ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ Подарите мне холст, научите меня

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Подарите мне холст, научите меня рисовать,
Сотворю чудеса в глубине параллельного мира,
Будет жив мой отец, молодой нарисую я мать,
И себя на крыльце нарисую с брикетом пломбира.
Небольшой сельский дом, где еще собиралась родня,
Где летала оса над столом в ожидании меда,
Где мечтал я и плакал на крыше один по полдня,
И так ждал мандарины на празднике Нового года.
Вечно сбиты коленки и стрижка почти что под ноль,
Вместо клюшки лоза, шайба тоже одна на три дома,
Забывали обиду, и стойко терпели мы боль,
Это так далеко, это так глубоко и знакомо.
Нарисую мечту, что не смог до сих пор воплотить,
Облака нарисую и чистое ровное небо,
Протяну через жизнь золотую и прочную нить,
Города нарисую, в которых я до сих пор не был.
1
Быть поэтом сегодня не модно,
И не сделать на этом денег,
Можно только дышать свободно,
Не спешить по утрам в понедельник.
Можно жить в параллельном мире,
Там бессильны и власть, и гроши,
Быть счастливым в своей квартире,
В окружение книг хороших.
Вечерами смотреть спектакли,
Завсегдатаем быть в музеях,
Выжимать из себя по капле
На развалинах Колизея.
2
«Что такое счастье?» - ты спросила.
Может это внутренняя сила?
Может это чувство наслаждения?
Может это просто наваждение?
Я не знаю, что тебе ответить.
Счастье - это мама, папа, дети,
Счастье - это мир с самим собою,
Солнце, море, небо голубое.
Жить и знать, что ты чего-то стоишь,
Это состояние покоя,
Быть успешным, умным и здоровым,
быть открытым горизонтам новым.
Это люди, города и страны,
Корабли, снега и океаны,
Ты и я, бокал вина и свечи,
Этот мир и этот зимний вечер.
3
Как-то все внезапно опустело,
Улица безлюдна и мрачна,
До меня тебе какое дело…
Наша связь была так непрочна.
Тонкие узоры – паутинки,
Схожая, невидимая нить,
И упали первые снежинки
Не позволив счастье сохранить.
Падая на пальцы осторожно,
Не смогла растаять от тепла.
И сказала ты: «Да сколько можно?»,
Глядя в даль осеннего стекла.
Растворилась в этой синей дали,
Стерлись так знакомые черты,
И от ветра в комнате летали,
Никому не нужные стихи…
4
Почему мы с тобой расстались?
В чем загадка, и в чем секрет?
Грусть в глазах и уже усталость
У тебя в девятнадцать лет.
Математика, музыка, танцы,
Изучение языков,
Суета московских дистанций,
Недосказанность главных слов.
Помню вечер восьмого марта
Ресторанчик, вино, цветы…
Почему-то казалось, завтра
Будем счастливы я и ты.
Помню губ приоткрытых желанье,
Театральные вечера.
Неуклюжее расставание.
Жаль, что это все было вчера….
5
В день, когда ты уйдешь,
Небо будет туманным и серым,
В день, когда ты уйдешь,
Я напьюсь и заплачу при всех,
В день, когда ты уйдешь,
Я пойму как кругом опустело,
И захочется сразу,
услышать твой ласковый смех.
Я наполню стакан
До краев, опротивевшей водкой,
Сам себя пожалею,
Скажу: На кого ты похож?
И по жизни пойду,
Не такой уже твердой походкой,
Потому что приблизил тот день,
День, когда ты уйдешь…
6
Я знаю, мне пора остановиться,
И не искать случайных губ и плеч,
И рад бы позабыть все и влюбиться,
Устав от надоевших лиц и встреч.
Уехать вместе на далекий остров,
Там по ночам бушует океан,
Все будет замечательно и просто,
В том мире, где отсутствует обман.
Есть я и ты, пляж, солнце и дорога,
Я стану рыбу по утрам ловить,
Искусство жить освоим понемногу,
И буду лучше спать и меньше пить.
Построим дом, и будут волны биться,
Пусть скалы точит дерзкая вода,
Я так хочу опять в тебя влюбиться,
Но только, чтобы это навсегда…
7
СВЕЧИ
Догорали свечи, желтый воск
Таял и стекал в восторге кратком,
Был натянут вечер, юмор плоск,
И огонь мерцал в пространстве шатком.
Кто ты мне? Зачем глядишь в глаза,
Бывшие когда-то голубыми?
В тишине опомниться нельзя,
Свечи тают, мы сгораем с ними.
Пламя дрогнет, и наступит ночь,
Затвердеет воск последней каплей,
Не спасти, не бросить, не помочь,
Словно время разрубили саблей.
Словно сам из разных половин,
И во мне борьба противоречий,
Почему ты рядом - я один?
И зачем случайность этой встречи?
И зачем мольба красивых губ,
Пахнущих желаньем и шампанским,
Возведенная свечами в куб,
И рука, так ищущая ласки?
Еле различимый силуэт,
И бокал в объятии ладони,
Был бы я художник, твой портрет
Выполнил на масленичном склоне.
Тишину разбавил сердца стук,
Отражаясь в каждом, словно эхо.
Кто сказал, что я твой лучший друг?
Просто свет свечи залог успеха.
Просто одиночество мое,
Растопили в этот вечер свечи,
И твоя любовь теперь живет,
Как итог, как боль недолгой встречи.
Все прошло и некого винить,
Опустел серебряный подсвечник,
Ненадолго восковая нить
Нас связала в этот лунный вечер
8
ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ?
Что такое любовь? Может это красивая сказка?
Что такое любовь? Может это придуманный сон?
Или сверху подарок, двух душ непонятная связка,
От которой сердца начинают стучать в унисон?
Может это награда? А может расплата за что то?
Слишком много сомнений, когда остаешься один,
Почему, достигая возможной вершины полета,
Мы желаем взлететь до других неизвестных вершин?
Как прекрасен тот миг, а внизу города и дороги,
Голубая вода и манящая зелень в садах,
Купола золотые и серые башни-остроги
Отражаются в наших привыкших к полету глазах.
9
Твоя печаль, твоя улыбка,
И взор блуждающий по кругу,
Влюбленность может быть ошибкой,
А куртизанка - лучшим другом.
Бокал вина и сигарета,
Помада, сброшенное платье,
Я это уже видел где-то,
И голых рук и ног распятье.
И пьяных губ мольба и ласка,
Нам все равно, кто мы такие,
У каждого в запасе маска,
Не грешники и не святые…
10
На занавеске бабочки висели,
Ты принесла когда-то их в букете,
Пять лет прошло, мы оба преуспели,
На этом сумасшедшем нашем свете.
Сменили много мест, идей и песен,
Не избегали мимолетных связей,
Нам каждый был немного интересен,
Ведь будет ливень и не станет грязи.
Дождя мы ждали оба, но отдельно,
Мы задыхались и молили Бога,
И даже вместе видели виденье,
Пусть каждый и у своего порога.
11
Бутылка рома, два стакана,
А где-то зарождалось утро,
Возможно было слишком рано,
Для изучения Камасутры.
Ты вся волнительно прекрасна,
Я был небрит и пьян немного,
И чем закончится неясно,
У каждого своя дорога.
Роман длинной в две сигары,
И ночь на опустевшем пляже,
Ты пела мне про Че Гевару,
И не спросила имя даже.
Тебя я называл малышкой,
Любовь нас бросила в объятья,
Я положил банкноты в книжку,
Презент за порванное платье..
12
Узнай меня из сотен тысяч лиц,
Не обманись в пространстве и потоке,
На пожелтевшей древности страниц,
Найди мои единственные строки.
И протяни мне молча две руки,
Я их согрею и прижмусь губами,
Мы знаем всем советам вопреки
Все, что случится в этой жизни с нами.
13
Мне сегодня не пишется
Видно пора не пришла,
Значит мысли еще
Не созрели до правильных строчек….
Незаметно прошла
Не прощаясь со мною весна….
Но а лето нежданно
Наставило множество точек…
Ты одна мне могла
Разгадать их загадочный смысл
Да и чем все сегодня
Для нас обернется, неясно,
Как огромный клубок
Покатилась, запуталась жизнь,,,
Одному не распутать
и можно сгореть понапрасну.
Я хочу, чтобы ты
Мне себя подарила сполна,
Слово друг не уместно,
Для наших с тобой отношений,
Чтобы сделала шаг,
не слегка опьянев от вина,
Чтобы сердце твое
от любви ускоряло движенье.
Я кругом виноват
Многих бросил, любивших меня,
Но игру вел всегда,
Не нарушив приемов и правил.
Извините меня
Дамы сердца вчерашнего дня,
Кто понять не сумел,
И кого я когда-то оставил…
14
Я знал, что ты меня предашь
Я помню, это было раньше,
Любовь, похожая на блажь,
В которой слишком много фальши.
Теперь прошедшего не жаль,
Мы все равно с тобой не пара,
В твоих глазах всегда печаль
И тень рабочего квартала.
И этот груз из прошлых лет,
Проник в твою судьбу и душу,
И только отраженный свет,
В твоих глазах я обнаружу.
И вот слетела пелена,
Мне эта ноша не по силам,
И я не знаю, чья вина,
Так сверху суждено нам было.
15
Ты это вспомнишь, словно старый сон
И не поверишь в то, что это было.
Тот остров, где я был в тебя влюблен,
То время, когда ты меня любила.
Найти смогли, но не смогли сберечь
Друг друга в этой суматохе будней,
Мне не хватало наших редких встреч,
Не нравилось, что ты меня разумней.
Проходит все, ведь так устроен мир.
И в суете московских мокрых улиц,
С тобой друг друга не узнали мы,
И только в след случайно оглянулись.
16
За изящной царственной осанкой,
За глазами с легкой поволокой,
За камнями с чудною огранкой,
Скрылись недостатки и пороки.
За изгибом лебединой шеи,
За животным чувственным экстазом,
Слышу, как смеются лицедеи,
И теряют свежесть дни и фразы.
За умелым опытным объятьем,
Откровенность и привычность позы,
И прозрачность сброшенного платья,
Неизбежность бытия и прозы.
Сколько было в жизни эпизодов,
Кто дарил тебе цветы и маски?
Вереница свадеб и разводов,
И короткой сладострастной ласки.
17
Бокал вина, улыбка Моны Лизы,
И платье на потрепанном диване,
И в паспорте две маленькие визы,
Поставили нам клерки на прощанье.
Последняя загасла сигарета,
И акт любви со скрипами пружины,
И завтра улетаем на край света,
Судьбою и советами гонимы.
И будет долго вслед смеяться осень,
Вдогонку рассыпая комплименты,
Как мы смогли с тобой все это бросить?
Ведь были и счастливые моменты?
Вид из окна нам будет долго сниться,
Сугробы и январские метели,
А за окно теперь сияет Ницца,
Мы словно птицы к солнцу прилетели.
18
Я придумал тебя этой ночью коньячно-сигарной,
Когда мысли рвались барабанною дробью вперед.
Когда жизнь показалась на миг безнадежно-бездарной,
И уставшее тело стремилось в далекий поход.
Когда нервы гудели, проснулись от звука соседи,
И из стаи летели обидные слюни-слова,
Когда пройден огонь и расплавились трубы из меди,
И водой стала водка, и лишь утром болит голова.
19
С тобой летят мгновенья и минуты,
Но, с глубиной конечного аккорда,
Я понимаю, о любви кому –то,
Ты говорила, раздвигая страстно бедра.
Не то что бы ревную к прожитому,
Я никогда сам не был гимназистом,
Ты в верности клялась тогда другому,
Тела и души были близко-близко.
Глаза смотрели с легкой поволокой,
Тебя внезапно бросило в пучину,
Его ты разлюбила раньше срока,
И может быть, не я тому причина.
20
Я придумал тебя в зимний вечер под действием рома,
И впечатал в сознание образ из стареньких книг,
И в пространстве большом виртуально-прозрачного дома,
Прочитал твой доступный и даже правдивый дневник.
Взял красивое тело из снов и реальных картинок,
И параметры смело довел до предельных высот:
Взял все лучшее от знаменитых роскошных блондинок,
Тонкий стан от брюнеток и чувственный, правильный рот.
Нарядил тебя в лучшие платья и туфли из кожи,
Подарил драгоценности и всю укутал в меха,
Сделал сразу на всех первых девушек мира похожей,
Скромность сделал достоинством и чуть добавил греха.
Я купил два диплома и три языка для престижа,
И машину, чтоб ты не замерзла в холодные дни,
Показал много мест от Гаваны до Ритца в Париже,
И мечтал о минутах, когда будем больше одни.
Но не может искусственной быть совершенная дама,
И наскучила быстро твоя красота от кутюр,
Видно вирус попал, и зависла мгновенно программа,
И ты стала одной из гламурных и пафосных дур.
21
С тобой мы встретились случайно,
И быстро перешли на ты,
Была во всем загадка, тайна,
Былые мысли и мечты.
Ленком. Холодный зимний вечер.
Ты пила чай, а я коньяк.
Очарованье первой встречи,
И остальное все - пустяк.
На сцене бегали актеры,
В твоей руке - моя рука,
О чем-то были разговоры
И взгляды, робкие слегка.
И очередь у гардероба,
Друг к другу прислонила нас,
Я помню, засмущались оба,
Все это было в первый раз.
Нам расставаться не хотелось,
Ты мне писала по ночам.
Куда теперь все это делось
И почему осталось там?
Там. Где-то далеко-далеко,
Как будто это только сон,
И по ночам мне одиноко,
Молчит уставший телефон.
И быстро мчимся по спирали,
Куда, зачем и почему?
Любовь так просто потеряли,
И мне скитаться одному.
Тебя искать я долго буду,
Запутавшись в глазах и встречах,
Но больше не случится чудо,
Как в тот холодный зимний вечер.
22
Устав от отношений мнимых,
Запутавшись в чужих одеждах,
Давно я потерял любимых,
И встретить уже нет надежды.
И девичьи манили плечи,
Забыв про клятвы и обеты,
На стенах отражали свечи,
Нагие наши силуэты.
Бокал вина, гроздь винограда,
И шелест ветра и одежды,
Почти не нужная награда,
Уже не радует как прежде.
И осень листья закружила,
А ведь недавно было лето,
И дни, когда меня любили,
Остались за туманом где-то.
23
Твой тонкий стан мне снится по ночам,
Знакомых губ красивая улыбка,
Я помню, придирался к мелочам,
И не прощал обиды и ошибки.
Теперь один. Ты где-то далеко,
Быть может, улыбаешься кому-то,
Представить это будет нелегко,
Еще сложнее те вернуть минуты.
Быть может, ты меня давно простила,
Быть может, ждешь, когда я позвоню,
Мешает мне неведомая сила,
Твердит - тебе комфортно одному.
Как много рядом девушек красивых,
Разнообразных форм, волос и глаз,
Порою грациозных и игривых,
Великолепных в профиль и анфас.
Они свежи, прекрасны и доступны,
Волнуют разум видом юных тел,
Слегка пьяны, немножечко распутны,
Но разве ты не этого хотел?
Единство и борьба противоречий,
И в этой жизни, полной суеты,
Я помню радость нашей первой встречи,
Вкус твоих губ и белые цветы.
24
Ты моих не читаешь стихов,
Этим вечером пьяным, порочным.
Несомненно добавим грехов,
Мы в свои биографии ночью.
Тонкий стан и волнующий смех,
Пухлых губ откровенные ласки,
И за ширмой любовных утех,
Мы меняем и роли, и маски.
Все как в сладком угарном дыму,
Будто нет ни расплаты, ни смерти,
Надоело мне быть одному,
Снятся часто знакомые черти .
Я проснусь от твоих пьяных слов:
«Ты меня презираешь, я знаю.
Я твоих не читаю стихов,
Я вообще ничего не читаю».
25
Твоя рука застыла в ожиданьи,
И вроде мне пора ее просить,
И нету никакой печальной тайны,
Мне некого и незачем винить.
Достойнейшая из возможный партий,
Скромна, умна, красива и еще,
Готова к заключению разных хартий,
И не подсматриваешь чрез мое плечо.
Как объяснить, что я люблю свободу?
И не смогу быть рядом каждый день,
Я без тебя готов с разбегу в воду,
С тобой хожу как призрачная тень.
Во мне бушует шторм противоречий,
Зачем тебе все это, милый друг?
Я знал за эти годы много женщин,
И помню много губ, и много рук.
26
Ты для меня бокал вина,
Еще не выпито и трети,
Душа прозрачна и чиста,
Как будто из других столетий.
Усталый взгляд зеленых глаз,
По детски милая улыбка..
Пусть говорят: «Не в первый раз!»
Не верю, что любовь ошибка.
Я обниму тебя как сон,
Укрою от любых печалей,
Два сердца бьются в унисон,
Слегка задумавшись вначале.
27
Я все бросить хочу и уехать на остров далекий,
Где улыбки еще украшают счастливые лица,
Буду пить крепкий ром и полезные свежие соки,
Если вдруг повезет, я успею еще раз влюбиться.
Буду хижину строить, забыв про дворцы и квартиры,
Там, где волны себя разбивают о вечные скалы,
Пусть другим говорят свои речи вожди и кумиры,
С затаенным дыханьем их слушают полные залы.
Все оставлю, отдам, подарю вам на счастье, ребята,
В этой жизни мы все голышом перед Богом предстанем,
И с собой не возьмем на тот свет ни каменьев, ни злата,
Если вдруг повезет, может память какую оставим.
28
Где ты мой друг? Какие слышишь речи?
И как прекрасен нынче твой наряд?
Кому ты подарила этот вечер?
Как мне когда-то много лет назад...
Где ты живешь в Монако или в Ницце,
По-прежнему играешь в казино?
Мне по ночам твой легкий образ снится,
Хотя с тобой не виделся давно.
Я помню все, до каждого мгновенья,
и берег моря, в бухте корабли
Когда читал тебе стихотворения,
пьянея от вина и от любви.
И отражались наши силуэты,
Горели, чуть прищурясь две свечи,
Я был готов с тобою на край света,
Но ты меня не позвала в ночи.
И было утро, завтрак на террасе,
Прощальных слов ненужная игра,
Тебе дано любую жизнь украсить,
Но не хотела, или не могла.
И опустел торжественный "Негреско",
Не весел стал английский променад,
Не радовали больше арабески,
и уличный веселый музыкант.
Мне остаются лишь воспоминания,
и может помнишь, мой прекрасный друг,
То наше необычное свидание,
и страстное сплетенье наших рук.
29
ТЕАТР
Шекспир был прав: весь мир-театр,
А мы - актеры и актрисы.
Играем, не считая дат,
Не возвращаясь за кулисы.
Мы роли знаем наизусть
И отработаны движенья,
Изобразить веселье, грусть,
Для нас обычное явленье.
Под маской грима не узнать,
Какие мучают нас мысли,
Кем были и кем можем стать,
Насколько меж собою близки.
Никто не сможет упрекнуть
Вчера, сегодня или завтра,
Всю нашу жизнь и нашу суть
Определил всецело автор.
Так одинаково смешны
И одинаково несчастны,
И декорации прочны,
И чем все кончится – не ясно.
Играем на исходе дня,
С восходом солнца, поздней ночью,
Друзья играют и родня,
И роли выучили прочно.
Одни играют королей,
Другие – свиту, третьи - нищих,
В огромном зале нет дверей,
Не видно зрителей притихших.
И я игрок, но жду звонка,
сюжет оставил равнодушным,
Хочу писать, но рвет строка
Бумагу, действие и душу.
Быть может, роль невелика,
Быть может, режиссер сфальшивил,
Твердеет с каждым днем рука
И мускул вздрагивает силой.
30
ПИАНИСТКА
Слегка касаясь личного пространства,
Исчезли в полутемном зале звуки,
Из забытья взрывая постоянство,
Их выводили маленькие руки.
По клавишам умело и красиво,
Бежали пальцы, словно заводные,
То медленно, а то почти игриво,
Нас приглашали времена иные.
Казалось, нет предела совершенству,
И мир другой находится так близко,
Мы погрузились в вечное блаженство,
Пока не замолчала пианистка.
31
ВИШНЕВЫЙ САД
Третий ряд. Восьмое место.
МХАТ. Сентябрь. Вишневый сад.
И неделя до отъезда,
Не в Париж. В Сибирь назад.
Чуть фальшивят все актеры,
Но сюжет давно знаком,
Те же будут разговоры,
Тот же сад и тот же дом.
Все как будто бы сегодня,
Дачи, деньги и долги,
С виду вроде благородней,
Но назначены торги.
Знаю я, в конечном акте
Снова щепки полетят,
Может быть уйти в антракте,
И спасти Вишневый сад?
Пусть все будет по – другому,
Чехов будет удивлен…
Не дадим зачахнуть дому,
Станем делать самогон!
И его, под видом шнапса
Мы во Францию скорей!
Будут пить и удивляться
С тех времен до наших дней!
Быстро сделаем наливку,
И варенье и компот,
Будет есть густые сливки
На крыльце пушистый кот.
И помещики в округе
Станут лишь мечтать о том,
Чтобы их пустили слуги
В этот сад и в этот дом.
Все изменится в мгновенье
Перепишем жизнь свою,
Пусть звучит подольше пеньеДайте слово соловью!
Чай. Беседка. Разговоры.
32
Без печальных фраз и тем,
И к чему пустые споры,
Если нет уже проблем?
33
Искусство жить - вот мой девиз и вера,
Пусть говорят, что это баловство.
Достаточно в истории примеров,
Шедевром становилось ремесло.
В век потребления места нет морали,
И совесть заглушает звон монет,
Но сколько не скопили, не украли,
На жизнь вторую не купить билет.
Искусство жить сегодня и сейчас,
В гармонии с самим собой и миром,
Не выставляя душу на показ,
В толпе фальшивых масок и кумиров.
От мнимых идеалов и затей,
От светских вечеринок и скандалов,
Укроюсь в тишь картинных галерей,
Открытых книг и театральных залов.
И в мире из красивых слов и фраз,
Из благородных мыслей и поступков,
Я попытаюсь, может в сотый раз,
Любить и жить, без всяких предрассудков.
34
Я буду гулять как великий поэт,
По этим старинным каменьям,
Тут раньше бродил высший питерский свет,
Вдали от проблем и имений.
На каждом углу вижу тени людей,
Они где-то рядом гуляют,
И строки печальные в сумраке дней,
Случайным прохожим читают.
И ветер холодный с залива подул,
Не выпить ли водочки чарку?
С проспекта налево немного свернул,
В подвал под названием «Чайка».
И пьяные руки приняли пальто,
Здесь все по морскому понятно,
Меня тут не знает похоже никто,
И мне это даже приятно.
Но выпить подали и даже поесть,
И сразу мир стал чуть добрее,
Взглянул на часы - без пятнадцати шесть,
В театр я возможно успею.
Три рюмки спасли от простуды меня,
И все изменилось мгновенно,
И в краски простые холодного дня,
Я вылил цвета вдохновенно.
И нет оказалось для грусти причин,
И я улыбаюсь прохожим,
Пойду я в театр сегодня один,
И это мой шанс, предположим…
35
Играла скрипка в тихом переулке,
И редкие прохожие бросали
Монеты медные со звуком гулким
В большую банку из консервной стали.
Старик был слеп, но виртуозно скрипка
Его спасала чистотой звучания,
То, что он здесь, конечно же ошибка,
Последний шанс от боли и отчаянья.
Собачка верно сторожила друга,
Они вдвоем на этом белом свете,
Пусть часто было голодно и туго,
За все, что будет, поровну в ответе.
Упала в банку мятая конфета,
Старик смахнул слезу своим платком,
И девочку, цветущую как лето,
Пес облизал за пальчик языком
36
АВТОПОРТРЕТ
Бывают дни, когда проснусь гигантом,
Мне по плечу и мысли, и дела,
Блесну своим уменьем и талантом
И все решу, что не сумел вчера.
От перспективы голова кружится,
Нет недоступных тем, задач и дам,
И радуют погода, мысли, лица…
За эти дни я три других отдам.
Те дни, когда я пью, грущу, болею,
Не радует девичий тонкий стан,
Зачем все это жалкому Пигмею?
Морока лишь и призрачный туман.
Вот так живу - Гераклом и Пигмеем,
Бегу вперед за утренней звездой,
Пьянея от ошибок и трезвея,
В неравной схватке самого с собой.
37
Мне разум говорит: беги отсюда,
Надежды на успех ничтожно мало,
И в ожиданье яркого этюда,
Дождешься ты печального финала.
Не время быть поэтом и не место,
Не нагоняй сомнения и скуки,
Тебя друзья забудут и невеста,
Отдаст себя другому нежно в руки.
Никто твои читать не будет книжки,
Все это устарело и сегодня,
В войну играют радостно мальчишки,
И не боятся люди преисподней.
Перевернулся мир, застыло время,
Никто не знает, что же будет с нами,
Не долетело брошенное семя,
На тротуар затоптанный ногами.
38
МЫСЛИ ВСЛУХ
Бесполезные дни и бессонные, длинные ночи,
Променяю на шум набегающих волн и закат,
На кривые, совсем непонятные мысли и строчки,
И на запах волос той, которой всегда буду рад.
На застывшие краски вчерашних холстов и картинок,
На полет над пустыней и вид с небывалых высот,
На токийский огромный, тунцами заставленный рынок,
И на озеро, где африканский живет бегемот.
На равнины и скалы, на вечные льды Антарктиды,
На развалины Рима, на праздник красивых цветов,
Мне милее гримас полупьяной вульгарной Фемиды,
Эта жизнь без границ и свобода без правильных слов.
39
Я СТРАНСТВУЮЩИЙ РЫЦАРЬ ИЛИ ШУТ….
Я странствующий рыцарь или шут,
Или король, еще не знаю точно,
Играю, может быть, чужую роль,
В ненужной пьесе днем и поздней ночью,
Все это словно выдуманный сон,
А в нем интриги, подлость и обманы.
И куртизанки окружают трон,
Трагедий героини и романов.
Звон шпаги, шелест юбок и чулок,
Когда спускается на город вечер,
Читает кто пролог, кто некролог,
Кто зажигает, а кто гасит свечи.
Пустынных улиц темные углы,
Пугают задержавшихся прохожих,
Ведь жизнь всегда - на острие иглы,
Когда вокруг тебя такие рожи.
Я вижу замок, чей-то стол и трон,
Там пьют вино хозяева и гости,
И даму, помню был в нее влюблен,
Но вот не помню, что случилось после.
Кто я теперь? Где должен я присесть?
Не вижу места у стола большого,
Узнают ли меня? Дадут поесть?
Или голодным закуют в оковы?
Быть может, трон когда-то был моим?
А может, я смешил его владельца?
Так кто же я? И что случилось с ним?
Мне нужно вспомнить все и оглядеться.
Назад нельзя. На улице темно,
Я лучше подожду еще немного,
Они едят и пьют уже давно,
Я спрячусь за камином у порога.
А за столом в то время не спеша,
Шел разговор среди гостей почтенных,
И ни одна заблудшая душа
Проникнуть не должна за эти стены.
- Как хорошо, что мы теперь одни,
Давайте выпьем нынче за удачу!
40
И пусть настанут ожиданья дни,
И пусть враги теперь дрожат и плачут! Так говорил довольно важный гость,
Он в бороде лицо свое укутал,
В одной руке держал большую кость,
Бокал в другой, как бы не перепутал.
Все засмеялись. Промолчал лишь я.
Тот с бородой довольно громко крякнул,
И выпив все, зачавкал как свинья,
И о тарелку костью громко брякнул.
Я есть хочу. И выпить был бы рад.
Но вдруг подумал - это же не свита,
А просто необычный маскарад,
Собравшийся у одного корыта.
Вон там козел, пытается сказать,
О чем-то блеклой серенькой овечке,
А там упоминают чью-то мать,
Не разобрать мне это из-за печки.
Вдруг ужас охватил мой ум и взор,
Тут явно свора грешников и блудниц.
Бомонд напоминает скотный двор,
А что же ждать от площадей и улиц?
О Боже мой! Спусти свой гнев с небес,
Вселился в эту смутную эпоху,
Какой-то ране не знакомый бес,
И превратил порядок в суматоху.
И эти твари, в дорогом хлеву,
Решают ,что и как случится дальше,
Я это нынче вижу наяву,
Рассадник мракобесия и фальши.
Меж тем пьянели за большим столом:
«Шута сюда, мы требуем веселья!»
И выбежал сейчас же лысый гном,
И прочитал свое стихотворенье.
«Король ушел, да здравствует король!
Мы снимем маски и раскроем лица,
И самую ужаснейшую роль,
Сыграем ради собственных амбиций!
41
Посеем ложь, разврат и суету,
Тех, кто не с нами, высмеем и даже
На площади представим наготу,
Тех, кто посмел перечить нам однажды.
Их прикуем к позорному столбу,
Сорвем одежды и измажем грязью,
Пусть пьяный люд решает их судьбы,
Всех правдолюбцев сделаем мы мразью.
Когда их опозорят и порвут,
Забьют камнями, выколют зеницы,
Из памяти немедленно сотрут
Их речи, книги, и конечно, лица!»
Вот это шут, ну прямо генерал!
Стол зашумел и радостно захрюкал
Я видел этот радостный кошмар,
И слышал неестественные звуки.
- Да здравствует свободная любовь!Кричала дама с пышными боками,
К щекам молочным подступила кровь,
И обнималась сальными руками.
Сосед, отставив в сторону мосол,
Был рад такому явному позыву,
И завалил ее на длинный стол,
Под крики и похабные призывы.
В другом углу пел карлик без штанов,
И вызывая хохот белым задом,
Он шепелявил песенку без слов,
И слушатели были очень рады.
Мне показалось, что с рогами черт
Маячил где-то среди этих тварей,
Хвостом вилял у потных пьяных морд,
И ручками по разным чашкам шарил.
Такой банкет не описать пером,
Неужто, скоро будет конец света?
Ведь за столом, накрытым серебром,
Собрались упыри со всей планеты.
42
Они сморкались громко в кружева,
И пили тут же дорогие вина,
Бросали в печь и книги, и дроваТакая вот убогая картина.
Меж тем гулянка близилась к концу,
Уже сожрали, выпили прилично,
Старуха лезла к пьяному юнцу,
И целовались карлики публично.
Уже не мог я думать о еде,
Проник за печку тошнотворный запах,
И по всему понятно - быть беде,
Власть оказалась в чьих-то грязных лапах.
Меж тем огонь свечи достиг листа,
Его небрежно кто-то рядом бросил,
И поменялся общий вид холста,
Добавив ярких красок в эту осень.
Огонь ел скатерть на краю стола,
Его толпа еще не замечала,
И танцевала пьяно - вот дела,
Я понял - можно все начать сначала.
Покинув свой приют без лишних слов,
Я дверь стальную прислонил плотнее,
Закрыл огромный кованый засов,
Закрыл на ключ, да и бежать скорее.
Я убегал от замка со всех ног,
И пламя освещало мне дорогу,
Читает кто пролог, кто некролог,
Не ведая фатального итога.
43
Мне хочется построить дом
И посадить деревья рядом,
И книгу написать о том,
Что в жизни доставляло радость.
Чтоб вырос сын, всему венец,
Красивый, добрый и умелый,
Чтобы напрасно, как отец,
Не тратил деньги, силы, нервы.
44
Не грусти мой старый дом,
Я с тобою не простился.
Куст сирени под окном
В ожиданьи распустился.
Сторож - пес облаять рад,
Ходит сумрачно по кругу.
Не приехал. Виноват.
Мне порою тоже туго.
Мы с тобою так похожи,
Только цепь мою не видно,
И не жмет ошейник кожи,
Только знаешь пес, обидно.
Так обидно, слезы давят,
Жаль, что плакать не приучен,
Нас порою тоже травят,
Нас порою тоже мучат!
Я еще приеду, ладно
И укроюсь в отчем доме,
Упаду на пол прохладный,
Больно заломлю ладони,
Вспомню все, что отзвенело,
О потерянном взгрустну,
И..немыслимое дело,
Успокоенным усну.
45
ПРОЩАНИЕ С ОТЦОМ
Вот и я постарел в один день, словно сломанный тополь,
Беззаботность ушла и рванула наружу слеза,
Переехал отец навсегда в близлежащий некрополь,
И закрылись от всей суеты дорогие глаза.
Я поставлю свечу и пойду дальше пьяной походкой,
Все кругом стало сразу совсем по-другому, увы,
Не разбавить печаль и тоску потерявшей вкус водкой,
Не укрыться от ветра за желтым пространством листвы.
21.10.2011г
46
Я открою окно и поймаю луч света пораньше,
Пусть другие следят этим утром за курсом рубля,
В этом мире полно лицедейства, печали и фальши,
И команда не знает маршрут своего корабля.
Будут штормы и бунт захмелевших от рома матросов,
И холодные волны сбивают на палубе с ног,
И критический угол и шквал неудобных вопросов,
Всем покажут, увы, что не появился пророк.
Нет гигантов на палубе, только позеры и суки
Захватили на время вниманье голодных рабов,
Их удел ясен даже без бывшей марксисткой науки,
Если хватит на всех крепких мачт и позорных столбов.
Я закрою окно, от прожорливой стаи пираний,
Чтобы вдруг не поймать вирус свинства сегодняшних дней.
От него не спасут километры больших расстояний,
Заселенных телами уже заболевших людей.
47
Дом родной с голубыми ставнями,
Где я нынче совсем чужой,
И дорога посыпана камнями,
И пейзаж с пересохшей рекой.
И соседи, мне незнакомые,
Из окошек глазеют, как я,
В грязь ступаю туфлями новыми,
"Не считает видать рубля!"
Смотрит из небольшого окошка
Постаревшая моя мать,
Разбежались куда-то кошки,
Их уже под столом не собрать.
И отца увезли на кладбище,
Прошлый год в конце октября,
Приходили проститься товарищи,
Закатилась его заря.
И скрипят, как и прежде, двери,
Но не лает теперь уж пес,
Дай нам Бог пережить потери,
И не надо сдерживать слез.
Где-то бродят ушедших души,
Смотрят, как мы их память чтим,
Им же хочется нас послушать,
Посмотреть, с кем мы рядом сидим.
На полдня я вернулся в детство,
Ты прости, мой бревенчатый дом,
Я не принял тебя в наследство,
Все идет своим чередом.
Но когда я по свету странствую,
Часто снится заблудшему мне,
Это маленькое пространство,
Где родился на русской земле.
48
Я все чаще вспоминаю отца,
Хотя нет уже больше рядом
Дорогого родного лица,
И знакомого с детства взгляда.
Так случилось, ничья вина
Мы, увы, не часто общались,
Вот прошла без него зима,
И весна, и лето промчались.
И пускай завывает метель,
И свирепствует злая вьюга,
Жаль, что понял я лишь теперь,
Что мы значили друг для друга.
49
Облетела листва, и под натиском скорого снега
Мрачновато висят облака, словно каторжный груз,
Только время не может прервать чуть поспешного бега,
Нас спасти от нелегких забот и ненужный обуз.
Тихо стрелки бегут друг за другом упрямо по кругу,
Сердца стук обгоняя и словно боясь опоздать,
Понимать начинаешь, что нет ни подруги, ни друга,
И не стало отца, только ждет постаревшая мать.
Ранним утром часы зазвенели призывною трелью,
Может сделать рывок и еще все с начала начать?
Снег идет по земле безнадежной холодной метелью,
За которой лежит бесконечная белая гладь…
50
Ржавеет цепь и будка без собаки,
накренился углами старый дом,
Мы все когда-то со двора уйдемвсе отдадим наследникам без драки.
Ушел отец и некого винить,
И скоро год как не скрипит калитка,
лежат без дела старые пожитки,
и порвалась связующая нить.
Кругом чужие лица за столом,
и в горле ком от горького итога.
Его уже закончилась дорога,
а мы все так же грешные бредем.
Волнуемся за гроши и дела
и суетимся у пустых стаканов,
Проверим содержимое карманов,
И вспомним, где нас мама родила.
И водка станет слабой от тоски,
И хочется бежать от разговоров,
Тостов ненужных и застольных споров,
Но боль сжимает сердце и виски.
51
ПИСЬМО МАТЕРИ
Зачем мне жить в деревне нашей, мама,
Когда есть где-то Ницца и Париж?
И с башни Монпарнаса панорама,
Милее мне пейзажа наших крыш.
Теперь гуляю словно парижанин,
«Пардон, мадам!», «Мерси боку, месье!»
Я скоро на французском сдам экзамен,
И буду говорить почти как все.
Пишу стихи, рассказы, даже пьесы,
Меня читает мне чужой народ,
Как настоящий тутошний повеса,
На Сан-Мишель твой сын теперь живет.
Я знаю, ты была бы рада, если,
Я был как все и не писал стихи,
Сидел с тобой в потертом нашем кресле,
Не совершая праздные грехи.
Учителем бы стал иль агрономом,
И жил как все: работа, дом, семья,
И ты могла сказать своим знакомым,
Чем занимаюсь в этом мире я.
Но не судьба, меня влечет стихия,
Водоворот событий, лиц и дат,
Уже не в силах не писать стихи я,
Спокойной жизни я не буду рад.
Меняя страны, города, отели,
Я увлечен опасною игрой,
И годы незаметно пролетели,
И я давно уже совсем другой.
Никто во мне уже узнать не сможет,
Мальчишку из деревни у реки,
Но почему –то часто так похожи,
Мои несовершенные стихи…
52
Я научился жить один,
В закрытой на замок квартире,
В кругу поэтов и картин,
В чудесном гармоничном мире.
Налью коньяк в большой бокал Глоток и закурю сигару,
И сразу мир прекрасней стал,
Осталось только выбрать пару.
Кто забредет на огонек?
Хайям, Шекспир или Есенин?
И свежестью знакомых строк
Подарит радость впечатлений.
Мне шелест дорогих страниц,
Настроит сладостную лиру,
Устав от новостей и лиц,
Я отдохну в кругу кумиров.
И в это день, и в этот час,
Когда на город тьма ложиться,
Я радуюсь не в первый раз,
Листая милые страницы.
53
Не читай мне молитв и не сыпь мне на рану зловоний,
Я свой бег не прерву под влияньем сомнительных чар,
В этот мир предпродажных торгов и людских пустозвоний,
Я пришел не с желаньем тушить чей-то личный пожар.
Пусть играет в углу чуть печально нетрезвая скрипка,
И пустая бутылка еще украшает незрелый пейзаж,
Все что было и есть, может просто обман и ошибка,
Но и мысли мои далеки от фривольных продаж.
Может даже я нынче по курсу и стою немного,
Нет в кармане туза и не мой нынче день и расклад,
Пусть у каждого будет своя непростая дорога,
И в конце станет ясно куда она - в рай или в ад.
Загрустили в коморке ненужные нынче гарсоны,
У поэтов нет денег, и только большая душа
Заменяет регалии, титулы, фраки и даже погоны,
Только ты ее лапай, прошу, никуда не спеша…
54
КАРУСЕЛЬ
Куда-то мчатся ослики и кони,
Вращается немая карусель,
Устав от неминуемой погони,
Нам не понять, кто мы и где теперь.
Мелькают страны, города и лица,
Но впереди всегда соседний зад,
Пусть стерлись пресловутые границы,
И где-то там цветет прекрасный сад.
Нам не догнать соседа по упряжке,
А сзади слышан топот новых дней,
От напряженья мы сжимаем ляжки,
Впиваясь в гриву нынешних коней.
От страха наши мокрые ладони
Дрожат, не в силах отпустить седло.
Куда же нас несут лихие кони,
Кому на благо и кому назло?
55
Хрустальный звон наполненных бокалов,
В нем тонет неоконченная речь,
Слова, а в них так искренности мало,
Что можно окончаньем пренебречь.
Одни и те, на свадьбах и поминках,
Лишь только выражение лица,
Меняется на черно-белых снимках,
Как голос у хорошего чтеца.
Привыкшие, мы слушаем, киваем,
За хорошо заученный доклад,
Благодарим и другом называем,
И говорим в ответ: «Я очень рад».
Но, оставаясь с грязною посудой
Наедине, такая грусть берет,
Что хочется безвременную ссуду,
На искренность просить, не первый год.
56
ПОЧЕМУ РОССИЙСКИЕ ПОЭТЫ...
Почему российские поэты,
Умирали не на склоне лет?
Столько не дописано, не спето,
А уже наставлен пистолет.
А уже веревка поджидала,
Купленная в лавке за пятак,
Кто же смог поэта так ужалить,
Кто хотел его обидеть так?
Лермонтов, Есенин, Маяковский,
Пушкин, Блок, да что перечислять?
Нет дуэлей, но погиб Высоцкий,
Не хотел прислуживать и лгать.
Может быть, пора остановиться?
Русь! Прошу! Опомнись! Отрезвей!
Вижу их затравленные лица,
В зелени кладбищенских ветвей.
Вижу судьбы, загнанные в угол,
Что это? Случайность или рок?
Почем незнающий испуга,
Оставаться среди нас не мог.
Им вменить пытались путь разврата.
Пили мол. В любви не знали мер.
Просто появились рановато,
И могли другим подать пример.
57
БЫТИЯ СУРОВЫЕ ЗАКОНЫ…
Бытия суровые законы,
Философски сказанные фразы,
Строим мы системы и балконы,
Храмы, тюрьмы - все однообразно.
Маленькие люди - человечки,
Служки отставного великана,
И живут, как будто будут вечно,
В окруженьи денег и обмана.
Позабыты нравы и манеры,
Впереди льстецы, лжецы, невежды,
Что же дали нам помимо Веры
Эти годы, полные Надежды?
58
Я поставлю на карту сомненья,
Свои планы, идеи ,желанья
Ненаписанные стихотворенья,
Встречи, проводы и расставания.
Поцелуи, объятья и слезы,
Это все еще будет когда-то,
И раздетый пойду по морозу,
Босиком по снежинкам примятым.
59
ЕСЕНИН
Отражается в воде осенней
Стылым светом медная луна.
Матушка-Россия, где Есенин?
Как же ты его не сберегла?
Плакали красавицы-березы
Сердцем понимая - не вернуть,
И роняли горестные слезы
На его недышащую грудь.
Нет, петля не сразу затянулась,
Просто он, опережая срок,
Что бы ты Россия встрепенулась,
Лишь в конце немножечко помог.
60
СЕРГЕЙ И АЙСЕДОРА
Закричали редкие прохожие,
Затянуло шарфик в колесо,
Почему их судьбы так похожи?
Словно птицы на одно лицо.
Он закончил песню в Англетерре
О крестьянской матерной Руси,
Мог бы от болезней и в постели,
Господи, помилуй и прости.
Молодой, красивый и веселый,
Столько не сумел еще допеть
Про поля и маленькие села,
Над которыми сумел взлететь.
А она прервала танец легкий
В Ницце, на Лазурном берегу,
И пестрили так же заголовки,
Как и кровь на питерском снегу.
И в стране отпетых негодяев,
Где резвились и наган, и плеть,
На пиру у нынешних хозяев,
Он не мог уже не пить, ни петь.
Встретились заблудшие их души,
Не прошло и двух тяжелых лет,
А стихи мы будем вечно слушать,
Даже если замолчал поэт.
61
Услышать выстрел мало прока
Уже не изменить полет,
И пуля, не дождавшись срока,
Легко сведет последний счет.
И долго будет пахнуть гарью
Оружья вороная сталь.
Убит себе подобной тварью,
Но кто теперь накажет тварь?
62
Вдруг где-то потерялось слово СОВЕСТЬ,
Его искать никто не торопился.
Шло время. Написали гимн и повесть,
И новый текст, как снег, легко ложился.
На лист бумаги, серый и невзрачный,
Мы малевали символы и строчки,
И слово ЧЕСТЬ уже ничто не значит,
Сотрем его, пусть будут лучше точки.
Зачем так много слов, никто не знает,
В наш век совсем не нужно слово ВЕРНОСТЬ,
Ведь большинство все это отвергает ,
И новый стиль диктует современность.
Плетут интриги воры и невежды,
Торгуют всем - землей, казной, умами,
И на спасенье нет у нас НАДЕЖДЫ,
Мы все слова случайно растеряли.
Нет ВЕРЫ - есть чиновники от Бога,
У них свои в раскладе интересы,
Закономерность нашего итога
Определяют нынешние бесы.
Вот так бредем, без СОВЕСТИ и ЧЕСТИ,
Без ВЕРНОСТИ, без ВЕРЫ и НАДЕЖДЫ,
Нам изменяют жены и невесты,
А РОДИНА рыдает как и прежде…
63
Я бреду один толпе навстречу,
На Дворцовой площади дают,
На халяву Стинга в этот вечер,
И идут, идут, идут, идут….
Разные, с горящими глазами,
И летят окурки, банки, маты…
Что случилось в этой жизни с нами,
В чем мы перед Богом виноваты?
Бросят кость и мы ее поймаем,
Помусолим, вырвем, перепрячем,
Пушкина мы больше не читаем,
Друг для друга ничего не значим.
Подлатаем грязные фасады,
И составим рапорты и сметы,
Раздадим подарки и награды,
И салютом контуры осветим.
На открытках будет все красиво,
Пусть трещит и рушится основа,
Так латаем мы по всей России,
Начиная с города Петрова.
64
Я иду по миру босяком,
Мимо стран, событий и явлений,
Тянет груз невидимым мешком,
Ненаписанных стихотворений.
Я небрит, нетрезв, нетороплив,
И не ждет меня сегодня ужин,
Вот такой печальный лейт-мотив,
Никому выходит я не нужен.
Почему случилось так со мной,
Грусть толкает равнодушно в спину,
И рисует снежною зимой,
Никому не нужную картину.
65
ПИСЬМО ПОЭТУ
Ну что тебя оторвало от мира?
Какая блажь, какая маята?
Тебя любили женщина и Лира,
А остальное просто суета…
А остальное в прошлом затерялось,
Цветы увяли, превратились в хлам,
И с выстрелом дуэльным оборвалась,
Любовь к тебе, прекраснейшей из дам.
66
Легко на фоне наших дней,
Меняют веру, цвет и масти,
И фотографии вождей,
Как символ преданности власти…
Промозглых улиц пустота,
Серость цветов, и глаз, и судеб,
Переполох и суета,
Когда все по-другому будет?
67
Такие робкие вначале,
Мы принимали все на веру,
И несогласные молчали,
И молча слушали химеру,
И утвердители застояулыбчивые замполитыДля солидарности с толпою,
Комсоргам всовывали литры.
Легко меняли идеалы,
Умы и краски, все смешали,
Читали то, что нам давали,
Смотрели то, что разрешали.
Не веря в жизнь после кончины,
Мы жили только ожиданьем.
Какие же нужны причины,
Что бы найти им оправдание?
68
Я потерялся в этом мире,
Никем не понятый сегодня,
Мне стала крепостью квартира,
А то что вижу - преисподня.
И никому я не открою,
Пока не выбьют эти двери,
И не ворвутся в мир покоя,
Одетые в мундиры звери.
И испоганят пол и душу,
Все разобьют и разломают,
И если я тогда не струшу,
Мне не уйти, я это знаю.
Одену белые одежды,
И сяду молча у иконы,
Пока продажные невежды,
Диктуют нам свои законы.
69
В ожиданьи красивых событий и праздничных дат,
Мы теряем по капле привычную радость полета,
Зеленеет заманчиво райскими пущами сад,
И призывно поет ветерок под крылом самолета.
День за днем, год за годом теряем родных и друзей,
Мы пришли ниоткуда, быть может, с соседней планеты,
Там не служит потехой еще для людей Колизей,
И не давят бездомных на пыльных дорогах кареты.
Нет рабов на галерах и сказки про трех толстяков,
Так бесстыдно присвоивших все, что рождалось природой,
Где из честных еще не успели слепить дураков,
И не спрятали личность за серой толпою народа.
Я хочу на планету, где больше добра и любви,
Где улыбки и смех украшают счастливые лица,
Где поют по утрам на зеленых ветвях соловьи,
Может это когда-нибудь с нами еще и случится.
70
Строчки падают, словно капли,
Из еще кровоточащей раны,
На морозе губы озябли,
Руки прячу в пустые карманы.
Рад бы крикнуть на всю округу,
Только вот потерялся голос,
Рядом нет ни врага, ни друга,
Жизнь, увы, состоит из полос.
Думал снег - это символ эпохи,
Дальше лес – чернота и страхи.
Но дела оказались плохи Все стерпел чистый лист бумаги.
По морозным и белым улицам
Шли отряды, как будто пешки,
Место там воронью и блудницам,
Занимали святые в спешке.
Все смешалось так беззастенчиво,
Черно-белые слились полосы,
Светло-русые милые женщины,
В красный цвет вдруг покрасили волосы.
Перепутали и изгадили,
Флаги, души другим доверили,
И потом меж собой поладили,
На руинах большой империи.
71
Этот мир был отравлен ядом,
Не случайно взлетели вороны,
И уже никому не надо,
Слышать шепот, стихи и стоны.
Наблюдать, как приходит осень,
И листвы пожелтевшие краски,
Кто-то словно небрежно бросил,
В глубину полюбившейся сказки.
Все смешалось, затихли звуки,
В ожидании вмешательства Бога,
Заломили в экстазе руки,
Каждый ждет своего итога.
И кто плачет, а кто смеется,
Кто торгует душой и телом,
Всем желается и неймется,
Хоть каким –то заняться делом.
72
Застучали мысли, словно капли,
На холодной треснувшей планете,
Мы с тобой промокли и озябли,
Сиротливые земные дети.
Согреваясь влажными телами,
Вымолим у ближнего прощенье.
Что случилось в этой жизни с нами,
За день до Христова воскрешенья?
Сколько в жизни ждет еще событий,
На страницах Нового Завета,
Сколько впечатлений и открытий,
До конца короткого сюжета?
73
Жизнь устроена непросто,
В жизни всякое возможно,
От рождения до погоста,
Путь проходит очень сложно.
И проблемы и заботы,
И любовь и расставания,
Будни, полные работы,
Перелеты, расстояния.
Поцелуи и объятья,
Шелест листьев и одежды,
Фраки, шубы, кольца, платья,
И на лучшее надежда.
Ночь сменяет день упрямо,
Стрелки двигаются кругом,
Сложно спину держать прямо,
Быть хорошим сыном, другом.
Быть любимым и успешным,
Верить в Бога и удачу,
Все мы в жизни в чем то грешны,
Все когда- то пьем и плачем.
74
Я не первый и не последний,
Я отдельно стою от строя,
Не бегу раньше всех к обедне,
В жизни может чего-то стою.
В ожидание лучшей доли,
Не прошу благ земных у Бога,
Иногда - один воин в поле,
Все храбры, когда воинов много.
За кусок пожирней и милость,
Не паду на колени разом,
Все что в жизни со мной случилось,
Не подвластно чужим указам.
Мне не петь при дворе куплеты,
Под бубенчики и аккорды,
Могут нищими быть поэты,
Но несут свое имя гордо.
И когда улетают души,
Не блеснуть в небесах монете,
А стихи будет кто-то слушать,
И на том и на этом свете.
75
Ночь упала на землю нежданно, как темные шторы,
И запутался я в темноте, суете и пространстве,
Там вдали стихли звуки, уже не слышны разговоры,
И не лучшее время для переживаний и странствий.
Утро будет мудрее, морознее и даст нам былую надежду,
Все случится не вдруг, не само и не как на картинке,
Ветер будет трепать, пробираясь тайком под одежду,
И мы греемся молча, прижавшись к костру по старинке.
Все застыло, замерзло в пути в ожидании чуда,
Каждый верит в удачу и смотрит украдкой на друга,
Поражает нелепость и верность немого этюда,
Управляет оркестром морозным проказница-вьюга.
Это было и раньше, не с нами но все-таки было,
Тот же снег, те же тропы и свежесть чужого дыханья,
Ночь кого -то когда –то уже в этом месте накрыла,
Изменив представление о времени и расстоянии.
76
Закончена нелепая интрига,
В кармане правом спрятана от нас,
Огромная напудренная фига,
А в левом - чуть поменьше, про запас.
И вроде бы и не было обмана,
Был выбор сделан - некого ругать,
Мы знали содержимое карманов,
Но очень уж хотелось помечтать.
77
Играли туш и хлопали в ладошки,
Услужливо мозолили глаза,
И смахивали с барских булок крошки,
И смачно целовали образа.
Меняли масти, словно конокрады,
Таились за зеленою листвой,
Любой подачки были очень рады,
Торгуя и страною, и собой.
Все ради власти или ради денег,
Нет идеалов, да и нет идей,
И стал совсем невзрачным современник,
В толпе бездушных маленьких людей.
78
В день уже уходящего лета
По листве пожелтевшей и влажной,
Шли навстречу, подняв пистолеты,
Два гусара, два друга отважных.
Сколько вместе прошли, испытали,
Все делили: еду и монеты,
Друг за друга и жизнь бы отдали,
А сегодня взвели пистолеты.
И не дрогнет рука - выстрел грянет,
Белокурый поручик застынет,
Тот, кто смерть свою нынче обманет,
Потеряет и друга, и имя!
Будет долго кричать и молиться,
И искать своей смерти в сраженьи,
И в стакане, желая напиться,
Будет видеть его отражение!
79
ГИМН ВИНУ
Открыл вино. Двухтысячного года.
Налил бокал, всего на одну треть,
Какое чудо создала природа,
И на бокал приятно посмотреть.
Хамон и сыр. И грозди винограда,
Вот ужин мой и Музы на двоих,
А больше ничего мне и не надо,
Чтобы родился нынче новый стих.
Я раб в одном лице и твой хозяин,
Чуть терпкий вкус и нотки миндаля,
Я пью вино без модных нынче правил,
Такой букет достоин короля!
Играет солнце в собранном букете,
А где-то зреет новый урожай,
И может быть владельцы в Новом свете,
Его отправят в бочках в Уругвай.
И океан ему добавит чувства,
И будут с штормом спорить корабли,
Какое совершенное искусство,
И сколько в нем таланта и любви!
80
МЕТЕОРИТ
Он как яркая вспышка летит,
Призывая нас за собою,
Неизвестный метеорит,
На последнею встречу с землею.
Где найдет он себе пустырь,
И взрыхлит эту стылую почву,
Обгоняя небесную пыль,
Освещая пространство ночью.
Траектория, словно луч,
Темноту разрезает светом,
Не боится нависших туч,
Кто из нас сможет так же, следом?
А когда взрыв услышим мы,
И как памятник - круглый кратер,
Может быть в тишине зимы,
Помянем его только матом.
81
КАНАТОХОДЕЦ
Как канаты натянуты нервы,
И над пропастью маленький шаг,
В этот путь он отправился первый
И собрал в теплый вечер аншлаг.
Барабанная дробь отстучала,
И затихли внизу голоса,
Не понять, что кому не хватало,
разделила их полоса.
Полоса между тьмою и светом,
Где кончается сытая жизнь,
Где нет страха и нету запретов,
Только редкие крики: "Держись!".
Он держался и шел осторожно,
И завязаны шелком глаза,
И казалось, дойти невозможно,
Но вернуться обратно нельзя.
А внизу уже ставки подняли,
И шумит, и ликует народ,
Нет причин для тоски и печали,
Даже если циркач упадет.
Только он им не сделал подарка
И дошел до последней черты,
И гудели внизу иномарки,
И летели вдогонку цветы.
С благодарностью вспомнил он Бога,
И подумал, стирая с губ кровь,
"Как внизу вы живете убого,
Покупая и жизнь, и любовь?"
И пошел прочь от этого сброда,
Пусть шумит и ликует толпа,
Ему больше по вкусу свобода,
Пусть она от столба до столба.
82
Я до Чистых прудов шел пешком не спеша с Павелецкой,
Мимо мокрых домов, вдоль знакомых трамвайных путей,
Знаю много ходов я, дворами на Новокузнецкой,
Но сегодня иду напрямую, без этих ненужных затей.
Мимо старых церквей, куполами стремящихся в небо,
Мимо важно шагающих в след прокурорских людей,
Я в Москву возвращаюсь всегда, где не жил бы и не был,
Потому что тут чувствую пульс исторических дней.
Мост Устинский Большой и высотка, где жил я когда то,
Прикоснувшись к живым и ушедшим легендам страны,
И кремлевские стены и МИД, что за старым Арбатом,
С середины моста панорамной картиной видны.
Главный храм православный, где мы покрестили Никиту,
Это сын моих нынче совсем позабытых друзей,
И в любую погоду для нас двери в веру открыты,
Даже если закрыт будет вдруг Третьяковский музей.
И Бульварным кольцом я продолжу свой путь недалекий,
Обгоняя прохожих под громкие звуки машин.
Здесь соседствуют счастье, любовь и земные пороки,
Все что нас заставляет по склонам дойти до вершин.
83
Я потерял вчера друзей,
Их просто у меня не стало,
Казалось, нет людей родней,
В московских городских кварталах.
И стало серо все кругом,
Я снова разучился верить,
И хочется укрыться в дом,
Закрыть глаза, захлопнуть двери.
В столице нужно быть другим,
Искать и выгоду, и службу,
И город снова стал чужим,
Где нету ни любви, ни дружбы.
84
ТАГАНКА
На Таганке все как прежде,
Люди, дождик и машины,
Чьи-то мысли и надежды,
Рестораны, магазины.
Церковь куполами в небо,
Нищие у перекрестка,
На асфальте корка хлеба
Под ногами у подростка.
Голубь с красными глазами
Клювом отрывает крошки,
Что-то происходит с нами
За приличною обложкой.
У театра бродят тени,
Суета, злорадство, слухи,
Куклы в страхе и смятеньи,
Издают немые звуки.
На скандалы нынче мода,
Не сдержать уже амбиций,
Нет теперь ни кукловода,
Нет афиш и репетиций.
Все что строили – разрушим
Под влияньем злого рока,
Не спасайте наши души,
В никуда идет дорога.
Грусть в глазах у театралов
Лужи грязные у входа,
Пустоту сердец и залов
Дополняет непогода.
85
Москва! Как много в этом звуке,
Холеных лиц, гламурных тел.
Тут академия науки
И милицейский беспредел!
Театры, парки и музеи,
Лубянка, Кремль, столичный шум,
Холодный камень мавзолея,
А рядом, через площадь - Гум.
Машины, девушки, витрины,
И тянется в карман рука,
Все мы в огромном магазине,
Все продается с молотка!
86
Шумит Садовое кольцо,
Людей уносит и машины,
Мелькнет знакомое лицо,
Этюд из городской картины,
Одно из тысяч лиц других,
И унесется прочь по кругу,
В московских мокрых мостовых
Так просто потерять друг друга
87
Мы с тобой убежим из промозглых российский столиц,
Суету городов оставляя случайным прохожим,
В веренице печальных, совсем незнакомых нам лиц,
Мы с тобою вдвоем на идущих в толпе непохожи.
А планета летит словно мяч под ногами судьбы,
И видны континенты, дома и ушедшие годы,
И следы наших ног, и попытки неравной борьбы,
Отпечатками лягут на холст первозданной природы.
88
САНДУНЫ
Я еду на трамвае утром ранним,
И скоро будут Чистые пруды,
В объятье самой знаменитой бани,
Туда, где много пара и воды.
Такое Вы забудете едва ли,
Там сводов деревянных старина,
Иронию судьбы, и то снимали,
Чтобы об этом знала вся страна.
Там все равны, как будто перед Богом,
Оставив кабинеты и дела,
Хозяева заводов и острогов,
Артисты, адвокаты и шпана.
И задушевность трезвых разговоров,
Неповторимый дух и первый пар,
Разнообразье головных уборов,
Дубовый веник, чай и самовар.
Кто в Сандунах не побывал ни разу,
Москву не сможет хорошо узнать.
Здесь не увидишь праздного показа,
И ходят все, в чем родила нас мать.
И смыв с себя грехи и запах улиц,
Как будто вновь пришли мы в это свет,
Не верю, чтобы снова не вернулись,
Вы скинуть груз прошедших дней и лет.
89
Гроздь винограда,
Много сыра,
Бутылка терпкого Шато,
И милая уже квартира,
Где не найдет меня никто.
Мой рыжий кот,
Приятель давний,
Верней чем женщина и друг,
Уже какой по счету плавный
Вокруг меня выводит круг.
Листок бумаги и бутылка,
Такой вот вышел натюрморт,
А ведь в Сибирь когда-то в ссылку
Сгоняли из Москвы народ…
Перо строчит, а в перерывах
Вино, и сыр, и виноград.
И вдохновения порывы
Слегка волнуют и пьянят.
А что Москва, я не скучаю
Взгрустнется - я на самолет.
Какая Родина большая,
Кто где, как может, так живет..
90
Брошу все и уеду на остров,
Не по вкусу мне пыль столицы,
Буду жить там свободно и просто,
Видеть добрые смуглые лица.
Буду видеть повсюду улыбки,
Черных тел грациозные танцы,
Не боясь, буду делать ошибки,
И от жизни не ждать аванса.
Я влюблюсь и начну все сначала,
Буду счастлив, нетрезв и спокоен,
Ведь для этого надо мало Шелуху отделить от зерен.
91
Ленивое солнце застыло в зените,
Как сыр тают люди, дома, корабли,
Страна, подарившая много открытий,
Корриду, паэлью, Кармен и Дали.
И помнят еще чудака Дон Кихота,
И мельницы крутят свои жернова,
Быкам боевым открывают ворота,
И кругом от зрелищ идет голова.
Эль Греко и Гойя, Пикассо и Миро,
Подняли величье твое на престол,
Страна, подарившая Гауди миру,
Сегодня охотнее смотрит футбол.
И все в ожидании ревностно-зорком,
Когда в Барселоне достроят Собор,
Страна, подарившая Гарсию Лорка,
Все книги его побросала в костер!
92
Сентябрь. Фьюджи. Термы. Паста.
Каштаны. Дождик. Листопад.
Минут счастливых и прекрасных,
Круговорот. И вид на сад.
Автобус. Итальянцы. Пицца,
И магазинов длинный ряд,
И долго может будет сниться,
Неброских красок маскарад.
И лица. Разные такие.
Слегка похожие на нас,
И чувства - добрые и злые,
Внутри себя и напоказ.
Горячий сладкий капуччино,
И запах сыра и вина,
И смех и слезы без причины,
И неба цвет и глубина.
93
Видна величественная Этна
На горизонте голубом,
Издалека, слегка приметна,
Вершина, стянутая льдом.
И голубые краски моря
Спешат разрезать вдалеке,
С волною небольшою споря,
На быстрых лодках рыбаки.
И помнят местные утесы
Арабов, греков и норманн,
И гладиаторов, и слезы
Религиозных прихожан.
Истории видны страницы
В калейдоскопе лиц и дней,
И римских воинов колесницы,
И мафиозных главарей.
И декорации, и сцены
Меняются за годом год,
И только Этна неизменно
Взирает со своих высот.
94
Ярких сицилийских красок гаммы,
Карнавал цветов и тел парад,
Море, солнце, никакой программы,
Сыр, вино и спелый виноград.
Таормины, древние руины,
Узких улиц плавный переход,
Марципан, тарелки и картины,
Нескончаемый круговорот.
Это все, спагетти и оливки,
В День рожденья, я дарю тебе,
Слишком были разные картинки,
За неделю в этом сентябре.
95
Греки, римляне, норманны,
Храмы, море и руины,
Скалы, драмы и вулканы,
Слишком разные картины.
Вид на Этну как открытка,
Архимед и Сиракузы,
Виноградная улитка,
Пьяные объятья Музы.
Променад по Таормине
И общение без масок,
Нет причины для унынья,
В этом ярком мире красок.
96
Еще не выпито вино,
И солнце не ушло за скалы,
А краски смешаны давно,
В пейзажах Этны чуть усталых.
Драматургия прошлых лет,
Землетрясения и войны,
Расколот евро-континент
Под африканским солнцем знойным.
Цветов смешенье и кровей,
Трагедии страны и судеб,
От древности до наших дней,
Другой Сицилия не будет!
97
Скалы, волны и дороги,
Вверх стремятся серпантином,
Ярких красок очень много,
Необычные картины.
Этна - символ и открытка,
Фон трагедий и сражений,
И победы, и ошибки,
Судьбы многих поколений.
Сиракузы, Таормина,
Архимеда тень и слава,
Море, пляжи и медузы,
Апельсины и агава.
Все на острове смешалось,
И цвета, и краски стойки,
Только нет, какая жалость,
Сандунов и Третьяковки.
98
Разнообразие цветов и красок,
Смешалось все еще до нашей эры,
И непривычных символов и масок,
На улицах сплошные галереи.
И площади шумны и многолюдны,
Уютные террасы ресторанов,
Любые развлечения доступны
На вкус и цвет, и толщину карманов.
Землетрясенья, смена власти, войны,
Здесь все смешалось, словно маскарад,
На африканском солнце знойном,
Зреет итальянский виноград.
99
ИСЛАНДИЯ
Холодная далекая земля,
Суровы нравы, грубоваты лица,
Вулканы, горы, рыбные моря,
И невозможно сразу не влюбиться.
Порой российским веет холодком
Разнообразна и близка природа.
И чем то схожи с нашим Ермаком
Легенды викингов и славные походы.
Неповторимый облик, простота
Естественность, нет пробок, гари, сажи.
Удобные для жизни города,
Красивые для отдыха пейзажи.
Я улетаю, но еще вернусь,
Куплю горбушку резаного хлеба,
Где мой знакомый, почти русский гусь,
И озеро, в котором видно небо…
100
Открылись и закрылись двери в рай,
Мы заскочить в них просто не успели,
Теперь беги, проси и умоляй,
Кому нужны пустые эти трели?
Дорога в рай – как джунгли наяву,
В них все: деревья, черепа и стрелы,
Сквозь кроны видно неба синеву
А с боку чьи-то кости и наделы.
Я думал, по дороге будет сад,
А получилось, будь она неладна,
Дорога в рай - проходит через ад,
И это очевидно и досадно.
101
Я уеду в той край без печали и тяжких сомнений,
Соберусь в один час, но решенье я принял не вдруг,
И возьму лишь тетрадь ненаписанных стихотворений,
И оставлю друзей, и оставлю родных и подруг.
И оставлю поля, города, родники и березы,
В один миг окажусь по ту сторону ровной межи,
Я любил это все, даже лютые наши морозы,
Но сегодня не вижу себя в этой грязи и лжи.
102
Куда бежим? Зачем бежим? Откуда?
Мелькают лица, мысли и дома,
Мы пребываем в ожиданьи чуда,
И сходим от реальности с ума.
И календарь легко роняет листья
На тротуар, нетронутый дождем,
Художник красит эпизоды кистью,
А мы по–прежнему чего- то ждем.
Неумолимо пролетают годы,
И в суете предлогов и причин
Еще не ощутили вкус свободы,
Хотя уже дожили до седин.
Еще не испытали половину
Счастливых и отчаянных минут,
Нам не стреляли, улыбаясь в спину,
И дуэлянты нас уже не ждут.
Мы умножаем цифры и ошибки,
Пытаясь оградиться бытием,
Как маленькие скользкие улитки,
Мы прячемся от всех желаний в дом.
Пусть гром гремит, и молнии сверкают,
Все это будто старое кино,
Блаженен тот, кто слишком мало знает,
А то бы в реку бросился давно.
103
У любой дороги есть начало,
То, что нас толкает в дальний путь,
Бросив накопление капитала,
Мы в другом увидим свою суть.
И из теплых и уютных кресел,
От родных домов начнем маршрут,
И из тысяч правильных ремесел,
Выберем не самый легкий труд.
Не поймут нас жены и родные,
И награда нас навряд ли ждет,
Будут долго наши позывные,
Будоражить ум и звать в поход.
Не открыть, увы, уже Америк,
Не осталось даже островов,
Вглядываемся в знакомый берег,
Для прощаний не находим слов…
104
Нужно что –то решать: строить дом или крепкую лодку,
И подняв паруса, все поставить на карту и пусть
Проверяет на твердость мою городскую походку
Океан неспокойный и мало изведанный путь.
Будут волны и шторм, загрубевшие руки и души,
И соленые слезы, и мысли, что это финал,
Но Господь мне поможет добраться здоровым до суши,
И корабль мой пройдет мимо рифов подводных и скал.
И на острове ждет меня может большая награда,
Я влюблюсь и останусь счастливым в далеком краю,
И пойму, что совсем ничего мне другого не надо,
И себя обрету в этом вечно зеленом раю.
Я пойму, что все блеф было в жизни спокойной и важной,
Мир банкиров и клерков –удел для господ и рабов,
Мы заложники стали судьбы суетливо-сутяжной,
Утонули в потоке ненужных неискренних слов.
105
Вот день прошел. Такой же бестолковый,
Как сто других пустых и серых дней,
И не случилось в нем событий новых,
И ночь пришла в сиянье фонарей.
Чудак какой-то по бумаге водит,
Своим скрипучим преданным пером,
И больше ничего не происходит,
Ни темной ночью, ни унылым днем.
106
Философский спор яйца и курицы,
Слушал озабоченный петух:
«Где я был, когда на нашей улице,
Зарождалась жизнь вот этих двух?
Может, я проспал чего-то важное,
Отвлекаясь на соседских кур?
Или просто первенство сутяжное,
в голове у этих полных дур?»
И оставив спор о мироздании,
Вспомнив про объем текущих дел,
Побежал он выполнять задание.
Если смог, то он бы полетел.
107
Я играл короля, а казался шутом,
Закрываясь от жизни дырявым зонтом,
Я кричал и рыдал, я смеялся и пел,
Кто как мог, понимал, что я сделать хотел.
Я любил и страдал, пил хмельное вино,
Меня трезвым не видел народ мой давно,
В этом замке, где столько гуляет теней,
Я провел слишком много потерянных дней.
Шли года, и менялся пейзаж за окном,
Называли прислуги меня дураком,
Мудрецом называли меня мудрецы,
На поклон приходили седые жрецы.
И звенели повсюду мои бубенцы....
108
Я люблю смотреть на закат.
Ты рисуешь несмело рассвет.
Ночью будет опять звездопад,
в этом мире случайностей нет.
Утром снова брызнет роса
на приятный взгляду цветок,
будет долго тревожить оса
каждый маленький лепесток.
Год за годом и день за днем,
открывая новую дверь,
мы своей дорогой идем,
и не спрячемся от потерь.
109
Я искал в этом темном болоте цветы,
Неземной, необычной такой красоты,
И мечтал о букете на белом столе.
Может, это приснилось наивному мне.
Не растут розы белые в черном саду,
Зря искать их, и можно накликать беду,
В этом мире огромном случайностей нет,
Неизбежно приходит за ночью рассвет,
и мешаются краски и души людей,
и, попробуй узнай, кто добряк, кто злодей.
Пролетит много лет, и не сможешь понять,
кого нужно прогнать, а кого и обнять,
словно маски застыли портреты вождей,
их не смыли усилия летних дождей.
И друзья не приходят уже просто так,
Не понять кто же друг, не понять, где же враг.
Все смешалось, и начали краски тускнеть,
Долюбить бы успеть, дописать бы успеть,
Превращается золото в желтую медь..
110
Бегут года, минуты и мгновенья,
Не пишется порой стихотворенье,
И женщина уходит навсегда,
И не понять, удача иль беда,
Когда за ней закроется страница,
Той книги, где знакомые все лица,
Смеются над тобою за спиной,
Качая непослушной головой,
Пуская слюни вслед твоей Лауре,
и утопая в нынешнем гламуре,
Бездушных тел и серых блеклых глаз.
И выставляют часто напоказ,
Что надо бы упрятать далеко.
Но сделать это очень нелегко.
Слаб человек, тяжки его грехи,
Иным бы я и не подал руки,
А он с трибун глаголит о святом,
Уже пробрался в мозг, пробрался в дом,
И учит нас как жить, о чем мечтать,
Еще немного - посетит кровать,
и даст советы как себя вести,
чтобы покой и счастье обрести.
И дать возможность править без проблем,
И не хотеть при этом перемен.
Убог тот мир, где места нет поэтам,
Боится серость солнечного света,
и мысли неподвластной словесам,
Где место есть прекрасным чудесам.
И каждый все решает в жизни сам...
111
Роняет небо дождь на летний сад,
Все так же, как и много лет назад.
И гонит ветер желтые листы,
И по ночам разводятся мосты.
И львы из бронзы смотрят на Неву,
Мне там гулять приятно одному
И наслаждаться видами вокруг,
Ведь Петербург - мой старый добрый друг.
112
Я вновь вернусь в дождливый летний сад,
Изысканность столичного респекта
Мне дарит праздность Невского проспекта
И необычный питерский уклад.
Тут нет московской шумной суеты,
Сибирского морозного затишья,
Здесь я себя не ощущаю лишним,
В круговороте этой красоты.
Тут бродит Петр и скачет на коне,
Застыли в бронзе те, кто после правил,
И каждый царь после себя оставил,
То, что по вкусу и тебе, и мне.
Тут Достоевский прорубил пером,
Окно в литературную Европу,
И помнят люди бомбы и окопы,
И украшают церкви серебром.
Гуляет дождь по крышам и дворам,
И серые каналы и дороги
Дворцы нам открывают и остроги,
И общество прелестных сердцу дам.
Развод мостов опять собрал аншлаг,
Влюбленные, туристы и студенты,
Увидят интересные моменты
И от моста к мосту ускорят шаг.
А дождь стучит по крышам и зонтам,
И настегает радостно прохожих,
И улицы пустынны и похожи,
Прижались к засыпающим домам…
113
Я бегу и бегу, непонятно куда,
И мелькают вдали лица и города,
Закружился листвой в сентябре Летний сад.
Может мне повернуть и вернуться назад?
Купола отражаются в темной Неве,
Я топлю свои мысли в крепленом вине.
Грусть ударит по струнам холодным дождем,
может быть, постоим, может быть, переждем?
И Казанский собор гонит путников прочь.
Кто сегодня готов и понять, и помочь?
Острый шпиль Петропаловской крепости ввысь,
Ты конечно дерзай, ты конечно держись.
Размалеван машинами Невский проспект,
Городской неизменный годами аспект.
Прижимаются улицы к мокрым домам,
И шагают ряды джентльменов и дам.
Серо-тусклые толпы идут вразнобой,
Недовольные лица нелегкой судьбой.
Где-то рядом сегодня мы бродим с тобой...
114
ПОРТО САНТУ
Я уеду на остров, где зреет зимой виноград,
Тяжелеют на солнце красивые спелые грозди,
Где никто не вбивает в заборы железные гвозди,
И не строит от всех непомерно высоких оград.
Где арбузы не красят, и нет суеты городов,
Не сидят в душных барах доступные пьяные леди,
И круг солнца висит, словно сделан сегодня из меди,
И счастливые люди не помнят счетов и годов.
Там построю я дом, буду делать вино для друзей,
И писать в тишине, как мне кажется, лучшую книгу,
И во всем этом будет конечно большая интрига,
Может, в доме когда-то откроют потомки музей.
Буду утром бродить босиком по песку без забот,
И забуду тот мир, где бегут за деньгами и славой.
Океан не купить, и не сделать природу забавой,
Слишком мал человек, и недолго на свете живет.
115
Я шагаю дворцовым мостом
В пустоту переполненных улиц,
И от ветра и водки сутулюсь
Под большим старомодным зонтом.
Темнота и прохлада Невы
Нагоняет нелегкие думы,
Обгоняют меня толстосумы,
И смеются бетонные львы.
Я бреду под дождем в никуда,
Раздавая улыбки прохожим,
Мне в ответ они делают рожи,
Отражает их тени вода.
Петропавловской крепости шпиль
Золотою иглой уколет,
Облака зарыдают от боли
И прольют теплый дождь на шесть миль.
Я тащусь всем чужой наугад,
Мимо город плывет и уносит
Мои мысли в далекую осень,
Где еще был тогда Ленинград.
Не найти мне тот двор и тот дом,
Заблудился я в этом тумане,
Утонул в повседневном обмане,
Закрываясь дырявым зонтом.
116
Меня дождем встречает Петербург
И водит по проспектам и каналам,
И накрывает теплым одеялом,
Как старый и надежный добрый друг.
Не знаю, как его благодарить,
За царственную щедрость и осанку,
За летний сад, за Невский и Фонтанку,
За русскую связующую нить.
Тут нет московской праздной суеты,
И смотрят с рукотворных пьедесталов
Седые львы торжественно устало,
Как по ночам разводится мосты.
Иду по мокрым старым мостовым,
Там где бродили Пушкин и Есенин,
Там до сих пор встречаются их тени,
И Достоевский стал давно своим.
Музейно-театральный променад
Еще не вышел у гостей из моды,
И не боится питерской погоды
На улице веселый музыкант.
Здесь все приятно взору и уму,
И только жаль, что среди этих красок,
Среди домов и разноцветных масок
Приходится гулять мне одному
117
Я под питерским теплым дождем
Буду ждать тебя, мокрый и пьяный,
Буду ждать пустоты и обмана,
Мы всегда и везде что-то ждем.
Ты придешь, словно тонкая лань,
И разбудишь привычные чувства.
Это тоже большое искусствоТак любить длинноногую дрянь.
Где-то там, за стеклянной стеной
Ресторанно-душевного блеска
Без эмоций и яркого всплеска
Ты смеешься, увы, надо мной.
Ожидая чудес и любви,
Не скрывая пороков и лени,
Ты легко раздвигаешь колени
Под предлогом нелегкой судьбы.
Пустота и в глазах, и в душе,
Только тело и жадность без меры,
И различных мастей кавалеры
Мерседесы, Тойоты, Порше.
Вянут розы в бутылке пивной,
Не к лицу им теперь уж корона.
Слишком рано померкли бутоны
В этот день над холодной Невой.
118
Ленинград – Петербург, я приемный твой сын,
Никогда без тебя не дойти до вершин,
Не понять, в чем же смысл суеты на земле,
Освещай же и дальше путь заблудшему мне.
Будь окном в мир театров, музеев и книг,
Где пейзажи рисуют юнец и старик,
Где приятно гулять и хотелось бы жить.
Этот город умеет любить и дружить.
Я приеду еще, брошу грусть и дела,
Хорошо, что судьба нас когда-то свела.
Буду долго бродить вдоль прохладной Невы,
Улыбаются мне седовласые львы.
Летний сад закружит пожелтевшей листвой,
Очень рад, что сегодня я вместе с тобой...
119
Я Странник, и бреду сам по себе,
Навстречу переменчивой судьбе,
А мимо проплывают города,
Летят за мной минуты и года.
Чужие лица смотрят на меня,
Смеясь, жалея, иногда браня.
И не понять сочувствующим мне,
Что я счастливей многих на земле.
Мне не нужны роскошные дворцы,
Там часто обитают подлецы,
Не привлекает разум звон монет,
Ведь для меня в богатстве смысла нет.
Нельзя купить луч солнца и закат,
И повернуть мгновения назад,
Нельзя купить снега и океан,
И горные вершины, и туман.
Пусть пустословы борются за власть,
Им незнакома истинная страсть,
Им не познать свободу и любовь,
Легко пролить чужую могут кровь.
И вроде бы достойные мужи,
Погрязли в лизоблюдстве и во лжи.
Слаб человек, тяжки его грехи,
По мне так лучше сочинять стихи.
И пить вино, любить прекрасных дам,
За это я легко и жизнь отдам,
И странствовать по миру налегке,
Мечтать и видеть солнце вдалеке.
120
Этот северный город, где мысли текут по Неве,
Разбиваясь о рифы холодных и царственных улиц,
Раздвигает мосты, как колени любимой жене,
На проспектах больших согревает и балует блудниц.
Где плывут корабли мимо стен и красивых колонн,
И каналы легко продолжают ветвями проспекты,
Где теряются в списке великих людей и имен,
Современные жители и эти все нацпроекты.
Где идет Александр мимо Спаса на вечной крови,
От Петра до Бориса, а дальше немного открытий,
Где историю помнят булыжники и фонари,
Не скрывая от нас впечатлений былых и событий.
121
Я хотел улететь в этот край, где сбываются сны,
Где никто не нарушит мое одиночество криком,
Где круг солнца ложится на волны торжественным бликом,
И всегда состояние волнующей ранней весны.
Там вдали буду книги писать и гулять без забот,
Лучше спать, меньше пить, позабуду былые ошибки,
Буду видеть кругом загорелых людей и улыбки,
И пленящий своей чистотой голубой небосвод.
Я на карту смотрел и пытался понять мой маршрут,
Где построю я дом на скале возле самого моря,
Где нет злобы и зависти, меньше пороков и горя,
И хорошие люди счастливо и долго живут.
Я проплыл много миль, облетел на пять раз шар земной,
Я любил разноцветных, красивых и ласковых женщин,
И женился не раз, был когда-то с любимой повенчан,
Но не стал я счастливым с красивой и умной женой.
Прочитал много книг, изучил много важных наук,
Научился всему, что могло мне облегчить дорогу,
Я искал в каждом дне радость, и находил понемногу,
Различал теплоту незнакомых натруженных рук.
Я метался по свету, гонимый нелегкой судьбой,
Стал умелым и сильным, освоил немало профессий,
Осознал и сравнил много разнообразных концессий,
И вернулся домой, и остался доволен собой.
122
Я улечу в горячую Паттайю,
Там нет красавиц русских и берез,
Но вдалеке я как юнец мечтаю,
Легко тону в потоке ярких грез.
Там снега нет и водки не охота,
Чужие лица в профиль и анфас,
Любовь для многих девушек работа,
Но это впрочем так же, как у нас.
На Велком-стрит всегда вам будут рады,
Там принимают фунты и рубли,
А может быть нежданная награда,
Достанется вам просто по любви.
Здесь снятся эротические сказки,
И замирает Лондон и Париж,
Когда им строят маленькие глазки,
Шеренги обнаженных секс-актрис.
Тут мир другой и правила другие,
Не надо осуждать чужой устав,
Мы все равно для них еще чужие,
Слегка вкусив и на бегу узнав.
Я завтра снова в зиму улетаю,
Но буду помнить в глубине души,
Что где -то есть далекая Паттайя,
Где можно жить полгода за гроши.
123
Мой друг живет на тайском берегу,
Ему вредны сибирские морозы,
А я так очевидно не могу,
Не напишу там ни стихов, ни прозы.
В краю чужом, где счастье за гроши,
Вам предлагают оптом и в рассрочку,
Я потеряю искренность души,
и не сложу как раньше мысли в строчки.
Раскосых лиц улыбки напрокат,
Доступность тела в каждом местном баре
Не радуют, и я хочу назад,
В страну, где космос покорил Гагарин.
Я улетаю на исходе дня,
Туда, где снег свое рисует царство,
А Родина, она, друзья, одна,
И это для меня не государство.
124
Я уеду в Париж и забуду холодную зиму,
Буду пить утром кофе, а вечером крепкий коньяк,
И писать, захмелев, по ночам сообщения сыну,
Что хорошего было, и что получилось не так.
Может я напишу вдалеке свою лучшую книгу,
И влюблюсь в парижанку, желательно русских корней,
Жизнь предложит сыграть запоздалую эту интригу,
И в Фуке соберу на обед своих старых друзей.
Буду часто бродить по широким французским бульварам,
Есть каштаны и думать о том, что осталось вдали,
Улыбаться прохожим и видеть счастливые пары,
И смотреть, как им светят дорогу во тьме фонари.
Сен-Жермен, Сен-Мишель и конечно бульвар Капуцинов,
Посижу в ресторане у оперы, выпью вина,
Посмотрю, как меняют застывшую вроде картину,
Суетливые люди за мокрым пространством окна.
125
Я знаю, где-то параллельный мир,
Там правят музыканты и поэты,
И исполняют песни и куплеты,
И пьют вино в объятьях томных лир.
Художники рисуют небеса,
Не представляя будущего рая,
Философы, объятья познавая,
Готовы вновь поверить в чудеса.
Там нет рабов, и не было господ,
Ростовщики и стражники забыты,
Там нету королей и нету свиты,
И чист от эскадрилий небосвод.
Там нет воров, и палачей не стало,
И в тюрьмах нынче делают вино,
И мелкие правители давно,
Уже слетели вмиг со пьедестала.
Там сеют хлеб и веруют в Христа,
Не потому, что модно нынче верить,
Там днем в домах не закрывают двери,
И жизнь легка, понятна и проста,
Как будто книга с чистого листа...
126