Ирма-Досамантес-Альперсон-Темы-переноса-и

Институт Практической Психологии И психоанализа
Кафедра танцевально-двигательной психотерапии
www.psychol.ru
www.tdt-edu.ru
Перевод Кирилла Боголюбова
Темы переноса и контрпереноса в двигательной психотерапии
Ирма Досамантес-Альперсон
Одной из основных задач любой психодинамической психотерапии
является помочь пациентам осознать всю полноту их прошлых
взаимоотношений со значимыми другими, с кем они разделяют общую
идентификацию, и сформировать более верное, гибкое и независимое
представление о себе в отношениях с другими (Geller, Smith-Cooley &
Hartley, 1981-82).
В настоящей работе отчасти исследуется то, чего удалось добиться
в данной сфере двигательным терапевтам, получившим
психоаналитическую подготовку: через наблюдение и
непосредственную работу с невербальным воспрозведением
пациентами их прошлых конфликтных отношений, через
предоставление себя пациентам в качестве объектов1 для их проекций и
через то6 что они служат моделями важных функций эго, которые
отсутствуют у пациентов в начале, но приобретаются в ходе лечения.
Будут приведены доказательства того, что реакции контрпереноса у
терапевтов являются полезным терапевтическим инструментом6
который может быть использован для определения уровня
эмоционального развития пациентов и дает возможность терапевтам
соответственным образом адаптировать свои интервенции. Наконец,
будут приведены примеры некоторых стратегий, применяющихся
неопытными двигательными терапевтами для того, чтобы справиться и
защититься от осознания неприятных контртрансферных реакций.
Реакции переноса
Реакции переноса являются безсознательными драйвами,
чувствами, подходами, фантазиями и защитами, которые присутствуют
у пациентов по отношению к своим терапевтам (Freud, 1914; 1915). Эти
реакции являются повторением прошлых отношений со значимыми
другими. Пациенты повторяют с терапевтами то, что неспособны
вспомнить (Freud, 1914). Наличие таких реакций можно распознать по
чрезвычайной интенсивности эмоций, которые они вызывают и по тому
факту, что пациенты сильно цепляются за них (Greenson, 1978).
Реакции переноса имеют особую ценность для реконструкции
прошлого пациентов. Они также предоставляют пациентам
возможность приобрести доступ к раннему патогенному опыту и
проработать его значение для настоящего.
Существует много способов классификации различных клинических
форм реакций переноса: на основании превалирующего
эмоционального качества, присутствующего в терапевтических
Термин объект обозначает различных людей и вещи6 на которые человек направляет свои действия,
чувства и мысли.
1
отношениях, в отношении уровня развития либидо или типа объектного
отношения, проявляющегося в отношениях переноса. Кроме того,
пациенты могут проецировать «хорошие» или «плохие» аспекты самих
себя на своих терапевтов или терапевты могут восприниматься с точки
зрения потребности, удовлетворяемой ими или функции, выполняемой
ими для пациентов.
Уникальная ценность движения и образности в восстановлении
превербальных патогенных отношений
Движение и образность являются уникально полезными модусами
для представления эмоционального значения, заложенного в
отношениях между я и другими, поскольку в ходе развития они
предшествуют возникновению вербального языка и следовательно в
меньшей степени подвержены сознательному сокрытию (Geller,
1978). Более того, поскольку наиболее ранние наши отношения
совершаются прежде всего через посредство этих репрезентационных
модусов, любые воспоминания, которые есть у нас о них, могут быть
доступны нам только в форме телесных ощущений, движений и образов
(Escalona, 1968; Kerstenberg, 1975; Shachtel, 1959). Движение и
образность также обладают уникальными репрезентационными
характеристиками, облегчающими восстановление менее сознательных
аффективных компонентов отношений между я и другими (DosamantesAlperson, 1982-83).
Например, визуальные образы позволяют нам относиться к своим
воспоминаниям так, «как если бы» они были текущими восприятиями
объектов, и предоставляют разворачивающееся изображение одного
объекта в отношении к другому (Dosamantes-Alperson, 1985-86). Это
свойство предоставляет двигательным терапевтам, получившим
психоаналитическую подготовку, полезную информацию относительно
объектных отношений, в которых пациенты испытывают конфликт, и
защитных стратегий, применяемых ими, чтобы справиться с этими
конфликами.
Движение по отношению к воображаемому объекту или как сам
воображаемый объект предоставляет пациентам возможность напрямую
испытать свое эмоциональное отношение к воображаемому объекту
(Dosamantes-Alperson, 1982-83).
Следовательно, психодинамически-ориентированные двигательные
терапевты, использующие движение и образность как способы
переработки и выражения внутреннего опыта, находятся в отличном
положении, чтобы наблюдать различные типы превербальной
патологии в отношениях между я и другими.
Автор выделил два типа телесного движения, которые помогают
пациентам исследовать эмоциональное значение актуальных и
интернализованных отношений, установленных ими с собой и с
другими: активно-интерактивное движение и рецептивноинтрапсихическое движение (Dosamantes-Alperson, 1978). Понятие
активно-интерактивного движения описывает движение, которое
происходит, когда пациенты осознанны, спокойны, и двигаются с
открытыми глазами, исследуя свое отношение к актуальным объектам в
своем окружении. Рецептивно-интрапсихическим называется движение,
совершающееся, когда пациенты находятся в досознательном
состоянии и двигаются с закрытыми глазами, соотносясь с прошлыми
интернализованными отношениями, раскрывающимися перед ними
через спонтанно возникающие образы.
Следующий клинический пример служит иллюстрацией того, как
пациент, участвующий в индивидуальной психоаналитическиориентированной двигательной терапии и погруженный в рецептивноинтрапсихический двигательный опыт, оказался способен восстановить
и проработать материал, относящийся к отношениям с матерью в
раннем детстве.
Двигаясь с закрытыми глазами в рецептивном состоянии, Луи,
нарциссичная пациентка 38 лет, имевшая проблемы, связанные с ее
отношениями с матерью, спонтанно вообразила груди разного размера,
висящие, как гроздья винограда на лозе. Когда она приблизилась к ним,
они втянулись. Она продолжала гулять среди виноградных лоз, пока не
пришла к одной, которая называлась ее именем. Когда она приблизилась к
груди, свисавшей с этой лозы, и стала сосать ее, она заметила, что она
была маленькой, а сосок высохшим. Она испытала сильную фрустрацию и
гнев на неподатливую грудь.
В этой фантазии о действиях, имеющих отношения к объекту,
пациентка воспроизвела ощущение лишения из-за отсутствия
кормления со стороны матери в раннем возрасте. Этот образ помог мне
увидеть, что она перенесла отношения на терапевтическую арену. Со
мной она действовала так, как будто она голодающий младенец,
который никогда не может получить достаточно питания. После того,
как я поняла это, я смогла помочь ей провести важную связь между
ранним опытом лишения и нынешними чувствами
неудовлетворенности и пустоты.
Терапевт как объект для проективных идентификаций пациента
Виды отношений, которые, наиболее вероятно, будут перенесены на
терапевта, - это такие, которые включают конфликтные отношения со
значимыми другими или непризнанные аспекты я пациента. Это
достигается посредством проективной идентификации,
безсознательной, примитивной, агрессивно самозащитной операции,
состоящей из двух стадий: расщепления и проекции (Klein, 1932;
Ogden, 1979). Первоначально пациент избавляется от нежелательной
части себя, а затем идентифицирует терапевта с нежелательной
отщепленной частью. Если терапевт способен выдержать и вместить
проецируемые импульсы и чувства пациента, то последний затем
оказывается способен исследовать их содержание терапевтически.
В контексте двигательной терапии проективные идентификации
проявляют себя в форме фантазий о действиях или воспроизведениях,
что иллюстрирует следующий случай.
Двигаясь рецептивно, Анна, взрослая пациентка 38 лет, у которой
подавлены многие аспекты детского опыта сексуального насилия,
воспроизвела следующий аспект сексуальной травмы.
Она отступала все глубже и глубже в угол комнаты, при этом съеживаясь
и дрожа. Внезапно она закричала на меня: «Уберись от меня, не делай мне
больно». На короткий момент Анна трансформировала меня в
нежеланного насильника из своего детства.
Через повторяющиеся воспроизведения этого типа, во всех из которых
присутствовала сходная тема, Анна с моей помощью смогла увидеть, до
какой степени она построила свои нынешние отношения с другими на
основе опустошающих нарушений личных границ.
Терапевт как я-объект
Согласно Когуту (1980), всем нам для того, чтобы выжить,
требуется эмпатический я-объект. Я-объект – это другой человек,
способный поддержать наше ощущение я. Когут (1984) изобрел этот
термин, когда обнаружил, что многие пациенты использовали его как
функциональную часть себя, в особенности те из них, которые
испытывали трудности с поддержанием связности своего я.
Однако Когут (1977) утверждал, что отношения с я-объектом
случаются на всех уровнях развития и не только среди индивидуумов с
задержками психического развития. Психологически зрелые взрослые
также продолжают нуждаться в отражении со стороны я-объектов, а
также в я-объектах для идеализации на протяжении всей жизни.
Кажется, однако, что пациенты, страдающие патологией я в высокой
степени, чрезмерно зависят от других в отношении принятия себя и
формировании позитивного взгляда на себя. В терапии эти
индивидуумы имеют тенденцию интернализировать некоторые из
эмпатических функций, которые первоначально были предоставлены их
терапевтами (например, ощущения спокойного приятия, вмещения и
отражения). Интернализация этих функций позволяет этим пациентам
развить связность своего я и позитивную самооценку. Однако прежде,
чем они интернализуют эти качества, они должны быть в состоянии
сконструировать психическую модель этих отношений.
Процесс интернализации необходимых функций первоначально
осуществляемых терапевтом переходит от стадии фантазируемых
отношений, когда используется отсроченная имитация, к последующей
стадии, включающей выборочные идентификации (Dorpat, 1974).
Пациенты имитируют в фантазии действия своих терапевтов. Когда
пациент способен воспроизвести поведение терапевта в течение его/ее
отсутствия, можно сделать вывод, что идентификация произошла.
Роль, которую играет кинетическая образность в фасилитации
развития отсроченной имитации и последующих выборочных
идентификаций у пациентов двигательной терапии, демонстрируется
следующим клиническим примером.
Будучи в отпуске и вдалеке от лечения, Марион, нарциссичная пациентка
42 лет, смогла стерпеть чрезмерные требования своей дочери-подростка,
представляя, как я улыбаюсь ей в мягкой и сдержанной манере. Некоторое
время спустя, она сообщила о том, что теперь она увидела, что ведет себя
спокойно и невозмутимо перед лицом подобным же образом
требовательного гостя у себя дома.
Реакции контрпереноса
Кернберг (1975) определил контрперенос как безсознательные
реакции терапевта на переносы своих пациентов. Эти реакции дают о
себе знать, когда терапевты реагируют чрезвычайно позитивным или
негативным эмоциональным способом на своих пациентов,
испытывают нарушения внимания или концентрации, и всегда, когда
терапевтический процесс блокируется.
Согласно классической психоаналитической теории, реакции
контрпереноса репрезентируют непроанализированные части личности
терапевта, явно или скрыто вмешивающиеся в ситуацию лечения. Они
проявляют себя в форме мертвых точек, тайных потребностей,
предубеждений или моральных предрассудков. Это послужило основой
для рекомендации, чтобы любой индивидуум, вовлеченный в
интенсивную психоаналитическую практику, прошел тренинговый
анализ (Epstein & Feiner, 1979). Однако чрезмерный акцент на
негативном значении реакций контрпереноса может вести к
исключению возможности использования этих реакций терапевтом для
достижения терапевтических целей, поскольку он или она становятся
слишком озабочены тем, чтобы избежать реакций контрпереноса, и
следовательно, не в состоянии полностью исследовать импликации этих
реакций.
Рэкер (1968) подверг этот взгляд сомнению и постулировал, что
реакции контрпереноса не только являются неизбежным аспектом
лечения, но и весьма полезны для высвечивания имеющих место
реакций переноса у пациентова терапевтовОн утверждал, что реакции
контрпереноса являются источником важной информации относительно
непосредственного эго-состояния пациентов.
Он провел различие между двумя типами реакций контрпереноса:
согласующимся и дополнительным. Согласующиеся типы реакций
контрпереноса включают эмпатическую идентификацию терапевтов с
мыслями и чувствами пациентов. Дополнительный контрперенос
отражает психологические процессы у терапевтов, возникающие от
идентификации с пациентами, а также от того, что пациенты относятся
к ним как если бы они были нежелательными частями их самих.
Согласно Рэкеру (1968), психоаналитические терапевтические
отношения являются в большой мере субъективным и сложным
межличностным предприятием между двумя целыми личностями,
вовлеченными в длительной взаимодействие на многих уровнях. Он
утверждает, что можно провести различие между пациентами и
терапевтами, участвующими в таком терапевтическом диалоге на
основании того, что последние способны сделать их собственные
реакции контрпереноса и субъективность объектом постоянного
сознательного наблюдения и понимания. Именно эта позиция позволяет
терапевтам быть относительно объективными по отношению к своим
пациентам.
В своем историческом обзоре эволюции взглядов на контрперенос в
психоанализе Эпстейн и Фейнер (1979) указали на современную
тенденцию ухода от подавления терапевтами самих себя в клинической
ситуации и перехода к рассмотрению себя как подлинных соучастников
продолжающегося процесса. Этот сдвиг соответствует тому, как
большинство психодинамически-ориентированных двигательных
терапевтов рассматривают становящиеся терапевтические отношения.
Реакции контрпереноса, используемые как терапевтический
инструмент в двигательной терапии
Как двигательный терапевт я научилась уделять внимание моим
собственным ощущаемым в теле реакциям, в частности реакциям
контрпереноса дополнительного типа. Я обнаружила, что они полезны
мне для того, чтобы помочь мне определить, какого уровня
эмоционального развития достиг данный пациент, и оценить, какие
разновидности двигательного опыта вероятнее всего будут
способствовать его эмоциональному росту.
Некоторые типичные реакции контрпереноса дополнительного типа,
которые я постоянно испытываю в отношениях с индивидуальными
пациентами с задержками на ранних уровнях развития, привожу ниже:
Я часто чувствую себя запутанной, пустой и теряю ощущение мое
телесного я, работая с регрессировавшими шизофреническими
пациентами. Эти реакции в свою очередь имеют тенденцию приводить в
действие страстное желание к установлению «настоящего» контакта с
самой собой или другими, а также желание быть наполненной.
Двигательный опыт, который доставляет этим пациентам ощущение своей
воплощенности, физической целостности и ощущение того, что их
принимают и вмещают безопасным образом, как кажется, усиливает
способность этих пациентов двигаться вперед в своем развитии.
Дополнительные идентификации, которые я испытывала с пограничными
пациентами, включают такое чувство, что меня целиком поглотили или
выплюнули, что меня не видят как отдельную личность, но относятся ко
мне так, как будто я являюсь продолжением этих пациентов. В такие
моменты я могу чувствовать клаустрофобию и желать большей дистанции
с ними.
Полезным для таких пациентов кажется двигательный опыт,
способствующий возрастанию ощущения этими пациентами своих
физических границ, ощущению безопасности при автономном движении и
открытию собственной отдельности от других.
С нарциссичными пациентами у меня присутствует тенденция реагировать
на то, что меня критически тщательно изучают на предмет недостатков
или наоборот неразборчиво идеализируют ощущением того, что меня
контролируют и не видят, как я есть. В такие моменты я желаю иметь
менее критичных пациентов и могу увлекаться критичными контрмстительными фантазиями. Для таких пациентов кажется полезным
двигательный опыт, фасилитирующий безопасное выражение и
модуляцию ярости и гнева. Моя способность переносить и вмещать эти
чувства за них также кажется способствующим развитию у них самих
терпимости в отношении чувств фрустрации и агрессии.
Защитные стратегии, применяемые двигательными терапевтами для
того, чтобы избежать признания своих реакций контрпереноса
Существует множество личных причин, почему индивидуальные
двигательные терапевты могут желать игнорировать или избегать
признания собственных реакций контрпереноса. Основываясь на своем
опыте супервизии относительно неопытных двигательных терапевтов, я
смогла идентифицировать по крайней мере три защитных стратегии,
обычно применяемых ими.
Блокировка возникновения реакций негативного переноса
Двигательные терапевты, воспринимающие чувства, направленные
на них, лично, могут скрытым образом подавлять развертывание
реакций негативного переноса. Они могут делать это, например,
сопротивляясь установлению границ для пациентов или тем, что
чувствуют себя принужденными удовлетворять и редко фрустрировать
претензии пациентов на конкретные типы удовлетворения (например,
чтобы их касались, обнимали и т.п.). Результатом этого становится то,
что пациенты чувствуют себя спокойно, терапевты – что их любят и им
не бросают вызов, но потенциал психотерапевтического движения
также в сущности блокируется.
Импульсы подавления или отреагирования
Двигательные терапевты, которые делают или предлагают некие
двигательные интервенции, которые останавливают поток длящегося
опытного процесса пациента, могут безсознательно желать избежать
того, чтобы им пришлось испытать импульс или аффект, выражаемый
пациентом. Эта защитная стратегия демонстрируется двигательными
терапевтами, которые автоматически и неразборчиво обнимают
плачущих пациентов, поскольку эти терапевты хотят избежать того,
чтобы им пришлось испытать подобные болезненные чувства.
Подобным же образом, двигательные терапевты, которые сразу же
пытаются обнять пациентов, выражающих ярость по отношению к ним,
могут иметь желание отрицать собственные ответные агрессивные
импульсы по отношению к своим пациентам.
Наоборот, двигательные терапевты, которые всегда чувствуют
принуждение двигаться вместе с пациентами независимо от своей
индивидуальной психодинамики, могут тем самым отреагировывать
свою непризнанную потребность привлекать внимание к себе и делать
так, чтобы ими восхищались.
Избегание когнитивных коррелятов аффективных реакций пациента
Двигательные терапевты, которые считают, что выражение аффекта
эквивалентно пониманию его смысла, могут без достаточных оснований
способствовать выражению эмоциональных реакций пациентами, но
быть не в состоянии работать над прояснением смысла, который эти
реакции имеют для их пациентов. Результат такой интервенции состоит
в том, что из реакций трансфера у пациента исключаются когнитивные
элементы, и тем самым ограничивается возможность того, что
интервенция будет иметь воздействие, заключающееся в интеграции
тела и ума.
Резюме
Спонтанные невербальные воспроизведения у взрослых пациентов
позволяют получившим психоаналитическую подготовку двигательным
терапевтам наблюдать менее сознательные аспекты отношений,
установленных пациентами со значимыми другими в прошлом. Эти
воспроизводимые отношения предоставляют полезные инсайты
относительно их повторения в текущих реакциях переноса в отношении
терапевта.
Реакции переноса выполняют как защитные, так и усиливающие я
функции: предоставляя пациентам возможность либо избавиться от
нежелательного аспекта их самих путем проецирования его на
терапевта, либо интернализировать какую-либо необходимую им
функцию эго, которая первоначально выполняется терапевтом.
Благодаря вниманию к собственным ощутимым в теле реакциям,
зарождающимся телесным движениям, визуальным образам и мыслям,
двигательные терапевты способны получить доступ к собственным
реакциям контрпереноса и увидеть эти реакции как понятный ответ на
реакции переноса их пациентов. Реакции контрпереноса помогают
двигательным терапевтам не только определить уровень
эмоционального развития их пациентов, но также и подобрать такие
разновидности двигательных интервенций, которые наиболее вероятно
смогут обеспечить эмоциональный рост данного пациента.