Муха, муха... Одноактная пьеса

Муха, муха... Одноактная пьеса
Явление 1. На сцене Режиссёр с блокнотом и карандашём. Периодически
вытирает платком лоб и погрызывает карандаш. Не чужд поэзии. Усталый
человек.
Режиссёр. Давай начинать с самого начала. (Достаёт из кармана фляжку,
делает два-три глотка, возвращает в карман.) А что, собственно, есть
начало? Любое начало - начало конца. Стоп! Хорошая строчка: любое начало начало конца. Рифма на начало конца? Подлеца? Лица? В поте лица? Оп-цаца? Мы трудимся, трудимся в поте лица, не зная, что это - начало
конца? Бред. И потом, потеряно любое начало. Тогда - как? О! Любое мочало
сойдёт для венца: любое начало - начало конца. Именно через двоеточие: то,
что до двоеточия, является следствием того, что
после. Правильно. Диалектика. Это ещё не Пушкин, конечно, но не хуже
Гегеля в переводе. Потому что - что? Венец - это вовсе не конец, а, напротив,
начало. То есть, это в каком-то смысле конец. Конец знакомствам,
ухаживаниям, ночным серенадам - то есть, конец всему хорошему. И
одновременно венец есть начало. Начало совместного существования. Коэкзистенс. Жили себе каждый сам по себе - и вдруг нате вам: конец. То есть,
начало. Именно так: сразу и конец и начало. И так всегда и во всём. Это,
пожалуй, уже скорее Гегель. Неплохо. Последний вопрос: причём тут
мочало? А хрен его знает. Мочало - это нечто растрёпанное и
недолговечное. Правильно. А разве брак в наше время долговечен? По
статистике? Увяло первое влечение... И вот уж колокол звонит. По ком звонит
колокол?.. (Задумывается.) Любви спокойное течение меня нисколько не
манит. Жестокий романс. Что-то похожее где-то было... А, вот! Невы
державное теченье, береговой её гранит. Определённо скажут, влияние
классики. Пусть. Это не плохо. В моём размере придётся подтянуть на один
слог. Невы державное течение, береговой её гранит. Дальше - что? Там
Медный Всадник съел печение, теперь его в Неву тошнит. Течение печение... Лечение - мучение... Попытка отравить Медного Всадника. Увяло
первое влечение… Теперь уж точно - увяло. Но не тут-то было! Всадник
выскочит на лёд и печение сблюёт. Частушка? Вот сблюёт печеньице - и карма
переменится. Это - что, припев получился - или частушка отдельно? Стоп! А
куда начало конца девать? Разбить на три самостоятельные по ритмике
части? Части - чего? Классический хор, потом народный хор, потом
подтанцовка афро-американская и соло на трапеции. Соло мужское: это же изза мужчины всё потекло течением этим. C него, который статистику портит, всё
началось. Красиво... (Достаёт из кармана фляжку, делает два-три глотка,
возвращает в карман.) А правда - с чего это я всё начал? Помню: начал с
начала. С начала работы над спектаклем. Либретто есть. Уж какое есть - такое
есть... Название есть. Общая идея? Это потом. Хотя тут всё просто: добро
побеждает. А сейчас - действующие лица и исполнители. (Открывает
блокнот.) Во-первых - муха. (Берёт карандаш.) Муха - одна штука. (Помечает
в блокноте.) Кто там дальше? Тараканы прибегали, все стаканы
выпивали. Тараканы. Два, как минимум. У автора они во множественном
числе. Два таракана. Из разных кулис. (Помечает в блокноте.) А букашки - по
три чашки. Две букашки... По три чашки... (Достаёт из кармана фляжку, делает
два-три глотка, возвращает в карман.) С балычком и чесночком. Шесть чашек,
как минимум. Это один сервиз. (Помечает в блокноте.) И того - пять
актёров. Читаем дальше. Блошки-сапожки. Две блошки. (Помечает в
блокноте.) Плюс бабушка пчела. Плюс бочка мёда. Итого пока что
восемь. (Помечает в блокноте.) Бочка мёда - ложка дёгтя... Точно: ложка
дёгтя! (Помечает в блокноте.) Гениальный ход! По действию всё ещё вроде
идёт хорошо, но уже маячит, как намёк, ложка дёгтя. Ружьё на
сцене. Замечательно. Высокохудожественно. Старик Державин нас
заметит... Одна бочка и одна ложка. Кто там ещё? (Сверяется с
блокнотом.) Бабочка. Одна штука. У автора - красавица. Где взять красавицу
на роль без слов? Может, вместо бабочки взять бабушку? Подштукатурить - и
пусть молчит выразительно. Пьёт чай из самовара, а от варенья решительно
отказывается. Ибо сказано: после первой не закусываю, и нечего пожилой
женщине диабет этот в рот пихать. Хорошо. Намёк на конфликт. Или вам не
нравится наше угощение? Не конфлит ещё, а как бы предвкушение
конфликта. Но бабушка пчела у нас уже была. Это не стих ли: но бабушка
пчела у нас уже была? (Задумывается.) Придётся штукатурить кого-то
ещё. Дальше? (Сверяется с блокнотом.) О, вот он, отрицательный герой:
старичок-паучок, одна штука. Сколько всего народу насчитали пока
что? (Пересчитывает по блокноту.) Десять. Здорово, на целую синагогу
набрали. Нужно назначить кого-нибудь десятником. Бабочку-бабушку? Пусть
молча председательствует, отпихиваясь от варенья. (Вынимает, из кармана
фляжку, делает пару глотков, убирает в карман.) Та-ак, похоже начинается
масовка... Но жуки-червяки испугалися, по углам, по щелям
разбежалися. Снова множественное число. Значит, два жука и два червяка итого четыре штуки. Или две - если это помеси, дети любви жука и
червяка. Хе! Сколько пока что? Четырнадцать. Дальше: тараканы под диваны,
а козявочки под лавочки. Тараканы уже посчитаны. Диванов - две
штуки. (Помечает в блокноте.) Теперь - две козявочки. И две лавочки. Не
стулья - лавочки. Где их взять? (Помечает в блокноте.) Где взять две
лавочки? Отвинтить в парке за углом? И как это всё разместить в сценическом,
так сказать, пространстве: два дивана, две лавочки, один самовар... Ничего не
забыл? Так, не отвлекаться! Четырнадцать плюс две козявочки. Это
шестнадцать. А букашки под кровать - не желают воевать! Накопительный
итог: восемнадцать. Две букашки, одно на всех нежелание
воевать. Толстовщина. Непротивление злу насилием. Хотят ли русские
войны? Спросите вы у старшины. И вам ответит старшина: "Кому война - и
мать-родна."... Гитлер тоже вначале уестествил только лишь
Судеты. Чемберлен возвращается из Мюнхена с воплем "я привёз мир". Сцена
массового чемберленства. Общий Мюнхен. Жуки, червяки, тараканы,
козявочки, букашки. Всякой твари - по паре. Десять человек хореографически
быстро мечутся по сцене. Бысто, но не суетно: без жертв, без травм. Нужно
будет с каждым отработать индивидуальный маршрут отступления. Под диван
или под лавку. Где взять лавки?.. Плюс паук и муха в углу. Значит, всего на
сцене двенадцать человек. Плюс лавочки из парка и диваныкровати. Давка. Ходынка.... Паук с мухой должны успеть отвалить в уголок до
начала паники. Эти, которые под лавками - им там сидеть до финальной
сцены. Может, для удобства коврики какие мягкие подстелить? (Помечает в
блокноте.) Коврики. Дальше - кто у нас? (Сверяется с блокнотом.) О,
кузнечик! Одна штука. Плюс кусток и мосток - по одной штуке. Принести
фикус в кадке. Или настоящий куст в том же парке выкопать? (Помечает в
блокноте.) Что делать с мостом? Возвести? Из детского конструктора? Десять
человек, прежде чем прятаться под лавки и диваны - то есть, непосредственно
до начала хореографического Мюнхена - по-быстрому собирают мост. Потом
паника. Потом появляется кузнечик - и сразу - скок-скок под
мосток. (Помечает в блокноте.) Не забыть убедиться, что исполнитель на
скоке-скоке коньков не отбросит... (Достаёт из кармана фляжку, делает два-три
глотка, возвращает в карман.) Ещё раз - сценическое пространство: два дивана,
две лавочки, один самовар, один мост, один фикус... Лично проверить
крепления моста и вообще технику безопасности. Точка. Дальше? (Сверяется
с блокнотом.) Вроде - всё? Остаётся один-единственный маленький
комарик. Подчеркнуть слово "маленький". Плюс маленький фонарик. Плюс
сабля. Тоже небольшая, наверно… (Помечает в блокноте.) Не забыть, когда
дойдёт до распределения ролей: маленький. (Долго читает в
блокноте. Мрачнеет.) Господи помилуй... (Достаёт из кармана фляжку, делает
два-три глотка, возвращает в карман.) Там же ещё чёрт-те сколько народу
получается! Букашки. Две. Эти уже записаны. Которые по три
чашки. (Сверяется с блокнотом.) Козявки. Две. Которые из-под лавки. Но так
букашки-то тоже из-под лавки. Или из-под кровати? (Сверяется с
блокнотом.) Значит, ещё и кровать... Чуть не забыл... (Задумывается.) Значит,
в сцене паники не десять человек танцуют, а ещё две букашки. С чашками. По
три чашки на букашку. Букашки - жонглёры. Сначала танец-паника. Потом,
пока все собирают мост, две букашки жонглируют шестью
чашками. Пригласить двух профессиональных жонглёров женского
пола. Напомнить, чтобы успели заранее допить чай из чашек этих. (Помечает в
блокноте.) Дальше... Сценаапофеоз. Светляки. Два. Сороконожки. Две. Дважды сорок - это сколько ног
будет? Минус восемь своих - если на четвереньки стать. Изготовить и пришить
семьдесят две ноги. (Помечает в блокноте.) Музыканты прибежали, в барабаны
застучали. Два музыканта. Два барабана. Две барабанные палочки. А лучше
четыре. Слава богу, других инструментов музыкантам не требуется, а барабаны
где-нибудь найдём. (Помечает в блокноте.) Дальше... Пляшет муха с
комаром. (Сверяется с блокнотом.) Оба были. Клоп в сапогах. (Сверяется с
блокнотом.) Клопа ещё не было. (Помечает в блокноте.). Один клоп. Два
сапога. Нет, правильнее: одна пара. Именно пара сапог. А не два правых
разных размеров. (Помечает в блокноте.) Сколько же всего народу
получается? Много... В конце подсчитаем. Недолго осталось. (Сверяется с
блокнотом.) Жуки были. Бабочки были. Червяки и мотыльки. Этих не
было. (Помечает в блокноте.) По две штуки каждых. А как отличить бабочку
от мотылька? Бабочки в белом, мотыльки в чёрном. (Помечает в
блокноте.) Дальше? Муравей. В лаптях. С муравьихою попрыгивает и
букашечкам подмигивает. Букашечки были уже. Муравей, значит, муравьиха,
лапти... (Помечает в блокноте.) Интересно, а лапти бывают левая и
правая? Или просто покупаешь на размер больше - и без разницы? Танцуй себе
- не вывались! Значит, не забыть про сапоги и лапти. (Помечает в блокноте.) А
муравьиха - в чём? Тоже в лаптях? У автора про это не говорится. (Сверяется с
блокнотом.) Или - в чём придёт - в том и попрыгивать будет? (Сверяется с
блокнотом.) Уф-ф-ф... Кажется, всё... (Достаёт из кармана фляжку, делает дватри глотка, возвращает в карман. Медленно, сбиваясь и бормоча, считает по
блокноту.) Находим денежку. Покупаем самовар. Потом сцена
чаепития... Потом сцена паники с жонглёрами... Восемнадцать человек. Плюс
кузнечик. Плюс комарик. Двадцать человек. Мама дорогая... (Достаёт из
кармана фляжку, делает два-три глотка, возвращает в карман.) Может, тут и
закончить? Итак уже двадцать человек набилось. А после этого ещё... (Сверяется с блокнотом.) Козявки - две. Светляки - два. Сороконожки две. Двадцать плюс два плюс два плюс два... Да, и семьдеят два
рукава... Двадцать шесть. Два музыканта. Один клоп. (Сверяется с
блокнотом.) Двадцать девять. Два червяка. Два мотылька. Один
муравей. Одна муравьиха. То есть, пара. Как пара сапог или пара
лаптей. (Сверяется с блокнотом.) Итого... Двадцать девять плюс шесть тридцать пять. Тридцать пять действующих лиц... (Достаёт из кармана фляжку,
делает два-три глотка, возвращает в карман.) До сцены карнавала - двадцать
человек. Тоже нехило... Может, ею и закончить? Подлетает к пауку, саблю
вынимает и ему на всем скаку голову срубает! Муху за руку берет и к окошечку
ведет. Вот прямо на этом месте всё и закончить? Все под диванами сидят, под
лавками, под мостами. Паук обезглавлен. Над авансценой опускается окно. За
окном - зрительный зал. Эти двое смотрят в окно - на зрителя. Простирают
руки. Немая сцена. Занавес... Подумать насчёт отрубания головы. Саблей без
должной тренировки может с одного раза не получиться. Нужна
гильотина... (Помечает в блокноте. Достаёт из кармана фляжку, делает два-три
глотка, возвращает в карман.) Как-то неправильно будет не пофестивалить
после всех ужасов. Но это - лишних пятнадцать человек плюс семьдесят две
ноги сшить. Вообще за подобные излишества авторов штрафовать надо! Что
это за масовки, за народные гуляния такие! Даже в каком-нибудь большом
академическом - всю труппу под ружьё поставишь, включая билетёрш,
гардеробщиц и бухгалтерию - найдёшь ли тридцать пять человек, способных
поплясывать, попрыгивать и прятаться под мебелью? Тяжела ты, шапка
режиссёра.
***
Явление 2. На сцену выходит женщина с сумкой. За ней мужчина тащит
этажерку.
Женщина (Режиссёру). Здравствуйте.
Режиссёр (Женщине). Здравствуйте... (Достаёт из кармана фляжку, делает дватри глотка, возвращает в карман. Молча наблюдает за процессией.)
Женщина (Мужчине). Ставь сюда. (Указывает место. Мужчина опускает
этажерку.)
Спасибо. Свободен. (Мужчина уходит. Женщина вынимает из сумки и
расставляет на этажерке белых слоников и вазочку, сверху прикрывает вуалью.)
Режиссёр. Что это? Зачем?
Женщина. Ну мы же классику ставим…
Занавес.