Реферат Зигмунт Бауман «Свобода» Паноптикон или Свобода как социальное отношение. Зигмунт Бауман ставит под вопрос понятие «Свобода». Что мы имеем в виду, когда говорим, что это свободная страна или я свободен ? Обычно под свободой понимается способность или возможность распоряжаться собственной судьбой. Раньше было принято исследовать в рамках социологии то, что ограничивает свободу, а сама свобода понималась как нечто врожденное и само собой разумеющиеся. Идея Свободы как универсального природного состояния появилась только в Новое время. Принято считать, что человек от рождения наделен свободной волей. Ограничители свободы бывают внешние и внутренние. Внешние — это то, что ограничивает свободу извне — органы власти, например. Внутренние действуют изнутри — это культура, воспитание, традиция, идеология, страх, совесть и так далее. Свободный человек это не универсальное понятие, а продукт исторической, культурной эпохи. Общество формирует свободного индивида. В этом суть всей книги. Смысл книги, по словам самого Баумана, в том, что «... индивидуальную свободу... мы не должны принимать как данность, поскольку она появляется (и возможно исчезает) вместе с конкретным типом общества». Свобода не врожденное свойство, а социальное отношение или свойство связанное с отношением с другими индивидами. Смысл свобода имеет только в оппозиции к прошлому или современному состоянию человека. Свобода предполагает различие и воспринимается на контрасте свободного и несвободного. Если кто-то свободен не платить налоги, значит существуют остальные, кто не свободен не платить налоги. Изначально, слово «свобода» в английском языке означало или понималось как привилегия. Осознаем мы это или нет, но наша свобода и несвобода контролируется экспертами (владеющими и наделенными властью). Методом кнута и пряника. Суть паноптикона (метафора отношения власти и людей) в асимметрии знания, когда наблюдаемые не знают ничего о наблюдателе, а он знает о них все. Власть остается невидимой. Даже когда человек не под наблюдением, он должен чувствовать и думать, что он под наблюдением. Это лишает человека способности быть свободным, т.е самостоятельно выбирать из того, что он сам решит. В отношениях власти и человека выбор предоставляется самой властью. Став неспособными делать выбор, люди нуждаются в том, кто сделает выбор за них или предоставит им делать выбор из оппозиций, которые уже выбраны кем-то, т.е властью. В моделе паноптикона над самими надзирателями должен был стоять частный предприниматель, за которым закрепляется право решать какой работой будут заниматься заключенные. В этом случае свобода одного с необходимостью предполагает несвободу других. Иными словами свобода главного надзирателя напрямую зависит от несвободы заключенных. Одно без другого не существует. Поведение людей зависит от того типа контроля, под которым они находятся, а не от моральных правил, которые они разделяют. Свобода -- это привилегия и власть, способность править. Она есть только у тех, кто может давать выбор. В социальной модели Парсона, социальный порядок — это результат манипуляции символами, а интеллектуалы это манипуляторы символами. Согласно Бентаму, интеллектуалы это архитекторы или эксперты в области знаний человеческого поведения и тех условий, которые необходимы для построения системы, приносящей максимальную выгоду. Интеллектуал это архитектор паноптикона. Политики должны работать по его чертежам. В обоих моделях интеллектуалы определяют норму для социальных систем. О социогинезе свободы. Считается, что люди фундаментально свободны в качестве агентов, которые действуют, вместо того чтобы воздержаться от действия или же наоборот воздерживаются от действия там, где надо было действовать. Свобода это свойство от природы. Кроме этого у свободы много определений. Все они упускают из вида, что свобода это социальный факт, смысл которого сильно зависит от культурно исторической эпохи. В эпоху средневековья часто (особенно после Великой Хартии Вольностей) Свободный человек понимался как человек знатного происхождения или человек знатного происхождения, над которым король имеет ограниченную власть. Августин Блаженный утверждал, что из-за первородного греха человек склонен выбирать зло, а не добро, поэтому над ним необходим контроль и надзор. Отсюда возникает страх и недоверие к неподконтрольному человеку, т.к от него можно ждать чего угодно. Его действия непредсказуемы. Когда король даровал свободу городу или корпорации это означало некую привилегию, экономическую как правило. Современное понятие свободы тесно связано с индивидуализмом и капитализмом. Индивидуальность это ценность, навязанная определенным людям социальным контекстом их образа жизни. Самый существенный аспект этого контекста это отсутствие универсальной нормы, способной регулировать поведение во всех жизненных ситуациях. Когда индивид предоставлен сам себе, т.е над никто не стоит, он сам должен контролировать свое поведение, т.е осуществлять «самоконтроль». Внешние факторы принуждения со временем размножились. С одной стороны они потеряли смысл и индивид решил, что они больше не имеют для его жизни значения, но с другой стороны они оказались имплицитно встроены в культуру, в тот механизм, которым осуществляется самоконтроль. Иными словами, правила, которые раньше были придуманы кемто и соблюдение, которых контролировалось, сейчас воспринимаются как само собой разумеющиеся. Поэтому представление об абсолютно свободных индивидуальностях это миф по большому счету. Человек нуждается в самоидентификации, т.е ответе на вопрос Кто Я ? В этом ему помогают многочисленные эксперты от психоаналитиков и до политиков. Которые во многом загоняют человека в определенные рамки, удобные и полезные исключительно для себя, но не для самого человека. Таким образом, индивид опосредован экспертами и внутренними, незаметными законами культуры. Это что касалось связи свободы и индивидуализма. В капитализме свобода понимается как способность руководить своим поведением посредством схемы «средство-цель». Такая схема поведения предполагает отношение к другим людям как к вещам и использование их как вещи. Такое поведение делает людей подобными вещи, т.е лишает их выбора, превращает не в субъект, а в объект действия. Таким образом даже современная свобода имеет двойственный характер в том смысле, что часто предполагает несвободу других. В этом она не отличается от того, что было до наступления условной современности. Даже в современном обществе свобода остается привилегией немногих. В социальной теории Вебера как и в теории Бентама, свобода служит для планирования и применения ограничений, которые необходимы для поддержания поведения выгодного системе. Иными словами свобода это средство для сохранения системы. Выгоды и издержки свободы Желание свободы возникает из опыта несвободы. Отношения с близкими перегружены ожиданиями, которые невозможно удовлетворить, в результате чего возникают взаимные упреки и обиды. Даже в микросоциумах таких как семья или небольшой коллектив единомышленников возникают моменты принуждения и опыта несвободы. Часто люди чувствуют, что стали жертвой угнетения или несправедливости, но не могут указать конкретного виновника этой ситуации. В этом случае говорят, что виновато общество, которое порочно от природы или устройство общества, которое сложилось исторически. Свободное желание индивида всегда упирается в препятствие из социальных установок. Это происходит всегда и везде, даже в условно свободных обществах. Полная свобода представима только в условиях полного одиночества. Одиночество, в итоге, превращает любые выгоды от свободы в их противоположенность. Полная свобода в современном обществе заменяется понятием приватность. Приватность это право предотвращать вторжение других людей или институций в личную жизнь. Полная приватность как и полная свобода практически невозможна. Таким образом, можно наблюдать амбивалентный характер стремления к свободе – отвращение к принуждению, стремление к свободе всегда подразумевает страх перед одиночеством и неудобствами, с ним связанными. Потребность в свободе и потребность в общении существуют всегда и везде, часто противоречат друг другу, но продолжают существовать вместе и зависят друг от друга. В сфере современного капитализма родилось такое явление как «офисное рабство», где человек свободен и не свободен одновременно. В обществе потребления свобода получила новый характер. Если раньше люди боролись за богатство и власть, которых не могло хватить на всех, то сейчас в обществе потребления люди борются за символы, которых хватит на всех. Символы нужны для различия социальных позиций. Борьба за символы не претендует на борьбу за власть. Свобода таким образом перемещается в пространства рынка. В обществе потребления, на рынке прежние ограничители свобод трансформируются в соблазны товаров и услуг на рынке. Социальный контроль осуществляется теперь не за счет подавления свободы, а за счет предоставления соблазнительных товаров и услуг. Против этого никто и никогда не протестует. Паноптикон трансформировался в потребительский рынок. Свобода нужна человеку, чтобы быть собой, но быть собой и самому выбирать свою судьбу значит подвергать себя риску неудачи и неодобрения. На рынке, с сфере потребления индивид почти лишен этих рисков. На рынке индивид выстраивает собственное Я из имеющихся в продаже знаков, символов. Образов, идентичностей выстроенных из знаков, хватит на всех, поэтому свобода в рамках рынка товаров и услуг не связана с тем, что кому-то не хватит чего-то. Свобода постулируется теперь как свобода выбора между заранее выбранными товарами. Надзиратель из паноптикона трансформировался в эксперта или маркетолога. Для людей, которые не могут себе позволить полноценного потребления придумали Социальное обеспечение. Оно имеет две стороны, посредством него можно контролировать беднейшие слои общества и, кроме этого, оно служит фоном для тех счастливых потребителей, которые могут себе позволить потреблять больше самого необходимого. Чем беднее становятся те, кто живет на пособие тем богаче и привлекательнее кажется жизнь других, в первую очередь для них самих. Свобода, общество и социальная система. В эпоху раннего капитализма труд и рабочее место служили тем инструментом, при помощи которого осуществлялся общественный контроль за поведением индивида. Сдвиг от борьбы за власть внутри рабочего пространства к индивидуальному соперничеству занял долгие годы. На смену труду пришел принцип потребления или точнее свободы потребления. Потребительская свобода теперь служит фундаментом социальной системы и фактором объединяющим различные индивиды и их интересы. Общество потребления держится на принципе удовольствия. Единственная обязанность человека в таком обществе это тратить деньги. К исполнению этой обязанности человека принуждают не только явно как в рекламе, но и неявно за счет постулирования определенной системы ценностей или точнее статусности. Нигде не говорится, нужно быть богатым, но все к этому стремятся. Такое принуждение не воспринимается негативно даже если осознается, т.к следствия такого принуждения обещают только приятные ощущения. Мир воспринимается через телевизор, который показывает жизнь как череду неуникальных событий, за каждым из которых стоит индивидуальная воля конкретного человека или группы лиц. Телевидение показывает мир или жизнь как драму. Медиа-мир почти заменяет наше представление о реальном мире. Политика трансформируется в медиа-мире в конфликт интересов и успех или неудачу конкретных личностей. Одновременно реальная политика как она есть становится невидимой для телезрителя. Парадокс политики в эпоху потребления состоит в том, что те, кто могут воздействовать на политические решения не хотят ничего делать, им достаточно иметь возможность тратить деньги, а те, кто нуждаются в помощи государства или в политических решениях таких как улучшение социальных условий, например, лишены возможности влиять на принимаемые политические решения. Любое недовольство с их стороны жестоко подавляется. В потребительском обществе бедность означает неумение распоряжаться своей свободой. Надзор со стороны бюрократов становится альтернативой свободному потреблению, а свободный рынок становится единственной альтернативой спасающей от угнетения со стороны бюрократов. Человек оказывается перед выбором между двумя несвободами — одной приятной, похожей на свободу и другой неприятной, выдаваемую за свободу или равные возможности. Будущее свободы. Некоторые выводы Добросовестный социолог не может предсказать будущего, потому что оно совсем не обязано быть похоже на прошлое. Но социология может информировать нас о возможных последствиях нашего выбора, о тех тенденциях, которые действуют в обществе уже сейчас. Социология также может информировать нас о возможной альтернативе там, где мы ее не привыкли видеть. Социология дает нам возможность делать выбор осознанно. В потребительском обществе все разделены на удачных и неудачных покупателей. Первые предпочитают не замечать вторых и не думать о реальной цене (детский труд, дешевый труд в Азии) того потребительского рая, в котором живут. Бедные понимают свободу как свободу богатых и стремятся именно к такой свободе. Других типов свободы они не знают. Может ли система быть реформирована изнутри ? Несмотря на потребительский рай люди все же продолжают бороться за власть на локальном уровне, т.е не за власть над системой, а на небольшую власть в узкой области. Другой тип свободы это свобода не только для себя и не только ради собственного богатства, это свобода участвовать и влиять на принятие решений, касающихся локальной группы. У людей очень разные представления о способе достижения отличной от потребительской свободы. Можно ли достичь такой свободы и как ? - этот вопрос остается открытым. Ответ на него даст только будущее.
