Доклад И. Народовской на II Международном конгрессе
advertisement
ПЕРЕВОДЫ ПРОИЗВЕДЕНИЙ М.БУЛГАКОВА НА ЛАТЫШСКИЙ ЯЗЫК Народовска Ивета (Dr.Philol., Латвийский Университет) Имя Михаила Булгакова в Риге известно уже с конца 20-ых годов ХХ столетия. В нескольких номерах русскоязычной газеты «Слово» в 1926 г. публикуется фантастическая повесть Булгакова «Роковые яйца». Это же произведение в 1929 г. без указания имени переводчика в 15 продолжениях публикует газета «Латвис» („Latvis”). В 1928 г. рижское русскоязычное издательство «Литература» издает книгу Булгакова «Роковые яйца», где помимо вышеуказанной повести публикуются другие образцы ранней иронической прозы Булгакова – «Дьяволиада», «Похождения Чичикова», «№13. — Дом Эльпит-Рабкоммуна». Издание романа Булгакова «Белая гвардия» в Риге в уже упомянутом русскоязычном издательстве «Литература» сопровождалось курьёзом. Первый роман Булгакова «Белая гвардия» в продолжениях начал публиковать Московский журнал «Россия». В 1925 г. в 4 и 5 номерах журнала были опубликованы первые две главы романа. Однако журнал из-за финансовых и политических проблем был закрыт, и «Белая гвардия» осталась недоопубликованной. Однако Булгаков написал пьесу «Дни Турбиных», и 5 октября 1926 г. в Московском художественном театре состоялась премьера спектакля. Уже в 1927 г. рижский театр русской драмы ставит «Дни Турбиных». Режиссёром постановки был эмигрировавший в Латвию после Октябрьской революции Рудольф Унгер (постановщик программ кабаре «Кривое зеркало»). В том же году русскоязычное рижское издательство «Литература» публикует все три части романа «Белая гвардия». Это рижское издание является уникальным, так как последующее издание всего романа выходит в Париже в 1929 г. Возникает вопрос – где и каким образом рижские издатели заполучили текст третьей главы романа? Дело в том, что издатели этот текст создали сами, за основу взяв пьесу «Дни Турбиных» и собственную фантазию. Третья часть романа, изданного в Риге издательством «Литература», составляет 22 страницы, что в шесть раз меньше текста оригинала. Так как Советская Россия не присоединилась к международной конвенции авторских прав, Булгаков, как и другой любой автор, в правовом отношении был бессилен перед таким произволом. Столь отчаянный шаг издательства свидетельствует о том, что роман «Белая гвардия» был очень значим для русских, эмигрировавших из России после Октябрьской революции. Как свидетельствует русскоязычная пресса Латвии (здесь можно упомянуть рецензию Николая Бережного, опубликованную в газете «Слова» 2 октября 1927 г., или статью Петра Пильского от 4 мая 1929 г. в газете «Сегодня»), рижская русская эмиграция роман Булгакова оценила очень объективно, как в политическом, так и в эстетическом плане. В области театра самый большой интерес к произведениям Булгакова демонстрирует Рудольф Унгер. Он на сцене рижского театра драмы делает целых три постановки пьес Булгакова. Кроме пьесы «Дни Турбиных» Унгер инсценирует «Зойкину квартиру» и «Жизнь господина де Мольера». В Советском союзе произведения Булгакова начали публиковаться через 20 лет после его смерти - в 60-ые гг. во времена «оттепели». В Латвии произведения Булгакова начинают переводить относительно рано. В 1972 г. издательство «Лиесма» („Liesma”) в переводе Сильвии и Эйжена Раухваргеров издает «Избранное» М.Булгакова. В книгу вошли «Белая гвардия», «Жизнь господина де Мольера», рассказы из цикла «Записки юного врача». В 1984 г. издательство «Лиесма» публикует «Театральный роман» в переводе поэтессы Арии Элксне, роман издается повторно издательством «Юмава» („Jumava”) в 2011 г. В 1988-1989 гг. журнал «Авотс» („Avots”) в переводе писательницы Андры Нейбурги публикует «Собачье сердце». В 2005 г. в переводе Майи Кудапы выходит книга «Роковые яйца» (издательство «Юмава»). Пьесы Булгакова рижский театр русской драмы продолжает ставить и в советское время – в 1970 г. Леонид Белявский инсценирует «Мольера», а в 1977 г. Аркадий Кац ставит «Дни Турбиных». Пьесы Булгакова ставятся и на сцене латышского театра – в 1978 г. режиссер латышского театра драмы Адолфс Шапиро инсценирует «Мольера». В 2001 г. Харийс Петроцкис на сцене Даугавпилского тетра ставит «Зойкину квартиру». Постановкой этой же пьесы свой новый сезон в этом году открывает Валмиерский театр – режиссер постановки Индра Рога. В театре Дайле молодой режиссер Лаура Гроза-Кибере в качестве своей дипломной работы в 2008 г. ставит «Собачье сердце». Роландс Аткочунс в том же театре в 2010 г. ставит «Мольера» (пьеса идёт под названием «Версальский код»). Однако самым значимым переводом произведений Булгакова на латышский язык был и до сих пор остается перевод «Мастера и Маргариты», сделанный поэтом Оярсом Вациетисом (1933 - 1983). Об этом свидетельствует тот факт, что роман «Мастер и Маргарита» в переводе Вациетиса переиздавался несколько раз. В 1979 г. в издательстве «Лиесма» выходит его первая публикация. Роман переиздаётся в 1996 г., в 2005 г. («Юмава»), а также в 2006 г. („Dienas bibliotēka”). Есть и прагматический показатель - в латышских научных кругах перевод «Мастера и Маргарита» Вациетиса имеет устойчивую характеристику «конгениального перевода». В статье «Михаил Булгаков и Оярс Вациетис: Мастер и Маргарита» театровед, профессор ЛУ Сильвия Радзобе пишет: «Значение перевода «Мастера и Маргариты» шире, чем просто перевод одного, хотя и гениального, романа. Он, подобно переводу Библии или «Фауста» Гёте, подтверждает зрелость национальной культуры, её готовность, потребность и умение осваивать выдающееся духовные достижения человечества.»1 В статье «Входим в галактику Булгакова», опубликованной в 1979 г. в журнале «Новые Книги» („Jaunās Grāmatas”), Вациетис отмечает четыре значимых аспекта «Мастера и Маргариты». Во-первых, это необъяснимая тяга к себе, связанная со свободным полетом чувств и мыслей, когда читатель ощущает себя художником и трактует события в соответствии со своим жизненным опытом. Во-вторых, поэт даёт характеристику трём слоям романа (трактовка легендарной истории земли Иудейской, трагикомическое и сатирическое отображение быта Москвы 30-ых гг., а также полумистического гротеска). В-третьих, Вациетис восхищается мастерством Булгакова, называя работу над переводом «Мастера и Маргариты» школой и академией, он также подчеркивает значение перевода романа в своей творческой биографии: «Признаюсь – обучение в этой школе я себе присудил сам и не без «драконизма», так как иногда полезно взвалить на себя задачу, которая тебе не под силу. Сила рождается только тогда, когда пробуешь делать то, чего побаиваешься.»2 И действительно, никто Вациетису переводить «Мастера и Маргариту» не предлагал. Перевод «Мастера и Маргариты» не был включен в план работы издательства. Это было желание (или скорее потребность) самого поэта. Вациетис пришёл в издательство только тогда, когда перевод уже был готов, не зная, согласится ли издательство опубликовать роман. Есть полное основание предполагать, что литератор с «меньшим именем» в конце 70-ых гг. в Советской Латвии не смог бы добиться того, чтобы перевод этого романа был опубликован. Вациетис имел звание заслуженного деятеля культуры и народного писателя Латвийской ССР (1977), был награжден государственной премией Латвийской ССР (1967) и госпремией СССР (1982). Это предположение косвенно подтверждается тем фактом, что после издания книги в прессе не появляется ни одной рецензии на перевод «Мастера и Маргариты». Конечно, вся творческая мысль Латвии того времени осознавала масштабность сделанного Вациетисом, как в плане перевода, так и в плане его решительности. Однако, по ряду причин, выгоднее было молчать. То, что перевод «Мастера и Маргариты» стал событием значимым и для латышского культурного пространства, подтверждается уже тем фактом, что под его влиянием создаются новые произведения латышского искусства. Например, картина известной латышской художницы Майи Табаки «Наследие Маргариты» („Margaritas mantojums”), которая позднее используется в оформлении обложки повторных изданий перевода «Мастера и Маргариты» на латышский язык. Для своего перевода Вациетис использует изданную в Москве в 1973 г. книгу Булгакова «Романы». Однако, по словам супруги Вациетиса поэтессы Людмилы Азаровой, во время перевода в его распоряжении был также текст, опубликованный в журнале «Москва» и экземпляр романа, изданный в Германии. Как известно, существует два варианта текста романа. Журнал «Москва» опубликовал текст, который в 1940 г. подготовила вдова Булгакова. Когда было подготовлено издание 1973 г., Елены Сергеевны уже не было, и редактор издания Анна Саакянц опубликовала свой вариант текста. Когда Вациетис принес свой перевод «Мастера и Маргариты» в издательство «Лиесма», причина, по которой публикация романа задержится на полгода, появилась с неожиданной стороны. Театровед Сильвия Радзобе, которая в то время работает в редакции издательства, вспоминает, что переводчик Талридс Руллис (прекрасный знаток русского, белорусского и литовского языка) с огромным энтузиазмом взялся за редакцию текста перевода. Он, как ему казалось, защищал латышский язык от русизмов, которые в своем переводе пробовал использовать Вациетис. Однако редактор быстро «сломался», как считает Радзобе, он не выдержал «натиска» и взаимовлияния таких травматически талантливых авторов, как Булгаков и Вациетис. После неплодотворных дискуссий с редактором, которые длились на протяжении несколько месяцев, Вациетис забрал свой манускрипт, и, никому не жалуясь, отнес его домой. Узнав о происшедшем, руководитель редакции переводной литературы Визма Лаце приняла правильное решение. Она доверила редакцию манускрипта Вациетиса Лидии Сприньге, которая, вспоминая процесс редактирования, отмечает, что сотрудничество с Вациетисом было гармоничным. Она вспоминает, что очень подробно сравнивала русский и латышский переводы Библии, чтобы проверить правописание топонимов и имен собственных. По поводу перевода «Библейской части» романа были проведены консультации со специалистами по античной литературе – Абрамом Фельдхуном и Лией Черфес. Меньше всего исправлений было сделано в философской и лирической частях перевода романа. Перевод «Мастера и Маргариты» Вациетиса как перевод, получивший определение конгениального, несомненно, заслуживает изучения с точки зрения актуальных вопросов переводоведения. Один из возможных вопросов изучения, это перевод ономастических реалий – топонимов и имен литературных героев. Например, Вациетис переводит такие топонимы, как Патриаршие пруды, Садовое кольцо, Садовая улица, Театральный проезд, но не переводит - Бронная, Скатертная. Почему? Возможно, сыграла роль большая или меньшая известность референта. Для произведения Булгакова характерны яркие, иронические имена собственные – Лиходеев, Канавкин, Коровьев, Семейкина-Галл, Павианов, Сладкий, Босой. Эти имена в переводе Вациетиса транскрибируются и транслитерируются. Важно, что на латышском языке сатирический эффект имен во многих случаях усиливается, приобретая формы гротеска. Этому способствует не столько трудная фонетическая структура антропонима, сколько культурно-языковая особенность отсутствие в латышском языке отчества как такового. Однако он переводит псевдоним поэта Ивана Николаевича Понырева – Бездомный, а также, очевидно тоже псевдоним, упомянутой в тексте романа поэтессы Тамары Полумесяц. Опять же почему? В первом случае (бездомный) в латышском варианте приобретает более философский смысл «бесприютный», а во втором перевод актуализирует нелепость и отрицательные качества персонажа (нечестность, возможно посредственность – полупоэт, и мужеподобность), поскольку в латышском языке очень сильна грамматическая традиция различения женских и мужских вариантов фамилий. Еще одна проблема, заслуживающая внимания, это фразеологические единицы в оригинале и переводе. Например, фразеологический оборот «прыгнуть ласточкой» («Иван ласточкой кинулся в воду»)3 переводится частично эквивалентной фразеологической единицей „lēkt līdaciņā”4 (буквально «прыгнуть щучкой»), что меняет изобразительную основу образа действия. Или ещё один пример - выражение «Вы по-русски здорово говорите»,5 где нет оригинального фразеологизма, Вациетис переводит, используя латышский фразеологизм „uz ūsiņu”,6 что значит, что-то делать очень хорошо. Подробного изучения также заслуживает проблема определения межъязыковых переводческих лексических соответствий, особенно интересны в этом плане неполные соответствия, когда при полном или частичном совпадении смысловой информации, другие её виды могут не совпадать. Например, во фразе «предчувствуя вечернюю прохладу, бесшумно чертили черные птицы»7 слово «чертили» переводиться как „lidinājās” („lidinājās melni putni”)8 - «порхали, парили». В переводе утрачиваются такие компоненты смысла, как проводить линию, безобразничать, отсутствует присущая языку оригинала связь со словом «чёрт», а также использованная Булгаковом аллитерация «ч» «ч» («чертили черные птицы»). Пропадает яркость, ее заменяет легкость. В ноябре этого года Латвийский Университет проводит большую международную научную конференцию, посвященную Вациетису. Один из вопросов конференции – переводческая деятельность известного латышского поэта. Это будет хорошая возможность для научного изучения его переводов на русский язык, так как Вациетис, помимо Булгакова, переводил и других русских авторов Маяковского, Цветаеву, Рождественского. Завершая, хочу отметить, что Булгаков на сегодняшний день, является одним из наиболее переводимых русских авторов в Латвии, интерес к его творчеству не ослабевает, а в последнее десятилетие он даже возрос, о чем свидетельствуют повторные и новые издания переводов Булгакова, а также постановка его пьес на сцене латышского театра. СНОСКИ: Radzobe, S. (2005). Mihails Bulgakovs un Ojārs Vācietis: „Meistars un Margarita”. Cilvēka brīvība. Cilvēka balss. Ojāra Vācieša starptautiskā zinātniskā konference. Rakstu krājums. Rīga: Pils. 302. Lpp. 1 2 Vācietis, O. (1979). Ieejam Bulgakova galaktikā. Jaunās grāmatas. Nr 11. 3 Булгаков, М. (1988). Мастер и Маргарита. Роман. Москва: Художественная литература. С. 63. 4 Bulgakovs, M. (1996). Meistars un Margarita. No krievu valodas tulkojis Ojārs Vācietis. Rīga, Jumava. 53. lpp. 5 Булгаков, М. (1988). Мастер и Маргарита. Роман. Москва: Художественная литература. С. 29. 6 Bulgakovs, M. (1996). Meistars un Margarita. No krievu valodas tulkojis Ojārs Vācietis. Rīga, Jumava. 16. lpp. 7 Булгаков, М. (1988). Мастер и Маргарита. Роман. Москва: Художественная литература. С. 27. 8 Bulgakovs, M. (1996). Meistars un Margarita. No krievu valodas tulkojis Ojārs Vācietis. Rīga, Jumava. 15. lpp.