́ ЯНВАРЯ 1826 — 28 АПРЕЛЯ [10 МАЯ] 1889) (НАСТОЯЩАЯ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ.
advertisement
МИХАИ́Л ЕВГРА́ФОВИЧ САЛТЫКО́В-ЩЕДРИ́Н (15 [27] ЯНВАРЯ 1826 — 28 АПРЕЛЯ [10 МАЯ] 1889) (НАСТОЯЩАЯ ФАМИЛИЯ САЛТЫКОВ, ПСЕВДОНИМ НИКОЛАЙ ЩЕДРИН) — РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ. РОДИТЕЛИ ЕГО - ОТЕЦ, КОЛЛЕЖСКИЙ СОВЕТНИК, ЕВГРАФ ВАСИЛЬЕВИЧ, И МАТЬ, ОЛЬГА МИХАЙЛОВНА, УРОЖДЕННАЯ ЗАБЕЛИНА, КУПЕЧЕСКОГО РОДА,БЫЛИ ДОВОЛЬНО БОГАТЫЕ МЕСТНЫЕ ПОМЕЩИКИ; КРЕСТИЛИ ЕГО ТЕТКА МАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА САЛТЫКОВА И УГЛИЧСКИЙ МЕЩАНИН ДМИТРИЙ МИХАЙЛОВИЧ КУРБАТОВ. ЕВГРАФ ВАСИЛЬЕВИЧ САЛТЫКОВ Отец писателя принадлежал к старинному дворянскому роду Салтыковых, к началу XIX века разорившемуся и оскудевшему. Стремясь поправить пошатнувшееся материальное положение, Евграф Васильевич женился на дочери богатого московского купца О. М. Забелиной, властолюбивой и энергичной, бережливой и расчетливой до скопидомства. О. М. САЛТЫКОВА Она не только поставила на ноги оскудевшее поместье мужа, но и в короткий срок удесятерила состояние семьи. Жестокость помещицыкрепостницы сочеталась в её характере с умелой хваткой буржуа-накопителя. Щедрин так характеризовал своих родителей: «Отец был по тогдашнему времени порядочно образован; мать – круглая невежда; отец вовсе не имел практического смысла и любил разводить на бобах, мать, напротив того, необыкновенно цепко хваталась за деловую сторону жизни, никогда вслух не заглядывала и действовала молча и наверняка... В семействе нашем царствовала не то чтобы скупость, а какое-то упорное скопидомство». Внешне Салтыков был похож на мать: неуклюжий высокий мальчик со строгим лицом, на котором выделялись большие, выпуклые, не по-детски суровые глаза под густыми бровями. Он то замыкался в себе, то поражал всех необычайной живостью и бесшабашным озорством. В такие минуты даже угрозы матери не могли остановить его. Братья и сёстры не очень любили маленького Мишу за прямоту и резкость суждений о них, за смелость и независимость характера. ДОМ, ГДЕ РОДИЛСЯ М. Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН (ИМЕНИЕ В СЕЛЕ СПАС-УГОЛ Михаил Евграфович не любил вспоминать о своем детстве, а когда это волей-неволей случалось, воспоминания окрашивались неизменной горечью. Под крышей родительского дома ему не суждено было испытать ни поэзии детства, ни семейного тепла и участия. Семейная драма осложнилась драмой общественной. Детство и молодые годы Салтыкова совпали с разгулом доживавшего свой век крепостного права. «Оно проникало не только в отношения между поместным дворянством и подневольною массою — к ним, в тесном смысле, и прилагался этот термин, - но и во все вообще формы общежития, одинаково втягивая все сословия (привилегированные и непривилегированные) в омут унизительного бесправия, всевозможных изворотов лукавства и страха перед перспективою быть ежечасно раздавленным». МОСКОВСКИЙ ДВОРЯНСКИЙ ИНСТИТУТ ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ЛИЦЕЙ Юноша Салтыков получил блестящее по тем временам образование сначала в Дворянском институте в Москве, потом в Царскосельском лицее, где сочинением стихов он стяжал славу «умника» и «второго Пушкина». Но светлые времена лицейского братства студентов и педагогов давно канули в Лету. Ненависть Николая I к просвещению, порожденная страхом перед распространением свободолюбивых идей, обратилась прежде всего на лицей. «В то время, и в особенности в нашем «заведении», вспоминал Салтыков,— вкус к мышлению был вещью очень мало поощряемою. Высказывать его можно было только втихомолку и под страхом более или менее чувствительных наказаний». Все лицейское воспитание было направлено тогда к одной исключительно цели — «приготовить чиновника». Юный Салтыков восполнял недостатки лицейского образования по-своему: он с жадностью поглощал статьи Белинского в журнале «Отечественные записки», а по окончании лицея, определившись на службу чиновником Военного ведомства, примкнул к социалистическому кружку М. В. Петрашевского. Этот кружок «инстинктивно прилепился к Франции СенСимона, Кабе, Фурье, Луи Блана и в особенности Жорж Занда. Оттуда лилась на нас вера в человечество, оттуда воссияла нам уверенность, что «золотой век» находится не позади, а впереди нас... Словом сказать, все доброе, все желанное и любвеобильное все шло оттуда». Но и здесь Салтыков обнаружил зерно противоречия, из которого выросло впоследствии могучее дерево его сатиры. Он заметил, что члены социалистического кружка слишком прекраснодушны в своих мечтаниях, что они живут в России лишь «фактически» или, как в то время говорилось, имеют «образ жизни»: ходят в канцелярию на службу, питаются в ресторанах и кухмистерских... Духовно же они живут во Франции, Россия для них представляет собой «область как бы застланную туманом» В повести «Противоречия» (1847) Салтыков заставил своего героя Нагибина мучительно биться над разгадкой «необъяснимого феникса» — русской действительности, искать пути выхода из противоречия между идеалами утопического социализма и реальной жизнью, идущей вразрез с этими идеалами. Герою второй повести «Запутанное дело» (1848). Мичулину тоже бросается в глаза несовершенство всех общественных отношений, он также пытается найти выход из противоречиий между идеалом и действительностью, найти живое практическое дело, позволяющее перестроить мир. Здесь определились характерные признаки духовного облика Салтыкова: нежелание замыкаться в отвлечённых мечтах, нетерпеливая жажда немедленного практического результата от тех идеалов, в которые он уверовал. ОБЕ ПОВЕСТИ БЫЛИ ОПУБЛИКОВАНЫ В ЖУРНАЛЕ «ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ» И ПОСТАВИЛИ МОЛОДОГО ПИСАТЕЛЯ В РЯД СТОРОННИКОВ «НАТУРАЛЬНО ШКОЛЫ», РАЗВИВАЮЩИХ ТРАДИЦИИ ГОГОЛЕВСКОГО РЕАЛИЗМА. НО ПРИНЕСЛИ ОНИ САЛТЫКОВУ НЕ СЛАВУ, НЕ ЛИТЕРАТУРНЫЙ УСПЕХ... В ФЕВРАЛЕ 1848 ГОДА НАЧАЛАСЬ РЕВОЛЮЦИЯ ВО ФРАНЦИИ. ПОД ВЛИЯНИЕМ ИЗВЕСТИЙ ИЗ ПАРИЖА В КОНЦЕ ФЕВРАЛЯ В ПЕТЕРБУРГЕ БЫЛ ОРГАНИЗОВАН НЕГЛАСНЫЙ КОМИТЕТ С ЦЕЛЬЮ «РАССМОТРЕТЬ, ПРАВИЛЬНО ЛИ ДЕЙСТВУЕТ ЦЕНЗУРА, И ИЗДАВАЕМЫЕ ЖУРНАЛЫ СОБЛЮДАЮТ ЛИ ДАННЫЕ КАЖДОМУ ПРОГРАММЫ». ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ НЕ МОГ НЕ ЗАМЕТИТЬ В ПОВЕСТЯХ МОЛОДОГО ЧИНОВНИКА КАНЦЕЛЯРИИ ВОЕННОГО ВЕДОМСТВА «ВРЕДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ» И «СТРЕМЛЕНИЯ К РАСПРОСТРАНЕНИЮ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ИДЕЙ, ПОТРЯСШИХ УЖЕ ВСЮ ЗАПАДНУЮ ЕВРОПУ.» В НОЧЬ С 21 НА 22 АПРЕЛЯ 1848ГОДА САЛТЫКОВ БЫЛ АРЕСТОВАН, А ШЕСТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ В СОПРОВОЖДЕНИИ ЖАНДАРМА ОТПРАВЛЕН В ДАЛЁКУЮ И ГЛУХУЮ ПО ТЕМ ВРЕМЕНАМ ВЯТКУ. ЖЕНА ПИСАТЕЛЯ Е. А. САЛТЫКОВА В Вятке познакомился Салтыков со своей будущей женой – Елизаветой Аполлоновной Болтиной, дочерью вятского вице-губернатора. Женился он на ней в 1856 году. Любил её всю жизнь, но счастья и взаимопонимания между ними не было. Красивая, но не разделяющая его интересов светская женщина не стала единомышленником и другом великого сатирика. ДОЧЬ И СЫН М. Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА КОМНАТА, ГДЕ ЖИЛ И УМЕР М. Е. САЛТЫКОВЩЕДРИН Последнее десятилетие жизни Салтыкова-Щедрина – 80-е годы – было необычайно тяжёлым для него. Затянувшаяся тяжба с родственниками доставляла писателю массу неприятностей. Он вынужден был часто отлучаться по этим делам из дома, нервничал, отвлекался от литературной работы. Зимой 1874 года умерла мать Щедрина, и он сильно простудился, отправившись на её похороны. С этого времени Михаил Евграфович стал чувствовать себя всё хуже. Физические страдания не оставляли его ни на один день. Постоянно давало себя знать сердце, страшный изнуряющий кашель доносился из комнаты, где он работал. Лечащие врачи удивлялись, откуда у этого насквозь больного человека берутся силы. Усугубляла его состояние и атмосфера равнодушия к его труду в семье. Жена и дети, воспитанные ею по законам светского общества, раздражали его. Взаимное непонимание доводило до нервных приступов, после чего чувство одиночества усиливалось. СВОЕМУ ВРАЧУ И ДРУГУ Н.А.БЕЛОГОЛОВОМУ ПРИЗНАВАЛСЯ: «Я ГЛУБОКО СЧАСТЛИВ. НЕ ОДНА БОЛЕЗНЬ, НО И ВСЯ ВООБЩЕ ОБСТАНОВКА ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ ПОДДЕРЖИВАЕТ ВО МНЕ РАЗДРАЖИТЕЛЬНОСТЬ, ЧТО Я НИ ОДНОЙ МИНУТЫ ЛЬГОТНОЙ НЕ ЗНАЮ». 28 АПРЕЛЯ (10 МАЯ) 1889 ГОДА ПЕРЕСТАЛО БИТЬСЯ СЕРДЦЕ ВЕЛИКОГО ПИСАТЕЛЯ-ДЕМОКРАТА. ТВОРЧЕСТВО САЛТЫКОВАЩЕДРИНА ОТРАЗИЛО ВСЕ ВАЖНЕЙШИЕ ОБЩЕСТВЕННОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА. Могила Салтыкова-Щедрина рядом с могилой Тургенева (у Спасской церкви) 2 мая 1889 г. при огромном числе провожающих был похоронен Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Его отношение к Волковскому кладбищу как непременному последнему пристанищу литераторов, деятелей одних общественно-политических и литературных воззрений хорошо известно. Достаточно вспомнить, как в 1878 г., когда скончался Н.А. Некрасов, Салтыков-Щедрин был рассержен тем, что согласно завещанию Некрасов будет погребен на кладбище петербургского Новодевичьего монастыря, а не на Волковском «со своими». Среди «своих» похоронили его самого. «Погода стояла прескверная. Моросил дождь. Это, впрочем, не помешало публике с 9 часов утра собираться густою толпою к подъезду квартиры покойного. Прибывали в экипажах, на конке, пешком. Много было учащейся молодежи, несколько представителей адвокатуры и театра, почти весь литературный и журнальный мир, С. П. Боткин, городской голова В. И. Лихачев, но больше всего той пестрой, безымянной толпы, которая ходит под общим названием читающей публики... Более предусмотрительные стали заранее захватывать места у могилы поудобнее. Многие вошли в ограду могилы Тургенева и Кавелина, взобравшись на памятники и на крыши; несколько смельчаков, и в том числе женщины, влезли на деревья... Наконец, в одиннадцать часов, в воротах кладбища густою стеною показался хор студентов... Речи длились почти до трех часов дня...».
