По образованию я биолог-охотове6д, работал в Академии наук

Павел Фоменко
на встрече со сторонниками WWF России.
- Расскажите немного о себе, о начале вашей деятельности.
- По образованию я биолог-охотовед, работал в Академии наук на Дальнем
Востоке. Затем уехал на Алтай, где перед нами стояла задача исследовать
поведение копытных животных в связи с источниками минерального питания –
солонца. Приехав на три года, мы привезли с собой все полевое оборудование и
радиопередатчики. Тем временем директора заповедника арестовали за
браконьерство, и нам пришлось заниматься обыкновенной административной
работой. Мой коллега, Александр Паничев, стал директором заповедника, а я его
заместителем.
Тогда там только начали заниматься промыслом кабарги. Массовое
браконьерство шло на территории заповедника, за день работы бригадой из двух
человек снималось по 500 петель на кабаргу. Причем сами петли
устанавливаются очень просто: делается засека, в освободившееся место
рубятся деревья, среди веток создаются широкие проходы и в них
устанавливаются петли из обыкновенной упаковочной ленты. Туда-то и
попадается кабарга.
- А какая тогда была ситуация с браконьерами?
- На самой территории заповедника браконьерство шло совершенно открыто. Както идем мы вдвоем с помощником по склону, снимаем петли и видим, что внизу, в
избушку, из которой мы только что вышли, заходят три браконьера.
Мы спускаемся вниз и видим, что до этого по тропе прошло восемь коней. Из
оружия у нас только револьвер и фотоаппарат. Подходим, браконьеры сидят у
костра и пьют чай… На задней стенке избушки висит их оружие. Начинаем
задавать людям вопросы… Тут надо сказать, что народ на Алтае в большинстве
своем наглый, так как нас двое, а их основная группа должна сейчас подойти.
Браконьеры тем временем встали и принялись обходить нас сзади. В такой
ситуации мне в голову приходит совершенно дурацкая мысль.
«Ружье-то попадает?» – смеются алтайцы. (В руках у меня "вудкашка" –
малокалиберный карабин). Я беру консервную банку, наугад стреляю и
неожиданно для себя попадаю. После этого браконьеры присмирели, а мы
спокойно сели писать протокол.
- А сейчас что изменилось? Какова ситуация с тиграми?
- Сейчас в ареале тигра у нас десять антибраконьерских бригад, тех, которые
поддерживают WWF, - это около 3 тысяч человек. Ясно, что этого недостаточно,
но все эти люди особого склада. Ведь на такую работу идут только сумасшедшие,
- их зарплата составляет 800 рублей. Топливо, транспорт – тоже огромная
проблема. Например, за четвертый квартал прошедшего года государство на
весь охотнадзор (72 человека) приморского края выделило 3 тысячи рублей. В
такую сумму обходится одна поездка антибраконьерской бригады. И если бы не
было поддержки WWF, это была бы катастрофа.
Что касается тигров, то, по моим оценкам, ситуация сейчас стабильна. Мы в
течение пяти лет делаем мониторинг их численности. Это не учет, а
отслеживание состояния популяции. У нас есть 12 модельных площадок по всему
ареалу. На моей площадке обитает 7-8 тигров. За последнее время умер только
один тигр, да и то от старости. То есть, ситуация более или менее постоянна.
- Возникают ли проблемы на границе? Какие изменения в этой области,
есть ли успехи?
- Конечно, мы контролируем положение на границе, тесно работаем с
таможенниками – оперативниками, остальные точно также как и все - воруют и
занимаются браконьерством. Существует так называемая «черная таможня»,
внутренняя служба безопасности.
Сейчас ситуация на границе изменилась в лучшую сторону, связано это с тем, что
было пресечено несколько серьезных каналов, один из них обеспечивали сами
пограничники. Все делается очень просто. Есть фактическая граница –
«виртуальная» и есть «полоса отчуждения» – до 30 километров. Там и проходит
система барьерных сооружений, которая представляет собой столбы с колючей
проволокой.
Прорваться через эту систему легко, тигры с леопардами перепрыгивают ее, не
замечая. Китайцы, впрочем, тоже… Они договариваются с пограничниками и
перекупщиками. Открывают ворота и забирают товар, в том числе и шкуры.
- Насколько трудна ситуация с леопардами? Есть ли достижения?
- С леопардом ситуация критическая. В этом году и за прошлый сезон,
специалистами проводились учеты их численности двумя методами. Один,
традиционный, по маршруту, с помощью аналитики, другой – метод повторных
отловов с помощью фотокапканов на тропах. Полученные данные показали, что в
среднем на территории обитает 30 зверей. Если прибавить недоучтенных и, так
называемых, «транзитных», то получится 50-55 зверей. Оптимизм внушает лишь
то, что такая ситуация на юго-западе Приморья сохраняется лет 25. Но если
начнет развиваться промышленность, будут строиться порты и нефтепроводы,
начнет развиваться туризм, - возникнет дисбаланс и популяция исчезнет.
Иногда происходят заказные убийства леопардов, но наши законы не могут этого
предотвратить, так как практически невозможно доказать виновность. Есть,
правда, и достижения - исключилась опасность со стороны военных. В Приморье
большая милитаризация, люди приезжают и хотят трофеев. Для этого в частях
были специальные охотники. Один такой профессионал убивал за год 4-5
леопардов, 1-2 тигров и отдавал военным. И таких людей было несколько!
- А если на тигре есть ошейник?
- Не все тигры с ошейниками. Да и с ошейниками их тоже убивают.
Браконьерство… Тут социальные мотивы очень разные, здесь уже надо просто
работать с людьми, с законами, с ценообразованием.
- Почему охотятся на леопардов?
- Вы знаете, охотятся по разным причинам:
Это могут быть оленьи парки. (Леопард «крадет» оленей и на него ставят
капканы). Также, когда ставятся капканы на барсука и енота, то очень часто в них
попадают редкие крупные хищники. Бывают и, как я уже говорил, специальные,
заказные убийства леопардов. И, конечно, отсутствие какого-либо закона в этом
отношение.
- Какие меры должны проводиться на государственном уровне?
- Необходимо создать единую охраняемую территорию. Рубки, пожары,
экономическое развитие, развитие добычи дешевого угля, могут привести к
полному вымиранию вида. Мы хотим обратиться к президенту, чтобы добиться
статуса государственного охраняемого парка. Ведь сейчас леопард принадлежит
министерству природных ресурсов. С этим связана масса административных
проблем. Также для охраны леопарда важна борьба с незаконными рубками.
В действие вступил образовательный проект, - это определенная работа с
населением, а также с пограничниками. Главная задача не провоцировать зверя,
ведь леопард первым не нападает, 99% – это провоцированные нападения.
Леопард и тигр вполне предсказуемы.
Правда сейчас есть проблема недостатка пищи для крупных хищников. Тигр
голоден. Хотелось бы, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Для этого надо
просто увеличивать численность популяции - подкормки, регуляция отстрела,
селекционный отстрел т.д. И, естественно, жесточайшая охрана.
- Как к тиграм и леопардам относится местное население?
- Были времена, когда с тиграми боролись. Будучи студентом, помню, как сам
ловил тигра во Владивостоке. Тогда ловили на собак, которые должны были
привлечь хищника. Тигр попался.
Периодически и сейчас тигры выходят в город, но есть бригады, занимающиеся
конфликтными тиграми. Сейчас конфликт решается несколько по-другому: ловят,
перевозят в другое место; но если животное представляет реальную угрозу, то его
отстреливают. Несколько изменилась ситуация отношения населения к тиграм и
леопардам. Правда, это трудно оценить и как-то подсчитать. Я это просто
чувствую. Люди стали зависимы только от природопользования, особенно в
сельской местности. Если они лишатся участка тайги, то не смогут собирать
грибы, ягоды, орехи, не получат мясо, реки обмелеют – не будет рыбы. Поэтому
они сохраняют природу такой, чтобы ей можно было пользоваться.
- Получается?
- За три года численность тигров увеличилась в 10 раз. Бесспорно, это требует
средств и человеческих ресурсов. Сейчас наступил уровень самоокупаемости
этого хозяйства, и есть несколько путей решения проблемы. Во-первых,
экологический туризм. Во-вторых, туризм охотничий, это когда, добыв серьезный
трофей, охотник получает за него деньги. К таким трофеям относятся:
уссурийский подвид кабана (самый крупный в мире), пятнистый олень,
белогрудый медведь.
Но больше ставок на экологический туризм.
- Вы обещали рассказать о лягушках. Здесь тоже есть проблемы?
- Лягушки… В пригороде Владивостока, тебя окутывает влажность и рев лягушек,
который прерывается так же внезапно, как и начинается. Ловят их по-разному:
сочками, элекроудочками. Китайцы же пошли дальше - они применяют гербициды.
На небольшую реку хватает пары флакончиков, - и метров на 300 ниже все
всплывает. Остается потом пройти и собрать все сочком. Конечно, при обработке
(термической или засолке) вредные вещества нейтрализуются. Но дело-то не в
этом. Вся вода отравлена! А вниз по рекам расположены рыболовные заводы.
Это экологический терроризм. За это надо убивать, извините за грубость. Подругому вопрос не решается. Невеселая ситуация и с женьшенем.
- Расскажите.
- Женьшень на Гонконгском аукционе стоит 100 - 110 тысяч долларов. А незаконно
из Приморья вывозится до двух тонн женьшеня. Государство просто теряет
деньги! Да и простые люди зарабатывают в 1000 раз меньше, продавая товар
перекупщикам. Парадокс, да?
На конференции мы решали вопрос о перевозке корня женьшеня через таможню.
Главная проблема в том, что таможенники не понимают, что перевозят через
границу – морковь или этот ценнейший корень. Его надо научиться
идентифицировать.