Значение догмата о Пресвятой Троице Раздел II. О Боге
advertisement
О Боге троичном в Лицах Значение догмата о Пресвятой Троице Раздел II. О Боге, троичном в Лицах Глава 1. Значение догмата о Пресвятой Троице Глава 2. Краткая история догмата о Пресвятой Троице • Доникейский период • Тринитарные споры IV столетия Глава 3. Троичное богословие Великих Каппадокийцев Глава 4. Свидетельства Откровения о троичности Лиц в Боге. Глава 5. Различие Божественных Лиц по Их ипостасным свойствам Глава 1. Значение догмата о Пресвятой Троице 1. Политеизм и два монотеизма 2. Непостижимость догмата о Пресвятой Троице 3. Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии 4. Аналогии Пресвятой Троицы в мире 1. Политеизм и два монотеизма Люди, «познавши Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце: называя себя мудрыми, обезумели и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся… Они заменили истину Божию ложью и поклонялись твари вместо Творца» (Рим 1:21–23, 25, ср. Втор 4:15–19). 1. Политеизм и два монотеизма • • • • «Вообще говоря, политеизм есть лишь низший аспект монотеизма» (Лосский В. Н. Очерк мистического богословия…С. 200). В религии Древней Греции многочисленным «богам» предшествует некое понятие Абсолюта, которое может быть выражено очень поразному в зависимости от той или иной философской системы. В политеизме «боги» не более чем некие частные аспекты или проявления Абсолюта. В этом логическая несостоятельность политеизма, на которую указывали Святые Отцы и учители Церкви. «Если Бог не един, то Его нет (Deus, si non unus est, non est.)… Желаешь ли знать, что Бог един, спроси, что такое Бог, — и ты узнаешь. Сколько, по состоянию человека, возможно определять Бога, вот определение: Бог, как сознание и совесть всех, есть высочайшее величие (summum magnum), обитающее в вечности, нерожденное, несотворенное, без начала и конца… Какое же должно быть условие бытия этого высочайшего величия? То, чтобы ничто ему не равнялось и, следовательно, чтобы не было другого высочайшего величия… Итак, необходимо, чтобы высочайшее величие было одно и не имело равного» (Тертуллиан. Adversus Marcionem. Lib. I, cap. III // PL, t. 2, col. 249B–250A). 1. Политеизм и два монотеизма • Абсолют, или «Необходимость», которой должны подчиняться многочисленные «боги», никогда не бывает личностным. Этот Абсолют не допускает отношений личных, отношений «я — ты», такие отношения возможны лишь с одним из многочисленных «богов», но не с Единым Богом. В области абсолютного, собственно божественного личные отношения невозможны. Таким образом, созерцание Абсолюта, «Единого» возможно только путем отказа от собственного «Я». • Плотин так осмысляет свой собственный опыт познания Божественного: «Часто я пробуждаюсь от своего тела к себе самому; я становлюсь недосягаем для внешнего мира, я внутри себя; я вижу красоту, исполненную величия; тогда я верю: я прежде всего принадлежу к высшему миру; жизнь, которой я живу в эти моменты, — лучшая жизнь; я сливаюсь с Божественным, живу в нем; достигнув этого высшего взлета, я останавливаюсь; я возвышаюсь над любой другой духовной реальностью; но после этого отдохновения в Божественном, опускаясь от интуиции до рефлексии и рассуждения, я спрашиваю себя: как я мог и раньше и вновь пасть так низко, как могла моя душа оказаться внутри тела, если, даже находясь в этом теле, она такова, какой мне предстала» (Эннеады, IV 8, 1, 1). (Подробнее смотри: Hadot P. Plotin ou la simplicité du regard. P., 1963, рус. пер. Адо П. Плотин, или простота взгляда. М., 1991. С. 17 - 31). 1. Политеизм и два монотеизма • Это характерно и для индуизма, в котором Брахман — скрытое божественное первоначало — может принимать личностные черты, но, как и весь мир, эти личностные формы и образы бытия призваны раствориться в предшествующем ему безличном Абсолюте. • «С освобождением от «Я» устраняется и качественное различие между человеком и божеством. Человек оказывается частью божественного; он сам становится «божественным». Брихадараньяка-упанишада выражает такое действие просветляющего всматривания в следующих словах: «Кто говорит: Я есмь Брахман, тот станет всем, будь он богом, мудрецом или человеком… Но кто почитает некое божество и верит: оно есть одно, а я – другое, — тот не имеет знания» (Бюркле Х. Человек в поисках Бога. Проблема нехристианских религий. М., 2001. С. 122). 1. Политеизм и два монотеизма «Итак, мы видим, что вне христианского учения противостоят друг другу: • — у иудеев (и позднее в исламе, который авраамичен) — монотеизм, утверждающий Бога как Личность, но не знающий Его природы: это — живой Бог, но не Жизнь Божественная; • — в мире античном (и доныне в традициях, чуждых традиции семитской) — монотеизм метафизический, предчувствующий природу Абсолюта, но не способный подойти к ней иначе, как путем растворения Его личности»[1]. [1] Лосский В.Н. Очерк мистического богословия… С. 202. 2. Непостижимость догмата о Пресвятой Троице • Никакое естественное откровение, никакая человеческая философия никогда не знали учения о Троице. • Сам принцип троичности, по-разному выраженный, не единожды встречается в религиозных и философских системах. • Например в индуизме или у Плотина, оказавшего значительное влияние на христианскую богословскую мысль. Однако, даже при кажущемся на первый взгляд внешнем сходстве с некоторыми аспектами христианской триадологии эти концепции не имеют ничего общего с догматом о Едином Боге Троичном в Лицах. • Учение Плотина о трех ипостасях – Душе, Уме и Едином, которые составляют сферу божества (Эннеады, V, 1, 7). Принципиальным образом не отвечает учению о Троице из-за плотиновского субординационизма и эманатийного порождения ипостасей. (Подробнее смотри: Адо П. Плотин, или простота взгляда. М., 1991. С. 32 – 48; Ситников А. В. Философия Плотина и традиция христианской патристики. СПб., 2001. С. 33 - 41). 2. Непостижимость догмата о Пресвятой Троице • Христианство — «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1:23). • Проповедь о Христе является соблазном для иудеев, так как требует признать, что Единый, трансцендентный Бог имеет Сына, Который в полной мере и Сам есть Бог, и одновременно человек. Как соединить Единство Божества и Троицу, Его трансцендентность и Богочеловечество? • Безумием для эллинов является сама идея Абсолюта как Личности, открывающейся и действующей в мире и в Богочеловеке в рамках человеческой истории. Как соединить понятие Абсолюта со всем теми понятиями (личного, временного, материального), от которых античная философия требует отрешиться для Его познания? 2. Непостижимость догмата о Пресвятой Троице «Это поистине вопрос крестный в буквальном смысле слова: троичный догмат есть крест для человеческой мысли. Апофатическое богословие есть восхождение на Голгофу. Поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы. Поэтому также и человеческие умы могли во всей полноте получить откровение Божества только после Креста Христова, восторжествовавшего над смертью и адом. Поэтому, наконец, и сияет в Церкви откровение о Пресвятой Троице как данность чисто религиозная, как истина преимущественно кафолическая». Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. С. 52 – 53. 3. Догмат о Пресвятой Троице — основание христианской религии • Троичный догмат является не только главной отличительной чертой христианства[1], но и его сердцевиной[2]. По мнению св. Афанасия Великого, «это есть истинное и единственное богочестие, и оно всего лучше и есть самая истина… Вера же христианская знает неизменяемую, совершенную и всегда ту же блаженную Троицу…»[3]. [1] «Сим да ограничивается ныне любомудрствование наше о Боге, потому что нет времени распространяться, и предмет моего слова составляет не богословие, но Божие домостроительство. Когда же именую Бога, разумею Отца, Сына и Святаго Духа, как не разливая Божества далее сего числа Лиц, чтобы не ввести множества богов, так не ограничивая меньшим числом, чтобы не осуждали нас в скудости Божества, когда впадаем или в иудейство, защищая единоначалие, или в язычество, защищая многоначалие. В обоих случаях зло равно, хотя от противоположных причин» (Григорий Богослов, свт. Слово 45 // Творения. Т. I. С. 664). Характерно, что в приведенной цитате св. Григорий ограничивает область собственно богословия исключительно учением о Святой Троице. [2] Догмат о Святой Троице есть «главное… чему должно веровать», — говорит свт. Григорий Богослов (Слово 3 // Творения. Т. I. С. 36). [3] Афанасий Великий, свт. Творения. Т. II. С. 200. 3. Догмат о Пресвятой Троице — основание христианской религии • По словам известного богослова прот. Димитру Станилоае (1903–1993), «со всей очевидностью, без существования совершенной вечной любви не может быть никакого обоснования ни для любви в мире, ни для цели бытия мира»[1]. • Человек — образ и подобие Божие, а Бог есть Троица. «Таким образом, только в свете догмата о Троице мы можем понять, кто мы и каков Божественный замысел о нас. Наша частная жизнь, личные отношения и все наши планы по построению христианского общества зависят от правильного понимания тринитарного богословия»[2]. [1] Staniloae D. The Experience of God. Holy Cross Orthodox Press. Brookline. Massachusetts, 1994. P. 245. [2] Каллист (Уэр), еп. Православная Церковь. М., 2001. С. 216. 3. Догмат о Пресвятой Троице — основание христианской религии • По словам В. Н. Лосского: «Для Православной Церкви Пресвятая Троица – непоколебимое основание всякой религиозной мысли, всякого благочестия, всякой духовной жизни, всякого духовного опыта. Именно Ее ищем мы, когда ищем Бога, когда ищем полноту бытия, смысл и цель своего существования… Уклоняясь от Троицы как единственного обоснования всякой реальности, мы обрекаем себя на путь безысходный, мы приходим к апории, безумию, к разрыву нашего существования, к духовной смерти. Между Троицей и адом – нет никакого иного выбора»[1]. [1] Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991. С. 52. 4. Аналогии Пресвятой Троицы в мире В святоотеческом богословии можно встретить целый ряд аналогий: • солнце, лучи и свет; • источник воды, ключ и поток; • свт. Василий Великий использовал образ радуги; • ряд Отцов, как западных, так и восточных, использовали различные антропологические образы. 4. Аналогии Пресвятой Троицы в мире В основании антропологических аналогий Святой Троицы, по мнению некоторых Отцов наиболее совершенных, лежит представление о человеке как образе Божием. В основном это психологические образы Троицы, которые предполагают некую аналогию между соотношением различных сил и свойств человеческой души и отношениями Божественных Ипостасей: душа, ум и мысль; душа, мыслящий разум и ум; память, мышление и воля и многие другие. антропологической аналогией могут служить «три лица пращуров всего человечества или [три] единосущные ипостаси». (Преп. Анастасий Синаит. Три Слова об устроении человека по образу и подобию Божиему. Слово первое, 3 // Альфа и омега. М., 1998. №4 (18). С. 95–96. Преп. Анастасий ссылается в этом отрывке на мнение св. Мефодия Патарского). 4. Аналогии Пресвятой Троицы в мире • Совершенно ясное понимание значения чувственных образов, иллюстрирующих троичный догмат, и подробный разбор их недостаточности предлагает свт. Григорий Богослов. «Если и отыскивается малое некое сходство, то гораздо большее ускользает, оставляя меня долу вместе с тем, что избрано для сравнения. По примеру других, представлял я себе родник, ключ и поток и рассуждал: не имеют ли сходства с одним Отец, с другим Сын, с третьим Дух Святый? Ибо родник, ключ и поток не раздельны временем и сопребываемость их непрерывна, хотя и кажется, что они разделены тремя свойствами. Но убоялся, во-первых, чтобы не допустить в Божестве какого-то течения никогда не останавливающегося; во-вторых, чтобы таким подобием не ввести и численного единства. Ибо родник, ключ и поток в отношении к числу составляют одно, различны же только в образе представления. 4. Аналогии Пресвятой Троицы в мире Брал опять в рассмотрение солнце, луч и свет. Но и здесь опасение, чтобы в несложном естестве не представить какой-либо сложности, примечаемой в солнце и в том, что от солнца; во-вторых, чтобы, приписав сущность Отцу, не лишить самостоятельности прочие Лица и не соделать их силами Божиими, которые в Отце существуют, но не самостоятельны. Потому что и луч, и свет суть не солнце, а некоторые солнечные излияния и существенные качества солнца. В-третьих, чтоб не приписать Богу вместе и бытия, и небытия (к какому заключению может привести сей пример); а сие еще нелепее сказанного прежде. <…> 4. Аналогии Пресвятой Троицы в мире <…> И вообще ничего не нахожу, что, при рассмотрении представляемого, остановило бы мысль на избираемых подобиях, разве кто с должным благоразумием возьмет из образа что-нибудь одно и отбросит все прочее. Наконец заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях, иметь руководителем Духа, и какое озарение получено от Него, то сохраняя до конца, с Ним, как с искренним сообщником и собеседником, проходить настоящий век, а по мере сил и других убеждать, чтобы поклонялись Отцу, и Сыну, и Святому Духу — единому Божеству и единой Силе». [1] Григорий Богослов, свт. Слово 31 // Творения. Т. I. С. 461– 462.
