в формате - Аналитическая группа "Кипр"

Аналитическая группа «Кипр»
24 июня 2015 года в рамках молодежного сезона экспертной площадки «Кипр» молодые
и взрослые культурологи, искусствоведы, художники и поэты, работники культурных
учреждений и организаторы культурных мероприятий, социологи обсуждали культурное
пространство Алматы, его уникальность, самобытность и наполнение. Современные тенденции
декультуризации и маргинализации существенно сужают культурное пространство города и
ставят под сомнение статус культурной столицы Казахстана. С другой стороны, культурный
потенциал есть и реализуется, констатировали эксперты. Участники отмечали важность
воспитания и работы с детьми и молодежью, в том числе посредством посещения культурных
мероприятий. Проблемы взаимодействия арта с государственными органами и бизнесом снова
остро встали на повестке дня.
Организаторы обсуждения «Алматы: город как культурное пространство – состояние,
тенденции, песрпективы» – аналитическая группа «Кипр», представительство Фонда Ф.Эберта
в Казахстане и Фонд Сорос-Казахстан.
«Алматы: город как культурное пространство –
состояние, тенденции, перспективы»
(стенограмма обсуждения)
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Сегодня хотелось бы увидеть оценку состояния культуры глазами молодых –
культурологов и производителей культурных смыслов. Тема безусловно важная, мы обсуждаем
массу социальных, внешне- и внутриполитических тем, и почти всегда один из барьеров в
нашем развитии – это недостаток культуры. Культурное пространство, культурный базис и
фундамент – ключевое для развития многих секторов экономики, сфер человеческой
деятельности, отраслей знаний.
Александра ЦАЙ, культуролог, исследователь, спикер:
Прежде всего, город – это не только территория, на которой расположены здания,
проживают люди. Город – это опыт, который получает человек, опыт пространства и времени,
память, человеческие мечты и надежды, планы на будущее, взаимоотношения, которые
возможны в этом городе. Все это определяет, как человек воспринимает город, и именно
культура во многом создает опыт, который человек проживает в городе. Поэтому мы поразному воспринимаем разные города, по-разному воспринимаем себя в них, по-разному
чувствуем их атмосферу и образы.
Культурное пространство в городе – это, прежде всего, сочетание государственных и
частных структур и институций, занимающихся деятельностью в сфере культуры и искусства,
также это представители свободных профессий, креативный класс, который создает и
формирует смыслы для этого пространства. Это, наверное, одно из основных важных
назначений культуры – создавать смыслы и значения, актуальные, важные в данном времени,
контексте и пространстве.
Важную роль в этом культурном пространстве занимает и аудитория, то есть
потребители культурных смыслов и продуктов, и они – непосредственная и важная часть этого
процесса взаимодействия, важный фактор того, как это культурное пространство будет
развиваться дальше, как оно сформируется. Очень важно для города иметь собственный
габитус. Это определенная сформировавшаяся привычка, запрос на культурный продукт
непосредственно со стороны жителей. И у разных городов разный габитус.
Аналитическая группа «Кипр»
В Алматы, несомненно, исторически сложился собственный габитус, и об этом,
наверное, можно говорить даже потому, что существует коллективная память о старой АлмаАте, об Алма-Ате «золотого века», и эта память чувствуется как среди тех, кто культуру
производит, так и среди тех, кто ее потребляет. И это, как мне кажется, и говорит о том, что у
нас есть собственный габитус, собственная привычка и запрос на продукты культуры.
Интересно также отметить, что Алматы, наверное, первый в Казахстане город, в котором в
принципе стало возможным формирование креативного класса. Это молодые художники,
дизайнеры, писатели, представители свободных профессий, которые вне зависимости от
государственных институтов способны создавать смыслы, продукты, творческие объекты.
Теперь о культурном пространстве в цифрах. По данным статагентства, в городе 225
организаций культуры – это 5% от республики, у нас 19 театров из 62 по стране, 20 музеев.
Бюджет Управления культуры за 2014 год составил 4 693 830 000 тенге, общий доход
предприятий управления культуры за тот же год – 367 987 000 тенге.
Теперь хотелось бы поговорить о тенденциях в ракурсе тех смыслов, которые есть в
нашем культурном пространстве. Первое – это формирование с помощью культуры
символических границ общества, то есть того, что определяет нас как некое сообщество. Это
наполнение географического пространства собственной символикой, памятью, значениями, это
формирование некой локальности. Я выделила несколько проектов, которые были и есть в
Алматы. Первый проект в области театрального искусства – это, наверное, одна из самых
популярных постановок театра АРТиШОК «Прямопотолеби» – как раз продукт, который был
сформирован исключительно локально. Это продукт о вопросах алматинцев, это постановка о
том, что волнует город. Эта постановка была создана в рамках самого города. Эти поиски
локальности, идентичности. Они во многом определяет работу, творческий поиск современных
художников, для них тоже очень важно понятие локальности и принадлежности к
определенному пространству…
В области архитектуры это проект «Арман Алма-Ата», когда архитекторы, молодые
художники и дизайнеры переосмысляли облик старой Алма-Аты и хотели, вдохновившись им и
теми паттернами архитектуры, создать что-то, что действовало бы и работало в городе сейчас,
то есть создать некий цельный образ города, который произрастал бы из той, старой Алма-Аты.
Это долгосрочный проект, который будет существовать в течение нескольких лет.
В области музыки – фестиваль «Spirit of Tengri» – опять-таки, попытка создания
локального продукта и смыслов, которые возможны только в этом городе и пространстве.
Вторая тенденция – образование неформальных сообществ. У нас не очень бурная
гражданская активность, есть небольшие точечные вопросы, проблемы, вокруг которых
формируются определенные группы людей. Они интересны тем, что вокруг них тоже
собираются неформатные объединения – небольшие ростки общественной жизни, когда люди
объединяются каким-то творческим поиском и направлением. Алматы интересен тем, что здесь
общественно-социальная жизнь возможна в таких формах.
Третья тенденция – это искусство как катализатор создания связей между людьми, когда
с помощью художественных проектов художники подталкивают людей к взаимодействию друг
с другом. Искусство может не только создавать смыслы, у него есть и социальная функция –
вовлекать человека в какую-то большую общественную жизнь, строить новые социальные
связи.
В этом аспекте интересен микрорайон «Мамыр», который несколько раз был площадкой
для художественных проектов. Несколько лет назад казахстанские художники Галым и Зауреш
Мадановы создали проект «Мамырские сны». Эти художники – жители микрорайона «Мамыр».
Аналитическая группа «Кипр»
Это обычный микрорайон со стандартными строениями и квартирами. И художники задались
мыслью – не снятся ли людям в этих стандартных одинаковых квартирах одинаковые сны. Они
сделали фотографии одного окна своего дома, растиражировали ее и потом попросили жителей
микрорайона на каждом таком фото записать сны, которые им снятся. Такой проект интересен
и в художественном плане – мы видим наполнение типовых окон микрорайона чем-то очень
личным, персональным. Это в какой-то степени социализация людей, возможность дать
человеку почувствовать себя частью этого живого района. С одной стороны, этот проект о
стандартах, с другой – о различиях.
И еще один проект, который тоже был осуществлен в «Мамыре» и о котором мне бы
тоже хотелось сказать, это проект комьюнити-парка – «Мамыр-парк». Инициаторы, молодые
дизайнеры захотели с помощью и усилиями жителей изменить городское пространство, его
маленький кусочек, обустроить его и в то же время через этот процесс познакомить людей друг
с другом.
Что касается перспектив, основной вопрос заключается в том, будет ли Алматы
культурной столицей страны. Я не думаю, что культурное пространство Алматы растет, я не
думаю, что нас ожидает культурный ренессанс. То, что сейчас у нас есть, на мой взгляд, – это
сочетание исторически сложившихся обстоятельств, того габитуса, который существовал в
этом городе и заявления о том, что репертуар театров должен быть подконтролен государству
или что существуют фильмы, позорящие нашу страну. Эти заявления вызывают опасения
именно в плане развития, дальнейшего функционирования культурного пространства.
Насколько это пространство будет существовать и как оно будет существовать, зависит,
наверно, от городской администрации, от того, насколько они будут способны разработать
долгосрочную стратегию встраивания культуры в другие сферы. Это взаимодействие с
бизнесом, образовательными институтами. Но также это будет зависеть и от нас как
потребителей, аудитории, так как мы – потребители тех смыслов, и мы можем также
переосмыслять, понимать эти смыслы и на них реагировать и откликаться.
Презентация и тезисы спикера доступны по ссылке
Павел БАННИКОВ, поэт, культуртрегер, редактор, спикер:
Хотя я говорю изнутри процесса, как человек, который занимается организацией
культурных мероприятий и вообще литературой в этом городе, но говорить больше буду не об
искусстве, потому что понимание культуры как исключительно искусства мне кажется
ограниченным и неверным – городская культура, если мы говорим о ней, гораздо шире, чем
творчество.
Что мы должны знать о городе, чтобы понимать, как работать с его культурным
пространством? Во-первых, мы должны понимать, как город делится. Если город достаточно
большой, он всегда делится на районы, и эти районы никогда не соответствуют
административному делению. Если, скажем, 15 лет назад можно было выделить ДОСААФ,
Шанхай, Центр и так далее, то сегодня деление другое. ДОСААФ уже не тот ДОСААФ,
появились новые микрорайоны, и они живут каждый своей отдельной жизнью.
Во-вторых, это образ города. Как горожане, которые живут здесь достаточно долгое
время, с рождения, или переехали сюда лет двадцать назад и уже чувствуют себя алматинцами
– как они представляют себе город, какой образ этого города у них в голове? Понятно, что все
люди разные, но какой-то общий концепт, общее восприятие должно быть. И это общее должно
вычленяться, мы должны понимать, что объединяет людей.
Аналитическая группа «Кипр»
И, конечно, что еще нужно и важно знать о городе – это его активные жители,
сообщества, которые создают это самое культурное пространство. В том числе это и
творческие, волонтерские, районные сообщества, которые объединяются, например, по
принципу принадлежности к какой-нибудь церкви, расположенной в этом районе. Это тоже
некоторое сообщество, которое влияет на жизнь этого района.
Что мы знаем на самом деле об Алматы? Мы думаем, что ниже Ташкентской живут
морлоки, а в спальных районах – только спят. У меня есть два знакомых. Один не знает, где
находится улица Розыбакиева, он думает, что за Гагарина все кончается, он никогда там не был,
ему 27 лет. Второй впервые попал на Медео в 32 года. Всю жизнь он прожил в районе
аэропорта и три или четыре раза поднимался выше Ташкентской. Мы должны понимать, что
город в реальности разделен, и одна из главных границ и ориентиров – это выше и ниже улицы
Ташкентской. Нижняя часть действительно может десятилетиями не соприкасаться с верхней.
К сожалению, этот вопрос у нас не очень изучен. Я искал социологические, антропологические
труды и ничего не нашел, во всяком случае в открытом доступе и в библиотеках. Может быть,
наш третий спикер нам сегодня об этом расскажет, может, я пропустил, и что-то все-таки есть.
Думаю, юмор понятен – город здорового человека и город алматинца перевернут вверх
горами. Это, пожалуй, единственное, что действительно объединяет всех алматинцев. Мы
думаем, что горы должны быть вверху, когда смотрим на карту.
Что представляют собой сообщества, которые должны заниматься и действительно
занимаются культурным пространством города, как они структурированы? Ввиду того, что
наших исследований мало, я опирался на исследование Святослава Мурунова, которое было
представлено в этом году. Группа урбанистов исследовала 80 провинциальных городов России
– как они устроены, как устроено культурное пространство. Начиная от того где и какой
скапливается мусор, до того, как взаимодействуют представители креативного класса с
городскими властями.
В этом исследовании была выведена очень интересная типология людей, которые
занимаются строительством культурного пространства. Это идеологи, коммуникаторы и
организаторы. Идеологи – это те, кто производит культурные смыслы, создает этот культурный
смысл города и способен работать с культурным кодом города, т.е. люди, осмысляющие то
пространство, в котором живут. Организаторы – это люди, у которых есть талант к тому, чтобы
воплощать в жизнь то, что придумали идеологи. И коммуникаторы – самая важная
составляющая, которой нам сильно не хватает. Это люди, которые способны, во-первых,
связать идеологов и организаторов. Идеологи, несмотря на то, что они производят культурные
коды, довольно часто бывают не способны их донести до организаторов, и вот тут как раз и
подключается «переводчик» с умного на человеческий.
Вторая роль коммуникаторов – не менее важная. Это те люди, которые помогают не
только провести связь между идеологом и организатором, но и между этим процессом и
аудиторией. Эту функцию по идее должны бы выполнять в том числе и СМИ. К сожалению,
выполняют они ее довольно посредственно, если судить по публикациям, которые мы
наблюдаем на сайтах и в традиционной печати. Коммуникаторов у нас не хватает. Есть
идеологи, организаторы довольно неплохие, но проблема заключается в том, что они довольно
редко сходятся. Есть два человека, которые берут на себя эту функцию, они, правда, стараются
не «светиться», но они очень хорошо связывают культурные проекты с бизнесом, помогают
наладить эти знакомства, чтобы проекты работали.
И еще одна вещь, которая тоже является проблемой. Эти люди очень часто путают свои
роли. Я часто вижу, как организатор выступает в роли идеолога. Чаще всего этот проект
Аналитическая группа «Кипр»
рушится на корню, потому что довольно редко человек способен выполнять обе функции. Чаще
всего у нас происходит вот так. Идеолог, не найдя организатора, не найдя коммуникатора,
берется выполнять все сам, что, естественно, не позволяет тратить достаточное время на то,
чтобы работа по культурному пространству была поставленной и качественной. Если человек
выполняет три функции вместо одной, в которой он компетентен, то он отнимает время от
своей основной деятельности.
В заключение хотелось зафиксировать несколько позитивных тенденций. Во-первых, это
несколько долгосрочных проектов, часть из которых появилась еще в начале 2000-х, часть – в
середине, часть – в конце. Они работают удачно, у них есть своя аудитория из года в год. В
частности, это проект Открытой литературной школы, проект Олега Борецкого, его Киноклуб,
таков становящийся для Алматы традиционным ARTBAT FEST, хотя к нему есть претензии как
раз в соотношении организаторов, идеологов и коммуникаторов, но тем не менее проект
долгосрочный, будет работать, может быть, у него будущее гораздо более яркое и интересное,
чем это кажется мне.
Выросла по сравнению с 2005 годом востребованность культурных проектов. Это можно
наблюдать на увеличении количества различных встреч, я пытаюсь отслеживать все. В
различных форматах появляются открытые лекции, люди собираются читать стихи, учиться
рисовать, ходят на выставки, интерес к выставкам очень сильно вырос. Большое спасибо за это
тем ребятам в музее Кастеева, которые сейчас организуют выставки.
Еще одна вещь – увеличилось географическое поле охвата аудитории. Если раньше все
мероприятия были направлены на жителей центра и проходили в центре, в крайнем случае, в
«золотом квадрате», то сейчас мы видим выход за его пределы. В том числе и выход на
территорию морлоков тоже происходит, мы понимаем, что там люди живут, а не инопланетяне,
появился интерес, в частности, в рамках проекта Управления культуры четыре года назад, когда
были эти мероприятия по городу в различных парках.
Последнее, что довольно-таки позитивно, хорошо и правильно – как раз идеологов,
людей которые хотят и умеют работать с культурными кодами, городские власти стали
привлекать к работе над культурными проектами, которые направлены на развитие города. Это
происходит не всегда, понятное дело, но то, что это происходит, – это хорошо.
Несмотря на то что количество культурных проектов увеличилось, среди них очень мало
долгосрочных. 60-80% всех проектов не работают дольше месяца, они не рассчитаны на то,
чтобы повторятся ежегодно, чтобы иметь какую-то протяженность, а соответственно они не
связываются с самим культурным образом города. Если что-то прошло только один раз –
считайте, что этого не было, потому что через год об этом все забудут. Если вы провели один
литературный вечер, вы не проводили ничего. Если вы провели 12 литературных вечеров в
течение года, значит, вы что-то сделали. Если вы ведете литературные вечера три года подряд,
вот тогда вы работаете на культурное пространство.
Бессистемна как раз работа наших творческих и нетворческих сообществ. Возникает
какая-то идея, кипиш, хорошо, что у нас есть заряд и мы быстренько делаем. Но тут же
бросаем. Сделали, закончили, разбежались, никто не думает о том, чтобы что-то повторить и
развивать. Это, в том числе, связано не только с самим раздолбайством сообществ, но и с тем,
что они часто не осознают себя как сообщества, способные менять культурное пространство
города и выдавать какие-то идеи и решения для города.
Это довольно сложная система воплощения: чтобы воплотить что-то в городе, как-то его
изменить, необходимо сотрудничать с властью. Как сотрудничать с властью, которую ты не
выбирал? Городские акимы и акимы районов у нас назначаются, зачастую из людей, не
Аналитическая группа «Кипр»
имеющих к этому городу отношения. К примеру, человек родился и всю жизнь прожил в
Таразе, а тут его акимом Алмалинского района назначили. Для него это не родное
пространство, это просто административный участок, на котором ему поручили что-то
выполнять. Естественно, что отношение власти к тому пространству, на котором она работает,
неизбежно влияет на это пространство. Как строить отношения в такой ситуации сообществам –
это как раз вопрос дискуссионный.
Мы воспринимаем аудиторию, для которой делаем какие-то культурные проекты, как
некоторую народную массу. У нас есть писатели и народ, архитекторы и народ, нам нужно эту
массу привлечь и развлечь. Такое отношение, как в рекламе: есть продукт, нам нужно его
«впарить», самое главное, чтобы было побольше людей, кто его купит, а какого качества
продукт, действительно ли нужен он этим людям или мы просто «впариваем» им его для того
чтобы они его «употребили» – вот об этом речи не идет, а это как раз то, что должно быть
вынесено в поле дискуссии.
Для кого делается культурное пространство? Оно делается с позиции «вот мы тут умные,
и мы вам это даем» или «давайте делать это вместе». Есть какая-то практика, как в примере
Александры, – «Мамырские сны», очень хороший проект. Он мне нравится по задумке – это
вовлечение горожан в строительство города. Горожане должны понимать, что это их город, что
они его создают сами каждый день.
Еще одна проблема – это недостаток образовательных программ, потому что за
последние два года все лекционные и дискуссионные вещи связаны, как правило, с двумя-тремя
институциями. Это Гете-институт, АГ «Кипр», Олжас Кожахмет. Эти три институции, которые
занимаются воспитанием критического мышления и образованием аудитории, пытаются ее
вовлечь как раз в строительство культурного пространства города, ментальное пространство.
Этого катастрофически мало.
И, по-моему, самый больной вопрос – по-прежнему очень маленький интерес у бизнеса к
тому, чтобы встраиваться в культурные проекты. Социальная ответственность бизнеса на очень
и очень низком уровне.
И что бы я хотел предложить для обсуждения, задать вопрос, на который, может быть,
ответят в рамках дискуссии. Есть ли у нас в Казахстане урбанисты, которые занимаются
конкретными городами, а не дают «общую температуру по больнице»? Недавно вышла книга
«Социологический портрет современного казахстанца». Мы же понимаем, что Алматы и
Караганда – это два совершенно разных пространства, две разных ментальности, мы понимаем,
что Кустанай и Шымкент – это тоже два совершенно разных города, и, наверное, в них немного
по-разному нужно строить культурную политику. Невозможно спустить плановую
государственную программу для всех городов, и чтобы она для всех городов работала, такого
не бывает.
Второй вопрос: как можно строить сотрудничество с городскими властями именно на
долгосрочной основе, когда отсутствует выборность этих властей? К примеру, мы придумали
проект на пять лет и начали работу. Внезапно произошла смена назначений, пришли новые
люди, и стало непонятно, что с этим проектом делать, проект чаще всего откладывается в
долгий ящик.
Что мы можем предпринять, для того чтобы идеологи, организаторы и коммуникаторы
взаимодействовали нормально и правильно понимали свои роли, чтобы идеолог не становился
организатором, а коммуникатор – идеологом?
Аналитическая группа «Кипр»
Что можно сделать для того, чтобы повысить приоритетность именно долгосрочных
проектов? Потому что, как уже было сказано, краткосрочные проекты быстро забываются и не
несут какого-то эффекта, который скажется на самом пространстве города.
И последний вопрос, который затронула Александра, это образ города и его символы. Я
думаю, что все-таки образ Алматы нуждается в конструировании, и поэтому сообщество,
которое занимается культурным пространством города, должно наконец-то стать сообществом
и повернуться и начать именно конструирование этого образа города. Тут мы никак не
обойдемся без помощи социологов, культурологов и урбанистов. Для того чтобы
сконструировать образ города, нужно сначала понять, какой он на данный момент есть.
Презентация спикера доступна по ссылке
Ольга СИМАКОВА, социолог, координатор проектов ОФ ЦСПИ «Стратегия»,
спикер:
Я думаю, профессия урбаниста сейчас только набирает популярность в связи с
соотвествующей политикой в нашей стране. Наша организация не проводила, к сожалению,
специального исследования по Алматы, в частности по отношению жителей к культурной
сфере и инфраструктуре. К сожалению, у нас не было таких заказчиков. Видимо, эта тема
сейчас мало кого интересует, но мы с удовольствием бы провели такое исследование, потому
что нам тоже интересно, мы живем в этом городе, мы видим изменения, нам тоже интересно
узнать, что это значит и к чему в конечном итоге может привести.
Я попыталась собрать «отрывки из обрывков» по нашим исследованиям, чтобы хотя бы
чуть приблизить нас к пониманию того, что же население города Алматы думает о городе
Алматы, и соответствует ли Алматы статусу культурной столицы страны.
Я исходила из того, что существует образ, стереотип, что Алматы – культурная столица,
даже не центр, а именно столица нашей страны. В чем же суть этого понятия, какие функции
город должен выполнять, чтобы соответствовать этому статусу.
Ответы на эти вопросы я попыталась найти, опираясь на это двойственное понимание.
Мы должны понимать, что с одной стороны город – это то, что мы сами делаем и создаем и
наделяем смыслами, а с другой, город как культурное пространство – это то, что делает нас,
дает нам какие-то ориентиры, на что мы должны опираться, позволяет нам удовлетворять наши
культурные потребности.
По данным Комитета статистики города Алматы за 2014 год, культурная инфраструктура
представлена в достаточном количестве: театры, музеи, концертные залы, много библиотек. У
нас растет число кинотеатров из года в год, есть парки и учреждения клубного типа. Также у
нас существует более 500 досугово-развлекательных объектов, с учетом того, что у нас восемь
районов, условно получается по два-три учреждения культуры на район.
По исследованиям, которые мы проводили на протяжении нескольких лет,
удовлетворенность уровнем культурного развития города Алматы все-таки выше среднего,
более 60% – это устойчивый показатель.
Если мы говорим об изменениях в культурной жизни Алматы, то наше население это
фиксирует, жители (7 из 10) говорят, что ситуация улучшилась. За последние пять лет
деятельность нашего креативного класса, городской администрации не пропала зря, и
население это фиксирует.
Если говорить о культурных предпочтениях жителей Алматы, то становится очевидным,
что вектор смещается в сторону массовой культуры и потребления услуг досуговых объектов.
Мы видим, что люди чаще бы хотели посещать парки аттракционов, кинотеатры, рестораны,
Аналитическая группа «Кипр»
клубы, в то время как объекты классической культуры – концертные залы, театры, музеи –
находятся внизу списка.
Если мы посмотрим на ранкинг-критерий идеального города, то в начале у нас стоит
«особая архитектура» и «история города», достопримечательности. Эти составляющие жители
считают основными в оценках идеального города, притом то, что наполняет эти формы, в виде
культурной жизни или городских каких-то праздников, отходит как бы на второй план.
Получается, что Алматы, по мнению алматинцев, более чем на 70% соответствует всем
параметрам идеального города. Обращу ваше внимание на третий показатель – «культура
жителей», который по ранкингу стоит на третьем месте, но по соответствию действительности
занимает последнюю позицию.
Когда речь заходит о таких понятиях, как мораль и культура поведения, то оценки
населения не радужные. Каждый третий недоволен теми изменениями, которые происходят в
культуре поведения людей и почти каждого четвертого не устраивает уровень нравственности и
образованности в городе. Это самые базовые характеристики, по которым обычно принято
определять культурных людей.
Также считаю нужным обратить внимание на вопрос самоидентификации жителей
Алматы. На мой взгляд, это позволяет увидеть, в какой степени жители города соотносят себя с
этим городом, считают себя причастными именно к этой общности. Когда мы задавали вопрос
«Как часто вы относите себя к той или иной группе?», мы получили вот такой интересный
результат. Локальная, в данном случае, городская идентичность оказалась не только ниже
национальной идентичности, но и ниже возрастной идентичности. Можно говорить о том, что
если раньше статус алматинца имел какую-то ценность, люди стремились получить этот статус,
стать частью алматинской городской общности, то на сегодняшний день город – это скорее
место проживания.
Ну и в подтверждение того, что город теряет свою культурную, ценностную власть над
жителями, предлагаю вам сравнить самоидентификацию алматинцев со «средней температурой
по Казахстану». Как мы видим, локальная идентичность в Алматы заметно ниже, чем локальная
самоидентификация в среднем по Казахстану.
Символический образ Алматы как культурного образовательного центра, столицы нашей
страны, манит, служит магнитом. Мы видим, что миграционные потоки в Алматы очень
высокие. И город не только имеет много объектов культуры, но и остается местом дислокации
культурной и творческой интеллигенции. Это и есть те самые градообразующие и
градообслуживающие функции, которые город все-таки выполняет, но наблюдается тенденция,
что город перестает «окультуривать» население. Культурное пространство города уже не может
отформатировать, перемолоть человеческий материал, который он получает. Городская
идентичность слабеет, город перестает справляться со своей цивилизационной функцией.
Парадигма «город для меня», когда приезжаешь, чтобы стать его частью, становится
парадигмой «я в этом городе» – я приехал, и я здесь все изменю.
Поэтому в перспективе можно предположить, что город как культурное пространство
будет оказывать все меньшее влияние на жителей, при этом жители города, их запросы, начнут
менять саму городскую культуру. Ну а в какую сторону они будут ее менять, будет зависеть от
того человеческого материала, который мы имеем. И в данном ракурсе вопрос о внутренней
культуре человека, его воспитанности должен выйти на первый план.
Презентация спикера доступна по ссылке
Олег БОРЕЦКИЙ, доцент КазНУ им. аль-Фараби, философ:
Аналитическая группа «Кипр»
Я хотел начать с вопроса к последнему спикеру по поводу понятия КСК (культурная
столица Казахстана). Вы этот термин используете как официальный? На государственном
канале «Хабар» вырезают выражение «Алматы – южная столица», это нельзя произносить, так
как оскорбляет астанинцев. Я не думаю, что ваше выражение в меньшей степени оскорбит
Астану, поэтому давайте уточним статус.
Вы сказали: растет количество кинотеатров, у вас их 23, но, мне кажется, очень
печальную тенденцию в нашей культуре образует именно то, что такие замечательные
кинотеатры, как «Алатау» и «Целинный», закрыты. Я не удивлюсь, если через год там будет
здание какой-то новой гостиницы. Я делаю вывод, что, наверное, количество кинотеатров
растет, но топосом культуры наших горожан, я опираюсь на опросы своих студентов,
становится гипермаркет МЕГА. Это культурный центр для горожан.
Теперь в отношении первого доклада. Вы начали с архитектуры, очень грамотно, потому
что архитектура – это окультуривание пространства, это мы все знаем. И всегда была дилемма:
некультурная деревня, которая окультуривалась в городе. Что с архитектурой сейчас
происходит? Что лично вы как исследователь сейчас в нашем городе считаете топосом
уникальности? Где он находится? В районе Старой площади? Новой площади? Потому что,
когда я иду по Арбату днем, вижу картины, мне это нравится. Когда там появляются девочки со
скрипками или мальчик с флейтой, мне это тоже нравится. Но они маргиналы в этом
пространстве, пройдите там вечером – околоблатные песни от Лепса до Шевчука, причем все
хриплыми голосами, и там мне как-то не приходится говорить о слове «культура». Вот это
место нашей культуры. Вы действительно наивно полагаете, что администрация, которая
разработает стратегию, что-то может изменить?
Я думаю, что проблема, которая есть и тенденция в последние годы в нашем городе,
свидетельствуют о том, что у нас нет урбанизации, Паша, а есть рулезация. Урбанизация – это
когда ты приезжаешь из глубинки, из провинции, и город с его культурными нормами
заставляет тебя жить по культурным законам города. Рулезация – когда ты приезжаешь из села
или аула, заплевываешь все, и жители вынуждены с этим мириться. Вот это рулезация, когда
мы вынуждены подчиняться.
Кто из вас в последнее время был на территории Казгуграда – от аль-Фараби до
Тимирязева? Ведь там сломали ситуацию. Там хороший штат работников, которые убирают,
посмотрите, какой там порядок. Там нет мусора, этих плевков, а ведь огромное количество
студентов каждый день циркулирует. А администрация города, на которую вы уповаете, она не
может так сделать? Я думаю, что это возможно, но ничего не изменится до тех пор, пока у нас в
стране и в городе не будет гражданского общества, которое сможет это делать. Иначе мы все
будем говорить об институтах культуры, разных местах, о том, как она меняется, а все будет
оставаться на том же уровне.
И хотелось бы услышать, какова тенденция вообще? Мы куда движемся в плане города?
Я понимаю, что он маленький, два миллиона человек, нам до Бангкока или Карачи далеко. Как
меняется архитектура города, культура и все остальное? Где уникальность и самобытность
города? Где вы ее находите?
Александра ЦАЙ, культуролог, исследователь, спикер:
Мне кажется, Алматы, как город, очень фрагментарен. Вы хорошо отметили про
торговые центры, потому что они действительно становятся таким центром притяжения и
проведения массового досуга, и там есть аудитория, которая стекается с разных районов города,
которая готова проделать путь из спального района в ту же Мегу или Достык плазу и провести
Аналитическая группа «Кипр»
там досуг. Если говорить о локальности, то она фрагментирована. Разные социальные группы,
каждая для себя определяет какой-то культурный топос. Кто-то посещает выставки и старается
отслеживать происходящие изменения, кто-то посещает литературные вечера. И нарисовать
общую картину каких-то знаковых мест, символов, мне кажется, очень сложно.
По поводу архитектуры: в Алматы она очень эклектична. Если Астана развивалась как
определенный проект, у которого были свои цели, задачи и который с архитектурной точки
зрения сразу пытались наполнить какой-то символикой, то в Алматы сложно говорить о
планомерном развитии города в архитектурном плане. Новые проекты, новое видение
архитекторов, как можно старую Алма-Ату вписать в то развитие, урбанизацию, которая сейчас
происходит, – это хаотичное строительство, застройка, изменение первых этажей зданий. Здесь
есть определенное тело города, исторически сложившееся, которое меняется, и новая
архитектура, которая опять-таки довольно эклектична. Мне сложно говорить о символе города
как таковом.
Павел БАННИКОВ, поэт, культуртрегер, редактор, спикер:
Что могло бы быть таким образом города – это идея для тех, кто занимается
архитектурой и прочим. Например, восстановление развалин крепости «Верный» и создание
там какого-то монумента. Это могло бы быть образом города, его можно создать. А так у нас
получается не мегаполис, а полиполис, наверное, – много «городов», которые существуют сами
по себе. Скажем, пространство между улицами Ташкентской и Рыскулова. Кто знает улицу
Мажорова? Это пространство вообще не изменилось с конца 1980-х годов, я там недавно был,
такое ощущение, что ты попал в 1988-1989 годы, только вывески поменялись и сортов пива
больше стало. И, например, район выше улицы Сатпаева по Ленина и по Фурманова совершенно новый район и совершенно другие люди. Ты идешь возле Достык плазы и
думаешь: а я в Алматы вообще нахожусь?! Подумал бы, что я где-нибудь в Сеуле, но людей
слишком мало. Настолько различаются пространства, совершенно не совпадают. Как их
объединить – это вопрос, наверное, к социологам, а как людей объединить, снова заставить
город работать на окультуривание – это, наверное, проблема всех, кто занимается культурой в
этом городе.
Серик БУКСИКОВ, художник:
Коротко скажу об одном визуальном элементе, который может объединить, – это
алматинские горы. Их невозможно ухудшить или улучшить, а остальное может и ухудшиться.
Андрей СВИРИДОВ, журналист-городовед:
Я разделяю ваше высказывание про Верненскую крепость. Я писал об этом десятки раз,
но понятно, что мои статьи – не то чтение, которое кладут на стол акимам. Воз и ныне там и
вряд ли когда сдвинется. Между тем даже в такой рафинированной и явно любящей Алматы
аудитории это как-то прозвучало – в первом выступлении два варианта Алматы и Алма-Ата.
Извините, история у нас трехчленная: Верный – Алма-Ата – Алматы. Если, как наши власти,
видеть только Алматы и не признавать ничего, что было с дефисом – уродство этого взгляда
очевидно. Но ведь и без Верного это двучленная схема столь же уродливая, потому что
культурное пространство – это не только здесь и сейчас, но и то, что было раньше. И в этом
отношении трехчленная схема – это как раз то, что было бы в идеале, будь у нас другие власти,
более активное гражданское общество, заточенное на проблемы родного города. Тогда бы
многое стало на свои места.
Аналитическая группа «Кипр»
Ну и хотел бы, Павел, несколько оспорить то, что не должен быть идеолог
организатором, я считаю – почему бы и нет. Теоретически не должен, но никогда бы не бросил
камень в человека, который что-то интересное для города придумал, хотя бы как разовую
акцию, провел ее, нашел людей и сам же, например, об этом написал, если он журналист. Я
имею виду Олега Белова, журналиста газеты АИФ-Казахстан, он же известный бард. Он в
январе этого года придумал одну из многих акций в защиту Кок-Жайляу (придумал ее провести
в русле реки Весновки, прямо в ложе, в каскаде на Тимирязева, и это настолько было хорошо и
интересно). Не скажу, что это было креативно. Выложили 10 человек своими телами на снегу
голову снежного барса, как символ Алматы. Впервые в истории всякого рода публичных акций
в нашем городе была использована речка Весновка – хотя это была и разовая акция, для города
это очень много.
В прошлом году в Национальной библиотеке российский консул Переверзева провела
вечер памяти Колпаковского, один случай такой, больше она ничего не проводила. Мы-то это
не провели, хотя и почитаем эту фигуру.
Я бы еще о театре АРТиШОК и этом спектакле «Прямопотолеби» высказался. Я его
смотрел дважды. Был в восторге в первый раз и просто ушел оскорбленный во второй.
Оказалось, что они полгода спустя после премьеры внесли в него изменения. И ту же тему
движения «Кок-Жайляу» они изобразили примерно в том ключе, как советские театры во
времена позднего Сталина изображали американских империалистов. Я считаю, что этим театр
просто перечеркнул свою десятилетнюю историю в моих, по крайней мере, глазах.
Добавил бы еще по поводу ARTBAT FEST и подобных вещей – действительно, очень
современно и правильно, что нужно проводить его не только на улицах Байсеитова и
Тулебаева, но и в каких-то других районах города.
Нужно сказать еще о таком элементе, организующем городскую среду, как
скульптурные памятники. За последние 20 лет произошло много интересного. Одни памятники
исчезли и, в общем-то, туда им и дорога, другие переехали в Family-парк, очень много
появилось новых памятников, но так и не появились, и боюсь, что при нашей жизни не
появятся, а очень нужны городу – памятники Колпаковскому, Зенкову, Бауму, Хлудову,
Домбровскому, Калмыкову. А то выпускаются монеты с изображением Калмыкова, а даже
улицы его имени нет, не то что памятника.
Карим КАДЫРБАЕВ, кинокритик:
Мы много говорим о городской культуре, но упускаем такой момент, что городская
культура вот уже несколько лет приносится в жертву культуре сельской. Если брать по
кинематографии, мы увидим тенденцию, что молодые и старые режиссеры все больше
склоняются к сельской теме. Берем коммерческое кино – «Келинка Сабина», «Осторожно,
корова» – все направлено на сельскую тему. Берем авторское кино – «Уроки гармонии»,
«Хозяева», «Баур» – все уходит в тему села. Жители сельской местности, приезжая в города,
приносят сюда больше своей культуры, нежели мы выдаем им свою.
Вторая проблема заключается в отсутствии как такового культурного центра. Если
говорить о креативном классе, то он, выйдя из фейсбука, идет либо в кофейню, либо в бар, и
там объединяется. А так нет некоей культурной площадки, где бы объединились художники,
скульпторы, актеры, музыканты, режиссеры и прочие. В каждом районе необходимо
обозначить некий культурный центр, и общегородской тоже нужен, как «Винзавод» в Москве,
допустим.
Аналитическая группа «Кипр»
Олег БОРЕЦКИЙ, доцент КазНУ им. аль-Фараби, философ:
То, о чем Карим говорит, навело меня на мысль, что наше казахстанское кино сегодня
вообще является зеркалом времени. Карим говорит, что все фильмы уходят в сельскую тему,
тему аула, но возьмите? например, «Кенже» Ермека Турсунова, «Рэкетир 2», «Загнанная». Они
же все показывают город как зло, вот поэтому идет бегство в сторону природы и аула. Эта
тенденция тоже есть в сознании.
Галия ФАЙЗУЛЛИНА, руководитель проектов ОФ «Алмадениет»:
Вопрос ко всем: сегодня 75% жителей считают, что идеальный город должен иметь свою
историю, в то же время музей истории города Алматы, которому уже больше 10 лет, не имеет
нормального помещения. Но если бы нам можно было выбирать любое здание (кстати, музеев в
городе 27, а не 16, из них 90% находятся в Медеуском районе, 2% в Бостандыкском районе, а
остальные 6 районов не имеют музеев) для музея города Алматы, то где он должен был
располагаться: в историческом центре, в приспособленном здании или в совершенно новом
здании в новых районах? Скажем, в том же самом «Мамыре». И из этого вытекает вопрос: что
главнее для музея – мессто, куда приходить, или кто приходит, массы людей, у которых нет
культуры? И будут ли ходить в музей в случае, если он будет расположен в хорошем месте, и
будут ли ходить туда люди, если он будет в районе, где мало культурных объектов?
Галия ТЕМИРТОН, ученый секретарь Центрального государственного музея РК:
Галия подняла проблемный вопрос по зданиям. У нас в Казахстане, по-моему, только
три музея, здания которых специально под них построены, – это Центральный
государственный, Национальный музей в Астане и Кастеева. Нужно строить здания, которые
полностью по всем параметрам будут соответствовать музею как таковому, со всеми его
требованиями и нормами.
В 2009 году предложила нашему городскому акимату идею без сметы, чтобы сделать
Алматы городом роз. Вообще, у нас символом города всегда был апорт, о нем почему-то
сегодня не говорили. Мне кажется, нужно этот символ возродить. Почему нужно делать только
какие-то арт-проекты-однодневки, когда можно настоящий символ города поднять? Нужен
какой-то проект, нужно объединяться. Я считаю, что город роз – это было бы тоже хорошим
проектом, потому что сейчас в Алматы практически нет роз, все скосили, куда-то убрали, везде
эти петуньи.
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Давайте все же с точки зрения оценки пространства. К вам в музей людей много
приходит или мало? Кто эти люди? Молодежь? Жители Алматы? Или только туристы?
Галия ТЕМИРТОН, ученый секретарь Центрального государственного музея РК:
В наш музей приходит около 130 тысяч человек в год. По Алматы у нас самое большое
число посетителей. Приходят и иностранцы, и жители города. Но если говорить «привлекает –
не привлекает», конечно, есть проблемы, которые связаны с техническими параметрами – они
не совсем соответствуют современным требованиям, но этому есть и оправдание – банальное
финансовое.
У меня как у работника Центрального государственного музея есть такое мнение, что с
нашим музеем связана история развития музейного дела в Казахстане, это классический музей,
и конечно, все артефакты, которые являются оригиналами, интереснее вживую. Акимат уже
Аналитическая группа «Кипр»
несколько лет дергает, я не побоюсь этого слова, наш музей, чтобы сделать из него какой-то
культурно-развлекательный центр.
Жанна МЕНДЫБАЕВА, директор Бюро образовательных технологий UniverSity:
Я 34 года назад приехала в Алматы поступать в университет. Для меня город был
уникальным, и я стремилась в него. У каждого города есть свой запах, вы, наверное, замечали,
как город пахнет, когда вы приезжаете. Запах роз и елей – это то, что ассоциируется у меня с
Алматы, начиная с 1981 года.
Второй момент – какова динамика изменения города, как он меняется. Менялся он у
меня на глазах, я не дистанцируюсь. Потому что срок моего пребывания здесь, наверное,
больше чем возраст спикера сегодняшнего заседания. И я хочу отметить одну особенность.
Куда я могу порекомендовать пойти людям, у которых есть дети, и людям, которые сейчас на
пенсии, но хотят быть вовлечены в жизнь города? Я ничего им не могу порекомендовать. Цирк
и зоопарк. Цирк я не люблю. Зоопарк – может быть, но не будешь же ты все лето водить туда
ребенка. Ему нужно что-то, что может заинтересовать или сформировать потребителя
культурных явлений или потребителя города как культурного явления.
В Национальном музее я не была с 2009 года, туда я пришла на выставку канадскоамериканского образования и ужаснулась. С тех пор я в музей не хожу, потому что он у меня
сразу ассоциируется с ярмарками и выставками, я с прискорбием заметила, что некоторые
объекты, которые я видела в Национальном музее, когда-то давно я увидела в музее в Алматы.
У нас нет профессионалов, которые бы обустраивали культурное пространство, потому
что в пространстве находятся какие-то объекты, и мы с вами там вращаемся. Я могу с Павлом
согласиться по поводу идеологов-организаторов-коммуникаторов, потому что, как правило,
люди творческие, которые идеями ворочают, не знают, как привлечь средства. У нас многое
упирается в то, чтобы хорошую идею упаковать в хорошую подачу, у нас нет средств. И об
этом сегодня говорили, о том, что бизнесмены у нас неособенно активно торопятся поддержать
какие-то культурные начинания. У нас не существует практики меценатства, в том смысле в
каком оно существует в мире, мы не культивируем это. У нас нет такого явления, как пиар
культурных событий. Если это какой-то концерт, который деньги приносит, то это мы
растрезвоним на весь мир и будем счастливо биться в конвульсиях, что у нас проходит МузТВ
или еще что-нибудь.
У нас формируется периферийное провинциальное мышление, в Алматы в том числе. Я
с этим ношусь уже давным-давно. Мы вечно с кем-то соревнуемся, теперь с Астаной. Не надо
нам с ней соревноваться. У Астаны своя культурная традиция должна сформироваться, у нас –
своя. Мы все же должны понимать, что у Астаны есть своя история, пока еще что-то там
осталось от архитектуры и есть желание людей сохранить то, что уже было когда-то
сформировано.
Я помню, что вместо Жургеневского университета был главный корпус КазГУ, а
некоторые, наверное, не знают. Потому что у нас нет истории города, прописанной так, чтобы
она была понятной. В картинках, в каких-то красивых книгах, которые можно было бы
подарить приезжим. Я до реконструкции была в музее народных музыкальных инструментов,
там не было подписи на английском языке. Если у нас этого нет, кстати, этого не было и у
половины экспонатов в Национальном музее в Астане, это одна из наших больших проблем, то
о чем мы можем говорить? Кому и что мы хотим сказать?
Вот три вопроса, которые передо мной лежат. Отвечает ли Алматы статусу культурной
столицы? Да, но плохо, другие вообще не отвечают. Организовано ли наше культурное
Аналитическая группа «Кипр»
пространство так, чтобы там действующим лицам было удобно? Все меньше и меньше нам
здесь удобно, потому что детей повести некуда. Музея науки нет, музея промышлености,
который был, нет, обучающих аттракционов нет, инфраструктуры нет, или про нее никто не
говорит.
У нас везде хотят поставить кресла расписные, а вот простого стула нет. Вот парк в
Великобритании, и на ограде медная табличка в память о таких-то гражданах. Это
пространство, которое можно было устроить возле железнодорожного клуба, который есть на
Сейфуллина, возле АХБК – это можно сделать, и денег это много не потребует. Мы хотим
«забабахать» какие-то гигантские проекты, нагнать художников, мастерские, фестивали, где
будут продавать предметы прикладного искусства, которые, кстати, символизируют сельскую
жизнь. А простые проекты?
Олег БОРЕЦКИЙ, доцент КазНУ им. аль-Фараби, философ:
То, о чем говорит Жанна, немного эклектично. Я вижу, здесь художники сидят, вижу
Владимира Филатова. Проблема заключается в том, что наш театр оперы и балета поставил
новую версию Кармен. Две премьеры, на них не попасть. Ее уже запросила Италия, Германия,
США. Это достояние, это уже международный тур. А творческая идея? Это женщина среднего
возраста, которая сделала это модернистски. На Ван Гога в Достык плазе шли и молодые, и
пенсионеры, но почему метафизический синтетизм Айвара Тазиева не слышно? Если бы кто-то
вкусно это преподнес, в каком-то интерактиве, ситуация бы менялась. Неужели нет людей,
которые могут поддержать то, что у нас есть? Астана будет в очереди стоять за этими вещами.
Нужно немного креатива, чтобы создавать эти культурные события из того, что у нас есть.
Александра ГРИГОРЬЕВА, преподаватель кафедры международных отношений,
истории и социальной работы Кокшетауского университета им. Абая Мырзахметова:
Для меня культура – это различать Моне и Мане и в то же время не бросать мусор мимо
урны. Когда я в 2006 году ехала сюда учиться из Кокшетау, у меня был образ старой Алма-Аты,
тут я с Александрой соглашусь, хоть я и не жила в этом городе до этого. Для меня этот образ
существовал, потому что моя бабушка-алматинка создала его в моем детстве как некий
культурний прекрасний город яблок, где она брала апорт на завтрак в школу. Так что старая
Алма-Ата для меня существовала, я ее долго искала в «золотом квадрате», в маленьких
тенистых двориках, кое-где находила.
Далее пройдусь по репликам. С Павлом соглашусь по поводу районирования культуры,
действительно, здесь огромное количество районов со своей уже субкультурой. Не скажу, что в
районе барахолки есть какая-то культура, но если сказать, что у людей, которые там живут, нет
культуры, они могут обидеться. Проблема заключается в том, что в какой-то степени аура
ГАТОБа менее привлекательна, чем аура барахолки. Если вы спросите среднего казахстанца, в
том числе в Кокшетау, я говорю о моих студентах, для них Алматы – это горы и барахолка.
Если вы посмотрите какие-нибудь соцсети, блоги, вопрос о том, «что купить» в Алматы – он
там чаще встречается, чем «как достать билет» на ту самую новую постановку Кармен.
Получается, что аура барахолки во многом привлекательнее для среднего казахстанца, и она
создает образ Алматы, хотя для меня Алматы – это, прежде всего горы. По запахам тоже
соглашусь, но для меня это легкий аромат фруктов, Зеленый базар повлиял.
Ну и по поводу создания образа, его надо конструировать из той эклектики, которая
существует. Нужна некая красная нить, которая могла бы объединить все районы. Мне мало что
нравится в Астане, я не фанат этого города, но там есть некоторые архитектурные элементы,
Аналитическая группа «Кипр»
которые повторяются. Вы едете, например, по проспекту Сарыарка, и там повторяются
архитектурные элементы, даже в оформлении брусчатки. Волей-неволей вы подмечаете это.
Создание подобных красных линий, которые бы соединяли весь город, – это возможно.
Ольга поднимала вопрос о том, что город не успевает перерабатывать приезжающих
сюда мигрантов. Сюда приезжают люди большей частью на заработки, и, соответственно,
селятся там, где это подешевле, это явно за Ташкентской. Соответственно, их культурное
пространство «заташкентское».
Очень хорошо решают эти проблемы большие мегаполисы Европы: окраина хорошо и
легко соединена с центром линией метро. Я с окраины Парижа, маленького спального района,
могла за 30 минут на метро доехать до Лувра. Является ли это помощью для моего культурного
развития? Да, конечно! Если я могу легко и доступно доехать до центра Алматы, как, например,
сейчас из 8 микрорайона на московской станции села и доехала до станции Абай – 20 минут в
прохладе, красивый метрополитен, мне есть с чем сравнивать. Насколько легко тот же самый
заташкентский вариант жителя Алматы может достигнуть культуры ГАТОБа, за сколько
времени в алматинских, знаменитых на весь Казахстан пробках, туда можно добраться? Это
тоже такой образ города.
Ну и, опять же, маленькие очаги культуры. Кто-то может сказать, что разобьют фонтаны,
испишут скамейки, унесут урны, но бывали примеры, когда люди в таких маленьких
микрорайонах вставали на защиту этих очагов культуры – маленьких фонтанчиков, которые
пытались разбить менее культурные люди. Начните с себя, есть урна – кидайте мусор в урну!
Радует, что Казгуград стал чистым, культурное пространство формирует будущее студенчества,
которое во многом оседает здесь в Алматы, они тоже со временем становятся новыми
алматинцами. Такие маленькие предложения – расширить сеть метрополитена, как это сделали
в Барселоне, в Париже, в Вене, чтобы люди из самых далеких кварталов тоже могли приезжать
в центр, и увеличивать количество культуры возле себя, в своих маленьких двориках и самим
вести себя более культурно.
Денис АВЕРЬЯНОВ, директор, художественный руководитель Народного
молодежного театра Павлодара «Промень»:
Мне кажется, нужно вернуться к истокам, говоря об этих вопросах. А истоки – это
воспитание детей и молодежи. Согласен с тем, что проекты должны быть не одноразовыми. Мы
сейчас должны задуматься о воспитании нового поколения, у которых культура будет привита с
детства. Это делается как раз долгосрочными проектами, потому что именно такие проекты
привлекают молодежь, детей, и из этих детей и этой молодежи воспитывается целое поколение.
Приведу простой пример. Я был на театральном молодежном фестивале в Москве,
который проходит уже на протяжении 19 лет. Там я встретил взрослых людей, у которых уже
семьи и дети, но эти люди выросли на этом фестивале, сформировалось новое культурное
поколение. Отсюда, как мне кажется, решатся все вопросы по поводу кидать в урну мусор или
не кидать, заботиться о своем городе или нет, посещать театры или не посещать. Надо всем
нам, людям, относящимся к культуре, найти способы выйти к образованию, департамент
образования нужно подключить, чиновников и управителей. Не знаю, как у вас в Алматы, у нас
в Павлодарской области существует такая проблема, что отдел образования не подпускает
отдел культуры к детям. Тогда как же, извините, воздействовать на детей и воспитывать их
культуру, если сами чиновники не могут найти общий язык? Театру невозможно попасть в
школу, чтобы показать спектакль, театру невозможно пригласить школьников к себе, чтобы
Аналитическая группа «Кипр»
показать спектакль, потому что для этого нужно кипу бумаг собрать, много обойти кабинетов.
Здесь и находится стопор. И здесь мы теряем все то, о чем сегодня говорим.
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Как к организатору культурного пространства города Павлодара возник вопрос с
практической точки зрения. Как создавался ваш театр и как функционирует, за счет каких
средств? Чей это проект, идея проекта откуда?
Денис АВЕРЬЯНОВ, директор, художественный руководитель Народного
молодежного театра Павлодара «Промень»:
Наш театр образовался из кружка при Ассамблее народа Казахстана, польском центре,
потом мы просто зарегистрировались как юридическая организация – молодежное
общественное объединение. Спустя 8 лет нашего существования (нам уже 10 лет) власть,
которая должна заниматься НПО, обратила на нас внимание. В этом году только начали давать
госсоцзаказы. До этого мы стучались во все двери, акима города только поставили, и он только
начинал к нам привыкать, тут же сменили. Новый аким опять нас не знает, заново начинает
изучать. Получается, что мы постоянно доказываем новому акимату, кто мы есть, кем мы
являемся и что делаем. И эти годы просто уходили. Сейчас мы уже вышли на госсоцзаказ и,
надеюсь, дальше будем продолжать воспитывать молодежь в русле молодежного театрального
движения Павлодарской области. А без госсоцзаказа мы все своими силами и средствами
делаем.
Владислав СЛУДСКИЙ, арт-директор ежегодного фестиваля современного
искусства ARTBAT FEST:
Мы, по сути, говорим здесь о двух проблемах. Первая – это глобальная, централизация.
Население земли растет, и этот график – почти геометрическая прогрессия. Приезжих будет
становиться все больше, поэтому задача действительно децентрализовать районы, и в каждом
создать свой очаг культуры.
Вторая проблема – это финансовая инфраструктура. Действительно, бизнес не
поддерживает здесь ничего, и я думаю, что решать ее надо, скорее всего, создавая какой-то
юридический базис под это. Например, в Нью-Йорке есть программа, которая называется
Percent For Art – это закон, который обязует корпорации, компании и бизнесы платить один
процент бюджета от любого строительства на культурное облагораживание прилегающих
территорий, например, инсталляция, скульптура, театр. Я думаю, поскольку наш бизнес не
делает этого добровольно, было бы неплохо его обязать это делать. Он бы не пострадал, но это
сильно бы решило ряд проблем, практически всех, о которых мы говорим здесь.
А это вытекает в следующую проблему. Искусство – как экономика. Это то, что надо
понять и бизнесу, и власти. Через 20 лет мы будем жить в постиндустриальном мире, где
продакшн не так важен, как культурные кластеры, дизайн, искусство, кино, премии – у этого
тысячи форм, и это приносит в казну деньги, при правильном распределении бюджета 3-5%
всех государственных денег.
И третья вещь – это импорт-экспорт. Мы много говорим о том, чтобы что-то создавать
здесь локально, делать интересным, я думаю, что искусство в порядке и культура в порядке,
они сами себя делают, надо им просто помогать инфраструктурно. Здесь надо выстраивать
мостики: локальный продукт экспортировать – он там интереснее. И делать Казахстан и
Аналитическая группа «Кипр»
Алматы в частности платформой для глобальной культурной коммуникации. Сюда мы везем
мир, а в мир мы везем себя, ту же Кармен.
Ольга ВЕСЕЛОВА, заместитель генерального директора ОО «Евразийский
культурный альянс», директор ежегодного фестиваля современного искусства ARTBAT
FEST:
Насчет культурной столицы – не знаю, жизнь не соревнование, и я не знаю можно ли
вешать такие ярлыки на города. Будущее городов – за культурой. Поскольку сейчас люди
вольны выбирать, где жить, они выбирают тот город, в котором им наиболее комфортно
существовать, но не только работать, а где им интересно жить и есть что делать после работы,
поэтому культура становится экономикой городов.
Но я вижу, что Алматы действует в правильном направлении и город все-таки
развивается, у нас становится больше событий. В прошлом октябре я просто не успевала ходить
на открытия выставок, которые были после нашего фестиваля, и это взорвало мне мозг от
счастья.
Относительно бездействующих лиц я соглашусь, у нас очень мало частной инициативы.
Люди перестали делать что-то просто так, потому что им это хочется, они всегда ждут какой-то
выгоды, что это будет их капитал с точки зрения пиара или финансов. И зачастую, когда
приходишь к каким-то людям и говоришь, вот вы делаете это классно, давайте это сделаем
вместе, но, к сожалению, у нас нет финансирования, давайте это просто сделаем, а потом
финансирование придет – не всегда получается. Очень жаль, что многие люди перестали
проявлять эту инициативу просто так.
И, говоря о нашем фестивале, об окультуривании, мне кажется, одна из главных
функций ARTBAT FEST – не столько поддерживать художников, сколько воспитывать
толерантность в обществе к культуре, художникам, к современному искусству. Потребителей
современного искусства – везде 10%, везде, их будет только 10%. Но в других городах в
обществе есть понимание того, что даже для этих 10% должен быть контент, и, если это нужно
хотя бы десяти процентам – это нужно поддерживать, нельзя запрещать, это имеет право на
существование.
И, безусловно, соглашусь со всеми, кто говорил об образовании, – это один из самых
главных пунктов, но это не только детей касается. Все люди способны к образованию, просто
нужно делать что-то для этого и по опыту ARTBAT FEST я скажу, что самые большие эффекты
мы получили от экскурсий по объектам фестиваля и от лекций, которые проводят художники.
Владислав СЛУДСКИЙ, арт-директор ежегодного фестиваля современного
искусства ARTBAT FEST:
Галия, если построить музей в Мамыре – все будет в порядке. Это лучше, чем построить
его в центре города. Туда начнут ходить, через пять лет недвижимость подорожает и это
изменит культурный код района.
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Я бы хотел поддержать Ольгу. Она важную вещь сказала – нужна частная инициатива.
Мы говорим о культурном пространстве, его расширении или сужении, но почему-то
апеллируем к коммуникаторам, организаторам, очень много апеллируем к власти и акимату. Но
на меня как на потребителя культуры, как жителя города Алматы, который здесь учился, живет
здесь, не может повлиять акимат. Ходить мне на выставки или не ходить, ходить мне на новые
Аналитическая группа «Кипр»
театральные постановки или нет. Культурное пространство сужается не только за счет притока
маргиналов. Культурное пространство сжимается еще и за счет алматинцев, достаточно
образованных, которые живут в этом городе в нескольких поколениях.
У меня нет цифр, к сожалению, но это пространство сжимается, вот даже на опыте семьи
можно сказать. Мой дедушка руководил горно-металлургическим комбинатом. Он был занят
14-16 часов в сутки, но я помню, что он на все премьеры ходил, читал все новинки литературы
– казахской, русской, он ходил на выставки. Дружил с актерами, режиссерами. Я сравниваю
себя с ним, если я в год схожу 3-4 раза на какую-нибудь премьеру – то у меня это будет
сверхкультурный год. Культурное пространство сжимается за счет потребителя, потребители
мигрируют оттуда. Куда они мигрируют: в свои дела, в работу?
Сауле МЕИРМАНОВА, Фонд Сорос-Казахстан:
Работая с молодежью, молодежными проектами вот уже около пяти лет, мы замечаем
такую тенденцию, что у молодых фотографов, архитекторов, художников есть большая
потребность создавать интересные арт-проекты в разных местах, локациях, в том числе и с
вовлечением местного населения. Но, к сожалению, даже имея финансирование, эти проекты
часто разваливаются. К сожалению, городские власти, управление города и тот же самый
акимат являются самым крупным барьером на пути реализации какого-либо мелкого артпроекта. Попробуйте получить разрешение на что-то в городе Алматы, вы поймете, как это
сложно, а тем более молодому человеку, молодому художнику, очень далекому от этих
коммуникаций с чиновниками.
Второй момент – это именно реклама и распространение информации о том, что
происходит тот или иной проект, выставка. Во-первых, на это всегда нет финансирования, вовторых, это происходит в соцсетях, ограничено, и дальше в массы, на которые это рассчитано,
на которые направлен этот культурный проект, выходит очень тяжело.
Открывается выставка современного искусства «Восьмая река» в Иле-Алатауском
национальном парке, она будет доступна всем жителям и гостям города целый месяц.
Подготовка идет колоссальная, 30 июня в 16.00 будет открытие, и потом весь месяц там будут
разные интересные вещи. Люди очень мало об этом знают, и нам очень тяжело сейчас вывести
этот проект и рассказать, что он существует. Это организовано совместно с ЮНЕСКО и
общественным фондом «Тетис». Молодые художники месяц там находились, работали и сейчас
оставили там огромные инсталляции.
Далее немного о преобразовании городских пространств. Если мы говорим о культуре,
не об искусстве, которое доступно 10%, а о культуре, культурный город должен быть не один,
не одна Алма-Ата, не один лидер, не один культурный город на всю страну. Если говорить в
целом о культуре, то очень важно говорить об архитектуре, о преобразовании городских
пространств, потому что это целая цепочка: мы начинаем преобразовывать какое-то свое
городское пространство, это выливается в нашу гражданскую ответственность, и как следствие
социально-политические преобразования. И здесь, Олег Михайлович, действительно, без
сильного гражданского общества этот процесс практически невозможно запустить. Но само
гражданское общество строится именно на мелких проектах преобразования городских
пространств. На западе понятия Civic space и Cultural space давно стали синонимами, для них
это неотделимые вещи.
Более практический пример. У нас есть несколько проектов в поселке Аршалы, в
Шемонаихе, где молодые ребята посредством того, что начинали просто банально
реконструировать, преобразовывать какой-то свой местный заброшенный парк, здание,
Аналитическая группа «Кипр»
начинают развивать комьюнити и диалог. У них происходит какая-то жизнь, начинает
строиться сильное гражданское общество. Это я к тому, что отдельные перфомансы, проекты,
которые реализуются людьми искусства, имеющими выход в другие культурные коды, живут
очень далеко от тех, кто находится за Ташкентской. И эти люди находятся каждодневно в своих
городских пространствах, город их не вдохновляет ходить на эти проекты, брать и
преобразовывать свое городское пространство.
Чтобы это выходило в массы, мы как площадку для этого диалога предлагаем Урбанфорум, который будет проходить осенью этого года, где мы будем точечно говорить именно о
преобразовании городских пространств.
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Сауле сказала важную вещь: как людей вовлечь в эти культурные проекты? Я, когда
готовился сегодняшнему обсуждению, в исследовании Святослава Мурунова наткнулся на
такой интересный термин – «пассажиры города». Это практически 80% населения, они в нем
просто живут географически. Это наши граждане, хорошие люди, никто не спорит, но
вовлечения-то их нет. И здесь вопрос интересный: как их вовлечь с точки зрения тех, кто эти
коды производит.
Информационная работа, безусловно, важна: если поездить по городу, посмотреть на
билборды – то C.C.Catch приезжает в казино в Капчагае, то Ricchi E Poveri – вся эта масскультура давит, но нет билбордов о фестивале, о котором говорила Сауле. Это вопрос и к
власти, и к бизнесу, и к организаторам.
Серик БУКСИКОВ, художник:
С Сауле не соглашусь, что никто не знает о вашем проекте. Не переживайте из-за того,
что наши коммуникационные инструменты неэффективны. Больше уповайте на свои силы и
способность распространения информации о вашем содержании и контенте. И не соглашусь с
тем, что акимат – это сложность в согласовании арт-проектов. Я с 2010 года очень много сделал
арт-проектов.
Я живу ниже Ташкентской, 20-30 минут езды ниже Ташкентской, поселок Кызыл ту.
Бываю иногда немного дальше. Мой сосед – классичсекий композитор Тимур Тлеухан. Недавно
был участником разговора о взаимодействии пространства и музыки Тимура Тлеухана и
Андрея Ноды, который живет в Талгаре, в поселке, рядом с ним живет Жан Кастеев. Дело в
том, что сейчас существует такая тенденция – культура выезжает из города. Это первый
момент. Конвекции людей из города в село и из села в город. Я, в принципе, не жалею, что я
сейчас могу только два раза в неделю посещать город.
Паша, ты сказал, что бизнес не заинтересован в арт-проектах. Вы знаете, у меня есть
собака, ей год. Она подходит к столбу, нюхает его и не может понять, что с этим столбом
делать. С этой целью я познакомился с товарищем, у которого есть собака, которая знает, что
делать со столбом, мы несколько встреч провели, собака получила психологическую модель
поведения взаимодействия со столбом. Нужно понять психологические модели взаимодействия
арта и бизнеса. Дело в том, что во всех процессах существует момент психологического
инсайта, глубокого потребительского мотива, и когда ты говоришь о том, что это реклама,
кидаешь и «схавывают» – это не так. Я 17 лет проработал в рекламном бизнесе в качестве
креативного директора и четко понимаю, для того чтобы создать конкретный хороший
рекламный продукт, необходимо четко знать потребительский инсайт.
Аналитическая группа «Кипр»
Павел БАННИКОВ, писатель, культуртрегер, редактор, спикер:
У меня другой вопрос – насколько можно подходить к культурному продукту как к
такому абстрактному продукту в вакууме с рекламной точки зрения. Мне кажется это
сомнительным. Потому что настоящая культура требует от аудитории духовного труда.
Серик БУКСИКОВ, художник:
На самом деле духовный труд – это лобные доли человеческого мозга. Нужно просто
натренировать лобные доли, чтобы стать выше, чем в данный момент, улучшить свой уровень
сознания. На самом деле у бизнеса тоже есть какие-то необходимости и потребности. Они
находятся в жесткой конкурентной среде, и та бизнес-структура, которая взаимодействует с
арт-структурой, имеет конкурентные преимущества, достаточно эту модель поведения, эту
схему преподнести в правильной упаковке.
Владимир ФИЛАТОВ, руководитель галереи «Тенгри-Умай»:
Галерее 23 года, она практически ровесник независимости. Первые крупные фестивали
Тенгри-Умай и Детский фестиваль проводились на огромной территории, вовлекали много
людей. Через галерею прошло колоссальное количество творческого потенциала, и он остается
в Алматы. Он есть, и потребность в нем есть.
Сауле говорила, что это самое сложное – работать с властью и бизнесом.
Взаимопонимание внутри арт-среды есть, и желание реализовать себя есть у художников. И эти
небольшие групповые выставки показывают, что растет творческий потенциал, чутье,
творческая энергия. Через галерею прошло более тысячи выставок, и здесь, и за рубежом. Но я
вижу, как коллапсирует все, вижу депрессивное состояние культуры – оно зависит от власти
чиновников.
Когда были Детский фестиваль и фестиваль Тенгри-Умай – чиновники приходили, мы
вовлекали их через детей, целый механизм был. Время менялось очень быстро, 5-6 лет мы
улавливали тенденцию, потом я просто рассорился с чиновниками, потому что требовал от них
внимания. Менялась госструктура, много чиновников уехало, хорошие остались, еще какая-то
волна произошла, и сейчас депрессивное состояние, которое в культуре, идет от Астаны. Оно
идет от установленных чиновников, которых народ не выбирает, они заползают в эти кресла,
как министр культуры. Он создал уникальную культурную концепцию, которая абсурдна и
бесплодна. Эта депрессия будет, пока мы не будем работать с властью, пока мы не будем
требовать от них.
Я восхищаюсь Игорем Слудским, который умеет договориться. Сначала он вкладывал
свои средства, первые три фестиваля, потом какой-то процент стал повышаться, но это личное
его качество – умение договорится, верить в это и любить это. Изнутри любить – это многие
организаторы могут, и они вынуждены быть идеологами, коммуникаторами и организаторами,
вот в лице как раз команды ARTBAT FEST это есть. Но в этом их и большой недостаток,
потому что вовлечение в саму программу фестиваля остается на одном и том же уровне, одни и
те же люди посещают выставки, концертные залы.
Очень большая претензия к власти по концепции культурной политики. Я говорю сейчас
эмоционально, здесь столько было личных воспоминаний. Время ушло, оно дорого и оно
стремительно уходит, но культура сама себя воспроизводит, Алма-Ата будет всегда культурной
столицей. Она не будет в песках, она будет оставаться культурной столицей, потому что мы
есть. Мы проводники, соединяем в себе коммуникаторов и идеологов, вынуждены и будем
соединять. Мы просто это любим, вкладываем в эту энергию. Сколько ко мне приезжало людей
Аналитическая группа «Кипр»
из Астаны, они просто стонут, что там ничего не меняется, потому что там уже задан этот дух,
какие бы театры ни строили, какие средства бы ни вкладывали.
И коррупция всегда вокруг культуры была. Мне не удалось сделать третий фестиваль,
потому что уже начали тянуть деньги. Администрация города не помогала никогда, ни в одном
фестивале. За два фестиваля, которые я провел в 2000 и 2002 годах, я вложил 70% своих
средств. Я сдулся, сейчас на маленьком клочке, загнанный в подвал. Для меня галерея – это
эксперимент. Мы делаем какие-то выводы на наших площадках, мы исследуем и растем на
этом. Я расту вот на этой маленькой площадке. В галерее были музыкальные, театральные
вечера, все что угодно, помимо собственно выставок. На самом деле не хватает комплексного
пространства. Дом художника в Москве сделал очень много площадок. Все те галереи, которые
возникли в Москве, росли на пространстве коммуникаций. У нас все разделено. И хотя все
коллапсирует, я борюсь за это маленькое пространство, я верю, что Алматы будет культурной
столицей вопреки всем депрессиям и установкам из Астаны.
Жанна ПРАШКЕВИЧ, эксперт в системах гостеприимства:
Некоторое время в «Кофеделии» мы проводили разные мероприятия, вечера, в том числе
образовательного характера. Это было около двух с половиной лет, до трех не дотянули. Я по
типологии Мурунова (которая мне очень близка) коммуникатор. Тот человек, который имеет
технические возможности для того, чтобы доносить нужную информацию и соединять людей
между собой. Так как я всегда была на стороне бизнеса и представляла бизнес-интересы, хочу
посмотреть на озвученную проблему – что информацию сложно донести докуда-либо,
спонсорам ли, еще кому-то – как на бизнес-проблему.
В бизнес-структурах все основывается на SRM-системах. Мы внимательно изучаем
жизнь пользователя, клиента, под него подстраиваем свои стандарты, и все это базируется на
SRM-системах. И моя большая мечта – может, здесь есть те, кому это интересно, – попробовать
внедрить такую систему хотя бы в рамках каких-то городских инициатив или мероприятий. Все
знают, что КТЖ проходит реорганизацию, они будут отвечать также и за авиа, и за транспорт, и
я бы хотела, чтобы человеку, внутреннему мигранту (я тоже когда-то приехала из Павлодара),
когда он покупает билет в Алматы, приходило смс: «Алматы тебя ждет такого-то числа». Когда
он подъезжает, ему приходит e-mail со ссылкой на культурные мероприятия города. И я не
понимаю, в чем проблема – у нас очень много сайтов и пабликов, которые анонсируют
культурные мероприятия бесплатно.
На самом деле можно решить этот вопрос пиар-технологиями. Если мы видим, что
человеку из той страны, где нужна миграционная отметка, в этом же письме приходило
напоминание об этом, было бы отлично. Потому что очень многие грузины удивляются, когда
их не выпускают из аэропорта. Визы не надо, но миграционная отметка нужна, и об этом никто
не говорит. У меня подход маркетолога, основанный на жизни пользователя и на точках
контакта.
И самое обидное, но и вдохновляющее в то же время: все это мы давным-давно
реализовали в малом и среднем интернет-бизнесе. Мы все это замеряем, видим, и моя большая
мечта – внедрить это в рамках хоть чего-то. Будет неправдой не сказать, что я пыталась
работать с госструктурами. Конечно, и с департаментом культуры я разговаривала, но там, сами
знаете, большие изменения, в связи с этим приоритеты меняются очень быстро и большой
надежды внедрить нечто подобное через «верха» у меня нет. Я призываю вас подумать об этом
– ЕСли у вас есть в штате программисты, люди с технической смекалкой – обратитесь,
возьмите их «за жабры», шантажом, угрозой – попробуйте внедрить нечто подобное.
Аналитическая группа «Кипр»
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Василина Воркова (фонд «Reach for Change Казахстан» – АГ «Кипр») рассказывала
интересный пример. Когда она приехала в Германию по учебе, когда она проходила
миграционную отметку, ей дали пачку билетов: на фестивали, выставки, в музеи. Таким
образом в Германии продвигают культуру. Культурное пространство расширяется. Пытаются
людей делать более дружелюбными к культуре, даже тех, кто из другой страны. Вот это
показатель. Вы говорили, там был один билет на концерт стоимостью 60 евро. В Европе это
хорошая цена, достаточно дорогая для концерта. И когда человек получает такое бесплатно –
куда он может пойти или не пойти – безусловно, это пространство будет расширяться.
Тимур КАСЫМЖАНОВ, продюсер:
Паша сказал, что в культуре есть две категории – воспитание и творчество. Я в большей
степени хотел бы поговорить о воспитании. Я коренной алматинец и все время переживаю за
свой город. И когда я выхожу на улицу и разговариваю с маргиналами, которых, к сожалению,
сейчас становится очень много, я вижу, что самая большая причина происходящего - это
маргинализация нашего города.
И у меня всегда в ассоциативном ряду сцена из фильма «Назад в будущее». Когда во
второй части главные герои улетели в будущее, потом вернулись обратно, а в это время злодей
натворил чего-то в прошлом и их настоящее испортил, доктор Браун и Марти прилетели,
смотрят и говорят: «наверное, не тот год». Так вот у нас в Алматы сейчас, наверное, просто «не
тот год». Но разница в том, что у героев фильма есть машина времени, и они смогли это все
исправить, а у нас с вами ее нет. И я согласен с Олегом Михайловичем, что только гражданское
общество спасет нас. И согласен с Денисом в том, что воспитание важно. Нужно вкладывать в
детей сейчас, и лет через 20-25 мы, может быть, получим гражданское общество. Но это только
в том случае, если прямо сейчас выйдем с заседания и приступим к воспитанию детей все
вместе и глобально.
Я понимаю всех спикеров: вы ссылаетесь на чиновников, что они меняются местами,
кадровая текучка, бизнес. Это все бесполезно, потому что чиновники будут меняться всегда,
бизнес никогда не будет помогать, художники, литераторы, музыканты будут стараться выжить
как-то самостоятельно. Нужно просто привыкнуть жить в этот «не тот год». Если привыкнем,
как-то сможем влиять на будущее.
Олег БОРЕЦКИЙ, доцент КазНУ им. аль-Фараби, философ:
Союз кинематографистов – мертвая структура, ничего не делает, никому не нужна, все
ее давно похоронили. И нам, честно говоря, плевать, что министр культуры сказал, что фильм
«Хозяева» позорит Казахстан – позорят такие заявления. И мы будем каждый год давать свои
награды, будем расширяться, чтобы люди знали, что кроме официального мнения есть еще
Ассоциация кинокритиков Казахстана, которая расставляет приоритеты. И я считаю, что это
была наша гражданская инициатива, зачем уповать на департамент культуры?
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Я как раз про активность тех, кто производит культуру и потребляет. Не надо ждать
государство и ходить по распоряжению. И в воспитании детей то же самое: это же вопрос к нам
самим, гражданам, личностям, родителям. Почему мы должны уповать на то, что детский сад
должен прививать чувство прекрасного или школа?
Аналитическая группа «Кипр»
Карим КАДЫРБАЕВ, кинокритик:
Нынешний министр культуры планирует то, о чем говорил Владимир, – вводить
худсоветы, которые будут влиять в дальнейшем на репертуарную политику театров, частных и
государственных киностудий. Водить-то детей мы будем хотеть, но водить будет некуда, кроме
идеологических постановок в духе сталинских времен.
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Сегодня обсуждается закон об НПО, масса подобных вещей происходит, этот тренд
будет усиливаться. Как сказал Тимур, «не тот год» – надо находить контрмеры, понимая, что
этот паровоз будет идти так. Маятник 1990-х годов, который шел в сторону либерализации,
свобод, сейчас идет назад. Государство входит во все сектора. И тут как раз нужно создавать
свои вещи – такие, как ассоциация кинокритиков.
Придется как-то конкурировать, в Советском Союзе были же фильмы Тарковского,
несмотря на сильнейший идеологический прессинг, да, была «Поднятая целина», но были и
другие книги. Кстати, фестиваль Тарковского в Ивановской области – интереснейшее явление,
он долгосрочный и формирует целые поколения потребителей культуры. Он повышает качество
человеческого капитала в этом регионе. Соответственно, туда подтянется бизнес за
качественными человеческими ресурсами. И как потребители, и как сотрудники, и как
производители. Это мощную синергию дает. У нас, к сожалению, бизнес этого пока не
понимает.
Гульмира ИЛЕУОВА, президент ОФ ЦСПИ «Стратегия»:
Возвращаясь к теме сегодняшнего мероприятия, а не к обсуждению культурной
политики Казахстана, если мы говорим о пространстве, то должны быть очерчены его границы.
И есть такая проблема, которую я сейчас очень четко прочувствовала, – европейский город
Алматы или азиатский? Я была в Казани, и поехала я туда, думая о мусульманской стороне
этого города. Меня интересовало Казанское ханство, вещи, связанные с исламом. А мне
показали много церквей, храмов, монастырей, я ничего не нашла азиатского. А в центральном
музее все, что касалось Казанского ханства, было в виде одной большой картины. И как нам
сказал экскурсовод – слева обороняющие Казань, справа войска Ивана Грозного, но все они
страдают. Вот так они сняли проблему, которая, скорее всего, внутри еще долго будет
сохраняться.
Сейчас были представители казахскоязычных СМИ и не смогли ни у кого из гостей взять
комментарий на казахском языке, событие на казахском не будет освещено. Это тоже большая
проблема. Когда из Астаны идет идеология, и она выражена в архитектуре, а Алматы отвечает:
«что хотите, не понимаем, мы строим другое культурное пространство», но при этом совместно
коллективно мы не можем его описать: что такое Алматы, какое это пространство. Вернусь к
теме Казани. Меня возил мой одноклассник по куче спортивных объектов. И он говорит, что у
них город-то спортивный. И я поняла, что просто это возможное идеологическое
противостояние, тема татарского самосознания снята и представлена в другом виде. При том,
что у них выделены уже автобусные полосы, отменен левый поворот, все молча ездят по кругам
и автобусы ездят по узким улицам по выделенным линиям, что нас сейчас ожидает.
Если у нас есть вопрос Верненской крепости, понятно, почему не строится, почему нет
памятника Колпаковскому, потому что вопросы истории ещё не сняты, поэтому в культуре они
не могут быть решены.
Аналитическая группа «Кипр»
Получается, что кто-то что-то делает, все как бы люди культурные, в кофейнях сидим и
видим друг друга, но не имеем представления о том, какой город в итоге строится, как
конструируется.
Олег БОРЕЦКИЙ, доцент КазНУ им. аль-Фараби, философ:
С этой реплики и надо было начинать дискуссию. Действительно Алматы, Алма-Ата,
неважно, какой город: казахский, советский, европейский? Сегодня говорили про Нью-Йорк. Я
там жил очень долго, изучал, как там живут маргиналы. Дело в том, что это тоже столица мира,
там есть что посмотреть, на Манхэттене, везде. И есть там Бронкс и Гарлем, и по Бронксу 10
метров не пройдешь.
Алексей НИГАЙ, Алматинская ассоциация профсоюзов:
Гражданское общество – это не просто собраться и что-то продвинуть. Это также
влияние на процессы. Дело не только в том, что у нас аким чужой, у нас еще маслихат чужой.
Спросите себя, что вы сделали, чтобы повлиять? В маслихате Алматы сидят одни директора,
одна крупная буржуазия. Сегодня их хотели заставить платить налог на культуру. Почему
социальная ответственность бизнеса такая низкая – мы говорим о крупном бизнесе – а какая у
них культура? Сначала экономика, потом политика: бизнес-проекты по точечной застройке
Алматы. Вырывают куски, строят, где попало, скоро пространства свободного не останется.
Жанна МЕНДЫБАЕВА, директор Бюро образовательных технологий UniverSity:
Сегодня часто звучало слово маргинал. Этот феномен культуры может существовать в
городе и также привносит свои элементы культуры. Это нужно учитывать.
Второй момент – про чиновников (от культуры в том числе). Среди них наверняка тоже
есть маргиналы, со своей культурой. И этот фактор тоже нужно учитывать, если вы хотите чтото до кого-то донести. И нам необходимо строить и понимать, какие тенденции должны быть
для того, чтобы город был культурным пространством, чтобы он привлекал людей из других
регионов.
Денис, если вы хотите сделать формальные мероприятия, вам нужно ломиться в
Управление культуры и Управление образования. Если вы хотите сделать грамотное
мероприятие, никогда не нужно ломиться в двери чиновников, нужно искать пути к тем людям,
которые принимают решения, – с детьми решения принимают родители. Здесь у нас должны
быть выработаны определенные инструменты, которые мы будем понимать. Как правило, у нас
бывают шикарные идеи, коммуникативные ресурсы, но чего нам не хватает, так это
организационного подхода и видения. Мы говорим про привлечение денег. Никто не говорит
при этом про фандрайзинг как инструмент, который должен работать особенно в среде
культуры, чтобы ее подпитать. Этому нигде не учат даже финансистов.
Я полагаю, что у нас должна сформироваться определенная культура подачи культурных
мероприятий. Нам самим необходимо образование. Как правило, такие мероприятия
показывают, что нам тоже нужно учиться у тех, кто это делает успешно. Не просто через
университеты или курсы, а через потребление тех явлений культуры, с которыми мы можем
сталкиваться. Вот Олег говорил о том, что он в Нью-Йорке учился и смотрел, в Париже мы
смотрим, но главное не копировать, потому что эпигонство – это смерть культуры. Нужно
исходить из собственного понимания, из внутренней потребности, которую мы в городе
должны сформировать.
Аналитическая группа «Кипр»
Жулдыз АЛМАТБАЕВА, эксперт аналитической группы «Кипр»:
По моему мнению, эффект нашей встречи получился такой терапевтический. Я со
стороны смотрю и вижу, что деятели культуры, которые не захвачены государственной
официальной идеологией, коммерческой составляющей, находятся в полубогемной изоляции и
занимаются такой культурной партизанщиной. Люди собрались, выпустили пар, поделились
наболевшим. Пути выхода такие: либо это будет поступательное движение, когда количество
этих разрозненных акций перерастет в качество, люди самоорганизуются, выработают систему
своих действий и последовательность, либо все будет сверху в концепции официальной
культурной политики, характеристику которой здесь уже сегодня дали.
Ольга ВЕСЕЛОВА, заместитель генерального директора ОО «Евразийский
культурный альянс», директор ежегодного фестиваля современного искусства ARTBAT
FEST:
В этом году в рамках фестиваля мы делаем такой социальный эксперимент, который
стартует в эту субботу. Это общественно-культурное пространство ArtPоint. Если вы помните,
на Шевченко-Байсеитовой есть пустырь. Теперь там будет летний театр, сцена, выставочные
павильоны, где можно посетить мастер-классы, просто послушать музыку, почитать книгу
(будет и библиотека). Там будут и мероприятия, которые мы сами организуем, но главное – мы
даем возможность там реализоваться другим. Мы ждем заявок, мы их рассматриваем, будем
предоставлять аппаратуру.
Все знают, что акимат нас поддерживает. Иногда и камни летят в наш огород по этому
поводу, но на самом деле большое спасибо Управлению культуры за поддержку. Я считаю, что
без этой поддержки мы бы не выжили, и не было бы фестиваля уже шестой год. И я вам скажу,
нигде в мире не проводится такого паблик-арт фестиваля, разве что в Баку сейчас.
Александра ЦАЙ, культуролог, исследователь, спикер:
Сегодня многие говорили о важности образования. Если мы хотим формировать
культурное пространство, необходимо образование, и в разных сферах. Без гражданского
общества у нас не будет ни развития культуры, ни развития привычки к потреблению и
созданию культуры. Без взаимодействия с властями можно, но сложно, необходимо
выстраивать взаимодействия. Власть как институт структурирует город и тенденции его
развития.
Павел БАННИКОВ, писатель, культуртрегер, редактор, спикер:
Урбанистика в Казахстане появляется, спасибо за данные, хотя они и печальные. В
заключение хотел заметить, что здесь сегодня присутствует очень много людей, которые
занимаются организацией как раз культурного пространства города. Хотел бы просто
напомнить, что, если вы чувствуете, что у вас не хватает в чем-то компетенции – приглашайте
тех, у кого хватает. Зовите, мы все друг друга знаем, все знают, кто в чем силен, а в чем не
очень. Если мне нужно будет организовать что-то связанное с кино, я позову Олега Борецкого,
я не буду сам этого делать. А если вы делаете что-то связанное с литературой, зовите меня, я
все вам расскажу, ничего не утаю, и даже ручку золотить не надо.
Ольга СИМАКОВА, социолог, координатор проектов ОФ ЦСПИ «Стратегия»,
спикер:
Аналитическая группа «Кипр»
Предлагаю приучать наше население гулять по городу. Здесь уже не раз говорили о том,
что не знают наш город. И делать это, возможно, при помощи малых скульптур. У нас
практически их нет. Я приехала в Томск, там есть ряд интересных малых скульптур. Чтобы
найти того самого волка «щас спою», нам пришлось обойти полгорода, но за то время, пока мы
прошлись по городу, мы познакомились с сумасшедшей резьбой на домах.
В нашем городе мало скульптур, которые не были бы идеологическими. Может, что-то я
не видела, но я гуляю со своими детьми и если вижу, что открылся новый парк, стараюсь туда
попасть. И мне бы хотелось, чтобы у них оставалось впечатление, чтобы они сказали мне,
поехали в тот парк, где была такая скульптура, чтобы на ней полазить, потрогать, и мне
интересно узнать, какие еще скульптуры в нашем городе есть. И для этого надо, чтобы люди
ходили пешком по городу.
Галия ФАЙЗУЛЛИНА, руководитель проектов ОФ «Алмадениет»:
Сейчас музей Муканова реализовал проект «Прогулки с Мукановым», пешком по
местам, связанным с Мукановым. Там есть скамейка, на которой есть табличка, есть дерево, в
зоопарке таблички с QR-кодом. На сегодня это своеобразное литературное брендирование
города. И второе: музей Кунаева готовит прогулки по улице Тулебаева.
Ерлан СМАЙЛОВ, модератор:
Сегодня мы уходили довольно много в личные воспоминания, но мы понимали это,
когда появилась задумка этого обсуждения. Мы все здесь живем, мы этот город любим,
ощущаем себя частью этого культурного городского пространства. И оно – наше в силу какихто эмоциональных привязанностей, в силу пространства, времени, как было сказано в
презентации Александры. Поэтому приводили где-то личные воспоминания, где-то были
эмоции, но тем не менее было много интересных и профессиональных точек зрения.
Если говорить о состоянии, оно оценивалось как сужающееся. Говорили о том, что в
центре оно сохраняется, говорили об улице Ташкентской. Но мы видим, что люди живут в
разных районах, город расширяется, и смещается его центр. Но это пространство не идет в
микрорайоны, микрорайон «Мамыр» скорее исключение. В верхней части, в Орбите, Аксае нет
каких-то очагов культуры. Там есть «Мега».
С точки зрения тенденций существует безусловная тенденция декультуризации,
маргинализации, социологически интересная. Исследований по данной теме нет, лишь
наблюдения. Те люди, которые приехали в Алма-Ату в 1990-х годах (первая волна миграции) –
город их переварил, и они стали алматинцами. Но волна, которая пошла с середины 2000-х
годов, не окультуривается и не становится городской, создавая свои субкультуры. Город не
выполняет свою окультуривающую функцию, и интересно, почему.
Многие здесь связывают перспективы с государством, бизнесом, но, понимая те
тенденции, которые сейчас есть, я бы все-таки смотрел иначе. Всегда об этом говорю и в
отношении исследователей, и экспертов, и людей культуры. Люди, которые производят смыслы
и ценности, должны их производить. Это как путь самурая. Самурай не спрашивает, что
государству надо или нет, он делает свое дело. И сейчас, наверное, нужно делать именно так.
От государства не надо ждать многого. При этом есть хорошие примеры взаимодействия с
государством, и это взаимодействие надо продолжать. Возьмем опыт площадки «Кипр». За
последние шесть лет мы провели более 300 мероприятий и постоянно пытаемся работать с
государством, с депутатами, где-то получается, где-то нет, где-то наши рекомендации
принимаются, где-то нет, где-то их не посмотрели, а где-то звонят и просят дополнить
Аналитическая группа «Кипр»
рекомендации или же приглашают к участию в рабочей группе в Парламенте. Такое
взаимодействие надо продолжать, потому что в любом случае городские власти напрямую
влияют на городские процессы. И раз мы говорим о городском пространстве, от этого никуда не
деться.
Говорили о бизнесе. Здесь тоже нужно углублять взаимодействие. Но при этом понимать
общую тенденцию – это паровоз, о котором я говорил. Он очень сильно чувствуется во многих
секторах.
Мы не затронули этот вопрос, но если есть тренд на очень мощную маргинализацию, то
возможен контртренд на культурность. Но тогда культура должна быть с элементами
индустрии, о чем Жанна начинала говорить. Культура работает как индустрия: есть рынок
труда, коммуникаторы, организаторы, большое количество галерей, выставок, аукционов,
обсуждений, это все работает и крутится.
Мы не рассмотрели вопрос экономики: скажем, для многих живущих ниже Ташкентской
купить билет на «Кармен» достаточно дорого. И все-таки надо, наверное, говорить о
расширении пространства за счет тех, кто культуру потребляет. Как говорил Паша, «надо идти
к ним, нападать из-за угла и брать тепленькими». Это к тому, что никто нам не мешает без
поддержки Управления культуры воспитывать детей и ходить самим с ними на культурные
мероприятия.