материалы первой московской международной
advertisement
Материалы первой московской международной конференции по терапии искусством «Арттерапия и творческое самовыражение в сохранении здоровья и развитии человеческого потенциала», Москва, 9-11 апреля 2010 г. Публикация НОУ «Институт современных психологических технологий» ПЛЕНАРНЫЕ ДОКЛАДЫ Арт-терапия в контексте культуры и технологии Копытин Александр Данное сообщение представляет собой краткий обзор развития арт-терапии во второй половине ХХ в. - начале XXI в. Обсуждается влияние культурных и технологических факторов на арт-терапию как преимущественно «трансатлантический» феномен, связанный с инициативами художников (и в меньшей степени, клиницистов) в таких странах, как Великобритания и США. Показаны достижения и проблемы арт-терапии на текущем этапе ее существования в разных странах, в том числе, Российской Федерации. Рассматриваются неоднозначные перспективы ее дальнейшего существования как внутри, так и за пределами «трансатлантического» сообщества. Следуя оригинальному англоязычному определению арт-терапии, принятому международным сообществом (Aмериканская арт-терапевтическая ассоциация, Британская ассоциация арт-терапевтов, Европейский консорциум арттерапевтического образования), под арт-терапией автор понимает лечебное применение изобразительных средств. Арт-терапия является одной из форм терапии искусством, в ряде стран – парамедицинской профессией, наряду с такими родственными профессиями, как музыкотерапия, танцевально-двигательная терапия и драматерапия. Историческое развитие данной формы терапии искусством может быть разделено на три этапа: 1. этап предшественников и пионеров арт-терапии (период до конца 1950-х гг.); 2. этап начального становления профессии арт-терапии (1960-1980 гг.); 3. этап «созревания», переход к доказательной арт-терапии (1990-2000 гг.). Этап предшественников и пионеров арт-терапии Данный этап развития арт-терапии был ознаменован следующими актуальными социокультурными тенденциями: социальными реформами, реформами в области образования и общественного здравоохранения (1940е гг.), инновациями в области изобразительного искусства, поиском новых средств выразительности – развитием модернистского искусства. Это – период предшественников и пионеров арт-терапии, к которым можно отнести исследователей и коллекционеров психопатологической экспрессии – психиатров, художников, искусствоведов (Г. Принцхорн, Ж. Жебюффе), психоаналитиков (К.-Г. Юнг, М. Наумбург, И. Чампернон), художников и художественных педагогов, развивающих инновационные подходы к художественному образованию в клинической и образовательной среде (Э. Адамсон, А. Хилл, Э. Крамер, Г. Рид, М. Ричардсон). Основные проблемы, связанные с деятельностью предшественников и пионеров арттерапии, заключались в следующем: отсутствии единого понимания сути, задач и механизмов лечебного воздействия арт-терапии, преобладании эмпирической арт-терапии со слабо оформленной методологией, отсутствии каких-либо исследований, подтверждающих воздействие арттерапии, поскольку деятельность пионеров арт-терапии опиралась исключительно на веру в исцеляющий потенциал искусства и собственный опыт психологической интеграции, разрозненности арт-терапевтического сообщества, что не позволяло осуществлять целенаправленную политику, связанную с защитой интересов пионеров арт-терапии и ее внедрением в практику, отсутствии гарантированных рабочих мест, критериев оплаты труда арттерапевтов, отсутствии программ арт-терапевтического образования. Начальная фаза становления профессии арт-терапии (1960-1980 гг.) Начальная фаза становления профессии арт-терапии протекала на фоне таких актуальных социокультурных тенденций, как: поиск культурных альтернатив, социальные инновации в условиях обостряющихся противоречий между либеральной и консервативной моделью развития общества, реорганизация общественного здравоохранения, реформы в области психиатрии, переход к постиндустриальному обществу. Данные тенденции оказали терапевтическое сообщество: следующее влияние на формирующееся арт- 1. придали «радикальный» характер арт-терапевтическим инициативам (арттерапия как альтернатива сложившейся модели психиатрии, образования и др.), 2. определили возрастание роли критической мысли (феминизма, неомарксизма и др.) среди представителей арт-терапевтического сообщества, привели к повышению их политической и культурной активности (участие в общественных движениях), 3. в этот период имели место попытки создания первых теоретически обоснованных моделей арт-терапии, связанные, главным образом, с заимствованием положений психоанализа, семейной психотерапии, когнитивной психотерапии, гуманистического, феноменологического подходов и др., 4. происходила легализация и институционализация арт-терапии, расширение спектра арт-терапевтических услуг для разных категорий населения. В 1964 г. была создана Британская ассоциация арт-терапевтов – первая профессиональная организация специалистов, использующих изобразительное искусство в целях лечения. В 1969 г. была также основана Американская арттерапевтическая ассоциация. Примерно в эти же годы наблюдается активизация практического использования арт-терапии, первых научных исследований в форме описания случаев, создание первых программ арт-терапевтического образования в США и Великобритании. В 1982 г. Британский Департамент Здравоохранения и Социальной Безопасности принимает закон, регламентирующий профессиональную роль и оплату труда арттерапевтов. Великобритания стала первой страной, где вступил в силу закон, связанный с арт-терапевтической деятельностью. Благодаря этому государство через систему здравоохранения получило больший контроль над деятельностью арттерапевтов, а они, в свою очередь, обрели рычаги влияния на систему здравоохранения и другие социальные институты. Переход к доказательной арт-терапии (1990-2000 гг.) Для этого периода в развития арт-терапии характерны такие социокультурные тенденции, как: возрастание влияния постмодернисткой мысли, глобализация, переход к информационному типу культуры, с характерными для нее открытостью, множественностью, мультикультурализмом, виртуальностью, неопределенностью, прагматика, давление экономических реалий, иной правовой контекст, связанный с повышенным вниманием к интересам граждан и меньшинств (гражданское общество), Влияние этих социокультурных тенденций на на арт-терапевтическое сообщество определило: 1. усиление междисциплинарных связей арт-терапии, начало более активного диалога арт-терапевтов с представителями медицины, психологии, нейропсихологии, социологии, культурологии др.), 2. включение арт-терапевтов в полипрофессиональный контекст, согласование ими своей работы с другими специалистами на основе биопсихосоциальной модели психических и соматических болезней и их лечения, 3. возрастание роли психологических и клинических дисциплин в профессиональной подготовке арт-терапевтов, усиливающееся сближение арттерапии с психотерапией и консультированием, ее превращение в арт-психотерапию. 4. повышенное внимание к вопросам менеджмента и профессиональной этики, 5. ужесточение правового регулирования арт-терапевтической деятельности, повышение требований к эффективности и доказательности вмешательств, активизация научных исследований и переход к доказательной арт-терапевтической практике (evidence-based practice), 6. сокращение сроков лечения, ужесточение финансовой политики государства; диверсификация услуг и финансирования, 7. «глобализация» арт-терапевтического сообщества, развитие международных связей арт-терапевтов, определение международных, в частности, общеевропейских стандартов арт-терапевтического образования, 8. возрастание роли информационных технологий, 9. формирование новых философских, культурно-антропологических, психологических концепций человека. В 1980-1990-е гг. происходит создание профессиональных общественных объединений арт-терапевтов во многих странах мира (Канада 1981, Австралия, 1987, Германия, 1989, Нидерланды 1996, Российская Федерация 1997, Италия 1997, Испания 1999). 1990-е гг. также ознаменованы созданием образовательных программ по арт-терапии при университетах многих европейских стран. Происходит «дробление» арт-терапевтического сообщества, появление в нем разнородных школ и коалиций, отстаивающих собственное видение арт-терапии и реализующих разную профессиональную политику, стремящихся контролировать формирующийся в Европе сектор арт-терапевтических услуг и образования. В некоторых странах континентальной Европы создаются несколько общественных объединений арттерапевтов (например, в Германии). Даже внутри объединений «со стажем» усиливается конфронтация между разными сегментами арт-терапевтического сообщества. В связи с этим, некоторые авторы (например, D.Waller, 1991) пишут о «процессуальной модели» профессии, имея при этом в виду то, что представление о том, что такое арт-терапия, и кто может оказывать арт-терапевтические услуги, динамично меняется. Проблемы современной зарубежной арт-терапии Следует отметить некоторые наиболее острые проблемы современной арт-терапии. Так, интеграция арт-терапевтического сообщества и определение международных стандартов арт-терапевтического образования встречаются с препятствиями из-за различий в национальных законах и политике национальных арт-терапевтических организаций. Переходу к доказательной практике препятствует недостаточное знание зарубежными арт-терапевтами методов исследования. Более того, наблюдается возрастающее отставание арт-терапии от развития медицины, психологии и иных областей научного знания. Включение в полипрофессиональные бригады затруднено по причине недостаточного знания клиники и биопсихосоциальной модели медицины, дефицита знаний в области управления и организации услуг. Консерватизм части арттерапевтического сообщества за рубежом препятствует его развитию, наблюдается недостаточное использование современных методов и инструментов научного познания и художественной практики, информационных технологий и медиа. Относительная закрытость арт-терапевтического сообщества, обусловленная жесткими критериями членства в профессиональных организациях и допуска к арттерапевтическому образованию и практике в некоторых странах ограничивает вовлечение в арт-терапевтическое движение представителей других профессиональных групп (врачей, психологов и др.) и, тем самым, затрудняет развитие арт-терапевтической методологии и исследований. Многие вопросы, связанные с легализацией деятельности профессиональных арттерапевтов, остаются неурегулированными. В 1998 г. британским парламентом был принят закон, определяющий профессиональный статус и роль арт-терапевтов, а также стандарты арт-терапевтического образования. Согласно данному закону, арттерапевты, наряду с музыкальными терапевтами и драматерапевтами, являются вспомогательными медицинскими специалистами. Их труд в лечебных учреждениях оплачивается по тарифной сетке Национальной системы здравоохранения. В то же время, не существует тарифной сетки для арт-терапевтов в образовательных учреждениях. Несмотря на принятые законы, арт-терапевты во многих странах (в том числе, Великобритании и США) испытывают трудности в трудоустройстве. Постоянных рабочих мест для арт-терапевтов недостаточно, и многие из них вынуждены работать по временным контрактам или имеют ограниченное количество рабочих часов и, поэтому, совмещают арт-терапетическую практику с работой в качестве художника или арт-педагога, психолога-консультанта, семейного психотерапевта (при наличии специальной дополнительной подготовки, помимо арттерапевтической). Даже те рабочие места, которые были доступны в предыдущие годы, нередко сокращаются, но при этом отрываются рабочие места для других специалистов системы здравоохранения (эрготерапевтов, медицинских сестер). Причинами этого является сокращение финансирования общественного здравоохранения, а также повышение требований, предъявляемых к разным специалистам. Так, в частности, возрастают требования к эффективности деятельности, что диктует необходимость доказательства результатов лечения на основе применения валидных и надежных критериев. Арт-терапевты зачастую не выдерживают конкуренции с другими специалистами, поскольку в меньшей степени владеют методами исследования или ориентированы на недирективную, долгосрочную терапию, которая является более дорогостоящей и подчас менее эффективной, чем иные вмешательства. Начиная с 1980-х гг. Британская ассоциация арт-терапевтов (БААТ) проводит переговоры с арт-терапевтическими организациями других стран Европы, связанные с выработкой общеевропейских стандартов арт-терапевтического образования и практики. Принятие таких стандартов обеспечивало бы возможность профессиональной миграции арт-тарепвтов и гарантировало бы им единые условия труда и оплаты. Эти стандарты пока не приняты, что в значительной мере связано с отсутствием профессии арт-терапевта во многих странах Европы и различиями в их законодательствах. Жесткая позиция БААТ делает практически невозможным трудоустройство арт-терапевтов из стран континентальной Европы в Великобритании. Познания зарубежных арт-терапевтов в области психологии, клиники, психотерапии и психологического консультирования остаются на недостаточном уровне. Важнейшим условием поступления на программы профессиональной подготовки по арт-терапии за рубежом продолжает оставаться наличие у кандидатов художественного образования. Подавляющее большинство поступающих, как правило, не имеют какого-либо психологической или клинической (медицинской) подготовки. Образовательные программы по арт-терапии включают блок психологических и клинических дисциплин, однако количество часов по ним сравнительно невелико. Что касается философской и методологической платформы большинства зарубежных образовательных программ по арт-терапии, то она включает признание важной роли процесса художественного творчества, а также отношений клиента со специалистом в достижении терапевтических эффектов. Теоретической базой арттерапии в процессе обучения выступает главным образом психодинамический подход. В этом плане система арт-терапевтического образования в таких странах, как Великобритания и США, начиная с 1970-х гг. и до настоящего времени, не претерпела существенных изменений. По нашему мнению, сильные стороны «трансатлантической» модели арт-терапии заключаются в следующем. 1. В тесной связи этой модели арт-терапии с художественным сообществом и художественной практикой. Более 90% дипломированных арт-терапевтов Великобритании и США имеют художественное образование, имеют разносторонний опыт изобразительной или художественно-педагогической деятельности. Благодаря этому, они хорошо понимают возможности разных художественных материалов, динамику творческого процесса и визуальные характеристики образов. 2. В относительно высоком уровне внедрения методов арт-терапии в разные учреждения общественного здравоохранения, образования и социальной работы. Начиная с 40-50-х гг. прошлого века арт-терапия начала применяться в государственных лечебных и реабилитационных учреждениях США и Великобритании. В дальнейшем были сделаны попытки внедрить арт-терапию в школы и исправительные учреждения, специализированные центры по оказанию помощи алкоголикам и наркоманам и некоторые другие сферы ее практического применения. Это позволило накопить эмпирический опыт работы с разными клиентскими группами и наладить взаимодействие арт-терапевтов с персоналом различных учреждений. 3. В наличии более или менее общих стандартов арт-терапевтического образования, что в сочетании с жестким контролем над допуском к арттерапевтической практике, осуществляемым со стороны общественных организаций арт-терапевтов и государственных структур, может способствовать качественным арт-терапевтическим услугам. 4. В гарантированной оплате труда дипломированных арт-терапевтов, работающих в системе здравоохранения и наличии определенного количества рабочих мест для арт-терапевтов (главным образом, в медицинских учреждениях). В то же время, «трансатлантическая» модель арт-терапии имеет ряд недостатков, некоторые из которых профессиональное арт-терапевтическое сообщество пытается в настоящее время устранить. Пока недостаточно ясно, сможет ли оно это сделать, оставаясь на прежних позициях и сохраняя приверженность тем принципам, которые характеризовали его на протяжении прошедших нескольких десятилетий. Работа над устранением этих недостатков является серьезным вызовом данной модели арттерапии и может потребовать изменения системы профессиональной подготовки арт-терапевтов, организации арт-терапевтических услуг. Развитие арт-терапии в Российской Федерации На сегодняшний день арт-терапия в Российской Федерации продолжает оставаться инновационным здоровьесберегающим подходом, хотя в предыдущие десятилетия был накоплен определенный опыт исследования и практического использования разных форм творческого самовыражения с целью лечения и реабилитации. Так, в 1980-е гг. активизировались исследования творчества душевнобольных с клиникопсихиатрических позиций, В Швейцарии вышли три тома коллективного труда Э. Бабаяна и других отечественных авторов (на русском и английском языках) «Изобразительный язык больных шизофренией». В конце 1980-х гг. формируется и получает распространение оригинальный психотерапевтический метод, Терапия творческим самовыражением (М. Е. Бурно). Вторая половина 1980-х – начало 1990-х гг. были ознаменованы дальнейшим оживлением интереса к творчеству душевнобольных (Хайкин Р. Б. 1992), созданием первых специализированных коллекций их художественных работ (коллекция «Иные»; руководитель – В. В. Гаврилов). В 1996 г. в Москве открывается Музей творчества аутсайдеров. Творчество душевнобольных начинает рассматриваться уже не только с клинико-психиатрических позиций, становится предметом междисциплинарных исследований, становится объектом художественноэстетического восприятия. Ъ В 1990-е гг. происходит повышение интереса к использованию инновационных программ в области художественного образования, а также методов творческого самовыражения в деятельности образовательных учреждений. Рядом психологов и педагогов нашей страны были начаты исследования, связанные с изучением здоровьесберегающего потенциала искусства в системе общего и специального образования. (М.Ю. Алексеева, 2003; Л.А. Аметова, 2003, А.В. Гришина 2004, Л.Д. Лебедева, 2000, 2003). Во второй половине 1990-х гг. происходит формирование арт-терапевтического сообщества Российской Федерации. В 1997 г. в Санкт-Петербурге создана Арттерапевтическая ассоциация, ставшая ядром набирающего силу арттерапевтического движения. Задачи деятельности ассоциации и ее печатного органа (международного журнала арт-терапии «Исцеляющее искусство») включают пропаганду исцеляющих возможностей занятий творчеством, поддержку лечебнореабилитационных проектов и практических исследований, связанных с арттерапией, а также разработку и реализацию программ арт-терапевтического образования. В конце 1990-х гг. - начале 10-е гг. XXI в. происходит превращение арт-терапии (терапии искусством) в массовый профессиональный инструмент в деятельности психологов и врачей-психотерапевтов нашей страны, возрастает внедрение арттерапии и арт-методов в здравоохранение, образование и социальную сферу. В эти же годы происходит становление оригинальной отечественной системы арт-терапевтического образования, разрабатывается теория и методология арттерапии на основе достижений отечественной психологии, психиатрии, педагогики и других наук. Была разработана модель лечебно-реабилитационных арттерапевтических воздействий при психических расстройствах – системная арттерапия (САТ) (Копытин А.И., 2010). Она соответствует условиям организации психиатрической и психотерапевтической помощи в нашей стране, базируется на системном и транстеоретическом подходах, биопсихосоциальной концепции развития психических расстройств, психологической концепции личности как системы отношений человека с окружающей средой, концепции творчества как особого вида деятельности, связанного с духовной сферой и механизмами адаптации. В настоящее время арт-терапевтическое сообщество Российской Федерации включает специалистов с медицинским, психологическим, художественным, педагогическим и иным образованием, получивших дополнительную подготовку в области арт-терапии (в отдельных случаях также – высшее образование в области арт-терапии) и регулярно использующих ее в качестве ведущего метода в своей профессиональной деятельности. Согласно Резолюции РОО «Арт-терапевтическая ассоциация» (принятой 16 мая 2009 г. участниками 11-ой санкт-петербургской конференции «Арт-терапия сегодня. Методы арт-терапии в образовании, медицине, социальной работе»), арт-терапия рассматривается как система психологических и психофизических лечебнокоррекционных и профилактических воздействий, основанных на занятиях клиента (пациента) изобразительной деятельностью, построении и развитии психотерапевтических отношений. Она может применяться с целью лечения и предупреждения различных разных болезней, коррекции нарушенного поведения и психосоциальной дизадаптации, реабилитации лиц с психическими и физическими заболеваниями и психосоциальными ограничениями, достижения более высокого качества жизни и развития человеческого потенциала. В этом же документе отмечено: «Арт-терапия тесно связана с клинической практикой. Это определяет приоритетную роль клинических знаний, опору на концепцию биопсихосоциогенеза болезней и состояний психосоциальной дизадаптации при разработке и реализации арт-терапевтических вмешательств. Попытки использовать техники арт-терапии без достаточной клинической подготовки или при отсутствии тесного контакта со специалистами в области психического здоровья, медицинскими работниками во многих случаях могут быть признаны неэтичными и чреватыми причинением клиентам морального и физического ущерба. Арт-терапия также тесно связана с художественной практикой. Хорошее знание специалистом в области арт-терапии возможностей различных художественных материалов и форм художественной практики может способствовать повышению эффективности работы». Арт-терапевтическая ассоциация ориентирует своих членов, представителей арттерапевтического сообщества Российской Федерации на систематическое повышение своей компетенции путем прохождения соответствующих программ дополнительного образования и супервизий, соблюдение норм профессиональной этики, систематические занятия художественной практикой, овладение знаниями в области визуальных искусств, психологии и психотерапии, подтверждение результатов своей деятельности путем проведения практических исследований. Важнейшими направлениями развития и сообщества Российской Федерации являются: интеграции арт-терапевтического укрепление связей внутри самого сообщества, в частности, путем осуществления организованной деятельности в регионах и в рамках межрегиональных проектов; укрепление связей с государственными институтами и общественными объединениями, работающими над решением общих с сообществом задач; совершенствование менеджмента и управления деятельностью сообщества; привлечение дополнительных финансовых ресурсов и проведение публичных акций; разработка методологических аспектов арт-терапии и более четкое определение принципов арт-терапевтической деятельности; развитие доказательной базы арт-терапии путем активизации прикладных исследований, прежде всего, связанных с изучением ее эффектов. Учитывая популярность в России интегративного подхода в области терапии искусством, Ассоциация допускает наличие в своих рядах специалистов, использующих разные модальности творческого самовыражения (музыку, движение и танец, драматическое искусство, литературное творчество и др.). В то же время, визуальная модальность рассматривается в качестве основополагающей. Заключение Автором доклада рассмотрены некоторые достоинства и недостатки «трансатлантической» модели арт-терапии, представленной в культурном и технологическом контексте, в процессе ее исторического развития. Несмотря на определенные достижения специалистов, реализующих эту модель арт-терапии, без решения ряда обозначенных выше проблем превращение арт-терапии в эффективный инструмент лечебно-реабилитационной практики, отвечающий современному уровню научного знания, экономическим, социальным и культурным вызовам нашего времени, вряд ли возможно. Надежды зарубежных специалистов в области арт-терапии (представителей «трансатлантической» модели) на то, что ее профессионализация позволит решить многие проблемы (в том числе, их трудоустройства и достойной оплаты их труда, обеспечит широкое общественное признание арт-терапии, поступательное развитие методологии и исследований) во многом не оправдались. Перспективы существования профессии арт-терапии и системы арт-терапевтического образования в этих странах в том виде, как они существуют на сегодняшний день, туманны. Многие проблемы, характерные для зарубежной арт-терапии, отчасти проявляются и в нашей стране. При этом автор хотел бы призвать своих соратников по арттерапевтическому движению ценить те достоинства и преимущества отечественной арт-терапии, которые во многом связаны с ее изначально междисциплинарным характером, наличием в отечественном арт-терапевтическом сообществе представителей разных профессиональных групп (врачей, художников, психологов, педагогов). Это наделяет молодую отечественную арт-терапию значительным научным и исследовательским потенциалом, многообразием ракурсов восприятия арт-терапевтического процесса, способностью к экспериментам и развитию, а также возможностью интеграции в самые разные области лечебной, образовательной и социальной практики. В перспективе, возможно создание в нашей стране не столько профессии арттерапии (согласно «трансатлантической» модели ее развития), сколько нескольких моделей специализации с разными образовательными маршрутами и разным набором профессиональных компетентностей (функций): клинической модели (арт-психотерапии) для специалистов с медицинским, психиатрическим, психотерапевтическим образованием или клинических психологов, имеющих подготовку по психотерапии; психологической модели («арт-методы в психологическом консультировании») – для психологов с разной специализацией (не только по клинической психологии), педагогической / арт-педагогической модели («арт-методы в специальном образовании, арт-педагогике») для специалистов с высшим педагогическим образованием, художественно-творческой («арт-методы в художественно-творческом развитии личности») для специалистов с художественным образованием. О самом главном в отечественном психотерапевтическом методе Терапия творческим самовыражением (ТТС) Бурно Марк Терапия творческим самовыражением М.Е. Бурно – российский клиникопсихотерапевтический метод (Бурно М. Е., 1989-2006, Бурно М. Е., Добролюбова Е.А., 2003), привносящий конкретные занятия целебным творчеством, духовную культуру в естественнонаучную традиционную самобытную российскую клиническую психотерапию А. И. Яроцкого (1866-1944) и С. И. Консторума (1890-1950). В отличие, например, от психоаналитически-ориентированной или экзистенциальногуманистической арт-терапии, ТТС признает природную, телесную основу даже самых сложных движений души. Психотерапевтом, который использует ТТС, исследуется защитная работа психики, проявляющая себя в клинической картине, в личностной почве, дабы гиппократовски помочь стихийным приспособительным реакциям, сколько возможно, совершеннее защищаться от вредоносных внешних и внутренних воздействий. Так, например, деперсонализационное страдание понимается как защитно-приспособительная неестественность чувствования, переживания («чувствую, переживаю не по-своему, например, немею душой»), смягчающая душераздирающую тоску. Это стихийное несовершенство природной защиты поправляется, по возможности, психотерапевтическим творчеством, помогающим пациенту чувствовать себя собою, посветлеть в творческом вдохновении. Теоретической основой метода выступает положение П. Б. Ганнушкина (1933) о «жизненной компенсации психопатов» и «мягких шизофреников и эпилептиков» (выявление или невыявление данной патологии в зависимости «от внешних воздействий, от их суммы, от их содержания») и подобные, созвучные Ганнушкину, размышления Э. Кречмера (1934) с последующим выводом о том, что «здесь лежат психотерапевтические задачи». Речь идет о кречмеровской психотерапевтической концепции – «созидание личности по ее конституциональным основным законам и активностям» (Kretschmer E., 1975). ТТС вышла из психиатрии и показана для разнообразных тревожно-депрессивных пациентов с болезненным переживанием своей неполноценности, с чувством своей вины, несостоятельности (патологическая дефензивность (пассивная оборонительность – в противовес агрессивности). Однако, особенно в последние годы, метод стали применять для лечения душевно здоровых соматических, неврологических пациентов с дефензивными особенностями характера, для помощи здоровым дефензивным детям (в школе, в детском саду) и т. д. Существо метода ТТС заключается в том, что пациенты или здоровые люди с дефензивными трудностями под руководством психотерапевта изучают элементы клинической психиатрии, характерологии (в том числе, характеры художников, ученых), элементы психотерапии, естествознания в разнообразном творческом самовыражении, дабы обрести свое, поднимающее из «каши» переживаний, целительное осмысленное творческое вдохновение. ТТС помогает пациентам обрести себя как уникальную, но все же, сообразно своей природе, аутистическую, психастеническую, синтонную, полифонически-шизотипическую и т. д. личность. Природные характеры, симптомы болезни понимаются здесь не как «ярлыки», а как важные природные ориентиры (наподобие, например, мужской или женской, юношеской или стариковской природной душевной особенности), помогающие найти тропинку в свою творческую (аутистическую, психастеническую и т. д.) неповторимость, найти свою Любовь и свой Смысл. Клиент, занимающийся ТТС, подобен студенту консерватории, который, по совету преподавателя исполняя какоето любимое музыкальное произведение так, как исполняет его душевно созвучный ему музыкант, приходит из подражания к своей, словами Равеля, «бессознательной неточности». Практика метода включает индивидуальные психотерапевтические встречи, творческие домашние задания, работу в группах творческого самовыражения в камерной обстановке психотерапевтической гостиной, а также реалистический психотерапевтический театр. Конкретные методики ТТС, переплетающиеся между собой, это (1) терапия созданием творческих произведений, (2) терапия творческим общением с природой, (3) терапия творческим общением с литературой, искусством, наукой, (4) терапия творческим коллекционированием, (5) терапия проникновеннотворческим погружением в прошлое, (6) терапия ведением дневников и записных книжек, (7) терапия перепиской с психотерапевтом, (8) терапия творческими путешествиями, (9) терапия творческим поиском одухотворенности в повседневном. «Творческий» означает здесь познание и поиск себя аутистического, психастенического и т. д. в общении с искусством, природой и т. д. с целью обрести свою вдохновенную, неповторимую жизненную дорогу. Долгосрочная ТТС продолжается 2-5 лет, краткосрочные варианты метода – от недели до четырех месяцев. Идеал терапевтической эффективности – формирование творческого стиля жизни: развитие у клиента способности обретенными способами приводить себя в состояние творческого вдохновения. Высокая средняя терапевтическая эффективность ТТС (>80%) отмечена автором метода в его диссертационном исследовании (Бурно М. Е., 1998). Указанная эффективность подтверждена в диссертациях последователей автора – врачей и психологов (Зуйкова Н. Л., 1998, Гоголевич Т. Е., 1998, Некрасова С. В., 1999, Махновская Л. В., 2003, Грушко Н. В., 2003, Унанов Т. А., 2003, Терлецкий А. Р., 2003). В течение уже многих лет убеждаемся в том, что данный метод способствует смягчению переживаний наших пациентов по поводу «клейма», «стигмы» своей психиатрической неполноценности. Из занятия в занятие пациенты изучают, как именно особенности характера, душевной болезни известных писателей, художников, ученых сказываются в происхождении и особенностях их творчества. Пациенты, в конце концов, убеждаются в том, что поистине высокое, гениальное творчество всегда есть серьезное стихийное лечение своего душевного расстройства, своего страдания, лечение, без которого больному творцу трудно было бы выжить. В ТТС мы учимся у известных творцов лечению творчеством. Все яснее становится, где и как следует попробовать себя в творчестве, исходя из своих душевных особенностей, трудностей. Лучшие работы по патографии, которые мы изучаем вместе с пациентами, неразделимы с ТТС. Наконец, этот метод помогает душевно здоровым людям проникнуться уважением к душевнобольным за то, что именно из среды душевнобольных выходят великие творцы. Нет душевно здоровых гениев (Э. Кречмер, «Гениальные люди»). И даже бездарный, слабоумный, шизофреник или эпилептик причастен, таким образом, к гениальному творчеству, являясь песчинкой его генетической почвы. ТТС развивается вместе с клинической психиатрией, характерологией, искусством, всеми областями духовной жизни, из которых метод выбирает необходимый ему материал, преломляя его клинико-психотерапевтически, подобно тому, как хирургия по-своему преломляет все новые и новые технические открытия. Становление арт-терапии в Латвии Мартинсоне Кристина Развитие латвийской арт-терапии осуществлялось за прошедшие десять лет очень динамично. Оно включало три этапа: этап начального развития первых форм арт-терапии и терапии искусством в Латвии (1990-начало 2000-х гг.); этап профессионализации арт-терапии терапии искусством (середина-конец 2000-х гг.); текущий этап дальнейшего профессионального развития и международной интеграции арт-терапии и терапии искусством. Для первого этапа было характерно значительное влияние российской арт-терапии, а также некоторых иных зарубежных школ терапии искусством (в частности, немецкой школы музыкальной терапии), что было связано с проведением первых программ базовой подготовки в области терапии искусством на территории Латвии, прежде всего, в таких городах, как Рига и Лиепая. На данном этапе была образована Латвийская ассоциация арт-терапии и начали проводиться первые арт-терапевтические конференции. Первая конференция, состоявшаяся в Юрмале в 2003 г., явилась своеобразным подведением итогов предшествовавших лет работы и сотрудничества с российскими коллегами. Большую часть членов Латвийской ассоциации арт-терапии в тот период составляли выпускники программы базовой подготовки в области арт-терапии, проводимой в Латвии А.И. Копытиным. Какой-либо активности, связанной с драматерапией и танцевально-двигательной терапией в первые годы существования ассоциации не наблюдалось. При этом сформировалась группа специалистов по музыкальной терапии, прошедших обучение на базе Лиепайского педагогического института (в настоящее время – Лиепайского университета С 2004 г., со времени проведения конференции в Риге, был начат новый этап становления профессии «арт-терапевт» в Латвии и образовательной программы по арт-терапии в сотрудничестве с представителями британской школы арт-терапии. При поддержке Кэрoл Сиббетт началась адаптация британской модели арт-терапии в Латвии. Начиная с 2005 г. в Латвии осуществляется политика целенаправленного профессионального оформления и сотрудничества между специализациями в области терапии искусством (в то время художественной терапии и музыкальной терапии). Обсуждались основные направления стандартизации профессии арттерапевт, что явилось основой для разработки и лицензирования магистерской программы по арт-терапии в Рижском университете им. Страдиня (РСУ), рассчитанной на 2,5 года. С 2006 г. в Рижском университете им. Страдиня (РСУ) началось обучение первых студентов-арт-терапевтов. В это время также начала развиваться танцевально-двигательная терапия, осуществлялась разработка основ Кодекса этики арт-терапевта. Обсуждение вопросов арт-терпевтических исследований, а также развитие проекта обучения супервизоров в области терапии искусством были значимым аспектом работы Латвийской арт-терапевтической ассоциации в это время. Постепенно все более значимыми становятся вопросы о междисциплинарных корнях арт-терапии, сотрудничестве профессионалов разных специализаций в области терапии искусством. Также обозначился переход от ранее постулировавшегося интегративного подхода в арт-терапии в сторону интегративно-эклектического подхода. С 2007 г. началось обсуждение и формирование теоретической базы данного подхода, что нашло свое отражение в первой монографии по арт-терапии в Латвии. Шестая конференция по терапии искусством в Латвии в 2008 г. в г. Резекне была в некотором смысле контрольной точкой для интегративно-эклектической перспективы в латвийской арт-терапии. Были четко определены и разведены два термина – арттерапевты и специалисты, использующие искусство в своей работ – что подтвердило важность установления профессиональных границ и ответственности в развитии арттерапии как новой медицинской профессии в Латвии, позиционирования арт-терапии в широком спектре системы здравоохранения и здоровья, а также сотрудничества арт-терапевтов с представителями других профессий. В настоящее время терапия искусством в Латвии представлена четырьмя специализациями: визуально-пластической терапией (арт-терапией), музыкальной терапией, драматерапией и танцевально-двигательной терапией. Создание этих специализаций было бы невозможно без создания стандартов профессии и разработки соответствующей образовательной программы, которая реализуется на базе РСУ. Таким образом, всего за десять лет латвийской арт-терапией пройдено несколько этапов в развитии и признании нескольких новых профессий, начиная с группы людей, интересующихся арт-терапией и терапией искусством помимо своей основной работы, и вплоть до создания профессии и обучения студентов. В настоящее время терапия искусством в Латвии признанна на государственном уровне и включает четыре специализации: визуально-пластический терапевт (арттерапевт), музыкальный терапевт, танцевально-двигательный терапевт, драматерапевт. В феврале 2009 г. первые 16 выпускников магистерской программы «Арт-терапия» после 2,5 лет обучения начали профессиональную деятельность в учреждениях системы здравоохранения (10 арт-терапевтов, шесть специалистов по танцевально-двигательной терапии). Mагистерскую программу по терапии искусством к 2010 г. при РСУ закончили семь арт-терапевтов, три музыкальных терапевта, 5 танцевально-двигательных терапевтов и пять драматерапевтов. Исследование профессионального становления личности арт-терапевта Назарова Наталья Среди важных изменений, происходящих в общественном разделении труда на современном этапе, необходимо отметить появление совершенно новых видов профессиональной деятельности, характеризующихся наибольшей сложностью и «психологичностью» (А.В. Карпов). Среди них выделяется особая группа профессиональной деятельности, связанная с помощью людям в различных ситуациях их жизни – профессиональная помогающая деятельность. Успешная реализация в таких профессиях тесно связана с личностью, с индивидуальностью человека, смыслом его жизни, миссией. Человек, применяя свои индивидуальные достоинства в профессиональной деятельности, получает максимум удовлетворения (М. Селигман). А удовлетворяет, как правило, работа разнообразная, творческая, независимая, предъявляющая к человеку высокие личностные требования (Г.С. Никифоров). Постоянный поиск своего места в мире профессий позволяет личности найти область деятельности для полной реализации, «выполнения» себя. В ряде случаев не вполне ясно, «кто кого выбирает» на определенных этапах жизненного пути – человек профессию или профессия – человека (А.В. Толочек). Одной из таких профессий является арт-терапия. В проведенном исследовании профессионального становления личности арттерапевта (2003-2008 гг.) приняли участие экспериментальные группы, различающиеся по виду арт-терапевтического образования (высшее образование и профессиональная переподготовка), а также специалисты, применяющие в своей работе арт-терапевтические методы и техники. В контрольные группы вошли представители специальностей, как близких к арт-терапии (художественная, социономическая сфера), так и относительно далеких от нее (интеллектуальная сфера). При изучении мотивов выбора профессии арт-терапевт было показано, что привлекательными для студентов (в порядке уменьшения значимости) оказались следующие факторы (по А.А. Реану): 1) возможность самосовершенствования; 2) работа требует постоянного творчества; 3) работа с людьми; 4) работа соответствует моему характеру; 5) работа соответствует моим способностям; 6) работа одна из важнейших в обществе, но при этом мало оценивается важность труда. Достаточно высокий коэффициент значимости фактора «работа требует постоянного творчества» подтверждает наше предположение о потребности реализации себя в творческой профессии. По данным анкетного опроса более 70% выпускников и специалистов мечтали в детстве и юности о приобретении творческой профессии, что подтверждает наше предположение о том, что в арт-терапию приходят люди, мечтавшие о получении творческой профессии, но не реализовавшие свою мечту раньше. Больше 90% специалистов и выпускников арт-терапевтических образовательных программ занимались в детстве и юности в творческих кружках, клубах и студиях, то есть, подавляющее большинство специалистов имеет собственный опыт занятий искусством и творчеством, и испытало влияние творческих занятий на собственном опыте. Исследование личностно-профессиональных качеств студентов-арт-терапевтов в ходе профессиональной подготовки (лонгитюдное исследование) подтверждает изменения, происходящие в ходе арт-терапевтического обучения. По полученным данным был сделан вывод, что арт-терапевтическое обучение в целом приводит к специфическим изменениям личностных качеств, связанным с особенностями арттерапевтической деятельности (интеграция художественной и психотерапевтической составляющих). Это помогает личности к концу обучения достичь большей гибкости и осознанности в поведении и общении, принятии себя и других, более творческого подхода к решению проблем. Однако, в зависимости от вида арт-терапевтического образования некоторые личностные изменения, происходящие у студентов, различаются. В ходе высшего образования по арт-терапии у обучающихся возрастает внимание к своим ощущениям, происходит смена мировоззренческих позиций в сторону большей осознанности, критичности; и возрастает перегрузка по времени. В ходе профессиональной переподготовки по арт-терапии у обучающихся возрастает открытость, откровенность, снятие зажимов в общении. Исследование особенностей профессиональной адаптации к арт-терапевтической деятельности рассматривалось при сравнении данных выпускников, уже имеющих начальный опыт арт-терапевтической деятельности, с данными специалистовэкспертов. Были обнаружены значимые расхождения в показателях, проясняющие специфику адаптационного процесса к арт-терапевтической деятельности. Отметим, что с опытом арт-терапевтической работы происходит отход от шаблонов учебнопознавательной и учебно-профессиональной деятельности и переход к собственно профессиональной деятельности. При этом важными становятся нахождение общего языка с клиентами и пациентами на их уровне, умение справляться с большим количеством разнообразных действий при сохранении высокого самоконтроля эмоций и поведения. Важно заметить, что контроль из внешнего (желание выглядеть хорошим специалистом в глазах других специалистов) с опытом работы становится внутренним (контроль за своими эмоциями и поведением с тем, чтобы своим необдуманным поведением и эмоциями не повредить клиентам, пациентам). Качества, получившие высокие оценки и у выпускников, и у экспертов, были отнесены к профессионально важным качествам для арт-терапевтической деятельности. Отметим, что профессионально важными респонденты выбрали такие качества, которые требуют развитой наблюдательности, внимательности, развитой образной памяти, воображения и творческих способностей, сензитивности, общительности, эмпатичности, рефлексивности, эмоциональной устойчивости, ответственности, позитивного взгляда на жизнь, хорошей реакции и адаптации к меняющимся условиям. На основании результатов проведенного исследования была предложена модель процесса профессионального становления личности в арт-терапии, отражающая современное состояние становления арт-терапевтической деятельности в нашей стране и становление специалиста в этой сфере. Данная модель представляет варианты прихода в арт-терапию людей с разными видами исходного образования и профессий. Лица, приходящие в арт-терапию из других специальностей, стремятся в арт-терапии реализовать себя, свой творческий потенциал, поэтому для них применение арт-терапии может не стать профессиональным, а остаться одним из полезных дополнительных методов. Те, кто приходят в арт-терапию, не имея высшего образования, чаще основной целью имеют именно получение высшего образования, но в результате обучения стремятся достичь профессионализма в выбранной сфере. Есть также некоторое количество специалистов, пришедших в арт-терапию, и, возможно, получивших образование, но позже выбывших из этой сферы по разным причинам. Профессионализации в арт-терапии и более полной реализации личности в профессии могла бы способствовать новая роль арт-терапевта (практический арттерапевт, менеджер арт-терапевтической деятельности, преподаватель арт-терапии, супервизор, арт-терапевт исследователь, организатор специальных культурных проектов), которую специалист мог бы выполнять в одной из новых сфер деятельности (здравоохранение, образование, социальная сфера, культура и искусство, промышленность (бизнес)). Предложенные профессиональные роли арттерапевта основаны на преобладании типов личности, выделенных по методике Дж. Холланда (индексы Дж. Холланда). В заключение отметим, что проведенное исследование подтверждает, что профессия арт-терапевт хоть и носит черты сходства с профессиями как художественной, так и социономической сферы, но не совпадает с ними, а является уникальным синтезом искусства и психотерапевтической практики. Холистическая арт-терапия: единство творчества, социального активизма и духовной практики Корт Беверли Холистическая арт-терапия стремится объединить разные сферы человеческого опыта – его телесную основу, разум, интуицию, эмоции, духовный опыт. Холистическая арт-терапия опирается на мудрость предыдущих веков, воспринимает человека как органично связанного со средой обитания, а потому, обращает особое внимание на культурный, социальный и природный (экологический) контексты. Для холистической арт-терапии характерна интегративная направленность, значительная вовлеченность ее представителей в социальные, экологические, общинные проекты, что так ярко проявляется в жизни Финдхорн-сообщества, расположенного на севере Шотландии. Здесь действуют группы активистов, осуществляющих на базе всемирно известного образовательного (просветительского) центра (Финдхорн-фонд) свою деятельность, направленную на построение целостной, гармоничной среды жизнедеятельности человека. Холистическая арт-терапия находит свое подтверждение с позиций современной психологии, в особенности, таких ее направлений, как трансперсональная психология и психотерапия, а также экопсихология. Она также тесно связана с концепциями глубинной экологии (deep ecology) и глубинной демократии (deep democracy). Значительное место в рамках холистической арт-терапии занимает работа с сознанием и телом, направленная на расширение их возможностей, достижение большей тонкости и полноты восприятия внутренней и внешней реальности. Большое значение в практике холистической арт-терапии придается совместной творческой деятельности людей, зачастую при этом используются такие виды деятельности, которые предполагают совместную работу представителей разных возрастных групп, построение и развитие партнерских отношений с участниками группы. Это позволяет создать особый постмодернистский контекст взаимодействия, свободный от формирования какой-либо определенной, «нормативной» системы значений и отвечающий современному понятию субъективности. При этом изобразительная деятельность неразрывно связана с движением и телесной активностью. Размывая границы разных областей научного знания, такая арттерапия предоставляет множество точек зрения на человеческий опыт. Это проявляется в целостном характере художественного творчества, стремлении участников проектов использовать различные формы и материалы для выражения личных и социальных тем. Сущность фототерапии, фото-арт-терапии и их отличие от терапевтической фотографии Вайзер Джуди Фототерапия подразумевают использование личных снимков и семейных фотографий клиентов, а точнее, чувств, воспоминаний, мыслей и информации, которые ими порождаются, в качестве катализаторов терапевтической коммуникации. Фототерапию можно рассматривать как взаимосвязанную систему техник консультирования, базирующихся на фотографии. Эта система техник используется подготовленными психотерапевтами как часть психотерапевтической практики, для того чтобы лучше понять и изучить жизнь клиентов, помогая им узнать и изменить себя. Поскольку фототерапия – это, скорее, фотография-коммуникация, нежели фотография-искусство, для эффективной терапии не требуется никакой предшествующий опыт работы с фотокамерой или знание фотоискусства. Каждый личный снимок является одним из типов автопортрета, так называемым «зеркалом памяти», которые возвращают моменты и людей, которые были забыты. Все вместе эти фотографии делают видимым личные истории из жизни людей, становясь визуальной маркировкой мест, где они были (эмоционально, так же как физически), а может быть, и где они еще побывают. Даже их реакции на открытки, картинки журналов, и снимки, сделанные другими могут рассказать об их собственной внутренней жизни и их секретах. Фактическое значение любой фотографии – не столько в ее визуальных фактах, столько в том, что эти детали вызывают в уме (и сердце) каждого зрителя. Смотря на снимок, люди спонтанно создают представление, и это может иметь или не иметь значение, исходя из того, что фотограф первоначально намеревался передать. Таким образом, значение фотоснимка (и заключенное в нем «эмоциональное «сообщение») зависит от того, кто смотрит, потому что восприятие людей и уникальные события жизни автоматически создают и определяют то, что они видят как реальность. Поэтому, реакции людей на фотографии, которые они находят особенными, могут фактически показать много о человеке, если задавать правильно вопросы. Много лет назад я заметила, что разговоры с людьми об их личных и семейных фотографиях давали намного больше фактической и психологической информации, чем ответы на прямые вопросы. Я также обратила внимание на то, что аналогичная ситуация наблюдается, когда люди смотрят мои фотографии. Для меня как художника интересно узнавать о том, что люди видят и чувствуют, глядя на образы. Меня всякий раз поражал эффект неосознанного выборочного внимания на то, насколько различно восприятие одного и того же предмета разными людьми. Я стала понимать, что невозможно однозначно предсказать, что именно люди могут увидеть в фотографиях, а также то, какие эмоции вызовет у них тот или иной образ. Как психотерапевт я была также заинтригована дополнительной невербальной коммуникацией, происходящей по мере восприятия деталей фотографии. Таким образом, от изначального понимания фотографии как искусства я опытным путем пришла к тому, что фотографии служат катализаторами, освобождающими давно забытые, неосознаваемые переживания и воспоминания. В свою очередь, это привело меня к мысли о том, что обычные личные и семейные фотоснимки и альбомы могут быть мощными инструментами в руках терапевта. Это побудило меня заняться развитием техник фототерапии, созданием комплексной системы для их эффективного использования в психологическом консультировании и психотерапии. Под руководством специалиста клиенты изучают, какое значение имеют личные снимки и семейные альбомы, их эмоциональную составляющую в дополнение к визуальной. Такая информация скрыта в личных фото клиента, но если она может быть использована, чтобы сфокусировать терапевтический диалог, то обычно возникает более или менее просматриваемая связь с бессознательным. Сеанс фототерапии включает в себя не только изучение готовых фотографий, но и фотографирование разных объектов и людей (включая самого клиента), представление, обсуждение, выслушивание, реконструкцию фотогнимков с целью создания или иллюстрации нарративов, собранных на встрече, восстановленных в памяти или воображении, интегрированных в арт-терапевтическую продукцию или даже включенных в оживленный диалог с другими фотографиями. Таким образом, фототерапия предполагает, что клиенты не только участвуют в процессе взаимодействия со снимками или их создают, но и исследуют и воссоздают общую картину переживаний, вызванных снимками, и делают это под руководством квалифицированного психотерапевта – для того, чтобы эта информация способствовала лучшему пониманию клиентов себя и своих отношений. В отличие от фототерапии, в терапевтической фотографии человек использует фотографии и процесс фотосъемки самостоятельно (без контроля со стороны психотерапевта) «для себя» – в целях творческого самовыражения, самопознания, социальных, политических или личных изменений, вне формального контекста консультации (то есть, когда не присутствует психотерапевт, который руководит процессом и обсуждает опыт клиента в специально организованном контексте консультации). И хотя результаты базирующегося на фотографии самоисследования (фотографиякак-терапия, терапевтическая фотография) часто являются по сути «терапевтическими», особенно при использовании фотоаппарата в качестве агента для персональных и общественных изменений, это все же не то же самое, что работа на основе фотографии под наблюдением профессионала (фотография-впсихотерапии, фототерапия). В качестве особого психотерапевтического инструмента фотография вовлекает людей во взаимодействие с их уникальными визуальными конструктами реальности. Поэтому техники фототерапии могут быть особенно ценными в работе с людьми с физическими или психическими ограничениями, представителями маргинальных социальных групп, в работе с мультикультурным населением, инвалидами, сексуальными меньшинствами, с людьми, имеющими специальные потребности и другими группами. Она также полезна в тренингах по вопросам культурного разнообразия, разрешения конфликтов, в процессе консультирования семей и в других областях. Теперь, когда для широкой публики становится более доступно использование электронных технологий и цифровых изображений, появляются восхитительные возможности для использования фото как вспомогательного инструмента в работе с клиентами, у которых есть сканеры или семейные сайты, или тех, кто может принять участие в online и кибер-терапии. В течение последних десятилетий сложилось множество методов арт-терапии, основанных на использовании изобразительного искусства в качестве символического языка, выражающего то, что невозможно выразить словами. Подобные методы способствовали усовершенствованию процесса вербальной психотерапии, которая на протяжении долгого времени являлась единственно возможным подходом. В то же время, фотография как достаточно привычное и мощное (в плане эмоционального воздействия) художественное средство стала использоваться в качестве вспомогательного терапевтического инструмента не только в арт-терапии, но в разных видах вербальной психотерапии. Арт-терапия основана на применении разных изобразительных средств в процессе работы специалиста с клиентом. Клиент может воспользоваться этими средствами в качестве инструментов выражения своих идей и переживаний в процессе взаимодействия со специалистом (арт-терапевтом). К сожалению термином «арттерапия» иногда называют и то, когда человек самостоятельно занимается изобразительной деятельностью, и при этом достигаются определенные терапевтические эффекты. Поэтому, неудивительно, что люди иногда путаются, когда им говорят об арт-терапии, а на самом деле применяются методики терапевтического изобразительного искусства (therapeutic art). Изучая сферу арт-терапии, я посчитала необходимым концептуализировать различные ее формы не как противоположности, но как континуум между двумя полюсами – изобразительное искусство во время психотерапии, с одной стороны, и изобразительное искусство как спонтанная терапия, с другой стороны. Аналогичным образом, можно рассмотреть континуум разных практик фототерапии и терапевтической фотографии, на одном полюсе которого располагается фотография в процессе психотерапии, а на другом – фотография как терапия (терапевтическая фотография). Фотография является привычным и относительно простым видом творчества, в котором у большинства клиентов уже есть успехи. Обычно клиенты показывают свои снимки психотерапевту, уже зная из опыта, что для их создания не требуется специальных художественных навыков. Поскольку почти все фотографируют или хранят личные снимки, то просьба принести свои фотографии или сделать новые в процессе психотерапии часто воспринимается легко и даже с удовольствием, ведь обмен фотографиями и их обсуждение – это нормальная социальная практика. Фототерапия рассматривает фотографию именно как коммуникацию, поэтому ни клиент, ни психотерапевт не обязаны обладать опытом в фотографии, разбираться в камерах и искусстве фотографии, для того, чтобы использовать фототерапевтические техники. Фототерапия и арт-терапия представляются как разные терапевтические системы. В то же время, они неотделимы друг от друга. Они, скорее, различаются «продуктом» и процессом, поскольку используют разные средства выразительности. Оба эти вида психотерапии придают визуальную форму переживаниям, делают видимым невидимое. Хотя арт-терапия и фототерапия используют методику проекции, очевидно, что они делают это по-разному. В арт-терапии переживания клиента находят внешнее, визуальное выражение в процессе изобразительной деятельности. При этом создаваемый образ может не соответствовать образам внешней реальности, являться ее искажением или трансформацией. Фотография же, как правило, отражает внешнюю реальность. D. Krauss (Krauss D., 1983) также подчеркивает особую ценность документальности снимков, формирующей личные истории клиентов: «Личные и семейные фотографии…это щедрый источник проективных и физических данных, которые невозможно получить иным путем. Они служат источником биографической информации об отношениях клиента с миром вне процесса психотерапии» (Р. 53), включая информацию о членах семьи, зафиксированную не с помощью слов, а с помощью камеры. Одним из наиболее важных преимуществ использования фотографий в терапии в дополнение к личному художественному самовыражению является то, что клиенты могут увидеть себя так, как это невозможно без использования камеры. Они могут увидеть себя со стороны, в непривычных для себя ракурсах, среди других людей. Сделать это объективно при помощи рисунков достаточно сложно. Поскольку фотографические репрезентации фиксируются во времени и пространстве механическим (в настоящее время – также электронным) устройством, клиенты полагают, что подобные снимки более «правдивы», чем нарисованные портреты. Создание фотографий, или участие в сеансе фототерапии, являются только началом. Как только фотография предъявлена, следующий шаг должен активизировать воспоминания (исследование ее визуальных сообщений, диалог, задавание вопросов, рассмотрение результатов предполагаемых изменений или различных точек зрения и т. д.). То, что для фотографа становится конечным «пунктом назначения» (художественная фотография), для фототерапевта составляет лишь начало. Главная задача терапевта – поощрить и поддержать личные открытия клиента, исследуя и взаимодействуя с обычными личными и семейными снимками, которые он показывает, создает, коллекционирует (такими как открытки, фотографии из журналов, поздравительные открытки и т. д.), вспоминает, активно восстанавливает или даже только воображает. Каждый из пяти методов фототерапии соединен с одним из следующих пяти видов фотографий, и они часто используются в различных комбинациях друг с другом и с другими арт-терапевтическими и художественными техниками. 1. Фотографии, найденные или созданные клиентом с помощью фотокамеры, коллекция изображений людей и другие образы, взятые клиентиом из журналов, интернета, представленные на открытках и так далее. 2. Фотографии клиента, сделанные другими людьми, где клиент специально позирует, или его снимки, сделанные спонтанно. 3. Автопортреты – любые фотографии самого себя, сделанные клиентом, когда он контролирует процесс создания снимка. 4. Семейные альбомы и другие биографические фотоколлекции – фотографии семьи клиента или семейные снимки по выбору, хранимые в альбомах или более свободно организуемые в нарративы – фотоснимки на стенах или дверцах холодильников, в бумажниках или настольных фоторамках, в компьютере или на семейных сайтах. Все эти фотографии собираются для документирования личного жизненного нарратива и прошлого клиента, и в отличие от отдельных снимков, подобные альбомы живут своей жизнью. 5. Техника «фото-проекций», которая исходит из того феноменологического факта, что смысл снимка главным образом формируется зрителем в процессе восприятия. Любая фотография, воспринимаемая человеком, вызывает реакции, которые проецируются из его или ее внутренней карты реальности, определяя то, как люди придают значение тому, что видят. Следовательно, данная техника не связана с определенным типом фотографии, но сосредоточена на менее осязаемой границе между фотографией и зрителем (или автором), «области», в пределах которой каждый человек формирует собственную, уникальную реакцию на увиденное. Все вышеперечисленные техники более подробно представлены в моих публикациях (Weiser J., 1993, 1999, 2002) В целом, каждый тип интеракций человека с фотографиями (каждая фототерапевтическая техника) имеет свои плюсы и минусы и может применяться в комбинации с другими типами и различными художественными техниками и материалами с целью усиления терапевтического эффекта. Обучившись применению данных техник, психотерапевты могут развивать собственные подходы применительно к определенным ситуациям. Поскольку техники фототерапии являются комплексом вспомогательных инструментов «активации», а не фиксированными рекомендациями, основанными на определенным теоретических принципах или психотерапевтической системе, они могут использоваться любым квалифицированным психотерапевтом, независимо от концептуального подхода, специализации, предполагаемой модели вмешательства или степени предварительного знакомства с искусством фотографии. Особую ценность данные техники могут иметь для арт-терапевтов. СЕКЦИЯ «МЕТОДЫ ДЕТСКО-ПОДРОСТКОВОЙ И СЕМЕЙНОЙ АРТ-ТЕРАПИИ» Арт-терапевтическая реабилитация детей и подростков с эндокринными заболеваниями (сахарный диабет и ожирение) Кожохина Светлана Объектом нашего непосредственного внимания стали дети и подростки с сахарным диабетом и ожирением. Сахарный диабет – это хроническое заболевание, при котором в организме не вырабатывается достаточного количества инсулина. Ожирение – хроническое заболевание, характеризующееся избыточным содержанием жировой ткани в организме. Специфика болезни накладывает определенный отпечаток на детей. Эти особенности детей и подростков принимаются в арт-терапевтическое внимание при построении арт-терапевтических отношений и создании условий для взаимодействия и успешной работы детей в группе. Группа набирается из детей, находящихся на лечении и носит характер открытой арт-терапевтической группы. Это подразумевает ее переменный состав в течении всего периода работы. Возрастной состав детей от 5 до 18 лет. Количество участников сессии не более восьми человек. Дети подбираются совместно с врачами-эндокринологами близкие друг другу по возрасту и одного заболевания (или сахарный диабет, или ожирение). Арт-терапевтические сессии проводятся в игровой комнате, где есть все необходимое для занятий с художественными материалами. Взаимосвязь докторов, арт-терапевта и родителей способствует успешной реабилитации ребенка на первом этапе установления диагноза. Все дети с сахарным диабетом I типа приобретают статус ребенка с ограниченными возможностями и получают инвалидность. Задачи арт-терапевтических занятий – снятие психического напряжения и улучшение психофизического состояния, повышение самооценки, совершенствование коммуникативных навыков и механизмов эмоциональной саморегуляции, повышение качества жизни. Основной акцент в использовании арт-терапевтических технологий сделан на работу с метафорой. Метафора близка и понятна как детям, так и подросткам, а самое главное, метафора безопасна. Метафоры помогают раскрыть самые сокровенные чувства. С одной стороны, метафора выполняет функцию защиты, с другой помогает раскрыть глубинные переживания. Для решения поставленных задач нами была разработана программа «Арттерапевтическая реабилитация детей и подростков с эндокринными заболеваниями: сахарный диабет и ожирение». Она учитывает особенности течения эндокринных заболеваний (сахарный диабет и ожирение) и необходимость нахождения детей и подростков дважды или трижды в год на стационарном лечении. Программа состоит из четырех блоков. Арт-терапевтическое взаимодействие с каждым ребенком или подростком выстраивается индивидуально, в зависимости от срока лечения, но обязательным является прохождение каждым четырех арт-терапевтических блоков. 1. Первый блок «Адаптационно-диагностический». Главное на этом этапе – рассказать родителям и детям о важности и значимости арт-терапевтической реабилитации и мотивировать на дальнейшее взаимодействие. Создание безопасных и доверительных отношений. Проведение начальной диагностики. В качестве диагностической методики используется тест Сильвер или тест «Нарисуй историю». 2. Второй блок – создание рисунка «Моя болезнь». Главная задача данного этапа – четкое разделение образа «Я» и образа болезни. Ребенку предлагается нарисовать свою болезнь. Моя болезнь – это не «Я» больной. Здесь главное – оказание индивидуальной помощи каждому ребенку. После завершения рисунка происходит важный процесс описания и осознания выполненного изображения. Завершающим этапом данного блока будет мотивирование ребенка на создание положительных изменений, а порой, и спасение рисуночных образов. 3. Третий блок – создание рисунка «Я здоровый». Главная задача на этом этапе – соединение образа здоровья и образа «Я». Данная работа является продолжением предыдущего этапа. Предыдущий этап характеризуется тем, что ребенок создавал образ болезни и отвечал на главный вопрос: «Как выглядит моя болезнь?». Основной вопрос данного этапа: «Что мне нужно изменить, чтобы чувствовать себя здоровым?». Арт-терапевт помогает детям сначала «увидеть», далее почувствовать, затем понять, далее произвести положительные изменения на своем рисунке и в завершении «примерить» этот образ на себя, «слиться» с ним, принять себя здоровым. 4. Четвертый блок – «Итоговая диагностика». На данном этапе очень важно посмотреть, какие внутренние изменения произошли в состоянии детей, на сколько изменился его образ «Я». Применяем все ту же методику: рисуночный тест Сильвер или тест «Нарисуй историю». В завершении арт-терапевтического взаимодействия арт-терапевт резюмирует все происходящее на сессии. Важно, чтобы дети не замыкались в своей болезни, были открытыми к новому, занимать активную жизненную позицию, иметь оптимистический взгляд на будущее, уметь справляться с трудностями, обладать внутренней силой и быть уверенным в себе. Для детей и подростков с ожирением первый и четвертый блоки будут теми же. Второй блок подразумевает создание рисунка «Силуэт моего тела с обозначением с помощью цвета, линий, пятен и образов своих ощущений». Подростки в символической, метафорической форме передают, как чувствует себя их голова, шея, плечи, руки, туловище, ноги и т.д. Весь рисунок делается в натуральную величину. Третий блок подразумевает создание рисунка на основе предыдущего «Положительные изменения в моем теле». Иными словами, что я хочу изменить в своем теле, чтобы чувствовать себя здоровым и успешным. Поверх нарисованного ранее силуэта подростки совершают изменения. Далее описывают свои ощущения. За период деятельности в эндокринологическом отделении с сентября по март было проведено 56 арт-терапевтических трехчасовых сессий, через которые прошли более 80 детей и подростков с сахарным диабетом и ожирением. Диагностические данные, полученные до и после арт-терапевтической реабилитации, планируется обработать, описать и обобщить. Применение методов арт-терапии при оказании стоматологической помощи детям Богданова Татьяна Несмотря на то, что проблема контроля над болью в современной стоматологии давно и успешно решена, тем не менее, актуальность этой проблемы в детской стоматологической практике, остается такой же острой, как и последние 20 лет. Известно, что поведение ребенка в дошкольном возрасте в большей степени определяется эмоциональной сферой. Именно поэтому, сложности в установления эмоционального контакта между ребенком и врачом-стоматологом, приводят к невозможности оказания необходимой стоматологической помощи ребенку и согласию родителей к проведению лечения зубов под общим наркозом. С 1988 г., после окончания курсов по повышению квалификации и специализации «Психогигиена и психопрофилактика у детей» в Ленинградском Педиатрическом институте, я вела приём детей с психологическими и поведенческими проблемами, связанными со страхом перед лечением зубов, в ДСП №3 Калининского района. в условиях индивидуального приема. В задачи моей работы входило «уговаривание детей», отказывающихся лечить зубы, и полная санация полости рта. Желание помочь детям привело меня к мысли использовать детский интерес к рисованию и творчеству, как метод отвлечения и переключения с отрицательных эмоций на положительные. Ребенок, перед тем, как сесть в стоматологическое кресло, рисовал рисунок, затем ему проводилось стоматологическое лечение (или часть, в зависимости от его эмоционального состояния) и после этого он опять садился рисовать. Самым неожиданным результатом применения этого метода было то, что ребенок, выходя из стоматологического кабинета после лечения зубов, на вопрос ожидающей и переживающей мамы: «Что тебе делали?», отвечал – «Ничего, я только рисовал». За 2,5 года работы, из 300 детей со стоматофобией, направленных ко мне на прием, только трое не смогли преодолеть свой страх и были направлены на санацию полости рта под общим наркозом. На основании полученных результатов лечения, мною был сделан вывод, что рисунок может оказывать позитивное и корректирующее воз-действие на эмоциональное состояние ребёнка и его поведение в стрессовой ситуации, связанной с лечением зубов. Этому феномену я дала название «художественная доминанта». К применению рисуночной терапии, но уже в сочетании с игровой коррекцией для адаптации ребенка, я вернулась только в 2002 г. Дальнейшая работа в частной стоматологической клинике и обучение на факультете психологии АППО с 2004 по 2006 гг., позволили мне теоретически обосновать метод художественной доминанты» и создать программу адаптации ребенка к стрессовым факторам стоматологического лечения. В основу программы легли исследования по теме дипломной работы «Адаптация эмоциональной сферы ребенка к стрессовым факторам при стоматологическом лечении с помощью психологической подготовки». В докладе представлены результаты применении программы по адаптации к лечению зубов с использованием изобразительных и игровых средств на стоматологическом приеме у детей за последние 6-ть лет, а также отдельные рисунки и фотографии детей в процессе совмещенного арт-терапевтического и стоматологического приема. На основании исследования рисунков и результатов лечения зубов при применении арт-терапевтических методов у 160 детей в возрасте от 3 до 11 лет, обратившихся за консультацией и стоматологической помощью в медицинский центр «Мариэль» (Санкт-Петербург) были получены следующие результаты. У 153 детей произошли позитивные изменения: сформировались доверительные отношения с врачом-стоматологом, наблюдалось снижение психоэмоционального напряжения и страха перед лечением зубов, произошло изменение поведенческих реакций в стоматологическом кабинете и при лечении зубов. У 96 детей с высоким уровнем личностной и ситуативной тревожности. Произошло снижение ситуативной тревожности и была сформирована адаптация к лечению зубов. У 78 детей после окончания лечения было желание приходить к врачу-стоматологу «просто порисовать» Таким образом, применение арт-терапевтических методов в психологической подготовке к лечению зубов помогает установить контакт и доверие во взаимоотношениях врача и ребенка, уменьшить реактивную тревожность на стрессовые факторы стоматологического лечении, сформировать позитивные стереотипы поведения ребенка при лечении зубов, а также психологической защиты в виде «художественной доминанты». В целом арт-терапия может использоваться в качестве метода профилактики и коррекции стоматофобий у детей. Компьютерная арт-терапия в работе с детьми и подростками: диагностика, психокоррекция, художественно-творческое развитие Володина-Панченко Наталия, Радькова Светлана Компьютер в художественно-творческом развитии детей и подростков Стало уже общепризнанным то, что компьютерное обучение содействует всестороннему и гармоничному развитию личности учеников, в первую очередь, их творческих способностей. А нужен ли компьютер маленьким художникам? Что такого особенного он может дать на занятиях в детском дошкольном учреждении, на уроках изобразительного искусства в общеобразовательной или специальной художественной школе, а также в психологической и арт-терапевтической работе с детьми? Поможет ли он научить художественному творчеству или качественно активизировать процесс обучения? Какие дополнительные возможности он предоставляет детям, участвующим в арт-терапии? Компьютер, как инструмент изобразительного творчества открывает новые, невиданные возможности, мир художественных нюансов, изменяет представление зрителя про наше окружение, при этом оставляет творцу возможность своего собственного видения мира. Нами были разработаны формы художественно-образовательной и психокоррекционной работы с детьми и подростками на основе применения компьютера. Как правило, до начала работы на компьютере детям необходимо иметь навыки работы с традиционными для детского творчества художественными материалами и инструментами (карандашами, фломастерами, восковыми мелками, акварельными или гуашевыми красками, различными по толщине и качеству кисточками, цветной бумагой, ножницами, клеем), овладеть простейшими приемами рисования, аппликации, конструирования и т.п. Задача применения компьютера в процессе художественно-творческого развития детей заключается во всестороннем развитии природных задатков, художественнотворческих способностей и интеллекта дошкольников и младших школьников. Мы считаем, что такие занятия целесообразно проводить параллельно с основными занятиями изобразительной деятельностью как в дошкольных заведениях, так и на уроках компьютерной грамоты в начальных классах, в процессе психологического консультирования и арт-терапии. Разработанный учебно-методический комплект, кроме программы, включает учебнометодическое пособие, которое может использоваться и на занятиях для безкомпьютерного обучения основам компьютерной грамоты и изобразительного искусства там, где компьютеров пока еще нет. Там же, где есть хорошо оборудованный компьютерный класс (как в Киевской детской Академии искусств, где, кстати, на подготовительном отделении обучаются дети от 4-5 лет) или даже лишь один персональный компьютер на группу учащихся из 6-8 человек (как на подготовительном и художественном отделения Детской школы искусств №2 г. Киева), обеспечение каждого ученика экспериментальным пособием и занятия по программе дали прекрасные результаты. Художественно-образовательная программа на основе использования компьютера как средства изобразительной деятельности является вариативной, поскольку в ней предусмотрены разные уровни технического оснащения современным компьютерной техникой образовательных учреждений. Наша цель - формировать творческое мышление ребенка, его художественнографические умения и навыки на качественно новом уровне, с использованием такого универсального инструмента, как компьютер. В процессе занятий (на уроках и во внешкольной работе с детьми) мы ставим следующие задачи: развивать сенсорные и умственные, а также интеллектуальные способности учеников (образное восприятие и логическое мышление); формировать умение концентрировать внимание и совершать целенаправленные наблюдения компьютерного (виртуального) пространства и компьютерной предметной среды; учить сравнивать, сопоставлять различные предметы и явления и делать выводы в отношении их подобия или различий; учить выделять главное и определять второстепенное (основное и дополнительное), акцентировать внимание на главном в художественных образах окружающего мира, произведениях искусства и собственных творческих работах; учить ощущать взаимозависимость элементов изображения, связанных между собой композиционной логикой, композиционное равновесие (согласованность фона и изображенных элементов), симметричность, динамичность. Специфическими особенностями нашей программы являются: системное обучение детей, начиная с 5-6 лет; синтез и взаимопроникновение традиционных средств художественного творчества и специфических средств художественно-творческого отображения, которые предлагают компьютерные технологии (в основном, мультимедийные); активизация ассоциативного мышления, фантазии и художественного воображения в игровых и проблемных ситуациях каждого урока; придание особого значения композиции как предварительному условию для более полного развития творческих способностей детей; личностно-ориентированный подход к обучению, то есть дифференцированный подход к каждому конкретному ученику (разные по характеру и уровню сложности задания на уроках, при необходимости -индивидуальные домашние задания для подготовки по специальному учебному пособию и др.). По программе с детьми проводятся практические занятия смешанного типа, то есть в рамках одного урока изобразительного искусства обучение за компьютерным терминалом объединяется с использованием традиционных форм (зарисовки с натуры и по воображению, создание эскизов будущей композиции, раскраска сделанного на компьютере контурного рисунка и др.). Практические занятия за экраном дисплея включают: ознакомление с правилами работы с «мышкой» и PEN-mouse (компьютерным карандашом); знакомство со структурой клавиатуры, предназначением отдельных клавиш, приемами пользования ими; тестовые задания по цветовосприятию, комбинаторики и компьютерному рисованию для развития памяти, воображения, фантазии, интеллекта и, в целом, художественно-творческих способностей учеников; тестовые задания для определения структуры мышления учеников и индивидуальный подбор заданий для более гармоничного развития каждого ученика. Занятия синтетического или смешанного типа, предложенные этой программой, строятся на частой смене деятельности с отрывом от непосредственной работы за экраном. Именно такой тип занятий отвечает возрастным особенностям детей. Занятиями может предусматриваться: тестирование в начале урока (работа с пособием); прослушивание (с закрытыми глазами) воображаемое путешествие (элементы медитации); гармонизирующей музыки, рисование в воображении образов, заданных учителем или собственных, возникших под воздействием музыки, поэзии; исполнение набросков, зарисовок, эскизных вариантов будущей композиции на бумаге; рисование в графическом редакторе на экране монитора или на специальном компьютерном планшете; распечатка рисунков с помощью принтера; создание композиций в традиционных техниках (рисунок простым или цветными карандашами, фломастерами, аппликация из цветной бумаги, фольги, коллаж и т.п.); небольшая экскурсия на природу; работа с компьютерной энциклопедией природы, с поиском, изучением и зарисовками объектов; прослушивание компьютерных уроков-лекций о творчестве выдающихся художников, знакомство с их произведениями; просмотр фрагментов мультфильмов и видеофильмов ( как на лазерных дисках, так и с помощью видеомагнитофона); логоритмические упражнения (музыкально-двигательные, словеснодвигательные и музыкально-словесные игры и упражнения, которые создают у детей необходимое для качественного обучения психоэмоциональное состояние, помогают им быстро отдохнуть и набраться энергии для дальнейшего обучения). Индивидуальная арт-терапия в общеобразовательной школе компьютера как инструмента для рисования с использованием Компьютер в психокоррекционной работе с использованием арт-терапии Одним из аспектов нашей психокоррекционной работы с детьми и подростками в школах явилось применение компьютерных графических редакторов. Мы заметили, что для некоторых учеников наиболее предпочтительным инструментом для рисования является компьютер. При этом нами были учтены некоторые идеи и методики его использования для решения задач художественного образования и арттерапии, предложенные Володиной-Панченко Н. В. При использовании компьютера в ходе арт-терапевтических занятий с учащимися школы можно также учитывать то, что компьютер может защищать личные границы и удовлетворять амбиции тех детей и подростков, которым в силу их индивидуальных особенностей или характерных для пубертакса реакций эмансипации (независимость, высокие притязания в общении со сверстниками, брутальность и агрессивность, в сочетании с психологической «тонкостью» и «хрупкостью»), требуется большая межличностная дистанция и наличие определенных инструментов, опосредующих их взаимодействие со специалистом. В качестве примера арт-терапии с использованием компьютера можно привести случай работы с Колей, который пришел в пятый класс из специальной школы с эстетическим уклоном. Процесс адаптации проходил трудно. В школьной медицинской карточке, с которой пришлось ознакомиться в связи с адаптационными трудностями подростка, психоневрологом отмечаются невротические реакции. При хорошей школьной успеваемости, поведение ученика иногда становилось неприемлемым для окружающих. Проявления крайней застенчивости перемежались с грубым нарушением социальных норм. Индивидуальные арт-терапевтические занятия с подростком с использованием компьютера проводились в течение трех лет. Изобразительная деятельность осуществлялась с помощью графического редактора программы PAINT и графического редактора программы “Магия рисования”. На протяжении арттерапевтического процесса клиент обучался в седьмом, восьмом, девятом классах (с 12 до 15 лет). Выбор метода арт-терапии с помощью компьютера как инструмента для рисования был обусловлен интересом подростка к изобразительной деятельности вообще и успешности в ней, а также особым интересом к рисованию с помощью нового необычного для художника инструмента. Выбор нетрадиционного инструмента для арт-терапевтических занятий обусловлен привлекательностью его не только для клиента (подросток владел традиционными инструментами и техниками, потому что обучался в специальной школе с эстетическим уклоном до прихода в нашу), но и для родителей. По их мнению, занятия такого рода создают возможность дальнейшего продвижения их сына на новый уровень На каждом занятии Коля поначалу рисовал речных рыб. Сом, карась, налим, пескарь были выполнены очень тщательно, в разной цветовой гамме. Подросток стремился завершить рисунок, доведя его до совершенства, что удлиняло время занятия иногда до полутора часов. Мягкие попытки арт-терапевта остановить процесс и отложить завершение работы до следующего раза просто «не замечались». Чаще всего центральная фигура не вступала в контакт с другими рыбами, но в каждом рисунке можно было определить ее «настроение»: любопытство, отчуждение, растерянность, злость. Фоном всегда служили изображения дна и воды в разных пропорциях. Николай соглашался обсуждать только композицию рисунка и его качество, советовался, как лучше рисовать объекты, как технически осуществить замысел. Иногда рассказывал об изображенной рыбе, демонстрируя блестящую эрудицию в этой области. Иногда подросток рассказывал о рыболовных эпизодах из каникулярной жизни у бабушки в деревне, сдержанно принимал одобрение арттерапевта и интерес родителей к своим рисункам. Поведение Коли не стало безукоризненным, но изменения в сторону улучшения отношений со сверстниками наметились. Еще одним значимым событием в арттерапевтическом процессе стало постепенное изменение тематики рисунков. Изображались по-прежнему рыбы, но не только речные жители, но и обитатели моря. Во второй половине учебного года школьник согласился нарисовать морскую рыбу. Это была акула в открытом море. Крупная фигура окружена мелкими рыбами, одну из которых акула ест. Одна рыбка с позитивным настроением плывет к акуле, две другие уплывают от нее в разные стороны. Спокойное море украшено водорослями. Следующее занятие ярче обозначило тенденцию к появлению новых героев в рисунках. Из предложенных тем Коля выбрал рисование животных в лесу («Лесной эскиз»). По-прежнему разговоры с подростком ограничивались изображаемыми объектами. Ограничения устанавливал он сам. Согласие подростка сменить тему позволили арт-терапевту сделать предположение о том, что его тревожность по поводу неуспешности рисования новым инструментом и общения с арт-терапевтом снизилась. Работа с подростком в седьмом классе позволила установить контакт с Николаем и его семьей, заинтересовать занятиями, сформировать потребность в общении с арттерапевтом. Появилась также возможность уточнить характер имеющихся у него коммуникативных и поведенческих нарушений. Начало обучения в восьмом классе было благополучным. Родители подростка отмечали, что работы, сделанные в прошлом году с помощью компьютера, стали предметом гордости их сына. В социометрическом исследовании появились выборы, предназначенные подростку, но сам он выборов не сделал. Коля стремился эмоционально присоединиться к мальчикам класса. В то же время, наметилась борьба Николая за лидерство с социометрической «звездой» класса. Борьба проявлялась в агрессивных выпадах по отношению к лидеру класса. В сентябре арттерапевтические занятия подросток не посещал. Занятия возобновились в октябре, но специалисты социально-психологической службы школы (психолог, социальный педагог) снова обратились за консультацией к психиатру, курирующему подростка. С начала второй четверти специалист рекомендовал надомное обучение для Николая. Родители согласились с мнением врачей. Мать и отец были заинтересованы в том, чтобы продолжать арт-терапевтические занятия на дому. Возобновив рисование на домашнем компьютере, подросток выбирал тему для своего рисунка тщательнее обычного и не ждал директивы. Компьютерная программа «Магия рисования» с графическим редактором, которую мы использовали для рисования дома, была уже хорошо освоена подростком на арттерапевтических занятиях в школе. Природное окружение для двух лебедей рисовалось очень кропотливо. Болезненное переживание Николаем собственной отверженности к концу года смягчилось, что явилось следствием установления режима временного надомного обучения и продолжение арт-терапевтических занятий, в процессе которых он реализовывал потребность в общении и творческом самовыражении. Изобразительная деятельность исполняла роль инструмента коммуникации. Были установлены доверительные взаимоотношения с арт-терапевтом. В процессе занятий обсуждены актуальные для подростка проблемы и найдены социально одобряемые способы их разрешения. Более конструктивным стало общение со взрослыми. В начале учебного года Николай делал попытки общения со сверстниками. Наряду с положительным, присутствовал и отрицательный опыт общения с одноклассниками. Интенсивный процесс полового созревания, чувство взрослости, усилившаяся потребность в общении на фоне смягчающихся, но все еще влияющих на общение нарушений поведения и коммуникации определили необходимость в продолжении обучения на дому в течение всего учебного года. Обучение в девятом классе Коля, как и все ученики, начал в школе. Он вернулся в тот же класс, из которого ушел на надомное обучение. Необходимо было обеспечить психологически комфортное возвращение ученика в школу. Николай знал, что одноклассники встретят его доброжелательно, потому что время от времени получал от них коллективные письма, написание которых инициировалось арттерапевтом. Несмотря на проявленную одноклассниками эмпатию, подросток чувствовал себя неуверенно. Арт-терапевтические занятия с ним снова стали проводиться в школе. Из-за большей доступности программы PAINT в условиях школы, мы вернулись к рисованию в этой компьютерной программе. Взаимоотношения родителей мальчика с персоналом школы к описываемому моменту претерпели изменения. Мама и папа ученика сменили свою обвинительноконтролирующую позицию на партнерскую: стали один раз в неделю посещать школу, прислушиваться к рекомендациям педагогов, арт-терапевта. И эти положительные изменения не прошли незамеченными для их сына. У него появилось стремление больше контролировать свое поведение. Подросток стал оставаться с одноклассниками играть в теннис после школы. Стараясь вести себя конструктивно, в случае возникновения затруднений, обращался за помощью к завучу и арттерапевту. Раньше такого не наблюдалось. Зимой Коля вернулся к рисованию рыб. Период возврата к «рыбной» тематике длился меньше месяца, после чего предпочтение было отдано пейзажам. Заметные изменения происходили и в эмоциональном состоянии подростка. Школьная жизнь Коли протекала не без проблем, но они не достигали такой степени, при которой обучение в классе было бы невозможно. Школьник находился не дома, а в коллективе сверстников. Конфликты с одноклассниками и учителями стали менее острыми, а главное -- более редкими. Он боролся за честь школы на олимпиадах по математике и физике, что означало улучшение взаимоотношений с учителями. Итогами третьего года работы можно считать более позитивное восприятие Николаем окружающего мира, осознание некоторых проблемных аспектов своего поведения, увеличение открытости в общении с одноклассниками и учителями, возросшую самостоятельность и независимость от родителей, увеличившуюся социальную активность, стремление к социально одобряемому поведению. Описанный опыт применения компьютера как инструмента для рисования в арттерапевтическом процессе показывает, что с его помощью можно заинтересовать и привлечь к коррекционно-развивающим занятиям даже искушенных в изобразительной деятельности клиентов и получить согласие на коррекционную работу с ребенком или подростком осторожных, недоверчивых и конфликтных родителей. Использование компьютера на арт-терапевтических занятиях дает много дополнительных возможностей создающему композиции ребенку, подростку, юноше. Арт-альбом как инструмент работы практического психолога в арттерапевтической работе с детьми и родителями Васина Елена, Барыбина Анна Консультирование по проблематике детско-родительских отношений в настоящее время является одним из наиболее востребованных направлений деятельности практического психолога. Использование средств арт-терапии в консультировании детей и родителей позволяет повысить мотивацию к участию в психологической работе, делает процесс консультирования увлекательным, стимулирует участников к самораскрытию в творческой форме, позволяет проявить творческие способности. Нами был разработан особый инструмент работы практического психолога для совместного консультирования родителя и ребенка – «Арт-альбом в семейном консультировании», который дает возможность систематического включения арттерапевтических средств в процесс консультирования. Данный инструмент представляет собой комплект из двух альбомов с идентичным содержанием («Взрослый альбом» и «Детский альбом») и предназначен для работы с детьми старшего дошкольного и младшего школьного возраста и их родителями по проблематике детско-родительских отношений (в частности, нарушение коммуникации, деструктивное общение, отсутствие доверия между детьми и родителями). Основная форма работы с арт-альбомом заключается в совместном, одновременном ведении (заполнении) альбома родителем и ребенком в ходе арттерапевтической сессии при непосредственном сопровождении психолога – специалиста в области арт-терапии. Каждая сессия включает несколько этапов: первый этап – разогрев (настрой), второй этап – создание индивидуальной изобразительной работы, третий этап – вербализация, активизация вербальной и невербальной коммуникации, четвертый этап – завершение сессии, обмен впечатлениями о сессии в целом. В ходе каждой сессии используются различные арт-терапевтические техники (тематический рисунок, коллаж, работа с маской, элементы перформанса и т.д.) Результатом выполнения данных техник является создание продукта художественного творчества – как ребенком, так и взрослым. Обязательным условием работы является наличие этапа вербализации – обмена впечатлениями о создании продукта художественной деятельности, об эмоциональном состоянии участников в процессе создания продукта, о самом продукте и т. д., что способствует осознанию чувств и осмыслению нового опыта. Работа с арт-альбомами предполагает цикл тематических встреч ребенка и родителя со специалистом, каждая из которых позволяет актуализировать определенную проблематику в отношениях родителя и ребенка, в частности, тему доверия в отношениях, особенности стиля воспитания в семье и т. д. Процесс консультирования с использованием арт-альбомов проводится в рамках гуманистической психологии. Это способствует развитию здоровой творческой личности и раскрытию потенциальных возможностей участников процесса консультирования. В ходе арт-терапевтической сессии реализуются принципы гуманистической психологии, которые стимулируют ощущать себя в настоящем – «здесь и сейчас», переводят отношения в плоскость взаимного признания и уважения опыта переживаний друг друга, побуждают участников принять ответственность за свои слова и действия. Использование арт-альбомов в консультировании родительских отношений позволяет специалисту: по проблемам детско- сделать процесс консультирования более целостным, способствовать регулярному включению родителей в пространство совместной психологической работы и появлению позиции сотрудничества у всех участников этого процесса; создать условия для получения ребенком и родителем опыта общения и взаимодействия в новой форме – не только с помощью слов, но и посредством изобразительных образов; стимулировать гармонизацию взаимоотношений и развитие взаимного доверия между ребенком и родителем; дать возможность ребенку и родителю увидеть картину мира глазами собеседника, ощутить многогранность личности друг друга; стимулировать общение, найти отправную точку для начала общения родителя и ребенка благодаря наличию продукта художественной деятельности (рисунка, коллажа и т.д.); актуализировать и проявить скрытые потребности и чувства обоих участников консультативного процесса (ребенка и родителя); получить диагностический эффект: актуализировать проблематику в отношениях родителя и ребенка в ходе каждой встречи; стимулировать развитие творческих способностей и воображения ребенка и родителя, побудить обоих участников к творческому самовыражению. Таким образом, использование арт-альбома в консультировании детей и их родителей позволяет осуществлять задачи как профилактического, так и развивающего и психотерапевтического характера. Использование арт-терапии в работе психолога детского дома Шаповалова Екатерина Данное сообщение посвящено работе с детьми, воспитывающимися в закрытом образовательном учреждении школе-интернате для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Здесь будут описаны направления работы деятельности психолога и применяемые в ее контексте методы арт-терапии, способствующие подготовке ребенка к переходу в замещающую семью и сопровождение этого перехода. Вот эти направления: - сопровождение ребенка в процессе адаптации к жизни в интернатном учреждении и проработка травм, связанных с проживанием семье и в связи с потерей или расставанием с родителями; - помощь в построении конструктивной модели семейных взаимоотношений в сознании ребенка; - подготовка ребенка к проживанию в конкретной семье; - обеспечение сопровождения взаимодействия ребенка и кандидатов на семейные формы воспитания на этапе знакомства и перехода ребенка в замещающую семью. Рассмотрим применение методов арт-терапии по каждому из перечисленных направлений. Сопровождение ребенка в процессе адаптации к жизни в интернатном учреждении и проработка травм, связанных с проживанием в семье и в связи с потерей или расставанием с родителями Арт-терапия особенно полезна в работе с детьми, подвергшимися жестокому обращению. Важным моментом в такой работе является психологическая диагностика, позволяющая выявить наличие и степень негативных переживаний ребенка, восприятие им перенесенных травматичных ситуаций. Дети часто рассказывают о снах, в которых в реалистичной или искаженной форме видят людей (часто - членов семьи), которые причиняли им вред, жестоко обращались с ними, подвергали насилию; рассказывают о своих фантазиях на тему насилия как со своими обидчиками, так и перенося агрессию на других людей или вымышленных существ, с которыми должен сразиться главный герой, идентифицируя себя с негативным персонажем или с жертвой. Ребенок может не рассказывать о своих переживаниях в силу их травматичности и неосознанности. Но в большинстве рисунков таких детей четко прослеживаются признаки перенесенного травматичного опыта. Травматичным для воспитанников нашего учреждения является также переживание утраты родителя или переживание разлуки с ним. Дети проигрывают эти переживания в игре, при построении ассамбляжей, при разыгрывании сказок во время драматерапии. При применении практически любой арт-техники при соответствующем недирективном подходе ребенок сам находит наиболее актуальную для него тему, выражая и прорабатывая проблему в соответствующем художественном образе. Благодаря тому, что с детьми не обсуждаются напрямую их проблемы из прошлого или актуальные переживания (о которых дети часто не рассказывают), а предлагается та или иная новая техника работы, предполагающая свободное ее содержательное наполнение. В процессе нескольких занятий может прослеживаться актуальная для ребенка тема. При психолог может помочь ребенку наиболее полно выразить имеющиеся переживания с помощью сопровождения процесса создания работы, важным может оказаться поддержка группы или одного из ее участников, к которому ребенок испытывает наибольшее доверие. Школа-интернат является учреждением закрытого типа, поэтому работа с детьми ориентирована на продолжительное время, важным является знание истории каждого ребенка, особенностей его развития, интересов, склонностей. В рамках коррекционно-развивающей работы была проведена программа по развитию у детей представлений о разнообразии применения арт-терапевтических материалов. Занятия носили развивающе-ознакомительный характер и позволили психологу познакомиться с особенностями детей, их актуальными переживаниями. Применяемые арт-техники позволили говорить с ребенком на его языке, проследить динамику развития каждого ребенка. Воспитанники школы-интерната являются достаточно закрытыми, нуждаются в одобрении их деятельности ведущим группы. Часто во время групповой работы участники не обращают внимания на то, какой смысл вложил в свою работу тот или иной автор. После рассказа о своей работе ребенок переключается на другие виды деятельности, забывая о товарище. Такое поведение может быть связано с возрастом ребенка, особенностями его развития, но также и формальным подходом к работе. Долгое время ребята рассматривали занятие по арт-терапии как урок, и лишь затем, спустя примерно два месяца регулярных занятий, у детей произошла переориентация на передачу своих собственных переживаний, концентрация на своих ощущениях, без стремления сделать шаблонную работу, отвечающую неким стандартам. Арт-терапия начала превращаться в игровую деятельность, где дети смогли попробовать для себя новые виды творчества. Действенным в работе с детьми являлось использование необычных материалов, позволяющее работать в трехмерном пространстве, способствующее проявлению большей спонтанности. Таковыми были работа с витражными красками, создание ассамбляжей, бумажных кукол для разыгрывания спектакля. Даже такой процесс как создание бумажной куклы может быть новым для ребенка, поскольку в интернатных учреждениях дети редко играют в куклы, их игры отличаются непродолжительностью и незавершенностью сюжета. Проигрывание сказки «от начала до конца» позволяет приобрести новый опыт завершенной деятельности. Благодаря разнообразным техникам арт-терапии дети смогли расширить свое представление о способах творческого самовыражения, некоторым удалось проработать значимые для них проблемы. Выполнение работ, получение позитивной обратной связи, рассмотрение созданного ребенком арт-объекта как произведения искусства, способствовало поднятию самооценки, а также позволило повысить статус детей, которые испытывали давление и отвержение группы. Совместная работа в группе позволила детям стать более терпимыми друг к другу, способствовала сплоченности. Помощь в построении конструктивной модели семейных взаимоотношений в сознании ребенка Одним из главных направлений в работе с детьми является развитие представлений о семье, конструктивных способах взаимодействия в ней. Часто наблюдается потребительское отношение воспитанников к кандидатам, которые приходят к ним, забирают в гости. Эти люди рассматриваются ими как обслуживающие их интересы и потребности. Общение как таковое при этом отходит на задний план и заменяется развлечениями вроде просмотра телевизора, игры на компьютере. С целью развить в детях представления о ценности общения и взаимодействия с другим, была разработана специальная программа. На занятиях в рамках этой программы предполагалось обсудить с детьми те стороны жизни, которые есть в жизни любой семьи: общение, бытовая сторона, конфликты и т.д. Наиболее удачным явилось использование сказки как средства общения с детьми. Работа со сказкой помогает на примере литературных произведений рассмотреть в метафорической, «сказочной» форме различные виды взаимоотношений между членами семьи. В контексте данной работы удачно применение тематического рисования (на тему сказки) с дальнейшим обсуждением работ, обмен впечатлениями. Такой тематический, формализованный подход позволяет обсуждать с детьми острые и болезненные для них вопросы, используя символический материал рисунков и сказок, не персонализировать проблему, которая часто скрывается или даже не осознается самим ребенком. Задача работы заключается в том, что дети прослушивают сказку и могут затем в любой момент прослушивания начать создавать художественный образ, навеянный сказкой. В результате возникают образы, отражающие личностное восприятие ребенком сказки, выделение детьми лично для себя значимых моментов. Так, девочки часто делают акцент на взаимоотношениях между полами, рисуют принцев и принцесс, делая акцент на положительных и эстетически привлекательных моментах. Мальчики чаще, чем девочки, рисуют негативные образы и делают акцент на активности героев. Подготовка ребенка к проживанию в конкретной семье Перечисленные выше виды и направления работы специалист старается реализовать как можно с большим числом воспитанников. Такая работа полезна для проведения со всеми детьми и носит часто профилактический характер. Работа по подготовке ребенка к проживанию в конкретной семье начинается с момента обращения в школу-интернат кандидата на замещающие формы семейного устройства с направлением для знакомства с данным ребенком. С ребенком периодически после знакомства и в период дальнейшего общения с кандидатом проводятся различные диагностические беседы с использованием техник арттерапии. Благодаря легкости применения и наглядности используемого метода можно определить особенности взаимоотношений между кандидатом и воспитанником, отношение ребенка к кандидату и восприятие им семейной системы в целом, для этого используются тематические рисунки, темы рисунков при этом могут быть придуманы в зависимости от ситуации (примеры таких тем: «Я в гостях у…», «Наша первая встреча» и т.д.). На заключительных этапах сопровождения семьи ребенку предлагается нарисовать свою будущую семью. Наиболее часто на этом этапе используются такие проективные методики как Цветовой тест отношений (ЦТО) Эткинда, Кинетический рисунок семьи Р. Берна и С. Кауфмана, генограмма. Также ценную информацию об отношении ребенка к членам семьи и видение им семейной ситуации дает методика Семейный тест отношений. В процессе сопровождения ребенка важны также консультации, на которые обращается ребенок. В ходе этих консультаций ребенку оказывается помощь в разрешении сомнений, в принятии им решения о переходе в семью кандидата или продолжении общения в контексте гостевого режима. Здесь полезен метод серийных рисунков, позволяющий проследить изменение отношения ребенка к семейной ситуации. Обеспечение сопровождения ребенка и кандидатов на семейные формы воспитания на этапе знакомства и перехода ребенка в замещающую семью В рамках этого направления работы очень информативны и показательны в дальнейшем консультировании кандидатов интерактивные формы совместной работы: создание группового рисунка, парное рисование. Особенности взаимодействия участников будут отражены в символических рисуночных признаках, таких как наличие или отсутствие «путей сообщения», различия в стилях или темах, а также выбираемых участниками, особенности их поведения и взаимодействия друг с другом в процессе создания работы, степень согласованности во время выбора темы и названия рисунка. Таким образом, арт-терапия обладает богатыми возможностями в работе с детьми, являющимися воспитанниками школы-интерната. Она позволяет быстро проводить психологическую диагностику, оказывает вместе с тем исцеляющее воздействие. Арт-терапия помогает отслеживать динамику в развитии как отдельного ребенка, так и группы детей в целом. Также использование методов арт-терапии позволяет вовремя увидеть трудности во взаимоотношениях в формирующейся системе будущей приемной семьи и раскрыть ресурсы семьи в преодолении трудностей. Возможности методов творческого самовыражения в развитии компетентности подростков в общении Скутина Татьяна Мы исходим из представления о здоровье человека как системе, определяемой биологическими, социальными, психологическими, мировоззренческими факторами, что соответствует подходу Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в преамбуле Устава которой записано: «Здоровье - это состояние полного физического, духовного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов». С этих позиций становится очевидной важность развития индивидуальных психологических ресурсов здоровья в процессе школьного образования. Для подросткового возраста одной их актуальнейших является задача развития компетентности в общении как «системы внутренних ресурсов, необходимых для построения эффективного коммуникативного действия» (Ю.М. Жуков, Л.А. Петровская, П.В. Растяников, 1990). Это обусловлено следующими обстоятельствами: 1. в подростковом возрасте общение со сверстниками является чрезвычайно значимой сферой жизни, во многом определяющей субъективное благополучие; 2. новый опыт общения может служить тем интерпсихическим пространством, в котором начинают разворачиваться новые, собственно подростковые процессы развития» (Г.А. Цукерман); 3. значимость сферы общения парадоксальным образом сочетается с её высокой конфликтностью; опыт общения в подростковом возрасте имеет огромное значение для личностного, социального развития и построения будущих межличностных отношений; 4. вследствие высокой субъективной ценности, подростки часто испытывают острую боязнь потери дружеских отношений и поэтому могут прилагать большие усилия, чтобы сохранить их, учатся компромиссам, работе с проблемами (P.С. Giordano); 5. к подростковому возрасту, созревают личностные и когнитивные предпосылки для становления субъектной, авторской позиции, в том числе и в общении (Г.А. Цукерман, В.И. Слободчиков, К.Н. Поливанова). В течение ряда лет (2003-2009 гг.) в Красноярской Гимназии «Универс» я проводила годовой авторский элективный курс для старших подростков «Я и моя команда», одной их основных целей которого являлось развитие компетентности в общении подростков на материале организуемого процесса образования команды из группы малознакомых сверстников. Под «командой» в контексте задач курса понимается, прежде всего, группа, целенаправленно созданная на основе ценностей взаимопонимания, важности каждого её члена, способная к эффективному сотрудничеству по достижению общей цели, то есть, как группа сверстников особого качества. Первые два года курс проводился без использования художественных форм самовыражения. Последующие – с активным их использованием. Это дало возможность обнаружить и описать эффекты методов художественного самовыражения в такого рода практике. Имея опыт взрослых арт-групп, я получила также возможность выделить особенности работы подростков с арт-методами. На примере анализа конкретных случаев представлены возможности и эффекты конкретных творческих заданий на таких этапах разворачивания курса как: «Доверие и общность вместо отчуждения» (цель – достижение первоначальной групповой сплоченности на основе доверия как ключевого фактора сотрудничества); «Сотрудничество вместо конкуренции» (цель – освоение способов продуктивного взаимодействия, понимание своеобразия индивидуального вклада каждого в общий результат); «Работа на общий результат вместо индивидуализма» (цель – разработать и осуществить совместный проект, организовать осознание участниками зоны собственной ответственности и доли участия в общем деле). Методы творческого самовыражения способствуют созданию атмосферы сотрудничества, доверия, открытости в группах малознакомых подростков из разных классов – того, к чему подростки стремятся, но, сами, как показывает опыт, с большим трудом и редко достигают. Чрезвычайно интересным представляется и то, как в метафорических творческих заданиях подростки учатся распознавать, открывать те закономерности командообразования, которые моделируются, видеть за визуальными образами – проявления индивидуальности (например, рисуноквизитка), послания другим, собственные стилевые особенности общения (например, в «парном рисовании»). Оказалось, что феноменологическое обсуждение продуктов творчества очень быстро настраивает подростков на волну большей внимательности, чуткости. В рисунках и коллажах удивительно наглядно для подростков представали феномены взаимодействия в команде, динамики её развития, места и вкладов каждого. В целом, анализ применения методов творческого самовыражения в подростковом курсе «Я и моя команда» показал, что они активизируют в работе подростков над проблемами взаимодействия Я-Другие в команде не только когнитивную сферу (чем и без того изобилует школьное обучение), но и сферу непосредственного опыта, переживания, чувств. Арт-методы способствуют преодолению известного отчуждения подростков от школьного образования. Л.А. Петровская отмечала, что в ядром компетентности в общении выступает «Якомпетентность» - ориентация человека в собственном психологическом потенциале, одним из аспектов которой является установление адекватного контакта с собственным бессознательным «с тем, чтобы все силы человека не уходили на противостояние своему бессознательному опыту» (Л.А. Петровская, 1996 г.). Сама природа методов творческого самовыражения как нельзя лучше отвечает этой задаче. Подросткам открывается доступ не к отчуждённому, якобы объективированному, полученному кем-то знанию об общении, о их собственных способностях и ресурсах, а к знанию пережитому, добытому им самостоятельно. Происходит опробование и, в какой-то мере, овладение культурными средствами исследования и преобразования собственного опыта. СЕКЦИЯ «АРТ-ТЕРАПИЯ И ТВОРЧЕСКОЕ САМОВЫРАЖЕНИЕ В РАБОТЕ СО ВЗРОСЛЫМИ: ГЕНДЕРНЫЕ, КУЛЬТУРАЛЬНЫЕ И КЛИНИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ» Арт-терапевтическая программа личностного роста для женщин «Волшебный клубок» Науменко Надежда В мировой практике методы психологической работы с женщинами опираются на различные модели: аналитическую, гуманистическую, поведенческую, феминистскую. Все они отходят от упрощённых, искажённых, патриархальных взглядов на женскую психику и её возможности. Сегодня идёт интенсивный поиск инновационных программ, содержащих новые модели психологической работы. Это позволяет широко охватить различные стороны женского опыта. Идея индивидуации открывает возможность учиться понимать, защищать, выражать собственные глубинные потребности, что в итоге ведёт к большей удовлетворённости, социальной успешности женщины, а также более высокому качеству ее жизни. Эти идеи легли в основу моей тренинговой программы «Волшебный клубок или образы женской индивидуации», созданной в 2003 г. Теоретической основой данной программы является аналитический, глубинный (а именно, юнгианский) подход в арттерапии. Достоинством арт-терапии, с учётом целей и задач данной программы, является её психологическая безопасность, экологичность, возможность использования творческих ресурсов личности, средств невербальной коммуникации, выраженная телесно-ориентированная составляющая. Также арт-терапевтические методы дают возможность сохранения продуктов художественного творчества во времени, ретроспективного анализа, более полного осмысления, обеспечивают спектрально более полное выражение сложных чувств и их проработку, когда их словесное выражение затруднено. Поскольку программа рассчитана на групповое применение, она предполагает не только взаимодействие с другими участниками группы, но и самостоятельную творческую работу, что оказывает влияние на динамику процесса. Сочетаются стремление участников к слиянию с группой и сохранению групповой идентичности (с одной стороны) – и потребность в независимости и укреплении индивидуальной идентичности (с другой стороны). Основным методом в юнгианском подходе является серийное творчество, будь то регулярное иллюстрирование собственных сновидений, периодическое изображение мандал или философского дерева, или иных значимых образов бессознательного, появившихся как спонтанно, так и в результате направленного воображения. Именно поэтому бумага, краски, глина и другие материалы становятся контейнером для размещения проекций, а символы и образы вмещают в себя различные эмоции и психические содержания, давая возможность для безопасного самовыражения и созидания собственной психической целостности. Современные подходы в индивидуальной и групповой арт-терапии, а также многообразие методов и средств иных психологических теорий и практик, предоставляют самые широкие возможности исследования и проживания социального и глубинно-психологического опыта женщины. Кроме того, в форме образовательной и развивающей практики, терапия искусством способствует развитию интересов, творческих способностей, межличностной компетентности, укреплению «Я» и границ во взаимоотношениях, развитию способности к пониманию своего внутреннего мира и чувств, потребностей других людей, осознанию и принятию групповых норм и ценностей, общности человеческого опыта. Программа «Волшебный клубок» в течение семи лет своего существования пересматривалась и дорабатывалась. Участницы первой группы часто были соавторами в творческом процессе. Своими импровизациями, вопросами и комментариями они помогали программе обрести оптимальную форму, в результате чего программа стала интересна не только профессиональным психологам, но и достаточно широкому кругу женщин, интересующихся психологией. Программа состоит из четырёх частей, каждая из которых посвящена знакомству с отдельными темами и архетипами – и уже результатом этого знакомства являлось создание каждой участницей и группой целой галереи образов женской индивидуации. Внутри каждой части есть упражнения как индивидуального, так и группового характера, что, с одной стороны, позволяет соприкоснуться с важными индивидуальными психическими содержаниями, а с другой стороны, поделиться женским опытом и получить специфические дары коллективной женской мудрости. Наряду с практическими упражнениями, есть и лекционный материал, который знакомит участниц не только с понятиями юнгианской аналитической психологии, но и с материалами по символизму, мифологии, с различными культурными традициями. Часть первая «Весна» посвящена теме детства. На этом семинаре участницы могут побывать в стране собственного детства, пообщаться с образом внутреннего ребёнка, исследовать личные воспоминания своих ранних лет, поделиться друг с другом яркими детскими впечатлениями. Арт-терапевтическое исследование архетипа «Божественный ребёнок», при достаточно хорошем контакте с ним, может явиться неисчерпаемым источником творческой энергии, психического исцеления и обновления, и может научить творческим и нестандартным решениям в трудных и даже страшных жизненных обстоятельствах. С одной стороны, искренность и доброта Гретель или Машеньки, а с другой стороны, их хитрость и изобретательность, могут быть огромным ресурсом и в жизни взрослых женщин. Часть вторая, «Лето», посвящена работе с полярностями «мужское» и «женское», так как любой человек воплощает в себе и мужское, и женское начало. Достижение личностной целостности невозможно без напряжения между полюсами и без их взаимодействия. Поэтому у каждой участницы есть возможность встречи с Анимусом – «внутренним мужчиной». Встреча с гендерными стереотипами позволяет участницам получить опыт нахождения между иной парой полярностей («Тень»Персона). С одной стороны, это означает обретение опыт взаимодействия с мощным давлением огромной энергии ярких теневых образов, а с другой – осознать влияние подавляющих социальных стереотипов и установок. Напряжение между полюсами побуждает личность к поискам «трансцендентного третьего», как символа гармоничного единства противоположных начал: земного и небесного, мужского и женского, индивидуального и социального. Но даже если прообраз этого союза начинает быть доступен осознаванию, век его будет краток, если личный опыт так и не выйдет за рамки чувственного, вещественного; подобные союзы долговременны только в сфере духа. А значит, начатое путешествие будет долгим. Часть третья, «Осень», для многих участниц становится наиболее трудной частью пути. Сложная и деликатная работа с различными проявлениями архетипа «Великой матери» начинается с направленной визуализации, во время которой каждая женщина может посетить чудесный сад Матери-Земли и отыскать своё Древо Жизни. На этом волшебном Дереве можно увидеть плоды воплощённого в прошлом и цветение планов на будущее. Работа с этим образом ведётся на временной горизонтали прошлого – настоящего – будущего, с помощью которой участницы семинара, в течение всех три дней, взаимодействуют со своей личной женской историей, которая берёт начало в историях женщин своего рода и продолжается в её потомках. Женское наследство, перешедшее от матери, бабушек, тётушек, хранит в себе мудрость поколений и жестокие уроки допущенных ошибок, и, как правило, только прилежное изучение семейных сценариев может одарить неожиданным, но поистине сказочным богатством. Зимний семинар (часть четвёртая, «Зима») открывается темой нуминозного в человеческой жизни и начинается со знакомства с архетипом Самости – образом божественного, символом единства и целостности в человеческой душе. Самость – глубочайшее ядро психики. В сновидениях женщин этот центр обычно олицетворяется верховным женским образом – священнослужительницей, волшебницей, матерью-землёй или богиней природы и любви. У мужчин он проявляется как человек, посвящающий в тайные образы, мудрый старец, «дух природы». Знакомство с Самостью начинается для участниц группы с работы над образом Внутренней Богини. В процессе направленной визуализации участницы путешествуют по подземному царству горных пород и драгоценных минералов, где могут найти волшебное зеркало, отражающее их внутреннюю глубинную нуминозную сущность, часто являющуюся в сияющих образах вечно юных и могущественных богинь. Эта работа становится символом вертикали между миром земного и миром божественного, на которой и выстраивается взаимодействие между индивидуальным Эго и источником божественного самотворения – Самостью. В заключение, хочется отметить, что программа «Волшебный клубок», основанная на методе юнгианской арт-терапии, создавалась как инструмент общения между Эго и Самостью, личным и коллективным, сознательным и бессознательным. Здесь я согласна с Джоанной Келлогг в том, что «написать статью, книгу или методическое руководство – это далеко не всегда лучший способ передачи идей, связанных с визуальным материалом». По моему глубокому убеждению, только через непосредственное участие в процессе индивидуального и коллективного творчества может быть воспринят глубинный опыт вразумления души и одушевления разума. Архетипические образы всегда сопровождали жизнь человечества, являясь источником мифологий, религий, искусства. И если современный человек, как предупреждал Юнг, не поймёт, насколько его «рационализм» расстраивает его способность общаться с божественными архетипическими символами и идеями и отдаёт его на милость психической «преисподней», то возникает опасность утраты собственных духовных ценностей и распада вечных традиций. Но именно эти традиции являются тем необходимым символическим фундаментом не только для психического здоровья целых цивилизаций, но и для постоянного восстановления целостности и равновесия каждого индивидуального человеческого сознания. Гендерные аспекты этно-кукло-терапии Старовойтова Елена Важную роль в развитии гендерно-ориентированных методов арт-терапии может играть использование культурологического материала, богатства визуальнопластических форм и обрядов, характерных для разных этнических сообществ, в том числе, славян. В данном сообщении будет сделан акцент на применении определенных этнических элементов, прежде всего, практики создания кукол, в процессе арт-терапии и в художественном образовании. В восточнославянской традиции кукла сопровождала человека на протяжении всей жизни. С ее помощью происходила регуляция различных сфер жизнедеятельности человека. Если классифицировать традиционные куклы по мотивации их изготовления, то можно выделить несколько групп: кукла-оберег; кукла обрядовая; куклы-тесты на мастерство; кукла игровая; кукла, регулирующая гендерно-социальное поведение. Куклы-обереги представляют собой наиболее архаичную группу, они использовались с целью защиты от возможных негативных действий и ситуаций, например: Хранительница колыбели, Хранительница дома. Обрядовые куклы выполнялись для участия в обрядах, например, связанных с традиционным земледельческим календарным циклом, например: СпиридонСолнцеворот, Масленица. Куклы-тесты на мастерство выполнялись как «зачетная работа» девочек по овладению определенными навыками рукоделия. Обособление этой группы вызвано желанием автора сделать акцент на мотивацию демонстрации полученных навыков и степени умения при исполнении куклы, например: кукла «на выхвалку» (Вятская губерния, информатор Нина Васильевна Осипова, Киров), кукла Славутица (Вологодская обл., информатор Майя Сысоева). Игровая кукла использовалась детьми для игры и могла иметь разную конструкцию и степень сложности проработки деталей. Эту группу этнографических кукол можно считать «открытой», так как она включает и куклы из перечисленных выше групп, как, например, Пеленашку, куклу «на выхвалку». Куклы, регулирующие гендерно-социальное поведение, выполнялись в определенных, предусмотренных в традиции, жизненных ситуациях человека: при рождение, на разных этапах гендерной социализации, при расставании с близкими, вскоре после рождения. Например, первый предмет, который получал новорожденный в свой кулачок в Вятской губернии была кукла Пеленашка. Использование кукол в этнической славянской традиции было тесно связано с этапами гендерной социализации. Например, переход из состояния «дитя» (без обозначения пола) в «мальчика» или «девочку» в Вятской губернии закреплялся посредством куклы «Отдарок на подарок». Такая кукла делалась ребенком для подарка родителям в знак благодарности при получении «полноценной» одежды, соответствующей полу ребенка: рубаху и портов у мальчиков и рубаху и юбку/сарафан у девочек. Помощница детская делалась матерью для дочери, когда та обучалась приготовлению пищи. Пропорции куклы соответственно обозначали объем ингредиентов, закладываемых в печной горшок. Когда дочь подрастала и ее заботой было приготовление приданого, она делала куклу-помощницу для себя сама. Такую же куклу могла сделать для себя и взрослая женщина, тогда она называлась Помощница взрослая. При подготовке к свадьбе изготавливалась кукла Неразлучники. Она могла иметь разные конструкции, но обязательно с наличием одной общей детали: или одной на двоих общей руки, или один пояс, связывающий их «тела», или обе куклы изготавливались из одного куска ткани. При расставании с близкими для облегчения душевных переживаний в критических жизненных ситуациях могли делаться различные куклы-заменители. Например, заменитель человека покидающего родной дом: из-за ухода в рекруты, отъезда на службу у господ или на заработки или в результате смерти (информатор Ангелина Бобок, СПб). Такие куклы практиковались во многих районах, особенно в северных. Упоминаются случаи (информатор тот же), когда делались куклы умерших. По разным сведениям, от полугода до трех лет после смерти прообраза куклы, за такой куклой ухаживали, как за живой: кормили, одевали/раздевали, укладывали спать. Потом ее уничтожали, в каждом месте по-разному: сжигали, хоронили. Куклу как средство регулирования и корректирования гендерно-социального поведения использовали в ситуациях, когда парень, долго ухаживая за девушкой, не подтверждал серьезность своих намерений сватовством, для этого делали куклу Устинья/Марья (Вологодская и Вятская губернии, информатор Ангелина Бобок). Ее изготавливали таким образом, чтобы она напоминала девицу или по пропорциям или по другим особым приметам. В традиции кукла использовалась и в повседневной жизни как средство достижения «быстрого эффекта». Например, Утешительница детская служила для отвлечения внимания плачущего ребенка посредством ярких и желанных для любого ребенка сладостей (конфет, крендельков, и т.д.), которые привязывались к кукле по мере поедания в предыдущих случаях «терапии». Такая кукла не была «на виду», она «появлялась» тогда, когда ребенка не могли успокоить и отвлечь другими способами. Во взрослом состоянии делалась кукла Утешительница взрослая (Переславль Залесский, информатор Ангелина Бобок, СПб). Она выступала для молодой женщины как транзитный объект, облегчающий генденро-социальный переход в момент отрыва дочери от родительской семьи. Рассматривая этнокуклу, необходимо учитывать «двойной» терапевтический эффект: во время создания этнокуклы и во время её использования. Иногда в традиционной культуре эти «две стороны» совпадали, а иногда – нет. У автора, на базе собственного педагогического опыта применения элементов традиционных культур в образовательном и коррекционных процессах, сформировалась необходимость обозначения этно-кукло-терапии как самостоятельного подхода, который может применяться в том числе, в процессе арт-терапии. Целью такого подхода является этно-культурное просвещение и психологическая помощь разновозрастным категориям людей. Кукло-этно терапия (КЭТ) использует адаптированные подходы с элементами традиционных культур, в частности – кукол. Она рассчитана на групповой и индивидуальный формат, как единичное семинарское занятие или же, как серия тематически выстроенных встреч. Методика КЭТ включает диагностическую и коррекционно-развивающую работу с клиентом. Эта терапия позволяет выявить у клиента различные особенности восприятия им психической реальности и ее субъективные компоненты, имеющие жизненно-важное значение и осознаваемые на разных уровнях. При разработке этой методики были определены понятия этно-объекта и артобъекта. Этно-объект – образец элемента традиционной культуры, сопровождающийся культурологической справкой: сведениями об информаторе; месте получения информации от информатора; территории распространения данного традиционного элемента. Этно-арт объект – материальный объект, созданный клиентом в результате арттерапевтической или художественно-образовательной работы на базе одного или нескольких элементов традиционной культуры. Перспектива и возможности использования этнокуклы в арт-терапии состоят в следующем: в интерпретации этно-арт объектов КЭТ с учетом методик диагностики и коррекции; уже существующих арт- в простоте технологического приема исполнения, вариативности конструкций этнокуклы и богатых возможностях комбинирования их отдельных элементов; в вариативности используемого традиционного материала, который легко заменить современным материалом. Для действенной реализации ответы на вопросы: методики кукло-этно терапии необходимо получить 1. в каком именно физическом и психологическом состоянии человеку полезно делать куклу? 2. что происходит с психологическим состоянием человека делающего куклу? 3. какие личностные и другие, в том числе здоровьесберегающие эффекты возможны с играющим в эту куклу? Из ответов на эти вопросы вытекают и возможности направления дальнейшей разработки конкретных методик КЭТ и различной интерпретации этно-арт объекта. Будущее КЭТ видится в расширении области применения для коррекционной работы с самой разной аудиторией в специализированных медицинских и оздоровительно-коррекционных учреждениях. Эффективность рупповой арт-терапии с мужчинами – участниками боевых действий Лебедев Алексей К одной из важных задач, связанных с продолжающимся внедрением арт-терапии, относится проверка ее терапевтической эффективности применительно к разным группам пациентов и условиям работы. Одной из категорий пациентов, в работе с которыми арт-терапия в нашей стране пока практически не использовалась, являются пациенты с пограничными психическими расстройствами, в том числе, проходящие лечение на базе госпиталей ветеранов войн. Увеличение численности данной группы лиц, а также нерешенность проблемы оказания качественной медикопсихологической помощи этому контингенту определяет насущную потребность в разработке и внедрении новых лечебно-реабилитационных подходов, одним из которых выступает арт-терапия. Существуют опыт применения арт-терапии с теми, кто перенес психическую травму и, в частности, являлся участником боевых действий, с целью работы как со специфическими для ПТСР симптомами, так и с коморбидными состояниями и функциональными проблемами (Фоа Э., Кин Т., Фридиан М., 2005). Приводимые в литературе данные свидетельствуют, что арт-терапевтические методы, примененные в работе с ветеранами войн и другими перенесшими психическую травму лицами, приводили к ослаблению симптомов и иным положительным изменениям. Отмечается также, что использование творческих и социально значимых художественных методов может оказать положительный эффект на психосоциальное функционирование пациентов. Арт-терапия может повысить чувство собственного достоинства, надежду, просоциальное поведение, уменьшить чувство стыда и вины путем связывания травмирующего материала с адаптивными и эстетическими способами выражения. В то же время в литературе подчеркивается, что, несмотря на относительно широкое применение арт-терапии для данной категории пациентов, ее терапевтическая эффективность не была подтверждена с использованием методов научного исследования. Источник терапевтической эффективности арт-терапии при лечении ПТСР не определен и, вероятно, может заключаться в сочетании общих психологических процессов (таких, как вскрывающая терапия, релаксация и когнитивная переработка) и специфических невербальных и творческих элементов. С учетом этого, нами было начато исследование, направленное на оценку общей терапевтической эффективности групповой интерактивной арт-терапии применительно к лицам, проходящим лечение на базе психотерапевтического отделения областного клинического госпиталя ветеранов войн г. Волгограда. В качестве основной организационной формы вмешательства была выбрана групповая интерактивная арт-терапия (Копытин А. И., 2003; Waller D., 1993), позволяющая сочетать исцеляющий потенциал изобразительной деятельности с лечебными возможностями группового взаимодействия. Групповые сессии проводились три раза в неделю (через день) в послеобеденное время. Продолжительность сессий составляла от 1,5 до 2 часов и имела обычно трехчастную структуру, предусматривающую время для «разогрева», разработки основной темы и обсуждения, а также завершения работы. Количество участников в ходе сессий варьировалось от трёх до шести человек. В исследовании принимали участие пациенты разного пола и возраста, с пограничными психическими расстройствами, находящиеся на стационарном лечении в психотерапевтическом отделении. Общее количество исследуемых пациентов составило 130 человек. Возраст участников варьировался от 25 до 58 лет (средний возраст – 38 лет). Среди исследуемых были пациенты с депрессивным рекуррентным расстройством (в том числе двое с паническими атаками и агорафобией), органическим эмоционально лабильным расстройством, смешанным тревожным и депрессивным расстройством, органическим аффективным расстройством, расстройством адаптации, органическим тревожным расстройством, расстройствами личности и поведения, патологическим влечением к азартным играм. Большинство пациентов участвовали в локальных боевых действиях, в частности, в Афганистане и на Северном Кавказе. Таким образом, в исследовании принимали участие пациенты c органическими, невротическими и аффективными психическими расстройствами. При этом отмечалось заметное преобладание последних либо в качестве самостоятельной нозологической формы, либо в качестве коморбидного расстройства. Основной круг жалоб пациентов включал в себя сниженное или неустойчивое настроение с тревогой, подавленностью, раздражительностью, несдержанностью, трудностями общения, контролирования эмоций, неуверенность в себе, снижение интереса к жизни, утомляемость, апатию, нарушение сна, общее плохое самочувствие, разнообразные болевые и дискомфортные ощущения со стороны тела. К моменту начала групповых занятий многие пациенты получали медикаментозную терапию, физиотерапевтическое лечение. В соответствии с задачами исследования, в качестве главного направления работы была определена оценка общей терапевтической эффективности, немедленных и временных эффектов групповой интерактивной арт-терапии с помощью комплекса различных критериев. Учитывая ограниченный срок госпитализации, в качестве основных исследуемых переменных были выбраны признаки симптоматического улучшения, динамика эмоционального состояния и самооценки, а также некоторые критерии, характеризующие достижение более высокого уровня социальной адаптации. Учитывались также качество группового взаимодействия, изменение в форме и содержании продуктов творческой деятельности, активности участников группы, их самостоятельности и степени вовлеченности в процесс арт-терапевтической работы. Использовались следующие психодиагностические методики: SCL-90-R, Опросник депрессивных состояний (ОДС), Интегративный тест тревожности (ИТТ), тест Самочувствие-Активность-Настроение (САН), рисуночный тест Сильвер (РТС), тест алекситимии, Опросник качества жизни. Показатели по этим методикам оценивались в динамике: до начала арт-терапевтической работы (фоновые) и через месяц, учитывая ограниченность пребывания многих пациентов в отделении приблизительно этим сроком. При этом в процесс исследования были включены опытная и контрольная группы. Контрольная группа находилась в аналогичных условиях с опытной, однако групповая арт-терапия с входящими в нее пациентами не проводилась. Субъективная оценка участниками опытной группы своего эмоционального состояния по десятибалльной шкале проводилась до и после каждой групповой сессии. Сравнение данных первичного тестирования участников экспериментальной и контрольной групп показало отсутствие статистически значимых различий, что свидетельствует о сходстве исходных клинических и психологических характеристик их участников. Сравнение данных первичного и повторного тестирования в обеих группах выявило положительную динамику показателей, однако, в экспериментальной группе за месяц произошли изменения большего числа показателей, и они явились более выраженными, по сравнению с контрольной группой. Исследованиие симптоматического статуса в обеих группах с помощью методики SCL-90 показало достаточно хорошую сопоставимость всех исходных показателей между собой и их существенное отклонение от уровня нормативных значений, составляющее от 153 до 313%. При повторном тестировании выявлено, что при снижении всех исследуемых показателей в обеих группах положительные изменения в экспериментальной группе были более выраженными, составляя от 41 до 52% от уровня исходных значений по всем шкалам, за исключением параноидного мышления (62%). В контрольной группе снижение показателей от уровня исходных значений составило от 53 до 71 %. В группе получавшей арт-терапию, достоверные отличия отмечены по всем шкалам, в контрольной же группе – изменения показателей фобической тревоги и психотизма критериям достоверности не соответствовали. Сравнение результатов двух тестирований с использованием ОДС в экспериментальной группе показало выраженную динамику по обеим шкалам (с вероятностью ошибки Р<0,001 и 0,01). Детальный анализ показателей шкалы «Депрессия-норма» в экспериментальной группе выявил наличие в момент первичного тестирования 35 человек, чьи оценки соответствовали депрессивному уровню. При повторном тестировании этой группы число лиц, чьи оценки соответствовали депрессивному уровню, снизилось до 19 человек. Сравнение результатов двух тестирований с использованием ИТТ в экспериментальной группе показало выраженную положительную динамику всех показателей ситуативной и личностной тревожности (с вероятностью ошибки Р<0,001), за исключением показателей шкалы, характеризующей социальные защитные реакции (социофобии). В контрольной группе динамика показателей была менее выраженной: достоверные различия в показателях первичного и повторного тестирования касались шкал, характеризующих общий показатель тревожности, а также астенический и фобический компоненты тревоги для ситуативной и шкал, характеризующих эмоциональный дискомфорт, астению и оценку перспектив для личностной тревожности. По другим шкалам различия были недостоверны. При отсутствии статистически значимых отличий между исходными показателями ИТТ в экспериментальной и контрольной группах, они появились при повторном исследовании по всем исследуемым показателям за исключением социальных защитных реакций и оценки перспектив в рамках ситуативной тревожности. Сравнение результатов двух тестирований с использованием теста САН выявило положительную статистически значимую динамику всех трех показателей в экспериментальной и контрольной группах. В то же время, различия между показателями первичного и повторного тестирования в экспериментальной группе были более выраженными (Р<0,001). Показатели уровня алекситимии при повторном тестировании в экспериментальной группе снизились относительно исходных значений, в то время как в контрольной группе они остались на прежнем уровне. Сравнение результатов двух тестирований с использованием РТС показало выраженную положительную динамику показателей всех шкал в экспериментальной группе и отсутствие статистически значимых различий в показателях первичного и повторного тестирования – в контрольной группе. Хотя в контрольной группе был отмечен некоторый рост показателей шкалы эмоционального содержания рисунков и шкалы образа «Я», он не достигал статистически значимого уровня. В экспериментальной группе отмечено статистически значимое повышение показателей по шкале эмоционального содержания рисунков и шкале оценки образа «Я», а также трем когнитивным шкалам. Сравнение показателей ВОЗКЖ-100 в обеих группах в динамике выявило статистически значимое повышение качества жизни по целому ряду сфер и субсфер в экспериментальной группе и гораздо менее значительное повышение качества жизни в контрольной группе. Также статистически значимое повышение в экспериментальной группе отмечалось по среднему показателю общего качества жизни и состояния здоровья (G) и суммарной оценке, связанной со здоровьем и качеством жизни при отсутствии статистически значимого повышения по этим критериям в контрольной группе. Через месяц после начала арт-терапевтических занятий участники экспериментальной группы характеризовались хорошим качеством жизни по всем сферам, за исключением психологической сферы, хотя при этом они имели достаточно высокие оценки по четырем входящим в нее субсферам. При этом в контрольной группе спустя месяц хорошее качество жизни было отмечено лишь в сфере социальных отношений. Во всех остальных сферах оно оставалось на среднем уровне. Статистический анализ данных с использованием критерия Стьюдента для независимых выборок показал, что через месяц после начала арттерапии участники экспериментальной группы характеризовались более высоким качеством жизни, по сравнению с участниками контрольной группы. Таким образом, результаты исследования лечебных эффектов групповой арттерапии в условиях психотерапевтического отделения госпиталя ветеранов войн свидетельствуют о комплексном положительном влиянии групповых арттерапевтических занятий на симптоматический статус, познавательные навыки, личностные характеристики и качество жизни пациентов. Хотя в контрольной группе также имела место положительная динамика состояния пациентов, она была связана главным образом с симптоматическим улучшением, и при этом менее выраженной, чем в экспериментальной группе. Что касается оценки групповой динамики, поведения, творческой и коммуникативной активности, то в процессе групповой арт-терапии эти показатели претерпели существенные изменения. Можно выделить четыре основных этапа работы: начальный, переходный, рабочий, заключительный - с достаточно характерными проявлениями, касающимися общего поведения участников в группе и за её пределами, особенностей их коммуникации и взаимодействия с ведущим, их отношения к работе, характера создаваемой продукции, а также степени осознания ее личностного смысла. Мобилизация неосознаваемых ресурсов личности в процессе изобразительной деятельности Завгородняя Елена В докладе обосновываются задачи, принципы, этапы коррекционной и развивающей роботы психолога с использованием арт-методов. Показаниями в такой работе могут быть следующие проблемные состояния клиентов: переживание самоотчуждения, внутренней несвободы, неуверенность, неспособность к принятию решений, доминирование навязанных «чужых» смыслов, рассогласование между внутренней и внешней жизнью, отсутствие доверия в отношениях с людьми, чувство непонятности, подавленность. Основные задачи применения арт-методов в этих случаях – психологическая поддержка внутренней интеграции клиента, согласование неосознаваемых интенций и сознательных намерений, поддержка способности к внутреннему и внешнему диалогу, преодоление алекситимии, расширение возможности конструктивного самовыражения. В качестве ведущих принципов такой работы можно выделить следующие: учет индивидуальных психологических особенностей участников программы; направленность психолога на сопереживающее и понимание клиента; поддержка экзистенциальной активности клиента, желательность его ведущей роли; психологическая безопасность (уважение суверенности, деликатность, учет позитивных функций психологических защит, в том числе «обезболивания», поддержки самооценки); дополнительность (методов, приемов); ориентация на развитие более адаптивных моделей поведения, копингстратегий; последовательность в применении разных арт-техник, реализацией правила «от простого к сложному», этапность работы. связанная с Этапы работы. 1. Поддержка связи клиента со своим актуальным бытием (поддержка самопринятия, открытости телесным ощущениям, чувствам, сигналам интуиции, способности прислушиваться к себе). Предлагаемые темы изобразительной деятельности связаны с актуальным состоянием (например, «Состояние моей души», «Мой страх»). Обсуждение работ, сопровождаемое деликатным расспрашиванием, совместным поиском смыслов, позволяет клиенту в некоторой степени дистанцироваться от актуального состояния и соотнести его со своими глубинными смыслами, интерпретировать его в биографическом контексте, то есть, с более широкой и глубокой позиции. 2. Обращение к опыту ресурсных состояний. При этом целесообразно использование тем, связанных с переживанием радости, счастья, уверенности в себе. Осмысление актуального состояния в контексте ресурсных и желаемых состояний позволяет определить вектор позитивных изменений. 3. Поиск путей постепенного перехода от актуального состояния к желаемому, что поначалу реализуется в формах изобразительной деятельности. Создается серия переходных работ. Опыт образно-символических преобразований облегчает вербализацию, активизирует рефлексию, обеспечивая ее конструктивную направленность (предохраняет от застревания, рационализирующих искажений и других проявлений «дурной» рефлексии). В дальнейшем – психологическая поддержка клиента в процессе перенесения им опыта успешных образно-символических преобразований в сферу жизненной практики. МАСТЕР-КЛАССЫ Метод медитативной графической гармонизации личности Будза Алексей Метод медитативной графической гармонизации личности (МГГЛ) был разработан Будзой А.А. в 1990 г. и успешно апробирован в течение прошедших 20 лет как самим автором при использовании его с различной целевой аудиторией (психологическое сопровождение лиц с заболеванием ВИЧ и онкологией, группами развития творческих способностей, духовного самосовершенствования и др.), так и другими специалистами: практическими психологами, целителями. Метод основан на синтезе практических техник восточной психологии дзэн, йоги и западной методологии из арсенала арт-терапии и трансперсональной психологии. Процесс гармонизации личности с помощью ММГЛ состоит из трёх этапов. 1. Первый этап – подготовительные упражнения, предваряющие процесс медитативного рисования. Медитативное рисование отличается от спонтанного рисования, применяемого в арт-терапии, тем, что оно осуществляется в измененном состоянии сознания (медитации), в которую человек погружается с помощью релаксационных, биоэнергетических и дыхательных упражнений. 2. Второй этап – медитативное рисование, в процессе которого рисовальщик удерживает внимание одновременно на создаваемом рисунке и на определённом энергетическом центре своего энергетического тела (на одном из семи по системе йоги). В процессе рисования происходит растрачивание негативного энергетического потенциала психологического комплекса, связанного с данным энергетическим центром и соответствующим ему функциональным уровнем: физическим, энергетическим, эмоциональным, интеллектуальным, интуитивным, духовным, эволюционным. Информационная составляющая комплекса визуализируется при этом в виде рисунка и служит основанием для последующей диагностики и вербальной терапии на третьем этапе метода. Метод позволяет: очистить подсознание от болезненных переживаний (страхов, негативных воспоминаний и др.); гармонизовать процесс дыхания, способствуя психосоматическому самооздоровлению; научиться останавливать процесс хаотического мышления (овладеть базовым состоянием дзэн и йоги, «безмолвия разума») и, тем самым, направлять энергию мыслительного процесса на решение актуальных творческих задач. Высвобождающиеся в результате гармонизации личности психоэнергетические резервы могут быть направлены человеком на позитивное изменение своей жизни (улучшение здоровья, качества общения, творческую деятельность). Интуитивное рисование Белых Оксана Интуитивное рисование – процесс, приглашающий к живому общению, к размышлениям о себе, о природе своего «Я», о взаимодействии с окружающим миром. Техника интуитивного рисования основана на использовании ресурсов измененного состояния сознания, при котором человек может раскрывать свои творческие ресурсы, преодолевать внутренние барьеры, стоящие на пути реализации им своей креативности, а также более успешно решать разные познавательные задачи, опираясь на интуицию, находить решение своих проблем. Интуиция обычно проявляется в неразрывной связи с вдохновением, эмоциями и аффективными состояниями, что обусловливается необычным подъемом духовных и физических сил в процессе творчества. Интуиция есть стимул и рычаг самосовершенствования, создает часто неосознанную апперцепцию, появляющуюся в дальнейшей творческой деятельности. Интуиция носит целесообразный характер и является результатом хотя и бессознательных, но высокоинтеллектуальных процессов. Процесс интуитивного понимания, образования идеи или замысла как плавило, протекает быстро, но не всегда молниеносно. Скорость интуитивного процесса зависит от многих субъективных и объективных факторов. Проблема интуиции - это, прежде всего проблема психологическая. Подсознательное, которое представляет продукт онтогенетического опыта богаче по содержанию, чем сознание, и его роль в познании весьма существенна. По сути подсознательное есть динамическая индивидуальная память, которая не только сохраняет, но и логически обрабатывает свой материал. Значит, существует «подсознательное мышление», которое, видимо, мощнее сознательного, ибо оно имеет больше информации, и ему не столь мешают эмоции, к тому же в нем обработка материала идет настолько долго, насколько это требуется для достижения результата. В процессе использования техники интуитивного рисования участники могут: получить информацию о техниках работы с различными художественными материалами; научиться решать интуитивного мышления; проблемы, используя ресурсы бессознательного, открыть в себе способности к творчеству; узнать о способах достижения творческого состояния; снять эмоциональное напряжение. Использование фотографий в качестве проективного инструмента Вайзер Джуди Использование фотографий в качестве проективного инструмента получило название «фотопроекции». Техника «фотопроекций» основанана идее о том, что смысл снимка главным образом формируется зрителем в процессе восприятия. Любая фотография, воспринимаемая человеком, вызывает реакции, которые проецируются из его или ее внутренней карты реальности, определяя то, как люди придают значение тому, что видят. Следовательно, данная техника не связана с определенным типом фотографии, но сосредоточена на менее осязаемой границе между фотографией и зрителем (или автором), «области», в пределах которой каждый человек формирует собственную, уникальную реакцию на увиденное. Данная техника лежит в основе всех интеракций между человеком и фотографиями и в первую очередь связана со способами и причинами, по которым человек так или иначе понимает смысл любой фотографии. Значение всегда проецируется зрителем на фотографический образ, и не существует универсальных, объективных значений образов для всех зрителей. Мы все воспринимаем мир через множество разных «линз», сами того не сознавая. Эти линзы созданы культурой, семьей, государством, социальной группой, расой и т. д. Установки и верования и различные понятия, даже сам язык создают фильтры, через которые мы смотрим на мир и пытаемся его осмыслить как некую «объективную реальность». Но каждый из нас видит его по-своему, и это не только определяет различия в восприятии, но и в коммуникации (и ожиданиях) с другими людьми, даже с теми, с кем мы общаемся каждодневно. На терапевтических сессиях, где ясность коммуникации особенно важна, клиенту необходимо понять, что их собственный специфический способ видеть мир не является единственным «правильным» путем и, поэтому, психотерапевты должны найти способ продемонстрировать, что те значения, который клиент «вкладывает» в то, что он видит, зависят от его способа восприятия. Проективные методы фототерапии - идеальный способ для людей столкнуться с их собственными «личными и культурными фильтрами» и таким образом понять, что фотография будет восприниматься очень по-разному для каждого зрителя. Если они признают, что два человека могут рассмотреть ту же самую фотографию по-другому, и оба правы (каждый для себя), то, мы надеемся, они могли бы понять, что это может также случиться, рассматривая мир вообще, включая других людей, с которыми они сталкиваются. Так как значение снимка зависит больше от его субъективной эмоциональной нагрузки для людей, чем от самого объекта, люди обычно замечают, что фотографии могут вызвать глубокие воспоминания и чувства, наряду с информацией, долго пребывавшей «за порогом» сознания. «Правда» любого специфического снимка (его история) всегда будет относительной: всегда сигнализируя совсем другие значения, в зависимости от того, кто смотрит на это (или в этом, или помнит это позже, или даже первоначально создает это). Это верно не только для случайного журнала или фотографий открытки, но также и (и что еще более важно для терапевтического процесса) для тех неофициальных снимков, что документ и рассказывает собственные личные жизни клиентов (их семейные фотографии, фотографии, взятые или собранные ими, фотографии, взятые их (или изложенный или спонтанно взятый), и даже автопортреты). Поэтому терапевтически «работая», фотография как проективный стимул может помочь психотерапевтам исследовать собственную не осознанную систему ценностей клиента и сделать более видимым, что основная символическая «карта», которая отражает, как они рассматривают (строит) мир вокруг них, определяет, кто другие люди, и таким образом как они будут реагировать на них (все сделанные в долю секунды времени!). Получающиеся личные отношения и верования фактически тогда формируют свои ожидания других (и также себя!) и отражены в том, как они оценивают значение чего-нибудь, сказал и сделанный им. При использовании в рамках мастер-класса техники «фотопроекции» участникам будет предложено использовать в парной работе ряд вопросов, адресуя их друг другу. Эти вопросы связаны с восприятием тех фотографий, которые участники мастер-класса выберут для себя из большого числа фотоснимков. Вопросы могут касаться как восприятия выбранной фотографии в целом, так и каждой отдельной ее части (человека, объекта, места, и т.д.). Некоторые из предлагаемых вопросов включают: • Какова история этой фотографии? Как она создавалась? • Кто на ней, и о чем она? • Как бы Вы ее назвали, и почему? • Что происходит на фото? Где оно было сделано, и почему? • Каковы первые три слова, которые приходят на ум, когда Вы рассматриваете эту фотографию? • Какие чувства у Вас возникают в ответ на эту фотографию? • Какие воспоминания или мысли вызваны этой фотографией? • Что Вам особенно нравится или не нравится на этой фотографии? Использование некоторых изобразительных техник XX века в арт-терапии Коваленко Илья Знание искусства XX века и связанных с ним техник представляется очень важным для арт-терапевтов. Это, в частности, позволяет им: более глубоко понимать художественный язык как язык, на котором происходит взаимодействие в арт-терапии, лучше понимать творческие процессы клиента; создавать атмосферу принятия и уважение личного пространства и стиля, понимать различные способы художественного самовыражения клиента, уметь видеть художественный ресурс в любом продукте художественной экспрессии или его процессе. открывать возможности социализации пациентов, более полноценного включения их в современную культуру, путём более профессиональной организации выставок, сотрудничества с институциями современного искусства. Знание искусства ХХ века также может являться одним из ресурсов клиента, поскольку: открывает новые способы художественного самовыражения, выхода внутренних импульсов; позволяет чувствовать не только приемлемость, но и культурную значимость, ценность различных форм экспрессии; дает большие возможности для творческого самораскрытия, самовыражения, экспрессивного переживания; является предпосылкой лучшего понимания своих психологических особенностей через познание форм искусства. Таким образом, целый ряд исследователей – культурологов и клиницистов – указали на определенные «созвучия» художественных стилей в искусстве, включая и искусство ХХ века, с психологическими и клиническими особенностями клиентов с разными характерологическими или эндогенными расстройствами. Это позволяет использовать знание художественных стилей в арт-терапии как основу для работу, направленной на повышение общего уровня особнавания клиентом того, как его психологические особенности проявляются в его художественном стиле и художественных предпочтениях. Мы также считаем возможным использование разных форм изобразительного искусства ХХ века в процесс арт-терапии, в том числе, путем предъявления для анализа и обсуждения с клиентами произведений разных художников. Это было реализовано нами путем изготовления колоды стимульных карт (арт-карт). На основе выбора участниками занятий одной или нескольких карт затем строится работа по поиску или имитации ими определенных способов творческого самовыражения, берущих за основу выбранный стимульный материал. Фототерапия как средство коррекции самооценки Морозли Ирина Самосознание и самооценка служат конструктами, которые длительно и интенсивно изучают психологи. Самооценка, как правило, рассматривается в рамках изучения личности, как один из аспектов самосознания, наряду с такими понятиями, как «Яконцепция», «самоотношение», «самопринятие», «чувство собственной ценности», «самоуважение», «само-эффективность», «доверие к себе», «осознание себя», «взгляд на себя», «образ себя», «удовлетворенность собой». Предметом таких исследований чаще всего являются структура и компоненты «образа Я» (в каких понятиях индивид воспринимает и описывает себя, какие свойства своего организма и личности он осознает более, а какие менее отчетливо, как сочетаются друг с другом отдельные компоненты этого образа), затем те психические процессы и операции, при помощи которых индивид осознает, оценивает и концептуализирует себя и свое поведение, и, наконец, психологические функции самосознания (насколько адекватны «образ Я» и частные самооценки и какую роль они играют в саморегуляции поведения личности). Адекватная, высокая самооценка (уважение к себе при трезвой, реалистичной оценке своих возможностей и способностей) является необходимым условием для эффективного и успешного функционирования личности. Несмотря на большое многообразие прикладных исследований, а также подходов к самооценке различных психологических школ, неоправданно мало уделяется внимания вопросу методов коррекции самооценки. Необходимо отметить систематический и неуклонный рост интереса к такому направлению в психотерапии и психокоррекции как арт-терапия. Создание визуальных образов и работа с ними рассматриваются как важное средство межличностной коммуникации и как форма познавательной деятельности клиента, позволяющая ему выразить ранние либо актуальные «здесь – и – сейчас» переживания, которые ему бывает непросто выразить словами. Одним из совсем новых направлений психологической практики, включая арт-терапию, является фототерапия (применение фотографии с целью лечения, психокоррекции и реабилитации). На сегодняшний день фототерапия объединяет в себе те формы работы, которые применяются с целью решения психологических проблем и психическими расстройствами, а также физическими недостатками, и предполагают создание, восприятие и обсуждение фотографических образов. В ходе мастер-класса демонстрируются возможности авторского приема фототерапии, используемого для коррекции самооценки. В основе использования данной методики лежат гипотезы о том, что принятие своего телесного «Я-образа» посредством фототерапии ведет к повышению общего уровня самооценки. Методологическую основу работы составили гуманистический подход в психологии и «Я-концепция» (Р.Бернс), а также основные положения аналитической психологии (К.Г. Юнг). В процессе работы с использованием авторской коррекционной фототерапевтической методики используются: структурированное интервью (анализ самооценки личности), психодиагностические методики (опросники, шкальные техники), фотосесии, методика самостоятельной работы с фотографиями участников исследования, анкетный опрос. Фотосессии применялись для создания набора фотографических изображений, с которыми испытуемые в дальнейшем должны были работать. С каждым испытуемым было проведено четыре индивидуальных фотосессии. Они проводились с промежутком в две недели. Продолжительность каждой фотосессии составляла от 30 до 40 минут. Структура каждой фотосессии содержала в себе анализ прошедшего периода при работе с фотографическими изображениями и обращение к своим внутренним образам и ощущениям самооценки и тела. Количество фотографий в каждой фотосессии было индивидуально и варьировалось от 37 до 198 штук, в зависимости от активности и уровня подвижности испытуемых. Методика самостоятельной работы с фотографиями участников происходила в периоды между фотосессиями и содержала в себе четыре этапа: выбор 7-10 фотографий, по результатам прошедшей фотосессии, на которых испытуемые больше всего себе не нравятся; разотождествление с выбранными фотографиями методом визуализации; фиксация тех характеристик и составляющих, которые не нравятся в выбранном изображении; нахождение и фиксация в выбранном изображении положительных, ресурсных характеристик, сильных сторон. Анкетный опрос проводился с целью выявления уровня удовлетворенности данным методом и эффективностью проделанной работы. В результате проведенной работы по изучению возможной взаимосвязи между коррекцией самооценки и фототерапией был получен положительный ответ на вопрос «Возможно ли коррекция самооценки в сторону повышения путем принятия своего телесного «Я-образа» посредством работы со своими изображениями на фотографиях?». Исходя из теоретического анализ современных подходов к структуре, функции и динамике самооценки и методов фототерапии как средства для коррекции самосознания, а также экспериментального исследования особенностей взаимосвязи повышения самооценки и фототерапии было установлено следующее: самопринятие своего телесного «Я» и своей внешности посредством фототерапии ведет к повышению уровня общей самооценки; самоприятие своего телесного «Я» ведет к снижению уровня влияния другого на отношение к своему телу; эффективность повышения уровня самооценки посредством фототерапии зависит от локуса контроля. Использование фотографии и видеозаписи в перформанс-арт-терапии Морозова Елизавета Перформанс-арт («искусство действия», «театр художника» или «living art» – искусство жизни) – экспериментальный жанр современного визуального искусства, получивший распространение во второй половине ХХ века и по праву считающийся «авангардом авангарда». В перформансе делается попытка преодолеть границы между различными видами искусства, искусством и жизнью, художником и зрителем. Сам автор, его жизнь, поведение и тело становятся произведением искусства, а живой процесс изменения «здесь и сейчас» – результатом перформативного творческого акта. Во многих своих акциях классики этого жанра ставили задачей обретение идентичности, стремление к подлинной коммуникации, что во многом совпадает с задачами терапии. Современная психотерапия также стремится к синтезу отдельных направлений, все чаще выходит в реальность (например, терапевт и клиент в ходе терапии выходят на совместные прогулки) или привносит ее в терапевтический процесс (например, используются реальные предметы). Большой интерес к использованию фото и видео, на наш взгляд, свидетельствует как раз о стирании границ между жизнью, терапией и искусством. Перформанс-арт-терапия – оригинальный авторский формат на стыке психотерапии и искусства, где сочетаются элементы арт-терапии, психодрамы, драматерапии. При этом акцент делается на использовании новых, авангардных форм искусства (перформанс, инсталляция, объект, боди-арт). Это во многом утопический проект (хотя вполне реально действующий уже более пяти лет), который пытается объединить две территории и быть «золотой серединой» между терапией будущего, неотделимой от искусства, и авангардом «с человеческим лицом». Фотография и видеозапись в перформанс-арт-терапии могут использоваться. 1. С целью документации перформанса, которую можно использовать на последующем групповом обсуждении перформанса и в качестве материала для дальнейшего терапии. В этом случае они имеют подсобное значение. В некоторых случаях, когда перформанс по каким-то причинам «не получился», но при этом было потрачено много сил на разработку образа, документация может взять на себя большую нагрузку и превратиться в самодостаточный фотоперформанс, заменить собой процесс и рассматриваться как результат. Часто это имеет не меньший терапевтический эффект, чем «удавшийся» перформанс. 2. Как один из самостоятельных компонентов перформанса, его «участник». При этом фото и видео могут выполнять следующие функции а) замещать и символизировать отсутствующих значимых других (пример: перформансист вешает на стену фотографию значимого человека и в ходе персонального ритуала «рассказывает» ему о событиях свой жизни. б) символизировать определенный период жизни или психологическое качество. 3. Как материал для перформанса (служить стимульным материалом, вызывая определенные психологические процессы или буквальным объектом манипуляции: например, автор может рассматривать и сортировать принесенные фотографии, создавать из них персональный талисман или инсталляцию. 4. Для работы с собой и собственным образом «здесь и сейчас» (автор может создавать фото во время перформанса), а также со своими портретами из прошлого. Это помогает вызвать необходимую регрессию и создать условия для «путешествия во времени» (например, можно прощаться с периодом жизни пряча свой портрет из прошлого). 5. Как материал для создания фото-видеоинсталляции. Иногда это отдельная задача. Если же перформанс требует присутствия членов семьи или действия, невозможного на терапевтической группе (например, лежание в ванной), это будет вынужденная мера. При этом случае перформанс проводится дома перед камерой (или снимающим мобильным телефоном), а потом предъявляется группе в форме фото- или видеоинсталляции, в специально художественно-организованном пространстве, с использованием артефактов (реальных предметов, задействованных в перформансе); Все перечисленные формы использования фото и видео связаны между собой и зависят от концепции и задачи перформанса, заявленных перформансистом (клиентом) и одобренных ведущим. Восприятие искусства и арт-терапия (на примере работы с фотографией и другими формами изобразительного искусства) Мусвик Виктория Одна из важных задач на нынешнем этапе развития арт-терапии – установление полноценного контакта и взаимного обмена между гуманитарными дисциплинами, занимающимися анализом изображений и художественных текстов. Потеря такого контакта на определенном этапе процесса специализации арт-терапии была неизбежной, ее причины во многом объясняются принятой в XIX-XX вв. парадигмой научного знания. Однако в данный момент становится все более очевидным, что необходимо уделить специальное внимание и даже приложить определенные сознательные усилия, чтобы сделать все богатство методик анализа, принятых в смежных отраслях знания, взаимно доступными. Это позволит им взаимно обогатить друг друга методологически, исследовательски и практически. Цель данного мастер-класса – представить арт-терапевтам некоторые базовые методики анализа изображений и текстов, образов «на стыке» словесного и визуального, а также обсудить некоторые базовые вопросы теории искусства и культуры, поданные сквозь призму конкретных практических упражнений. В качестве основной «отправной точки» для анализа взята фотография, но среди примеров также рассматриваются некоторые виды «традиционной образности» (живопись Возрождения), современного искусства (работы художников-гиперреалистов) и т.д. В рамках мастер-класса затронуты следующие «узловые» вопросы анализа изображения в гуманитарном знании. 1. Методики анализа «старого» и «нового» искусства. Основной «конфликт анализа» в гуманитарных науках XX века. 2. Возможные виды анализа: композиционный (формальный), семиотический, дискурсивный, психоанализ (в культурологическом преломлении), «контент-анализ», «photo elicitation» и др. 3. «Послойный» анализ фотографического изображения, синтез методов. 4. Роль текста в фотографии и о фотографии. Текст фотографа, куратора, критика, ученого. 5. Фотография как технология, искусство и инструмент социальной критики. Синтез науки и эстетики. 6. «Пунктум» изображении. и «оптическое бессознательное» в фотографическом 7. «Постмодернистский» анализ фотографии, критическая теория. Трансперсональная голосовая терапия Никитин Владимир Трансперсональный подход в голосовой арт-терапии разработан с целью исследования возможностей и способностей человека по регуляции своего психологического и соматического состояния, коррекции экзистенциальных и социально-личностных проблем посредством практики резонансного голосового звучания. Методологическое основание подхода строится на основе использования и синтеза знаний о природе звука, его воздействии на психику и тело человека из различных областей науки и философии, в частности, физики звука, философской антропологии, феноменологии, философии искусства, общей психологии, нейропсихологии, физиологической психологии, патопсихологии, этнопсихологии, музыкальной психологии, арт -терапии, вокальной педагогики ит.д. Теоретические модели, используемые для профилактической и коррекционной психологической практики, согласуются с принципами целостности человеческого бытия, субъективной достоверности опыта чувствования, трансгрессивной необходимости для осуществления качественного «скачка» в сознании. При формировании принципов работы мы исходили из учета того факта, что современная медицина в качестве средств улучшения метаболизма организма предлагает методы, построенные, в частности, на применении приборов, вызывающих частотные вибрации различных участков тела, например, таких как «метод применения переменного низкочастотного электростатического поля», гальванотермофорез, лимфодренаж, ридупунктура и т.д. Данные подходы по оздоровлению организма, его омоложению разрабатываются на основе экспериментального исследования воздействия физических систем на локальные участки тела, предусматривают решение таких задач как коррекцию процессов кровообращения и лимфообращения, трофики ткани, тонуса мышц и дыхательных путей, целостности кожного покрова и т.д. Постановка голоса в трансперсональном подходе осуществляется в процессе: расширения сенситивных способностей звучащего в процессе полимодального восприятия резонансного обертонального звучания; экспериментального исследования особенностей «сонастройки» с акустическими характеристика ландшафтно-экологической среды; развития рефлексивных способностей по осознанию процесса звукообразования. В трансперсональном подходе сам человек является и субъектом, и объектом своего воздействия. Проведенные нами научно-экспериментальные исследования позволили разработать методологию целостного оздоровления человека, построенную на использовании механизмов воздействия звука на организм. Инструментом целостного включения человека в терапевтический процесс выступает его собственное резонансное голосовое звучание, оформленное в рамках традиции аутентичного звукообразования северных областей России и Белоруссии. Особенностью аутентичного голосового звучания является гармоничная сонастройка звучащего на акустические характеристики среды в соответствии с резонансным отражением звука в пространстве собственной телесности. Усиление резонанса и его контроль по частотному спектру звучания осуществляется благодаря способности человека входить в измененное состояние сознания, обуславливающее возможность тонкой дифференциации качества звука и характера его воздействия на психику и организм. Исходя из голографической гипотезы функционирования мозга, предложенной П. Дж. ван Хирденом и К. Прибрамом, можно допустить, что в процессе резонансного звучания возникает эффект «суперпозиции», при котором звуковые потоки оказывают друг на друга силовое воздействие. В результате интерференции звуковых волн формируется устойчивое резонансное поле, воздействующее на самого звучащего. Таким образом, он становится и субъектом, и объектом собственного звучания. Благодаря тонкому различению характера воздействия на тело звука звучащий интуитивным образом регулирует характер его подачи и, тем самым, изменяет состояние своего организма. Безусловно, эффективность воздействия зависит и от опыта его звучания, и от характера восприятия собственного тела и его функций. Чем сенситивнее личность, чем богаче опыт резонансной сонастройки в различных природно-экологических средах и более выражена способность к одномоментному удержанию внимания на звуке и теле, тем точнее осуществляется дозированное вибрационное воздействие на самого себя. Для усиления «эффекта сонастройки» нами используются народные духовые инструменты, в частности, – дуда, созвучие с которой расширяет ощущение резонансного поля. Опыт звучания с дудой помогает в короткие сроки развить у звучащего способность к тонкой дифференциации собственного спектра звучания, к «внутреннему слушанию» себя. Продуктивность такой работы обеспечивает профилактику и коррекцию ряда соматических и психических проблем, регуляцию психофизического состояния и гомеостаза организма. Возможности использования некоторых жанров японского искусства в интермодальной терапии искусствами Сидорова Варвара Интермодальная терапия искусствами (еxpressive arts therapy) это молодое возникшее в 1970 гг. направление терапии искусствами, которое делает акцент на использование в одной терапевтической сессии или групповой работе различные виды искусств. Этот подход объединяет в себе взгляды феноменологии, герменевтики, современной философии, традиционные древние подходы к исцелению и опыт других культур. Элементы интермодальной терапии искусствами могут применяться в работе со здоровыми людьми в целях личностного роста, в работе с людьми с невротическими расстройствами, а также с психотическими пациентами. Особенности арт-терапевтической работы, обусловленные российской психиатрической традицией и русской культурой предполагают целесообразность обращения к формату краткосрочных арт-терапевтических тематических групп. Тематические занятия, в которых есть четкая структура, как то: разминка, выбор темы и рисование, обсуждение и завершение, снимает тревожность, задает форму для занятий, снижает хаос.Одним из направлений тематических занятий может быть обращение к использованию возможностей художественных достижений других культур. Опыт автора показал возможность и целесообразность использования форм японского искусства при работе с российскими психотическими больными, а также общее применение художественных форм и приемов, рожденных в одной культуре, для терапевтической работы с представителями другой культуры. Был разработан ряд техник с применение японских трехстиший хайку и японского изобразительного жанра хайга, (жанр, который можно определить как иллюстрации к трехстишиям). Яркая образность, символичность и эмоциональность этого вида японской поэзии способна стать удобным контейнером для чувств и эмоций, удачным материалом для проекций. Как в работе с психотическими пациентами, так и со здоровыми людьми интермодальная терапия искусствами активно использует телесное измерение в работе с запросом, подключая к рисунку движение или танец. Важным теоретическим концептом интермодальной терапии искусствами является теория кристаллизации. В теории кристаллизации нашла отражение базовая человеческая потребность к кристаллизации психического материала или, другими словами, потребность в наибольшей ясности и понятности чувств и мыслей. Поэзия, поэтический язык, который является частью многих арт-дисциплин, также как нельзя лучше подходит, чтобы выразить часто противоречащие в обычном прозаическом языке мысли и чувства приходящие к нам во время терапевтической работы. Авторский метод работы, основанный на философии интермодальной терапии искусствами, опыте телесно-ориентированной интермодальной терапии искусствами Дарьи Халприн и Калифорнийского института Тамалпа, а также современных форм японской поэзии хайку позволяет выявить, и кристаллизовать в поэтическую форму психический материал. В первой части занятия участники познакомятся с опытом, целесообразностью и обоснованностью использования двух жанров японского искусства (поэзии хайку и живописи хайга) в работе с пациентами в психиатрическом стационаре. Во второй части занятия участники будут имеют возможность принять участие в исследовании методами интермодальной терапии искусствами с использованием рисунка, аутентичного движения и поэзии в контексте групп личностного роста. Как результата этого само исследования участники создаютт свое собственное хайку, кристаллизующее наиболее важные аспекты понимания себя в данный момент жизни. Также предполагается краткое знакомство с философией и базовыми теоретическими концептами терапии выразительными искусствами. Антропософски-ориентированная художественная терапия Якушева Елена В ходе мастер-класса показывается сущность антропософски-ориентированной художественной терапии методами изобразительной деятельности. Если в академической арт-терапии искусство используется как элемент, подводящий к анализу и позволяющий клиенту раскрыться для этого анализа, то в антропософскиориентированной художественной терапии используются определенные методы и виды изобразительной деятельности, которые в самих себе несут целительное начало. Для одних людей более приемлем психологический, в частности, аналитический подход в терапии, а для других – основанный на «проживании» процесса художественного творчества без последующего обсуждения ее продуктов. К этой группе относятся люди с «изношенной душой», ранимые и неуверенные в себе. Взамен проблематичного анализа мы, используя определенные виды и методы изобразительного искусства, назначаемые индивидуально каждому клиенту в каждом конкретном случае, побуждаем его к внутренней активности, к собственной созидательной деятельности через укрепление «Я» хозяина душевных сил. При этом внимание направляется не на конечный результат, а на процесс, сопровождаемый определенными душевными переживаниями. Это содействует исцелению. Последнее время стало модным причислять занятия любой художественной деятельностью к художественной терапии. Но так ли это? Маргарита Хаушка, основоположница метода антропософски-ориентированной художественной терапии в своей книге «О художественной терапии. Тетрадь I» пишет: «Сегодня искусство не всегда исцеляет; напротив, …оно… может производить болезнетворное воздействие. Так несколько лет тому назад в газете был описан случай одного художника из Парижа, который смог излечиться от своих сердечных недугов лишь тогда, когда изменил свою манеру рисования, и всякий раз страдал от рецидивов, когда он пытался вернуться к своей старой привычке». Терапевтическое искусство и искусство имеют большое различие не только в применяемых техниках. Ита Вегман, врач, принимавшая активное участие в становлении метода антропософски-ориентированной художественной терапии, называет терапевтическое искусство «пожертвованным искусством», так как терапевт жертвует техникой, манерой письма, дающими возможность самовыражения, направленного на создание произведения искусства, во имя человека, нуждающегося в исцелении, во имя процесса, который приведет последнего к исцелению. Терапия искусством имеет три основных направления: профилактика заболеваний, непосредственная помощь в преодолении недугов и, наконец, немаловажная помощь безнадежно больным людям достойно, без панического страха перейти в назначенный свыше час порог духовного мира. Если обратить внимание на внутреннюю организацию человека, можно обнаружить действие двух полярных сил. С одной стороны, это силы построения, действие которых преобладает в детском возрасте, в период интенсивного роста; они действуют освобождающе снизу вверх. С другой стороны, это силы разрушения, преимущественное действие которых сверху вниз можно наблюдать в зрелом возрасте человека. Если рассматривать здоровье в этом аспекте, то можно сказать, что здоровье – это неустойчивое равновесие сил построения и сил разрушения в соответствии с возрастом человека. С физиологической точки зрения этот баланс помогает сохранить деятельность ритмической системы, серединной области между полярными друг другу нервно-чувственной и системой обмена веществ. Она как канатоходец, который постоянно балансирует на канате, чтобы не свалиться ни в одну, ни в другую сторону. Ритмическая система в организме человека представлена системой дыхания, системой кровообращения и деятельностью сердца. Мы все наблюдали, как изменение наших душевных переживаний влияет на изменение частоты дыхания, сердечных ритмов, кровоснабжение. От сильного волнения мы краснеем, учащается дыхание, сердце рвется из груди. В испуге мы бледнеем, холодеют кончики пальцев, дыхание задерживается, сердце уходит в пятки. Из середины всегда можно работать в обоих направлениях. Одной лишь техникой рисования или применяя определенный вид изобразительного искусства можно стянуть или освободить, расслабить или напрячь, можно работать в направлении оформляющих нервных процессов и освобождающих процессов обмена веществ. Если человеку необходимо стать более сдержанным, собранным, укрепить душу и «Я» в его душе, то в работе с ним мы обратимся к формообразующим силам. Такую возможность дают пластицирование, свето-теневое рисование, линейный рисунок, предметное рисование. В противоположном случае обращаются к расслабляющим силам в технике рисования мокрым-по-мокрому или в размывании контуров при копировании полотен великих художников, например Франции Марка, для снятия спазмов и излишнего напряжения. Так же как различные техники и виды изобразительного искусства, разные цвета вызывают различные душевные переживания и, соответственно, побуждают разные процессы в организме человека. Так красный цвет возбуждает кровь, волевую сферу. В синем цвете снимаются воспаления, душой мы обращаемся в область головы, где в спокойных картинах представлений создаем полюс, противоположный волевой сфере и т.д. В терапии искусством речь никогда не идет о том, чтобы просто порисовать. Художественная терапия это постепенная гармонизация внутренней организации человека через собственную активную душевную деятельность, направляемую терапевтом в сторону исцеления исходя из принципов восстановления душевного равновесия через цвет, технику или определенный вид изобразительного искусства. Здесь все происходит благодаря художественному, при этом ничто личностное не затрагивается, как это имеет место в психоанализе. Нам не важно, умело выполнена работа или нет. Важно, что чувствует человек во время художественной деятельности, какие новые переживания, доселе ему неведомые или по какой-то причине забытые, вспыхивают в нем, какие жизненные процессы благодаря этому в нем побуждаются. И если при этом человек испытывает удовлетворение и радость от проделанной работы, то это уже ключ к успеху. СВЕДЕНИЯ О ДОКЛАДЧИКАХ И ВЕДУЩИХ МАСТЕР-КЛАССОВ Актеры «Театра зрительских историй Playback» (Белокурова Марина, Михайлова Ирина, Соколова Надежда, Кучинский Михаил и другие актеры) – прошли обучение по международной обучающей программе и сертифицированы школой “Center for Playback Theatre” (Нью Йорк). являются практикующими психологами с опытом работы в областях психодрамы, гештальт-терапии, мифодрамы. «Театр зрительских историй Playback» входит в состав Международного сообщества Плейбек театров (IPTN - International Playback Theatre Network). Барыбина Анна – психолог-консультант, член РОО «Арт–терапевтическая ассоциация», автор книг и программ в области арт-терапии, прошла обучение по авторской программе «Арт-терапия: многообразие подходов» (Институт «Иматон», Копытин А.И., 2006 г.), Белых Оксана – член Московского объединения художников «Международный художествнный фонд», РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», Международной ассоциации по терапии выразительными искусствами, проходит 2-годичную профессиональную переподготовку по арт-терапии (при Академии постдипломного педагогического образования в Санкт-Петербурге), преподаватель кафедры художественных дисциплин Московского художественно-промышленного института (стаж преподавания более 20 лет). Богданова Татьяна – психолог, врач-стоматолог детский, имеет высшую врачебную категорию по детской стоматологии, стаж работы в детской стоматологии 24 года. Получила высшее образование по психологии на базе Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования (2004 – 2006 гг.). Закончила школу свободной живописи при Санкт-Петербургском вальдорфском педагогическом Центре. Занимается профилактикой и коррекцией стоматофобий у детей дошкольного возраста методами арт-терапии, член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация». Будза Алексей – канд. физ.-мат. наук, ведущий специалист ФТИ им. А.Ф. Иоффе РАН (Санкт-Петербург), член Арт-терапевтической ассоциации и Балтийской педагогической академии наук, автор методики медитативной графической гармонизации личности, нескольких книг, посвященных глубинной психологии, эзотерике, духовным и психофизическим практикам на основе медитации и творческой деятельности с использование рисунка и фотографии. Участник исследовательских экспедиций по изучению эзотерических традиций (Алтай, Кавказ, Карпаты, Египет, Индия). Бурно Марк – доктор медицинских наук, профессор кафедры психотерапии, медицинской психологии и сексологии Российской медицинской академии последипломного образования (Москва), автор оригинального отечественного психотерапевтического метода – Терапия творческим самовыражением (ТТС), многочисленных публикаций, блестящий клиницист, один из создателей современной клинической психотерапии, вице-президент Всероссийской профессиональной психотерапевтической лиги. Вайзер Джуди – сертифицированный арт-терапевт (получила арт-терапевтическое образование и работала в США), психолог, психотерапевт, одна из основоположниц фототерапии, директор Центра фототерапии (PhotoTherapy Centre), в г. Ванкувер (Канада), автор многочисленных публикаций по теме фототерапии, в частности, такой книги, как «Техники фототерапии: изучение тайн личных снимков и семейных альбомов», член редакционных советов «Журнала Канадской арт-терапевтической ассоциации» и «Журнала гуманитарной медицины», член Американской академии семейной психотерапии, консультант программы обучения «Техники психотерапии и консультирования для арт-терапевтов» Американской арт-терапевтической ассоциации. Васина Елена – канд. псих. наук, член РОО «Арт–терапевтическая ассоциация», преподаватель психологии творчества театральной студии «Авиловцы» (г. Москва), ведущая программы «Введение в теорию и практику арт-терапии» Центра дополнительного профессионального образования Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, автор книг и программ в области арт-терапии,. прошла обучение по авторской программе «Арт-терапия: многообразие подходов» (Институт «Иматон», Копытин А.И., 2006 г.). Володина-Панченко Наталия – художник-график, член НСХ (Национального союза художников) Украины. Заслуженный работник культуры Украины, педагог, преподаватель композиции и основ компьютерной графики Киевской детской академии искусств, зам. директора компьютерного центра КДАМ. Автор учебноразвивающих инновационных программ. Педагогический стаж - свыше 30 лет. Прошла обучение по авторской программе «Арт-терапия: многообразие подходов» (Институт «Иматон», Копытин А.И., 2005 г.). Имеет многочисленные публикации, ее методики используются в школах искусств и художественных школах Украины, Белоруссии и России. Программы были апробированы в 1995 г. в психокоррекционной работе с детьми (задержка психического развития, аутизм, послестрессовые депрессивные состояния, эпилепсия) в НИИ психиатрии г. Киева, член РОО «Арт–терапевтическая ассоциация» Завгородняя Елена – психолог, канд. псих. наук, старший научный сотрудник Института психологии им. Г.С. Костюка Национальной Академии педагогических наук Украины (НАПН). Автор более 100 публикаций по психологии личности, художественной одаренности, гендера, в том числе таких, как «Личностные ценности и методы их исследования», «Психология художественно одаренной личности: гендерный аспект», «Психологическое здоровье человека: теоретические и прикладные аспекты». Коваленко Илья – дизайнер, художник-рекламист, директор креативного агентства (Москва), прошел профессиональную переподготовку по психологии со специализацией по арт-терапии (при санкт-петербургском Институте практической психологии «Иматон» в 2009-2010 гг., член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», Кожохина Светлана – художница, работает в ГОУ Ярославской области Центре детей и юношества, а также в Областной детской клинической больнице (эндокринологическое отделение) и Ярославском художественном музее, проводя оригинальные программы художественно-творческого развития и оздоровления на основе применения инновационных форм художественного образования и арттерапии. Прошла профессиональную переподготовку по психологии со специализацией по арт-терапии (при Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования), член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», автор нескольких публикаций, посвященных применению методов арт-терапии Копытин Александр – психиатр, психотерапевт, доктор мед. наук, доцент каф. психологии Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования и кафедры психотерапии Санкт-Петербургской государственной медицинской академии им. И.И. Мечникова, основатель и председатель РОО «Арттерапевтическая ассоциация», создатель системы арт-терапевтического образования в Российской Федерации, автор оригинального метода – системной арттерапии (САТ), имеет более 60 научных трудов (включая восемь монографий) по арттерапии. Корт Беверли – художница, поэтесса, зарегистрированный арт-терапевт (Великобритания), член Британской ассоциации арт-терапевтов, более 20 лет работала арт-терапевтом в медицинских и образовательных учреждениях. В настоящее время занимается частной практикой и проводит обучающие семинары, супервизии и тренинги на базе известного центра духовного и экологического развития Финдхорн-Фонд в Шотландии, вместе с Александром Копытиным является соавтором книги «Исцеляющие путешествия: техники аналитической арт-терапии» (Санкт-Петербург: Речь, 2007). Лебедев Алексей – врач-психиатр, психотерапевт отделения психотерапии Госпиталя ветеранов войн (Волгоград), прошел профессиональную переподготовку по арт-терапии (при Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования), член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», автор нескольких публикаций, посвященных применению методов арт-терапии и фототерапии. Мартинсоне Кристина – доктор психологии, проф. каф. психологии рижской Государственной медицинской академии им. Страдиня, руководитель магистерской программы по арт-терапии, президент Латвийской арт-терапевтической ассоциации. Морозли Ирина – получила психологическое образование на базе московского Института современных психологических технологий «Парацельс», в настоящее время получает при данном институте арт-терапевтическое образование, член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», автор оригинальных коррекционно-развивающих методик на основе применения фотографии. Морозова Елизавета – канд. псих. наук, доцент факультета психологического консультирования МГППУ и Института аналитической психологии и психоанализа. Преподает авторский курс «Использование перформанса и инсталляции в арттерапии» в рамках программы постдипломного образования «Терапия выразительными искусствами», сертифицированный психодраматист, прошла обучение по авторской программе «Арт-терапия: многообразие подходов» (Институт «Иматон», Копытин А.И., 1997-98), член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация» с 1997 года. Известный художник–перформансист, участник более ста выставок современного искусства в России и за границей, в том числе - главной и наиболее престижной международной выставки современного искусства – Венецианской биеннале (2005). Автор статей по психологии современного искусства, арт-терапии и искусству, колумнист Интернет-издания www.openspace.ru (рубрика «Перформанс в нашей жизни»). Мусвик Виктория – фотографический критик, преподаватель и журналист. Окончила МГУ, стажировалась в Лондонском и Хельсинском университетах, Фолджеровской Шекспировской библиотеке (Вашингтон). Читает курсы «Исследования визуальности», «Аспекты креативности, теории и практики творческого процесса» в МГУ, ЕГУ (Вильнюс), преподает теорию/историю фотографии в фотографических школах и академиях. Ее рецензии и культурная аналитика публиковались в газетах, политических и глянцевых журналах, в профессиональных изданиях о фотографии. Ведет исследовательскую работу в области теории фотографии и искусства (в том числе на стыке с арт-терапией и юнгианским анализом), а также ренессансной эмблематики и иконографии. Назарова Наталья – канд. псих. наук, психолог, ведущая арт-терапевтический занятий на базе реабилитационных отделений психоневрологического диспансера Красногвардейского района и психиатрической больницы №3 Санкт-Петербурга, член совета РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», преподает арт-терапию на базе Санкт-Петербургского государственного университета культуры. Науменко Надежда – психолог, получила дополнительное образование в области юнгианского анализа, психодрамы; прошла профессиональную переподготовку по психологии со специализацией по арт-терапии (при Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования), член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», автор оригинальных коррекционно-развивающих программ на основе применения арт-терапии. Психолог высшей квалификационной категории Центра диагностики и коррекции «Детство», г. Краснодар. Никитин Владимир – доктор философских наук, кандидат психологических наук, профессор, заведующий кафедрой философской антропологии и арт-терапии Института психологии и педагогики г. Москва, режиссер интерактивного психологического театра "Постдвижение" (основан 2000 г.), автор семи научных монографий по телесно-ориентированной, арт- и трансперсональной психотерапии. Радькова Светлана – канд. псих. наук, доцент кафедры педагогической психологии Института повышения квалификации и переподготовки кадров образования (г. Минск), член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», автор нескольких публикаций, посвященных применению методов арт-терапии с участниками образовательно-воспитательного процесса. Прошла обучение по авторской программе «Арт-терапия: многообразие подходов». Сидорова Варвара – канд. псих. наук, доцент кафедры индивидуальной и групповой психотерапии факультета психологического консультирования МГППУ, руководитель программы повышения квалификации "Терапия выразительными искусствами" при МГППУ, ведущая авторских тренингов по арт-терапии и терапии искусствами, член Международной ассоциации по терапии выразительными искусствами (International Expressive Arts Therapy Association), зарегистрированный терапевт выразительными искусствами. Старовойтова Елена – художник по театральным костюмам (Театральная академия, Санкт-Петербург) психолог (Санкт-Петербургский государственный педагогический университет им. Герцена), соискатель СПбГУ по культурологи, автор оригинальных методик художественно-творческого развития и оздоровления на основе применения инновационных форм художественного образования, этнического искусства и арттерапии. Шаповалова Екатерина – педагог-психолог службы семейных форм устройства воспитанников ГОУ школы-интерната №5 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей им. Ю.В. Никулина г. Москвы, член РОО «Арт-терапевтическая ассоциация», проходит 2-годичную профессиональную переподготовку по арттерапии (при Академии постдипломного педагогического образования в СанктПетербурге). Якушева Елена – архитектор, в 1996-2004 гг. прошла обучение на курсе терапии изобразительным искусством, организованным в Москве Школой художественной терапии и ритмического массажа им. Маргариты Хаушки (Германия, Бад-Боль). Руководитель программы «Соучастие в судьбе» Свердловского отделения Российского детского фонда, занимается с детьми и подростками группы риска художественной терапии как волонтер. Имеет частную практику, ежегодно повышает квалификацию на рабочих днях по художественной терапии, организуемых Медицинской секцией Гетеанума (Дорнах, Швейцария).
