ПРОБЛЕМЫ ЧАСТНОГО (ГРАЖДАНСКОГО) ПРАВА ДОГОВОР ПРОСТОГО ТОВАРИЩЕСТВА И ЕГО ВИДЫ: РОССИЙСКОЕ ПРАВО В СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОМ АСПЕКТЕ А.А. ГОРЕВА, младший научный сотрудник Исследовательского центра частного права им. С.С. Алексеева при Президенте РФ, аспирант Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, магистр частного права https://doi.org/10.24031/1992-2043-2020-20-6-30-66 Настоящая статья посвящена конструкции договора простого товарищества по российскому праву. В качестве основы исследования взяты такие ключевые признаки договора простого товарищества, как (1) объединение лиц, (2) внесение вкладов и формирование общего имущества, (3) совместное осуществление деятельности и (4) направленность деятельности на достижение общей цели. В результате анализа данных признаков удается выявить недостатки правового регулирования отношений, связанных с договором простого товарищества. Сравнение правового регулирования договора простого товарищества и его видов: договора инвестиционного товарищества, договора между участниками синдиката кредиторов, договора горного товарищества показывает, что использование хозяйственного критерия при построении законодательного материала приводит к различным коллизиям. Ключевые слова: договор простого товарищества; договор инвестиционного товарищества; договор между участниками синдиката кредиторов; договор горного товарищества. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 31 AGREEMENT OF SIMPLE COMPANY AND ITS TYPES: RUSSIAN LAW IN A COMPARATIVE LEGAL ASPECT A.A. GOREVA, Junior Researcher, Alexeev Private Law Research Center under the President of the Russian Federation, Postgraduate Student, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Master of Private Law This article is devoted to the construction of a simple partnership agreement under Russian law. As a basis for the study, we took such key features of a simple partnership agreement as (1) association of persons, (2) making contributions and forming common property, (3) joint implementation of activities and (4) focus of activities on achieving a common goal. As a result of the analysis of these signs, it is possible to identify the shortcomings of the legal regulation of relations associated with a simple partnership agreement. Comparison of the legal regulation of a simple partnership agreement and its types: an investment partnership agreement, an agreement between participants in a syndicate of creditors, a mining partnership agreement shows that the use of the economic criterion in the construction of legislative material leads to various collisions. Keywords: simple partnership agreement; investment partnership agreement; agreement between participants in a syndicate of creditors; mining partnership agreement. 1. Постановка проблемы В гл. 55 ГК РФ1 закреплено правовое регулирование договора простого товарищества. Несмотря на то что в современном гражданском праве этот институт существует более 20 лет, он не получил должного распространения. На это указывают небольшой объем судебной практики2, малое количество отечественных 1 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26 января 1996 г. № 14-ФЗ. 2 В справочной системе «КонсультантПлюс» насчитывается порядка 3,8 тыс. судебных актов арбитражных судов округов, посвященных применению гл. 55 ГК РФ. При этом преобладающее число споров, в которых упоминается конструкция договора простого товарищества, связано с обязательствами, возникшими из так называемых инвестиционных контрактов и разрешаемыми судами на основе разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума ВАС РФ от 11 июля 2011 г. № 54 «О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем». В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 32 научных трудов1, посвященных данному институту, и отсутствие реформирования правового регулирования договора простого товарищества2. С другой стороны, о популярности договоров о совместной деятельности свидетельствует тот факт, что в последнее десятилетие законодатель закрепил (планирует закрепить) в специальных законах новые виды договора простого товарищества, такие как договор инвестиционного товарищества3, договор между участниками синдиката кредиторов4 и договор горного товарищества5. Правовое регулирование новых видов договора простого товарищества в части положений дублирует нормы гл. 55 ГК РФ, в другой части предлагает кардинально иное регулирование по тем же вопросам. Как отмечается в пояснительных записках к законам об указанных договорах, причины, по которым законодатель создал новое правовое регулирование, связаны с тем, что российская модель договора простого товарищества не адаптирована под современные бизнес-процессы и не отвечает нуждам практики6. Регулирование видов договора простого товарищества множит1 Среди современных трудов, посвященных изучению договора простого товарищества, можно выделить диссертации Е.М. Щукиной «Содержание и юридическая природа договора простого товарищества по российскому гражданскому праву» (М., 2002); А.Б. Савельева «Договор простого товарищества в российском гражданском праве» (М., 2003); И.С. Ястребова «Гражданскоправовое регулирование отношений, возникающих из договора простого товарищества» (М., 2007) и монографию С.А. Тальчикова «Договор простого товарищества в гражданском праве России: исторические традиции и современность» (М.: Проспект, 2005). 2 Федеральным законом от 28 ноября 2011 г. № 336-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об инвестиционном товариществе»» в ст. 1041 ГК РФ был добавлен п. 3, указывающий на то, что договор инвестиционного товарищества является видом договора простого товарищества. 3 Данный договор урегулирован Федеральным законом от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе». Федеральный закон от 31 декабря 2017 г. № 486 ФЗ «О синдицированном кредите (займе) и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» соглашение между кредиторами определяет как непоименованный договор. Между тем Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ в заключении от 20 февраля 2017 г. № 162-1/2017 указал, что договор между участниками синдиката кредиторов в зависимости от содержания конкретных условий может быть квалифицирован как договор простого товарищества или договор непоименованного вида (Экспертное заключение по проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части сделок по синдицированному кредиту)» (принято на заседании Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 20 февраля 2017 г. № 162-1/2017) // http:// privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/2017-2/obzor2017-2). Поэтому договор между участниками синдиката кредиторов допустимо рассматривать как вид договора простого товарищества. 4 5 В 2016 г. был разработан проект федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Данный законопроект предусматривал введение нового вида договора простого товарищества – договора горного товарищества. Несмотря на то что законопроект не был внесен в Государственную Думу ФС РФ на рассмотрение, анализ существенных положений договора горного товарищества важен для данного исследования. 6 См., напр.: пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об инвестиционном товариществе»» // СПС «КонсультантПлюс» («Несмотря на это, нормы гл. 55 Кодекса о простом товариществе (договоре о совместной деятельности) не в полной мере адаптированы к нуждам реализации бизнес-проектов в инновационной сфере и запросам инвесторов»); пояснительная записка к проекту федерального закона «Об П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 33 ся на основе хозяйственного критерия, что не может не вызывать опасения, неизбежно следующие за таким подходом (дублирование правового материала, различное решение одинаковых вопросов в отсутствие к этому оснований и т.п.)1. Между тем, закрепляя новые правовые конструкции, законодатель должен не только стремиться к достижению полезного практического результата, но и в первую очередь думать о создании справедливого правового регулирования. При отсутствии логичности и последовательности законодательство превращается в нагромождение разнородных мало согласованных правовых норм, не способных внести реальную упорядоченность в общественные отношения. Определить современное понимание договора простого товарищества, его ключевые черты и особенности поможет анализ законодательства и судебной практики по данному вопросу. Исследование будет более полным, если мы будем обращаться к опыту зарубежных стран, в частности к правовому регулированию товарищества гражданского права (Gesellschaft bürgerlichen Rechts) в Германии2 и партнерства (partnership) в странах общего права3. В качестве основы исследования взяты такие признаки договора простого товарищества, как (1) объединение нескольких лиц, (2) внесение вкладов и формирование общего имущества, (3) совместное осуществление деятельности и (4) направленность деятельности на достижение общей цели. Указанные характеристики в доктрине4 и судебной практике5 называют существенными признаками договора простого товарищества. Рассмотрим каждый из признаков в отдельности. особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» («Имеющиеся в российском праве договорные конструкции, которые могли бы использоваться для целей совместной деятельности в указанной сфере, не в полной мере отвечают потребностям российских и зарубежных компаний, специализирующихся в нефтегазовой отрасли, а также мировой практике соглашений о разделе продукции»). 1 Иоффе О.С. Критика теории «хозяйственного права» / Иоффе О.С. Избранные труды. Гражданское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права» // СПС «КонсультантПлюс (http://civil. consultant.ru/elib/books/3/page_65.html#44). 2 Bürgerliches Gesetzbuch. §§ 705–740 // http://www.gesetze-im-internet.de/bgb. Partnership Act 1890 // http://www.legislation.gov.uk/ukpga/Vict/53-54/39; Uniform Partnership Act 1997 // https://www.uniformlaws.org/HigherLogic/System/DownloadDocumentFile.ashx?DocumentFile Key=d4bd53b5-0e2a-d71e-6d84-66a26e296324&forceDialog=0; Revised Uniform Partnership Act 1994 // https://www.americanbar.org/content/dam/aba/administrative/business _law/rupa/section_19.pdf. 3 См., напр.: Квачевский А.А. О товариществах вообще и акционерных обществах в особенности по началам права, русским законам и судебной практике в общедоступном изложении. Ч. I: О товариществах вообще. СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1880. С. 12; Вавин Н.Г., Вормс А.Э. Товарищества простое, полное и на вере // Научно-практический комментарий к ст. ст. 276–317 Гражданских кодексов РСФСР и УССР. 2-е изд., испр. и доп. М.: Право и жизнь, 1924. С. 13; Ем B.C., Козлова H.B. Договор простого товарищества (комментарий главы 55 ГК РФ) // Законодательство. 2000. № 1. С. 10; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: в 2 т. Т. 1: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. С. 602 (автор гл. XI – М.И. Брагинский). 4 См., напр.: определение ВС РФ от 3 июля 2017 г. № 306-ЭС17-7557 по делу № А57-22333/2015; постановления АС Центрального округа от 4 октября 2017 г. № Ф10-1627/2017 по делу № А36-10548/2016, 5 В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 34 2. Договор простого товарищества как объединение лиц 2.1. Субъектный состав договора простого товарищества Простое товарищество является объединением двух или нескольких лиц. В литературе неоднократно отмечалось, что появление договоров о совместной деятельности является объективным результатом стремления субъектов гражданского права объединять свои усилия и ресурсы для достижения совместных целей1. Участниками договора простого товарищества могут быть физические, юридические лица и государственные образования. В п. 2 ст. 1041 ГК РФ содержится ограничение, согласно которому сторонами договора простого товарищества, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть только индивидуальные предприниматели и коммерческие организации. А.Б. Савельев считает, что данная норма развивает положения ст. 2 ГК РФ2, согласно которой предпринимательской деятельностью занимаются лица, зарегистрированные в этом качестве в установленном порядке (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ)3. На невозможность участия некоммерческих организаций в договоре простого товарищества, заключенного в целях осуществления предпринимательской деятельности, указывает и судебная практика4. По мнению судов, в силу прямого указания закона учреждения как некоммерческие организации не могут быть участниками договора о совместной деятельности, заключенного для осуществления предпринимательской деятельности. Названный запрет является специальным и подлежит приоритетному применению перед общими нормами п. 4 ст. 50 ГК РФ, позволяющими некоммерческим организациям осуществлять приносящую доход деятельность постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и соответствует этим целям5. Договор простоАС Московского округа от 3 октября 2018 г. № Ф05-12928/2018 по делу № А40-230571/2016, АС Дальневосточного округа от 15 августа 2018 г. № Ф03-3291/2018 по делу № А51-25211/2017. См., напр.: Максимов В.Я. Законы о товариществах. Акционерные общества, товарищества на паях, торговые дома, артели и др. Порядок их учреждения и деятельности, с разъяснениями и приложением. 2-е изд. М.: Юристъ, 1911. С. 173; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. 9-е изд. М.: Изд. Бр. Башмаковых, 1911. С. 565. 1 2 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ. 3 Савельев А.Б. Указ. соч. С. 79. 4 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25 июля 2000 г. № 56 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве» // Вестник ВАС РФ. 2000. № 9; постановления АС Восточно-Сибирского округа от 12 января 2018 г. № Ф02-6698/2017 по делу № А10-3606/2016, АС Волго-Вятского округа от 10 марта 2015 г. № Ф01-107/2015 по делу № А43-12829/2013, АС Московского округа от 23 октября 2017 г. № Ф05-20461/2016 по делу № А41-18447/16. 5 Постановление АС Восточно-Сибирского округа от 12 января 2018 г. № Ф02-6698/2017 по делу № А10-3606/2016. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 35 го товарищества, направленный на извлечение прибыли, с участием некоммерческой организации является ничтожным1. При этом в судебной арбитражной практике можно встретить редкие исключения из этого общего правила. Например, суд может отказать в признании договора простого товарищества ничтожным как противоречащим п. 2 ст. 1041 ГК РФ, если установит, что, хоть некоммерческая организация и извлекает прибыль, договор заключен для достижения не только предпринимательских целей2. Подход российского законодательства и судебной практики противоречит общим положениям ГК РФ о юридических лицах и о недействительности сделок, не отвечает потребностям оборота и значительно сковывает применение договора простого товарищества. В частности, Э.Ю. Витоль и Г.С. Тюляев в своем исследовании отмечают: «некоммерческие организации как одни из основных участников, роль которых заключается собственно в разработке инноваций, не могут участвовать в консорциуме, созданном для осуществления предпринимательской деятельности (п. 2 ст. 1041 ГК РФ)»3. Согласно п. 4 ст. 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами и служит достижению тех целей, ради которых они созданы. Верховный Суд РФ в п. 23 постановления Пленума от 23 июня 2015 г. № 254 указал, что на некоммерческие организации в части осуществления приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 6 ГК РФ). Отечественные цивилисты, в частности один из разработчиков ГК РФ Г.Е. Авилов, считают, что п. 2 ст. 1041 ГК РФ необходимо толковать расширительно, во взаимосвязи с п. 4 ст. 50 ГК РФ5 и допускать участие некоммерческих организаций в договоре простого товарищества, заключаемом для осуществления предпринимательской деятельности. С подобным подходом следует согласиться. Постановления АС Волго-Вятского округа от 10 марта 2015 г. № Ф01-107/2015 по делу № А4312829/2013, АС Московского округа от 23 октября 2017 г. № Ф05-20461/2016 по делу № А4118447/16, АС Северо-Кавказского округа от 11 октября 2016 г. № Ф08-6089/2016 по делу № А639037/2015. 1 2 Постановление АС Поволжского округа от 14 августа 2019 г. № Ф06-49993/2019 по делу № А1232209/2018. 3 Витоль Э.Ю., Тюляев Г.С. Актуальность конструкции консорциумов для российского права // Вестник гражданского права. 2018. № 1. С. 63. 4 Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. № 8. Российское гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 2: Обязательственное право / отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. М.: Статут, 2011. С. 1022 (авторы гл. 51 – В.С. Ем, Н.В. Козлова); Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (часть вторая) / под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова // СПС «КонсультантПлюс» (автор комментария к гл. 55 ГК РФ – Г.Е. Авилов). 5 В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 36 Кроме того, ничтожность сделки как серьезная санкция законодателя, лишающая волю сторон юридически значимых последствий, с точки зрения действующего регулирования (ст. 166, п. 2 ст. 168 ГК РФ) требует достаточно существенного порока, нарушающего публичные интересы либо интересы третьих лиц. Вступление некоммерческой организации в предпринимательский оборот путем заключения договора простого товарищества такого порока не содержит, с учетом того, что иные договоры в предпринимательских целях некоммерческая организация заключать вправе. Запрет п. 2 ст. 1041 ГК РФ выглядит еще менее обоснованным при его сравнении с правовым регулированием видов договора простого товарищества. Сторонами договора инвестиционного товарищества могут быть некоммерческие организации, если осуществление инвестиционной деятельности служит достижению целей, ради которых они созданы1. Участниками синдиката кредиторов помимо кредитных организаций могут быть негосударственные пенсионные фонды, государственные фонды развития промышленности, институты развития Дальнего Востока2. Аналогичным образом физические лица не могут быть участниками договора простого товарищества, созданного для осуществления предпринимательской деятельности. Анализируя норму п. 2 ст. 1041 ГК РФ, А.Г. Карапетов указывает: «Неясно, почему обычный гражданин, не зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя, не может на разовой основе инвестировать свои средства, предоставив их на основании подобного договора некоему предпринимателю для реализации конкретного бизнес-проекта»3. При этом в п. 4 ст. 23 ГК РФ указано, что гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность с нарушением требований о государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Дополнительно в данной норме установлено, что суд может применить к таким сделкам правила ГК РФ об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. К договору простого товарищества данные положения ГК РФ не применяются, суды используют более строгую санкцию – признание договора ничтожным. Такой подход нарушает права не только самого физического лица, но и контрагентов, вступивших в договор простого товарищества. 1 Пункт 3 ст. 3 Федерального закона от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе». 2 Пункт 3 ст. 2 Федерального закона от 31 декабря 2017 г. № 486-ФЗ «О синдицированном кредите (займе) и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Заем, кредит, факторинг, вклад и счет: постатейный комментарий к статьям 807–860.15 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2019. С. 85. 3 П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 37 Кроме того, запрет на участие физических лиц в договоре простого товарищества на данный момент противоречит абз. 2 п. 1 ст. 23 ГК РФ и п. 6 ст. 2 Федерального закона от 27 ноября 2018 г. № 422-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального налогового режима «Налог на профессиональный доход»»1, согласно которым физические лица при применении специального налогового режима вправе вести виды деятельности, доходы от которых облагаются налогом на профессиональный доход, без государственной регистрации в качестве индивидуальных предпринимателей. Таким образом, действующее законодательство предоставляет самозанятым гражданам возможность осуществлять профессиональную деятельность без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. Императивный запрет на участие физических лиц в договоре простого товарищества, созданном для осуществления предпринимательской деятельности, блокирует возможность самозанятых граждан быть участниками такого договора. Изучая опыт зарубежных правопорядков, мы не найдем ограничений субъектного состава товарищества. В частности, в товариществе по гражданскому праву Германии могут участвовать физические и юридические лица2. Товарищество гражданского права часто используется для объединения людей «свободных» профессий, таких как врачи, адвокаты, деятели науки и искусства, и осуществления ими совместной профессиональной деятельности3. Кроме того, участниками товарищества могут быть узуфруктуарий, доверительный управляющий, конкурсный управляющий, сообщество наследников. В партнерстве по праву США могут участвовать физические лица, корпорации, трасты, другие партнерства, ассоциации, совместные предприятия, государственные образования и любые другие субъекты права4. В зарубежных правопорядках субъектный состав участников договора простого товарищества значительно шире, чем в российском праве. Возможность участия в товариществах (партнерствах) некоммерческих организаций и физических лиц закрепляет более сбалансированный подход, чем в отечественном праве. В этой связи необходимо расширить субъектный состав лиц, участвующих в договоре простого товарищества, созданном с целью осуществления предпринимательской деятельности, и установить единое регулирование по этому вопросу для всех видов товарищества. 1 СПС «КонсультантПлюс». 2 Ulmer P., Schäfer C. Gesellschaft bürgerlichen Rechts und Partnerschaftsgesellschaft: Systematischer Kommentar. München: C.H. Beck, 2009. S. 89 ff. 3 Рихтер А., Путинцева А.А. Простое товарищество в Германии: девять преимуществ перед его российским аналогом // Арбитражная практика. 2017. № 12. С. 118. 4 Revised Uniform Partnership Act 1994. Sec. 101(8) // https://www.americanbar.org/content/dam/ aba/administrative/business_law/rupa/section_19.pdf. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 38 2.2. Фидуциарность договора простого товарищества Как было отмечено ранее, договор простого товарищества в первую очередь является объединением лиц. Предполагается, что каждому вступающему в договор товарищу важно, с кем именно он будет осуществлять совместную деятельность, потому личные качества конкретного участника существенны для этого договора1. Современные исследователи характеризуют отношения между товарищами как лично-доверительные и относят договор простого товарищества к фидуциарным2. В отечественном праве фидуциарными сделками (от лат. fiducia – доверие) являются сделки, основанные на особых, лично-доверительных отношениях сторон3. Конститутивным признаком данных сделок является наличие личного доверия между участниками. Другой особенностью фидуциарных договоров является право безусловного выхода участника из договора из-за утраты сторонами лично-доверительного характера взаимоотношений. Фидуциарность договора простого товарищества имеет следующие проявления: 1) невозможность уступки прав участниками простого товарищества без согласия всех товарищей (п. 2 ст. 388 ГК РФ)4 и 2) прекращение договора при выходе одного из участников или потере им правосубъектности, в частности смерти, ликвидации, банкротстве, недееспособности (ст. 1050 ГК РФ). Данные положения направлены на поддержание лично-доверительных отношений через сохранение персонального состава товарищества5. 1 Дождев Д.В. Римское частное право: учебник / под общ. ред. В.С. Нерсесянца. 3-е изд., испр. и доп. М.: НОРМА; ИНФРА-М, 2018. С. 540. 2 См. у С.А. Тальчикова: «Фидуциарный (лично-доверительный) характер отношений является едва ли не главным признаком такого объединения, как товарищество» (Тальчиков С.А. Указ. соч. С. 82); у М.И. Брагинского: «…договор простого товарищества представляет собой соединение не только имущества, но и лиц. Отмеченное, в частности, позволяет усмотреть в числе признаков договора его лично доверительный характер, т.е. фидуциарность» (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 634 (автор гл. XI – М.И. Брагинский)). 3 Российское гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / отв. ред. Е.А. Суханов. М.: Статут, 2011. С. 352 (автор гл. 8 – В.С. Ем). 4 См., напр., п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июля 2000 г. № 56 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами на участие в строительстве» // СПС «КонсультантПлюс» («Уступка права требования по договору о совместной деятельности без согласия всех участников невозможна, поскольку это противоречит статье 388 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку по договору о совместной деятельности личность его участника имеет существенное значение, уступка требования по нему возможна только в том случае, если согласие на уступку предусмотрено договором или последующим соглашением его участников»); Зардов Р.С. Критерии, влияющие на существенность личности кредитора в контексте необходимости получения согласия должника на уступку (анализ пункта 2 статьи 388 Гражданского кодекса РФ) // Право и экономика. 2018. № 5. С. 33. 5 Данилова Е.Н., Перетерский И.С., Раевич С.И. Советское хозяйственное право. М.; Л.: Госиздат, 1926. С. 91 (автор гл. «Товарищества» – Е.Н. Данилова). П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 39 В римском праве товарищество являлось договором строго личным, основанным на особом взаимном доверии его участников. Смерть одного из товарищей прекращала товарищество в целом, поскольку тот, кто вступал в товарищество, выбирал себе в качестве партнера определенное лицо1. Р. Циммерманн считает, что данное правило обусловлено тем, что основой товарищества были доверие и вера, существующие между двумя или более конкретными людьми, и потому было совершенно невозможно предсказать, распространятся ли такие доверительные отношения на сторону, которая еще неизвестна2. П.Е. Соколовский видит основу доверия в товариществе в особой сакральной клятве, которую участники договора давали во имя Fides (древнеримская богиня согласия и верности)3. Клятва связывала только тех лиц, которые ее давали, именно поэтому товарищество прекращалось в случае смерти одного из участников4. Между тем классическое понимание фидуциарности договора простого товарищества существенно сковывает возможности товарищей и практическую применимость договора. Когда речь идет о товариществах, созданных для достижения предпринимательских целей, свободная уступка прав и обязанностей из договора товарищества остро необходима. Учитывая данную необходимость, для договора инвестиционного товарищества законодатель предусмотрел отход от общих правил гл. 55 ГК РФ. В договоре инвестиционного товарищества товарищи-вкладчики могут передать свои права и обязанности по договору полностью или частично другому товарищу либо третьему лицу, передача прав и обязанностей управляющего товарища по договору инвестиционного товарищества не допускается, если иное не установлено договором5. Данное правило обусловлено тем, что товарищи-вкладчики участвуют в общем деле только посредством внесения имущественного вклада, поэтому их личность не имеет значения для исполнения договора. Иными словами, регулирование договора инвестиционного товарищества отвечает общей тенденции законодательства о допустимости уступки прав и обязанностей по денежным обязательствам. Современные обязательственные отношения все реже можно охарактеризовать как «личные» отношения, определяемые наличием особой связи между сторонами. 1 Gai. III.152. 2 Zimmermann R. The Law of Obligations: Roman Foundations of the Civilian Tradition. Oxford; New York: Oxford University Press, 1996. P. 456. 3 Соколовский П.Е. Договор товарищества по римскому гражданскому праву. Киев: Тип. Императорского университета св. Владимира (В.И. Завадского), 1893. С. 71. 4 Там же. С. 79. 5 Статья 15 Федерального закона от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе». В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 40 В начале своего развития принцип относительности обязательств предполагал строгое личное участие в обязательстве должника и кредитора1. В римском праве обязательственные отношения рассматривали как связь между конкретным кредитором и конкретным должником. Участие третьих лиц в таких отношениях было невозможно (alteri stipulari nemo potest), поэтому существовал запрет цессии и договоров в пользу третьего лица. Наиболее серьезные отступления от максимы «alteri stipulari nemo potest» произошли в XIX в. Развитие экономики, появление массового производства привели к тому, что объект обязательственных отношений (товар, работы, услуги) стал первичен, а личности кредитора и должника – вторичны. Стало безразлично, кто и в пользу кого исполняет денежное обязательство2. Личная связь между кредитором и должником была ослаблена, стало возможно участие третьих лиц в обязательственном отношении как на стороне кредитора, так и на стороне должника, т.е. была признана допустимость цессии3. Усложнение гражданского оборота, появление договора перевозки, договора страхования жизни, договора банковского вклада и др. создали практическую потребность в признании и договоров в пользу третьего лица4. Данные тенденции нашли отражение в п. 3 ст. 388 ГК РФ, согласно которому соглашение между должником и кредитором об ограничении или о запрете уступки требования по денежному обязательству не лишает силы такую уступку и не может служить основанием для расторжения договора, из которого возникло это требование, но кредитор (цедент) не освобождается от ответственности перед должником за данное нарушение соглашения. Безусловно, отношения из договора простого товарищества не сводятся только к денежным обязательствам, поскольку предмет договора также включает отношения сотрудничества, т.е. совместные действия сторон, направленные на достижение единой цели. Однако в условиях современного оборота личная связь товарищей ослабевает, товарищи не связаны клятвой или личным доверием, значение имеет только надежность партнера в экономическом смысле. Свойство фидуциарности можно обсуждать с точки зрения так называемых фидуциарных обязанностей, под которыми подразумеваются обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к другому лицу. В российском праве закреплены фидуциарные обязанности участников и менеджмента корпорации. Например, в п. 4 ст. 65.2 ГК РФ установлено, что 1 Henke H.-E. Die sog. Relativität des Schuldverhältnisses. Wie relativ ist eigentlich das Band zwischen Gläubiger und Schuldner? Berlin: Duncker & Humblot, 1989. S. 12; Zimmermann R. Op. cit. P. 34. 2 Henke H.-E. Op. cit. S. 14. 3 Подробнее о признании цессии см.: Zimmermann R. Op. cit. P. 64. 4 Подробнее о признании договора в пользу третьего лица см.: Бибикова Е.В. Договор в пользу третьего лица в российском и европейском частном праве: сравнительно-правовой обзор // Вестник экономического правосудия РФ. 2017. № 12. С. 95–157. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 41 участник корпорации обязан не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации, участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность, если его участие необходимо для принятия таких решений, не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации, не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация. Перечисленные обязанности в доктрине также называются фидуциарными обязанностями участника по отношению к корпорации и другим участникам1. Напротив, фидуциарные обязанности товарищей по отношению к товариществу и друг другу не закреплены в российском законодательстве. Отдельные указания на наличие фидуциарных обязанностей в договоре простого товарищества можно встретить в доктрине2, однако комплексных исследований этой проблемы нет. В то же время можно предпринять попытку обосновать наличие фидуциарных обязанностей у товарищей. И.И. Зикун с целью разграничения фидуциарных сделок и обычных хозяйственных сделок предлагает три критерия фидуциарного правоотношения, которые должны быть использованы исключительно в совокупности, применение их по отдельности лишено смысла: 1) критерий осуществления «чужого права». Фидуциарные отношения связаны с осуществлением чужого права (например, распоряжение правом на чужое имущество); 2) критерий исполнения обязанности наилучшим для кредитора образом. Данный критерий направлен на недопущение возможного конфликта интересов между бенефициаром и фидуциаром. В связи с наличием указанного критерия к фидуциару предъявляются повышенные требования к поведению и отчетности; 3) критерий необратимости юридических последствий. Ещё одной особенностью фидуциарных отношений, позволяющих сформулировать третий критерий, является то, что все действия фидуциара влекут для принципала и бенефи1 Шайдуллин А.И. Конфликт интересов в обществе. Как участнику защитить свои права на основе принципа лояльности // Арбитражная практика для юристов. 2017. № 6. С. 103. 2 По мнению Т.С. Бойко, «лично-доверительные отношения товарищей создают основу для их сотрудничества и пронизывают собой весь договор простого товарищества. На каждого из товарищей возложена неписаная обязанность действовать добросовестно по отношению к другому товарищу, в связи с чем договор в целом приобретает фидуциарный характер» (Бойко Т.С. Защита прав и интересов миноритарных участников непубличного общества в праве России, США и Великобритании. М.: Статут, 2019. С 167); с точки зрения И.С. Ястребова, «лично-доверительные (фидуциарные) отношения в простом товарищества – это отношения между товарищами в процессе совместной деятельности по поводу исполнения лежащих на них фидуциарных обязанностей: по выбору наиболее целесообразных методов и способов осуществления действий в интересах всех товарищей, по проявлению должной заботливости и добросовестности к делам товарищества; по недопустимости извлечения личной выгоды за счет остальных товарищей без их согласия; по своевременному сообщению другим товарищам о случаях конфликта собственных интересов с интересами товарищества» (Ястребов И.С. Указ. соч. С. 70). В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 42 циара необратимые юридические последствия (например, в случае поражения адвоката в суде доверитель не сможет предъявить тот же иск)1. По мнению И.И. Зикуна, данные критерии позволяют определить фидуциарные правоотношения и обосновать наличие особых фидуциарных обязанностей у сторон фидуциарных правоотношений. Договор простого товарищества отвечает всем вышеуказанным выше критериям, так как каждый участник простого товарищества по общему правилу может вести общие дела (ст. 1044 ГК РФ), т.е. распоряжаться общим имуществом и заключать сделки, которые связывают всех участников товарищества. Сделка, заключенная одним из товарищей в интересах товарищества, связывает всех его участников. Существование фидуциарных обязанностей у сторон договоров о совместной деятельности также признается в иностранных правопорядках. В странах общего права между партнерами присутствуют фидуциарные обязанности2. Партнеры должны вести дела партнерства, проявляя максимальную степень добросовестности. В Англии фидуциарные обязанности включают обязанность раскрытия информации, обязанность отчитываться перед партнерами о полученной прибыли и обязанность не конкурировать с партнерством3. В США фидуциарные обязанности в партнерстве включают обязанность быть лояльным по отношению к партнерству и партнерам (duty of loyalty) и обязанность действовать разумно (duty of care) при осуществлении полномочий от имени партнерства4. Обязанность лояльности партнера включает следующие аспекты: 1) раскрывать партнерству любую информацию о получении прибыли, в том числе о наличии бизнес-возможностей; 2) при ведении дел партнерства всегда действовать в интересах партнерства и 3) воздерживаться от конкуренции с партнерством. Обязанность разумности заключается в требовании проявлять заботу по отношению к партнерству и другим партнерам при ведении дел партнерства, а также воздерживаться от грубого небрежного или неосторожного поведения, преднамеренного неправомерного поведения или сознательного нарушения закона5. 1 Зикун И.И. Конструкция доверительного управления в гражданском праве: нефидуциарная фидуциарность // Вестник гражданского права. 2017. № 3. С. 72. 2 См., напр.: VanDuzer J.A. The Law of Partnerships and Corporations. 3rd ed. Toronto: Irwin Law, 2009. P. 340; Rowley S. The Modern Law Partnership, Including a Full Consideration of Joint Adventures, Limited Partnerships, and Joint Stock Companies, Together with a Treatment of the Uniform Partnership Act. Vol. 2. Indianapolis: The Bobbs-Merrill Co., Publishers, 1916. P. 394. См., напр.: Ribstein L.E. Are Partners Fiduciaries? // University of Illinois Law Review. 2005. No. 1. P. 218– 221; Deards E. Practice Notes on Partnership Law. London: Routledge-Cavendish, 1999. P. 30. 3 4 Revised Uniform Partnership Act 1994. Sec. 404 // https://www.americanbar.org/content/dam/ aba/administrative/business_law/rupa/section_19.pdf. 5 Glover S.I., Wasserman C.M. Partnerships, Joint Ventures & Strategic Alliances. New York: Law Journal Press, 2003. P. 83–87. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 43 В США фидуциарные обязанности партнеров получили закрепление благодаря решению по делу Meinhard v. Salmon1. В данном деле суд признал, что партнеры обязаны по отношению друг к другу соблюдать стандарты лояльности2. Отношения в партнерстве носят фидуциарный характер, поэтому стандарт поведения партнеров должен отвечать высочайшим требованиям чести. Суд посчитал, что один из партнеров нарушил свои фидуциарные обязанности, когда не предложил своему партнеру принять участие в выгодном проекте (т.е. нарушил обязанность по раскрытию бизнес-возможностей). Он заключил новую сделку к своей выгоде, проигнорировав при этом интересы своего партнера. В деле Rosenthal v. Rosenthal3 была дана дефиниция обязанности действовать разумно по отношению к партнерству. Суд указал, что при ведении общих дел партнер должен действовать с той степенью усердия, заботы и умения, которую обычные расчетливые люди будут использовать при аналогичных обстоятельствах на аналогичных должностях. В частности, суд указал, что фидуциарные обязанности управляющего партнера сродни фидуциарным обязанностям директора компании. Следствием наличия фидуциарных обязанностей в партнерстве является наличие фидуциарной ответственности4. В товариществе гражданского права в Германии фидуциарные обязанности товарищей являются центральным правовым принципом законодательства о товариществах. Фидуциарные обязанности понимаются через призму обязанности верности интересам другого лица (Treupflicht), которая основана на принципе добросовестности (Grundsatz von Treu und Glauben)5. Сфера применения фидуциарных обязанностей распространяется на отношения товарища с товариществом и с сотоварищами6. Все товарищи, независимо от роли, должны проявлять высшие стандарты лояльности и заботы по отношению к товариществу и товарищам, осуществляя управленческие права. Характерной особенностью этих прав является то, что они не отвечают сугубо личным интересам товарищей, а направлены на достижение общей цели. Поэтому осуществление этих прав должно соответствовать принципу верности интересам другого лица. Таким образом, общие интересы, определенные договором товарищества, имеют абсолютную приоритетность над интересами конкретного товарища7. 1 Meinhard v. Salmon, 249 N.Y. 458, 164 N.E. 545 (N.Y. 1928). 2 Судья Бенджамин Кардозо указал, что товарищ должен поставить себя в такое положение, когда мысли о своей выгоде должны быть отброшены, как бы тяжело это ни было. 3 Rosenthal v. Rosenthal, 543 A.2d 348, 352 (Me. 1988). 4 См. подробнее: Зикун И.И. Указ. соч. С. 65. 5 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 151. 6 Larenz K. Lehrbuch des Schuldrechts. Bd. 2: Besonderer Teil. München: C.H. Beck, 1960. S. 245. 7 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 153. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 44 Реализация имущественных прав (право на распределение прибыли, возмещение расходов) требует проявления меньшего объема фидуциарных обязанностей, поскольку данные права предоставляются товарищу для реализации его собственных интересов. Интересы товарищества не имеют преимущественной силы при осуществлении этих прав. Поэтому и фидуциарные обязанности здесь проявляются слабее. При осуществлении данных прав товарищ должен действовать наиболее благоприятным для товарищества образом1. Тем не менее фидуциарные обязанности запрещают товарищам использовать права вопреки цели, для которой они были предоставлены. Товарищ должен учитывать интересы других сторон, участвующих в осуществлении права, в рамках того, что является разумным; он не может произвольно или необоснованно пренебрегать интересами общества или партнеров по договору, которые заслуживают признания2. Аналогично подходам, преобладающим в общем праве, одним из проявлений фидуциарных обязанностей в товариществе по праву Германии является запрет на осуществление деятельности, конкурирующей с деятельностью товарищества3. Подобные действия однозначно расцениваются как нарушение фидуциарных обязанностей. То же касается и использования товарищем информации (бизнес-возможностей), полученной в результате участия в товариществе4. Вышеприведенный обзор показывает, что в зарубежных правопорядках фидуциарность товарищества (партнерства) означает существование у товарищей фидуциарных обязанностей. Наличие фидуциарных обязанностей позволяет решать ряд проблем, в частности связанных с неразглашением конфиденциальной информации, обязательством не осуществлять деятельность, направленную на конкуренцию с товариществом, не использовать информацию товарищества в свою пользу. Нарушение фидуциарных обязанностей влечет ответственность. Наличие фидуциарных обязанностей может быть выведено из положений п. 3 ст. 307 ГК РФ, согласно которому при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию. Однако эта общая норма не представляет конкретизации обязательств товарищей по отношению друг к другу, отдавая решение вопроса на откуп судебной практики. Отказ от категории лично-доверительных отношений также создает основу для поиска оптимальной модели уступки прав и обязанностей по договору про1 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 154. 2 Ibid. S. 152. 3 BGH, Urteil vom 02.03.2000 – IX ZR 328/98. 4 BGH, Urteil vom 04.12.2012 – Az. II ZR 159/10. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 45 стого товарищества. Допустимость уступки в договоре инвестиционного товарищества и запрет уступки в договоре горного товарищества – необъяснимое противоречие между договорным типом и его конкретным видом. 3. Вклады товарищей и общая собственность товарищества 3.1. Внесение вкладов товарищами Объединение вкладов товарищей является конституирующим признаком договора простого товарищества1. Внесение вклада является основной обязанностью каждого товарища. Как писал А.А. Квачевский, «без вклада договор будет другого рода, но не товарищество»2. Согласно п. 1 ст. 1042 ГК РФ вкладом товарища признается все то, что он вносит в общее дело, в том числе деньги, иное имущество, профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутация и деловые связи. Данный перечень не является исчерпывающим. В товариществе гражданского права в Германии вкладом могут быть самые разные предоставления. Это обусловлено тем, что товарищество является правовой формой, в основе которой могут быть самые различные и ничем не ограниченные цели3. Вклад в товарищество рассматривается в узком и широком смыслах. Вклад в широком смысле включает в себя все виды действий и предоставлений, направленных на достижение общей цели4. Иначе говоря, помимо классических видов вкладов, таких как деньги, имущество, имущественные права, услуги, вкладом могут быть такие положительные эффекты, как ограничение конкуренции, укрепление кредитоспособности товарищества, ожидаемое в результате присоединения товарища, договоренность с третьим лицом о заключении в будущем договора, предоставлении информации. Вкладом в узком смысле является все то, что увеличивает активы товарищества5. В этом понимании нематериальные обязательства товарищей, такие как обязательство не конкурировать, не могут быть предметом вклада, так как не поддаются денежной оценке. При этом в немецкой доктрине существует мнение, что обязательное внесение вклада в узком смысле не является конституирующим признаком това1 См., напр.: Щукина Е.М. Указ. соч. С. 37; Ем B.C., Козлова H.B. Указ. соч. С. 12; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 647 (автор гл. XI – М.И. Брагинский). 2 Квачевский А.А. Указ. соч. С. 14. 3 Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd. 5: Schuldrecht. Besonderer Teil III. § 705–853. Partnerschaftsgesellschaftsgesetz. Produkthaftungsgesetz / Hrsg. von M. Habersack. 6. Aufl. München: C.H. Beck, 2013. S. 90. 4 Ulmer P., Schäfer С. A.а.O. S. 219. 5 Ibidem. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 46 рищества1. Данное понимание вытекает из проведенного в § 705 Германского гражданского уложения (далее – ГГУ) различия между обязательством содействовать достижению цели и обязательством внесения имущественного вклада как важного, но не единственного случая содействия. При отсутствии в договоре товарищества условия об обязанности сделать вклад в узком смысле (предоставлять конкретный взнос, который увеличивал бы активы товарищества) само участие в товариществе расценивается как вклад в широком смысле2, потому что невозможно принимать участие в договоре товарищества и не способствовать достижению общей цели. В отечественной доктрине вопрос о том, может ли само участие в договоре простого товарищества рассматриваться как вклад, не исследовался. Из содержания п. 1 ст. 1042 ГК РФ следует, что на каждом участнике договора лежит как минимум две обязанности: обязанность по внесению вкладов и обязанность совместно действовать для достижения цели. Таким образом, из буквального толкования данной нормы следует, что само по себе участие в договоре и осуществление конкретных действий, направленных на достижение цели, противопоставляются вкладу, а значит, не равны ему. Подобное разделение, на наш взгляд, является неверным и указывает на то, что в отечественном праве вклад понимается узко, как предоставление, имеющее материальную ценность. Более удачным представляется немецкий подход, согласно которому имущественный вклад лишь одна из форм содействия достижению общей цели. В этом смысле показательно, что в горном товариществе по сравнению с простым товариществом есть прямое указание на возможность внесения в качестве вклада в совместную деятельность действий. В качестве возможных вкладов сторон договора горного товарищества в совместную деятельность допускается все, что вносится в общее дело, в том числе их действия, направленные на достижение общих целей, включая действия по предоставлению друг другу необходимой информации, а также взаимодействие с третьими лицами3. Другим дискуссионным вопросом является вопрос о том, можно ли передать в качестве вклада в товарищество не право собственности на вещь, а право пользования вещью. Участники договора простого товарищества зачастую не видят разницы между внесением в качестве вклада права собственности на земельный участок и передачей земельного участка в пользование товарищества. На практике это приводит к тому, что при расторжении договора простого товарищества товарищи используют ненадлежащий способ защиты и просят выде1 Ulmer P., Schäfer С. A.а.O. S. 219. 2 Ibid. S. 220. 3 Пункт 1 ст. 4 проекта федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 47 лить в натуре часть земельного участка, который никогда в собственности товарищей не находился1. Дореволюционные авторы считали, что товарищ сам может решать, передаст ли он право собственности или право пользования2. В частности, А.А. Квачевский писал, что не требуется, чтобы вносилось только право собственности, – товариществу может быть предоставлено право пользования3. В действующем законодательстве ст. 1043 ГК РФ об общем имуществе товарищей является диспозитивной, а потому товарищ, обладающий имуществом на праве собственности, может сам решать, каким образом ему внести вклад4. Данная позиция согласуется с опытом правового регулирования простого товарищества в других странах5. Правильным является и подход судебной практики, согласно которому в качестве вклада можно передать право пользования земельным участком или частью земельного участка6. 3.2. Формирование общего имущества в товариществе Порядок формирования общего имущества товарищества закреплен в ст. 1043 ГК РФ. В п. 1 названной статьи указано, что внесенное товарищами имущество, которым они обладали на праве собственности, а также произведенная в результате совместной деятельности продукция и полученные от такой деятельности плоды и доходы признаются их общей долевой собственностью, если иное не установлено законом или договором простого товарищества либо не вытекает из существа обязательства. Данная норма является диспозитивной. Однако возможность поведения товарищей в рамках формирования общего имущества в литературе рассматривается не как право вовсе отказаться от формирования общего имущества, а как возможность создать общее имущество на отличном от общей долевой собственности режиме. 1 Постановление АС Дальневосточного округа от 3 октября 2017 г. № Ф03-3395/2017 по делу № А51-18206/2016. 2 См., напр., у Г.Ф. Шершеневича «…вещи могут быть переданы товариществу или на праве собственности, или на праве пользования» (Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 564). 3 Квачевский А.А. Указ. соч. С. 14. 4 См., напр., у А.Б. Савельева: «Однако с учетом диспозитивности п. 1 ст. 1043 ГК РФ, договором может быть установлено, что внесенное как вклад или полученное в ходе совместной деятельности имущество может находиться в индивидуальной собственности соответствующего участника, то есть предметом вклада является в этом случае право пользования внесенным имуществом…» (Савельев А.Б. Указ. соч. С. 129). 5 В Германии для внесения в качестве вклада вещи предусмотрены три способа: 1) передача права собственности; 2) передача права пользования; 3) передача стоимости имущества (см.: Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 222). 6 Постановления АС Дальневосточного округа от 15 августа 2018 г. № Ф03-3291/2018 по делу № А51-25211/2017, ФАС Уральского округа от 4 марта 2013 г. № Ф09-293/13 по делу № А7619752/2011. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 48 В частности, B.C. Ем и H.B. Козлова приводят следующий пример: «Если участником простого товарищества является субъект, обладающий имуществом не на праве собственности, а на ином вещном праве, то могут возникать отношения, отличающиеся от отношений общей долевой собственности. Так, если имущественный вклад в простое товарищество в установленном порядке (ст. 295–297 ГК РФ) вносит государственное унитарное предприятие, обладающее имуществом на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (ст. 114, 115 ГК РФ), а другими участниками такого товарищества являются иные унитарные предприятия, обладающие аналогичным вещным правом, то между ними возникают отношения долевого права хозяйственного ведения (оперативного управления)»1. Кроме того, в доктрине и судебной практике устоялось мнение, согласно которому формирование общего имущества является существенным признаком договора простого товарищества2. По мнению М.И. Брагинского, «создание товарищами общей собственности и более широко – общего имущества товарищей служит необходимой основой для учреждения простого товарищества и ведения совместной деятельности, имея в виду под конечной целью совместной деятельности достижение соответствующего результата»3. Однако подход, согласно которому формирование общего имущества расценивается как императивное правило, без соблюдения которого договор не может быть признан договором простого товарищества, является неверным. В частности, такой подход не учитывает большое количество примеров, когда простое товарищество существует без образования общего имущества. В первую очередь это товарищества, где вкладами являются нематериальные объекты, такие как знания, навыки, умения4. Кроме того, нормы о договоре простого товарищества распространяются на ряд отношений, которые также не подразумевают образование общего имущества. Например, соглашение кредиторов о порядке удовлетворения их требований к должнику (ст. 309.1 ГК РФ), если в соглашении имеются исключительно положения о координации деятельности кредиторов, должно квалифицироваться как договор простого товарищества5. Согласно п. 6 ст. 356 ГК РФ к правам и обя1 Ем B.C., Козлова H.B. Указ. соч. С. 14. 2 Определение ВС РФ от 3 июля 2017 г. № 306-ЭС17-7557 по делу № А57-22333/2015. 3 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 661 (автор гл. XI – М.И. Брагинский). 4 См., напр., у Е.М. Щукиной: «…на практике часто встречаются простые товарищества, не имеющие никакого общего имущества, поскольку вкладами участников служат деловые связи, репутация и проч. блага, не имеющие денежной оценки» (Щукина Е.М. Указ. соч. С. 55). Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307– 453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. С. 74 (автор комментария к ст. 309.1 ГК РФ – А.Г. Карапетов). 5 П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 49 занностям залогодержателей по отношению друг к другу применяются правила о договоре простого товарищества, заключаемом для осуществления предпринимательской деятельности. Нормы о договоре простого товарищества применяются к страховым пулам, которые создаются для совместного осуществления страховой деятельности и несения рисков1. Указанные правоотношения опосредуют только обязательственную связь между субъектами, они не подразумевают образования общего имущества, в них даже отсутствуют вклады в классическом понимании. Между тем законодатель распространяет действие норм о договоре простого товарищества на данные правоотношения. Не формируется общее имущество и в таких видах договора простого товарищества, как горное товарищество и синдикат кредиторов. В синдикате кредиторов у каждого кредитора существует самостоятельное требование к заемщику в размере, пропорциональном размеру предоставленных заемщику и не возвращенных заемщиком денежных средств2. У членов горного товарищества нет общего имущества в связи с тем, что каждый товарищ совершает возложенные на него договором действия, используя свое имущество и неся бремя соответствующих расходов самостоятельно3. Права на создаваемые в ходе совместной деятельности необходимые для проведения работ объекты недвижимого имущества, в том числе искусственные острова, установки и сооружения, принадлежат пользователю недр4. В свою очередь, право собственности на приобретаемые в целях исполнения договора или создаваемые в ходе исполнения договора движимые вещи принадлежит оператору5. Таким образом, отечественный подход, согласно которому общее имущество является обязательным признаком договора простого товарищества, представляется неверным, а иногда и противоречащим существующим правоотношениям. Отсутствие общего имущества не противоречит природе договора простого товарищества. В частности, в римском праве существовало societas unius negotii. Данное товарищество создавало между участниками только обязательственные отношения, вещной связи между товарищами не существовало6. Участники това1 Закон РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». 2 Пункт 3 ст. 6 Федерального закона от 31 декабря 2017 г. № 486-ФЗ «О синдицированном кредите (займе) и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». 3 Пункт 6 ст. 7 проекта федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». 4 Там же. П. 1 ст. 7. 5 Там же. П. 2 ст. 7. 6 См. у П.Е. Соколовского: «Связь между товарищами была строго обязательственная, при совершенном отсутствии всякого вещного элемента: societas unius negotii не допускала даже намека на общую собственность или общее владение» (Соколовский П.Е. Указ. соч. С. 191). В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 50 рищества обязывались вносить вклады и совместно распределять прибыль. Внесенный вклад продолжал оставаться личной собственностью товарища, он мог распоряжаться им по своему усмотрению. В Германии вопрос образования общего имущества товарищами решается по-разному в зависимости от вида товарищества. Товарищества гражданского права в теории разделяются на внешние (Außengesellschaft) и внутренние (Innengesellschaft)1. Главное отличие кроется в том, что во внутреннем товариществе все сделки совершает один из участников от своего имени, но за совместный счет товарищей. В таком товариществе нет общего имущества. В гражданском обороте внутреннее товарищество не участвует в качестве объединения лиц, поэтому не обладает самостоятельной правоспособностью. В свою очередь, внешнее товарищество выступает в отношениях с третьими лицами самостоятельно и имеет общее имущество, которое обособлено от имущества товарищей2. Таким образом, в товариществе гражданского права в Германии общность имущества не является обязательным признаком простого товарищества. При этом создание общего имущества дает преимущество, которое заключается в том, что товарищество сможет приобрести правоспособность. В российском праве нет разделения на внешние и внутренние товарищества. В отечественном правопорядке отрицается идея наличия у товарищества правоспособности. По мнению некоторых исследователей, формирование общего имущества в простом товариществе необходимо по причине того, что общее имущество служит гарантией прав третьих лиц при возникновении у товарищества долгов3. Однако данная позиция представляется спорной. При отсутствии правосубъектности простого товарищества его имущество не может стать гарантией для третьих лиц, как, например, в ситуации с юридическим лицом. Имущество товарищества не обособлено от имуществ его участников и принадлежит им на праве общей долевой собственности. Поэтому гарантией прав третьих лиц в отечественном праве служит полная солидарная ответственность товарищей по общим долгам. Догматически образование общего имущества служит целям защиты самих участников договора простого товарищества от (1) отчуждения одним из них своего вклада и (2) обращения взыскания со стороны личных кредиторов товарища на вклад4. Иначе говоря, формирование общего имущества есть гарантия 1 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. 164 ff. 2 BGH, Urteil vom 29.01.2001 – II ZR 331/00. 3 Щукина Е.М. Указ. соч. С. 56. 4 См., напр., у Н.Г. Вавина: «Непосредственность вещной связи товарища с объектом его вклада в товариществе утрачивается. Последний принадлежит уже не ему лично, а товариществу, как П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 51 продолжения отношений по договору простого товарищества и возможности использовать вклад для достижения общей цели. Однако исходя из принципа свободы договора (ст. 421 ГК РФ) стороны могут сами предусмотреть иные защитные механизмы на случай отчуждения имущества, являющегося вкладом в общее дело. Например, в законопроекте о горном товариществе предусмотрена следующая конструкция по данному вопросу: имущество, приобретаемое в ходе совместной деятельности, находится в собственности одного из товарищей, однако с момента возникновения у товарища прав на это имущество последнее признается находящимся в залоге у других товарищей для обеспечения исполнения всех возникающих из договора требований, в том числе требований, связанных с прекращением договора1. Таким образом, правило об обязательном формировании общего имущества существенно ограничивает возможность применения простого товарищества, выводя не соответствующие ему договоры в сферу непоименованных и приводя к дублированию и умножению правового регулирования сходных отношений, поэтому отсутствие общего имущества в товариществе необходимо признать допустимым. 4. Осуществление товарищами совместной деятельности 4.1. Совместные действия товарищей Третьим признаком договора простого товарищества является совместное осуществление товарищами действий, направленных на достижение цели. По мнению Е.М. Щукиной, совместная деятельность включает конкретные действия, способствующие достижению цели и ведению общих дел в товариществе2. Согласно п. 1 ст. 1041 ГК РФ товарищи обязуются соединить вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной, не противоречащей закону цели. Из буквального смысла данной статьи следует, что на каждом товарище лежит обязанность действовать для достижения определенной в договоре цели. Н.Г. Вавин и А.Э. Вормс считали, что договор простого товарищества является в первую очередь объединением лиц, а не объединением капиталов, поэтоособому субъекту прав, или всем товарищам сообща, как определенному хозяйственному единству. Отсюда он уже не вправе им распоряжаться по своему произволу в ущерб прочим товарищам и самому товарищескому объединению; отсюда же и его личные кредиторы лишаются права обращать взыскание непосредственно на этот объект» (Вавин Н.Г. Вопросы цивилистики: Правовая ситуация гражданских товариществ // Право и Жизнь. М., 1926. Кн. 1. С. 33). 1 Пункт 7 ст. 7 проекта федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». 2 Щукина Е.М. Указ. соч. С. 58. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 52 му все его участники должны личными действиями участвовать в достижении общей цели1. Подобное мнение можно встретить и в современной литературе. Например, Е.А. Суханов указывает: «Важнейшие юридические характеристики статуса участников товарищества – личное участие в его деятельности и личная ответственность по его долгам»2. М.И. Брагинский полагал, что стороны договора простого товарищества не могут ограничить свои обязанности одним лишь внесением вклада3. Данная позиция была поддержана и судебной практикой. В одном из дел, рассмотренных Президиумом ВАС РФ4, вкладом одного участника в совместную деятельность являлось право аренды земельного участка под строящимся жилым домом, а вкладом другого участника – выполнение всех работ по строительству жилого дома. Суд признал подобный договор договором подряда и указал, что при отсутствии активных действий со стороны каждого товарища договор не может быть квалифицирован как простое товарищество. На наш взгляд, действия, направленные на достижение цели, можно разделить на активные и пассивные. К активным действиям следует отнести деятельность по управлению товариществом, совершение фактических и юридических действий от имени товарищества. К пассивным действиям можно отнести внесение вклада, несение расходов, принятие решений о деятельности товарищества. Пассивные действия, равно как и активные, составляют предмет совместной деятельности. Поэтому чрезмерным является требование осуществления каждым участником активных действий. В товариществе по праву Германии допускается участие в договоре только посредством внесения имущественного вклада либо только посредством осуществления активных действий5. Данное понимание вытекает из проведенного в § 705 ГГУ различия между обязательством содействовать достижению цели и обязательством внесения вклада как важной, но не единственной формой содействия. Очевидно, что требование законодателя об осуществлении участниками простого товарищества активной совместной деятельности для достижения поставленной цели на данный момент не отвечает потребностям оборота. Наложение на участников договора простого товарищества и обязанности внести вклад, и обязанности предпринимать активные действия является чрезмерным. 1 Вавин Н.Г., Вормс А.Э. Указ. соч. С. 21. 2 Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. С. 71. 3 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 659 (автор гл. XI – М.И. Брагинский). Постановление Президиума ВАС РФ от 11 марта 2014 г. № 16768/13 по делу № А46-8936/2010. 4 5 Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd. 5: Schuldrecht. Besonderer Teil III. § 705– 853. Partnerschaftsgesellschaftsgesetz. Produkthaftungsgesetz / Hrsg. von M. Habersack. S. 5. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 53 Подобную точку зрения поддерживают и некоторые исследователи. В частности, в своей статье B.C. Ем и H.B. Козлова указывают, что «в рыночных условиях безразлично, прикладывают ли товарищи свои личные усилия для успеха предприятия или же участие кого-то из них в общем деле ограничивается имущественным взносом»1. Мнение разделяет С.А. Тальчиков, который говорит о том, что отношения по договору простого товарищества могут претерпеть «девальвацию», выражающуюся в том, что рядовые товарищи вносят только вклады, а все активные действия совершает управляющий товарищ. Если мы посмотрим на виды договора простого товарищества, то увидим, что в них законодатель четко разделяет активные и пассивные действия товарищей, направленные на достижение общей цели. Например, среди участников договора инвестиционного товарищества выделяют товарища-вкладчика и управляющего товарища. В качестве того, что признается вкладом управляющего товарища, рассматривается все то, что управляющий товарищ вносит в общее дело, в том числе деньги, иное имущество, имущественные права и иные права, имеющие денежную оценку, профессиональные и иные знания, навыки и умения, а также деловая репутация. Кроме того, вкладом управляющего товарища являются непосредственно его активные действия по управлению товариществом. Вкладом товарищей вкладчиков могут быть только денежные средства, если иное не предусмотрено договором2. Напротив, в договоре горного товарищества вкладом могут являться действия, направленные на достижение общих целей, включая действия по предоставлению друг другу необходимой информации, а также взаимодействие с третьими лицами3. На данных примерах видно, что в видах договора простого товарищества от товарища не требуется одновременного внесения денежного вклада и активного содействия достижению общей цели. Таким образом, понятие «совместное осуществление деятельности» стоит понимать достаточно широко – как совершение товарищами любых активных или пассивных действий, направленных на достижение цели. Активные действия сторон стоит рассматривать не как обязательный элемент совместного осуществления деятельности, а как вид вклада в общее дело. 1 Ем B.C., Козлова H.B. Указ. соч. С. 15. 2 Статья 6 Федерального закона от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе». 3 Пункт 2 ст. 2 проекта федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 54 4.2. Ведение общих дел товарищей Второй важный аспект осуществления совместной деятельности – ведение общих дел товарищей. Согласно п. 1 ст. 1044 ГК РФ при ведении общих дел каждый товарищ вправе действовать от имени всех товарищей, если договором простого товарищества не установлено, что ведение дел осуществляется отдельными участниками либо совместно всеми участниками договора простого товарищества. Указанная статья закрепляет три модели ведения общих дел товарищей: единоличное ведение дел каждым из товарищей, совместное ведение общих дел и назначение управляющих товарищей. При совместном ведении дел каждый товарищ имеет право совершать от имени товарищества сделки. Для защиты остальных товарищей от негативных последствий от заключения сделок законом установлено правило, согласно которому для совершения каждой сделки требуется согласие всех товарищей. В случае назначения управляющего товарища (товарищей) остальные участники отстраняются от активного ведения общих дел и согласно п. 5 ст. 1044 ГК РФ участвуют в принятии решений, касающихся общих дел товарищества. Управляющий товарищ действует в отношениях с третьими лицами как представитель всех товарищей. Его полномочия могут быть удостоверены доверенностью или договором простого товарищества. Аналогичные подходы к ведению общих дел в товариществе существуют и в зарубежных правопорядках. Согласно § 709 ГГУ дела в товариществе ведутся участниками совместно. Вместе с тем участники товарищества вправе пересмотреть указанный порядок и самостоятельно определить способ управления и принятия решений, вплоть до того, что полномочия по осуществлению управления товариществом будут переданы товарищу (ряду товарищей) и в таком случае в соответствии с § 710 ГГУ остальные товарищи будут отстранены от управления. Товарищи вправе принять решение о лишении управляющего полномочий по управлению товариществом, если имеются к тому основания, в частности таким основанием может служить грубое нарушение обязанностей или проявленная неспособность к надлежащему ведению дел товарищества1. Управляющий товарищ также вправе при наличии уважительной причины отказаться от ведения дел товарищества. В англо-американском партнерстве у каждого партнера есть право на участие в управлении общим делом, если соглашением между партнерами не предусмотрен иной порядок управления2. При совместном осуществлении дел каждый партнер является агентом партнерства и его действия обязывают также и других партнеров. При этом партнеры могут свободно заключать сделки, относящиеся 1 Bürgerliches Gesetzbuch. § 712. 2 Rowley S. Op. cit. P. 395. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 55 к обычной деятельности партнерства1. Если сделка выходит за пределы обычно заключаемых партнерством, требуется согласие всех партнеров на ее заключение2. Такое согласие может быть получено и после заключения сделки. Ведение дел партнерства может осуществлять управляющий партнер. На него распространяются общие требования к действию агента в интересах принципала. При передаче всех полномочий управляющему партнеру остальные партнеры устраняются от ведения дел, их полномочия сводятся только к голосованию по общим вопросам3. Таким образом, предложенные российским правом модели ведения общих дел в товариществе (единоличное ведение дел, совместное ведение дел, передача всех управленческих функций управляющему партнеры) соответствуют моделям управления, существующим в зарубежных порядках. Однако нельзя не упомянуть недостатки и пробелы правового регулирования ведения общих дел в товариществе. В гл. 55 ГК РФ не урегулирована ответственность управляющего товарища, не закреплены его стандарты поведения. Между тем все эти аспекты имеют важное практическое значение. Управляющий товарищ может заключать сделки на условиях, отличных от тех, которые согласованы всеми товарищами, с выходом за пределы своих полномочий, сделки, направленные к его выгоде. А.Б. Савельев утверждает, что лицо, которое ведет общие дела товарищества, должно действовать разумно и добросовестно. Товарищ не должен нарушать ограничения его полномочий, если они установлены договором, иначе он будет нести ответственность4. При этом автор не уточняет, о какой именно ответственности идет речь и какова природа обязанностей управляющего товарища по разумному и добросовестному поведению. Представляется верным, что в данном случае стоит признать наличие фидуциарных обязанностей управляющего товарища, за нарушение которых управляющий может быть привлечен к договорной ответственности, урегулированной общими положениями обязательственного права. Данное мнение можно встретить у И.И. Зикуна, который утверждает, что «российское право отказывается от штрафной (превентивной) функции фидуциарной ответственности, подчиняет ответственность фидуциара общим положениям гражданско-правовой ответственности и возвращает бенефициара «в то положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом» (абз. 2 п. 2 ст. 393 ГК РФ)»5. 1 Revised Uniform Partnership Act 1994. Sec. 301(1) // https://www.americanbar.org/content/dam/ aba/administrative/business_law/rupa/section_19.pdf. 2 Ibid. Sec. 401(2)(f). 3 Merrill E.S. Partnership Property and Partnership Authority Under the Revised Uniform Partnership Act // The Business Lawyer. 1993. Vol. 49. No. 1. P. 91. 4 Савельев А.Б. Указ. соч. С. 121. 5 Зикун И.И. Указ. соч. С. 73. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 56 Применительно к управлению общими делами фидуциарные обязанности приобретают важное значение. Если ведение общих дел осуществляется совместно всеми товарищами, все товарищи несут равные фидуциарные обязанности. Если управление общими делами поручено одному или нескольким товарищам, стоит говорить о том, что такие управляющие товарищи несут особые фидуциарные обязанности, которые по объему шире фидуциарных обязанностей обычных товарищей. В праве Германии объем фидуциарных обязанностей может быть разным в зависимости от субъекта осуществления прав1. У управляющего товарища самый строгий стандарт добросовестного поведения. При осуществлении своих обязанностей он должен действовать в интересах товарищества, а собственные интересы могут быть реализованы в случае, если они не противоречат общим интересам. За нарушение своих фидуциарных обязанностей управляющий товарищ может быть привлечен к ответственности в виде взыскания убытков2. Фидуциарные обязанности обычных товарищей намного слабее. Они должны учитывать интересы товарищества и других товарищей, однако они не лишены возможности отстаивать собственные интересы, отклоняющиеся от интересов товарищества или сотоварищей3. Таким образом, в праве Германии является допустимым разделение товарищей на разные категории в зависимости от объема прав и обязанностей, исполняемой роли. В странах общего права также возможно разделение партнеров в зависимости от исполняемой роли. Данная ситуация возможна тогда, когда управление в партнерстве осуществляет управляющий партнер. На практике управляющего партнера также называют активным партнером. Как следует из названия, он принимает активное участие в партнерстве и в ведении общих дел. Он ведет ежедневные дела от имени всех партнеров, действует как агент всех партнеров в отношении всех обычных дел партнерства4. Так как управляющий партнер является одновременно и партнером, и агентом партнерства, на нем лежат как фидуциарные обязанности, присущие любому участнику партнерства, так и обязанности, вытекающие из природы агентских отношений. По этой причине стандарт поведения управляющего партнера строже5. Партнеры, которые не принимают активного участия в управлении партнерством, также называются «спящими» или «молчаливыми» партнерами6. На них рас Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd. 5: Schuldrecht. Besonderer Teil III. § 705– 853. Partnerschaftsgesellschaftsgesetz. Produkthaftungsgesetz / Hrsg. von M. Habersack. S. 123. 1 2 BGH, Urteil vom 04.12.2012 – Az. II ZR 159/10. 3 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 152. 4 Rowley S. Op. cit. P. 135. 5 McGeever E.M. Hazardous Duty? The Role of the Fiduciary in Noncorporate Structures // Business Law Today. 1995. Vol. 4. No. 4. P. 60. 6 Rowley S. Op. cit. P. 140. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 57 пространяются фидуциарные обязанности, и они несут ответственность по долгам партнерства, однако не отвечают за те сделки, которые заключил управляющий партнер в нарушение своих полномочий или фидуциарных обязанностей. Таким образом, в партнерстве по англо-американскому праву также является допустимым наделение разных категорий товарищей разным объемом прав и обязанностей, разным объемом ответственности. Аналогичную ситуацию можно увидеть и при изучении видов договора простого товарищества. В инвестиционном товариществе товарищи-вкладчики и управляющий товарищ имеют разный объем прав и обязанностей, разный объем ответственности. Так, по общим договорным обязательствам, связанным с осуществлением товарищами совместной инвестиционной деятельности, каждый товарищ-вкладчик отвечает пропорционально и в пределах стоимости принадлежащей ему доли в праве собственности на общее имущество товарищей и не отвечает иным своим имуществом. При недостаточности стоимости общего имущества товарищей для удовлетворения требований кредиторов управляющие товарищи солидарно несут субсидиарную ответственность всем своим имуществом1. Управление в синдикате кредиторов осуществляет кредитный управляющий2. При нарушении кредитным управляющим своих обязанностей и действии вне интересов синдиката кредиторов последние вправе требовать взыскания с кредитного управляющего убытков3. Подходы зарубежных правопорядков и правовое регулирование отдельных видов договора простого товарищества должны быть восприняты в российском законодательстве и для конструкции договора простого товарищества. Необходимо допустить возможность закрепления в договоре простого товарищества разного объема прав, обязанностей и ответственности для разных категорий товарищей. Особенно актуально такое деление будет в товариществах, где управление дел поручено одному из участников или решение общих вопросов происходит большинством голосов. Объем фидуциарных обязанностей управляющего товарища не может быть равен объему фидуциарных обязанностей товарища, отстраненного от ведения общих дел, а объем фидуциарных обязанностей мажоритарного товарища не может быть равен объему фидуциарных обязанностей миноритарного товарища. Поэтому и ответственность разных категорий товарищей может быть различной. 1 Пункт 3 ст. 14 Федерального закона от 28 ноября 2011 г. № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе». 2 Пункт 1 ст. 4 Федерального закона от 31 декабря 2017 г. № 486-ФЗ «О синдицированном кредите (займе) и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». 3 Там же. П. 10 ст. 4. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 58 5. Цель договора простого товарищества Цель договора простого товарищества является его существенным условием. Согласно п. 1 ст. 1041 ГК РФ цель может заключаться в получении прибыли или достижении иного не противоречащего закону результата. В отечественной доктрине1 квалификация договора в качестве договора простого товарищества возможна только тогда, когда все участники договора преследуют общую (единую) цель. Не допускается заключение договора простого товарищества, участники которого преследуют разные цели, так как это противоречит самой природе договора простого товарищества2. Данная позиция находит подтверждение в судебной практике3. При отсутствии единой цели суды отказывают в признании спорных отношений договором простого товарищества. Концепция единой цели для всех участников товарищества стала основой рассуждений о том, что договор, в котором кто-либо из участников отстраняется от получения прибыли или несения убытков, не является договором простого товарищества. Н.Г. Вавин писал: «Общею цель будет только тогда, когда результаты ее достижения составляют интерес для всех товарищей, а не только для одного или некоторых из них. Следовательно, эта цель не должна клониться к выгоде только отдельных участников товарищеского объединения, а должна быть направлена к выгоде каждого из них»4. Аналогичную позицию поддерживал К.П. Победоносцев: «Незаконным почитается такое условие, что выгоды предприятия составляют исключительное достояние одного или некоторых членов (soc. leonina) или что некоторые члены устраняют свою долю от ответственности за убыток»5. М.И. Брагинский исходил из того, что товарищество возможно только при соблюдении требования о том, что участники товарищества объединяются в целях достижения определенных хозяйственных выгод (прибыли), но вместе 1 См., напр., у М.И. Брагинского: «Договором простого товарищества является соглашение, участники которого преследуют единую (общую) цель…» (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 602 (автор гл. XI – М.И. Брагинский)); у Е.М. Щукиной: «Важно отметить, что цель товарищества должна быть общей для всех его участников» (Щукина Е.М. Указ. соч. С. 43). 2 См. у Г.Ф. Шершеневича: «Цель объединяет товарищество и потому недопустимо стремление одновременно к разным целям (выгоде и благотворительности), недопустим переход от одной задачи к другой, потому что это означало бы распадение одного и возникновение другого товарищества» (Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 565). См., напр.: определение ВС РФ от 3 июля 2017 г. № 306-ЭС17-7557 («Договор простого товарищества относится к договорам, направленным на достижение цели, единой для всех участников»); постановления АС Волго-Вятского округа от 19 июня 2015 г. № Ф01-1519/2015 по делу № А31-9936/2014, ФАС Уральского округа от 10 декабря 2012 г. № Ф09-11341/12 по делу № А50-3090/2012. 3 4 Вавин Н.Г., Вормс А.Э. Указ. соч. С. 22. 5 Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. СПб.: Тип. Министерства путей сообщения (А. Бенке), 1880. С. 502. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 59 с тем совместно несут риск возможных убытков. Если это требование не соблюдено, то товарищество отсутствует1. Отечественное законодательство также запрещает устранение кого-либо из товарищей от участия в прибыли и несения убытков. В абз. 2 ст. 1046 ГК РФ закреплено, что соглашение, полностью освобождающее кого-либо из товарищей от участия в покрытии общих расходов или убытков, ничтожно. В ст. 1048 ГК РФ указано, что соглашение об устранении кого-либо из товарищей от участия в прибыли ничтожно. Очевидно, данное мнение основано на классическом понимании конструкции договора простого товарищества. Для римских юристов концепция societas обязательно включала положение, согласно которому все участники могли рассчитывать хоть на какую-то материальную выгоду. Соответственно, не могло существовать так называемое львиное товарищество, или societas leonina2, т.е. товарищество в котором один из товарищей получает прибыль («львиную долю»), а другие товарищи несут исключительно потери. Однако от подобного классического понимания цели договора простого товарищества и запрета societas leonina стоит отказаться. Для подтверждения данного тезиса обратимся к опыту Германии. В соответствии с положениями § 705 ГГУ по договору товарищества его участники взаимно обязуются содействовать достижению общей цели. При этом в германском праве цель товарищества понимается максимально широко3. В германской цивилистике превалирующим является подход, согласно которому допустимо устранять товарища от распределения прибыли и допустимо создавать societas leonina4. Этот подход основан на новом понимании общей цели, которое заключается в разделении общей цели товарищества и личных целей товарищей. Различные цели участников не влияют на общую цель товарищества, а выступают лишь проявлением их интереса участия в договоре. Например, общей целью товарищества является строительство больницы, при этом часть товарищей преследуют личную цель – получить прибыль от эксплуатации больницы, а другие товарищи преследуют исключительно благотворительные цели, поэтому не заинтересованы в какой-либо прибыли5. При таком подходе участие товарищей в прибыли не является сущностной чертой общности цели, а следовательно, и товарищества, поэтому societas leonina является допустимым, однако не всегда справедливым6. 1 Брагинский М.И. Витрянский В.В. Указ. соч. С. 342 (автор гл. IV – В.В. Витрянский). 2 Zimmermann R. Op. cit. P. 458–459. 3 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 120. 4 Hingst K. Die societas leonina in der europäischen Privatrechtsgeschichte. Der Weg vom Typenzwang zur Vertragsfreiheit am Beispiel der Geschichte der Löwengesellschaft vom römischen Recht bis in die Gegenwart. Berlin: Duncker & Humblot, 2003. S. 417. 5 Ibid. S. 419. 6 Ulmer P., Schäfer C. A.а.O. S. 123. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 60 Немецкий опыт показывает, что в разграничении понимания общей цели простого товарищества и личного интереса его участников заключается ответ на возможность или невозможность существования societas leonina и товариществ, где кто-либо освобождается от несения убытков. Подобные идеи высказываются и в отечественной доктрине. Например, С.А. Тальчиков указывает: «…следует различать цель договора простого товарищества и цель, с которой каждый участник договора заключает его»1. Подобно немецкому праву, в российском простом товариществе личные цели товарищей могут касаться репутационных выгод от участия в товариществе, получения нового опыта, информации или доступа к новым сферам деятельности. Однако до тех пор, пока российский законодатель приравнивает общую цель к личной цели участника, запреты ст. 1046, 1048 ГК РФ выглядят разумными и обоснованными. Между тем такой подход не является актуальным и необходимым в современном гражданском обороте. Отношения по договору горного товарищества иллюстрируют пример того, когда необходимо ограничить участие кого-либо из товарищей в прибыли или убытках. Специфика деятельности в сфере недропользования предполагает, что деятельность по разработке может не повлечь добычу полезных ископаемых и, как следствие, не принесет прибыли. В этой связи в законопроекте была предложена норма, согласно которой при отсутствии добытых ресурсов или их недостаточности для покрытия общих расходов все расходы несет один из участников горного товарищества2. По мнению разработчиков законопроекта, ситуация, при которой отсутствует общая прибыль от совместной деятельности, а все расходы ложатся на одно лицо, является нормальным предпринимательским риском, на который участники договора горного товарищества идут вполне осознанно3. Между тем данные положения законопроекта вступают в противоречие с императивным запретом, предусмотренным ст. 1046 ГК РФ, что создает коллизию правового регулирования договорного типа и его конкретного вида. Таким образом, пределы свободы договора в вопросе распределения прибыли и несения убытков по договору простого товарищества и императивные запреты ст. 1046 и 1048 ГК РФ должны быть пересмотрены. 1 См., напр., у С.А. Тальчикова: «…следует различать цель договора простого товарищества и цель, с которой каждый участник договора заключает его» (Тальчиков С.А. Указ. соч. С. 100). 2 Пункт 5 ст. 11 проекта федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». 3 Пояснительная записка к проекту федерального закона «Об особенностях совместной деятельности в сфере недропользования и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 61 6. Выводы В результате проведенного исследования установлены противоречия в регулировании договора простого товарищества и договора инвестиционного товарищества, договора между участниками синдиката кредиторов, договора горного товарищества по ряду вопросов. Такие противоречия являются необоснованными и влекут необходимость пересмотра положений гл. 55 ГК РФ с целью установления согласованного правового регулирования договора простого товарищества и его видов. 1. Ограничение субъектного состава товарищества, созданного для осуществления предпринимательской деятельности, является нецелесообразным, не отвечает потребностям современного оборота и значительно сужает сферу применения договора простого товарищества на практике. Запрет на участие некоммерческих организаций и физических лиц в договоре простого товарищества противоречит п. 1, 4 ст. 23 и п. 4 ст. 50 ГК РФ и не соотносится с положениями законодательства о самозанятых гражданах. В этой связи необходимо пересмотреть норму п. 2 ст. 1041 ГК РФ. 2. В отечественном праве должны быть признаны фидуциарные обязанности участников договора простого товарищества. Наличие таких обязанностей может быть выведено из положений п. 3 ст. 307 ГК РФ. 3. Судебный подход, согласно которому уступка прав и обязанностей по договору простого товарищества без согласия всех участников невозможна, поскольку это противоречит п. 2 ст. 388 ГК РФ, не соответствует общим тенденциям развития обязательственного права об отказе в значении личности контрагента. Необходимым является поиск оптимальной модели уступки прав и обязанностей по договору простого товарищества. В то время как по договору простого товарищества свободная уступка прав и обязанностей запрещена, в договоре инвестиционного товарищества возможность свободной уступки зависит от роли товарища в общем деле. Подобная правовая коллизия должна быть устранена. 4. Стандарт поведения товарища по отношению к другим товарищам должен варьироваться в зависимости от статуса товарища. Действия управляющего товарища должны отвечать более высокому стандарту лояльности и разумности, чем действия товарища, не участвующего в ведении общих дел. Поэтому и ответственность управляющего товарищества по общим обязательствам по своему объему должна быть шире, чем ответственность рядового товарища, как в договоре инвестиционного товарищества. 5. Вопреки господствующему мнению доктрины и судебной практики, основанному на положениях ст. 1043 ГК РФ, формирование общего имущества не является обязательным признаком договора простого товарищества. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в отдельных видах договора простого товарищества, таких как синдикат кредиторов и горное товарищество, общее имущество не формируется. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 62 6. Совместное осуществление деятельности в договоре простого товарищества не подразумевает, что все товарищи должны способствовать достижению общей цели активными действиями. Согласно п. 1 ст. 1042 ГК РФ вкладом товарища признается все то, что он вносит в общее дело. Поэтому активные действия, способствующие достижению цели, следует рассматривать не как обязанность каждого товарища, а как один из видов вклада в простое товарищество. 7. Договор простого товарищества является ничтожным, если полностью освобождает кого-либо из товарищей от участия в покрытии общих расходов или убытков (ст. 1046 ГК РФ), а также от участия в распределении прибыли (ст. 1048 ГК РФ) (запрет societas leonina). В то же время в договоре горного товарищества допустимо освободить одного из участников от несения расходов при отсутствии добытого сырья или его недостаточности. Указанное противоречие между договорным типом и его конкретным видом должно быть устранено путем отмены императивных запретов в ст. 1046, 1048 ГК РФ. Сравнение договора простого товарищества и его новых видов раскрывает лишь отдельные элементы правового регулирования, которые требуют реформирования. Безусловно, есть и другие недостатки конструкции договора простого товарищества по российскому праву. В частности, в нашем исследовании не охвачены вопросы расторжения и прекращения договора простого товарищества. Кроме того, важным практическим вопросом является применимость к договору простого товарищества общих положений ГК РФ о договорах. Эти и многие другие вопросы могут стать направлением дальнейших исследований договора простого товарищества в российском праве. References Бибикова Е.В. Договор в пользу третьего лица в российском и европейском частном праве: сравнительно-правовой обзор [Bibikova E.V. Agreement in Favor of a Third Party in Russian and European Private Law: Comparative Legal Review] (in Russian) // Bulletin of Economic Justice of the Russian Federation. 2017. No. 12. Бойко Т.С. Защита прав и интересов миноритарных участников непубличного общества в праве России, США и Великобритании [Boiko T.S. Protection of the Rights and Interests of Minority Members of a Non-Public Society in the Law of Russia, the USA and the UK] (in Russian). Moscow: Statut, 2019. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: в 2 т. Т. 1: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований [Braginsky M.I., Vitriansky V.V. Contract Law. Book Five. In 2 vols. Vol. 1: Loan Agreements, Bank Loans and Factoring. Agreements Aimed at the Creation of Collective Entities] (in Russian). 2nd ed. Moscow: Statut, 2011. Вавин Н.Г. Вопросы цивилистики: Правовая ситуация гражданских товариществ [Vavin N.G. Civil Law Issues: Legal Situation of Civil Partnerships] (in Russian) // Law and Life. Moscow, 1926. Book 1. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 63 Вавин Н.Г., Вормс А.Э. Товарищества простое, полное и на вере [Vavin N.G., Vorms A.E. Partnerships – Simple, Complete and in Faith] (in Russian) // Научнопрактический комментарий к ст. ст. 276–317 Гражданских кодексов РСФСР и УССР [Scientific and Practical Commentary to Articles 276–317 of the Civil Codes of the RSFSR and the Ukrainian SSR]. 2nd ed. Moscow: Law and Life, 1924. Витоль Э.Ю., Тюляев Г.С. Актуальность конструкции консорциумов для российского права [Vitol E.Iu., Tiuliaev G.S. The Relevance of the Construction of Consortia for Russian Law] (in Russian) // Civil Law Review. 2018. No. 1. Данилова Е.Н., Перетерский И.С., Раевич С.И. Советское хозяйственное право [Danilova E.N., Peretersky I.S., Raevich S.I. Soviet Economic Law] (in Russian). Moscow; St. Petersburg: Gosizdat, 1926. Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / отв. ред. А.Г. Карапетов [Contractual and Liability Law (General Part): Article-by-Article Commentary to Articles 307–453 of the Civil Code of the Russian Federation [Electronic Edition. Revision 1.0] / Ed. by A.G. Karapetov] (in Russian). Moscow: М-Logos, 2017. Дождев Д.В. Римское частное право: учебник / под общ. ред. В.С. Нерсесянца [Dozhdev D.V. Roman Private Law: Textbook / Ed. by V.S. Nersesiants] (in Russian). 3rd ed. Moscow: Norma; Infra-М, 2018. Ем B.C., Козлова H.B. Договор простого товарищества (комментарий главы 55 ГК РФ) [Em V.S., Kozlova N.V. Simple Partnership Agreement (Comment of Chapter 55 of the Civil Code of the Russian Federation)] (in Russian) // Legislation. 2000. No. 1. Заем, кредит, факторинг, вклад и счет: постатейный комментарий к статьям 807– 860.15 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / отв. ред. А.Г. Карапетов [Loan, Credit, Factoring, Deposit and Account: Article-by-Article Commentary to Articles 807–860.15 of the Civil Code of the Russian Federation [Electronic Edition. Revision 1.0] / Ed. by A.G. Karapetov] (in Russian). Moscow: М-Logos, 2019. Зардов Р.С. Критерии, влияющие на существенность личности кредитора в контексте необходимости получения согласия должника на уступку (анализ пункта 2 статьи 388 Гражданского кодекса РФ) [Zardov R.S. Criteria Affecting the Materiality of the Creditor’s Personality in the Context of the Need to Obtain the Debtor’s Consent to the Assignment (Analysis of Paragraph 2 of Article 388 of the Civil Code of the Russian Federation)] (in Russian) // Law and Economics. 2018. No. 5. Зикун И.И. Конструкция доверительного управления в гражданском праве: нефидуциарная фидуциарность [Zikun I.I. The Construction of Trust in Civil Law: Non-Fiduciary Fiduciary] (in Russian) // Civil Law Review. 2017. No. 3. Иоффе О.С. Критика теории «хозяйственного права» [Ioffe O.S. Criticism of the Theory of “Economic Law”] (in Russian) / Иоффе О.С. Избранные труды. Граждан- В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 64 ское правоотношение. Критика теории «хозяйственного права» [Ioffe O.S. Selected Works. Civil Legal Relationship. Criticism of the Theory of “Economic Law”] // SPS “ConsultantPlus”. Квачевский А.А. О товариществах вообще и акционерных обществах в особенности по началам права, русским законам и судебной практике в общедоступном изложении. Ч. I: О товариществах вообще [Kvachevsky A.A. On Partnerships in General and Joint-Stock Companies in Particular on the Principles of Law, Russian Laws and Judicial Practice in a Public Presentation. Part I: On Partnerships in General] (in Russian). St. Petersburg: Printing House of the Governing Senate, 1880. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (часть вторая) / под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова [Commentary on the Civil Code of the Russian Federation (Part Two) / Ed. by O.M. Kozyr, A.L. Makovsky, S.A. Khokhlov] (in Russian) // SPS “ConsultantPlus”. Максимов В.Я. Законы о товариществах. Акционерные общества, товарищества на паях, торговые дома, артели и др. Порядок их учреждения и деятельности, с разъяснениями и приложением [Maximov V.Ia. Partnership Laws. Joint-Stock Companies, Partnerships on Shares, Trading Houses, Artels, etc. The Procedure for Their Establishment and Activities, with Explanations and an Appendix] (in Russian). 2nd ed. Moscow: Iurist, 1911. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства [Pobedonostsev K.P. Civil Law Course. Part Three: Agreements and Obligations] (in Russian). St. Petersburg: Printing House of the Ministry of Railways (A. Behnke), 1880. Рихтер А., Путинцева А.А. Простое товарищество в Германии: девять преимуществ перед его российским аналогом [Rikhter A., Putintseva A.A. Simple Partnership in Germany: Nine Advantages over its Russian Counterpart] (in Russian) // Arbitration Practice. 2017. No. 12. Российское гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 1: Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права / отв. ред. Е.А. Суханов [Russian Civil Law: Textbook. In 2 vols. Vol. 1: General Part. Real Right. Inheritance Law. Intellectual Rights. Personal Non-Property Rights / Ed. by E.A. Sukhanov] (in Russian). Moscow: Statut, 2011. Российское гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 2: Обязательственное право / отв. ред. Е.А. Суханов [Russian Civil Law: Textbook. In 2 vols. Vol. 2: Obligation Law / Ed. by E.A. Sukhanov] (in Russian). 2nd ed. Moscow: Statut, 2011. Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском гражданском праве: дис. … канд. юрид. наук [Saveliev A.B. Simple Partnership Agreement in Russian Civil Law: Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Moscow, 2003. Соколовский П.Е. Договор товарищества по римскому гражданскому праву [Sokolovsky P.E. Roman Civil Law Partnership Agreement] (in Russian). Kiev: Printing House of the Imperial University of St. Vladimir (V.I. Zavadsky), 1893. П Р О Б Л Е М Ы Ч АС Т Н О ГО ( Г РА Ж Д А Н С КО ГО ) П РА В А 65 Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право [Sukhanov E.A. Comparative Corporate Law] (in Russian). Moscow: Statut, 2014. Тальчиков С.А. Договор простого товарищества в гражданском праве России: исторические традиции и современность: монография [Talchikov S.A. The Simple Partnership Agreement in Civil Law of Russia: Historical Traditions and Modernity: Monograph] (in Russian). Moscow: Prospekt, 2005. Шайдуллин А.И. Конфликт интересов в обществе. Как участнику защитить свои права на основе принципа лояльности [Shaidullin A.I. Conflict of Interest in Society. How Can a Participant Protect Their Rights on the Basis of the Principle of Loyalty] (in Russian) // Arbitration Practice for Lawyers. 2017. No. 6. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права [Shershenevich G.F. Textbook of Russian Civil Law] (in Russian). 9th ed. Moscow: Bashmakov Brothers Publ., 1911. Щукина Е.М. Содержание и юридическая природа договора простого товарищества по российскому гражданскому праву: дис. … канд. юрид. наук [Shchukina E.M. The Content and Legal Nature of a Simple Partnership Agreement in Russian Civil Law: Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Moscow, 2002. Ястребов И.С. Гражданско-правовое регулирование отношений, возникающих из договора простого товарищества: дис. … канд. юрид. наук [Iastrebov I.S. Civil Law Regulation of Relations Arising from a Simple Partnership Agreement: Thesis for a Candidate Degree in Law Sciences] (in Russian). Moscow, 2007. Cary H. A Practical Treatise on the Law of Partnership: With Precedents of Copartnership Deeds. London: J. & W.T. Clarke, 1827. Deards E. Practice Notes on Partnership Law. London: Routledge-Cavendish, 1999. Glover S.I., Wasserman C.M. Partnerships, Joint Ventures & Strategic Alliances. New York: Law Journal Press, 2003. Handbuch zum deutschen und europäischen Bankrecht / Hrsg. von P. Derleder, K.-O. Knops, H.G. Bamberger. Berlin; Heidelberg: Springer, 2003. Henke H.-E. Die sog. Relativität des Schuldverhältnisses. Wie relativ ist eigentlich das Band zwischen Gläubiger und Schuldner? Berlin: Duncker & Humblot, 1989. Hingst K. Die societas leonina in der europäischen Privatrechtsgeschichte. Der Weg vom Typenzwang zur Vertragsfreiheit am Beispiel der Geschichte der Löwengesellschaft vom römischen Recht bis in die Gegenwart. Berlin: Duncker & Humblot, 2003. Larenz K. Lehrbuch des Schuldrechts. Bd. 2: Besonderer Teil. München: C.H. Beck, 1960. McGeever E.M. Hazardous Duty? The Role of the Fiduciary in Noncorporate Structures // Business Law Today. 1995. Vol. 4. No. 4. Merrill E.S. Partnership Property and Partnership Authority Under the Revised Uniform Partnership Act // The Business Lawyer. 1993. Vol. 49. No. 1. В Е С Т Н И К Г РА Ж Д А Н С КО ГО П РА В А № 6 2 0 2 0 ТО М 2 0 66 Münchener Kommentar zum Bürgerlichen Gesetzbuch. Bd. 5: Schuldrecht. Besonderer Teil III. § 705–853. Partnerschaftsgesellschaftsgesetz. Produkthaftungsgesetz / Hrsg. von M. Habersack. 6. Aufl. München: C.H. Beck, 2013. Ribstein L.E. Are Partners Fiduciaries? // University of Illinois Law Review. 2005. No. 1. Rowley S. The Modern Law Partnership, Including a Full Consideration of Joint Adventures, Limited Partnerships, and Joint Stock Companies, Together with a Treatment of the Uniform Partnership Act. Vol. 2. Indianapolis: The Bobbs-Merrill Co., Publishers, 1916. Sullivan R., Martindale W., Feller E., Bordon A. Fiduciary Duty in the 21st Century. United Nations Global Compact, UNEP Finance Initiative, PRI, and Inquiry, 2015. Ulmer P., Schäfer C. Gesellschaft bürgerlichen Rechts und Partnerschaftsgesellschaft: Systematischer Kommentar. München: C.H. Beck, 2009. VanDuzer J.A. The Law of Partnerships and Corporations. 3rd ed. Toronto: Irwin Law, 2009. Zimmermann R. The Law of Obligations: Roman Foundations of the Civilian Tradition. Oxford; New York: Oxford University Press, 1996. Information about the author Goreva A.A. (Moscow, Russia) – Junior Researcher, Alexeev Private Law Research Center under the President of the Russian Federation, Postgraduate Student, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Master of Private Law (8, Bldg. 2 Ilyinka St., Moscow, 109012, Russia; e-mail: [email protected]).
