Денежные знаки на Борисовщине в период войны

А. А. Балябин,
историк зала краеведения
Борисовской центральной районной библиотеки им. И. Х. Колодеева
Денежные знаки на Борисовщине в период войны 1812 года
Одной из малоизвестных страниц истории Борисовщины периода войны
1812 года является денежное обращение. Не ставя перед собой задачу
глубокого анализа денежного обращения этого периода, в первую очередь
хотелось бы сделать акцент на видовом разнообразии денежных знаков
(банкнот и монет), имевших хождение на территории края во время
наполеоновского нашествия.
Прежде чем перейти к рассмотрению этого вопроса, необходимо кратко
обрисовать денежные знаки, которые обращались на здешней территории к
началу военной кампании. Как известно, территория современного
Борисовского района отошла к России по второму разделу Речи Посполитой
1793 г. С этого момента продукция российских монетных дворов обрела статус
законного средства платежа. Необходимо отметить, что русская монета
являлась важным сегментом местного денежного рынка уже в XVIII в. [1]. К
концу первого десятилетия XIX в. распространение получает «звонкая» и
«ходячая» монета императора Александра I (монеты императрицы Екатерины II
и императора Павла I встречались реже). Под «звонкой» подразумевались
монеты, чеканенные в золоте и серебре. В золоте чеканились монеты
достоинством в 5 и 10 рублей. Из серебра чеканились номиналы в 5 копеек, 10
копеек (гривенник), 20 копеек (двугривенный), полуполтинник (25 копеек),
полти на (50 копеек) и монета рублевого достоинства.
«Ходячая» монета (полушка, деньга, 1, 2 и 5 копеек) чеканилась в меди
(медная монета, обеспеченная не столько стоимостью металла, сколько
доверием населения к государственному чекану, являлась своего рода
кредитными денежными знаками).
К денежным знакам государственного кредита также относятся бумажные
ассигнационные рубли. К 1812 г. в результате бесконтрольной эмиссии и
инфляции курс ассигнационного рубля относительно серебряного упал на 75
%. Ассигнации выпускались достоинством 5, 10, 20, 50 и 100 рублей,
представляя собой простые по технике изготовления бумажные денежные
знаки.
1
Несмотря на степени защиты,
бумажные рубли можно было легко
подделать, чем и пользовались
фальшивомонетчики. По этой и
другой причине (до вхождения
Борисовщины в состав России
бумажные
деньги
здесь
не
обращались) население относилось
к ассигнациям с недоверием,
отдавая предпочтение привычной
«звонкой» монете. Тем не менее,
ассигнационные рубли накануне
войны являлись широко распространенным средством платежа. К примеру, 26
июня 1812 г. (здесь и далее даты даны по новому стилю) т.е. спустя два дня
после начала войны Борисовское казначейство передало в Минскую казенную
палату «разного рода сумм серебряной монетой тысячу пятьсот двадцать
восемь руб[лей] двадцать пять копеек и государственными ассигнациями пять
тысяч шестьсот тридцать пять рублей» [2]. Как отмечал известный
исследователь В. Г. Краснянский «русские чиновники, удаляясь из края, увезли с
собой все денежные средства, в кассах лишь кое-где осталась медная монета
на небольшие суммы» [3]. Так, в кассе Борисовского уездного земского суда
были обнаружены 40 рублей и 74 копейки исключительно «медяками» [4].
Предположительно, эти деньги были оставлены не столько из-за спешки, а
сколько ввиду малости суммы монеты и ее большого веса, который в среднем
был равен плюс-минус 30 кг.
Следует также отметить, что после вхождения белорусских земель в
состав России здешний денежный рынок сохранил ряд специфических черт,
обусловленных многовековой привычкой населения к западноевропейской
монетной системе [5]. Так, помимо русских денежных знаков в обращении
встречались талеры Голландии, талеры и разменная монета Прусского
королевства, монеты герцогства Варшавского.
2
Солдаты Великой армии, вступившие на Борисовщину, также принесли с
собой денежные знаки своей родины. Очевидец событий, преподаватель
Борисовского уездного училища И. И. Сухецкий записал в своем дневнике, что
только за первые десять дней после занятия Борисова конными егерями
бригадного генерала Э.-Т. Бордесуля в июле через город проследовали в
восточном направлении французские, итальянские, польские, вестфальские
полки и иные «небольшие партии неприятельского войска» [6]. Каждый полк
Великой армии имел полковую казну, из которой, в частности, солдатам и
офицерам в соответствии с
условиями
контракта
выплачивалось
положенное
жалование в виде энной суммы в
монетном
эквиваленте.
В
результате купли-продажи и
оказания разного рода услуг
европейские монеты попадали к
местному населению. Включение в местный денежный рынок неизвестных
ранее монет вызвало путаницу в определении их стоимости относительно
денег, уже находившихся в обращении. Поэтому 17 июля 1812 г. финансовый
отдел Временной комиссии Минской провинции издал специальное
распоряжение об установлении временного «курса на деньги русские, польские
и заграничные» [7]. Главной денежной единицей провозглашался польский
злотый, который становился мерой стоимости для монетных эмиссий Франции,
Голландии, Пруссии, Саксонии и России.
К примеру, стоимость голландского серебряного талера была определена в
10 злотых, русского серебряного рубля в 6 злотых 20 грошей, прусского
золотого фридрихсдора в 33 злотых 10 грошей, французской золотой монеты
номиналом 40 франков в 64 злотых, французской серебряной монеты
номиналом пять франко в в 8 злотых соответственно. Варьирование рыночных
курсов (порой - весьма существенное) было связано с различиями реальной
стоимости монет, имевших различную пробу и вес. Распоряжение
предписывалось незамедлительно разослать на места и огласить под стук
барабана, чтобы «никто не мог сослаться на незнание курса монет при
наказании военным судом» [8]. Спустя два дня «уравновешивание курса денег»
стало предметом рассмотрения на заседании Борисовской подпрефектуры [9].
Однако поступление все новых и новых иноземных денежных знаков не
способствовало установлению порядка в меновых денежных операциях, т.к. ни
3
названия, ни стоимость большинства монет «неизвестны были обывателям,
вследствие чего при расчетах происходило много затруднений и
недоразумений» [10].
В связи с этим финансовый отдел Временной комиссии Минской
провинции 15 октября 1812 г. издал очередное постановление о курсе
иностранной монеты, которое вводилось в действие, как обязательное для всего
населения, и в особенности для казначеев и сборщиков налогов [11]. Отличие
этого постановления от предыдущего состояло в следующем. Во-первых,
монетными единицами, к которым приравнивался курс остальных монеты,
становились не одна, а две - французский франк и польский злотый. Во-вторых,
перечень курсов монет значительно пополнился за счет включения в список к
уже имевшимся монетным эмиссиям Франции, Голландии, Пруссии, Саксонии
и России дополнительно Австрии, Италии, Польши (бывшей Речи Посполитой),
а также германских стран и вольных городов Рейнского союза: Баварии,
Вюртемберга, Вестфалии, Ганновера, Бранденбурга и других (наиболее
крупных по численности контингентов союзных войск в составе Великой
армии). Для сравнения, этот список полнее предыдущего почти в четыре раза и
содержит более 65-ти курсов монет [12]. В казначействах и меняльных
конторах выходили из положения, применяя монетные весы со специальными
наборами гирек, служивших эталонами для поверки монет различного
достоинства. Аналогичные походные весовые приборы имелись у полковых
казначеев наполеоновских войск.
Необходимо отметить, что в целом доля иностранных монет, принесенных
захватчиками, на местном денежном рынке была незначительна, ввиду
4
отсутствия у наполеоновских солдат больших денежных сумм и
эпизодического характера торговых отношений. Проходящие войска и
фуражные команды в большинстве своем довольствовались не за наличный
расчет, а путем реквизиций или открытого мародерства и грабежа. В лучшем
случае, командир того или иного воинского подразделения мог выдать
квитанцию за реквизированный провиант, скот или фураж. Квитанции
выдавались на предъявителя (в основном владельцам имений) и являлись
своего рода долговыми обязательствами, подлежавшими оплате по завершении
военной кампании. Очевидно, что платить по ним никто не собирался.
В рассматриваемый период отмечено кратковременное поступление
банковых билетов герцогства
Варшавского достоинством в 1,
2 и 5 талера, которые ввиду
резкого падения в цене и
предотвращения
путаницы
постановлением от 4 сентября
1812 г. были запрещены к
приему [13].
Следует отметить, что доверие населения Минского департамента к
бумажным денежным знакам на всем протяжении французского правления
было крайне низким [14]. По воспоминаниям главного интенданта Витебской
провинции маркиза А.-Д. де Пасторе «император стал их (ассигнации. - А. Б.)
принимать по обычному курсу дня и так, как это делалось в Литве, т.е. с
узаконенной потерей 75%, платя по рублю металлическому за четыре рубля
кредитных. Но это еще не было довольно: в торговых сделках их не хотели
принимать по такому расчету» [15].
Наполеон понимал, что для победы над противником необходимо вести
борьбу по всем направлениям, а не только на поле боя. Проверенным и
достаточно эффективным способом являлись денежно-финансовые методы,
внедряемые на подневольной территории по принципу, война должна
финансировать войну. В 1810 г. во Франции в строжайшем секрете был
налажен выпуск фальшивых русских ассигнаций [16].
5
В период Войны 1812 г. эти подделки
использовались в основном на западных
территориях для расчета с населением за
продовольствие и фураж [17]. Известно также, что
французский император платил подобными
«фальшивками» жалование своим солдатам, не
имевшим ни малейшего представления о
покупательной способности русских ассигнаций,
вследствие чего случалось немало курьезов. Об
одном таком случае вспоминал немецкий доктор
Г. Роос, плененный 29 ноября 1812 г. в Студёнке и
проведший без малого три года на Борисовщине.
«Осматриваясь в Борисове, нельзя ли купить у
евреев съестных припасов или не слышно ли чего о
приближении русских мы заметили следующий обман, - свидетельствовал Роос.
- Какой-то немецкий гренадер, который так же мало знаком был с русскими
ассигнациями, как и мы, держал в руках бумажник, туго набитый ими,
толщиной в два пальца, и предлагал его еврею за четыре бутылки водки и
четыре хлеба. При такой выгодной сделке еврей остался настолько
хладнокровным, что совершенно равнодушно сказал: «Я дам только три
бутылки водки и хлеба». Солдат согласился, но когда пришлось отдавать
покупку, еврей заявил, что бутылки в счет не входят, однако уступил, когда
солдат сказал: «Без бутылок мне твоя водка не нужна». Когда я впоследствии
узнал цену русских бумажных денег, я убедился, что еврей получил за свой
товар 3-4 тысячи рублей. Во время моего пребывания в Борисове летом 1813 г.,
я не раз с укоризной напоминал этому еврею тогдашний торг. «Да, господин, отвечал он мне каждый раз, - хорошее было время, делали мы дела» [18].
Сегодня сложно утверждать, какими деньгами (фальшивыми или настоящими)
получил за свой нехитрый товар предприимчивый борисовчанин. Отличить
подлинные банкноты от поддельных грамотному человеку не составляло труда.
Очевидным признаком французских фальшивок было лучшее качество бумаги
и буквенные опечатки, встречаемые в ряде ассигнаций, допущенные граверами
в русских словах госуларственный вместо государственный и холячею вместо
ходячею [19].
Наибольший приток европейских монет пришелся на ноябрь 1812 г. и был
вызван прохождением через Борисовщину отступавшими войсками Наполеона
и событиями на реке Березине. С принятием законов 1844 г, 1846 г. и 1847 г. о
6
запрете хождения в западных губерниях Российской империи польских и
иностранных денежных знаков, монетное наследие периода войны 1812 г.
окончательно утратило силу платежного средства.
Литература
1. Рябцевич,В.Н. О чем рассказывают монеты / В. Н. Рябцевич; под ред.
доктора историч. наук А. П. Игнатенко. - изд. 2-е перераб. и доп. - Минск, 1977.
- С. 170.
2. Акты, издаваемые Виленской комиссией для разбора древних актов. - Т.
XXXVII. Документы и материалы, относящиеся к истории Отечественной
войны 1812 . - Вильно, 1912. - С. 109.
3. Краснянский,В.Г. Борисов и Борисовский уезд в Отечественную войну
1812 года. / В. Г. Краснянский. - Гродно, 1914. - С. 24.
4. Там же.
5. Рябцевич,В.Н. О чем рассказывают монеты… - С. 172.
6. Дневник Сухецкого, преподавателя Борисовского училища о
происшествиях в этом городе в 1812 году // Сборник Императорского русского
исторического общества. - Т. 128. - СПб, 1909. - С. 477.
7. Акты, издаваемые Виленской комиссией для разбора древних актов. - Т.
XXXVII… - С. 203.
8. Там же. - С. 204.
9. Tysczkiewicz,E. Opisanie powiatu Borysowskiego / E. Tysczkiewicz.. Wilno, 1847. - S. 75.
10. Акты, издаваемые Виленской комиссией для разбора древних актов. Т. XXXVII... - С. 31.
11. Там же. - С. 444.
12. Там же. - С. 444-446.
13. Там же. - С. 382.
14. Краснянский,В.Г. Минский департамент Великого княжества
Литовского (эпизод из истории Войны 1812 г.). / В. Г. Краснянский. - СПб,
1912. - С. 45.
15. Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев: В 2 кн. Кн. 1.
Нашествие в Москву: / пер. с франц. и нем. - Москва, 2004. – С. 120.
16. Маршак,М.Б. Наполеоновские подделки русских ассигнаций / М. Б.
Маршак // Труды Государственного Эрмитажа. - Т. XXVI. - Вып. 6, Ленинград, 1986. - С. 51.
7
17. Там же. - С. 58.
18. Роос, Генрих. С Наполеоном в Россию / Генрих Роос. - Москва, 2003. С. 114.
19. Маршак,М.Б. Наполеоновские подделки русских ассигнаций… - С. 63.
8