Иван Хрисанфович Колодеев и православное

И. А. Карпова,
заведующая читальными залами Борисовской центральной районной
библиотеки им. И.Х. Колодеева
Иван Хрисанфович Колодеев и православное
церковно-строительное дело в посаде Ново-Борисов
В ряде документов, хранящихся в Национальном историческом архиве
Республики Беларусь, страницы которых касаются, как принято
формулировать сегодня, анкетных данных И. Х. Колодеева, есть короткая
запись: вероисповедание – православное. Задача настоящего сообщения сделать первоначальный абрис этой очень личной ипостаси Ивана
Хрисанфовича. Данная работа ограничена временными рамками – зрелый
период жизни Колодеева. На этом жизненном этапе человеку уже
свойственна устойчивость мировоззрения, и оно, в значительной степени,
является регулятором проявления его личностных качеств, когда уже
сформировалась способность видеть, оценивать и адекватно реагировать на
причинно-следственные связи жизни человека и общества.
19 января 1885 г. коллежский асессор Александр Федорович Прашбыток
- поверенный дворян Бергель, Свидо, Позняков и Сосновской - продал «не
движимое имение, состоящее из части поиезуитского имения «Гливен»
участок Упиревичи с фольварком Юшкевичи расположенное в Борисовском
уезде, Минской губернии» [1] помещику Ивану Хрисанфовичу Колодееву,
жительствовавшему в имении Красное того же уезда. Ввод во владение
имением состоялся 17 февраля 1885 г. [2]. С этого времени началось
поступательное, качественно новое развитие имения. Имя же его нового
владельца вошло в историю формирования новой административнотерриториальной единицы Борисовского уезда того времени - посада НовоБорисов. Обстоятельствами его возникновения на землях Колодеева и,
отчасти, Великих Князей Петра Николаевича и Николая Николаевича
Романовых послужило развитие Московско-Брестской железной дороги,
расширение торговли и промышленности [3]. Колодеев же - устроитель
посада не только с точки зрения экономического развития, но и с позиции
обустройства духовно-нравственных устоев жизни посадского населения.
Духовная жизнь православного населения Упиревичей была, надо
полагать, связана в основном со Свято-Троицкой Упиревичской церковью,
которая существовала в имении с 1739 г. Ко времени Колодеева церковь
пришла в полный упадок. Вероятных причин могло быть как минимум две.
Первая – приход был невелик и беден, а благополучие любой церкви во все
1
времена напрямую зависит, прежде всего, от экономического состояния
прихода. Иллюстрацией к этому может служить дело «По отношению
мирового посредника 1-го участка Борисовского уезда о взыскании хлебной
недоимки со священников Упиревичской и Жодинской церквей для
пополнения хлебных запасных магазинов Гливинской волости». Из дела
видно, что священник Упиревичской церкви «отец Илья Кульчицкий
отзывается от возвращения занятого им и подведомственным ему дьячком…
хлеба, требуя удовлетворения за невыгодное помещение еще никем не
признанное» [4]. Хлеб был занят в 1865 г., дело заведено в 1868 и тянулось
целый год.
Вторая причина, предположительно, в том, что прежние владельцы
имения были римско-католического вероисповедания, и, как следствие,
православная церковь могла не быть объектом их заботы и материальной
помощи. Это тем более вероятно, что в НИАБ есть дело под весьма
говорящим названием «О притязаниях помещиков Свидов на земельные
угодья Упиревичской церкви», которое было в производстве с 14 января
1875 по июнь 1879 г. [5]. Справедливости ради надо отметить, что
притязания были обоюдные. В Минской Духовной Консистории в 1871 и
1874 годах обсуждались жалобы того же о. Кульчицкого на то, что
«помещик им. Гливино Виктор Свида неизвестно на каком основании, с 1870
года начал якобы вторгаться во владение церковным землям и лесам» [6]; а
«в 1875 году …прошение опекуна малолетних Свидов помещика Стефана
Богдашевскаго о том, что священник Кульчицкий не имея никаких данных,
самовольно присваивает лес принадлежащих к имению Залесью, тех же
Свидов…» [7]. По этому прошению последовало предписание Борисовскому
Благочинному «произвесть на месте дознания и таковое с объяснением
священника Кульчицкого представить в Консисторию» [8]. Имеющиеся в
деле документы, к сожалению, не дают четкого представления об его исходе.
В 1892 г. Колодеев в компании с помещиками Борисовского уезда Ф. В.
Свидо и Л. Г. Слотвинским приступил к осуществлению масштабного
проекта – возведению казарменного комплекса для 162-го Ахалцыхского
пехотного полка. При закладке манежа при «казармах в присутствии
Главнокомандующего
Виленского
Военного
округа
Его
Высокопревосходительства Николая Стефановича Ганецкого, освящено
место в манеже для церкви» [9]. Позднее, в августе 1893 г., ордером
Протопросвитера военного и морского духовенства получено разрешение на
то, что по устройству церкви – иконостас, святые иконы и другие священные
предметы – освятить вновь устроенный полковой храм. На письме полкового
священника Иоанна Зефирова от 31 января 1894 г. в Минскую Духовную
2
Консисторию на имя Епископа Минского и Туровского Симеона о прошении
освящения полкового храма «во имя Святого Архистратига Михаила в 10-й
день сего февраля» [10] есть резолюция епископа: «…Чтобы по
освидетельствовании, все ли потребное к оному освящению Храма и
престола преуготовлено, освятить сей Храм полным освящением по
чиноположению церковному…» [11]. Весной 1895 г. Ахалцыхский полк был
передислоцирован к новому месту службы и полковой храм также покинул
Колодеевские казармы. В мае того же года строители казарм подписали
контракт к сдаче их в наем 49-му Архангелогородскому и 50-му Иркутскому
драгунским полкам. В тексте контракта есть пункт № 2, в котором записано:
«Столовая общая для двух полков (там же помещение для церкви)» [12]. В №
10 газеты «Гоман Барысаўшчыны» за 2008 г. в статье «Храмы
Барысаўшчыны. Праваслаўныя бажніцы» автор М. Мательский приводит
сведения о войсковой деревянной церкви, которая в начале ХХ века
появилась на территории казарм, а в первые годы советской власти была
уничтожена. По словам автора, он опирался на свидетельства старожилов.
Если принять их за достоверный факт, то можно с большой долей
уверенности полагать, что без ведома и прямого участия Колодеева
возведение такого православного культового объекта на территории казарм
было бы невозможно. В пользу же необходимости строительства для
полкового храма отдельного здания может говорить следующее
обстоятельство: число строевых и нестроевых нижних чинов (без состоящих
в казарменной прислуге) и вольноопределяющихся составляло 2096 человек
против 1947 Ахалцыхского полка, т.е. имеющегося церковного помещения
было явно недостаточно. К сожалению, на сегодняшний день архивный
информационный след об упомянутой церкви пока не найден.
Надо сказать, что документы разных фондов НИАБ позволяют довольно
полно представить историю православной церкви Борисовщины и
проиллюстрировать ее взаимоотношениями с прихожанами. Но в контексте
темы данного исследования важны прежде всего 125 и 136 фонды. В первом
собраны документы о Борисовской Воскресенской церкви. В нем есть книги
на записку прихода денежных сумм и капиталов Минской Епархии
Борисовской Соборной церкви, где зафиксированы пожертвования
Колодеева практически с первых лет его самостоятельного землевладения.
Во втором собраны документы Синода Минской Духовной Консистории. В
нем есть два дела, которые впечатляют весомостью благотворительных
деяний.
В декабре 1893 г. Председатель Борисовского отделения минского
губернского Епархиального Братства во имя Святого Николая докладывал в
3
Минскую Духовную Консисторию о том, что «инженер А. И. Веригин в
память жены своей Юлии проэктировал вначале построить на свой счет при
ст. Борисов церковно-приходскую одноклассную школу за тем выразил
желание построить не одну только школу но вместе и церковь» [13]. Спустя 3
года, 13 июля 1896 г., составлен и подписан акт об освидетельствовании
окончательной постройки Иулинской церкви-школы. «Юльевская церковьшкола находится… на земле отчужденной от помещика Колодеева в пользу
Борисовского Собора с высочайшаго на то разрешения» [14]. В контексте
заявленной темы нет надобности давать описание устройства церкви. Здесь
важно другое. Есть все основания полагать, что Колодеев сделал передачу
земли добровольно и безвозмездно.
Ко времени оглашения Веригиным своего замысла они с Колодеевым
вполне могли быть лично знакомы. Каждый из них в Борисове по-своему был
заметным представителем своего класса: Колодеев как крупнейший
землевладелец, Веригин как чиновный инженерно-технический специалист
Борисовской дистанции пути Министерства путей сообщения. Оба были
людьми церковными и являлись прихожанами Борисовского Собора,
общались с его настоятелем о. Николаем Фалевичем. Оба были
жертвователями в пользу Собора. В частности, в качестве пожертвования от
Алексея Ивановича Веригина в Борисовский Собор поступили риза, стихарь
и покровцы из серебряной парчи на сумму 280 р., о чем сделано
распоряжение о внесении пожертвованных вещей в опись церковного
имущества по Борисовскому Собору [15]. Поэтому версия о безвозмедном
отдании означенной земли Собору в знак поддержки этой благородной цели
более чем жизнеспособна. Естественно, она нуждается в документальном
подтверждении. В последующие годы, уже в первое 10-летие ХХ в. истории
Борисова, имена Колодеева и Веригина в официальных документах об
общественной жизни города соседствуют. В частности, оба были земскими
гласными, участвовали в 1, 2 и 3 чрезвычайных земских собраниях
Борисовского уезда 1911 года. В целом общественная жизнь Борисова в
начале ХХ в. «не отличалась особенной оживленностью. Этому препятствует
расовая и религиозная обособленность евреев, составляющих большинство
населения, а отчасти и замкнутость интеллигентнаго, преимущественно
чиновнаго класса». Так писали Клейн, Довгялло и Белоцерковец в своем
труде «Город Борисов», изданном в Вильно в 1910 г. Тем не менее, в ней
происходили важные подвижки. Так 19 декабря 1909 г. в Борисове
утверждено Христианское благотворительное общество. На 1 января 1911 г.
в нем состояло 107 человек. В состав правления входили и настоятель
Борисовского собора о. Николай Фалевич, и Декан Борисовского Костела о.
4
Иосиф Гурко. На попечении общества было 126 православных и 85
католиков. В перечне источников финансирования деятельности общества
(денежные пособия бедным, врачебная помощь и др.) значатся и
пожертвования. В «Кассовом отчете по Первому Борисовскому
Благотворительному Обществу за 1910 год» зафиксирован: «…От Ив. Хр.
Колодеева 90 р.». А в текстовой части отчета это пожертвование названо как
значительное [16]. Надо сказать, что у Колодеева по части поддержки
образовательных и благотворительных обществ был значительный опыт. Он
был почетным блюстителем Минского Духовного женского училища [17]. В
марте 1914 года супруги Колодеевы подарили «городу Борисову в лице
уполномоченнаго от онаго Борисовскаго городского старосты Антона
Григорьевича Павловскаго под постройку высшаго начальнаго Училища
свободный от залога и не состоящий в аренде участок плацевой земли,
находящейся на углу Почтовой и Гливинской улиц мерою тысяча двести
квадратных саженей… Цену даримому имуществу стороны определили по
совести в пять тысяч рублей» [18].
Не обошел Колодеев своим вниманием и Борисовское общество
народной трезвости. Пока мы не располагаем точной информацией о том,
какое именно. В то время, так же как и сегодня, такие общественные
организации создавались как при церквях, так и при светских структурах, но,
думается, это могло быть именно церковное, ибо прослеживается личное
ориентирование на христианские ценности. Церковь же, через вразумление
паствы, всегда боролась с таким пагубным пороком как пьянство.
Но самый значительный шаг в жизни Колодеева на почве проявления
духовной связи с православной церковью - это принятие решения о
постройке новой церкви в посаде Ново-Борисов. В фондах НИАБ есть дело, в
котором отражены все хлопоты четы Колодеевых (супруга Ольга Сергеевна –
верный,
последовательный
и
самоотверженный
помощник)
об
осуществлении этого проекта. «…Участок земли для предполагаемой
церкви… отведен помещиком Колодеевым из собственных его владений.
Участок этот находится по самой главной улице, недалеко от ст. Борисов,
расположен против Иульевской церкви-школы, занимает господствующее
положение в посаде и вообще во всех отношениях удобен для
предполагаемой цели. Участок этот уже ограничен, снят на план, имеет
почти квадратную форму и заключает 2998 кв. сажень» [19], – сообщал
Архиепископу Минскому и Туровскому Михаилу настоятель Борисовского
Собора протоиерей Николай Фалевич. Огромной мотивацией к постройке
храма для Колодеева был как религиозный, так и государственный аспект: в
Северо-Западном крае в начале ХХ в. католическое влияние быстро росло и
5
часто брало верх над православием. Описи фондов НИАБ изобилуют делами,
в том числе по 1-му Округу Борисовского Благочиния, к которому относился
посад, с прошениями на переход из православия в католическую веру. Этот
факт, отмеченный в личном письме Колодеева Обер-Прокурору Святейшего
Синода от 12 ноября 1912 г. [20], не есть свидетельство религиозной
нетерпимости автора. В этой ситуации видится скорее беспокойство о
крепости православной веры, ее поддержании для духовного блага посадцев.
В упомянутом выше рапорте настоятеля Борисовского Собора отмечается,
что «постройка благолепнаго величественнаго Храма в посаде… несомненно
желательно, тем более потому, что здесь же, также на отведенной земле
помещиком Колодеевым предположена постройка Костела, очень усердно
хлопочет интеллигентное католическое население посада и соседние
помещики-католики во главе с Борисовским Деканом Гурко» [21]. В актовой
книге борисовского нотариуса В. Н. Наркевича для актов на недвижимые
имущества за 1912 г. есть запись о том, что 11 ноября в Новоборисове в доме
Колодеева «совершена купчая крепость на участок земли в 1 д. 100 кв. с.
расположенный в 1 ч. гор. Борисова, проданный Иваном Хр. Колодеевым,
Флорианом Виктор. Свидо, и Иосифом Людв. Слотвинским ксендзу Иосифу
Гурко за сумму 150 рублей» [22]. Этот участок выделен из принадлежащего
продавцам их общего и нераздельного владения пространством в 21 д. 1080
кв. с. и отчужден Колодеевым в таковое при начале строительства казарм
[23]. С большой долей вероятности он и предназначался для строительства
католического храма.
В то же время это сопрягается еще с одним важным мотивом. Если на
начало ХХ в. религиозные потребности православных посадских жителей
«вполне удовлетворяются Иульинской церковью-школой, где при
Богослужении вмещается более 300 человек молящихся и где Богослужения
свершаются причтом Борисовского Собора каждый воскресный и
праздничный день» [24], то, как констатирует далее о. Н. Фалевич,
православное население с каждым годом прогрессирует. И предприниматель,
и священник смотрят в одном направлении и предвидят будущее посада. Им
обоим очевидно активное развитие посада и его скорый экономический и
демографический перевес над собственно Борисовом.
Каким представлял себе новый храм Колодеев? Во-первых, он
предполагался в ознаменование 300-летия Дома Романовых. Он должен был
быть «трехпрестольный, на 800 человек, каменный или кирпичный, причем
главный престол был бы посвящен Святителю и Чудотворцу Николаю, а
правый предел Св. Иоанну Златоусту и Вел. Княгини Ольги, чтобы под
Храмом сим был устроен склеп, где бы по кончине нашей могли почивать
6
кости мои и супруги моей, как верноподданных наших Государей» [25], т.е.
весьма величественное сооружение рисуется в воображении. В посвящении
правого предела равноапостольной Вел. Княгине Ольге заложен в том числе
и огромный личный смысл – это своего рода дань признания значимости
супруги Ольги Сергеевны в его жизни. Однако, по мнению хозяйственного
управления Ведомства православного исповедания при Святейшем Синоде,
высказанному в письме Минскому Епископу Митрофану, такая
величественность Храма «едва ли представляется необходимой, в виду
неизвестности названного посада в историческом и в каком-либо другом
отношении» [26]. В целом же переписка Колодеева и церковных властей,
представленная в деле, носит местами довольно напряженный характер не
столько по причине сложности характера Колодеева, сколько по причине
сильно пошатнувшегося здоровья Ивана Хрисанфовича Колодеева.
Уже с 21 мая 1911 г. вопросами строительства Храма занимается Ольга
Сергеевна, действуя по доверенности своего мужа, явленной у
Новоборисовского нотариуса Петрунькина. Она приняла на себя
распорядительные функции и управление принадлежащим Ивану
Хрисанфовичу движимым и недвижимым имуществом на момент ее
составления и могущим принадлежать впоследствии. По всем ее дальнейшим
действиям видно, что она получила полномочия на все деловые контакты на
самом высоком уровне, в том числе по линии общественной деятельности.
Она умело сглаживала резкость супруга в вопросах внешнего вида
храма, состава строительного комитета и дополнительного финансирования
проекта со стороны Синода. На имении Упиревичи были выявлены
запрещения за долг Московскому Поземельному Банку в сумме 226.500 р. В
связи с этим отвод земли по закону стал невозможен [27], но коль скоро дело
о строительстве (с выявлением этого факта) продвигается вплоть до
середины 1915 г., то вопрос, надо полагать, разрешился. Ольге Сергеевне
принадлежат совершенно проникновенные слова: «…При сооружении Храма
и по освящении такового, если Бог продлит нашу жизнь, мы будем
заботиться о нем» [28].
Финансовая же сторона проекта выглядела следующим образом:
одновременно с отводом земли Колодеев жертвует 1000 р. [29]; далее, в
январе 1913, еще 10000 р. [30]. По итогам переписки Св. Синод - в
дополнение к колодеевским пожертвованиям - склонен был оказать пособие
в размере не свыше 15 тыс. р., хотя Колодеев желал, чтобы из строительного
фонда сумма была бы в 2 раза больше частных пожертвований [31].
Май 1914. Елена Юрьевна Карцова – племянница и помощница Ольги
Сергеевны вспоминала: «В то время начали строить большой собор, и
7
Епископ Астраханский Митрофан посетил церковную общину и говорил о
планах строительства. Он побывал в нашем доме и благословил дядю.
Будучи совершенно слепым, дядя почувствовал приход Владыки, зарыдал и
протянул к нему руки под благословение. Владыка сразу же его благословил.
Через три дня дядя умер. Епископ отслужил панихиду по почившему» [32].
Это случилось 14 мая. «…Погребен в саду недалеко от дома временно до
постройки в Ново-Борисове православной церкви, куда впоследствии гроб
будет перенесен», - писал делопроизводитель Особого Комитета по
устройству Музея 1812 г. И. Уманский в докладе о своей поездке на
похороны И. Х. Колодеева [33].
22 июня 1914 г. наконец был создан комитет по строительству Храма.
Весьма символично, что это произошло на общем собрании церковноприходского попечительства при Иулинской церкви-школе, к появлению
которой был причастен И. Х. Колодеев [34]. Состав комитета отличался от
того, каким его хотел видеть Колодеев. Его возглавила, несмотря на
недавнюю утрату, Ольга Сергеевна. Она добивается поступления
пожертвованных денег в распоряжение строительного комитета, решает
вопрос о составлении сметы проекта и выборе исполнителя проекта (через
конкурс или отдание в руки епархиального архитектора). В состав комитета в
качестве почетных членов вошли Камер-Юнкер двора, член Государственной
Думы от Минской губернии В. А. Кадыгробов и директор Императорского
Московского Археологического Института А. И. Успенский [35]. Казначеем
избран протоиерей Н. Фалевич. Члены комитета: Благочинный 1-го Округа
Борисовского уезда Ф. Триденский, уездный наблюдатель церковноприходских школ св. Н. Маркевич [?], личный почетный гражданин И.
Давыдов, дочь действительного ст. советника Елена Карцова и др. видные
борисовчане. По предложению строительного комитета 6 июля 1915 г.
резолюциею Епископа Минского и Туровского Митрофана утверждена
почетной Председательницей известная Петербургская графиня Софья
Сергеевна Игнатьева, высоко ценимая «в деле созидания православных
храмов и монастырей» [36]. Таким образом, Ольга Сергеевна со всей
преданностью и тщанием продолжила начатую Колодеевым работу и довела
бы дело постройки храма до конца, как довела до конца дело сохранения
знаменитого Колодеевского собрания наполеоники, если бы не последующие
исторические события…
Источники
1. Национальный исторический архив Беларуси (далее - НИАБ). Ф. 136.
Оп. 1. Д. 37437. Л. 8.
8
2. Там же. Л. 9 об.
3. Ф. 299. Оп. 2. Д. 13616. Л. 32.
4. Ф. 242. Оп. 1. Д. 1189. Л. 1.
5. Ф. 96. Оп. 8. Д. 147.
6. Там же. Л. 15 об.
7. Там же. Л. 1.
8. Там же. Л. 2.
9. Ф. 136. Оп. 1. Д. 36459. Л. 1.
10. Там же. Л. 2.
11. Там же. Л. 1.
12. Ф. 45. Оп. 1. Д. 1283. Л. 1 об.
13. Ф. 136. Оп. 1. Д. 36422. Л. 1.
14. Там же. Л. 10.
15. Ф. 136. Оп. 1. Д. 36411. Л. 9.
16. Отчет первого Борисовского Христианского Благотворительного
Общества за 1910 год. – Борисов, 1911. – С. 10.
17. Ф. 295. Оп. 1. Д. 6515. Л. 15 об.
18. Ф. 581. Оп. 3. Д. 79. Л. 12 об.
19. Ф. 136. Оп. 1. Д. 37437. Л. 1.
20. Там же. Л. 38 об.
21. Там же. Л. 1.
22. Ф. 581. Оп. 3. Д. 79. Л. 2.
23. Там же. Л.3.
24. Ф. 136. Оп. 1. Д. 37437. Л. 1 об.
25. Там же. Л. 38 об.
26. Там же. Л. 30 об.
27. Там же. Л. 16 об.
28. Там же. Л. 36 об.
29. Там же. Л. 4.
30. Там же. Л. 30.
31. Там же. Л. 30.
32. http://www.mgarsky-monastery.org/kolokol.php?id=786.
33.ОПИ ГИМ. Ф. 160. Оп. 2. Д. 375. Л. 161, 161 об.
34. Ф. 136. Оп. 1. Д. 37437. Л. 45.
35. Там же. Л. 46.
36. Там же. Л. 56.
9