Содержание Введение……………………………………………………………………. 3 1. Первобытная община и тотемизм………………………………….……. 4 2. Культ мертвых ……………………………………………………………. 7 3. Магия и религия…………………………………………………………10 4 . От животного-родича к животному-предку……………………….……14 5. Брачные и пищевые запреты …………………………………………...19 6. От животного-тотема к животному-богу……………………………... 22 7. Языческие верования восточных славян……………………………… 24 Заключение………………………………………………………………….37 Список литературы…………………………………………………………38 Введение Существует пять основных наук, с помощью которых мы изучаем религию первобытного общества, ее возникновение и дальнейшее развитие: археология доисторического времени, которая изучает памятники, могильники, местность, где они находятся, и особенно орудия труда отдаленных эпох и те изменения в образе жизни людей, к которым вело постепенное совершенствование орудий; антропология, занимающаяся проблемой видоизменения биологического типа человека во взаимосвязи с преобразованиями структуры общества на протяжении ряда сменявших друг друга исторических эпох; лингвистика, позволяющая выявлять различные периоды истории человечества, отраженные в языковых формах, письменных или устных; фольклористика, исследующая легенды, мифы, обычаи и традиции, подлинную литературу слаборазвитого в культурном отношении общества; палеонтология и этнография, единственные науки, к которым обычно прибегают при изучении истоков религии. Работа по истории первобытного общества Льюиса Генри Моргана «Древнее общество» явилась отправным пунктом для целой серии этнографических изысканий. Выводы, которые Маркс и Энгельс сделали на основании обстоятельного труда Моргана, особенно известная работа «Происхождение семьи, частной собственности и государства», опубликованная Энгельсом в 1884 году, были подтверждены в более поздних трудах Г. Чайльда, Д. Томсона, С. А. Токарева и других советских исследователей. 2 Этнографические данные, при достаточно серьезном и обдуманном их использовании, имеют большое значение также для выяснения одного из основных свойств религиозной идеологии — устойчивости ее пережитков в сменяющих друг друга фазах развития общества. 1. Первобытная община и тотемизм На протяжении всего доледникового периода люди жили небольшими группами из десяти — двенадцати членов. Современные социологи назвали эти группы первобытной ордой и затем выделили две основные стадии ее существования — состояние дикости и состояние варварства. В эту эпоху не существовало разделения труда, господствовало беспорядочное половое общение, не было ни вождей, ни каких-либо социальных связей между членами орды. Экономика орды складывалась исключительно из присвоения, а не из производства. Люди собирали ягоды и плоды, моллюсков и насекомых. Лишь изредка они охотились на мелких животных. Человек еще не был в состоянии осознать свои связи с другими людьми и с природой и не мог, следовательно, отразить эти связи в какойлибо форме религиозных представлений, хотя бы наиболее элементарной и примитивной. «Для того чтобы могла возникнуть религия, необходима была более широкая общественная база, более сложные общественные отношения». Сущность религии должна быть выявлена в формах материального мира, которым соответствует каждая фаза идеологического развития человека. Представления первобытного человека о сне и сновидении, о смерти объясняют происхождение религиозных вымыслов, ранних представлений о душе. Но для потребовалось того, чтобы образование эти представления «первобытной могли общины», возникнуть, сменившей первоначальное полуживотное состояние. Этот переход характеризовался открытием ряда орудий труда. К случайному сбору пищи прибавилась 3 организованная, хотя еще и примитивная форма охоты и рыболовства. Понадобилось, наконец, чтобы люди перешли к полуоседлой жизни в разного рода убежищах и пещерах, где они могли размышлять о являющихся в сновидениях животных и людях как о своих «двойниках» и задумываться над тайнами смерти. Мощные атмосферные и геологические потрясения ледникового периода загнали людей в пещеры и способствовали поискам новых средств защиты и поддержания жизни. Люди научились поддерживать случайно возникающий огонь, затем узнали, как высекать искры, чтобы самим зажечь его. Началась обработка камня для получения орудий охоты. По-прежнему сообща охотились на огромных животных — мамонтов, гигантских носорогов, доисторических оленей, которых холод гнал к местам обитания человека. Совместно захваченная добыча являлась общей собственностью. Лишь когда были изготовлены более совершенные орудия, такие, как топор с двумя остриями, стрелы, копья с первыми металлическими наконечниками щи, наконец, бронзовый топор, началась охота и зародилась также идея обладания, которая от вещей переходит на людей и знаменует переход от первобытного коммунизма к новому типу экономики, основанному на частной собственности. О существовании религиозной жизни в наиболее древние периоды истории нам свидетельствуют лишь немногие внешние признаки, которые подчас весьма трудно истолковать. Зародившиеся в первобытном экономических и социальных условий обществе в силу определенных многочисленные обряды перешли затем — без изменений или с незначительными нововведениями — в религию последующих эпох. Достаточно вспомнить обряды посвящения, которые «сохранились в форме христианских таинств, священную весеннюю трапезу мбанбъума, или интичиума, племени грунта в Центральной Австралии, имеющую все основные признаки причастия, назначение и церемонии похорон, 4 сохранившиеся до наших дней, хотя и без своего прежнего магического, смысла, обычаи траура и т. п. Эпоха первобытного общества растянулась на многие десятки тысяч лет, начиная с первого периода каменного века, или раннего палеолита, когда жил человек, получивший имя неандертальца, и вплоть, до бронзового века, охватывающего второе тысячелетие до нашей эры. Следы первобытного общества сохранились у народов, еще живущих в полудиком состоянии, например у австралийцев. Следует, однако, учесть, что выводы нашей официальной этнографии, изучающей жизнь таких народов в современных условиях, нельзя принимать без оговорок, так как на ней слишком сказывается соприкосновение с более развитыми формами общества. Первобытное общество еще не знает деления на противостоящие друг другу классы и, следовательно, не имеет никакой государственной организации. Его объединяют кровнородственные, половые, возрастные связи, притом эти связи возникают только в силу зависимости, обусловленной специализацией некоторых возрастных групп в изготовлении и использовании примитивных орудий охоты и рыболовства. Естественно, что и религия той древнейшей эпохи коллективной жизни человека основана на представлениях о родстве, о различиях пола и возраста, перенесенных в мир несуществующих, вымышленных отношений, в которых выражено бессилие человека перед природой, его неуверенность в завтрашнем дне. Эта мистическая родственная связь по крови и племени выражена в термине «тотем» или «тотам», что на древнем альгонкинском наречии одного из индейских племен Северной Америки значит «родство с братом» или «с сестрой». Термин этот был впервые применен в 1791 году для обозначения религиозных представлений, свойственных смутным и противоречивым проявлениям социальной жизни клана. Тотемизм, который связывает между собой членов наиболее древних социальных групп посредством священной мифологии и системы обрядов искупления, гарантируя людям существование и единство, является первой 5 формой религии человеческого общества, возникшей в период нижнего палеолита, и именно его необходимо изучать, чтобы объяснить обряды, мифы и обычаи первобытного общества начиная с неандертальской эпохи. 2. Культ мертвых Почти все трактаты об истории религии начинают изложение религиозных верований первобытных людей с того, что обычно принято называть культом мертвых. Однако, хотя обычай захоронения мертвых и представляется древнейшим, а может быть, даже восходит к самым истокам доисторических времен, возможно к последнему межледниковому периоду, то есть к 180-120 тысячелетиям до н. э., ничто не дает нам основания утверждать, что он с самого начала связан с верой в существование души покойного и с обязанностью почитать умилостивлять ее посредством определенных обрядов. Различие между материей и духом, а следовательно, и между душой и телом незнакомо первобытному обществу. Представление об этом различии зарождается только тогда, когда человеческая семья, по выражению Энгельса, «раскалывается» и организация общества, основанная на равном распределении работы, уступает место общинно-родовому строю, основанному уже на разных видах частного накопления и первых классовых различиях. Археологические данные о доисторической эпохе и этнографические исследования подтверждают, что обычай погребения мертвых первоначально отвечает лишь одной потребности обеспечить покойному продолжение его материального существования. Труп укладывали навзничь между двумя каменными плитами или располагали его свернувшимся в клубок, с подвернутыми ногами в позе спящего человека, одетого в его обычные одежды. Рядом с ним складывали его оружие и различные предметы обихода. 6 Вполне вероятно, что этот обычай определил развитие примитивной обработки камня и дал толчок первичным проявлениям искусства. Люди считали, что умерший продолжает жить. Поэтому его останки окрашивали в красный цвет. Охота уже порождала идею о связи жизни с кровью. Во время похорон тело покойника окрашивали жидкой или порошкообразной красной охрой. Обнаруженные во многих погребениях останки хранят очевидные следы этого обряда. Впрочем, подобный обычай сохранился до наших дней. У некоторых народностей и поныне мертвых опускают в гроб, окрашенный в красный цвет или покрытый материей того же цвета. Перед тем как поместить в соборе Св. Петра прах великого понтифика, его выставляют в гробу, обернутом в красное сукно. Обычный знак траура в наше время — черный цвет, изредка белый (например, у негров банту). Этот обычай совсем иного происхождения. Когда родилась идея чистого и нечистого и мертвым начали приписывать вредоносную силу, возникла потребность помечать определенным цветом предметы, людей и места, которые, как опасался человек, носили следы постоянных или случайных прикосновений покойного. Отсюда изменение одежд и убранства, которое совершается в период траура. Чтобы вернуться к обычной жизни, первобытный человек должен был также подвергнуться определенным очистительным обрядам. В открытом в окрестностях Ментоны доисторическом могильнике, в том месте, где должны были быть рот и нос погребенного, обнаружили углубление, заполненное красным порошком. Благодаря жизненной силе, которую приписывали охре, умерший мог «дышать». В других случаях труп хоронили вблизи костра, чтобы покойнику не пришлось страдать от недостатка тепла, необходимого для поддержания жизни. Той же цели служили приношения пищи и питья и статуэтки животных, захороненные вместе с трупом.. Очевидно, и животных убивали и хоронили вместе с человеком, полагая, что они еще будут ему полезны. В гроте Шапель-о-Сэн, во Франции, 7 недалеко от могилы нашли кости животных. Впрочем, это могли быть остатки похоронного пиршества, которое происходило тут же в расчете, что и умерший принимает в нем участие. Ясно, во всяком случае, что вплоть до конца эпохи первобытного общества нет никаких убедительных признаков человеческих жертвоприношений. Об этом обычае, свойственном всем без исключения народам древности, существует научная литература, обильно уснащенная фактами и подробностями, которые, однако, далеко не всегда истолковываются достаточно критически. Первобытное общество уже разлагалось, и начали формироваться классы с разделением людей на сословие имущих и на порабощенную рабочую силу, когда людей, мужчин и женщин, начали хоронить живыми или убивать при погребении их хозяев (или вдов — при похоронах их мужей, причем интересно отметить, что в период матриархата не отмечено примеров погребения мужчин, убитых на похоронах их жен, поскольку в эту эпоху еще не существовало собственности на супруга). В более позднюю эпоху, которую характеризует возникновение частной собственности и классового расслоения, совершались известные нам человеческие жертвоприношения, начиная с обычаев ацтеков в Мексике и племени майя в Юкатане и Гватемале и вплоть до финикийцев, семитских народов в целом, в том числе еврейских племен в Палестине. Правда, в более ранние периоды мы встречаем следы обрядового каннибализма, который вплоть до наших дней был распространен среди всех первобытных народов. Из черепа умершего (как об этом свидетельствует так называемый «череп Цирцея») или черепов убитых животных посредством особой, порой весьма сложной операции извлекали мозг; затем его поедали, чтобы приобрести определенные качества. Но все это не имеет ничего общего с человеческими жертвоприношениями. Мысль принести одного человека в жертву другому в момент его смерти не могла зародиться прежде, чем какие-то люди еще при жизни не были «принесены в жертву» другим 8 людям на основе их подчинения и порабощения. Итак, в древнейшие времена обычай хоронить мертвых не имеет подлинно религиозного содержания. Материальная жизнь продолжается, как считали первобытные люди, и в могиле. Загробная жизнь «духа» еще не существует в сознании людей. 3. Магия и религия Прежде чем перейти к детальному описанию тотемизма, следует определить настоящее место другого явления. На него обычно опираются при попытках отделить религиозную веру от народных предрассудков, представляя в качестве более высокого «момента» духовной жизни, независимого от региональных условий той или иной исторической эпохи. Речь идет о взаимосвязях между магией и религией и якобы существующем различии между ними. На самом же деле немыслимо полностью разделить понятия магии и религии. Каждый культ включает магическую практику: всякие молитвы, начиная с первобытных и вплоть до современных религий, есть, по существу, форма наивного и иллюзорного воздействия на внешний мир. Невозможно противопоставлять религию магии, не порывая с наукой. Установившиеся с незапамятных времен отношения между человеком и природой всегда имели двоякий характер: господство всесильной природы над беспомощным человеком, с одной стороны, и с другой — воздействие на природу, которое человек стремился осуществлять, пусть - даже в ограниченных и несовершенных формах, свойственных первобытному обществу, — используя свои орудия труда, свои производительные силы, свои способности. Взаимодействие этих двух лишь внешне несопоставимых сил определяет развитие своеобразных приемов, посредством которых первобытный человек стремился оказать вымышленное им влияние на природу. Эти приемы, собственно, и являются магической практикой. 9 Имитация приемов охоты должна способствовать успеху самой охоты. Прежде чем идти на поиски кенгуру, австралийцы ритмично танцуют вокруг рисунка, изображающего столь желанную добычу, от которой зависит существование племени. Если жители Каролинских островов хотят, чтобы новорожденный стал хорошим рыболовом, они стараются привязать его только что обрезанную пуповину к пироге или челноку. Народ айну, коренное население Сахалина, Курильских островов, а также японского острова Хоккайдо, ловит маленького медвежонка. Его вскармливает своим молоком одна из женщин клана. Через несколько лет медведя душат или убивают стрелами. Мясо затем сообща поедают во время священной трапезы. Но перед ритуальным жертвоприношением медведя молят поскорее вернуться на землю, дать себя изловить и продолжать таким образом кормить группу вырастивших его людей. Таким образом, по происхождению колдовская практика не противоположна религии, а, напротив, сливается с нею. Верно, что магия еще не связана с какими-либо привилегиями социального характера (в первобытном обществе все могут попробовать «оказать давление» на силы природы). Однако очень рано начинают выдвигаться отдельные члены клана, претендующие на обладание особыми данными для этого. С появлением первого «чародея» возникает и понятие «жрец». Все это — неоспоримые признаки формирования религиозной идеологии. Мы уже отмечали, что первобытное общество характеризуется наивноматериалистическим пониманием жизни, природы и социальных отношений. Элементарные потребности первых людей, всем владевших сообща и незнавших частного присвоения средств к существованию, равномерно удовлетворялись или не удовлетворясь. История природы и история людей сливались воедино: вторая как бы продолжала первую. 10 Основное противоречие между человеком и силами природы, лежащее в основе первобытного общества, само по себе не достаточно, чтобы объяснить появление идеи потустороннего и тем более представления о «зле», «грехе» и «спасении». Коренящиеся в различиях родства, возраста и пола противоречия не имеют еще классового характера и не породили никакой формы подлинно религиозного ухода ограничений, которые от жизни. новая Потребовалось структура общества осознание наложила людьми на их повседневную жизнь, чтобы вместе с разложением общества на классы возникла также потребность в некоем «духовном» элементе (как принято выражаться в теологической и идеалистической философии), противостоящем, природе, телесному, материальному. Строго говоря, первые формы религиозности даже не могут быть признаны проявлениями ритуальной практики, основанной на каком-либо «сверхъестественном» представлении и тем самым противопоставленной нормальным житейским обычаям человека. Отношения между людьми и их тотемом — животным, растением или явлением природы — не выходят за пределы примитивного материалистического миропонимания со всеми, характерными для него нелепостями, которые сохраняются и удерживаются в верованиях последующих эпох. Сама магия вначале представляется своего рода материальным давлением человека на природу или общество для получения определенных ощутимых результатов. Коллективная жизнь сама собой не могла «объективно проявиться в мифе и обряде», как утверждают различные представители французской социологической школы от Дюркгейма до Леви-Брюля. Общество без социальных противоречий никогда не могло дать начало религиозному «отчуждению». Когда первобытная община, основанная на равном участии ее членов в получении и присвоении продуктов, распадается и уступает место режиму частной собственности, для этого периода религиозные представления людей не шли дальше воображаемых связей первобытной группы с определенными 11 животными или растениями, которыми питались ее члены (такими так заяц, черепаха, дикобраз, кенгуру, кабан, орел, медведь, олень, различные виды ягод и трав, деревья). Но расслоение семьи и появление классов привели к раздвоению идеологии, имевшему исключительное значение, и дали начало различным взглядам на природу, с одной стороны, и, с другой — на мир явлений, которые отныне были признаны сверхъестественными. 12 4 . От животного-родича к животному-предку Тотемизм — наиболее древняя форма религии, которую мы знаем в истории человечества до эпохи возникновения классов. Что в точности означает «тотем»? Это слово, как мы уже видели, первоначально означало родственную связь между членами, определенной группы людей и их предполагаемым или фактическим родоначальником. Позже эта родственная связь была распространена на животных и растения, которые служат данной группе для поддержания существования. Само это расширение представлений является определенным религиозным процессом. Из представления о тотеме со временем разовьется культ животных, растений и природных явлений, которые определяют жизнь человека. Часто утверждают, что тотемизм нельзя считать религиозным явлением, поскольку мифический родич и покровитель группы еще не признается стоящим над человеком и не отождествляется с каким-либо божеством. Сторонники этой точки зрения, которую поддерживают теологи и некоторые ученые-рационалисты, попросту не принимают во внимание, что процесс утверждения идеи высшего существа и тем более персонифицированного божества не мог начаться до того, как в обществе стали преобладать привилегированные группы, сложились руководящие слои, общественные классы. В обществе с разделением труда на основе родственных отношений и возрастных различий отношения родства, естественно, становятся основным типом религиозных связей. Животное, от которого зависит снабжение пищей клана, в то же время рассматривается как родич группы. Члены данного клана не едят его мясо, точно так же как мужчины и женщины одной группы 13 не вступают друг с другом в брак. Этот запрет выражен в слове полинезийского происхождения — «табу» («тапу»), которое впервые услыхал мореплаватель Кук в Танге (1771 год). Первоначальное значение этого слова — отделенный, удаленный прочь. В первобытном обществе табу — все, что таит в себе, по представлению первобытного человека, опасность. Табу налагается на больных, на трупы, на чужеземцев, на женщин в определенные периоды их физиологической жизни и вообще на все предметы, которые, как кажется первобытному человеку, имеют необычайный характер. Позже в ту же категорию войдут племенные вожди, монархи и жрецы. Все то, что табу, неприкасаемо и несет в себе заразу; впрочем, эти представления породили некоторые оздоравливающие и очищающие запреты. Все эти верования находят объяснение в различных формах реальной жизни и общественных отношений, действие которых люди испытывали на себе. Не религия породила идею чистого и нечистого, святого и мирского, дозволенного и запрещенного, а общественная практика, которая создала отраженный мир легенд и обрядов, названных священными. Но, появившись на свет, эти представления проделали путь самостоятельного развития. И тот вывод, что к тем или иным представлениям привел образ жизни людей и способ производства, а не их образ мыслей, вовсе не означает пренебрежения конкретным значением идеологии или объяснением вопросов религии простыми экономическими справками. Кто из исследователей первобытного общества сможет отрицать решающую роль общественных производственных отношений? Группа людей живет охотой, которая повсеместно была обязательным этапом развития общества. Но, чтобы настичь добычу, необходимо владеть исключительно сложным охотничьим искусством, идеологическое отражение которого можно видеть в так называемых обрядах посвящения, к которым пока допускаются только мужчины. Это — очищение, посвящение и введение юноши в число охотников (или ловцов рыбы). 14 В ходе обрядовых празднеств, нередко длящихся неделями, посвященный символически умирает, чтобы возродиться к новой жизни и быть в состоянии выполнять свои обязанности по отношению к обществу. Мы еще далеки от представлений об искуплении и спасении, возникающих только в эпоху наивысшего развития рабовладения, когда неосуществимое на земле спасение было перенесено в сферу вымысла, в мир потустороннего. Но переход юноши в более ответственную категорию в связи с его возрастом или приобретенными им навыками несет в себе зародыш идеи тех обрядов, которые позже разовьются в религии «мистерий» и в самое христианство. Бессильный перед лицом природы и коллектива, первобытный человек отождествляет себя с животным-предком, со своим тотемом, посредством сложных и нередко мучительных церемоний, что в конечном счете увеличивает его зависимость от природы и общественного окружения. Из обряда, из деталей культа возникает мало-помалу стремление истолковывать действительность с точки зрения мифа и предания. При восстановлении процесса развития первых форм религиозной идеологии всегда необходимо остерегаться приписывать человеку заботы и верования, которые могут возникнуть лишь в последующих фазах развития общества. Спору нет, когда мы стремимся судить об обычаях и взглядах, относящихся к эпохе, в которой еще не существовало эксплуатации человека человеком, нам трудно избавиться от груза старых, накопленных тысячелетиями представлений, которые отражаются в самом языке, на котором мы говорим обо всех этих вопросах. Это так же трудно, как описать сейчас, даже в общих чертах, те изменения, что произойдут в характере, морали и уме людей с исчезновением классов и установлением общества, где свобода и равенство не будут, как теперь, сомнительными выражениями. Когда, например, мы говорим о культе, мы вводим понятие, которое не могло иметь смысла на древнейшей стадии развития человеческого общества. 15 Ведь и этимологически идея культа связана с практикой возделывания земли и предполагает общество, в котором производственные отношения уже основываются на примитивной форме земледелия и на соответствующем разделении труда между старыми и молодыми, особенно же между мужчинами и женщинами. Именно женщинам племя поручало в этот период помимо приготовления пищи полевые работы, выращивание фруктов и растений, в то же время мужчины по-прежнему занимались охотой. К этому периоду истории первобытного общества относится выдвижение женщины в обществе, характеризующее эпоху матриархата. Следы этой эпохи сохраняются не только в религиозной жизни, в народных традициях и в языке, но и в обычаях многих народностей нашего времени: на Малаккском полуострове, в Индии, на Суматре, в Новой Гвинее, у эскимосов, среди нильских племен, в Конго, Танганьике, Анголе и в Южной Америке. Эпоха матриархата объясняет, почему известным нам наиболее древним обрядам плодородия свойствен прежде всего культ женщины или атрибутов женщины (схематические изображения деталей анатомии женщины, магические вульварные культы и т. д.). Но прежде, чем принудить землю покориться воле обрабатывающего ее человека, общество пережило период сбора средств существования, которым все занимались на равных правах, период охоты, скотоводства и пастушества. Пока разделение труда совершалось в рамках возрастных и родственных отношений, связь между индивидом и тотемом не могла еще приобрести характера подлинного культа. Каждая группа людей в пределах более крупного объединения — термины клан и племя предполагают уже достаточно развитую социальную организацию — специализируется в охоте на определенное животное: вепря, оленя, змей, медведя, кенгуру. Но в обществе, где отдельный человек зависит от других в добыче пропитания, это животное в конце концов перестает 16 отделяться от самой группы — оно становится его символом, его покровителем, наконец, предком. Сложные церемонии постепенно превращают представление о биологической связи в связь воображаемую. И мало-помалу из подобных представлений возникает культ предков, который возможен при значительно более высокой степени социальной дифференциации и сохранился у различных народностей Индии, Китая, Африки и Полинезии. Человек определенной тотемической группы обходится со своим животным-предком с особенной почтительностью. Те, к примеру, что охотятся на медведя, избегают есть его мясо, по крайней мере в период священного поста, но кормятся дичиной, добытой охотниками других групп, у которых другой тотем. Общность людей, сформированная на месте распавшейся первобытной орды, походит на обширный кооператив, в котором каждый должен заботиться о пище для других и в свою очередь зависит от других в получении средств существования. Так социально-экономические в своей основе факторы объясняют странные обычаи и запреты, для истолкования которых часто прибегают к самым фантастическим домыслам. 17 5. Брачные и пищевые запреты Рассмотрим правила экзогамного брака, практикуемого, как показывает само слово, за пределами маленькой группки, к которой принадлежит первобытный человек. Может быть, закон экзогамии1, строжайше воспрещающий половые союзы внутри данной группы, представляет собой, как многие утверждают, стихийное средство защиты от опасностей кровосмешения? Или же это просто официальное освящение древнейшей формы умыкания женщины? Рассуждающие таким образом явно приписывают первобытному человеку идеологические процессы, которые развились лишь в более близкие к нам времена. Человек одной тотемической группы ищет супругу в других группах (при этом всегда в пределах более широкого социального объединения, в которое эти группы входят, так как об экзогамии можно говорить только по отношению к клану, в племени существует только эндогамия2). Это зависит прежде всего от того, что расширение таким путем родственных отношений приводит к значительному улучшению средств существования. Проще говоря, отдать из клана женщину в жены члену другого клана означает обеспечить себе новый вид питания. Этот стимул сохранялся, пока существовал запрет питаться мясом своего дикого родича — тотема. 1 Экзогамия (от греч. ехо — «вне» и gatnos — «брак») — обычай, запрещающий браки внутри определенной группы людей. 2 Эндогамия (от греч. endon — «внутри» и gamos — «брак») — обычай, запрещающий браки вне определенной группы людей. 18 Благодаря экзогамии все еще незначительная и изолированная человеческая группа становится более многочисленной, оставаясь при этом внутренне сплоченной. Подобная же картина выясняется при изучении различных пищевых запретов. Историки религии до сих пор продолжают спор о происхождении обычая не есть свиного мяса, пытаясь решить, от арабов идет ли он или от законопослушных евреев. Запрещение есть свиное мясо проистекает попросту из того факта, что в какой-то определенный период своего развития семитские народы переживали, как и все прочие народы, эпоху тотемизма и изначально считали свиней и вепрей своими животнымиродичами, священными животными. Соответственно они были табу для всех охотников. Впоследствии представление об этом древнейшем явлении было утрачено, но запрет сохранился и был узаконен религией, а для его оправдания изобрели фантастические обоснования. Христианская обрядность полна символики и преданий, касающихся целого ряда различных животных, вошедших в фонд поэзии, искусств и часто также в теологические учения. Агнец и пастырь, чудесный лов рыбы в преданиях обитателей катакомб и первых апологетов христианства, отождествленная со «святым духом» голубка, сказание о змее-искусителе — все это темы, которые ныне стали неотъемлемой частью христианского вероучения. Но они же встречаются и во множестве других религий и не являются одним только порождением богатого поэтического воображения. Искусство впоследствии обработало реальный материал того периода истории общества, когда все эти животные находились в определенных отношениях с людьми. Чтобы объяснить зарождение этих символов, мы должны всегда обращаться к фазе тотемизма. На деле же, прежде чем войти в христианскую символику, рыба была тотемом различных палестинских племен, промышлявших рыбной ловлей. С 19 переходом к более развитым формам общественной жизни этот тотем преобразовался в персонифицированного бога. Божества с головой рыбы часто встречаются во многих других религиях той же эпохи. Подобным же образом можно истолковать христианский мотив голубки — «священного» животного в Малой Азии и у ряда славянских племен — или змеи, которую израильтяне района пустыни почитали как символ таинственного божества, иногда отождествляемого со «злой силой», а также упоминания о баране, агнце и козлище. Известна древняя тотемическая традиция «козла отпущения», которая вновь оживает в истории еврейского народа: животное, обремененное грехами целого пле Чтобы объяснить зарождение этих символов, мы должны всегда обращаться к фазе тотемизма. На деле же, прежде чем войти в христианскую символику, рыба была тотемом различных палестинских племен, промышлявших рыбной ловлей. мени, отягченное всем, что рассматривается как нечистое, изгоняется из поселения в пустыню, где издыхает, тем самым племя избавляется от проклятия или наказания. И вот на этой стадии мы уже встречаем глубокие изменения, происшедшие в структуре общества. 20 6. От животного-тотема к животному-богу Вполне возможно, что особенные заботы по отношению к животномутотему способствовали приручению и выращиванию отдельных животных. В самом деле, для магических обрядов, способствующих охоте, и для ритуальных трапез, которые в конце концов превратились в коллективное причастие верующих,— для всего этого необходимо было иметь под рукой, в клетках или специальных загонах, «священных» животных. Если это объяснение верно, мы сталкиваемся с одним из типичных случаев обратного воздействия на экономическую структуру возникшей из нее идеологии, в какой-то мере изменяющей первоначальные производственные отношения. Несомненно, однако, что переход от первого фазиса общества, основанного на охоте, к скотоводству и ранним формам земледелия определяется не религиозными мотивами, а развитием новых орудий труда и формированием новых экономических и общественных отношений между людьми. Возникновение земледелия, последовавшее вслед за открытием первых грубых земледельческих орудий для обработки земли, означало распад и уничтожение культов, основанных на тотемизме. На смену магическим танцам, которые должны были способствовать успешной охоте, пришли различные обряды плодородия, вульварные и фаллические культы, которые еще не представляли собой ничего скандального или вакханального, а попросту считались благоприятными для плодородия полей. Поклонение животному-предку мало-помалу растворяется в поклонении природе. Это очень медленный процесс, в котором различаются отдельные этапы. Не все тотемы были животными. Бедность фауны в некоторых районах и быстрое увеличение количества объединенных между собой групп людей уже приводили и ранее к использованию отдельных органов или частей тела животных в качестве суррогатов тотема. Таковы, например, ягодичные 21 утолщения кенгуру (в Австралии) или хвосты ряда животных. В других случаях тотемом постепенно, путем ассимиляции становились травы, овощи, растения. Когда же мы обнаруживаем использование в качестве тотемов неодушевленных предметов или явлений природы, это означает, что в недрах общества начались существенные изменения. Возникает новая форма разделения труда между группами охотников; появляется специализация, лежащая в основе ремесла; начинается возделывание земли, и солнце, ветер, дождь, луна, облака приобретают все большее значение в жизни общества. Животное-предок, пока еще в свойственном ему образе зверя, начинает приобретать качества, характерные для явлений природы. Превратившийся в пастуха и земледельца человек чувствует себя в новых отношениях с атмосферными явлениями, которые постоянно воздействуют на его труд. Тотем все чаще переносит свое местопребывание с земли ввысь — на небо, в горы, облака. Зарождаются олицетворенные силы, которые, как кажется человеку, главенствуют в развитии жизни и общества. Здесь мы обнаруживаем другой, производный процесс. Одновременно с возникновением новых форм труда и организации общества зарождается частная собственность, появляются классы и возникает режим эксплуатации человека человеком. Преобразование животного-тотема в животное-божество, которое может также причинять зло и потому должно быть обезврежено и умилостивлено,— это религиозное отражение новой общественной структуры, основанной на дискриминирующей власти касты, вождя, руководящего слоя. 22 7.Языческие верования восточных славян Эпохе военной демократии и раннему классовому обществу у восточных славян соответствовала так называемая языческая религия. Этим термином принято обозначать религиозные представления, возникшие ещё, повидимому, во времена палеолита и, естественно, видоизменявшиеся и развивавшиеся вместе с развитием общества. По словам Б.А. Рыбакова, славянское язычество являлось частью огромного общечеловеческого комплекса первобытных воззрений, верований, обрядов, идущих из глубин тысячелетий и послуживших основой для всех позднейших мировых религий. Что же собой предшествующий конкретно принятию представляло Русью язычество христианства, и в почему период, после многовекового поклонения языческим богам понадобилось этих богов дискредитировать, уничтожить, заменить чуждым народному пониманию культом? Ещё во времена Киевской Руси церковники активно внедряли в массы мысль о том, что языческая религия была каким-то гнусным явлением и народ, исповедовавший ее, пребывал в темноте и невежестве. Великий киевский князь Владимир Святославич, обладавший якобы высокими нравственными гуманными свойствами и тонким чутьем, сумел разобраться в недобром существе язычества. Уничтожив языческих идолов и заставив население своей страны креститься, он сделал великое дело — извлёк подвластных ему людей из царства мрака. После принятия христианства языческие верования и те, кто их исповедовал, стали беспощадно преследоваться. «Гуманные христиане» вешали язычников на деревьях, рубили безоружных, людей топорами, сжигали языческих волхвов на кострах. Подвергались уничтожению те произведения, в которых содержались какие-либо сведения о прежних верованиях восточных славян. Правда, иногда в некоторых церковных книгах 23 появлялись отрывочные сведения о старинных верованиях и древних обычаях. Однако они предназначались не для широкого круга читателей, а для господствующих сословий, и в первую очередь для духовенства, которому служили в качестве руководства в активной борьбе с пережитками язычества. С помощью этих немногочисленных сведений ученым и удалось в какой-то мере восстановить основные положения языческой религии. Как и любая другая религия, славянское язычество являлось фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных. Возникнув в глубокой древности, когда только ещё начало формироваться человеческое сознание, славянское язычество не было чем-то застывшим и окостеневшим. Как показали исследования ученых, оно прошло четыре этапа. На первом этапе славяне приносили жертвы «упырям и берегыням», на втором — Роду и Рожаницам, на третьем начали поклоняться «проклятому богу Перуну и Хърсу и Мокоши и Вилам», на четвертом, уже после принятия христианства большинством населения Руси, язычники продолжали поклоняться как Перуну, возглавлявшему весь комплекс языческих богов, так и Роду и Рожаницам, возникшим в их сознании в более раннее время. Для нас наибольший интерес представляет эпоха, предшествующая принятию Русью христианства. Поэтому в данном разделе мы и коснемся только наиболее характерных черт язычества в период зарождения и становления классового общества. Языческая религия возникла как результат полной зависимости древнего человека от сил природы. Одни природные явления помогали ему в его производительной деятельности, другие, напротив, тормозили ее, уничтожали все то, что было создано человеческими руками. В VI—IX вв., когда происходил переход восточных славян от строя военной демократии к феодализму, эта зависимость от природной среды была еще очень велика. Люди с напряжением следили за всеми изменениями в природе, болезненно 24 реагируя на различные природные аномалии. Каждому из природных явлений они стремились дать собственное объяснение. Во время грозы сверкала молния, и человек создавал определенное логическое построение в своем мозгу: «Молния падет сверху, с неба, следовательно, на небе находится какой-то особый могущественный бог, который может метать на землю огненные стрелы. Если этому богу помолиться, принести жертву, задобрить его, то он не обрушит свой огненный меч ни на меня, ни на моих родственников, ни на мой дом, ни па мой скот». Именно подобного рода рассуждения приводили человека к обожествлению различных сил природы. Несмотря на то, что вера в «упырей и берегынь» возникла ещё в эпоху каменного века, она продолжала существовать и в более позднее время. В ней отразилось первобытное представление людей о том, что в окружающем их мире действуют злые и добрые духи. Эти духи находились в состоянии непрерывной борьбы друг с другом. К злым духам славяне относили «упырей» — вампиров, якобы нападающих на людей и сосущих их кровь, оживающих мертвецов, которые были в состоянии перевоплотиться во взрослого человека, в ребенка, в животное и нанести живущему на земле серьезный ущерб. «Упырям» противостояли добрые духи - «берегыни», якобы охранявшие жизнь и покой человека, плоды его деятельности. И люди старались всячески помочь в этой борьбе «берегыням» путем произнесения заклинаний, направленных против злых духов, и ношения амулетов — оберег, якобы предохранявших их от действия злых сил. Злым духам они также приносили жертвы, чтобы умилостивить их. В ряде источников содержатся сообщения о том, что восточные славяне поклонялись и приносили жертвы колодцам, озерам, рекам, рощам. Повидимому, данный культ зародился тогда, когда протославяне жили в основном за счет охоты, рыболовства и собирательства. Леса и водные пространства ими почитались как священные, дающие пищу и воду. Несмотря на уменьшение в дальнейшем роли охоты, рыболовства и 25 собирательства в жизни восточных славян, все же эти занятия продолжали быть важными, а потому и оставалось поклонение духам лесов, рек и озер. Вода и в более поздние времена считалась священной стихией. Славяне твердо верили в ее очистительную силу. По их мнению, вода смывала и топила всякую нечисть, насылающуюся злыми духами — демонами, помогала при болезнях. Нередко больных обливали водой, добытой из особых целебных источников. Иногда больных обрызгивали и омывали, давали им пить целебную воду. Когда вода «зацветала», становилась непригодной для питья, в нее бросали серебряные монеты, пытаясь тем самым умилостивить хозяев источников—водяных, не зная о том, что серебро, растворяясь в воде, убивает находящиеся в ней болезнетворные бактерии. По воде гадали. Зимой девушки ходили к проруби, пытаясь увидеть в воде отражение лица жениха. Род и Рожаницы представлялись древним людям в виде божеств плодородия. Появление данного культа свидетельствовало о свершении очень важного события в жизни праславян — перехода от кочевой жизни к оседлой, от различных промыслов к земледелию, благодаря которому жизнь человеческих коллективов стала более стабильной. Род представлялся праславянам творцом Вселенной. Он «вдувал» в людей жизнь, повелевал небом, распоряжался дождем, был тесно связан с земными водами и огнем, посылал на землю молнии. В его подчинении находилось и подземное царство. Вместе с Родом обычно выступали две Рожаницы — богини плодородия. Каждый год 9 сентября отмечался день Рода и Рожаниц. Это был праздник в честь завершения всего цикла земледельческих работ, на котором опробовались каши, творог, мед и другие дары природы. Со временем Род потерял многие из своих функций, которые перешли в «ведение» других богов. По более поздним славянским повериям, небом стал владеть Сварог, которого стали считать верховным властителем Вселенной. Однако Род и Рожаницы продолжали почитаться и земледельческой среде. У Рода появились «помощники»—Ярило и Купала. 26 Бог Ярило олицетворял собой весну, пробуждающуюся от зимней спячки природу. Славянам он представлялся и виде молодого красивого юноши, ездившего по полям и селениям на белом коне в белой мантии. Считалось, что там, где Ярило проедет на своем коне, вырастет богатый урожай. У одних славянских племен день Ярилы отмечался в начале весны, у других — в конце весны — начале лета. Если праздник отмечался в конце весны, то Ярило изображался дряхлым стариком, символизировавшим собой состарившуюся, уходящую весну. В этом случае по улицам селений носили чучело старика, а затем его с плачем и причитаниями хоронили в поле. После этого начинались игры и пляски. Купала рассматривался славянами как плодотворящее божество лета. Его день отмечался 24 июня. Празднику предшествовали «русалии» — торжества, посвященные нимфам полей и вод. Русалки, по славянским поверьям, содействовали напоению земли дождевой водой. Во время русалий людей обливали водой, девушек бросали в реки. Этими действиями славяне пытались вымолить у Купалы и русалок дожди, необходимые для получений богатого урожая. Вечером 23 июня на высотах зажигали костры, через которые молодежь прыгала попарно (юноша и девушка). Спускали с гор горящие колеса, стремясь, чтобы они потухли только после того, как коснутся воды. Катание колес символизировало поворот солнца с лета на зиму. Весьма почитался славянами бог Волос (Велес). Его считали покровителем скота и скотоводов. По-видимому, его культ зародился в те времена, когда протославяне научились приручать диких животных. В X в. именем Волоса клялись русские государи, их дружинники в послы при заключении мирных договоров с византийскими монархами. Считалось, что этот бог способствует обогащению людей. Праздник Волоса отмечался в начале января (2 и 6 числа). К Колосову дню выпекалось особое печенье в виде домашних животных. Люди рядились в звериные маски, надевали на себя вывороченные тулупы. 27 Небо представлялось древним славянам в виде священного полусферического храма, своими круглыми краями касающегося земли. Его считали также подобным человеческому черепу или огромной блестящей горе существовало поверье, что небо и земля являются как бы супружеской парой, причем первое выступало в роли мужа, а вторая в роли жены. В летнее время небо обнимает землю в своих объятьях, рассыпая на неё лучи света и струи дождя, и оплодотворяет ее. Травы цветы, кустарники, деревья — все это рассматривалось славянами как плоды, родившиеся от брака неба и земли. Славяне считали, что на зиму земля расстаётся с небом-мужем, каменеет и цепенеет от стужи и горя. Весной муж с женой снова встречаются и начинается их совместная жизнь. Летописцу начала XII в. языческий бог Сварог представлялся реально существовавшим человеком, царем, при котором люди стали заниматься обработкой металлов и перешли от полигамного брака к моногамному. Простой народ не разделял этого взгляда на Сварога как на обычного человека, хотя и царя. Он считал Сварогa богом — господином неба, которому подчиняется вся Вселенная. Сыном Сварога считался Сварожич—бог огня, покровитель кузнецов и кузнечного дела. И не случайно, что такие слова, как «вар», «сварка», «варить железо», были тесно связаны своими корнями с именами Сварога и Сварожича. Славяне почитали огонь, считая, что он прогоняет нечистую силу тьмы, мрак и холод. Нельзя было на огонь плевать, бросать в него нечистоты, топтать его ногами, в противном случае, полагали славяне, он может жестоко отомстить. Разводить его следовало в полном молчании, не оглядываясь назад. Ещё в конце XIX в. в некоторых местностях России считалось за великий грех тушить возникающие пожары. Иногда на пожары люди приносили караваи хлеба, чтобы освятить их «божественным пламенем». Славяне полагали, что если в доме горит огонь, то в него молния не попадёт. Дом, оставшийся без огня, считался погибшим. Огню приписывались очистительные и целебные свойства. По славянским поверьям, огонь 28 прогонял демонов болезней. Если возникала эпидемия, то жители разводили вокруг своих сел и небольших городов очистительные костры. В древности больных нередко окуривали, проносили через пылающий огонь, высекали искры над больными местами. Существовали обычаи прыгать через пламя костра, окуривать одежду, проводить жениха и невесту между кострами. Несмотря на то, что славянам с давних пор было известно, как делаются дымоходы, они предпочитали топить свои жилища по-черному, веря в очистительную силу огня, Считалось, что огонь помогает и при родах. В «Повести временных лет» под 980 г. говорится, что князь Владимир Святославич, захватив Киев и начав в нем княжить, «постави кумиры на холму вне двор теремнаго: Перуна деревяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь. И жряху им, нарицающе я богы, и привожаху сыны своя и дъщери,- и жряху бесом, и оскверняху землю требами своими». Интересно, что в этом перечислении богов мы не встречаем ни Рода и Рожаниц ни Сварога, ни Сварожича, ни Волоса. Почему? По-видимому, потому, что языческий пантеон Владимира был предназначен для моления не простых людей, а для киевской знати, проживавшей на Горе, недалеко от княжеского дворца, и предпочитавшей поклоняться иным языческим богам. Перун считался у славян повелителем грома и молний Они полагали, что Перун пускает свои стрелы-молнии из огромного лука-радуги. Иногда его молнии изображались в виде железных мечей. Считалось также, что Перун вооружен огромной палицей. Искры, высекаемые из камня, также рассматривались как его неотъемлемая принадлежность. По славянским поверьям, все эти грозные орудия служили Перуну для борьбы со злым демонами-великанами, повелителями туч и земных туманов. Славяне утверждали, что молниями Перун рассеивает тучи, оплодотворяет землю дождями, выводит солнце из облаков. С помощью его творческой силы пробуждается вся природа. На зиму Перун умирает. С началом морозов его громовые уста смыкаются, а оружие выпадает из рук. Зимой Перун лежит в 29 туче гробу, а весной он оживает, раскалывает своими молниями тучу и начинает действовать. Славянами дуб рассматривался как священное дерев Перуна. Они верили, что бог-громовик может пере воплощаться в птиц — орла, сокола, кречета. Перун считался покровителем дружинников и вообще военного дела. В договоре 944 г. князя Игоря с Византией прямо говорится, что в случае его нарушения русами язычниками они в дальнейшем «не имут помощи... о' Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посечен будуть мечи своими, от стрел и от иного дружи своего, и да будуть раби в весь век будущий». Из этих слов видно, какое большое значение придавала русская военная знать Перуну в X столетии. Однако Перун стал считаться покровителем воинов уже в эпоху военной демократии, когда происходит выделение из общей массы славян воинов-профессионалов и когда последние постепенно утверждают своё привилегированное положение в обществе. Тогда же и Перун «захватывает» верховную власть над остальными языческими богами, «вытесняет» Сварога на второй план. За последним остается право покровительствовать ремесленникам, которые занимаются обработкой металлов. Праздник Перуна отмечался ежегодно 20 июля. В этот день Перуну приносили кровавые жертвы. Иногда это был бык, иногда петух — птица, посвящённая богу-громовику, символизировавшая собой счастье и плодородие, а иногда и люди. Перуну посвящался один из дней недели, а именно — четверг. Славяне верили, что в четверг следует начинать любое дело, поскольку этот день должен быть удачным для всякого предприятия. По языческим поверьям у Сварога было несколько детей. Одним из его сыновей (по другой версии — дочерью) был Дажьбог - олицетворявший собой солнце. О возникновении Дажьбога существовала следующая легенда. Когда-то солнца не было, и люди жили в полутьме. Но Сварогу нужно было 30 наблюдать за землей и людьми (в некоторых мифах утверждается, что солнце представляет собой глаз верховного божества), и он выпустил солнце из-за пазухи. Все ему очень обрадовались, и в особенности женщины. Вынесли они из домов решета, чтобы набрать в них солнца и осветить им помещения (дома в те времена окон не имели). Долго они трудились, но так и не набрали в решета солнца. Тогда они рассердились на него, стали плевать и сторону небесного светила, оскорбляли его бранными словами. Солнце обрушило свой гнев на этих женщин и превратило их в камни. Есть ли какое-нибудь рациональное зерно в этой легенде? Возможно! Б.А. Рыбаков убедительно доказал, что намять человечества иногда простирается на многие тысячелетия. Нам хорошо известно из работ гляциологов, что последнее крупное оледенение в Европе — Валдайское — происходило в промежуток времени от 80(70) до 9(8) тыс. лет назад. По поводу возникновения оледенений существует целый ряд научных гипотез: непрохождение солнечных лучей сквозь земную атмосферу; катастрофические извержения вулканов; прохождение нашей планеты через пылевую туманность; заполнение атмосферы лессовой пылью. И хотя причина оледенений окончательно не установлена, вполне возможно, что в памяти людей запечатлелись те времена, когда солнца не было видно на небе. Его появление на небосклоне, приведшее к таянию льдов и оживлении всей природы, было настолько радостным и многообещающим событием, что люди могли его запомнить. После растопления льдов на земле оказалось множество камней, занесенных с севера ледниками, которые могли ассоциироваться у людей с женщинами, наказанными солнцем. Славяне верили, что Дажьбог живет далеко на востоке, где находится страна вечного лета. Каждое утро он выезжает на своей светозарной колеснице из золотого дворца и совершает круговой объезд по небу. В его колесницу впряжены белые огнедышащие кони. Появлению на небе Дажьбога предшествует появление его сестры — Утренней Зари, которая выводит на небосклон его белых коней; другая сестра — Вечерняя Заря 31 заводит коней на конюшню после того, как бог закончит свой объезд. У Дажьбога - солнца имеются свои прислужницы, разгоняющие тучи и с помощью дождей очищающие его лицо, придавая ему ясность. Славяне полагали, что осенью Дажьбог умирает, а 24 декабря рождается новый, молодой. Значение солнца в жизни древних людей трудно переоценить. Оно было нужно всем: и земледельцам, и ремесленникам, и охотникам, и воинампрофессионалам. Потому-то Владимир и включил Дажьбога в свой языческий пантеон. Божеством, близким к Дажьбогу и непосредственно с ним связанным, был Хорс. Он представлялся славянам белым конем, совершающим свой бег над землёй с востока на запад. У славян конь считался священным животным. Деревянными конскими головами украшали навершия крыш домов. Конские головы втыкали на колья возле конюшен и хлевов. Славяне полагали, что они отгоняют злых духов. В некоторых местах России до конца XIX в. сохранялись каменные статуи копей. На острове Коневце в Ладожском озере славяне еще в XV в. приносили в жертву такому Конюкамню живого коня. В XIXв. в Тульской губернии во время падежа скота возле Коня-камня производили опахивание земли. Славяне верили, что кони связывают небо и землю, богов и людей. Богом ветра, бури, урагана и вообще всякой непогоды у славян считался Стрибог. Ему поклонялись земледельцы, моряки, путники, а также люди тех профессий, чья деятельность была непосредственно связана с погодными условиями. Возможно, что Стрибогу приписывалась и власть над звездами. Почему он попал во Владимиров пантеон? Дружинная знать гуси, постоянно принимавшая участие в военных походах на различные народы и страны, конечно, нуждалась в помощи этого бога. Особенно нужда в Стрибоге возрастала во время морских предприятий киевских князей. Ведь неоднократно случалось, что внезапно налетевшая буря губила военный флот русов или поднявшийся ветер топил, а иногда выбрасывал на сушу их суда. 32 Поэтому присутствие Стрибога на киевском капище выглядит вполне закономерно. Следующим в ряду Владимировых идолов стоит Симаргл. Об этом божестве источники почти не содержат материалов, а потому разобраться в его сути чрезвычайно сложно. Б.А. Рыбаков считает Симаргла богом незначительным, божеством низшего порядка. По его мнению, Симаргл (или Семаргл) — «это священный крылатый пес, охраняющий семена и посевы», олицетворение «вооруженного добра». В более позднее время, уже после официального принятия Русью христианства, Симаргл стал называться Переплутом, который, по некоторым данным, был как-то связан с корнями растений, а также считался богом подземного мира. Но если этот бог являлся охранителем труда земледельцев, то почему ему отведено было место на Старокиевской горе? Как такой малозначительный бог мог попасть в пантеон Владимира? В настоящее время на эти вопросы ответить трудно. И, наконец, еще одно место на киевском капище занимала богиня Мокошь (Макошь). Мокошь была покровительницей женщин и женского рукоделья. В более поздние христианские времена ее стали называть Параскевой Пятницей. Мокошь Пятница предстает в народных поверьях как богиня-пряха и как покровительница торговли. Ей был посвящен пятый день недели, в который, по славянским поверьям, нельзя было начинать никакого дела, ибо в противном случае это дело будет «пятиться». Работа в пятницу считалась грешным делом. В пятницу можно было лишь торговать. Все это объясняет наличие Статуи Мокоши на Старокиевской горе. Во-первых, эта богиня выступала как покровительница женщин и их занятий, а верхушка общества на Руси в X в. состояла не только из одних мужчин. Представительницы «прекрасного пола» играли заметную роль во многих делах. Достаточно вспомнить княгиню Ольгу, долгое время самодержавно управлявшую Киевской Русью. Во-вторых, для представителей господствующего класса было вовсе не безразлично, как идут их торговые дела. А потому и поклонение их Мокоши не выглядит странным. 33 В X в. восточные славяне и другие народности, входившие в состав государства Русь, поклонялись и многим другим языческим богам, которые, однако, не вошли в пантеон Владимира. К концу X в. население Киевской Руси разделяется как бы по вертикали на различные слои. Верхи общества считали для себя необходимым обращаться с просьбами и молитвами в одной группе богов, низы — к другой. Если для русских феодалов Род и Рожаницы представлялись существенными богами, так же как и Сварожич — покровитель кузнечного дела, то земледельцам Перун должен был казаться второстепенным божеством. Интересно, что на киевском капище не была поставлена статуя Волоса хотя, казалось бы, богу, покровительствовавшему накоплению всяческих богатств, там должно было найтись место. Тем не менее, для статуи Волоса места рядом с дворами высшей княжеской знати не нашлось. Однако Волосов кумир во времена Владимира стоял в Киеве. Правда, не на горе, а на Подоле, там, где жили ремесленники и торговцы. По свидетельству одного из житий, великий русский князь во времена крещения киевлян «Волоса идола, его же именоваху скотьим богом, веле в Почайну реку въврещи». Почайна как раз и протекала подле Подола. Полос был более почитаем у «демократических слоев населения» Киевской державы. Он, по-видимому, покровительствовал не только скотоводам, но и купцам, отчасти земледельцам, а также считался покровителем музыки и песен. «Велесами» у некоторых славянских народов принято называть обыкновенных пастухов. Все это должно было шокировать киевскую знать, которой казалось оскорбительным наличие идола «пастушьего», «плебейского» бога в аристократическом районе Киева. Ведь поклонение Волосу фактически приравнивало жителей Горы к жителям Подола. А это киевской знати, стремившейся к ещё большему возвышению, было неприятно. Кроме того, идол Волоса, если бы он был поставлен на Старокиевской горе, должен был бы привлекать в аристократический район Киева массы богомольцев как раз из числа простых горожан, желавших помолиться и принести жертвы именно этому богу. Данное обстоятельство 34 привело бы к тому, что район проживания знати фактически превратился бы в своеобразный проходной двор, по которому в течение дня постоянно сновали бы нищие, надеявшиеся обогатиться с помощью Волоса, пастухи, земледельцы, мелкие торговцы, «свободные художники» и прочие люди, присутствие которых на данной территории было для киевских феодалов нежелательным. Поэтому-то идол Волоса и не был поставлен на холме возле теремного двора Владимира. Таким образом, в результате экономического развития страны, имущественной и социальной дифференциации населения идеологическая база, которая раньше в какой-то мере объединяла всех восточных славян, дала трещину. Языческая религия постепенно перестает быть связующим звеном между различными социальными группировками в Киевском государстве. С течением времени, по мере развития более узкой специализации, эта трещина должна была все более и более расширяться. Рано или поздно язычество пришлось бы заменить другой религией, которая смогла бы более или менее удовлетворить все имеющиеся на Руси социальные прослойки. 35 Заключение Религия не появляется вместе с человеком. Сотни и, может быть, тысячи веков на нашей земле, возраст которой, вероятно, равен 4 миллиардам лет, группы людей, подобно животным, питались травами, кореньями, соками растений, улитками и насекомыми, бродили в теплых и сырых лесах доледникового периода. Они еще не знали огня и не испытывали потребности в жилище и одеждах. Первым орудием труда, которое вызвало подлинный переворот как в физическом облике людей, так и в их обществе в ходе все большего выделения человека из животного мира, явилась рука. Тот процесс, который антропологи назвали открытием руки, ставшей в одно и то же время орудием и продуктом труда, послужил образованию основных признаков человека: мышления, языка и вертикального положения тела. В данной работе авторы попытались раскрыть становлении религии, ее зарождение в первобытном обществе, проследили путь ее возникновения от тотема до персонифицированного бога. 36 Список литературы 1. Гараджа В. И. Религиеведение: Учеб. пособие для студентов высш. Учеб. заведений. – М.: Аспект Пресс, 1995. 2. Донини А. Люди, идолы и боги. Очерки истории религий. М.: Издательство политической литературы, 1966. 3. Доусон К. Г. Религия и культура пер. с англ., вступ. ст. и коммент. К. Я. Кожурина.-СПб.: Алетейя, 2000. 4. Зыбковец В. Ф. Человек без религии. У истоков общественного сознания. М.: Издательство политической литературы, 1967. 5. Квеннелл М. Первобытные люди. Быт, религия, культура пер. с англ. Т. М. Шуликовой.- М.: Центрполиграф, 2005 6. Мень А. В. История религии в 7 т. В поисках пути, истины и жизни. Т. 2. Магизм и единобожие: Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей.- М.: Слово, 1991. 7. Померанц Г. С. Великие религии мира.- М.: Унив. кн.: Per Se, 2001. 8. Тайлор Э. Б. Миф и обряд в первобытной культуре пер. с англ. Д. А. Коробчевского.-Смоленск: Русич, 2000. 9. Токарев С. А. Религия в истории народов мира. М.: Политиздат, 1976. 10.Угринович Д. М. Искусство и религия: (Теорет. очерк). – М.: Политиздат, 1982. 11.Хомутов А. Е. Антропология учеб. пособие.- Ростов н/Д: Феникс, 2003. 12.Элиаде М. Словарь религий, обрядов и верований При участии Г. С. Винер.- М.; СПб.: Рудомино: Унив. кн., 1997. 13.Миголатьев А.А. Философия культуры //Соц.-гуманит. знания.-2002.- № 6.-С.75-82. 14.1. Рапов О.М. Русская Церковь в IX - первой трети XII в. Принятие христианства. – М.: Высш. Шк., 1988г. – 416 с. 37
