Аргентина – еще одна жертва МВФ

Александр Тарасов
Аргентина – еще одна жертва МВФ
Ничего уникального или экстраординарного в аргентинской катастрофе нет. Просто Аргентина стала очередной жертвой
политики транснациональных корпораций (ТНК) и их финансового орудия – Международного валютного фонда (МВФ).
Дело в том, что МВФ – это вовсе не международная благотворительная организация, которая, как нам пытаются внушить
сами чиновники МВФ, спешит на помощь любой стране, где возникают финансовые трудности или нужда в
модернизации экономики. МВФ и Мировой банк были созданы ТНК не в филантропических целях, а для того, чтобы
навязывать государствам стратегию ТНК. При этом надо понимать, что сами ТНК транснациональны только по
названию и сфере действия. Все эти компании имеют четкую национальную привязку: у всех ТНК штаб-квартиры
расположены в какой-то определенной стране и все ТНК платят этой стране налоги. Силами так называемых
антиглобалистов удалось выяснить, что свыше 90 % ТНК – это, на самом деле, компании США, и их деятельность
обогащает финансовую верхушку США. Именно эти компании контролируют действия МВФ и Мирового банка,
поскольку эти организации носят глубоко антидемократический характер и решения в них принимаются не
большинством голосов, а теми, у кого больше денег (а больше всего денег в МВФ и Мировом банке у банкиров США).
Вся деятельность МВФ и Мирового банка обусловлена пакетом полулегальных соглашений, заключенных между этими
организациями и Министерством финансов США. Этот пакет называется «Вашингтонский консенсус» и направлен на
усиление влияние финансового капитала США во всем мире, уничтожение конкурентов Уолл-Стрита и аккумулирование
мировых финансовых запасов в банках США.
Поэтому МВФ и Мировой банк предоставляют займы разным странам только при условии выполнения ими требований
«Вашингтонского консенсуса» – требований экономических и политических. Требования эти можно свести к следующим
пунктам: свобода передвижения капитала; тотальная приватизация – даже в тех областях, где невозможна конкуренция
(например, на железных дорогах – никто же не будет ради введения конкурентного выбора строить 3 параллельные
железные дороги, принадлежащие разным хозяевам, скажем, из Москвы в Петербург, – это нонсенс), что дает частному
капиталу возможность необоснованно завышать цены, не повышая качество товаров и услуг; высокие процентные
ставки, что препятствует развитию промышленности, но облегчает финансовые спекуляции; сокращение до минимума
или ликвидацию всех социальных программ (бесплатного или дешевого здравоохранения, образования, дешевого жилья,
общественного транспорта и т.п.); отказ от защиты природы и охраны окружающей среды; поддержка стабильности
национальной валюты путем установления ее зависимости от доллара США и ограничения реальной денежной массы
(что приводит к невыплатам зарплат, пособий и дефициту наличных денег, а также к частичной потере национального
суверенитета); сокращение зарплат и ограничение прав трудящихся (права на забастовку, прав профсоюзов и т.п.);
налоговые реформы, которые увеличивают давление на бедных и облегчают налоговое бремя богатых (в России это
вылилось в единый 13-процентный налог – бедные стали платить на 1 % больше, а богатые – на 7, 12, 17, 27 и т.д.
процентов меньше).
Действия МВФ разрушили экономику многих стран мира, например Югославии. Югославия была первой страной
«восточного блока», которая начала перестраивать свою экономику по рецептам МВФ (еще с 1980 г.). Именно МВФ
потребовал от югославского руководства отказаться от «социалистических планов» выравнивания экономического
развития всех регионов страны, что лишило традиционно отсталое Косово огромных государственных дотаций и дало
возможность ходжаистской тогда Албании использовать недовольство местного населения «новой экономической
политикой» для создания в Косове албанского сталинистского подполья. Первый косовский кризис был в 1981 г., когда
сталинистское подполье развязало террор против неалбанского населения и спровоцировало уличные столкновения.
Было убито 30 человек, 20 тысяч сербов, черногорцев и евреев бежало из Косова.
К 1984-му югославская госбезопасность разгромила 3 подпольные сталинистские «компартии» в Косове и плюс
подпольную ходжаистскую организацию «Путь к свободе». Всё это обошлось югославской казне в сумму, равную 70%
займов, полученных от МВФ. Еще почти 25% ушли на оплату услуг экспертов МВФ! Кончилось тем, что в 1986 г. МВФ
установил над экономикой Югославии полный контроль. Отказ от «выравнивания» вызвал теперь уже недовольство в
Сербии, так как закреплял отставание этой республики от Хорватии и Словении, наиболее промышленно развитых. Так
МВФ возродил в Югославии сербский национализм (с которым Тито – хорват по национальности – боролся безжалостно,
вплоть до выселения сербов из других республик). И именно по рекомендации МВФ Милошевич ответил на новый
всплеск насилия в Косове в 1989–1990 гг. принятием поправок к конституции, которые урезали права автономных краев
по сравнению с республиками: без этого оказалось просто невозможно проводить экономическую политику МВФ –
руководство Косова прямо заявляло, что такая политика противоречит югославской конституции.
По требованию МВФ югославское руководство приняло закон о приватизации. Но когда эксперты МВФ вникли в этот
закон, они пришли в ярость: закон предусматривал создание в Югославии «народного капитализма», в соответствии с
которым иностранный капитал мог рассчитывать только на 10 % акций любого приватизированного предприятия,
основным владельцем акций становились трудовые коллективы и, кроме того, приватизация проводилась на сугубо
добровольной основе (принудительно можно было приватизировать только предприятия-банкроты). Поэтому МВФ
отказался от дальнейшей «работы с Югославией», и был взят курс на развал федерации. Это привело к гражданской
войне, в которой погибло 600 тыс. человек, и к распаду единой Югославии. При этом 80 % югославских капиталов,
естественно, бежало из воюющей страны в западные банки (из них 70 % – в банки США). В Сербии, однако, у власти
оставалась Социалистическая партия, которая и заставила Милошевича принять именно такой закон о приватизации.
Поэтому понадобилась еще одна война – якобы из-за Косова, – в результате которой промышленность Сербии была
уничтожена американскими бомбардировками, а правительство Милошевича пало. Новое правительство отменило
прежний закон о приватизации, открыв таким образом Сербию для западного, в том числе американского, капитала.
Еще более разрушительными были действия МВФ в Руанде. Руанда долгое время считалась удачной моделью развития
сельского хозяйства. Однако в конце 80-х страна пережила два климатически неблагоприятных года, что вызвало
жестокие неурожаи. Под урожай кофе 1989 г. Руанда получила у МВФ грандиозный заем, однако в 1989 г. на мировом
рынке произошел обвал цен на кофе. Новые займы МВФ предоставил Руанде только при условии отказа страны от
политики продовольственного самообеспечения и отказа от государственной поддержки фермерских хозяйств
(поскольку это – «не рыночная политика»), а также при условии девальвации руандийского франка.
Все это вызвало галопирующую инфляцию и крах реальных доходов населения. При этом эксперты из МВФ прекрасно
знали, что каждый раз, когда в Руанде начинается экономический кризис, в стране вспыхивает гражданская война.
Руанда населена в основном двумя этническими группами: автохтонными земледельцами хуту (около 90 %) и
пришедшими с севера в XVI–XVII вв. скотоводами тутси (менее 10 %). Тутси покорили хуту и создали в Руанде
феодальную монархию. На протяжении столетий тутси жесточайшим террором поддерживали свою власть в стране.
Поэтому хуту испытывают к тутси врожденную ненависть. После достижения Руандой независимости каждый
экономический кризис в стране кончался либо тем, что хуту резали тутси, либо тем, что тутси резали хуту. Естественно,
в 1990–1991 гг. все повторилось. Профессиональные воины-тутси устроили грандиозную резню хуту, но поскольку хуту
было гораздо больше, тутси проиграли и сотнями тысяч бежали в соседние страны. За полгода погибло 1,5 млн человек!
Все накопленное национальное богатство было уничтожено, все денежные запасы Руанды перетекли в западные банки.
Экономика страны была разрушена. По требованию МВФ новое правительство Руанды разогнало сберегательнокредитные кооперативы в стране (как «социалистические»), что повлекло за собой массовое разорение фермеров, и
заморозило закупочные цены на кофе на уровне кризисного 1989 г. (хотя стоимость жизни в Руанде чрезвычайно
выросла, и цена на кофе на мировых рынках также заметной возросла). В результате фермеры массами разорялись
(только в 1992 г. они от отчаяния вырубили 300 тыс. кофейных деревьев), а их земли скупали ТНК. Внешний долг
Руанды за эти годы вырос со 150,3 млн долларов США до 804,3 млн! Сегодня Руанда – страна, не имеющая никаких
перспектив и работающая исключительно на то, чтобы платить проценты по долгам.
Не менее впечатляющим было разрушение МВФ экономики Сомали. Сомали нуждалась в финансовых вливаниях из-за
расходов, связанных с проигранной сомалийско-эфиопской войной. МВФ предоставил займы под условием проведения
политики «жесткой экономии», закупок по демпинговым ценам американского зерна и девальвации сомалийского
шиллинга. Это разрушило традиционные связи между двумя основными секторами сомалийской экономики: «кочевой
экономикой» (скотоводами) и «оседлой экономикой» (земледельцами и горожанами). Девальвация привела к резкому
удорожанию цен на топливо и удобрения, а демпинг американского зерна сделал невыгодным выращивание зерновых.
Крестьяне были моментально разорены. Они не смогли покупать товары в городах, что разорило горожан. Те, в свою
очередь, не смогли покупать мясо у скотоводов – и скотоводы были вынуждены пустить стада под нож, поскольку не
имели денег на их содержание. Экономика страны рухнула.
Кроме того, по требованию МВФ были закрыты госхозы (существовавшие в основном в зонах орошаемого земледелия),
что лишило государство основного (помимо налогов) источника доходов. А это, в свою очередь, уничтожило
государственные социальные медицинские и образовательные программы. Государство не смогло платить зарплату
госслужащим, что повлекло за собой развал госаппарата, а затем и гражданскую войну, унесшую приблизительно 60 тыс.
жизней.
Огромный ущерб нанес МВФ Мексике. Мексика была до 80-х гг. XX в. одной из самых развитых стран Латинской
Америки. При этом Мексика была классической страной государственного капитализма. Однако развитие Мексики в
значительной степени зависело от нефти. Поэтому катастрофическое падение цен на нефть в 80-е гг. нанесло стране
мощный удар. Мексика получила у МВФ большие займы под грандиозные программы (на совершение «нового
технологического рывка») – но не смогла отдать эти кредиты. Страна была провозглашена банкротом, и МВФ взял
экономику Мексики под свой контроль. В соответствии с навязанным стране «планом Бейкера» были отменены все
протекционистские меры, защищавшие внутренний рынок и внутреннего производителя, введено свободное
перемещение капиталов (и из страны в США утекло 45 млрд долларов), начата глобальная приватизация.
Особенно бурно эти реформы протекали при президенте Карлосе Салинасе де Гортари в конце 80-х – начале 90-х гг.
Проходившие тогда реформы стали называть «салинастройкой» (по аналогией с горбачевской «перестройкой»), а МВФ
провозгласил создание им «мексиканского экономического чуда». В Мексику хлынул американский капитал. Только в
1991–1993 гг. в Мексику пришло около 100 млрд долларов американских капиталовложений.
Но одновременно в стране свирепствовала инфляция, и росли нищета и безработица (в 1987 г. полностью безработных
было около 18 % экономически активного населения, а с частично безработными – свыше 40 %), импорт
североамериканских товаров (до 50 млрд долларов в 1993 г.) разорил внутреннего производителя, льготы,
представленные ТНК, лишили мексиканский бюджет огромных налоговых поступлений. И в 1994 г. разразился
знаменитый мексиканский экономический кризис. «Салинастройка» рухнула. 20 тыс. предприятий разорились, 700 тыс.
человек остались без работы, 2 млн мелких частных предприятий заявили, что находятся на грани банкротства.
МВФ и Вашингтон предоставили Мексике новые кредиты – суммарно 53 млрд долларов. При этом от Мексики
требовали углубления неолиберальных реформ, предоставления экстраординарных льгот американским корпорациям и
вступления в НАФТА (Североамериканскую зону свободной торговли). После вступления Мексики в НАФТА доходы
мексиканских рабочих в мгновение сократились на 26 %. В штате Чьапас началось восстание сапатистов.
Основные финансовые вливания были направлены в «макиладоры» – цепь заводов, построенных вдоль мексиканскосевероамериканской границы. Эти заводы экстерриториальны, на них запрещено создание профсоюзов, рабочие
получают гроши, заводы не платят налогов в мексиканскую казну. Ущерб, причиняемый Мексике «макиладорами»,
оценивается приблизительно в 14,5–16,5 млрд долларов в год. В результате Мексика оказалась намертво привязана к
США и МВФ, 24 % населения живет на грани голодной смерти и еще 50 % – в условиях бедности, чего в Мексике не
было даже во времена диктатуры Порфирио Диаса в конце XIX – начале XX в.
Можно привести много аналогичных примеров. Скажем, пример Индонезии, где режим Сухарто последние 8 лет своего
существования беспрекословно выполнял все рекомендации МВФ. Это кончилось экономическим крахом, массовым
бегством капиталов в США, падением Сухарто, этническими и религиозными столкновениями, в которых погибло от 8
до 10 тыс. человек.
Можно вспомнить и Бразилию, где последние 5 лет правления военного режима экономику страны контролировал МВФ
(под предлогом наблюдения за выплатой гигантского внешнего долга; платежи по нему достигали 30–40 % от стоимости
бразильского экспорта!). В 1983–1984 гг. МВФ навязал военному режиму план «шоковой терапии», однако это
кончилось возникновением в стране массового сопротивления «шоку», кампанией гражданского неповиновения и
массовым саботажем на предприятиях, что привело к падению военного режима в 1985 г.
Зато отказ от «реформ по МВФ» при президентстве известного леворадикального социолога и экономиста Фернанду
Кардозу позволил стабилизировать экономику Бразилии и резко – на 5 млн человек – уменьшить число бедняков в
стране.
Можно вспомнить о «шоковой терапии по МВФ» в Перу во времена диктатуры Фухимори. В результате этой «терапии»
в Перу потеряло работу 12 млн человек, 15 млн оказалось в нищете, а сама страна утратила шанс перейти в категорию
индустриально-аграрных стран.
В Эквадоре «шоковая терапия по МВФ» привела к попытке введения в качестве национальной валюты доллара США,
что вызвало тотальное разорение эквадорцев, стихийный бунт и падение правительства.
Последствия «шоковой терапии» в России всем хорошо известны.
Созданное по рецептам МВФ «аргентинское экономическое чудо», отцом которого называют Доминго Кавалло, тоже
рухнуло не сегодня – с объявлением фактического дефолта, массовыми голодными бунтами и погромами и
неоднократной сменой правительства. Голодные бунты и погромы в Аргентине уже были в конце первого этапа
«шоковой терапии» в 1989 г., а затем в 1996 г. (что и привело к первой отставке Д. Кавалло). Надо отметить, что
голодные бунты произошли в 1989 г. впервые за всю историю независимой Аргентины. Экономический кризис в
Аргентине длится по меньшей мере последние 4 года, безработица на уровне 15–18 % держится последние 3 года,
внешний долг 138 млрд долларов тоже возник не вчера. Новинкой оказалось лишь замораживание вкладов населения и
решение выплачивать внешний долг из средств пенсионных фондов (а пенсионерам, соответственно, не платить пенсии).
Кавалло, действовавший по рецептам МВФ, привлек в Аргентину 40 млрд долларов, 28 % аргентинской экономики было
скуплено американскими корпорациями. Но условия, на которых эти деньги пришли в Аргентину, были для страны
разорительными: инвесторам гарантировались невероятные налоговые льготы – освобождение от налогов на 25, 15, 10
лет или полное освобождение от налогов на 5 лет с последующим 10-летним периодом 80-процентных льгот. В
результате на 40 млрд долларов, вложенных в экономику страны, пришлось по меньшей мере 280 млрд долларов
прибылей, беспрепятственно вывезенных из Аргентины – а ведь эти деньги можно было вложить в национальную
экономику (это вдвое больше, чем весь внешний долг Аргентины). Так Аргентина стала еще одной жертвой МВФ.
27 января – 1 февраля 2002