Марья Петровна Протасьева происходила из
реклама
Настоятельница Арзамасской Алексеевской общины схимонахиня Олимпиада (Память 6/19 августа) Настоятельница Арзамасской Алексеевской общины Ольга Васильевна родилась 29июня 1771г в г.Костроме в семье благочестивых, именитых и богатых родителей – Василия и Параскевы Стригалевых, хорошо известных в своем городе. С молодых лет таилось в сердце Ольги Васильевны намерение посвятить себя Богу. Она не только не могла сказать об этом своим родителям, но и вынуждена была скрывать свое устремление, зная, что они не одобрят ее выбор. Одна только сестра ее Фекла Васильевна была поверенной ее сокровенных дум и желаний. Вместе с ней, в тайне от своих родителей, они проводили бессонные ночи в молитвах. Вскоре замужество Феклы разлучило сестер. Но Ольга нисколько не изменила свой образ жизни. Желание посвятить себя Богу и тайно уйти из родительского дома только укрепилось. Имея непреодолимое желание вести подвижнический образ жизни ради любви к Господу и своего спасения, решила обратиться за советом к настоятельнице Арзамасской Алексеевской общины схимонахине Марфе (Марии Петровне Протасьевой.), зная о ее богоугодной жизни и о строгих правилах устава, соблюдаемого в общине. Мария Петровна происходила из старинного рода костромских дворян и была дочерью бригадира Петра Григорьевича Протасьева. Когда-то схимонахиня Марфа тайно покинула отцовский дом, желая уйти в монастырь. Посетив однажды в ссылке на Соловках старца Феодора Ушакова, Мария Петровна по его благословению вступила в число сестер Арзамасской Алексеевской общины. А в 25-летнем возрасте он назначил ее настоятельницей общины. На свое письмо Ольга Васильевна вскоре получила ответ, в котором схимонахиня Марфа укрепляет юную Ольгу в намерении принять иноческий образ. «… В мире столь опасно мешкать, которые хотят уневеститься Христу, что я вам и описать не могу, как нечувствительно можем ту искру угасить, которую Бог, по Своему Человеколюбию, возжигает в нас и от миролюбивых советов мирских человек тотчас ослабеть и в мире погрузиться, так что и воспомянуть о Христовом пути не захочем. Я все сие грешница на себе испытала, сколь человек между мирскими разговорами простывает и усердие к Богу теряет. Итак. Я как своей душе, так и вашей равно желаю, чтобы Христу Спасителю в юности своей поработать, как мы видим преподобных матерей царского рода…; не откладывали они на старость свое намерение, но, вся оставивши красная века сего, текли спешно ко Христу, чего и тебе, мой друг, желаю и Божию хранению тебе поручаю…». Получив такой ответ, Ольга Васильевна в восхищении духа перечитывала его и хранила, как сокровище, укрепляя им свой дух. 2 августа 1792г. юная Ольга совершила побег из родительского дома при помощи благочестивой помещицы Наталии Тихменевой и укрылась в Костромском женском монастыре, а затем тайно направилась в Алексеевскую общину. Родители бросились искать свою дочь, и тогда настоятельница обители Марфа сама стала просить Ольгу Васильевну отправиться вместе с ней вновь в Кострому. «Я страшусь, - говорила она,раздражить твоего родителя, столь славного и знатного мужа, известного и любимого самим Императором; он может не только многие неприятности сделать нам, сиротам, но и разорить наше место за укрывательство своей дочери. Я уверена, что если есть Божие звание быть тебе, друг мой, в обители, то силен Бог преклонить сердца родительские не только простить тебя, но и наградить родительским благословением. Если что и случится, как я сама на себе испытала, оставляя Бога ради дом родителя моего, то огради себя терпением и верою в Промысел Божий». Несколько месяцев прожила Ольга Васильевна в родном доме, и родители ее за это время совершенно убедились в непреклонном решении дочери – посвятить себя Господу Богу. И тогда они благословили ее вернуться в Алексеевскую обитель, куда послушница Ольга Васильевна Стригалева прибыла 17 марта 1793г, на 20-м году своей жизни. Под руководством схимонахини Марфы она проходила в обители различного рода послушания. Из архивных источников известно, что основными послушаниями сестер Алексеевской общины являлись различные рукоделия. Прежде всего это: «..шитье золотом и серебром плащаницы, риз и всякого рода церковных утварей; низание жемчугом и камениями икон и украшение оных фольгою, и шитье в окружные (т.е. соседние) церкви и в другие места России…». Занимались они также и выделыванием и чернением сукна, шитьем иноческих облачений, изготовлением обуви, вязанием чулок и другими рукоделиями, что составляло основной доход для совместного общежития. К так называемой черной работе относились различные труды сестер по хозяйству: при трапезной, в хлебопекарне, квасоварне, на скотном дворе и на огородах. Родители, Василий и Параскева Стригалевы, неоднократно посещали свою дочь и многое сделали для Алексеевской обители. Они вносили на помин своей души в церковную ризницу обильные пожертвования в виде напрестольного Евангелия, серебряного с позолотой богослужебной утвари, икон с дорогими окладами. На их средства был выстроен в монастыре один из каменных келейных корпусов. 17 марта 1795г. Ольга Васильевна Стригалева тайно приняла иноческий образ и была наречена Олимпиадой. На протяжении ряда лет Алексеевская община считалась официально властями, как светскими, так и духовными. Лишь благодаря духовному окормлению Санаксарского старца преподобного Феодора Ушакова сестринская община, соблюдая данным им Устав, росла и укреплялась. Один из девяти пунктов данного Устава гласит: «Всякая роскошь, веселости и в мире бываемые пирования, а также излишнее украшение келий, исключая икон и других духовных способствующих к назиданию душевному изображений, и ношение шелкового и бумажного платья, кроме холщевого и шерстяного и то единообразно черного цвета, как о том выше сказано, строго воспрещается.» Схимонахиня Олимпиада, прилагая усердие к усердию, удручая тело трудами, ум обучая послушанию, любви, смирению, чистоте, воздержанию безмерному, нестяжанию совершенному, терпению, она стала всем примером, всеми была любима и почитаема, приобрела от настоятельницы и от всех сестер особое доверие. В 1813 г., по кончине схимонахини Марфы, все сестры единогласно избрали матушку Олимпиаду начальницей обители. Будучи по природе своей очень скромной она со слезами просила оставить ее простой сестрою, высказывала опасение, что не сможет исполнять и носить на себе весь труд будущей настоятельницы. Сестры обители, пошли навстречу ее пожеланию, и настоятельницей обители была избрана сестра Матрона, которая находилась в то время уже весьма в преклонном возрасте. Но по воле Божией, матушка Матрона, вскоре после избрания, тяжело заболела и через шесть недель скончалась. И вновь встал вопрос об избрании настоятельницы. Матушка Олимпиада категорически отклоняла от себя жребий правления. В то время проживала в обители одна известная своей прозорливостью блаженная Елена Афанасьевна из рода дворян Дертьевых. Она передала матушке Олимпиаде записочку с наказом хранить ее и почаще прочитывать слова Иисуса Христа: «Приидите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы; возьмите иго Мое на ся и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящите покой душам вашим, иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть». Это указание на заповедь Христову склонило монахиню Олимпиаду покориться воле Божией и выбору сестер. Прошение об этом избрании было представлено на архипастырское благоусмотрение. Владыка Нижегородский и Арзамасский Моисей (Близнецов-Платонов) наложил такую резолюцию: «Благословляем и утверждаем по сему быть настоятельницею Благочестивыя общины Алексеевския Ольге Васильевой на том же основании, как управляла покойная Мария Петровна (Протасьева, которая очевидно также носила схиму с именем Марфа тайно); а притом за правило приемлется ненарушимое, дабы Настоятельницы всегда избираемы были из сестер живущих в сем благочестивом женском сословии и знающих внутренний порядок и устройство оного». По вступлении своем в должность, новая настоятельница не изменяла своего правила совершенного нестяжания и воздержания на протяжении всей своей жизни. Она мудро управляла обителью, была всеми любима, и не только сестрами, но и мирянами. Все, знавшие ее лично, питали глубочайшее уважение к ней. Она для сестер была любвеобильной матерью. Если по долгу настоятельницы она должна была иногда проявить строгость, сделать выговор или наказать за непослушание, то после этого очень переживала, не могла успокоиться и прочесть молитву «Отче наш» до тех пор, пока виновная не получит прощения. Келейные сестры, зная это, всегда старались уговорить виновных принести покаяние. Матушка Олимпиада обладала от Бога даром слова. Часто во время трапезы, при общем собрании сестер, она давала мудрые наставления, слова ее лились так, будто бы она читала по книге. Даже во время болезни, когда она не могла выходить из кельи, а наставления были необходимы, то собственноручно писала, чтобы их читали сестрам при общем собрании. Памятником ее простого, безыскусственного, но трогательного и могучего слова осталось «Духовное завещание» сестрам, которое было найдено в ее бумагах в особом конверте после ее кончины. Эти бесценные, простые, но трогательные слова, изложенные более чем на 14 листах, дошли до наших дней и свидетельствуют о безграничной любви ее к сестрам: «…Я, нижеподписавшаяся, слушая глагола Господа моего, повелевающее готовме быть ко исходу на всякий час, а к тому же и грешное мое тело имея удрученное многолетними болезнями, которое час от часу ослабевая влечет ко всеобщему долгу и ожидаю смертного часа, который есть неизвестен, но неизбежен. Того ради и обращаю последнее мое внимание к вам возлюбленные о Господе сестры! Долг обязанности моей выполняя, хотя недостойная нарещася дщерию вашею и овцею благословенного стада, но имея к осуждению моему пастырскую должность, а по сему и умоляю вас именем Божиим, хранить залог веры христианские, быть непоколебимыми в исповедании грекороссийской церкви, которую премудрость Божья создала себе и утвердила на седми столпах, то есть, на седми вселенских соборах…» Именно ее трудами и заботами Алексеевская община развивалась и не только во внутренней духовной жизни ее обитательниц, но и благоустраивалась внешне. При ней был значительно расширен и великолепно украшен главный Вознесенский собор монастыря. Первоначально построенный в 1777-1787гг. прихожанами вместо ветхого деревянного Казанского храма упраздненного Девичьего Алексеевского монастыря, он был мал и тесен для вновь возрождающейся общины. « В 1822г.с безусловным упованием преданная вере Божьей бывшая тогда настоятельница Ольга Васильевна Стригалева с небольшими средствами предприняла распространить церковь с помощью Божьей в одно лето воздвигла из старого убогого храма новый обширный и великолепный…Всего удивительнее, что все это пересоздание церкви начато и совершено по проекту и под руководством едва грамотного крестьянина Егора Михайлова, прожившего несколько лет при общине в качестве безмездного служителя, а ныне Саровской пустыни монаха Михаила. В перестроении сказанной летней церкви сильную помощь подавал от избытков своих Шуйский купец Василий Максимович Киселев, питавший к настоятельнице Ольге Васильевне глубочайшее почтение». В этом одноэтажном соборе к началу 20 века было освящено восемь престолов, один из которых, в левом пределе, посвящался Киево-Печерским чудотворцам, устроенный там по желанию купца Киселева, в память об умершей его дочери. С большим уважением он отзывался о настоятельнице: «Мы веруем угодникам Божиим по описанию Богоугодной жизни их, тогда как сами мы их никогда не знали и не видели; как же не усердствовать к угоднице Божией Олимпиаде, которую столь много знаю по жизни ея благоугодной, и притом лично счастлив знать ее?» И его же усердием был устроен богатый серебряный ковчег, в котором хранилось 29 частиц св. мощей, большей частью угодников Киево-Печерских, приобретенных старанием матушки настоятельницы. В период ее правления с помощью разных благотворителей построены: больничная церковь с помещениями для больных и престарелых сестер, три каменных корпуса, деревянные на каменном фундаменте мельница и колодец, с водоподъемной машиной; приобретено несколько новых участков земли под монастырские огороды. С особым почитанием монахиня Олимпиада относилась к Киево-Печерским угодникам. Еще живя в доме родителей, читая Жития Святых, она часто останавливалась мыслью на молитве преподобного Феодосия Печерского, в которой он испрашивал от Господа Царствия Небесного и водворения с преподобными для тех, кто будет погребен на месте обиталища их. В последние годы своей жизни эта мысль неотступно влекла ее в Киев, и она дала обещание непременно поехать поклониться святым мощам угодников Божиих. В 1827г. она просила преосвященного Афанасия отпустить ее в Киев. Но в этот год преосвященный просил ее не покидать сестер и обитель, а ответственность за то, что монахиня Олимпиада не может осуществить данное ею обещание посетить Печерскую обитель, принял на себя. Настоятельница повиновалась воле Архипастыря. А в сонном видении она сподобилась видеть преподобных Антония и Феодосия, которые говорили: «Мы тебя от себя не отпустим». В 1828г. она вторично, тайно от сестер, обратилась к преосвященному с просьбой об увольнении… 14 июля 1828г.было назначено днем выезда. Горестным было прощание сестер со своей любимой настоятельницей. Все сестры собрались для прощания в большой Вознесенский храм. Настоятельницу принесли в церковь на руках, едва дышащую от потери сил, посадили ее на обычное место против образа «Утоли моя печали». Она произносила слабым голосом молитвы к Царице Небесной, вручая сестер и обитель Матернему Ея покровительству… В Киев Ольга Васильевна прибыла едва живая 3 июля 1828г., перенеся тяжелое и утомительное путешествие. С этого момента она постоянно была больна, но имела великое утешение, что Господь помог ей доехать до Киева, в день своего Ангела, 11 июля, приобщиться Божественных Тайн Христовых и любоваться на Великую Церковь. В Киево-Печерской лавре не дозволялось монашествующим исправлять какиелибо требы, для этого была устроена приходская церковь. Но по благословению Его Преосвященства лаврский иеромонах Логгин, духовник матушки Олимпиады, сам причастил ее, соборовал, прочитал отходную для ее души молитву. И едва священник благословив ее вышел за дверь, она испустила дух в мире, без малейшего страдания, взирающим взором на поставленный перед ее одром образ Спасителя. Так скончалась монахиня Олимпиада на 56 году от рождения, 6 августа в 9 часов вечера 1828г. Архимандрит, наместник лавры, сразу же по кончине матушки, отправился к митрополиту, доложить Его Высокопреосвященству о кончине настоятельнице Алексеевской обители. Митрополит благословил похоронить ее на Дальних пещерах, близ церкви в честь Рождества Богородицы. Получив такое неожиданное благословение, архимандрит сообщил об этом сестрам, сопровождавшим монахиню Олимпиаду: «Сестры! Видно угодила Господу мать ваша; вот какую милость Владыка оказал, вот где положить ее сам назначил!» Это известие было принято с огромной радостью, хотя все пребывали в этот час в печали. Вынос тела по кончине ее и отпевание монашеское производилось лаврским духовенством. Над телом Олимпиады попеременно священниками читалось Св.Евангелие, в ее руки был вложен кипарисовый крест, по древней киевской традиции. Она поистине была крестоносицей! В журнале «Сын Отечества» за 1829 год была помещена заметка: «Настоятельница знаменитой Арзамасской общины Ольга Васильевна Стригалева принадлежит к малому числу тех умных и необыкновенных особ, кои повсюду оставляют следы добродетели. Претерпевая несносные страдания от недуга, коего жестокость лишает ее малейшего движения, а нередко и самых чувств, Ольга Васильевна управляет сею общиною 25 лет и заслужила уважение от всего города, любовь и неограниченную преданность сестер, кто ее лично знает, питают глубочайшее уважение к ея особе. Надобно быть в Алексеевской общине, чтобы собственными наблюдениями поверить мои беспристрастные замечания, надобно, повторяю, видеть все премудрые распоряжения Ольги Васильевны и нерушимый порядок, постоянно царствующий в обители, иначе все похвалы мои не заслужат полного доверия…» Недавно услыхал я, что почтеннейшая настоятельница Ольга Васильевна скончалась, и всеобщая скорбь жителей Арзамаса ознаменовала смерть ее». Нравственный подвиг – точнее не скажешь о незримой миру, но славной жизни схимонахини Олимпиады. Многих инокинь при жизни считали образцами святости, потому что праведная жизнь в непрестанном подвиге молитвы, поста и физического труда возводит инокинь к духовному совершенству в духе христовой любви, и в подвиге этой любви они несут свет и духовную теплоту миру. И среди этих скромных тружениц, мало известных широкому кругу наших современников, есть имена, вызывающих наше восхищение. Почему сегодня мы все чаще обращаемся к их жизнеописанию? Это не случайно. Жития святых и подвижников были излюбленным чтением наших предков. В наше время стали доступны многие книги, считавшиеся ранее запретными, и именно из них мы черпаем те нравственные идеалы, на которых воспитывалось не одно поколение. Эти произведения вводят нас в особый мир святости где честность, добросовестность в труде, презрение к материальным благам, доброта и правдолюбие, забота о ближнем – это норма жизни. Нас восхищает самоотверженность людей, когда в цветущем возрасте, презрев достаток и покой, они покидают родительский дом с намерением посвятить себя богу в одной из обителей, пройти трудный и подвижнический путь, путь терпения и покаяния. И для нас это высокий образец и пример христианской жизни. Благочестие является особенно важным аспектом православной религиозной жизни. Благочестивые люди почитали святые иконы, соблюдали обряды и посты Православной Церкви и прославляли Бога в богатой литургической красоте своих церквей и монастырей. Наравне с благочестием почитались добродетели смирения, простоты и сострадания, те качества святой души, которыми в полной мере обладали святые подвижники. Читая жития, мы убеждаемся, что жизнь подвижников была нелегкой, потому что духовное созидание во все времена оставалось сложной задачей, требовавшей огромного мужества, большого запаса жизненных сил и непреклонной веры в Божественное покровительство, помогавшее преодолевать все препятствия. Многие примеры духовных подвигов и высокого благочестия, описанные в житиях, могут пригодиться нашим современникам и сегодня. В нашем христианском сознании святые и подвижники не просто праведные и благочестивые люди, а те, кому во всей полноте присущи конкретные человеческие черты. Они живут в конкретной исторической эпохе. Но в то же время, они возвышаются над ней, указывая пути созидания Царствия Божия внутри христианской души – тот идеал, к которому следует стремиться. Схимонахине Олимпиаде, которая всей своей праведной жизнью показала пример служения Господу, проявив при этом все лучшие качества своей христианской души, Господь даровал жизнь вечную. Благодаря Божественному промыслу схимонахиня Олимпиада была погребена в обители преподобных Антония и Феодосия на небольшом кладбище у церкви Рождества Богородицы. На надгробной плите читаем: « На сем месте погребено тело в Бозе почившей Арзамасской Алексеевской женской общины настоятельницы Ольги Васильевны в инокинях Олимпиады, урожденной костромской купецкой дочери Стригалевой, родившейся в 1771 году. От юности лет втайне прияв желание уневестить себя Иисусу Христу и преодолев любовь к родителям любовию ко Господу, на 21-м году от рождения исполнила оное, вступила в Алексеевскую обитель в 1792-м году, пострижена во иноческий образ в 1795-м году. Марта 17 дня, и по воле Божией в 1813-м году избрана и утверждена начальством настоятельницею. Беспрерывные болезни телесные не ослабили ея духа в руководствовании и назидании во благочестии вверенного ей духовного стада,29 лет управляла Общиною, в 1828-м году. Удовлетворяя влечению благочестивой души своей, в смертельной болезни отправилась в Киев, поклониться мощам святых Угодников Божиих, и здесь после 29-ти дневного страдания предала душу свою Господу, Августа 7-го дня в полном уповании на предстательство Преблагословенныя Богородицы Девы Марии и преподобных Отец Печерских. По усердию душевному устроил сие духовный сын ея Шуйский купец Василий Максимович Киселев, 1830 года». Хотя со дня блаженной кончины прошло почти двести лет, время не отдалило ее от нас, а славные деяния и далее продолжают свое благотворное влияние. Среди трудов отшельнической жизни, святые подвижники хранили горячую любовь к Отечеству, скорбели о его бедствиях, воссылали пламенные моления о нем к Богу и непоколеблемо уповаяя на милость Божию, воодушевляли и укрепляли на подвиг тех, кто приходил к ним за советом и благословением. 8 ноября 2008 года Предстоятель Украинской Блаженнейший митрополит Владимир совершил Православной Церкви Божественную литургию и чин прославления преподобных Димитры и Олимпиады в Свято-Введенском мужском монастыре города Киева. Его Блаженству сослужил митрополит Доростольский Иларион (глава делегации Болгарской Православной Церкви). Из Нижегородской Епархии была командирована делегация во главе с наместником Вознесенского Печерского монастыря г.Н.Новгорода архимандритом Тихоном (Затекиным). В делегацию из города Арзамаса входили благочинный Арзамасского округа иерей Димитрий Ивин и настоятель Благовещенского мужского монастыря игумен Паисий ( Яцко ). Сначала была совершена последняя панихида по подвижницам благочестия, а затем епископы Новокаховский и Бериславский Иоасаф и Васильковский Пантелеимон зачитали решение Священного Синода УПЦ (Украинской Православной Церкви) о причислении к лику местночтимых святых Киевской епархии монахини Димитры (Егоровой) и схимонахини Олимпиады (Стригалевой). В завершение хор пропел тропарь, кондак и величание монахиням, после чего митрополит Владимир вместе с архиереями и духовенством поклонились честным мощам преподобных. 19 августа установлено праздновать память преподобной Олимпиады Арзамасской и Киевской. 6 августа Преп. Олимпиады Арзамасской и Киевской. Тропарь, гл.4: Любовь Христову паче любве отеческия возлюбивше,/ и к Тому потекше, иноческим образом украсилася еси./ Великою схимою облекшеся,/ к собору отцев Печерских сопречтена была еси./ Моли милостиваго Владыку / преподобная наша мати Олимпиадо,// да и мы в любви Христовей ходити будем. Кондак,гл.2 (общий преп.жене): За любовь Господню преподобная Олимпиада,/ покоя желание возненавиде,/ пощением дух свой просветивши./ Крепко бо зверя победила еси, // но молитвами твоими противных шатание разори. Схимонахиня Марфа Арзамасская (М.П.Протасьева) Память 30 апреля ст.ст. Марья Петровна Протасьева происходила из известного старинного дворянского рода, проживавшего в Костромской губернии. Ее отец, бригадир Петр Григорьевич Протасьев, служил воеводой в Ростове. Здесь и родилась 2марта1760г. Мария Петровна. При ее рождении произошло знаменательное событие, повлиявшее на ее дальнейшую судьбу. Ее мать жестоко мучалась. Во время этих мучений она ясно расслышала, как кто-то снаружи подошел к окну и, постучав в окно, сказал: «У вас родится дочь Мария!» Больная просила свою мать узнать, кто это стучит. Та, заглянув в окно, увидела благолепного старца. Она побежала во двор, чтобы встретить его, но во дворе никого посторонних не было, и никто из дворовых никакого старца не видел. Когда родилась у Протасьевых дочь, мать нарекла ее Марией – именем, которое произнес старец. Они решили, что их посетил сам святитель Николай Чудотворец. 25 сентября 1766 года госпожа Протасьева скончалась, оставив сиротой шестилетнюю Марию на попечение бабушки. Бабушка много ездила на богомолье и часто брала внучку с собой в монастыри. Впечатления от посещения святых мест, все беседы иночествующих – одно за другим, как добрые семена, западали в чуткую душу ребенка. Служил в доме Протасьевых крепостной конторщик, набожный человек. Он любил читать творения святителя Димитрия Ростовского. Однажды барышня подошла к нему и поинтересовалась, что он читает. --Книгу святителя Димитрия, -- отвечал он. -- А что в ней написано? --А вот что: надо, барышня, поститься, трудиться и прочие добрые дела делать, чтобы спастись. Быть может, эта краткая беседа была первой, и впоследствии этот глубоко верующий человек много о чем рассказал молодой барышне. И «Божественный огонь»горячо вспыхнул в ее душе. Она стала искать подвигов, подолгу молилась и соблюдала строгий пост, даже молочного не ела. Это заметил отец и стал упрекать свою мать. «Вот – говорил он, -- до чего довела ты, матушка, ребенка своими разъездами по монастырям, где только и говорят про посты. Какие мысли внушили моей дочери!» И Протасьев потребовал от Марии, Чтобы она по-прежнему ела скоромное. Пришлось повиноваться. С 15-ти летнего возраста Марья Петровна стала обучать своих младших братьев и сестер от второго и третьего браков отца. И обе мачехи, и их дети любили Марию за доброту и приветливость. Однажды семья Протасьевых готовилась к большому празднику. Присутствовать на нем, принимать участие в общем веселье оказалось тяжелой обязанностью для Марии Петровны, потому что она уже приняла решение проститься с миром и стать инокиней. Она решилась тайно оставить отцовский дом. Накануне праздника она в слезах написала отцу в письме, что расстается с семьей только из желания посвятить себя Богу в каком-нибудь монастыре и что она просит ни у кого из домашних не допытываться, как она пришла к этому решению, потому что никому она ничего не говорила. Письмо она положила на стол в кабинете отца. Помолясь Богу, она оделась странницей и взяла на дорогу деньги, которые долгое время собирала. Отец давал ей иногда на расходы, а кроме того, она своим рукоделием зарабатывала на свечи для храма. Настала ночь, все стихло в доме. Неслышно вышла беглянка из своей комнаты, прошла девичьи и прочие покои, и в радости, что ее никто не остановил, перекрестилась и вышла во двор. Солдат, стоявший обыкновенно у крыльца дома воеводы, не заметил ее: он спал, облокотясь на ружье. Она подошла к забору, вынула колышек, заранее намеченный, и вышла на улицу, затем быстро пошла прочь от дома. Пройдя несколько верст, она провела часть ночи в поле, а потом, страшась погони, пошла дальше, стараясь ни с кем не встречаться. Однажды, увидев ехавшего тем же путем офицера, она спряталась в ров, но не укрылась. Офицер заметил ее и послал своего слугу спросить, кто она. Марья ответила что странница. На следующий день она пришла в село Заречье. У нее было 50 коп. медных денег. Подав эти деньги, она просила причт отслужить всенощную чудотворной иконе, стоявшей в местной церкви. Ночь она провела в доме дьячка, который узнал ее, так как Протасьевы часто приезжали в эту церковь служить молебны перед чудотворной иконой. Упав в ноги к дьячку, она умоляла не открывать никому ее тайны и сказала, что идет в Горицкий монастырь, где хочет постричься. Она сильно промерзла дорогой, так как на ней было легкое платье, и просила дать ей одежду потеплей, оставив взамен свое лучшее дорогое платье. Она отправилась дальше, бодро шагая вперед, услышала за собой шум едущей повозки. В ужасе бросившись в сторону, она присела и закрылась платком в надежде, что ее не увидят. Но тройка остановилась, и она ясно услышала знакомые голоса людей из их дворни. К ней подбежал преданный ей конторщик, весь в слезах, и запричитал: «Барышня, Марья Петровна, что вы? Что вы с нами сделали? Батюшка ваш весь в отчаянии. Возвратитесь и утешьте его». Она, не желая еще поверить, что ее мечта рушится, закричала: «Нет, нет! Я странница!». «Нет, барышня, я вас не оставлю!»-- отвечал конторщик. Он уговорил ее сесть в экипаж и ехать с ним, да и самой ей стало жалко своих близких. … В Ростове, когда миновала ночь побега, в доме Протасьевых вся семья встала в обычное время. Не увидев дочери, отец стал спрашивать о ней. Ему ответили, что она, вероятно, делает прическу для вечера. Пошли в ее комнату, но там ее не оказалось, не нашли ее и в других комнатах большого дома. Отец был очень сильно расстроен, в отчаянии уединился в своем кабинете и там на столе увидел записку дочери. В доме сразу узнали о побеге, поднялась тревога. Между тем встретивший Марью Петровну офицер остановился напротив дома Протасьевых, и услышав шум, послал человека узнать, что случилось. Ему ответили, что барышня Протасьева бежала в монахини. Тогда офицер описал свою встречу с незнакомкой, и за барышней в погоню немедленно был снаряжен конторщик. Когда ее привезли, отец то обнимал ее в восхищении, то укорял ее, молил не повторять больше подобных поступков, разрешил свободно молиться и поститься дома. Однако решение дочери было бесповоротно. Но Протасьев и слышать не хотел о монастыре для своей дочери. Он старался всячески повлиять на нее: то был ласков с нею, то прибегал к силе родительской власти, но не смог побороть ее влечения к Богу. Наконец, он потерял надежду сохранить дочь для мира и благословил ее поступить в Костромской монастырь, надеясь что там будет возможность чаще навещать дочь. В монастыре Марья Петровна вся отдалась молитве, посту и всяческому удручению плоти. Для уважаемой ею схимницы высокой жизни она выполняла всякую необходимую работу: носила в келью дрова, топила печь, стряпала для нее. От навещавших ее родных она ревниво таила свои подвиги. Но эти посещения, как остаток связи с миром, тяготили ее, и, после кончины отца, она перешла в Арзамасскую Алексеевскую женскую общину, устроенную мудрым и истинным подвижником, духовной крепостью своею напоминавшим собою древнехристианские времена – старцем Феодором Санаксарским, происходившим из дворянского рода Ушаковых. В этой обители Марья Петровна Протасьева приняла тайную схиму с именем Марфы. Много потрудилась она над упрочнением этого тогда еще юного детища старца Феодора, которое впоследствии насчитывало свыше 700 сестер. В великих трудах по устроению обители, в великих подвигах милосердия, поста и молитвы текла ее жизнь. По воле старца, в возрасте 25 лет, она была поставлена настоятельницей обители. Скончалась схимонахиня Марфа 30 апреля 1813 года в возрасте 53лет.
