запаха, пиво без хмеля, стейк без крови. Путешественник оставляет свой мир дома и входит в чужие миры — сначала странником, потом становится «своим»: он постепенно их обживает, знакомится с людьми, дружит, любит, ненавидит, понимает, принимает. Возвращается к себе и заново постигает свой мир, расширяет границы, вмещает то, что раньше казалось необъятным, принимает прежде неприемлемое. Он развивается. А почему? Да потому, что путешественник сам выбирает маршрут и дороги, сам изучает города, достопримечательности и историю. Он говорит с местными на их языке (или хотя бы пытается). Путешественнику «нужно постоянно пачкаться, теряться, захлебываться от пережитого опыта»52. Он подвергает сомнению свои убеждения, ищет новые смыслы и ракурсы — ведь он узнал, как живут люди других миров, попробовал эту жизнь на вкус. И очень много узнал о самом себе. В разные периоды жизни мы бываем то туристами, то путешественниками. Но, как правило, с возрастом и опытом, с достижением статуса мы все больше стремимся к «туристическому» потреблению. Нам кажется, что это заслуженный отдых, и мы наслаждаемся плодами своих трудов. Вот тут-то наше развитие и останавливается. Мы перестаем сеять семена будущих урожаев. Мы костенеем в своих (своих ли?) убеждениях и моральных принципах, боимся перемен, критикуем молодежь, отрицаем новое, бурчим, что все «суета сует». Часто ли вы пересматриваете свои убеждения? Разрешаете ли вы себе сомневаться в том, что правильно, а что нет? Или так и тащите за собой тяжеленный куль с жизненными правилами, полученными от родителей, учителей, авторитетных людей? Что составляет ядро вашей личности — чужие уроки или собственное знание, свои размышления и наблюдения? Кстати, о знании. Многие люди считают себя образованными, потому что когда-то окончили школу и университет. Ключевое слово — «когда-то». Сегодня много говорят о «текучем» знании, о необходимости учиться всю жизнь, причем учиться в академическом смысле этого слова — получать новые теоретические и практические знания. По скорости научного прогресса современность несопоставима даже с послевоенными временами покорения космоса. Каждый день происходит масса новых открытий в самых разных областях науки — и мы тут же о них узнаем, применяем их, они с ходу меняют нашу повседневность. Альберту Эйнштейну приписывается высказывание: «Как только перестаешь учиться, начинаешь умирать». Мозги будущего Инновационные компании Кремниевой долины охотятся за «пластичными мозгами», потому что за любым серьезным прорывом стоит способность человека строить новые нейронные связи внутри собственного мозга, управлять этими связями. Чтобы находить нестандартные решения, нужно предоставить нейронам головного мозга условия для этого. А если вы знаете «одной лишь думы власть», то вам куда сложнее выбраться из привычной колеи, свернуть на нехоженые тропы или вовсе пройтись по бездорожью. Способность адаптироваться к изменениям, выявлять взаимосвязи и паттерны и быстро переключаться с одного контекста на другой — всему этому учится наш мозг в процессе тренировок и постоянного развития. Это требует не только особенных личностных качеств — смелости, открытости новому, любопытству, желанию учиться, — но и смены образа жизни. Прежде чем мозг обретет пластичность, вы должны научиться пластичности сами. Долгая раскачка осталась в прошлом, теперь нужна другая тактика: «идея–прототип–результат–анализ–воплощение». Не вышло с воплощением — значит, либо отказываемся от идеи (нечего жалеть, еще придумаем), либо дорабатываем ее. Легкие на подъем, ориентированные на созидание — такими я вижу людей будущего: вся рутина — за искусственным интеллектом, а творческий продуктивный труд — задача человеческого разума. А еще искусственный интеллект возьмет под контроль «перепроизводство» мусора в интернете. «Рерайтеры», которые плодят ужасающее количество словесного хлама, заполняя «контентом» сайты и блоги, странички в соцсетях и интернет-СМИ, останутся без работы. Среда сама себя очистит от мусора. Уже сейчас нас цепляет лишь оригинальный текст, за которым видно автора, его личную историю, его опыт и знания, его точку зрения, его внутренний мир. Мы всегда безошибочно отличим оригинальность от банальности, пережитый опыт от заемной мудрости. «Рерайтеры» меняют одни слова на другие, не меняя сути. Многажды повторенная обезличенная суть становится общим местом. Она не трогает, не захватывает — лишь раздражает. Многие считают, что вскоре искусственный интеллект сам научится писать не хуже человека, даже быстрее и интереснее. Это вряд ли, ИИ нам не конкурент — но он поможет очистить сетевое пространство от мусорных текстов и будет следить за чистотой. Информационные каналы, конечно, будут роботизированы — это мы можем наблюдать уже сейчас. Там, где факты, часто задаваемые вопросы, повторяющаяся рутина, анализ, прогнозы, — там лучше справится ИИ. Но творческое, инновационное мышление есть только у человека. И такое мышление в дефиците — а между тем оно требуется все чаще и чаще. А главное — в этой картине будущего нет места дискриминации по возрасту: умей лишь творить и созидать, хоть в семь лет, хоть в 20, хоть в 80. У всех равные возможности заявить о своей идее и создать собственный продукт. Если он нужен людям, успех ему обеспечен. Сделайте это прямо сейчас Если вы дома, попросите, чтобы полчаса вас никто не тревожил. Включите музыку, закройте глаза и начните двигаться в такт. Наблюдайте, какие движения повторяются: вы всегда их используете, когда танцуете? Мышечная память с ходу выдаст ваши типичные движения. Продолжая двигаться под музыку с закрытыми глазами, попробуйте представить себя птицей: взлетите, забудьте о земле, освободитесь, отдайтесь телесной импровизации. А кому-то, возможно, захочется мысленно нырнуть в глубокие воды океана — вся повседневность осталась на суше, а вы в глубине, в свободной стихии. Не гадайте, как вы выглядите со стороны, не задумывайтесь, почему делаете то или иное движение, — просто двигайтесь. Но одно условие: не повторяйте привычные движения, каждое движение должно быть новым и непохожим на предыдущее. Тело — самый честный инструмент: оно и расскажет о ваших творческих возможностях, и продемонстрирует ригидные убеждения, ограничения, консерватизм. Поначалу импровизировать будет сложно: сбиваться на привычные движения — это нормально. Разрешите себе игру и ребячество, чтобы справиться с сопротивлением своего внутреннего рационального «взрослого», который бурчит, что это глупо и недостойно серьезного человека. Закройте глаза. Дайте порезвиться внутреннему ребенку. Креативный ум — от 50 и старше Итак, мы договорились, что само представление о «подготовке к пенсии» в наши дни становится анахронизмом. Концепция «пахать как вол, пока молодой, чтобы на старости лет отдохнуть» меняется на другую — «постоянно обучаться и творить». Интеллектуальный труд, креативность и успех возможны в любом возрасте. Однако биологические возрастные особенности все же существуют. Человеческий мозг активно развивается до 20 лет, от силы до 25. С 30 лет он замирает, если его не тренировать как надо. В это десятилетие — с 30 до 40 лет — складываются привычные модели поведения, устанавливаются жесткие рамки, определяются стратегии успеха (и зачастую приходит сам успех). А цена успеха — серьезные умственные перегрузки. Мы не заботимся о мозге так, как ухаживаем за своим драгоценным телом или лицом. Современная культура предписывает нам «хорошо выглядеть», окружающие обращают внимание на внешние признаки здоровья и ухоженности тела. Мозг страдает молча и до поры до времени ничем себя не выдает. В 40, в 50 лет мы почиваем на лаврах и зачастую перестаем развиваться. Начинают сказываться последствия перегрузок, вылезает депрессия, множатся кризисы и неудовлетворенность, неизбежно снижаются когнитивные способности. Мы попрежнему игнорируем проблемы мозга — если, конечно, «кризис» не грянет в виде нарушений его деятельности. Мы подшучиваем над своей рассеянностью, забывчивостью. Мы отмахиваемся от этих «звоночков» — это пустяки, слабости. А между тем именно в этот период могут зародиться такие ужасы, как болезнь Альцгеймера или болезнь Паркинсона. А после 60–70 лет к нам и вовсе начинают относиться как к неразумному дитяти. Мозг буквально высыхает (серое и белое вещество значительно сокращаются, поэтому на снимках такой мозг действительно похож на потрескавшуюся поверхность пустыни). Профессиональная сфера выталкивает человека на пенсию, от него разит нафталином, а былые заслуги никого не волнуют: вам было бы интересно рассматривать чужие почетные грамоты? Интеллектуальная деятельность угасает, социальные связи рвутся, жизнь скукоживается до размеров экрана телевизора. В 80 лет про нас помнят разве что ближайшие родственники. Для того, чтобы и в старости оставаться полноценным членом общества, нужно привить себе привычку постоянно учиться. Например, в 40 или 50 лет выучить иностранный язык. Это мощнейший инструмент для тренировки всех областей мозга. Приобрести ораторские навыки и начать выступать публично, рассказывая о своем деле. Завести это дело — открыть стартап или придумать новый продукт. Получить новую профессию. Участвовать в социальных проектах. И — заниматься брейн-фитнесом. Да-да, тренировать различные функциональные области мозга на специальных тренажерах. Сейчас есть множество специальных приложений (мы уже говорили о них ранее), которые очень эффективны, а предлагаемые упражнения разработаны нейрофизиологами. Брейн-аэробика годится для любого возраста. Мне нравится приложение BrainHQ. Чтобы расслабиться и помедитировать, я пользуюсь приложением Brainfm. Кроме того, я постоянно занимаюсь с учениками по программам улучшения когнитивных способностей. Вот за что мне так нравится мое дело: я не только помогаю людям, но и сама постоянно в тонусе. Тренировки, разработка новых упражнений, создание игр, ведение блога и подкаста — и вот эта книга. Заключение Я провела вас по своим «чертогам памяти», поделилась догадками и открытиями, подсветила темные места прожектором и, главное, подала вам множество мячей. От вас зависит, отобьете вы подачу — или мячи так и останутся сиротливо лежать на поле. Впрочем, если и останутся, то лишь до поры до времени, а когда сработает ваш импульс действия — я постараюсь оказаться рядом. Если вам нужна тренерская поддержка и вдохновение, читайте блог у меня сайте, приходите на курсы и подписывайтесь на мои страницы в соцсетях. С каждым днем я узнаю все больше нового и тут же делюсь информацией со своими читателями и учениками. Тренировки по управлению вниманием и развитию памяти встраиваются в ежедневное расписание и становятся образом жизни, новой культурой здорового ума — нашего ценнейшего ресурса. Да пребудет с вами сила памяти и внимания! Благодарности Благодарю моих родных — маму Наталью Ивановну и дочь Владиславу — за поддержку и веру в меня на моем новом поприще, за мужество, которым я подпитывалась от них во время болезни, за понимание, терпение и любовь в переломный момент моей жизни. Благодарю моих подписчиков, которые активно комментировали посты и участвовали в обсуждении идей. Многое из этого вошло в книгу. Именно ваш интерес подстегивал меня писать, чтобы вовлечь в обсуждение как можно больше людей, которых тема памяти и внимания интересует так же, как и меня. Благодарю моих учеников, с которыми я отрабатывала свои теории и упражнения: ваша реакция помогала корректировать методику. Благодарю издательство «Альпина Паблишер», прекрасных профессионалов, за проявленный интерес к теме книги и плодотворное сотрудничество. 1. Фрей К. Б., Осборн М. Будущее трудоустройства: Насколько профессии подвержены компьютеризации? (Oxford Martin School, программа о воздействии технологий будущего, 17 сентября 2013 г., источник: http://www.oxfordmartin.ox.ac.uk/downloads/academic/TheFutureofEmployment.pdf). 2. Подробнее об этом см. в книге К. Шваба «Четвертая промышленная революция» (М.: Эксмо-Пресс, 2020). 3. Косслин С., Миллер Дж. Два игрока на одном поле мозга. — М.: Эксмо, 2016. 4. В книге Н. Дойджа «Пластичность мозга» (М.: Бомбора, 2010) собраны интереснейшие истории людей, чей мозг адаптировался к ограничениям тела. 5. См. работы американского философа К. Уилбера, автора интегрального подхода. 6. Эспри Д. Биохакинг мозга. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. 7. Цит. по: Койл Д. Код таланта: Гениями не рождаются, ими становятся. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2017. 8. Цит. по: Койл Д. Код таланта: Гениями не рождаются, ими становятся. — М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2017. 9. Об этом подробно пишет Лайза Москони в своей книге «Диета для ума: Научный подход к питанию для здоровья и долголетия» (М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018). 10. Москони Л. Диета для ума: Научный подход к питанию для здоровья и долголетия. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. 11. https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/10923348/. 12. Avinash D. S. Bala, Elizabeth A. Whitchurch, Terry T. Takahashim, "Human Auditory Detection and Discrimination Measured with the Pupil Dilation Response". Journal of the Association for Research in Otolaryngology, 2019. https://link.springer.com/article/10.1007/s10162–019–00739-x. 13. https://elifesciences.org/articles/20269. 14. https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2751800/. 15. https://www.pnas.org/content/early/2014/10/15/1404396111. 16. https://www.mayoclinicproceedings.org/article/S0025–6196(19)31006–7/fulltext. . "Arousal increases self-disclosure". Brent Coker, Ann L. McGill. Journal of Experimental Social Psychology doi:10.1016/j.jesp.2019.103928. . См.: Бернс Д. Терапия настроения: Клинически доказанный способ победить депрессию без таблеток. — М.: Альпина Паблишер, 2019. 19. Сеченов И. М. Рефлексы головного мозга. — М.: АСТ, 2015. 20. Симпосий — званый ритуализированный пир в Древней Греции, проходивший в разговорах и развлечениях. Подробнее о визуальном контексте древних греков можно прочесть в книге Ф. Лиссаррага «Вино в потоке образов: Эстетика древнегреческого пира» (М.: Новое литературное обозрение, 2008). 21. Браун С. Дудлинг для творческих людей. — Мн.: Попурри, 2014. 22. https://www.the-village.ru/village/people/experience/337539-devochka-s-afantaziei. Из этой статьи вы можете узнать, как живется реальному человеку с афантазией. 23. Лотто Б. Преломление: Наука видеть иначе. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. 24. Косслин С., Миллер Дж. Два игрока на одном поле мозга. — М.: Эксмо, 2016. 25. Совиярви О., Арина Т., Халметоя Я. Биохакинг: Руководство по полному раскрытию потенциала организма. — М.: Альпина Паблишер, 2020. 26. Original Research: Abstract for "Drawing as an Encoding Tool: Memorial Benefits in Younger and Older Adults" by Melissa E. Meade, Jeffrey D. Wammes & Myra A. Fernandes in Experimental Aging and Research. Published October 9, 2018. 27. См. замечательную лекцию TED Грэма Шоу на эту тему: https://www.ted.com/talks/graham_shaw_why_people_believe_they_can_t_draw. 28. https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0101035. 29. Канеман Д. Думай медленно… Решай быстро. — М.: АСТ, 2016. 30. Гоулман Д. Фокус: О внимании, рассеянности и жизненном успехе. — М.: Corpus, 2017. 31. Посмотреть ролик, посвященный этому эксперименту, можно тут: http://www.theinvisiblegorilla.com/gorilla_experiment.html. 32. Чиксентмихайи М. Поток: Психология оптимального переживания. — М.: Альпина нон-фикшн, 2018. 33. Баумайстер Р., Тирни Дж. Сила воли: Возьми свою жизнь под контроль. — М.: Эксмо, 2017. 34. Подробнее об этом можно узнать из книги «Рассеянный ум» Адама Газзали и Ларри Розена (М.: Эксмо, 2019). 35. Голви Т. Работа как внутренняя игра: Раскрытие личного потенциала. — М.: Альпина Паблишер, 2013. 36. Пиллэй Ш. Варгань, кропай, марай и пробуй: Открой силу расслабленного мозга. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. . Немов Р. Общая психология в 3-х тт. Том II. Познавательные процессы и психические состояния. 6-е изд. Учебник и практикум для академического бакалавриата. — М.: ЛитРес, 2018. . https://neurosciencenews.com/visual-perspective-memory-14834. 39. https://www.pnas.org/content/116/43/21834. 40. Дэвидсон Р., Бегли Ш. Эмоциональная жизнь мозга: Измените свои эмоции, и вы измените свою жизнь. — СПб.: Питер, 2012. 41. http://news.mit.edu/2017/neuroscientists-identify-brain-circuit-necessary-memory-formation-0406. 42. Дойдж Н. Пластичность мозга: Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга. — М.: Бомбора, 2010. 43. Гоулман Д. Фокус: О внимании, рассеянности и жизненном успехе. — М.: Corpus, 2017. 44. См. лекцию TED: https://www.ted.com/talks/amy_cuddy_your_body_language_may_shape_who_you_are? 45. Уильямс М., Пенман Д. Осознанность: Как обрести гармонию в нашем безумном мире. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2020. 46. Подробнее см. в книге: Дахигг Ч. Власть привычки: Почему мы живем и работаем именно так, а не иначе. — М.: АСТ, 2017. 47. https://medium.com/better-humans/draft-how-to-hack-your-brain-to-achieve-consistency-that-lasts-7f5fdc520d28. 48. Thomas M. N., Attention management. How to create success and gain productivity every day. Simple Truth, 2019. 49. Левитин Д. Организованный ум. — М. Манн, Иванов и Фербер, 2019. 50. Бэйли К. Мой продуктивный год: Как я проверил самые известные методики личной эффективности на себе. — М.: Альпина Паблишер, 2017. . Дойдж Н. Пластичность мозга: Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга. — М.: Бомбора, 2010. . Лотто Б. Преломление: Наука видеть иначе. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. 53. http://www.elenasosnovtseva.com/blog; http://www.instagram.com/sosnovtseva_mps. Редактор Любовь Макарина Главный редактор С. Турко Руководитель проекта О. Равданис Корректоры О. Улантикова, Е. Чудинова Компьютерная верстка К. Свищёв Художественное оформление и макет Ю. Буга © Елена Сосновцева, 2021 © ООО «Альпина Паблишер», 2021 © Электронное издание. ООО «Альпина Диджитал», 2021 Сосновцева Е. Memento memory: Как улучшить память, концентрацию и продуктивность мозга / Сосновцева Елена. — М.: Альпина Паблишер, 2021. ISBN 978-5-9614-4097-3
