Успех фэнтезийного шедевра кабельного канала HBO вписан в историю качественного мирового «мыла». Каждый эпизод текущего сезона «Игры престолов» в среднем смотрит 18,4 миллиона человек. До этого главным хитом в истории HBO оставался «Клан Сопрано» с Джеймсом Гандольфини, чей вышедший в 2002 году четвертый сезон в общей сложности посмотрело 18,2 миллиона зрителей. Главные продюсеры шоу — Дэвид Бениофф и Дэн Вайс — с каждым эпизодом только поддают жару: в битве за Железный трон герои саги сначала разом теряют друзей, соратников, замки и конечности, а затем – если повезет сохранить голову на плечах — молниеносно обретают неограниченную власть, несметные богатства и самых красивых женщин. Именно непредсказуемость сюжета и подкупила Бениоффа и Вайса, когда они задумали перенести цикл романов американца Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени» на малый экран. Еще одна составляющая головокружительного успеха о выдуманных Семи королевствах, погрязших в междоусобицах, — политическая подоплека. В первой серии мы видим не очень трезвого и очень грузного короля Роберта Баратеона. Он мрачнее тучи. Его, как и многих современных политиков, погубила неумеренность: влияние Роберта тает на глазах, а друзья уже не готовы броситься на помощь по первому зову. Чем не хромая утка (так в американской политике называют президента, уходящего со своего поста, — фигуру, от которой мало что зависит, ведь все внимание общественности сосредоточено на кандидатах)? Лорды и леди из окружения монарха — настоящие коршуны, готовые в любой момент занять теплое местечко. Положительных героев в «Игре престолов» нет. Даже дом Старков, поначалу кажущийся невероятно благородным, в итоге довольно легко вливается в общее море жестокости и аморальности. Или вот набожный евнух Варис — столь же тихий и незаметный, сколь и коварный: у него на службе сотни шпионов. Чем не современная служба безопасности? Не удивительно, что вся планета полюбила этот сериал. Ведь это история о жажде власти эпохального размаха: как ее заполучить и как удержать. Интересная деталь: если проследить все сюжетные линии сериала, то становится заметно – чем меньше у претендентов на престол принципов, тем выше их шансы на успех. Кстати, в начале работы над сериалом начальство в успехе уверено не было. К тому же расходы предстояли нешуточные — огнедышащие драконы, древние замки, исторические костюмы... «В итоге мы сочинили длиннющее письмо, — вспоминает Бениофф. — Исписали страниц пять мелким шрифтом, но все же втолковали: старые жанры на новый лад — то что надо, и это точно будет бомба». Так и получилось. Да и не могло быть иначе, ведь Бениофф и Вайс — опытнейший дуэт. Вайс тоже писал сценарии и даже выпустил роман — под названием «Счастливчик». Он как раз засел за свою вторую книгу, когда раздался звонок от Бениоффа. Тот был вне себя: «Чувак, я такую книгу сейчас читаю! Пришлю тебе завтра экземпляр — посмотри ее, из этого может выйти отличный сериал». Вайс последовал его совету и не на шутку зачитался. Встречу с автором саги Джорджем Мартином назначили без лишних проволочек, однако завтрак троицы неожиданно перетек в ужин. Ушлый Мартин решительно не собирался отдавать свое ненаглядное детище без боя. «Кто окажется настоящей матерью Джона Сноу?» — пытал он Бениоффа и Вайса. Речь шла об одном из центральных персонажей книги, незаконном сыне лорда, чья родительница до сих пор неизвестна даже тем из читателей, кто осилил все вышедшие к настоящему моменту книги. Друзья нервно переглянулись, но тут же нашлись (накануне они как раз обсуждали этот вопрос) и, набравшись смелости, предложили писателю свой вариант. Мартину ответ понравился, и заговорщики ударили по рукам. Кстати, именно за тем ужином был утвержден первый актер будущего сериала. Троица дружно сошлась на том, что Тириона Ланнистера, хитрого умного карлика и по совместительству любимого персонажа самого Мартина, будет играть Питер Динклэйдж — самый знаменитый и успешный низкорослый актер Голливуда. Оказалось, что Питер тоже знаком с «Песнью льда и пламени», так что маленького гения заполучили еще до того, как появился первый черновик сценария. «Я сразу понял: это будет что-то необычное, – говорит Динклэйдж. — Но главное, «Игра престолов» полностью разрушила стереотип о карликах в фэнтези. Во «Властелине колец», например, я был просто мельтешащим гномом, в «Хрониках Нарнии» у меня была борода — вот и все дела. А вот здесь совсем другое дело: мой персонаж — настоящий герой. Как он раскрывается! В первых сериях вы видите насмешливого гедониста, но чем дальше, тем больше он становится серьезным и опасным противником». За роль второго плана в сериале Динклэйдж получил две почетные награды: премию «Эмми» в 2011 году и «Золотой глобус» в 2012 году. В 2009 году Бениофф и Вайс получили в кассе HBO десять миллионов долларов на работу над пилотной серией и тут же отчалили на съемки в мрачный замок Дун в Шотландии. Однако путешествие оказалось напрасным: та версия первой серии так и не вышла на экраны. «Мы допустили несколько досадных промахов, — с содроганием вспоминает Бениофф. — Помню, как показали отснятое друзьям-сценаристам. Это был полный крах: вот они смотрят, как Джейме и Серсея занимаются любовью, а на их лицах не отражается абсолютно ничего! А ведь весь ужас этой сцены был в том, что эти герои – брат и сестра! Один из экспертов выдал на прощание: «Коллеги, да вы по уши в дерьме». «Я эту фразу тогда крупными буквами у себя в блокноте записал, — продолжает Вайс. — А потом к нам заглянул один из управляющих HBO Майк Ломбардо. И пока он смотрел пилот, я пристально следил за его реакцией: выражение лица красноречиво говорило все о той же субстанции». Но несмотря на провал, HBO все же раскошелился еще на пятьдесят миллионов долларов. И парочка начинающих продюсеров, которая схалтурила в самом начале, получила шанс реабилитировать себя в десяти сериях первого сезона. Сейчас у Бениоффа и Вайса совсем другие аппетиты: они снимают то в Исландии, то в Северной Ирландии и Хорватии, а то в Марокко махнут. И HBO безропотно подписывает самые щедрые командировочные. Правда, и взамен требует немало: «Когда жена рожала нашего первенца, я писал сценарий очередной серии. Мне не дали ни часу отсрочки, — жалуется Вайс. — Во второй раз я был умнее: малыш появился на свет в Белфасте, куда я вместе со всей съемочной командой привез и супругу». Большинство сценариев телесаги Бениофф и Вайс пишут сами (остальные отдают на фриланс и как минимум один – Джорджу Мартину). Но вместе не работают: «Мы сто лет знаем друг друга, но еще ни разу мирно ни о чем не договорились, — смеется Бениофф. — Как сядем вместе, так пиши пропало: как будто ведем машину, держа руль с разных сторон, при этом один жмет на газ, а второй — на тормоз». Однако к первому июня парочка несговорчивых коллег должна, по контракту, сдать десять готовых сценариев для вот уже пятого сезона сериала. Впереди еще как минимум два сезона – на данный момент HBO планирует поставить точку на седьмом, хотя и не исключает вероятность возникновения восьмого. Однако поклонники все равно пребывают в волнении: стартовавший в апреле четвертый сезон почти догнал сюжет книг. Джордж Мартин начал писать свой цикл романов в июле 1991 года. Пять из семи запланированных книг уже увидели свет. Если в 2015 году на экраны выйдут события пятой книги, а Мартин не успеет к тому моменту закончить шестую, Бениоффу и Вайсу придется поломать голову над тем, как продолжить сериал. Но продюсеры, как и герои «Игры престолов», никогда не унывают: «К счастью, Джордж вместе с нами продюсирует сериал, — бодрится Бениофф. — Мы постоянно обсуждаем детали у него дома в Санта-Фе. Нерешенным остается вопрос, как сделать, чтобы сюжеты книг и сериала совпали. Ведь когда знаешь конец, легче работать с серединой. Нам важно знать, чем все закончится, так что сейчас слово за Джорджем». Однако писатель вовсе не собирается отдавать сценаристам все лавры: «Я, так и быть, набросаю им основные повороты сюжета. Но надеюсь, что они все-таки за мной не угонятся. Я рассчитываю выпустить шестую книгу до того, как они примутся за сценарий, чтобы на сей раз не было никаких расхождений. Хотя боюсь, что с такой установкой свою последнюю книгу, «Мечту о весне», я буду дописывать в ужасной спешке». Все трое сходятся в одном: даже такое прекрасное зрелище, как «Игра престолов», не может длиться вечно. «Нет смысла продолжать просто потому, что есть ещё о чем снимать, — объясняет за всех сразу Вайс. — Сериал не дойная корова, надо уметь вовремя остановиться». Такая позиция — гора с плеч кастинг-директора, намучившегося с юными актерами для телесаги. Взять хотя бы актрису Мэйси Уильямс. Когда ее приглашали на съемки, Мэйси была очаровательной девчушкой под стать своей одиннадцатилетней героине. Сейчас ей уже семнадцать. Ведь в книгах, в отличие от реальной жизни, время идет очень медленно. Игра Престолов Почему всем так нравится американский сериал «Игра Престолов»? Недавно я сама посмотрела этот сериал. И, надо сказать, он оставил по истине, неизгладимое впечатление. Позже я стала задаваться поросом: «Почему же всему миру так понравился этот, в действительности, кровожадный, местами абсолютно аморальный сериал?» Сегодня я попытаюсь ответить на этот вопрос. Начать стоит с того, что по мере поиска информации я нашла много параллелей между событиями сериала и реальной человеческой историей. В частности Война роз, описание Средневековой жизни людей, различные исторические личности, и т.д. И, несомненно, нужно отметить, что «Игра престолов» сама по себе просто восхитительна, что нельзя не учитывать. Весь сюжет сериала построен на романе Джорджа Мартина «Песнь льда и пламени». Его вселенная огромна: в ней есть свои боги и своя история, свои народы со своими мифами и легендами и много чего ещё. Во всём этом довольно легко потеряться, но в сериале есть нечто, постоянно цепляющее взгляд и не дающее нам запутаться в собственных размышлениях. Как по мне, то развитие событий происходит достаточно быстро, потому нельзя пропустить ни одной серии, ни одного диалога, ведь каждый может быть очень значимым для общей картины или дальнейших событий. Актёрский состав прекрасен. Чего стоит вечнопогибающий Шон Бин. Таким образом, одной из причин успеха «Игры», бесспорно, следует считать качество самого сериала. Тем не менее, помимо этого «Игра престолов» явно чем-то сильно задела зрителей. Чемто куда более сильным, нежели качество. Не стоит забывать, что когда «Игра престолов» впервые вышла в 1996 году, ее восприняли в первую очередь как бунт против стерильной и выдохшейся традиции эпической фэнтези. Жесткий финал, минимальное использование магии и крайняя жестокость мира выглядели особенно реалистично на фоне легионов подражателей Толкина, из творчества которых состоял в то время жанр. Никто не считал, что роман Мартина как-то особенно актуален для клинтоновской Америки — речь шла только об обновлении выродившейся традиции фэнтези про «средневековую Европу». Однако с тех пор в массовой культуре возобладали две тенденции, которые неожиданно сделали «Игру престолов» актуальнее, чем 18 лет назад. Мания антиутопий и апокалипсисов Апокалиптические и антиутопические сюжеты всегда были популярны, однако в последнее десятилетие мы, похоже, заворожены ими, как никогда. «Голодные игры», «Ходячие мертвецы», «2012»… Нас как будто очаровывают картины разрухи и образы обществ, катящихся в преисподнюю. Даже в фильмах Marvel про супергероев присутствуют сцены разрушенных городов, погибающих людей и тому подобное. В мире «Игры престолов» есть нечто от постапокалипсиса. Судя по некоторым намекам, с Вестеросом давным-давно случилось что-то очень плохое, и именно этим объясняется непредсказуемая смена времен года. Более того, с самого начала мы понимаем, что Вестерос стоит на грани зомби-апокалипсиса, ведь уже в первой серии показаны «белые ходоки», или просто зомби. Красота медленно разворачивающегося действия отчасти заключается как раз в том, что угроза зомби никогда не выходит на передний план, на нём кар раз таки происходит битва пяти королей за Железный трон, но мы продолжаем видеть ее на горизонте и знать, что она приближается. Иными словами, «Игра престолов» еще лучше, чем другие фильмы-катастрофы, играет на тревоге, лежащей в основе нашей тяги к апокалиптике — на чувстве незаметно надвигающейся катастрофы, которая может наступить в любой момент. Мы все ощущаем, что наша экономическая система ненадежна и однажды рухнет и что когда-нибудь биосфера не выдержит такого количества людей, но мы не знаем, когда наступит коллапс — на следующей неделе или через 50 лет. Бесконечные войны и интриги Вестероса наглядно демонстрируют, как близорукие люди, способны по глупости или из-за политической вражды не обращать внимания на грядущую катастрофу. Мы недоумеваем, почему герои не оглянутся и не увидят, как к ним подползают ледяные зомби— и тут же осознаем, что мы и сами точно так же закрываем глаза на реальность. Кроме того «Игра престолов» — это антиутопия того же типа, что и «Голодные игры». В ней мы видим, как богатство и власть дают одним людям право вытирать о других ноги, и как хорошие люди под давлением несправедливости меняются, превращаясь в чудовищ. При этом ее мир подчеркнуто хаотичен, полон конфликтов внутри правящих классов, а также конфликтующих и противоречивых идеологий, на которые опирается это неравенство. Антиутопия Вестероса достаточно далека от нашего мира, чтобы мы могли ясно видеть ее проблемы, но при этом остается узнаваемой. «Игра престолов» с ее акцентом на расстановку сил в феодальном обществе и медленно надвигающейся перспективой полного коллапса уникальным образом соответствует американскому мироощущению 2010-х годов. Она позволяет нам говорить об экологической катастрофе и разложении политической системы, не затрагивая напрямую тот мир, в котором живем мы сами. Ностальгия по ужасным временам Это еще можно назвать «злостальгией». В те моменты, когда нас не увлекают футуристические антиутопии и глобальные катастрофы, нас увлекает несколько идеализированное прошлое, в котором мужчины были мужчинами, а женщины — женщинами и каждый знал свое место. Иногда эти образы прошлого содержат также намек на социальные перемены, на наступление Новых Времен и на медленно прорастающие семена современного миропорядка. «Безумцы», «Аббатство Даунтон» и прочие исторические драмы играют на нашей тяге к временам, когда гендерные и социальные роли были четче. Даже «Настоящий детектив», действие которого происходит в нашем времени, во многом опирается именно на смакование ужасов прошлого. Мы упиваемся «мерзостями» былых эпох, но при этом старательно не обращаем внимания на такие их стороны, как отсутствие водопровода в домах или нормального здравоохранения. Возможно, дело в том, что мы в глубине души тоскуем по былой простоте отношений и четкости социальных границ. Быть сторонником равенства, на самом деле, не так уж легко. Кроме того, в последние годы общество меняется настолько быстро, что людям начинает хотеться пройти назад по собственным следам, чтобы понять, как мы пришли к тому, к чему пришли. «Игра престолов» — отличный образец «ужасного, но идеализируемого прошлого». Особенно это относится к сериалу. В нем у всех отличная внешность и хорошие зубы, но при этом почти каждый может, как крестьяне в «Монти Пайтоне и Святом Граале», кричать: «Меня угнетают!» Все мы инстинктивно очень хорошо понимаем и чувствуем социальные и гендерные барьеры Вестероса. В этой тяге есть нечто самоуничижительное — глубоко внутри мы прекрасно знаем, что и в реальности Вестероса, и в аналогичном ей прошлом протянули бы очень недолго. Нас бы там либо сразу же искалечили, либо медленно сломали. Тем не менее, Вестерос дает нам соблазнительную возможность побега от нашей, на первый взгляд, более сложной и зыбкой эпохи, в которой женщина может (официально) стать президентом, геи могут заключать брак и т. д. Гениальность «Песни льда и пламени» и «Игры престолов» заключается в том, что они берут эту нашу нездоровую ностальгию, порожденную социальными переменами, и превращают ее в нечто еще более извращенное. (К тому же, как уже было отмечено выше, в глубине души мы подозреваем, что социальные барьеры свойственны и нашему миру) «Песнь льда и пламени» написал человек, который не любит ни войну, ни истеблишмент, но отлично осознает притягательность власти и насилия. Может показаться, что и цикл книг, и сериал любуются худшими проявлениями человеческой натуры, однако дело отчасти в том, что Вестерос просто помогает нам увидеть эти проявления в себе самих. Впрочем, с другой стороны, именно эта — самая гнусная — часть нашей души и жаждет той грязи, которую видит в Вестеросе.
