: МОДЕЛЬ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА КАНЦЕЛЯРИЯ ПРОКУРОРА Номер команды: 0105 Год: 2019 Всего слов: 11067. ICC MOOT COURT COMPETITION IN THE ENGLISH LANGUAGE Оригинал: Русский № ICC-01/18-01/18 Дата: АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ПАЛАТА СИТУАЦИЯ КАСАТЕЛЬНО ПРЕСТУПЛЕНИЯ АГРЕССИИ ПРОТИВ БРАВОСА Меморандум канцелярии прокурора по апелляции на решение Палаты предварительного производства по утверждению обвинения 1 ОГЛАВЛЕНИЕ ПЕРЕЧЕНЬ СОКРАЩЕНИЙ .................................................................................................. 4 ПЕРЕЧЕНЬ ИСТОЧНИКОВ ................................................................................................... 5 ИЗЛОЖЕНИЕ ФАКТОВ ......................................................................................................... 8 ВОПРОСЫ .............................................................................................................................. 11 ОБОБЩЕНИЕ АРГУМЕНТОВ ............................................................................................. 12 ПИСЬМЕННЫЕ АРГУМЕНТЫ ........................................................................................... 13 I. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОЛУЧЕННЫЕ В ДОМЕ ПОДСУДИМОЙ, ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРИЗНАНЫ ДОПУСТИМЫМИ .......................................................................... 13 A. В компетенцию Суда не входит оценка правомерности действий по получению доказательств с точки зрения национального законодательства .......... 13 B. Доказательства, полученные в ходе обыска в квартире обвиняемой, являются допустимыми .................................................................................................................. 14 (i) В ходе получения доказательств не было допущено нарушений Статута МУС и международно признанных прав человека ................................................. 15 (ii) Собранные доказательства являются достоверными и не нарушают добросовестность разбирательства........................................................................... 16 II. ФАКТЫ, ОПИСАННЫЕ В РЕШЕНИИ ПАЛАТЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА, ИМЕЮТ ТАКОЙ «ХАРАКТЕР, СЕРЬЁЗНОСТЬ И МАСШТАБ», ЧТО ОНИ ОБРАЗУЮТ «ГРУБОЕ НАРУШЕНИЕ УСТАВА ООН» КАК ТО ТРЕБУЕТСЯ ДЛЯ ОБВИНЕНИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ АГРЕССИИ В СООТВЕТСТВИИ СО СТАТЬЁЙ 8BIS РИМСКОГО СТАТУТА ................................ 18 A. Государством Астипур была незаконно применена сила .................................. 18 (i) Государство Астипур применило вооружённую силу без санкции Совета Безопасности ООН ..................................................................................................... 18 (ii) Государство Астипур не может ссылаться на гуманитарную интервенцию в обоснование своих авиаударов по Бравосу .......................................................... 19 (iii) Государство Астипур также не может ссылаться на доктрину «обязанность защищать» в обоснование своих авиаударов по Бравосу ...................................... 23 B. Государством Астипур был совершён акт агрессии ........................................... 23 C. Действия Астипура по нанесению авиаударов по своему характеру, серьезности и масштабу образуют грубое нарушение Устава ООН ......................... 25 (i) Акту агрессии, совершенному государством Астипур, присущ необходимый характер .............................................................................................. 25 (ii) Акт агрессии, совершенный государством Астипур, достигает необходимого уровня тяжести .................................................................................. 26 2 (iii) Акт агрессии, совершенный государством Астипур, достигает необходимого масштаба ............................................................................................ 27 III. ДЕЙСТВИЯ ОБВИНЯЕМОЙ ДОЛЖНЫ БЫТЬ КВАЛИФИЦИРОВАНЫ В КАЧЕСТВЕ ПОСОБНИЧЕСТВА И ПОДСТРЕКАТЕЛЬСТВА ПРЕСТУПЛЕНИЮ АГРЕССИИ ......................................................................................................................... 28 A. Действия обвиняемой удовлетворяют признакам пособничества и подстрекательства как формы соучастия ..................................................................... 28 (i) Действия обвиняемой оказали существенное влияние на совершение исполнителем преступления ..................................................................................... 28 (ii) Обвиняемая должна быть привлечена к ответственности ввиду наличия mens rea в отношении соучастия .............................................................................. 29 B. Требование direct or control является неоправданно узким и подлежит расширительному толкованию ..................................................................................... 30 C. В действиях обвиняемой присутствует необходимая субъективная сторона .. 33 (i) Обвиняемая должна быть привлечена к ответственности, поскольку в её действиях наличествует элемент знания.................................................................. 34 (ii) Обвиняемая должна быть привлечена к ответственности, поскольку в её деянии наличествует умысел .................................................................................... 35 3 ПЕРЕЧЕНЬ СОКРАЩЕНИЙ Дело ЕКПЧ КМП, ILC МВТ, IMT МУС, Суд, ICC МПГПП МТБЮ, ICTY МТР, ICTR МС ООН, ICJ НВТ, NMT ООН, UN Пар., para, paras СБ ООН Статут, Римский Статут, Статут МУС Ситуация касательно преступления агрессии против Бравоса Европейская конвенция по правам человека Комиссия международного права ООН Международный военный трибунал Международный уголовный суд Международный пакт о гражданских и политических правах Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии Международный уголовный трибунал по Руанде Международный суд ООН Нюрнбергские военные трибуналы Организация Объединённых Наций Параграф Совет Безопасности Организации Объединённых Наций Римский статут Международного уголовного суда 4 ПЕРЕЧЕНЬ ИСТОЧНИКОВ Международные договоры 1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) ETS N 005. 2. Устав Организации Объединённых Наций (Сан-Франциско, 24 октября 1945 г.) 1 UNTS XVI. Документы Международного уголовного суда 3. 4. 5. 6. Elements of Crimes (2 September 2002) ICC-ASP/1/3 (Part II-B). ICC-ASP/8/Inf.2. RC/Res.6, Annex III (11 July 2010). Rules of Procedure and Evidence (2 September 2002) ICC-ASP/1/3 (part II-A). Решения Международного уголовного суда 7. Prosecutor v. Bemba (Decision Pursuant to Article 61(7)(a) and (b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo) ICC-01/0501/08-424, Pre-Trial Chamber II (15 June 2009). 8. Prosecutor v. Bemba et al. (Judgment pursuant to Article 74 of the Statute) ICC01/05-01/13, Appeals Chamber (8 March 2018). 9. Prosecutor v. Lubanga (Decision on the confirmation of charges) ICC-01/04-01/06, Pre-Trial Chamber I (29 January 2007). 10. Prosecutor v. Mbarushimana (Decision on the Confirmation of Charges) ICC-01/0401/10, Pre-Trial Chamber I (16 December 2011). Решения Международного трибунала по бывшей Югославии 11. Prosecutor v. Aleksovski, ICTY Appeals Chamber, IT-95-14/1-A (24 March 2000). 12. Prosecutor v. Aleksovski, ICTY Trial Chamber, IT-95-14/1-T (25 June 1999). 13. Prosecutor v. Blaskic, ICTY Appeals Chamber, IT-95-14-A (29 July 2004). 14. Prosecutor v. Blaskic, ICTY Trial Chamber, IT-95-14-T (3 March 2000). 15. Prosecutor v. Delalic, ICTY Trial Chamber, IT-96-21 (16 November 1998). 16. Prosecutor v. Furundžija, ICTY Trial Chamber, IT-95-17/1-T (10 December 1998). 17. Prosecutor v. Kvocka et al., ICTY Trial Chamber, IT-98-30/1-T (2 November 2001). 18. Prosecutor v. Tadic, ICTY Trial Chamber, IT-94-1-T (7 May 1997). Решения Международного военного трибунала 19. Nazi Conspiracy and Aggression: Opinion and Judgment (Washington, United States Government Printing Office, 1947). 20. United States and Others v Göring (Hermann) and Others (Nuremberg Judgment), 22 IMT 203, (1 October 1946). 5 Решения Нюрнбергских военных трибуналов 21. United States v. Carl Krauch et al. (IG Farben Case), USA MT VI (30 July 1948). 22. United States v. Krupp Von Bohlen and Halbach et al. (Krupp Case), USA MT X (31 July 1948). 23. United States v. von Leeb et al. (High Command Case), USA MT XII (27 October 1948). Решения Международного суда ООН 24. Armed Activities on the Territory of the Congo (Democratic Republic of the Congo v. Uganda), Merits, Judgment, ICJ Reports 2005. 25. Legal Consequences of the Construction of a Wall in the Occupied Palestinian Territory, Advisory Opinion, ICJ Reports 2004. 26. Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons, Advisory Opinion, ICJ Reports 1996. 27. Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. United States of America), Merits, Judgment, ICJ Reports 1986. 28. Oil Platforms (Islamic Republic of Iran v. USA), Merits, Judgment, ICJ Reports 2003. Правовая доктрина 29. Ambos K, ‘The Crime of Aggression after Kampala’ 53 German Yearbook of International Law (2011). 30. Eser A, ‘Individual Criminal Responsibility’ in Cassese A et al. (eds), The Rome Statute of the International Criminal Court – A Commentary (Oxford, Oxford University Press, 2002). 31. Gillet M, ‘The Anatomy of an International Crime: Aggression at the International Criminal Court’ (2013) 13(4) International Criminal Law Review. 32. Heller KJ, ‘Retreat from Nuremberg: The Leadership Requirement in The Crime of Aggression’ (2007) EJIL. 33. Kemp G, ‘Individual Criminal Liability for the International Crime of Aggression’ (Stellenbosch University, 2008). 34. Klamberg M, ‘Evidence in International Criminal Trials: Confronting Legal Gaps and the Reconstruction of Disputed Events’ (Martinus Nijhoff Publishers 2013). 35. Lillich RB, ‘Humanitarian Intervention through the United Nations: Towards the Development of Criteria’ (1993) 53 HJIL. 36. Murphy SD, ‘Humanitarian intervention: the United Nations in an evolving world order’ (University of Pennsylvania Press, 1996). 37. Root JL, ‘First Do No Harm: Interpreting the Crime of Aggression to Exclude Humanitarian Intervention’ (2013) 2 University of Baltimore Journal of International Law. 38. Solera O, Defining the Crime of Aggression (2007). 6 39. Van der Vyver JD, ‘The International Criminal Court and The Concept of Mens Rea in International Criminal Law’, 12 U. Miami Int’l & Comp. L. Rev. 57 (2005). 40. Werle G, Principles of International Criminal Law (Oxford: Oxford University Press, 2005). 41. Wong MS, ‘The crime of aggression and public international law’ (Leiden University, 2016) 42. Учебное пособие по международному законодательству (Центр верховенства права имени лорда Бингхэма, Лондон, 2012). Иные источники 43. Declaration on Principles of International Law concerning Friendly Relations and Cooperation among States in accordance with the UN Charter (24 October 1970) A/RES/25/2625. 44. Declaration on the Inadmissibility of Intervention in the Domestic Affairs of States and the Protection of Their Independence and Sovereignty (21 December 1965) A/RES/20/213. 45. Definition of Aggression (14 December 1974) A/RES/3314. 46. ICISS Report ‘The responsibility to protect’ (2001). 47. International Law Commission Commentary on Draft Code of Crimes against Peace and Security of Mankind in Yearbook of the International Law Commission, 1996, vol. II, Part Two. 48. International Law Commission Commentaries on the Document A/CN.4/156 in Yearbook of the International Law Commission, 1963, Vol 2. 49. International Law Commission Commentaries to the Draft Articles on the Law of Treaties in Yearbook of the International Law Commission, 1966, vol. II. 50. Principles of International Law Recognized in the Charter of the Nürnberg Tribunal and in the Judgment of the Tribunal (1950) A/CN.4/L. 51. Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts (28 January 2002) A/RES/56/83. 52. Third Interim Report of the Sub-Committee on the International Protection of Human Rights by General International Law, ILA Report of the Fifty-Sixth Conference 217 (New Delhi 1974). 53. Uniting for Peace (03 November 1950) A/RES/377 (V). 54. World Summit Outcome (24 October 2005) A/RES/60. 55. Международный пакт о гражданских и политических правах (16 декабря 1966 г.) U.N. Doc. 2200 А (XXI). 7 ИЗЛОЖЕНИЕ ФАКТОВ Сведения о государствах. В рассматриваемое дело вовлечены три государства: Государство Астипур, Республика Бравос и Содружество Чиланты. Все три государства являются участниками Римского статута. Астипур и Бравос ратифицировали Кампальские поправки касательно агрессии, имплементировав их посредством принятия национального законодательства, позволяющего судам преследовать преступления агрессии. Чиланта не смогла имплементировать эти поправки, по этой причине в судах Чиланты нет возможности преследовать за преступления агрессии. Все три государства разделены Бурным морем. Астипур является технологически развитым государством с хорошей армией. Бравос является развивающимся государством, которое осуществляет достаточно жестокое подавление забастовочных движений в публичном секторе. Чиланта располагает на своей территории один из ведущих мировых исследовательских центров – Королевский земельный университет, где работает обвиняемая по настоящему делу – доктор Дэни Таргарян, наиболее цитируемый в мире ученый в области международного права. Сведения о производствах в государствах. Астипур – один из мировых лидеров по добыче и экспорту кобальта, в 2016 г. им было поставлено 60% кобальта на мировой рынок (общий объем за период с 2010 по 2016 составляет 64 тысячи метрических тонн). Экспортировал Астипур кобальт по 100 тыс. долларов США за метрическую тонну. В 2016 году в Бравосе были открыты обширные залежи кобальта, и правительство Бравоса сразу же решило организовать добычу данного минерала. В результате, создав инфраструктуру по добыче кобальта, Бравос начал его экспортировать по цене 50 тыс. долларов США за метрическую тонну и вскоре стал крупным поставщиком данного сырья и серьёзным конкурентом Астипуру, что привело к вынужденному снижению цен последним, увеличению уровня безработицы и падению налоговых доходов. События на Драконьей шахте. В 2018 г. на государственных шахтах Бравоса начались протесты против существующих условий труда и с целью повышения заработной платы. 21 июня 2018 г. на одной из крупнейших шахт – Драконьей шахте – произошёл протест, который был подавлен Бравосом путем сброса на шахту бомб с хлорином, в результате чего 800 рабочих в шахте были убиты. Газ хлорин правительство Бравоса получило от компании Пентас Кемикалс, располагающейся в Астипуре. Эта компания в соответствии с законодательством Астипура получила лицензию на поставку 10 тыс. метрических тонн хлорина для промышленных целей в Бравос от правительства Астипура. Реакция мирового сообщества на действия Бравоса. 22 июля 2018 г. правительство Астипура на экстренном заседании Совета Безопасности ООН внесло проект резолюции, в которой осудило действия Бравоса, однако указанная резолюция была заблокирована постоянным членом Совета Безопасности ООН. 8 Повторная бомбардировка со стороны правительства Бравоса. Утром 24 июля 2018 г. в городе Уинтерфолле начался протест против химических атак, в котором также участвовали жены и дети рабочих. Правительство Брасова вновь сбросило на протестующих бомбы с хлорином, в результате чего погибло 1400 человек, включая женщин и детей. 25 июля 2018 г. Совет Безопасности ООН организовал второе экстренное заседание для того, чтобы рассмотреть новый проект резолюции, которая была также предложена правительством Астипура, однако указанная резолюция вновь была заблокирована тем же постоянным членом Совета Безопасности ООН. Ответные действия Астипура. 25 июля 2018 г. президент Астипура Джеймс Баннистер направил обвиняемой Таргарян письмо по электронной почте, в котором попросил Таргарян незамедлительно подготовить юридический меморандум относительно правомерности целевых авиаударов Астипура против мощностей по производству, хранению и доставке химического оружия, особо подчеркнув, что собирается разрешить атаку, однако его Кабинет запросил от него независимое юридическое мнение. В этот же день Баннистер пообещал Таргарян 10 тыс. долларов США за указанный меморандум. 27 июня 2018 г. Таргарян отправила первый проект Меморандума, включавший в себя аргументы как «за», так и «против» правомерности авиаударов, а также содержавший предупреждение о том, что указанные действия могут подвергнуть Президента и его Кабинет высокому риску уголовной ответственности за преступление агрессии. В этот же день Президент Баннистер ответил Таргарян, что нуждается в более конкретном заключении для того, чтобы убедить Кабинет в правомерности авиаударов, предложив Таргарян дополнительные 5 тыс. долларов США за новое заключение. 28 июля 2018 г. Таргарян направила окончательный проект Меморандума, который содержал однозначный вывод о правомерности авиаударов как акта гуманитарной интервенции. В этот же день Астипур нанёс авиаудары по Бравосу, а Президент Баннистер осуществил перевод 15 тыс. долларов США на счет профессора Таргарян. Обыск в доме профессора Таргарян. 29 июля 2018 г. профессор Таргарян была арестована в ходе обыска полицией Содружества Чиланты за попытку противодействовать правосудию. В ходе обыска в доме обвиняемой специалистами был получен доступ к файлам на её компьютерах, в результате чего были собраны весомые доказательства в поддержку обвинения против Таргарян, а именно Меморандум, подписанный Таргарян и адресованный Президенту Баннистеру. Процессуальная история. 29 июля 2018 года – Прокурор Суда заключила, что имеется разумное основание начать расследование относительно того, образуют ли авиаудары Астипура против Бравоса преступление агрессии. 9 5 августа 2018 года – в соответствии со статьёй 15bis(6), (8) Римского статута прокурор уведомила Генерального Секретаря ООН о ситуации. 6 февраля 2019 года – после истечения шестимесячного периода без решения Совета Безопасности относительно того, совершил или же нет Астипур агрессию своими авиаударами против Бравоса, Отделение предварительного производства удовлетворило ходатайство прокурора разрешить расследование и выдало ордер на арест обвиняемой. 7 февраля 2019 года – Чиланта передала доктора Таргарян в распоряжение Суда, и Суд немедленно назначил ей защитника. 15 февраля 2019 года – защитник Дэни Таргарян в письменном ходатайстве привёл несколько возражений касательно юрисдикции Суда и приемлемости дела. 30 февраля 2019 года – представители канцелярии прокурора, защитник Дэни Таргарян и представитель государства Астипур представили свои письменные соображения и выступили в ходе устных слушаний перед Палатой предварительного производства по вопросам, выдвинутым защитой. 15 марта 2019 года – Палата предварительного производства вынесла решение по делу и признала допустимость доказательств, наличие юрисдикции Суда, приемлемости дела и подтвердила, что прокурор представил достаточные доказательства для обоснования существенных оснований полагать, что Дэни Таргарян ответственна за пособничество и подстрекательство преступлению агрессии, совершённому Астипуром против Бравоса 28 июля 2018 г. 10 ВОПРОСЫ I. Должны ли доказательства, полученные в доме подсудимой при обстоятельствах, описанных в решении Палаты предварительного производства, быть признаны недопустимыми на основании статьи 69(7) Римского статута? II. Являются ли факты, описанные в решении Палаты предварительного производства, такого «характера, серьёзности и масштаба», что они образуют «грубое нарушение Устава Организации Объединённых Наций», как то требуется для обвинения в преступлении агрессии в соответствии со статьёй 8bis Римского статута? III. Может ли юрист, который будучи нанятым правительством, предоставил правительству односторонний юридический совет, целью которого являлось оправдание вооружённого нападения на другое государство, быть обвинён в пособничестве и подстрекательстве преступлению агрессии в соответствии со статьёй 25(3)(с) Римского статута? 11 ОБОБЩЕНИЕ АРГУМЕНТОВ I. Доказательства, полученные в ходе обыска в доме обвиняемой, должны быть признаны допустимыми на основании статьи 69(7) Римского статута. Во-первых, МУС не оценивает правомерность действий по получению доказательств с точки зрения национального законодательства. Во-вторых, полученные доказательства являются допустимыми, поскольку в ходе сбора доказательств не было допущено нарушений Статута МУС и международно признанных прав человека, а также поскольку собранные доказательства являются достоверными, их допуск не нарушает добросовестность разбирательства. II. Факты, описанные в решении Палаты предварительного производства, имеют такой «характер, серьёзность и масштаб», что они образуют «грубое нарушение Устава ООН» как то требуется для обвинения в преступлении агрессии в соответствии со статьёй 8bis Римского статута. Во-первых, Астипур незаконно применил военную силу, не получив санкции Совета Безопасности ООН, в связи с чем не может ссылаться на обоснование своих действий гуманитарной интервенцией. Во-вторых, Астипур совершил акт агрессии, применив авиаудары в отношении территории Бравоса, нарушив ст. 2(7) Устава ООН, запрещающую вмешательство во внутренние дела другого государства. В-третьих, акт агрессии, совершенный Астипуром, по своему характеру, серьезности и масштабу, образует грубое нарушение Устава ООН. III. Действия обвиняемой должны быть квалифицированы как пособничество и подстрекательство преступлению агрессии. Во-первых, действия обвиняемой удовлетворяют признакам пособничества и подстрекательства, поскольку её вклад в совершение преступления исполнителем является существенным, а также поскольку в деянии имеются необходимые субъективные элементы в отношении соучастия. Вовторых, обвиняемая удовлетворяет признакам специального субъекта преступления агрессии, поскольку обладает общим контролем за политикой государства. В-третьих, в действиях обвиняемой присутствует необходимая субъективная сторона, а именно знание, поскольку как квалифицированному специалисту обвиняемой не мог быть не известен факт противоречия акта агрессии международному праву, а также намерение, поскольку, поскольку форма вины обвиняемой может быть охарактеризована как dolus indirectus. 12 ПИСЬМЕННЫЕ АРГУМЕНТЫ I. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОЛУЧЕННЫЕ В ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРИЗНАНЫ ДОПУСТИМЫМИ ДОМЕ ПОДСУДИМОЙ, 1. Прокурор настаивает, что доказательства, полученные в ходе обыска в доме профессора Дэни Таргарян, и сам обыск являются законными, поскольку: (1) Международный уголовный суд не оценивает действия по получению доказательств и проведению обыска с точки зрения национального законодательства, так как это не входит в его компетенцию; (2) доказательства согласно двухэтапному анализу являются допустимыми. A. В компетенцию Суда не входит оценка правомерности действий по получению доказательств с точки зрения национального законодательства 2. Проведённый обыск и доказательства, полученные в ходе данного обыска, нельзя считать незаконными, так как Суд не принимает решения о нарушении национального законодательства при сборе доказательств. 3. Согласно статье 69(8) Римского статута, решая вопрос о допустимости или относимости доказательств, собранных государством, Суд не должен выносить решения относительно применения национального законодательства этого государства. Из этого следует, что сторона защиты не может ссылаться на недопустимость доказательств и незаконность их сбора по национальному законодательству. Статья 69 (8) Римского статута носит категорический характер запрета. 4. Стоит также отметить, что согласно правилу 89(A) Правил, процедур и доказывания, Суд не должен быть связан национальными правилами доказывания1. Так, согласно правилу 89(D), Суд может принять любое соответствующее доказательство, которое он считает, имеющим доказательственную ценность2. Стоит также отметить, что, согласно Уставу ООН, каждому государству гарантирована территориальная неприкосновенность и политическая независимость3. 5. Кроме того, согласно позиции Апелляционной палаты Международного уголовного суда, сформулированной в деле Prosecutor v. Bemba et al., Международный уголовный суд не оценивает законность действий на национальном уровне, так как этот вопрос относится к суверенитету конкретного государства4. В деле Prosecutor v. Lubanga Суд подтвердил императивность статьи 69(8) и указал на то, что не выносит решения относительно применения национального законодательства5. 6. Данная позиция подтверждается и в доктрине: суд свободно оценивает все представленные доказательства, чтобы определить их актуальность или 1 Rules of Procedure and Evidence (2 September 2002) ICC-ASP/1/3 (Part II-A), rule 89(A). 2 Ibid., rule 89(D). 3 Устав Организации Объединённых Наций (Сан-Франциско, 24 октября 1945 г.) 1 UNTS XVI, ст. 2(4). 4 Prosecutor v. Bemba et al. (Judgment pursuant to Article 74 of the Statute) ICC-01/05-01/13, Appeals Chamber (8 March 2018) paras. 284—289. 5 Prosecutor v. Lubanga (Decision on the confirmation of charges) ICC-01/04-01/06, Pre-Trial Chamber I (29 January 2007) paras. 62–63, 69. 13 приемлемость в соответствии со статьей 69 Римского статута 6. Это его право, а не обязанность7. Поскольку Суд свободен в решении данного вопроса, он может сначала решить, обладают ли доказательства достаточной релевантностью, чтобы оправдать их приемлемость, принимая во внимание факторы, упомянутые в статье 69(4) Римского статута, и впоследствии оценить вес любых допущенных доказательств8. 7. Суд при решении вопроса допустимости доказательств может также поступить следующим образом: допустить доказательство и рассмотреть его относимость, допустимость и вес, принимая во внимание те же самые факторы; такое право выбора остается за Судом9. 8. Как следует из материалов дела, полиция Содружества Чиланты осуществила обыск в доме профессора Таргарян с целью поиска потенциально изобличающих доказательств10. Суд в данном деле не может принимать решение о нарушениях национального законодательства при обыске и оценивать его законность, так как это противоречит приведенным выше нормам и сложившейся практике. 9. В случае если МУС будет оценивать законность действий полиции Содружества Чиланты, то это можно расценить, как вмешательство в суверенитет, что является недопустимым. 10. Таким образом, обыск в квартире профессора Таргарян, проведённый полицией Чиланты, является законным, а полученные доказательства – допустимыми. B. Доказательства, полученные в ходе обыска в квартире обвиняемой, являются допустимыми 11. Доказательства, которые полиция Чиланты получила в доме профессора Таргарян являются допустимыми. 12. Согласно статье 69(7) Римского статута, доказательства, полученные в результате нарушения положений настоящего Статута или международно признанных прав человека, не являются допустимыми. 13. Согласно позиции по делу Prosecutor v. Bemba et al., каждое доказательство должно проходить двухэтапный анализ11. Согласно первого шагу данного анализа, необходимо определить, были ли доказательства получены с нарушением положений Статута или международно признанных прав человека. Вторым шагом необходимо установить, имеется ли нарушения достоверности доказательств, а также ответить на вопрос: «повлечет ли за собой допуск доказательств нарушение добросовестности разбирательства». 14. Полиция Чиланты конфисковала все компьютеры, найденные в доме профессора Таргарян, и получила доступ к электронным документам, содержащим M Klamberg, ‘Evidence in International Criminal Trials: Confronting Legal Gaps and the Reconstruction of 6 Disputed Events’ (Martinus Nijhoff Publishers 2013), 340, 356, 359—362. 7 Ibid. 8 Ibid. 9 Ibid. 10 Дело, с. 8, п. 13. 11 The Prosecutor v. Bemba et al. (n. 4) para. 280. 14 информацию, которая может служить подтверждением причастности профессора Таргарян к авиаударам по Бравосу12. 15. Таким образом, допустимость полученных доказательств должна быть установлена посредством двухэтапного анализа. (i) В ходе получения доказательств не было допущено нарушений Статута МУС и международно признанных прав человека 16. Первым шагом двухэтапного анализа является установление наличия нарушений положений Статута или международно признанных прав человека при получении доказательств. 17. Доказательства, полученные в ходе обыска в доме профессора Таргарян, являются допустимыми и законными. 18. Согласно статье 21(1) Римского статута, Суд применяет, в соответствующих случаях, применимые международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права вооруженных конфликтов. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ)) представляет собой международный договор. Многие ее положения являются нормами обычного права.13 По этой причине, Суд может применить нормы, предусмотренные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод. 19. Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, признанное право на неприкосновенность частной жизни не является абсолютным, и может подвергаться законному вмешательству в соответствии с законом. 20. При необходимости, для защиты важных общественных интересов, таких, как национальная безопасность, общественная безопасность или экономическое благосостояние страны, предотвращение беспорядков или преступлений, охрана здоровья или нравственности или защита прав и свобод других лиц14. 21. Из материалов дела следует, что в доме профессора Дэни Таргарян был проведен обыск.15 В ходе такой оперативно-розыскной меры, как обыск, происходит проникновение в жилища. Несмотря на то, что обыск нарушает право на неприкосновенность жилища, гарантированное статьей 17 МГППП16, доказательства, полученные в ходе обыска, являются допустимыми и законными. Полиция Чиланты обосновывает данный обыск защитой важных общественных интересов и национальной безопасности. 22. Таким образом, получение доказательств таким способом допускается. 12 13 Дело, с. 8, п. 14. Учебное пособие по международному законодательству (Центр верховенства права имени лорда Бингхэма, Лондон, 2012) 4. 14 Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) ETS N 005, ст. 8. 15 Дело, с. 8, п. 13. 16 Международный пакт о гражданских и политических правах (16 декабря 1966 г.) U.N. Doc. 2200 А (XXI), ст. 17. 15 (ii) Собранные доказательства являются достоверными и не нарушают добросовестность разбирательства 23. Согласно второму шагу двухэтапного анализа, необходимо установить достоверность доказательств, и ответить на вопрос: нарушает ли допуск таких доказательств в разбирательство добросовестность этого разбирательства17. 24. Во-первых, полученные доказательства соответствуют стандартам достоверности 25. К достоверным доказательствам можно отнести те доказательства, которые лежат «вне разумного сомнения». 26. В деле Prosecutor v. Delalic, была сформулирована позиция, что доказательством вне разумного сомнения является такое доказательство, достоверность которого может и не быть несомненной, однако достоверность такого доказательства во всяком случае должна иметь высокую степень вероятности, поскольку доказательство вне разумного сомнения не означает доказательство вне тени сомнения18. 27. Как следует из материалов дела, данные доказательства полиция Чиланты получила в ходе обыска в доме профессора Таргарян. Подпись профессора Таргарян на меморандуме является признаком достоверности.19 Кроме того, сторона защиты не выступила в опровержение подлинности данных доказательств, что также является подтверждением достоверности такого доказательства. 28. Таким образом, полученные доказательства следует считать достоверными. 29. Во-вторых, допуск доказательств не нарушает добросовестность разбирательства 30. Прокурор полагает, что допуск доказательств сам по себе никак не нарушает добросовестность разбирательства по делу. 31. Согласно статье 69(7)(b) Римского статута доказательства являются недопустимыми, если допуск таких доказательств ведет к нарушению добросовестности разбирательства. Согласно позиции Суда, сформулированной в деле Prosecutor v. Lubanga20, только отрицательные последствия могут наносить вред добросовестности разбирательства. 32. В данной ситуации собранные доказательства не наносят никакого ущерба разбирательству, поскольку без них невозможно установление причастности Дэни Таргарян к преступлению агрессии и разрешение дела. Кроме того, как уже было отмечено, в случае если Суд сочтёт доказательства недопустимыми или неотносимыми, он может исключить их на любой стадии разбирательства. 33. По мнению Прокурора, доказательства, собранные в доме профессора Таргарян, не могут нанести негативные последствия разбирательству, так как факт их недопуска может повлечь более отрицательные последствия – нераскрытие преступления. 34. Таким образом, собранные доказательства не нарушают добросовестность начатого разбирательства. 17 Prosecutor v. Bemba et al. (n. 4) para. 280. 18 Prosecutor v. Delalic, ICTY Trial Chamber, IT-96-21 (16 November 1998) paras. 600—601. 19 Дело, с. 17. 20 Prosecutor v. Lubanga (n. 5) paras. 62—63, 69. 16 35. Из всего вышесказанного следует, что полученные в доме обвиняемой Таргарян доказательства являются допустимыми и могут использоваться Международным уголовным судом для доказательства вины Таргарян. 17 II. ФАКТЫ, ОПИСАННЫЕ В РЕШЕНИИ ПАЛАТЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА, ИМЕЮТ ТАКОЙ «ХАРАКТЕР, СЕРЬЁЗНОСТЬ И МАСШТАБ», ЧТО ОНИ ОБРАЗУЮТ «ГРУБОЕ НАРУШЕНИЕ УСТАВА ООН» КАК ТО ТРЕБУЕТСЯ ДЛЯ ОБВИНЕНИЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ АГРЕССИИ В СООТВЕТСТВИИ СО СТАТЬЁЙ 8BIS РИМСКОГО СТАТУТА 31. Обвинение утверждает, что государство Астипур, незаконно применив силу (1), вмешавшись в дела, входящие во внутреннюю компетенцию Бравоса, совершило акт агрессии (2), который по своему характеру, серьезности и масштабу образует грубое нарушение Устава ООН (3). A. Государством Астипур была незаконно применена сила (i) Государство Астипур применило вооружённую силу без санкции Совета Безопасности ООН 32. В нарушение общего запрета на применение силы Астипур применил вооружённую силу без санкции Совета Безопасности ООН. 33. Согласно ст. 2(4) Устава ООН, «все Члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с Целями ООН»21. 34. Международное право устанавливает общий запрет на применение силы22. Для того чтобы сила была законной, она должна подпадать под одно из принятых исключений, оговоренных Уставом ООН: право на индивидуальную или коллективную самооборону (ст. 51)23 и правоприменительные действия, санкционированные Советом Безопасности ООН (ст. 39, 42)24. 35. В настоящем деле авиаудары Астипуром не могут рассматриваться как право на самооборону. Право на самооборону является неотъемлемым25, однако практикой Международного суда ООН было выработано правило, что государству для реализации такого права необходимо доказать, что оно являлось жертвой вооруженного нападения (Nicaragua case, Oil Platforms case)26. В данном деле государство Бравос применило химическое оружие на своей территории 27 против своих 21 22 Устав ООН (n. 3), ст. 2(4). Military and Paramilitary Activities in and against Nicaragua (Nicaragua v. United States of America), Merits, Judgment, ICJ Reports 1986, para. 193; MN Shaw, International Law (6th edn., Cambridge University Press. 2008) 1133. 23 Устав ООН (n. 3), ст. 51; Armed Activities on the Territory of the Congo (Democratic Republic of the Congo v. Uganda), Merits, Judgment, ICJ Reports 2005, para. 148. 24 Устав ООН (n. 3), ст. 39, 42. 25 Ibid., ст. 51; Oil Platforms (Islamic Republic of Iran v. USA), Merits, Judgment, ICJ Reports 2003, para. 72. 26 Nicaragua v. United States of America (n. 22) para. 195; Oil Platforms (n. 23) para. 51. 27 Дело, с. 5, п. 5, 9. 18 же граждан28, следовательно, Астипур не может являться жертвой вооруженного нападения. 36. Согласно ст. 24 Устава ООН, Совет Безопасности ООН несет главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Согласно ст. 39 Устава ООН, Совет Безопасности ООН является компетентным органом по определению существования любой угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает о том, какие меры следует предпринять для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Ст. 42 Устава ООН наделяет Совет Безопасности ООН правом на санкционирование применения силы для урегулирования конфликта. По итогам Всемирного саммита 2005 г. было установлено, что «соответствующих положений Устава достаточно для противодействия всему спектру угроз международному миру и безопасности»29. 37. В настоящем деле до нанесения авиаударов по Бравосу Астипур обращался в Совет Безопасности ООН 2 раза с проектами резолюций30, осуждающих применение Бравосом химического оружия против забастовок гражданского населения. Однако на оба проекта были наложено вето одного из постоянных членов Совета Безопасности31. 38. Хотя после нанесения авиаударов по Бравосу действия Астипура были поддержаны 11 членами Совета Безопасности32, это не отменяет того факта, что изначально Астипур не был уполномочен на нанесение авиаударов по Бравосу, поскольку не получил санкции Совета Безопасности, а значит, сами авиаудары Астипура не могут являться правомерными. (ii) Государство Астипур не может ссылаться на гуманитарную интервенцию в обоснование своих авиаударов по Бравосу 39. Именно с санкции Совета Безопасности ООН33 проводится гуманитарная интервенция, которая рассматривается как угроза силой или ее применение государством, группой государств или международной организацией главным образом в целях защиты граждан государства-объекта от широко распространенных случаев лишения международно признанных прав человека34. Критерии правомерности35 28 Ibid. 29 World Summit Outcome (24 October 2005) A/RES/60, para. 79. 30 Дело, с. 5—6, п. 7, 10. 31 Ibid. 32 Дело, с. 7—8, п. 12 33 Устав ООН (n. 3), ст. 24, 39, 42; Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons, Advisory Opinion, ICJ Reports 1996, para. 38. 34 SD Murphy, ‘Humanitarian intervention: the United Nations in an evolving world order’ (University of Pennsylvania Press, 1996), 11—12; M Gillet, ‘The Anatomy of an International Crime: Aggression at the International Criminal Court’ (2013) 13(4) International Criminal Law Review 847. 35 Third Interim Report of the Sub-Committee on the International Protection of Human Rights by General International Law, ILA Report of the Fifty-Sixth Conference 217 (New Delhi 1974), 219—220, RB Lillich, 19 гуманитарной интервенции были разработаны и предложены Ассоциацией международного права (International Law Association): (1) Должно существовать неизбежное или продолжающееся грубое нарушение прав человека; (2) Гуманитарная интервенция может реализовываться только после исчерпания всех имеющиеся средства невмешательства; (3) Вмешивающийся до начала такого вмешательства должен представить Совету Безопасности ООН, если позволяет время, свои мнения, как для достижения конкретной ограниченной цели предлагаемое вмешательство будет осуществлено; (4) Основной целью вмешательство должно быть исправление грубого нарушения прав человека и не достижение какой-либо другой цели, касающейся собственных интересов вмешивающегося; (5) Намерение вмешивающегося должно заключаться в том, чтобы иметь как можно более ограниченное воздействие на структуры власти соответствующего государства при одновременном достижении его конкретной ограниченной цели; (6) Намерение вмешивающегося должно состоять в том, чтобы вмешиваться в течение как можно более короткого промежутка времени, причем вмешательство прерывается, как только конкретная ограниченная цель достигнута; (7) Намерение вмешивающегося должно состоять в том, чтобы использовать наименьшее количество принудительных мер, необходимых для достижения его конкретной ограниченной цели; (8) Там, где это возможно, вмешивающийся должен попытаться получить приглашение вмешаться от признанного правительства и затем сотрудничать с признанным правительством; (9) Участник вмешательства до его предполагаемого вмешательства должен обратиться с просьбой о проведении заседания Совета Безопасности, с тем чтобы проинформировать его о том, что гуманитарное вмешательство будет иметь место только в том случае, если Совет Безопасности первым не предпримет действия; (10) Вмешательство ООН предпочтительнее вмешательства региональной организации, а вмешательство региональной организации предпочтительнее вмешательства группы государств или отдельного государства; (11) Прежде чем вмешиваться, вмешивающийся должен предъявить четкий ультиматум или императивное требование соответствующему государству, настаивающему на том, чтобы были приняты позитивные меры для прекращения или смягчения грубых нарушений прав человека; (12) Любое вмешательство, которое не соответствует вышеуказанным критериям, считается нарушившим мир со ссылкой на главу VII Устава ООН. 40. Применив данный стандарт к действиям Астипура, выразившимся в нанесении авиаударов против Бравоса, Прокурор полагает, что: (1) Бравос нарушал права своих граждан, применяя химическое оружие в целях борьбы с забастовками и протестами гражданского населения36; ‘Humanitarian Intervention through the United Nations: Towards the Development of Criteria’ (1993) 53 HJIL 562—563. 36 Дело, с. 5—6, п. 5, 9. 20 (2) Астипур произвел вмешательство до исчерпания всех имеющихся средств невмешательства. Согласно Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН №377, когда Совет Безопасности не может выполнить, возложенной на него обязанности по поддержанию мира и безопасности, в том числе в результате разногласия постоянных членов, не лишат права и не освобождает от обязанности Генеральную Ассамблею по поддержке мира и безопасности: собраться на чрезвычайную сессию по вопросам нарушения мира, актов агрессии, прав и свобод человека 37. Астипур выносил на рассмотрение Совета Безопасности два проекта38 резолюции в Совет Безопасности, пытаясь урегулировать спор мирными средствами, но на оба проекта было наложено вето39. Однако Астипур, не получив санкцию Совета Безопасности до нанесения авиаударов, не попытался прибегнуть к иным мирным средствам урегулирования конфликта: Астипур только запросил заключение эксперта по международному праву40, но Астипур не обращался после блокирования Совета Безопасности в Генеральную Ассамблею, не вел переговоры с правительством Бравоса; (3) Астипур в проекте второй резолюции предлагал «создание комиссии по расследованию ООН с целью предоставления ею отчёта в Совет Безопасности об ответственности за хлориновую газовую атаку и предупреждал об ответственности причастных лиц, включая высокопоставленных политиков»41. Однако в проекте резолюции не говорилось о планах по нанесению авиаударов по Бравосу, хотя вмешательство произошло посредством авиаударов Астипура42; (4) Астипур утверждал, что его авиаудары «были нацелены на предотвращение неизбежного использования Бравосом химического оружия против его гражданского населения»43 и являлись актом гуманитарной интервенции44. Однако, как установила Палата предварительного производства, «у Астипура были мотивы для авиаударов и тот факт, что Астипур предоставлял химикаты, использованные правительством Бравоса для производства оружия, содержащего хлорин, не позволяет Астипуру ссылаться в обоснование правомерности своих авиаударов на использование Бравосом химического оружия»45. Бравос получал хлорин от компании, которая находится в Астипуре46, однако это не позволяет Астипуру обосновывать правомерность своих актов в силу принципа эстоппеля47. Обстоятельства дела позволяют предположить, что под прикрытием мотивов в виде предотвращения страданий гражданского населения Астипур хотел избавится от экономического конкурента. До 2016 г. Астипур был 37 Uniting for Peace (03 November 1950) A/RES/377 (V), para. A(1). 38 Дело, с. 5—6, п. 7, 10. 39 Ibid. 40 Дело, с. 5—6, п. 8. 41 Дело, с. 6, п. 10. 42 Дело, с. 6—7, п. 11. 43 Ibid. 44 Ibid. 45 Дело, с. 11, п. 18(b). 46 Дело, с. 5, п. 6. 47 International Law Commission Commentaries on the Document A/CN.4/156 in Yearbook of the International Law Commission, 1963, Vol 2, 40. 21 основным поставщиком кобальта48. Общий объем экспорта в год с 2010 по 2016 составлял 64 тысячи метрических тонн в год49. Цена кобальта достигала 100 тыс. долларов США за метрическую тонну50. Таким образом, прибыль Астипура в год составляла 6 млрд. 400 млн. долларов США51. После обнаружения в 2016 г. обширных залежей кобальта в северных горах Бравоса, Бравос выстроил инфраструктуру для добычи и экспорта кобальта, став крупным поставщиком на мировом рынке и снизив цену до 50 тыс. долларов США за метрическую тонну, что заставило Астипур вступить в конкуренцию с Бравосом52. Чтобы хоть как-то конкурировать с Бравосом нужно поставить цену примерно такую же: цена Бравоса = 50 тыс. долларов США, цена Астипура = 100 тыс. долларов США, значит, Астипуру необходимо снизить цену в 2 раза. При таких условиях в год Астипур будет терять примерно 3 миллиарда из казны Более того намерение Астипура заключалось «в наложении международного эмбарго на все поставки кобальта из Бравоса до тех пор, пока Бравос не согласится на международные инспекции с целью доказать, что он более не производит и не накапливает химическое оружие»53. Следовательно, Астипур осуществлял вмешательство, преследуя, в первую очередь, цель подавления главного экономического конкурента, а также может быть и прекращения страданий населения Бравоса; (5) Астипур прибегнул к авиаударам, т.е. использованию силы, по Бравосу в качестве воздействия на властные структуры Бравоса, при этом Астипур не подрывал существующий политический строй Бравоса или иным образом не пытался надавить на принятие политических решений правительством Бравоса; (6) Астипур нанёс авиаудары по трём целям в Бравосе, связанным с его химическим вооружением, в 1 час 30 минут утра 29 июля 2018 г54, т.е. вмешательство Астипура заняло лишь небольшой период времени; (7) Астипур использовал в качестве принудительной меры только применение силы – авиаудары против Бравоса; (8) Получение приглашения для гуманитарной интервенции не может рассматриваться в данном деле, поскольку действия Астипуром были совершены против и из-за действий самого Бравоса; (9) Астипур не собирал заседание Совета Безопасности для информирования о том, что Астипур осуществит вмешательство, только если Совет Безопасности первым не отреагирует на ситуацию в Бравосе. Астипур только после нанесения ударов в 1 час 30 минут утра 29 июля 2018 г.55 направил председателю Совета Безопасности коммюнике, датированное 8 часами утра 29 июля 2018 г.56; 48 Дело, с. 5, п. 4 49 Ibid. 50 Ibid. 51 6 млрд. 400 млн. долларов США (прибыль в год) = 100 тыс. долларов США (цена за метрическую тонну) * 64 тыс. метрических тонн (объем экспорта). 52 Дело, с. 5, п. 4. 53 Дело, с. 6—7, п. 11. 54 Ibid. 55 Ibid. 56 Ibid. 22 (10) Астипур самостоятельно произвел интервенцию, однако, предпочтительнее всего производить вмешательство силами ООН; (11) Перед вмешательством Астипур не ставил ультиматумов и не предъявлял требований Бравосу о прекращении или смягчении нарушения прав населения Бравоса; (12) Астипур, применив авиаудары против Бравоса, не смог соблюсти правила, при которых акт вмешательства считается правомерной гуманитарной интервенцией, следовательно, Астипур нарушил ст. 2(4) Устава ООН. 41. Следовательно, Астипур не мог ссылаться на гуманитарную интервенцию в обоснование правомерности авиаударов по Бравосу, и, более того, незаконно применил силу, чем нарушил ст. 2(4) Устава ООН. (iii) Государство Астипур также не может ссылаться на доктрину «обязанность защищать» в обоснование своих авиаударов по Бравосу 42. Разработанная Международной комиссией по вопросам вмешательства и государственного суверенитета (International commission on Intervention and State Sovereignty) концепция «обязанность защищать» (responsibility to protect, R2P) базируется на двух принципах: (1) государственный суверенитет, в первую очередь, это ответственность государства за защиту своего населения; (2) в тех случаях, когда населению наносится серьезный ущерб в результате гражданской войны, мятежей, репрессий внутри государства, а соответствующее государство не желает или не может остановить или предотвратить его, принцип невмешательства уступает международной ответственности за защиту57. 43. В Итоговом документе Всемирного саммита подчеркивалось, что R2P распространяется на защиту населения от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности и может производиться только с санкции Совета Безопасности58. Не имея санкции Совета Безопасности, Астипур также не мог наносить авиаудары в рамках обязанности защищать. 44. Таким образом, не имея санкции Совета Безопасности ООН, не имея права ссылаться на гуманитарную интервенцию и обязанность защищать, Астипур незаконно применил силу посредством нанесения авиаударов по Бравосу, чем нарушил ст. 2(4) Устава ООН. B. Государством Астипур был совершён акт агрессии 45. Ст. 8bis(1) Римского статута определяет преступление агрессии как «планирование, подготовку, инициирование или осуществление лицом, которое в состоянии фактически осуществлять руководство или контроль за политическими или военными действиями государства, акта агрессии, который в силу своего характера, серьезности и масштабов является грубым нарушением Устава ООН». Комиссия международного права (International Law Commission) в комментариях к ст. 16 Проекта Кодекса преступлений против человечества и международной безопасности отметила, что «Норма международного права, запрещающая агрессию, применяется к поведению 57 ICISS Report ‘The responsibility to protect’ (2001), p. XI, para. 1. 58 World Summit Outcome (n. 29) para. 139. 23 государства по отношению к другому государству. Следовательно, только государство способно совершить акт агрессии, нарушив данную норму, запрещающую подобное поведение»59. 46. Ст. 8bis(2) Римского статута МУС дает следующее определение акта агрессии: «применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН». Такое же определение было дано акту агрессии и в ст. 1 Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 331460. 47. Согласно принципу невмешательства в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого другого государства, ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние и внешние дела любого другого государства61. Вследствие этого вооруженное вмешательство и все другие формы вмешательства или всякие угрозы, направленные против правосубъектности государства или против его политических, экономических и культурных основ, являются нарушением международного права 62.В настоящем деле государство Астипур нанес авиаудары по трем целям, связанным с производством химического оружия, в государстве Бравос, будучи уверено, что Бравос опять будет использовать химическое оружие против гражданского населения63. Однако Международный Суд ООН установил, что «в то время как одно государство может сформировать свою собственную оценку ситуации в области соблюдения прав человека в другом государстве, применение силы не может быть подходящим методом для мониторинга или обеспечения такого уважения»64, следовательно, оценка Астипуром действий Бравоса как нарушения соблюдения прав человека также не может являться основанием для применения силы. Более того, Бравос, применяя химическое оружие, пытался урегулировать внутренние забастовки и протесты своих шахтеров и их родственников65, следовательно, авиаудары Астипура являются вмешательством во внутреннюю компетенцию Бравоса, что в свою очередь является нарушением ст. 2(7) Устава ООН. 48. Римский статут в ст. 8bis(2) вслед за Резолюцией ГА ООН № 331466 перечисляет деяния государств, которые вне зависимости от объявления войны квалифицируются как акт агрессии. П. «б» ст. 8bis (2) перечисляет как один из видов акта агрессии бомбардировку вооруженными силами государства территории другого 59 International Law Commission Commentary on Draft Code of Crimes against Peace and Security of Mankind in Yearbook of the International Law Commission, 1996, vol. II, Part Two, 43. 60 Definition of Aggression (14 December 1974) A/RES/3314, art. 1. 61 Declaration on Principles of International Law concerning Friendly Relations and Cooperation among States in accordance with the UN Charter (24 October 1970) A/RES/25/2625, para. 1; Declaration on the Inadmissibility of Intervention in the Domestic Affairs of States and the Protection of Their Independence and Sovereignty (21 December 1965) A/RES/20/213 para. 1. 62 Declaration on Principles of International Law (n. 61). 63 Дело, с. 6—7, п. 11 64 Nicaragua v. United States of America (n. 22) para. 268. 65 Дело, с. 5—6, п. 5, 9 66 Definition of Aggression (n. 60) art. 3. 24 государства или применение любого оружия государством против территории другого государства. Международный Суд ООН установил, что «Устав ООН не запрещает и не допускает применения отдельных видов оружия; запрет, установленный в ст. 2(4) Устава ООН, применяется к применению силы, независимо от используемого при этом оружия67». В данном деле Астипур совершил авиаудары68, которые могут быть квалифицированы как операция авиации Бравоса, сопряженная с применением оружия, что запрещено ст. 2(4) Устава ООН. Авиаудары были нанесены по трем объектам, расположенным около столицы Бравоса Одтауна69. Следовательно, при нанесении авиаударов Астипур применил оружие против территории Бравоса, чем совершил акт агрессии. 49. Поскольку Астипур, нарушив ст. 2(7) Устава ООН, запрещающую вмешательство во внутренние дела другого государства, применив авиаудары в отношении территории Бравоса, совершил акт агрессии. C. Действия Астипура по нанесению авиаударов по своему характеру, серьезности и масштабу образуют грубое нарушение Устава ООН 50. Для установления того, является ли факт агрессии явным нарушением Устава ООН, трех компонентов – характера, тяжести и масштаба – должно быть достаточно для того, чтобы подкрепить определение нарушения как «явного». Ни один компонент сам по себе не является достаточно значимым для того, чтобы соответствовать стандарту явного нарушения70. (i) Акту агрессии, совершенному государством Астипур, присущ необходимый характер 51. Характер акта агрессии толкуется как его мотив71 или цель72. 52. Астипур утверждает, что авиаудары по Бравосу были «необходимы, оправданы и правомерны как акт гуманитарной интервенции»73, а также «были нацелены на предотвращение неизбежного использования Бравосом химического оружия против его гражданского населения»74. Однако Астипур незаконно применил силу, не получив санкцию Совета Безопасности, поэтому не может ссылаться на 67 Nuclear Weapons (n. 33) para. 39. 68 Дело, с. 6—7, п. 11. 69 Ibid. 70 RC/Res.6, Annex III (11 July 2010), para. 6. 71 JL Root, ‘First Do No Harm: Interpreting the Crime of Aggression to Exclude Humanitarian Intervention’ (2013) 2 University of Baltimore Journal of International Law 88; M Gillet (n. 34) 854. 72 United States v. von Leeb et al. (High Command Case), USA MT XII (27 October 1948) 486: «Является ли война законной или агрессивной, и, следовательно, незаконной по международному праву, определяется и может определяться только с учетом факторов, которые привели к ее началу. В целях и задачах, для достижения которых планируется, готовится, инициируется и осуществляется война можно обнаружить законность или незаконность». 73 Дело, с. 6—7, п. 11. 74 Ibid. 25 гуманитарную интервенцию. Более того, «никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии»75. Также совершение одним государством международно-противоправного деяния не дает другому права совершить в отношении этого государства международно-противоправное деяние76. Следовательно, Астипур не может оправдывать свои авиаудары гуманитарным характером вмешательства, а, поскольку Палата предварительного производства установила, что «у Астипура были мотивы для авиаударов»77, которые заключались в устранении главного экономического конкурента, то такие мотивы не могут каким-либо образом оправдать агрессию. (ii) Акт агрессии, совершенный государством Астипур, достигает необходимого уровня тяжести 53. Критерий тяжести следует использовать для анализа того, в какой степени применение силы является незаконным78. 54. Астипур своими действиями нарушил ст. 2(4) Устава ООН о запрете применения силы и угрозы ее применения, которая рассматривается как выражающая наиболее важную норму международного права79. Однако, как неоднократно высказывался Международный Суд ООН и Комиссия ООН по международному праву, именно запрет на применение силы, закрепленный в ст. 2(4) Устава ООН, является обычаем и нормой ius cogens80. Запрет агрессии также был признан нормой jus cogens81. Более того, ничто не исключает противоправности любого деяния государства, если это деяние не соответствует обязательству, вытекающему из императивной нормы общего международного права82. 55. Согласно ст. 2(2) Устава ООН, все члены ООН добросовестно выполняют принятые на себя по настоящему Уставу обязательства83, однако Астипур в ситуации с авиаударами нарушил данное положение. 56. Таким образом, в ситуации авиаударов Астипура по Бравосу: 1) Астипуром не была получена санкции Совета Безопасности; 2) Астипур незаконно 75 76 Definition of Aggression (n. 60), art. 5(1). International Law Commission Commentaries to the Draft Articles on Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts in Yearbook of the International Law Commission, 2001, vol. II, Part Two, 85. 77 Дело, с. 11, п. 18(b) 78 JL Root (n. 71) 93. 79 SD Murphy, ‘Aggression, Legitimacy and the International Criminal Court’ (2010) 20(4) EJIL 1147, 1152; Armed Activities (n. 23) para 148. 80 International Law Commission Commentaries to the Draft Articles on the Law of Treaties in Yearbook of the International Law Commission, 1966, vol. II., 247; Nicaragua v. United States of America (n. 22) para. 190; Legal Consequences of the Construction of a Wall in the Occupied Palestinian Territory, Advisory Opinion, ICJ Reports 2004 para. 87. 81 ILC Commentaries (n. 76) 85. 82 Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts (28 January 2002) A/RES/56/83, art. 26. 83 Устав ООН (n. 3), ст. 2(2); Declaration on Principles of International Law (n. 61) para. 1. 26 применил вооруженную силу; 3) у Астипура не было права на гуманитарную интервенцию; 4) Астипуром был совершен акт агрессии; 5) нарушение Бравосом международного права не является основанием для освобождения от ответственности Астипура; 6) Астипуром были нарушены нормы о запрете применения силы и запрете агрессии, которые признаны jus cogens; 7) Астипур нарушил свои обязательства, принятые в соответствии с Уставом ООН. (iii) Акт агрессии, совершенный государством Астипур, достигает необходимого масштаба 57. Данный критерий указывает на уровень силы, используемой в вооруженном нападении84. Например, критерий может охватывать число и тип войск, боеприпасов и военных средств, используемых государством-агрессором, географические рамки операции и ее продолжительность85. Астипур нанес авиаудары по трем целям в Бравосе, связанным с его химическим вооружением, которые расположены находятся около столицы Бравоса Олдтауна86. Жертвы авиаударов, по сообщениям СМИ, не достигли 100 человек87. Поправки, касающиеся агрессии, не содержат указаний на минимальный масштаб, необходимый для того, чтобы акт квалифицировался как явное нарушение Устава ООН88, а в ситуации с наличием жертв от авиаударов, действия Астипура тем более можно и нужно рассматривать как удовлетворяющие критерий масштаба для определения грубого нарушения Устава ООН. 58. Таким образом, исходя из природы характера, тяжести и масштаба акта агрессии, совершенного Астипуром, можно сделать вывод о том, что имело место грубое нарушение Устава ООН. 84 JL Root (n. 71) 95. 85 M Gillet (n. 34) 853. 86 Дело, с. 6—7, п. 11 87 Ibid. 88 M Gillet (n. 34) 853. 27 III. ДЕЙСТВИЯ ОБВИНЯЕМОЙ ДОЛЖНЫ БЫТЬ КВАЛИФИЦИРОВАНЫ В КАЧЕСТВЕ ПОСОБНИЧЕСТВА И ПОДСТРЕКАТЕЛЬСТВА ПРЕСТУПЛЕНИЮ АГРЕССИИ A. Действия обвиняемой удовлетворяют подстрекательства как формы соучастия признакам пособничества и (i) Действия обвиняемой оказали существенное влияние на совершение исполнителем преступления 59. Обвиняемая может быть признана виновной, поскольку её вклад в совершение преступления исполнителем является существенным. 60. Статья 25 Римского статута устанавливает принцип индивидуальной уголовной ответственности и закрепляет виды соучастников. Ст. 25(3)(с) закрепляет такую форму соучастия, как пособничество и подстрекательство, в следующем виде: «В соответствии с настоящим Статутом лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, если это лицо: <…> с целью облегчить совершение такого преступления пособничает, подстрекает или каким-либо иным образом содействует его совершению или покушению на него, включая предоставление средств для его совершения». Из этого определения можно выделить несколько признаков данной формы соучастия, наличие каждого из которых будет доказано Прокурором ниже. 61. Обвиняемой Дэни Таргарян были совершены действия, образующие пособничество преступлению агрессии. В практике ad hoc трибуналов было выработано достаточно широкое представление о данной форме соучастия: так, действия, образующие пособничество, могут быть совершены в ином месте, нежели чем место совершения преступления89, и не сводятся только лишь к действиям физического характера90 – это могут быть также действия, например, в форме моральной поддержки или поощрения91. При этом существует важное ограничение: действия пособника или подстрекателя должны оказать существенное влияние (substantial contribution) на совершение исполнителем преступления92. 62. Из материалов настоящего дела следует, что обвиняемая Дэни Таргарян за плату предоставила в распоряжение президента Астипура Джеймса Баннистера меморандум, обосновывающий правомерность нанесения Астипуром авиаударов по Бравосу, оказав тем самым значительное содействие совершению преступления в форме интеллектуального пособничества93. При этом, вопреки возможным доводам стороны 89 Prosecutor v. Blaskic, ICTY Trial Chamber, IT-95-14-T (3 March 2000) para 284; Prosecutor v. Furundžija, ICTY Trial Chamber, IT-95-17/1-T (10 December 1998) para. 233; Prosecutor v. Aleksovski, ICTY Trial Chamber, IT-95-14/1-T (25 June 1999) para. 61. 90 Prosecutor v. Tadic, ICTY Trial Chamber, IT-94-1-T (7 May 1997) para. 679. 91 Prosecutor v. Furundžija (n. 89) para. 231. 92 Ibid., para 249; Prosecutor v. Aleksovski, ICTY Appeals Chamber, IT-95-14/1-A (24 March 2000) para. 162; Prosecutor v. Mbarushimana (Decision on the Confirmation of Charges) ICC-01/04-01/10, Pre-Trial Chamber I (16 December 2011) para. 279. 93 Дело, с. 6—7, 8—9, п. 11, 14. 28 Защиты о том, что юридическое заключение доктора Таргарян явилось своего рода conditio sine qua non по отношению к решению государства Астипур нанести авиаудары, установление причинно-следственной связи между содействием преступлению и его совершением не требуется94. Однако, даже если Суд воспримет указанную позицию Защиты, в любом случае влияние действий обвиняемой Таргарян на совершение преступления агрессии является существенным: конечный вариант меморандума Таргарян, включавший в себя, в отличие от первого его проекта, аргументы исключительно в пользу правомерности нанесения авиаударов, содержал серьёзные, структурированные и юридически мотивированные доводы, которые в конечном счёте убедили Кабинет Президента Астипура в возможности нанесения авиаударов95. Из материалов дела также следует, что, несмотря на то, что «президент Баннистер особо подчеркнул, что желает разрешить атаку», «его Кабинет запросил от него независимое юридическое мнение относительно правомерности такого действия перед тем, как состоится голосование в Кабинете относительно одобрения авиаударов»96. Таким образом, президент Баннистер не мог единолично решить вопрос о нанесении указанных атак, поскольку этот вопрос требовал вынесения коллегиального решения на собрании Кабинета Президента. При таких обстоятельствах юридическое заключение обвиняемой Таргарян, известной в качестве «одного из мировых авторитетов в области международного права»97, сыграло решающее значение при принятии Кабинетом Президента решения о нанесении авиаударов, оказав тем самым существенное влияние на совершение преступления агрессии. (ii) Обвиняемая должна быть привлечена к ответственности ввиду наличия mens rea в отношении соучастия 63. Для привлечения лица к ответственности в качестве пособника или подстрекателя наряду с mens rea в отношении самого деяния (см. п. III.3 настоящего Меморандума) должны быть также установлены необходимые субъективные элементы в отношении соучастия, и указанные элементы в настоящем деле наличествуют. 64. В соответствии со ст. 25(3)(с) Статута должно быть установлено, что пособник или подстрекатель содействует совершению преступления «с целью облегчить совершение такого преступления». Кроме того, базовые категории вины – знание и намерение (ст. 30 Статута) – применимы не только в отношении деяния, но и в отношении соучастия, что в доктрине получило наименование «двойного умысла» (double intent)98. 65. Так, в соответствии со ст. 30(2)(b) Статута МУС, для целей настоящей статьи, лицо имеет намерение в тех случаях, когда: <…> в отношении последствия, это лицо 94 Prosecutor v. Blaskic, ICTY Appeals Chamber, IT-95-14-A (29 July 2004) para 48; Prosecutor v. Kvocka et al., ICTY Trial Chamber, IT-98-30/1-T (2 November 2001) para 255. 95 Дело, с. 16—17. 96 Дело, с. 8—9, п. 14. 97 Ibid. 98 A Eser, ‘Individual Criminal Responsibility’ in A Cassese et al. (eds), The Rome Statute of the International Criminal Court – A Commentary (Oxford, Oxford University Press, 2002) 933. 29 собирается причинить это последствие или сознает, что оно наступит при обычном ходе событий. Из формулировки ст. 30(2)(b) следует, что Статут закрепляет только 2 формы вины: dolus directus («это лицо собирается причинить это последствие») и dolus indirectus («сознает, что оно наступит при обычном ходе событий»)99, а третья форма умысла, dolus eventualis, которая предполагает, в отличие от dolus indirectus, осознание не неизбежности, а только лишь возможности (вероятности) наступления последствий100, не предусмотрена Статутом, что, по мнению МУС, прямо следует из формулировок ст. 30(2)(b)101. Аналогичным образом, ст. 30(3) Статута МУС устанавливает, что для целей настоящей статьи, «сознательно» означает с осознанием того, что обстоятельство существует или что последствие наступит при обычном ходе событий. 66. В то же время, обстоятельства дела свидетельствуют о том, что форма вины Таргарян может быть охарактеризована именно как dolus indirectus. Если первый проект Меморандума доктора Таргарян содержал доводы как «за», так и «против» правомерности нанесения Астипуром авиаударов по Бравосу, то окончательный вариант Меморандума, подготовить который Таргарян согласилась после предложения президентом Баннистером дополнительных 5 тыс. долларов США, содержал аргументы исключительно в поддержку правомерности вмешательства. Прокурор признаёт, что Таргарян могла и не желать прямо нанесения авиаударов Астипуром, однако, учитывая, что Таргарян – признанный эксперт и квалифицированный специалист в области международного права, ей не могло не быть известно, к чему приведёт дача ей заключения, однозначно свидетельствующего в пользу правомерности авиаударов. Более того, президент Астипура Джеймс Баннистер сообщил Таргарян, что «его Кабинет запросил от него независимое юридическое мнение <…> перед тем, как состоится голосование в Кабинете»; при таких обстоятельствах Таргарян было хорошо известно, каким фактическим влиянием она располагала в тот момент. 67. Таким образом, обвиняемая Дэни Таргарян должна считаться пособником или подстрекателем по смыслу ст. 25(3)(с) Статута МУС. B. Требование direct or control является неоправданно узким и подлежит расширительному толкованию 68. С принятием в 2010 г. Кампальских поправок в Римский Статут была включена статья 25(3bis), в соответствии с которой «в отношении преступления агрессии положения этой статьи применяются только к лицам, которые в состоянии эффективно осуществлять контроль за политическими или военными действиями государства или руководить ими». Аналогичная норма содержится в ст. 8bis. Данное 99 JD Van der Vyver, ‘The International Criminal Court and The Concept of Mens Rea in International Criminal Law’, 12 U. Miami Int’l & Comp. L. Rev. 57 (2005) 66. 100 Ibid., 63. 101 Prosecutor v. Bemba (Decision Pursuant to Article 61(7)(a) and (b) of the Rome Statute on the Charges of the Prosecutor Against Jean-Pierre Bemba Gombo) ICC-01/05-01/08-424, Pre-Trial Chamber II (15 June 2009) para. 363. 30 положение, также известное как требование руководства (leadership requirement)102 или клаузула руководства (leadership clause)103 свидетельствует о том, что преступление агрессии есть преступление со специальным субъектом. 69. Вместе с этим, избранный рабочей группой стандарт direct or control в доктрине неоднократно подвергался критике как неоправданно узкий в сравнении со своим предшественником – shape or influence standard104, зародившимся в эпоху НВТ. Данный стандарт следует толковать расширительно. 70. Во-первых, даже с семантической точки зрения термины «осуществлять контроль» и «руководить» являются слишком узкими. Так, Комиссия международного права ООН (далее – Комиссия) в комментарии к Проекту статей об ответственности государств за международно-правовые деяния105 (далее – Проект статей) отметила, что слова «осуществляет контроль» относятся к случаям властных полномочий в отношении совершения противоправного деяния, а не просто к осуществлению общего наблюдения и тем более не к случаям простого влияния или какого-либо отношения. Аналогичным образом слово «руководит» не предполагает простого подстрекательства или предложения, а несет смысл фактического управления»106. 71. Буквальное толкование указанного стандарта приводит к тому, что в результате его применения, например, частные экономические игроки или официальные лица иных государств (нежели чем государства-агрессора), оказавшие существенное влияние на совершение преступления, никогда, тем не менее, не смогут нести ответственность за преступление агрессии, поскольку не будут удовлетворять слишком ограничительному требованию direct or control107. При этом роль указанных лиц в совершении преступлений может быть действительно высокой108. Так, например, в деле Farben НВТ указал следующее: «Таким образом, факты, содержащиеся в отчете, в полной мере подтверждают утверждения обвинения о том, что <…> обвиняемые <…>, действуя через корпоративный инструментарий, предоставили Гитлеру существенную финансовую поддержку, которая помогла ему захватить власть и способствовала её удержанию; что они работали в тесном сотрудничестве с вермахтом в организации и подготовке планов мобилизации на случай войны; что они участвовали 102 KJ Heller, ‘Retreat from Nuremberg: The Leadership Requirement in The Crime of Aggression’ (2007) EJIL 477. 103 M Gillet (n. 34) 854. 104 High Command Case (n. 72) 490—491. Так, Кевин Джон Хеллер выделил 3 критерия, учёт которых предполагает данный стандарт: 1) знание того, что действия являются агрессивной войной (knowledge); 2) способность лица оказывать влияние на политику государства (ability to shape or influence policy); 3) действие совершено в целях продвижения определённой политики (action in furtherance of the policy). См.: KJ Heller (n. 102) 486. 105 Responsibility of States for Internationally Wrongful Acts (28 January 2002) A/RES/56/83, art. 17. 106 ILC Commentaries (n. 76), 69. 107 KJ Heller (n. 102) 491. 108 Ibid. 31 в экономической мобилизации Германии <…>; что они осуществляли деятельность, необходимую для создания и оснащения нацистской военной машины…»109 72. Во-вторых, столь ограничительный подход представляется недопустимым ввиду сущности преступления агрессии и важности задач, стоящих перед международным уголовным правосудием. В отношении сущности агрессии Прокурор обращает внимание Суда, что ещё во времена МВТ агрессия считалась «тягчайшим международным преступлением, которое отличается от других военных преступлений только тем, что оно содержит в себе в сконцентрированном виде зло, содержащееся в каждом из остальных»110. Эта мысль получила последовательное развитие в международном праве: так, цель ООН, согласно её Уставу, состоит в том, чтобы «принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира»111; в Определении агрессии (к которой отсылают Кампальские поправки) особо отмечается, что никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии 112, а сами Кампальские поправки характеризуют агрессию как «самую серьезную и опасную форму незаконного применения силы»113. Таким образом, учитывая сущность агрессии, недопустимо сужать пределы ответственности за данное международное преступление. 73. Кроме того, необходимо учитывать, что перед международным уголовным правосудием стоит важнейшая задача – «осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность между- народного сообщества» (ст. 1 Статута). Ещё Принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого Трибунала, закрепили следующее важнейшее правило: «Всякое лицо, совершившее какое-либо действие, признаваемое, согласно международному праву, преступлением, несет за него ответственность и подлежит наказанию»114 (Принцип I). 74. Данные положения международного права не могут быть соблюдены, если лица, причастные к совершению агрессии, будут освобождаться от ответственности. В этой связи, для целей международного уголовного правосудия и учитывая характер преступления агрессии, direct or control requirement необходимо толковать расширительно. 109 United States v. Carl Krauch et al. (IG Farben Case), USA MT VI (30 July 1948), para. 1297. 110 United States and Others v Göring (Hermann) and Others (Nuremberg Judgment), 22 IMT 203, (1 October 1946) 186. 111 Устав ООН (n. 3), ст. 1(1). 112 Definition of Aggression (n. 60), art. 6. 113 RC/Res.6, Annex III (n. 70) para 6. 114 Principles of International Law Recognized in the Charter of the Nürnberg Tribunal and in the Judgment of the Tribunal (1950) A/CN.4/L.2, Principle I. 32 75. Расширительное, в том числе эволютивное, толкование в международном праве широко распространено. Так, например, в период создания Международного уголовного трибунала не существовало международной конвенции, закреплявшей уголовную ответственность физических лиц за преступление агрессии, все имевшиеся на тот момент международно-правовые акты касались лишь ответственности государств. Тем не менее, данное обстоятельство не помешало привлечению к ответственности нацистских преступников. «Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены установления международного права», – указали судьи115. 76. В-третьих, существуют прецеденты преследования частных экономических игроков и иных субъектов, не подпадающих под требование direct or control. Например, обвиняемые по делу Krupp, представлявшие собой частных экономических игроков, были оправданы, но лишь по той причине, что следствию не удалось доказать элемент знания в субъективной стороне деяния116. Кроме того, на Нюрнбергском процессе МВТ был сделан один чрезвычайно важный вывод: «Гитлер не мог осуществить проведение агрессивной войны полностью самостоятельно. Ему была оказана поддержка других государственных деятелей, военных лидеров, дипломатов и предпринимателей»117. 77. В-четвёртых, т.н. «отход от Нюрнберга» (retreat from Nuremberg)118 видится особенно неверным решением, учитывая, что в результате принятия в 2010 году Кампальских поправок Римский статут впервые за более чем 60 лет криминализовал на международном уровне преступление агрессии. Агрессия не подпадала под юрисдикцию ни МТБЮ, ни МТР, ни иных ad hoc трибуналов. Последний раз преступление агрессии преследовалось МВТ и НВТ, и, в этой связи, необходимо придерживаться подходов, использованных именно этими трибуналами. 78. Таким образом, требование расширительно. direct or control следует толковать C. В действиях обвиняемой присутствует необходимая субъективная сторона 79. По мнению Прокурора, в деянии обвиняемой отсутствует субъективная сторона. В соответствии со ст. 30(1) Статута МУС, если не предусмотрено иное, лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, только в том случае, если по признакам, характеризующим объективную сторону, оно совершено намеренно и сознательно. 80. Таким образом, субъективную сторону (mens rea) преступления образуют два 115 Nazi Conspiracy and Aggression: Opinion and Judgment (Washington, United States Government Printing Office, 1947), 53. 116 United States v. Krupp Von Bohlen and Halbach et al. (Krupp Case), USA MT X (31 July 1948), 393. 117 Nazi Conspiracy and Aggression: Opinion and Judgment (n. 115) 223. 118 KJ Heller (n. 108). 33 базовых элемента: знание (knowledge) и намерение (intent). (i) Обвиняемая должна быть привлечена к ответственности, поскольку в её действиях наличествует элемент знания 81. В соответствии с элементами 4 и 6 преступления агрессии, для привлечения лица к ответственности необходимо установить, что нарушитель сознавал фактические обстоятельства, указывающие на несовместимость такого применения вооруженной силы с Уставом Организации Объединенных Наций и что нарушитель сознавал фактические обстоятельства, указывающие на такое грубое нарушение Устава Организации Объединенных Наций119. 82. Как уже неоднократно было отмечено Прокурором, обвиняемая доктор Дэни Таргарян является высококвалифицированным специалистом, почитаемым в качестве «одного из мировых авторитетов в области международного права», «занимает профессорскую кафедру в университете», является автором «свыше 200 научных статей и 30 книг»120. При таких обстоятельствах обвиняемой Таргарян не могло не быть известно, что авиаудары Астипура по Бравосу несовместимы с Уставом ООН и образуют его нарушение. Данное обстоятельство подтверждается материалами настоящего дела: так, в первом проекте меморандума доктор Таргарян привела три обоснования правомерности применения силы по действующему международному праву и, констатировав отсутствие каждого из этих оснований, особо предупредила президента Астипура Джеймса Баннистера и членов правительства Астипура о том, что ожидаемые авиаудары могут потенциально подвергнуть их «высокого ранга риску уголовной ответственности за преступление агрессии»121, однако уже в следующей версии меморандума за дополнительную плату в 5 000 долларов США отказалась от аргументов не в пользу правомерности авиаударов122. 83. Как это разумно следует из knowledge requirement и как это было отмечено в ходе Неофициального межсессионного совещания по преступлению агрессии, «в соответствии с пунктом 3 статьи 30 Римского статута нарушитель должен был таким образом сознавать, что он был в состоянии эффективно осуществлять контроль или руководство политическими или военными действиями государства, совершившего акта грессии»123. Однако, вопреки возможным доводам стороны Защиты, обвиняемая Таргарян знала о своём статусе «лидера». Как уже было отмечено Прокурором ранее, статус «лидера» понимается de facto, а не de jure. Исходя из материалов настоящего дела, ещё в самом первом сообщении, адресованном Таргарян, президент Баннистер подчеркнул, что «его Кабинет запросил от него независимое юридическое мнение относительно правомерности такого действия перед тем, как состоится голосование в Кабинете относительно одобрения авиаударов», и «попросил, чтобы она незамедлительно подготовила юридический меморандум для правительства Астипура»124. При таких обстоятельствах обвиняемой Дэни Таргарян было хорошо известно о той решающей роли, которую должно было сыграть её заключение при 119 Elements of Crimes (2 September 2002) ICC-ASP/1/3 (Part II-B), art. 8bis. 120 Дело, с. 8—9, п. 14. 121 Дело, с. 14, п. 3. 122 Ibid; Ibid., с. 8—9, п. 14. 123 ICC-ASP/8/Inf.2, para 14. 124 Дело, с. 8—9, п. 14. 34 вынесении решения о нанесении авиаударов, и каким фактическим влиянием она располагает. (ii) Обвиняемая должна быть привлечена к ответственности, поскольку в её деянии наличествует умысел 84. В соответствии со ст. 30(2)(b) Статута МУС, для целей настоящей статьи, лицо имеет намерение в тех случаях, когда: <…> в отношении последствия, это лицо собирается причинить это последствие или сознает, что оно наступит при обычном ходе событий. Если первая часть ст. 30(2)(b) («это лицо собирается причинить это последствие») закрепляет в качестве формы вины dolus directus, то второй фрагмент («сознает, что оно наступит при обычном ходе событий») посвящён такой форме вины, как dolus indirectus125. Существует также и третья форма умысла, известная как dolus eventualis и предполагающая, в отличие от dolus indirectus, осознание не неизбежности, а только лишь возможности (вероятности) наступления последствий126, однако данная форма умысла не установлена Статутом, что, по мнению МУС, прямо следует из формулировок ст. 30(2)(b) («сознает, что оно наступит», а не «сознает, что оно может наступить или, возможно, наступит»)127. При этом статья 30 Статута МУС является общим правилом, которое действует, «если не предусмотрено иное», однако, поскольку применительно к преступлению агрессии не сделано каких-либо исключений, субъективная сторона этого преступления может характеризоваться любой из указанных в ст. 30(2)(b) Статута форм вины, в том числе dolus indirectus. 85. При этом субъективная сторона преступления обвиняемой действительно может быть описана как dolus indirectus. Пусть доктор Дэни Таргарян могла и не желать наступления вследствие авиаударов Астипура таких последствий, как, например, как человеческие жертвы (около 100 человек), тем не менее, Таргарян, будучи одним «из мировых авторитетов в области международного права» и «наиболее цитируемой из живущих учёных в области международного права»128, явно осознавала не просто возможность или вероятность наступления подобных последствий (что характерно для dolus eventualis), а именно их неизбежность. 86. Вопреки возможным доводам Защиты, преступление агрессии не является преступлением с dolus specialis. Во-первых, из этого исходит сам Статут МУС, поскольку не содержит подобного требования в ст. 8bis. При этом, учитывая, что в диспозиции преступления, предусмотренного ст. 6 Статута (геноцид), сделано прямое указание на dolus specialis (речь идёт о деяниях, «совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую»), отсутствие соответствующего указания в ст. 8bis должно толковаться как квалифицированное умолчание «международного 125 JD Van der Vyver (n. 99) 66. 126 Ibid at 63. 127 Prosecutor v. Bemba (n. 101) para. 363. 128 Дело, с. 6—7, п. 11. 35 законодателя»129. Таким образом, доводы отдельных учёных о необходимости установления dolus specialis130 не основаны на тексте Статута. 87. Во-вторых, историческое толкование позволяет выявить, что в процессе принятия Кампальских поправок данный подход (агрессия как преступление с dolus specialis) обсуждался, но в итоге был отвергнут131. 88. Во-вторых, изучение доктрины международного уголовного права позволяет констатировать, что большинство исследователей всё же склоняется к отсутствию необходимости установления dolus specialis в случае производства по делу о преступлении агрессии. Особенно убедительным Прокурору видится позиция Герхарда Кемпа; данный автор обращает внимание на необходимость различать dolus specialis (как, впрочем, и любой умысел в принципе) и мотив преступления. Кемп полагает, что каким бы «похвальным» не был мотив (например, мотив защитить граждан от их жесткого и деспотического правительства), подобный мотив не освобождает лицо от уголовной ответственности при условии наличия у такого лица умысла в обычном смысле слова132. Причём, как указывает автор, даже если бы преступление агрессии требовало установления dolus specialis, ситуация бы не поменялась, поскольку мотив, в отличие от умысла, не имеет значения для уголовной ответственности; мотив может, например, учитываться при назначении наказания или выступать в качестве косвенного доказательства стороны обвинения133. 89. Таким образом, в деянии обвиняемой Таргарян присутствуют элементы знания и намерения, т.е. необходимая субъективная сторона, вследствие чего Таргарян должна быть признана виновной в пособничестве и подстрекательстве преступлению агрессии. 129 MS Wong, ‘The crime of aggression and public international law’ (Leiden University, 2016) 156. 130 G Werle, Principles of International Criminal Law (Oxford: Oxford University Press, 2005) 393; O Solera, Defining the Crime of Aggression (2007) 427. 131 K Ambos, ‘The Crime of Aggression after Kampala’ 53 German Yearbook of International Law (2011) 478. 132 G Kemp, ‘Individual Criminal Liability for the International Crime of Aggression’ (Stellenbosch University, 2008) 196. 133 Ibid., 197. 36
