ЩУКА - Sophia Kornienko
реклама
ЩУКА Клюквину было стыдно за то, что он ел мясо. В памяти его все время всплывал образ увиденного в детстве теленка с большими влажными глазами в густой тени ресниц. Из-за этого воспоминания, говядины Клюквин почти не ел. Свининой он попросту брезговал, в особенности, после того, как во время путешествия по Индии – а Клюквин был человек духовный, ищущий – на одном провинциальном железнодорожном вокзале ему попался плакат с надписью: «ТЫ – ТО, ЧТО ТЫ ЕШЬ». Собственно, единственное мясо, которое Клюквин употреблял иногда в пищу, была баранина – у всех овец, которых он встречал в жизни, был слишком тупой взгляд, чтобы разбудить в Клюквине угрызения совести. То же самое касалось и рыбы – рыбьи глаза казались Клюквину нарисованными на ее плоском боку пустыми кнопками. Однако Клюквин был человек образованный и хорошо знал, что рыбы также способны испытывать боль. Очень неловко становилось ему каждый раз на рынке, когда он проходил мимо картонной вывески с надписью «ЖИВАЯ РЫБА». Обычно он проходил мимо, не останавливаясь, но на этот раз Клюквин отчетливо услышал, как кто-то тихо сказал ему: «Выручи меня, Клюквин!» Клюквин резко обернулся. «Выручи, Клюквин!» повторила щука средних размеров в верхнем ряду. Клюквину стало жарко, он стащил с шеи вязаный шарф и пристроился в конец очереди, пытаясь сконцентрировать все внимание на кучке вполне дохлых кальмаров в сухарях. Когда подошла его очередь, он уже хотел было взять двести грамм этих самых кальмаров и уйти, как вдруг щука в верхнем ряду вновь надула щеки и произнесла «Умоляю тебя!» «Мне, пожалуйста, щуку, средненькую», - сказал Клюквин продавщице. «Выбирайте!» – сказала продавщица. Клюквин осторожно показал пальцем: «А, вот эту». Продавщица схватила щуку под жабры и бросила на весы. Клюквин вздрогнул и расплатился. «Тем лучше», – подумал он, «наверное, теперь она мертвая». Он взял прозрачный пластиковый пакет со щукой и вышел на морозную улицу. Щука неподвижно оттягивала пакет к земле, и иногда он задевал снежную кромку у края дороги. Войдя в квартиру, Клюквин прошел прямо в ванную комнату, включил теплую воду и вывалил содержимое пакета в раковину. Запахло рыбой. Клюквин постоял над раковиной и подождал, пока наберется вода. Щука всплыла брюхом кверху, рядом с ней образовалось небольшое облачко крови. Клюквин вздохнул и стал снимать ботинки. «Отпусти меня! Я исполню твое самое заветное желание!» – прошептала раковина. Клюквин выбежал из ванной в прихожую и забился в угол стенного шкафа. На полу таяли его следы. Прошел месяц, с тех пор, как он перестал снимать уличную обувь, перед тем, как войти – с тех пор, как ушла Люся. Она ничего не сказала, просто оставила записку со словами «Я больше не могу». Клюквин положил на колени шарф, который он все это время сжимал в руке, уткнулся в него небритым лицом и заплакал. Потом в коридоре стемнело, а по радио на кухне объявили, что в Петропавловске-Камчатском – полночь. Клюквин продолжал сидеть в углу шкафа. Ему хотелось есть, но он боялся подняться и перейти в пустую кухню. Вдруг он услышал, как кто-то скребется во входную дверь. Что-то щелкнуло, и повернулся наружный замок. «Взломщики», - равнодушно промелькнуло в голове Клюквина. Дверь тихо отворилась, и Щукин зажмурился от света. На пороге стояла женская фигура в меховой шапке. Она сняла сапоги и подошла поближе. Больше всего на свете Щукину хотелось упасть перед ней на колени и воткнуться носом в теплую лунку под ее животом, обхватив ее ноги руками. Но какая-то сила не давала ему подняться с места. «Люся!» – сказал он только и посмотрел в ее большие, влажные глаза в тени густых ресниц. «Ты что тут сидишь? В пальто!» – сказала Люся. «Ты что? Что с тобой, Оша!» – все повторяла она и крепко обняла его, обдав своими сладкими запахами. Щукину стало стыдно, что от него немного воняло рыбой. Потом Люся сняла с него пальто, и оно мягко и тяжело упало на пол. Вдвоем они поместились на его гладкой фиолетовой подкладке. Когда через час Люся вошла в ванную, она громко вскрикнула: «Ой, щука! Как хорошо, что ты купил. Сто лет уже не ела!» Потом она с сияющим розовым лицом вернулась в прихожую и сказала: «Я сейчас быстренько приготовлю. Надо только ее почистить». И Щукин побоялся ей что-нибудь ответить. Амстердам, 14 сентября 2006 года.
