Областной конкурс «Уроки толерантности» Номинация «Урок» Исполнитель: Максимова Ирина Николаевна,

Областной конкурс «Уроки толерантности»
Номинация «Урок»
Исполнитель: Максимова Ирина Николаевна,
учитель русского языка и литературы
МБОУ СОШ №4 с углублённым
изучением отдельных предметов
г. Екатеринбурга
Лекция-беседа
Учение Л.Н.Толстого о непротивлении злу насилием
в контексте современной теории толерантности
Лев Толстой уникален как личность и как писатель. Художественный мир
Л.Толстого особо привлекателен авторским взглядом на процессы, события и вещи –
мудрым, проницательным, удивительно здоровым, чистым и оптимистическим. Этот
взгляд проникнут доверием к жизни и к человеку.
В современном мире в формировании ценностной парадигмы ненасилия учению
Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием принадлежит особая роль. Толстого по
праву относят не просто к «апостолам», но к «первоучителям» ненасилия, ибо благодаря
его реформаторству евангельская заповедь «не противься злому» стала восприниматься не
только в качестве принципа личного поведения, но и в качестве закона общественной
жизни, открывающего новую перспективу духовной эволюции человека. Не случайно все
современные теории и движения ненасилия в той или иной мере обращаются к идеям
и опыту непротивления Л.Н. Толстого.
Теме непротивления в той или иной форме посвящено все творчество Л.Н.Толстого
после 1878 года. Соответствующие произведения можно подразделить на четыре цикла:

исповедальный – “Исповедь” (1879–1881), “В чем моя вера?” (1884);

теоретический – “Что такое религия и в чем сущность ее?” (1884), “Царство
Божие внутри вас” (1890–1893), “Закон насилия и закон любви” (1908);

публицистический – “Не убий” (1900), “Не могу молчать” (1908);

художественный – “Смерть Ивана Ильича” (1886), “Крейцерова соната”
(1887–1879), “Воскресение” (1889–1899), “Отец Сергий” (1898).
Подробно остановимся на первых трёх.

Исповедальный цикл
«Исповедь» содержит следующее умозаключение писателя: «Всякий человек
произошел на этот свет по воле бога. И бог так сотворил человека, что всякий человек
может погубить свою душу или спасти ее. Задача человека в жизни — спасти свою
душу; чтобы спасти свою душу, нужно жить по-божьи, а чтобы жить по-божьи, нужно
отрекаться от всех утех жизни, трудиться, смиряться, терпеть и быть милостивым.»
«В чём моя вера?»:
1. «Я верю в учение Христа и вот в чем моя вера. Я верю, что благо мое
возможно на земле только тогда, когда все люди будут исполнять учение Христа».
2. «Я верю, что исполнение этого учения возможно, легко и радостно.
Я верю, что учение это дает благо всему человечеству, спасает меня от
неизбежной погибели и дает мне здесь наибольшее благо. А потому я не могу не
исполнять его».
3. «Христос показал мне своими заповедями те соблазны, которыми я гублю
свое благо, а потому я и не могу делать того, что губит мое благо. В этом и в этом
одном вся моя вера».
4. «Христос показал мне, что первый соблазн, губящий мое благо, есть моя
вражда с людьми, мой гнев на них. Я не могу не верить в это, и потому не могу уже
сознательно враждовать с другими людьми, не могу, как я делал это прежде,
радоваться на свой гнев, гордиться им, разжигать, оправдывать его признанием себя
важным и умным, а других людей ничтожными – потерянными и безумными; не
могу уже теперь при первом напоминании о том, что я не поддаюсь гневу, не
признавать себя одного виноватым и не искать примирения с теми, кто враждует со
мною».
5. «Но этого мало. Если я знаю теперь, что гнев мой есть неестественное,
вредное для меня болезненное состояние, то я знаю еще, какой соблазн приводил меня
в него. Этот соблазн состоял в том, что я отделял себя от других людей, признавая
только некоторых из них равными себе, а всех остальных – ничтожными или
глупыми и необразованными».
6. «Христос открыл мне, что четвертый соблазн, лишающий меня моего блага,
есть противление злу насилием других людей. Я не могу не верить, что это есть зло для
меня и других людей, и поэтому не могу сознательно делать его и не могу, как я делал
это прежде, оправдывать это зло тем, что оно нужно для защиты меня и других людей,
для защиты собственности моей и других людей; не могу уже при первом
напоминании о том, что я делаю насилие, не отказаться от него и не прекратить
его».
7. «Христос открыл мне, что пятый соблазн, лишающий меня моего блага, – есть
разделение, которое мы делаем между своими и чужими народами. Я не могу не верить
в это, и потому если в минуту забвения и может подняться во мне враждебное чувство
к человеку другого народа, то я не могу уже в спокойную минуту не признавать это
чувство ложным, не могу оправдывать себя, как я прежде делал это, признанием
преимущества своего народа над другими, заблуждениями, жестокостью или
варварством другого народа; не могу, при первом напоминании о том, не стараться
быть более дружелюбным к человеку чужого народа, чем к соотечественнику».
8. «Я знаю теперь, что все люди везде равны и братья. Я понимаю теперь
значение слов: творите добро врагам, делайте им то же, что и своим. Вы все дети
одного Отца, и будьте так же, как и Отец, то есть не делайте разделения между своим
народом и другими, со всеми будьте одинаковы. Я понимаю теперь, что благо
возможно для меня только при признании своего единства со всеми людьми мира
без всякого исключения».

Теоретический цикл
Возьмём другое сочинение Л.Н.Толстого — «Что такое религия и в чём сущность
её?». Упрекая за ложную религию «мнимопросвещённых» людей, держащих народ в
религиозном невежестве, Лев Николаевич проповедует ту же идею, что и в сочинении «В
чём моя вера?»: «Почему бы требования поступать с другими, как хочешь, чтобы
поступали
с
тобой,
—
как-то:
не
убивать
своих
братьев,
не
ругаться,
не
прелюбодействовать, не мстить, не пользоваться нуждою братьев для удовлетворения
своих прихотей и многие другие, — не могли бы быть внушены с такой же силой и стать
столь же обязанными и непереступимыми, как вера в святость причастия, образов и т.п.
для людей, вера которых основана более на доверии, чем на ясном внутреннем сознании?»
В сочинении «Закон насилия и закон любви» писатель утверждает, что
нравственный
закон
есть
закон
любви,
наиболее
полно
и
последовательно
сформулированный Иисусом Христом, миросозерцание которого и есть миросозерцание
современного человека. Так считал Толстой. Если не обманываться словами, а иметь в
виду точный и прямой смысл этого утверждения, то оно означает следующее.
Любовь, как высшую нравственную добродетель и соединяющую людей силу
признавали все важнейшие религиозные учения до Христа. И это признают все люди,
когда они говорят о морали и хотят быть моральными. Христос внес в этот вопрос два
уточнения, которых не было в предшествующих учениях и которые в их обязывающем
значении не вошли в повседневное моральное сознание. Он сказал, что: а) любовь есть
единственный высший закон жизни и что: б) она не допускает никаких исключений,
распространяясь на всех, в том числе и на врагов, тех, кто творит отношению к нам
зло.
Закону
любви
противостоит
закон
насилия.
Насилие
по
определению
противоположно любви: "всякое насилие состоит в том, что одни люди под угрозой
страданий или смерти заставляют делать других то, что не хотят насилуемые". Любовь
опирается на разум, насилие – на силу. Любовь ставит духовное начало выше животного,
насилие – животное начало выше духовного. Любовь охватывает человека с внутренней
стороны, насилие - с внешней. Самое главное: любовь соединяет. Насилие разделяет.
Величайшим заблуждением, первоосновой всех переживаемых человеческих
бедствий Толстой считает убеждение, будто насилие может объединять людей. То
соединение, которое достигается через насилие, является внешним, вынужденным
(насилие потому и применяют, что иным путем не могут придти к взаимопониманию и
согласию), временным (длящимся до тех пор, пока насилуемые остаются слабыми), и оно
чревато в будущем ещё большим насилием (не только потому, что для преодоления
одного насилия надо применить другое, которое должно быть больше первого, но и
потому ещё, что последующее насилие усиливается сознанием несправедливости
предыдущего). Пытаться, говорит Толстой, уничтожить насилие насилием – все равно, что
тушить огонь огнем. Если даже допускать, что насилие может приводить к
справедливости из этого вовсе не вытекает, что оно само является справедливым.
"Насилие производит только подобие справедливости, но удаляет людей от
возможности жить справедливо без насилия".
По
замечательному
сравнению
Толстого,
люди,
желающие
добиться
справедливости насилием, подобны тем, кто для того, чтобы согреться, используют в
качестве дров бревна, из которых сложен их дом. Открытая Иисусом Христом и
принимаемая Толстым в её прямом и буквальном значении истина гласит: "Насилие
одних людей над другими не может соединять, а может только разъединять
людей".

Публицистический цикл
В сочинении «Не убий никого» Л.Н.Толстой высказывает следующее убеждение:
«Что делать голодному человеку, когда у него нет пищи? Работать для того, чтобы
приобрести пищу. Как пища не приходит сама собою, так царство божие, то есть добрая
жизнь людей, не придет само собой. А чтобы делать её, надо перестать. Делать самое
ужасное зло, то, которое более всего утверждает дурную жизнь людей: убийство.
Сознание несвойственности человеческой природе убийства себе подобных уже
достаточно укоренилось в огромном большинстве христианского мира. Нужно только
одно: понять, признать и проводить в жизнь мысль о том, что мы не призваны
устраивать жизнь других людей насилием, неизбежно влекущим за собой убийство, и
что всякое убийство, которое мы совершаем, в котором участвуем, на котором строим
выгоды своей жизни, не может быть полезно ни другим, ни нам, а, напротив, только
увеличивает го зло, которое мы хотим исправить».
Заслуживают внимания и мысли писателя в его сочинении «Не могу молчать»:
«Люди-братья! Опомнитесь, одумайтесь, поймите, что вы делаете. Вспомните, кто
вы. Ведь вы прежде, чем быть палачами, генералами, прокурорами, судьями, премьерами,
царями, прежде всего вы люди. Вы не можете не знать того, что у вас, так же как у
каждого из нас, есть только одно настоящее дело, включающее в себя все остальные дела,
– то, чтобы прожить этот короткий промежуток данного нам времени в согласии с той
волей, которая послала нас в этот мир, и в согласии с ней уйти из него. Воля же эта хочет
только одного: любви людей к людям.
Вы же, что вы делаете? На что кладете свои душевные силы? Кого любите? Кто вас
любит? Ваша жена? Ваш ребенок? Но ведь это не любовь. Любовь жены, детей – это не
человеческая любовь. Так, и сильнее, любят животные. Человеческая любовь – это
любовь человека к человеку, ко всякому человеку, как к сыну божию и потому брату.
Да, подумайте все вы, от высших до низших участников убийств, додумайте о том,
кто вы, и перестаньте делать то, что делаете. Перестаньте – не для себя, не для своей
личности, и не для людей, не для того, чтобы люди перестали осуждать вас, но для своей
души, для того бога, который, как вы ни заглушаете его, живет в вас».
Жизнь того круга, к которому принадлежал Толстой, — жизнь богатых и учёных,
не только стала ему противна, но потеряла в его глазах всякий смысл. Жизнь по истинной
вере, по учению Христа его привела к самоотречению, благородству и любви.
Естественно, признав веру своим путеводителем, Толстой обратился к применению своих
религиозных убеждений в практической жизни. Он настаивает на буквальном следовании
заповедям: «Не противься злу...», «Продай имущество и раздай его бедным».
Заключение
Не следует считать, что Толстой призывал отказаться от противодействия злу.
Наоборот, он считал, что противиться злу можно и нужно, только не насилием, а
другими ненасильственными методами. Более того только тогда по настоящему можно
противиться насилию, когда отказываешься отвечать тем же. Толстой сам не разрабатывал
тактику коллективного ненасильственного сопротивления, но его учение допускает такую
тактику. Он понимает непротивление как позитивную силу любви и правды, кроме того,
он прямо называет такие формы сопротивления, как убеждение, спор, протест, которые
призваны отделить человека, совершающего зло, от самого зла, призывают к его совести,
духовному началу в нем, которые отменяют предшествующее зло в том смысле, что оно
перестает быть препятствием для последующего сотрудничества.
Л. Н. Толстой видел смысл жизни не в том, чтобы жить, зная, "что жизнь есть
глупая, сыгранная надо мною шутка, и все-таки жить, умываться, одеваться, обедать,
говорить и даже книжки писать. Это было для меня отвратительно..." – писал он.
Признать бессмыслицу жизни Толстой не мог, как не мог видеть ее смысл только в
личном благе, когда "живет и действует человек только для того, чтобы благо было ему
одному, чтобы все люди и даже существа жили и действовали только для того, чтобы ему
одному было хорошо..." Жить так, не заботясь об общем благе, по Толстому, может лишь
"животная личность", не подчиняющаяся велению разума.
Идеи Толстого и сегодня актуальны, они оказывают огромное влияние на
нравственный мир человека, на то, как он решает для себя вопросы смерти и бессмертия.
Не случайно столь часто к ним обращаются в наши дни представители разных
философских систем и направлений.
Не случайно известный теософ и педагог Р. Штейнер назвал Л. Н. Толстого
представителем новой жизненной культуры. Он писал, что Толстой, предложив миру
новую форму жизни, потребовав полной перестройки человеческой души, выступил как
«провидец будущего», провозвестник «новой мировой эры».
Список литературы:
1. Л.Н.Толстой. «В чём моя вера?».
2. Л.Н.Толстой. «Закон насилия и закон любви»
3. Л.Н.Толстой. «Исповедь»
4. Л.Н.Толстой. «Не могу молчать»
5. Л.Н.Толстой. «Не убий никого»
6. Л.Н.Толстой. «Что такое религия и в чём сущность её?»
7. http://home.tula.net/ltolstoy/12.html
8. http://www.levtolstoy.org.ru/lib/op/author/105