Санкт-Петербургский государственный университет
На правах рукописи
МИНЯЕВА
Светлана Алексеевна
СОМАТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА
В ПОЭЗИИ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ
Специальность 10 02 01 - русский язык
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Санкт-Петербург
2007
Диссертация выполнена на кафедре русского языка филологического
факультета Санкт-Петербургского государственного университета
Научный руководитель
- доктор филологических наук, профессор
Зубова Людмила Владимировна
Официальные оппоненты - доктор филологических наук, доцент
Щукина Дарья Алексеевна
кандидат филологических наук
Ахапкина Яна Эмильевна
Ведущая организация
- Южный федеральный университет
(г Ростов-на-Дону)
Защита диссертации состоится «A? v>M$v£$/U<£' 2007 г
часов
на заседании диссертационного совета Д 212 232/18 по защите диссертаций
на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском
государственном университете по адресу 199034, Санкт-Петербург,
Университетская набережная, д
11, филологический
факультет
Санкт-Петербургского государственного университета
С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке
им М Горького Санкт-Петербургского государственного университета
(199034, Санкт-Пегербург, Университетская набережная, д 7/9)
Автореферат разослан «fy»№/7Ц(жЛ2QVJ
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат филологических наук
i
Руднев Д В
^£Л^
3
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Реферируемая диссертационная работа
представляет собой
исследование в области лингвистической поэтики и посвящена анализу
соматической лексики в поэзии М И Цветаевой
Отечественная лингвистика имеет давние и богатые традиции изучения
поэтического языка XIX век представлен классическими трудами
А Н Веселовского и А А Потебни В XX веке (1920-е - 1-я половина 1970-х
годов) язык поэзии рассматривается в фундаментальных работах
М М Бахтина, В В Виноградова, Г О Винокура, В М Жирмунского,
Б А Ларина, Ю М Лотмана, Б Б Томашевского, Ю Н Тынянова,
Л В Щербы, Е Г Эткинда, Р О Якобсона
Современные ученые (конец 1970-х годов - 2000-е годы) подходят к
языку поэзии с разных точек зрения Внимание привлекают и особенности
поэтического языка того или иного периода [например, Григорьева, Иванова
1981, 1985, Некрасова 1982, Соколова 1980 и др ] и язык отдельных поэтов
как определенное звено в истории русской поэзии [например, Грек 2004,
Зубова 1989, 1999, Ковтунова 2003, Панова 2003 и др ] Изучается специфика
поэтического словоупотребления [например, Иванова 1992, Кожевникова
1986 и др ], выразительно-изобразительные средства языка поэзии
[например, Ахмадеева 2006, Винарская 1989, Григорьев 1979, Ревзина 1989 и
др ] и их связь с поэтической традицией [например, Бакина, Некрасова 1986,
Иванова 1997, Ранчин 2001, Шульская 1986 и др ] Плодотворно исследуется
функционирование в поэтическом языке фонетических, лексических,
морфологических и синтаксических категорий [например, Зубова 2000,
Гин 1996, Ильинская 1970, Ионова 1988, Ковтунова 1986 и др ] Среди
различных аспектов изучения языка поэзии в настоящее время остро стоит
вопрос его лексикографического описания [например, Григорьев 1979,
Иванова 1990, Павлович 1995, Поцепня 1997, Шестакова 2003 и др ]
Немаловажным является изучение отдельных тематических групп лексики,
позволяющих увидеть связь между языком поэта и его мировоззрением
[например, Белякова 2002, Панова 2003, Поцепня 1997, Таран 2005, Эпштейн
1990 и др]
Актуальность настоящего исследования определяется неисчерпаемой
смысловой глубиной поэтического слова в произведениях М Цветаевой
Ученые единодушно отмечают богатые интерпретационные возможности
лирики одного из крупнейших поэтов XX века [Болотнова 2001, 7], а значит
«продолжение лингвистического исследования ее произведений долго еще
будет актуальным и необходимым в попытках понять этого уникального
поэта» [Зубова 1999, 7] Кроме того, актуальность избранной темы работы
обусловлена антропоцентрической
направленностью
современной
лингвистики, которая стремится изучить, как в
языке
отразился
человек во всем
своем многообразии [см работы Апресяна 1995,
Бахваловой 1996, Крейдлина 2002, Масловой 2001, Пименовой
1999,
Урысон 2003,
Шмелева 2002 и др ] Именно поэтому «проблема
соматизмов стала актуальной для современной теории познания »
[Хроленко 2000, 12]
4
Объектом исследования является соматическая пексика в поэзии
М Цветаевой Предметом анализа выступают лексико-семантические и
стилистические особенности поэтического словоупотребления, а также
образная семантика соматической лексики
Под соматической чексикой в работе понимается совокупность слов,
обозначающих человека как живой организм [Клопотова 2002, Козырев
1983, Ракин 1996] К соматизмсш
относятся слова,
обозначающие
части
тела и
лица (например, грудь, щека),
органы (например,
сердце),
элементы систем (например, кровь), кожный и волосяной
покровы (например, кожа, волос) Соматическая лексика определена в
работе как тематическая группа, то есть группа слов одной части речи,
объединенных по принципу их предметной отнесенности [Кузнецова 1989,
Шмелев 1973]
Избрание в
качестве
объекта исследования соматической
лексики мотивируется следующими ее языковыми особенностями
1 Соматизмы отражают знания и представления человека о самом
себе в противопоставлении животному миру (ср, например, рука - лапа крыло, рот — пасть — клюв, нос - хобот, волосы — шерсть)
2 История
развития
словарного
состава
русского
языка
свидетельствует о том, что группа соматизмов является динамичной
системой, что позволило этим словам стать ярким художественным
средством (ср , например, уста — губы, очи — глаза, ланиты — щеки)
3 Широкий ассоциативный диапазон соматизмов дает им
возможность образовывать сложную систему переносных значений Они
отражают, с одной стороны, внутренний мир человека (например, жить
сердцем, волнение в груди), с другой - предметный мир (например, голова
поезда, сердце города)
4 Являясь одним из древнейших пластов
лексики, соматизмы
относятся
к традиционным
образным средствам языка (например,
розы уст, звезды очей, водопад вочос)
В лингвистике накоплен немалый опыт изучения
соматической
лексики
Условно можно выделить два направления 1) исследования,
посвященные изучению соматизмов как средству номинации [см, например,
Гак 1998,
Дагурова 2000, Урысон 2003,
Шмелев
2002 и др ],
2) исследования, рассматривающие соматическую лексику в эстетической
функции [см, например, Жданова 2001, Киндеркнехт 2003, Климас 2000,
Шульская 1986 и д р ]
Фрагментарный анализ соматической лексики в поэзии М Цветаевой
содержится во многих исследованиях Однако эти работы затрагивают
функционирование либо отдельных соматизмов
[например, Чекалина
1996],
либо
соматизмы
изучаются
в
сопоставительном
плане [например,
Явинская
1999], или, что чаще всего, при
рассмотрении других лингвистических тем
[например, Бабенко 2001,
Белякова 2002]
Известно, что на семинаре по поэтическому языку
М Цветаевой на филологическом факультете МГУ под руководством
О Г Ревзиной разрабатывались такие темы, как поэтическая семантика слова
5
сердце и тематической группы, включающей названия частей тела [см об
этом Ревзина 1996]
Учитывая то, что соматическая лексика в поэзии М Цветаевой не
подвергалась основательному научному изучению, а также неисчерпаемую
смысловую глубину поэтического слова в ее произведениях, определим цели
и задачи работы
Цель диссертационного исследования заключается в комплексном
анализе соматической лексики, употребляемой в поэзии М Цветаевой
Для достижения этой цели ставится и решается ряд задач
1) установить состав соматизмов и охарактеризовать их с точки зрения
семантико-стилистических особенностей,
2) проследить динамику употребления соматизмов,
3) описать контекстуальные связи соматизмов,
4) определить особенности образного употребления соматизмов,
5) составить и описать основные
парадигмы образов (термин
Н В Павлович 2004), в формировании которых участвует соматическая
лексика,
6) соотнести образное употребление
соматизмов Цветаевой
с поэтической традицией,
7) рассмотреть участие соматизмов в словесных портретах в поэзии
Цветаевой
Материалом
исследования
послужили
все поэтические
тексты М Цветаевой, опубликованные в Собрании сочинений В 7 т
Т 1 - 3 /Сост, подгот текста и коммент А А Саакянц и Л А Мнухина - М
ЭллисЛак, 1994-1995'
В наблюдениях над поэтическим языком Цветаевой использовались
следующие словари Словарь поэтического языка М Цветаевой В 4-х т /
Сост И Ю Белякова, И П Оловянникова, О Г Ревзина (М, 1996 - 2004),
Большой толковый словарь русского языка / Гл ред С А Кузнецов (СПб ,
2001), Словарь синонимов русского языка В 2-х т / Гл ред А П Евгенъева
(Л , 1970 - 1971), Горбачевич К С Словарь эпитетов русского литературного
языка (СПб , 2000), Иванова Н Н Словарь языка поэзии (образный арсенал
русской лирики конца XVIII - начала XX в ) (М, 2004), Павлович Н В
Словарь поэтических образов В 2-х т (М, 1999)
Методы
исследования
Характер
работы
предполагает
использование
комплексной методики, ориентированной на
лингвопоэтический анализ лексики В качестве основных методов в
диссертации
применяются
описательный
и
функциональностилистический В ряде случаев применялись приемы зттючогического
анализа слова
Кроме того, был использован прием подсчетов при
определении количества и
частотности употребления
соматизмов
Необходимо также учесть, что лингвопоэтический анализ лексики связан с
В дальнейшем все тексты Цветаевой цитируются по этому изданию В круглых
скобках первая цифра обозначает том, вторая - страницу
6
субъективностью восприятия поэтического
обращение к методу интерпретации
текста,
что
предполагает
Следование в работе традиционным методам изучения поэтического
языка, представленным в трудах классиков лингвистической поэтики
В В Виноградова, Г О Винокура, Б А Ларина, Ю М Лотмана,
Б Б Томашевского, Ю Н Тынянова, Л В Щербы, Е Г Эткинда и др,
сочетается с обращением к кругу новых идей и подходов, связанных с
работами В П Григорьева, Л В Зубовой, Н А Кожевниковой, Н В Павлович,
Л Г Пановой, Д М Поцегши, О Г Ревзиной и др, а также с серией
коллективных монографий ученых РАН «Очерки истории языка русской
поэзии XX в » (1990, 1993, 1994, 1995)
Научная новизна работы состоит в том, что,
во-первых,
диссертационное исследование посвящено малоизученному пласту
поэтического языка М Цветаевой
Во-вторых, изучаемый фактический
материал анализируется комплексно, с учетом многих свойств слова
рассматривается не только поэтическая семантика соматизмов, но и их
фонетический образ, грамматическая форма и стилистические свойства
Новым шагом в исследовании является составление и описание парадигм
образов в группе
соматизмов, а также
рассмотрение соматизмов в
контексте поэтической традиции
Теоретическая значимость исследования определяется тем, что оно
входит в круг работ по изучению языка в его эстетической функции
и способствует познанию картины мира одного из крупнейших поэтов
XX века Исследование затрагивает аспекты, которые находятся в центре
внимания современных филологов семантическая осложненность слова,
образная реализация слова, авторская лексикография и соотношение
традиции и новаторства поэтического словоупотребления
Практическая значимость работы связана с возможностями
использования ее результатов при изучении истории русского поэтического
языка, при лексикографическом описании образных средств языка поэзии как
М Цветаевой, так и в целом лирики начала XX века, а также при разработке
вузовских курсов по стилистике русского языка, теории литературы,
филологическому анализу текста, специальных курсов, посвященных языку
поэзии начала XX века и поэтическому языку М Цветаевой
Апробация результатов исследования Основные
положения
работы обсуждались на заседании кафедры русского языка филологического
факультета СПбГУ и на аспирантских семинарах по лексикологии и
стилистике под руководством проф Д М Поцепни и по грамматике под
руководством проф Г Н Акимовой (2000 - 2003 гг )
Отдельные фрагменты диссертации излагались в докладах,
прочитанных на межвузовской конференции «Век и Вечность Марина
Цветаева и поэты XX века» в июне 2001 г в г Череповце, на международной
научно-практической конференции «Современная русистика проблемы,
пути решения» в феврале 2002 г в г Санкт-Петербурге, на XXXI
межвузовской научно-методической конференции преподавателей и
аспирантов СПбГУ в марте 2002 г , на X Международной научно-
7
тематической конференции «М Цветаева в русской культуре XX века»
в октябре 2002 г в г Москве, на Всероссийской научно-практической
конференции «Актуальные проблемы современного гуманитарного
образования» в апреле 2003 г в г Санкт-Петербурге, на XI Международной
научно-тематической
конференции
«Эмигрантский
период жизни
и творчества М Цветаевой» в октябре 2003 г в г Москве
На защиту выносятся следующие положения, представляющие
собой основные итоги исследования
1 Соматическая лексика в поэзии М Цветаевой является активной
лексической группой Динамика употребления этой лексики соответствует
особенностям эволюции поэтического языка Цветаевой Стилистическая и
семантическая дифференциация соматической лексики имеет жанровую
обусловленность, соотносится с разными
функциями соматизмов и
отражает поэтические задачи автора Разнообразие значений соматизмов в
поэзии М Цветаевой говорит о том, что автор использует традиционную
древнейшую форму представления человека в тексте — метонимическую,
которая создает не только телесный образ лирического «я», но и соотносится
с его духовным миром, с чувствами и эмоциями
2 Богатый семантический и словообразовательный потенциал,
выразительная внутренняя форма и стилистическое разнообразие позволяют
соматизмам активно взаимодействовать с другими словами контекста на
фонетическом, лексическом и грамматическом уровнях поэтическою языка
Это приводит к смысловой осложненности многих соматизмов в поэзии
М Цветаевой В употреблении соматической лексики находит выражение
диалектическая позиция поэта духовные явления познаются через внимание
к телу, а телесные образы одухотворяются
3 Соматическая лексика в поэзии М Цветаевой активно вовлечена в
тропеический процесс начала XX века Соматизмы являются как
субъектами, так и объектами образного употребления Парадигмы образов в
этой лексической группе свидетельствуют о взаимопроникновении мира и
человека не только тело и его части соотносятся с окружающим миром, но и
мир осмысляется в соматических образах Неслучайно в системе образных
средств в группе соматизмов особое место занимают компара пивные
тропы (метафора, олицетворение, перифраза, гипербола, а также сравнение и
эпитет) и стилистические фигуры, основанные на отождествлении или
сопоставлении (параллелизм, антитеза и хиазм)
4 Образное употребление
соматизмов в поэзии М Цветаевой
обнаруживает несомненные связи с русской поэтической традицией
XVIII - начала XX века, истоки которой восходят к мифологическим
представлениям, античным учениям и сакральным текстам Оригинальность
авторской обработки соматических образов заключается, прежде всего, в
расширении их круга, соматизмы включаются в новые по тематике
контексты, происходят трансформации традиционных тропеических
конструкций Сочетание в поэзии М Цветаевой традиций мировой культуры
и собственных творческих представлений ярко проявляется в созданных ею
словесных портретах Соматизмы в поэзии Цветаевой являются основным
средством описания внешности человека Поэт создает целую галерею, в
8
которой
представлены портреты, созданные в стилистике разных
художественных традиций от иконописной и романтической до
модернистской в разных ее проявлениях
Структура работы определена поставленными задачами Диссертация
состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной
литературы
9
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обоснована актуальность темы, объект и предмет
исследования, рассмотрены языковые особенности соматической лексики,
представлен обзор литературы по теме диссертации, сформулированы цель и
задачи работы, определены методологические принципы анализа лексики,
указаны научная новизна, теоретическая и практическая значимость
проведенного исследования
В первой главе «Состав соматизмов в поэзии М. Цветаевой»
содержится общая характеристика
соматической лексики в поэзии
Цветаевой состав соматизмов, динамика употребления, отдельные
соматизмы охарактеризованы с точки зрения семантико-стилистических
особенностей Практической части каждого параграфа предшествуют
теоретические положения, касающиеся толкования значений поэтического
слова, стилистической окрашенности и синонимии
Основной пласт соматической лексики в поэзии Цветаевой
представляют собой нейтральные слова, обозначающие части тела и лица,
органы, покровы и системы
Прежде всего, соматизмы употребляются в своих прямых «телесных»
значениях 'организм' — На кустах серебряные стрелы / Было у ченя
когда-то тело, /Было имя, — но не все ли — дым? (1, 326), Ваша — сутью и
статью / И почтеньем к уму, / И презрением к платью / Плоти временному! (2, 332), 'часть тела' — Так, когда-нибудь, в сухое /Лето, поля
на краю, / Смерть рассеянной рукою / Снимет голову — мою (2, 341), 'часть
туловища' — Одену крест серебряный на грудь, / Перекрещусь, и тихо
тронусь в путь (1, 272), 'конечность'— Солнцем жилки налиты - не кровью
— / На руке, коричневой уже (1, 492), 'орган' -В сердце, явственном после
вскрытья — / Ледяного похода знак / Всеми пытками не исторгли! / И да
будет известно - там /Доктора узнают нас в иорге /По не в меру большим
сердцам (3, 407), Белокровье мозга, морга / Синь ~ с оскалом негра, горчо
/'Кажущим (2, 282), 'часть скелета' — Все выше и выше, /Не слыша /Палач
- хрипа, / Палач — хруста / Костей (1, 574),
'жидкость организма' —
Красною кровью своей клянусь /И гочовою своей кудрявой (1, 413)
Поэт моделирует внутренний мир человека по образцу внешнего,
материального мира, поэтому основным средством показа
внутренней
жизни человека является соматическая лексика, используемая во вторичных
метонимических смыслах Переносные значения характерны для соматизмов
тело, плоть, голова, грудь, рука, сердце, кость, мозг, кровь
Среди переносных значений наиболее частыми являются следующие
- «ментальное» значение и его оттенки 'вместилище ума' - Голова до
прелести пуста, / Оттого что сердце — слишком полно1 (1, 225), Ну и
мозг! / - Ну и лоб! (3, 98), 'сообразительность' — Как мой совсем особый
склад, /Как на башку — выходит — счаб, / Чтоб мозги мои - впредь - свежее,
/ Наклади мне, отец, по шее! (3, 718), 'умственные способности' — Науки не царское дело, / Мозги не пристали гербам (3, 263), 'сознание' — И
крутятся в твоем мозгу /Мазурка — море — смерть —Марина (1, 386),
10
- «эмоциональное» значение 'вместилище ЧУВСТВ' - Голова устала
от чувств / Гимнов — чавров — героев — гидр, — / Гочова устала от
игр< /Положите меж трав и хвои, — 'Голова устача от войн (2, 200), Вы
не поймете, как пылает / Отвагой бранной грудь бойца (1, 9), В сердце
радость, а во рту / Вкус соленого причавка (1, 112),
- «мортальное» значение и его оттенки 'останки' — Бечое тело его ~
ворон клевал /Белое тело его — ветер сказал (2, 7), Все сладколичие сними с
куста, /Косноязычием скрепи уста /Запечатленнее кости в гробу, /Богиня
Верности, храни рабу\ (2, 64), 'убийство' - Соль высолил, измылил
мыльце — / Ты, Государь-кустарь! /Державного однофамильца / Кровь на
тебе, бунтарь'' (1, 565),
- «генетическое» значение и его оттенки 'происхождение' Распродавая нас всех на мясо, / Раб худородный увидит - Расу / Черная
кость — белую кость (1, 390), Вот он встал перед тобой /Посмотри на под
и брови / И сравни его с собой! / То усталость голубой, / Ветхой крови
(1, 184), 'родство' — Тянут к тебе матери /Кровную кровь свою /Я же —
счепец на паперти — /Имя твое пою (1, 302), 'порода' - Хоть сто мозолей
трех веков не скроешь! / Рук не исправить — топором рубя! / О,
откровеннейшее из сокровищ /Порода! —узнаю Тебя (1, 552)
На фоне нейтральных
соматизмов
широко употребляются
стилистически окрашенные а) соматшмы-деминутивы, например, рученька,
ручонка, кровушка, кровиночка, б) слова со значением увеличительности,
например, ручища, кровища, в) грубые и бранные слова, например, бечьма,
зенки, лохмы, космы, рожа, морда, рыпо, г) соматизмы-окказионализмы,
например, э/силь, сердъ, затыл, д) соматизмы-архаизмы, например, очи, уста,
пик, паниты, длань, перси
Стилистические функции соматизмов зависят от жанра произведения и
его идейного содержания В функции исторической стилизации соматизмыархаизмы употребляются в драмах на античные мотивы «Ариадна» (1924),
«Федра» (1927), а также в стихотворном цикле «Федра» (1923) Иппопит!
Иппочит! В пчен! /Это в перси, в мой ключ жаркий < > Итак, /Ипполиту
от Федры стенание нежных уст (2, 173) Функция стилизации проявляется
и в текстах, ориентированных на библейские сюжеты, например, в цикле
«Иоанн» (1917) Встречачисъ чи в поцепуе /Их жачобные уста? /Иоанна
кудри, как струи / Спадают на грудь Христа (1, 358), в цикле «Магдалина»
(1923) Пеною уст и накипями / Очес и потом всех / Нег В во ч оса
заматываю /Ноги твои, как в мех (2, 221)
В функции поэтизмов архаичные соматизмы используются, когда речь
идет об «обожествляемых» Цветаевой поэтах Например, о Блоке в цикле
«Стихи к Блоку» (1916) Други его — не тревожьте его! / Счуги его — не
тревожьте его! /Было так ясно на лике его /Царство мое не от мира сего
(1, 295), о Рильке в поэме «Новогоднее» (1927) Если ты, такое око
смерклось, /Значит, жизнь не жизнь есть, смерть не смерть есть (3, 134)
Сомагизмы-архаизмы могут употребляться для передачи иронического
отношения к действительности, например, в стихотворении «Хвала богатым»
(1922) Объявчяю чюбчю богатых! < > За тишайшую просьбу уст
п
их, /Исполняемую как окрик < > За тихое, сует зажатых / «По каратам
считал, я-брат был» /Присягаю люблю богатых! (2, 156)
Цветаева активно использует соматизмы-деминутивы в ранней
лирике, в стихах народно-поэтической стилистики, в драмах, пьесах и
особенно в фольклорных поэмах Для ранней лирики характерно портретное
описание детей, где наиболее частыми являются соматизмы глазки,
ножки, головка Дети — это взгляды глазок боязливых, /Ножек шаловливых
по паркету стук (1, 13), Ив чьих-то детских, детских глазках / Тот свет,
что пьет волшебный серп (1, 15), Детской головки, видавшей так
.пало, /Круглая больше не давит гребенка (1, 16), И клонит Володя устачыи
/Головку на плечи сестер (1, 38)
В стихотворениях, стилизованных под фольклорггую
лирику,
функционируют уменьшительно-ласкательные соматизмы с суффиксами
-енък-, -очек-, -ушк-, имеющими ярко эмоциональную, экспрессивную
окраску Пусть несут тебя ноженьки /Не к Оружку твоему /Непроезжей
дороженькой — /В непроглядную тьму (1, 350), А во чбу моем ~ знай! — /
Звезды горят / В правой рученьке — рай, / В левой рученьке - ад (1, 480),
А коль кровь опять проснухася, /Подступила к щеченькам, - / Значит, к
миру обернулася / Я бочкоч золотенъким (1, 504), Вчера еще — в ногах
лежал! / Равнял с Китайскою державою! / Враз обе рученьки
разжал, — /Жизнь выпала — копейкой ржавою! (1, 546)
В лирической сатире «Крысолов» (1925) соматизмы-деминутивы
указывают на неодобрительную
и пренебрежительную
окраску
высказывания Соматизмы-деминутивы используются в иронических
сравнениях, приуменьшениях и преувеличениях Вот как дается гротескный
портрет жителей города Гаммельна
Возвесечися оке, матерь,
коль / Пуговицею — носик / Знак добронравия (Мой же росс / Явственно
горбонос — /В нас) (3, 54), Но — сы приплюснутые /- Чего бы вкусненького"?
Ла — дошки - ширмочками / — Чего бы жирненького"? (3, 62), Сомущены — в
сумятице — / Глазки, обычно в маслице, / Губки, обычно бантиком (3, 95)
Насмешка над обывателями города Гаммельна усугубляется мнимодоброжелательной оценкой их внешности
В пьесах соматизмы-деминутивы, встречающиеся чаще всего в
диалогах
главных героев, показывают их отношение друг к другу,
нередко воспроизводя обстановку интимности В пьесе «Феникс» (1919)
соматизмы-деминутивы в диалоге Казановы и Франциски передают
атмосферу эротического соблазна
[Франциска ] Я очень вас прошу
закройте глазки'
(Проводя персиком по его щеке) Персик или щека7
[Казанова (нарочно) ]
Щека! Франциска
Попались персик! Чур,
глазка / Не открывайте! < > [Казанова] < > Плод холоден, щека жарка
/ Как бархат — плод нежнейший сей, / А щечка женская - нежней! < >
[Казанова ] Покамест — каждой жилкой / Блаженствуешь I < >
[Франциска ] Сейчас вам глазки повяжу салфеткой' (3, 553 - 556)
Для соматической
лексики в поэзии Цветаевой характерно и
обширное
синонимическое
употребление
во-первых,
наличие
синонимических рядов соматизмов, основная функция которых заключается
в передаче стилистических различий, например, голова — глава, лоб - чело,
12
горло — гчотка — гортань, щеки — чаниты, лицо — пик, гчаза — очи — зеницы
— зенки — бечьма, вочосы — вчасы, во-вторых, наличие соматизмов,
«близких» по значению, основная функция которых заключается в
выражении оттенков значения, тончайших его нюансов, например, тело плоть, спина — горб — хребет, .живот — брюхо — чрево — утроба — нутро чоно, грудь - перси — бюст, рот — губы — уста, кровь — руда
В поэзии М Цветаевой максимально использованы возможности
соматической лексики с точки зрения разнообразия значений,
стилистических функций и синонимических рядов, что в свою очередь
расширяет их контекстуальные связи и отношения Этому посвящена вторая
глава диссертации
Во второй главе «Контекстуальные связи соматизмов в поэзии
М. Цветаевой» выявлены формы и способы взаимодействия соматизмов с
другими словами контекста на фонетическом, лексическом и
грамматическом уровнях поэтического
языка Цветаевой Соматизмы
рассмотрены в звуковых повторах, в синтагматических сближениях, в
составе фразеологических оборотов, в парных сочетаниях, в сочинительных
рядах и в предложно-падежных конструкциях Анализ материала в каждом
параграфе главы предваряется формулировкой теоретических положений,
принятых за основу
Соматическая лексика в поэтическом языке Цветаевой функционирует
в звуковых повторах рифменного, паронимического и этимологического
типов Для ранней лирики характерны традиционные рифмопары типа кровь
— чюбовь, веки — навеки, вежды — надежды, очи — ночи И за горячую
кровь, / И за холодную воду / — Благодарю за любовь /Бчагодарю за погоду
(1,441), Мои опущенные веки / — /Ни дчя г^ветка! — /Моя земчя, прости
навеки, /На все века (1, 193), А на меня из-под усталых вежд / Струился
сонм сомнительных надежд (1, 450), Когда из блеска летней ночи / Нам
улыбнутся старческие очи (1, 166) Рифмопары с соматизмами не только
усиливают эмоциональность и выразительность произведения в целом, но и
выполняют смысловую функцию, выделяя значимые для поэта слова и
формируя тем самым определенные темы и мотивы
Смысловую нагрузку несут рифмопары звуку - руку, голос - вочос
Дерево, Ооверчивое к звуку / Нагчых топоров и нудных nun, / С яблоком
протягивало руку / Чечовек -рубин (3, 126), И зелень гчаз моих, и нежный
голос, / И золото волос (1, 191), Породила доченьку — / Синие
оченъки, / Горлинку - голосом, / Солнышко— во юсом (1, 251) Частые
рифмовки соматизмов рука и вочос со словами, имеющими семантику
звучания, связаны не только со звуковой близостью между ними, но и
отражают особенности мировоззрения Цветаевой - динамизм, активность и
внимание к духовной сфере бытия В поэзии Цветаевой часто именно рука
является заместителем голоса и речи, неслучайно так много в ее поэзии
жестикуляции, а волосы, становясь эквивалентом голоса, символизируют
словесное творчество Характерно, что и в «бытовом» общении, в частности
в письмах М Цветаевой, находит отражение ключевая особенность ее
мировосприятия - одухотворение телесного «Рот я всегда ощущача как
13
мир небесный свод, пещера, ущелье, бездна Я всегда переводила течо в душу
(развоплогцала его >) » (7, 69)
Созвучие соматизмов с другими словами может быть настолько
близким, что они как бы перетекают друг в друга и в тексте появляются
паронимические аттрактанты жила — жизнь, кровь — крыть - кров,
руки — ручьи, гшотъ — платье, плоть — плутать - путы, небо — небо, рука река, очи— очарование, стан —сталь, мышцы— мощь,ухо — дух и т д
Звуковое подобие слов приводит к их семантическим перекличкам и
созданию образа В стихотворении «Челюскинцы» (1931) имя Челюскин и
производное от него чечюскинцы возводятся к фонетически подобному
соматизму чечюсти, создавая тем самым образ мужественных и сильных
людей, смогших противостоять природной стихии
Челюскинцы'
Звук - / Как сжатые челюсти
/ И впрямь челюстьми - / Из
чьдин — челюстей / Товарищей вырвали' (2, 321) Противопоставление
духовности и бездуховности строится на звуковом сходстве слов уши и
душа Не видать как своих ушей /Грета, Грета, попалась в сеть! /Легче
уши свои
узреть, /Нежелъ душу / —Камыш, шурши! /Не видать как
своей души
(3,100) В другом контексте звуковое сближение слов ухо и
дух снимает эту оппозицию Ухом — чистым духом/Быть (3, 143)
Соматизмы на основе звукового сближения с друтими словами в
контексте способны выражать общий смысл, объединяющий всю строку
В «Поэме Горы» (1924) семантика гибели связана со звуковыми повторами
губ — уб, возведенными к соматизму губы Персефона, зерном
загубленная!
/
Губ
упорствующий
багрец,
/
И
ресницы
твои — зазубринами, / И звезды золотой зубец (3, 25) В стихотворении
«Послание» из цикла «Федра» (1923) звуковые повторы
у—уст
воспроизводят мольбу-плач Федры
Утоли мою душу! (Нечъзя, не
коснувшись уст, / Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к устам, / Не
припасть и к Психее, порхающей гостье уст / Утоли мою душу итак,
утоли уста (2, 173) В драме «Федра» (1927) эпизод признания кормилицей
своей вины построен на ассонансе звука [у], который повторяется на
протяжении практически всего монолога кормилицы и создает эффект плача
Зубы выпали, блюды пребыли / Зубы выпали, блюбы пребыли / Губы-губыуста, спасть любая! /Зубы выпали — слюнки убыли'' (3, 684)
Сильным аттрактантом является соматизм уста, связанный разными
смыслами с близкими по звучанию словами звуковой комплекс уст — куст —
Площадка — И шпалы — И крайний куст / В руке —Отпускаю — Поздно/
Держаться - Шпалы — От сточъких уст / Устала — Гчяжу на звезды
(2, 230), Что — звук перед тем, с незримых / Уст! Куст был Хруст был
Раздвинув /Куст, — как пьяница беспутный /Путаюсь! — началом стук быч
/Сердца, до куста, до рога, /До всего (3, 669) и уст — чувств —Доколе небо
есть — / Чувств непреложный передатчик, / Уст осязаемая весть (2, 177)
передают ощущение звучания, движения и какого-то предчувствия
Звуковой комплекс уст — искусств актуализирует как значение
'творчество' во всех его проявлениях — Труднейшее из всех искусств —/Не
14
медлить на вселенской сцене! < >3а все побеОы ваших уст!, так и
значение 'словесное искусство' - Как под упорством уст / Сон — опушала траву / (Здесь, на земле искусств, / Словесницей слыву!) (2, 127), тем
самым, сакрализуя уста как орган речи
В контексте Изустных / Вер - индус, / Что нашу грусть — / В
листы, /И груз — в цветы /Всего за только всхруст /Руки / В руке /Игру /
Индус, а может Златоуст (2, 132) вербально слово уста не представлено
и угадывается через паронимический ряд устных — индус — грусть — листы
- всхруст — Златоуст Нанизывание атграктантов создает ощущение поиска
некоего слова-инварианта - образа, включающего в себя смыслы всех
перечисленных слов и способного наиболее адекватно выразить суть
творческого процесса По-видимому, в этом контексте таким инвариантом
становится слово уста
В поэме «Новогоднее» (1927), написанной на смерть авсхрийского
поэта Рильке, звуковой повтор рук, возведенный к соматизму рука,
символизирует процесс творчества, объединяющий двух поэтов, даже если
один из них находится в другом мире
Поверх явной и сплошной
разлуки / Райнеру - Мария — Рильке — в руки (3, 136) Интересно, что и в
письмах Цветаева именно с рукой связывала возможность встречи с
любимым ею поэтом «Убеждена еще, что когда буду умирать — за мной
придет Переведет на тот свет, как я сейчас перевожу его (за руку) на
русский язык Только так понимаю - перевод Как я рада, что Вы так же
(заруку) перевепи меня — что меня! Меня к Рильке! — на чешский » (6, 375)
Стремление связать между собой слова, принимая во внимание только
их звуковую форму, нередко приводит к восстановлению между ними
этимологических
связей,
стертых
временем
Соматизмы могут
«реставрировать» в контексте
утраченные смысловые
связи
лицо —> обличие — Лицо без обличил / Строгость
— Прелесть / Все
ризы делившие /В тебе спелись (2, 157), колено —> поколенье — Мои привет
поколенью / По колено в земле, / А сединами — в звездах! (2, 331),
живот —* животное —Яне бочее, чем животное, / Кем-то раненое в живот
(3, 42) Особенно это характерно для соматизма око око —> заочность —
Заочность за оком /Лежащая, вягцая явь (2, 216), око —» окоем — Окоим! /
Окодер, окорыв, окопомI / Ох, синим-/ сине око твое, окоем! (3, 77),
око —> окно — Из которого души / Во все очи гчядят - / Во все окна!
(3, 748)
Контекстуально сближая исторически однокоренные слова, поэт
оживляет внутреннюю форму некоторых соматизмов груда —> грудь - На
груди у меня — мертвой грудою - / Цепый город, сошедший с ума*> (1, 368),
сердцевина —» сердце — Я знаю не сердце во мне, - сердцевина / На всем
протяженье ствопа (2, 17), небо —» небо — Так, между небом и небом, / —
Радуйся .же, маловер! — / По сновиденным сугробам / Вашего имени Эр
(2, 101), Гудъю - точно грудью / Певчей - небосвода / Небом (3, 142),
ключ —» ключица - В знакомую, гчубокую ключицу — /В тот жаркий ключ,
изустный и .живой — / Что нам воды — дороже — ключевой (2, 303),
устье —> уста — «Чмокай в паточное устье, - / Не то - гусчи вдребезги!»
< > Потягивается, подрагивает, / Устами уста потрагивает (3, 246),
15
губка —> губа —
Красота моя1 Как губкой / Выпита, но черт-то,
губ-то /Горе не перекривит (3, 667)
В поэзии Цветаевой встречаются контексты, в которых одновременно
употребляются оба соматизма-синонима спина - хребет - Для невиданной
той стены / Знаю имя стена спины / За роячем < > Ибо Данзасом — та, /
Званым, избранным, с часом, с весом, / (Знаю имя стена хребта!) /Входит в
комнату — не Дантесом (3, 115), грудь - перси — Тетиву в еще-упруже /
Тетивы грудь скудомясу / Отводя, и так спияся / С пуком, так его
о перси, / Что не с тетивы — из сердг\а / Мнятся! (3, 663) Контекстуальное
соположение соматизмов-синонимов как выразительное средство характерно
для текстов средневековой агиографической литературы, для поэзии и прозы
XIX - XX веков Повторение на обозримом участке текста соматизмовсинонимов, находящихся
в композиционном
взаимодействии
и
одновременно семантико-синтаксическом противопоставлении, в работе мы
будем называть синтагматическим сближением
Соматизмы-синонимы могут быть противопоставлены в контексте по
моделям традиционных антитез тело - душа - Отг\арстеуют, отплачут,
отгорят, / — Остужены чужими пятаками — / Мои гчаза, подвижиые как
пламя /И— двойника нащупавгиш двойник — /Сквозь чегкое лицо проступит
лик (1, 270), земля - небо — Напрасно глазом — как гвоздем, /Пронизываю
чернозем < > Напрасно в ока оборот / Обшариваю небосвод (2, 325)
В синтагматическом сближении соматизмов уста — рот — губы
соматизм уста связан, как правило,
с
процессом говорения или
поэтического творчества, а соматизмы рот и губы выступают в своем
основном значении
'телесный орган' и связаны с
выражением
разнообразных чувств Души печачъ, очей очарованье, / Пера ли росчерк — ах!
— не все равно ли, / Как назовут сие уста — докоче / Ваги нежный рот —
сплошное целованъе! (1, 457), Так ширился, до широт — / Таких, что,
раскрывши рот, / Схватясъ за столовый кант < > / Стот стотника,
уст затвор(2, 310), Я был - поообно рифме звонкой / Раскатываясь на
устах < >Ребячгш страх /Мне губы педенит Сквозь пленку / Спез - веера
высокий взмах (3, 516)
Находясь в синтагматическом сближении,
соматизмы-синонимы
углубляют принцип «зеркальности», становясь своим отражением, но при
этом, не повторяя друг друга Отражение и удвоение вариантов определяет
многоголосие различных уровней повествования, являясь главным
инструментом поэта в осуществлении творческого замысла
В драмах и поэмах Цветаевой широко представлены разговорные и
книжные
фразеологизмы с компонентом-соматизмом Они нередко
подвергаются поэтическим трансформациям ненавидеть всеми печенками.
сидеть в печенках, вымогать все кишки — От гнева в печени, мечты
во лбу, / Богиня верности, храпи рабу (2, 63), «Все кости мне прожег
печенки » /Безграмотно, но как mennoi (3, 531), без царя в голове - В
башке пошарь /А есть в ней царь? (3, 740), типун на язык — Ох, пот-наштруд> / Ох, звон-наш-сплав! / Типун-те-лют> / На глаз твой прав! / Да
нацепивится, да все враз / — Типун, дурень, тебе на лев глаз! (3, 742), перст
16
судьбы — В небе, ржавее жести, / Перст столба / Встап на означенном
месте, /Как судьба (3, 31)
Цветаева
употребляет
соматизмы и в парных сочетаниях,
построенных по фольклорным моделям
щечки-зарева, лоб-бог,
глаза-волосы, ребра-кости, нутро-кишки Чаще всего парные сочетания
встречаются при изображении явлений природы — Ветр с кудрями-грудью
(3, 198), А волна-то, глянь, ~ кровь-кровьюI (3, 207), животного мира —
Скорый бог, /Шпоры в бок-бог* (2, 56) и человека - Ох, знак на правом на
плече / Родимый, щечки-зарева! (3, 690), Аукала, агукала, / На жар-груди
баюкала (3, 215)
Соматизмы
в поэзии
Цветаевой
вступают в отношения
синтагматической близости со словами разной семантики, становятся
контекстуальными синонимами при обозначении однородных частей
единой ситуации Любя в ней род, и трон, и кровь, - / О, дочь Элизы,
Камерата, / Ты знала, как горит чюбовъ (1, 30) - акцентируется общее
значение 'происхождение'. Небо катило сугробы /Вапом в почночную муть
/Какиз единой утробы —/Небо — и глыбы- игрудь (2, 100) - акцентируется
общее значение 'стихийное рождение'. Что нужно кусту - от
меня? /Имущему — от неимущей! /А нужно! Иначе б не met/Мне в очи, и
в мысли, и в уши (2, 317) - акцентируется общее значение 'душевное
состояние', А теперь иди —Покончить /Надо с варевом мне этим, /Где из
роз, огня и крови / Пойло варится любовной / Пытки — памяти любовной
(3, 427) - акцентируется общее значение 'атрибуты колдовства' Новое
общее значение словесного ряда формируется вокруг значения соматизма,
который выступает его центром и занимает позицию конца как самую
сильную
Употребление соматизмов в разнообразных синтаксических позициях
является предпосылкой семантических трансформаций, появления
индивидуально-авторской семантики и образности, которая является
предметом рассмотрения в третьей главе
В третьей главе «Образное употребление соматизмов в поэзии
М. Цветаевой» уточнены теоретические понятия троп, фигура, парадигма
образа, определены особенности употребления соматизмов в тропах и
фигурах и
составлены основные парадигмы образов, в формировании
которых участвует соматическая лексика
За основу понимания и
выявления парадигм образов нами взята концепция и методика,
представленная в работе Н В Павлович [Павлович 2004]
Соматизмы в поэзии Цветаевой встречаются во многих тропах,
например в сравнении —И чьи глаза, как брилпианты, /На сердце вырезали
след (1, 193), Та гора была, как грудь /Рекрута, снарядом сваленного (3, 24),
в метафоре — Я думаю о том, как Ваши брови / Сошлись над факелами
Ваших глаз (1, 186), Свет — это только плоть! / Столпником на распутье
(2, 206), в олицетворении — Придет весна и вновь заглянет / Мне в душу
милыми очами (1, 35), Сегодня ночью я целую в грудь / Всю круглую
воюющую землю^ (1, 284), в гиперболе — Вас притягивали луны / Двух
огромных гпаз (1, 180), в литоте - От ваших докладных /Записок — бедный
мозг мой высох / С горошину (3, 395) При соматшмах употребляются
17
метафорические эпитеты — За моей спиной крылатой / Вырастающий
ключарь, /Еженощный соглядатаи, / Ежеутренний звонарь (1,412), В руки,
вот в эти чадони, в обе, Раковинные (2 214) и метонимические эпитеты —
Прозвенел кремнистый путь / Под усердною ногою, / И один к нему на грудь
/Пал курчавой головою (1, 358), И ребра — стойкие /На мытарства /Дабы
на койке нам /Помнить - Царство1
(1, 428), а также перифразы — В
печное зарево раскрыв глаза, / Пустыни карие - твои глаза (2, 52), Итак, с
высоты грудей,/Срокового двухолмия в пропасть твоей груди! (2, 174)
Соматизмы
принимают участие и в образовании фигур речи,
например параллелизма —Породила Ооченъку — / Синие оченъки, /Горлинку
— гочосом, / Сочнышко — волосом (1, 251), То не птицы две за сеткою
тюремною — / То ресницы его низкие, смиренные (3, 238), антитезы —
Секундной стрелкой сердце назову, /А душу— этим звездным цифербпатом!
(3, 481), Подохнешь тут от ваших тушей / Свиных, кишки у вас — не души!
(3, 504), хиазма — Хчынула кровь, наподобъе ночи / Хлынула кровь, —
наподобъе крови /Хлынупа ночьI (2, 198), Грудь - войною встает, /Волна —
грудью встает (3, 228)
Функционируя в тропах и фигурах, соматизмы являются как
объектами, так и субъектами образного употребления, что позволяет
выделить два инварианта, лежащих в основе парадигм образов соматизмов в
поэзии Цветаевой «мир - человек» и «человек - мир» Соматизмы,
встречающиеся в качестве объекта образного употребления, входят в две
большие парадигмы «мир предметов —» S2» и «мир природы —* S» Большую
парадигму
«мир предметов —• S»
составили
малые парадигмы
«экзистенциальное —> S», «вещь —* S» Большую парадипиу «природа--» S»
составили малые парадигмы «флора —> S», «пространство —* S»
Малые парадигмы в свою очередь также являются инвариантами
конкретных образов «Мир», в самом широком смысле, в словесных образах
воплощается как «экзистенциальное» жизнь —> «кровь» - В сиром, мороке в
две жичы / Истекает жизнь (2, 161), мир —> ушная раковина — Мир
обернулся сплошной ушною / Раковиною сосущей звуки (2, 198), как «вещь»
чернила —> кровь — Что я писала — чернотою крови, / Не пурпуром чернил
(1, 534), занавес —> грудь —Ходит занавес — как — парус, /Ходит занавес —
как— грудь(2, 204), урна —+ лоно — Вспушиваюсь - как в урне / Гчухо, как в
лоне вдов (3, 599), как «природа» мирт —> тело - Неспыханный слух
Мирт — тепом расцвел^ (3, 671), небосвод —> небо — 1удъю — точно
грудью / Певчей — небосвода / Небом (3, 142), луна —» глаз - Полной
луны /Гчаз — Лунных стрел /Яд —Друг наш мип' (3, 641), заря —> сердце —
Заря щедрая, /Заря <щастная>, /Как Егоркино сердце — /Красная (3, 701)
Основанием для осмысления «мира» в соматических образах
являются следующие признаки, общие для двух сближающихся понятий
«цвет» — ночь —• зрачок, роза —» кровь, заря —> кровь, заря —» сердце,
«форма» - окно —* глаз, шест —• перст, урна —> чоно, пещера —* утроба,
чистья —»• чадони, ветвь —* рука, «материальность» — любовь —» плоть и
2
Буква «S» обозначает реалии, называемые сомагизмами
18
кровь, камень —> плоть, мирт —> тело, «функция» - чернила —»• кровь,
море —> чрево и т д
Соматизмы, встречающиеся в качестве субъекта образного
употребления, входят в две большие парадигмы «S —•»• мир предметов» и
«S —* мир природы» Большую парадигму «S —>мир предметов» составила
малая парадигма «S --• предмет» Большую парадигму «S —* мир природы»
составили малые
парадигмы «S —+ флора», «S —» рельеф»,
«S —• пространство» Малые парадигмы в свою очередь также являются
инвариантами конкретных образов В число образных номинаций человека
входят следующие образы предметного мира «зеркало» сердце —> зеркало
— В сердце, как в зеркале, тень (1, 73), глаза —> зеркало — Подземной бездны
зеркала /Два смертных глаза (2, 33), «оружие» глаза —* кинжалы — Нас —
нам казалось — насмерть раня / Кинжалами зеленых глаз (3, 8),
глаза —> ножи Не скажи! / Глаза-то, милый, как ножи / Кинжальные!
(3, 501), «музыкальный инструмент» грудь —> горн - Иерихонские розы
горят на скулах, / И работает грудь наподобье горна (2, 52), грудь —>
кифара но если навзрыд /Ночь и кифарой — грудь (2, 131), «драгоценные
камни» уста —> рубины — Ту, любимую слишком давно, / Чьи уста, как
рубины горечи (1, 130), глаза —> аквамарин, хризопраз — Так вы лежали в
бръигах пены, / Рассеянно остановив / На светло-золотистых дынях /
Аквамарин и хризопраз / Сине-зеленых, серо-синих, / Всегда полузакрытых
глаз (1, 185)
Из мира растений чаще всего встречаются образы «цветов»
глаза —»• василечки - Синей вастечков, / Синей конопли / На заспанных
щечках / Глаза расцвет (3, 236), голова —> тюльпан - Волосом он
рыж: / — Голова тюльпана' (1, 305), голова —• одуванчик - Свепшая — на
шейке тоненькой — / Одуванчик на стебле! (1, 518) и «плодов»
ноготь —> миндаль — Кто, плача, пробовал о гладкий / Свой ноготь, ровный
как миндаль (1, 242), зубы —* миндаль - Стан как сталь, / Не зубы, а
миндаль) (3, 567),
голова —* арбуз - Не голова - / Отец, — арбуз!
(3, 722)
Из мира фауны активностью в описании человека обладает образ
«крыльев» волосы —• крылья — И вот — промеж, лиц - лицо /Горбоносое и
волосы как крылья (1, 310), Короткие крылья волос я помню (1, 574),
руки —> крылья — Иоанна руки, как крылья, / Висят по плечам Христа
(1, 358), Легонечко — как два крыла - / Ослабшие от муки / Он ей разводит руки (3, 223), «меха» волосы —* мех —И волосы, пушистей меха, /И— самое
родное в Вас! (Х; 206), Вочос рыжеватый мех, /И кто-то высокий —рядом!
(1, 219), В воюса заматываю / Ноги твои, как в мех (2, 220) и образ
«раковины» щека —> раковина - Мир неоправдан, — зуб болит! — Вдоль
нежной /Раковины щеки - футляр, как ночь (1, 386), губы —> раковина —
Взмах / Мертвой раковиной / Губы на губах (3, 49), рот —^раковина —
Рта раковинная щель /Бледна (3, 35), сердце —> раковина — Тише жемчуга
несомый /В створках сердца (3, 669), ладони -> раковины — В руки, вот в
эти ладони, в обе, /Раковинные -расти, бубь тих /Жемчугом станешь в
ладонях сих' (2, 214)
19
Человек
представлен также
с помощью образов «рельефа»
лоб —* уступ — Но ослепитечен уступ / Бетховенского пба (], 222)
спина —> глыба — И вот уже мозжечка / Сжим Как гчыба спина расселась
(3, 115), грудь —* двухолмие — Итак, с высоты грудей, / С рокового
двухолмия в пропасть твоей груди! (2, 174), грудь —> расщелина — Как в
расщечину ледяную — / В грудь, что так о тебя расшиблась' (2, 201)
и образов «огня» сердце —> пламя — Сердце, пламени капризней, / В этих
диких лепестках (1, 179)
сердце ~» искра - Это сердце мое,
искрою / Магнетической - рвет метр (2, 177), глаза —•> пожар — Под
смуглыми веками — /Пожар латокрылый (2, 66), Ну и глаза у вас! - Пожар
и мрак! (з, 547), глаза —> костер - Как два костра, гчаза твои я
вижу, /Пылающие мне в могичу — в ад (1, 48]), Как не узнать? Все те ж /
Глаза - двойным костром полночным! (3, 509)
Признаки, по которым части тела отождествляются с предметами и
явлениями мира, также разнообразны, например, «цвет» - кровь—*вино,
«свет, блеск» гчаза —* зеркало,
«форма» - волосы —> шлем,
чицо —» шпага, лоб —-* уступ, «расположение» - рука ~> река,
«функция» - вочосы —* сети, ладони —* справочники и т д
Образные парадигмы
соматизмов представляют собой систему,
которая определяется взаимосвязями входящих в них образов Образы могут
быть связаны через общие правые или левые элемент парадигм, например
гора —* грудь - Та гора была, как грудь /Рекрута (3, 24), облако —* грудь —
Каждое облако в час дурной - / Грудью кругчится (2, 63), грудь —>горн Иерихонские розы горят на скупах, / И работает грудь наподобье горна
(2, 52), грудь —* склон — Над вздошным над склоном — / Звоном, звоном,
звоном! (3, 300)
О системности
парадигм свидетельствуют и их свойства
продуктивность, обратимость, амбивалентность и устойчивость [Павлович
1995] Продуктивность парадигмы определяется количеством образов, в
которых она реализуется В поэзии Цветаевой среди больших парадигм
наибольшее
количество
образов
встречается
у
парадигм
«S —+ мир предметов» и «S —+ мир природы», а парадигмы
«мир предметов —> S» и «мир природы —> S» являются мало продуктивными
В основе обратимости некоторых образов лежат фигуры хиазма Могча бы — взяла бы I В утробу пещеры < > Могча бы - взяпа бы I В
пещеру - утробы (2, 339) - пещера --> утроба, утроба —> пещера, Что я
писала — чернотою крови, /Не пурпуром чернил (], 534) — кровь —> чернила,
чернила —> кровь и параллелизма — Но моя река — да с твоей рекой, / Но
моя рука — да с твоей рукой / Не сойдутся (1 291) — река —* рука,
рука —> река, Всходичи и гасчи звезды / (Откуда такая неленость?) /
Всходили и гасли очи / У самых моих очей (1, 254) - звезды —> очи,
очи —» звезды
Свойство амбивалентности парадигм в поэзии Цветаевой чаще всего
связано с глазами как субъектами образного употребления Есть парадигмы,
в которых глаза соотносятся
с положительно окрашенным образом,
например, глаза —> аквамарин, хризопраз - Так вы чежали в брызгах пены,
/ Рассеянно остановив / На светчо-золотистых дынях ' Аквамарин и
20
хризопраз /Сине-зеленых, серо-синих, /Всегда полузакрытых глаз (1, 185), а
есть парадигмы, в которых глазам сопутствует отрицательная и даже
трагическая экспрессия, например, глаза —>• жерла, обугленные круги -Два
серафических жерла, /Два черных круга / Обугленных (2, 33)
Амбивалентность характерна и для поэтического описания души
через соматические образы и частей тела через образ души душа —* очи Час, когда в души глядишь — как в очи (2, 198), душа —* уста - Утоли мою
душу! (Нельзя, не коснувшись уст, / Утолить нашу душу!) Нельзя, припадя к
устам, f Не припасть и к Психее, порхающей гостье уст / Утоли мою
душу итак, утоли уста (2, 173) и грудь—• душа —Грудь горит, как будто
душу /Красным выжгли мне железом! (3, 442)
На устойчивость парадигмы влияет ее связь с другими моделями Так,
например, парадигма глаза—»- солнце - Встают - два солнца, два жерла
(2, 33) — не продуктивна, но устойчива, так как помимо обратной солнце —•
глаза - И солнце над Москвой — как глаз кровавый (1, 558), имеет
параллельные глаза—>звезды - И стоит и кивает / И кивая глядит, а под
каждою бровью - звезда (1, 108),
глаза —> луна - Вас притягивали
луны /Двух огромных глаз (1, 180) и обратную параллельной луна —»• глаза
— Полной луны /Глаз — Лунных стрел /Яд (3,641)
Важным фактором устойчивости образной модели является и ее
исторический фон, то есть существование в поэзии других авторов,
фольклоре и мифологии [Павлович 2004] Образное употребление
соматизмов в поэзии М Цветаевой включается в контекст, как русской
поэтической традиции, так я общекультурных традиций, что и является
темой последней главы
В четвертой главе «Соматическая лексика в поэзии М. Цветаевой
в контексте традиций» использование соматизмов соотнесено с русской
поэтической
традицией XVIII - начала XX века, а также с образами
мировой культуры, рассмотрено участие соматизмов в портретной
характеристике, выявлены пути обновления градационных поэтических
образов соматизмов в языке поэзии М Цветаевой
Высокую частотность в поэзии XVIII - начала XX века имеет
описание неба и небесных светил при помощи соматизмов Очи
недремчющие. Стерегущие небесный град' (Ломоносов), Над безбрежной
жатвой хлеба / Меж, заката и востока / Лишь на миг смежает
небо / Огнедышащее око (Фет) Особенно популярным в начале XX века
является образ солнце —> глаз Но солнце, из-за ткани хмурой, / Глядит на
нас, как глаз в глаза (Брюсов), А солнце, в пламенном бесстрастьи, / Как
неба вдохновенный глаз, ,' Лучи бросало, точно снасти (Северянин),
крикнул аэроппан и упал туда, / где у раненого солнца вытекал глаз
(Маяковский)
V Цветаевой соматизмы при описании неба встречаются
редко и, как правило, не выходят за рамки поэтической традиции
XVIII - XIX веков И сопнце над Москвой — как глаз кровавый (1, 558),
Полной луны /Глаз — Лунных стрел /Яд —Друг наш мыл> (3,641)
21
Многочисленные соматические соответствия, генетически, очевидно,
восходящие к метафоре звезды -> глаза,
существуют в поэзии
у временной категории ночь И милчионом черных гпаз / Смотрена ночи
темнота (Лермонтов), И тысячами глаз взирающая ночь, /И тысячами
уст гчаголягцее море (Волошин), Звездный насыпан курган, /Ночь — это глаз
у цыган' (Хлебников) Вместе с тем уже в лирике конца XIX века - начала
XX века происходит и обновление устойчивой поэтической формулы ночь
—> глаза, выводящее образ ночи из автоматизма восприятия Плавно у ночи
с чела I Мягкая падает мгла (Фет),
угрозой пустою / Темнело лицо
проплывающей ночи (Гумилев), Но ты, всезрящее, покинучо меня, / И я
внутри осчеп, вернувшись в чресча ночи (Волошин) Подобный образ
олицетворенной ночи мы встречаем и у Цветаевой Голосу дай мне воспеть
тебя, о праматерь /Песен, в чьей длани узда четырех ветров (I, 285)
Образ ночь —> глаза преобразуется у Цветаевой в
образ
ночь —-> зрачок, где признаком сравнения ночи со зрачком является цвет
Черная, как зрачок, как зрачок, сосугцая / Свет — люблю тебя, зоркая ночь
(1, 285), Чья в окошке темном / Ночь темней зрачка0 (3, 227), также
появляется образ ночь —* кровь, где признаком сравнения ночи с кровью
является
стремительность
движения
Хлынула
кровь, наподобье
ночи / Хпынула кровь, — напоОобъе крови /Хлынуча ночь! (2, 198)
Традиционным является в поэзии сближение слов река и рука Зелены
вчажною пуга обняв рукою, / Там бчизко встретипасъ Москва река с Окою
(Херасков), Реки впивались в море так, ' Что казачось рука одного душит
шею другого (Хлебников), Слезают слеш с крыши в трубы, / К руке реки
чертя почоски (Маяковский)
У
Цветаевой
обновление образа
река —* рука связано с включением его в тему любви Но моя река — да с
твоей рекой, /Но моя рука— да с твоей рукой /Не сойдутся (1, 291), Реки
держаться, какруки, /Когда чюбимыйрядом (3, 33)
В поэзии
начала
XX века актуальной становится метафора
чернила —> кровь, связанная с предметным миром творчества А ты воюем
/Воюем без перемирии /Мы - /действующая армия журналов и газет < >
в атаку, / щетинясь штыками Фабера, / идем, / истекая кровью черничъной
(Маяковский), Воина обратила вселенную в
чернильницу с кровью
(Хлебников),
Какой-нибудь изобразитечь, / Чесатель колхозного
льна, / Чернила и крови смеситечь /Достоин такого рожна (Мандельштам)
Цветаева, постоянно размышлявшая о процессе творчества, обогащает образ
чернила —>• кровь, включая его в фигуру хиазма И, удивленно подымая
брови, / Увидишь ты, что зря меня чернил / Что я писача — чернотою крови,
/Не пурпуром чернил (1, 534) В дальнейшем происходит усложнение этого
образа, который в подтексте появляется в следующих строках Вскрыла
жилы неостановимо, / Невосстановимо хлещет жизнь / < > /
Невозвратно, неостановимо, / Невосстановимо хлещет стих (2, 315)
В целом в поэзии начала XX века
наряду с традиционным
использованием образа крови при метафорическом назьшании и описании
заката, зари, например И в небе кровью выступит чакат (Ходасевич), Перед
ночью северной, короткой / И за нею зори - словно кровь (Гумилев),
22
происходит его усложнение по пути соотнесения с темой жизни, например
В сиром мороке в две жилы /Истекает жизнь (Цветаева, 2, 161), Вскрыла
жичы неостановимо, /Невосстановимо хлещет жизнь (Цветаева, 2, 315),
Ведь жизнь, как кровь, до облака пунцового / Пожаром вьюги озаряясь,
хлестала! (Пастернак)
В русской поэзии XVIII - начала XX века, и в частности в поэзии
Цветаевой, соматизмы чаще выступают не в качестве образа сравнения, а в
качестве предмета сравнения Очевидно,
самыми частотными при
описании человека в русской поэзии являются пары соматизмов глаза - очи
и уста — губы К числу распространенных и традиционных образов,
описывающих эти части лица, относятся звезды, цветы, огонь, драгоценные
камни очи — глаза — Звездой блестят ее глаза (Пушкин), Как юно-нетленные
звезды, Твои загораются очи (Фет), Две незабудки, два сапфира — / Ее очей
приветный взгляд (Фет), И юный огнь погас в глазах (Карамзин), Нет, не
агат в глазах у ней (Пушкин), уста - губы — Розы ль огнисты / В алых устах
(Державин), Грудь тихо, тайно волновалась, / И розы тлели на устах
(Карамзин), Ее уста, как роза, рдеют (Пушкин), Твои уста нежней иранской
розы (Лермонтов), Огнь — уста, / власы — златые (Державин), Когда ты
смеешься, / Румяные губы, / По блеску и краске, / Как яркий рубин
(Бальмонт)
У Цветаевой традиционные образы обогащаются благодаря их
тематическому расширению, выделению других признаков сопоставления и
преобразованиям тропов Тем самым они
выходят из автоматизма
восприятия и вызывают дополнительные ассоциации
очи - глаза Всходили и гасли звезды, / — Откуда такая нежность?/Всходили и гасчи очи
/У самых моих очей (1, 254), глаз не подняп и, не подняв, /Звезд не показал
— алмазных (3, 751), Вас притягивали луны /Двух огромных глаз (1, 180), Как
два костра, глаза твои я вижу (1, 481), Аквамарин и хризопраз / Синезеленых, серо-синих /Всегда полузакрытых глаз (1, 185), уста - губы - Чьи
уста, как рубины горели (1, 130), Уста, еще алее роз, / И цвета листьев — очи
(1, 201), Но губки розовей, / Чем алые кораллы{\, 150), Губки красные — что
розы /Нынче пышут, завтра вянут (1, 474)
Усложнение образов природы при описании человека у Цветаевой идет
по пути связи с темой внешнего мира Человек, а соответственно и его
телесный облик, воспринимается в контексте эпохи Отталкиваясь от
наиболее эстетически освоенных пейзажных образов, Цветаева обращается
к образам рельефа, которые у нее представлены в большом количестве Вижу
я по губам — извипиной, / По надменности их усиленной (1, 222), В печное
зарево раскрыв глаза, / Пустыни карие — твои глаза (2, 52), Вместо
глазниц — / Черные рвы (2, 100), Жерло заговорившей Этны — / Его
заговоривший рот (3, 8)
Обновление образов при характеристике человека, его частей тела и
лица в поэзии начала XX века связано не только с обогащением лексики
мира природы, но и с освоением образов материальной культуры Человек
начинает соотноситься с конкретными предметами
вещного мира
рот —> зубная щетка - Разит - и грязнее черных ворот / зубною щеткой
нетронутый рот (Маяковский), рот —> окошко - Рот, разверзавшийся дчя
23
пищи, как чюбопытного окошко (Хлебников), уста —> качели - Твои уста —
качечи пунные (Северянин) Цветаева также использует образы предметновещного мира при описании человека сердце —> ночник — Я забыла, что
сердце в вас — только ночник, / Не звезда! Я забыла об этом' (1, 175),
ладони —* книги — Раскрытые — как две страницы книги / Застыли вдоль
колен (1, 572), нос —* насос — Из носу / Кровь так и чъет, как из насосу
(3, 526)
В русской поэтической традиции, в том числе в поэзии Цветаевой,
встречаются отголоски языческих представлений о теле, традиции античной
философии и христианской мысли На языковом уровне это отражается
авторским переосмысление древних метафор мир - тело, тело - мир и
соответствующим образным употреблением соматической лексики Согласно
антропоморфной модели мира человек и мир едины и в точности повторяют
друг друга Вероятно, к этим мифологическим воззрениям относятся и
поэтические метафоры мир - тело и те по — дерево, реализованные
у Цветаевой соответственно в образах vup —• ушная раковина, ветви
~*руки, руки —> ветви, дерево —» тело, течо-* дерево, сердце —* сердцевина
В то же время у Цветаевой
находят отражения и античные
философские традиции, в частности представления платоников и гностиков о
том, что «душа человека заключена в его теле, как в мот иле», «тело же
томится в тюрьме мира»
Древнегреческая формула
sdma-sema
«тело-могила» реализована у Цветаевой в образах грудь --> могича,
тело —* тога, течо —* стойчо, течо —> трюм, течо —* дом,
тело —* котечьная, тело —> пещера
Трансформируется
в поэзии, особенно начала XX века, и
христианская модель тело-храм, которая реализуется у Цветаевой в образах
голова —* куполок, лоб —* купоч, чоб —> свод, сердце —* кочокол,
грудь —> колокол, лик —> иконка
Истоки многих образов сравнения тела человека с разнообразными
явлениями мира относятся к ветхозаветному тексту «Песнь Песней
Соломона» В поэзии Цветаевой немало образов, сходных с образами
«Песни Песней» Руки его — зочотые кругчяки, усаженные топазами (ПП) —
Бриллиантами обрызганы руки, / Два сапфира — us-под пепла кудрей
(Цветаева, 1, 242), Щеки его — цветник ароматный, гряды благовонных
растений (ПП) — Серебряной вОочъ округленной щечки, — / Серебряным
ручьем в до чине роз/ (Цветаева, 3, 405), стан твой похож на пальму (ПП) Хребтом - как тополь — статен (Цветаева, 3, 750), Уста его — сладость
(ПП) - Ваш нежный рот — сплошное целованъе (Цветаева, 1, 457)
В «Песни Песней» представлен целый ряд сравнений частей тела
с конкретными реалиями гчаза твои — озерки Есевонские, что у ворот
Батраббима, нос твой — башня Ливанская, обращенная к Дамаску, голова
твоя на тебе, как Кормил, вочосы твои, как стадо коз, сходящих с Галаада,
вид его подобен Ливану
В поэзия Цветаевой
соматизмы также
отождествляются с именами собственными Но увы< На этот детский /Рот
- Шираза лепестки< (1, 369), Очи - два пустынных озера, /Два Господних
откровения (1, 476), Раз Наксосом мне — собственная кость! / Раз
собственная кровь под колеей — Стиксом! (2, 176), В Лиру рук твоих вчю-
24
1
бившийся, /И в Лейлу твоих уст (2, 178), Разве что Нила короче /Было две
черных косы (2, 344), Соломонова пшеница — /Косы, река быстрая (3, 61)
М Цветаева продолжает развивать традиции предшественников и в
словесных портретах, которыми насыщена ее лирика
Мифологизации и символизации подвергается в поэзии Цветаевой
образ А Блока, представленный в традиции древнерусского житийного
описания человека В лирическом цикле «Стихи к Блоку» (1916 - 1921 гг)
«говорится о поэте как высшей и священной для М Цветаевой ценности»
[Зубова 1985, 47] Поэтому изображение Блока соответствует иконописной
манере, основанной на идее о господстве духовного начала над физическим
лик — Восковому, святому лику / Только издали поклонюсь (1, 290), Было так
ясно на лике его Царство мое не от мира сего (1, 295), глаза, очи, глазницы
- Голубоглазый — Меня сглазил Снеговой певец (1, 289), Очей синеватый
свинец (1, 297), Пустые глазницы Мертво и светчо (1, 298), Пустотою
безглазых статуй (1, 296), виски - Огромную впалость / Висков твоих вижу опять (1, 298), Височные ямы / Бессонная совесть (1, 298), рука.
перст, жилы -Вруку, бледную от лобзаний, /Не вобью своего гвоздя(\, 290),
И вдоль виска — потерянным перстом /Все водит, водит (1, 293), Вещие
вьюги кружили вдочъ жил (1, 295)
Образ С Эфрона в посвященном ему «диптихе» «Сергею ЭфронДурново» (1913)» выстраивается в поэтике арабеска [Осипова 2001] Как
водоросли Ваши члены, / Как ветви мальмэзонских ив / Так Вы лежали в
брызгах пены, / Рассеяно остановив / На светло-золотистых дынях /
Аквамарин и хризопраз / Сине-зеленых, серо-синих, / Всегда полузакрытых
глаз (1, 185) Изображение человеческого тела в стилистике гибких линий
и волнообразности — Как водоросли Ваши члены, растительная
экстравагантность - Как ветви мальмэзонских ив, экзотика драгоценных
камней — Аквамарин и хризопраз и синонимическое богатство цветовых
образов в описании глаз - Аквамарин (зеленовато-голубой камень) и
хризопраз (зеленый камень), Сине-зеленых, серо-синих наполняют портрет
эстетизмом, свойственным искусству начала XX века
В целом отдельные детали портрета человека в поэзии Цветаевой
отличаются вытянутостью форм рука, пальцы, ладони — И тихо золотилась
дыня /Под Вашей длинною рукой («Сергею Эфрон-Дурново» 1913, 1, 185),^
думаю о пальцах, очень длинных («Байрону» 1913, 1, 186), Я знаю — в
кипарисовых ладонях (1, 572), лицо и его очертания — Лорда Байрона в огне /
Тонкий профиль («Аля» 1913, 1, 189), Его чрезмерно узкое лицо («С Э » 1914,
1, 202), Продолговатый и твердый овал («Бабушке» 1914, 1, 215), Вас
передашь одной /Ломаной черной линией («Анне Ахматовой» 1915, 1, 234),
глаза, ресницы — Прелестные морщинки смеха / У длинных глаз («П Э »1914,
1, 206), Счишком длинными ресниц /Станут стрелы («Аля» 1913, 1, 190),
губы -Губ изогнутых и длинных («Аля» 1913, 1, 190), Извилина неярких губ
(«Подруга» 1915, 1, 222), Есть темные извипистые рты / С глубокими и
влажными углами («Подруга» 1915, 1, 227)
Наряду с утонченностью и изяществом, свойственным поэтическим
картинам в стиле модерна, «в портретах своих современников Цветаева
использует и средства героического эпоса» [Коркина 1990, 13] Жерло
25
заговорившей Этны — / Его заговоривший рот (поэма «Чародей» (1914),
запечатлевшая образ поэта-символиста Эллиса), Я думаю о том, как Ваши
брови / Сошлись над факечами Ваших глаз, / О том, как пава древней
крови / По Вашим жилам разбилась («Байрону» 1913, 1, 186), Так,
драгоценный и спокойный, /Лежите, взгляде и не даря, /Но взгляните — и
вспыхнут войны, / И горы двинутся в моря («Сергею Эфрон-Дурново» 1913,
1, 185), особенно характерна гипербола в портрете при характеристике глаз Поб крыльями распахнутых бровей — /Две бездны («С Э » 1914, 1, 202), И
было страшное сиянье /Двух темных звезд («П Э » 1914, 1, 206), Дымящие —
черным двойным жерлом — / Бочъшие глаза Абама («О первое солнце над
первым лбом'» 1921, 2, 20)
В ранних стихах Цветаева описывает свою лирическую героиню с
помощью традиционных метафор и сравнений, акцентируя внимание на
цвете уст, глаз и волос - И зелень гчаз моих, и нежный гочос, / И зочото
волос (1, 191), Уста, еще алее роз, / И цвета листьев - очи / И золото моих
волос / В воде еще зочоче (1, 201), на форме руки - Брасчет из бирюзы
старинной — / На стебельке / На этой узкой, этой длинной / Моей руке
(1, 192), И опустились и повисли / Две тоненьких моих руки (1, 201) и
туловища — Мои таг изнежен и устал, / И стан, как гибкий стержень
(1, 200), Есть в стане моем — офицерская прямостъ < > Недаром, недаром
черкесская талья
(1, 565)
В дальнейшем
словесный портрет
лирического Я дается метонимично, главным в описании является даже не
рука, а локоть Сутолочь, стоп! / Сердце, уймись' /Локоть - и поб /Локоть
— и мыспъ (2, 263) С помощью соматизмов чокотъ и лоб очерчена
характерная для поэта поза Образы локтя и лба лирической героини
станут рефренными в цикле «Стол» (1932 - 1935) Так будь лее бпагосчовен /Лбом, поктем, узчом кочен (2, 310), Лишь только б мои два локтя /Всегда
утверждали - даст (2, 312), И лоб — к столу / Подстатный, и локоть
под — / Чтоб лоб свой держать, как свод (2, 313) Здесь нет любования и
восхищения своей внешностью, свойственных портретам ранней лирики
Описание напоминает карандашный рисунок, в котором внимание с рук
переключается на локти, с глаз - на лоб, с туловища - на колени
В Заключении излагаются выводы исследования и намечаются
перспективы дальнейшего изучения соматической лексики в языке поэзии
Прежде всего, необходимо провести сравнительно-сопоставительный
анализ соматической лексики в поэзии авторов разных временных периодов
и эстетических установок по отношению к творчеству Цветаевой, что
позволит увидеть эволюцию этой лексики в истории русского поэтического
языка и особенности ее употребления у каждого конкретного автора
В
целом
исследование
поэтического
словоупотребления
представляется актуальным направлением современной лингвистики
На примере одной группы лексики можно показать систему употребления
конкретных лексических средств, их функциональную, семантическую,
стилистическую и экспрессивную подчиненность решению идейноэстетических задач автора, раскрыть связь языка поэта с вечными темами
бытия
26
Основные положения работы
отражены
в следующих
публикациях
1 Соматическая лексика в звуковых повторах (на примере поэзии
М Цветаевой) // Вестник Санкт-Петербургского государственного
университета Сер 9 Выл 3 4 1 - СПб Изд-во СПбГУ, 2007 С 6 9 - 7 4 (Журнал, рекомендованный ВАК России для публикаций
основных результатов диссертационных исследований)
2 «Ведомо мне в жизни рук многое » Семантика слова рука в
поэтическом языке М Цветаевой // Материалы XXXI Всероссийской
научно-методической конференции преподавателей и аспирантов
Вып 13 Стилистика Функциональные разновидности русского языка
- СПб Изд-во СПбГУ, 2002 - С 1 9 - 2 7
3 «Поэтическая анатомия» М Цветаевой // Марина Цветаева Эпоха
Культура
Судьба
X
Международная
научно-тематическая
конференция ( 9 - 1 1 октября 2002 года) Сборник докладов - М
Дом-музейМ Цветаевой, 2003 —С 310-322
4 Парадигмы образов частей тела в поэтическом язьпсе М Цветаевой //
Материалы XXXII Международной филологической конференции
Вып 21 Функциональные разновидности русского языка - СПб Издво СПбГУ, 2003 - С 1 0 - 1 7
5 Парадигматика и синтагматика слова сердце в языковой системе и в
поэтическом употреблении М Цветаевой // Гуманитарные науки и
гуманитарное образование Сборник статей - СПб Изд-во «Береста»,
2003 - С 243-247
6 Соматическая лексика в поэзии М Цветаевой (книга «После России») //
«Чужбина, родина моя'» Эмигрантский период жизни и творчества
Марины Цветаевой
XI Международная научно-тематическая
конференция ( 9 - 1 1 октября 2003 года) Сборник докладов - М
Дом-музей М Цветаевой, 2004 - С 498 - 506
7 Стилистика соматизмов в поэзии М Цветаевой // Гуманитарные науки
и гуманитарное образование история и современность - СПб
Изд-во «Береста», 2005 - С 234-236
8 Соматическая лексика М Цветаевой на фоне русской поэтической
традиции // Гуманитарные науки и гуманитарное
образование
Сборник статей Вып 3 - СПб Изд-во «Книжный дом», 2006 С 216-219
Подписано к печати 09 10 2007 Формат бумаги 60X84 1/16
Бумага офсетная Печать ризографическая
Объем 1,5 уел п л Тираж 100 экз Заказ 4071
Отпечатано в отделе оперативной полиграфии НИИХ СПбГУ
с оригинал-макета заказчика
198504, Санкт-Петербург, Старый Петергоф, Университетский пр 26
