Христенко Алиса

«Моя семья в Великой Отечественной войне»
Христенко Алиса
ученица 6 класса
МКОУ СОШ № 1
г. Суровикино
Волгоградской области
Сейчас, когда экраны кинотеатров и телевизионных
приемников до отказа забиты боевиками и ужастиками, а
мальчишки и девчонки у своих домашних компьютеров
соревнуются в количестве пролитой «игрушечной» крови, то, что
вы сейчас прочитаете, может показаться не таким уж и страшным.
Цифры не те: не тысячи и даже не сотни.
Только, в отличие от кино и компьютерных игр, все те, чьи
имена бережно сохраняет память нашей семьи, жили на самом
деле. И их пролитая кровь была не игрушечной. Во время Великой
Отечественной войны один за другим погибали мои родные. Многих из них никогда не
видела не только я, но и моя бабушка.
Да и места, в которых разворачивались эти события, не какие-нибудь киношные
городки в вымышленном «одном из государств Восточной Европы». Есть эти места на
карте.
Одно такое – на берегу
ласкового
Балтийского
моря.
Латвия - это, наверное, самое
прекрасное место на земном шаре.
Очень мягкий климат, летом нет
сильной жары, зимой – сильных
морозов. Живет там необыкновенно
трудолюбивый народ: ни одного
сантиметра
неухоженной земли,
они и ходят-то по газонам, чтоб и
душу, и глаз, и ногу радовало.
Сейчас Рига – опять заграница. И
тогда, в первой половине двадцатого века, Латвия была чужой страной. Першины жили в
столице, в самом центре. Это была дружная семья. Они все вместе отдыхали, вместе
играли в струнном оркестре.
Семья Першиных в Юрмале. 1930 год
Илья
и
Екатерина
Першины
1912 г.
Вот он, мой прадедушка,
Першин Григорий Ильич,
третий справа в первом
ряду играет на мандолине.
Бабушка мне рассказывала истории из рижского детства
своего отца: об органных концертах в Домском соборе и о том,
как его Балалаечный оркестр 1 русской городской основной
школы в студии «Рижский радиофон» записывал пластинку.
Григорий Ильич не раз с удовольствием рассказывал, как
однажды они сорвали выступление своим вечным соперникам
духовикам (мальчишкам, которые занимались в духовом
оркестре).
Эту историю в нашей семье
все
знают
наизусть.
Весь
струнный оркестр в полном
составе задолго до концерта
купил билеты в первый ряд. И
наконец, пришел тот день, когда
нарядные мальчики в элегантных
галстучках и белых гольфиках
уселись прямо перед сценой и
стали чинно ждать начала. Но как
только духовики приложили трубы к губам, эти коварные струнники, все до одного,
одновременно вынули заранее припрятанные лимоны, и
начали их грызть. Струнникам пришлось ой как несладко…
Кислый сок тек по их щекам и подбородкам, скулы сводило,
мальчишки чуть не плакали, но зато какой густой запах плыл
над залом... Слюна закапала в трубы! Играть было абсолютно
невозможно!!!
Больше полувека прадедушка каждый раз хохотал,
вспоминая вытянувшиеся физиономии горе-музыкантов.
Екатерина Першина
1937 год
И каждый раз Григорий Ильич едва сдерживал слёзы, когда вспоминал о
дальнейшей судьбе своих родных. Война буквально уничтожила его семью. Была семья –
и нет семьи.
Илья Першин (мой прапрадедушка)
был кадровым военным
Погиб в 1941
В 1941 вместе в коричневой чумой появился Саласпилс
— лагерь смерти на территории оккупированной нацистами во
время Второй мировой войны Латвии, предназначенный для
массового уничтожения людей. Это было почти рядом с их
домом, всего часа полтора прогулки пешком от границы Риги.
Десять минут на автомобиле. Страшное тогда творилось
вокруг. Массовые казни мирных людей. Расстрелы. Виселицы.
Эта земля навсегда впитала в себя кровь
невинных
жертв
Третьего
рейха:
стариков, женщин, младенцев... В лагере,
расположенном под открытым небом,
узников морили голодом и холодом. По
воспоминаниям выживших очевидцев,
даже кора со всех деревьев и кустарников
на территории лагеря была обглодана.
За 4 года его существования в
лагере погибло более 110 тысяч человек, в
их числе и 3 тысячи детей, у которых
забирали кровь для немецких госпиталей.
Среди этих 110 тысяч - моя прапрапрабабушка Екатерина Першина и обе её
дочери, сестры моего прадеда.
Валя Першина
Катя Першина
Рассматриваю фотографию узниц
Саласпилса, и так жутко становится: ведь
среди этих несчастных, изможденных
женщин, может быть, и мои родные… Как
их тут узнаешь…
В 1985 году моя бабушка, Христенко Светлана Михайловна, была в Саласпилсе,
видела замечательный мемориальный комплекс на месте страшного концлагеря.
Шелестел листвой платан
Над гранитною плитою,
Он убитых пережил,
Он им верность сохранил,
Здесь когда-то лагерь был...
Из песни «Саласпилс»
Бабушка – восьмая слева
Сегодня
посмотрела, что в
интернете пишут о Саласпилсе, и так
грустно стало. Латвия хочет вычеркнуть
Саласпилсский концентрационный лагерь
из списка мировых злодеяний фашизма,
вроде как пересмотреть результаты
Второй
мировой
войны,
чтобы
быстренько
«переиграть
ее»,
перепрограммировать в сознании людей
ее итоги.
Можно, конечно, взять и сказать,
что не было лагеря, не было издевательств и казней… Сказать-то можно. Только зачем?
Ведь от этих слов не оживут погибшие, такие раньше красивые, веселые и такие
молодые!
Нельзя предавать своё прошлое! Недавно на Украине зарегистрировали
законопроект, которым предлагают исключить термин Великая Отечественная война из
нормативно-правовых актов Украины и учебной литературы. Памятники героям
оскверняют, заваливают мусором.
Мне это особенно больно, потому что из
украинского Запорожья в 17 лет сбежал из дома на
войну ещё один мой прадед, Анатолий Николаевич
Корж. Я горжусь им. С первых дней ему пришлось
очень трудно. Армия, в рядах которой он воевал,
попала в плен.
Когда его расспрашивали о том времени, он
отсылал любопытных к «Судьбе человека» Михаила
Шолохова. Говорил, что лучше не скажешь.
«Тяжело мне вспоминать, а еще тяжелее
рассказывать о том, что довелось пережить в плену.
Как вспомнишь нелюдские муки, какие пришлось
вынести там, как вспомнишь всех друзейтоварищей, какие погибли, замученные там, в
лагерях, - сердце уже не в груди, а в глотке бьется,
и трудно становится дышать...
Куда меня только не гоняли! Природа везде там разная, но стреляли и били
нашего брата везде одинаково. И кулаками били, и ногами топтали, и резиновыми
палками били, и всяческим железом, какое под руку попадется, не говоря уже про
винтовочные приклады и прочее дерево.
Били за то, что ты - русский, за то, что на белый свет еще смотришь, за то, что на
них, сволочей, работаешь. Били и за то, что не так взглянешь, не так ступнешь, не так
повернешься. Били запросто, для того чтобы когда-нибудь да убить до смерти. Одна
кожа осталась на костях, да и кости-то свои носить было не под силу».
И в таких нечеловеческих условиях он остался Человеком. Все бежать пытался.
Дважды не удалось, а на третий…
Сцепились они с полицаем слово за слово…
- Сталин капут! – говорит фашистский прихвостень.
- Нет, Гитлер капут! – отвечает мой прадед.
Ударил его полицай кулаком в лицо, выбил зуб и опять:
- Сталин капут!
А мой семнадцатилетний прадед выплюнул кровь и снова:
- Гитлер капут!
Тут уже и другие полицаи подбежали. Когда потерял упрямец сознание, бросили
его в телегу, на которой мертвых вывозили. Засыпали хлоркой. От её резкого запаха он
пришел в себя, но не пошевелился, притаился и ждал. Вывезли очередную партию
погибших в лес, сбросили в яму, и там не пошевелился, пока не услышал, что уехала
повозка. Потом выполз и, шатаясь, пошел искать своих.
Почти две недели искал, но нашел, прошел сто проверок – и опять на фронт.
Он был истребителем танков, дважды ранен, среди его наград - медали «За
отвагу» и «За взятие Кенигсберга». «Да, вот они, русские характеры! Кажется, прост
человек, а придёт суровая беда, в большом или в малом, и поднимается в нём великая сила
— человеческая красота»
Сегодня опять военная тема воспринимается как современная, потому что война
идет совсем рядом, каждый день её мы видим в телерепортажах. Моя прабабушка Тамара
Михайловна Баталова была родом из Феодосии. Мы всегда мечтали съездить туда,
посмотреть на эти сказочные места. Теперь, наверно, и не удастся. У прабабушки была
трудная жизнь, она рано умерла.
С 14 лет мою бабушку, С.М.Христенко, тогда ученицу 8 класса, взяла под свое
крыло удивительная семья. Это настоящие донские казаки, люди, которые, хоть и не
связаны кровными узами с нашей семьей, но роднее родных.
Григорий Ульянович Свиридонов родился в самом начале 1917 г., ещё в
Российской империи!
В годы его жизни происходили:

Февральская революция и отречение царя Николая Второго,

Октябрьская революция и гражданская война,

Создание Российской республики и Советского Союза,

По стране прокатились труднейшие годы голода и репрессий,

Мы выиграли самую страшную войну,

Распахали целину,

Запустили первый спутник, полетел в космос Юрий Гагарин, началась космическая
эра,

В мир пришли электричество, радио, телевизоры, телефоны, поезда, самолеты,
холодильники, компьютеры,

Родились мои бабушки и дедушки, мама и папа,

Перестройка, распад Советского Союза,

И вот уже вовсю шагает 21 век…
А Григорий Ульянович внимательно следил за тем, как развивается страна,
принимал во всем посильное участие, потому что профессию себе выбрал самую
неравнодушную: Учитель.
Любит вспоминать Григорий Ульянович тот день, когда они вместе со своим
другом шли на первый в их жизни августовский педсовет, встретили двух симпатичных
девушек и решили с ними познакомиться. Григорию Ульяновичу с первого взгляда
приглянулась девушка с густой длинной косой.
Как обрадовался он, когда
узнал, что его Маша – тоже
начинающий учитель. Вместе в 1935
году они поехали учить детишек и
взрослых
в крохотный хуторок
Евсеев, был такой тогда в нашем
Суровикинском районе.
Оттуда Григорий Ульянович
ушел в армию, верная жена ждала его
скорого возвращения – но тут началась
Финская
война,
потом
Великая
Отечественная…
Домой солдат попал только
через долгих семь лет.
8 июня 1941 года учительницу Марию Матвеевну Пяткину избрали секретарем
Кагановического (так назывался тогда наш район) райкома комсомола. Уже через
несколько дней началась Великая Отечественная война. Тот день она хорошо запомнила.
Колонна добровольцев выстроилась у военкомата. И девчонки среди них. А её заявление
военком порвал: «Нет уж, голубушка! Останешься здесь. Кто будет обеспечивать армию?»
Это потом она поняла, что без надежного тыла не был бы сильным фронт. Пришлось
нелегко. Сколько умелых рабочих рук ушло. Девчата садились на трактора, учились
ремонтировать технику, урожай собирать.
В 42 году началась эвакуация, потом здесь стали хозяйничать фашисты и
румыны. Мария Матвеевна осталась партизанить, выполняла спецзадания командования
по разведке тыла противника.
На надувной лодке двух Марусь – Пяткину и
Хмырову – наши бойцы переправили через Дон. А потом
подруги пешком по занятой врагом территории долго
шли к станции Чир. Добрались до неё только поздно
вечером. В глазах потемнело, столько фашистов было
вокруг. Узловая станция была важным стратегическим
объектом и хорошо охранялась. В каждом дворе
немецкие машины, мотоциклы. В леске – ломовые
лошади для перевозки орудий, замаскированные танки.
Надо было запомнить все, записывать было нельзя.
С заходом солнца двинулись в обратный путь.
Вдруг сзади раздался треск немецких мотоциклов.
Пришлось всю ночь, показавшуюся ох какой долгой,
провести в первом попавшемся окопе, рядом с убитыми.
Было очень страшно, но девушки помнили, что им
рисковать нельзя, ведь так много данных они могут
передать командованию.
Только стало светать – побежали к Дону. А
лодки-то
нет: фашисты уже заняли оборону на
противоположном берегу. Надо вплавь, но Дон-батюшка
у нас огромный, одно слово, низовья, да ещё Мария
Хмырова из сухопутных мест, плавать почти не умела. И
пришлось Марии Матвеевне одной рукой грести, а
другой подругу поддерживать. Несколько раз казалось,
что не справится, что утонут, не выполнив задания. Да,
именно о задании и думала. Доплыли. Доложили
командованию. А потом без сил свалились в сон.
Это потом, в 44 году, Мария Пяткина получит медаль «За оборону Сталинграда»,
а пока – изнурительная работа. Переправа раненых… Черный дым над городом…
Горящая Волга… Это было так страшно: по воде плыло и горело горючее, вытекающее из
разбомбленных кораблей… А казалось, что горит сама вода Волги-матушки…
15 декабря 1942 года Суровикино освободили, а 25 декабря Мария Матвеевна уже
провожала на фронт новых комсомольцев.
Самой трудной была весна 43 года. Армии был
нужен хлеб, а ни техники, ни трактористов нет. «На
фронте была своя война, а в деревне – своя:
надрывались бабы, когда вместо лошади впрягались в
плуг. Стирали в кровь плечи, сбивали ноги, надрывали
животы. Такая это была пахота, что в конце полосы в
глазах становилось темно, и тяжелая кровь начинала
звенеть в ушах, и падали бабы на землю, как солдаты
под огнем».
В это время воевал каждый: одни на фронте,
другие – в тылу врага во время оккупации, а после
освобождения восстанавливали разрушенное хозяйство
района.
К счастью, война закончилась нашей Победой,
фашисты были разгромлены, воины вернулись домой.
В трудные послевоенные годы Мария Матвеевна пришла в детскую библиотеку и
осталась там навсегда. С тех пор тысячи детей приобщились к светлому чуду книги с
помощью М.М.Пяткиной.
С ней просто было невозможно идти рядом по улице:
она все время отвечала на приветствия, потому что все жители
нашего города когда-то были маленькими, бегали за книжками в
библиотеку и ещё тогда подружились с Марией Матвеевной на
всю жизнь.
На лацкане жакета у Марии Матвеевны рядом с
боевыми и трудовыми наградами всегда сверкал комсомольский
значок.
На открытии памятного знака
воинам 149 и 229 стрелковых дивизий,
защищавших Суровикино летом 1942 г. на
Калиновской горе: Мария Матвеевна Пяткина,
мои дедушка и бабушка,
мой папа и его сестра.
А Григория Ульяновича в послевоенное тяжелое время назначили завхозом
Суровикинской школы, у нас тогда она была единственная. Дети хотели учиться в
школах, но те тоже пострадали. Когда починили полы, накрыли крышу, отремонтировали
отопление, завезли мебель и начались уроки, Григория Ульяновича перебросили на новую
работу. Он стал первым директором пионерского лагеря «Тополёк», строил домики,
разбивал футбольное поле, принимал первых детей и вожатых, проводил сборы и
линейки. Позже он стал учителем физкультуры и преподавал больше 40 лет. Всегда был в
курсе всего, что творится в городе, стране и в мире: выписывал и читал девять газет.
12 лет подряд спортсмены, которых тренировал Григорий Ульянович, были
лучшими в районе, призерами областных спартакиад. Многие уважаемые люди нашего
города были его учениками. А как он гордится своими учениками! Можно подумать, что
за долгие годы работы у него не было ни одного озорника, все – сплошные умницы и
атлеты, с таким восторгом говорит о них Учитель.
Сейчас Григорий Ульянович давно на пенсии. Но и на заслуженном отдыхе он не
научился отдыхать. Совсем недавно перестал ездить на велосипеде, но ходить важной
стариковской походкой так и не научился. Всё время куда-то спешит.. Энергичный,
улыбчивый, оптимистичный..
Жаль, что уже нет рядом с ним замечательной Марии Матвеевны, с которой они
прожили в любви и согласии без малого 70 лет! С каким уважением и теплотой
вспоминает о ней Григорий Ульянович!
Встречи с ним мне кажутся уроками, на которых я изучаю вековую историю
нашей страны сквозь призму жизни одного человека. И уроками жизни, потому что
только так и надо смотреть на окружающих –
светло и доброжелательно. Может быть, именно в
этом секрет долголетия Григория Ульяновича - 30
января 2014 года ему исполнится 98 лет! Дай Бог
ему здоровья!
Григорий Ульянович Свиридонов,
мой дедушка Христенко Александр Анатольевич
и бабушка Христенко Светлана Михайловна
Один из моих любимых предметов –
история. Она интересна своими событиями,
фактами. Ведь человек, не владеющий знаниями о своей Отчизне, перестаёт ощущать себя
полноценной личностью: он не может сказать, кто он, откуда родом. Точно так же народ,
забывший свою историю, теряет смысл своего существования, и растворяется среди
других народов.
Каждый человек должен помнить не только события своей собственной жизни, но
и знать историю своего народа, своей Родины – только тогда он сможет вполне осознать
своё место в череде поколений и глубже уяснить себе смысл своего собственного
существования. Мы узнаем это чаще всего из книг, энциклопедий, интернета и других
источников. Но в них часто меняется информация. Не зря, наверное, говорят о «народах с
непредсказуемым прошлым». То, что вчера было белым, завтра называют черным, и
трудно сказать, какое определение дадут послезавтра…
Наверное, правильнее всего искать ответы у людей, присутствовавших при
событиях, творивших эту самую историю. Надо быть внимательнее к рассказам очевидцев
событий, то, что не записано, не зафиксировано, уходит практически безвозвратно.
Можно еще отыскать какие-то документы, еще раз обратиться письмам, но живых голосов
людей из войны уже всё меньше и меньше.
Может, мы последнее поколение, которое имеет счастье слушать участников
Великой Отечественной войны, общаться с настоящими героями.