Козьма Сергеевич Петров-Водкин (1878-1939) - один из самых крупных и оригинальных русских художников первых десятилетий XX века. В его искусстве были стянуты в крепкий узел, казалось, далекие друг от друга художественные тенденции. Его произведения вызывали яростную полемику, страстные столкновения зачастую прямо противоположных мнений и оценок - от восторженных похвал до презрительных насмешек (в том числе и со стороны такого колосса как Репин). Это была личность сложная и в то же время цельная. Выдающийся живописец, непревзойденный рисовальщик, самобытный теоретик, прирожденный педагог, талантливый литератор. К.С. Петров-Водкин родился 24 октября (5 ноября) 1878 года в приволжском городке Хвалынске Саратовской губернии, в бедной семье. Он был первенцем в семье сапожника Сергея Федоровича Водкина и его жены Анны Пантелеевны, урожденной Петровой. Когда мальчику шел третий год, отца забрали в солдаты и послали служить в Петербург. Вскоре туда же перебралась и Анна Пантелеевна вместе с маленьким сыном. Через два с половиной года семья вернулась в Хвалынск, где мать поступила в услужение в дом местных богачей. Кузьма жил при ней во флигеле. Детство его во многих отношениях было счастливым. Хотя семья жила трудно и бедно, маленький Кузьма был опекаем бабушками, тетями, дядьями и другими добрыми людьми. К живописи его влекло с детства. Еще учась в четырехклассном приходском училище, Кузьма познакомился с иконописцами, у которых он наблюдал за всеми этапами создания иконы. Под впечатлением увиденного мальчик сделал первые самостоятельные пробы - иконы и пейзажи масляными красками. Однажды маленький Кузьма заплыл чуть не на середину Волги, а вернуться обратно не сумел кончились силы. К счастью, тонущего мальчишку с берега заметил перевозчик Илья Федорович Захаров лучший пловец в Хвалынске. Он спас Кузьму, а через неделю сам утонул при попытке вытащить из воды еще какого-то бедолагу. Кузьма взял жестянку и нарисовал качающуюся на волнах лодку, головы тонущих людей и небо, пересеченное зигзагами молнии. В углу надпись: "Погибший за других! Вечная тебе память!" Так Кузьма сделался живописцем. Отучившись в классах живописи и рисования Ф.Е. Бурова в Самаре (1895-1897) Кузьма вернулся на родину. Он пробовал работать самостоятельно, писал вывески, но все эти затеи успеха не имели. А далее ему помог случай. Молодым художником заинтересовался заехавший в Хвалынск преуспевающий петербургский архитектор и совладелец мебельной фабрики Р.Ф. Мельцер. В июле 1895 года Кузьма приехал в Петербург, а в конце августа выдержал экзамен в Центральное училище технического рисования барона А.Л. Штиглица . 1897 года перешел в Московское Училище живописи, ваяния и зодчества, где учился до 1905 года. Из всех преподавателей наибольшее влияние оказал на него В.А. Серов. В училище завязалась творческая дружба художника с будущими единомышлен никами в искусстве - П. Кузнецовым, П. Уткиным, М. Сарьяном. Еще в годы пребывания в училище ПетровВодкин весной 1901 года совершил поездку за границу. Через Варшаву и Прагу он достигает Мюнхена, где берет уроки в знаменитой школе А.Ашбе. Однако необходимость думать о хлебе насущном заставляет его летом 1902 года вместе с товарищами по училищу Кузнецовым и Уткиным отправиться в Саратов, где им предложено расписать церковь Казанской Божьей Матери. Молодые художники очень старались, но слишком далеко отошли и от канона православной церкви, и от традиционных приемов церковной живописи. Работы еще не были закончены, когда против них началась кампания в саратовских газетах, а затем - по постановлению церковного суда и несмотря на защиту известного художника БорисоваМусатова - росписи уничтожили. Как писал тогда же Борисов-Мусатов, это были произведения, "в сравнении с которыми живопись всей саратовской церковной епархии, как старая, так и новая, ровно ничего не стоит…" Петров-Водкин вернулся на родину в 1908 году обогащенный яркими впечатлениями. За границей он женится и привозит в Россию Марию Йованович. Художник познакомился с ней в 1906 году. Мария (или Мара как ее называл художник) была дочерью хозяйки пансиона в Фонтенэ-о-Роз под Парижем, где он жил. О том, как начался этот роман, сами влюбленные вспоминали по-разному: она утверждала, что Кузьма стал писать ее портрет и на третьем сеансе вдруг сказал: "Мадемуазель, согласны ли вы стать моей женой? Я люблю вас уже пять месяцев, с самой первой нашей встречи", - что, якобы, стало для нее полнейшей неожиданностью. Сам Петров-Водкин приписывал инициативу Маре: "Она очень хороший человек и мне в ней дороги первая в моей жизни нежность женщины ко мне и ее стремление понять мои загадки". С тех пор они были неразлучны. Мария Федоровна выказала необыкновенную преданность мужу, а он писал ей письма из-ша границы: "Друг мой, жена моя, ты должна знать, какую большую обузу ты взяла на себя, полюбив своего Кузю. В 1909 году в редакции журнала "Аполлон" состоялась первая персональная выставка Петрова-Водкина, которая была замечена и сделала ему имя. В 1911 году он стал членом объединения "Мир искусства", лидерами которого были Бенуа и Маковский. С этим объединением ПетровВодкин был связан до его роспуска (1924). «Играющие мальчики» (1911) . Картина с самого начала вызывала многочисленные споры, в которых неизменно упоминалось, что таких коней не бывает. "Купание красного коня" имело огромный и длительный успех, притом у художников многих направлений. Сейчас, наверно, даже трудно понять, почему эта простая на первый взгляд картина вызвала столько шума. Видимо, настроение тревоги, разлитое в ней, чувствовали многие, но никто не смог показать его с такой лаконичной ясностью. Общую мысль выразил один из критиков, Всеволод Дмитриев, который писал: "Когда я увидел впервые это произведение, я, пораженный, невольно произнес: да вот же она та картина, которая нам нужна, которую мы ожидаем". Красный конь выступает в роли Судьбы России, которую не в силах удержать хрупкий и юный седок. По другой версии Красный конь и есть сама Россия, отождествляемая с блоковской "степной кобылицей". Петров-Водкин неизменно предпочитал оставаться вне каст, заклинал близких не впутываться в политику, в которой "сам черт ногу сломит". Однако октябрьский переворот 1917 года он принимает восторженно. Он сразу согласился сотрудничать с новой властью и в 1918 году стал профессором Высшего художественного училища, он начинает преподавать в Петроградской Академии художеств, неоднократно оформляет театральные постановки, создает много живописных полотен, графических листов. Революция представлялась ему грандиозным и страшно интересным делом. Художник искренне верит, что после Октября "русский человек, несмотря на все муки, устроит вольную, честную жизнь. И всем эта жизнь будет открыта". Вместе с тем он понимает, что "творить судьбу только миром можно, а не насилием, не штыками, не тюрьмами, да и не разговорами, а делом". Он так же видит, что в Петрограде начинаются перебои с продовольствием. "Здесь дошло, что соли нет! Провизию всякую с горем разыскивать приходится". А в 1917 году воцаряется настоящий голод. Сухари, присланные матерью из Хвалынска, пир! "Откуда только, - восклицал художник, - нам, голодным, Бог силы дает здесь?!" Ему по-прежнему нелегко было с людьми, и отдушиной оставалась семья. После пятнадцати бездетных лет брака Мара, превратившаяся в очень полную, немолодую женщину, родила ему осенью 1922 года долгожданную дочь. Когда Кузьма Сергеевич впервые увидел крохотное существо с темно-синими сияющими глазками, крошечными пальчиками и чуть оттопыренными ушками, написал матери в Хвалынск: "Я был наполовину человек, не испытав этого". Нянчить Леночку, кормить ее, гулять с ней пришлось именно отцу Маре первые роды в 37 лет дались нелегко, и она почти не вставала с постели, требуя принести ей "малокровного", то есть жидкого чая. Портреты дочери занимают особое место, в течение многих лет Петров-Водкин писал ее портреты и сцены в детской. Можно предполагать, что позже отношение Петрова-Водкина к происходящему в стране не было уже таким однозначным. В 1926 году он создает очень рельефную картину "Рабочие", навеянную, возможно, дискуссиями, которые раздирали в то время партию. На переднем плане два рабочих, один из которых напряженно и страстно старается доказать что-то другому. В 1928 году Петров-Водкин пишет свою знаменитую картину "Смерть комиссара", официально приуроченную к десятилетию РККА. Несмотря на свое название эта картина поражает своей антигероичностью и глубоким внутренним драматизмом . Мы видим на полотне суровый пейзаж: земля изрезана оврагами, песок, глина, чахлая трава и камни. В центре смертельно раненный комиссар отряда. Вдали сбившиеся в кучу, бегущие в бой фигуры солдат, написанные без всякой патетики. Тонкое лицо комиссара исполнено предсмертной муки. Его поддерживает простоватого вида боец, в котором нет ни гнева, ни боли. Петров-Водкин много работал над фигурой и взглядом комиссара. Сохранившиеся наброски показывают, как постепенно он убирал всякую театральность и героику (вроде протянутой руки). Благодаря этому в полотно вошла трагическая будничность и недоговоренность. Никакого пафоса, все очень просто и выглядит буквально так, как нарисовано: люди бегут, стреляют, один из них упал и теперь умирает; он только что был с ними и вдохновлял их; теперь его нет, а они продолжают бежать. Неоднократно обращаясь к теме Гражданской войны, Петров-Водкин стремился к тому, чтобы запечатлеть события в их историческом значении. В 1934 году он создал одну из своих последних сильных картин "1919 год. Тревога". Тревога за отечество, за человеческие судьбы, за будущее детей в 1934 году приобрела иной смысл, нежели в 1919-м. Картина с питерским рабочим, которого посреди ночи вызывают в ополчение, воспринимается как предчувствие сталинского террора с его ночными арестами. К.С. Петров-Водкин стал Заслуженным деятелем искусств РСФСР, называл себя "искренним попутчиком революции", но все же он не был художником, который бы вполне устраивал советскую власть. Символист с парижской школой, иконописец в прошлом, который свой интерес к иконе и к религиозному искусству не скрывал и в эпоху воинствующего материализма, никак не подходил под формат советских святцев. И может быть, разделил бы Кузьма Сергеевич участь многих талантливых людей, сгнивших в ГУЛАГе. Умер художник в Ленинграде ранним утром 15 февраля 1939 года. Сразу после смерти ПетроваВодкина Советская власть заметно охладела к его наследию. Его имя подверглось тихому остракизму: его картины исчезли из экспозиций музеев, а имя почти не упоминалось вплоть до второй половины 1960-х годов. И все же нужно признать - творческая судьба Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина складывалась вполне счастливо. Превращение полуграмотного сына сапожника в знаменитого живописца, его стремительное перемещение из волжского захолустья в центры европейской культуры (Петербург, Москва, Мюнхен, Париж), его соседство с крупнейшими деятелями русского искусства, высокие посты в советские годы - все это кажется фантастичным.