Приватность появляется с самосознанием человека

Сайкина Г.К.
ЕСТЬ ЛИ СОБСТВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО У ЛИЧНОСТИ?
Публичное пространство (res publica - общественное дело), на первый
взгляд, ассоциируется со сферой, диктующей человеку определенные нормы,
функции, условия общественного существования; в противовес этому приватное пространство воспринимается как область, в которой человек все-таки может распоряжаться собою сам. Приватная сфера поэтому отождествляется, как
правило, с личным пространством как чем-то неприкосновенным, во что никому без разрешения личности вмешиваться нельзя.
Есть ли у нас приватное пространство, если мы постоянно твердим, что у
нас нет никакой личной жизни? Правда, разве у нас есть еще какая-то иная, не
наша, не личная жизнь?! Да, мы не можем пространственно отгородиться от
чужого интереса к своей жизни, использовать время для самих себя. Следовательно, наша жизнь от нас отчуждена, мы ею не владеем, она как будто не всецело наша. А чья? Нашей работы, нашей семьи, наших друзей и... даже наших
собственных желаний, обуздывающих нас. Собственное - мое - перестало входить в личное пространство. “Я” как субъект желаний, отношений, деятельности оторвалось от них самих. Возникает некий парадокс: “Я” и мои акты
(“мое”) существуют отдельно друг от друга. Личное и частное расходятся. Так,
у меня может быть частное пространство, но личного нет.
В целом в современном понимании личность теряет свои истоки, свою
социальную родину, отрывается от res publica - от всеобщего. Личность перестает быть частью (у-частницей) публичного пространства. Перестает быть
личностью? Возможно, отсутствие личной жизни - это признак отсутствия
личности как таковой, ее растождествления, несобранности в единое целое.
Социальность как таковая существует прежде всего на началах публичности, а не приватности. В некотором роде публичное первично, нежели приватное. Более того, публичность абсолютна, а приватность относительна. Нет
сугубо частного пространства. Приватность, по всей видимости, возникает не
сразу; она предполагает развитые формы социальности. Человек - социальное
существо, и прежде он продукт социальности, а потом только ее самостоятельный агент. Поэтому его жизнь изначально публична. Приватное пространство
появляется позже, с появлением “моего”. В истории им первоначально могла
быть семья (как особый социальный институт), а не сугубо личное пространство.
В публичном пространстве формируется язык общения. Он понятийно
создает ситуацию принижения приватного (частного). Так, в греческом полисе
частное, отдельное лицо обозначается как “идиот”. Но не все так просто. Диоген, который пытался стать всецело публичным, в итоге оказался самым частным лицом (идиотом) в истории человечества. Да, частные лица всегда были в
истории, но они всегда имели разный общественный статус, разную ценность.
История социально-философских взглядов так или иначе может быть
сведена к вопросу о том, чем человек может владеть (абсолютно), что может
сделать своим. Действительно, есть ли границы человеческого присвоения,
2
приватизации? Попробуем найти философский смысл проблемы собственности. Нередко в истории философии, закрепляя за человеком статус субъекта,
подразумевалось, что субъект собой-то уж точно владеет: себя ему присваивать
не надо. Однако реально собственник автоматически не становился субъектом
самого себя. Как человек рассуждает? Я по праву собственника владею тем или
иным “добром”, но сам-то я не собственность. Собственность - нечто вне или
вокруг меня. И по праву собственника я все свое превращаю в вещь - “вещь для
меня”.
Возможно, личное как таковое исторически появилось сначала в форме
личной собственности (“моего”). Проблема личности поэтому связана с феноменом владения, собственности. Человек проявляет свои качества субъекта
прежде всего по отношению к вещи. Но исторически в понятие собственности
включались не только вещи, недвижимость, скот, но и живой людской капитал.
Следовательно, и человека овеществляли.
Понятие личности, кроме неявного экономического контекста, имеет явный юридический контекст. При этом не будем забывать, что правовые отношения - отражение экономических. Личность - это свободный человек, имеющий юридические права и обязанности. Фактически правами-привилегиями
наделялся прежде всего собственник. Собственность превращала человека в
личность. Владелец рабов или крестьян, жены или детей всецело распоряжался
их жизнями. Феодала-землевладельца после смерти зачастую хоронили вместе
с тем, что ему принадлежало: с имуществом, скотом, слугами, женой и детьми.
Собственник - суверен, личность, остальные же не только не обладали самостоятельным статусом, но даже и человеческим. И если им отказали даже в человеческой природе, естественно, откажут и в личности.
В философии persona поэтому прежде всего противопоставлялась res. К
примеру, для Канта “лицо - это тот субъект, чьи поступки могут быть ему вменены”, а “вещь - это предмет (Ding), которому ничто не может быть вменено.
Поэтому любой объект свободного произвола, сам лишенный свободы, называется вещью (res corporalis)” (Кант И. Метафизика нравов // Кант И., Гегель
Г.В.Ф., Шеллинг Ф.В.И. Немецкая классическая философия. Том 1. - М., 2000. С. 31). В этом смысле понятие “личность” существует как противовес реальному редуцированию человека до уровня вещи, искажающему сущность человека. Для Канта “человек, взятый как личность, то есть как существо, одаренное
внутренней свободой (homo noumenon), есть существо, способное брать на себя
обязательства, и притом по отношению к самому себе (к человечеству в своем
лице)” (Там же. - С. 225). Личность - это определенно ноумен (субъект морали).
Следовательно, личность - это носитель сущностного предназначения человека
в мире, репрезентант человека в бытии. Противопоставление личности и вещи
(существенно, что не человека и вещи, так как вещью может быть и человек)
носит уже не столько юридический, сколько онтологический смысл.
Однако социальная реальность формировала определенное для данного
исторического периода понятие человека по принципу противопоставления
лица и вещи. Поэтому некоторым несвободным человеческим индивидам отка-
3
зывали в имени “человек”. Так, с точки зрения Гегеля, в римском праве “невозможна дефиниция человека, ибо раба нельзя было подвести под это понятие,
которое скорее нарушается его положением” (Гегель Г.В.Ф. Философия права
//Кант И., Гегель Г.В.Ф., Шеллинг Ф.В.И. Немецкая классическая философия.
Том 1. - С. 320). Поэтому применительно к данному личному праву “человек
может быть лицом, лишь обладая известным статусом..; тем самым в римском
праве даже сама личность, противопоставленная рабству, есть лишь сословие,
состояние...” (Там же. - С. 363-364). Личность в этом историческом контексте это “сословие, состояние”, привилегия избранных, власть имущих и поэтому
власть называющих. Понятие личности оказывается идеологическим.
Итак, идея личности обязательно связана с историчностью взглядов на
самого человека, то есть на несущую основу, субстанцию личности. Существует и другая зависимость: то, каким образом понимался человек, обусловливало
определенную модель общества и его структурных элементов. Античная и
средневековая социальные модели были сословными: именно сословие считалось ее структурным элементом. Напротив, современный обыденный человек
рассматривает общество как простую сумму людей, т.к. ощущает себя отдельным, обособленным, разобщенным существом. Значит, все еще продолжает работать логика теорий общественного договора: “готовые люди”, по определению Мамардашвили, заключают общественный договор. Человек не видит себя
продуктом социальных связей. Он ощущает свою отвязанность от них, свою
приватность.
Попробуем дать анализ понятия “личность” в зависимости от его исторического контекста. Каверзность современной постановки проблемы личности
по-прежнему связана с отождествлением личности и индивидуальности. При
этом личность рассматривается как феномен, появившийся лишь с эпохой Возрождения. Но, может быть, это время появления индивидуальности? Давайте
вдумаемся: почему мы ведем историю этих понятий этимологически с совершенно разных слов, а не с одного. Значит, они отражают разные проекции человека. Этимологически понятие “личность”, как известно, связывают с греческим словом prosopon и ее латинской калькой persona, означающих “маску” актера, а понятие “индивидуальность” (как впрочем, и “индивид”) - с греческим
словом atom и латинским словом individuum, означающих “неделимое”. Если
люди разводили их даже при переводе, значит в этом был какой-то смысл, ведь
главным при этом было сохранить, не утерять содержание понятий.
Этимология и история понятия “личность” указывают прежде всего на
его социальный смысл. Сам инстинкт театральности, по Бердяеву, социален. В
античности личность (“маска”) - это роль, которую каждый проигрывает на
публичной сцене, в res publica. Для греков маска - это “сущее”, истинное,
“смысловой предел непрерывно выявляющегося лица” (Аверинцев С.С. Греческая “литература” и ближневосточная “словесность” (противостояние и встреча
двух творческих принципов) // Типология и взаимосвязи литератур древнего
мира. - М., 1971. - С. 217). Маска вписывает человека в общество, социально
4
типизирует. Маска становится лицом человека. Быть частным лицом, идиотом значит быть человеком без маски. Но маска может и скрывать.
Понятие “маска”, на наш взгляд, обусловило раздвоение смысла понятия
“личность” на два крайних, противоположных понимания, его предельную двузначность: с одной стороны, личность социальна и публична, с другой стороны, личность сокровенна, обособленна, индивидуальна, это - то, что под маской, а не сама маска как таковая. Оно превратило проблему личности в одну из
запутанных, породило постоянную борьбу двух смыслов. В истории человечества первоначально использовался первый смысл, и лишь с буржуазной цивилизацией начинает преобладать второй смысл, затмевающий первый - по сути
первичный. Современное понятие личности отождествляется не только с индивидуальностью, с самосознанием человека, но и с особым личным пространством, личной дистанцией в человеческом общении. Выходит, личность приобретает “пространство” и сама “опространствливается” именно в этот период.
Переход от первого смысла ко второму, естественно, не был плавным. У
стоиков мы находим идею о том, что у человека может быть несколько масок.
Так, “Панеций учил, что каждый из людей носит четыре маски: маску человека,
маску конкретной индивидуальности, маску общественного положения и маску
профессии... Когда Сенека хочет выразить идею душевной цельности, он говорит: “Великое дело - сыграть роль единообразного человека” (Аверинцев С.С. Там же. - С. 257). Для античности самотождественный человек - это идеал человека, причем интерпретировать идею нескольких масок человека невозможно в категориях рас-тождествления, т.к. самотождественность - это итог, к которому приходят через путь раз-личий, а не исходный материал.
Считается, что в средневековье понятие “личность” приписывается Абсолютной Божественной Личности. Понятийно же слово “персона” использовалось прежде всего для обозначения “ликов” - ипостасей Бога, а не для обозначения его целостности. Бог один в трех лицах - персонах. Двуединая природа Христа, видимо, позволила перенести понятие “персона” затем и на человека.
Распространенным было определение Боэция: личность (персона) - это
индивидуальная субстанция, обладающая разумной природой. Причем, личностью мог быть Бог, ангел или человек. В таком контексте личность - онтологическое, а не социальное и антропологическое понятие. Поэтому смысл личности как маски или роли уже не подходил. Т.о., понятие “личность” стало убегать от привязки к человеку. Согласно Абеляру, божественные ипостаси едины
по природе, по субстанции и по числу, “но одновременно их свойства личностно (personaliter) отличаются друг от друга так, что один есть этот, а тот - не что
иное, как тот”. “И человек отличается один от другого личностно (personaliter),
а не субстанционально”, т.е. “внутренне человек той же субстанции, что и другой человек, но это не касается его личности, non persona”(Цит. по: Неретина
С.С. Через идею диалога культур // Одиссей. Человек в истории. 1990 - М.,
1990. - С. 27). Иначе говоря, личность - отличительное и при том несуществен-
5
ное качество человека. Таким образом, личность приобретает смысл индивидуального отличия индивида уже в это время.
В рамках христианской антропологии постепенно формируется приватное “пространство”. Оно предстает не как очерченная область с зримыми очертаниями и границами. Граница публичного и приватного проходит внутри человека как разделение на внешнего и внутреннего человека. Внешний человек это человек в его связях с другими людьми, а внутренний человек - это человек
в его общении с Богом наедине с собой. Социальное в человеке принижается,
возвышается уединенное состояние человека, при котором он способен общаться с Богом. Внутренний человек не публичен, но и не одинок. По сути у
него нет и приватного пространства. И все же именно средневековье уходом от
социальности и заглядыванием в а-социальное, запредельное - в Бога - начинает оформлять сферу сугубо частного. Публичность тоже обозначается лишь в
теологических категориях (град Божий и град Земной).
Личностные отношения возможны благодаря единящей силе любви. Она
единит не только неслиянные ипостаси Бога, но и человеческие личности. Обратимся к письмам Элоизы к Абеляру. В них высвечивается личная драма в
пространстве спора всеобщего принципа любви и частных интересов. Аббатиса
Элоиза больше сожалеет не о любовных утехах, а о том, что их невозможно
повторить. Она оправдывает себя бескорыстностью своей любви: “я никогда
ничего не искала в тебе, кроме тебя самого; я желала иметь только тебя, а не то,
что принадлежит тебе. Я не стремилась ни к брачному союзу, ни к получению
подарков” (Цит. по: Баткин Л.М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. М., 2000. - С. 208). Примечательно, что она уже различает в Абеляре его “Я” и
его “мое” (собственное), в нем внутри - “его” и “не его” (Бога, к примеру).
Абеляр в ответ ей дает понять, что именно Христос любит в ней ее саму,
а не что-то ей принадлежащее, он же вожделел ее тело. И потом: “То, что является твоим, я и себе не считаю чужим. Твой же - Христос, ибо ты стала невестой его. И ныне... я, которого ты знала своим господином, - я раб твой” (Цит.
по: Там же. - С. 213). Позиция же Элоизы: “Господу принадлежащая по роду,
тебе как таковая”, т.е. личностно. Элоиза хочет показать, что в Абеляре она
любила самоосновную личность, и сама она не хочет отказываться от себя как
личности. Абеляр же “любил” в ней сначала - тело, а потом - невесту Христову.
Личность оказывается бременем и трагедией. Личность уже понимается
не как некое качество или срез человека, а как неповторимое сочетание внутренних элементов человека, взятое в его целостности. Вырисовывается любопытный аспект. Так, человека можно использовать, редуцировав до какой-то
части, а личность - нечто нерасчленяемое в человеке, не низводимое до средства, способное брать на себя неделимую ни с кем ответственность.
В эпоху Возрождения понятие личности трансформируется в понятие
личности гениальной; личность отождествляется с индивидуальностью. По сути Возрождение создало предпосылку для разведения индивидуальности и социальности. Человек признается субъектом социальности. Причем, индивиду-
6
альность способна не только преобразовать, но и творить новую социальную
реальность. Поэтому именно в эту эпоху создается множество социальных утопий.
Возрождение при всем своем индивидуализме не забывало об активной
гражданской позиции человека. Публичность строилась в это время на риторике. Публичная жизнь - это прежде всего жизнь языка, свободной речи. Без способности к красноречию человеку был закрыт вход в публичное пространство,
в личности, а так как гражданственность оформлялась как общечеловеческое
свойство, то и в человеческий род. Риторика кроит социальность, выдает статусы. Тирания государственной личности, перечеркивающая формальную свободу любой другой личности, обусловила противопоставление публичной жизни
и государственности. Личность ощущает свой трагизм и одиночество.
Сомнение Декарта создавало модель автономно мыслящего субъекта.
Частное пространство овнутряется абсолютно. Гносеологическая робинзонада
и социальный атомизм в философии 17-18 вв. - отражение одних и тех же социальных процессов. Человек отрывается от социальных связей, превращается
в т.н. абстрактного изолированного индивида Лишь в онтологических системах
в связи с принципом субстанциальности человек не обладал самостоятельностью.
В социально-философских учениях этого периода личное ассоциировалось с частными, исключительно эгоистическими интересами человека, вытекающими из его природы. Данные интересы могли противоречить не только
интересам другого частного лица, но и общественному благу. Теории общественного договора, этические системы этого периода пытались уйти от негатива индивидуальности. Кроме того, происходит массовый процесс обезличивания, овеществления человека. Можем ли в таком случае без конца повторять,
что личность - это сугубо нововременский феномен? Проблема отчуждения поставлена как раз теми философами, которые пытались исследовать личностный
способ существования человека.
Возможно, поэтому в немецкой классической философии личность удаляется в онтологическую сферу. Немецкая классическая философия видит в
личности прежде всего свободу и достоинство, выделяющие человека из всего
остального мира. Впоследствии и русская религиозная философия, и персонализм, и философская антропология онтологизируют это понятие, рассматривая
личность как духовную, целостную, единую сущность, коррелят мира. При
этом личность не принадлежит объективированному миру. Личность не социальна, а духовна. Причем, персонализм говорит о личности как об особом
“личностном универсуме”. И через все эти философские учения красной нитью
проходит идея о том, что личность должна нести в себе всеобщее (Дух). К примеру, еще Гегель говорил о всемирно-исторической личности. Таким образом,
философы единодушны в том, что личность должна быть открыта в мир.
Трансценденция - способ существования личности.
Кроме того, в философских концепциях ХХ века начинают различаться
“личность” и “Я”. Видимо, это влияние марксизма и психоанализа. Социаль-
7
ный мир встраивается вовнутрь человека, в структуры его психики, в которой
есть и бессознательные элементы. Для Гуссерля “Я” - это переживание себя как
личности. Шелер считает, что личность господствует над “Я” и плотью, она вообще есть то, что переживает себя как субъекта своих актов.
В современном социально-философском дискурсе понятие личности или
вытеснено совсем, или находится на периферии. После “das Man”, “человекатолпы”, “одномерного человека” и т.д. можно ли говорить о личности?! Да и
потом, и субстанции личности уже нет: “человек умер”. Идея субъектности изжила себя. Однако мы все же считаем, что личность (для некоторых) остается
“регулятивной идеей”, в виду которой способен жить человек. В метафизических актах человек может проявлять себя лишь как целостность, а так как эти
акты случаются (без них невозможен человек как таковой), значит идея личности есть и будет существовать. Личность - это символ, имя человека, соответствующего своему понятию.
В русле рассуждений о метафизической сущности человека приоткрываются новые стороны приватного. Мамардашвили, говоря о лирике человеческой души, отмечает, что “никто не хочет отдавать свою душу”, то есть обнажать и выставлять ее на всеобщее обозрение. Но это происходит только потому, что “моя душа - это то, чего я и сам не знаю и с чем только я один на один
имею дело и могу только сам, своим трудом в себе кристаллизовать, ели мне,
конечно, удастся”, потому, что это “интимный счет перед самим собою” (Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. - М., 1992. - С. 383). Следовательно, приватная сфера - это та сфера, где я один на один с самим собою.
Личность же центростремительна, нацелена на понимание, на слом всяких границ. Она самодостаточна своей общительностью, своим желанием вместить в
себя всё и вся, объять собою весь мир.
Итак, запутанность в определениях личности отражает реальные лабиринты хода истории. В истории духовной мысли понятие личности постоянно
видоизменялось, причем больше в сторону дополнения, прибавления новых
смыслов. Бедность или плоскость изначальных формулировок была обусловлена незрелостью, неразвитостью самого феномена. Личность в потенции содержится в любом человеке, но не в смысле данности, а в смысле возможности ее
прижизненного обретения.
Личность - всегда в отношениях. Теоретически выделение понятия личности происходило через ее противопоставление вещи, однако реально личность конституирует и проявляет себя как личность лишь в межличностных
отношениях. По мнению Шелера, личность вообще не может иметь никакие
пространственно-временные координаты в силу своей духовности. Личность не просто не вещь, но это нечто в принципе необъективируемое. Кроме того,
личность всегда не завершена. Владимир Соловьев красиво называет личность
“особой формой бесконечного содержания”.
В связи с этим обнаруживаются и следующие особенности публичного и
приватного. Так, если приватная сфера включает в себя и вещные формы, то
публичная сфера - это сфера социального взаимодействия, общения людей,
8
взятая вне вещной опосредованности. Границы публичного и приватного исторически подвижны. Личное не совпадает ни с публичным, ни с частным.
Личность - это, скорее, челнок, который может одновременно находиться в
обоих пространствах, соединяя их тем самым. Личность конституируется не
только присвоением, но и отчуждением себя самой во внешнее пространство.
Она тем богаче, чем более отдает себя другим. Дорасти до личности - значит
увидеть в себе всеобщее, а не мое.