Толстой – мастер изображения диалектики души

Толстой – мастер изображения диалектики души
Содержание
I.
Введение - 3
II.
1. Диалектика души в произведениях Л. Н. Толстого - 4
2. Диалектика души писателя - 5
III.
Заключение - 14
IV.
Литература - 15
2
I. Введение
Я выбрала тему диалектики души у Л. Н. Толстого, потому что, как
мне кажется, Лев Николаевич как никто другой показывает
развитие, эволюцию человека. На протяжении всего повествования
многие персонажи Толстого меняются, изменяется их внутренний
мир, но читателю самому предстоит дать оценку – неизбежна ли
была смерть Анны Карениной, нашёл ли свою стезю Андрей
Болконский…
С лёгкой руки Н. Г. Чернышевского критики назвали «диалектикой
души» одну из важнейших особенностей произведений Льва
Толстого – проникновение в души своих героев, сопереживание с
ними на протяжении всего их развития.
3
1. Диалектика души у Льва Николаевича Толстого
Писатель Л. Н. Толстой изображает внутренний мир того или иного
человека,
героя
«диалектику
своего
души»,
произведения,
Толстой
идет
по-своему.
к
новому
Открывая
пониманию
человеческого характера. С ее помощью, вникая в подробности
душевного состояния человека, он подмечает в нем переживания и
чувства, неподвластные никому другому. Лев Николаевич, как никто
до него, дал образцы художественного изображения движущихся,
развивающихся событий и «текучих», сложных, противоречивых,
живых человеческих характеров. В отличие от многих других
писателей Толстой не дает в начале произведения полных,
исчерпывающих характеристик действующих лиц. Образ героя, его
портрет и, главное, характер, даются писателем в движении,
складываются постепенно из черт и признаков, проявляющихся в
том, как герой действует, о чем говорит и думает, какое впечатление
производит на окружающих. Толстого увлекало изображение самого
процесса душевной жизни героев, показ «диалектики души».
Художественные образы, созданные Толстым, поражают своей
жизненностью. Предшественники Толстого, изображая внутренний
мир человека, как правило, использовали слова, точно называющие
душевное переживание: «волнение», «угрызение совести», «гнев»,
«презрение», «злоба». Толстой был этим неудовлетворен: «Говорить
про человека: он человек оригинальный, добрый, умный, глупый,
последовательный и т. д. – слова, которые не дают никакого понятия
о человеке, а имеют претензию обрисовать человека, тогда как часто
только сбивают с толку». Толстой не ограничивается точными
определениями тех или иных психических состояний. Он идет
дальше и глубже. Он «наводит микроскоп» на тайны человеческой
4
души и схватывает изображением сам процесс зарождения и
оформления чувства еще до того, как оно созрело и обрело
завершенность. Он рисует картину душевной жизни, показывая
приблизительность и неточность любых готовых определений. Он
вживляет в своих героев свои понятия об окружающем мире. По
мере чтения его произведений мы становимся их героями,
переживаем за их судьбы и происходящее, с нетерпением ожидаем
исхода описываемых событий. Все это говорит о большом таланте
великого писателя. Ему, как мне кажется, гораздо проще передать то
или иное душевное настроение человека, нежели художнику. В его
распоряжении богатый русский язык, который он использует так же
широко, как блестящий художник использует палитру с красками
для написания портретов. Но что бы понять все безмолвные чувства,
которые живописец вкладывает в свое творение, требуется не только
внимание, но и некоторое взаимопонимание.
2. Диалектика души писателя
Тайны творчества Л. Н. Толстого во многом понимаются, если мы
изучаем биографию самого великого прозаика. Диалектика души
Толстого – это терзания, переход через внутренние противоречия,
это постоянное стремление к совершенству. Но мы видим и
опрощение
человека,
который
взрослеет,
а
потом
стареет.
Опрощение в самом высоком, христианском смысле. Если молодой
Толстой берёт масштабный материал, проблемы жизни и смерти,
проблемы истории, то к старости всё чаще пишет детские рассказы,
героями которых становятся крестьянские дети. И нравоучения эти
ненавязчивы, но мудры и добры. Человек, в детстве гордо
срывавший с себя крестик, к старости проповедует христианские
ценности.
5
Дневник, который Толстой вёл с 1847 до конца жизни, был первой
его литературной школой — школой скрупулёзного самоизучения,
уловления тайных движений души, строгости предписываемых себе
правил морали. Характерная для Толстого автобиографичность
также идёт от дневника.
Два
года
уединённой
жизни
на
Кавказе
Толстой
считал
необыкновенно значительными для своего духовного развития.
Написанная
здесь
повесть
«Детство»
—
первое
печатное
произведение Толстого — вместе с появившимися позднее
повестями «Отрочество» (1852—54) и «Юность» (1855—57) входила
в обширный замысел автобиографического романа «Четыре эпохи
развития», последняя часть которого — «Молодость» — так и не
была написана. В первых повестях Толстой как бы перенёс
реалистические
принципы
натуральной
школы
40-х
гг.
—
предметность, точность и детальность описаний — в область
исследования психологии, внутреннего мира ребёнка, подростка,
затем юноши. Он заявляет себя исследователем человеческой
природы, желающим понять сокровенные законы, по каким
движется сознание. Уже в «Детстве» Николенька Иртеньев учится
преследовать всякую тень фальши, неискренности в чувстве (своём
и чужом). В следующих повестях трилогии нарастают недовольство
героя самим собой, рефлексия и самоанализ, смутное ощущение
острых
противоречий
жизни,
жажда
нравственного
совершенствования. Психология ребёнка для Толстого — первый
повод
к
исследованию
«естественного
человека»,
чуждого
сословным привилегиям.
В 1851—53 Толстой на Кавказе участвует в военных действиях
(сначала в качестве волонтёра, затем — артилеристского офицера), а
в 1854 отправляется в Дунайскую армию. Вскоре после начала
6
Крымской войны его по личной просьбе переводят в Севастополь (в
осажденном городе он сражается на знаменитом 4-м бастионе).
Армейский быт и эпизоды войны дали Толстому материал для
рассказов «Набег» (1853), «Рубка леса» (1853—55), а также для
художественных
очерков
«Севастополь
в
декабре
месяце»,
«Севастополь в мае», «Севастополь в августе 1855 года» (все
опубликовано
в «Современнике»
в
1855—56).
Эти очерки,
получившие по традиции название «Севастопольские рассказы»,
смело объединили документ, репортаж и сюжетное повествование;
они произвели огромное впечатление на русское общество. Война
предстала
в
них
безобразной
кровавой
бойней,
противной
человеческой природе. Заключительные слова одного из очерков,
что единственным его героем является правда, стали девизом всей
дальнейшей
литературной
определить своеобразие
деятельности
этой
правды,
писателя.
Н.
Пытаясь
Г. Чернышевский
проницательно указал на две характерные черты таланта Толстого
— «диалектику души» как особую форму психологического анализа
и «непосредственную чистоту нравственного чувства» (Полное
собрание сочинений, т. 3, 1947, с. 423, 428).
В 1855 Толстой приехал в Петербург, сблизился с сотрудниками
«Современника», познакомился с Н. А. Некрасовым, И. С.
Тургеневым, И. А. Гончаровым, Чернышевским и др. Годы 1856—59
ознаменованы попытками Толстого найти себя в незнакомой
литературной среде, освоиться в кругу профессионалов, утвердить
свою творческую позицию; это — и пора поисков, проб, ошибок,
творческих экспериментов. В рассказе «Утро помещика» (1856,
фрагмент
неосуществленного
«Романа
русского
помещика»)
Чернышевский впервые отметил у автора «мужицкий» взгляд на
вещи. Написанная под влиянием кружка А. В. Дружинина повесть
7
«Альберт»
(1857—58)
выражала
идею
«избранничества»,
священного огня, вложенного в художника свыше. В рассказе
«Люцерн» (1857), навеянном впечатлениями первой поездки в
Западную Европу (1857), общественный темперамент Толстого,
яростно
атакующего
буржуазное
лицемерие,
бессердечие,
социальную несправедливость, предвещает автора «Воскресения» и
поздних публицистических трактатов. Роман «Семейное счастье»
(1858—59) призван был показать крушение идеала уединённого
«счастливого мирка». В финале романа зарождалась будущая
толстовская концепция семейного долга женщины, её добродетели и
самопожертвования в браке. Роман, опубликованный в «Русском
вестнике» М. Н. Каткова (что ознаменовало отход Толстого от
«Современника»), заметного успеха у читателей не имел.
Тяготение к народной теме, широкому эпосу вызревало у Толстого
уже в повести «Казаки» (1853—63). На Кавказе, среди величавой
природы и простых, чистых сердцем людей герой повести полнее
сознаёт фальш светского общества и отрекается от лжи, в какой жил
прежде. Критерием правды социального поведения для Толстого.
становится природа и сознание человека, близкого природе, почти
сливающегося с ней.
Неудовлетворённый своим творчеством, разочарованный в светском
и литературном кругах, Толстой на рубеже 60-х гг. решил оставить
литературу и обосноваться в деревне. В 1859—1862 он много сил
отдаёт основанной им в Ясной Поляне школе для крестьянских
детей, изучает постановку педагогического дела в России и за
границей (путешествие 1860—61), издаёт педагогический журнал
«Ясная Поляна» (1862), проповедуя свободную, лишённую строгой
программности и казённой дисциплины систему образования и
воспитания.
8
В 1862 Т. женится на Софье Андреевне Берс (1844—1919) и
начинает жить патриархально и уединенно в своей усадьбе как глава
большой и всё увеличивающейся семьи. В годы крестьянской
реформы Толстой исполняет обязанности мирового посредника
Крапивенского уезда, разрешая тяжбы помещиков с крестьянами,
как правило, в пользу последних. В его мировоззрении в эту пору
причудливо
соединяются
верность
духу
старой
родовой
аристократии, далёкой от двора и живущей понятиями сословной
чести, и демократические устремления. «Совестливое дворянство»
как бы подаёт руку мужику через голову буржуазии, бюрократии и
городского мещанства.
Аристократ по воспитанию и семейной традиции, Толстой нашёл
выход из духовного кризиса конца 50-х гг. в сближении с народом,
его интересами, нуждами. Вся логика идейных и творческих
исканий писателя начала 60-х гг. — стремление к изображению
народных характеров (рассказ «Поликушка», 1861—63), эпический
тон повествования («Казаки»), попытки обратиться к истории для
понимания современности (начало романа «Декабристы», 1860—61,
опубликован 1884) — вела его к замыслу романа-эпопеи «Война и
мир».
60-е гг. — пора расцвета художественного гения Толстого Позади
остались «годы учения» и «годы странствий». Живя оседлой,
размеренной
жизнью,
сосредоточенном
освоенные
он
духовном
Толстым,
при
нашёл
себя
творчестве.
всей
его
в
интенсивном,
Самобытные
видимой
пути,
литературной
одинокости, привели к новому взлёту национальной культуры.
«Война и мир» (1863—69, начало публикации 1865) стала
уникальным явлением в русской и мировой литературе, сочетавшим
глубину и сокровенность психологического романа с размахом и
9
многофигурностыо эпической фрески. Своим романом писатель
отвечал на насущное стремление литературы 60-х гг. понять ход
исторического
развития,
роль
народа
в
решающие
эпохи
национальной жизни. Обращение к особому состоянию народного
сознания в героическую пору 1812 года, когда люди из разных слоев
населения объединились в сопротивлении иноземному нашествию,
создало почву для эпопеи. В свою очередь, поэзия национальной
общности находила себе поддержку в утопическом взгляде
писателя, с любовью воссоздавшего жизнь поместного дворянства
начала века. В отчуждённости от своего народа в пору грозных
испытаний Толстой видит главный порок «призрачной» жизни
петербургского придворного и светского общества. И, напротив,
патриотизм Ростовых предстаёт частью общей стихии народной
жизни. Роман пронизывает важнейшая мысль-чувство художника,
организующая и его сюжет. Первый этап осознания человеком себя
как личности — высвобождение его из пут сословия, касты, кружка
(так выделяются и отдаляются от придворного круга, салона Шерер
Андрей Болконский и Пьер Безухов). Второй этап — слияние
личного сознания с огромным внеличным миром, с народной
правдой, обогащение ею и растворение себя в ней. При всей
противоречивости духовных исканий Болконского и Безухова
главным итогом в движении их судеб остаётся преодоление эгоизма
и сословной замкнутости: от гордой единичности, субъективности
герои приходят к сознанию своей сопричастности другим людям,
народу (сходный путь пройдут Левин, Нехлюдов — герои
позднейших произведений Толстого). Национальные русские черты
автор «Войны и мира» видит в «скрытой теплоте патриотизма», в
отвращении к показной героике, в спокойной вере в справедливость,
в скромном достоинстве и мужестве (образы простых солдат,
10
Тимохина,
капитана
Тушина).
Народная
мудрость
Кутузова
выступает ещё ярче в сравнении с декоративным величием
Наполеона, облик которого
сатирически
снижен. При
всей
художественной свободе в изображении исторических лиц Толстой
не выдвигает их в центр своей эпопеи. Он тяготеет к признанию
объективных движущих сил истории, слагающих судьбу народа,
нации. Война России с наполеоновскими войсками изображена как
война всенародная. Русские, по словам Толстого, подняли «дубину
народной войны», которая «гвоздила французов до тех пор, пока не
погибло все нашествие».
Полнота
и
пластичность
изображения,
разветвлённость
и
перекрещение судеб, несравненные картины русской природы —
черты эпического стиля «Войны и мира». Характерные для
классического эпоса понятия рока, судьбы заменяются у Толстого
понятием жизни в её стихийном течении и разливе. Толстой
отвергает традиционные представление о «герое». Его героем в
романе как бы становится сама жизнь (частная и общая, «роевая»),
её неторопливый ход, её радости и горе, победы и неудачи, простые
и вечные её моменты (рождение, любовь, смерть), торжество её
постоянного обновления. Мысль, психология не менее, чем «жизнь»
в её действиях и свершениях, занимают автора романа. Сложная
внутренняя борьба, неожиданные разочарования и открытия, новые
постижения мысли и новые сомнения — вот что неизменно
сопутствует исканиям толстовских героев. Автор создаёт иллюзию
непрерывно текущего психического процесса, «ядро» которого
состоит в стремлении к правде, к справедливости, пробивающих
себе путь сквозь инерцию жизни, обычаи среды, настроения
минуты.
11
В романе сказались и очевидные противоречия мысли Толстого, его
недоверие к теоретическому знанию, идеализация патриархального
рассудка, особенно наглядная в художественном типе Платона
Каратаева.
Философские
необходимости,
о
рассуждения
движущих
силах
автора
о
свободе
исторического
и
процесса
отмечены чертами фатализма. Понятие свободы Т. рассматривает
как инстинктивную силу жизни, не подвластную разуму. Но в самой
попытке объяснить процессы жизни, учитывая диалектические
соотношение свободы и необходимости, суммируя проявление
(направление) воли бесчисленных индивидуумов, Толстой стоит
несравненно выше современных ему буржуазных историков (таких,
как
А.
Тьер),
зачастую
считавших
«свободные»
действия
выдающейся личности главной пружиной движения истории.
В начале 70-х гг. писателя снова захватывают педагогические
интересы; он пишет «Азбуку» (1871—72) и позже «Новую азбуку»
(1874—75), для которых сочиняет оригинальные рассказы и
переложения сказок и басен, составившие четыре «Русские книги
для чтения». На время Толстой возвращается к преподаванию в
яснополянской школе. Однако вскоре начинают проявляться
симптомы душевного кризиса. При слабой власти над Толстым
традиционной церковной веры, с юных лет подтачиваемой в нём
скептическим анализом, грозила рухнуть и его надежда на личное
бессмертие. Острое ощущение симптомов социального перелома в
70-е гг., связанных с переходом России на буржуазный путь
развития,
усиливало
кризис
нравственно-филосфского
мировоззрения Толстого
Духом скорбного раздумья, безрадостного взгляда на современность
веет от многих страниц центрального произведения Толстого 70-х
гг. — романа «Анна Каренина» (1873—77, опубликован 1876—77).
12
Подобно романам И. С. Тургенева и Ф. М. Достоевского,
написанным в ту же пору, «Анна Каренина» — это остропроблемное
произведение, насыщенное приметами времени, вплоть до газетной
«злобы дня». Толстой всё очевиднее терял надежду на возможность
примирения интересов крестьянства и «совестливого» дворянства.
Разочарование в буржуазных реформах 60-х гг., не принесших
ожидаемого социального мира, успокоения и благоденствия, Т.
воспринял как доказательство тщеты крутых перемен вообще. Он с
тревогой следит за тем, как рушатся остатки патриархального уклада
под натиском буржуазного прогресса, как падают нравы, ослабевают
семейные устои, вырождается аристократия, как непрактичные
чудаки Облонские по дешёвке распродают родовые леса и угодья
толстосумам
Рябининым.
Расшатан
исторический
оптимизм
Толстого, но с тем большей силой ищет он опору и последнее
прибежище в патриархальных нравах, в семье. Все попытки
Константина Левина, ищущего смысл жизни, разобраться в основах
хозяйства и общественного устройства заводят его в тупик, и
единственно несомненным благом после всех кризисов личного
чувства остаются семейное счастье и наивная вера старикакрестьянина Фоканыча, который «по душе живёт, бога помнит».
13
Заключение
Как мне кажется, в данной работе мне удалось показать, что на
персонажей книг, их развитие, их противоречивость и внутреннюю
борьбу накладывает отпечаток «диалектика души» самого автора –
Льва Николаевича Толстого.
Л.
Н.
Толстой
пишет
"говорящие"
литературные
произведения, передавая ту или иную идею на более простом и
доступном нам языке. Его приёмы различны, подход к каждому
персонажу у Толстого особый. Но каков бы ни был способ передачи
настроения,
душевных
переживаний,
любви
и
ненависти
создаваемых персонажей или пейзажа, суть остается одной: автор
способен донести до нас то, без чего, может, жизнь была бы
неполноценной.
14
Литература
Бурсов Б. И., Л. Н. Толстой. Семинарий, Л., 1963
Громов, Павел. «О стиле Льва Толстого "Диалектика души"» в
"Войне и мире". Издательство: Л.: Художественная литература. 1977
г.
Толстой Л.Н.. Полное собрание сочинений, т. 1—90 (юбилейное
издание), М. — Л., 1928—58
Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений, М., 1947
Эйхенбаум Б.Н. Л. Толстой. Семидесятые годы, Л., 1974
15