СЧАСТЛИВАЯ ЧЕТВЕРКА

СЧАСТЛИВАЯ ЧЕТВЕРКА
Эта девочка навсегда останется в моей памяти. Останется, как мечта, далекая, словно
небо, несбывшаяся, но в силу того невыразимо прекрасная. Воспоминание о ней
временами наполняет мою душу светлой грустью. Подобное чувство испытаете вы,
оказавшись в осеннем лесу, глядя на одетые золотом березы, опаленные огнем
заката.
Сердце не верит, не хочет мириться, не понимает, что вскоре холодный снег укроет
землю. Не понимает, что счастье человеческое живет лишь миг, сменяясь горькими
годами воспоминаний и раздумий об утраченном.
Милая моя! Само воспоминание о тебе рождает невыносимую боль. Теперь я
понимаю, что потерял тебя, потерял навсегда, и никакой надежды вернуть мое счастье
нет. Многие годы прошли. Если мы теперь встретимся теперь, что это изменит?
Ничего. Пропасть лежит между нами, и нет у нее дна.
Когда? В жизни каждого человека наступает время, когда начинаешь иначе смотреть
на девочку за соседней партой. Наверное, вам знакомо это чувство, заставляющее
иначе относиться ко всему вокруг, любить этот мир.
Я помню, как она пришла в наш класс. Ее перевели откуда-то.
По нашим школьным понятиям она была «мышкой». Всегда замкнутая, подруг у нее
особенно не было, успеваемостью она тоже не отличалась. В общем, не выделялась
ничем.
Да и я не сразу обратил на нее внимание. Я и сам был не особенно общителен,
девчонок сторонился. Они посмеивались надо мной, но не презирали. Просто не
замечали.
Но вскоре она стала все чаще занимать мои мысли. Когда ее вызывали к доске
читать вслух стихи ( есть же такое убожество!), или, что еще хуже, решать задачу, она
терялась, краснела, и возвращалась на свое место совершенно подавленная, получив
благосклонную тройку.
О, что возникало во мне при этом! Мне хотелось выйти к доске, дописать два знака в
ответе, заткнуть рты всем насмешникам, защитить это прекрасное существо от
презрительного взгляда педагога.
Но я не мог этого сделать. Словно невидимая стена стояла меж нами, и сломать ее
было невозможно. Я проклинал себя за нерешительность.
А потом мне нужно было возвращаться домой. Возвращаться с мыслями о ней. Она
была со мной во снах свободной, свободной от непонимания, от насмешек, от
презрения. Засыпая, я плакал от того, что ничего не мог поделать с собой. Не мог
подойти к ней и вымолвить хоть слово.
Не знаю, чувствовала ли она это. Ведь она была еще стеснительней. Может быть
ждала чего-то от меня, но и я ждал того же от нее. Довольно глупая ситуация. Сейчас
мне и самому так представляется. Но тогда я не она была для меня всем на свете, и я
готов был ждать сколько угодно.
Шутка ли: я просыпался с одной лишь мыслью – увидеть ее, услышать ее голос, а из
школы возвращался в отчаянии.
Со стороны это может показаться смешным. Но она была моей душой, и я находился
в плену своих чувств, как парализованный человек находится в плену у своего тела.
Удача, вроде бы, улыбалась мне. Нас даже посадили за одну парту. Помню, как она
сидела на самом ее краю, боязливо отодвигаясь от меня. Может быть, и я делал то же
самое. Парта была первой, сзади смеялись, но я был на седьмом небе от счастья.
А однажды, на уроке английского мне дали задание - принять зачет у пятерых
одноклассников. В числе этих пятерых оказалась и она.
Как прекрасно я помню этот день! Был конец апреля, или начало мая. Сияло солнце,
весь класс был наполнен им. В открытое окно врывался теплый ветер, наполняя все
вокруг ни с чем не сравнимым запахом весны. Она сидела передо мной, и что-то
рассказывала по-английски.
А я не слышал ничего, не хотел слушать, просто смотрел на нее, не помня себя. Я
смотрел на ее светлые волосы; словно солнечный лучик заплелся и перепутал их, на ее
раскрасневшиеся щеки. Мне хотелось взять ее за руку и увести из этого места, где она
вынуждена говорить мне совершенно ненужные английские слова. Увести далеко, к
солнцу, к весне! Она закончила рассказ и подняла глаза.
Что вдруг увидел я в них! Сколько чистоты, сколько нежности! О, глупые русские и
английские слова! Всех вас не хватит передать это, а одним не станете вы.
- Четыре. – сказал я. Она встала и ушла. Встала и ушла!
А потом последовал удар, отнявший мое безмолвное счастье.
На каком-то чертовом педсовете решено было сформировать на базе нашего класса
элитный, гимназический. И сделали это просто по-свински. Из параллельных классов
перевели отличников, а неуспевающих раскидали, кого куда. А ее перевели совсем в
другую школу. Я так и не узнал, в какую. Сентябрь, первое…
Я неплохо учился, учителя уважали меня, но все это не заменяло мне утраты.
Невыносимы стали и самодовольные лица новых одноклассников, и торжествующие –
педагогов. Серой вереницей потянулись унылые дни. С какой радостью я променял бы
все это на одну единственную ее робкую улыбку. Но судьба решила иначе.
Почти десять лет прошло с той поры. Я ни разу больше не видел ее. Боль утихла,
словно спряталась где-то в глубине души. Но иногда, особенно по ночам в моей памяти
снова и снова возникает залитый солнцем класс, все те чувства, лишь горечь все
больше примешивается к ним.
И никогда не забыть мне взгляда ее, весеннего ветра и той счастливой четверки.
А сегодня я увидел ее во сне. Это был необычный сон, не такой, как другие. Говорят,
во снах рождается мечта. Но скажите пожалуйста, что с ней становится утром? Почему
она растворяется в сером тумане, оставляя в где-то в глубине души тоскливое, хотя и
не совсем осознанное чувство одиночества.
Сколько лет прошло, сколько изменилось в жизни!
Я даже не знаю, был ли он, тот короткий миг счастья? Может я сильно преувеличиваю.
Но память… Что сделать с ней? Она раскрашивает мои сны в розовые тона, она дарит
мне радость… Боже мой! Если бы только это не было сном. Или снилось вечно. Но
серое утро уносит сладкие грезы. Знала бы ты, как тяжело мне просыпаться! Неужели
ты не услышишь, не поймешь?
А этот сон… Ты стояла передо мной в белом платье. Холодный ветер пронизывал его
насквозь. А глаза… Сколько нежности, сколько тихой грусти было в них!
Я пошел тебе навстречу. Но ты делалась прозрачнее, развернулась, и медленно
пошла прочь. Я хотел догнать тебя. Но мне стало холодно, и я проснулся.